Макс Корж — Мотылёк

Соня.

Вот поэтому я и не хотела, чтобы Егор знал причину, по которой я рассталась с ним. Я избегала его, игнорировала, перестала вообще с ним общаться и запретила всем своим друзьям контактировать с ним, думала, что он побесится и успокоится. Смирится. Забудет меня.

Но скорее всего я сама пыталась таким образом перестать думать о нём, и у меня почти получилось, вот только Штормов слишком упрямый, не успокоится, пока не получит ответы. Наверное, стоило бы придумать что-то, оправдывающее меня, но тут и дурак поймёт, что я вру. Исчезнуть сразу после стычки с Малийским и потом нести чушь на тему, что чувства исчезли и прошла любовь? Шторм бы не поверил.

И теперь я не знаю, что мне делать. Я очень много раз собиралась рассказать ему правду, почти сдавалась, заходя на его страницу «вконтакте», практически поддавалась на уговоры встретиться и обсудить всё, а потом начать всё с начала. Мне было тяжело, поэтому я и сбежала к бабушке в деревню, где не было доступа в интернет и возможности сорваться и позвонить Егору. И каждый раз, когда я вспоминала стычку с Сашей после выпускного, я боялась, что это может повториться. Не хотела, чтобы из-за меня он снова пострадал, и только это придавало мне сил и уверенности в том, что я поступаю правильно.

А теперь, когда Егор знает правду, его уже ничего не остановит. И я боюсь, что не смогу ему сопротивляться, если парень начнёт преследовать меня ещё усерднее. Ведь я всё ещё люблю его…

Егор.

— Ты сказал Соне, чтобы она порвала со мной? — с ходу выпаливаю я, залетая на кухню и даже не успев стянуть кроссовки.

Отец удивлённо впивается в меня взглядом, сидя за столом и попивая чай с конфетами. Он неопределённо пожимает плечом, открывает рот, чтобы что-то сказать, а потом закрывает его. Чешет нос, делая вид, что не при чём, бросает взгляд на включённый телевизор.

— Серьёзно, да? — недовольно выдавливаю, упираясь рукой в косяк. — Я, сука, четыре месяца тебе ныл, что мне без неё херово, а ты знал и ничего не сказал мне? Ты издеваешься что ли надо мной?

— Егор, — вздыхает папа. — Так было лучше. После того, что с тобой случилось…

— Да это не твоё дело! — выпаливаю я. — Не надо лезть в мою личную жизнь, иначе я найду себе нового тренера, и в своём зале ты меня больше не увидишь.

— Ты не сделаешь этого, — предупреждает меня он, но я лишь скрещиваю руки на груди.

— Уверен?

— Что за шум? — мама выходит из комнаты с книгой в руках и непонимающе смотрит то на меня, то на отца.

Я поджимаю губы и поворачиваюсь к ней, пытаясь сдержаться, чтобы не повысить голос, но у меня это получается с трудом.

— Он приказал Соне, чтобы она бросила меня, — выпаливаю я.

— Ты что сделал?! — выдыхает мама, очевидно, бывшая не в курсе событий. Она огибает меня и заходит на кухню, скрещивая на груди руки, словно отчитывая непослушного ребёнка.

Отец виновато опускает голову и чуть отодвигается в сторону, чтобы не быть побитым.

— Я не приказывал ей, — вздыхает он. — Просто сказал, что будет лучше, если они расстанутся. Она втягивала его в неприятности, он мог пострадать ещё сильнее.

Я фыркаю, качая головой, мол, какой бред ты несёшь. Это моя жизнь, с кем хочу, с тем и буду встречаться, и мне плевать, что какие-то там отморозки пытались меня припугнуть. Да какая разница вообще, если рядом со мной будет Соня? Я смогу её защитить, просто в тот раз я не был готов, а в следующий всё уже будет по другому. Да и вряд ли этот следующий раз вообще будет, потому что Малийского ищет полиция, он просто так высовываться не будет, да и вестей от него вообще не было после выпускного.

— Дурак совсем? — недовольно тянет мать, ударяя папу книгой по голове. — Ещё хоть раз, — отец уклоняется, и удар приходится ему в спину, — сделаешь что-то подобное, — снова удар, — я тебя убью.

Я улыбаюсь, наблюдая за тем, как моя мама избивает отца книгой, а тот виновато морщится, словно собака, которая нашкодила. Вся злость тут же пропадает, и я расслабляюсь. Надо было сразу её натравить на отца, она ведь так сильно любила Розину, что чуть ли не каждый день интересовалась, не помирились мы с ней.

— Сегодня без ужина, — скалится она в сторону папы, и, надувшись, словно воздушный шар, подходит ко мне. В её голосе уже нет ни намёка на злость. — Зови Сонечку в гости, пусть приходит. Я сделаю вкусный торт и ещё что-нибудь.

— Ага, — улыбаюсь, смотря на недовольного отца, показываю ему язык и ухожу в свою комнату.

Заваливаюсь на диван и включаю телевизор. Сегодня у меня нет тренировки, лишь пробегусь перед сном и всё, а завтра в школе снова выловлю Розину и сделаю так, чтобы она пришла к нам на ужин. Теперь-то уже точно всё должно наладиться, иначе я никогда не прощу отца за его поступок.

Конечно, его тоже понять можно, но таким низким способом пытаться отвадить девушку, зная, как я к ней отношусь, — это подлость.

Немного полежав и подумав, я беру телефон и захожу в социальную сеть. Никто не пишет, совсем не вспоминают обо мне. Кажется, я теряю свою популярность…

Пишу Матвею: «Чувак, как ты? Встретимся на днях?».

Недолго листаю ленту, делаю ретвит записи с песнями из сериала «Закон каменных джунглей», лайкаю фотку Андрея Матюшина, а потом вздыхаю и открываю свой профиль. Ничего интересного. Надо аватарку обновить…

«Я как в аду, — пишет Матвей. — С этими таблетками как наркоман, а без них голова трещит. Завтра заскочу к тебе в зал, поболтаем. Океу?».

«Океу. Я с Розиной вроде как помирился».

«Да ладно?».

Я засматриваюсь на телевизор, где по ТНТ прокручивают рекламу нового сезона физрука, и широко зеваю, вспоминая, как сегодня целовался с Розиной на стадионе. Это, наверное, самое приятное событие за последние месяцы.

«Ага))). Она рассказала, типа отец мой её надоумил со мной расстаться. Типа это она виновата в том, что на нас напали тогда и что ей надо теперь держаться подальше от нас».

«Ну, по сути, так оно и есть», — присылает Матвей, и я недовольно фыркаю.

«Слышь».

«Сорри, братан, но из-за её урода бывшего я теперь на колёсах сижу. Она, конечно, не при чём, но те твари должны заплатить за то, что сделали».

Я перечитываю сообщение друга несколько раз, не зная, что ответить. Он прав. Их так и не нашли, а ему теперь страдать всю жизнь из-за травмы. Вряд ли копы вообще занимаются этим делом, ведь столько времени уже прошло. Если бы они хотели, давно бы нашли их.

Вздохнув, я блокирую экран телефона и задумчиво смотрю в телевизор, совершенно не замечая, что там показывают. Матвею сейчас несладко, все его планы пойти в армию и свалить подальше от отца с матерью провалились. Сейчас он почти из дома не выходит, потому что шум города уничтожает его. Сплошные таблетки, с ними он чувствует себя, словно под водой. И всё из-за одного сраного удара по голове. Это я должен был быть на его месте, для меня предназначалась эта монтировка.

Снова включаю телефон и пишу другу.

«Поговорим завтра. Я согласен, что их надо проучить. У меня есть план».

«Океу».

Бросаю телефон на диван и ложусь на спину, смотря в потолок. Наверное, это плоха идея влезать во всё это дерьмо. Мне лично уже плевать на них, я полностью восстановился, но то, что чувствует Матвей, я понятия не имею. В последнее время редко его вижу. В десятый класс он не пошёл, поступать куда-либо тоже отказался. Всё время дома среди своих мыслей и раскалывающейся головы. И я знаю, что если не помогу ему, то парень сам начнёт искать тех уродов, а один он не справится…