Глава двадцатая

1.

Изначально первый канцлер Ли Хунь-чжан, назначенный чрезвычайным послом на коронацию нового российского царя, планировал из Шанхая добираться французским пароходом до Марселя, оттуда — короткий тур по Европе, и только потом — в Москву. Однако русское правительство, выслав в Порт-Саид пароход "Россия", сорвало злокозненные замыслы. Драгоценный преждерожденный был доставлен прямиком в Одессу, где его встретили военными почестями, положенными первому министру империи, насчитывающей четыре с лишним сотни миллионов подданных: военный оркестр, почетный караул и артиллерийский салют. Почести сопровождали гостя на всем его пути в Санкт-Петербург, куда он и прибыл 18 апреля. По расчетам Витте, по его собственным уверениям, собаку съевшего на дальневосточном вопросе, в просто-таки расплавленном состоянии.

Индейскую хижину — фиг вам называется — а не воск в руках.

Старичок оказался кремнёвым. Переговоры шли трудно.

2.

Россия гарантировала китайский займ, которым проигравшие войну ханьцы планировали покрыть содранную с них японцами контрибуцию. Без этих гарантий Пекину пришлось бы платить военные долги собственной шкурой — проигравшим, да еще проигравшим так позорно, денег в долг обычно не дают. А если дают, то с такими условиями и процентами, что лучше бы не давали. Ну, а так, с помощью России, вышло вполне цивилизованное финансовое соглашение. Кроме того, она совместно с Германией и Францией вынудила победоносных японцев отказаться практически от всех завоеваний: из всего, оговоренного Симоносекским миром, Токио достались только Формоза с прилегающими островами. Ну, и контрибуции, конечно. Эта акция была направлена против Японии, а не в подмогу Китаю… но результат, благоприятный для Пекина, не зависел от мотивов, которыми руководствовались на Певческом Мосту. И теперь Россия желала получить какое-нибудь материальное свидетельство охвативших весь Китай благодарственных чувств.

3.

Строившийся Великий Сибирский путь, Транссибирская Магистраль, должен был пройти по берегам Амура — от станции Покровской до Хабаровска. Но еще в 80-х годах, когда Транссиб был только замыслом, в Русском Техническом Обществе обсуждался проект контр-адмирала Копытова, предлагавшего провести дорогу через Манчжурию.

Теперь, когда строительство Уссурийского и Забайкальского участков было практически завершено, появилась возможность рассмотреть вопрос в практическом его воплощении. От станции Онон до Хабаровска напрямую через Манчжурию было 1920 верст, а проложив пути вдоль Амура, строители вынуждены будут укладывать 2343 версты. На 514 верст больше. Кроме того, технические условия строительства на приамурском направлении… роскошь иметь сразу два пути — речной и железнодорожный… отрицательное влияние железной дороги на развитие судоходства на Амуре… И разные прочие соображения — все, буквально все криком кричало о выгодности проложить путь через Манчжурию.

Об этом-то и шел разговор с Ли Хунь-чжаном. Напрямую выдать России концессию на строительство железной дороги китайское правительство считало невозможным. Политика! Однако же удалось уговорить выдать концессию уполномоченному на то банку — специально учрежденному для операций в Китае и на Дальнем Востоке Русско-Китайскому. Созданному тем же консорциумом французских банков, что участвовали в размещении китайского займа, гарантированного Россией, и ещё двумя русскими: Петербургским Международным и "Банком Торгово-Промышленного Кредита", молодым, но уже крайне широко известным в очень узких кругах. Это именно через него прошли эфиопские концессии — прежде чем осесть в липких ручках разных там Credit Lionnais, Paribas и Societe Generale.

Чем, кстати, русские финансисты и промышленники остались крайне недовольны. ТПК-банк, по их понятиям, мог бы и поделиться прибылью с соотечественниками. Если бы только он не торопился так, стараясь побыстрее сбыть с рук совершенно невыполнимые обязательства… В результате, продав концессии первым же, кто попросил, ТоргПромКредБанк сумел погасить долги перед военными и даже получил какую-то прибыль. Военное министерство продало металлолом за выдающиеся деньги, о которых не могло даже и мечтать. Эфиопы получили нужное им оружие и, возможно, если французы не облажаются, получат какую-то военную промышленность. Что-то получили все, включая даже царя. Которому благодарный негус подарил целую роту своей гвардии — теперь в Царском Селе не редко можно было встретить гвардейского роста негра в леопардовой шкуре и перьях, либо в шелковых шальварах из "Шахерезады". А русская промышленность и русский капитал не получили от сделки НИЧЕГО. Ни гроша, даже ломанного!

4.

Права, предоставленные РКБ на Дальнем Востоке были велики и необозримы, далеко выходя за рамки обыкновенных банковских операций. Банк мог покупать и продавать как товары, так и недвижимость, как за свой счет, так и за счет третьих лиц и оговоренное комиссионное вознаграждение. А также транспортировать, страховать, производить операции, имеющие отношение к местному государственному казначейству, включая и чеканку местной монеты. Еще банк имел право печатать собственные билеты и получать концессии на постройку железных дорог, телеграфных линий и промышленных предприятий — как добывающих, так и обрабатывающих отраслей.

Для строительства дороги, которая, по настоянию китайцев, получила название не Маньчжурской, как следовало бы, а Китайской Восточной, банком было создано особое акционерное Общество, имевшее права еще более обширные, но только на территории Манчжурии. Да и то не всей.

5.

Когда в Санкт-Петербурге начал ломаться исчерченный пешеходными тропинками и накатанными за зиму санными путями невский лед, в Москве началась подготовка к коронации. Обряд венчания на царство твердо определялся многовековой традицией, в которой Аликс и Елка не могли изменить ни одного шага.

Оставалось утешаться только успехом и относительной дешевизной переговоров с Ли Хунь-чжаном — всего-то два миллиона авансом и еще два — по исполнении договора. А за эту весьма скромную сумму Россия получила КВЖД практически на своих условиях (включая снижение на треть таможенных пошлин с товаров, ввозимых или вывозимых по дороге, отказ от вмешательства в тарифы, освобождение доходов дороги от всяких сборов и налогов, а также множество иных приятных мелочей) и соглашение о взаимной военной помощи — против нападения Японии на китайскую или корейскую территорию или русские владения на Дальнем Востоке.

Договор, названный Московским, был подписан 22 мая.

6.

По традиции, царь мог въехать в Москву только за день коронации, так что по прибытии царственной четы им пришлось уединиться в пригородном Петровском дворце — в то время как москвичи красили и белили здания, украшали двери домов зелеными ветвями и вывешивали из окон триколоры и черно-золотые имперские стяги. Ежечасно в городе прибывало несколько тысяч человек, приехавших в Москву поглазеть на коронацию. Ехали в Златоглавую казаки и крестьяне, сибиряки и кавказцы, купцы, дворяне, офицеры…

В полдень 25 мая, день официального въезда Николая в Москву, солнце сияло на стеклах и куполах церквей, отбрасывало сотни веселых солнечных зайчиков, отражаясь в начищенных до золотого блеска касках и кирасах и серебряных ножнах палашей возглавлявших процессию кавалергардов, конногвардейцев и кирасиров, за которыми следовали алые лейб-казаки. За ними ехали "знатные люди московские" в золотых чиновничьих галунах и малиновых орденских лентах через плечо, обвешанные украшенными сверкающими драгоценными камнями звездами и крестами, потом, уже пешим порядком — придворный оркестр, царская охота и придворные лакеи в красных, по колено, штанах и белых шелковых чулках.

Появление придворных в раззолоченных мундирах предвещало появление царя. Николай ехал один, на белой лошади, одетый в простой военный мундир, наглухо застегнутый до подбородка. Его лицо было напряжено и бледно от волнения, он правил левой рукой, в то время как правая застыла у козырька в постоянном воинском салюте. Позади царя опять ехали группы всадников — великих князей и иностранных принцев, следом с грохотом катились кареты: в первой, запряженной восьмеркой белых лошадей золоченой карете Екатерины Великой, сияя улыбкой и кланяясь, сидела вдовствующая императрица Мария Федоровна. Верх кареты украшала копия царской короны. Позади, во второй карете, также отделанной золотом и запряженной восьмеркой, сидела молодая императрица, наряженная в белоснежное платье, расшитое драгоценными камнями. Весь семиверстный парадный путь, обрамленный шеренгами войск, состоял для этих двоих только повороты направо и налево, поклоны и улыбки. К тому моменту, когда кареты въехали в Никольские ворота, Александра была вымотана так, что чуть не падала — это было похуже, чем тренировка в двухпудовых рыцарских латах!

7.

Главный день начался для Александры на рассвете, а закончился уже далеко за полночь. Официальное шествие, затем занявшая пять с лишним часов коронационная церемония, потом торжественный банкет, после которого монаршая чета должна была потратить остаток дня на забившие огромные кремлевские залы толпы гостей, каждого из которых надлежало приветствовать!

"Королева в восхищении!"

Завершался же день 26 мая Большим Коронационным Балом — Кремль был залит светом и музыкой, вызывающе открытые платья дам, их тиары, ожерелья, браслеты, кольца и серьги, украшенные иногда камнями размером с птичье яйцо, широкий воротник мундира Ники, усыпанный целыми созвездиями бриллиантов, почти достигающими груди, и в тон ему широкий пояс её платья, также с бриллиантами на талии… Даже истекший день, бывший свидетелем потрясающего блеска и богатства, совершенно поблек перед алмазным великолепием полуночного бала.

8.

Следующий после коронации день посвящен был народному увеселению — измотанные событиями предыдущего дня высшие круги должны были проснуться не ранее обеда. Но пришлось подниматься раньше — в половине девятого утра пришла весть о страшном смертоубийстве на Ходынском поле. В давке за грошовыми сувенирами, которые должны были там раздавать с одиннадцати часов, погибли многие тысячи человек. Неудивительно, если собралось на том поле, по подсчетам московской полиции, более полумиллиона москвичей и гостей столицы. Вместо народного гуляния получилась кроваво-алая подкладка под императорскую корону — весьма недоброе предзнаменование для грядущего царствования.

Николай, объехавший за день все городские больницы, забитые ранеными на Ходынке, был раздавлен, ошеломлен и растерян. Первым его импульсом было — немедленно удалиться от мира в какой-нибудь из ближних монастырей для покаяния и молитвы. Однако тут же вмешались дядья, собравшиеся на совет у своего брата Сергея. Вечером должен был состояться большой бал во французском посольстве, для его украшения французское правительство прислало бесценные гобелены и посуду из королевского дворца в Версале и сто тысяч роз с юга Франции. Владимир, Сергей и Павел настаивали на том, чтобы не преувеличивать размеры несчастья, отказываясь присутствовать на балу и оскорбляя тем самым единственного союзника России.

Особенно разозлил Елку и Аликс примкнувший к великим князьям Победоносцев, заявивший, что народа, дескать, никто не давил, он сам давился, а публичное признание ошибки, совершенной членом императорской фамилии, равносильно умалению монархического принципа — тем более что Николай уже почти уступил властным дядюшкам, и дополнительное давление со стороны наставника было уж вовсе лишним.

Заявление императрицы о том, что она усматривает во всем произошедшем заговор социалистов, нигилистов, анархистов и прочих "истов", желающих дискредитировать монарха — и даже самую идею монархии! — в глазах народа, прозвучало громом с ясного неба. Александра Федоровна считала, что бойня на Ходынке была организована нарочно, и следует разобраться, воспользовались ли заговорщики ошибками властей, или же кое-кто из московского градоначальства и полиции сам участвовал в заговоре. И последнее гораздо, ГОРАЗДО вероятнее — поскольку, как явствует из речей московского генерал-губернатора, заговорщики имеются даже среди ближайших к нему лиц! Ведь сам великий князь до такой воистину невозможной для православного человека мысли, как этот… "бал на крови" !.. додуматься бы не смог. Но великого князя, конечно же, обманули: вряд ли французы осудят императора за отказ танцевать в минуту, столь тягостную для Москвы и всей России. Они люди с понятием, знают, как важно для правителя общественное мнение. И, в общем-то, у них и выбора нет — в одиночку, без России, немцы их порвут. Как Тузик грелку. Так что Париж будет сидеть тихо, как мышь под метлой, и одобрит абсолютно все, что Государь и Самодержец Всероссийский решит предпринять.

9.

Главное здесь было — убедить императора. И единственное, в чем Елка была АБСОЛЮТНО уверена. Власть, которой Аликс обладала над Ники, ей иной раз казалась просто магической. У неё самой так не получалось. Все же дальнейшее… Отбить PR-атаку — дело техники. Бал в посольстве отменили, по всей России объявили траур. Ники произнес прочувствованную речь и пообещал "не оставить без попечения семьи, лишившиеся кормильцев".

А дворцовый полицмейстер и вызванные из Санкт-Петербурга и Царского Села жандармы тем временем приступили к расследованию…

Если бы Александра Федоровна делала это для собственного удовлетворения, то она вполне довольствовалась бы выводом "преступная халатность, повлекшая массовые жертвы". Но дело было в высшей степени ПОЛИТИЧЕСКОЕ. А потому тщательно подобранная из наилучших специалистов следственная комиссия быстро обнаружила необходимые… странности.

Самой главной из которых было то, что они присутствовали не только в воображении Её Величества, возбужденном чтением бульварных романов и разнообразного бреда: антисемитского, антипольского, контрреволюционного… В этих горах мусора Аликс, постепенно начавшая специализироваться на убеждении не только Ники, но и всех, кто подвернется, выискивала жемчужные зерна аргументов, способных заморочить как самых простых, так и самых недоверчивых. И подобрала уже несколько вполне приличных доводов. Подходили они, правда, только для довольно тупых и консервативно настроенных…

Но дело было не в этом. Дело было в том, что в Москве под покровительством великого князя, известного своей несомненно ненатуральной окраской — в обществе это было известно настолько широко, что даже слухи утихли: приелось — развелось слишком уж много господ того же ненатурального окраса. Эти великосветские гомосексуалисты, кружась в разных кругах, не могли не пересечься с московскими масонами. Их здесь было не так уж много, но все же галломанов, увлеченных "Великим Востоком", и англоманов, почитавших "Шотландскую Систему", в кругах либерально настроенной буржуазии и аристократии хватало. К этим двум срезам Её Величество и работавшие по её наущению люди и людишки легко подобрали ещё два… компонента. Международное еврейство, проникшее в страну вместе со французскими банками… И международный социализм, проникший вслед за евреями.

Еврей — это национальность.

Иудей — религия.

Сионист — политическое убеждение.

А жид — оскорбительная кличка, применяемая совершенно без разбору ко всем трем категориям.

И быстро обнаружили, что никакого заговора нет в природе, а есть грандиозных размеров халатность московской полиции. Елке-Аликс, в принципе, годилось и это — хотя она бы предпочла, чтобы жандармы все же раскопали какой-нибудь комплот. Но, к сожалению, ей не удалось пропихнуть в число членов следственной комиссии одного заранее намеченного особо жесткого карьериста — он прямо накануне сломал ногу. Так что пристально рассматривать некий заранее подготовленный набор улик и изобретать из него заговор было некому…

В любом случае, отчет явно свидетельствовал о том, что великий князь Сергей Александрович, отвечавший за организацию народных гуляний, был виновен в Ходынке ничуть не меньше, чем обер-полицмейстер Власовский — поскольку не организовал и не проконтролировал.

Вслед за генерал-губернатором и обер-полицмейстером полетели головы чиновников рангом пониже — московская полиция была разгромлена начисто. Тех, кого не уволили со службы, разослали по отдаленнейшим городам Империи — от Урала и далее, аж до самого Петропавловска-Камчатского.

10.

Но установления контроля над одной только Москвой было Елке и Аликс недостаточно. К тому же структура МВД Российской Империи действительно крайне устарела и совершенно не отвечала тем задачам, которые поставит перед русской полицией XX век. По крайней мере, в прошлый раз она не справилась ни с террором, ни с революцией.

И грянула коренная реформа — благо наметки были давно уже под рукой.

Для начала из подчинения МВД были исключены все задачи, не относящиеся напрямую к охране порядка. В первую очередь это относилось к управлению административно-территориальными единицами — губерниями и областями. Поэтому департамент Общих Дел последовал за Земским Отделом в прямое подчинение Имперской ЕИВ Канцелярии. Главное Управление Почт и Телеграфов стало самостоятельным Министерством Связи. А Центральный Статистический Комитет подчинили непосредственно Кабинету Министров.

Департамент полиции был разделен на три главных управления — ГУОБ, ГСУ и ГПУ: Главное Управление Общественного Благочиния, Главное Сыскное Управление и Главное Политическое Управление. Подчиненные этим управлениям структуры теперь назывались Гражданской, Криминальной и Секретной полициями соответственно. Кроме них, в подчинение МВД были переданы выведенный из Министерства Финансов Отдельный Корпус Пограничной Стражи (это должно было означать, что основной задачей ОКПС отныне является не ловля контрабандистов, а охрана границ от врага внешнего и внутреннего) и специально созданный Отдельный Корпус Охранной Стражи, вскоре переименованный в Отдельный Корпус Внутренних Войск. Оба этих корпуса, равно как и составивший стержень ГПУ Жандармский Корпус, юридически являлись воинскими частями и состояли на бюджете Военного Ведомства, входя в состав МВД и подчиняясь губернским Управлениям Внутренних Дел только оперативно. В первую очередь это значило, что наказать или поощрить жандарма, пограничника, солдата или офицера Внутренних Войск могло только командование соответствующего Корпуса, а переместить его на другую должность — только Военный Департамент Имперской ЕИВ Канцелярии.

Туда же теперь относилось и Главное Управление Тюрем, переименованное в Главное Управление Исполнения Наказаний (6-е Главное Управление МВД) — в его подчинении находились все следственные изоляторы, тюрьмы, централы, смирительные и работные дома, равно как и другие места исполнения наказаний, включая и специальные поселения. Для охраны и сопровождения арестованных, подследственных, подсудимых и осужденных, охраны мест заключения и исполнения приговоров в составе ГУИН были созданы подразделения КС, Конвойной Стражи.

Теперь в состав МВД входили канцелярия министра, шесть главных управлений, начальники которых имели статус товарищей министра, и три департамента — хозяйственный, духовных дел иностранных исповеданий и медицинский.

11.

Наиболее интересным посторонним наблюдателям показалось формирование внутренних войск. Первым шагом было развертывание стоящих в Санкт-Петербурге, Москве и Варшаве жандармских кавалерийских дивизионов, предназначенных для несения патрульно-постовой службы и борьбы с массовыми беспорядками, в отдельные полки внутренних войск. Эти полки, имевшие стрелковый штат (т. е. состоящие из двух батальонов), сразу же начали получать весьма специфическое снаряжение и вооружение, явно скопированное с древнеримских образцов — только мечи-гладиусы были заменены длинными палками, сначала деревянными, а затем из жесткой резины. Необходимость именно такого вооружения императрица обосновала в приватной беседе с новым министром внутренних дел Дурново, работавшим до 1894 года начальником Департамента Полиции и потому прекрасно знакомого со спецификой.

— Петр Николаевич, попробуйте представить себе примерно следующее. Вот студенты, по своему обыкновению против чего-нибудь протестующие. Что-нибудь вроде нарушения самоуправления университета или протеста против отдачи неуспешных студентов в солдаты. И вот к Зимнему дворцу валит этакая толпа тысяч под тридцать, а то и поболе. И что в этих обстоятельствах будет делать полиция? Пулеметы выкатывать?

Для разгона митингов, демонстраций и прочих массовых выступлений на вооружение МВД было приняты ружья 4-го калибра — 26,7 мм. "Аргумент", обычная переломная одностволка, и помповый "Штурм-4П4". "Ружье для стрельбы по низколетящим бегемотам" . В ассортимент боеприпасов входили специальные патроны "Нокаут", выстреливающие сверхпрочный мешочек со полуторамиллиметровой "бекасиной" дробью (при попадании в цель такой снаряд распределяет энергию на большую площадь, чтобы вызвать наименьшие повреждения) и "Нокаут-Р", снаряженные аналогичными по действию шариками из мягкой резины. Патроны "Радуга" и "Достоевский" выстреливали лопающиеся при попадании в цель контейнеры, наполненные маслом с добавлением плохо смываемой краски или слезоточивым порошком (это же Достоевский что-то там о слезах писал? Такая, типа, шутка юмора). Для самообороны рекомендовалось использовать 11,5-мм картечь. В патроне таких картечин было девять. Выстрел из Пэ-четвертого (что означает всего лишь "помповый четырехзарядный") — словно полный магазин из "Кольта".

Для пресечения вооруженных беспорядков солдаты внутренних войск получили трехлинейные "специальные" карабины образца 1896 года — укороченный на двадцать восемь сантиметров ствол, неотъемный откидной игольчатый штык и рукоять затвора, отогнутая к ложу для удобства ношения оружия. Также состояли на вооружении револьверы 44-го калибра (в идеале "Рысь АиФ 44" и "Наган Кобра", в реальности по большей части "Смит и Вессон"). Табельным офицерским оружием являлись "3-линейные самозарядные пистолеты-карабины обр.1896" — в девичестве "Маузер К-96", в гражданской продаже "Пума М96", первый серийный (ну ладно, пока что — малосерийный; но вы только срок дайте!) образец ЦСМЗ. И на подходе была уже модель "Пума 97" со сменными магазинами на 10 и 25 патронов, удлиненным стволом, задняя часть которого была прикрыта кожухом, и возможностью вести огонь зимой, в необходимых в русском климате теплых перчатках — стрелять в них из пистолетов образца 1896 года было очень трудно, поскольку палец не проходил в отверстие. А там и до штурмовой модели по типу "Астра 903" или "Маузер 712" недалеко!

Почти сразу же в составе каждого полка была создана "Рота Быстрого Реагирования", разделенная на двенадцать отдельных Групп Быстрого Реагирования, сведенных в три взвода по 46 человек. Предназначались ГБР и роты в целом для пресечения деятельности вооруженных бандитов, как обычных уголовников, так и гораздо более опасных политических, готовых ради торжества своей идеи уложить на алтарь миллионы — что уж там говорить о нескольких десятках или сотнях. Поэтому первоначально состоявшие на вооружении подразделений быстрого реагирования "специальные" карабины очень быстро начали уступать место дробовикам ЦМСЗ "Штурм" 4-го, 8-го и 12-го калибров, самозарядным карабинам СПК и пистолетам-пулеметам "Росомаха". Карабины СПК, впрочем, тоже были разновидностью "Росомах", только с удлиненным стволом без кожуха, неотъемным откидным игольчатым штыком и магазином, примыкаемым снизу. И, конечно, они не могли стрелять очередями. В апреле 1897 года роты были переименованы в "Штурмовые", хотя отделения сохранили прежнее обозначение ГБР.

12.

Униформа, знаки различия и даже система званий и рангов для Внутренних Войск были совершенно не похожи на униформу и знаки различия армии и флота, а также и прочих силовых ведомств, секретных и специальных служб.

Мундиры у обычных "внутряков" были серыми, у штурмовиков и бойцов Особого полка "Лейбштандарт", призванного охранять Их Императорские Величества — черными. Причем это были не обычные в русской армии гимнастерки, а настоящие кителя того покроя, который в ТОЙ реальности стал известен под названием "френч". Солдаты ВВ носили белые кепи, полностью слизанные с "кепи бланк" французского Иностранного Легиона, штурмовики и "лейбштандарт" — черные фуражки. Вместо официальной кокарды с двуглавым орлом солдаты и офицеры ВВ использовали стилизованный человеческий череп с распростертыми крыльями.

Знаки различия размещались на левых петлицах отложных воротников, поскольку на правых размещалась первая буква наименования полка (Л — "Лейбштандарт", С, М или В — "Санкт-Петербургский", "Московский" или "Варшавский") или его номер. Впоследствии, после того, как в дополнение к скопированным с ОМОНа напополам с СОБРом полкам начали развертываться предназначенные для войсковых операций бригады, к ним добавились эмблемы войсковой специальности.

Знаки состояли из сочетания полосок и звездочек и были построены по троичному принципу: рядовой имел пустую петлицу, старший рядовой — одну узкую полоску белого цвета по нижнему краю, младший урядник — широкую белую полоску. Звание урядника отмечалось небольшой белой звездочкой в центре пустой петлицы, старший урядник имел под звездочкой узкую белую полоску, младший вахмистр — широкую полоску. Вахмистр, старший вахмистр и старшина были отмечены двумя звездочками, прикрепленными по диагонали. Звания подпоручика, поручика и капитана (штабс-капитан для ВВ был исключен) обозначались тремя звездочками по диагонали. От майора до полковника звания отмечались большими желтыми звездочками — от одной до трех, без полосок. Звание бригадного генерала ВВ, каковой соответствовал армейскому чину "полковник" и флотскому "капитан 1-го ранга", было отмечено одним дубовым листом, звания генерал-майора и генерал-лейтенанта ВВ — двумя и тремя. Высшим званием являлся отмеченный в обеих петлицах тремя дубовыми листами в венке из дубовых веток "Генерал внутренних войск" — он находился в II классе и соответствовал армейскому генералу рода войск и флотскому адмиралу.

Все это было сделано для того, чтобы обыватель, который НЕИЗБЕЖНО будет воспринимать действия внутренних войск в далеко не благоприятном свете — а уж русскому-то интеллигенту иначе их воспринимать уставом не положено, поскольку иначе другие интеллигенты его самого… воспримут неоднозначно — не ассоциировал Российскую Имперскую Армию, самую благородную из всех армий мира, с карательными операциями, подавлением массовых выступлений и другими подобными кровопролитиями. Не годится, чтобы призывника тошнило от ненависти при виде его собственной униформы.

13.

Для необходимой быстроты передвижения бойцы подразделений быстрого реагирования были посажены на коней. Бой они вели, спешившись, и кавалерией не считались — тем не менее кони у них были, и выездке их учить пришлось. Что не могло не сказаться на финансировании — лошадь, даже самая плохая, тоже стоит денег. Седло, стойло, корм… Одни расходы!

Но уже в ближайшем будущем положение должно было резко измениться.

Побывав на Всероссийской выставке промышленно-художественных изобретений, прошедшей в июле 1896 года в Нижнем Новгороде, императрица, к удивлению своему, обнаружила, что в России автомобильное производство существовало и до того, как Русско-Балтийский Вагонный Завод начал клепать свои "Руссо-Балты". Фирмы "Экипажная фабрика П.А. Фрезе" и "СПб-ский завод газовых и керосиновых двигателей Е.А. Яковлева" представили на выставке свое совместное произведение — двухместную "самобеглую коляску" с бензиновым двигателем.

Фотография Александры Федоровны, "лично управляющей экипажем "Фрезе" (бывш. Неллис) с мотором изготовления машинно-строительного завода Е.А. Яковлева", тут же обошла все газеты, а уж когда придворные подхалимы узнали, что царица приобрела выставочный экземпляр и заказала ещё один такой же… Портфель заказов фирмы "Фрезе-Яковлев", удостоившейся почетнейшего звания "Поставщик Императорского двора", оказался забит сразу же и очень надолго — очередь растянулась почти на два года. Но главным оставались, конечно же, казенные и придворные заказы…

Кроме "Фрезе-Яковлев" в России обнаружились и другие автостроители, не представившие свои творения в Нижнем Новгороде только потому, что там требовались лишь произведения отечественной промышленности — а поскольку двигателей внутреннего сгорания в России производились буквально считанные единицы в год…

И лейтнеровский велосипедный завод "Россия" в Риге, и московский "Дукс" Меллера, и питерская велосипедная мастерская Лидтке, и все прочие в лучшем случае ставили на свою ходовую часть иностранный двигатель. В худшем же из-за границы ввозилось все — начиная от катушек зажигания и кончая ободьями колес. Заводы компаний "Яковлевские Моторы" и "Рудольф Дизель", строительство которых началось в Санкт-Петербурге уже осенью и зимой того же года, должны были изменить это положение — но, к сожалению, не сразу. Далеко не сразу.

Тем не менее, к следующей Всероссийской выставке в Нижнем свои автомобили, собранные только из русских деталей, представили целых восемь заводов помимо уже известного "Фрезе-Яковлев": "Россия", "Дукс", "Лидтке и Ко ", "Аксай" (Ростов-на-Дону), "Н.Э. Бромлей" (Москва), "Д. Скавронский" (СПб), "Интернациональ" (Варшава) и "Лесснер" (СПб).

Причем последний, заключивший контракт с известнейшим инженером Б.Г. Луцким, до того шесть лет проработавшим на германском заводе МАН в должности главного инженера, почти сразу же представил МВД проект бронированного автобуса на базе пятитонного грузовика. Автобус имел усиленную "таранную" конструкцию, с большим решетчатым отбойником для сноса баррикад впереди, откидными сетчатыми секциями по бортам (они откидывались вперед в горизонтальной плоскости, прикрывая идущих по бокам броневика полицейских от "оружия пролетариата" и бутылок с зажигательной смесью), с отсеком для перевозки арестованных или ценных грузов и пулеметной турелью наверху. Это было именно то, что императрица давно искала, и уже почти отчаялась найти. Заказ на пять бронеавтомобилей "Черный Ворон" был выдан немедленно — одновременно с заданием на разработку "самобеглой пулеметной бронедрезины" (впоследствии этот проект получил название "мотоброневагон" — МБВ), "легкого бронеавтомобиля разведки", "боевого бронеавтомобиля" и "артиллерийского бронеавтомобиля огневой поддержки". Ни один из проектов — кроме МБВ — не ушел дальше чертежного стола, но наработанный в ходе этих работ опыт был воистину бесценен.

 

Глава двадцать первая

1.

Сразу после Нижнего Новгорода царь с царицей пустились в путешествие по Европе. Сначала в Вену к стареющему императору Австро-Венгрии Францу-Иосифу, затем по приглашению кайзера побывали в Бреслау, после чего заглянули в Киль, где осматривали знаменитую крупповскую "Germania Werft" и присутствовали на закладке бронепалубного крейсера "Святая Ольга" и эскадренного броненосца "Гангут" (балтийское "недоразумение" было переименовано, точнее, перенумеровано — став просто "броненосцем береговой обороны № 1"), первого из тяжелых кораблей "Срочной" программы, принятой в январе этого же года. В заключение провели десять спокойных дней у дедушки и бабушки Николая, короля Кристиана IX и королевы Луизы Датской — и присутствовали на церемонии закладки на верфи "Бурмейстер и Вайн" крейсера-скаута 1-го ранга "Миледи". В сентябре в Копенгаген пришла императорская яхта "Штандарт", и на ней царственная чета отбыла в Англию — к бабушке Александры Федоровны королеве Виктории.

Королева находилась в Шотландии, в огромном старинном замке Балморал, далеко в горах Абердина. При сильном косом дожде бронепалубный крейсер (именно так значился "Штандарт" в справочниках по составу русского Балтийского Флота) бросил якоря на рейде в Лейте, и "дядя Берти", принц Уэльский, встретил русских гостей на борту, чтобы проводить их в возвышающийся посреди "диких гор" замок.

Насквозь промокшие в открытой карете, Николай и Александра прибыли в замок затемно, и королева встретила их на ступенях замка, окруженная высоченными шотландскими горцами, державшими зажженные факелы.

Это была чисто семейная встреча: бабушка и внучка проводили долгие часы, играя с десятимесячной Ольгой, царь развлекался охотой, испортив жизнь немалому количеству оленей (но не убив ни одного)…

Взвалив все это на радостно встрепенувшуюся Аликс, Елка вновь уединилась в отдельном уголке сознания с пока ещё не очень четким образом штурмовой винтовки, которую ещё только предстояло разработать бельгийским оружейникам из льежской фирмы FN — 50 лет спустя.

Ей было пока неясно, какой вариант следует предпочесть — "Калашников" или FN FAL? "Калашников", конечно, вне конкуренции… Но и бельгийская StG имеет свои преимущества — главным из которых является её патрон. 7,62х51 НАТО, он же — ".308 Винчестер". По своим данным он куда ближе к традиционным винтовочным патронам, нежели к промежуточным. Что и позволит запустить его производство без всяких хлопот и проблем, не вызвав никаких подозрений. А вот с "калашниковским" 7,62х39 проблем и подозрений будет множество…

2.

Летом 1895 года новый премьер-министр Великобритании лорд Солсбери, выступая в парламенте, обрушился на султана Абдул-Гамида II с обвинениями в геноциде армян. Он заявил, что независимость Турции покоится только лишь на желании европейских держав сохранить эту независимость, но политика Порты по отношению к армянам может побудить Европу отказать султану в поддержке существования турецкого государства.

Одновременно по тайным дипломатическим каналам лорд Солсбери предложил план раздела Оттоманской империи между европейскими державами — сама Англия желала получить Месопотамию, всю Аравию, остров Крит и контроль над Черноморскими проливами. Италия, политики которой все чаще высказывались об обращении Средиземного моря в "Итальянское озеро", получала в качестве отступного африканские Триполитанию и Киренаику и балканскую Албанию. Но на Албанию уже имела виды Австро-Венгрия, которую решительно поддержала Германия. Узнав о том, что передача Албании итальянцам считается в Германии неприемлемой, Солсбери дал понять, что может дать компенсации Италии в других местах — например, в Марокко или Тунисе. Стремление решить свои проблемы за счет Франции не нашло одобрения в Париже, но зато в Берлине оно было встречено с радостью — а это в данном случае было куда важнее, поскольку конфликт с Россией, автоматически вызывавшийся вторжением Англии в Проливы, в любом случае означал и конфликт с Францией. Проблема Эльзаса и Лотарингии уже лет двадцать как стала французской идеей фикс общенационального масштаба — что не могло не вызвать крайнюю озабоченность в Берлине. Поэтому неудивительно, что решение Великобритании было воспринято в Вене с горячим одобрением — 1 ноября 1895 года министр иностранных дел Австро-Венгрии Голуховский согласился с английским планом и предложил европейским державам ввести в проливы эскадры "невзирая на протест и сопротивление оттоманского правительства".

Британский кабинет министров безоговорочно поддержал своего премьера, королева Виктория с энтузиазмом отнеслась к этому предложению — но, увы, категорически против операции выступил Первый Лорд Адмиралтейства Гошен: он заявил, что, войдя в Мраморное море, британский флот окажется запертым, как в мышеловке, между французской и русской эскадрами. Солсбери ворчливо ответил Гошену, что если его корабли сделаны из стекла, то понятно, что придется изменить политику.

3.

Почему в русской истории XVIII–XX веков столь ярко выделен вопрос черноморских Проливов, почему он так бросается в глаза? Да ясно же! Российская держава всегда, со времен Московского Княжества и до последних дней Советской Империи, ощущала себя крепостью в окружении врагов. И старалась соответственно укрепить свои границы.

А Проливы — это прямой путь к мягкому подбрюшью России. Балтийское побережье отлично защищено самой природой, а немногочисленные уязвимые места укреплены человеком так, что соваться туда может только безумец. Лезть под огонь кронштадтских, свеаборгских, дюнамюндских или выборгских фортов — откровенное самоубийство. Высаживать, пробираясь кишащими миноносцами балтийскими шхерами, в эстляндских или ингерманландских болотах десант — самоубийство ещё более откровенное. Так что любому, кто пожелает вести с Россией морскую войну на Балтике, остается только блокада, то есть — бессмысленное стояние у входа в Финский залив.

Северные берега России обширны, слабо защищены, но и малоуязвимы — там попросту практически нет ничего, на что стоило бы нападать. Единственная действительно серьезная цель — Архангельск, но об него можно запросто сломать зубы.

Тихий Океан — та же картина. И притом гнать через два океана броненосцы, чтобы уколоть русского медведя в пятку… Дороговатый укол выйдет!

Российское побережье Черного Моря — обширно, богато, и не защищено практически никак. Здесь есть четыре крепости — Севастополь, Керчь, Очаков и Батум. Есть ещё несколько более мелких укреплений, не способных оказать броненосцам "вероятного противника" никакого сколько-нибудь серьезного сопротивления. А какие города стоят по берегам Черного Моря! Одна Одесса чего стоит! А есть ещё Новороссийск, есть Крым… А главное — есть черноморское побережье Кавказа, где ещё вспоминают Шамиля, а из круто перемешанных в молодых мозгах социал-демократии, анархизма и национализма прорастает новое ядовитое семя. Вроде созданной в 1890-м партии "Дашнакцутюн"!

Кавказ! О, Кавказ! Кавказ можно воспевать, и он заслуживает воспевания, но его красоты — далеко не главная причина интереса к этому региону иностранных держав, считающих себя великими. Иной раз — даже заслуженно.

Кавказ — это кратчайший путь к нефтеносному Каспию!

И — страшная угроза южному боку России!

При этом Россия должна содержать как минимум два флота — а после японо-китайской, доказавшей, что молодой азиатский дракон отращивает себе оч-чень неслабые клыки, так даже и три — Балтийский, Черноморский, Тихоокеанский. Плюс — Средиземноморская Эскадра. Конечно, промышленность в стране растет и развивается, и темпы роста опережают все мыслимое — быстрее вверх летела только Германия после Франко-Прусской, но на неё работало кровавое золото выдавленной из Франции контрибуции (пять миллиардов франков!!!). А у России этого разгона не было. Были только французские займы — ядовитый сыр во взведенной уже мышеловке. Так ли, эдак ли — а проливать России кровь за союзника, добывать себе славы, а французам — Эльзас с Лотарингией! Так что деньги на флот есть, и их все больше — растет с каждым годом ВВП, растет и собираемость налогов. Есть и промышленная база — новые заводы и фабрики появляются как грибы после дождя. Сырьё… Этого в России — хоть обожрись углем да рудой! Особенно — после того, как начнется строительство Магнитогорска и разработка КМА.

Но на три флота, да ещё отдельную эскадру этого все равно не хватит. Хоть ты наизнанку вывернись — Россия, выложившись начисто, перервав пупок и заложив последние штаны, может построить флот, соотносимый по числу боевых единиц и суммарному тоннажу с британским. Может!!! Но — ОДИН флот. А надо — ТРИ!!!

Поскольку: Балтика, Черное море и Тихий Океан — театры ИЗОЛИРОВАННЫЕ.

И проходы между этими театрами контролируют АНГЛИЧАНЕ.

От выхода из датских проливов до главной базы английского флота Скапа-Флоу, что на Оркнеях — меньше суток полного хода крейсера и двадцать пять часов полного хода броненосца. Даже если прорвешься с боем через Балтийские Проливы, все равно — НЕ ВЫБРАТЬСЯ. Поскольку по ту сторону будет ждать британский Флот Метрополии. Гибралтар и Суэц — английские замки для ворот Средиземноморья. И ещё один замок — дряхлый, турецкий, наполовину развалившийся — на дверях Черного Моря. Расклад простой — англичане могут собрать флот в том месте, где им того захочется. А захочется им собрать его в Средиземном море, и — сорвать дряхлый замок с проливов. И повесить надежный, английский. Чтобы — на века.

НАВЕКИ.

Закрыть для России выход в Средиземное море. И открыть для себя свободный вход в Черное море. Чтобы входить, когда захочется, и угрожать городам русского Причерноморья артиллерией главного калибра в любой момент, когда этого потребуют интересы Британской Империи.

И личная симпатия королевы Виктории, "дяди Берти" (в уже очень скором будущем — короля Эдуарда VII) и английской королевской семьи в целом в этом раскладе ничего не меняют по определению. Симпатии симпатиями, а котлеты — отдельно!

О том, что "у Империи нет постоянных друзей и постоянных врагов, а есть только постоянные интересы", британским политикам было известно ещё задолго до появления Черчилля. И особенно очевидно это было той, которая видела ситуацию из подвалов Ипатьевского дома…

4.

Однако кое-какую пользу принес и этот "чисто семейный" визит.

Для начала, как обычно, присутствовали на закладке — на верфи Армстронга в Эльсвике была заложена "Киприда", пятый бронепалубный крейсер типа "Диана". Заодно осмотрели броненосные и бронепалубные крейсера, строящиеся для Японии по проекту Филиппа Уаттса (того самого, создателя знаменитых "Эсмеральды" и "Генерал О'Хиггинс", а ВПОСЛЕДСТВИИ и НЕ ЗДЕСЬ — также и ЕВК "Дредноут", одного из двух кораблей в мировой истории, названия которых стали нарицательными именами). Их характеристики позволяли предположить, что политика Морского Технического Комитета, по-прежнему строящего только "океанские" крейсера, является в значительной степени ошибочной — поскольку в результате для службы "при эскадре" не подходил ни один из имеющихся или планирующихся броненосных крейсеров. Все они были чистыми рейдерами! Елка пока ещё не очень разбиралась в "додредноутном" флоте. У нее было слишком много хлопот с тяжелой промышленностью и сухопутными войсками. Зато она видела вперед. В частности, она могла предположить, что созданные гением адмирала Фишера "Battle Cruisers" были "гончими океана" вовсе не в том смысле, который обычно этому изречению приписывается. "Инвинзиблы" должны были найти зверя и загнать его, связать боем до появления "охотника"! А уж в том, что линкоры ГрандФлита справятся со своей задачей — как справлялись их парусные предки во времена от Великой Армады и до самого Трафальгара — Фишер не сомневался. А кто бы усомнился? На его-то месте?

Впрочем, речь не об этом. Она о том, что бронепалубные "эльсвики" императрица, в отличие от адмирала Макарова, считала далеко не идеалом. Особенно для боя в "линии баталии", даже в авангарде требующей от корабля кроме скорости и вооружения еще и определенной — и весьма значительной! — доли устойчивости. И вот её-то бронепалубники были лишены напрочь!

5.

Вторым номером программы было приобретение сокровища. Купленный проездом через Германию Руди Дизель тоже был преизрядной ценностью — но англичанину он проигрывал явно. По крайней мере, если брать в расчет его полезность в разрезе будущей войны. Ну скажите, какая может быть польза от дизелей в Манчжурии? Подводные лодки? Бронедрезины? Может быть, еще танки строить предложите?

Инженер К.А. Парсонс, создатель одноименных турбин, был гоним Лордами Адмиралтейства — они, исходя из свойственного всем военным консерватизма, естественного для людей, не желающих оказаться в горячей переделке с новой и крайне ненадежной игрушкой, способной отказать в самый опасный момент, и усиленного традиционным консерватизмом, свойственным всем англичанам, считали все обещания мистера Парсонса горячечным бредом. И только после того, как построенная по его заказу яхта "Turbinia" пронеслась прямо сквозь строй кораблей Королевского Флота во время морского парада — и легко, как от стоячих, ушла от всех миноносцев, пытавшихся её догнать! — адмиралы поняли свое упущение и тут же занялись турбинными двигательными установками. НО! Все это было не ЗДЕСЬ, а ТАМ. Знаменитый морской парад в честь бриллиантового юбилея правления королевы Виктории ещё только предстоит — 27 июня 1897 года! Между прочим, тот парад был самой яркой демонстрацией морской мощи, которую только можно представить — 165 кораблей всех классов выстроились перед королевой и титулованными иностранными гостями в пять колонн, КАЖДАЯ из которых имела длину СВЫШЕ ПЯТИ МИЛЬ!

А пока м-р Парсонс был всего лишь чудаком-изобретателем, "сумасшедшим ученым"… И везде, где бы он ни предлагал свои турбины, на него смотрели, как на одного из бесчисленной плеяды создателей вечного двигателя. Все его имущество было давно уже заложено и перезаложено, сам он был в долгах, как в шелках… Выкупить все его векселя и закладные при имеющихся в распоряжении Личной ЕИВ Канцелярии средствах было буквально плюнуть раз. Но действовать пришлось осторожно, не через основанный летом 1896 года англо-швейцарско-русско-французский банк "Абсолютная Гарантия", предназначенный стать сердцем будущего кейрецу [45]Кейрецу — группа компаний, финансируемая одним банком, которому принадлежит основная часть акций. Банк имеет право назначать руководство, и высшие чины и специалисты перемещаются из одной компании в другую.
Дома Романовых, а через его "папочку", швейцарский банк "Беранже и Ко", который с Россией ассоциировался гораздо меньше, хотя принадлежал ей точно так же. Одновременно инженеру поступило предложение о создании объединенного предприятия "Лесснер-Парсонс", в которое фирма "К.А. Парсонс Маритим Турбин Билдинг" вносила только патенты и персонал… При выборе между банкротством и долговой ямой и объединением с русскими мистер Парсонс колебаться не стал — и уже в начале октября 1896 года "Турбиния" бросила якорь в порту Санкт-Петербурга.

6.

Последним по порядку, но не по значению, была ревизия дел в русском посольстве в Лондоне. И если посольство и вообще дипломатическая служба произвели в целом благоприятное впечатление, то о прочих службах и подразделениях этого сказать было нельзя. Совсем нельзя.

К "прочим подразделениям" относились морской агент (в привычной Елке терминологии — военно-морской атташе), военный атташе и недавно учрежденная при посольстве контора Заграничной Агентуры ГПУ. Все это было организовано так… бедно, с таким очевидным невниманием к делу — но зато с очевидным желанием "сберечь казенную копейку". Принципы крохоборческой экономии были кое-где не изжиты до сих пор — а уж в тех местах, где Императрица пока не проявляла своего вошедшего в поговорку внимания к мелочам, они цвели пышным цветом.

Но если контора секретной полиции и военный атташе в Англии особого значения не имели — по причине того, что "политические" покуда резвились в России далеко не так упоенно, как во времена Большого Террора 1905–1908 годов и того, что сухопутные войска Англии по европейским меркам вообще не заслуживали гордого имени "Армии". Максимум в тринадцать дивизий (номинальных — английская дивизия того времени состояла из двух бригад по четыре батальона, трех артиллерийских батарей по шесть орудий и эскадрона кавалерии) хорошо выглядел только на фоне, скажем, той же Сербии — десять пехотных и одна кавалерийская дивизии. Даже армия Болгарии и то была больше!

Это отставание в армейской сфере компенсировалось чудовищным превосходством на море. Флот Британской Империи соответствовал так называемому "двухдержавному стандарту" — то есть превосходил объединенный флот любых двух держав мира!

7.

Осенью 1896 года британский флот имел в строю девятнадцать броненосцев первого класса и три броненосца второго класса, были уже спущены на воду и достраивались четыре броненосца, проходили предсдаточные испытания два броненосца (срок вступления в строй — ноябрь 1896 года).

Если перечислять их по порядку ввода в строй, то получится следующая картина:

Барбетные броненосцы типа "Адмирал" — пять из них получили имена знаменитых адмиралов британского флота, и только один, печально известный "Кампердаун", был назван по месту победоносного сражения. "Коллингвуд", ставший прототипом, был заложен в 1880-м и вошел в строй в 1887-м. "Энсон", "Бенбоу", "Кампердаун", "Хоу" и "Родней" были заложены в восемьдесят третьем и вошли в строе в восемьдесят девятом. От "Коллингвуда" их отличали новые 13,5-дюймовые орудия (кроме "Бенбоу" — два 313-мм орудия вместо четырех 343-мм, выигрыш веса использован для увеличения числа шестидюймовых пушек с шести до десяти). Появление в начале 90-х годов скорострельных среднекалиберных орудий вызвало серьезные сомнения в их боевой ценности — носовая и кормовая часть этих кораблей не имела никакого бронирования, кроме того, без защиты оставалось 45 % длины борта по ватерлинии. В связи с этим в бою им угрожала опасность опрокинуться или, по меньшей мере, выйти из строя в результате потери остойчивости.

Эскадренные броненосцы "Трафальгар" и "Нил" — заложены в 1886 и 1887, вошли в строй в 1890 и 1891 соответственно. Имели мощную броню и те же 343-мм орудия, но конструкторы, в погоне за низким, малоуязвимым для снарядов силуэтом снизили высоту борта настолько, что даже при умеренном волнении их 16-узловая скорость мгновенно падала до 13 узлов. При плавании против ветра и волны верхнюю палубу забрызгивало так, что прицеливание из орудий и корректировка артиллерийской стрельбы становились совершенно невозможны — "Трафальгар" и "Нил" могли вести бой только в полностью штилевую погоду.

Семь барбетных броненосцев типа "Ройял Соверен" и башенный "Худ" в этом отношении заметно отличались от "мореходных мониторов" типа "Трафальгар". Их высокий борт позволял вести огонь главным калибром в "среднюю" погоду, а переходу без боя не был помехой и шторм, 343-мм орудия со скорострельностью один выстрел в 2 минуты выбрасывали 566-кг снаряд со скоростью 628 метров в секунду — это был действительно грозный противник. Все восемь броненосцев ("Ройял Соверен", "Эмпресс оф Индия", "Рамиллес", "Рипалс", "Резольюшн", "Ривендж", "Ройял Оак" и "Худ") заложены в 1889 и вошли в строй в 1892–1894 годах. Появление скорострельной среднекалиберной артиллерии поставило под сомнение боеспособность и этих кораблей: могучие барбеты, от 40 до 43 сантиметров брони, превосходно защищали орудия и все механизмы от прямого огня, от бронебойных и фугасных снарядов — но никак не защищали от шрапнельного огня и осколков орудийную прислугу. Именно поэтому восьмой корабль проекта достроили уже с башенной артиллерией главного калибра.

Три "малых" броненосца — систершипы "Барфлер" и "Центурион" и усовершенствованный "Ринаун" (вместо десяти 120-мм скорострелок установлены 152-мм орудия) — являлись скоростными кораблями, специально предназначенными для борьбы с русскими броненосными крейсерами на Дальнем Востоке.

Тридцать первого января 1895 года на верфи ВМФ в Портсмуте был спущен на воду ЭБР "Маджестик", окончательно закрепивший черты "классического эскадренного броненосца": четыре двенадцатидюймовых орудия главного калибра в двух концевых башнях и полностью бронированный каземат среднекалиберной артиллерии, где каждое орудие стояло в своем "доте". Теперь вспомогательная артиллерия стала полностью неуязвимой для скорострельных орудий, а попадание крупнокалиберного снаряда могло вывести из строя только один каземат. Завершали портрет мощная броневая защита и обеспечивающие превосходную мореходность высокие борта.

С января 1893 по октябрь 1895 года заложены девять эскадренных броненосцев типа "Маджестик", три из них — "Маджестик", "Магнифицент", "Марс" — вошли в строй флота с декабря 1895 по июнь 1896 года, проходят последние перед сдачей заказчику испытания "Викторьёз" и "Принц Георг", в высокой степени готовности находится "Юпитер" (ориентировочный срок ввода в строй — май 1897 года). "Цезарь", "Ганнибал" и "Илластриес" находятся в достройке и не будут готовы раньше конца того же года.

Плюс — в ближайших планах Адмиралтейства закладка ещё шести броненосцев, и два из них, "Альбион" и "Глори", будут заложены уже в декабре, "Голиаф" и "Океан" в январе и феврале соответственно, остальные два — летом и осенью 1897 года. Деньги на них уже выделены.

Всего таким образом Королевский Флот имел 34 готовых и строящихся броненосца.

Но строились не одни только броненосцы — крейсеров 1-го класса строилось десять, крейсеров 2-го класса — шестнадцать, и крейсеров 3-го класса восемь. Прибавив к этому имеющиеся корабли… Крейсеров 1-го класса, броненосных и бронепалубных, в строю и постройке — тридцать девять. Крейсеров 2-го класса, бронепалубных и безбронных — шестьдесят два. Крейсеров 3-го класса, бронепалубных и безбронных — пятьдесят три. Всего кораблей крейсерского класса — сто пятьдесят четыре!

А всего в постройке находилось тринадцать броненосцев, тридцать четыре крейсера и пятьдесят восемь дестроеров — эсминцев — новейшего "30-узлового" типа. В России они были известны как тип "Сокол". Это в дополнение к сорока двум уже имеющимся эсминцам "27-узлового" типа "Хэвок"…

Всего в постройке — сто пять боевых кораблей. И за всем этим должен был наблюдать один морской агент и два помощника — при этом все донесения и даже финансовые отчеты агенту приходилось писать собственноручно, поскольку в штате агентства не было предусмотрено ни секретаря, ни даже пишущей машинки! Таким образом, помимо основных обязанностей, и без того весьма многочисленных, офицерам агентства приходилось ещё волочь на себе всю бюрократию!"… Я опаздываю представлением рапорта за недостатком данных, на собирание коих не мог пока уделить необходимого времени вследствие значительного накопления дел" — этот мотив слышится в отчетах агентства постоянно.

Эта ситуация нетерпима, она должна быть изменена и она будет изменена!

8.

Если поездка в Англию являлась для царской семьи делом почти чисто семейным — люди просто съездили навестить родственников, ничего более! — то визит во Францию, на открытие "Русских Недель" в Париже, был событием величайшей важности для обеих стран. "Начиная с 1871 года, когда Франция проиграла франко-прусскую войну и лишилась своих восточных провинций Эльзаса и Лотарингии, французские государственные деятели и военные мечтали о том дне, когда они дадут реванш Германии, поддержанные бесчисленными армиями русского царя".

Именно эта жажда реванша вызвала тот взрыв энтузиазма, которым французы приветствовали прибытие в Париж царской семьи. Специально для встречи царя в Булонском лесу был выстроен новый вокзал, и, поскольку был уже конец сентября, плотникам было приказано навязать на проволоки искусственные цветы каштанов и привязать их к ветвям знаменитых парижских каштановых деревьев — "чтобы придать Парижу его самый наилучший вид". В город нагрянули более миллиона провинциалов, на пути следования кортежа места возле окон продавались по 20 франков, и для охраны государя и известной своей паранойей императрицы пришлось стянуть в город со всей Франции дополнительных двадцать пять тысяч полицейских и жандармов. Но даже и этого государыне показалось мало: Александра Федоровна настаивала на том, чтобы вдоль всего маршрута были выставлены войска, и чтобы солдаты стояли на расстоянии вытянутой руки друг от друга с примкнутыми штыками и боевыми патронами. На все попытки её успокоить царица отвечала, что если уж французам угодно превратить свою страну в заповедник для социалистов, анархистов, польских националистов и прочей радикальной сволочи, то пусть уж будут любезны отвечать за последствия. Французы смирились — а что им ещё оставалось?

С того момента, когда карета Николая, сопровождаемая полностью выдержанными в стиле "экзотика а-ля рюс" драбантами "Стремянной" роты — алые стрелецкие кафтаны с золотыми шнурами на груди, опушенные соболем шапки с высоким, крытым черным бархатом колпаком, желтые сапоги и черный кушак с золотым шитьем и бахромой, украшенные золотом и драгоценными каменьями сабли (аносовский булат златоустовской варки — не хорасан, конечно, но любую современную сталь превосходит по всем параметрам; и дизайн у "стрелецких" сабель был соответствующий, точная копия музейных образцов: о позолоченные стремена позвякивали польские "корабелы", турецкие, персидские, арабские сабли, и, конечно, "старомосковская" работа — таких было больше всего) и кремневые и колесцовые пистолеты, торчащие из седельных кобур — появилась на Больших Бульварах, французы устроили ему оглушительную, непрекращающуюся овацию. Огромные толпы неистово махали платками и кричали, когда Николай и Александра проезжали мимо, громогласные приветствия раздавались в адрес великой княжны и даже её няньки! Вулканическая стихия галльского темперамента произвела на царя ошеломляющее впечатление. Была впечатлена даже царица — когда во дворе русского посольства за ними закрылись ворота, семейство испытало чувство облегчения, которое знакомо моряку, укрывшемуся в порту после шторма в открытом море.

9.

Елка еще раз оглядела собравшихся на совещание французских генералов.

"Не нравятся мне их морды. Упертые какое-то".

"Мы им тоже не нравимся" — фыркнула Аликс.

— Господа, я понимаю ваше желание наконец-то отомстить Германии за Седан и Вторую Империю в целом… Но надо же учитывать реальность!

Выражение сурового непреклонства на генеральских лицах посуровело еще более. Французские генералы верили в порыв — "Элан" — и не верили в логику. Которая была проста, как яблоко в разрезе.

"Они что, не понимают, что после того, как Миротворец обменял русские штыки на французское золото, у немцев попросту нет другого выхода?"

"Понимать-то понимают. Но верить — отказываются".

После заключения франко-русского соглашения 1894 года война на два фронта превратилась из вероятной возможности в неизбежность. При этом военные возможности Третьей Республики были сравнимы с немецкими, в то время как Дунайская монархия сразится с Российской Империей "один на один" была не в состоянии. Использование же сухопутных сил Италии, третьего участника Союза Центральных Держав, было затруднено по географическим соображениям.

"Угу. А еще потому, что итальянцы с австрияками на ножах с момента возникновения новой Италии" — Елка прищурилась, вспоминая, как "хорошо" всё начиналось…

— Первые наброски плана войны на два фронта принадлежат еще великому Мольтке. Собственно, Мольтке, который все свое стратегическое планирование строил на железнодорожных картах, описал основополагающий принцип решения задачи: воспользовавшись мобильностью, которую обеспечивали одиннадцать сквозных железнодорожных линий, связывающих Западный и Восточный театры военных действий, разгромить войска противников поочередно. Это очевидно, не так ли? — делающий сообщение союзникам молодой генерального штаба подполковник Стремоухов, уже собаку съевший на докладах Высоким Особам, привычно вошел в режим лектора. — Это означает, что Германия должна стремиться к быстротечной военной кампании, нам же с вами выгодно затягивание ее. Подготовку ТВД стороны осуществляют в соответствии с этим принципом. Франция отгораживается от Германии линией крепостей Туль — Эпиналь — Бельфор — Верден. Россия принимает в качестве оборонительной меры более широкую железнодорожную колею, что практически лишает немцев возможности использовать русскую железнодорожную сеть, и эвакуирует западный берег Вислы. Германия всемерно улучшает работу железных дорог и вкладывает деньги лишь в две крепости — Кенигсберг на востоке и Мец на западе. При этом обе они мыслятся как укрепленные лагеря, взаимодействующие с активными полевыми войсками. Важнейшей проблемой в этих обстоятельствах является выбор направления первого удара. Затяжная мобилизация в России вынудила Германский Генеральный штаб поставить первоочередной задачей разгром Франции. Тем самым подразумевалось, что немцы готовы пойти на риск потери Восточной Пруссии и, возможно, всей Австро-Венгрии.

Тут французы не спорили. Глупо как-то спорить с очевидностью. Главной целью боевых действий является уничтожение армии противника. Если же армии нет — то и уничтожать нечего. Не так ли?

— Оправдать такой риск может только быстрая и полная победа над Францией. Вошедшая во все учебники военного искусства оперативная схема 1870 года не может устраивать Большой Прусский Генеральный штаб по причине медлительности. Добиться "идеального конечного результата" в данном случае возможно только за счет осуществления операции на окружение. Поскольку по условиям местности и составу сил Германия не имеет возможности произвести двойной обход, была принята асимметричная оперативная схема. Главный удар наносится правым крылом. Это крыло, развернутое на 2/5 протяженности Западного фронта, включает, по предварительным наметкам, от шестидесяти восьми до семидесяти пяти процентов всех наличных сил Германии. План создаёт колоссальное оперативное усиление. Активный Западный ТВД получает 7/8 войск, причем 5/6 из них направляются на активный участок.

Подполковник развернулся к гимназического вида доске, взял мел:

— Таким образом, план германского ГенШтаба последовательно логичен. Пункт первый — война с Францией неизбежна.

На доске появилась цифра "один" и надпись "Война неизбежна".

— Пункт второй. В сложившихся политических условиях это может быть только война на два фронта, — цифра "два" и надпись "Война на два фронта". — Пункт третий. При заданном соотношении сил единственная возможность выиграть такую войну — это разгромить войска противника по частям, воспользовавшись преимуществом, которое предоставляют действия по внутренним операционным линиям.

После цифры "три" Стремоухов черкал мелом долго. "Преимуществом Германии является возможность разгрома противника по частям при опоре на внутренние операционные линии".

— Пункт четвертый. По условиям и местности быстрая победа над русской армией невозможна. Следовательно, первый удар должен быть нанесен на Западе, — а вот теперь запись короткая. "Первый удар — на Западе". — Пункт пятый. Французская армия должна быть разгромлена до полного развертывания сил русских. Это может быть осуществлено только в рамках операции на окружение. Пункт шестой. Ввиду нехватки сил маневр на окружение должен быть асимметричен. Пункт седьмой. Французская линия крепостей не может быть быстро прорвана и, следовательно, должна быть обойдена. Пункт восьмой. Такой обход можно провести только через нейтральную территорию, Бельгию или Швейцарию. По условиям местности второй вариант неприемлем.

Подполковник закончил писать на доске, после цифры 8, "Обход — через Бельгию", положил мел, отряхнул ладони и вытер руки мокрой тряпкой. С вызовом глянул на обильно расшитые золотым галуном французские генеральские мундиры.

Вот тут-то, ухватившись за паузу в лекции, французы и начали возражать. И ни Елка, ни Аликс не могли им ответить. Её Величество и так присутствовала на совещании на птичьих правах. "Три К", будь оно проклято! А наличествующие на совещании бородатые генералы, всё — реликвии "времен Очакова и покоренья Крыма", возражали бы сами, если бы им кто позволил. Ники и начальник Генерального Штаба не позволили, однако это было всё, чего им удалось добиться. Сомнений этих ископаемых опровергнуть не удалось.

Поскольку предпосылки у сомнений были. И веские. Да, план предусматривал необходимость нарушить нейтралитет Бельгии, гарантированный всеми великими державами, в том числе самой Германией и Великобританией. Да, вступление в войну Великобритании, крайне негативную позицию США и иных нейтральных стран. Да, к вооруженным силам противников Германии, и без того превосходящих немецкие, добавлялись шесть бельгийских дивизий и три крепостных района — Льеж, Намюр, Антверпен. Да, противнику "сдавалась" Восточная Пруссия, Галиция, Эльзас-Лотарингия, Рейнская область! Ни одна операция не требовала такого серьезного обеспечения и не подразумевала столь огромного риска. И все это — только ради выигрыша темпа!

"М-мда-аа… Предварительно им надо было объяснить, что такое ТЕМП" — мысленный голос Аликс был усталым и скептическим.

"Хух… Если б я это могла! Понимать — понимаю. Инстинктивно. А вот объяснить… Вот некоторым, которые и без того понимали — им могу. А остальные!" — Елка махнула рукой, признавая свое поражение.

Наконец-то встал начальник Имперского Генерального Штаба. Николай Николаевич Обручев, давний сторонник союза с Францией, женатый на француженке, ежегодно проводящий отпуск в родовом замке жены… Естественно, отъявленный "ястреб", при всякой возможности настаивающий на захвате Босфора и Галиции, а также вообще всего, до чего могут дотянутся штыки имперских дивизий. Для своего поста не слишком молод — шестьдесят шесть лет стукнет только в ноябре. Но и не слишком стар. Так, самое оно.

— При всех остальных вариантах шансов на победу у Тройственного Союза нет. Вообще. Здесь же выигрыш темпа может трансформироваться в нечто более реальное, — Николай Николаевич был строг, но справедлив. — О чем вам и поведает подполковник Стремоухов. Если, конечно, вы дадите ему вставить хоть слово.

Французы дали, конечно. Что им еще оставалось?

Подполковник сразу взял быка за рога. И мел в руки:

— Первое. По окончании развертывания германских армий Правого крыла шесть бельгийских дивизий попадают под удар двадцати пяти-тридцати немецких и должны быть списаны со счета вместе с крепостными районами. Как результат — Германия получает возможность пользоваться богатой дорожной сетью Бельгии и Фландрии. Второе. Марш-маневр правого крыла приводит к захвату побережья Фландрии, а в дальнейшем и портов Ла-Манша, что создает прямую угрозу Англии. Третье. В течение десяти-двенадцати дней движение армий правого крыла должно осуществляться в оперативном "вакууме", то есть при полном отсутствии сопротивления противника. За это время обходящее крыло, усиленное резервами, успеет развернуться на линии франко-бельгийской границы, выходя на фланг французской армии. В этих условиях контрманевр противника, то есть вас, господа, — Стремоухов оскалился в лицо собравшимся французским коллегам, до сих пор относившимся к необходимым, но неприятным "союзникам", как к дикарям и варварам. — …неизбежно будет запаздывать. Превосходящие немецкие силы все время будут выходить во фланг французским войскам, угрожая их тылу и заставляя прерывать бой. Отступление французских армий происходит в условиях сильного флангового давления и, следовательно, неорганизованно. Войска Третьей Республики, стремясь выскользнуть из-под удара, вынуждены будут отступать на юг и затем на юго-восток, что не может не привести к перемешиванию войск и скучиванию их юго-восточнее Парижа.

О том, что французская столица, являющаяся важным узлом дорог, политическим и духовным центром Франции, скорее всего будет захвачена в ходе операции без боя, подполковник умолчал. Он французов не любил, но оскорблять не собирался. Без приказа, по крайней мере. А это было бы сочтено именно оскорблением — при всех логически обоснованных предпосылках.

— Итогом наступательного марш-маневра через Бельгию и Северную Францию должно стать колоссальное сражение, которое французским войскам придется вести с "перевернутым" фронтом юго-восточнее Парижа. Это сражение, которое будет начато немцами в идеальной психологической и стратегической обстановке, может привести к разгрому армий Республики. Они будут отброшены на восток или северо-восток и уничтожены главными силами армии во взаимодействии с войсками немецкого левого крыла, — подполковник положил мел, вновь отряхнул руки. — Итак. "Пусть крайний справа коснется плечом пролива Ла-Манш. Равнение направо, слева чувствовать локоть".

Вот тут-то французские генералы и оторвались как следует. Взяли на карандашик всё. И общую нехватку сил германской армии для задуманного маневра. И ключевые фортификационные сооружения Льежа и Намюра — по словам "господ русских разведчиков", немцы предполагают взять их не быстро, а очень быстро, поскольку Льеж входит в зону оперативного развертывания 1-й германской армии. Каким образом? Далее — если немцы собираются так усиливать свои армии на правом фланге, то они вынуждены соответственно ослабить центр и левый фланг. ПРЕДЕЛЬНО ослабить. Следовательно, возвращение Эльзас-Лотарингии — а атаку в этом направлении немцы предполагать обязаны! — пройдет легко и быстро.

"Клят! Чертова Эльзас-Лотарингия!.. Их что, заклинило на ней?" — с тоской вопросила небеса Аликс. "Как только разговор о ней заходит — всё, туши свет, сливай воду. Невозможно работать".

А французы гнали дальше. Похоже, они тоже понимали, что с пропагандой Возвращения Отторгнутых Погаными Бошами Земель в свое время вышел некоторый перебор. Но поделать ничего не могли. Поэтому наступлений планировали аж два — одновременно! Параллельно с предпринятым по пропагандистским и политическим мотивам наступлением в Эльзасе французский генералитет надеялся проверить на практике шахматный принцип: фланговая атака отражается контрударом в центре. Наступлением крупных сил через Арденны планировалось выйти на коммуникации армий немецкого правого крыла и обезвредить их. При благоприятной обстановке самим осуществить операцию на окружение, прижав неприятельские войска к голландской границе.

Понятное дело, что эти все планы немцы прекрасно себе представляют. И не могут не учитывать. Следственно — русская разведка… эм-м-мм… как бы помягче сказать… села в лужу. Ну не может Германия себе позволить такого риска. Ни в коем случае не может. У них не хватит войск создать нужное усиление на Правом крыле и при этом еще удержать левый фланг и центр от развала!

"Они что, совсем тупые? Наступление правого крыла приводит немцев к сердцу Франции. Наступление в Лотарингии в лучшем случае приводит французов на Рейн, форсирование которого с боями — серьезная проблема!"

"Аликс, спокойней. Мы, похоже, провалились" — Елка была меланхолично-спокойна. "Эти люди нас не слушают и слушать не будут. Не хотят потому что".

"Они слушают. Мы их заставили слушать. Но вот заставить их УСЛЫШАТЬ… Вот это действительно… трудно".

"Невозможно".

"Ты пессимистична сегодня. Что-то случилось?" — тревога в голосе Аликс.

"Да нет. Просто пытаюсь найти выход…"

"Да-а, это трудно…"

Николай Николаевич и подполковник как раз пытались объяснить французам, что когда в семьдесят первом году Мольтке потребовал у Франции Мец — и пошел из-за этого города на конфликт с Бисмарком! — чтобы создать такое начертание границы, при котором французы не могли бы сконструировать сколько-нибудь осмысленный наступательный план. То он таки знал, что делал!

В последующие годы Мольтке, затем Шлиффен не жалели денег и сил на укрепление "расширенного военного лагеря Меца". Разумеется, Мец мыслился как крепость, взаимодействующая с полевой армией. Мец оставался на фланге возможного французского наступления в Арденнах. Мец серьезно мешал наступлению с решительной целью в Лотарингии. Штурмовать эту огромную современную цитадель — во всяком случае, с той артиллерией, которую имели французы! — было невозможно. Осада отвлекала на три-шесть месяцев ресурсы целой полевой армии. Между тем, идти на Рейн, а тем более за Рейн, имея на фланге Мец, французы не могли: связность их позиции уменьшалась при продвижении вперед катастрофически. Иными словами, используя Мец в качестве оси маневра, немцы могли выиграть сколько угодно темпов для того, чтобы громить французские дивизии южнее и севернее крепости по частям.

Таким образом, ВСЕ наступательные планы Третьей Республики не стоят и выеденного яйца. Гм-мм… Ведь наступление через Бельгию было бы для французов неприемлемо с политической точки зрения, и к тому же никуда не вело.

Тем не менее — французские генералы желали наступать.

Вот желали — и всё!

А французские политиканы не могли снизить требования. Пепел Эльзас-Лотарингии стучал в их сердцах. Проще говоря — если бы они отказались от этого фетиша, то распаленные четвертью века непрерывной пропаганды избиратели порвали бы их на британский флаг.

"Они будут атаковать, Аликс. Мы так и не смогли их убедить".

"Да. Но ведь они атаковали и ТАМ… У тебя… Ты считаешь?"

"Там им помог Мрачный Юлиус. Здесь против Франции будет играть лично Шлиффен. Если события будут идти естественным путем — у французов нет ни шанса"

10.

Париж с давних пор являлся столицей Заграничной Агентуры Департамента Полиции русского МВД. После того, как Департамент Полиции был разделен на три службы, ЗА осталась в ведении ГПУ, начальником которого был назначен бывший директор парижского бюро П.И Рачковский. Все, с кем сталкивала этого человека его прихотливая судьба, отмечали его энергию, изворотливость, талант к агентурной работе — однако не остались незамеченными его неразборчивость в средствах (Рачковский сделал себе имя на провокациях и других противозаконных действиях) и корыстолюбие. На это государь, по слухам, ответил, что ему нужен не "рыцарь Байярд" и не монах-аскет, а начальник секретной политической полиции, от которого смешно требовать, чтобы он давил революционную гадину в белых перчатках.

Рачковский боролся с революционерами разными путями — он внедрял в их круги осведомителей, освещал наружным наблюдением, поддерживал постоянные связи с чиновниками различных служб стран пребывания (особенно хорошо были налажены связи с парижской полицией), публиковал и рассылал брошюры и газетные статьи, в которых всячески подрывал позиции революционеров и очернял их моральный и политический облик, громил типографии… Но главным его талантом были провокации — например, знаменитое дело 1890 года об организации в Париже лаборатории по изготовлению бомб. Из восьми человек, проходивших по делу, агентами полиции было трое (двое — русской и один — парижской). Или не менее знаменитое дело "Лиги спасения русского Отечества", инспирированной Рачковским — венцом её действий был антиклерикальный налет на собор в бельгийском Льеже, проведенный под анархистскими лозунгами.

Именно такой человек и нужен был для борьбы с террором и террористами. И то, что с французскими политическими и экономическими кругами он, пожалуй, связан слишком уж тесно — так это даже хорошо. По крайней мере, хорошо пока.

Однако ревизия состояния дел в Париже выявила, что господин Рачковский, паря в заоблачной выси политических интриг, очень плохо ведет дела земные. В частности, отдел наружного наблюдения велся так, что никаких результатов от него ждать было нельзя — немногочисленные агенты, ютившиеся в двух комнатах, расположенных, вдобавок, на территории самого посольства (!), были прекрасно известны революционерам, многие из них были "в полном смысле инвалидами, непригодными к живому делу", а остальные… Остальных было ровно шесть человек.

Расположение "парижского бюро" ЗА на территории посольства имело массу минусов, главным из которых было то, что агенты при всяком удобном и неудобном случае заявляли, что являются сотрудниками русского посольства — что влекло за собой большое беспокойство с внешнеполитической точки зрения. Французам (рядовым, в смысле — обывателю) не нравилось, что во Франции работает иностранная полиция. А кому бы понравилось? Высшие круги, которые были в курсе, делали "морду кирпичом", поскольку франко-русский союз значил для них гораздо больше — но некая тень напряженности от этого накапливалась. А кому нужно напряжение в такой финансово сложной обстановке? Елка рассчитывала слупить с Парижа ещё немало звонкой монеты, крайне необходимой на "Малую Индустриализацию" и программу Океанского Флота. И большой политический скандал был в такой обстановке НЕДОПУСТИМ.

Главной проблемой для неё сейчас были даже не финансы — деньги, в конце концов, всегда можно просто напечатать. Проблема — в стапелях, инженерах и специалистах, рабочих руках и острой нехватке мощностей судостроительных и механических заводов. Для постройки и эксплуатации боевого корабля требовались собственно верфи и налаженное производство — брони, артиллерийских орудий и орудийных установок (лафетов и башен), снарядов, котлов и паровых машин. А уже совсем вскоре — ещё и паровых турбин, оптических и электромеханических приборов, дизелей, бензиновых и электрических моторов… Для того, чтобы все это в России появилось, требовалось надстроить здесь всю технологическую цепочку — построить машины, чтобы выпускать машины, чтобы выпускать машины… и только последний элемент цепи будет выпускать то, что необходимо.

Или же — закупить оборудование за границей. И в этом случае запуск печатного станка уже не поможет, поскольку русские рубли валютой не являются. Необходимы либо золото, либо валюта государства, поддерживающего "золотой стандарт" — британский фунт, французский франк, американский доллар….

И для того, чтобы эту валюту получить, Елка-Аликс была готова НА ВСЕ!

11.

Действия заграничной агентуры были реорганизованы следующим образом.

В Гельсингфорсе, Варшаве и Батуме были созданы подчиненные 2-му Департаменту ГПУ центры "Финляндия", "Польша" и "Кавказ" соответственно. Эти центры должны были работать только против склонных к бомбометанию и/или мятежу националистов соответствующего толка — вне зависимости от того, в какой стране они нашли себе приют. "Интернациональные" террористы и революционеры находились, соответственно, в ведении 1-го и 3-го Департаментов ГПУ.

На территории Российской Империи действовали управления ГПУ, соответствующие административно-территориальному устройству (губернские управления СеПо, Секретной Полиции, они же — Третьи Департаменты ГубУВД), а также особые подразделения Транспортной Жандармерии. В их ведение входили полицейские функции на транспорте и обеспечение бесперебойного функционирования железных дорог и речных путей — включая противодиверсионные мероприятия: охрану мостов, тоннелей, шлюзов и тому подобных стратегических транспортных объектов. За пределами Империи работала не Заграничная Агентура, как раньше, а Особый Департамент МВД "по международным взаимодействиям". Ему были подчинены назначенные при каждом российском посольстве чиновники МВД, номинально отвечающие за "взаимодействие сыскной полиции Российской Империи и соответствующих органов страны пребывания", на самом же деле являющиеся офицерами Жандармского Корпуса. В непременную обязанность им вменялось поддерживать "наивозможно более тесные" связи с чиновниками различных ведомств страны пребывания, которые могли бы при необходимости помочь в освещении проживающих здесь революционеров, а также создание среди оных революционеров надежной агентуры.

В целях координации и централизации в Европе были созданы два главных центра Особого Департамента — Парижский и Швейцарский. Первый должен был работать на территории Франции, Бельгии, Голландии, Англии и Испании. Швейцарский центр освещал революционеров, действующих с территорий Швейцарии, Германии, Австро-Венгрии и Италии. Два малых центра — в Копенгагене (против Дании, Норвегии и Швеции) и Константинополе (против Турции).

Центры, как большие, так и малые, включали двух или трех чиновников МВД под дипломатическим прикрытием (в парижском центре работало пять человек — Франция на весь мир славилась тем, что с неё, как с Дона, "выдачи нет") и вспомогательные подразделения. Обычно их было два: употребляемое для наружного наблюдения "частное розыскное бюро" — парижское "Бинт и Самбен", цюрихская "Капелла" с филиалами в Риме, Вене и Мюнхене и копенгагенская "Северная Звезда" — большая часть сотрудников которого даже не подозревала, на кого на самом деле работает, и "журналистское агентство", якобы представляющее какую-либо русскую газету. На самом деле оно отвечало за регулярное появление в печати подведомственных стран агитационных и пропагандистских материалов, "создающих нужные России представления и настроения". Создание при каждом центре "силового" отдела, сотрудники которого могли бы употребляться для пусть не самой грязной, но все же достаточно грубой работы вроде разгрома типографий и тому подобного, оставалось только голубой мечтой. Пока для этой цели приходилось использовать наиболее доверенных сотрудников наружки, а то и жандармов, работающих под дипломатической крышей. Что будет, если их за этой работой поймают — страшно даже подумать…

Против создания в центральном или местном аппарате спецотдела "У" решительно протестовал сам начальник ГПУ. Рачковский, съевший собаку на противозаконных действиях и провокации, не допускал даже и мысли о том, что особо опасных врагов Империи можно просто… устранить. Он был этим предложением императрицы ШОКИРОВАН. Впрочем, возможно, его превосходительство просто считал, что это — "низкий сорт, нечистая работа" . В конце концов, УБИТЬ врага может любой болван с пистолетом, а вот сделать так, чтобы весь мир воспринимал оного врага как особо опасного маньяка с бомбой в каждом кармане… Вот это Рачковский умел и любил.

12.

Так или иначе, но российские специальные и секретные службы росли и крепли.

Помимо ГПУ и Разведывательного Отдела Генерального Штаба Сухопутных Войск, сразу же по возвращении царской семьи в Россию превращенного в Главное Разведывательное Управление Объединенного Генерального Штаба Российской Империи, список этих служб включал ещё Службу Дипломатической Безопасности МИД — эта структура была создана для установления того самого ТОТАЛЬНОГО контроля над иностранными дипломатами, каким славился СССР.

За каждым посольством и дипломатическим представительством, действующим в России, было установлено самое пристальное наблюдение. Среди сотрудников и дипломатов вербовалась агентура, за каждым их шагом следили топтуны службы наружного наблюдения, вся переписка подвергалась перлюстрации…

СДБ также отвечала за контрразведывательное обеспечение, контршпионаж и внешнюю охрану русских посольств и дипломатических представительств за рубежом. Последняя функция была возложена на специально созданную в составе ОКПС "Посольскую" бригаду. А кому же ещё? Территория посольств экстерриториальна, она — российская земля на чужбине! И охранять границу, естественно, должны именно пограничники.

Чисто церемониальные функции этих войск, обряженных в специально для того пошитые мундиры а-ля "Отечественная Война 1812 года" (кроме парижского взвода, который, "во избежание тягостных воспоминаний, могущих вызвать предвзятое отношение", облачили в стрелецкие кафтаны, скопированные с тех, что носили драбанты стремянной роты, так понравившиеся французам во время недавнего визита), не должны были обманывать наблюдателя. Эти ребята попадали в столицы государств "Вероятного Противника" не только для того, чтобы радовать взоры берлинцев или лондонцев блеском униформы и четкостью исполнения ружейных приемов при смене караула. Но вот для чего эту бригаду создали НА САМОМ ДЕЛЕ? Даже самые сообразительные терялись в догадках. Ведь не для того же, в самом деле, чтобы по сигналу о мобилизации начать совершать диверсии во вражеском тылу? Русские же не настолько сумасшедшие?

В аппарате министерства финансов были созданы сразу три сыскных департамента. Первый, названный Полицией Казначейства, расследовал случаи подделки государственных и частных ценных бумаг — начиная с денежных купюр и заканчивая лотерейными билетами, но исключая паспорта и прочие документы, к финансам не относящиеся. Второй, получившей название Финансовой Инспекции, контролировал, в основном, промыслы, требующие оформления лицензии — такие, как, к примеру, проституция, содержание заведений с подачей горячительных напитков крепче 12º и прочие особо "сладкие" занятия. Но главным для них должно было стать преследование обычных неплательщиков, число которых после планируемой замены подушной подати на подоходный налог наверняка вырастет. Третья контора, названная "Комиссией биржевого контроля", соколиным глазом выглядала случаи биржевого мошенничества — всякие там "пирамиды", обман инвесторов, инсайдерские сделки и прочую фигню, связанную с тем, что императрица, полностью солидаризируясь с марксистами, называла "фиктивным капиталом". Бумага, за которую дают сто рублей, стоит сто рублей. Бумага, за которую дают пять рублей, стоит пять рублей. А бумага, за которую дают по морде, не годится даже в туалет. Жестковата! И все это — одна и та же бумага. Так при чем здесь капитал и прибавочная стоимость? В чистом виде азартная игра, почти целиком зависящая от психологии.

13.

Последнюю по порядку, но не по значению тайную службу Империи государыня создала на базе дворцовой полиции — до этого занимавшуюся только внешней охраной царских дворцов и дворцовых парков. Официально теперь это именовалось СБ Имперской Канцелярии, в её прямом подчинении находились отдельный полк Внутренних Войск "Лейбштандарт", Отдел Внешнего Наблюдения (полторы тысячи "внутряков" с автоматами и снайперскими винтовками и пять сотен тяжеловооруженных полицейских в штатском — они обеспечивали охрану внешнего периметра), отдельный батальон Драбантов, рота Дворцовых Гренадер, Конвой и Фрейлинская служба (охрана внутреннего круга и личная охрана). Кроме этого, СБ Имперской Канцелярии включала аналитическую часть, разделенную на внешнеполитический, внутриполитический и стратегический отделы, оперативно-следственную часть и службу ОсКоСС — особого контроля систем связи.

Специально для оперативников различных сыскных, специальных и секретных служб в "Кодекс о рангах" была введена особая система званий, включавшая "оперативных сотрудников" 3-го, 2-го и 1-го рангов (в армейской системе им соответствовали "пти-офицерские" звания прапорщиков), "оперативных уполномоченных", также трех рангов (от подпоручика до штабс-капитана), "инспекторов" 2-го и 1-го рангов (капитан и майор) и "комиссаров" 2-го и 1-го рангов (подполковник и полковник соответственно). Генеральским чинам соответствовали звания "бригадный", "дивизионный" и "генеральный комиссар МВД".

Также спешно обзаводилась своей собственной службой безопасности Личная ЕИВ Канцелярия, ведавшая делами Николая II как главы дома Романовых — то есть управлявшая всей очень немалой семейной собственностью. Эта служба, набиравшая свои кадры из самых "сливок" различных секретных и специальных служб Империи, должна была заниматься охраной коммерческих интересов предприятий, контролируемых грандиозной частной компанией "Дом Романовых" (на самом деле, конечно, "кейрецу" называлась по-другому, точнее, не называлась вообще никак — она просто была), а также промышленным шпионажем в интересах этих предприятий. В их число, кстати, входило большинство частных машиностроительных заводов Империи — а также ВСЕ предприятия того, что можно считать хай-теком конца 90-х годов XIX века: химия, электромеханика, оптика…

 

Глава двадцать вторая

1.

После Парижа царственную чету потянуло во французскую провинцию.

Император с супругой побывали в Нормандии и на Атлантическом побережье — осмотрев, помимо исторических достопримечательностей и многочисленных романтических уголков, ещё и верфи ВМФ и частные судостроительные заводы в Гавре, Шербуре, Бресте, Лорьяне, Бордо и Сен-Назере. При этом государыня в очередной раз поразила своего мужа и сопровождающих лиц, проявив глубокие познания в истории злосчастной наполеоновской "Великой армады" — прямой предшественницы гитлеровского "Морского Льва" — закончившейся Трафальгаром и, в конечном итоге, гибелью Первой империи.

После этого, миновав Париж, но задержавшись в его пригороде, приютившем заводы фирмы "Гочкис", известной производством разнообразной быстростреляющей дряни, начиная от антикварных многоствольных пушек с ручным приводом и заканчивая новейшей конструкции станковыми пулеметами, супруги проследовали в Ниццу, где уже давно сложилась целая русская колония.

Там Елка, Аликс и Ники провели незабываемый месяц.

Франция.

Ницца.

Лазурный берег!

Принцесса была в восторге от моря, солнца и мужа, на которого юг также подействовал весьма бодряще.

А Елка знакомилась поближе с французской судостроительной промышленностью — и эта промышленность ей, честно говоря, не очень нравилась. Ну, возьмем эскадренный броненосец "Жоригиберри". Заложен он был на знаменитой верфи "Forges & Chantiers de la Mediterranee" в Ла Сен в ноябре 1891 года. Проект не менее знаменитого Лаганя, построившего для чилийцев броненосец "Капитан Пратт". Ну, ромбическая схема размещения артиллерии ГК, две башни на осевой и две по бортам — ладно. Традиция у них такая. По уверениям французов, это увеличивает углы обстрела и защиту орудий… а вот о том, что в результате из четырех орудий в любом залпе задействовано только три, они предпочитают умалчивать… Равно как и о том, за каким чертом им понадобилось ставить сразу ДВА главных калибра: по одной 12/45-дм пушке в осевых башнях и по одной 274/45-мм в бортовых…

А уж их система броневой защиты!

Ну, как бы там ни было, а это их дело. В любом случае война в Европе не предполагает активных действий французских ВМС — так что пусть себе строят, как хотят. А вот то, что броненосец, заложенный в ноябре 1891 года и спущенный в октябре 1893-го, должен был войти в строй не ранее февраля будущего, 1897, года…

Конечно, в России строят и медленнее. Случаются ещё отдельные недостатки. Так если и тут, и там срочность одинаковая — закавыченная! — так зачем валюту тратить и развивать чужую промышленность вместо собственной?

Однако же все, буквально ВСЕ вокруг прыгали чуть ли не на задних лапках, уверяя, что для России расшибутся в лепешку… И одновременно казали волчий оскал, намекая, что ежели русские предпочитают денежки, которые им дают французские банки, тратить где-нибудь в другом месте… Так, может, им в том же месте и кредиты просить? А то ведь несправедливо получается — кредит дает Франция, а заказы идут куда угодно, только не на французские заводы!

Елка пораскинула мозгами… и поняла, что особого-то выбора нет. Если, конечно, ей не хочется вытряхивать деньги на программу индустриализации из сельского хозяйства — как в свое время в СССР. Не то, чтобы она была сильно против колхозов — тем более, что внутренний рынок для машиностроительных заводов все равно создавать надо… Но боялась, что СЕЙЧАС окружающие её не поймут. Ну и, может быть, французы действительно справятся? В конце концов, бывают же чудеса, верно? Особенно в тех случаях, если в договоре оговорить штрафы за срыв по срокам или качеству… и предусмотреть уголовное наказание для тех, кто оное качество будет проверять. А то знаем мы этих акул капитализма…

Так что французским верфям, судостроительным и судоремонтным заводам откололся довольно жирный кусок. Русское правительство выдало заказы на строительство тяжелого крейсера "Боец" и модернизацию, а по сути — полную перестройку броненосных крейсеров "Дмитрий Донской", "Владимир Мономах", "Память Азова" и "Адмирал Нахимов". Последний, построенный в свое время по образцу английского крейсера "Уорспайт", имел восемь 203/35-мм пушек в четырех башнях, расположенных ромбом, и ещё десять 35-калиберных шестидюймовок в каземате. В ходе модернизации башни должны быть заменены на одиночные, вооруженные новейшими 203/45-мм орудиями и полностью электрифицированные, а в каземате поставлены 120-мм скорострелки. Кроме того, надо было снять мачты, торпедные аппараты, заменить котлы, увеличить мощность машин как числом котлов, так и переходом на смешанное угольно-нефтяное отопление… Адова работа. А на "великих князьях" и "Памяти Азова" работы было ещё больше — поскольку были они ещё старше!

Словом, вы просите денег — их есть у меня. Но уж будьте добры отработать!

2.

Всего на модернизацию должны были быть отправлены четыре броненосных и один бронепалубный крейсер — на "Адмирале Корнилове", построенном, кстати говоря, также во Франции ("Ateliers & Shantiers de la Loire" в Сен-Назере, заложен в 1886, вошел в строй в августе 1889), требовалось провести все те же работы, а вдобавок усилить вооружение: вместо четырнадцати 152/35-мм пушек на нем должны были быть установлены три 203/45-мм и восемь 120/45-мм в щитовых палубных установках, при этом восьмидюймовки получали большие башнеподобные щиты по типу "Рюриков" и КРЛ типа "Дмитрий Донской" после модернизации — а также три или четыре броненосца и шесть минных крейсеров, два типа "Лейтенант Ильин" и четыре типа "Казарский".

Но французам и этого было мало! У немцев были заказаны броненосец и бронепалубный крейсер, и такой же набор — в Штатах. А во Франции крейсера не заказали, предпочти обратиться к "Армстронгу"! И это есть обида и поношение!

О том, что они УЖЕ строят один крейсер — заложенную в мае 1895-го в Гавре "Светлану", замышлявшуюся как яхта великого князя Алексея Александровича, а потому получившую вместо мощнейших машин роскошные апартаменты самого генерал-адмирала и ещё восемь кают для его свиты и слуг — французы предпочли забыть. Хотя одно исправление проекта этого "недоскаута" обошлось России в такие деньги, что, не будь великий князь уже мертв, Елка придушила бы его собственноручно!

Пришлось утешить, заказав французам не просто крейсер, но броненосный крейсер. Правда, только II ранга — зато с линейно-эшелонированным расположением шести башен. Причем, для большей живучести, в башнях были установлены только по одному орудию — а ещё четыре пушки стояли в одиночных казематах, по два на нос и корму. Так что в любом направлении по осевой крейсер мог дать залп из пяти орудий, а на любой борт — целых шесть! Честно говоря, по изначальному замыслу в четырех бортовых башнях и казематах должны были быть установлены 152/45-мм пушки — в таком случае бортовой залп составил бы два снаряда по восемь дюймов и шесть 152-мм… Но — какого черта? В чем реальное преимущество такого идиотизма? В скорострельности? Так сделайте скорострельные восьмидюймовки — и не размазывайте манную кашу по чистому столу!

Елка-Аликс была твердо уверена в том, что решить можно ЛЮБУЮ проблему — приложив достаточно ума, хитрости, подлости, мужества, денег… Но — ГЛАВНОЕ! — достаточно ВОЛИ.

Один крейсер, получивший название "Баян", должен был быть построен в Ла Сен, а второй, при закладке названный "Князь Пожарский" (впоследствии переименован в честь скончавшегося в 1898 году выдающегося моряка и кораблестроителя — "Адмирал Попов"), по его чертежам в Петербурге. Эта парочка могла использоваться как для рейдерских операций — совместно с крейсерами типа "Рюрик" — так и для эскадренного сражения в качестве быстроходного авангарда линейных сил. Таким образом, с учетом проходящих модернизацию "древностей", которые, пожалуй, сгодятся в первую линию ещё лет на пять, ВМС Российской Империи получали целых девять легких крейсеров!

И ещё, по некотором размышлении, знаменитому судостроительному заводу "Ле Норман" были заказаны четыре контрминоносца типа "Дюрандаль", но с усиленным вооружением, и четыре полуторастатонных миноносца типа "Форбан" для системы береговой обороны Владивостока.

3.

Затем, вновь на борту "Штандарта", Николай и Александра обогнули Иберийский полуостров, по дороге заглянув в Гибралтар и Кадис. И сведя знакомство с королевой-регентом Марией Христиной и двенадцатилетним мальчиком, который был королем Испании. Ослепительно-синие глаза, корона золотых волос и стройная фигура императрицы произвели на мальчишку неизгладимое впечатление… которое впоследствии могло оказаться весьма полезным. В конце концов, Испания, кажется, желала получить Гибралтар? Который ныне принадлежал Англии! А в 1898 году, проиграв войну САСШ, она также пожелает вернуть Кубу, Пуэрто-Рико и Филиппины!

Впрочем, Александра Федоровна считала, что можно обойтись и без этих крайностей.

Предложение, сделанное в личной беседе двух весьма могущественных дам на яхте почти всемогущего императора, было не из тех, от которых можно отказаться. В России в данный момент достраивались четыре броненосца: один эскадренный 2-го класса и три — береговой обороны. Корабли вооружены четырьмя 254/45-мм орудиями каждый, имеют отличную броню и выдающуюся систему непотопляемости и в целом достаточно боеспособны. Обедню, как обычно, портили мелочи.

"Ростислав" был тем самым кораблем для боев с турецким флотом — который не получал новых броненосных кораблей со времен войны 1877 года. Но русский флот на Черном море против имеющегося турецкого и без того смотрелся как слон против Моськи. Даже, пожалуй, как целое стадо слонов. Пять броненосцев нового поколения против разнородного собрания плавучего антиквариата — весовые категории несоизмеримы аб-со-лют-но! Добавлять к этому еще и "Ростислава", корабль хотя и "экономический", но вовсе не дешевый… Ради чего? Турецкий флот и имеющиеся корабли задавят даже без выстрела. А выпускать "экономический" броненосец 2-го ранга против английского Ройял Нэви, если Россия, не дай Бог, не успеет закупорить проливы… Ну, если и есть более жестокие способы массового убийства…

То же самое касается и трех БРБО типа "Адмирал", достраивающихся на Балтике. Против любого мыслимого противника они либо избыточно сильны — флот Шведско-Норвежской унии, состоящий исключительно из мониторов, эта эскадра размажет по первой же подвернувшейся поверхности — либо вообще не будут сочтены серьезной помехой. Немцы имеют восемь броненосцев береговой обороны типа "Эгир", уступающих по характеристикам ("Эгиры" были спроектированы еще в середине 80-х), но зато способных задавить массой… А еще — пока только в планах — строительство двух или трех серий полноценных эскадренных броненосцев. Конечно, улита едет — когда-то будет. К сожалению, путь от планов до железа в промышленно и экономически развитой Германии этот проект пройдет всего лишь за пять-шесть лет, в то время как России на то же самое требуется лет семь-восемь!

Таким образом все четыре корабля, несмотря на свою боеспособность, осмысленного применения не имели. ВООБЩЕ. Зачем их строили — совершенно непонятно. А лично Елке было непонятно и еще одно. Зачем держать собственность, которая тебе самому не нужна, пожирает массу сил и средств на повседневную эксплуатацию: одного личного состава в экипажи сколько! А уголь? А ремонт?

И при этом — никакой пользы.

4.

Если собственность дорога в эксплуатации и не приносит никакой пользы, ее просто-напросто нужно продать. Всего делов — найти того, кому именно такая собственность нужна просто-таки до зарезу.

И Елке с Аликс не пришлось далеко ходить в этих поисках.

Первой кандидатурой в списке покупателей была Дания — во времена парусного флота она была довольно значительной морской державой. И повод был самый веский — оттяпанный разбойной Пруссией Шлезвиг-Гольштейн вопиял к датскому сердцу не хуже, чем Эльзас-Лотарингия вопияла к сердцам французов. Реваншистские настроения плюс финансовые возможности плюс личные и политические связи…

Уравнение не сложилось — немцы надавили на Копенгаген, намекнув, что флот — он сам по себе. А немецкая пехота — отдельно. Сухопутная граница, располовинившая несчастный Шлезвиг, прикрыта только фиговым листком добрых намерений императора Вильгельма. А добрые намерения могут очень быстро смениться недобрыми…

Испания стояла в списке под вторым номером. Экономическое положение у нее было куда как похуже чем у благополучной Дании, политических и личных связей не было почти никаких, кроме общепринятых… зато — имелась надобность. И еще какая!

Спустя всего полтора года, весной 1898-го, на рейде Гаваны взлетит на воздух американский броненосец 2-го класса "Мэн". Самый, пожалуй, худший по своим боевым качествам корабль на всем американском флоте. Что не может не навести на подозрения — учитывая, как мало времени потребовалось американцам на объявление войны Испании. Злодейский взрыв "Мэна" плюс длящееся уже три года восстание на Кубе, превратившееся усилиями сторон в "войну на истощение", ведущуюся до последнего мирного жителя… вполне достаточно для того, чтобы, прикрывшись лозунгом "Куба либрэ!", отхватить у агонизирующей империи ту самую Кубу. А также и Филиппины, которые были вовсе не при чем, но чрезвычайно нравились американским промышленникам, финансистам и военным морякам, требующим развития флота.

Зловещие раскаты грома, предвещающие эту войну, уже раздавались — на Кубе гремели выстрелы, лилась кровь и полыхали пожары. Генерал-губернатор ____ и вожак повстанцев "генерал" ____ вели войну на истощение, используя тактику выжженной земли: если плантатор или фабрикант не платили мятежникам, их плантацию или завод сжигали повстанцы. А если платили — их сжигали войска. При этом все население переселялось туда, где генералу ___ было проще его контролировать — при этом распределение продовольствия, остававшееся в ведении испанских чиновников, страдало от бюрократии и злоупотреблений. __________П_Р_И_М_Е_Р_____.

И американские газеты, освещавшие события на Кубе, позволяли безошибочно предполагать, на чьей стороне окажутся симпатии Большого (и такого близкого) Брата. Ведь от мыса _____ до побережья самой Кубы — всего лишь ____ миль. Расстояние, которое столетием позже беглецы с "острова Свободы" ухитрялись преодолевать даже на плотах из автопокрышек!

В данный момент у Испании имелось только три броненосных крейсера — "__", "___" и "___", и еще один, "__", достраивался во Франции. Америка, в противовес этому, крейсерами увлекалась не слишком. Зато заложенная в САСШ серия броненосцев впечатляла как вооружением, так и бронезащитой. Пока это был только "бумажный тигр" , но даже и на бумаге было ясно, что при столкновении испанских и американских кораблей первым останется полагаться только на скорость. Скорость БЕГСТВА.

5.

Сделка — по той же схеме, что и в Эфиопии.

Россия предоставляет фирме "Испано-Сюиза" ("ХИССО") 40 миллионов франков в кредит — рассрочка на 10 лет с отсрочкой первого платежа на 5 лет, всего то есть 15 лет. Кредит — 4 броненосца. "ХИССО" обменивает их у правительства Испании на права на конфискованные у мятежников плантации сроком на 25 лет. Вся Куба — табак, фрукты, сахарный тростник. Плюс — концессия на две железных дороги, консервную фабрику, сахарный завод и т. д. Ещё одна концессия, стоимостью в 10 миллионов франков, достается Германии: та обязуется построить в Испании мощную военную судостроительную промышленность, получив в ответ право строить ВМБ в бухте Гуантаномо (Куба). Отдельный договор — о достройке броненосцев: русские поставили свои корабли ободранными до нитки, без орудий ГК, без башен, даже без скорострелок. Эти ошибки обязались исправить немцы — поставить 8 башен с десятью 280-мм орудиями: шесть одиночных и две двойных. А также скорострельные пушки, вспомогательные судовые механизмы и прочее. В обмен германская фирма получила 20 процентов кубинских плантаций. Примерно на 10 миллионов франков (золотых).

Россия и "ХИССО" получила концессию на завод стрелкового оружия и тяжелого оружия пехоты — станковые пулеметы и минометы.

Учесть — Испания имеет на вооружении винтовки "Маузер" (кажется, 7-мм — уточнить!) и, соответственно, должна получить РП с коробчатым магазином на 30 патронов и пистолетный (а не револьверный) патрон 44-го калибра.

13 человек "охранных отрядов" или "гражданской гвардии" — 1 РП, 1 снайперка, 2 "целевых", 1 "Росомаха-44", 8 полуавтоматических карабинов ПАК-44. Взвод — два легких пулемета, один 50-мм миномет, 4 отделения.

Командир ОС ("Охранной Службы") — полковник Оскар Шрамм, якобы — бельгиец.

 

Глава двадцать третья

1.

В ночь на 15 февраля 1897 года на северном побережье острова Крит к востоку от полуострова Спада, между ним и островом Теодора, был высажен греческий десант под командованием полковника Васоса — полторы тысячи штыков при восьми полевых орудиях. Греки начали наступление на Канию, занятую матросами с кораблей Международной Эскадры, одновременно со стороны полуострова Акротири начали наступление критские инсургенты, подкрепленные греческими добровольцами и несколькими горными орудиями. Совет адмиралов, командовавших отрядами кораблей, входящих в состав Международной Эскадры и представлявших интересы Великих Держав, послал четыре корабля на рекогносцировку греческих позиций вблизи деревни Платанья с приказом открыть огонь по грекам в случае их наступления. Полковник Васос, опасаясь расстрела своих войск главными калибрами английских и французских броненосцев, а также и международных осложнений, был вынужден приостановить наступление. Повстанцы же, заняв деревню Керакиес на Акротири, получили возможность обстреливать Канию из имеющихся у них трех 2,5" горных пушек, но эта батарея была быстро подавлена огнем стоящих на рейде кораблей.

2.

Только один из каждых десяти критян был турком — естественно, что греческому большинству надоело быть людьми второго сорта в чужом государстве, и они потребовали присоединения острова к Греции. Решения Берлинского Конгресса, обязавшие султана осуществить на Крите преобразования под контролем европейских консулов, выполнены, разумеется, не были — островом по-прежнему управлял турок-вали, а не христианский генерал-губернатор, что было нарушением "Пакта о Крите", подписанного в Кании в октябре 1878 года, Народное Собрание как высший орган власти не имело никакой силы…

Словом, повод для недовольства у христианского населения Крита был. В июне 1894 года ассамблея острова Крит обратилась к султану с просьбой назначить генерал-губернатора христианина и реорганизовать систему сбора налогов, греков поддержали посольства европейских государств…

В мае 1895 года Абдул-Гамид II был вынужден назначить губернатором острова христианина Александра Каратеодори, который сразу же восстановил роль ассамблеи в управлении островом и повысил влияние в ней христианского населения. Но теперь были недовольны критяне-мусульмане, их поддержали турецкие чиновники во главе с военным комендантом, который вместе с жандармерией открыто выступал против генерал-губернатора и провоцировал убийства христиан — а султан поощрял эти действия военного коменданта, надеясь сместить Каратеодори, назначенного им только из-за давления европейских держав.

В начале 1896 года Каратеодори был вынужден подать в отставку, власть на Крите снова перешла к вали, который тут же отменил открытие Народного Собрания. Последовавший взрыв возмущения, обещание христианских делегатов ассамблеи "защитить свои права с оружием в руках", надежды на поддержку Греции, демонстрации вокруг Крита греческого флота… Новый вали, фанатик-мусульманин, начинает формировать отряды башибузуков для борьбы с восставшими христианами…

Понятно, почему 29 мая 1896 года на рейде Кании появилась Международная Эскадра, отряды которой представляли интересы Англии, Франции и Германии. Россию представлял броненосец "Император Александр II", его сопровождали бронированная канонерская лодка "Грозящий" и новейший минный крейсер "Абрек".

3.

Кроме них года в состав Средиземноморской Эскадры Российских Имперских ВМС к февралю 1897 официально входили: таранный броненосец "Император Николай I", систершип "Александра" — он так и не попал в Тулон, где его очень ждали на модернизацию французские корабелы из "F&ChM" — новейшая броненосная канонерка "Храбрый", два минных крейсера, недавно перевооруженный во Франции "Лейтенант Ильин" и однотипный с "Абреком" новейший "Берсерк", и четыре стодвадцатитонных балтийских номерных миноносца типа "Пернов", построенные по образцу французского миноносца "Авангард". Постоянно находящаяся в распоряжении командующего Средиземноморской Эскадры вице-адмирала Алексеева парусно-паровая яхта-авизо "Гермес", изящнейшее творение лучших британских корабелов, вооруженная тремя 75/50-мм и шестью 47-мм скорострельными орудиями и двумя 37-мм автоматами, могла с некоторым основанием именоваться крейсером. Хотя у скоростного эскадренного транспорта снабжения "Атлантика", бывшего доброфлотовского парохода "Оренбург", этих оснований было несколько больше — целых восемь шестидюймовых доводов в сорок пять калибров каждый.

Предназначенные для транспортировки неприкосновенного ("боевого") запаса угля и нефти, второго и третьего боекомплектов для орудий главного и среднего калибра, а также мелкого ремонта машин и механизмов в оборудованной на борту корабля мастерской, транспорты снабжения типа "А" (их названия начинались на букву "А": "Африка", "Америка", "Арктика", "Атлантика", "Антарктида", "Азия", "Австралия") имели меньшую скорость, чем пакетботы типа "Херсон" — те были способны выжать до 20 узлов, машины же "Африки", "Арктики" и их систершипов обеспечивали только 14–15 узлов. Чего, впрочем, было вполне достаточно для сопровождения идущей экономическим ходом крейсерской эскадры, броненосцы же эскадренные транспорты типа "Африка" могли сопровождать на любых скоростях вплоть до максимальной. Некоторые стратеги считали, что высокая экономичность машин делает СЭТС тип "А" гораздо более подходящими для океанского рейдерства, нежели "пожиратели угля" типа "Херсон".

Основная база эскадры — греческий порт Пирей, что объясняется тесными, можно сказать, родственными связями между Россией и Грецией: женой греческого короля Георга I является великая княжна Ольга Константиновна, двоюродная сестра Александра III. Адмирал Алексеев, как незаконный сын Александра II, был связан с Её Величеством не только близким знакомством, но и родством. Что, конечно, помогает решать всяческие бытовые вопросы повседневного существования эскадры в чужой в принципе гавани — обеспечение топливом и продовольствием, пребывание команд на берегу… Разумеется, не королева этим занималась, но ведь афинские чиновники отлично знали о родственных связях русского адмирала…

Кроме кораблей Средиземноморской Эскадры в Пирее стояли и другие боевые корабли под бело-голубыми андреевскими флагами. Вот уже скоро месяц, как украшением порта служил трехмачтовый барк "Витус Беринг" — его стремительным "летящим" силуэтом, позаимствованным инженерами гамбургской судоверфи Фердинанда Лаэша у лучших клиперов парусной эпохи, любовались как туристы, так и аборигены. Учебный корабль Черноморского Флота застрял в Греции из-за отказа турок пропускать его через Проливы — у Порты вызвали возражение установленные на "Беринге" орудия: две шестидюймовых, шесть 120-мм и четыре 75/50-мм скорострельных орудия Канэ, два 47-мм одноствольных и два 37-мм револьверных "Гочкис" и две 37-мм автоматических пушки "Максим". Все уверения России в чисто учебном назначении этой артиллерии оказались бесполезны.

А вот черные с желтыми трубами утюги эскадренных броненосцев "Сисой Великий" и "Наварин" порт скорее уродовали. Новейший крейсер-скаут I ранга "Светлана", заложенный как личная яхта генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича, поражал своей соразмерностью — три тысячи семьсот тонн, 21 узел, десять 120/45-мм, шесть 75/50-мм, два 2,5-дм и шесть 37-мм автоматических орудий. "Всадник" и "Гайдамак", 450-тонные минные крейсера, перегоняемые на Дальний Восток после перевооружения во Франции (шесть 47-мм и три 37-мм орудия Гочкис заменены тремя 75/50-мм скорострельными пушками Канэ и двумя 37-мм автоматическими пушками "Максим-Меллер"), были почти незаметны на фоне стальных гигантов.

Затянувшееся присутствие в Пирее следующей на Тихий океан эскадры вице-адмирала Чухнина первоначально было вызвано нарастающим с мая 1896 года греко-турецким конфликтом вокруг острова Крит. Затем к этому добавилось ещё ожидание перестраивающихся в Гавре, Тулоне и Ла Сен крейсеров — за те деньги, что платило русское правительство, работы на бронепалубном "Адмирале Корнилове" и легких броненосных "Дмитрии Донском", "Владимире Мономахе" и "Памяти Азова" французы вели в три смены, двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Работы на "Адмирале Нахимове" были не менее интенсивны, но их объем был куда больше — поэтому они не могли обещать его готовности раньше весны иди даже лета 1898 года.

4.

Вообще говоря, реформа 1895/1896 года принесла российским Военно-Морским Силам огромную пользу. Как минимум, была пресечена характерная для "великокняжеского" периода весовая недисциплинированность. Отныне детали, узлы и механизмы, изготовленные с перевесом, Морское Ведомство просто отказывалось принимать. Нарушителя же этих инструкций ждала в лучшем случае позорная отставка без мундира и пенсии. Для худшего случая в обновленном уголовном кодексе появилась статья "Вредительство", содержавшая, помимо прочего, подпункт "Подрыв обороноспособности путем принятия заведомо непригодного изделия". Также были введены меры наказания за долгострой, начиная со штрафов и заканчивая уголовной ответственностью виновных — по той же самой "вредительской" статье, предусматривающей от 3 до 7 лет каторжных работ или от 15 до 25 лет тюремного заключения или же "высшую меру наказания — пожизненные каторжные работы". Новая классификация кораблей и судов флота, установленная взамен классификации 1892 года, и построенная в соответствии с ней "объединенная" кораблестроительная программа 1895/1896 годов должна была создать вместо имеющегося на сегодня рыхлого собрания разнотипных кораблей сбалансированный флот, способный как к обороне своих берегов в случае войны с Германией, так и к океанской войне с Англией…

5.

Адмиралы, присутствовавшие на созванном в октябре 1895 года Особом Совещании, посчитали необходимым иметь в составе Океанского Флота — т. е. на Балтике и в составе Средиземноморской и Тихоокеанской Эскадр — 12 эскадренных броненосцев в 13–15 килотонн (эта единица измерения была введена по настоянию государыни, которой надоело каждый раз выговаривать "тысяч тонн" — по её мнению термин "килотонна" был куда уместнее и удобнее в употреблении) возрастом 10 лет и моложе. Корабли такого возраста в классификации 1895 года именовались "первого срока", корабли старше 10 лет именовались "второго срока" и использовались в основном в эскадрах Береговой Обороны, через двадцать лет после вступления в строй действующего флота корабль считался устаревшим и списывался или переводился в разряд учебных и вспомогательных судов. Пока что в строю не имелось ни одного броненосца 1-й линии — "Сисой Великий" имел жесточайшую строительную перегрузку (ТЫСЯЧА ШЕСТЬСОТ ТОНН!!!) и отвратительное качество постройки, а потому мог считаться только ограниченно боеспособным, а три ЭБР типа "Полтава" на тот момент в строй флота ещё не вошли. В связи с этим, а также печально известной тенденцией российских судостроительных заводов к долгострою, Совещание решило незамедлительно заказать на зарубежных верфях три броненосца "наисовременейшего" типа — вместе с "Полтавами" и шестью ЭБР, планируемыми к постройке на отечественных верфях в 1898–1901 годах, получалось как раз столько, сколько нужно.

На Черном Море необходимо было шесть таких броненосцев — по решению Совещания ПОКА там был только один. Остальные шесть, включая и даже ещё не вошедший в строй "Ростислав", были признаны "не отвечающими последним требованиям" — поэтому в Николаеве был срочно заложен броненосец "Князь Потемкин-Таврический", представлявший собой дальнейшее развитие проекта "Три Святителя". Вторая пара броненосцев планировалась к закладке в 1898–1899 годах, а третья — 1901–1902.

Броненосные крейсера разделились на два ранга — 1-й имел водоизмещение в 13–15 килотонн и вооружался орудиями калибром в 10 дюймов, второй — от 10 до 12 килотонн и вооружение из 3–4 и более восьмидюймовых орудий. Корабли первого типа в классификации именовались "тяжелыми броненосными крейсерами", сокращенно — КРТ, их надлежало иметь четыре единицы в составе Океанского Флота. Второй тип — "легкие броненосные крейсера", КРЛ — требовался в количестве восьми единиц, также исключительно для Флота Открытого Моря. Бронепалубные крейсера разделились на три категории: собственно бронепалубные, БПКР, водоизмещением от шести килотонн и вооружением из 10–12 шестидюймовок, крейсера-скауты 1-го ранга (КРС-I), также именуемые фрегатами (ФР) — в 3–3,5 килотонны и с 10-12х120-мм орудиями, и крейсера-скауты II ранга (КРС-II), также именуемые корветами (КРВ) и лидерами эскадренных миноносцев (ЛЭМ) — от 1,6 до 2,2 килотонны и с вооружением из 4-5х120-мм орудий. Первая серия БПКР, получившая имена богинь древнеримского пантеона, состояла из восьми единиц, причем шесть из них строились отечественными верфями, а две (первоначально — три, но затем контракт с "Армстронгом" был разорван, а попытка договориться с итальянцами или французами сорвалась из-за жестких требований МТК) — на заграничных. В Океанский Флот, соответственно, были назначены шесть БПКР. Головные скауты I ранга были наречены "Ведьмой" и "Чародейкой" — из двенадцати кораблей Черноморский Флот получал только два. Корветы получили имена погодных явлений — "Смерч", "Ураган", "Тайфун" и так далее. Для Океанского Флота считалось необходимым наличие восьми или двенадцати таких кораблей, ещё четыре должен был получить Черноморский Флот.

Вопрос о малых торпедных кораблях был сочтен "спорным" — незадолго до того в Англии для России был построен 242-тонный "тридцатиузловой" миноносец "Сокол". Корабли, заказанные по его образцу британским адмиралтейством, получили название "дестроеров" — истребителей, поскольку предназначались для истребления многочисленных французских миноносцев. В России заказанную сразу же вслед за тем серию аж в двадцать шесть единиц не называли никак — просто "тип "Сокол"". Споры разгорелись вокруг классификации этих корабликов — их именовали и "мореходными", и "эскадренными", и "дивизионными" миноносцами, контрминоносцами, малыми минными крейсерами, дестроерами и истребителями. А вскоре вслед за этим на всю Англию прогремел скандал с неким мистером Парсонсом, построившим некую "паровую турбину" — скандал был связан с тем, что русское правительство купило как изобретение мистера Парсонса, так и его самого. В результате русские экспериментировали с турбинными установками для своих минных крейсеров — для этого были оснащены два 600-тонный корабля типа "Абрек" ("Опыт" и "Первенец", третий и четвертый минные крейсера "программы 1895"), классификация которых ныне также вызывала серьезные затруднения — а сама Великобритания была вынуждена начать длительный и весьма дорогостоящий процесс поиска аналогов паровых турбин, защищенных патентами, ныне принадлежащим акционерному обществу "СПб-ский Завод Паровых Турбин Парсонс-Лесснер".

Потому в "классификации 1895" на этом месте зиял пробел, а в "Программе" значилось просто, что для Черноморского Флота считается необходимым построить до 1900 года 16 "мореходных торпедных судов новейшего типа" (четыре дивизиона), для остальных флотов таких судов должно быть построено ещё 48 — двенадцать дивизионов.

6.

Необходимая для реализации программы "Океанского флота" программа "малой индустриализации" была построена столь же детально и осуществлялась столь же успешно. К четырем заводам артиллерийских орудий, имевшимся до недавнего времени в России (три в Санкт-Петербурге — Обуховский, Путиловский и СПб-ский орудийный, и ещё один неподалеку от Перми в селе Мотовилиха, оттого и именовавшийся то Пермским, то Мотовилихинским), уже в самом скором времени должны были прибавиться ещё три.

В декабре тысяча восемьсот девяносто пятого года от лица треста РАОАЗ, "Российское АО Артиллерийских Заводов", в котором казна имела 50 % плюс ещё одну акцию, были заключены контракты на строительство "под ключ" заводов в Царицыне (фирма "Виккерс") и Нижнем Новгороде (фирма "Крупп"). Французский трест "Шнейдер-Крезо" должен был построить, также "под ключ", артиллерийский завод в подмосковном городке Подлипки и полностью модернизировать секцию тяжелых орудий на Путиловском заводе. В Туле развертывалось производство мелкокалиберной артиллерии — сначала тулякам передали только производство 37-мм автоматических пушек "Максим-Норденфельд", поскольку они ничем, кроме пропорционально увеличенных размеров, не отличались от станковых пулеметов "Максим", производство которых разворачивалось в Туле с того же 1895 года. А затем "в целях унификации производства" было решено сосредоточить производство всех видов 37-мм орудий на одном заводе. Так что теперь в Туле изготовлялись и 37-мм пушки Гочкиса, как револьверные, так и одноствольные.

"Зачем им столько артиллерии?" — риторически вопрошали иностранцы.

"Шоб було!" — отвечали им с той стороны границы.

"То есть, чтобы просто стояло и вызывало гордость? Ну, так бы сразу и сказали" — успокоились иностранцы, создавая на заводах на всякий случай свою агентуру.

На Балтике имелись объединенные в "Адмиралтейский Судостроительный и Механический Завод" верфи Галерного острова и Нового Адмиралтейства, дополненные машиностроительным Франко-Русским заводом, "Балтийский Судостроительный и Механический Завод" Морского Ведомства и заложенное в 1895 году судостроительное отделение Путиловского завода. Каждое из трех предприятий имело два эллинга, наименьший из которых (старый эллинг Галерного Острова) имел размерения 112х28,8 метров, а наибольший (строящиеся эллинги Путиловского Завода) — 175х32 метра. Что по завершении строительства позволяло русским закладывать на Балтике по шесть эскадренных броненосцев за один раз. Строительство крейсеров-скаутов 2-го ранга, эсминцев, мореходных миноносцев и канонерских лодок до полутора килотонн водоизмещения могли взять на себя более дюжины верфей — Крейтона, Нобеля, Лесснера, "Беккер и Ко ", "Руссо-Балт", Ижорская, Металлического Завода и иных. На верфях судостроительного завода "Руссо-Балт" в Ревеле могли также строиться и бронепалубные крейсера-скауты 1-го ранга водоизмещением до трех килотонн и вооружением из десяти-двенадцати 120/45-мм орудий.

Сейчас эти мощности были заняты достройкой трех эскадренных броненосцев типа "Полтава", броненосца береговой обороны "Генерал-адмирал Апраксин" и легких броненосных крейсеров "Россия" и "Громобой". Все остальные корабли были заложены в 1896 году в соответствии с пятилетней программой "Океанского Флота" 1896–1901 годов: КРТ "Пересвет" и "Ослябя", КРЛ "Князь Пожарский", бронепалубные "Аврора", "Диана", "Паллада" и сильно отставшая "Ника", заложенная взамен отмененной "Венус", фрегаты "Чародейка" и "Ундина", корветы "Смерч", "Снег", "Самум" и "Сирокко", две броненосных канонерских лодки типа "Амурец", четыре речных монитора типа "Секира" и сразу восемь "тридцатиузловых" контрминоносцев типа "Сокол".

В январе 1896 года в Николаеве началось строительство завода "Наваль", принадлежащего ОНЗиВ — русско-бельгийскому "Обществу Николаевских Заводов и Верфей". Комплекс включал судостроительную верфь с крупнейшим в Европе крытым эллингом, литейный и котельный заводы. Строительство должно было завершиться в сентябре уже этого года, и пока что строители полностью выдерживали сроки. Николаевское адмиралтейство начало модернизацию всех производств, при этом не отрываясь от достройки (точнее говоря, радикальной перестройки — были сняты тяжеленные мачты, демонтированы каземат противоминной артиллерии вместе с большей частью самой артиллерии, сняты все шесть торпедных аппаратов; за счет выигранного на всем этом снижения веса и увеличения мощности машин скорость должна была возрасти с 16 до 19 узлов) броненосца береговой обороны "Ростислав" и постройки заложенного в мае 1896 года броненосца "Князь Потемкин".

В Севастополе верфь РОПиТ была занята строительством двух малых скаутов (корветов) типа "Тайфун" в "черноморском" варианте — 1,75 Кт, двадцать два узла, пять 120/45-мм орудий и два двухтрубных наводимых торпедных аппарата калибром 456 мм по бортам. На Черном Море было маловато целей для полноценной торпедной атаки, и считалось, что лишнее 120-мм орудие будет куда полезней двух 45-см торпед и кругового обстрела. На стапеле Лазаревского адмиралтейства обрастал сталью киль бронепалубного крейсера "Гера", однотипного с балтийскими "богинями" типа "Паллада" — шесть с половиной килотонн, двадцать узлов, двенадцать 152/45-мм орудий.

Простейшие расчеты показывали любой заинтересованной стороне, что по окончании строительства "Наваль" и модернизации Николаевского Адмиралтейства русские смогут одновременно строить сразу пять (!) эскадренных броненосцев для своего Черноморского Флота.

Итого: одиннадцать эскадренных броненосцев одной серией!

"Зачем вам столько броненосцев?" — удивляются иностранцы.

"Шоб було!" — донеслось из Николаева.

7.

Эти меры по усилению самого флота сочетались с мерами по усилению береговой обороны. Создавалась система вооруженных четырьмя двенадцатидюймовыми морскими орудиями артиллерийских фортов (вроде той же батареи "Максим Горький") и вооруженных шестидюймовыми орудиями и пулеметами противодесантных укреплений, дополняемая развитой сетью усиленных железнодорожных путей и огневых позиций тяжелых орудий на железнодорожной платформе. В состав тяжелых железнодорожных артполков БО (таких было сформировано два в составе Балтийского и три в составе Черноморского флотов) входили три дивизиона в две батареи по три орудия. Два дивизиона должны были быть вооружены 254/45-мм пушками "морского образца", а один — двенадцатидюймовками в сорок калибров. Всего в полку имелось 18 орудий — вполне достаточно, чтобы отправить на дно любую мыслимую эскадру.

Противодесантную оборону побережья, не прикрытого стационарными позициями, также обеспечивала железнодорожная артиллерия — только восьмидюймовки не требовали строительства специальных бетонных огневых позиций, в которых сами транспортеры превращались во вращающиеся на центральном штыре лафеты. 203/45-мм пушки могли стрелять прямо с путей, которые предполагалось провести вдоль всей береговой линии.

В состав эскадр Береговой Обороны должны были входить "второлинейные" эскадренные броненосцы, броненосные и бронепалубные крейсера, броненосцы береговой обороны специальной постройки, мореходные мониторы, канонерские лодки… Но все это было не более, чем дымовая завеса. Главное — это минные заградители и разнообразные торпедоносцы! А уж этого в русском флоте было… Ну, положим, не столько, сколько хотелось бы — но уж наверняка больше, чем это могло понравиться врагу.

Однако же требовались изменения и здесь — мины были старые (точнее — устаревшие), торпеды — недальнобойные и откровенно слабые. Одной торпеды или мины для потопления новейших эскадренных броненосцев, имеющих высокую конструктивную прочность и развитую систему непотопляемости, было уже совершенно недостаточно.

И все эти меры находились только в начальной стадии — поэтому задираться с английским флотом русским ВМС остро не рекомендовалось.

8.

Что касается традиционно сильной стороны России — сухопутных войск…

Возможность нанесения удара по Индии, этому "алмазу британской короны", столь пугавшая англичан со времен неуравновешенного Павла I, первым предложившего подобный проект Наполеону (за что англичане Павла и прикончили) в век индустриальных войн выглядела скорее эфемерной мечтой, нежели суровой и грубой реальностью. Во времена созданных по заветам Клаузевица массовых армий, но до появления массового автотранспорта (не говоря уже о "воздушных мостах") Россия попросту не имела возможности создать на афганской границе войсковую группировку, адекватную задаче прорыва через Афганистан в Индию — и даже если бы её удалось там собрать, то обеспечить её не было бы уже никакой возможности.

"Любители изучают тактику. Профессионалы занимаются тыловым обеспечением!"

Конечно, план внезапной, врасплох, высадки русского десантного корпуса у Константинополя с последующим занятием жесткой обороны — и пусть англичане стучаться лбом в минные поля и береговые батареи хоть до посинения!!! — выглядел чрезвычайно заманчиво. Вот только Лондон тоже был осведомлен о его существовании, и поэтому английские броненосцы, якобы блокирующие, а фактически базирующиеся на Крит, надо было ждать в Босфоре гораздо быстрее, нежели чем через предусмотренные планом трое суток.

А ещё в Египте стоит тридцатитысячная армия под командованием генерала Китченера, считающегося — и, похоже, вполне заслуженно! — лучшим английским военачальником со времен Веллингтона. Это в дополнение к гарнизону Мальты — ещё десять тысяч — и собственно турецкой армии, мобилизационный ресурс которой превышает полтора миллиона человек. Непосредственно же в Константинополе и его окрестностях базируются четыре пехотных дивизии, в 17 батальонов каждая, кавалерийская дивизия, артиллерийская дивизия (296 орудий) и инженерный полк.

Этих войск, именуемых 1-м Корпусом низама, турецкой регулярной армии, может, и не хватило бы, чтобы сбросить в море поддерживаемый корабельной артиллерией десант. Но вот удерживать две или три дивизии Десантного Корпуса до подхода 2-го корпуса из Анатолии и мобилизации четырех редифных — резервных — пехотных дивизий 1-го округа (европейская Турция) и 6 пехотных и двух кавалерийских дивизий редифа 2-го округа (Анатолия) они были способны вполне. Поскольку из всего ассортимента необходимого в XX веке вооружения русская пехота получила только "тяжелые" станковые пулеметы "Максим М95/97" из расчета по одному на батальон. Из всего остального — ручных и "облегченных" станковых пулеметов, широкого спектра артиллерии и минометов — получили, да и то в совершенно недостаточных количествах (и только части Гвардии, гренадеры и армейская кавалерия), одни ручные пулеметы, 50-ти и 82-мм минометы и батальонные гаубицы. Все остальное ещё не вышло из стадии проектов, максимум — опытно-серийного производства.

9.

Именно поэтому императрица сделала все, чтобы помочь англичанам, немцам, французам и авантюристам из великокняжеской шайки заманить русскую политику на Дальний Восток.

В результате ряда сложных военно-политических маневров 29 ноября 1897 года в три часа ночи исполняющему должность командующего Тихоокеанской эскадрой (пока — не Флотом) контр-адмиралу Ф.В. Дубасову было послано по телеграфу приказание немедленно по получении телеграммы отправить в Порт-Артур отряд из трех судов. "Отряд должен спешить, и по прибытии оставаться в этом порту вплоть до распоряжения, причем судам быть готовым ко всяким случайностям" .

Предпринятый в обстановке абсолютной секретности бросок русской эскадры в Порт-Артур произвел определенное впечатление на заинтересованные стороны — их список включал пристально наблюдавших за всяким маневром русских сил японцев, стандартно-враждебных англичан и приторно-дружелюбных немцев, менее чем за месяц до того отхвативших себе ничуть не худшую базу в Киао-Чао (Циндао).

Единственным минусом Циндао было отсутствие как действующей прямой связи с Европой, так и любой возможности оную связь установить. В отличие от этого Порт-Артур можно было легко связать с Харбином, через который проходила Транссибирская Магистраль на участке Сретенск-Владивосток.

То, что эти две железных дороги и река Сунгари разделят китайскую Манчжурию на четыре легко контролируемых куска, было только дополнительный плюсом — хотя, конечно, весьма приятным.

Исходя из этой именно возможности, первые шесть речных канонерок Сормовского завода (типа "Ободрит"), первоначально предназначавшихся для Висло-Наревской Речной Военной Флотилии, были переадресованы создающейся Амурской РВФ и вместо Варшавы отправились в стоящий на реке Шилка под Хабаровском поселок Кокуй, где они должны быть собраны.

В Нижнем Новгороде на Сормовском заводе серийно строились стандартные ледокольно-буксирные пароходы флота, первоначально предназначавшиеся только для обслуживания замерзающих военно-морских баз. Замышлялось это вне всякой связи с Манчжурией, но теперь в проект были внесены изменения — в результате ЛБ получили стандартное вооружение речных канонерок (два 75/50-мм орудия, две 37-мм револьверных пушки и три пулемета). А в том же Кокуевском затоне появились шесть железных 500-тонных барж, переданных из "Амурского О-ва Пароходства и Торговли" — на возведенных в трюме каждой из них двух срубах устанавливались переданные флотом 152/35-мм пушки Бринка. Согласно всем источникам, эти плавбатареи создавались для "мобильной обороны устья Амура" — с другой стороны, от Хабаровска до Харбина, постепенно приобретающего статус столицы "маленькой империи" КВЖД…

10.

— Порт-Артур расположен на южной оконечности Ляодунского полуострова. Ляодун соединяется с материком узким, всего три версты, перешейком у Цзиньчжоу, — лаково-алый, отсвечивающий прекрасным маникюром ноготок царапнул карту, подчеркнув безнадежно изуродованное латинским шрифтом название рыбацкого поселка. — Если сравнивать Ляодун с Крымом, а Порт-Артур с Севастополем, то Цзиньчжоусский перешеек — это Перекоп. Холмы, пересекающие перешеек, представляют собой позицию, весьма сильную от природы — оба её фланга упираются в море. Атаковать можно только в лоб. Китайцы во время последней войны слегка её усилили, оборудовав глинобитные закрытия для пехоты и полевой артиллерии. Слабости позиции заключаются в недостатке пресной воды, возможности сквозного обстрела с моря и возможности обозрения их с горы Самсон, — ноготок постучал по карте, показывая вредоносную гору.

Комната совещаний, пышно именуемая Залом Малого Совета, была отделана и обставлена в любимом императрицей стиле, получившем среди придворных прозвище "ужасная готика": много черного камня, черного дерева, черной кожи и вороненой стали, немного красного, чуть-чуть серебра… удивительно страшные кресла с высокими прямыми спинками, круглый стол, изумительно неуместное сочетание зеленого сукна, горгулий на ножках и впечатанных в черное дерево столешницы литых серебряных рун… латные доспехи в нишах, огромный камин, светильники, изображающие факелы… Особенно впечатлял портрет на стене за спиной кресла Её Величества — на нем, как положено в присутственных местах, был изображен царь. Но как он был изображен! Вороненые латы с серебряной насечкой, на сгибе левой руки — шлем с серебристыми крыльями, за спиной вьется черный плащ с темно-лиловым подбоем…

Сидящие за столом представляли пять министерств — Финансов, Путей Сообщения, Иностранных Дел, Военное и Морское. Начальник Имперского Генерального Штаба генерал-от-инфантерии, со своим первым заместителем в ранге полного адмирала (приоритет России — континентальная стратегия, потому именно так, а не наоборот). Начальники Военного и Морского департаментов Имперской ЕИВ Канцелярии. Её Величество. Два эксперта — по береговой обороне и ускоренному промышленному строительству.

Однако Порт-Артур был не главной, а вспомогательной целью.

— … Сразу за дефиле, зажатым между заливом Цзиньчжоу и бухтой Хунуэза, лежат Тофашинские высоты. Продолжая сравнение с Крымом, можно сказать, что это — Юшуньские позиции Ляодуна. Гряда холмов, идущая с северо-запада на юго-восток, имеет превышение над морем в пятьдесят-сто метров и резко обрывается у берегов. Северо-восточные скаты постепенно понижаются к долине, не образуя мертвых пространств — благодаря этому местность впереди отлично просматривается и простреливается. Задние скаты высот также отлоги и опускаются в обширную долину, что позволяет производить скрытное перемещение войск и удобно располагать огневые позиции полевой и тяжелой артиллерии.

Наряд Её Величества с общим стилем обстановки гармонировал не слишком — серый с серебром двубортный китель, белая рубашка, черный галстук с заколкой с изображением крылатого черепа. Волосы стянуты на затылке и покрыты малиновым беретом Гвардейской Стрелковой Бригады, над правым нагрудным карманом — значок АУЦ-ОСШ и университетский "поплавок", обязательный для ношения выпускниками зарубежных университетов.

— Я не совсем понимаю, — генерал Куропаткин, ещё очень неловко себя чувствующий в чиновничьем мундире Коронного министра, приложил к карте линейку. — От Порт-Артура до Цзиньчжоу по прямой — больше пятидесяти верст. Пересеченный рельеф — помимо этих самых Тофашинских высот… да вот, здесь же обозначено — ещё как минимум четыре изрядной высоты всхомления. До пятисот метров, так? И все открыто для обстрела с моря. Это… неразумно.

— Это неразумно только в том случае, если устраивать военно-морскую базу в Порт-Артуре, — легко отмахнулась Её Величество. Но в голосе её хрустнул опасный ледок, прекрасно расслышанный всеми собравшимися. Опыт, господа, опыт. Даже Куропаткин, только полгода назад назначенный военным министром, и тот уже успел назубок выучить, каково спорить с Александрой Федоровной в ТАКОМ тоне. По крайней мере — без существенных аргументов.

О том, где надлежит строить главную военно-морскую базу Тихоокеанского флота, споры шли с того самого момента, как стало ясно, что Китай для Японии — всего лишь легкая закуска. Владивосток — замерзающий порт, вдобавок прижать его японцам легче, чем почесаться. Имелись некоторые возможности в Корее — предполагалось устроить базу на острове Чеджудо или в районе Мокпхо — прямо под боком у японцев. В свое время существовали даже планы устроения русской базы на острове Цусима — том самом, чьим именем назван достопамятный пролив.

Однако В ПРОШЛЫЙ РАЗ из всех возможностей был выбран Порт-Артур.

11.

По мнению ряда экспертов — как ТЕХ, анализировавших выбор уже постфактум, так и здешних, результата не знавших, но довольно точно его предсказывающих — в качестве главной базы российского Тихоокеанского Флота Порт-Артур был совершенно неудобен. В силу ряда коренных и совершенно неустранимых недостатков.

Например, узкий и мелководный выход из внутренней гавани — пройти фарватер без всякой опасности для тяжелого корабля можно было только в прилив, т. е. два раза в сутки. Именно из-за этой милой особенности и случился "День Марии" — опоздавшая к вечерней "Большой Воде" эскадра не решилась зайти в гавань и встала на рейде, дожидаясь утреннего прилива. Только этого японцам и было надо!

Даже если выход углубить и расширить — а в таком отдалении от Европы эти работы были бы весьма нелегким и очень дорогостоящим делом — то он бы все равно подходил только для современных эскадренных броненосцев водоизмещением не более пятнадцати килотонн. Между тем уже первые дредноуты имели водоизмещение в восемнадцать-двадцать килотонн, а сверхдредноуты периода Первой Мировой Войны, будь она проклята, уже перевалили за тридцать! К началу Второй Мировой стандартным считался линкор уже в сорок пять-пятьдесят Кт, японские же "мегалинкоры" типа "Ямато" имели водоизмещение в Семьдесят две тысячи тонн! Это если не заглядывать дальше — водоизмещение ударных атомных авианосцев 60-х годов перевалило за сто тысяч.

Это что, каждые десять лет фарватер углублять?

Далее. Гавань Порт-Артура была почти столь же мелководна, как и ведущий в нее фарватер — китайцы её углубили, но совершенно недостаточно. А также она была тесна — даже для Тихоокеанской Эскадры образца 1904 года. А ведь её состав был весьма скромным. Если же там будут стоять двенадцать эскадренных броненосцев, включая четыре тяжелых крейсера, по шесть легких и бронепалубных крейсеров, четыре скаута и шесть корветов… Это не говоря уже об эскадрах береговой обороны — два-три броненосца, восемь больших канонерских лодок, четыре десантно-канонерских лодки… etc. - и пяти-шести дивизионах эсминцев. И вдвое большем количестве разного назначения катеров. ВСЕ ЭТО внутренняя гавань просто не вместит. А внешний рейд совершенно открыт и никак не оборудован.

В-третьих, если, как в предыдущем мире, создавать отдельные военно-морской и торговый порты… то строить торговый порт надлежит так, чтобы он не мог послужить базой для осаждающих крепость войск.

Хотя, конечно, это не столько от строителей зависит.

Когда в ТОЙ Реальности японцы высадились в Бицзыво, на самой границе Квантунского полуострова (северной границей Квантуна условно считалась грунтовка из Бицзыво в Пуландян), то сопротивление им оказал один-единственный пехотный батальон. Русская армия не стала оборонять ни перешеек — хоть у Цзиньчжоу, хоть на Тофашинских высотах — ни любую из передовых позиций. Японцам досталась превосходно оборудованная гавань прямо под боком осажденной крепости. А то ведь пришлось бы те самые одиннадцатидюймовые осадные мортиры, что сыграли столь печальную роль в судьбе Порт-Артура, волочь откуда-нибудь подальше. Скажем, из Кореи — выгрузить в Фусане или ещё где и потом пешим порядком к Порт-Артуру. Тогда бы осада ещё месяцев шесть продлилась — то есть не продлилась бы, поскольку её сняли бы сразу же после снятия генерала Куропаткина.

Со всех этих точек зрения (а также ещё с десятка неуказанных) Порт-Артур был далеко не лучшим выбором.

12.

— Существует мнение, господа, что гораздо лучше было создавать главную базу Тихоокеанского Флота в обширной и глубоководной бухте Талиенвань, а коммерческим портом сделать мелководный каменистый Порт-Артур. Конечно, уже после того, как в Талиенване будут возведены хотя бы примитивные береговые батареи и первые очереди судостроительного и судоремонтного заводов. И самым подходящим местом для этого является город Дайрен на берегу залива Виктория, — Александра Федоровна ткнула — на отходящий от перешейка мыс, расположенный между заливами Хунуэза и Тофашинским. К концу полуостров расширяется и увенчивается высоким холмом, у подножия которого стоит город Талиенвань. А здесь, на берегу залива Виктория, стоит городок Дайрен. Новый тип башенного артиллерийского форта береговой обороны, вооруженный четырьмя двенадцатидюймовыми орудиями в двух броневых башнях и оснащенный десятиметровыми дальномерами, может достаточно уверенно поражать цели на дистанции до шестидесяти пяти-семидесяти кабельтов. Военно-морская база в Дайрене будет прикрыта тремя батареями — у самого города, на полуострове Виктория и на полуострове Талиенвань.

— По проекту весь периметр полуострова будет прикрыт береговыми батареями, включающими, помимо стационарных установок, ещё дивизион 254/45-мм железнодорожных орудий, подходящие для выброски десанта места (а их здесь не так и много) — ещё и пехотными фортами. А пробку в этой бутылке будет изображать обвод первоклассной морской крепости, защищаемой, кроме всего прочего, и пятью фортами типа "Максим Горький" — в ЭТОЙ реальности этот тип бронебашенной батареи, вооруженной четырьмя 305/40-мм орудиями, именовался "Артиллерийским фортом типа "Тотлебен".

А значит, осада пойдет совершенно другим путем — если, конечно, японцы вообще решаться на нападение. И если им удастся запереть ТОФ в порту и беспрепятственно высадить войска. И если…

Слишком много "если" для обычного генерального штаба, работающего по "аналитическим" канонам. И даже японцы, опирающиеся на "теорию риска", всеж-таки не сумасшедшие, и ещё не настолько отчаянные, чтобы проверять "теорию чуда".

И Елка-Аликс искренне надеялась, что ТЕПЕРЬ они никогда такими и не станут.

13.

Кстати, именно наличие в Порт-Артуре этих "удобств" — оставшихся от китайцев примитивных береговых батарей, ещё более первобытных сухопутных укреплений и некоего подобия судоремонтного завода — вместе со стремлением к "экономии" В ТОЙ РЕАЛЬНОСТИ стали, пожалуй, ОСНОВНОЙ причиной создания главной военно-морской базы Тихоокеанского Флота там, а не в Талиенване. И эти же соображения имели изрядное влияние и здесь. Грошовая, крохоборческая экономия в конечном счете обошлась России настолько дорого, что Елка-Аликс рассматривала её как преступление особо тяжкое. И те, кто проявлял себя таким образом, обыкновенно попадал в её "Черный список" — учитывая, что кадрами армии и флота с осени 1895 года распоряжались полностью ей подконтрольные Военный и Морской департаменты Имперской ЕИВ Канцелярии, исход такого "попадания" был вполне предсказуем. И, как правило, весьма печален.

14.

Однако на всякий случай не мешало принять меры. Просто для того, чтобы чувствовать себя в безопасности. Поэтому на просьбу китайцев о займе в сто миллионов лян, которые им были остро необходимы для выплаты Японии последних взносов денежной контрибуции, Россия ответила встречным предложением. Кроме частей территориальной — Ляодунский полуостров, лежащие в 30 милях от Порт-Артура острова Мяо-Дао (в ТОЙ реальности японцы использовали их для базирования блокадной эскадры… А в ЭТОЙ на них можно устроить передовую базу Торпедных сил!) и Харбин с окрестностями — и экономической: обязательство не допускать никого, кроме русских, к сооружению железных дорог и эксплуатации других промышленных предприятий в Манчжурии, Монголии, Уйгурии и Синьцзяне — договор, заключенный в Пекине 11 марта 1898 года, содержал ещё и часть, которую можно назвать "военно-политической".

Три провинции Манчжурии образовывали Северо-Восточный Особый Военный Округ, на содержание которого тратились три четверти оговоренной арендной платы — но через Пекин эти деньги не проходили. Более того — по большей части они даже не покидали России. Они оформлялись в виде целевой линии, которую можно было потратить только на приобретение оружия, вооружения и прочего военного имущества. Взятка, которую потребовали мандарины за вставку этих пунктов в русско-китайский договор, была умопомрачительна — но результат того стоил.

Ещё до конца осени 1898 года в Манчжурии под контролем Службы Охраны КВЖД из местного населения были сформированы "охранные отряды", теоретически предназначавшиеся для борьбы с хунхузами и поддержания порядка на территориях, прилегающих к полосе отчуждения железных дорог. Восемнадцать пехотных батальонов, шесть эскадронов и шесть артиллерийских батарей, вооруженных шестью "легкими" и двумя "батарейными" пушками каждая, образовывали шесть стрелковых бригад штата усиленного пехотного полка. Которые, в свою очередь, были сведены в три дивизии, каждая из которых базировалась на свою провинцию и номинально считалась вооруженной силой её "варлорда"-губернатора, по-китайски — цзяньцзюня. На самом деле китайский чиновник мог только надувать щеки и получать деньги за абсолютное безделье — а дивизиями командовал начальник СО КВЖД.

15.

Вообще Общество Китайско-Восточной Железной Дороги было изначально создано как "шкатулка с двойным дном". Причем — далеко не одним дном. Формально КВЖД являлась концессией, переданной Русско-Китайскому банку китайским правительством согласно договорам от 3 июля и 8 сентября 1896 года — первый из них стоил русскому правительству ровно два миллиона рублей, выплаченных китайскому сановнику Ли Хун-Чжану в виде взяток, и подтверждал согласие китайского правительства на строительство железной дороги через Северную Манчжурию до Владивостока. Второй оговаривал непосредственные условия.

А Русско-Китайский банк был учрежден под покровительством русского правительства Петербургским Международным банком, совместным швейцарско-русско-французским банком "Абсолютная Гарантия" и… группой французских банков! Французские банкиры, конечно, не обрадовались бы, узнав, что на их средства русские финансируют зачем-то понадобившуюся им китайскую армию. Тем более они не обрадовались бы, узнав, что НА САМОМ ДЕЛЕ скрывается под неброской вывеской Отдела Местных Кадров Харбинского управления дистанции… Или, скажем, под вывеской Морского Пароходства КВЖД… А уж как всему этому не обрадовались бы англичане… или китайское правительство в Пекине… или японцы… И даже само русское правительство… Словом, правда не обрадовала бы никого. Поэтому её пришлось укрывать. О-очень тщательно.

Так что приобретение Обществом КВЖД лесной концессии на реке Ялу, выданной в августе 1896 года корейским правительством владивостокскому купцу Бринеру, особого ажиотажа не вызывало — первоначально!

Эта концессия, рассчитанная на 20 лет, распространялась на бассейны двух рек, Тумени и Ялу, вдоль всей Северной Кореи от моря до моря на протяжении более 800 верст — причем на юге она включала важные в военном отношении горные проходы. Держатель концессии получил право строить там дороги, проводить телеграф, возводить здания, содержать пароходы и т. д., так что становился на весь двадцатилетний концессионнный строй фактическим хозяином Северной Кореи. Несмотря на все богатства — лес, золото, серебро, красная медь, железо, уголь и т. д. — надежды Бринера собрать капитал для эксплуатации концессий не оправдались, и 11 мая 1898 года они были проданы специально созданному "Лесопромышленному Обществу Северной Кореи". Акционерами ЛОСК были КВЖД, Русско-Китайский Банк и банк "Абсолютная Гарантия".

Первым, что сделали новые владельцы концессии, было формирование "охранных отрядов" в составе шести пехотных батальонов, двух эскадронов и двух батарей — к трем уже имеющимся китайским пехотным дивизиям добавилась корейская горно-егерская. И вот это уже вызвало в Токио не просто серьезную озабоченность, но самую настоящую паранойю. Особенно — в сочетании с другими обстоятельствами.

Ведь в Манчжурии действовали и другие ветви кайрецу — кроме КВЖД со всеми обслуживающими её структурами здесь, в Порт-Артуре и возводящемся на берегу бухты Талиенвань городе-крепости Порт-Аликс, имелись и другие предприятия, частично или полностью контролирующиеся Домом Романовых.

Судоремонтный завод в Порт-Артуре, созданный китайцами и изрядно разрушенный японцами в 1895-м, был акционирован и должен был стать сердцем концерна "Эскалибур", включающего машиностроительный, судостроительный и судоремонтный заводы. Уже с первых дней своего существования "Эскалибур" отравлял жизнь Японскому Императорскому Флоту. Теперь мелкий ремонт тяжелых кораблей Тихоокеанской Эскадры (замена топок и котлов, цилиндров паровых машин, гребных винтов, выверка и установка гребных валов) мог производиться на месте, благо в механических мастерских "Эскалибура" изготавливались практически все необходимые запасные части и механизмы. Самым же худшим было то, что на наспех построенных на территории будущего ССЗ стапелях собирались мореходные миноносцы типа "Сокол", поставляющиеся из Санкт-Петербурга, с Ижорского и Невского заводов, в разобранном виде. Готовые секции доставлялись пароходами на Дальний Восток, и уже здесь строительство завершалось. Первый миноносец, получивший довольно символическое название "Ласточка", был отправлен во Владивосток осенью 1898 — а семь остальных направлены уже в Порт-Артур.

Завод стройматериалов "Великая стена" строился в Порт-Аликс ударными темпами — гораздо проще производить цемент и кирпич на месте, а не везти его черт знает откуда, чуть ли не через три океана. Неподалеку от Порт-Артура возводился химический завод — производство лаков, красок, удобрений… а также пороха и взрывчатки для возводившегося в Порт-Аликс казенного завода боеприпасов — и уже к концу осени 1899 года там были запущены линии по производству винтовочных и пистолетных патронов, ручных гранат и снарядов к минометам, батальонным гаубицам, трехдюймовкам и 122-мм гаубицам.

Но быстрее всего, почти сравнявшись по интенсивности работ с железной дорогой, строился завод "Ориент", принадлежащий некоему Обществу Дальневосточных Машинно-строительных Заводов. Российское правительство УЖЕ предоставило этому предприятию лицензии на производство минометов, винтовок и ручных пулеметов, револьверов "Наган" обр.1895 года и переделанных под пистолетный патрон (эта модификация получила название "Наган Ориент", а в России была известна как "Наган Ижмаш"), пистолетов-пулеметов "Росомаха", самозарядных карабинов и штурмовых дробовиков. Еще три лицензии обществу "Ориент" пришлось купить за живые деньги. Во Франции были приобретены права на станковые пулеметы "Гочкис", которые привлекли ОДМЗ своей простотой и технологичностью: "Гочкис Mle1897" состояли всего из 88 деталей — изготовлявшиеся в Туле "Максимы" имели их более трех с половиной сотен! В Германии братья Маузер буквально озолотились, зато линии по производству пистолетов "К-96" и винтовок "К-98" заработали даже раньше, чем над цехами возвели крыши.

Завод "Ориент" выпускал трехлинейки и пулеметы РП-96 и "Гочкис Ориент" под русский патрон, поставляя их российскому правительству: так было гораздо удобнее снабжать войска Сибирского и Приамурского ВО, чем везти винтовки и пулеметы черт знает откуда через два океана минимум. Не говоря уже о том, что так было гораздо удобнее снабжать оружием войска Дальневосточного Фронта. Если так вопрос встанет.

И специально по заказу китайского правительства был разработан патрон 7,62х51 мм "Ориент", в девичестве — ".308 Винчестер". Под него производились поставлявшиеся китайскому правительству "маузеры", модифицированные (диск заменен гораздо более простым в производстве и удобным в использовании — особенно в транспортировке! — прямым коробчатым магазином на 30 патронов) РП-96, обозначенные как ФФТ-96/99 или ФФТ "Ориент", и станковые "гочкисы".

Годовой объем производства к концу 1902 года планировалось довести до 80 тысяч трехлинеек и 20 тысяч "маузеров", тысячи РП и двухсот ФФТ "Ориент", пяти с половиной сотен станковых пулеметов "Гочкис", 800 ротных, 450 батальонных и 250 полковых минометов, шести тысяч револьверов "Наган Ориент" и двух тысяч единиц автоматического оружия под пистолетный патрон.

16.

До того в Манчжурии имелось более ста тысяч китайских войск, теперь же осталась только одна пятая — меньше двадцати тысяч. Что и позволило отобрать хотя бы немногим, но — лучших! Летом 1899 года в дивизиях началось развертывание третьей бригады, формирование 6-эскадронного кавалерийского полка и перевод артиллерии на новое штатное расписание. Бригады получили 3-батарейный 12-орудийный дивизион из восьми 87/24-мм "легких" и четырех 107/19,7-мм "батарейных" орудий, конные полки — батарею из четырех 87/19,5-мм "конных" пушек, а каждая дивизия — артиллерийский полк из трех дивизионов, вооруженных новыми патронными пушками и гаубицами русского производства, по 24 дивизионных пушки и 12 дивизионных гаубиц в полку. В конце 1899 года в каждой бригаде создана штурмовая рота, вооруженная наподобие штурмовых частей российских Внутренних Войск, а в районе Харбина началось формирование кавалерийской дивизии "Темучин", набираемой, как легко догадаться, в основном из монголов.

Поскольку русские платили — и очень щедро платили! — и при этом не пытались "залезть в душу" китайцам, не пропагандировали, не распространяли христианства, служба в "русских" охранных дивизиях вскоре стала куда популярнее, чем в сохранившихся ещё в распоряжении губернаторов и других местных чиновников отрядах регулярной китайской армии. В некоторых особо привлекательных благодаря высокому жалованию и красивой униформе родах войск — армейской кавалерии, артиллерии, штурмовых и пулеметных ротах — удалось даже ввести конкурсный отбор!

Тогда же, осеню 1898 года, китайская Северная Эскадра, базирующаяся на Порт-Артур и потому именуемая ещё Ляодунской (флот Китайской Империи, как и китайская армия, имел феодальный принцип комплектования — в случае необходимости имперское правительство исполчало вооруженные силы той или иной провинции, подкрепляя их небольшим, но — теоретически! — хорошо вооруженным и подготовленным отрядом личных императорских войск), получила три боевых корабля, включая флагман флота — бывший русский таранный броненосец "Гангут", впоследствии "броненосец береговой обороны № 1", был переименован новыми хозяевами в честь потопленного японским миноносцем в Вей-Хай-Вей барбетного броненосца "Chen Yuan". Две канлодки, "Lai-Yuen" и "King-Yuen", также относились к категории "на тебе, Боже, что нам не гоже" — жизнь свою они начали в 1870-х годах в качестве клиперов типа "Крейсер". Перед продажей на них установили по две 120/45-мм, шесть 75/50-мм и четыре 37-мм револьверных пушки и проложили рельсы — имея на борту по 120 мин, эти древние кораблики были для врагов Империи Дракона опасней четырех броненосцев сразу. В основном потому, что китайцы пока ещё недостаточно разбирались в современном военно-морском деле, чтобы им можно было доверить большое количество кораблей класса ЭБР. На "уникум" обученных и сознательных нижних чинов, унтеров и офицеров наскрести ещё как-то можно, а вот ФЛОТ, тем более флот броненосный… Это для Китая — дело далекого будущего.

В 1899–1900 годах Северная Эскадра получила ещё четыре клипера типа "Крейсер" ("Tshao Yong", "Yang Wei", "Ping Yuen", "Kwang Ping"), корвет "Рында" (с 1892 года числился крейсером 1-го класса, при перевооружении получил вместо 10х152/28 аналогичное количество 120/45-мм скорострелок и рельсы на 80 мин, с апреля 1900 года — бронепалубная канонерка "Tsi Yuen") и два минных крейсера типа "Лейтенант Ильин" (1х120/45, 3х37-мм автоматов и трехтрубный наводимый торпедный аппарат калибра 456 мм — "Chih Yuen", "Cing Yuen").

Также в состав эскадры вошли четыре мореходных миноносца типа "Хай", построенных фирмой "Ф. Шихау" в Эльбинге на средства центрального (пекинского) правительства — всего таких миноносцев было построено двенадцать, по четыре для Западной, Северной и Шанхайской эскадр. Русские тут же перевооружили миноносцы — немцы и центральное правительство считали достаточным вооружение из двух 356 мм ТА и шести 47-мм пушек. В состав Северной эскадры "Хай Хуа", "Хай Лун", "Хай Ну" и "Хай Цзин" вошли уже с двухтрубным 456-мм аппаратом, одной 75/50-мм и тремя 37-мм автоматическими пушками. Скорость при этом упала с 33,6 до 31,2 узлов — зато две торпеды "45/99" имели в сумме сто сорок килограммов мелинита, весной 1900 года замененного ТНТ. Чего было более чем достаточно — с гарантией хватало любому, даже самому новейшему броненосцу.

 

Глава двадцать четвертая

1.

Кроме того, в самом Харбине и вокруг него расселялись вышедшие в отставку ефрейторы и унтер-офицеры. Впрочем, новосозданное Сунгарийское Казачье Войско не брезговало и рядовыми — и даже не свежеотставленными, а стариками, уволившимися из армии пять-шесть, а то и десять лет назад, успевшими уже обзавестись семьей и детьми… В Манчжурию таких заманивали землей, казачьими и налоговыми льготами (с 1897 года синонимами это не являлось — нововведенный вместо старой подушной подати подоходный налог должны были платить все подданные Империи), щедрыми подъемными и беспроцентными долгосрочными кредитами "на обзаведение" — в результате менее чем за полтора года сунгарийских казаков насчитывалось уже почти десять тысяч штыков при аж сорока шести орудиях!

Правда, орудия эти были всего лишь древними 2,5-дм пушками Барановского: извлеченные из арсеналов по всей Империи четыре десятка горных и полдюжины конных пушек образца 1877 года были специально свезены сюда, на отдаленнейшую окраину. Исключительно потому, что сюда же свозились и 2,5-дюймовые морские десантные пушки, использующие тот же самый унитарный патрон и распределяемые по китайским "охранным" частям из расчета по штуке на батальон. Патронное заряжание, кстати, было единственным плюсом этого антиквариата — все остальные артсистемы "образца 1877 года" заряжание имели картузное, а скорострельность — в разы меньшую!

Это было лучшим из возможного — поскольку 76-мм горные пушки и 107-мм горные гаубицы нового образца пока что не вышли даже на полевые испытания. Даже с дивизионными калибрами — и то дело лучше обстояло! По трехдюймовке и у Елки, и у Арткомитета было вполне достаточно наработок, чтобы первые 76/30-мм дивизионные пушки образца 1897 года уже пошли в войска. Со 122/14-мм дивизионной гаубицей дело обстояло чуть посложнее, но по этому калибру оказались солидные наработки у Круппа, а что касается 152/11,5-мм дивизионной мортиры, так её данные Елка передала деятелям АК на блюдечке с голубой каемочкой, попросту передрав все у немецкого тяжелого пехотного орудия sJG-33. Воистину поразительно, что могут сотворить несколько талантливых инженеров, имея два рисунка, две странички текста, табличку тактико-технических характеристик и суровую ответственность за провал!

Но вот с орудиями полкового звена, которые, по идее, должны были стать самыми распространенными, получился изрядных размеров затык. "Укороченная дивизионка" и в тех же массогабаритах 107-мм гаубица должны были стать базой для широкого круга унифицированных по боеприпасу систем — горные, конные и морские десантные орудия, казематные и башенные установки. Именно такая многозадачность вкупе с отсутствием "контрольного решения" (то есть решение-то было, но оно не подходило по условиям задачи, требовавшей именно дуплекс), похоже, и не пошла на пользу конструкции: проекты пушек и гаубиц полкового звена стояли, как вкопанные. Единственным орудием этого уровня, доведенным до серийного производства, были 120-мм полковые минометы.

2.

Вообще год 1898 от Рождества Христова прошел под знаком военных реформ.

Для начала, была полностью изменена система резервных войск — 27 существовавших до того резервных бригад в 4, 6 или 8 батальонов были обращены на формирование обычных пехотных дивизий. За счет этого были сформированы пехотные полки с № 165 (пехотный Луцкий полк, сформирован в 1811 году как Житомирский внутренний губернский полубатальон) до № 204 (пехотный Сальянский полк, сформирован в 1805 году из солдатской команды Каспийской морской флотилии и чинов четырех морских полков как Каспийский морской батальон), а также два гренадерских: 17-й Аварский (сформирован слиянием 255-го Аварского резервного батальона, Царевского резервного батальона и 226-го пехотного резервного Бобруйского полка) и 18-й Карсский (сформирован из 254-го Темирханшуринского резервного батальона, 227-го пехотного резервного Балашовского полка и 228-го пехотного резервного Хвалынского полка).

Одновременно с этим восемнадцатилетний запас был увеличен на два года, до сорока пяти лет, и разделен на три разряда: в первом и втором по шесть лет и в третьем восемь. До того мобилизованные войска должны были комплектоваться без разбора, и 25-летними запасными, только что покинувшими службу, и 43-летними "бородачами". При этом была выделена особая категория 1-го и 2-го разряда, названная "реестровым резервом". "Реест-ровые" были приписаны к регулярным полкам, каковые и должны были пополнять до полного штата, и к сформированным в каждой дивизии номерным резервным полкам. За обязанность ежегодно проходить трехнедельные зимние сборы, где отрабатывались взводные, ротные и батальонные задачи, и ещё двадцать один день в год (но уже в разбивку, по два-три дня в месяц) проводить на стрельбище губернского учебного центра они получали денежную, вещевую и продовольственную дачу и льготу по налогам. На особом учете — так называемый "специальный резерв" — находились унтер-офицеры, имевшие "на гражданке" профессию или заработок, связанные с обучением или руководством. Такие были ценными кадрами для запасных частей и школ прапорщиков соответственно.

Теперь пехотная дивизия мирного времени состояла из трех полков по три батальона и учебной роте в каждом, ещё один кадрированный батальон числился резервным полком. По мобилизации "реестровые 1-го резерва" пополняли части дивизии до штата военного времени, а из "реестровых 2-го резерва", прошедших короткую переподготовку в развернутых на базе учебных рот запасных батальонах, создавались милиционные полки в 4 батальона, попарно сводившиеся в резервные бригады. Сами же запасные батальоны, сведенные в запасный же полк дивизии, оставались готовить пополнение из резервистов, ни в каких реестрах не числившихся, и рекрутов новых призывов. Здесь же восстанавливались выписанные из госпиталей (отныне, кстати, раненные должны были возвращаться только в свои полки), а созданные при полку учебные курсы готовили унтер-офицеров и специалистов пехотного оружия поддержки: пулеметчиков, артиллеристов для расчетов батальонных гаубиц, минометчиков, минеров и снайперов.

Всё это (начиная с полковых значков, через назначение каждому полку своего собственного округа комплектования и заканчивая возвращением раненных и окончивших офицерские курсы только в свой собственный полк) позволяло — в идеале — достичь совершенно поразительных результатов в деле воспитания в солдатах и офицерах командного духа, чувства товарищества и взаимовыручки. "Полк — это семья" . Что, в свою очередь, должно было привести к повышению общего морального настроя войск.

Резервные, Запасные и Милиционные полки имели номера своих дивизий. Например, 4-я Гвардейская пехотная дивизия: Лейб-гвардии Кексгольмский, Санкт-Петербургский, Волынский и 4-й Резервный пехотные полки, Л-гв. 4-й Запасный полк. Дивизионные части — Л-гв. 4-й инженерно-саперный батальон, 4-й артиллерийский полк (два дивизиона по 4 батареи в каждом), 2-й дивизион Л-гв. "Серебряного" кавалерийского полка (три эскадрона и полубатарея Лейб-гвардии конной артиллерии — 2 пушки, два полковых миномета). По мобилизации формируется Лейб-гвардии 4-й Милиционный полк, сводящийся с Л-гв. 3-м Милиционным полком во 2-ю Гвардейскую Резервную Бригаду.

Несмотря на эту реформу, сократившую количество батальонов в дивизии с 16 до 12, количество пулеметов было, наоборот, увеличено — до 24 штук. Впрочем, по меркам императрицы, эта прибавка была совершенно ничтожной — её план предусматривал, что только станковых пулеметов каждая пехотная дивизия будет иметь 130 штук. То есть в пять с половиной раз больше! А ещё — семьдесят два 50-мм миномета и сто девяносто шесть орудий и минометов калибра 76 мм и более. Но — не все сразу.

Также в состав армейской пехотной дивизии был включен один кавалерийский эскадрон (в гвардии и гренадерах — трехэскадронный дивизион со средствами усиления), артиллерийский полк в два дивизиона (по штату — дивизион 76/30-мм пушек, три батареи 122/14-мм гаубиц и батарея 152/11,5-мм мортир, всего 64 орудия), инженерно-саперная рота (в гвардии и гренадерах — батальон), обозный батальон и полевой госпиталь.

3.

Одновременно с реформой запаса произведена и реформа призыва. Были упразднены все и всяческие "потомственные" льготы — отныне дворянским, поповским и потомственным почетно-гражданским недорослям лбы брили точно так же, как и обычным крестьянским и купеческим детям. Сохранились только "личные" льготы — по здоровью, единственному сыну, студенту ВУЗа и т. д.

Это было явное и совершенно открытое посягательство на пресловутые "Вольности дворянские" — но век, по счастью, стоял уже не "золотой Екатерины", и от влияния "русской шляхты" на государство и его аппарат осталась одна только видимость. Интеллигенция, составлявшая верную опору дворянства, его аппарат PR, позволяющий прогнившему насквозь сословию влиять на неокрепшие молодые умы, настраивая их на исключительно прозападный лад, имела с этой точки зрения один крупный недостаток: как правило, она сама верила в то, чему учила других!

Введение всеобщего призыва ИнформБюро подало как именно "шаг на Запад" — идеалы "Свободы, Равенства, Братства" дли образованщины значили многое. Действительно — во французской, например, армии служат все. А те, кто по какой-либо причине не служил, не имеют права занимать государственные должности! И в этом Россия зашла даже дальше Франции — согласно новому закону, право "избирать и быть избранным" с 31 января 1899 года будут иметь только лица, отслужившие в рядах Имперских Вооруженных Сил либо приравненных к ним структурах, либо добровольно прошедшие курс подготовки на военной кафедре высшего учебного заведения.

4.

Всех бывших "льготников" забрали в осенний призыв 1898 года, совершенно рекордный как по количеству — обычная норма около 300 тысяч человек была перекрыта почти в четыре раза: ещё бы, загребли-то целых девять возрастов! — так и по качеству. Конечно, самые сливки и элита успели сбежать, но и оставшихся вполне хватило для того, чтобы общественное недовольство перехлестнуло за все и всякие рамки. В Москве и Питере студенческие волнения закончились тем, что бойцам Московского полка ВВ пришлось — впервые!!! — применять не только табельные палки, но и ружья "Аргумент". Причем не только с нелетальными боеприпасами — поскольку у многих студентов оказалось при себе оружие. Как позже установило следствие, столь масштабное и вооруженное выступление было вызвано упорными слухами о том, что студенческим льготам также суждено быть отмененными. Естественно, молодежь отреагировала так, как и положено реагировать молодым людям с горячей кровью.

Именно для того, чтобы студенты охлаждали кровь не в боях с полицией, а в… ну, других обстоятельствах, в январе 1899 года появился императорский указ об уравнении полов в правах на образование и совместном обучении мужчин и женщин в высших учебных заведениях. "Пусть лучше занимаются любовью, чем террором", — так, по слухам, ответил Николай II на опасения министра народного просвещения о том, что это будет "сплошной разврат!!!".

Тем же указом женщин допустили и на военные кафедры тех самых высших учебных заведений — хотя и не на основной курс. Студенты по окончании кафедры получали погоны прапорщиков запаса, а студентки — удостоверение квалифицированной сестры милосердия, навык обращения со снайперской винтовкой и право избирать и быть избранной. Выглядело это всего лишь как ещё один шаг навстречу "либералам" и "прогрессивной общественности". Которые, впрочем, столь радикальных реформ не оценили. Для них эти шаги были уж слишком размашисты.

Большинство "сверхплановых" рекрутов были направлены на спешно создаваемые курсы по освоению "технических" специальностей. Армия и флот — особенно флот! — получали новейшую, требующую высокого уровня обслуживания технику во все возрастающих количествах. Для её обслуживания требовались если не высококвалифицированные — где ж на такую прорву высококвалифицированных-то напасешься? — то хотя бы образованные люди.

5.

Такой мощный призыв в сочетании с кадрированием 4-х батальонов пехотных полков позволил не только успешно завершить переформирование войск, но и довести большую часть армейских подразделений до полной штатной численности. В частях "нового строя" (Гвардии, гренадерских дивизиях, 1-й-3-й Финляндских, 1-й-3-й Кавказских и 1-й-3-й Сибирских стрелковых бригадах) это означало батальон в три роты по три взвода (47 человек и три РП во взводе). В частях, на которых ручных пулеметов не хватало — то есть в остальных стрелковых бригадах и всех пехотных дивизиях — рота по-прежнему состояла из четырех взводов по 62 человека, и таких рот в батальоне было четыре.

В связи с тем, что появление такого технически сложного и тактически значимого оружия, каким являлся ручной пулемет, вызывало у командиров естественное желание доверить его наиболее опытным и ответственным бойцам, пришлось также ввести новое звание "младшего подофицерского состава" и сдвинуть всю лесенку на одну ступень.

Ранее звание ефрейтора, в 1895-м переименованное в "старшего рядового", служило средством отличить старослужащего от свежего призывника, младший урядник командовал отделением, урядник помогал командующему взводом "зеленому" подпоручику, а старшина (в кавалерии и казачьих войсках — вахмистр) являлся помощником командира роты в общении того с нижними чинами. "Ведь любому офицеру нужен кто-то, чтобы вовремя дать пинка описавшемуся от страха новобранцу".

Теперь же из лесенки решительно выбивался пулеметчик в погонах младшего урядника. Урядник стал командиром отделения, старшина — помощником командира взвода, для помощи же командиру роты было придумано звание "ротного старшины" ("старшего вахмистра", "старшины 1-й статьи" во флоте, морской пехоте и крепостной пехоте флота). Но добавление это производилось только в тех частях, которые ручные пулеметы получали — там, где их не было, служебная лестница оставалась прежней.

6.

Результатом реформы стало появление двадцати семи новых дивизий (с 42-й по 68-ю) — для части из них даже не хватило корпусных частей и управлений. И если развертывание 2-го корпуса Лейб-Гвардии и превращение одного гренадерского корпуса в три особых проблем не вызвало, то одномоментное создание чуть ли не пятнадцати новых армейских корпусов…

По новому штату армейский, гренадерский или гвардейский корпус состоял из двух пехотных дивизий, артиллерийского полка в два дивизиона по четыре батареи, всего 64 корпусных орудия, инженерно-саперного батальона (в гвардии и гренадерских корпусах — полка) с двумя инженерно-саперными и одной понтонно-мостовой ротами (в полках — такое же соотношение, но батальонов), корпусного батальона связи, полевого корпусного госпиталя и частей продовольственного и боевого обеспечения. Армейским корпусам был придан кавалерийский полк, в мирное время посменно отправляющий свои эскадроны в дивизии для отработки навыков дивизионной конницы, по мобилизации дивизии получали казачьи сотни. Гвардия и гренадеры получили на каждый корпус по кавалерийской бригаде в два полка со средствами усиления, и дивизионная конница у них была постоянной, а не приданной.

Всего в результате военных реформ 1897–1900 годов сухопутные войска Российской Империи должны были получить два Гвардейских пехотных и три Гренадерских корпуса, и тридцать четыре армейских корпуса. Получили же — все пять элитных, но только двадцать восемь армейских, а ещё двенадцать дивизий "линейной пехоты" решили пока использовать "россыпью". Поскольку для формирования корпусных частей в наличии не имелось ни техники, ни личного состава.

Стрелковые корпуса, состоящие из трех стрелковых бригад в четыре полка по два батальона, кавалерийской бригады, артиллерийского полка, инженерно-саперного батальона и частей обеспечения, были сформированы в Финляндии (ФЛЕСК, Финский Лыжно-Егерский Стрелковый Корпус), на Кавказе (Кавказский Горно-Егерский Стрелковый), в Туркестане (1-й и 2-й Туркестанские) и Сибири (1-й, 2-й, 3-й и 4-й Сибирские). По мобилизации каждый стрелковый корпус, уходящий на фронт, оставлял после себя ещё один, почти точно такой же, только сформированный из "реестровых" и резервистов и имеющий в бригаде не четыре полка по два батальона, а два полка по четыре батальона — что было связано с жесткой недостачей командных кадров полкового и бригадного звена.

7.

В 1882 году российская кавалерия подверглась так называемой "драгунской реформе", автором которой был генерал Сухотин. Под вывеской необходимого преобразования всей русской конницы на драгунский лад был проведен полный её разгром. У всех армейских кавалерийских частей были отняты собственные имена, мундиры и традиции — что вызвало не одно только падение боевого духа. В Киевском гусарском полку, например, все офицеры подали в отставку, когда их полк, существовавший двести с лишним лет (он вел происхождение от сформированного в 1668 году 1-го компанейского Киевского казачьего полка), был переименован в "драгунский № 27".

"Вверенная мне часть из блестящего гусарского полка стала армейским драгунским номера 6-го полком, с традициями которого можно было познакомиться только в архивах, а не по форме одежды и гордому виду людей, её носящих" — с горечью писал в 1884 году командир лейб-гусарского Павлоградского полка.

Однако численный состав кавалерии в 80-х-90-х годах был увеличен в полтора с лишним раза: все полки переведены из 4-эскадронного в 6-эскадронный штаты, сформированы 3-я Гвардейская, 15-я армейская и 2-я Сводно-Казачья дивизии.

Первыми же реформами молодого государя всем полкам были возвращены старые имена и пошиты новые блестящие мундиры, живо напоминавшие победы русского оружия в Отечественной Войне 1812 года. Однако на обучении частей "возвращение кавалерийского духа" отразилось слабо — львиную долю по-прежнему отнимали маневры в пешем строю и стрельба, вдобавок, ввели ещё и полевую фортификацию. "Уланы и гусары роют траншеи "полного профиля"! Что может быть смешнее и печальнее этого!"

Стандартным кавалерийским маневром, тщательно отрабатывавшимся на всех учениях, был долгий и быстрый переход — полк, прошедший две сотни верст в четверо суток, уже никого не удивлял — с последующим занятием обороны и строительством полевой фортификации. Завершала учения обыкновенно атака на построенный кавалеристами опорный пункт превосходящих сил вражеской пехоты, нередко — при поддержке полевой артиллерии. Впрочем, случалось и наоборот — если конница, подойдя к назначенному пункту, обнаруживала его занятым и укрепленным вражеской пехотой. Тогда уже кавалеристам приходилось атаковать вражеские траншеи.

В связи со всем этим радикально изменились требования к конскому составу — если ранее армейские полки требовали коней рослых, высококровных или полукровных, способных развить на коротких расстояниях высокую скорость, способствующую массивному удару холодным оружием (такую атаку называли "шоком", и, в общем, вполне заслуженно — до появления казнозарядных винтовок её могла держать только пехота, обученная самым наилучшим образом), то сейчас на первый план выходила лошадь выносливая и нетребовательная, способная при необходимости обойтись подножным кормом и двигаться без остановки по 6–7 часов, проходя в сутки по 50–60 верст. Словом, обычная в донских степях порода, с давних пор использовавшаяся казаками.

Это "оказачивание" регулярной и особенно гвардейской кавалерии подвергалось массированной критике со стороны военных теоретиков — но у строевых командиров попросту не было выбора. Прошедшие летом 1899 года под Киевом Большие Маневры, когда в 1-й Гвардейской КД, не выдержав тяжелого пятисуточного трехсотверстного перехода, пали несколько сотен лошадей, окончательно поставили точку в этом споре.

Как до, так и после реформы эскадрон состоял из четырех взводов по два отделения в каждом. Добавились группа тяжелого оружия — два пулемета на скоростных пулеметных повозках, названных "тачанками", и два 82-мм миномета и ручные пулеметы в каждом отделении. Полк в шесть эскадронов и полудивизион конной артиллерии в две батареи: артиллерийская из трех пушечных и одного гаубичного взводов и минометная из восьми 120-мм минометов — за исключением 2-го конно-егерского Нижегородского и 4-го конно-егерского Северского, объединенных во входящую в состав КГЕСК Кавказскую горно-кавалерийскую бригаду, которые получили по восемь 107-мм горно-вьючных минометов. Имелось три Гвардейских и пятнадцать армейских кавалерийских дивизий, семь казачьих дивизий были расформированы на корпусные кавалерийские полки.

В общем-то, ничего особенного, если не считать большого количества тяжелого вооружения. Но российская кавалерия первой в Европе перешла на совершенно новый уровень организации. Из отдельных кавалерийских дивизий были сформированы кавалерийские корпуса! А кавкорпус — это уже не просто три дивизии, собранные вместе.

Точно так же, как в Германии, у Гудериана, танковая и панцергренадерская дивизии, собранные в танковый корпус, перестали быть суммой слагаемых, а превратились в совершенно новое КАЧЕСТВО.

Это качество включало три кавалерийских дивизии в четыре полка, стрелковую бригаду, три полка которой были на постоянной основе приданы дивизиям, а четвертый находился в корпусном подчинении, конно-пионерский саперный полк и артиллерийский полк — 64 орудия дивизионных калибров. Сформировано шесть корпусов — Гвардейский и 1-й-5-й Армейские.

8.

С 1895 года русская артиллерия делилась на батальонную, полковую, дивизионную, корпусную и ТАОН — тяжелую артиллерию особого назначения.

Батальонная артиллерия состояла из 50-мм ротных и 82-мм батальонных минометов, 76/12-мм батальонных гаубиц и 37-мм пушек. Последние вызывали больше всего споров: бронетехника, как колесная, так и гусеничная, должна была появиться ещё о-очень нескоро, а в её отсутствие 37-мм пушки, имеющие слишком слабые фугасные и осколочные снаряды, были явно лишними. Компенсировать этот недостаток могли только высокоскорострельные (читай — автоматические) орудия — но 37-мм автоматы для батальонной артиллерии были бы слишком дороги, а револьверные 37-мм орудия Гочкис оказались тяжеловаты и не давали нужного эффекта. Так что пока только батальоны гвардейской стрелковой бригады, вошедшей в состав Гвардейского Кавалерийского Корпуса, получили по два 37-мм "Максима" — в экспериментальном порядке.

Роты "нового штата" состояли из трех пехотных взводов и взвода тяжелого оружия — два станковых пулемета "легкого" типа, два 50-мм миномета. Батальоны "нового штата" — три пехотных роты и рота тяжелого оружия — две 76-мм батальонных гаубицы, два 82-мм миномета, четыре станковых пулемета "тяжелого" типа. Батальоны "старого штата" получили к четырем пехотным ротам роту тяжелого оружия: две гаубицы, два 82-мм и четыре 50-мм миномета, два "тяжелых" станковых пулемета. Кавалерийские эскадроны штатно должны были иметь два станковых пулемета тяжелого типа и два 82-мм миномета.

Полковая артиллерия должна была являть собой основную часть артиллерийского вооружения российских пехотных дивизий — поскольку сочетала высокую огневую мощь и быструю реакцию. К сожалению, задержка с разработкой вызвала непозволительное отставание в этой области.

На вооружении состояли 76/16,5-мм полковая пушка образца 1898 года, стреляющая всеми снарядами, входящими в боекомплект трехдюймовки, и даже использующая ту же гильзу — только укороченную, чтобы патрон от дивизионки нельзя было запихнуть в камору полковушки. Поскольку ствол 76/16,5-мм орудия был слишком тяжелым для обычного конского вьюка, то его пришлось сделать разборным — для полковой и конной артиллерии стволы изготовлялись неразборными. Также на равнинах не требовались разборный лафет и большие углы возвышения — что способствовало общему облечению системы. Для конной артиллерии, где вся прислуга передвигалась верхом, был создан лафет без сидений для прислуги, его разборный вариант стал лафетом "конно-горной полковой пушки", поступавшей на вооружение артиллерийских подразделений горно-кавалерийских частей, а также "морской десантной пушки" — по два или четыре таких орудия имелось на каждом броненосце, броненосном и бронепалубном крейсере и канонерской лодке. Использовались 76/16,5-мм МДП для непосредственной поддержки создаваемых из матросов данного корабля морских десантных отрядов, а также состояли на вооружении сформированных в 1898 году подразделений морской пехоты.

107/12-мм гаубица образца 1899 года была полностью унифицирована по лафету со всеми образцами 76/16,5-мм пушки — такая система, когда на один и тот же лафет практически без всяких переделок можно устанавливать стволы двух разных калибров, именуется обычно "дуплексом" (система под три ствола — обычно это пушка, гаубица и мортира — именуется "триплекс"). В России были созданы полковые, конные, горные, конно-горные и десантные дуплексы, тумбовый лафет для корабельной установки МДП использовался как база для создания 76-мм пушечной и 107-мм гаубичной казематных артиллерийских установок Главного Инженерного Управления (в ведение этого управления входили все крепости и укрепленные районы Сухопутных Войск) — они устанавливались в казематах "пехотных" фортов и на мобилизованных речных судах. Для ГИУ также была создана 76-мм башенная артустановка со вдвое сокращенной длинной отката и спаренным "легким" пулеметом. Она ставилась на штурмовые бронеплощадки бронепоездов, мотоброневагоны, боевые корабли РВФ и пехотные форты "усиленного типа". Кроме пушек и гаубиц в систему полкового оружия входили 120-мм полковой и 107-мм горно-вьючный минометы.

В пехотных, гренадерских и гвардейских пехотных частях каждый полк штатно имеет артиллерийский полудивизион — восьмиорудийная батарея полковых пушек, полубатарея полковых гаубиц, полубатарея 120-мм минометов. В двухбатальонных полках (стрелки, крепостная и морская пехота, ВВ и пограничники) — одна батарея из двух пушечных, одного гаубичного и одного минометного взводов, в бригадах — артиллерийский дивизион из двух пушечных, гаубичной и минометной батарей (с обратным соотношение пушек и гаубиц в крепостной пехоте). Кавалерийская бригада, встроенная в штаты гвардейских, гренадерских и стрелковых корпусов, имеет в своем штате батарею пушек и батарею гаубиц, любая кавалерийская дивизия — три пушечных и одну гаубичную батареи.

К сожалению, полностью штат удалось воплотить только в гвардейских, гренадерских, крепостных и стрелковых частях — и то с диким напрягом. Ни один из армейских пехотных полков новых артиллерийских орудий не получил: в лучшем случае полковая батарея имела шесть 87/24-мм "легких" и две 107/19,7-мм "батарейных" пушки "тип 77"!

Дивизионная артиллерия состояла из 76/30-мм пушек, 122/14-мм гаубиц и 152/11,5-мм мортир, каждая пехотная дивизия, стрелковый и кавалерийский корпуса получили артиллерийский полк — дивизион пушек, три батареи гаубиц, одна батарея мортир.

Корпусная артиллерия оставалась пока по большей части на бумаге — предполагалось включить в неё 107-мм пушку, 152-мм гаубицу и 203-мм мортиру, спроектированные по последнему слову техники — с откатом по оси ствола, откатником, накатником и, обязательно, гильзового заряжания. Ни одна из этих систем пока не ушла дальше полигонных испытаний, всякий раз выявлявших в них массу недоработок. Так что, пока суд да дело, гвардию, гренадерские и стрелковые корпуса укомплектовали изъятыми из расформированных осадных парков 107/35-мм пушками обр.1877 года ("42-линейная"), 152/21-мм гаубицами обр.1877 года ("6-дм пушка в 120 пудов") и 203/7-мм мортирами обр.1877 года ("8-дм легкая мортира") — каждый корпусной артполк получил 32 пушки, двадцать четыре гаубицы и восемь мортир. Все эти системы были фактически полустационарными (требовали для стрельбы строительства специального основания) и для маневренной войны годились слабо, однако же… Одних только 107/35-мм пушек в Империи имелось семь с половиной сотен штук, а 152/21-мм гаубиц — более тысячи! Выбрасывать такое количество вполне боеспособных артсистем было бы попросту расточительно — поэтому решено было параллельно с созданием новых артсистем усовершенствовать хотя бы эти две старые: дуплекс из 107-мм пушки и 152-мм гаубицы на едином лафете обещал существенную экономию средств и довольно приличные боевые качества.

Для тяжелой артиллерии особого назначения были заказаны три полевых и один полустационарный триплекс. В "малый" триплекс ТАОН должны были входить 122-мм пушка, 178-мм гаубица и 229-мм мортира. "Стандартный" триплекс, по мысли Императрицы, включал 152-мм пушку, 203-мм гаубицу и 280-мм мортиру. "Большой" триплекс состоял из 178-мм пушки, 229-мм гаубицы и 305-мм мортиры. Все эти системы должны были разбираться на лафетную и ствольную повозки и спокойно буксироваться тяжелыми тракторами (заказаны АО "Фрезе-Яковлев" и "Лесснер-Луцкой" на конкурсной основе), а "малый" и "стандартный" триплексы также, на случай острой необходимости, должны были иметь возможность буксировки в неразборном состоянии. Полустационарная система, требующая предварительного строительства (сборки) основания, должна была состоять из 203-мм пушки, 305-мм гаубицы и 380-мм мортиры. Меньше всего проблем возникло с пушками — за основу взяли 120-мм, 152-мм и 203-мм морские орудия, прикинули, что и как переделать для использования на суше… Не то, чтобы проще пареной репы, но здесь имелся хоть бы какой-то задел. Гаубицы и мортиры (кроме полустационарных) породили гораздо больше проблем — одна задача стрельбы с колес и требование возможности неразборной буксировки чего стоили! Но, в любом случае, ни одна система не ушла пока дальше чертежного стола, в лучшем случае заводских полигонных испытаний — за исключением 120/45-мм морской пушки Канэ, установленной на высокий осадный лафет обр.1878 года. Но эта система, неплохо стрелявшая на Главном Артиллерийском Полигоне, годилась только в качестве временной меры — и в качестве таковой она уже устарела.

9.

Из прочих родов сухопутных войск следует вспомнить саперные и железнодорожные, которых к концу царствования Александра III насчитывалось 21 и 5 батальонов соответственно. В 1896 году саперные войска были переименованы в инженерно-саперные и из них были выделены войска связи и воздухоплавательные войска.

Развертывание двух гвардейских и трех гренадерских корпусов потребовало переформировать пять саперных батальонов в трехбатальонные полки. Одновременно началось формирование двадцати новых батальонов: для создающихся армейских и стрелковых корпусов и перестраиваемых крепостей 1-й Западной Линии и возводимых за Вислой укреплений "Стратегического Предполья". А для кавкорпусов пришлось создавать вообще совершенно новые единицы, поскольку им потребовались саперы, способные передвигаться — со всем своим инвентарем! — со скоростью уходящей в глубокий рейд конницы. В дальнейших планах было формирование своего инженерно-саперного батальона для каждой пехотной дивизии и стрелковой бригады Российской Армии.

Войска связи были встроены во все этажи — начиная с полкового взвода связи и заканчивая отдельными полками связи РГК. Воздухоплавательные войска состояли из крепостных и железнодорожных воздухоплавательных рот, на вооружении каждой из которых состояло по одному-два привязных аэростата и аналогичному количеству газогенераторов, и полевых батальонов 5-ротного состава: по три аэростата на каждую из четырех воздухоплавательных рот и четыре мобильных газогенераторных установки в роте обслуживания. Крепостные роты состояли в штатах крепостей, железнодорожные входили в состав тяжелых ж/д артполков БО и железнодорожных батарей, а батальоны предполагалось придавать командующим армиями.

С тем же процессом укрепления западной границы связано развертывание и новых железнодорожных батальонов — они были необходимы для строительства и эксплуатации железных дорог Польского Балкона и "Засеки". Дороги обеспечивали повышенную маневренность войск, благодаря чему общее количество этих войск могло быть сокращено.

Сразу после того, как Морское Ведомство создало первые 8-дм железнодорожные батареи, аналогичные работы начали и железнодорожные батальоны Военного Ведомства — но поскольку все восьмидюймовки новых образцов были расписаны лет на пять вперед, то и железнодорожникам, и генералам ГАУ пришлось обратить внимание на старые береговые орудия, которые МорВед, заменяя, отправлял "по принадлежности".

Оно, конечно, восьмидюймовая пушка образца 1867 года (заменяемая 152/45-мм орудием Канэ) устарела как минимум на два поколения, и скорострельность у неё — выстрел в десять минут. Но! Этот "музейный экспонат" швыряет 80 килограммов чугуна или 90 килограммов стали на дистанцию в пять-семь километров. И таких экспонатов в российской береговой артиллерии состояло сто восемьдесят шесть штук! Ещё имелись 218 шестидюймовых пушек образца 1877 года, двести пятьдесят два 229/22-мм образца 1877 года и сто девять 280/20-мм орудий образца 1867 года. Итого — 765 единиц тяжелой артиллерии. Было совершенно очевидно, что даже если весь восточный берег Вислы и южный берег Нарева превратить в сплошной укрепленный район, то и в этом случае такое количество тяжелых орудий ИЗБЫТОЧНО. Поэтому часть орудий была законсервирована в арсеналах, а часть — установлена на железнодорожные транспортеры, став основой железнодорожных батарей, которые должны будут поддерживать дивизии "центральной завесы" — они, действуя на западном берегу Вислы, должны были поддерживать связь между Восточнопрусским и Австрийским (Северо-Западным и Юго-Западным) фронтами.

В каждый из трех полков, созданных в составе гарнизонов крепостей Вислинской линии, входили два железнодорожных батальона, две воздухоплавательных роты и артдивизион, всего — четыре железнодорожных батареи. Каждая состояла из тяжелого, штурмового и базового поездов и разведывательной бронедрезины с пулеметом. В 1899 году бронедрезина была заменена мотоброневагоном "Лесснер-Луцкой" с двумя 40-сильными дизелями и вооружением из спаренного с пулеметом 76/16,5-мм орудия специальной конструкции в броневой башне кругового вращения, 37-мм автомата в казематной установке впереди и двух пулеметов по бортам. Тяжелый поезд — два тяжелых орудия, два бронированных вагона с боезапасом, тщательно забронированных магистрального и маневрового паровозов, бронированного вагона с аэростатом и двух "штурмовых" бронеплощадок, вооруженных скорострельной артиллерией и пулеметами. Штурмовой поезд включал две штурмовых бронеплощадки и две бронеплощадки с башенными установками 122-мм дивизионных гаубиц и предназначался для непосредственного взаимодействия с пехотой. Базовый поезд включал жилые вагоны, кухню, мастерскую, газогенератор для аэростата и платформы со средствами восстановления разрушенного железнодорожного пути длиной 160 метров.

Созданные одновременно с этими тремя Л.-гв. Железнодорожный и Лейб-гренадерский Московский Железнодорожный полки ничего общего с ними не имели: они состояли из обычных железнодорожных батальонов и предназначались для строительства и эксплуатации использующихся для тылового обеспечения полевых узкоколеек.

Производство бронированных паровозов, штурмовых вагонов, гаубичных бронеплощадок, вагонов-погребов и бронедрезин на Ижорском заводе было поставлено на поток, так же, как и производство тяжелых транспортеров на РБВЗ. Завод "Лесснер" был завален заказами флота, поэтому здесь успели построить только одиннадцать МБВ.

4-й железнодорожный полк был сформирован осенью 1898 года в Сибирском Военном Округе для быстрыми темпами укрепляющегося Харбина — посему наречен "Заамурским". В состав полка вошли только две железнодорожных батареи, получивших снятые с броненосца 229/35-мм орудия Бринка. Зато количество штурмовых бронепоездов было удвоено, с четырех до восьми, и в штат каждого включен вагон с привязным аэростатом. "Бепо" 1-го и 2-го Заамурских ж/д батальонов охраняли КВЖД и Южно-Маньчжурскую ветку (от Харбина на Порт-Аликс и Порт-Артур), обеспечивали оборону Харбина и Порт-Аликс до окончания строительства крепостных верков и верность китайских властей — девятидюймовые жерла морских орудий производили на китайских генералов совершенно потрясающее впечатление.

Крепостные войска, в конце предыдущего царствования исчисленные в 9 полков разнородного состава (могли быть в два, три и четыре батальона), все приведены к единому двухбатальонному штату и частью развернуты в крепостные бригады (в Варшавской, Ивангородской и Новогеоргиевской крепостях) — четыре полка по два батальона и артдивизион. По мобилизации в каждом крепостном полку развертывался 3-й батальон, а бригада таким образом превращалась в дивизию.

10.

Отдельные корпуса в составе МВД также были пополнены.

ОКПС получил шесть Заамурских пехотных и пять Заамурских конных полков пограничной стражи, формирование которых началось летом 1898 года. Кроме того, в подчинение пограничников были переданы две дюжины переоборудованных из закупленных за границей рыболовецких траулеров и китобоев пограничных сторожевых крейсеров — они должны были, базируясь на Сахалин и Камчатку, охранять русские воды Охотского моря.

В том же году в Виленском, Варшавском, Финляндском и Кавказском военных округах созданы 1-я, 2-я и 3-я стрелковые и 1-я горно-егерская стрелковая бригады Внутренних Войск (два полка по два батальона, артиллерийских дивизион). В Средней Азии и на Кавказе сформированы "туземные" кавалерийские полки Внутренних Войск — в 4 эскадрона каждый. По одному полку было включено в состав каждой стрелковой бригады, а ещё четыре сведены в 1-ю и 2-ю кавалерийские бригады.

Все эти части предназначались для подавления беспорядков в "коренных" частях Российской Империи.

Против мятежей на окраинах формировались 4-я, 5-я и 6-я стрелковые, 2-я и 3-я Горно-егерские стрелковые и 3-я кавалерийская бригады — их кадры набирались по принципу "иностранного легиона", потому они получили название "бригады Иностранных Сил", сокращенно — ИнСи. С весны 1898 года действовали вербовочные конторы ИнСи ОКВВ в Париже, Антверпене, Брюсселе, Киле, Гамбурге, Неаполе, Риме, Берне, Лондоне, Глазго и Ливерпуле, а осенью вербовщики перебрались за океан: в США были открыты сразу пять представительств — в Бостоне, Нью-Йорке, Филадельфии, Чикаго и Сан-Франциско. Именно Америка дала наибольшее количество волонтеров — там как раз шла демобилизация после Испано-Американской войны за Кубу. Многие ветераны этой войны уже на второй-третий день мирной жизни стучались в ворота русских консульств. Подстегнутые этим, вербовщики ОКВВ развернули свои пункты на Кубе, Филиппинах и в Испании — и угодили в точку. Испанских, кубинских и филиппинских ветеранов войны 1898 года в русских бригадах Иностранных Сил оказалось почти столько же, сколько и американских.

Менее чем за два года к имевшимся четырем полкам добавились ещё двенадцать, а также шесть егерских и пятнадцать кавалерийских — всего 44 батальона и 60 эскадронов.

На вооружение подразделений внутренних войск поступало только устаревшее тяжелое вооружение — 2,5-дм горные пушки (по две на батальон), 3,4-дм легкие или конные пушки (две батареи на бригаду), 4,2-дм батарейные орудия (батарея на бригаду), а также установленные на колесные артиллерийские лафеты 37-мм револьверные пушки Гочкиса (батарея на бригаду). И хотя ручные пулеметы полагались только штурмовым ротам — по одной такой на бригаду — но "тройчатый" штат (батальон-3 роты-9 взводов-27 отделений) имели все части Внутренних Войск, вне зависимости от наличия или отсутствия современной скорострельной артиллерии и автоматического оружия.