Всю ночь я не могла уснуть. Нет-нет переговариваясь с Тинкой.
На утро как ни странно мы с курса так и не сбились. Саньера, что-то лепетала про попутный ветер. Перекусив, я устроилась поудобнее и вновь попыталась связаться с Тинкой. Но та вместо того чтобы биться в истерике, лишь протараторила, мол, всё хорошо, у Ральки магия проснулась, и она уже пришла в себя. Почему ей пришлось в себя приходить подруга так и не соизволила пояснить, и это было обидно.
— Леска, смотри! — в очередной раз свесившись наружу так, что едва не вывалилась из корзины, заорала Саньера.
Любоваться на дельфинов настроения не было, но спорить с подругой было себе дороже, посему нехотя я всё же подошла… Да так и замерла с открытым от удивления ртом смотря на плывущую под нами лодку.
Саньера тут же кинулась к тросам, шустро меняя их положение, и воздушный шар, довольно споро пошёл на снижение. И чем ближе становилась лодка, тем сильнее билось моё сердце. Вот только что тому было причиной: распластавшееся на дне лодки тело Ренара, или то, что это самое тело не подавало признаков жизни?
— Вот же морские демоны, — взглянув на кругляшку со стрелочками, выругалась подруга. — Мы в мёртвой зоне. И ветер стих…
Дальше нам было не до рассуждений. Саньера вмиг очутилась в лодке, и вскоре безвольное тело зеленоглазого уже покоилось на дне нашей корзины. Я боялась к нему подойти. Страшась даже мысли о том, что он умер. А подруга как ни в чём не бывало уже вовсю орудовала тросами поднимая воздушный шар всё выше и выше. И по мере того как мы набирали высоту, я стала замечать, что спасённый дышит всё глубже и глубже.
— Хоть бы глянула, как он? — не прекращая метаться от одного каната к другому, произнесла Саньера. — Это же вроде твой дружок?
— Угу, — тихо отвечаю, ощущая, как щёки вмиг заливает краска.
— Ну так не сиди чурбаном, — фыркнула подруга. — А то… я ему сейчас искусственное дыхание сделаю! — в её глазах мелькает какой-то странный огонёк.
Перед мысленным взором, заслоняя реальность, вспыхивает картинка: габаритная фигура Саньеры склоняется над распростёртым телом… Её губы тянутся к губам Ренара… А у меня внутри всё клокочет от возмущения! Хочется прервать это… Но тело не в силах пошевелиться… Наваждение не желает уходить, и я… уже не зная — видение это или явь, остаюсь безропотной зрительницей.
Слабый стон вырвал меня из забытья. Усиленно тру глаза, прогоняя образы. Саньера всё так же колдует в попытке наладить управление воздушным шаром, а вот Ренар приподняв руку, провёл ей по лицу. Затем открыл глаза и уставился на меня:
— Ты? — его голос прозвучал хрипло, и я тут же метнулась за кожухом с водой, поднеся его к пересохшим губам парня. — Я умер? — спрашивает, едва сделав пару глотков.
— Нет, — улыбаюсь, утопая в его неимоверных зелёных глазах, а внутри всё порхает от мысли: «Он жив!»
— Но… — он опять озирается по сторонам. — Где я… мы?
— Не знаю куда собирался ты, а мы летим «туда не знаем куда», чтобы помочь подругам добыть «то, не знаем, что», — ухмыльнулась Саньера. — Но если наш маршрут тебя не устраивает, могу вернуться и высадить в лодку. Где ты кстати, чуть не сдох.
— Сань… — осуждающе посмотрела я на подругу.
— Ну а что? Этому… — она прикусила язычок, явно сдержавшись от оскорбления. — В общем, ему на суше не сиделось, а мы ход сбавили, и с курсом теперь не могу разобраться. Приборы не работают, небо тучами затянуто. Голову на отсечение даю, что Леска и зов не слышит.
Что тут скажешь? Права, она, как не крути. До этого мы плыли по инерции в почти безветренном пространстве, а теперь хоть и поднялись, но весели на одном месте.
— Не бурчи, — принимая сидячее положение произнёс парень. — Сейчас куда-нибудь полетим. И рано или поздно мёртвая зона кончится.
— Угу, — понуро буркнула Саньера. — Когда-нибудь мы сдохнем, кружа вдоль неё. Она же наш остров кольцом окружает, — добавила она. — Да и ветра нет.
А парень, не обращая внимания на её брюзжание уже вставал. Вот он покрутил шеей, словно разминаясь, плечами поводил, приосанился и закрыв глаза, вытянул перед собой руки. Тут же откуда не возьмись моих волос ласково коснулся лёгкий ветерок.
— Помоги, — не открывая глаз, и протянув ко мне руку произнёс он.
Не понимая, чего он хочет, подхожу, и робко вкладываю в протянутую руку свою вмиг похолодевшую от волнения ладошку. Между нами словно молния вспыхнула. Мне показалось, что я услышала треск электрического разряда. Но он уже крепко держал меня, не позволяя отскочить прочь. И этот невинный контакт вызывал странные противоречивые ощущения.
Где-то внутри, на уровне груди начало зарождаться что-то тёплое. Постепенно это нечто разрасталось, становясь всё жарче. Вскоре этот неведомый огонь охватил почти всё моё тело, и потёк по руке к Ренару. Я смотрела на свою руку, но никаких изменений не видела. Хотя согласно ощущениям, она должна была полыхать. Ведь бушующее во мне пламя уже довольно болезненно жгло.
И вдруг с пальцев Ренара сорвались прозрачные, но искажающие реальность нити. Они тянулись куда-то за пределы корзины, и вскоре неподалёку от нас в воздухе начал зарождаться небольшой смерч. Я как завороженная смотрела на него, ощущая, что полыхающее внутри меня пламя, перестаёт причинять боль. Словно какая-то стихия вырвалась из-под контроля, а теперь медленно стала подчиняться.
— Ты нас угробить решил? — кинулась к парню Саньера, но была остановлена отчётливо видимой воздушной стеной.
— Не понимаешь, значит не мешай, — спокойно отозвался Ренар.
Наблюдаю за кружащим в опасной близости смерчем, но страха почему-то нет. И ещё… ещё я теперь видела направление воздушных потоков. Они мыли прозрачны, но выделялись как марево над раскалённым прибрежным песком в жаркий солнечный день. Это сравнение казалось странным, но правильным.
Смерчь не стоял на месте, он двигался. И нас, вопреки ожиданиям в него не затягивало, а наоборот отталкивало прочь. Вот уже и лодка скрылась вдали, превратившись в едва различимую точку. И самое удивительное, заключается в том, что в корзине ветерок был ласковым, едва ощутимым, а вот сам шар… его гнало вперёд с такой силой, что он существенно опережал корзину.
— Фу-у-ух, — выдохнул, открывший глаза Ренар, и взглянув на меня произнёс: — Спасибо.
Руку мою он так и не отпускал, но я и не сопротивлялась. Внутри было как-то странно, и это прикосновение дарило покой. А ещё… ещё его глаза… Такие зелёные, тёплые, и… кажется, они заслоняли собою весь мир…
— Вот это да! — наконец-то, придя в себя от удивления, воскликнула Саньера. — Круто!
Парень лишь улыбнулся в ответ, так и не отрывая взгляда от моих глаз. Я стояла, ощущая крылья за спиной, казалось я парила в небесах.
— Эй, голубки, поесть не пора бы уже? — разорвал окружающую меня идиллию, голос подруги.
Небо, к этому времени, почти разъяснилось. За трапезой мы не разговаривали. Мне стало стыдно за своё поведение. Вот и что он теперь обо мне думает? А Саньера! Тоже мне подруга, небось похихикивала втихаря, вместо того, чтобы одёрнуть. Но то, что он сделал… Я взглянула на так и продолжающий лететь за нами маленький смерч. И вдруг пришло осознание, что в нём, в этом средоточии сил, есть и моя частичка!
— Как ты это сделал? — пряча рвущееся наружу ликование, и не смея поднять взгляда, поинтересовалась я.
— Обыкновенно. Подожди, пройдёт немного времени и для тебя магия воздуха будет столь же естественна, как и дыхание.
— Магия, магия… Ещё там, в школе, я поняла: нет никакой магии. Есть лишь понимание закономерностей. Да, я успела подружиться с водой. И мне жаль, что не могу пока что совладать с воздухом. Просто нужно время чтобы понять, — упрямо, словно доказывая что-то самой себе выпалила Саньера, и тут же сменила тему: — И куда ты направлялся?
— Наверное, туда же, куда и вы.
— Но у нас есть это, — я продемонстрировала ему бесполезное в мёртвой зоне колечко, благодаря которому чувствовала зов цели.
— А у меня, вот это, — он постучал указательным пальцем себе по лбу. — Меня уже второй год тянет куда-то. Но я не мог понять, что со мной, да и решиться уплыть… Это же безумие.
— И что изменилось? — вопросительно вздёрнула бровь Саньера.
— Раэла рассказала про подруг, и вдруг я вспомнил. Ну… эта наша память предков. В общем, когда-то они владели магическим жезлом… он был похищен. С той поры покидая водное пространство мы не могли вернуться обратно. Умирали. А потом… кто-то пытался что-то сделать с жезлом, а любое механическое повреждение расширяло мёртвые зоны.
— Ты решил его найти? — угадала Саньера, и парень кивнул. — Не тебе одному это вспомнилось. Вот девчонок и отправили к морскому демону на рога, не объяснив, что именно нужно искать.
— Незадолго до вашей эвакуации, зов усилился, — задумчиво произнёс парень. — И что-то постоянно раздражало. Наверное, старейшины ощутили тоже самое. Я не понимал, что меня влечёт. А после рассказа Раэлы, в памяти пробудились образы прошлого.
Я слушала, ловя себя на том, что мои глаза помимо воли постоянно обращаются к Ренару, но ничего не могла с собой поделать. Легко Саньере рассуждать о том, что магии нет и всё это всего лишь физика, химия и прочая научная дребедень. Но даже это неестественное притяжение… кажется подозрительным.
В непрестанной болтовне обо всём на свете, к вечеру мы выбрались из мёртвой зоны. К этому времени уже было очевидно, что смерч подпитывается силами Ренара — парень буквально таял на глазах. И стоило ощутить нормальный, не магический порыв ветра, Ренар с явным облегчением вытянул руку и, повинуясь его жесту, смерч тут же истаял, словно был всего лишь видением.
Состояние было очень странное. Зародившееся в момент магического действа тепло в груди так до конца и не исчезло. Одновременно смущало постоянное желание посмотреть на нежданного попутчика. Ещё и девчонки как-то неохотно разговаривали, и я толком не могла понять, что у них там происходит.
Вокруг покой и умиротворение. Ренар дремлет, Саньера думает о чём-то своём. На небе загораются первые звёзды, ветерок гонит нас к неведомой цели, а в душе полный раздрай. Хотелось побыть наедине с своими мыслями, но, увы…
— Леска, мы достигли берега! — ворвался в мой мозг Тинкин вопль.
Её ликование удивило. Не припомню как-то с каких это пор, она возжелала очутиться на суше?
— И ты представляешь — я, как и Ралька вышла на поверхность… Было тяжело, но теперь у меня тоже есть память! Мы обследовали прибрежный район, а на ночь вернулись в облюбованный подводный грот неподалёку от берега.
— Вы что сделали? — переспрашиваю.
— То, что слышала! — огрызнулась Тинка. — Да, входя начинаешь задыхаться, но главное побороть страх и вновь начинаешь дышать!
Тинка что-то лопотала ещё, а я, смотря на проплывающую где-то внизу тёмную водную гладь, пусть и с долей страха мечтала лишь об одном: вновь оказаться в некогда родной стихии. Летели мы не так уж и высоко, даже отражающиеся звёзды можно было разглядеть.
— Ты уверена, что я смогу дышать? — мысленно обратилась я к подруге.
Сбитая с толку моим вопросом Тинка на мгновение перестала щебетать, а потом, совершенно спокойно произнесла:
— А ты попробуй.
Не давая себе времени на испуг, я просто перемахнула через борт корзины. Недолгий полёт вниз прошёл под аккомпанемент Саньеры:
— Леска-а-а-а!
Удар о воду выбил из лёгких остатки воздуха. И тут же, такая некогда родная, водная стихия ласково приняла меня в свои объятия. Вдох дался с трудом, но страха не было. На мгновение мир затянуло пеленой, но раздавшийся в голове голос, привёл в чувства:
— Не трусь…
— Я плыву!!! — заливаясь счастливым смехом кричу в ответ.
И вдруг в воду оглушительно шмякается кто-то ещё. Присмотрелась и увидела гребущего ко мне из всех сил Ренара. Выныриваю. Вдох. Воздух легко врывается в лёгкие, вызывая приступ кашля, но уже не такого сильного как после первого выхода на сушу.
— Ты чего творишь? — раздался взволнованный голос Ренара, и я ощутила его руку у себя на талии.
От этого прикосновения мурашки по коже побежали, и я смеясь ускользнула прочь, скрывшись в морской пучине. Это было божественно! Нырять едва ли не к самому дну, и вылетать как дельфин на поверхность. Вскоре дыхание стало с лёгкостью приноравливаться к изменениям окружающей среды. А так ничего и не понимающий Ренар, всё носился следом пытаясь меня поймать, а когда ему это наконец-то удалось, спросил:
— Что на тебя нашло? Утопиться решила?
— Нет, — сияя счастливой улыбкой, отвечаю.
Внутри всё ликует. И так хочется поделиться этой радостью со всем миром: с небом, луной, звёздами, свесившейся за борт корзины Саньерой, и с… Неожиданно для самой себя, подавшись сиюминутному порыву я чмокнула Ренара в щёку, и уже исчезая в воде, крикнула:
— Я могу дышать!
Не знаю, расслышали ли меня друзья? Уже — там, в глубине, пришло осознание содеянного, и стало стыдно… В памяти раз за разом прокручивалось это мгновение, заставляющее сбиваться дыхание и гореть щёки. Я с надеждой всматривалась с замиранием сердца ожидая, что вот… сейчас он нырнёт за мной и…
Время шло, но ничего не происходило. Опьянение обретённой способностью отступило, вот только смущение никуда не делось. Надо бы выбираться на поверхность, кто знает, может не расслышали? Волнуются?
Поколебавшись немного в борьбе между внутренними терзаниями и жаждой поделиться всё ещё переполнявшей меня радостью, метнулась наверх, к звёздам…
К звёздам? Что-то вдруг показалось мне не правильным. Гребу из всех сил. Вынырнув наверх, вздохнула полной грудью свежий морской воздух, и с тревогой заозиралась по сторонам. Только сейчас понимая, что, находясь там, внизу, я видела отражающееся в морской глади чистое звёздное небо, но… воздушного шара нигде не было!
— Бросили?! — вырвался из моей груди полный боли крик.
Верить в предательство не хотелось. Но факт оставался фактом. Ни Ренара, ни Саньеры, ни нашего транспортного средства. Нет, я не боялась, что пропаду, не теперь, когда я вновь обрела способность жить под водой, но… как они могли так поступить?
И словно по заказу в этот миг, на фоне низко висящей полной луны я отчётливо увидела удаляющийся огромный крылатый силуэт, сжимающий в лапах потерявший прежнюю форму, сдувшийся шар.
«Дракон» — откуда-то пришло воспоминание и внутри всё похолодело. Пришло понимание: «Меня не предали, не бросили. Друзья попали в беду!» Вот только чем им помочь я не знала. Хотя это незнание не мешало мне изо всех сил нестись следом за едва различимой на ночном небе точкой.
— Тинка, их дракон утащил! — мысленно крикнула я.
— Кого? — тут же отозвалась подруга.
— Куда? — в унисон с ней переспросила Ралька.
— Ренара и Саньеру.
— Может тебе показалось? — с сомнением произнесла Тинка.
— Драконов не существует, это сказочный персонаж, придуманный для запугивания малых деток, жаждущих без спроса покинуть территорию школы, — отчитала меня Ралька.
— Люди тоже всего лишь вымысел и миф, — фыркнула я.
— А мы уже и не спорим, — хором отозвались подруги.
Вот и как с ними разговаривать? Как объяснить то, что я видела собственными глазами? Почему? Почему я поверила им, что смогу дышать под водой, а они не желают принять на веру такую малость?
Тем временем на горизонте, на фоне лунного диска проявились очертания горного хребта. Вот и где я? Откуда посреди моря горы? Но все эти мысли пролетают мимо ходом, а я знай себе — гребу. Всё чётче становятся видны приближающиеся прибрежные скалы, и теперь я уже вижу, что это даже не остров, а абсолютно лишённое растительности нагромождение камня и скал.
Диалог с подругами тем временем так и не прекращается. И услышав мою затею забраться наверх, девчонки ни на шутку разволновались, пытаясь отговорить.
— Ты последних мозгов лишилась? Куда ты собралась! — возмущённо вопил в моей голове голосок Ральки.
— Слушайте, когда вы лезли на тот корабль, вы хорошо подумали?
— Ну так там… — Тинка умолкла на полуслове.
— Вот именно, — устало отзываюсь я.
Море взволновалось, или всегда было буйным в этом месте? Ответа не было, да и не играло это роли. Болтыхаюсь, пробираясь между пытающимися размазать меня о камни волнами. Вода бурлит, пенится. В ушах звенит от воя пронизывающего насквозь ветра. Но я таки зацепилась за какой-то выступ, хоть бьющие в спину волны и пытаются вырвать из рук не столь и надёжную опору.
По мере того, как пробираюсь всё выше, ветер стихает, хотя там, внизу до сих пор ревут, бьются о скалы, словно взбесившиеся волны. Руки в очередной раз нащупывают вверху какой-то выступ. Подтягиваюсь, с облегчением окидывая взглядом довольно широкий карниз.
Забравшись на горизонтальную поверхность перевожу дух, оглядываясь по сторонам. Камни, камни… повсюду лишь безжизненные камни. Вот и где искать ребят? Да и вообще с чего я решила, что они здесь? Может дракон унёс их куда-то дальше?
— Ты там как? — раздаётся в голове взволнованный голосок Тинки.
— Нормально, — коротко отзываюсь. — Но если буду болтать, то всё может стать очень грустно, — оглядываясь вниз, констатирую.
— Ты там осторожно, ладно? — напутствует Ралька.
Ответить я не успела. Очередной шаг и я лечу куда-то. И… падаю. В «где-то». Приземлилась я на удивление удачно. Ничего не сломала, и даже не ушиблась. Хотя… окидываю взглядом окружающее пространство и понимаю: «Нет, я всё же ударилась, и явно головой!»
А дело в том, что вокруг, сколько хватает глаз простирается совершенно иной ландшафт. Вместо безжизненных скал — зелёная сочная трава, кусты и деревья. Где я? Нет. Точнее будет спросить: «Что со мной?»
Может я умерла? Ещё там, спрыгнув в воду захлебнулась? И всё последующее — мимолётный поцелуй, возможность дышать под водой, дракон, остров, да и всё окружающее, это всего лишь предсмертный бред?
Мысли лихорадочно бились в голове, словно пойманная в сети рыба, но понимания не приходило. Вроде бы всё окружающее вполне реально. И кузнечик где-то в траве вполне знакомо стрекочет, и ветер ласкает ещё не до конца высохшие волосы, вот только воздух странный. Сухой какой-то и пахнет непривычными травами. И прохладно.
На горизонте занимается рассвет. Встаю. Ещё раз окидываю взглядом раскинувшуюся вокруг картину. Хм… прямо-таки сказка какая-то: луг и убегающий куда-то в лесную чащу зигзаг речушки, а где-то там, из леса к небу тянется струйка дыма.
И откуда-то пришла уверенность: дым — это не плохо, это означает, что там кто-то есть. О том, что с этим «некто» возможно лучше не встречаться, даже мысли не возникло. Вот и бреду вдоль берега.
— Привет, сестрица, — раздаётся где-то неподалёку напевный девичий голосок.
Оборачиваюсь. Всплеск воды и никого. Понятно всё со мной: галлюцинации.
— А ты откуда в наших краях? — вопрошает уже немного другой голос, совсем с другой стороны.
— Даже не верится! — с третьей. — Она нас слышит!
— Вы только посмотрите! — первый голосок.
Встала как вкопанная, кручу головой в попытке увидеть неведомых болтуний. Но как назло вокруг тишина повисла, и кроме всплесков воды ничего не слышно.
— Тин? — мысленно обращаюсь к подруге.
— Чего? — едва различимо откликается, явно сонная подруга.
— Уже ничего, — отвечаю. — Просто проверила: здесь вы или нет?
— Где ж нам ещё быть? — фыркает подруга.
А вокруг всё так же слышны всплески воды, и чьи-то голоса нет-нет, а перекликаются друг с другом. Но сейчас они словно бы сами с собой разговаривали, ко мне не обращаясь.
Интересно, конечно, кто ж это такой болтливый? Но коли не хотят показываться, то и не надо. Бреду дальше, косясь на обступивший меня, совершенно непривычный лес. Таких деревьев я прежде не видывала: все как одно — высокие, но у некоторых хоть и стволы странные — белые, но листики вполне обыкновенные, а на других… иголки!
И под ногами уже не мягкая травка, а всё те же, только явно сухие и жутко колючие иголочки. А запах… какой-то вкусный, хочется вдыхать его вдыхать. Ещё и слабый аромат дымка к нему примешивается. Смесь не привычная, но безумно приятная.
— Поглянь-ка какая смелая… — раздаётся откуда-то сбоку. — Не уж-то человек?
— Ты такая большая, а всё в сказки веришь! — отзывается другой голосок. — Скажешь тоже! Вот и откель тут человеку то взяться?
Стоило обернуться и лишь всплеск послышался, да круги по воде расходятся. Вот только ноги, исколотые саднят, и не дают сосредоточиться. И вдруг осеняет: что ж я мучаюсь, если река рядом? Осторожно спускаюсь с невысокого обрывистого бережка. Стоило коснуться воды и боль в израненных ступнях отступила.
Делаю шаг и уже по колено, второй и по бедро, третий и всё тело окутывает нега. Погружаюсь в почти родную, хоть и непривычно пресную стихию. Тут же и хвостик сам на волю вырвался, шлёпнув по водной глади. И так хорошо стало, что я сама того не осознавая рассмеялась.
И чудится, что к моему смеху и чьи-то ещё голоса присоединяются. Тихие, словно нерешительные, но такие заливистые. Вспоминаются ранее услышанные реплики, и приходит понимание — это реально, мне не кажется! Вот только как тут удержаться? Нырнула, выскочила, опять нырнула. Замечаю смутные тени в воде.
— Кто здесь? — спрашиваю, очутившись в очередной раз на поверхности. Страха нет, лишь любопытство. — Покажитесь, не бойтесь, — говорю и замираю в ожидании.
— Мы! — раздаётся хор, и прямо передо мной из воды выскальзывают три девчонки примерно моих лет, только кожа у них настолько белая, что даже немного голубоватым отливает, и в волосах венки из каких-то крупных цветов, а так… те же ундины.
— А ты кто? — слегка склонив головку набок, обращается ко мне самая ближняя.
— Леска, — отвечаю.
— Что за зверь такой — Леска? — шлёпнув хвостиком по воде робко интересуется вторая.
— Это не зверь, это имя. А так… ундина я, — поясняю. — А вы-то кто?
— Мавки речные, — опять же хором отвечают. И тут же засыпают вопросами: — А ты откуда… куда… зачем???
— Ох… — только и сумела выдохнуть я. — Дракон моих друзей похитил и куда-то унёс, — вмиг загрустила я.
— Так здесь он… недавно пролетал… только не ходила бы ты… съедят же… людей давно не видывали… а ты похожа… как есть съедят… — так же наперебой шепчут.
— Не могу не идти, — вздыхаю, и следом ещё три вздоха откликаются. — Без них мне дальше пути нет, — сказала и вдруг поняла: так и есть, не смогу я бросить Саньеру в беде, а уж про Ренара… даже подумать страшно о том, что с ним что-нибудь случится.
— А может ну их?.. Мы тебе подругами будем… Оставайся с нами… Тут озеро красивое есть… С водопадом… — не унимаются мавки.
— Не могу, — вздыхаю. — Так куда говорите дракон-то полетел?
Ответом мне был всплеск воды и тишина. Обидно. Ну да и ладно, сама найду. Окидываю взглядом округу. Лес густой над рекой нависает, дымок в воздухе едва различим, но откуда идёт уже и не понятно. И вдруг рядом круги на воде расходиться начинают и высовывается одна из мавок.
— Вот, — говорит и на поверхности появляется такой же цветок из каких их венки сплетены. — Плыви за ним, он дорогу укажет. А может передумаешь? — с надеждой заглядывая мне в глаза вопрошает.
Я лишь головой покачала и поблагодарив поплыла за направившимся куда-то против течения цветком. Не такой и далёкой моя цель оказалась. Вот уже впереди по правому берегу просвет в деревьях проявился. Подплываю. Цветок у берега замер, словно говоря: приплыли.
Подплываю к прибрежным зарослям камыша, выглядываю и понимаю, что в сказку попала. Посреди небольшой полянки стоит избушка… на курьих ножках! Самая что ни на есть настоящая — бревенчатая, с соломенной крышей и дымком, струящимся из трубы. А рядом с ней… точнее обвив оную хвостом сидит дракон, а вот головы его не видать — в окне избушки спряталась та самая голова. Вон и шар наш потрёпанной тряпицей валяется. Корзина-то цела, да что теперь от неё толку? А вот ребят не видать, наверное, они в избушке.
— Избушка, избушка… повернись к лесу задом, а ко мне передом, — сами по себе вырываются слова.
Бревенчатый домик на курьих ножках, пусть и кряхтя, но послушно поворачивается. Не успевший вытащить из окошка голову дракон, запутался в лапах, ещё и избушке подножку подставил. Послышался грохот посыпавшейся в домике утвари, чья-то приглушённая ругань. Освободивший наконец-то голову дракон, чихнул дымным облачком, и потирая ушибленную пятую точку, проворчал:
— Вот и чего крутишься?
— Мне сказали, я и повернулась, — почесав одной лапой другую, ответила давно уже поднявшаяся на ноги избушка.
— Это кто ж у нас такой разговорчивый нашёлся? — раздался скрипучий старушечий голос, и из распахнувшейся двери, на крылечко вышла самая настоящая сказочная баба-яга! — Ух ты… дева-краса… это что ж такое творится-то?
— М-м-м… — раздалось из недр избушки.
— А вы помалкивайте! Вам слова не давали, — крикнула бабка. — Ты никак Алёнушка? Да что ж это я? Ты заходи, заходи родименькая, у меня уже и пироги созрели… — так и не дав мне ответить, затараторила старушка.