Три женщины пригласили Тирульфа и Ялну последовать за ними. Они обошли неохватный ствол старого дуба, затем остановились и обернулись к гостям.

— Оружие и сила, сталь и дерзость там, — зрелая женщина указала пальцем в землю, — не помощники, даже если бы вам и позволили воспользоваться ими.

Она перехватила взгляд Тирульфа.

— Ты — первый мужчина, которому за долгие годы разрешено войти в гробницу. Запомни, даже если женщина выживет, ты, скорее всего, погибнешь. Ты еще можешь вернуться.

— Вы сказали, что мы ищем то, не знаю что, и оно находится именно здесь. Что ж теперь поворачивать назад. Хотелось бы знать, что мы ищем. Ну, какой оно формы? Я слышал, что в гробнице покоится золотой самородок. Это и есть то, что нам нужно?

— Решать тебе самому, — откликнулась старуха.

— Вы не хотите или не можете объяснить?

— Для нас это одно и то же. Поймите, вы, люди, Фрейя тоже враждует с Хель, и этой вражде нет ни начала, ни конца. Несмотря на то, что Фрейя тоже властвует над смертью, и ее посланцы забирают не менее половины павших в сражении, ее первая ипостась — жизнь. Желаю вам удачи, когда спуститесь в подземелье. Если же вам не повезет, Фрейя со временем отыщет других воинов, которые встанут на ее сторону в борьбе с Владычицей Тьмы. Богиня Смерти очень уж размахнулась. Не сидится ей в подземном царстве, на волю тянет. А зачем? Заморозить все вокруг, нагнать мраку? Умертвить это все? — Младшая из прорицательниц обвела рукой открывавшийся с вершины холма простор.

Пейзаж все так же завораживал, заставляя сердце таять…

Неожиданно голос младшей норны посуровел:

— Зачем Песнь Крови помогла Хель вернуть Череп Войны? Зачем помогла Властительнице Смерти?

— Если мы хоть словом, не говоря уж о делах, предали Фрейю, пусть она погубит нас в недрах этого холма! — горячо воскликнула Ялна. — Или Один, или кто-нибудь еще из обитателей Асгарда. Я говорю от себя. Я мстила за все те мучения, что испытала у Нидхегга. Более того, я хочу жить, глядеть на все это, — она повела рукой. — Завладела ли Хель Черепом Войны, нет ли, мне все равно. По крайней мере, было все равно… До этой минуты…

— Одобрит ли Фрейя твои поступки или нет, теперь уже не имеет значения, — ответила старуха. — Просто из-за того, что ты помогла Песни Крови добыть Череп Войны для Хель, испытание, ждущее тебя в гробнице, станет более трудным и устрашающим.

— Интересно, — Ялна уже начала заводиться, — долго мы будем здесь судачить? Или эта болтовня тоже входит в ритуал?

В следующее мгновение она тайком выругала себя за несдержанность, ведь судя по всему эти женщины были настроены к ней доброжелательно. Верхом глупости было прерывать их — пусть говорят, они и так уже много о чем поведали.

Младшая норна скупо усмехнулась:

— Хорошо, если тебе так не терпится встретиться со своей судьбой, я больше тебя не задерживаю.

Три прорицательницы вошли в круг алых цветов. Их кольцо заметно выделялось на разнотравье. Они взялись за руки и принялись что-то неразборчиво, но очень мелодично напевать. Мелодия была однообразна, но сразу брала за душу. Услышав ее, каждый пустился бы в пляс. К сожалению, сейчас было не до танцев. Ялна с трудом разобрала несколько слов — она слышала их от Хальд, когда та колдовала с именем Фрейи на устах.

В глубине холма послышался грохот, неожиданно весь курган буквально заходил ходуном. Тирульф и Ялна едва устояли на ногах. Женщины, вдруг сбросив свои темно-зеленые плащи, закружились в танце в кольце цветов. Начали медленно — вскинули руки, медленно кружась, затем их движение ускорилось. Удивительно, но старуха вертелась с той же легкой грацией, что и ее более молодые подруги.

Все произошло внезапно, земля в центре круга то ли провалилась, то ли разошлась, открыв узкий проход, ведущий в глубь кургана. Там царила тьма, полновесная, жгучая. Женщины вдруг замерли, оцепенели в момент самого быстрого, казалось, неодолимого вращения. Ялна и Тирульф обменялись взглядами. Воин взял женщину за руку, и на этот раз она не отдернула ее.

— Ты как предпочитаешь, — спросил Тирульф, — чтобы я проявил вежливость и пропустил тебя вперед? Или тебе больше по сердцу герои? Тогда пусти, я пойду первым?

— Сначала женщина, — глухо распорядилась норна средних лет.

Как только норны расступились, Ялна смело шагнула вперед. Всего только на мгновение задержавшись у входа, глянула в темноту. Сердце у Тирульфа забилось гулко, отчаянно.

Этого мгновения Ялне хватило, чтобы глубоко вдохнуть сырой спертый запах сырой земли. Она еще успела обернуться и обежать взглядом прорицательниц.

— Кто-нибудь из вас уже там бывал? — спросила она.

Вся троица весело рассмеялась.

— Как вас зовут? Мне бы хотелось знать ваши имена.

Смех стал громче, заливистей.

Ялна уняла гнев — сейчас не время браниться, требовать то или это. И все же она не удержалась:

— Может, взять с собой факел?

Женщины посерьезнели и отрицательно покачали головами.

— Послушай, — крикнул Тирульф. — Давай-ка лучше начнем с горы. Какая разница, с чего начать? Может, сокровище Тора добыть будет легче, потом уже можно будет вернуться сюда. Эта тьма очень тревожит меня. Кто знает, что таится там внутри.

— Что бы ни таилось, — откликнулась Ялна, — я пошла. Хотя… — Она задумчиво глянула на трех женщин. — Если вы служите Фрейе, и богиня желает, чтобы мы добыли то, не знаю что, почему бы вам не отправиться вместе с нами в поход против прислужницы Хель. Я уверена, вы сведущи в магии и наверняка поможете нам одолеть колдовство Тёкк. Может, там, — она указала в сторону провала, — и нет ничего?

Женщины вновь рассмеялись.

— Ты предлагаешь нам спуститься в подземелье? — не поверила младшая. — Предлагаешь отправиться в поход?

— Легче этому вековому дереву покинуть курган, чем нам уйти отсюда, — вполне серьезно сказала старуха.

— Проклятые ведьмы! — выругалась Ялна и осторожно сунула ногу во тьму. Попыталась нащупать там опору.

Нащупала. На ее лице очертилось нескрываемое удивление.

— Вот еще что, — неожиданно добавила средняя норна. — Раз тебе так не терпится повстречаться со своей судьбой, я должна предупредить, что в недра кургана можно войти лишь обнаженной. Иначе ты сразу погибнешь, и тебя заживо похоронят в кромешной тьме.

Ялна отдернула ногу и подошла к женщинам.

— Что-то вы очень развеселились, — не скрывая подозрений, сказала она. — Чего это ради нам обнажаться? В такое место и нагой, да еще без оружия, не слишком ли?

— Ради ожерелья Брисингамен, кто-нибудь когда-нибудь видал Фрейю облаченной в наряд?! — воскликнула старуха.

— А вообще, кто-нибудь видал Фрейю? — не удержался Тирульф.

— Многие и много раз, — заверила его молоденькая норна.

— Торопитесь, проход скоро закроется, — предупредила зрелая провидица. — Его можно будет открыть только по истечении лунного месяца. Снимайте одежду и спускайтесь в гробницу или откажитесь от мечты и уезжайте прочь.

— Как же мы выйдем наружу, если вход откроется только через месяц? — удивилась Ялна.

— Из подземелья можно выйти множеством способов, а вот войти только через этот лаз.

Девушка по привычке выругалась, но тихо, не повышая голос. Благоразумие подсказало, что следует поберечь силы, мало ли какая опасность ждет их во мраке. Они быстро разоблачились, затем Ялна, следуя указаниям норн, осторожно опустила ногу во мрак, затем другую. Еще мгновение — и ее с головой поглотила холодная непроглядная тьма.

Следом за ней в провал ступил Тирульф. Постарался догнать ее, скоро нащупал ее руку и тихо шепнул:

— Сколько раз я мечтал остаться с тобой наедине, да еще в таком вот виде. Может, остановимся, займемся любовью?

Ялна даже не откликнулась. Теперь, когда проход закрылся и тьма полностью овладела ими, она решительно двинулась вперед, все силы затрачивая на то, чтобы сдержать страх, разрывающий душу. Казалось, она добровольно спускается в собственную могилу, где ей суждено быть похороненной заживо.

Скоро стены прохода сузились до предела, и им пришлось двигаться боком. В лазе было холодно, сыро, пахло затхлостью. В следующий момент до Ялны донеслось что-то вроде хныканья. Она на мгновение замерла, потом догадалась, что эти звуки рождались в ее гортани. Это уж было чересчур, и девушка сурово отчитала себя за недостойное воина поведение. Неужели отсутствие света, наименьшее из всех возможных зол, способно довести ее до истерики? Приведя себя в порядок, поиграв мускулами, она немного ускорила шаг.

Туннель расширился внезапно, наклон исчез. Теперь они двигались по ровной поверхности. Ялна остановилась, перевела дух, принялась счищать землю, налипшую на кожу. Приблизившийся к ней Тирульф занялся тем же самым. Спустя несколько мгновений Они вдруг обнаружили, что зрение вернулось к ним. Стены туннеля вдруг слабо осветились бледным зеленоватым светом.

Они направились дальше. Проход вновь пошел под уклон, здесь стало заметно теплее, так что озноб, время от времени пробегавший по их обнаженным телам, исчез. Более того, оказалось, что земляные стены скрывали внутри себе некое подобие жизни. Странные предметы начали появляться на их шершавых влажных поверхностях: невиданные растения прятались в глубине стен, их побеги лукаво прорастали сквозь зеленое свечение, обнаружились цветы, каких не встречало ни одно живое существо. Согревшийся воздух наполнился удивительным дурманом ароматных запахов.

Встреча с небывалым фантастическим садом, упрятанным в недрах земли, произвела на воина удивительное действие, интерес подавил всякий страх и ожидание худшего.

— Как они могут выжить здесь без солнечного света? — воскликнул Тирульф.

— Они светятся сами по себе, — откликнулась Ялна и после паузы добавила:

— Мне так кажется.

Тирульф, приглядевшись, убедился, что девушка права.

Неожиданно туннель свернул налево. Теперь здесь стало даже чуть жарковато, и запах сырости усилился. Вскоре коридор с пламенеющими зелеными стенами вывел их к темному проему, оформленному как портал. Две колонны, полуциркульное завершение входа как бы завершали светящийся туннель или, наоборот, открывали путь во тьму. Из темноты повеяло холодом, кожа вмиг покрылась мурашками.

Ялна осторожно приблизилась к краю очерченного колоннами проема, заглянула внутрь. К ее удивлению она смогла различить лишь грязный пол, неровный земляной потолок был часто испещрен древесными корнями, но дальше в глубине царил непробиваемый мрак.

Опять тьма, опять неизвестность! Так всегда, день за днем, из одной полосы мрака в другую, и каждый раз с головой.

Ялна вошла в проход и тут же, спасаясь от холода, крепко обняла себя за плечи. Ноги по щиколотки погрузились в какое-то омерзительное месиво. Тирульф не отставал.

— Послушай, — сказал он, — возможно, Фрейя не обидится, если Мы сорвем несколько светящихся веток. Все-таки светлее будет идти.

Ялна кивнула, и Тирульф уже совсем было собрался вернуться, чтобы запастись светоносными растениями, как их внимание привлек какой-то шум.

— Подожди! — скомандовала она.

Тирульф тут же вернулся и прижался к ней сзади.

— Нельзя срывать растения. Мы должны сами одолеть эту полосу темноты, — убежденно заявила она. — Вспомни, о чем упоминали норны наверху? Фрейя покровительствует жизни, любой, даже самый малый росток — ее дитя. Я думаю, не стоит губить эти растения, тем более в ее саду. Вряд ли ее порадует вред, который мы им нанесем.

Тирульф обернулся и с нескрываемым ужасом, словно на змею, глянул на стебли, один из которых он намеревался сорвать, потом принялся изучать мрак, скопившейся впереди.

— Послушай-ка, прежде чем мы войдем туда, может, все-таки займемся любовью? Кто знает, чего ждет от нас Фрейя. Возможно, ей не терпится взглянуть, как мы это сделаем?

— Тебе бы все шуточки! — огрызнулась девушка и решительно отодвинулась от него.

— Не совсем, — серьезным тоном возразил Тирульф и пригладил коротко стриженные темные волосы. — Сама подумай, ведь среди множества ипостасей Фрейи наиболее важная это покровительство любви. Я уже не могу спокойно смотреть на тебя, меня всегда, как гляну на тебя, душит желание, но здесь просто голова идет кругом.

— Всегда?! — возмутилась Ялна. — Так вот о каком лакомстве ты мечтал все это время! Лучше утихомирься и больше не приставай ко мне с глупостями. Мы здесь не ради развлечений. Если не можешь сдержаться, не смотри на меня.

— Может, мне больше не дышать? — угрюмо откликнулся Тирульф.

Ялна поджала губы и строго глянула на спутника. Тот отвел глаза. Девушка решила, что хотя бы на время приструнила этого кобеля. Вот, оказывается, о чем он мечтал все те дни, что они провели вместе. Она невольно улыбнулась, смутное томление в душе, такое несвоевременное, глупое, вдруг насытило ее радостью или, скорее, ожиданием радости.

Ялна разозлилась на себя.

Она решительно шагнула во тьму. Шла медленно, стараясь держаться середины туннеля. Ужасно досаждал холод, ее знобило. Вдруг что-то невидимое схватило ее за лодыжку, дернуло, попыталось утащить дальше в темноту.

Она вскрикнула:

— Тирульф!

— Ялна! — воскликнул Тирульф и поспешил на помощь любимой.

Портал поглотил их обоих. Земля за спиной Тирульфа сомкнулась, и он вслед за Ялной полетел в беспросветную пропасть. На лету жадно хватал губами ледяной ветер, но воздуха все равно не хватало, тем более что не в силах совладать с собой и, падая во тьму, он безостановочно выкрикивал имя любимой девушки. Ответа не было, тогда он, позабыв обо всем на свете, вновь принялся надрываться в крике. Каждое мгновение ждал, что вот-вот шлепнется на что-нибудь твердое — на скалы, копья, острия мечей.

Неожиданно вокруг что-то изменилось. Скоро он почувствовал, что погрузился во что-то плотное, очень тяжелое, напоминающее жидкость, светящуюся призрачным голубым светом. Вокруг него извивались какие-то спиралевидные, дергающиеся существа — он пролетал мимо них. На ходу попытался забарабанить руками, ногами, чтобы хотя бы на миг задержать падение. Не удалось. Его легкие разрывались от недостатка воздуха. Если ему не удастся вздохнуть, он погиб.

Этот момент наступил. Падение замедлилось, он, отчаянно работая руками и ногами, поплыл куда-то. Надеялся выбраться на поверхность. Наконец сил не осталось, и он глотнул. Жидкость полностью заполнила легкие… Сознание покинуло его.

Очнулся Тирульф на песчаном берегу. Морские волны издали, чуть наискосок набегали на пляж. В чистом головокружительно синем небе сияло солнышко. Стало жарко. Ялны нигде не было видно.

Отбивавшуюся, пытавшуюся освободиться от захвата девушку втянуло в какую-то огромную пещеру. Что это было за место, она догадалась сразу. Ужас проник в сердце. В этой пещере в подземельях замка Нидхегга хранился Череп Войны. Здесь ее пытали, подвешивали возле самых глазниц чудовищного колдовского талисмана. Она попыталась успокоить себя, доказывая себе самой, что это не более чем обман зрения, некая магическая иллюзия, это не может быть реальностью. Все в прошлом, уже пережитом и забытом.

Не тут-то было. Все повторялось наяву. Люди в черном, с наброшенными на головы капюшонами принялись подтаскивать ее поближе к Черепу. Она отчаянно отбивалась. Какой-то мужчина — лицо его напоминало полуразложившуюся плоть мертвеца, — держал в руке поблескивающий зеленым светом волшебный жезл. Время от времени он прикладывал жезл к ее коже, боль от ожогов становилась нестерпимой. Жутко пахло паленым мясом.

Прислужники в черном наконец сумели поставить ее, сопротивляющуюся, рыдающую, на ноги. Человек с жезлом равнодушно оглядел ее. Еще через мгновение страх окончательно парализовал ее волю. Прежние кошмары навалились на нее. Тогда и проснулось отчаяние, разбудившее ярость и гнев. Девушка страшно вскрикнула, так до конца и не поверив, что все это вновь происходит с ней, принялась яростно отбиваться ногами. Удалось даже ударить человека с жезлом в низ живота. Он согнулся, Ялна вырвала из его рук зеленый жезл, принялась хлестать им людей в черном.

Первый, кого ей удалось ударить, жутко вскрикнул и превратился в багровый факел. Малая горсть угольков осыпалась на земляной пол пещеры. Ялна бросилась на следующего, с размаху опустила жезл ему на голову и вдруг обнаружила себя погруженной в ледяную воду.

Она задергалась, принялась бить руками и ногами, стараясь вырваться на поверхность. Вырвалась! Жадно глотнула воздуха, в следующее мгновение различила освещенный солнцем пляж, на песке Тирульфа. Тот стоял и напряженно вглядывался вдаль. Ялна поплыла в его сторону, на ходу проклиная все это колдовство, полеты, тьму, Череп Войны. Успокоилась уже у самого берега, взяла себя в руки, задумалась.

» Что же это было? Зачем разбудили мои прежние кошмары, вселили в сердце страх? Удивительно, но страха я уже не чувствовала, только холодную ярость и желание понять. Может, хотели убедиться, изменилась ли я? Действительно ли обрела силу и опыт? На пользу ли мне свобода? Но кому это надо, Фрейе или мне самой?«— думалось девушке.

Она наконец почувствовала дно под ногами, побрела к берегу, не сдерживая ругательства. Так ей было легче. Выбравшись на берег, Ялна ощутила кожей целебное действие солнечных лучей и едва не упала. Тирульф, бросившись к ней, успел подхватить девушку. Он отнес Ялну подальше от воды, усадил на колени, принялся греть руки, целовать в шею. Скоро его объятия стали заметно настойчивей.

— Опять ты за старое! — в сердцах бросила она, оттолкнув его.

Ее внимание привлек курган на берегу. Это была точная копия могильного холма, в который они только что спустились. Курганы напоминали друг друга, как близнецы. Даже очертания крон древних дубов совпадали. Ялна подумала, что, может, и количество листьев сходится?.. Те же три фигуры в темных плащах стояли на вершине.

Как они походили на тех, кто собирался пытать ее в пещере!

Ялна и Тирульф встали и направились к кургану. Отыскали тропинку, которая, обегая склон, скоро привела их к трем норнам. Однако никаких прорицательниц на вершине уже не было.

— Будь она проклята, эта магия, и все, кто ею занимается! — не выдержал Тирульф.

Ялна согласным кивком подтвердила, что полностью разделяет его мнение. Они подошли к кольцу красных цветов, обозначившемуся рядом со стволом.

— Неужели это тот же самый холм? — удивилась Ялна. — Возможно, если бы мы…

Договорить она не успела. Позади нее разверзлась земля, и костлявые руки ухватили ее за лодыжки. Руки плодились, вцеплялись в нее со всех сторон, стараясь утащить ее в глубь кургана.

Она боролась изо всех сил, но когти скелетов, глубоко вцепившись в ее плоть, тащили мощно, неодолимо.

Тирульф бросился на помощь, ухватил ее за руки, начал тянуть в свою сторону. Ничего не получалось. Более того, и у него под ногами разверзлась земля, и они оба полетели в черный провал. Скелеты продолжали терзать их плоть.

Как вопили они, беспомощные, испытывающие гнев и ярость, дрожащие от страха и боли! Казалось, кровь хлещет из них, из каждой жилочки на теле. Следом подступили тошнота и обволакивающая слабость, будто с потоками крови из них уходила жизнь. Еще чуть-чуть, и они рухнут в объятия смерти.

Затем какая-то новая, бодрящая, неописуемо приятная влага заполнила их кровеносные сосуды. Исчезли и костлявые конечности, начали сами собой излечиваться глубокие раны, нанесенные когтями мертвецов. Следом оба — и Тирульф и Ялна — почувствовали огонь в жилах. Страсть охватила их, они разом почувствовали абсолютную невозможность существовать друг без друга, жить в отдалении. Их тела требовали слияния, желание разрывало сердца, да и сердца теперь больше напоминали разгоревшиеся уголья. Мужчина и женщина принялись окликать друг друга, тянуться друг к другу.

Утолив страсть, они долго не выпускали друг друга из объятий. Между тем окружающее их пространство вновь начало меняться. Впереди обнаружился портал прежней формы, только теперь вместо темноты оттуда изливался пульсирующий золотистый свет.

Тирульф нежно пригладил волосы подруги, потом шепнул на ухо:

— Я же предупреждал, что Фрейя — богиня Любви.

— Но также и Смерти, — также тихо ответила Ялна. Девушка вздрогнула и, покрепче прижавшись к мужчине, договорила:

— Эти скелеты, пытавшиеся разорвать нас на части… они напомнили мне… — Ее голос угас, затем она вдруг вслух спросила:

— Зачем это?

Тирульф пожал плечами. Ему было понятно, на что намекала подруга. Следом припомнились подвалы Ностранда, фигуры в черном, Череп Войны, обнаженное тело любимой.

— Нам теперь туда. — Он высвободил руку и указал в сторону залитого светом входа. — Гляди, какое счастье.

Они поднялись, взялись за руки и направились ко входу. Приблизившись, обнаружили, что золотистый свет заливал все пространство, открывавшееся за порогом.

— Что нас ждет там? — Ялна указала на очерченный колоннами и арочным завершением проем.

Тирульф не ответил, тогда девушка попросила:

— Давай на этот раз не расставаться.

Они вместе, нога в ногу переступили через порог и обнаружили себя в окружении девяти женщин, облаченных в блистающие золотом доспехи. Глаза у них были огромны, лучисты. Мечи они держали в руках, так же, впрочем, как и щиты. На каждом из щитов был выгравирован сокол. Одна из воительниц положила свой меч в ножны, подняв с покрытого золотом пола два меча и два щита, протянула их людям.

— Это же валькирии! — оторопело прошептал Тирульф. — Люди говорят, что Фрейя является их предводительницей. Они возносятся над полем битвы и, увидев павшего бойца, решают, кто из них достоин Валгаллы или Фолькванга.

— Старые сказки, — ответила Ялна. — А может, новая колдовская уловка.

Воительницы в золотых доспехах окружили людей.

— Это тоже часть испытаний? — спросила Ялна. — Сейчас нам предстоит продемонстрировать, как мы умеем обращаться с оружием?

— По-видимому, так и есть, — согласился Тирульф.

В следующее мгновение Ялна воскликнула:

— За Песнь Крови и свободу! — и отразила удар, который нанесла ей ближайшая из валькирий.

Небесные воительницы сражались с безупречным, божественным искусством. Их удары были молниеносны и точны, так что Ялне, считавшейся лучшей ученицей Песни Крови, пришлось нелегко.

Они, прижавшись спинами, помогали друг другу. Пот градом катил по обнаженным телам Тирульфа и Ялны, кровь сочилась из многочисленных ран, хотя и неглубоких, тем не менее, их становилось все больше. Наконец Ялна приметила щель в круговом строю валькирий. Она отразила щитом удар меча и в следующее мгновение поразила ближайшую противницу ударом клинка в горло. К ее удивлению, даже капельки крови не выступило из раны. Ее противница только рассмеялась, подняла меч и отсалютовала им, затем вышла из битвы.

Тирульф и Ялна слабели с каждой минутой. Теперь им пришлось сражаться с восемью воительницами, на лицах которых не было и тени усталости, Они были все так же свежи, как и в начале битвы. Неожиданно меч одной из валькирий глубоко вошел в левую ногу Ялны. Она выкрикнула проклятие и, невзирая на острейшую боль, набросилась на противницу. В следующее мгновение новый страшный удар поразил ее с другой стороны.

Тирульф пока чувствовал себя лучше, держался крепче, но и его покидали силы. Он весь был залит кровью, однако это не помешало ему яростно наброситься на одну из валькирий. Его натиск был отбит, и воин почувствовал беспомощность, сродни той, что одолевала его, стоявшего в охранении возле Черепа Войны, когда он ничем не мог помочь Ялне. Это сравнение пробудило ярость — он ли виноват в кознях Нидхегга?

— За Песнь Крови и свободу! — воскликнул воин и набросился на ближайшую валькирию. Он обрушил на нее серию сокрушительных ударов. Затем сделал ложный выпад, противница поддалась, и он с размаху вонзил в ее грудь клинок.

Валькирия улыбнулась и, отсалютовав ему мечом, тоже вышла из боя. Ее огромная колотая рана на глазах затянулась прежней золотистой кожей.

В следующее мгновение оставшиеся семь воительниц подняли мечи и отступили. Все они испытывали неудержимое веселье, радовались как дети. Каждая старалась лично поприветствовать гостей.

Грохот наполнил светоносный зал, где только что происходила битва. Тирульф и Ялна вытирали пот и кровь, держа мечи и щиты по-прежнему готовыми к бою. Здесь, в подземелье, нельзя было расслабляться, здесь с любой стороны можно было ждать удар или какую-нибудь новую колдовскую каверзу. Правда, сил сражаться у влюбленной пары уже не осталось.

Все девять воительниц разом исчезли. На тех местах, где они стояли, вдруг засияли золотые факелы, нараставший грохот уже был невыносимым.

Затем всякий шум резко оборвался. Наступила зловещая, чуть подзванивающая тишина. Следом в золотистом мерцающем сиянии появилась женская фигура на колеснице, влекомой двумя громадных размеров котами. Женщина была обнажена и ослепительно прекрасна. Ее голова, плечи, грудь излучали яркий свет. Особенно ослепительно сияло лицо, так что было трудно разглядеть его черты. Взглянешь прямо — ослепнешь на мгновение, смотреть можно было лишь прикрыв глаза ладонью. Тирульф и Ялна так и поступили. На шее у божественной колесничей посверкивало золотое ожерелье, составленное из невероятно огромных драгоценных камней.

Тирульф опустил меч. На него накатило все разом: и страх, и нестерпимая страсть, какую он никогда не испытывал ни к одной женщине, даже к Ялне. Сердце его колотилось все быстрее и быстрее. Ялна, стоявшая сбоку, по-видимому, испытывала те же самые чувства.

И что удивительно, их раны мгновенно, чудесным образом затянулись, и они ощутили в своих телах невообразимую силу.

Мечи и щиты, которые они сжимали в руках, исчезли сами собой — просто растворились в золотистом сиянии. Женщина улыбнулась и поприветствовала их копьем в сжатой руке.

Людей залило ослепительное золотое сияние. Когда же окружающее прояснилось, они обнаружили, что стоят на вершине могильного кургана — того первого, до которого они так долго добирались. Далеко внизу паслись их кони, мирно пощипывая травку. Рядом у самых ног лежали их одежда и оружие. Трех норн нигде не было видно. В небесах внезапно раздался удар грома, хлынул ливень, омывший их разгоряченные тела.

— Это же была сама Фрейя! — не обращая внимания на дождь, воскликнул Тирульф.

— Айя! — подхватила Ялна. Затем она по привычке выругалась:

— Будь я проклята, это точно была она.

Девушка взглянула на Тирульфа.

— И это все? — спросила она. — Я полагала, что нас подвергнут жесткому испытанию, и мы либо победим, либо погибнем. Если победа будет на нашей стороне, наконец, отыщем то, сами не знаем что. Теперь как быть? Ради чего столько страхов?

Тирульф пожал плечами:

— Мало ли. Может, на вершине горы нам повезет больше, если мы, конечно, доберемся до вершины. Но я не согласен, что все это попусту. Кое-какое испытание было очень даже ничего.

— Знаю, что ты имеешь в виду, — нахмурилась Ялна, затем выражение ее лица смягчилось. Она покачала головой, подошла к мужчине и ласково провела пальцем по его щеке. — Я тоже не забуду. Никогда…

— Послушай, Ялна, никогда бы не подумал, что предложу тебе что-нибудь подобное, — улыбнулся Тирульф. — Может, мы, наконец, оденемся? Становится чересчур холодно.

Девушка весело рассмеялась и направилась к своей одежде. Скоро оба вновь был одеты и вооружены, осталось только сунуть мечи в ножны. В этот самый момент Ялна удивленно вскрикнула.

— Что случилось с моим клинком?! Почему он теплый? Даже горячий, будто его держали в огне.

Тирульф схватился за рукоять своего меча.

— Мой тоже!

Он поднес лезвие ближе к глазам. Блестящая по-прежнему сталь теперь была покрыта множеством рун, и полированная поверхность, казалось, отражала куда больше света, чем падало на клинок.

— С моим то же самое! — воскликнула Ялна, затем, резко выругавшись, сунула оружие в ножны.

— Может, это и есть поддержка, оказанная нам Фрейей, — предположил мужчина.

— Скади, будь свидетельницей, я мало что понимаю в колдовских делах, — горячо произнесла Ялна, — касается ли это волшебства Фрейи или темной магии Хель. Почему бы не пользоваться обычными предметами, знакомыми всем простым людям! Никому даже в голову не придет объяснить, что же произошло здесь сегодня, в глубине этого холма. Так и живи теперь с кучей вопросов. Спросят — не знаешь, что и ответить. Откуда, например, эти руны на клинках? Если это против Тёкк, так и надо было сказать. — Девушка вдруг словно загорелась, видимо, ее обожгла догадка. — Что, если эти мечи теперь смогут поразить всадников Смерти? — Она вздохнула. — Правда, мы не узнаем, так ли это, пока не пустим их в дело.

Тирульф был настроен более осторожно.

— Не знаю. Может, испытания еще не закончены, пока мы стоим здесь, на вершине кургана. Возможно, всякий раз, как мы обнажим это оружие, нам придется доказывать, что мы достойны его.

— А не колдовская ли это уловка? Пусть, мол, до конца жизни эти двое размышляют о случившемся, прикидывают и так и этак. — Она сделала паузу и закончила мысль вполне приемлемым для нее образом:

— Будьте вы прокляты, ведьмы! А теперь на гору!

— Вперед! — воскликнул Тирульф.

Они бросились к коням.