Осторожно ступая, группа поднялась на пятый этаж. Заходить в квартиры разведчики побоялись. Во-первых, там могли находиться какие-нибудь бродяги, которые сразу поднимут шум и привлекут внимание чистых. Во-вторых, преследователи наверняка обыскивают соседние дома. Один неловкий шаг, и силуэт будет заметен в оконном проеме. Расположившись на площадке, наемники ждали. Спустя примерно десять минут в подъезд вошло несколько морсвильцев.

— Проклятая темнота, — вымолвил первый. — Хорошо, что их шестеро, по углам не спрячутся.

— Ничего, найдем, — раздался пьяный голос второго. — Я вот помню, полгода назад один чужак забрался на крышу десятиэтажки. Так мы его оттуда и выкинули. Летел и орал. Вот смеху-то было…

Видно, эту сцену наблюдали и остальные солдаты. Послышался хохот по меньшей мере еще трех человек. Все они были изрядно пьяны, а потому действовали подчеркнуто нагло и агрессивно. То и дело слышались ругательства, топот ног и удары. Это была своеобразная психологическая атака на прячущихся людей. Чувствуя рядом своих убийц, жертва часто не выдерживала и выбегала из укрытия. Однако подобный трюк оказался совершенно бесполезен против разведчиков. И хотя их нервы были тоже напряжены, воины сидели совершенно спокойно. В крайнем случае, земляне без особых усилий могли перебить всех чистых, находящихся в доме, просто в этом не было особой нужды. Ведь рядом ходят сотни врагов. Иногда храбрость должна уступать место осмотрительности и расчету. Это нелегкий выбор, и сделать его надо уметь. Наемники умели. Они держали наготове луки и арбалеты, готовые в любой момент спустить тетиву.

Морсвильцы не спеша проверили первые три этажа и двинулись наверх. Несмотря на адаптацию к темноте, они не заметили провал. Вслед за короткой репликой послышался отчаянный крик и звук упавшего тела. Почти тотчас раздался удивленный возглас одного из солдат:

— Чен, ты где? Все сюда, Чен пропал!

Раздался топот ног, и еще двое чистых подбежали к лестнице. Они уже хотели устремиться наверх, когда откуда-то снизу послышались стоны. Спустя мгновение рухнувший в провал воин окончательно пришел в себя и громко крикнул:

— Я здесь! Пусть будут прокляты эти чужаки! Там разрушена лестница, и я упал. Проклятье! Я, кажется, сломал ногу.

На какой-то миг воцарилась тишина, а затем раздался дружный хохот морсвильцев. Несчастье товарища развеселило их. Еще бы, это ведь целое развлечение, и о нем можно рассказать в любом кабаке. Над беднягой Ченом будет потешаться весь сектор.

— Придется его вытаскивать, — произнес какой-то воин. — Не бросать же парня в этом каменном колодце. Внизу есть проход, но сам он не вылезет.

— А как же чужаки? — спросил первый солдат.

Разведчики даже не дышали. Именно сейчас решалась их судьба. Пока она была к ним благосклонна, но настроение Фортуны переменчиво. Все зависит от ответа чистого.

— Их здесь нет, — ответил морсвилец. — На лестнице полностью отсутствует пролет между третьим и четвертым этажом. Вряд ли они сумели подняться наверх. Гладкая стена, дрожащие руки, слишком мало времени… Нет. Этот дом пуст.

Возражать ему никто не стал. И причин было несколько. Воины изрядно выпили и лезть наверх, значит, рисковать своей жизнью. Пример их товарища, оказавшегося внизу со сломанной ногой, был весьма нагляден. Кроме того, слишком велика вероятность встретиться с противником в одиночку. Как воюют чужаки, чистые уже знали.

Желающих получить стрелу в сердце среди солдат не оказалось. Быстро спустившись на первый этаж, они вытащили своего товарища и вышли на улицу. Вскоре их голоса окончательно стихли.

— Слава богу, — выдохнул Олан. — Они ушли.

— Эти — да, — согласился Аято, — но боюсь, что за ними придут другие. Нам повезло, что чистые изрядно напились…

— И один придурок свалился вниз, — добавил Храбров.

— Точно, — кивнул головой японец. — Но самое главное, что мы правильно выбрали подъезд. А если сказать точнее — сделал это Олесь. Он наш ангел-хранитель Подобные подсказки исходят только от богов.

— Хватит болтать ерунду, — возразил юноша. — Все получилось случайно. Этот подъезд был первым, что подвернулся нам по дороге.

Тино тихо рассмеялся, но спорить не стал. Все, что он думал по этому поводу, русич и так уже знал. Разговор быстро затих, так как слишком сильно было еще напряжение. Однако постепенно, по мере захода Сириуса, разведчики начали оживать. На улице становилось все темнее и темнее, а крики морсвильцев и вовсе затихли. Спустя час земляне осторожно, на четвереньках вползли в первую квартиру. Она оказалась гораздо меньше по размеру, чем в доме Шона, и состояла всего из трех комнат. Две из них имели окна, выходящие на улицу, третья была совершенно закрытой.

— Надо расположиться так, чтобы нас не было видно из соседних домов, — шепнул Кайнц.

— Тогда придется забираться в самое темное помещение, — ответил Олесь.

Решение было принято единогласно. Через пятьдесят минут вся группа перебазировалась в комнату без окон. Зачем тасконцы их делали, сказать трудно, но, как оказалось, подобные помещения имелись в любой квартире.

После быстрого ужина все, за исключением Аято, улеглись спать. Такая физическая и психологическая усталость могла свалить кого угодно. На ногах удержался лишь Тино. Иногда казалось, что у него вместо жил стальные канаты. Какой ценой все это давалось ему самому, знал только он.

Ночь прошла совершенно спокойно. Разведчики дежурили по полтора часа и впервые за прошедшие дни отлично отдохнули. Время от времени за окнами раздавались возгласы морсвильцев. Поиски чужаков не прекращались всю ночь, но велись уже не так интенсивно. Заходить в уже проверенный дом никто из чистых не стал.

С первыми лучами Сириуса земляне и аланцы начали подниматься. Лишь Олан, свернувшись клубочком, сладко спал у стены. Его будить не решились. Тем более, что это не имело смысла. После завтрака разведчики собрались для обсуждения своего положения. Первым заговорил граф:

— Мы в западне, — вымолвил Генрих. — Никто не знает, где нас искать, но и группа покинуть это место не может. Я уверен, что по всему сектору чистые расставили наблюдателей. И город они знают превосходно. Любая наша попытка прорваться к Нейтральной зоне будет пресечена. Против сотен солдат мы бессильны…

— Что ты предлагаешь? — спросил Аято.

— Ждать. Группу спасет только выдержка. У нас есть препарат, а потому спешить некуда. Мы можем сидеть здесь и сутки, и двое, и пятеро. Сомневаюсь, что разбойники будут так долго искать каких-то чужаков. Постепенно в Морсвиле все утихнет, и мы тогда выскользнем. Один рывок, и группа уже в Нейтралке.

— Разумное предложение, — вставила Олис.

— Но я категорически против, — воскликнул Храбров. — Ждать долго нельзя. Это равносильно самоубийству. Чистые никогда не прекратят поиски. И причин несколько. Во-первых, они не дураки и прекрасно понимают, что мы спрятались где-то в этих кварталах. Территория весьма ограниченная. Получив запас времени, морсвильцы остановят поверхностное прочесывание и приступят к более тщательному осмотру. И вот тогда сюда придут уже не четыре человека, а сорок, и лестница не станет для них помехой. Это первая причина, а вторая — наше снаряжение. Вспомните, что говорил Сфин. Любой меч, любой кинжал или кистень здесь — целое состояние. Я уже не говорю об одежде, одеялах и рюкзаках. Весьма значительную ценность имеют и девушки. Если не самую большую. Учитывая, что миром правит алчность, ради всего этого морсвильцы разберут дома на куски, лишь бы найти нас. И в третьих, не забывайте о той обиде, что мы им нанесли. Упустить чужаков в своем секторе, потерять больше десяти человек — позор для любого правителя. Не думаю, что главари местных кланов хотят выглядеть болванами и трусами. Ради сохранения своей власти, они достанут группу из-под земли. Вывод из всего сказанного очевиден — задерживаться надолго в укрытии нам нельзя. Предлагаю ограничить отдых сутками. Завтра за час до рассвета мы начнем выдвижение.

— А почему именно в это время, а не вечером, например? — поинтересовалась Салан.

— Объяснение весьма простое, — улыбнулся юноша. — Вечером слишком рискованно. Мы ведь не знаем, кто и когда ложится спать. Значит, вероятность нарваться на большой отряд чистых достаточно велика. Кроме того группа может задержаться в темноте, ошибиться в направлении. Утром все гораздо проще. Перед рассветом самый глубокий сон, это знает каждый из личного опыта. В полудреме находятся даже часовые. Если мы вовремя их обнаружим, то сможем пройти очень тихо. Постепенно будет светать, и найти дорогу не составит большого труда.

Олесь замолчал, и среди разведчиков воцарилась тишина. Каждый обдумывал два предложенных варианта. Оба имели свои достоинства и недостатки. Первый не торопил события, но вынуждал группу бездействовать; второй, наоборот, отличался решительностью и дерзостью, однако морсвильцы тоже были начеку. Совершив одну ошибку, они вряд ли собирались сделать и другую.

— Я за план Олеся, — наконец произнес Тино. — Умереть можно только однажды. И не стоит растягивать это сомнительное удовольствие. Нам либо повезет, либо нет.

Отрицательно покачав головой, Кроул тихо вымолвила:

— Лучше ждать. Я не уверена, что улицы столь же пустынны, как раньше. Усилены патрули, всюду часовые, наблюдатели. Где-нибудь, но мы ошибемся, и второго шанса спрятаться у нас уже не будет.

Все дружно повернулись к Линде. Теперь ей довелось сделать решающий выбор. Одно слово, и чаша весов перевесит. Но чья? Девушка сомневалась довольно долго. Ей очень хотелось растянуть эти мгновения спокойствия, мира и тишины, но она была не новичок и прекрасно понимала, что сражаться с врагами рано или поздно все равно придется. И лучше, если инициатива будет на стороне разведчиков. В этом плане вариант Храброва явно выигрывал. И все же… умирать так не хотелось! Махнув рукой, Салан проговорила:

— Я тоже за план Олеся. Мы и так потеряли много времени из-за погони, урагана. Никакой гарантии, что этот космодром окажется пригодным для посадки, у нас нет. Тогда придется идти дальше и вновь считать сутки до истечения действия препарата. Так зачем самим усложнять ситуацию? Воевать надо решительно!

Выбор был сделан. Люди смотрели друг на друга, осознавая, что у них в запасе осталось лишь двадцать часов. За это время можно хорошо отдохнуть, выспаться. Можно помечтать о будущем, не зная точно, настанет ли оно. Можно вспомнить близких, друзей и родной дом. Нельзя лишь жизнь прожить еще раз от начала до конца. Двадцать часов… Много это или мало? Для насекомых-однодневок — огромный срок, почти вечность. Для вселенной — мизер, который пролетает совершенно незаметно. Так и для человека. Порой время тянется бесконечно долго, порой течет, словно вода сквозь пальцы…

День был в самом разгаре. Несмотря на тень и теплозащитные стены, жара стояла просто ужасающая. Разморенные зноем, земляне спали в темной комнате. Олан точил подаренный ему кинжал, а аланки несли дежурство на площадке. Бдительности разведчики не теряли никогда. Девушки сидели возле стены и тихо разговаривали.

— Может, зря ты согласилась с Храбровым? — спросила Олин. — Слишком рискованный план.

— Может быть, — ответила Линда. — Однако я устала от погонь. Сидеть здесь и ждать несколько суток — выше моих сил. Найдут или нет? От этого вопроса мы быстро сойдем с ума. Так не лучше ли сразу решить проблему?

— Но ведь нас могут убить, — возразила Кроул.

— Ты боишься? — добродушно произнесла сержант.

Чуть помедлив с ответом, Олис все же честно сказала:

— Да. Во время каждого боя я трясусь от страха. Я тысячу раз прокляла себя за согласие участвовать в этой экспедиции. Мне не место на Тасконе. Слишком жестокий и кровавый мир. Ты знаешь, о чем я сейчас больше всего мечтаю?

Линда отрицательно качнула головой.

— О горячей ванне, дорогом белье и чистой красивой одежде, — нервно воскликнула Кроул. — Это, конечно, глупо, но я привыкла к такой жизни. И вот уже три декады у меня грязные волосы, испачканный кровью комбинезон, а о естественных потребностях женщины я вовсе не заикаюсь. Господи, когда же кончится этот кошмар!

— Глупенькая, — улыбнулась Салан. — Твои желания вполне нормальны и справедливы. Девушкам не место на войне. Однако думать сейчас надо о другом. Ты боишься смерти и не понимаешь, что порой это лучший исход. Представь себе такую ситуацию — погибли все земляне, и мы остались с тобой совершенно одни. Что нас ждет? Мутанты съедят, как обычную дичь. А если бандиты Коуна или морсвильцы захватят двух красивых девочек? Мы пойдем по рукам, как обычные проститутки. Неужели ты хочешь достаться этим ублюдкам? Смерть в данном случае является единственным выходом из положения. И я сделаю это. Один удар кинжалом, и никаких мучений.

— Я не смогу, — испуганно проговорила Кроул.

— Тогда мне придется помочь тебе.

Олис взглянула в глаза подруги и бросилась к ней на грудь. Девушка зарыдала. Именно сейчас она выплеснула все эмоции, накопившиеся за время похода. До этого момента Кроул держалась относительно бодро. Впрочем, не выдержали нервы и у Линды. Гладя Олис по голове, сержант то и дело вытирала набегающие на глаза слезы. Эти две молодые и красивые женщины прощались друг с другом. Они поклялись умереть, но не достаться врагам живыми. На что способны бандиты, аланки прекрасно знали из рассказа лемов. Ничуть не лучше были и чистые. Им оставалось лишь молиться на своих наемников. Только умение и выдержка землян могут спасти группу. Не в последнюю очередь все зависело и от Фортуны: пока она еще не подводила разведчиков.

Сутки прошли как-то незаметно. Люди не успели оглянуться, а до восхода уже осталось чуть больше часа. И несмотря на ночь, никто из разведчиков не спал. В последний раз каждый проверял свое снаряжение. Ничто не должно звенеть, блестеть или цепляться. Любая оплошность может стоить жизни. Именно в этот ответственный момент Кайнц неожиданно заскрипел зубами от боли и рухнул на колени.

— Что с тобой? — подбежал к товарищу Олесь.

— Все горит внутри, такое впечатление, что живот сейчас лопнет, — с трудом ответил граф.

— Вот проклятье, — выругалась Салан. — Это симптомы действия препарата. Он начинает всасываться в кровь.

— Но у нас еще четыре часа в запасе, — удивился Аято.

— Все так, — согласилась Линда. — Но организм человека всегда может преподнести сюрпризы. Усталость и истощение ускорили процесс. Пусть ненамного, но контрольное время сдвинулось.

— А если бы это произошло на улице? — возмутился Храбров. — Нет, рисковать нельзя. Вкалываем лекарство прямо сейчас. Ждать больше нечего.

Решение было разумным. Кто знает, когда наступит кризис у самого Олеся и Аято. А вдруг прямо во время боя? Слишком опасно полагаться на случай. Достав из коробочки шприцы, земляне осторожно ввели иглы под кожу и впрыснули жидкость в кровь. По телу разлилась странная тяжесть. Минут десять воины находились в полукоматозном состоянии. Все биологические процессы их организмов замерли. Но вот ожили глаза, скривились от боли губы, дернулись руки и ноги. Первым встал Тино.

— Ну и дерьмо этот ваш препарат, — вымолвил со злостью самурай. — Превращаешься в какое-то растение. Все видишь, все понимаешь, а пошевелиться не можешь. Ну, и напоследок сумасшедшие судороги.

Вскоре пришли в себя Храбров и Кайнц. Без всякого сомнения, наемникам требовался небольшой отдых, но времени на него уже не было. Кое-как размяв мышцы, земляне взялись за оружие.

— Пора, — произнес, глядя на часы, Генрих. — До рассвета остался один час и десять минут. И да поможет нам Бог.

Первым двинулся Аято. Он осторожно спустился по канату на лестницу третьего этажа и приступил к осмотру дома. Японец отсутствовал около пяти минут. Скрупулезно, дотошно Тино осматривал каждый уголок подъезда. Нарваться на засаду не было ни малейшего желания. И вот внизу раздался тихий свист. Значит, дом пуст. Вторым взялся за трос русич, далее аланки, Олан и Кайнц. Спустя несколько минут вся группа оказалась у выхода из подъезда.

— Маршрут прежний? — едва слышно спросил японец.

— Да, — ответил Олесь. — Сейчас идем налево, пересекаем магистраль, затем три-четыре квартала и еще одно шоссе. Поворот на юг и рывок. Не думаю, что Нейтральный сектор далеко.

— Тебе виднее, — усмехнулся Аято.

Самурай высунул голову на улицу и осмотрелся по сторонам. Трудно сказать, что он мог увидеть в темноте, но Тино махнул рукой и сделал первый шаг в неизвестность. За ним молча последовали остальные разведчики. Группа двигалась очень тихо, люди прижимались к стенам домов и каждой клеткой своего организма чувствовали приближающуюся опасность. Постепенно глаза адаптировались к городскому ландшафту, и разведчики уже без труда различали силуэты друг друга. Позади осталось два квартала. Пока все было спокойно. Никаких дозоров, никаких патрулей. Вскоре показался большой просвет. Это означало, что группа вышла к первой магистрали. Здесь надо было действовать вдвойне осторожно. Пригнувшись, Аято подобрался к углу дома. Неожиданно он замер, опустился на землю и на четвереньках быстро вернулся обратно.

— Там пара часовых, — прошептал он. — Олесь, понадобится твоя помощь.

Молчаливый кивок головы, и наемники начали движение к шоссе. Вот и угол здания. Русич встал на колени и осторожно выглянул. Морсвильцев оказалось пятеро, но дежурили лишь двое. Остальные, завернувшись в грязные одеяла, спали прямо на земле. До чистых было около пяти метров. Дозорные дремали и были обречены. Земляне сделали резкий рывок, и в два кинжала тихо убрали часовых. Осторожно опустив трупы на землю, они посмотрели друг на друга. Оба прекрасно понимали, что значат эти взгляды. Надо было решить проблему спящих.

— Я сам не люблю убивать безоружных, — вымолвил самурай. — Но сейчас другой случай. Оставить в тылу живых врагов мы не можем. Стоит им поднять шум, и группа обречена.

Тяжело вздохнув, Храбров принялся за работу. В конце концов, аланцы нанимали его именно для этого. Он воин и обязан довести девушек до цели, какую бы цену ни пришлось за это заплатить. Несколько быстрых движений, и еще три человека расстались с жизнями. Они уснули всего несколько часов назад и больше не проснутся никогда. Тино вышел из-за угла и махнул рукой. Это был условный знак. Группа вновь начала движение. Поравнявшись с землянином, аланка искоса взглянула на распростертые тела. Никаких эмоций, никаких реплик. Даже Олис начала привыкать к крови и смерти. Люди на войне становятся черствыми и жестокими. То, что раньше казалось недопустимым, здесь является нормой, а подчас и необходимостью. Разведчики быстро проскочили магистраль, стараясь долго не задерживаться на виду. Это было одно из самых опасных мест. Прижавшись к стене дома, воины с тревогой прислушивались к звукам города.

— По-моему, все тихо, — произнес Кайнц.

— Да, — согласился Олесь. — Можно двигаться дальше.

И вновь осторожные, выверенные шаги. Ни одного возгласа, ни одного звука. Группа оставляла позади себя все новые и новые кварталы и приближалась ко второй магистрали. Пока операция шла точно по плану Храброва. Однако без неожиданностей не обошлось. Иногда разведчики проходили мимо зияющих пустотой дверных проемов. В этом не было ничего страшного. Вряд ли чистые располагались в мертвых домах. Здесь могли жить только бродяги. Именно один из них и вывалился на улицу прямо между девушками. Морсвилец был совершенно пьян, а потому его речь оказалась нечленораздельной. Что-то бубня себе под нос, оборванец с трудом пытался разглядеть стоящих перед ним людей. Сделать он это не успел. Мгновенно среагировавший Аято ударил бродягу рукоятью по затылку. Тело морсвильца тотчас обмякло, но не упало. Салан подхватила оборванца под локти и аккуратно опустила на землю.

— Раньше, чем через полчаса, не очухается, — проговорил японец. — И откуда он только взялся? Ведь не издал, гад, ни единого шороха!

— Именно это меня и беспокоит, — вставил Генрих. — Как бы нам не попасть в засаду. Не все же чистые полные болваны.

Возражать графу было бесполезно. Вернуться назад группа все равно уже не могла. Тем более, что до Нейтральной зоны осталось совсем немного. Буквально через три здания показалась знакомая магистраль. Тино и Олесь вновь подползли к самому краю. С одного взгляда стало ясно, что ситуация очень сложная. В дозоре морсвильцев было четыре человека, и ни один из них не спал. Кроме того, слишком значительным оказалось и расстояние. По меньшей мере, метров пятнадцать.

— Что будем делать? — спросил самурай. — Поднимут ведь такой вой, что сюда сбежится весь сектор.

— Не знаю, — покачал головой юноша. — Любая атака будет замечена. Отвлечь их тоже не удастся. Значит, надо убрать чистых издали.

— Верно! — вскрикнул Тино. — В четыре стрелы мы их точно снимем. Ты, я, Генрих и Линда.

— Стоит попробовать, — согласился Храбров, — тем более, что другого выхода у нас нет.

Аято отполз назад и метнулся к остальным разведчикам. Объяснение много времени не заняло. Спустя полминуты он вернулся с графом и аланкой. Немного отдышавшись, воины взялись за луки и арбалеты. Все действия были отточены, выверены и спокойны.

— Готовы? — вымолвил русич.

— Да, — дружно прошептали разведчики.

— Сейчас выходим, останавливается и стреляем одновременно, по моей команде. И смотрите, не перепутайте цели, — произнес Олесь.

Он первым поднялся, выдохнул воздух и сделал шаг на шоссе. Вслед за ним то же самое сделали и остальные. Разведчики стояли в ряд, молча прицеливаясь во вражеских солдат. Само собой, их поступок не остался без внимания морсвильцев. Один из чистых взмахнул мечом и громко выкрикнул:

— Эй, вы кто такие?

И тотчас раздалась команда Храброва. Зазвенели тетивы луков. Стрелы со свистом разрезали воздух и впились в своих жертв. Без стонов и воплей воины повалились на землю. Наемники бросились вперед, чтобы добить раненых, но это не понадобилось — стреляли мастера. Все чистые были мертвы.

— Не думал, что так аккуратно сработаем в темноте, — удивленно сказал Кайнц.

— Старались, — усмехнулся японец.

Но задерживаться долго на месте группа не собиралась. Один возглас в этой ночной тишине все же прозвучал. В любой момент на перекрестке мог появиться противник. Разведчики убрали луки и арбалеты и двинулись дальше. Однако не успели они пройти и двухсот метров, как наткнулись на три обнаженных окровавленных трупа. От них безобразно воняло, а в ранах скопилось огромное количество отвратительных насекомых. Еще метров семьдесят, и снова мертвец. Этот бедняга был обезглавлен.

— Бог мой! Что здесь произошло? — испуганно произнесла Кроул.

— Кто-то, как и мы, прорывался в Нейтральную зону, — спокойно пояснил Тино. — И было это около суток назад. Тела даже на такой Жаре не успели разложиться. Вот ублюдки… Мертвецов ограбили, а похоронить лень.

— А я, кажется, знаю, кто здесь воевал, — с усмешкой вымолвил граф.

— Кто? — воскликнула Олис.

— Коун и его банда, — ответил Генрих. — Я вспомнил одного из тех парней, что попались нам первыми. У него отсутствовала левая кисть. Я запомнил это еще при стычке у Лендвила.

— Парадокс, — проговорил Олесь. — Тридцать дней они шли по нашим следам, и вот мы поменялись местами. Представляю, как Линк удирал от разъяренных чистых. Интересно, сколько людей осталось у него в отряде…

— Тихо! — резко оборвала разговор Линда. — Впереди какой-то свет.

Разведчики вновь прижались к темной стене. Девушка не ошиблась — примерно в трехстах метрах еле заметно полыхал одинокий огонек. Временами его было совсем не видно, а иногда он блестел ярко и отчетливо. Чуть продвинувшись вперед, Аято тихо произнес:

— Это костер, и по всей видимости, совсем рядом с границей.

— Значит, чистые выставили заслоны, — вымолвил Храбров. — Они перекрыли все выходы в Нейтральный сектор и надеются не пропустить нас.

— И что мы будем делать теперь? Ведь их там может быть несколько десятков, — спросил Кайнц.

— Прорываться, — улыбнулся юноша. — На нашей стороне один важный фактор — внезапность. Группу здесь никто не ждет. И в свете костра часовые вряд ли быстро обнаружат пробирающихся людей.

Генрих лишь пожал плечами. Он уже понял, что фактически не управляет экспедицией. На это графу не хватало ни физических, ни моральных сил. Власть захватили более молодые Олесь и Тино. Может, это и к лучшему. Они решительны, смелы, а, главное, умны. Генрих не мог не признать, что все предложения Храброва и Аято оказались верными и, пожалуй, единственно приемлемыми.

После короткого совещания было принято решение опять использовать луки и арбалеты. Уничтожать чистых надо уже с дальнего расстояние. Это всегда демобилизует противника. Порой потери врага оказываются столь велики, что он даже не принимает бой. Ведь как раз во время продолжительной схватки шансов на победу у группы было меньше всего. Допустить затяжное сражение наемники не могли.

Разведчики очень медленно, выверяя каждый шаг, каждое движение, приближались к заслону морсвильцев. Вскоре костер и сидящие вокруг него люди стали отчетливо видны. Где-то далеко на востоке багряным светом озарилось небо. Приближалось утро, и время подгоняло воинов. Через полчаса-час начнут просыпаться местные жители.

— Сколько их? — спросил Олесь.

— Я насчитал семь, — прошептала Кроул.

— А я девять, — возразила Линда.

— И еще несколько человек лежат на земле, — вставил Олан.

— Это не так уж много. Похоже, что Коун хоть раз помог нам, — проговорил русич. — В стороне от костра находится какая-то куча. Я плохо ее различаю, но, по-моему, она состоит из трупов.

— Именно так, — подтвердил Тино. — Здесь был славный бой. Линк и его ребята навели шорох в секторе чистых и расчистили нам дорогу.

— Скажем ему спасибо потом, а сейчас нам придется повторить маршрут этого предателя. Вперед! — скомандовал Храбров.

Группа рассыпалась в цепь и начала быстро сближаться с противником. Они выходили из темноты, а потому чистые видеть их никак не могли. Сидя у костра, большинство часовых явно дремали. Первый залп оказался наиболее удачным. В ночной тишине раздался лишь свист стрел. Практически без шума и криков несколько морсвильцев упали на землю. Атака была столь неожиданной, что даже тогда, когда один из солдат рухнул в костер, чистые еще не поняли смысла происходящего. Лишь спустя мгновение послышался отчаянный вопль, и полусонный дозор начал вскакивать на ноги. Однако стрелы настигали чистых везде. Все новые и новые воины падали на песок. Вскоре в стане противника воцарилась паника. Морсвильцы метались из стороны в сторону, пытаясь скрыться от невидимого врага. Часть из них побежала на юг и остановилась лишь через сто метров. Это не ускользнуло от внимания разведчиков. Впрочем, применять грозное оружие не пришлось. Раненые и полностью деморализованные солдаты испуганно шарахались от них, как от привидений. Спустя полминуты группа благополучно пересекла линию из человеческих черепов. Здесь же находилось шестеро морсвильцев. Они с удивлением смотрели на странных воинов и не могли поверить, что трое мужчин, две женщины и ребенок только что уничтожили большой заслон. Однако это было именно так. В сильных и крепких руках земляне держали мечи великолепной работы, а стрелы арбалетов аланок были нацелены на чистых. Один неверный шаг, и остатки отряда морсвильцев распластаются на земле. Нервы воинов не выдержали — угроза была слишком велика и реальна.

— Здесь нельзя воевать! — громко выкрикнул один из чистых. — Мы в Нейтральной зоне. Вы рискуете столкнуться со стражами порядка.

— А никто и не собирается вас убивать, — рассмеялся самурай. — Мы прорвались, прорвались! Да здравствует Олесь! Более великолепного плана я еще не встречал.

— Его осуществление было не хуже, — скромно заметил юноша.

Слова Храброва потонул в радостных криках девушек и Олана. Только сейчас они осознали, что опасность на какое-то время осталась позади. Им определенно везло. Еще бы, группа проскочила через заслоны морсвильцев, не потеряв ни одного человека, не было даже раненых. Уже дважды разведчики вырывались из ловушек чистых. Обычной случайностью объяснить подобное трудно. Тем временем из-за горизонта показался огненный диск Сириуса. Это значило, что на операцию было затрачено около часа. Вполне прилично, учитывая пройденное расстояние и вынужденные задержки. Воспользовавшись радостью противника, морсвильцы убежали на свою территорию. И ими двигало не столько чувство страха, сколько желание поскорее ограбить трупы своих мертвых товарищей. Дележка там была уже в полном разгаре.

Взвалив на спину рюкзаки, разведчики двинулись по магистрали. Однако вскоре им преградил путь высокий приятный мужчина. В его руках было оружие, и он явно относился к касте воинов. Могучие мускулы, волевое лицо, крепкие ноги. Наемники сразу обратили внимание на массивный бронежилет, явно древней работы, так как защитный материал на нем кое-где истлел. Несколько секунд земляне и морсвилец изучали друг друга. Обе стороны остались довольны результатами своих исследований.

— Вы находитесь на территории Нейтрального сектора, чужаки, — ровным, уверенным голосом проговорил незнакомец. — Если вам неизвестные его законы, то я из оглашу…

Страж произносил свою речь не спеша, размеренно, заостряя внимание на особо важных деталях. Надо сказать, что законы сектора отличались либерализмом, даже вседозволенностью. Практически никаких ограничений. Закон был суров лишь в нескольких пунктах. Запрещались насилие, грабежи и убийства. Одним словом, делалось все, чтобы на острове законности не вспыхивали боевые действия между различными кланами Морсвила. И пока это с блеском удавалось. Следили за соблюдением правил именно стражи порядка. Они являлись выходцами из всех секторов и клялись кровью служить интересам Нейтральной зоны. В их обязанности входил сбор налога с тех лиц, которые находились в этой части города больше одной декады. В случае неплатежеспособности клиента, его выкидывали в первый попавшийся сектор. Благодаря столь жестким правилам, здесь почти не было бродяг и нищих. Оказаться в чужой зоне и погибнуть от рук жестоких убийц не хотелось никому. В результате, эта самая спокойная территория оказалась наименее населенной. В основном, здесь проживали торговцы, владельцы притонов, гостиниц и мастеровые. Все остальные обитатели Нейтральной зоны были временными посетителями. Они либо отдыхали после боев, либо укрывались от мести врагов, либо проживали имущество убитых и ограбленных жертв. Нормальной, обыденной жизни в Морсвиле, похоже, не существовало. Выслушав стража порядка, Аято спокойно спросил:

— Скажите, а не проходила ли здесь примерно сутки назад большая группа воинов? Они тоже чужие и были вынуждены с боем прорываться в этот благословенный сектор.

— Они ваши друзья? — поинтересовался морсвилец.

— В некотором роде, — с улыбкой ответил Олесь.

— Понятно, — усмехнулся солдат. — Я направил этих людей в заведение «Грехи и пороки». Там отлично кормят, хорошие комнаты, великолепные девочки и очень мало мутантов. Пожалуй, это одно из лучших заведений для воинов после дальней дороги. Но не советую вам сводить счеты…

— Нет, нет, у нас совсем другие цели, — поспешно возразил юноша.

Спустя несколько секунд страж порядка ушел, а разведчики остались на перепутье. Куда идти? Где остановиться? Первой заговорила Кроул:

— Надо уйти как можно дальше от Коуна, — вымолвила девушка. — Пусть они считают, что группа еще в зоне Чистых. Мы отдохнем до вечера и с наступлением темноты постараемся выбраться из города.

— Вряд ли это возможно, — покачал головой Тино. — Слухи здесь разносятся быстро. Уже через час весь Морсвил будет знать, что шестеро чужаков обманули чистых и благополучно достигли Нейтрального сектора. Такая информация мимо ушей Линка не проскочит. Он обязательно нас найдет и установит слежку. А вот мы о ней знать ничего не будем. Кроме того, я против поспешного ухода. Сектора Чертей, Непримиримых и Гетер — это темное место в наших познаниях о Морсвиле. Где гарантия, что группа столь же удачно пройдет эти зоны? Время терпит, и риск в данном случае явно неуместен.

— Я согласен с Аято, — поддержал, товарища Храбров. — Мы должны постоянно держать Коуна в поле зрения. Только в этом случае группа сможет обмануть его и уйти. Не забывайте и о властелинах пустыни. Они наверняка ищут нас. Сейчас тот случай, когда мы должны встретиться с врагами лицом к лицу. Надо идти в «Грехи и пороки». Пусть все видят, что земляне не боятся никого.

Олан не имел права голоса, Салан чувствовала в словах наемников уверенность, а Кайнц окончательно перестал бороться за лидерство. Именно поэтому разведчики двинулись по дороге, по которой сутки назад прошел отряд Линка. Вряд ли бандиты надеялись на подобную встречу. Сириус поднимался все выше и выше. Город постепенно оживал, и на улице то и дело встречались какие-то прохожие. Назвать многих из них людьми было весьма проблематично. Только сейчас разведчики поняли, сколь далеко зашла мутация на этом забытом богом участке Тасконы. Трехглазые, безухие, совершенно безволосые и заросшие, словом, звери, с огромными изуродованными лицами и торчащими клыками; у некоторых вместо ногтей росли когти. Говорить о разуме, вообще, не приходилось. Разная мораль, разная психология, разные поступки…

— Господи Иисусе! — вырвалось у Генриха. — Подобное не увидишь даже в самом кошмарном сне. Властелины пустыни по сравнению с многими из этих существ просто ангельски красивы. Дьявол, наверное, долго трудился, прежде чем создал подобных уродцев.

— Справедливое замечание, — улыбнулся самурай. — Однако меня удивляет другое. Как морсвильцы уживаются здесь? Даже страх перед законом не может заслонить их неприязнь друг к другу. Каждая раса борется за свое выживание. А здесь, на столь ограниченной территории, это можно сделать только за счет других. В Морсвиле война не должна прекращаться никогда…

— Так, наверное, и происходит, — продолжил тему русич. — Помнишь, Сфин говорил о нашествии властелинов пустыни. Больше всех пострадали трехглазые. И тотчас чистые и вампиры бросились на ослабевшего врага. Весьма возможно, что рас в Морсвиле было больше, но они погибли под натиском более сильных. Естественный отбор. Природа одинаково относится как к не имеющим разума животным, так и к имеющим его людям. Слабый должен погибнуть. Жестоко, но это закон.

На чужаков мало кто обращал внимание. Обитатели Нейтральной зоны привыкли к разного рода путешественникам. Тем более здесь никого невозможно было удивить обычными людьми. В Морсвиле встречались существа и поколоритней. Спустя примерно двадцать минут разведчики увидели огромную прочную вывеску «Грехи и пороки». Чуть ниже мелким шрифтом было написано: «Все, что пожелаете, — вино, еда, девочки, мягкие кровати».

— А неплохо смотрится, — произнес чуть удивленно Тино. — Не думал, что в этом дерьмовом городе смогу увидеть хоть что-то красивое. У хозяина явно есть чувство вкуса.

— И даже краска не блеклая, — вставила Олис. — Значит, ремонт проводился совсем недавно. Сириус еще не успел оказать свое воздействие. Обычно на Тасконе все выгорает довольно быстро.

Группа прошла еще около пятидесяти метров и оказалась на огромной площадке. По всей видимости, это место являлось центром Морсвила. Здания, расположенные по периметру, явно отличались по архитектуре от остальной застройки города. Колонны, шпили, сферы. Кое-что, конечно, было повреждено при взрыве, но большая часть уцелела. Повсюду виднелись следы ремонта. Свежие швы, новые блоки, яркая краска. Жители Нейтральной зоны пытались хоть как-то сохранить величие своего города. На фоне огромных разрушений, выбитых стекол и засыпанных грязью улиц создавалось впечатление какой-то иллюзии. Словно мираж в пустыне.

Заведение «Грехи и пороки» размещалось на самой окраине площадки. Именно поэтому разведчики и увидели его сразу. Все остальные здания были ничуть не хуже. Сектор явно процветал. Впрочем, это и неудивительно. Главари многочисленных кланов вкладывали огромные средства в различные структуры Нейтральной зоны. Здесь же оседало все награбленное. Имущество любого древнего склада, найденного на территории Морсвила, рано или поздно оказывалось в ломбардах этого сектора. Богатый район, окруженный тысячами нищих, голодных, озверевших людей. Но именно здесь правил Закон.