Вот оно в чём дело-то оказывается! А я гадаю, чтобы значили эти переглядывания между Леоном и Кайрой? Что уж тут спорить, появление Милы в стенах академии меня откровенно шокировало. Как? Она ведь по официальным данным лишена магии и отчислена, а значит сюда ей путь заказан. Да и вообще, как ей удалось смыться от Варлея? Отец же договорился с ним, и вот, на тебе! Хотя, чему удивляться? Как бы не был силён в защитной магии Варлей, ему всё равно не тягаться с богиней, пусть частично и лишённой сил.

Взглянул на сияющую улыбкой девушку. Сердце сжалось от мысли что вскоре я её потеряю. А в том, что это рано или поздно произойдёт сомнений почему-то нет.

— Так всё же, как ты тут оказалась? — произношу, не зная, что ещё сказать.

— Вышла оттуда и пришла сюда, — буркнула она, явно расстроившись.

— От Варлея так просто не выйдешь, если имелось распоряжение задержать до поры до времени, — говорю, понимая что несу откровенную чушь.

— А ты как я посмотрю, так и рад от жены избавиться? — прищурив глаза, прошипела она, и Леон с Кайрой тут же слиняли, оставив нас наедине.

— Поел? — произносит Мила, и звучит это не как вопрос, а будто приказ.

— Угу, — отвечаю.

— Тогда пойдём-ка прогуляемся, нам кажется пора уже поговорить.

Вышли из столовой. На улице уже стемнело, повсюду плярисы светят. Мила идёт на шаг впереди задавая направление.

— Ты богиня? — очутившись в парке уточнил я.

Да, Ворон мне уже сказал, но… Ни то чтобы я не поверил лероссу, просто хотелось услышать это именно из её уст.

— Есть немножко, — вздыхает.

— И уйдёшь?.. — затаив дыхание спрашиваю, а сам сжался весь и даже взглянуть в её сторону боюсь.

— Не знаю, — тихо отвечает, а у меня словно всё обрывается внутри, и только где-то в глубине сознания едва различимо затеплился огонёк надежды. — Это не от меня зависит, — добавляет Мила, и звучит это как… Отговорка.

Значит… Значит, она этого хочет. Мечтает уйти навсегда, но не желает обидеть меня своим признанием?! Или? А что тут гадать!

— Но хотела бы? — останавливаясь, поворачиваюсь к ней, наблюдая за сменяющимися на таком родном и любимом лице, эмоциями.

— Не представляю, как буду жить без… Тебя… Ворона… — едва слышно шепчет, а меня ощущение будто мне в сердце кто-то клинок вонзил и проворачивает липкую от крови рукоять.

И так тоскливо на душе становится, хоть волком вой! И бессилие раздражает: что я могу изменить? Ничего. Доказать ей, что здесь, рядом со мной будет лучше? А откуда я знаю каково ей там, вдали от меня? Может это действительно от неё не зависит, и она страдает не меньше моего?

— А забрать нас нельзя? Ну туда, в ваш мир?

Она невесело усмехнулась и немного подумав, заговорила:

— Давай только предположим, что подобное возможно. Допустим, что ты сможешь уйти со мной. Подумай о том, что после нашего ухода, тебя здесь больше не будет, а вот та, вторая Мила, останется в этом теле. Именно она будет носить под сердцем твоих двух малышей. И она останется здесь. Одна. Без тебя. А я почему-то уверена — что она тебя искренне любит.

— В отличие от тебя… — вздохнул я, мысленно проклиная себя за не в меру длинный язык.

— Зря ты так, — произносит Мила, и в голосе звучит обида.

Что значит такая реакция? Конечно же, хочется верить, что она меня любит и не желает расставаться, но… Я уже достаточно взрослый мальчик, чтобы верить в сказки, где богиня может искренне, всей душой, полюбить дракона.

Идём. Молчим. О чём она в этот миг думает? Я вздохнул. И вдруг меня осенило — другой мужчина! Вот она причина её нежелания остаться здесь или взять меня с собой!!! Не сдержавшись, уставился Миле в глаза боясь упустить нечто важное в её реакции:

— У тебя там кто-то есть, да? — спрашиваю, а самого от подобного предположения буквально на части разрывает.

— Нет, — как-то робко улыбнулась она. — Нету, — добавляет, и я не в силах сдержать порыв, обнимаю самую родную самую любимую женщину во всех мирах.

Она не отстранилась и на том спасибо. Глажу её волосы, плечи, спину, целую, будто в последний раз, будто прощаясь навеки. А Мила стоит, странно напряжена. Видать ей и в правду нелегко всё это даётся. Устаёт? Или ей плохо тут на Рестанге? Хотя, глупый вопрос — она же здесь в качестве наказания пребывает.

— Что от тебя требуется? — спрашиваю, уткнувшись лицом в её волосы, вдыхая раз за разом их аромат, словно стараясь впитать его в себя, запомнить.

— Пока что выяснить: что с Каитором и разобраться с Шелдом… — отвечает.

Слушаю и поражаюсь — как же так вышло, что я сам начал узнавать о случившемся с главарём виргтонской шайки? Ведь никто меня не просил этого делать, просто вдруг показалось что это важно, как будто предчувствовал, что эти сведения понадобятся для Милы.

— А потом?

— Вернуть вам былое величие и свергнуть императора.

— Ясно, — вздыхаю и рассказываю то, что успел выяснить.

Слово за слово. Что-то я поведал, что-то она предположила, и выстроилась вполне логическая цепочка: при Каиторе жил пёс по имени Дик, и Мила была уверена, что это прикинувшийся животным леросс-протестант, решивший избавиться от всех претендентов, подходящих на роль следующего императора. Каитор — довольно сильный в перспективе маг, первенец одарённой женщины, Шелд, по ряду причин входит в тот же список, но…

— Вот тут-то в твоей теории большая брешь — я не первенец, — задумчиво произношу.

— Уверен? — усмехнулась Мила.

— Ну-у… Мама обрела дар после моего рождения, — воззрился я на неё.

— Ага, ага… Я тоже забеременела якобы уже после лишения магии, — приподняв бровь произносит, тут-то я и задумался — а могло быть такое, что родителям какое-то время удавалось скрывать информацию о пробуждении маминого дара?

Ну что тут скажешь? Уела — да, об этом я как-то и не подумал совсем, а ведь при таком раскладе многое меняется.

А потом зашла речь о её пребывании у Варлея и опять мы едва не поругались. Я тоже хорош, вспылил, фыркнув на тему, что всё-то она знает!

— Вместо того чтобы расстраиваться, — отозвалась Мила. — Лучше бы искал плюсы в моём уходе, — говорит, а у меня сердце кровью от этих слов обливается, хочется встряхнуть её и крикнуть в самое ухо, коль не понимает — не хочу я плюсы искать! НЕ ХО-ЧУ! Но это лишь мысли и потаённые желания, а Мила тем временем продолжает свою речь: — Она ничего знать не будет, — произносит, а меня эти слова словно хлыстом бьют. — Прости, — добавляет, видимо заметив мою реакцию, вот только мне от этого не легче.

— Да что уж там… — невесело усмехаюсь в ответ. — По крайней мере это было честно. Пойдём уже к воротам. Вряд ли меня выпустят. Подожду тебя внутри.

Как и предполагал, меня остановили, а Мила беспрепятственно вышла наружу. Пока она была за пределами академии, я весь извёлся от волнения. Не потому, что она общалась с Дел Кареном, нет, а потому… Пусть она хоть сто раз богиня, это не значит, что неуязвима, а там, за воротами зловещая долина Мёртвых, куда с наступлением темноты даже бывалые маги не рискуют сунуться. К тому же, не выходит из головы тот факт, что за пределами этих стен уже дважды за последнее время происходили нападения. Но мои уговоры на тему сходить туда завтра с утра — не подействовали. Есть у Милы дурная привычка: вобьёт себе что-нибудь в голову и не переубедить.

Наконец-то она вернулась. Отвела меня в сторонку, туда где нас точно не могли услышать и поведала то, что удалось узнать от Дел Карена. Как выяснилось Дик исчез как раз за несколько дней до празднования Слияния Лун, а значит, подмена Шелда произошла примерно три месяца назад. Вопрос: жив ли брат? Или… Эх… Как там мой Рос? Как же мне не хватает его…

— Ладно… Прости, устала очень. Пойду я, — в конце рассказа произнесла Мила, и… Ушла.

Я стоял и смотрел ей вслед, ощущая будто часть меня отрывается и уходит за ней. Но что тут поделаешь? Да, хочется побольше быть рядом с ней, пока есть такая возможность, однако стоит ли настаивать, если наши желания не совпадают? Смысл тешить себя иллюзиями на тему того что она передумает и останется тут? Хотя… Может она и вправду просто-напросто устала? Хотелось бы верить, что всё именно так.

Утром, я первым делом помчался к женскому общежитию, но всевидящая комендантша меня засекла уже на лестнице, и с удивительной прытью отловила, как нашкодившего котёнка вышвырнув на улицу. Хожу возле крылечка. Жду. Должна же Мила выйти когда-то? Полчаса. Час.

— Привет! — раздался из-за спины девичий голосок.

Оборачиваюсь. Соседка Милы, с целительского факультета.

— Привет, — отозвался я. — А Мила…

— Давно уже ушла, — не дала мне договорить девушка. — Ещё только-только рассвело.

— Куда?

Та в ответ лишь плечами пожала и поспешила в сторону столовой. А я… Я рванул к воротам. Выпустить меня, конечно же, не выпустили, но подтвердили предположение — искомая мной девушка покинула стены академии около полутора часов назад.

Как же я злился и ненавидел всех и вся в этот момент. Себя за своё бессилие. Академию — за то, что превратилась для меня в тюрьму. На отца и ректора выдворивших меня сюда. На Милу, за то, что ничего не сказала уходя, а я теперь мучаюсь, гадая — куда на этот раз она может вляпаться?..

Рванул к административному зданию. Кабинет ректора был закрыт, но это и не удивительно, учитывая столь ранний час. Хотя у меня имелось подозрение, что Дел Шантуа появляется тут только днём на несколько часов и потом исчезает — скорее всего отправляясь в наш родовой замок. Я метнулся к тому зданию, где жили преподаватели. Увы, там ректора тоже не оказалось, а значит… Значит, я заперт в академии как в клетке.

Весь день проходил как неприкаянный. Гадал как там Мила? Всё ли у неё нормально? Не грозит ли ей опасность? Рвался к ней душой, искренне сожалея, что мы не можем общаться мысленно, как делали это с лероссом. Как было бы удобно! И ведь не факт, что у неё нет таких возможностей. Просто она о них может не знать. Увы, была бы рядом, попросил бы попробовать связаться со мной мысленно, но её нет.

На переменах бегал к ректору, к общежитию, спрашивал у комендантши не появилась ли Мила. После третьего моего визита, женщина, сжалилась и сказала, что если та появится, пришлёт ко мне кого-нибудь с весточкой. Вот я и ждал, но всё равно при любой возможности бегал к воротам или общаге. Лекции как-то незаметно прошли мимо. Друзья, заметив моё настроение разговорами не докучали, а вечером… Вернее, глубокой ночью, когда я вымотанный и морально и физически провалился в сон, мне снова привиделась Земля. А теперь я знал, как называется планета, где живёт Мила.