Высказать этой герцогине я ничего так и не успела, ибо стоило осознать, кто именно передо мной, и тут же из той самой, которая моя комната, выпорхнула целая стайка разряженных и раболепно улыбающихся дамочек. Очутившись в этой круговерти, я, и без того жутко уставшая, едва сознание не потеряла. Так эти гадины расфуфыренные какую-то гадость неимоверно вонючую мне под нос подсунули, наверное, специально, чтобы в следующий раз поостереглась в обморок падать.
О, боги… сколько ещё терпеть это измывательство? Лицо всё горит, вокруг бровей пощипывает после выдёргивания оных. Я поначалу даже испугаться успела. Неужто из меня уродину безбровую сделать решили? Вот и как это будет смотреться в контрасте с моими глазами? Но нет, утешили, пояснили, что лишние волоски отросли. Какие ещё лишние? Мне они вроде как не мешают. Если так пойдёт, может им руки мои или ноги лишними покажутся?
Самое раздражающее заключается в том, что все действия напоминают какой-то абсолютно абсурдный ритуал. За спиной слышится шушуканье и хихиканье, а когда приблизятся ко мне… Когда мне мяли пальчики на руках, обильно смазывая их каким-то приятно пахнущим составом, я и не думала сопротивляться. Зачем, если приятно? Но потом…
Как не взбеситься, когда подходит одна девица, и потупив взор, приседает в реверансе. Нет, в первый раз это вынести можно, не мне же корячиться, демонстрируя грацию и пытаясь не запутаться в длинном подоле. Не дождавшись моей реакции, она осторожно приподнимает мою руку и начинает вновь поглаживать мои пальцы. Я удивилась, конечно, но молчу, жду — что же дальше? Тем временем рядом оказывается ещё одна. И опять глазки в пол, реверанс. И ещё одна, но на этот раз имеется отличие: она в руках шкатулочку держит. В итоге всех этих манипуляций на мой палец надели перстень!
Моё рычание, наверное, слышали все обитатели замка. И пусть мои прислужницы шарахались теперь от каждого моего «доброго» взгляда, но главное умолкли, а большую часть вообще из помещения словно ветром сдуло. С их уходом, кажется, даже дышать легче стало. На меня столько всего навалилось, обдумать бы. Да какое тут, если постоянно кто-то мельтешит перед глазами, а за спиной знай себе лопочут да хихикают.
Потом платье надевали. До-о-олго-о-о… И одно я поняла точно: как бы красиво оно ни было, но, к сожалению, самостоятельно из этой кипы тряпья мне не выбраться. Одевание завершилось, и не успела я наивно возмечтать о завершении пыток, как прилетела очередная девица. С ужасом взираю на раскладываемые передо мной кисточки, щёточки, пуховочки и понимаю, что ещё немного, и простым рычанием дело не обойдётся. Ей-богу, зубы в ход пущу! Повезло девице, что обошлась без реверансов, видать, предупредили, иначе бы…
Как ни странно, эта процедура оказалась не такой уж и неприятной, даже наоборот. Вот только когда она за ресницы взялась, мне не понравилось. Как-то боязно к собственным глазам посторонних подпускать. Понимаю, что у них злого умысла нет, а если ткнёт чем-нибудь ненароком? Вот и сижу помалкиваю, стоит ли под руку говорить?
Наконец-то и это закончилось! Девушка засуетилась, споро всё по шкатулочкам раскладывая, я вздохнуть успела с облегчением… Наивная! Теперь они взялись за мои волосы. Когда же это прекратится? Мой рык разогнал почти всех, смелой оказалась лишь та самая герцогиня. Вот тут-то я и приготовилась излить всё, что наболело.
Удар резко распахнутой двери заставил вздрогнуть. Я с тоской взглянула на кучку штукатурки, осыпавшейся в результате столкновения дверной ручки с ни в чём не повинной стеной. И поняла: покоя мне здесь точно не дадут. Никогда! А ведь я только хотела этой старой перечнице пару ласковых высказать. А ещё столько обдумать надо! И так с трудом разогнала служанок, а теперь ещё и этот мужлан заявился. Если он сейчас произнесёт это ненавистное мне имя, то я…
— Даниэла… — прорычал он.
Вот же демоны! Так не честно. Я даже не успела придумать кару. И спрашивается, чего так рычать? Не моя вина, что эти копуши замыслили что-то уму непостижимое у меня на голове, довели меня до бешенства, а теперь эта старая грымза никак не может справиться с моими непослушными кудрями.
Можно подумать, мне очень нравится сидеть вот так — как болванчик — и терпеть все эти подёргивания за волосы! Да ещё и от кого! От той, что посмела забрать моё!!! Вот и на кой ей Ренар, в её-то годы? А теперь ещё и этот принц не из моей сказки стоит и как загнанный конь ноздри раздувает, пытаясь испепелить меня взглядом.
— Кто дал вам право врываться без приглашения?! — сама того не ожидая, выпалила я и подивилась собственному красноречию, видимо, окружающая обстановка к этому располагает.
— Да как ты… — начал было он, но взглянул на стоящую за моей спиной престарелую женщину и исправился. — Это мой дворец! Куда хочу, туда и…
— Твой?! — недобро прищурилась я, ощущая закипающий внутри гнев.
Этот мужлан собственноручно приволок меня сюда, а теперь ещё и упрекает в том, что я на его территории? Да мне даром эти хоромы не нужны! Лучше уж в лесу на хвойном лапнике… Хотя, нет. Вру. Туда совсем не хочется. Лучше уж на мельнице… вспомнилась одна на всю семью мрачная комнатушка с низким потолком. Вот же демоны! Эти сны меня вконец избаловали. Лучше… Вот! Точно. Лучше уж в тех хоромах в лесу, чем в этом дворце!
Все эти мысли промелькнули в долю мгновения, но вслух я так ничего и не сказала. По вполне банальной причине — из-за шока от сказанного незваным… Хм… ну пусть не гостем, да хоть бы и хозяином. Я ему не рабыня и не служанка, чтобы попрекать… Стоп. Успокойся, Лея. Так что он там сказал? Я, наверное, ослышалась…
— Что? — вынырнув из пучины своего праведного гнева, переспрашиваю.
— Вы. Сами. Предоставили. Э-этот дворец под р-резиденцию, — разделяя слова, буквально проскрежетал мужчина, сверкая холодными как лёд голубыми глазами, — Желаете отказаться от собственных слов?
— Эм… — только и смогла выдавить я, пытаясь понять, что означает фраза: «Вы сами предоставили этот дворец…»
То есть вот прямо-таки я? Взяла и от широт душевных выделила ему целый дворец? Что-то не припомню… Хотя да, что я могу припомнить? Это же сон. Сон, в котором приёмная дочка мельников оказывается богачкой, направо и налево раздаривающей каким-то наглым, самовлюблённым мужланам дворцы. Интересно, а больше я ему ничего особо ценного не дарила? Ну там… честь, например, или обещания любить до гроба… А то я ему этот самый гроб постараюсь поскорее обеспечить.
— Даниэла. Вы не можете не отдавать себе отчёт в том, что разрыв нашей договорённости приведёт к войне, — голос гостя стал холоден, как и его взгляд.
Вот и куда подевалось былое очарование? Смотрю вот и не понимаю, как могла таять от одного только взгляда? М-да уж, растерял ты свои чары, принц явно не из моей сказки.
— Война! — усмехнулась я. Нет, ну действительно смешно! Можно подумать между нами когда-то существовал мир. По крайней мере, я такого точно не припоминаю. Обращается со мной как с марионеткой, постоянно приказывает, чего-то требует. Диктатор чёртов. — Пусть будет война! — с вызовом взираю на него.
Стоит. Молчит. Глаз не отводит, словно взглядом раздавить, как букашку, пытается. Прямо-таки статуя у меня в комнате появилась. Эка загляденьице-то. Только желваки на скулах гуляют, да кулаки сжал так, что аж костяшки побелели. Неужели ударит?
Хрясь!!! — возмущённо крякнула едва не сорванная с петель дверь.
— Трус! — кричу вслед.
Вот только услышал ли?
— Поостереглась бы ты, девонька, — тихо проворчала колдующая над моей причёской герцогиня.
Ещё и её мнения не хватало выслушивать, мало мне того тирана? Как же я устала… Внутри на смену гневу приходит пустота. Паршивый какой-то сон получается. Яркий, красочный, местами даже сказочный, вот только что толку, если всё в нём через мягкое место? Тот же Ренар. Мог же узнать и забыть о своей проклятущей герцогине? Сказал бы: «Давай сбежим!» И ведь сбежала бы, не задумываясь. Простила бы всё. Так нет же, и этот туда же.
— Ур-р-р… — раздалось у моих ног, и тут размазанная рыжая тень метнулась ко мне на руки. Потопталась на коленях, заминая складочки на идеально разглаженном подоле юбки. И под неодобрительным взглядом герцогини улеглась и давай баньку устраивать. — Ур-р-р… Ур-р-р…
— Ур-р-р… — передразнила я её и, не удержавшись, почесала подставленную мохнатую шейку. — Вот тебе и ур-р-р… Не обижайся, но паршивая из тебя фея, — вздыхаю, а кошатина как-то вмиг ссутулилась, глазки опустила, словно провинилась в чём-то, и даже ушки с усиками поникли.
— Всё готово, — подала голос герцогиня. Кстати, как бы узнать, кто она такая для меня в этом сне, а не в моей реальной жизни? Ведёт она себя иначе, нежели другие. И судя по её реакциям, мы явно не враги. Или притворяется так умело? Хотя в её-то возрасте опыта для подобных интриг должно быть в избытке. А она, тем временем, в спину меня подталкивает да приговаривает как-то совсем не по-великосветски: — Поспешай, девонька, а то как бы вправду войны не случилось.
Я лишь фыркнула в ответ. Нашла чем пугать. Мы почитай всю жизнь поодаль прожили, потому как селяне нам самую настоящую войну и объявили. Так что каким-то мужланом, пусть и не в меру самоуверенным, меня не запугать. Рыська к этому моменту с колен уже спрыгнула, грациозно потянулась и встала возле двери, с лапки на лапку перетаптываясь в ожидании.
Глянула мимоходом в зеркало и обомлела. Я ли это? Хм… нет, на лицо и фигуру я никогда не жаловалась, да и глаза, хоть и странные, но мне всегда нравились, но вот это! Талия казалась тоньше, хотя и не затянута, грудь как будто ещё пышнее стала, а может всё дело в этом не слишком приличном вырезе? Но видать у них здесь нравы иные, коль в подобном на приёмы ходят. Ресницы у меня густые от роду, а сейчас вообще, как… как… даже слов нет!
Иду куда-то следом за моей пушистой проводницей, а она спешит, едва ли не бежит, да всё назад, на меня, оглядывается, словно убедиться желает, что не сбежала. Мимо мелькают бесконечные галереи, залы, лестницы и опять залы. Всё вокруг настолько светлое и сияющее, а зеркал-то, зеркал! У нас-то дома всего одно было, да и то крохотное. А ту-у-ут… И взглянуть туда… Ну, хоть бы и украдкой, хоть мимолётом, но та-а-ак хочется…
А моя пушистая фея замерла в ожидании перед очередной дверью. Хм… Закрыта. И мужик какой-то разряженный стоит челюсть до пола отвесив да глаза выкатив, того гляди слюной захлебнётся. Ну да, хороша я, хороша… И сама знаю. В зеркале видела. Но зачем так откровенно пялиться-то?
Вот только сказать что-либо я не успела. Только собралась рот открыть, а рыська тут как тут. Об ноги потёрлась с довольным урчанием, головку задрала и в глаза заглядывает просительно. Не иначе на ручки хочет. А эта проныра пятнистая опять кивает. И когда я к этому привыкну? Но красотку свою пушистую всё же взяла на руки. Кстати, колье у неё на шее, хорошо гармонирует с тем гарнитуром, что на меня нацепили. Найденное в лесу я снимать отказалось, и что удивительно, всё вместе смотрелось просто божественно!
Тем временем мужичок с собой совладать успел: приосанился, нацепил на лицо невозмутимую мину, и распахнув дверь, как заорёт на весь замок:
— Её Высочество наследная принцесса Даниэла Ардонская!!!
Шок?! Не-е-ет… это не шок. Это… это… у меня слов нет, чтобы высказать всё, что накипело! Как я только не запнулась при входе, ума не приложу. Перед глазами-то поплыло всё. Что тому виной? То ли грохот оркестра, доносящийся из залы, то ли сотни обращённых ко мне взоров? Или этот нелепый титул? То есть я… на мелочи не размениваясь, из мельничих в принцессы переметнулась?
Хм… в свете последних новостей стоит по-новому взглянуть на вопрос об объявленной с пылу, с жару войне. Интересно, а этот мужлан самоуверенный кем тогда приходится, если смеет столь беспордонно врываться в мою комнату? Вот только боязно узнавать-то. Вдруг окажется, что он мой законный супруг? И, небось, тоже какой-нибудь принц или король, иначе не посмел бы так дерзко обращаться с особой ни много ни мало, а королевских кровей. М-да…
— Ур-р-р-р… — в самое ухо проурчала рыська.
— Вот тебе и ур-р-р, — бормочу в ответ, хотя за окружающим шумом вряд ли моя пушистая фея что-то расслышала.
Запахи духов настолько обильны, что так и хочется чихнуть. Они что, сами не понимают, что всему есть предел, и если вылить на себя целый флакон, то этим не привлечёшь, а отпугнёшь всех? Здесь же задохнуться недолго…
Иду, куда ноги ведут, а ведут они к стоящему на возвышении трону. Расфуфыренные дамы и кавалеры с поклонами и реверансами расступаются, освобождая мне путь. Со всех сторон сверкают улыбки: раболепные, заискивающие, лживые, ехидные. Да и взгляды у их обладателей соответствующие. Как-то иначе я представляла себе сказочные балы и приёмы для принцесс. Это же змеюшник самый настоящий! Ну да и ладно. Вот проснусь, и всё кончится.
Подхожу тем временем к возвышению, делаю первый шаг, и… По залу проносится приглушённый ропот. Вторая ступенька. И как-то подозрительно затихает гул голосов, прежде напоминавший жужжание пчелиного роя. Эх… даже жаль, что ступени кончились. Интересно, что бы дальше было?
Итак, что мы имеем? Два трона: один большой и, судя по всему, удобный, ибо с мягкой обивкой, второй поменьше, и какой-то табурет. Нет, ну последнее точно отпадает, не принцессье это дело на табуретках корячиться, когда трон рядом имеется. Коль этот затянувшийся сон — о моём родном Ардонском королевстве, и многое переплетается с реальностью, то значит…
Значит, мы находимся под властью соседней империи. Угу. Та-ак. После смерти короля правит у нас на основании… То есть правлю…
— Ох! — в шоке от только что осознанного факта, я плюхаюсь на трон, и…
Оркестр замолк так мгновенно, что внезапно окутавшая зал тишина показалась оглушительной. Окидываю взором присутствующих. Эка их перекосило-то всех. И уставились, словно в первый раз в жизни видят. Глянула на замершую у меня на руках рыську. Эта тоже хороша: глазищи свои янтарные вылупила, уши, и без того непропорционально великоватые, навострила, усы распушила и даже грудку слегка выпятила.
— Его императорское величество… — отразилось эхом от стен зала.
Дальше я уже не слышала. Я не могла оторвать взгляда от вошедшего мужчины. И, несмотря на то, что нас разделяло огромное пространство, ощущала, что в нём кипит готовый выплеснуться наружу гнев. Почему-то ни на миг не возникло сомнения, кто именно является его причиной. Вот только возникла пара вопросов: «Что опять я сделала не так?» и «Как избежать опрометчиво объявленной войны?»
Шаги императора эхом гуляли по притихшему залу. Присутствующие, казалось, боялись даже дышать в его присутствии. Только взгляды переводят: на меня — на него, на меня — на него. А я смотрю в его мерцающие от гнева глаза и панически пытаюсь разобраться в сложившейся ситуации.
Принцесса… император… от ига императорского избавиться… война… Просто-напросто его нужно убить! И сразу почти все проблемы отпадут. Никакой тебе войны, никакого ига, останется вторую половинку отыскать и оп-па! Помашем ведьме ручкой. Хотя… окидываю оценивающим взглядом внушающую уважение фигуру приближающегося мужчины. Нет. Убить, пожалуй, не смогу. Силёнок не хватит. Ах да… ещё же магия… Может она проснётся, и я этого гада титулованного — магией, магией, магией! Ага… а вдруг обострившиеся слух, зрение и обоняние — это и есть та самая магия?
По мере его приближения, кажется, в воздухе запахло как перед грозой. Вот же… я — принцесса! Какого ж демона они обращались ко мне «леди»? Ну этот-то мужлан, ладно, он вообще как только ни обзывал, и королевой, и даже «тыкал» мне, словно я девка дворовая какая-то, а не принцесса! А остальные-то? Ренар опять же! И вообще, странные они здесь все. Того же мужика у дверей взять, вот чего он на меня вылупился, как на невидаль великую? Неужто, во дворце живя, принцесс ни разу не видывал?
— Р-р-р-р… — ощетинилась рыська.
— Успокойся, моя хорошая, — почёсывая её за ушком, тихо шепчу, но в этой тишине каждое моё слово разлетается по всему залу.
Вот он уже и рядом почти. Гордо задрав подбородок, стараюсь выдержать его взгляд, не показывая страха. Хм… мне показалось? Или в его глазах на миг действительно промелькнуло восхищение? Не-е-е, вон, как и прежде, молнии метает. Вот и чем я ему в этот раз не угодила, спрашивается?
Подойдя вплотную, наклонился, уперев руки в поручни трона, заключив меня таким образом в своеобразную живую клетку. Глазищами сверкает. Ух! Вот только мне совсем не страшно. Ну чего бояться-то, если это сон? А ничем иным это быть не может.
— Бунт? — не прекращая сверлить меня взглядом, прошипел он.
Я лишь бровку приподняла, всем своим видом демонстрируя искренне непонимание.
— Значит всё же война? — как-то устало уточняет, а я лишь плечиками пожимаю. — Стража! — восклицает на весь зал.
Ой… кажется довыпендривалась. Сейчас казнит, и прощай сказочный сон. Внутри всё сжалось от внезапно проснувшегося страха, былую браваду как рукой сняло. Вот дурёха-то… нашла на кого рот раззявить! Императора решила со свету сжить! Ну спасибо, ведьма, ну удружила…
— А может не надо стражу? — робко интересуюсь и вдруг замечаю в глазах этого… этого мужлана искорки смеха! Так он ещё и глумится? — Да я…
— Вы, принцесса, сейчас же отправляетесь в Восточный замок, — всё тем же холодным тоном, но подрагивающими, пытающимися растянуться в улыбке губами, произнёс продолжающий нависать надо мной император. — Надеюсь, пары недель в изоляции вам хватит, чтобы обуздать свой нрав!
Хм… и как это понимать? То есть вместо того, чтобы казнить, высечь или за решётку бросить, меня просто отправляют в уединённое место, где я наконец-то сумею собраться с мыслями и продумать план своей мести?
— Вы очень добры, ваше величество, — вполне искренне радуясь удаче, отвечаю. — Разрешите откланяться?
Вот это, наверное, я зря сказала. Ну откуда мне знать, как принято с ним говорить-то? Я же не девка дворовая и не графинька захолустная, а принцесса как-никак! В голубых глазах вновь зажглись опасные огоньки, и взгляд опять стал колючим. Ох, напрошусь… как есть напрошусь.
— И игрушку свою оставите здесь! — тихо добавляет, отстраняясь и высокомерно взирая на меня с высоты своего немалого роста.
— Что? — выдохнула я, крепче прежнего прижимая к себе мою пушистую подругу, а на глаза наворачиваются слёзы.
«Истинный правитель всегда найдёт наказание, способное причинить как можно больше боли провинившемуся» — мелькает в голове чуждая мне мысль.
— Ах это… — он бросает равнодушный взгляд на прижавшуюся к моей груди зверуху, переводит взор чуть выше, едва ли не ныряя в глубокое декольте. — Эту можешь оставить при себе, — милостиво извещает он, и у меня внутри всё прямо-таки взрывается от ликования. Протягивает руку, касается найденного в лесу кулона, и… улыбается!
М-да уж… Всё-таки не так страшен император, как его малюют.