Он сидел на диване,   глядя  на  уставленный  яствами  стол. "Яствами"  —  иначе  это  и  назвать  нельзя  было. Высокие металлические кувшины матово отражали  свет.    Металлические  же блюда с чеканкой стояли вплотную друг к другу. Чеканки было почти не видно из-под наваленной на них еды.

Геннадий сидел и смотрел на стол,  пытаясь вспомнить,    где видел что-то похожее... Наконец его осенило — точно такой стол, с такими же кувшинами,  вазами и блюдами был на  картинке  в  книге сказок,  которую шестилетняя  племянница  заставляла  его  читать всякий раз, когда он приходил к ним в гости.

Вспомнив,  он почувствовал облегчение.  "Ага!  —  сказал  он удовлетворенно сам себе. — Ага!"

Он встал и прошел в угол,  к стенному шкафу.    Не  торопясь разделся, надел тренировочный костюм, этот современный эквивалент пижамы,  затем все так же не спеша повернулся.   Странно,    стол оставался на месте.  Все на столе — тоже.  Видя,  что  ничего  не исчезает,  Геннадий подошел поближе.  Пахло аппетитно.  Он взял в руки кувшин, налил из узкого горлышка в кубок. Кубок на вид тоже, как и кувшин, был серебряным.

"Слова-то какие вспоминаются: кубок, блюдо,  яства...  Как в книжке!" — отчужденно подумал Геннадий, поднося кубок к губам.  В кувшине оказалось вино, и не плохое,  если верить не испорченному хорошим вином вкусу Геннадия.

Вино помогло. Растерянность прошла. Через несколько минут он уже за обе щеки уписывал  жаркое,  шаря  взглядом по столу и натыкаясь все на новые блюда.  Часть их он знал,    об  остальных только догадывался — что это такое.  В кувшинах  было  вино  —  в каждом свое. Он попробовал по глотку из каждого.

Геннадий  уже  не  удивлялся.  Столбик его умственного термометра сразу и прочно поднялся вверх до предела. Зашкалил. Всякое удивление осталось далеко позади.

Поев, Геннадий  плеснул  вина  в  расписной, похожий на маленькую ладью с поднятым носом и кормой,  ковш.  "Корец" — вспомнилось, как подсказанное кем-то, название ковша. Он поставил корец на табуретку, быстро разделся и лег, так и забыв выпить.

Глаза быстро привыкли к темноте.  Необычно, нездешне выглядели силуэты высоких кувшинов. В полумраке все казалось незнакомым, и думалось по-иному. Геннадий не мог отделаться  от мысли, что все чудеса ему просто приснились.  Они были связаны с кольцом, значит, кольцо ему тоже снится.

Чтобы избыть затянувшийся  сон, он загадал: "Пусть все исчезнет со стола!" — и повернул кольцо. В слабом отсвете ночных огней было видно, что стол опустел.  Геннадий  удовлетворенно  и вместе с тем печально вздохнул. Сказка кончилась, и ее было немного жаль.

Уже совсем засыпая, Геннадий с тревогой подумал, что в сказках кольца рассчитаны на исполнение трех желаний. Трехразового, так сказать, пользования. Он пробормотал:

— Пусть это кольцо исполняет не  три, а сколько угодно желаний... — и повернул кольцо слабеющими ото сна пальцами.

Это было последнее, что он помнил. Он уснул сразу, как будто кто-то накрыл его темным плотным покрывалом.