— Душа, время, утро, сны.

Лис протер глаза, отходя от дремы. Стрелки часов показывали второй час ночи.

— Расшифровал? — зевая, спросил он.

Рамон в замешательстве повторил слова.

Лис выпил таблетку обезболивающего. Печень сдавливала острая боль. Он повернулся на левый бок, ощутив небольшое облегчение.

— Эти слова просто бред, — рыкнул Рамон. — Похоже твой дружок и правда, псих.

Лис ощутил, как в груди кольнуло, но не от пожирающих его плоть метастаз, а от услышанного неуважения к Джеймсу.

— Он под пытками хранил их в секрете тридцать лет. Написал своей кровью на клочке бумаги. Ты уверен, что перевел правильно?

— Можешь не сомневаться. Свое дело я знаю.

Рамон бросил ручку на стол и откинулся на спинку стула, закурив.

Лис указал на пустые бутылки из-под вина, пива и водки, разбросанные по всей квартире.

— Я вижу, как ты знаешь свое дело.

Рамон соскочил со стула.

— Это не твое дело засранец. Заметь ты пришел ко мне, а не я к тебе! Не нравится что-то? Катись отсюда! — он ткнул пальцем в дверь и пнул попавшуюся под ногу бутылку. — Я только зря потерял время.

— Это послание адресовано Раулю. Видимо, ты еще не дорос.

Рамон побелел от злости. Его скулы напряглись. Лис не сомневался, что сейчас в ход пойдут кулаки. И плевать.

Внезапно в дверь постучали. Собеседники оглядели друг друга.

Рамон попытался вымолвить что-то, но Лис отдернул, прижав палец к губам.

Он прошел к окну. На стоянке оказалось пусто. Только обрывки бумаги и пакетов на ветру проносились по асфальту. На окнах висели стальные решетки. Другого выхода, кроме входной двери здесь нет.

Стук повторился с большей силой. Все именно так как было в хостеле.

Дверной глазок отсутствовал. Лис схватил нож с кухонного стола и спрятался за холодильник.

— Кто там? — спросил Рамон.

— Полиция, — ответили за дверью.

Лис уловил нотки немецкого акцента.

— Что случилось офицер?

— Открыть дверь, у меня вопросы.

— Что я нарушил?

— У меня вопросы. Открыть дверь.

— Это не полицейский, — шепотом сказал Лис.

Рамон попятился к столу и широкими глазами посмотрел на Лиса.

— Это они?

Лис кивнул.

Рамон на цыпочках прошел в спальню и вернулся оттуда с бейсбольной битой.

— Не делай этого! — прохрипел Лис. — У него оружие!

Рамон задвинул шторы, встал за шкаф сбоку от входной двери и выключил свет. Комната погрузилась в кромешную тьму. Далее он отдернул дверную защелку.

Лис занес нож к плечу и сжал обеими руками.

Через мгновение дверь открылась пинком. Едва видимый силуэт ступил внутрь. Он двигался мелкими шагами, практически бесшумно.

Открылась соседская дверь. Хозяйка начала кричать, закашливаясь сигаретным дымом:

— Ты что тут гремишь, сука! Эй!

Прозвучал глухой выстрел. Женщина упала на пол с дыркой в голове.

Рамон выскочил из-за шкафа и со всей силы нанес удара. Бита скользнула по руке убийцы. Пистолет выскочил из поврежденного запястья. Рамон нанес еще один удар. На этот раз незнакомец увернулся, и бита воткнулась в стену. Он зашел сзади и впился твердыми пальцами Рамону в область печени. Тот протяжно закряхтел. Пальцы убийцы, будто ковш экскаватора взрыхлили его внутренние органы. Рамон выпрямился, словно оловянный солдатик. Бита выпала из рук.

Лис выскочил из убежища с занесенным лезвием. Убийца резко развернул Рамона на сто восемьдесят градусов и толкнул в его сторону. Обнявшись как влюбленные, они упали на пол. По счастливой случайности нож чуть не вонзился Рамону в живот.

Они попытались подняться. Перед лицом сверкнула вспышка. Пуля пролетела между головами и застряла в стене. Убийца промахнулся намеренно. Любое неосторожное движение и следующая пуля полетит в голову. Лис не сомневался, именно этот человек искал его в хостеле.

Несмотря на темноту, на убийце были одеты солнцезащитные очки.

В следующие несколько секунд из коридора послышись приближающиеся шаги. В проеме появилась фигура. Зажегся свет.

Первое, что заметил Лис: чистые до блеска туфли, отражающие свет, словно покрытые тонким слоем жидкости.

Убийца был похож на голодного льва, ожидавшего команды хозяина разорвать свою жертву. Молочно-белые волосы горкой лежали на лбу.

— Гюнтер, если кто пошевелиться стреляй. Но только в ноги, — сказал пожилой мужчина.

Лис подметил, что эта фраза специально была сказана для устрашения. Немцы никогда не будут говорить между собой на ломаном испанском.

Дорогой костюм угольно-черного цвета идеально сидел на пожилом мужчине, будто он в нем родился. У него был широкий подбородок, отчего лицо напоминало спелую грушу. От висков тянулись аккуратно выстриженные седые бакенбарды.

Мужчина достал из кармана белоснежный платок и накинул на ладонь. Затем подвинул стул ближе, прикоснувшись к нему через платок. Подстелив его сверху, он уселся, закинув ногу на ногу.

Рамон сжал ладони в кулаки до дрожи и упер в пол.

— Это ты. — вымолвил он. Его зубы сжались подобно стальным тискам. Лицо побелело от ненависти.

— Филипп Нойманн, очень приятно, — произнес он и вложил руку в руку, имитируя рукопожатие. — Итак, друзья мои не скрою, что я в приятном предвкушении и чувствую такой прилив сил, о котором, кажется, давно позабыл.

— Я достану тебя, клянусь.

Нойманн взглянул на Гюнтера и прищурился, словно где-то рядом играла раздражающая музыка. Убийца моментально прочитал во взгляде хозяина приказ. Гюнтер выстрелил. Пуля попала Рамону чуть ниже колена, выплеснув на пол сгустки бордовой крови.

Рамон закричал. Лис вытащил из подручного хлама залежалую кофту и приложил к ноге. Раненый подхватил спасительную ткань и надавил на кровоточащую дырку.

— Соседи вызвали полицию! Вы не успеете уйти, — сказал Лис.

— Вызвали, — согласился Нойманн. — Я отменил.

Рамон шипел сквозь зубы от ненависти и пульсирующей боли.

— Признаться, я поверил в то, что англичанин на самом деле свихнулся на лекарствах. Что я только с ним не делал все эти годы. Я видел его чаще, чем своих собственных детей и все это время он притворялся. Обвел меня вокруг пальца. Невероятная выдержка. Честно говоря, я очень расстроился, узнав что он погиб.

Нойманн поднял голову в потолок, отдавая дань уважения погибшему врагу.

— Кто ты? — спросил Лис.

Наступило молчание.

— Я тот, кому человечество поставит памятник.

Нойманн откинулся на спинку стула.

— Джеймс кое-что передал тебе, я хочу это получить.

На его лице появилась искренняя улыбка.

— Да пошел ты тварь! Ты ничего не получишь, ясно!? — выкрикнул Рамон.

Если бы взгляд убивал, Нойманн был бы уже трупом.

— У тебя был ты такой потенциал мальчик мой, а ты спустил его в унитаз. Прям как твой отец.

Рамона словно ударило током.

— Не смей так говорить о моем отце!

Совершенно позабыв о ранении, молодой парень бросился к Нойманну. Выброшенные вперед руки, готовы были разорвать в клочья обидчика.

Удар произошел настолько молниеносно, что Лис даже не заметил движение руки. Рамон рухнул на пол лицом вниз с покрасневшей гематомой на щеке. Гюнтер вытер кровь с кулака об брюки и вернулся в исходное положение с нацеленным оружием Лису в голову.

Нойманн с неодобрением взглянул на подчиненного. Скорее всего, это было связано с тем, что тот необдуманно поступил со своими брюками.

— Итак. Мне повторить вопрос? — обратился Нойманн к Лису.

Рука Рамона шаркнув по полу, добралась до лица. Парень потрогал опухшую щеку, затем языком провел по оставшимся со стороны удара зубам.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Нойманн тяжело вздохнул.

— Я крайне негативно отношусь ко лжи. У меня на нее аллергия, — Он протянул дрожащую руку. — Видишь? Тело сразу реагирует. — он достал из кармана еще один белоснежный платок и протер слегка запылившиеся туфли. — Я знаю зачем ты здесь Лис, и признаться твоя история не оставила меня равнодушным. Она настоящая — мужская, так сказать.

Лис подумал о Михаиле. Неужели он проболтался? Если так, его наверняка арестовали. Плюс еще одна жизнь, загубленная его авантюрой.

— Джеймс увидел в тебе возможность освободиться. Я рад за него — он умер в спокойствии. Но теперь нужно думать о живых.

Лис подметил его необычно спокойный тон разговора. Монотонная речь ни на секунду не сбавляла величину октавы. Создавалось впечатление, что всего его слова произносил компьютер.

— Мой дорогой друг. Не будем тратить время на бессмысленные разговоры. Отдай мне, то что передал тебе Джеймс. Иначе я буду вынужден убить тебя.

Лис ехидно улыбнулся.

— Убей. Совсем скоро я все равно умру.

Нойманн одобрительно кивнул.

— Мне бы таких — идейных. В наше время молодежь совсем слабая. Им нельзя довериться. Но ты не просто так пришел сюда, не так ли?

Нойманн опять взглянул на своего цепного пса. Гюнтер подскочил к Рамону и ударил его кулаком в лицо. Затем поставил тяжелый ботинок поверженному противнику на шею и надавил. Рамон рефлекторно схватил душителя за ногу и попытался высвободиться. Гюнтер присел и с размаху вонзил дуло еще теплого пистолета в рану на ноге. Рамон истерично закричал. Гюнтер еще сильней сдавил ногой шею, и крик превратился в протяжный стон.

— Тебе еще рано умирать мальчик. Расскажи мне. Или умрешь, а до утра не станет и твоей сестры.

Рамон замер и перестал сопротивляться.

— Ты же помнишь, я всегда добиваюсь своего. Так или иначе.

— Душа…! — прошептал Рамон. — Сны…!

— Душа, время, утро, сны, — нехотя повторил за него Лис.

Нойманн в недоумении развел руками.

— Что это значит?

— Эти слова он передал мне на бумаге. Зашифрованные египетскими иероглифами. Поэтому я пришел к нему. На столе под книгой листок. Взгляни сам.

Нойманн подошел к столу и вытащил листок. Несколько секунд он молча изучал его и потом заключил:

— Перевод верный, — он склонился над Рамоном. — Сообщение могло быть адресовано только тебе. Это подсказка, которая указывает на местонахождение идола. Говори, где он?

Предположения Лиса подтвердились. Тридцать лет Джеймс охранял тайну, подвергаясь мучительным истязаниям Филиппа Нойманна. Очевидно, для них обоих идол имел огромное значение. Но почему? Что такого особенного может быть в обычной каменной статуэтке, чтобы агент британской разведки МИ-6 Джеймс Гаррисон отдал свою жизнь за возможность сохранить ее местонахождение в тайне?

В тот момент когда Джеймс передал Лису послание, он наконец почувствовал облегчение. Его миссия закончилась. Он передал всю ответственность за сохранность идола — самое дорогое что у него было. Лис уверен, что послание не могло предназначаться Рамону Весге, оно предназначалось ему. Джеймс видел в Лисе родственную душу. Поэтому он спас его из темницы тридцать лет назад, поэтому он доверился ему сейчас. Лис обязан закончить его дело. Нужно только выбраться отсюда живым и продержаться на таблетках достаточно долго, чтобы решить головоломку и найти идола. Лис не должен подвести Джеймса, только так он сможет отплатить ему сполна.

Гюнтер надавил ботинком на шею молодому парню.

— Я… я не знаю, — обессилев, прохрипел Рамон.

Гюнтер еще сильней надавил на кровоточащую ручьем рану. Рамон вздрогнул и затих, потеряв сознание.

Нойманна мучила отдышка, он прищурился и положил руку на грудь.

— Не только я на грани, не так ли? — заметил Лис.

Гюнтер повернулся в сторону хозяина в надежде услышать команду на уничтожение.

В глазах Лиса потемнело.

Прогремел выстрел.

* * *

Голованов сидел за своим компьютером. Через закрытые жалюзи прорывался тусклый свет фонарей. Он протер уставшие глаза; выпил успокоительное; посмотрел на дрожащие пальцы.

Только что он совершил самый смелый поступок в своей жизни. Назад дороги нет. Если его план сработает никто никогда не узнает, на какое преступление он пошел.

А если план провалиться? У него защемило в груди от страха. В таком случае будет совсем немного времени, чтобы исправить все самому.

На экране компьютера высветилось сообщение об успешной доставке письма. Голованов вытер пол со лба. Назад дороги нет.

Он еще раз проверил свой почтовый ящик, чтобы убедиться, что все сообщения с поступившими ему инструкциями надежно удалены. Конечно, при желании программисты с ФСБ смогут их восстановить, но это, вероятно, только в том случае если выясниться, что именно он стоит за последними событиями в Мадриде и здесь — в управлении СВР.

Несколько дней назад на него вышла одна организация, работающая под эгидой ООН. Как оказалось, она обладала большими возможностями влияния на руководства множества государств. Однако в России столкнулась с кучей бюрократических сложностей, не позволивших существенно влиять на руководство. Но с Головановым они сумели найти точки соприкосновения и договориться на взаимовыгодных условиях.

Совместный план начал притворяться в жизнь этим утром сразу на двух фронтах. С их помощью Голованов произвел задержание предполагаемого сообщника Лиса Михаила Третьякова — сына одного из покойных соратников Лиса по службе, тем самым заработав похвалу от Мамонтова. В свою очередь в Мадриде Волк оказался дискредитирован и обвинен в тройном убийстве. Все оказалось сыграно как по нотам, и Голованов не мог нарадоваться такой удаче.

Узнав о произошедшем, Мамонтов пришел в бешенство, потребовав немедленно переправить Волка в Москву для допроса. Голованову этого оказалось мало. Несколько минут назад он отправил еще одно зашифрованное сообщение и наделся, что своими действиями не доставит больших хлопот своим новым друзьям. Тем самым, он навсегда избавиться от нежелательного свидетеля и кровного врага. В СВР следом нагрянет серьезная проверка высшей инстанции ФСБ, и тогда выясниться благодаря кому этот питерский сосунок получал свои преференции. Мамонтова возьмут за задницу вместе с его старым дружком — папашей Волка. А Голованов тем временем победно вернется в Москву с задержанным преступником.

Он не будет посвящать своих новых друзей небольшим корректировкам плана. Так или иначе, каждый сам за себя.

Взглянул на часы, Голованов собрал вещи и еще раз проверил — все ли сообщения стерты. В очередной раз, убедившись в своей полной безопасности, он отправился на стоянку к своей машине. Нужно не опоздать на самолет.

* * *

Когда ситуация накалилась до предела Волк понял, что дальше медлить нельзя. Он слишком сильно облажался за последние сутки, чтобы позволить убить его главную цель и испортить репутацию оперативника — сына своего легендарного отца, которому все по плечу. Волк не мог этого допустить. Лучше уж сдохнуть в бою, чем трусливо вернуться на родину с провалом. По крайней мере, мертвых чтут при любом исходе.

Он высунул руку из дверного проема и щелкнул выключателем. Комнату накрыла тьма.

Волк пригнулся и рванул вперед с заряженным шокером в руке. На этот раз он усвоил первый урок — не стоит пытаться побороть голыми руками человека с бриллиантовыми глазами. Как и предполагалось, секундное замешательство противника дало ему небольшое преимущество.

Гюнтер развернул оружие в его сторону и выстрелил. Пуля пролетела над головой Волка. Он вытянул шокер вперед и вдавил кнопку. Устройство затрещало, выплевывая голубые искры. Он попал точно в намеченную цель — ложбинку между шеей и головой. В свете извергающихся искр Волк заметил, как сквозь черные зеркала очков загорелись ярким светом глаза, словно маяки на одиноком острове посреди океана.

Гюнтер сжал скулы, из-за рта потекла прозрачная струйка. Однако ликование Волка о молниеносной победе было недолгим. Десять тысяч вольт вопреки всем его ожиданиям и здравому смыслу не сломили убийцу. Мгновение спустя, трясясь от чудовищной боли, Гюнтер поднял пистолет и нацелил Волку в грудь. Быстро оценив свои шансы, он отскочил в сторону. Шокер выскочил из руки.

Комнату озарил луч фонарика. В его блеске Волк заметил на полу нож. Схватив рукоятку, он кувырком бросился к источнику света. Путь преградило дуло пистолета, направленное ему в лоб. Волк разглядел в стрелке того самого старика с седыми бакенбардами. В руках он держал небольшой шестизарядный револьвер. Его лицо в приглушенном свете явило озлобленную гримасу. Гюнтер стоял сзади, прицелившись, в ожидании команды хозяина. Невероятно, но он выглядел абсолютно сконцентрированным. И это после десяти тысяч вольт?

Волк ощутил полную беспомощность. Нож выпал из ладони. Он вскинул руки в стороны, ознаменовав свой проигрыш. Черт возьми, он не был готов умирать. Еще слишком рано.

Нойманн взвел курок. Волк открыл рот, чтобы выкрикнуть мольбу пощады, однако в следующий момент старик как подкошенный свалился на пол к его ногам. Волк заметил Лиса, сжавшего в замок ноги старика. Гюнтер направил пистолет на новую жертву, посмевшую помешать хозяину, пристрелить неизвестного рэмбо. Прежде чем убийца успел надавить на спусковой крючок, его пронзил импульс электрического тока.

Волк, быстро осознав свое неожиданное спасение, метнулся к Лису, схватил его за плечи, попутно пнув лежащий возле старика револьвер за тумбу. У выхода Волк заметил лежащего на полу Гюнтера в конвульсиях. Испанец с окровавленной ногой держал в руках шокер, продолжая снабжать убийцу порцией электронов. Значит, все-таки он человек.

Волк схватил Лиса под руки и дернул на себя.

— Валим отсюда, скорей! — бросил он по-русски нерадивому старику.

Лис ухватился руками за дверной проем.

— Нет, подожди, — сказал он, обернувшись на Рамона.

Силы были не равны. Волк отдернул Лиса как тряпичную куклу, и они вместе побежали к выходу.

— Не дрыгайся или пристрелю, — рявкнул Волк, не успев осознать, что пристрелить ему попросту нечем.

Снаружи Волк забросил заложника в машину, сел за руль и надавил что есть мочи на педаль газа. Колеса мерседеса заверещали по сухому асфальту. Свернув за угол, он смог облегченно вздохнуть когда, наконец, ощущение цели на затылке его покинуло.

Машина выехала на автостраду, и Волк сбавил скорость до максимально разрешенной. Он смотрел прямо, скулы были крепко сжаты, ноздри широко раздувались от каждого вздоха. Сердце бешено колотилось в груди.

* * *

Лис сжимал в руке помятую визитку отеля Де Саламанка, выпавшую у Нойманна из кармана пиджака. На оборотной стороне рукой регистратора был прописан номер «33».

— Убьют его, — сказал Лис.

— Чихать я хотел.

Волк набивал на руле кончиками пальцев мелодию в такт музыке из колонок.

Лис сидел молча всю дорогу. Пустым взглядом он отсчитывал белые полоски разметки, бегущие по дороге. В мысли закралась безысходность. Это конец. Не было ни желания, ни сил сопротивляться молодому оперативнику. Впереди: отправка на родину и тюрьма. Если он конечно доживет.

Через двадцать минут они припарковались на пустынной, плохо освященной улице.

Лис давно научился скрывать свою боль в секрете от окружающих. Но сейчас чувствовал себя отвратительно. При побеге удалось захватить свой рюкзак. Он принял лекарства. С каждым следующим разом их эффективность снижалась. Болезнь прогрессировала. Сколько еще он сможет бороться?

— Иди за мной, — сказал Волк и вышел из машины.

Лис повиновался. Снаружи он вдохнул свежий запах листвы, от нависших над проезжей частью веток дуба.

Они в здание и поднялись на второй этаж. Волк шел следом, указывая направление.

Лис медленно шагал по бетонному полу. Тусклый свет. В воздухе витал ядовитый запах сырости и пота. Где-то вдалеке слышался лай голодных собак. Сквозь глубины разума наружу вырывались крики мольбы и отчаяния замученных заключенных римской тюрьмы. Уши резал скрежет ломающиеся о бетонную поверхность ногтей в тщетных попытках выбраться из своих темниц. Коридор казался бесконечным. Каждый шаг сопровождался мощным ударом конвоира. Дойдет заключенный до камеры или нет, зависело от его настроения. Некоторые так и не вкусив узнической жизни, погибали прямо здесь — в коридоре смерти. Лужи засохшей крови на холодном бетоне, превращались в почерневшие пятна. Конвоир шагал сзади, продолжая наносить удары по ногам деревянной дубинкой. Икры раздулись настолько, что палка утопала в них, словно в тесте. Упасть значит быть забитым насмерть. Только эта мысль держала на ногах, только она помогала выжить.

— Эй, дедуля! Ты что уснул? — Волк толкнул Лиса плечом, выводя из прострации. — Вот дверь.

Они вошли. По количеству пыли и запаху Лис сразу определил, что в квартире не бывали как минимум несколько недель. Волк захлопнул дверь. Пройдя к холодильнику, он достал бутылку будвайзера.

— Слава тебе господи, святой Иосиф и дева Мария, — прошептал он, делая спасительные глотки.

Лис устроился на диване.

— Ты смотри только не помри мне тут.

Лис не ответил. Да и не мог. Он с трудом держал голову ровно, казалось, по его венам вместо крови текло вязкое моторное масло.

— Слушай, у меня здесь аптечка есть. Может тебе аспирин?

Лис просунул руку в сумку, нащупал шуршащую упаковку и выдавил еще две таблетки. Волк поставил на стол перед ним стакан воды. Допив несколькими глотками пиво, он зашвырнул булку через всю комнату в ведро.

— Гол!

Через двадцать минут Лис ощутил, как жизненная энергия потекла по телу, борясь с проклятой болью.

Волк копошился в ванной комнате. Расслышав звуки стучащей керамической плитки, Лис понял, что тот открывал тайник. Еще тридцать лет назад контрразведка в первую очередь обыскивала ванную комнату на наличие тайников. Вот чайник.

Когда он вышел, в руке лежала стопка паспортов.

— Оклемался? Еще бы. Я не для того залез по горло в дерьмо чтобы ты мне тут кони двинул, — Волк засунул паспорта за пазуху и глотнул еще пива. С тех пор как они пришли сюда, это была третья бутылка. — Бесит меня вся эта ситуация. Псих в очках устроил настоящую бойню в госпитале. Я еле ушел. А теперь я главный подозреваемый. Центр просто с ума сходит. Кто эти чертовы маньяки, а?

— Тебе будет не интересно. Через пару часов ты все равно от меня избавишься.

Волк сделал глубокий глоток и отрыгнул.

Молчание прервал телефонный звонок. Волк подозрительно взглянул на экран. Переговорив с собеседником в соседней комнате, оперативник вернулся с ошарашенным лицом. Молча собрав вещи, он махнул Лису рукой на выход.

* * *

Через пятнадцать минут они припарковались недалеко от фонтана Сибелес.

Подсвеченная фонарями мраморная статуя выглядела, будто из чистого золота. Редкие автомобили на улице Плаза Сибелес безуспешно пытались заглушить бурное журчание воды.

Волк нервничал. Озирался на каждый проезжающий автомобиль. Достав бинокль с бардачка, он рассматривал окрестности. Под подозрительный взор также попали крыши всех соседних зданий.

— Это ловушка, — сказал Лис.

Волк с недоумением взглянул на него.

— Запомни, в разведке ничего не бывает просто так.

— Да пошел ты со своими советами, — буркнул он и снова уставился в бинокль.

— Я знаю, о чем говорю.

— Ты? — Волк презрительно прищурился. — Я изучил твое досье, все операции. Провал в Риме. Плен. Отстранение от службы. Работа в посольстве ГДР и там провал. Да с твоим послужным списком только на стену позора. Нашел, кого учить.

Лис отвернулся к окну и улыбнулся, взглянув в отражение собственных глаз. Создавалось впечатление, что он поговорил с самим собой образца восемьдесят пятого года. Пренебрежение к чужому мнению и слепая уверенность в себе. Действия Волка с легкостью читались наперед.

С противоположной стороны фонтана припарковался черный автомобиль. Из него вышли трое мужчин и встали цепочкой, внимательно осматривая окрестности.

Лис достал с заднего сидения сумку, приготовившись к выходу. Глаза Волка метались из стороны в сторону от испуга. Он проглотил ком и заметив взгляд Лиса, попытался успокоиться. Дрожащими голосом скомандовал выйти.

Они направились к фонтану. С каждым шагом Волк отдалялся назад на несколько сантиметров. Ноги волокли хозяина помимо его воли.

Лис на мгновение позавидовал его молодому телу, с помощью которого можно было без труда сбежать в ближайшую подворотню.

— Что мне делать? — с трудом вымолвил Волк.

— Спрячь свой страх. Если побежишь, тебя пристрелят.

Тот, кого он называл Головановом стоял в центре. Мужчина был невысок и худощав. Глаза заслоняли черные очки с прямоугольными линзами. Под носом находилась толстая, коричневая родинка с торчащим веером волосинок, скрюченных подобно хвостику свиньи. По бокам стояли ребята из спецназа, что читалось по их внешним признакам без особых проблем. Лису даже показалось что они близнецы.

Когда они подошли вплотную, Волк взял себя в руки и натянул улыбку. Спецназовец вышел вперед, взял Лиса под руку и сопроводил в машину. Лис чуть приоткрыл окно, чтобы послушать разговор.

— Спасибо ребята, что облегчили мне работу, — начал Волк, указывая на переданного заложника. — Я бы и сам мог его доставить, но раз вы здесь, тогда я еще успею вылететь в Париж.

— Задержать, — сухо сказал Голованов.

Волк вскинул руки вперед.

— Эй, эй. Вы что творите?

— Попытка побега, — констатировал Голованов.

Спецназовец подобно разбойнику с дикого запада выхватил пистолет и направил Волку в живот.

— Если двинется, стрелять на поражение.

Волк упал на колени и убрал руки за затылок.

— Стоп, стоп, стоп парни. Это какая то ошибка. Свяжите меня с Мамонтовым срочно. Он все объяснит.

Голованов сделал шаг вперед и что-то прошептал ему на ухо. Волк впал в ступор. Спецназовец поддел его за руку и сопроводил в машину. Парня усадили сзади с противоположной от Лиса двери. Посредине уселся широкоплечий здоровяк. Голованов сел на пассажирское сидение.

Машина медленно покатилась вниз по бульвару. На горизонте появились первые лучики солнца. Небо окрасилось в ярко красные тона.

Голованов обратился к Волку.

— Адрес?

— Гойя, 27, — нехотя ответил он.

Голованов разочаровано вздохнул.

— Максим Александрович, зачем все усложнять? Это не в твоих интересах.

Голованов подал сигнал спецназовцу. Тот резким движением схватил шею Волка в замок. Парень закряхтел, ухватившись за мощную руку.

— Квартира, в которой ты проживал по улице Гойя, была взломана испанской контрразведкой несколько часов назад. Тайника с документами там не обнаружили.

Спецназовец припустил захват. Волк сделал спасительный вздох. Кожа на лице покраснела.

— Я знаю, — салютовал Лис. — Отель Де Саламанка.

Голованов презрительно посмотрел на Волка.

— Вы правильно делаете, что сотрудничайте с нами Игорь Александрович. А подробнее?

— Тайник под ванной, восьмая плитка слева. В номере живет его подружка, — говорил Лис. — Мария. Черные волосы, рост сто семьдесят. Парикмахер.

Голованов одобрительно кивнул.

— Отличная наблюдательность.

Он подал сигнал спецназовцу и тот отпустил Волку шею. Парень закашлялся, покосившись растерянным взглядом на Лиса.

— Ей богу, любитель. Поди, каждая шлюха в Мадриде знает, где у тебя храниться секретная информация. Ты позор СВР, ты позор России. Что скажет твой отец, когда сыночка посадят за измену? Ах, да. Сядет вместе с тобой.

Волк глубоко дышал, массируя ладонью шею. Голованов метнул на него победный взгляд.

Лис сжимал в руке визитку. Он еще не совсем понимал, что задумал.

Разве ему есть что терять?

Через полчаса машина припарковалась у пятиэтажного здания, выложенного красным кирпичом.

— Это здесь? — спросил Голованов.

Лис с наигранной уверенностью кивнул.

Они вышли на улицу и сквозь толпу прохожих протиснулись к входу. Далее группа поднялась на лифте на третий этаж и вышла в коридор.

Лис подметил, что темно красный ковер, растянутый по всей длине отлично скроет следы крови.

— Иди вперед, — гаркнул спецназовец и толкнул Волка пистолетом в область правой почки.

Лис и Волк остановились напротив номера «33». Спецназовцы расположились за их спинами. Голованов остался в стороне, протирая тряпочкой запотевшие очки. Он абсолютно не скрывал своей радость от долгожданной победы.

Спецназовец вытащил из-за рта жвачку и приклеил на дверной глазок.

Волк покосился на Лиса в ожидании какого-нибудь разъяснения.

Лис постучал в дверь. Через несколько секунд из комнаты послышались отчетливые приближающиеся шаги. Затем повисла невыносимая тишина, которую прервал звук затвора пистолета.

Лис резко толкнул Волка, и они оба свалились на пол. Когда растерянные спецназовцы подняли свой взгляд на дверь, оттуда уже вылетали ошметки деревянной стружки. Первая пуля пробила голову спецназовцу насквозь. Здоровяк рухнул на пол с размозжённым лицом.

— Ползи! — гаркнул Лис.

Второму спецназовцу повезло. Он успел отскочить в сторону, отстреливаясь. Пули вонзились в деревянный косяк.

Волк и Лис быстро проползли по полу несколько метров, вскочили на ноги и метнулись в сторону лестниц.

— Стоять! — беспомощно крикнул спецназовец, не рискуя отвести пистолет от двери.

Они оказались у лестницы, когда заметили Голованова. Тот суетливо достал оружие и прицелился. Беглецы спрятались за стену.

— Сюда нельзя, — констатировал Волк.

— Боковая лестница, — указал Лис.

Они рванули к дальнему окну.

Спецназовец тяжело дышал. Мокрой от пота рукой сжимал стальную рукоятку. Медленно отходя назад, он не сводил глаз с прицела. Тот, кто невероятным образом расстрелял его напарника практически вслепую, таился за дверью и мог в любой момент выскочить и пристрелить его.

Беглецы выбрались на металлическую площадку эвакуационной лестницы и захлопнули окно.

Дверь комнаты медленно открылась. Оттуда на мгновение высунулось лицо. Спецназовец успел разглядеть только кончики солнцезащитных очков, после чего наружу выскочило черное дуло изрыгая огненные вспышки. Спецназовец в последний миг успел нырнуть на лестничную площадку, избежав смерти.

Внезапно окно разлетелось вдребезги. Волк упал на одно колено. Его лицо перекосила гримаса боли. Из левого предплечья сочилась кровь. Лис схватил его за вторую руку и потянул на себя, уводя из зоны поражения. Следующий выстрел попал в стальные перила, выбросив горячие искры.

— Бежим, быстрее, — крикнул Лис.

Волк спрыгивал по стальным ступенькам, еле сдерживая крик. На втором этаже они замерли перед обрывом на высоте пяти метров от земли. Стальные трубки перил были обуглены от сварки. Должно быть, владельцы здания обрезали лестницу, чтобы защититься от воришек. Окно второго этажа оказалось забито деревянными досками.

Они в ловушке.

— Да чтоб тебя! — воскликнул Лис.

Волк побледнел, крепко сжимая рану рукой. В ложбинках между пальцами стекала теплая кровь.

Из-за угла здания выбежал запыхавшийся Голованов и единственный оставшийся в живых спецназовец.

— Ты завел нас в ловушку! — в бешенстве закричал Голованов. — Попытка побега!

Спецназовец прицелился. В следующий миг над головой Лиса прогремел выстрел, и спецназовец с дыркой в голове свалился на асфальт, подмяв под собой крохотного Голованова. В окне третьего этажа Лис заметил отблеск черных очков Гюнтера. Убийца перевел пистолет на Волка. Лис бросился вперед и закрыл окровавленного парня своим телом.

Прохожие с криками разбегались в стороны.

Выстрела так и не последовало. Гюнтер замер взяв Лиса на прицел.

Голованов с трудом пытался выбраться из-под тяжелого трупа. Его лицо и волосы пропитались кровью и остатками мозговой жидкости.

Заметив движение, Гюнтер выстрел. Пуля попала спецназовцу в живот. По всей видимости, убийца рассчитывал поразить неудобную цель сквозь мертвое тело. Однако кости спецназовца оказались спасительным бронежилетом для Голованова. Дотянувшись рукой до пистолета, неудавшийся оперативник открыл беспорядочный огонь по зданию.

Гюнтер спрятался внутри. Куски кирпичной стены и осколки разбившихся окон подобно песчаной буре заполонили улицу.

Лис обхватил рукой, побелевшего от потери крови Волка, и спрыгнул.

Они приземлились на твердый асфальт. Волк завопил от боли. Голованов выполз из-под трупа и с пустым магазином побежал к своей машине, оставляя за собой кровавые следы.

Гюнтер выскочил на лестничную площадку. Точно прицелится, мешали металлические пролеты.

Лис неимоверным усилием поднял молодого парня за руку и направился к проезжей части, закрыв своей спиной доступ убийце к цели. Выбежав на дорогу, он заметил в нескольких метрах автомобиль, который сразу узнал по номеру. Выстрелы прекратились, однако, шестым чувством Лис ощущал на своей спине невидимую цель. Гюнтер выжидал.

Анна Весге заметила мужчин и завела двигатель автомобиля. Лис взмахнул рукой, чтобы она остановилась, но девушка надавила на педаль газа. В этот момент произошел выстрел. Пуля скользнула по асфальту в нескольких сантиметрах от ноги Волка.

Лис взмолился, чтобы она вернулась. Волк терял сознание и уже не мог идти самостоятельно. До ближайшего угла здания, где можно было укрыться оставалось, по меньшей мере, с десяток метров, которые Лис уже не мог одолеть в одиночку. Ноги разъезжались в сторон под весом молодого оперативника.

Внезапно перед ним снова возник автомобиль.

Она услышала его мольбы?

Лис с невероятным усилием открыл дверь и подобно кукле свалил Волка внутрь. Следующий выстрел пробил крышу автомобиля в аккурат над головой парня. От испуга Анна вскрикнула и нажала на педаль газа. Автомобиль дернулся вперед на несколько метров и остановился. Распахнутая дверь врезалась в фонарный столб и, прогнувшись, захлопнулась. Лис доковылял до пассажирской двери и влез в салон. Еще два выстрела пробили заднее стекло и явно предназначались водителю. Осколки водопадом выплеснулись на плечи Волка, распоров ему кожу на шее. По счастливой случайности девушке удалось пригнуться.

Машина скрылась за углом и оказалась вне поля зрения убийцы.

Лиса мучила отдышка. При падении он слишком сильно отбил ноги, и теперь суставы разрывала острая боль. Кроме того он не ел уже больше восьми часов. Желудочный сок превратил проеденный метастазами желудок в бурлящий вулкан. Требовалось срочно принять лекарства. Внезапно он осознал, что сумка с обезболивающими осталась в машине Голованова. Его охватил приступ страха. Отныне боль будет нарастать с каждой минутой, в конце концов, превратив его в бьющееся в истерике животное.

— Боже мой, что я натворила? — воскликнула девушка. Ее мокрые от пота руки крепко сжимали руль.

— Ты спасла нас. Спасибо, — подбодрил Лис.

Анна припарковала автомобиль в спальном районе города, у полуразрушенного здания. Тем временем Волк успел устроиться у окна, вымазав кровью все сидение. Его бледное лицо при свете солнце походило на бумагу.

Девушка достала телефон и принялась набирать номер.

— Что она делает? — еле шевеля губами воскликнул Волк.

— Звоню в полицию и скорую помощь.

Волк притянул запачканную в крови руку и дотронулся плеча девушки.

— Ну-ка брось это!

Анна от неожиданности вскрикнула и попятилась от его руки. Она открыла дверь и выпрыгнула из машины. На сером коротком пиджаке остались следы окровавленных пальцев.

— Сиди сзади и помалкивай, — огрызнулся Лис.

Он вышел следом за девушкой.

— Не бойся. Мы тебе ничего не сделаем.

Девушка не на шутку испугалась. Она стояла у двери, положив руку на грудь и тяжело дышала. Внезапно ее глаза расширились, и она подозрительно взглянула на Лиса.

— Вы не какой не журналист.

Лис подметил, что говорил с Волком по-русски.

Анна попятилась прочь от машины.

— Это вас разыскивают за убийство в хостеле. Господи, боже мой. Куда я ввязалась?

— Ты все не так поняла.

Анна была уже в пяти метрах от автомобиля. Лис никак не мог догнать ее. Он облокотился на крыло машины, чтобы не упасть от бессилия.

— Твой брат. Он в серьезной опасности.

Анна остановилась, мельком взглянув за спину, просчитывая пути отхода.

— Что вы с ним сделали?!

Лис вытер пот с горячего лба тыльной стороной ладони.

— Те люди, что стреляли в нас, захватили его, — Лис с трудом мог говорить во весь голос. — Они подставили меня… Рамон умрет…

— Кто бы они не были, полиция разберётся с ними и с вами.

Анна приложила телефон к уху.

Лис вытянул руку, будто с такого расстояния мог дотянуться до девушки. В глазах начало темнеть. Перед тем как упасть на асфальт, он успел взглянуть на Волка. Тот положил голову на боковое стекло автомобиля и не шевелился, прикрыв глаза. Напротив рта запотело стекло. Значит, он все еще жив. В отличие от него самого.

* * *

Голованов добрался до конспиративной квартиры. Кровь с остатками мозгов присохла к коже. Пришлось прикрыться автомобильным чехлом чтобы не спугнуть соседей.

Он пнул лампу с тумбочки, и та вдребезги разбилась о стену. Его перепеленала ненависть. Как он мог так облажаться? Сначала Волк преуспел в самоубийственной попытке захватить Лиса, на которую Голованов тайно его отправил. А потом они вместе привел его прямо к руководителю СИЦ. Столкнули лицом к лицу с новым союзником. Если он в самое ближайшее время все не исправит, ему конец.

Нужно придумать правдивую историю. Если Волк доберётся до телефона и расскажет свою, у него будут серьезные проблемы. Мамонтов пока еще его начальник.

Зазвонил телефон.

— Да, я слушаю, — ответил Голованов.

— Филипп Нойманн.

— Я хочу сказать, что произошло дурацкое недоразумение. Лис ввел меня в заблуждение, а мои ребята не были проинструктированы…

— То, что произошло уже не имеет значения. Через несколько часов к тебе прибудут еще два человека, — монотонный голос успокоил Голованова.

Откуда у него такие связи?

— Ты добудешь кое-что для меня, а я обеспечу тебе лояльность местной полиции.

— Взамен я хочу получить обоих русских. Живыми. В Москве никто не должен ничего узнать.

— Договорились.

Голованов почувствовал облегчение.

— Что я должен делать?