Plan Three — Still Broken

Соня.

Утро оказывается болезненным и тяжёлым. Я сплю до самого обеда, пока желание валяться в постели не пропадает, и только после этого вылезаю из-под одеяла и направляюсь в душ. Тело ломит, а мысли о том, что через несколько часов мне нужно будет идти на встречу со старыми друзьями, удручают. Не знаю, хорошей ли была идея соглашаться на предложение Ника, но отказываться уже поздно.

Дома никого нет, что странно, потому что у отца выходной, а мама редко покидает квартиру. Сестра пробудет все праздники у Миши, а я, словно бедный родственник, должна наслаждаться одиночеством.

Взбодрившись под прохладными струями воды, я привожу себя в порядок и направляюсь на кухню, чтобы перекусить. По пути захожу в комнату и прихватываю с собой сотовый, машинально заходя «вконтакт». У меня парочка непрочитанных сообщений от Егора.

«Прости, вчера уснул. Утром тренировка, не хочешь пересечься вечером?».

«Хорошо. Напиши, когда освободишься», — отвечаю Шторму.

Я широко зеваю, потирая глаза, кладу телефон на стол и подхожу к чайнику. Воды в нём достаточно, поэтому я просто нажимаю на кнопку и включаю его. Мама вечно ругается, что мы по сто раз кипятим одну и ту же воду, мол, чайник испортится, и придётся покупать новый, но графин уже полон, поэтому всё равно это добро девать некуда.

Форточка открыта, и тёплый майский ветерок врывается в квартиру. Солнце пригревает всё ещё отходящий от зимы город, погода на улице — настоящая сказка. После морозов и слякоти, которые преследовали меня последние месяцы, я чертовски рада, что теперь можно надеть джинсовую куртку и кеды, больше не заботясь о холодах.

Но приближающееся лето готово обрушить на меня не только жару и каникулы, но и предстоящие экзамены. Девятый класс почти позади, буквально через две недели последний звонок прозвучит для старшеклассников и для тех из нас, кто собираются покинуть школу. В их числе и Егор Штормов, отказывающийся идти в десятый, даже не смотря на мои уговоры.

Выпускной намечен буквально после экзаменов, так что платье нужно покупать уже сейчас, чтобы не возиться с ним в последний момент. Я понятия не имею, купит ли мне его отец, у него же хроническая отмазка «денег нет». В любом случае, я могу взять платье сестры, которое она надевала в одиннадцатом классе. В принципе, мне всё равно.

А что на счёт экзаменов? Я всё-таки решила сдавать обществознание, потому что это самый лёгкий предмет из всех, биологию, ибо она у меня получается лучше всего, и литературу. Плюс основные — это русский и математика. Выбора особо не было. Я не сильна в датах и исторических фактах, путаюсь в географии, а химия с физикой вообще не для меня. А уж про английский я вообще молчу… Я даже сомневаюсь, что смогу сдать литературу, но понадеюсь, что раз у сестры неплохо получается писать сочинения, то я тоже наскребу пару строчек для анализа какого-нибудь текста. Тем более по этому предмету у меня твёрдая четвёрка.

В принципе, самое главное, набрать проходные баллы, затем отучиться последние два года, сдать следующие экзамены и поступить куда-нибудь в вуз. Надо найти что-нибудь, где точно есть бесплатное обучение. Может, поступить в какой-нибудь технический вуз на инженера? Вроде как востребованная профессия, и берут всех подряд. Пока что я понятия не имею, кем хочу быть в этой отстойной жизни.

Чайник закипает и щёлкает кнопкой, оповещая, что ожидание закончилось. Я вырываюсь из своих мыслей и поднимаюсь на ноги. Заварив себе чай, я достаю печенья и сажусь за стол. Вообще в нашем доме нечасто можно найти что-нибудь вкусное к чаю. Мы редко покупаем печенья и ещё реже конфеты, потому что съедаем их практически сразу же.

Мама не работает, а выбить у отца денег хоть на какие-то вкусняшки просто нереально. Понятия не имею, куда он спускает всю зарплату, но каждый раз, когда просишь у него немного средств на «погулять» или «что-то купить», он говорит одно и тоже. Денег нет.

Бабушка у нас точно такая же. У неё тоже вечно нет ни копейки, хотя сама получает неплохую пенсию и сидит на мешке с золотом.

Я допиваю чай и понимаю, что сидеть дома нет никакого настроение, особенно когда на улице такая прекрасная погода. А ещё я не хочу пересекаться с родителями или вообще хоть с кем-то из родственников, поэтому я одеваюсь, закрываю квартиру и ухожу.

Свежий весенний воздух майских деньков обрушивается на меня, заставляя улыбнуться. Всё-таки я люблю весну. Ничто не сравнится с моментами, когда мир только начинает зарождаться. Распускаются листья на деревьях, трава пробивается сквозь слой сгнившей за зиму листвы, солнце приветливо улыбается каждому, кто покидает свой дом.

Я в распахнутой джинсовой куртке и в любимых кедах, что может быть лучше этого?

До встречи с Никитой Верховским и Тимом Красиным у меня чуть больше часа — я намереваюсь пешком отправиться к центральному парку, чтобы хоть как-то убить время и заодно насладиться хорошей погодой. Достаю из кармана спутанный клубок наушников и на ходу начинаю распутывать их, думая о том, что даже такие мелочи не испортят мне сейчас настроение.

Музыка поглощает меня, когда я выбираюсь из переулков на главную улицу и медленно бреду в сторону центра города. Шум машин и звуки оживлённого района добираются до меня сквозь песни, и я улыбаюсь чуть шире.

За эти месяцы я сильно привыкла к новому месту жительства, и теперь даже не представляю, свою жизнь где-то ещё. Все эти дома и магазины, парки и кафешки, речка с её казалось бы бесконечными водами, и ещё куча неизученных мною мест. Всё это стало для меня родным меньше чем за полгода.

До парка я добираюсь долго, но даже не смотря на то, что я прихожу чуть раньше назначенного времени, парни меня уже ждут. Я замечаю их сразу — они сидят на скамейке недалеко от фонтана и о чём-то разговаривают. Ребята совсем не изменились. Никита — черноволосый мальчишка чуть выше меня ростом в зелёной распахнутой куртке вытянул свои тонкие ноги и откинулся назад, облокотившись руками позади себя о скамейку. Тим в джинсовой куртке, парень крупнее своего друга, он более коренастый и волосы у него рыжие.

Ещё не хватает Андрея и Дэна. Обычно мы тусовались впятером, и сейчас, медленно и неохотно приближаясь к своим старым друзьям, я невольно вспоминаю моменты, когда мы были детьми. Как мы смеялись, вытворяли всякие глупости, как соседи жаловались на нас. Такое чувство, что это было сто лет назад.

Ник первым замечает меня — он на мгновение замирает, замолкая, и мне кажется, что его улыбка на долю секунды меркнет, но затем ко мне оборачивается Тим, и вся иллюзия в моей голове испаряется. Я вынимаю наушники, небрежно убирая их в карман, и останавливаюсь в паре шагов от парней.

— Привет, — неловко бормочу я.

Я выдавливаю из себя улыбку, переступая с ноги на ногу. Теперь, когда между нами всеми такая большая пропасть, я просто не знаю, о чём можно поговорить с ними.

— Привет, — Тим первым поднимается на ноги после недолгого ступора, и обнимает меня.

Я не ожидаю подобного, но всё-таки машинально стискиваю его руками. Парень отстраняется и кивает на скамейку, намекая, чтобы я села. Стоя мне гораздо комфортнее, но я всё-таки благодарно улыбаюсь и присаживаюсь. Теперь я ощущаю себя уязвимой.

— Даров, — Ник протягивает мне руку, и мы стукаемся кулаками, как и в старые времена. — Ну, как дела?

Я неопределённо пожимаю плечом, вытягивая ноги, и недолго молчу.

— Нормально, — говорю я. — Новая школа, новый город, знакомства и всё такое. Начала жить с нуля. Волосы перекрасила, — шучу я.

— Да, мы замели, — Тим усмехается. — Неплохо выглядишь, кстати.

— Спасибо.

Неловкость нарастает — я прикусываю губу, пытаясь зацепиться хоть за какую-нибудь ниточку и начать разговор, но в голове настоящая каша. Даже подумать страшно о том, что когда-то мы могли безмятежно болтать обо всём на свете.

— Вы то как? — интересуюсь я. — Как остальные?

— Да всё так же, — Ник отмахивается. — Дэн всё никак не может байк свой собрать до конца, Андрей решил после девятого свалить в техникум. Его отец совсем спился, а мать с новым любовником свалила путешествовать по стране. Он вроде как дальнобойщик или типа того.

Я прищуриваюсь из-за припекающих солнечных лучей, ветер приятно шевелит волосы и голос Верховского становится тише, словно кто-то убавил громкость радио.

— А вы? — интересуюсь я.

Тим достаёт сотовый и кому-то печатает. Ник отмахивается и садится ровно.

— Мы думаем после девятого поступить сюда, переехать в общагу, — бросает Верховский. — Но сначала надо с экзаменами разобраться. У меня брат здесь в техникуме учился, говорит, норм местечко. И бюджетные места есть.

— Звучит неплохо, — комментирую я.

— А вообще, на самом деле ничего нового, — Никита облокачивается предплечьями на колени. — Всё так же. После того, как ты уехала, кипиш стоял недолго, говорили, мол, ты хотела школу грабануть и всё такое. Типа с тобой ещё кто-то был, но ты никого не сдала. Учителя пытались нас вразумить, что так делать плохо и бла, бла, бла. Ты у нас там типа новой звезды. Половина школы тебя боготворила, а половина осуждала, но сейчас уже всё улеглось. Сплетней было много, но это просто разговоры. Как обычно бывает.

— М, — я фыркаю. — Поэтому мы и свалили оттуда, чтобы дерьмо никто не перемешивал. Здесь, кстати, гораздо лучше.

— Это да, город-то большой всё-таки, — Тим убирает сотовый в карман, затем достаёт пачку сигарет и прикуривает. Дым нервно вырывается из его рта. — Все сюда рвутся.

— Вы тоже, — замечаю я.

— Ага, — Ник усмехается. — Жду не дождусь, когда свалю из той дыры. Там уже совсем делать нечего.

Я ничего не отвечаю, вспоминая «ты дыру». Двор, где я выросла, гаражи, по которым мы лазали в детстве и воровали яблоки, старую потрёпанную школу, магазинчики, своих одноклассников, старые велики и посиделки вечерами на задворках. Тогда это казалось всем для меня. Сейчас же просто затухающие воспоминания, которые приносят мне одну лишь тоску по былым временам.

— А вы здесь как? — спрашиваю я, чтобы не молчать. — Гуляете или по делам?

Тим затягивается, шумно выдыхая дым, и поддевает носком кроссовка какой-то камень, который катится в сторону и исчезает в траве.

— Да просто решили выбраться, — Ник пожимает плечом. — Погода хорошая. Да и ты тут живёшь, подумали, почему бы и не встретиться.

— А чего остальных не взяли с собой?

Парни переглядываются. Ник неопределённо качает головой, а Тим выбрасывает окурок под ноги и тушит его ботинком. У меня создаётся впечатление, что ребята как-то напряжены. Хотя, может быть, мне просто кажется. Я сама неловко чувствую себя рядом с ними после всего, что случилось.

— Не знаю, — Верховский улыбается, когда смотрит на меня. — Мы с ними не особо общаемся в последнее время. Они вроде как начали зависать среди старших.

Я хмурюсь, облизывая губы.

— С Малийским? — осторожно спрашиваю я.

— Не совсем, но да, — Тим прокашливается. — Малийский… Он типа сюда переехал. Живёт у своих друзей где-то в городе. И…

— Прости, Сонь, — выпаливает Никита, и я не понимающе смотрю в его сторону.

Взгляд Верховского направлен куда-то за моё плечо — я медлю, а потом резко оборачиваюсь. Всё внутри меня замирает, сжимается, а затем разлетается на тысячи кусков. Холод неприятного страха сковывает мои внутренности, и я падаю куда-то в пропасть, совершенно забывая обо всём, что происходит вокруг меня.

В нашу сторону решительно направляется Саша Малийский. Я узнаю его фигуру, мелькающую между прохожими, и меня накрывает неожиданный приступ тошноты. У него коренастые плечи, чёрная толстовка с накинутым капюшоном, синие джинсы и кеды.

— Он что здесь делает? — с ужасом выпаливаю я.

— Прости, — Тим отступает, чтобы не нарваться на мою горячую руку. — У нас не было выбора. Он прессует нас уже месяц. Парни рассказали, что мы с тобой типа хорошо ладили раньше, Малийский заставил нас тебя вытащить. Грозился избить нас, если мы не послушаемся.

— Сонь… — Ник пытается дотронуться до меня, но я резко вскакиваю на ноги.

Ужас охватывает меня до самых кончиков пальцев, и я на дрожащих ногах почти бегом бросаюсь в противоположную сторону от приближающегося призрака из моего прошлого. Что ему от меня надо? Столько времени прошло, зачем он опять хочет связаться со мной?

— Сонь! — кричит Тим, но я не обращаю на него внимания.

Единственное желание, заполняющее мою голову до самых краёв, — поскорее убраться отсюда и ни за что на свете не пересекаться с Малийским. Что бы он не задумал, о чём бы не хотел поговорить со мной.

Всё перед глазами мутнеет — я случайно налетаю на какого-то прохожего, который чуть не сбивает меня с ног, и, даже не извинившись, поспешно двигаюсь дальше. Мне чертовски страшно. Всё внутри то ли горит, то ли покрывается льдом.

— Ро-о-озина! — тяжёлая рука ложится на моё плечо, но я резко сбрасываю её и отшатываюсь в сторону.

— Отвали!

Я замираю. Передо мной стоит Саша Малийский, его когда-то тёмные волосы высветлены до белоснежного оттека, карие глаза практически не имеют зрачков, еле заметная щетина покрывает челюсти. Я уже совсем забыла, как выглядит этот человек.

— Чего тебе? — грубо бросаю я, не скрывая своего отвращения.

— Воу, — Саша вскидывает руки, мол, не кипятись. — Просто хотел увидеться. Извиниться. Типа отстойно с тобой поступили тогда. Но ты тоже хороша, не надо было стоять там как статуя. Я думал, ты следом за нами бежишь.

Я скрещиваю руки на груди и опускаю взгляд, не в силах больше смотреть на парня. Внутри меня с невероятной скоростью нарастает напряжение.

— Хотел сказать спасибо, что ты не сдала нас, — продолжает он, делая шаг ко мне. Я снова отступаю.

— Всё? — бросаю я. — Я пошла. Пока.

Я разворачиваюсь, собираясь демонстративно уйти как можно дальше от парка, но Малийский сильно хватает меня за локоть, заставляя остановиться. Его пальцы цепкие и чертовски болезненные.

— Да куда ты всё бежишь, — он шмыгает носом, пытаясь притянуть меня поближе. Я замахиваюсь, чтобы оттолкнуть Сашу, но он перехватывает руку и сильно сжимает моё запястье. — Я соскучился…

Его тошное отвратительное дыхание касается моей кожи, и я еле сдерживаюсь, чтобы не поморщиться в омерзении. Соскучился? Он что с дуба рухнул совсем?

— Отпусти! — голос срывается. Я выдёргиваю одну из рук и пытаюсь избавиться от второго захвата. — У меня есть парень, ясно?! Отвали от меня!

— Что, блять? — Саша резко дёргает меня на себя. — Какой, сука, парень. Ты моя, Розина. Была ей и остаёшься. А то, что ты сбежала на все эти месяцы, это твоя проблема. Мы не расставались с тобой. Так что мне поебать, кто там у тебя.

Я шокировано выдыхаю, замирая, словно остолбеневшая.

— Ты что, больной? — кривлюсь я. — Ты меня бросил там, подставил меня. Это из-за тебя мне пришлось уехать. Я ничего не хочу иметь общего с тобой, понял? — сильно дёргаю руку, вырываясь из его хватки, а потом отшатываюсь назад. — Дураку понятно, что мы с тобой больше не мутим. Всё давно уже кончено. Да и я просто поспорила на тебя! — голос срывается на крик. — Так что между нами изначально ничего не было! Мудак! Больше не подходи ко мне никогда!

Я резко разворачиваюсь и бегом направляюсь в сторону выхода из парка, чтобы Малийский не решил пойти за мной. Придурок. Встречаемся мы с ним, ага. Совсем с ума сошёл! Чтобы я ещё раз с ним связалась!

Чёрт… Не надо было вообще соглашаться на эту встречу. Знала же с самого начала, что это всё плохо закончится…