Магическая феерия : Наперекор богам

ОГЛАВЛЕНИЕ:

Глава 1 Новые горизонты

Первый роман серии здесь -

Глава 1 Новые горизонты

Две недели отпуска из гимназии, полученные в награду за активное участие в борьбе с верховным демоном на планете Карпег, промелькнули как один миг.

Дни напролёт я пропадала в папиной библиотеке, в промежутках между увлекательным, поучительным чтивом обедая в кругу семьи. То есть: мамы и даже… вечно занятого отца! А ведь он ни много ни мало – божество! И пусть некогда свергнутое. Но благополучно вернувшее своё место во главе божественного пантеона.

А вот вечера и ночи я неизменно коротала в родовом замке Винд-Арконте в обществе любимого мужа: магистра магии ветра, маркиза, да и просто красавчика!

Жизнь почти превратилась в сказку. Если не учитывать нетерпения не отходящей от меня ни на шаг в замке отца Эльмы, и грустного, наполненного тайной надеждой взгляда навещаемой мною порой Алсеи. Вот только спешить я не решалась.

Первый проводимый мною ритуал касался меня и только меня. Никто иной пострадать вследствие его проведения не мог. И максимум что мне грозило – навеки остаться в почти полноценном материальном теле, практически неотличимом от оригинала, валявшегося всё это время на больничной койке в другом мире. О чём в тот момент даже я сама не догадывалась. В случае же с чужими неприкаянными душами последствия могут оказаться куда более плачевными и необратимыми. На это, несмотря на всю решимость потенциальных подопытных, я пойти не могла.

А потом… потом наступил настоящий ад. Необходимость возвращения в стены гимназии была меньшим из зол. В конце концов, никто не имел права вмешиваться в мою личную жизнь и мешать переноситься на ночь в замок мужа, а вместо обеда в столовке проводить время с родными, но… увы, проблемы оказались куда более глобальными.

-- Дочь, -- как-то во время очередного семейного обеда провозгласил с неимоверно серьёзным видом отец. Я насторожилась. Давненько, ещё с той, прошлой жизни на Земле, не слышала такого тона в его исполнении. – Я предпочёл бы, чтобы какое-то время ты не покидала стен гимназии, -- добавил он твёрдым, не терпящим противоречий голосом.

-- Но почему? Что мне может грозить здесь или в Винд-Арконте? – всё же посмела возразить я.

Отец, вздохнув, покосился на напряжённо ковыряющуюся вилкой в своей тарелке мать, ища поддержки, но та молчала.

-- Здесь безопасно, не спорю. А вот там… -- он подозрительно запнулся, и мне показалось, что он недоговаривает. – Дело даже не в защите. Хотя в гимназии она бесспорно на порядок выше. Опасность может грозить в момент перемещения. Ты элементарно безграмотна, чтобы понять это.

Конечно, можно было демонстративно надуться, но зачем врать самой себе? Почти всё, что я умела, делалось исключительно интуитивно. Без малейшей доли осознания почему и как это происходит.

-- Поэтому просто поверь и подчинись, -- добавил отец.

Время, выделенное на обед, истекало, и как я ни пыталась выведать что-то большее, ничего не удавалось. Папа элементарно погрузился в какие-то свои мысли и попросту не замечал моих трепыханий.

Вернувшись в гимназию, всё ещё пребывая в размышлениях, влилась в толпу выходящих из столовки сокурсников и побрела в аудиторию, но вдруг над нашими головами разнёсся магически усиленный голос лорда ректора:

-- Всем студентам и преподавателям срочно явиться в актовый зал для экстренного собрания!

Народ вокруг загомонил, послушно меняя направление, а меня охватили недобрые предчувствия. Где-то неподалёку, заставив сердце пропустить такт, на миг мелькнула среди толпы до боли родная шевелюра любимого мужа. О наших отношениях, кстати, в гимназии до сих пор никто не знал. Опасения только усилились. Захотелось, растолкав всех, броситься к нему. И плевать, что здесь люди, плевать на вполне ожидаемые пренебрежительные взгляды. Но он словно растворился в толпе, и внезапный порыв угас. Использовать портал в столпотворении, памятуя о едва не сваренном в ванной Альранде, я никогда бы не рискнула.

Актовый зал поразил размерами. Рядом с ним напоминающая концертный зал «Олимпийского» столовка казалась крохотной кладовкой. Пропела мелодия звонка, предвещающего начало некоего события. Народ поспешно заметался в поиске свободных мест. Я тоже села на первое попавшееся, по-прежнему сквозь мелькание тел стараясь высмотреть любимого. Но тот словно сквозь землю провалился.

-- Х-хм… -- очевидно, проверяя акустические данные зала, произнёс ректор, и все вмиг затихли. – Уважаемые студенты и преподаватели гимназии стихийной магии, -- каким-то усталым голосом начал он. – Должен сообщить вам прискорбные новости. На территории Илсарии вводится комендантский час, -- кстати, именно так именовалось государство, где располагалось наше учебное заведение. По залу прокатился недовольный ропот. – И всеобщая мобилизация воинского и магического состава.

Ох, что тут началось! Кто-то уже откровенно орал, кто-то и явно таких было немало, со всей дури ударил по спинкам близстоящих кресел, заглушая окружающий ропот. А до меня начало доходить, что мой муж… он же маг на службе родного государства, а значит…

-- Соблюдайте тишину! – потребовал вынужденный перекрикивать шум, даже с учётом магического усиления голоса, ректор. – Студентов последнее пока не касается, -- по залу прокатился вздох облегчения.

Всё как всегда -- патриотизма ноль и воевать никому не охота. Оратор немного помолчал, пережидая, когда страсти немного утихнут, и продолжил:

-- В связи с минувшими переменами… имеется в виду возвращение прежнего главы божественного пантеона, -- пояснил он, и зал вновь заворчал, а я лишь взмолилась о том, чтобы не стало известно, кто мой отец. – Наше государство потеряло неприкосновенность. И Гарбор, и Равнош, и даже населённая полудикими кочевыми племенами Заврайская империя… -- перечислил он все соседние страны, и при упоминании о последней в голосе ректора проскользнуло нескрываемое пренебрежение, -- …и та выдвинула свои войска на границы Илсарии.

Он что-то говорил ещё, а я уже не в силах была осознать что-либо, кроме навязчивой мысли: «Так вот что имел ввиду папа во время обеда, намекая, что в замке мужа будет небезопасно. Элифана отправят на войну!» Мне так страшно стало… недолго думая, выскакиваю в проход между рядами кресел и создаю портал к отцу.

Вот только портал, как ни тужилась, не возникал. Словно что-то гасило мою магию. Такое вообще возможно? Увы, этого я не знала, и под осуждающими взорами нескольких тысяч присутствующих робко села на своё место. Делая вид, что внемлю словам ректора, пытаюсь навести относительный порядок в хаотично мечущихся в поисках решения проблемы мыслях.

Стоит заметить, здесь моё прежнее, земное представление о божественной сущности в целом трещало по швам. По всем ведомым мне канонам, так же как из книг и фильмов, получалось: боги живы, пока их помнят. Тут всё было иначе. Достаточно сильный маг мог бросить вызов какому-либо божеству и, одержав верх, обрести божественную силу. Как итог -- строящие по своему усмотрению собственные судьбы, члены пантеона являлись по сути этакой автономной, независимой от мнения электората политической элитой.

Боги на протяжении тысячелетий не вмешивались в мелкие, пусть и государственных масштабов дрязги своих подопечных, предотвращая лишь опасные для этого мира вмешательства извне, эпидемии и глобальные стихийные бедствия. И, к сожалению, я понимала: несмотря на всю любовь ко мне, отец не поступится принципами и не станет вмешиваться в политические междоусобицы.

Теперь-то я знала, что Верховный Пик, как называли в народе огромную горную гряду, где возвышался замок отца, а потом и его соратников, являлся табу для простых смертных. Никто и помыслить не смел, чтобы попасть туда без высшего на то соизволения.

Лишь с восшествием Кхёрна многое изменилось. Чувствуя шаткость своего положения и стараясь укрепить свою власть, он пытался заручиться поддержкой всех и каждого, не брезгуя даже спекуляцией своим покровительством для правящих династий подопечного мира. С той поры Верховный пик превратился в место паломничества. И жаждущие быть услышанными до сих пор жили в палаточных лагерях у подножия облюбованных богами горных хребтов.

Как и упоминал ректор в своей речи, с возвращением отца, верховная власть сменилась, что не могло не сказаться на сдерживаемых ранее божественным заступничеством военно-политических отношениях государств планеты. И вот итог.

Получается, я сама во всём виновата? Ну что мне стоило оставить отца в неведении, там, на Земле? Навещала бы иногда, вешала бы лапшу на уши. Нет же! Заявилась как дура, во всполохах синего божественного пламени, и раскрыла все карты. Хотя… моё, оставшееся там, в больнице, тело спустя время попросту отключили бы от аппаратов жизнеобеспечения, и кто знает, что после этого случилось бы со мной здесь?

Грустно. Куда ни плюнь – засада. Да и прошлого уже не воротишь. А что делать сейчас? Поднимаю затуманенный слезами взгляд на сцену. И… в ужасе забываю, как дышать. Там, выстроившись в ряд, направляются к самому обычному, пылающему оранжевым пламенем порталу около трёх десятков преподавателей, и в числе последних в этой довольно бодро исчезающей очереди виднеется растерянно оглядывающий зал Элифан.

Сердце сжалось от боли. Забыв обо всём, едва ли не по головам сидящих, изо всех сил начинаю пробираться к такой далёкой сцене. К тому моменту, как он должен был ступить в оранжевое зарево, я очутилась наверху. Его рука потянулась к моей, в глазах тоска, и шёпот:

-- Я вернусь, родная. Жди…

Портал схлопнулся. Оставив на сцене меня и растерянно хлопающего глазами ректора. А я… я просто потеряла сознание.

Пришла в себя я в местном лазарете, от резкого запаха уже знакомого аналога нашего нашатырного спирта. Возле кушетки сидят трое: ректор, в задумчивости наблюдающий за снующей вокруг меня лекаршей, явно взволнованная леди Элеонора и тайком ехидно посмеивающаяся Моргана.

«М-да уж… ну и компания собралась» -- мысленно вздыхаю я, и пытаюсь выдавить робкую улыбку.

-- Катерина, -- подал голос, как и все прочие заметивший, что я пришла в себя, ректор. – Как понимать ваше поведение? Вы, конечно же, на хорошем счету, но вот так бесстыдно кидаться в объятия своего любовника на глазах всей гимназии… -- несмотря на пытающуюся его одёрнуть леди Элеонору, выпалил на одном дыхании старик.

Вот этого я вынести уже не смогла, и смотря ему прямо в глаза, разделяя слова, процедила:

-- Он. Мой. Муж.

Сказать, что у присутствующих шок? Не-ет! Ректор, залепетав извинения, побледнел, огненная леди, кажется, испытала истинное облегчение, а вот Моргана тут же превратилась из улыбчивой очаровашки в настоящую мегеру, и как зашипит:

-- Да как ты смеешь, девчонка, порочить сплетнями имя уважаемого преподавателя?

Ну, оно и понятно. Она же, привораживая, такого поворота событий почему-то в упор не учитывала. А я… я с ледяным спокойствием вытаскиваю из-под одеяла правую руку, демонстрируя обручальное кольцо. В общем, мегеру сдуло из палаты вмиг. Ректор всё ещё лепетал что-то типа:

-- …что ж ты, девочка, нас в известность-то не поставила… у тебя же сам Кхёрн в женихах был…

Так и подмывает ответить: «Кхёрн был и сплыл! А точнее весь вышел…»

-- Мой муж всегда был против обнародования деталей его личной жизни, -- с акцентом на словах «мой» и «муж» напоминаю старому склеротику его же слова.

Нет, не подумайте, что я хамка какая-то. Отнюдь! Но как можно, будучи ректором уважаемого учебного заведения, судить о людях столь поверхностно? Ведь и дураку понятно, что науськала его именно Моргана. А он как дитя малое: послушал, и закатав ползунки, в бой с погремушкой наголо ринулся.

-- Да, да… - тем временем соглашается тот. – А я-то удивлялся после памятной стычки с демоном, когда вы сказали, что он дома, в кругу семьи. Вот оно как оказывается…

Находиться в положении лёжа в момент этой баталии, пусть и словесной, даже с учётом фактически одержанной мною победы, было неприятно. Искренне хотелось, чтобы посетители поскорее ушли, а лучше, чтобы меня отпустили к себе. Не терпелось вновь попытаться создать портал к отцу. В душе ещё теплилась надежда на то, что магический блок уже снят. Хотя веры в то, что папа вмешается, почти не было.

И мольбы мои были услышаны. Ректор засобирался, ещё раз извинился и поковылял, сопровождаемый бросающей на меня сочувствующие взгляды Элеонорой, к выходу. Полдела сделано. Теперь бы из лазарета на волю вырваться. Но и в этом мне подфартило.

-- Голова не кружится? -- вопросила вошедшая тут же лекарша.

Отрицательно качаю головой. Говорить почему-то не хочется.

-- До корпуса самостоятельно дойдёте? – уточняет, а я аж вспархиваю, словно окрылённая, с постели.

Ну а что? Не говорить же, что долечу! Вот только портал опять не открылся. Пришлось шлёпать до общежития ножками. Ещё и погода под стать настроению: небо затянуто низкими плотными тучами, в воздухе пахнет грозой, благо хоть дождя пока нет.

Попав в свои апартаменты, искренне пожалела, что не осталась в лазарете. Здесь рыдала в три призрачных ручья заламывающая ручки Алсея. Как выяснилось, военные конфликты не обошли стороной и государство Альранда. И пусть он и не наследный, но всё-таки принц, а соответственно вынужден был принять участие в удержании границ.

В общем, долго ли, коротко ли мы плакались друг другу в жилетки, но в конце концов я устала. Слезами делу не поможешь. Вот только мне и самой эту истину до конца осознать сейчас было сложно, а что уж говорить об Алсее. Но всё же я не выдержала. Игнорируя продолжающую рыдать подругу, обратилась. Моя вторая ипостась, как всегда, отнеслась к проблемам по-философски: потёрлась спинкой о материализовавшегося призрака и нагло завалилась спать.

Проснулась я абсолютно спокойной. Привстав на передние лапки, сладко потянулась. Умылась. Взглянула на часы и… опешила. Почти полдень. Это как минимум странно, ведь Алсея всегда будила меня. Несмотря на присущий моей второй ипостаси пофигизм, навалилось всё, что произошло вчера. И то, что лекцию у ректора пропустила, это полбеды, и понимаю -- с призраком ничего случиться не могло, но как-то не по себе стало.

Вернувшись в человеческое обличие, по привычке пытаюсь создать портал, ну чтоб к Каргуле сразу попасть. Но… не проканало. Видать, защита до сих пор на месте. Интересно, она создана службами безопасности страны и распространяется на территорию всего государства? Или же магами гимназии для ограничения перемещения студентов? А может моим отцом исключительно для меня? Всё это и многое другое пронеслось в голове за то время, пока бежала с третьего на первый этаж, где располагалась каморка Каргули.

Постучав разок и не услышав ответа, нагло открываю дверь, заглядывая внутрь. Комнатушка пуста. Сзади доносится какой-то шум. Оглядываюсь… мать вашу… посреди холла, в отблесках догорающего голубым пламенем портала, ко мне спиной стоит божественный кошак свой гадкой блохастой персоной. Блин… Видать мало ему папаня люлей навешал, коль тот посмел вновь сюда заявиться. Сама не заметила, как влетела в чужое жилище, и бросив последний взгляд на широкую спину гостя тихо прикрыла за собою дверь.

Сижу, никого не трогаю, и вдруг, заставив меня вздрогнуть, дверь резко распахивается, и в комнату, ничего не видя перед собой из-за высоченной стопки учебников, вваливается мадам Торес собственной гномистой персоной.

-- На ловца и зверь бежит, -- сгружая свою нелёгкую ношу на столик, пыхтя выдохнула пожилая гнома. – Алсея попросила принести это. Для тебя. Так что забирай.

С недоумением просматриваю корешки книг. Все они посвящены магии защиты и предназначены для студентов старших курсов обучения. Собственно, спасибо огромное облегчившим мою задачу Алсее и Каргуле, я и сама подумывала наведаться в библиотеку в поисках информации. Видимо, вчера моя призрачная подруга не только слёзы лила, но и слушала внимательно всё, что я, шмыгая, рассказывала.

-- Ну чего стоим, чего ждём, а? – в обычной своей манере, уперев руки в бока, разворчалась хозяйка каморки. – Ходють тут всякие, никакого покоя от них нет… шла б ты ужо, девонька…

Дверь слегка приоткрыта, и за ней по-прежнему виднеется фигурка ненавистного божка. А вреднючая старушенция, бурча да причитая, начинает навьючивать на меня свою недавнюю поклажу. Под весом её трофеев я, натужно крякнув, едва не присела. С завистью окинула невысокую крепенькую фигурку пожилой гномочки: «Вот и в чём жизнь-то теплится? А сил куда больше, чем у меня. Жаль портал нельзя вызвать… и нести недалеко было бы и… проблема с ещё одним больши-и-им «НО» решилась бы вмиг».

Вот только это самое «но», судя по виднеющемуся сквозь щель в двери, никуда уходить не собиралось. В то время как упёртая гномочка уже выпихивала меня за двери. Упира-а-аюсь… толка-а-ает… упира-а-аюсь… вот чёрт! За дверь я не вышла. Вылетела! В прямом смысле этого слова, со всеми сопутствующими: рассыпанными по всему холлу учебниками, и впечатавшейся в похожий на белый мрамор со странными зелёными прожилками камень, которым был выложен пол по всему общежитию.

Встреча на Эльбе, блин. Лежу в позе ящерки, с физиономией как у той овчарки, что после нокаута в бульдога превратилась, и вижу, как ко мне приближаются… вау… наряд-то у котяры нынче ну о-о-очень экстравагантный! Этакий шотландский килт… а под ним… в общем, как и положено. То есть ничего. Вот абсолютно! Нет, то, что по физиологии положено, то в наличии имеется, что с моей точки зрения, мягко говоря, ну очень отчётливо видно. И как-то… заманчиво всё выглядит, чисто с художественной и эстетической точки зрения! Я даже засмотрелась. Здесь вам не тут! Это… это… Вот прям дайте лист бумаги и карандаш – запечатлею на память потомкам!

-- Не стоит падать ниц, крошка, -- тем временем промурчал этот недоделанный, не в меру самоуверенный самец, и тянет свои лапы загребущие, собираясь меня от пола отлепить.

А я вот против! Отсюда та-а-акой вид на окружающее пространство открывается… вот чёрт! Во мне что, опять кошка заговорила? Стряхиваю наваждение. Подскакиваю и с видом полнейшей невинности кидаюсь собирать свои трофеи. Наивно было полагать, что этот божок свалит, заметив, что кому-то не до него. Ага. Как же! Прям аж разбежался. Подхватив пару-тройку книг, с милейшей улыбкой на устах водрузил на стопку уже собранных. Я охнула, но устояла. А этот гад, как ни в чём не бывало, окидывает та-а-аким красноречивым взглядом, что у меня не только щёки, но и волосы, кажется краской заливаются, и говорит:

-- Нам бы обсудить кое-что, -- косится на застывшую в дверях своей каморки Каргулю и добавляет: -- Наедине.

Такой расклад меня не сильно устраивает, но и стоять долго под таким грузом в принципе нереально. Кошусь в надежде на Каргулю, а та, гадина, глазки отводит, типа нет её здесь, и типа ничегошеньки она не видит! Ладно, сделала себе зарубочку на память. Придёт время -- отольются вредной старушенции мои слёзоньки. Кряхтя и пыхтя, тащусь наверх, а у божественного остолопа даже мысли не возникает о том, что помочь надо бы.

Иду медленно, неспешно, наивно надеясь, что тот где-нибудь отстанет или потеряется, заплутав в ступеньках. Размечталась… такая большая, а всё в сказки верю. Вот и она, дверь в мои комнаты, а этот… за спиной с ноги на ногу переминается. Входим. Сваливаю учебники на стол, рядом с уже имеющейся стопкой, разворачиваюсь, ожидая… да всего чего угодно, но вот только не этого!

Нет, стриптиз он не показывал и на колени не падал, но стоял настолько поникший, что прямо так и хотелось подойти, обнять, погладить по головке… Желания свои нездоровые придушив на корню, жду, что ж дальше будет в этом театре одного актёра. И кошак мои надежды оправдал: поднял полный покаяния взор и не просто заговорил, запел буквально.

Слов было много. А смысл прост: молил утихомирить папашу, ибо он, то есть Артон, его, то есть папу, и раньше поддерживал, сам своей божественной силы в том достопамятном противостоянии пятнадцать тысяч лет назад едва не лишился. С трудом удержался на своём месте и тешил надежду отомстить узурпатору, коим Кхёрн типа являлся. Но тот был силён, да и сторонников отца он почти всех низложил, а сохранившие нейтралитет супротив сильного идти не собирались.

Пару месяцев назад Кхёрн измотался в сражении, и быть бы ему свергнутым, но он успел смыться, а вернулся уже полным сил, и тягаться с ним не посмели. Это как раз тогда, когда такая красивая и хорошая я в этот мир заявиться соизволила. В тот день, когда мы бодались с демоном, он опять обессилел, вот тут его божественных сил и лишили. А следом батя пришёл… и такую жесть в божественных кругах устроил… что я в очередной раз устыдилась, что притащила его сюда.

Собственно, ничего нового, ну разве что некие нюансы внутренних взаимоотношений в пантеоне наружу вылезли. Правильно Элеонора когда-то сказала -- змеиный клубок. Единственное, выяснилось, что для самого Артона лишиться сил сродни смерти по ряду причин, посему он и пошёл на это унижение, в надежде, что я, сжалившись, сумею помочь.

Допустим, мне не столько его жаль, сколько можно было бы… заставить его встать на защиту нашего государства… не-ет! Слишком патриотично. Не настолько я с этой страной сроднилась. Кроме гимназии и не видела ничегошеньки. Но хотя бы Элифана прикрыть какой-нибудь мега-божественной защитой. Вот только как тогда осуществить свою часть сделки? Как переговорить с отцом? Пройти сквозь портал вместе с Артоном? После этого батя от кошака мокрого места не оставит. Сама же до него добраться тоже не смогу. О последнем и известила.

-- Да уж… -- пригорюнился бог. – Против Яра я не пойду. Коли велел не покидать, так тому и быть.

Вздыхает, а мне аж плевать ядом хочется: «Ох, какие мы покладистые да послушные!» А он глазами по стопкам книг пробегается, и вдруг на губах появляется хитрая такая улыбочка. Щелчок пальцев, и передо мной в воздухе зависает какой-то явно древний фолиант.

-- Надеюсь, ты понимаешь, что книга сама нашлась… без моей помощи, -- тихо говорит. – Ну и если что… не забудь.

Эка он разогнался-то! Так дела не делаются. Он мне книгу для решения его же проблем, а мне-то за старания что? Дульку с маслом?

-- Не прокатит, блохастенький, -- по вытянувшемуся лицу собеседника понимаю, что последнее вслух произнесла. «М-да… неудобненько как-то вышло». И тут же заминаю тему: – Без обид, но что я с того поимею?

-- А чего хочешь? – этот самоуверенный самец плавной походкой приблизился, вот только желания мои были очень далеки от его мохнатой тушки.

-- Сможешь обеспечить защиту одному человеку?

Ответом послужило молчание и картинно заломленная бровь. «Да, да, милый, понимаю, что ты считаешь себя непревзойдённым любовником, и вообще весь из себя неотразим, но твоё эго я щадить не собираюсь…»

-- Да или нет? – не уточняю пока, о ком именно речь.

-- Ну…

-- Баранки гну! – не выдержала я. – Или соглашаешься и я пытаюсь связаться с отцом, беря на себя все последствия, либо… -- многозначительно умолкаю и с наслаждением наблюдаю, как с красивой, что уж тут спорить, морды божка сползает самодовольная ухмылочка. – Либо всё равно нахожу способ с ним связаться, вот только результат разговора будет прямо противоположный.

Тишина. Гробовая такая… Ну не всё ж ему моих родственников в порталы за шкирки выкидывать и мою вторую ипостась самым наглым образом пользовать? Вот и отливаются котику мышкины слёзки.

-- Кто? – кривя губы, выдавливает Артон.

Ну я и известила, и дополнительных требований навыдвигала, а фантазия у меня, скажу вам, весьма богатая. В общем, постаралась от души. По-моему, божок уже не рад, что со мной связался, и готов сам себя всех божественных привилегий лишить. Да только некуда бедолаге с подводной лодки деться. Куда ни глянь -- везде засада. Ага, я такая кроткая и хорошая по всем статьям обложила.

-- Сделаю, -- явно злясь, извещает и начинает медленно так, но верно пятиться к выходу, пока я ещё что не придумала.

А я что? Да ничего. «Вали уже, милок», -- думаю, а сама с вожделением на фолиантик в своих руках поглядываю. Он просить дважды, пусть и мысленно, не заставил, и таки смылся. Только дверь за его спиной тихо так, но резко прикрылась, аж ветерок по гостиной пронёсся.

Сижу, читаю. Любопытненько весьма. Не всё понятно, конечно. Да и текст местами от древности и, очевидно, частого использования подзатёрся. Но главное я уловила быстро: в местах истощённых, лишённых даже магии жизни, нужно быть осторожным, ибо там невозможно возложить на себя защиту. Ага… места… лишённые… что-то мне это напоминает! И тут меня осеняет: кладбище! Ведь в памятном сражении с демоном я всю территорию древнего кладбища в безжизненную пустыню нечаянно превратила! Так вот почему созданная мною защитная сфера спала…

Как примерная ученица, прихватив для отвода глаз ещё пару книг, бегу туда…

Искать нужное место на необъятной территории так и не изученной мною вдоль и поперёк гимназии пришлось чисто интуитивно. Спрашивать было не у кого, да и привлекать лишнее внимание к столь странному выбору мест для прогулок, явно не стоило. Прикинула время суток в момент разборок с демоном, припомнила расположение лун в небе, да и пошла.

По дороге вопреки опасениям так никто и не встретился, но на подходах к кладбищу тело начала пробивать совершенно неуместная нервная дрожь. И понятно бы было, будь я суеверной. Или ночь стояла бы на дворе. Но нет же! Ясный день в разгаре, а вот не по себе мне и всё тут. Возможно, сказываются воспоминания о прошлом посещении этого места? Так и опять же нестыковочка, не шла я сюда ножками! И окружающая местность ни на какие мысли не наводит. Разве что гнетёт осознание того, что ждёт в конце пути?

Вот уж вдали и высокая кованая ограда виднеется или я заплутала и это граница гимназии? Ан нет. Впереди виднеются относительно целенькие склепики. Благо хоть здесь всё уцелело. Вернуться сюда и осмотреть при свете дня масштабы сотворённых мной разрушений как-то в голову не приходило. Но главное, что за новым кладбищем должно располагаться то самое, древнее, принадлежавшее ещё первым владельцам этого огромного замка. Одна проблема: забор слишком высок, а на воротах уже отсюда, метров с трёхсот, виден массивный амбарный замок.

И вдруг слева, в явно искусственно посаженных, учитывая ровность рядков, зарослях неведомого кустарника моё внимание привлекает какое-то движение. Чувства опасности нет. Присматриваюсь. И мать же вашу… Что такое не везёт? И как с этим бороться?

Ко мне навстречу с какой-то корзинкой наперевес прёт не кто-то иной, а змееподобная леди Моргана собственной персоной! Надеяться на то, что меня не заметили не приходится. Стою. Наблюдаю. Женщина явно не в восторге от нашей встречи, и с каждым шагом растёт уверенность: причина не только во мне, а в самом факте того, что её застукали именно здесь. Жду, когда приблизится. Сочиняю более-менее правдоподобную версию, оправдывающую моё пребывание в этом далеко не романтическом местечке.

-- И какими судьбами? – натянув на лицо насквозь неискреннюю улыбку, вопрошает леди, с подозрением окидывая взглядом книги у меня в руках.

-- Хотела навестить могилы погибших в борьбе с Верзаулем, -- на лету сочиняю.

Ну а что? В то время как хоронили педагогов, погибших от лап демона, я была занята: сама того не ведая, искала способ вернуть самой себе потерянную часть души и собственно тело, валявшееся в другом мире в реанимации. Посему вполне правдоподобно получается. Сражались можно сказать бок о бок… Морганы там не было, да и дальнейших подробностей она не знает, но главное -- самой верить, что не врёшь.

-- Ты ж никого из них не знала, -- скептически приподнимает аккуратно выщипанную бровку собеседница.

В чём-то она права, но…

-- Как же! – в этот миг я являю собой истинное воплощение оскорблённого достоинства. – А… заместительница нашего ректора?! Она же вела у нас… -- ага, ещё бы вспомнить: что именно?

-- Ты даже имени её не помнишь, да и дисциплины, которые она преподавала, вряд ли посещала.

Вот тут она не права. Реально! Была я! Аж… на двух лекциях. На вводной и на… чёрт, что ж там за нудятина-то была? Вот, блин блинский, как всегда, склероз не вовремя подкрался. Ведь помню, как она меня доставала всякими вопросами, а вот какими? Какая-то теория… хотя у нас вообще сейчас по программе только теории.

-- Как ни крутите, гимназистка, всё равно понятно – вы врёте. Вы были на собрании, об этом известно всей гимназии. И, соответственно, обязаны знать, что студентам запрещено удаляться от основных корпусов гимназии более чем на пятьсот метров. Вы видите в поле зрения хотя бы один учебный или жилой комплекс? К тому же скоро начинается комендантский час. Или рассказываете истинную причину вашего пребывания здесь, или я вынуждена буду сообщить об этом на совете гимназии.

Ох и напуга-а-ала! Я прям уже штанишки обмочила. Знала б эта коза змееподобная, с кем дело имеет. Да и не станет она сообщать, видно же, что и у самой рыльце в пушку. Вот ещё бы выяснить, что она здесь делала. Но это всё философия. Проблемы мне ни к чему. Ругаться тоже не охота. Молчу. Что бы я ни соврала -- не поверит. Правду же говорить… после всего, что было… теперь Моргана будет последним существом во всех мирах, которому я когда-либо доверюсь.

Так мне и пришлось не солоно хлебавши вернуться в общежитие. Один плюс: отделавшись от провожатой, наконец-то поела нормально, а то с утра во рту ни крошки не было ещё. Ну и, конечно же, теперь я точно знала, куда идти.

Как на грех, стоило выйти из столовки, и тут же раздался сигнал, извещающий о начале комендантского часа. Вот это уже проблема. После его наступления всех загоняли по общежитиям, и оные элементарно закрывались. Я исключением не стала, и вскоре, сопровождённая в женский корпус, с горестью смотрела в окно и думала: как бы выбраться.

-- Где пропадала? – заставив вздрогнуть от неожиданности, раздался поблизости грустный голосок Алсеи.

Ну я и рассказала. Обо всём: и о визите божественного кошака, и о моём ему ультиматуме, и о фолианте, и о неудачном походе на кладбище, и о встрече с Морганой, ну и, наконец-то, о проблеме с выходом из здания из-за комендантского часа.

-- Я бы на твоём месте в ту посадочку сходила бы. Ей богу, в это время года там абсолютно делать нечего. Артиза, -- так, оказывается, назывался тот плодовый кустарник, – цветёт красиво, но это уже позади, и до сбора плодов ещё месяца полтора, если не два. Зато там легко укрыться, если не желаешь быть кем-то замеченным. И вот тут возникает вопрос…

-- Что она делала… или собиралась сделать такого, о чём никто не должен был знать, -- подхватываю я мысль привидения, и та кивает, соглашаясь. И тут же вздыхаю: -- Вот только ответа до завтра нам не узнать.

-- Хм… вот тут позволь не согласиться, -- вдруг таинственно заулыбалась Алсея. – Я в этом здании давненько застряла, и многое успела о нём разузнать…

Глава 2 Ветра времён

Пробираться куда-то столетиями неиспользовавшимся, облюбованным пауками тайным ходом -- удовольствие сомнительное. Плывущий впереди меня магический шарик высвечивал из темноты бесконечные свисающие со стен и потолка плотные полотна тенёт. Не желая оказаться запелёнатой в них, приходилось то жаться к противоположным стенкам довольно узкого хода, то приседать.

Алсея, благодаря системе тайных проходов, иногда посещала соседние здания, но далеко уходить не пускал какой-то барьер. Именно по этой причине конкретно этот ход, явно ведущий в нужном направлении, не был изучен до конца. Существовал риск, что он закончится тупиком с не открываемыми за столетия или просто-напросто закрытыми дверями. Вероятность завала исключать также не стоило. Всё-таки замку уже больше восемнадцати тысячелетий, и подземные туннели вряд ли младше его.

Иду уже минут пятнадцать по этому бесконечному лазу, ведущему куда-то вниз под несущественным уклоном, с изредка вырубленными в полу ступеньками. И вдруг откуда-то из непроглядной неизвестности впереди доносится какой-то шорох, а за ним и заставившее меня затаить дыхание бряцанье.

Встала как вкопанная. Вслушиваюсь в тишину. Где-то в отдалении… разлетается гулким эхом звук падающих капель. Если до этого, заметив заброшенность хода, я не допускала и мысли о встрече с кем-нибудь, то сейчас уверенность как-то вмиг растаяла. Магический свет пришлось погасить. Окружающее пространство мгновенно окунулось во тьму.

Где я? Откуда шла? Куда идти? Как назло, участок выдался прямой, без уклона, лишая последнего ориентира. Сердце колотится с жуткой силой, заглушая своим стуком окружающие звуки, оглашая окрестности на много миль вокруг. И так страшно в этой мрачной неизвестности, как никогда ещё не было. Но вдруг приходит озарение: моя вторая ипостась! Она и обратно выведет благодаря нюху, и во тьме видит несравненно лучше, ну и спрятаться проще, всё же мишень помельче получится в случае чего.

Едва успела обратиться, как мимо меня почти неразличимыми серыми тенями проскочили две крысы. Чуть не вырвавшийся из глотки крик ужаса удалось сдержать. Видимость стала лучше. Но источника напугавшего не только меня, но и крыс звука не наблюдалось. Моя вторая ипостась оказалась ещё и бесстрашной авантюристкой. Как ни кричало моё сознание: «Стой!», она всё равно кралась куда-то в неведомое нечто.

Туннель делает очередной плавный поворот, и где-то впереди начинает мерцать, переливаясь всеми цветами радуги, какой-то призрачный свет. Залюбовавшись, словно заворожённая, забыв про страх, иду ему навстречу. И оказываюсь… в огромном природном гроте. В центре озаряет всё окружающее исходящее из явно немалых глубин подземного озерца таинственное сияние.

Воздух сыр и прохладен. Страх растворился без следа. Лапка сама тянется к поверхности мерцающей водной глади. Фу-у-у… мо-о-окро-о-о… Но тяга к источнику свечения не пропадает. Хо-о-очется… но… мочится! Недолго думая, обращаюсь и прыгаю! Уже в полёте глубоко вдыхаю, и инстинктивно сжавшись ожидаю соприкосновения с холодом подземного озера и… плюхаюсь в приятно тёплую воду.

Погружаюсь всё глубже. Воздуха катастрофически не хватает, но манящий где-то в глубине свет не отпускает. И вдруг появляется странное не ощущение даже, а уверенность: здесь можно дышать! Понимаю, что это бред, но, не выдержав рвущую лёгкие боль, вдыхаю. Тёплый поток хлынул внутрь меня. Неприятных ощущений или удушья нет, это странно, но принимается сейчас как данность.

Загребая руками, опускаюсь всё глубже, по всем известным мне законам уже должен появиться свист и боль в ушах, но ничего. А цель всё ещё так далека…

Сколько времени уже прошло? Минуты или часы… и вдруг начинаю ощущать, что грести больше не требуется – меня несёт к цели невидимое подводное течение. В какой-то момент включается логическое мышление, и возвращается страх: я утонула! Умерла… и это сияние -- всего лишь обещанный многими свет в конце туннеля.

А он становится уже нестерпимо ярким. Словно в ответ на паническую реакцию, моё тело закручивает в источающую тот самый неведомый свет воронку. И я… я полной грудью вдыхая вполне обычный воздух, в шоке не могу оторвать взгляда от земли. А происходило что-то странное: под ногами словно живой, перетекает волнами мерцающий розово-оранжевый песок, в котором в сгущающихся сумерках узнаётся тот самый, что остался после моих попыток пополнить энергию на кладбище.

-- Я на месте? – удивлённо шепчу и, наконец-то осознав, что каким-то чудом не тону в этом странном песке, поднимаю взгляд. – Офигеть…

Иных слов у меня просто не было! Очевидно, после установки защитного купола над территорией гимназии здесь образовалась воронка, засасывающая силы в лишённую жизненной энергии почву. Зрелище получилось фееричное: переливающееся синими, розовыми, оранжевыми цветами, искажённое, словно смотришь сквозь призму небо. Неподалёку, как бы очерчивая границы охваченных магической защитой территорий, клубится плотный низкий туман. А в одном месте пространство искажается, преображаясь в некий провал, из которого бьют в небо яркие лучи энергии.

Засмотревшись на этот гигантский, освещающий всё вокруг цветок, я на время забыла, зачем пыталась попасть на древнее кладбище. Вскоре зрелище приелось. Красиво, да. Но мало ли странного и необычного бывает? И вообще не хватает звуковых спецэффектов, как в кино. К тому же за последние месяцы я сполна насмотрелась на различные чудеса, но всё равно нет-нет, а залюбуюсь на что-нибудь.

Пытаюсь создать портал. Ничего. Но если верить написанному неведомо сколько веков или тысячелетий назад оставшемуся на этот раз в спальне фолианту, где-то здесь защита должна не работать. И скорее это «где-то» находится в районе энергетической воронки. С одной стороны, понимаю, что опасно приближаться, а с другой… не она ли меня сюда и засосала?

Медленно, шаг за шагом, приближаюсь. Не прекращая попытки создать портал. Глаза режет от нестерпимо ярких всполохов. Ощущаю, что моей ноги что-то касается. Опускаю взгляд. И забываю, как дышать. Переливаясь всеми цветами радуги, мою ногу обвивает блестящее чешуйчатое тельце небольшой змеи. И она, приподняв головку смотрит мне в глаза, и во взгляде этом светится… нет, не угроза! Разум.

И почему-то совсем не страшно. А она знай свивается кольцами и ползёт всё выше. Ощущаю прикосновение прохладного тельца к моему животу, бокам, спине, груди… и вот её переполненная каким-то удивлением мордочка высовывается из выреза платья.

Тем временем волосы от близости к энергетической воронке уже наэлектризовались и потрескивают. Не знаю куда смотреть: на мелькающую где-то почти перед носом змеиную головку или на словно приближающуюся ко мне воронку? От напряжения дыхание даже затаила.

И вдруг… меня словно током ударило, и всё исчезло! Нет, под ногами всё тот же, но явно безжизненный песок, и пушистые, переливающиеся в свете трёх лун облака остались. Но никакой воронки и вызванных её появлением визуальных искажений пространства больше нет. Да и змейка… или это было всего лишь видение? В общем, она тоже исчезла.

В недоумении оглядываюсь по сторонам. Привычно пытаюсь создать портал. И…

-- Аллилуйя!

Видимо, лимит странностей на сегодня оказался ещё не исчерпан. Честно говоря, я и сама не помнила, о ком из двоих думала в момент создания портала: об отце или об Элифане. Они в равной мере занимали мои мысли. Место, в котором оказалась, нисколько не походило ни на замок отца, ни на поле брани. Да и вообще, если мне не чудится, то вон там в смутном сиянии лун виднеется что-то напоминающее очертаниями замок Винд-Арконте. А здесь… ой, мамочки… это же кладбище!

Как-то ну о-о-очень не по себе мне стало. Неспроста же меня сюда кинуло? Зажигаю магический шарик-светлячок. Не спеша, боясь увидеть на следующем надгробии знакомые имена, иду вдоль ухоженных могил. И бросив взгляд на следующее надгробие, в ужасе замираю. Тут же приходит осознание нереальности происходящего: дата на несколько дней опережает сегодняшнюю. Это что шутки не в меру разволновавшегося воображения? Или предвиденье?

Недолго думая, создаю портал в замок мужа. Судя по вездесущим мрачным украшениям и завешенным зеркалам, здесь траур. Но как это возможно? Этого не может быть! Потому что… потому… он не мог умереть! Он обещал… обещал вернуться! Ещё вчера, там, возле портала, моя рука касалась его. Через сутки я попадаю в воронку и… это что ещё и временной туннель? И меня занесло в будущее?

-- Миледи, -- раздался как всегда откуда-то со стороны потолка голос духа, хранителя рода, -- Сожалею, но вы опоздали. Старшие хозяева слегли, едва похоронив сына. Теперь вы единственная, пусть и не прямая наследница рода. Крепитесь, миледи.

У меня внутри словно что-то оборвалось. Слёз не было. Только вопросы. Как могло подобное случиться со мной? Неужели я мало испытала бед в последнее время? За что? И куда, чёрт его подери, смотрел этот гадский Артон? Какое-то время элементарно пребывала в прострации.

-- Что-нибудь известно о том, как это произошло? – тихо шепчу, уверенная: тот, кому адресован вопрос, всё равно услышит.

-- Да. На границах Гарбора наши войска управились за пару дней, не только оттолкнув противника, но и присоединив к Илсарии приличный кусок богатых, плодородных земель, -- не без гордости, хоть и с грустью известил… Арх? Кажется, так звали духа. -- И тогда Элифан был брошен на запад, к Заврайской империи. Вот там всё и произошло.

-- Что?! Что именно произошло? – срываюсь на крик.

-- Никто не знает, миледи. Выживших почти не осталось.

-- Такого не может быть! Ведь кто-то доставил тело?.. – шепчу.

-- Был вызван невиданно сильный демон, -- нехотя отвечает дух.

-- И куда смотрели, эти проклятые боги?! – взвыла я.

-- Они были там. Трое погибли.

-- Кто? – вновь затаив дыхание, спрашиваю.

-- Артон, Гарнель, Симирон.

Все, кроме одного, имена были мне знакомы только понаслышке. Хорошо хоть отца в их числе не оказалось, это было бы уже слишком. Значит зря я на кошака взъелась, он честно пытался выполнить обещание. Молчу. А что тут скажешь? Жизнь, кажется, потеряла смысл. И вдруг ощущаю где-то в районе груди лёгкое движение и тихое: «Ш-ш-ш…» и о боги! ТО, что змейка осталась со мной, меня в этот миг нисколечко не удивило, поразило иное: словно поняла, что та пыталась сказать!

И я тихо, ни к кому конкретно не обращаясь, озвучила её мысль:

-- Магия времени… она существует? – тут же осознав произнесённое, встрепенулась я.

-- Конечно, -- откликнулся дух. – Но все знания о ней, как и владевшие оной уничтожены ещё пятнадцать тысячелетий назад, -- при этих словах змейка как-то пренебрежительно зашипела, и стало ясно: она не согласна с таким мнением. То есть или информация где-то есть, или кто-то знающий жив, а значит… -- Кхёрн боялся, что кто-либо из недовольных вернётся в прошлое и предупредит твоего отца, -- прервав мои размышления, продолжил распинаться дух, -- и змейка вновь зашипела, в этот раз как-то одобрительно.

-- То есть в вашей замковой библиотеке информации об этом нет?

Честно говоря, я понятия не имела, есть ли здесь вообще библиотека? Но почему-то не представлялся мне замок без столь традиционного помещения.

-- Нет, -- тут же откликнулся дух.

-- А в гимназии? Или… или в замке отца! – осенило меня, и, недолго думая, я вновь создала портал.

Дух Эльмы, как всегда, тут же очутился рядом. Видимо, от отца она уже знала о случившемся, и тут же разлилась соловьём, высказывая соболезнования. Пришлось одёрнуть. Но тут… да чтоб этим духам неладно было… объявился «старый пень» и завёл ту же волынку.

-- Хватит! – не выдержав рявкнула я, а змейка за пазухой одобрительно зашипела. – Не знаю, как там тебя… -- дух хранитель хмыкнул, понимая, что имя Эльмы я знаю прекрасно. -- Да-да, тебя! Мне нужно всё по магии времени. Или всё имеющееся по этой теме будет здесь, -- тыкаю пальчиком в пол перед собой. – Или превращу тебя в абсолютно бесплотное и безголосое, никем не видимое существо, -- я не была уверена в реальности такой угрозы, но и дух, судя по растущей передо мной стопочке, не был уверен в обратном.

-- Это всё, -- выдохнул он.

-- М-да, не густо.

Книги скорее напоминали брошюрки, толщиной со стандартные ученические тетрадки. И получившаяся стопка едва доставала мне до щиколотки. Понимая, что больше ничего здесь не найду, подняла свои трофеи и, абсолютно забыв о защите, перенеслась в гимназию.

Алсеи, как ни странно, нигде не было. Змейка же по-хозяйски выползла из моего декольте и, свернувшись колечком, удобно устроилась на спинке дивана за моей спиной. Так мы… вот не знаю почему, но я была уверена, что та точно так же, как и я, не спускает с текста всё понимающих глаз. В общем, принялись мы читать. На рассвете, голодная, морально подавленная, но с зарождающейся по мере изучения брошюрок надеждой, я начала откровенно клевать носом, и вдруг рядом раздался переполненный радостью вопль Алсеи:

-- Ты жива!

Сонно взираю на подругу. Вот и с чего она решила, что могло быть иначе?

-- Ты пропала с того момента, как спустилась в этот трижды проклятый ход, -- словно прочитав мои мысли, затараторила она. – Дни шли, от тебя никаких вестей, но я надеялась, что всё хорошо. А потом, потом вернулся Альранд. И я… -- призрачная эльфа запнулась, -- на радостях забыла обо всём на свете, -- честно признаётся. – А потом по общежитию пошли разговоры о западных границах. О гибели многих наших и даже трёх богов. И я… я подумала… -- мне показалось, или эльфа шмыгнула? Додумать я не успела, ибо вмиг материализовавшееся привидение, сжав меня в отнюдь не призрачных объятиях, на всю округу завопило: -- Ты жива!!!

Кое-как освободившись от напоминающих клещи призрачных ручек, вздыхаю.

-- А поесть ничего нет?

Эльфа же, бросив разглядывать разбросанные по дивану брошюрки и коситься на недоуменно застывшую за моей спиной радужную змейку, кивает. Не прошло и минуты, как дверь сотрясли мощные удары.

-- Ну что за проходной двор? – ворчу, идя открывать.

Явилась Каргуля с целым подносом еды. Остывшее, слегка заветренное мясо, порядком зачерствевший хлеб, варёные яйца, сыр… в общем, чего там только не было.

-- Алси ждала тебя, боялась, что будешь измотана и голодна, -- тут же пояснила старушка. – Вот и таскала каждый день из столовой. Даже после того, как она, -- кивок на пристыженно отводящего взор призрака, -- сдалась, похоронив тебя, я всё равно приносила. И хорошо, что не зря.

Они на пару ещё что-то лепетали, а я знай себе наворачиваю, ну и змейке, нет-нет, а перепадает кусочек того сего. Решив, что осваивать магию времени лучше набравшись сил, выпроводила свою кормилицу, и едва не нарычав на Алсею, провалилась в сон. Прямо там же, на диване.

На изучение теории, и практическое освоение азов ушла едва ли не неделя.

Перемещалась я исключительно посредством порталов. Эксперименты во избежание ненужных встреч проводила на древнем кладбище, которое все теперь обходили десятой дорогой. Прогулы лекций меня ничуть не беспокоили. Если всё получится, то этот фрагмент настоящего претерпит изменение, и в нём я, как и положено, буду ходить на занятия. Но это потом, а сейчас…

Хоть в брошюрах и писалось, что изменения в прошлом переписывают настоящее, а значит риска встретить саму себя нет, но памятуя об описанных фантастами временных петлях, решила не рисковать и упросила Каргулю выделить для меня одну из освободившихся комнат. Это же оберегало от незваных гостей. Спасибо всё той же доброй, хоть и ворчливой старушке, не дала загнуться от мучавшего из-за постоянных магических тренировок голода -- передавала через Алсею стянутую из столовой пищу.

И вот очередной эксперимент. Ослепительная вспышка. Окружающий мир на миг теряет очертания, и… картина вокруг приятно преображается: вместе безжизненной песчаной равнины, оставленной мною в памятную ночь общения с демоном, между склепами, шуршат листвой на ветру ухоженные невысокие кустики, буйным ковром застилает землю сочная травка. Я едва не запрыгала от восторга. Желание попасть в момент времени, предшествующий отправке Элифана на войну, однозначно сбылось!

Но… тут же в опьянённой своей маленькой победой головушке забрезжила шальная мысль: а что если вернуться в… ещё раньше, и не обломать ли мне кошака и Кхёрна? Так уж вышло, что действия опередили здравый смысл. Вот она, знакомая уже вспышка, а по ту сторону временной воронки тут же ослепляет вспыхнувший перед самым носом портал. Вот и она знакомая до боли хрустальная спальня в папином замке. Жду. Вот, сейчас… появится неизменно преследующая меня Эльма и завалит вопросами, но вместо неё словно отовсюду раздаётся возмущённый глас родового духа:

-- Кто вы такая? Как посмели проникнуть в замок?

-- Ой, ой… -- улыбаюсь явно разыгрывающему меня духу. – Старый пень, ты б лучше папаню позвал, а? Разговорчик у меня к нему. Важный, -- безмерно довольная собой добавляю, а невидимый собеседник по-прежнему подозрительно придушенно покашливает или уже закашливается? Хотя… что ему, призраку, будет?

Рядом вспыхнуло фиолетовое пламя портала, и в комнату вошёл отец. Удивлённо и как-то изучающе окинул меня взором, взгляд задержался на обвивающей мою шею радужной змейке. И вдруг выражение его глаз изменилось, в них мелькнула заинтересованность и… нет! Мне показалось! Тру глаза, смотрю на него, и чёрт побери… это… это же похоть!

-- Что происходит? – непонимающе вопрошаю.

-- Старый пень, кто эта леди? – одновременно со мной интересуется «отец», а я ломаю голову: он хороший актёр, или это я что-то намудрила?

-- Сколько можно?! – взвыл, явно не любящий это прозвище дух. – Одна явилась в синем пламени и давай обзываться, -- жалобно скрипит он. -- И второй туда же…

-- Синем, говоришь? – вмиг очутившись недопустимо близко, промурлыкал тот, кого я считала отцом. – Синее может создать только одно-единственное существо…

-- Ох… Артон? – начиная что-то осознавать, с ужасом выдохнула я, змейка, приподняв головку, одобрительно зашипела, а глаза хозяина замка подозрительно прищурились.

-- Откуда… откуда она может знать? – словно меня здесь и нет, вопросил он.

А я ломала голову над превратностями судьбы. Если он действительно меня не узнаёт (а иного, учитывая полный похоти взор, не дано), и единственный, кто на данный момент может вызвать синее пламя -- это Артон, то… это ж куда меня занесло? И ещё эта фраза: «Откуда она узнала?» Значит кошак совсем недавно возвышен в ранг богов и никому о том пока не ведомо.

Что рассказывал о том времени отец? Память возрождает сопутствующую диалогу обстановку. Кухня, пребывающая в прострации от услышанного мама и фрагменты сказанных вздыхающим папой слов: «Двадцать пять тысяч лет назад… я совершил глупость: возвысил одного из смертных, даровав ему божественную силу…» Речь шла об Артоне.

-- Двадцать пять тысяч лет… -- тихо прошептала я, пытаясь осознать столь нереальный по человеческим меркам срок. – Есть ли жизнь на Земле? – вопрос риторический, а Яр Славный, ещё недавно единственное божество этого мира, а в будущем мой отец, в непонимании взирает на меня сверху вниз. – Будь осторожен, -- говорю. – Десять тысячелетий минует, и предадут тебя возвышенные тобой же, -- выпалила я и, создав портал, перенеслась обратно на кладбище…

Которого, как собственно и замка, в котором позднее будет располагаться моя гимназия, как и летающих островов, на одном из которых спустя тысячелетия вырастет замок Винд-Арконте… в общем, ничего столь знакомого мне здесь и в помине ещё не было.

И только теперь я осознала, что натворила: если Кхёрн его не свергнет, то отец не начнёт скитаться по мирам, не встретит мою мать, не появлюсь на свет я. А мой перенос в настоящее раз и навсегда перечеркнёт возможность что-либо изменить, меня просто не станет. Такой расклад абсолютно не устраивал. Да и отец с мамой, несмотря ни на что, были счастливы. Да и вообще вид похотливого самца, каким он предстал передо мной в хрустальной спальне, совершенно не ассоциировался со столь любимым мною существом.

Так хотелось скакануть куда-нибудь и что-то изменить. Но что? Как? Вернуться в ещё более раннее время и сказать: «Не верь»? Это лишь распалит интерес и заставит запомнить мои слова надолго. Ломануться в будущее к самой себе… тоже глупо. И даже фатально.

В шоке от того, что сама себя загнала в ловушку, села на торчащий из земли довольно крупный валун, и ёжась от вечерней прохлады, в задумчивости воззрилась на уходящие за горизонт солнца. Нужно было срочно что-то предпринять. Вот только что? Этого, увы, я не знала. Как назло, ещё и голод с усталостью навалились, а считанные часы назад такая уверенная в своих силах я даже в решении столь примитивных проблем оказалась бессильна.

Уже смеркается, а я, всё ещё зябко обнимая себя за плечи сиротливо сижу на камушке. Потерянная, голодная и холодная в прямом смысле. Здесь у меня никого и ничего не было. Единственный родной человек обо мне ничегошеньки не знал, да и бросаемые им взгляды мне, мягко говоря, не нравились. Шевельнулась пригревшаяся где-то на груди змейка. И вдруг вспомнился ещё кое-кто…

-- Артон… -- тихо произношу, и тут же из выреза высовывается кажущаяся золотой в свете лун головка, и раздаётся тихое, но какое-то многозначительное: «Ш-ш-ш-ш…»

Смотрю на неё, а та не унимается и всё пытается донести до меня какую-то информацию. Сначала я гадала, озвучивала свои предположения. Кому-то показалось бы идиотизмом разговаривать со змеёй. Но если на тебя смотрят немигающими умными глазками и в ответ на предположения то уверенно мотают головой в знак отрицания, то кивают, то, понурив головку опускают очи и обречённо, словно вздыхая, выдают слабенькое, едва слышное шипение, то хочешь ты того или нет, а начнёшь всерьёз воспринимать и такого собеседника. Хотя не исключено, что у меня просто крыша потекла от безвыходности.

Так и общались мы до первых лучей солнца. В процессе болтовни, основательно подмёрзнув, я собрала хворост со всей округи и, стараясь не тратить сил, подпалила его крохотным огоньком. И вот к каким странным умозаключениям мы с моей радужно-золотистой подружкой пришли: во-первых, надо найти Артона. Он не так давно возвышен, и пока всё человеческое ему не чуждо, можно рассчитывать на какую-нибудь помощь в виде того же крова и еды на время решения проблемы.

Во-вторых, не знаю, с чего это вдруг вспомнилось, но те фолианты, что передал мне кошак… мне и тогда показалось это странным, но они были написаны до боли знакомым почерком. Именно я так пишу, и те места, где текст был неразборчив, говорили всего лишь об утомлении. Такой почерк у меня вечно был к концу лекций, ещё там, в земном универе. Скорее всего, именно так и попали эти рукописные древние фолианты к Артону в руки. И чтобы не менять этот фрагмент будущего, придётся-таки написать их вновь.

Ещё мелькнула мысль, а не чиркнула ли я, зная будущее, пару тройку или хоть бы и с десяточек пророчеств? Змейка очень бурно на это предположение отреагировала, и я безоговорочно поверила. Поняла, что обречена тратить время не только на поиск решения проблемы, но и провидицей подработать, и стопочку брошюр, казавшуюся мне когда-то маленькой, а в свете нынешних событий -- вполне внушительной, тоже предстоит исписать мелким почерком «от и до».

Заря разгорается всё ярче, костёр же, наоборот, уже дотлевает, а весь хворост в округе давно собран, да и есть хочется, сил больше нет терпеть голодные спазмы. Полная решимости, создаю портал к кошаку и…

Попадаю в этакий филиал Карпегского ада!

Ноги до середины бедра тонут в весьма габаритном чугунном котле, вокруг которого полыхает, потрескивая поленьями обычное оранжевое пламя. Благо вода подогреться успела до вполне приятной, после утренней прохлады, температуры. Высунувшаяся наружу любопытная мордочка моей радужно-переливающейся подружки вмиг спряталась обратно в вырез на груди и сделала вид, что её здесь совсем нет.

В отблесках пламени виднеются высокие своды какого-то природного грота, хотя точно так же могли выглядеть и подвалы в замке отца. А в сторонке, с отвисшей челюстью, покрасневший от исходящего от кострища жара, стоит вылупивший синие глазищи новоиспечённый божок. Для полного сходства с адом ему только рожек, хвостика, да вил-трезубцев в руках не хватает. Одно точно: на его лице нет и намёка на самоуверенность, коя так и пёрла при наших прошлых встречах, за исключением самой последней.

Ноги отогрелись. Даже припекать начинает. Нет, вода ещё не закипает, просто дно у котла всё сильнее прогревается. Из последних сил заставляю расступиться пламя перед собой и гордой поступью, насколько это вообще возможно в данной ситуации, выкарабкиваюсь из нежданной ванны. Хозяин или кто он тут? В общем, в шоке всё ещё пребывает, чем я незамедлительно и воспользовалась.

-- Устала с дороги, -- гладя высунувшуюся из-за пазухи змейку и повелительно-высокомерно смотря на свежевылупившегося божка, говорю. – Пожалуй, я бы поела и выспалась перед нашим разговором, -- тот тут же заметался на месте, явно готовый к низкому старту в целях исполнения моих желаний. Какой покладистый котик! – И о моём визите никто не должен знать. Тем более Яр.

Артон усиленно закивал, соглашаясь, создал портал и сделал приглашающий жест. Ну а я что? Гордой походкой, оставляя за собой весьма качественный мокрый след, вхожу. Оказываемся мы в небольшом зале, посреди которого… м-м-м… а жизнь-то определённо налаживается!

В общем, о дальнейших приличиях я напрочь забыла: кинулась к столу и давай ЖРА-А-АТЬ!!! Ну и про радужную чешуйчатую подружку не забывала. Потом ещё обратилась и вторую ипостась подкормила. Чтоб уж точно и наверняка. В отличие от влюблённо взирающего на меня божка, змейку моё превращение не порадовало, ибо та, уже в полёте обиженно взглянув на меня, брякнулась всем тельцем об пол. Сытую и довольную меня проводили в спальню. И я… я отключилась, едва упав на так и не расстеленную постель.

Проснулась я в прекрасном настроении. Сладко потянулась. Перевернулась на другой бок, и тут, заставив меня подскочить с постели, раздалось возмущенное:

-- Ш-ш-ш-ш…

Это бедная, придавленная моей довольно габаритной тушкой змейка… ага… значит, всё это был не сон. Ну что же, тогда впереди ещё куча работы и негоже бока отлёживать. Замечаю благоговейно взирающего на меня из уголка спальни Артона. И вдруг понимаю, что лежу я под одеялом, и… со-о-всем пресовсем неодетая! А ведь уснула-то в мокрой одёжке.

«Ух, кому-то я и устрою…» -- думаю и «добро» так смотрю на свежеиспечённого божка. Заметив, что гостья не только проснулась, но ещё и взор на него соизволила обратить, тот отлепился от стены, где прикидывался частью интерьера и… возмущённо пискнув, серым шерстяным комком с длинным хвостиком и глазами-бусинками упал на пол. Мгновенно рядом с моим лицом появилась плотоядно сглатывающая золотисто-радужная покрытая чешуйками головка.

-- Не-е-е… так дело не пойдёт, -- придерживая свою подружку, нехотя возвращаю прежний облик Артону. – Мы не имеем права настолько вмешиваться в историю. Ты его сожрёшь, и что дальше будет? -- напоминаю ей. И та с тяжким, похожим на вздох шипением кивает, соглашаясь. – А ты… ещё раз разозлишь, и ждёт тебя… -- я вдруг задумалась: -- А вот если потеряешь свою божественную сущность после этого, то обратишься не простым смертным, а такой вот змейкой!

Взгляд синих глаз наполнен, нет, не страхом: смесью обожания и уважения! А до меня кое-что начинает доходить… перевожу взор на всё ещё мельтешащую в кадре змейку.

-- Так это ты, гад? – испытующе взирая вопрошаю.

Чешуйчатая головка как-то вмиг поникла. Ага. Значит я права. И этот экс-божок недоделанный, то есть не тот, что новоявленный, а тот, что уже змейка, как-то подозрительно тихонечко выползает из-под одеяла и, стараясь не привлекать и без того пристального внимания к своей скромной чешуйчатой персоне, пытается свинтить под кровать.

-- Щаз-з-з! – под ничего не понимающим взглядом приютившего нас хозяина шиплю я, хватая неудачливого беглеца за хвост, а сама кару пострашнее придумываю. Оборачиваюсь ко всё ещё находящемуся в человеческом облике Артону, информирую: -- И никто кроме меня расколдовать тебя не сможет. А это ещё заслужить надобно!

Последняя фраза послужила контрольным выстрелом в бедный, напуганный мозг новоиспечённого бога. Ну что ж, теперь ясно, что за змейка ко мне прилипла как пиявка. А с чего я вообще решила, что она -- это она? Почему не подумала, что это он?

-- Одного не пойму: ты чего нарывался-то тогда? Или не признал? – вопрошаю.

Смотрю на обвисшую безвольной плетью как-то подозрительно потускневшую… потускневшего гада. А тот горестно так вздыхая, мотает головой, мол, нет, не признал. «В принципе не мудрено! Двадцать пять тысяч лет -- это не месяц и не год, и даже не столетие!»

А саму злость разбирает: «Этот паразит у меня на груди вечно отирался! Вот и наказала уже, а он всё туда же! Кобель! Неисправимый кобелина! Ну ничего! Теперь пусть повертится как тот уж на сковородке, вымаливая прощение» -- не без ехидства подумала я и рыкнула на Артона:

-- Свали с глаз моих! – тот тут же ретировался, а я вслед добавила: -- И поесть организуй!

Глава 3 Назад в будущее

На то, чтобы настрочить кучку брошюр о магии времени, один весьма объёмистый талмуд о магии защиты и с десяток пророчеств, включая те два, которыми бредила Эльма, ушло без малого три недели. Артон всё это время был покладист и почти незаметен. Хотя бросаемые им влюблённые взгляды не замечать было сложно. Эх… не будь у меня Элифана, то…

Ну а что? Красавчик-мужчина, да и в сексе, насколько мне помнится, о-о-очень даже неплох, да к тому же на сей момент властью ещё не испорчен, чем не идеальная пара? Но, увы и ах, моё сердце уже другому отдано.

Про змейку отдельный разговор. Этот золотистый гад из шкуры вон лез, стараясь угодить. Вот только объясняться нам было не просто. Как-то раз даже предложила: может напророчить ему, что он со мной говорить сможет? Змеёныш лишь головой горестно замотал, не отказываясь, а говоря, что это невозможно. А жаль.

И вот, наконец, мои труды праведные завершены. Вручаю один талмуд по защите приютившему нас божку:

-- Храни как зеницу ока, когда-нибудь это спасёт твою же шкуру.

Не смеющий больше лезть под одежду змей, неизменно обвивающий теперь мою шею, приподнял головку с плеча и авторитетно закивал, подтверждая справедливость моих слов.

-- А это… -- начала я, протягивая Артону стопку брошюр, посвящённых «магии времени», и заткнулась на полуслове, ибо лёгок на помине: вспыхнуло до боли знакомое фиолетовое пламя портала. – Яр… -- взвыла я.

Ну что сказать? Не готова я была к этой встрече и всё тут. Даже пророчество чиркнула о Яре Славном, который тогда-то спустится в нижние миры, и… «…на планете Земля в граде Питере, найдёт любовь всей своей жизни в лице девушки по имени Сальгимонта». А так как мы с мамой были о-о-очень похожи, то так и приписала, для визуализации образа будущей возлюбленной: «…и похожа она будет на явившуюся Яру в хрустальных отсветах солнц деву с золотисто-радужной змеёй на шее, и дочь свою в честь той девы Екатериной назовут». На пророчество это мало смахивало, но надо же было какие-то подсказки этому олуху озабоченному оставить?

До сих пор в голове не укладывалось, что тот, вечно серьёзный и бесконечно любящий одну-единственную женщину человек, и этот, внешне как две капли на него похожий, но с похотливым блеском в глазах -- одно и то же лицо!

-- О дева! – воскликнул папашка. – Как ты мог! Скрыть сие прекрасное созданье? – с обидой обратился он к Артону.

-- Я запретила говорить! -- вступилась тут же. – И ещё… забыла кое-что сказать. Вот написала. И попросить хотела передать. Да что ж это со мною? Почти стихами говорю…

-- Представ пред ликом бога, бывает и похуже, -- поблёскивая сальными глазками в мою строну, промурлыкал Яр.

-- Вот, -- игнорируя его намёки, вручаю стопочку брошюр. – Сохраните, и однажды это очень пригодится. А… здесь… ваша судьба.

-- Я сам творец своей судьбы, -- упрямо извещает верховное пока что божество.

-- И будет так, -- соглашаюсь. – До некоторых пор. Но если внемлешь ты словам моим… тем, что сказала там, в хрустальной спальне, и что-то поменяешь, то здесь, -- взгляд на листочек с пророчеством о встрече с мамой, -- твоего счастья сокрыт секрет.

-- И что же там? – заинтригованно принял листок, вчитался в строки. – Любовь! – и смех. – Какая, к демонам, любовь быть может у богов? И нижний мир… Земля… что-то не слышал о такой планете, не бредишь ли ты, дева, часом?

-- Сейчас ты не найдёшь её, но в нужный час…

-- Не ты ль меня там ждать собралась? Хотя ради тебя…

Смущённо отвожу свой взор, плечами пожимая, мол, как знать? А сама в шоке: дописалась пророчества, заговорила как Шекспировские герои, аж тошно слушать. Но главное я донесла. Будучи не в силах и далее терпеть пошловатые взгляды собственного отца, создаю портал на место будущего кладбища, и слышу доносящийся из-за спины голос:

-- Найду тебя! Хоть через тысячу, хоть через тридцать тысяч лет…

На сердце сразу полегчало. Во избежание ошибки теперь творю заклятье, время поточнее обозначив. Вспышка. Знакомые пейзажи. Я жива! Таки прислушался папанька к моим словам! Взглянула вверх, там остров, близкий сердцу, парит в лучах светил. Вздохнув. На свой страх и риск переношусь к отцу.

-- Ой, ты уже готова? – в тот же миг раздаётся голос Эльмы, и страх ушёл: всё получилось!

Осталось лишь решить: что делать дальше? Как уговорить отца вмешаться, или… как любимого сберечь? А Эльма, мешая думать, всё что-то лопочет. Мой грозный взгляд её-таки заткнул. Блаженство в тишине! Её не ценит тот, кто не был оглушён потоком чьих-то слов. Тьфу ты! Да когда же это кончится? Уже и думаю высокопарно, едва ли не стихами…

В любом случае от того, что тяну время, ничего не меняется.

-- Старый пень, ты здесь? – кричу, и с потолка доносится исполненный горести вздох. – Отец дома?

-- Да, -- отвечает дух, -- так это ты была? – вдруг вопрошает, а я не понимаю: он о чём? – Тогда, со змей на шее? – поясняет.

-- Какой догадливый, -- усмехаюсь, поглаживая вполне узнаваемого змеёныша.

-- Не-е-ет… я не догадливый, я -- злопамятный, -- скрежещет дух.

«Ага, а я вот прям штанишки обмочила! Жди, родименький!» Что тут скрывать: водился за моей второй ипостасью по юности такой грешок, но благо с возрастом прошёл. А после всего пережитого в последние месяцы, угрозы какого-то там духа вообще смехотворны.

-- Ну так что, злопамятный ты наш, где папаню-то искать?

-- В библиотеке… ищет что-то, -- нехотя отвечает.

-- Если попросит книги по магии времени, ты их не найдёшь, -- твёрдым голосом приказала я, и приготовилась уже вновь выставить ультиматум…

-- Э-э-это т-ты ему с-сама скажи! – почему-то заикаясь выпалил дух. – И вообще-то его больше пророчества твои интересовали.

Зачем отцу эти книги срочно понадобились? Что, если найдя, он их уничтожит или перепрячет? Ладно бы пророчества, и чёрт с ними, а вот моя писанина о магии времени! Будущая я их не прочту, настоящая я забуду то, что знала. И тогда… всё станет только хуже. Точнее сложнее. Не думаю, что я была единственная, кто до этого додумался, и вряд ли Кхёрну удалось уничтожить абсолютно все книги. Вот только сколько времени уйдёт на их поиск?

В библиотеке раньше я уже бывала, поэтому создать портал туда труда не составило. Застигнутый врасплох, отец что-то спрятал за спиной. Затем его взгляд вперился в змейку. Мужчина с неимоверным облегчением вздохнул и, присев на стоявший поблизости стул, вытащил из-за спины до боли знакомую брошюрку. И показав её, уточнил:

-- Твоих рук дело?

Киваю. Молчит. Я тоже. Вспоминается что летающие острова возникли в ходе великого божественного противостояния, а они есть… или он не проникся моими письменами с пророчествами… или же вернувшись в прошлое нельзя изменить настоящее? И тогда… тогда я не смогу спасти Элифана!!!

-- Ты мне не поверил? – подавив панику, тихо спрашиваю и с замиранием сердца жду ответа, а он всё тянет.

-- Вначале нет, но та встреча надолго запала в душу. Появился Кхёрн. Разразилась война, потеряв большую часть соратников, я понял, что проигрываю, и вспомнил твои слова. Что-либо менять было поздно. Артон тоже вспомнил пророчество…

Змейка на моей шее зашипела, закивала, а отец тем временем продолжал:

-- Понимая, что Кхёрн жаждет меня уничтожить не только как божественную сущность, а вообще, Артон якобы принял нейтральную позицию и предложил изгнать меня в нижние миры. Остальные нейтралы поддержали, Кхёрн и его прихвостни против большинства не попёрли. И я был изгнан, начал искать Землю. Приехал в Питер. А дальше… дальше очень помогло оригинальное имя разыскиваемой мною девушки.

-- Ясно, -- успокоилась я, мелькнувшая ранее мысль о том, что прошлое изменить невозможно, жутко напугала. – И зачем они тебе сейчас понадобились? – кошусь на книги в его руке.

-- Вспомнил, как мы с Артоном на досуге шерстили вдоль и поперёк твои пророчества. К магии времени в то время мы отнеслись непростительно несерьёзно. А вот к пророчествам… не то чтобы верили, скорее пытались найти несостыковки между описываемыми событиями, чтобы утвердиться в своём неверии.

-- Нашли? – приподнимаю бровь.

Отец качает головой, мол, нет.

-- Зато сейчас вспомнилось, что там было написано о его гибели. И вдруг показалось, что этот момент близок. Понимаешь… ты… тот его подарок тебе, это по незнанию. Не узнал, иначе б не посмел…

Гад на моей шее опять весь изошёлся, подтверждая правоту своего друга. А меня так и подмывало сказать, что он сделал куда больше, чем просто подарочек, от его остальных «подарочков» могли и котятки родиться! Но всё ж промолчала. Уж больно интересно было, что он дальше скажет. А тот всё внимательнее присматривается к змейке, и говорит:

-- Он единственный выживший из поддержавших меня тогда. И перед этим мы десять тысяч лет провели бок о бок. Он мне как… не просто товарищ или друг, он… как сын… что ли… -- на время он умолк, словно подбирая слова. Молчу. Жду. -- Кать, это он? – взор устремлён на змею. – Что-то помнится про проклятие и змей.

-- Он самый, -- коротко отвечаю. – Я так понимаю, ты не хотел, чтобы он погиб? -- уточняю. Кивает. Я чуть в ладошки не захлопала от радости. – Тогда, думаю, ты нам поможешь.

Пришлось рассказать о том, что ему и без меня было известно, то есть о назревающих под шумок разборок в божественных кругах военных конфликтах. А вот дальше он заинтересовался, услышав о призванном западниками демоне, в борьбе с которым погибли почти все защитники и трое богов.

-- Я так понимаю в гимназии введён комендантский час? – отец спрашивает так, словно это имеет место прямо сейчас, а не в обозримом будущем, но я честно киваю. – И конечно, я запретил тебе покидать её стены, -- это даже не вопрос, а так… констатация факта. Отвожу взгляд. – Ладно. Жаль, что большего никто не знает, но предупреждён, значит вооружён, -- задумчиво произносит он. – Возвращайся в гимназию. Я сделаю всё, чтобы предотвратить случившееся.

-- Например? – не удержалась я.

-- Попробую понять, что у них там за шаманы привлечены, и остановить их. Предупрежу Артона, чтобы был осторожнее. Ну и сам подстрахую во время боя и его, и твоего мужа, если иного варианта не будет.

Подхожу ближе к такому любимому существу, как-то даже не верится, что когда-то он был обычным испорченным властью самцом, а теперь такой заботливый, такой родной. Отец заключает меня в объятья.

-- Ты осторожнее там, -- шепчу.

-- И ты, моя девочка, и ты, -- так же тихо отвечает он, словно чувствует: не вернусь я сейчас в гимназию, ни за что не вернусь!

Как и следовало ожидать, вернулась я к тому моменту как Элифана и его коллег отправили на западную границу, и перенеслась не на кладбище (что я там забыла? Только проблемы будут с защитным куполом опять), а в замок мужа, и уже оттуда -- телепортом к любимому.

Оглушённая, ослепшая от нестерпимо ярких вспышек магии, на время инстинктивно сжалась, создав вокруг себя любимой защитную сферу. И не напрасно! Тут же, шипя и искря, ударив в её стены, рассыпались миллионами искр летевшие в новую мишень магические снаряды. Осознав, что защита достаточно крепка, попыталась оглядеться.

Кто тут свой, кто чужой разобраться было не сложно. Выглядевшие вполне как люди кочевники, обряженные наподобие привычных землянам индейцев, явно выделялись на фоне защитников рубежа.

В нос ударил невыносимый смрад палёного мяса и… гниения! Подавляя рвотный рефлекс, зажимаю нос, пытаясь дышать только ртом, но отвратный, сладковатый запах, кажется, обладает ещё и вкусом. Немного привыкшие к непрекращающейся феерии вспышек глаза ищут источник мерзкого запаха. И замечают нечто иное…

Оказавшийся во главе передового отряда Элифан меня не заметил. А вот я залюбовалась: высокий, красивый даже в залитой кровью кольчуге. Горящие голубым пламенем мечи движутся с неимоверной скоростью, образуя светящиеся круги как во время представлений на факир-шоу. Порой он прекращал свой смертельный танец, и с так и не отпускающих мечи рук срывались, сбивая врага с ног, даже внешне вполне различимые порывы ветра. И он вместе с соратниками, словно смертоносная лавина, вновь наступает.

Нападающие же кочевники атакуют одноручными кривыми саблями, один за другим находя свой конец у его ног, но поток этот не кончался. Они словно бездумные пешки, прут и прут навстречу верной смерти. И это кажется странным. У любого самого фанатичного существа просто обязан возобладать инстинкт самосохранения. Здесь же им и не пахло. А вот что касается запахов…

Нет, я не обратилась, не хватало ещё потерять защиту и оказаться затоптанной в этой свалке. Просто позволила зверю во мне принюхаться. Вторая ипостась, недовольная тем, что ограничивают её возможности, нехотя подчинилась, и мне почудилось… нет… я, кажется, реально видела потоки витающих над полем боя едва уловимых запахов. А ещё обострившееся зрение уловило подозрительное выражение глаз у нападающих.

Вот кто-то из них пробился вперёд, и с них словно дурман спадает: озираются, сутулятся, падают ниц бросая своё нехитрое оружие… но вот очередная волна таинственного запаха настигает и их. Только что хватавшиеся за свою жизнь существа, забыв о страхе, подбирают оружие и прут на верную смерть.

А потом я заметила то, от чего всё внутри похолодело: уже убитые, с выпущенными кишками, болтающимися на лоскутках кожи головами и конечностями, причём как со стороны нападавших, так и защитников – начинают подниматься! И вновь идут в бой. Им уже не страшны мечи и испепеляющая, режущая тело магия. Не ожидавшие увидеть врага за своей спиной, ряды защитников начинают неумолимо редеть. При виде восставших товарищей среди воинов начинается паника.

Кровь, кровь, кровь… грохот взрывов, стенания раненых, вспышки магии. Сквозь этот сводящий с ума калейдоскоп пытаюсь уловить нечто ускользающее. Нужно что-то делать. Но что? Отец сказал -- найдёт шаманов. Что-то не заметны результаты его изысканий. И тут моя вторая ипостась берёт управлением моим телом и, вопреки здравому смыслу, ведёт куда-то вперёд.

Заметивший меня Элефан пропустил удар и его скулу расчертила кровавая полоса. А я ничего не могу сделать, только и хватает сил волочить за собой защитную сферу. Благо пока что она спасает, но что ждёт там, впереди? И тут взгляд замечает источник сочащегося из неглубокой ложбинки запаха, сводящего кочевников с ума и, судя по всему, поднимающего мёртвых.

Забыв обо всём, иду туда. Передовые отряды наступающих, забыв об Элифане и его соратниках, кидаются мне наперерез. Понимая, что защита может не устоять создаю портал, переносясь к нужному месту. Благо сферу удаётся удержать, ибо тут же о её стены начинают рваться один за другим магические снаряды.

Змейка на моей шее неистово шипит, протестуя, но я не обращаю внимания. Понимая только одно: если изолирую источник дурмана, наши смогут одержать победу. А уж шаманами и демонами пусть займутся боги! Вот и цель моя видна: неказистая с виду курильница. Даже странно, как она умудряется тлеть так долго и в таком количестве распространять психотропную отраву?

В голове бьётся одна-единственная мысль: «остановить, остановить, остановить…» Ударила водной плетью, в надежде затушить. Ничего! Метаю внушительных размеров ревущий синим пламенем огненный шар… образуется небольшая обугленная воронка, а курильница как ни в чём не бывало подпрыгивает при взрыве и абсолютно невредимая встаёт на дно образовавшейся ямки.

Не помню, что ещё делала, но в какой-то миг навалился откат, желудок сжали голодные спазмы, и пришлось рискнуть вытащить руку за пределы сферы, впитывая окружающую меня энергию. Тут же в оставленную без защиты конечность ударил огненный шар, но лишь растворился в потоках вливающейся в тело живительной силы. И я сделала всего лишь один, но о-о-очень большой шаг вперёд, накрывая курильницу своей сферой. Краем глаза замечаю заметавшихся в паники кочевников, и сознание начинает уплывать.

Нет, это был не обморок. Неприятное чувство, словно кто-то овладел моим разумом. И вдруг так спокойно стало. Пришло понимание: всё правильно, всё так и должно быть! А потом… на глаза попались искажённые ужасом лица. Среди них угадывались смутно знакомые: кажется, педагоги гимназии, Элифан, Артон, отец… и так приятно было видеть страх в их глазах, он дурманил, опьянял ощущением неведомой ранее власти…

Всё моё существо наполняется ликованием при виде жмущихся друг к другу и озирающихся по сторонам в поиске поддержки горе-вояк.

-- Ну что, жалкие людишки, -- доносится из моих уст какой-то незнакомый голос, но мне всё равно, я едва не прыгаю от переполняющего меня счастья. Ведь охватившее меня ощущение ни с чем не сравнимо. Что такое секс рядом с упоением силой? Ничто! Жалкая пародия на удовольствие. – Хотите убить меня? – вырывается из моих уст вопрос, а самой аж смешно становится: «Убить! Ха! Эти-то?..»

Тот, кого я считала отцом, начинает плести какое-то заклятие, и в душе просыпается гнев: «Как он смеет?!» И тут же накатывает волна ирреальности происходящего, но вмиг отступает. Фиолетовое пламя охватывает стены моей защитной сферы. Ощутив лёгкое, но неприятное жжение, убираю качавшую извне энергию руку. «Глупцы… думают, лишат подпитки, и я сдамся? Пусть радуются! Наивные… Сил у меня хватит надолго». Божественный огонь шипит, искрится вокруг моей защиты, но повредить ей не может. Улыбаюсь. Жду, когда же спадёт закрывающее обзор пламя.

И оно постепенно истончается, словно тая. Мои цели уже видны, и в их глазах такой упоительный страх… м-м-м… и тут… воздуха начинает не хватать. Что-то душит… в панике хватаюсь за тугие, обвивающие шею кольца. Пальцы проскальзывают, не в силах вцепиться в живую удавку.

Все звуки глохнут на фоне бьющей, словно молот по наковальне, крови в висках. Перед глазами, заслоняя всё вокруг, расцветают радужные круги. Теряю равновесие… шаг в сторону… обжигающая боль пронзает пятку, ногу словно электрическим разрядом пробивает. Носа касается запах палёного мяса. Но мне не до мелких проблем типа ожогов.

Горло саднит. Лёгкие горят и, кажется, вот-вот взорвутся от всепроникающей боли. Краем глаза отмечаю, как лопается защитная сфера, но мне не до неё. Мышцы всего тела начинает сводить, подёргивая болезненными конвульсиями. Из последних сил вцепляюсь в обвивающего мою шею гада. Сквозь стук крови доносится хруст отрываемой от тела головы. Уже мёртвая гадина в последний раз дёрнулась и ослабла. Хватая широко открытым ртом вожделенный воздух, отбрасываю прочь потускневшее безголовое тельце. Мышцы ломит. Без сил, не опускаюсь – падаю на землю…

Отдышавшись, поднимаю голову: метрах в двадцати от меня застыла в ожидании прикрытая защитной сферой толпа воинов во главе с моим отцом, Артоном и Элифаном. Не понимая, что происходит, оглядываюсь по сторонам, ища потенциального противника. За спиной никого. В памяти всплывают фрагменты воспоминаний: появление здесь, то, как заметила источник дурманящего запаха, попытка пробраться к нему, ощущение удушья, шок от осознания, что это Артон…

-- Что случилось? – схватившись за всё ещё саднящее горло, хрипло выдыхаю, и в тот же миг рядом вспыхивает фиолетовое пламя, сильные руки подхватывают моё тело, и я оказываюсь в хрустальной спальне.

-- Всё обошлось, родная, -- доносится, словно сквозь туман, голос отца. -- Тебе отдохнуть надо.

В сознании всплывают обрывки чуждых мне чувств и мыслей: эйфория, упоение силой. И я уже не понимаю, где бред, где реальность.

-- Элифан… -- хриплю. – Что с Элифаном…

-- Всё хорошо, дочка, -- голос отца усталый, какой-то опустошённый. – Мы справились…

Я не заметила как провалилась в беспокойный сон. Снилось что-то сумбурное, наполненное контрастными чувствами и эмоциями. В итоге проснулась, ощущая себя разбитой, и тут же нахлынули воспоминания: и взволнованное, напряжённое лицо читающего заклинание отца, и желание уничтожить стоящих передо мной, кажущихся такими жалкими, людишек, и ужас в глазах толпы…

-- Я демон… -- шепчу, с ужасом осознав произошедшее.

В надежде, что это всего лишь сон, поглубже зарываюсь носом в подушку. Но ничего не меняется. Так стыдно… так горько становится. Ведь меня опьянял наполнявший их взоры панический страх. И если бы не защита отца, на моей совести могли оказаться ещё чьи-то смерти. Мало мне Эльмы что ли? Одно радует – Элифан остался жив. А в остальном… я виновата! Во всём виновата! Кто знает, что было до моего путешествия во времени: может и там, именно я была демоном? А это значит, что я убила всех, не оставив ни единого очевидца…

Артон… милая радужная змейка. На него же даже злиться всерьёз невозможно было. Он пытался остановить меня. Понимал, что одурманена магическими курениями, и нашёл единственный верный выход. А я? Память угодливо вернула звук отрываемой от тела змеиной головки. Сердце сжалось.

-- Господи… почему же мне так плохо? – ни к кому определённо не обращаясь, взвыла я, сверху кто-то придушенно крякнул.

Присутствие вездесущего духа раздражало. Хотелось убраться куда-нибудь. Броситься к любимому, но захочет ли он видеть ту, по чьей вине чуть не погибли ни в чём не повинные воины и маги?

Обуреваемая такими невесёлыми мыслями, создаю портал туда, где можно побыть одной, где никто не найдёт. К сожалению, выбор мест был не велик. Мои порталы могли привести либо в определённое, известное не понаслышке, место, либо в непосредственную близость к кому-то знакомому. Последнее явно не подходит. А значит…

Глава 4 Новая подруга

И вот стою на песчаной равнине. Оба солнца в зените и припекают немилосердно. Но несмотря на пекло, ещё недавно абсолютно безжизненный грунт древнего кладбища теперь то тут, то там начинает пробивать травка. Огляделась: даже присесть негде. Да и видно за сто миль на открытом пространстве. А встречаться ни с кем не хочется. И тут вспоминаются слова Алсеи: «Артиза цветёт красиво, но это уже позади, и до сбора плодов ещё месяца полтора, если не два. Зато там легко укрыться, если не желаешь быть кем-то замеченным».

Перенос в крайний от тропинки на кладбище ряд плодовых посадок много времени не занял. Вспомнились и другие слова подруги: «…неплохо было бы выяснить, что делала там эта Моргана…»

-- Вот сейчас и проверим, -- отвечаю такой далёкой в этот миг эльфе.

Памятуя о том, что вторая ипостась обладает куда более обострёнными чувствами, обращаюсь. И как же спокойно сразу становится… как приятно ступать лапками по поросшей мягкой травкой земле. Высокий кустарник отбрасывает дарующую вожделенную прохладу тень. Принюхиваюсь. Ничего. Кружу, едва не касаясь носом земли, и наконец-то улавливаю слабый, едва сохранившийся след.

Не уверена, что он принадлежал именно Моргане, но других более свежих тут не было. Иду. Странно так иду. Петляя. Несколько раз выходила почти на собственный след. Словно кто-то специально пытался запутать потенциальную слежку. И вдруг отчётливо ощущаю более свежий запах. Его обладатель был здесь считанные часы назад. Я насторожилась. Кто знает: может этот некто всё ещё тут? Что он здесь делал в это время года, почему так странно вёл себя?

Боялась я не встречи с кем-то, не того, что буду замечена, и не какой-нибудь призрачной опасности для себя лично. После случившегося с Эльмой, княгиней, Артоном, и с тремя десятками педагогов нашей гимназии, включая моего мужа и трёх богов в альтернативном варианте истории… я просто не могла поручиться за саму себя в столь неуравновешенном состоянии. Ведь даже моей вечно философски реагирующей на неприятности второй ипостаси передалась моя нервозность.

Крадусь ниже травы, тише воды. И вдруг впереди слышу полный презрения голос:

-- Что не нравится тебе в этой шкуре? Ничего… привы-ы-ыкнешь, -- смешок, и до меня доходит, что это не кто иная, как Моргана, и она здесь явно не одна. – Думаешь, я держать тебя буду? Иди на все четыре стороны. Может охотникам или зверю какому на обед попадёшь, я ж не жадная, мне не жалко.

В ответ раздаётся тихое, но жалобное:

-- Уииии…

-- Не столь всё трагично! -- весело вещает Моргана. – Во время затмения красной луны ты будешь превращаться в себя… ну или после смерти, -- завершила вечно улыбчивая змея и, судя по звукам, начала удаляться.

Прижавшись к хранящей ночную прохладу земле, жду, обдумывая услышанное. Не терпится увидеть неведомую зверушку, судя по всему, «доброй» Морганой околдованную. И жутко жаль, что с первых минут пребывания в этом мире мне прочно вбили в голову, что снять чужую магию нереально.

Неважно кого и за что околдовала улыбчивая ведьма, исключительно из любви к искусству, врождённой вредности или пылкого и кажется взаимного чувства ненависти к Моргане, я бы попыталась отменить заклятие. Но, увы, слова, сказанные в приёмной комиссии и не раз повторённые Элифаном, глубоко засели в сознании. А без веры -- ничего не получится, это я знала точно.

Всё вокруг притихло. Только изредка слышатся оттуда, где осталась неведомая тварюшка жалобные всхлипы и пыхтение. Прошмыгивая от куста к кусту, крадусь. И вдруг на небольшой вырубленной полянке моему взору предстаёт… даже в сравнении с моей второй ипостасью – маленькое чудо. Иными словами и не назвать!

Покрытая даже не щетинкой ещё, а детским пушком, эта отважная крохотуська взирала на меня печально и без малейшего страха своими умильными, обрамлёнными густыми белыми ресничками тёмными глазками-бусинками. Розовый пятачок и кро-о-охотный такой хвостик смешно и трогательно подрагивали. Ушки навострились, прислушиваясь.

-- Вот и что с тобой, чудом, делать? – обращаясь в своё обычное тело, произношу.

У меня ни на миг не возникло даже мысли бросить кроху здесь. А в её глазках мгновенно зажёгся робкий огонёк надежды. Правда ушки прижались как-то странно к голове, и хвостик пуще прежнего задрожал, но было видно, что тварюшка хоть и боится, но о-о-очень хочет мне поверить.

Не дожидаясь неприятностей в виде случайно вернувшейся Морганы, подхватываю дрожащее тельце, создаю портал и с мыслью: «Будь, что будет!» -- переношусь в замок мужа.

Стоит заметить, кроха при входе в портал не на шутку напугалась: начала дёргаться и едва не вырвалась. Видимо, всё магическое вызывало в малышке панический страх. Ведь большая часть населения Карпега не обладала магией. Если не считать таковой предрасположенность кого-то к умению обращаться с животными, или ковать великолепное оружие, или взращивать завидные урожаи.

Как только выявлялась такая черта (а дар к чему-либо имелся у всех поголовно), одарённое создание на веки вечные лишалось права выбора профессии. И пусть он сто раз тяготеет к ваянию статуэток и ваз, но, если суждено быть пахарем, им и будет. Ибо ценились именно такие работники, «обычных» никто на работу не брал, да и семья не позволяла в убыток трудиться.

Кто знает, кем была та, что сейчас дрожала у меня на груди?

Перенестись в спальню не решилась. В столовую тоже. А в замке мужа я, по сути, была лишь в ещё одном месте: на той самой лужайке, где, обольщая меня, будущий муж устраивал пикники. И вот стою на том самом месте, где впервые в жизни позорно попыталась обратиться, сохранив заменяющее в тот момент одежду покрывало.

От воспоминаний даже румянец на щеках выступил. Это сейчас Элифан мой муж, а помимо него уже были и Кхёрн у меня, и Артон у моей второй ипостаси, а тогда, будучи ещё невинной девой, я жутко смутилась, очутившись обнажённой перед этим сногсшибательным и невероятно обаятельным магистром.

Отпустила всё ещё не прекращающую дрожать кроху на травку, думала -- убежит. Нет. Встала как вкопанная, глянула под ножки и, запрокинув головку, смотрит вопросительно на меня. На мою физию непроизвольно наползает умильная улыбочка. Приседаю, осторожно, стараясь не напугать, глажу по носику, между ушек.

-- Не бойся, маленькая, я тебя не обижу, -- говорю и искренне надеюсь, что это окажется правдой.

-- Арх сказал ты здесь… -- раздаётся неожиданно холодный голос Элифана.

Непроизвольно вздрогнув, оборачиваюсь. От ледяного взора стоящего за моей спиной мужчины, мурашки по коже бегут. Свершилось то, чего так боялась: осудил, не понял… хотя, как такое можно понять?

-- Там Яр помешал, ты решила тут меня добить? – его слова режут, словно нож.

Нет, можно было бы понять, если бы обвинил в покушении на всех присутствовавших на западном рубеже, но лично ему-то что я сделала?

-- Что такое ты говоришь? – в шоке вопрошаю.

По его губам, искажая красивые черты, змеится неприятная горькая ухмылка.

-- Там ты смотрела на меня и раз десять пыталась достать. Спасибо твоему отцу, моя защита не выдержала бы, -- говоря это, смотрит на замок, потом медленно переводит взгляд на жмущуюся к моим ногам кроху, на меня. – Что, ещё кого-то заколдовала? Странно, что в этот раз не слышится возмущённый писк. В этом доме тебе больше не рады. И верни кольцо, – добавил он холодно, а у меня сердце в пятки упало от этих слов.

-- За что? – глупо спрашиваю, пытаясь рассмотреть такое любимое лицо сквозь пелену предательских слёз.

Молчит. И вдруг боль вытесняется злостью: «Вот какова его любовь! Не разобрался, не спросил! Мог бы и просто в своих глазах оправдать. Правильно говорят: лучше вырвать чувство к недостойному на корню в начале отношений, чем обнаружить гниль спустя десятилетия потерянной рядом с ним жизни!» Нащупываю дрожащее тельце возле ног, подняв, прижимаю к груди, а между поглаживаниями стягиваю словно вросшее в палец кольцо.

Ничего не видя сквозь слёзы, швыряю его туда, где, судя по голосу, стоит этот идиот. Создаю портал в единственное место, где меня уж точно НИКТО не сможет отыскать: на территорию оплаченного на несколько месяцев вперёд коттеджа на берегу живописного озера на Земле.

Очутилась я возле достопамятного бассейна. Ярко светило солнце, откуда-то из-за густой живой изгороди доносился весёлый детский смех. По всем прикидкам сейчас конец июля.

Внутрь входила с опаской. За минувший месяц тут мог обосноваться кто угодно. Двери-то, уходя, я не закрыла. Официально-то коттедж числился за мной, но в России свято место пусто не бывает, и кто-нибудь мог заселиться или втихую, или под негласное согласие получившей на лапу администрации. Но вопреки ожиданиям, в доме не было признаков чужого пребывания, все вещи, документы и даже деньги остались целы и на своих местах. Видимо охрана базы отдыха не зря хлеб ела.

Оставив робко озирающуюся по сторонам малютку в спальне, отправилась добывать нам пропитание. Стоило подумать и о дальнейших планах.

Да, сейчас у меня несколько золотых карт со счетами в зарубежных банках (своя с ограниченным лимитом и мамина, благо мы похожи, и предъявить в случае чего её паспорт не проблема), но и эти карточки не вечны, то есть средства на них. Под Питером простаивает брошенная предками квартира, однако в ней жить глупо, ибо найдут, сдать тоже нельзя, вдруг маму сюда потянет погостить. Да и видеть никого не хочется. Фирма отца пусть и осталась без владельца, но такая финансовая махина без его участия не может вмиг загнуться, хотя желающие прибрать её к рукам обязательно найдутся.

-- Будем решать проблемы по мере их поступления, -- уже подходя к местному магазинчику, проворчала я.

Открываю дверь… и надо ж такому случиться! Упираюсь носом в грудь не кому-то иному, а своему «бывшему»! Звучит это слишком гордо, мы встречались-то пару месяцев от силы. Хотя более длительных отношений за мной пока не замечалось. Но в этом случае дело дальше поцелуев и объятий, как можно догадаться не зашло. Меня всё устраивало, его – нет. К лету устав от его потуг, избавилась от его общества, объяснив, что улетаю за бугор. Он не сопротивлялся, видимо устал от безуспешных попыток штурмов цитадели в виде неприступной меня.

И вот оно, палево! Стою. Хлопаю невинно глазами. Казалось бы, столько за минувшее время произошло, а сейчас стою, словно ничего и не было, словно я простая девчонка, которая наврав своему парню улизнула на несанкционированную гулянку без него. Будто истории, связанные с магией, оборотнями, незапланированными свадьбами, богами, демонами и их разборками – всего лишь яркий и пугающе реалистичный сон. А действительность вот она, стоит передо мной и ехидненько так кривит весьма симпатичный ротик.

-- В Испании, говоришь, лето проводишь? – приподнимая пальцами мой подбородок, чтобы не отводила глаза, проворковал он.

-- Планы изменились, -- виновато бормочу в своё оправдание, и в какой-то степени не вру же: то, что происходило, действительно никак не планировалось!

-- Ага. Теперь это так называется? -- ухмыляется Сергей. – Ну давай, помогу своей девушке сумки донести, заодно посмотрим: с кем же ты по столь дальним заграницам зависаешь.

Что тут говорить? Он вообще-то первый красавчик факультета, и за ним охота велась не слабая, стоило пролететь вести о том, что он порвал со своей прошлой пассией. Я исключением не стала, поддалась массовому психозу и… победила в этом забеге. Но почему-то при нём я постоянно робела, не знаю уж, в чём причина, но факт и по сей момент остался фактом. Вот и сейчас, вместо того, чтобы отшить, ощутив собственную вину, полепетала:

-- Я только приехала… холодильник пустой… затариться надо…

А этот гад смазливый кивает, типа соглашается со всем. Или не хочет разборки на людях устраивать? В общем, накупила я куда больше, чем планировала. А что? Не мне же тащить. Он же парень? Вот пусть и отрабатывает гордое звание представителя сильного пола. И этот самый альфа-самец факультета в предвкушении дальнейшего развития событий докупает ещё литр мартини, сок, шампусик, пол-литра коньяка, и навьюченный как ишак кивает, мол показывай дорогу.

Удивляет его самоуверенность. Такое ощущение, что он даже мысли не допускает о том, что мои предки здесь могут оказаться. Причём что ещё странно: выйдя из магазина, я замешкалась, а он… не заметив, вполне уверенно повернул к дорожке, ведущей к моему коттеджу. Выходит, знал уже. Не исключено, что и здесь очутился не случайно. Интересно и давно он меня подкарауливает?

Я жутко растерянная и смущённая из-за подобного поворота событий, плетусь за ним, словно бык на скотобойню. Он по жизни позёр и устраивать сцены в общественном месте не станет, для него собственная репутация дороже всего. И выследил, небось, не случайно, искал наверняка, не скомпрометирую ли его своим неподобающим поведением? В таких местах, люди одного круга отдыхают, залётные здесь редкость -- ибо дорого. И сплетни, благодаря мобильным, интернету и соцсетям, распространяются со скоростью света.

Вот и дом… милый дом. На пороге наиглупейшим образом оттягиваю минуту «икс», долго ища ключ, но бесконечно это длиться, увы, не может. Входим. Он по-хозяйски пошёл на кухню. То ли был уже здесь, то ли у коттеджей планировка одинаковая, хотя с виду все разные.

-- Где пропадала? – невинно так интересуется.

А я голову ломаю: о чём именно он? То ли о моей нежданно прервавшейся поездке за бугор, то ли знает, с каких пор тут появилась? Да и вообще, что говорить-то? Ну не про Карпег же в самом деле. Я даже усмехнулась не сдержавшись, после того как представила его реакцию на слова: «Милый, я тут головкой немножко ударилась и узнала, что я оборотень, дочь бога, а ещё… я немножко замужем побыла, а… да, ещё с двумя богами переспала. Но второй раз не в счёт, то не я была! То моя вторая ипостась! Ты ж простишь меня, да, милый?»

В этот миг скрипнула дверь, ведущая в спальню. Ох! Метнувший на меня обвиняющий взор Сергей так и полыхал праведным гневом, так и кричал безмолвно: «Я знал! Я всё знал!» И никого на пороге не обнаружив, на миг смутился, а опустив взгляд и заметив всё ещё безымянную крохотусю, вконец растерялся… забавно в такие моменты мужики смотрятся… я аж залюбовалась та-а-ак мужественно отвисшей челюстью, слегка выкатившимися из орбит глазками, и странно подрагивающей бровью…

А вот заметив как минимум странную реакцию малышки, о незваном госте я напрочь позабыла. Крохопета вся скукожилась, лапки расползлись, брюшко безвольно осело на пол, а поджатый хвостик очень уж бойко задрожал. Про выпученные глазки вообще молчу, в этом она своего оппонента явно превзошла.

Стою, перевожу взгляд с одного на другую и ничегошеньки не понимаю. Малышка сейчас мою вторую ипостась в детстве напоминает жутко, того гляди от избытка чувств лужицу сделает. Обхожу Сергея, беру мелко трясущуюся кроху в руки.

-- Что тебя напугало, маленькая? – шепчу в прижатое к головке ушко, а та носиком пытается мне под мышку зарыться, а сама при этом одним глазиком на моего бывшего косится.

-- Странный выбор питомца, -- удивлённо произносит успевший избавиться от удивления гость. – У тебя же кот был. И как они? Подружились?

Пожимаю неопределённо плечами. Не говорить же, что кот отныне в замке моего божественного папаньки обитает. Но видимо Сергея ответ не особо-то и интересовал, вопрос был из разряда америкосовского: «Как дела?» Он по-хозяйски занырнул в принесённые сумки и принялся раскладывать покупки по местам: что-то в холодильник, что-то на стол. Тарелки и бокалы словно сами по себе появились.

И тут… сглотнув набежавшую слюну, я поняла, что сейчас начнутся проблемы… ибо желудок судорожно сжался. Уткнувшаяся носом в подмышку кроха если и хотела есть, то этого никак не показывала. Наплевав на всё, присаживаюсь к столу. Тут же передо мной очутилась тарелочка, вилочки, бокалы… Какие вилочки? Хватаюсь так и не вымытыми после похода в магаз руками за ещё горячую тушку куры гриль, отрываю ножку и вгрызаюсь в обжигающее, сочное мясо.

Может Сергей и удивился такому поведению своей пассии, но то ли вида не подал, то ли мне не до него было. В общем, насытившись, вытираю жир с пальцев салфетками, и тут же встречаюсь с уже не напуганным, а каким-то грустным взглядом сидящей на моих коленях малышки.

Вот и чем её кормить? В интернете бы погуглить, да где его взять, тот интернет? Взрослые-то, по-моему, едят всё, что и люди, а малышки? Пристыженная, начинаю накладывать на ещё одну тарелку всего по чуть-чуть. Спускаю малявку на пол, и та тут же принимается с аппетитом чавкать. У меня аж камень с души упал.

Не успела вернуться в прежнее положение, а перед моим носом, в воздухе, появился бокал с шампанским, не по волшебству, конечно же, а в протянутой руке Сергея. Недолго думая, принимаю. А что? Последние месяцы выдались непростые. А когда я в последний раз пила? У-у-у-у… и вспомнить то сложно!

Как-то незаметно один бокал сменился другим, вот уже и бутылка из-под шампанского опустела. Откуда-то понеслись звуки приятной, навевающей романтические мысли музыки. И так напрягаться не хотелось. Так хорошо было. Я. Бокал с вином. Уносящая в грёзы мелодия. Свет откуда-то появившихся свечей. И какой-то приятный аромат…

Сергей что-то рассказывает и, вопреки обыкновению, я не жмусь в его присутствии, мне легко, спокойно и весело! Да и малышка, наевшись, у ножки стола прикорнула.

-- А пошли купаться! – неожиданно предлагает Сергей.

-- Т-ты пра бассе-ен ил-ли озеро? – неожиданно заплетающимся языком вопрошаю.

-- Бассейн ближе, -- озорно смеётся он, и вмиг очутившись возле меня, перекидывает мою не слишком трезвую тушку себе на плечо.

Возмутиться я не успела. Ибо от такого кульбита мой организм слегка взбунтовался: и без того видимый под непривычным углом мир закружился, к горлу подступил неприятный комок… едва сдержалась, чтобы не оконфузиться. Но потом ничего… всё в норму пришло, и жизнь снова стала прекрасна.

Солнышко, тепло, меня несут чьи-то сильные руки… дух захватывает от кратковременного ощущения полёта, и вот фейерверк брызг, сверкая в солнечных лучах, разлетается вокруг, а тело погружается в приятно-тёплую воду. Вот только что-то мешает… начинаю пытаться стянуть с мокрого тела прилипшие шмотки, и те же руки приходят на помощь: раздаётся треск рвущейся ткани, и вот она, свобода. Подплываю к бортику… в руке тут же, словно по волшебству, оказывается так и не допитый мною ранее бокал.

Закрыв глаза, с наслаждением делаю глоток. Чьи-то руки по-хозяйски вылавливают моё тело. И так хорошо в этих объятьях, так спокойно… чей-то голос что-то говорит… смеюсь. Искренне, от души. Над чем, не понимаю, но мне ве-е-есе-е-ело-о-о… моих губ кто-то касается. Перед мысленным взором появляются бесконечно любимые голубые глаза. Внутри всё ликует: «Он простил меня, он понял!» Отвечаю на поцелуй… и отталкиваю обладателя слюнявого рта.

Открываю глаза и понимаю: «Какое счастье, что не произнесла имя Элифана…» По отношения к Сергею это было бы жестоко. И вроде бы понимаю, что с бывшим уже мужем ничего нас больше не связывает, что вряд ли тот когда-нибудь поймёт и простит, но не могу я вот так, сразу, кинуться в объятия к другому. Наверное, время это излечит, но пока что рана слишком свежа. И к тому же отвращения в принципе нет, но и эмоций никаких, а значит -- зачем всё это?

Неосознанно стараясь замять неловкость перед отвергнутым мужчиной, начинаю, весело смеясь и размахивая руками, что-то рассказывать заплетающимся языком. И в какой-то момент… даже алкоголь почти весь из крови вмиг выветрился… да нет… мне почудилось! Стараясь действовать максимально незаметно, фокусирую протрезвевший взгляд на Сергее.

То, что я сижу у него на коленях и вполне отчётливо ощущаю реакцию его тела на мою близость -- это понятно. Но… Мать вашу… жутко покрасневшие уши и смущённо забегавшие глаза, наводят на о-очень странные мысли! Не-е-ет… это уже определённо маразм! Продолжая непринуждённо смеяться, типа пытаюсь потрепать его по волосам и, промазывая, легонько так… касаюсь его же носа! И… там, внизу, чувствую подозрительные конвульсивные толчки, а Сергей откровенно закатывает глаза и стонет.

Остатки хмеля как рукой сняло, вмиг оказываюсь вне досягаемости своего бывшего. Брезгливо окидываю взглядом его… ну то, что ниже… по тёмным плавкам расползается, проступая наружу, вполне узнаваемое светлое пятно. Понимая, что начинаю сходить с ума, с головой ныряю в бассейн. Выныриваю, смотрю… в след уходящему в дом Сергею.

-- Обиделся, -- бормочу.

Оно и не мудрено. Столько времени динамила, вроде дала надежду и опять оттолкнула. Нет у меня совести. Но… хоть я уже и не замужем, хоть уже и лишена такого недостатка, как невинность, однако желания утешить горемыку почему-то совсем не появилось. В конце концов, он своё так или иначе получил, это белым по синему на его плавках было написано.

А вот с моей расшалившейся фантазией определённо надо что-то делать, иначе я в каждом встречном буду видеть или оборотня или фею…

Забыв о том, что на мне лишь нижнее бельё и осталось, плетусь следом за Серёгой, захожу за угол дома, вроде он только что сюда свернул, и уже нет его. Потёрла глаза, потрясла головой даже – никого! Словно в воздухе растворился. А может… нет! Всё. С выпивкой, видимо не то, чтобы завязывать, но и начинать не стоит при таких-то глюках.

Вхожу внутрь, и тут же в ногу тыкается, привлекая к себе внимание, маленький нежно-розовый пятачок. Поднимаю тут же расслабившуюся и начинающую умильно посапывать крохотусю.

-- Представляешь, малышка, у меня галлюцинации. Сначала привиделось, что у Серёги нос прям-таки по феячьи чувствительный, а потом по пьяни счёт времени потеряла и решила, что он порталом ушёл. Показалось, что больно быстро он испарился… -- распинаюсь я, а малышка неожиданно начинается рваться из рук.

Оказавшись на полу, кроха подбегает к обувной полочке у входных дверей и тычется носиком в щель между ней и стеной. Забавно так повизгивая от избытка переполняющих её чувств. Ножка с крохотным копытцем пытается просочиться в узенькую щёлочку. С улыбкой наблюдаю за её потугами и вдруг понимаю: она что-то там заметила и хочет достать.

Мне и самой интересно стало. Отсаживаю малютку в сторонку, чтобы не мешалась под ногами. Сидит, с любопытством наблюдая за моими действиями. Не без труда отодвигаю тумбу и вижу конвертик наподобие тех, что были единственным средством связи во времена Советского Союза, но только совсем новенький. Снаружи ни строчки. Не исключаю, что это от старых арендаторов нам наследство перепало. Но любопытно же!

Открываю. Всего пять ровненьких строчек, исписанных мелким, с обратным наклоном, вполне узнаваемым почерком Сергея.

«Кать, что происходит? Мобила отключена, на городской никто не отвечает. Писал в скайп, соцсети, на почту – молчишь. Здесь нашёл случайно. Не подумай, что слежу. Неожиданно объявился мой отец. Я ему зачем-то нужен. В конце июля уезжаем в Англию. Не уверен, что вернусь до начала учебного года. Хотел поговорить, но не застал. Позвони. Жду! Сергей».

-- Интересно, когда это было написано? – бурчу себе под нос, а в ответ раздаётся тихое:

-- Уи-и-и…

Смотрю, а кроха пяточком в дверь тычется, видать до ветру захотела. Открываю и послушно топаю следом, готовая в случае чего защитить и от людей, и от собак, ну… и от кошек и ворон, пожалуй, тоже. А та, забавно семеня ножками, порой останавливается, умильно задирает мордочку вытягивая вверх короткую шейку, словно сверяясь с маршрутом, правильно ли идёт к цели.

Обходит дом, бассейн, а с другой стороны, возле живой изгороди, имеется песочница. К ней и направляется. Видимо, когда из портала вышли, она её приметить успела. «Да простит меня администрация базы за то, что превратим это место в сортир», -- мысленно усмехаюсь.

Не угадала. Перебравшись через бордюрчик, начинает носиком не то чтобы рыть – разглаживать песочек. Хм… тут речь явно не о естественных потребностях. Выходит, девушка была образованная и писать умела. Снедаемая любопытством, кидаюсь ей на помощь, вскоре едва ли не вся здоровенная песочница превращается в импровизированную доску для письма.

А кроха стоит в серединке и в растерянности смотрит по сторонам. Видать, переоценила я её умственные способности. Наверное, всё же у свинок перед справлением нужды обряд такой, наподобие того, как у кошек необходимость поскрестись. Для приличия даже отворачиваюсь, чтобы не смущать. Кидая короткие взгляды через плечо, мало ли что дурёхе в голову взбредёт? Убежит ещё, а я потом буду виноватой себя чувствовать, если не дай бог с ней что-то случится.

И вдруг, кинув очередной взгляд, я застыла. На песочке кривенько, но вполне отчётливо над взрыхлённой копытцами полосой выделяется одно единственное слово:

-- Лексай? – сморгнув, читаю вслух, свинуля, почти втыкаясь пяточком в песочек, активно кивает. – Тебя так зовут? – вылупляет глазёшки и мотает головой. – Ясно. Не тебя. А что такое это лексай? Место какое-то?

В глазах крохи едва ли не истерика из-за невозможности объясниться, и башочка из стороны в сторону так болтается, что того и гляди отвалится. Устав демонстрировать несогласие и не дождавшись идей от меня, разворачивается носопыркой к гладкому песочку и пяточком выводит: «имя».

-- Чьё? – спрашиваю.

И вот вроде понимаю уже, что наш диалог надо как-то иначе строить, но пока не клеится. А хрюшенька выводит буквы: «С Е Р Г…» и в растерянности смотрит на песок, будто тот сам допишет явно забытое слово.

-- Сергей? – подсказываю, и та, радостно задрав головку и даже как-то по кошачьи-щенячьи выпятив грудку начинает кивать, мол: ага, он! Хм… что бы это значило… – То есть ты его знаешь? – интересуюсь, хотя понимаю: бред это, не могла она раньше побывать в этом мире. Или нет? А та знай себе кивает, соглашаясь. – Ты не впервые на Земле? – в её глазах непонимание, и до меня доходит, что ответа однозначного на такой вопрос нету. – Хм… ты раньше была на Земле? -- явно «нет» отвечает. – Но думаешь, что знакома с ним? – опять кивает.

Час от часу нелегче. Может и не привиделось мне там, возле бассейна, что у него нос чрезмерно чувствительный? Может дело не в элементарном длительном воздержании и долгожданной близости чрезмерно желанной девушки, а именно в особенностях феячьего восприятия?

-- Он фей??? – так, для проформы спрашиваю, а свинка-то вновь кивает!

Тут уж и я рядом с ней попой в песочек плюхаюсь. В такой позе, знаете ли, иную информацию переварить намного проще.

-- А тебя-то как зовут? – догадываюсь спросить.

Выводит пяточком: «Гарда».

-- Странное имя, -- бормочу, а крохопета вздыхает, смешно семенит ножками, перемещаясь в сторону, и дописывает к уже имеющимся буквам: «…риель» -- Гардариель… имя какое-то… эльфийское что ли? -- и свинотушка, едва не привстав на задние лапки, усиленно кивает.

И тут вдруг вспоминается Алсея. Какая же всё-таки я эгоистка. Увязла в пучине своих обид на окружающую несправедливость, и о подруге напрочь забыла. А ведь обещала и ей, и Эльме, и… да многим… попытаться вернуть их физический облик. И вот теперь, помимо всего прочего у меня уже две эльфы, которым надо как-то помочь, а вместо этого я вынашиваю планы про обустройство на Земле… да и общение с бывшим как-то не в меру зацепило. Лучше бы подумала, как доказать Элифану, что я хотела как лучше, и попала под действие чар…

Кидаться сломя голову на Карпег, вопреки обыкновению, я не стала. Спокойно собрала в доме деньги, документы, часть наиболее скоропортящихся продуктов. Закрыла изнутри коттедж и, прихватив малышку, наконец-то, перенеслась в свою гостиную в гимназии, и вполне ожидаемо оказываюсь в объятиях… бог мой… ревущего в три ручья духа!

-- Ну и что опять стряслось? – слегка отстраняясь, чтобы Алсея в избытке чувств не придушила прижавшуюся к моей груди крохопету. А кроха, бросив один единственный взор на призрачную эльфу, выдаёт пронзительно «Уи-и-и-и!!!» и закатив глазки, брякается в обморок. – Вот чёрт, -- только и хватает сил выдохнуть.

Глава 5 Искусство шантажа

Отскочившая от неожиданного звука Алсея вопросительно взирает на малышку.

-- Познакомься, это Гардариель, -- вздыхаю я. – И тащи эту вонючку… ну… ту… которой в чувства приводят, -- добавляю и замечаю, что призрачная эльфа подозрительно бледнеет и, кажется, вот-вот последует примеру свинотки. – Да чтоб вас!..

Стоит отдать Алсее должное: взяла себя в руки! Откачали малышку довольно быстро. И та тут же начала льнуть к почти материальным ручкам духа. А эльфа в свою очередь выпалила кучу новостей:

-- Наше учреждение уже не гимназия, а академия. Учебную программу продлили на полтора года, -- тараторила так, словно боялась, что её прервут. -- Леди Элеонора теперь заместитель ректора, деканы двух основных факультетов леди Моргана и лорд Элифан объявили о помолвке. Тебя после бойни на западе едва не отчислили. Леди Элеонора ждёт ребёночка, -- делая вид, что не замечает моего шока, продолжала эльфа. – Прости… -- неожиданно прервалась она. – Я решила, что ты должна знать. И лучше уж…

Но я уже не слушала. В голове раз за разом звучала произнесённая скороговоркой фраза: «…леди Моргана и лорд Элифан объявили о помолвке». Хотелось закричать: «Это невозможно! Он не мог так поступить со мной!» Вспомнились слова магистра: «Между нами давно ничего нет. Всё в прошлом, милая…» И тут же оживлённый памятью прозвучал холодный голос: «В этом доме тебе больше не рады. И верни кольцо…»

А нянчащая малышку Алсея изо всех сил пыталась растормошить меня, не дать погрузиться в пучину уныния и печали, и всё тараторила, тараторила, тараторила. Через каждые десять слов повторяя: «Ты пропала, я волновалась!» И тут во мне вновь проснулась совесть.

Да, конечно же, свалившиеся на мою голову новости оптимизма не добавляли. Но в принципе, что изменилось для меня? Элифан ещё тогда чётко дал понять, что больше не желает меня видеть, а значит, он был свободен. Что в действительности было причиной таких перемен в его отношении, никому кроме него самого не ведомо. Он надежд не давал. Это я глупо лелеяла надежду, что однажды, хоть бы и через год, вернусь, и всё тут же возвратится в прежнее русло. Думала, он волнуется, нервничает, с ног сбивается в поисках пропавшей меня. Наивная.

-- Расскажи про крошку Гардариель… откуда она? – вырвался из общего потока информации вопрос Алсеи.

И я рассказала о… нет, обо многом говорить не стала, лишь вкратце поведала о сражении. О желании убраться подальше от всех и вся. О визите в посадки Артизы. О странных следах, оставленных Морганой. О подслушанном монологе. И заметив, с каким вниманием вслушивается в мой рассказ эльфа, я поинтересовалась:

-- Тебе знакомо имя Гардариель?

Та, поглаживая свиноточку, тихо молвит:

-- Кать… мне кажется, это… моя младшая сестрёнка, -- а хрюнечка, приподняв мордашку, начинает усиленно кивать, подтверждая её предположения, и мне показалось или… блин, не знала, что свинки ещё и плакать умеют, но у нашей крохи глаза явно на мокром месте. Приподняв крохотуську к своему призрачному личику, Алсея нежно целует розовый пятачок и, с надеждой смотря на меня, едва ли не молит: -- Ты же ей поможешь?

-- Как?! – буквально взвыла я. -- Только наложивший проклятие…

-- Или более сильный маг, -- прервав меня, напоминает Алсея, только как ей объяснить, что я не считаю себя более сильным, что без веры в себя я ничто!

– Может тебе о чём-то скажет и имя Лексай? – хотя и понимаю, что никуда от поднятого вопроса не денусь, но всё же меняю скользкую тему.

Алсея тут же вскинула на меня изумлённый взгляд.

-- Э-э-э… а ты его откуда знаешь? – удивлённо воззрилась на меня эльфа.

Опуская подробности, киваю на крохотусю.

-- А-а-а… -- понимающе скривила губки Алсея. -- Помнишь, я говорила, что мой брат и Кхёрн друзья? – киваю в ответ, и она выдала совсем уж неожиданное: -- Однажды они решили закрепить дружбу узами родственных связей -- через брак.

-- Брат хотел тебя выдать за Кхёрна??? – вылупилась я на подругу.

-- Не-е-ет! У него уже когда-то была жена. Не по любви. По залёту. Обычно боги так не женятся, но она была из такого рода… в общем, сгнобили бы. Пожалел. Забрал к себе. Да только всё равно недолго она прожила.

-- Бр-р-р… Это всё к чему было? Ну про жену и всё такое…

-- Чтоб ты ничего не подумала! – неожиданно огрызается эльфа. Блин, опять она своё отношение к Кхёрну, видать, пересмотрела. -- Этот оболтус слишком свободолюбив был до встречи с тобой. Он ведь тебя и до сих пор несмотря ни на что любит… -- сообщает, а мне аж стыдно становится. Но она словно не заметила моё смущение и очень больно ужалила: -- Не то, что некоторые!

На несколько минут в комнате повисла гнетущая тишина. Алсея отвела взгляд и кусает губку. Я сверлю взглядом дырку в одеяле. И думаю, думаю, думаю. Одно ясно: Кхёрн здесь был и явно неоднократно. Если уж она сумела простить Альранда после всего, между ними случившегося, то и этого, на мою голову, видимо поняла и жалеет теперь.

– Но речь не о нём тогда шла, а о его сыне, -- наконец-то нарушила молчание эльфа.

-- Сыне?.. – забыв обо всём, опешила я. – Постой-ка, Лексай… – озвучиваю догадку, и подруга кивнув продолжает:

-- И Кхёрн, и брат знали, что в то время, пусть и тайком от родителей я уже встречалась с Альрандом. А вот Гардариель, -- эльфа погладила ластящуюся к ней крохопету, -- наша младшая, наоборот, души в Лексае не чаяла, но считала, что она ему не ровня. Кто она? А он -- сын бога!

Малютка в подтверждение этих слов тихо шмыгнула пятачком и спрятала мордашку под мышку уже довольно долго и явно не без труда поддерживающего максимальную материализацию призрака.

-- И? – напомнила о том, что хочу узнать эту историю до конца.

-- И… у нас не принято так быстро, как у вас, оборотней и фей, браки сотворять. У нас это растянутый на долгие годы ритуал. Куда спешить? Жизнь штука долгая. Это простые смертные по двести лет живут да от скуки мрут, магически одарённым такого счастья не дано. А в нашем роду все поголовно – маги.

-- Хм… не знала, что от этого длительность жизни зависит.

-- Здрасти! – воззрилась на меня эльфа. – О том, что умирают, потеряв интерес к жизни, знала же?

-- Ну так то другое…

-- Какое другое-то? Вот представь: ты обычный эльф, гном или оборотень, например. Какова твоя судьба с момента определения дара? Если дано пшеницу растить, то ты на поле так и помрёшь от той самой тоски в один не самый прекрасный день. И не важно, к чему у тебя дар. Неизменно одно – надоест, опостылет. Права выбора или смены профессии всё равно нет. А у магов всё иначе. Они вольны выбирать занятие по душе и всего-то обязаны совершенствовать свои способности и состоять на службе государевой на случай мобилизации, как недавно… -- на этих словах, осознав, что задела болезненную тему, Алсея умолкла.

-- Ладно, что там про неё, -- киваю на, кажется, придремавшую кроху, -- и этого Кхёрнова сынульку, -- не желая зацикливаться на проблеме, напоминаю.

-- Ну… потом… со мной случилось то, что случилось… -- говорить ей об этом тоже было нелегко. Не ко всему привыкнуть можно, как показывает практика. – В общем… благодаря Эльме, которая, кстати, и Кхёрна за что-то всей душой ненавидела и всё бредила тем пророчеством, что… прости… не суть важно… -- опять потупила взор эльфа. -- А следом… это я уже здесь случайно услышала, в общем -- Лексай пропал.

Всё рассказанное показалось мне событиями не так давно минувших лет. Хотя сроки и не озвучивались. И я впервые за всё время нашего знакомства задала ни разу так и не озвученный вопрос:

-- Алси… а как давно… ну ты, то есть Эльма… ну…

-- Четыре года уже почти, -- погладив задремавшую на её руках сестрёнку, вздохнула призрачная эльфа.

Если честно, я чуть ехидно не переспросила: «И это уже?» Ведь раньше думала о куда более длительном сроке. Вот и сейчас ожидала чего-то исчисляющегося пусть уже и не в сотнях, но хотя бы в десятках лет, а тут… четыре года. Мысли заметались в голове. Это что же получается? Я на четвёртый курс в универе перевелась. Он исчезает здесь и появляется там?

Нет. Бред! Малышка просто перепутала! И тут в памяти возникает совершенно упущенный в пьяном угаре нюанс: там, у бассейна, я так зациклилась на Серёгином носе и следах на его плавках, что упустила из вида болтавшийся на его шее до боли знакомый амулет в виде звезды!

Мой взгляд коснулся дремлющей крохи. Господи, какое счастье, что перенервничавшая малышка, поев, задремала в тот момент, когда мы пьянствовали с её возлюбленным. Её бедное сердечко не вынесло бы такого потрясения. М-да… скольким ещё я, как баба с пустым ведром, успела дорогу к счастью перейти? Эльма… что-то подсказывает -- не на пустом месте её ненависть к Кхёрну. Элифан и Моргана…

Сердце сжалось… и вдруг меня осенило:

-- Алси, ты когда в последний раз Моргану видела?

-- Вчера, -- очевидно виня себя за то, что вновь навела меня на печальные мысли, смущённо пробормотала эльфа.

-- И как она выглядела? – внимательно всматриваясь в лицо подруги, интересуюсь.

Та аж малышку выронила. Благо на кровать. Кроха сонно выдала возмущённое: «Уи-и-и!!!» -- и тут же умиротворённо засопела.

-- Это же приворот! – лицо эльфы внезапно озарилось.

-- Ага, -- соглашаюсь и напоминаю: -- Вообще-то чувства Элифана ко мне изначально были вызваны её же приворотом.

-- Ну то заклятие, ясно-понятно, она сняла, а новым, видимо, его к себе привязала. То-то она опять пожамканная как старуха. Я ещё диву давалась: что б у вас там ни случилось, но променять тебя на это потрёпанное нечто… -- о чём-то усиленно размышляя, рассуждала эльфа. – Ты прости, конечно, но оставлять это так нельзя. И пока не расскажешь всё, я что-либо посоветовать бессильна, -- вперив в меня полный решимости взгляд, выпалила она.

И я поняла: как бы ни было неприятно вспоминать, во-первых, не отстанет, во-вторых, а вдруг и вправду что-то полезное присоветует? В конце концов, опыта в магических вопросах у неё куда больше, и в отличие от меня ею изучена не только практика, но и объясняющая многое теория.

Засиделись мы до поздней ночи. В столовке светиться не хотелось, так что припасённые с Земли продукты пришлись весьма кстати. Мы многое успели обсудить, Алсея объясняла мне основы любовной магии, о которой я ровным счётом ничего не знала. Мы строили какие-то планы. Кажется, даже грандиозные… а потом я заснула под аккомпанемент бурлящих оптимизмом речей подруги.

И снился мне странный сон, где я, отбиваясь от ухаживаний Эльмы, собиралась жениться на Моргане…

-- Подъём! – от этого вопля я и проснулась. – Пока мы спим, наши враги радуются жизни! Мы не можем позволить им такую роскошь! Вставай, не будь тряпкой!.. – если б этот дурдом происходил на Земле, я бы явно подумала: «Кто-то пересмотрел америкосовских фильмов про командос!» Но здесь вам не там. Тут ни о телеках, ни о командос слыхом не слыхивали.

Неимоверно взбудораженная Алсея сунула мне поднос с едой и продолжила тем же раздражающим по утру бодрым голосом втирать:

-- Мы не можем сидеть сложа руки! Надо действовать! Я больше всего хочу обрести тело. А теперь и сестру расколдовать! Но сначала ты вернёшь мужа! И это не обсуждается! Ты помнишь всё, о чём мы договорились?

Жую. И если честно, половины из наших грандиозных планов даже приблизительно не помню. Но помалкиваю, в надежде, что призрак выдохнется. Но как бы не так, она только всё больше распаляется, набирая обороты. Бегу в ванную, в надежде, что хоть там мои уши отдохнут… наивная! Дух сегодня явно в ударе, и абсолютно не расположен к мелочным обидкам из-за захлопнутых перед носом дверей, да и оные ему совсем не преграда, и потому дальше слу-у-ушаю…

Минут через десять, взвинченная до невозможности и полная решимости свернуть горы, лишь бы подруга заткнулась, натягиваю заготовленное призраком тряпьё. Надеваю поддерживаемые едва ли не на бёдрах широченным ремнём эластичные тёмные брючки, обтягивающую майку-водолазку без рукава, удобные ботиночки с высокой шнуровкой. Подхожу к зеркалу… ёпрст… с заплетёнными в высокий «колосок» волосами ощущаю себя на съёмках какого-нибудь голливудского экшена-блокбастера. Ни дать, ни взять Лара Крофт, только кобуры со стволом не хватает!

А Алсея всё никак не унимается: продолжая давать напутственные ЦУ…

Чмокнув в пятачок ставшую за последние сутки почти родной свинульку, махаю на прощание ручкой не прекращающему что-то втирать духу и сматываюсь в портал.

Не знаю уж, куда по планам Алсеи я должна была направиться. Честное слово, вчера сли-и-ишком много говорили, и очевидно после пьянки мой мозг не в состоянии был усвоить столь обильный поток информации, а может и утреннее бурное пробуждение свою роль сыграло.

Поразмыслив, направилась в отцовский замок. Во-первых, стоило основательно перешерстить его библиотеку, во-вторых, проконсультироваться с Эльмой. Хоть она и ведьма, но судя по её же заверениям, с учётом открывшихся перспектив она обиды на меня не таит, ну а так как ей от меня кое-что по-прежнему нужно, значит в помощи и совете не откажет.

-- Ты готова? – встретила меня своим извечным вопросом некогда убиенная мной ведьма.

-- Почти, -- слегка покривив душой, отвечаю и вижу в её прищуренных глазах вопрос: «Чего хочешь?» -- Но для начала…

Я типа задумалась, и таки сработало: в глазах ведьмы появился живейший интерес, комкающие подол призрачного платьица пальчики явно свидетельствуют о нетерпении. Вот только стоит ли ей доверяться от и до? А с другой стороны, не зная о ком речь, возможно она не сможет обратить внимание на какие-нибудь мелкие тонкости… была не была!

-- Мне твоя помощь нужна, -- признаюсь, и как-то стрёмно ощущать себя зависимой. – Одна су… сущность, -- едва не высказавшись, выкрутилась я, и в принципе не соврала, не знаю ведь, кем является на самом деле Моргана, -- увела у меня мужа.

-- Как?! – вылупила на меня вмиг позеленевшие глазищи Эльма.

-- Вот так. Про западную границу ты, небось, уже наслышана? – та кивает. – Ну так вот, наверное, помнишь, как я слиняла отсюда.

-- Не подумай, я не осуждаю, -- очутившись вмиг рядом, тихо произносит ведьма. – Мы с тобой похожи гораздо больше, чем нам того бы хотелось. Со мной так же было. Я любила, вот только взаимности, в отличие от твоей истории, в наших отношениях не было, но я старалась чем могла его поддержать. Защищала в меру сил и надеялась, что однажды заметит, оценит. Как бы не так!

Эльма всхлипнула, а я сидела не в силах и слова молвить. Что ж за дела-то творятся? Вот только не надо на мою голову ещё одного откровения, после которого я буду ощущать себя обязанной ещё в чём-то кому-то помочь! У меня своих проблем выше крыши. И чужих -- вагон и маленькая тележка…

-- Во время истребления очередного демона, он почти лишился сил. Видя, что его могут подло ударить в спину, вмешалась. Окружавший его народ роптал, виня во всех своих бедах богов.

-- Кхёрн? – укрепляюсь в своём предположении, а она кивает и продолжает как ни в чём не бывало:

-- Он уцелел. Ушёл. А я в глазах толпы осталась крайней. От многого я имела защиту, но не от арбалетного болта в спину. Спасибо брату, помог вернуться в мир живых. Хотя… нелегко ему это далось. Ведь он… впервые полюбил…

-- Алси? – догадываюсь, ведьма вновь кивает.

-- Она святая. Простить после такого… я бы не смогла. Они каким-то чудом снова вместе. И я отчасти даже рада, что он вновь счастлив. Но речь не о моём брате. В очередной раз Кхёрн влипает в передрягу. Я как дурная, так и не наученная горьким опытом, вновь бросаюсь на помощь. Всего-то семеро на тот момент противников осталось, но Кхёрн уже обессилел. Я уничтожила их всех. Но тяжело ранена была. Он же… осознав, что враг повержен, меня не удостоил даже взгляда. И активировав родовой артефакт исчез. А я… я умирала. Долго… мучительно… и только ненависть, такая же сильная, как и былая любовь, дала мне сил чтобы вселиться в тело какой-то селянки, возжелавшей свести счёты с жизнью. Её-то ты и испепелила, там, в замке. Мне оболочку ту не жаль.

-- Ну… -- мой порыв что-то сказать как-то увял на полуслове. – Ты его так и не простила? – думая о Кхёрне, интересуюсь.

-- Ему не было дела до моего прощения. Полгода я вынашивала свою ненависть как дитя. Месть зрела. Да-да! И даже будучи убитой тобою, я не нашла покоя. А потом… о счастье! Его настиг час расплаты! – в прищуренных глазах ведьмы сверкают огоньки, и столько удовлетворения в голосе, что мне стало страшно.

-- Нет… ты ошибаешься, мы не похожи.

-- О да! Любовь слепа. И я была такой же. Ты, себя в жертву принеся, спасла всех их! И где награда? Он осудил и оттолкнул, поставив крест на всём, что раньше было! А это ведь куда больнее, чем Кхёрна безразличного уход. И ты прощаешь. С другой уже помолвлен, и ты опять сумела оправдать его в своих глазах…

И вот обида новою волною пытается затмить собою всё. Она права. Но, чёрт возьми -- люблю же! Как может быть иначе? И мысленно молясь о том, чтоб помогла, произношу:

-- Пусть будет так как ты сказала. И в чём-то мы действительно похожи. Так научи ж меня -- как снять чужое любовное проклятье! И… как вернуть… забытую любовь…

-- С доставшейся от отца силой снять заклятье ты сможешь без каких-либо проблем. А приворот… зачем тебе он? Ведь чувства истинные к нему и так вернутся, -- внимательно наблюдая за моей реакцией, произносит Эльма, не оставляя шанса умолчать о том, что даже вспоминать мне не хотелось:

-- Проблема в том… что… ранее всё та же Моргана в отместку за неразделённую любовь, узнав о том, что я невеста Кхёрна… -- вот чёрт! И кто вот за язык меня тянул? – Прости, но это уже в прошлом.

-- Решив, что Элифану такой соперник совсем не по зубам, она его к тебе приворожила, -- договорила за меня догадливая ведьма. Я киваю. – Тогда гораздо хуже всё, -- вздыхает. – И после снятия заклятья тебя он ненавидит всей душой.

Перед глазами предстал ледяной взгляд голубых глаз…

-- Увы… но ты права, -- пришлось признать.

-- Я подскажу что делать. Но помни: есть два пути, и нет назад дороги в этом деле. Обычный приворот -- явление временное, срок действия его непредсказуем, потом всё та же ненависть, что и сейчас имеет место. Коль опротивят тебе навязанные чувства, отмена у заклятья есть, и результат всё тот же ты получишь. А есть… «любовь навечно». Но минус её в том, что снять её нельзя. Подумай хорошо, что выбрать пожелаешь?

-- А почему ты Кхёрна сама не приворожила? – ища подвох, интересуюсь и ожидаю рассказ о надежде на искренние чувства, но нет, не угадала:

-- Куда там мне? Ведь он божественная сущность… была… -- и вздох.

Так вот как дело обстоит, всё это показуха! Любовь ещё жива в ней. И тут приходит мысль, как Эльме жизнь умаслить и собственную облегчить: всего лишь-то и надо, что Кхёрна к ней на веки вечные приворожить!

-- И что понадобится для второго варианта?

-- Хм… ну, там поспешность не поможет. Хотя тебе везёт… а может быть и нет. В ночи слияния трёх лун… она сегодня будет, -- поясняет ведьма. -- На плато Демонов явиться ты должна.

Название звучит опасно. Ещё и явка в это место в такой час. Не по себе становится мне как-то.

-- А это где? – интересуюсь.

-- Отца спроси, я думаю, проводит, -- плечами пожимает дух и продолжает: -- Там есть один лишайник-огнецвет, его не спутаешь ни с чем, он в эту ночь цветёт. Соцветия его напоминают пламя, его и надобно собрать, для верности… -- ведьма складывает кисть лодочкой и продолжает: -- ладошки две.

-- Всего? – я удивляюсь.

Та кивает. Вот чувствую подвох. Но в чём же он? Никак мне не понять.

-- Потом на гномьи просторы отправляйся и в их лесах найди белку-кусягу, -- вещает ведьма, и мне этот пункт уже не нравится, как и выражение лица говорящей. – Но не убив, она нужна живою. Всё прочее найти несложно на любом рынке.

Поблагодарив, несусь в библиотеку. Обозревая гигантский по размерам зал, понимаю, что опять сглупила.

-- Старый пень, ты здесь? – кричу. Тяжёлый вздох в ответ. – Есть картинка с изображением белки-кусяги?

Пыхтение, и перед моим носом зависает уже заботливо открытая брошюра. Да уж… зверюга ещё та. От белки ей достался только хвост и кисточки на ушках, на том всё сходство с привычными для землян зверюшками, увы, кончается. Тощие длинные лапы с похожими на скальпели когтями. Хищный, горбатый нос и глаза навыкате, как у мультяхи из «Ледникового периода», а вот зубки… зубки ну совсем не мультяшные. Нет, никаких ожидаемых клычков! Вместо них и сверху и снизу по два ряда острого частокола. Что-то мне подсказывает, что жертву эти милахи обгладывают пошустрей пираний.

-- Они хотя бы стаями не бродят? – бурчу.

-- Нет, дочка, -- заставив вздрогнуть, из-за спины раздался папин голос. – Хвосты у них шикарны, но что-то не припомню холодов. На кой они тебе?

Ну что же, мне так даже проще, ведь следом я к нему и собиралась. Вот только жаль, что речь свою заранее не продумала, и как итог, с первых же слов отец взревел как бык:

-- В нашем роду мужей бывших не бывает!

И более меня не слушая, унёсся куда-то прочь. И ведь сказать ничего толком не успела. Наверное, не с того начала.

-- Что это значит? – растеряно бормочу.

-- Кирдык крылатому котяре, -- хрипловато хохотнул дух хранитель рода. – Бывший муж – мёртвый муж. Жаль посмотреть не смогу, -- вздыхает.

-- Вот, чёрт! – только и смогла выдохнуть.

Мысли в панике разбегались прочь, словно испуганные включённым светом тараканы. Надо было срочно что-то делать, но что? Кинуться следом? Вспоминается прощальный взгляд отца и мурашки по коже бегут. Не-е-е… жить ещё хочется. Ну и надеяться, что папа прям вот так сразу Элифана не прибьёт.

И тут осеняет: Артон! Он может отвести в долину демонов и в гномьи просторы, ну и батю куда-нибудь отвлечь. Портал вспыхнул. Делаю шаг… интимный полумрак, охи, вздохи, стоны, и даже воздух в помещении, где я очутилась, наполнен страстью. В центре тонущего во мраке зала стоит огромная кровать, а там…

Я поёжилась, отгоняя накатывающее волнами желание при виде неимоверно возбуждающего любовного танца в исполнении трёх сплетённых между собой в порыве страсти сексапильных тел. Блин… надо с этим что-то делать… то ли воздержание долгое наслаивается на феячий темперамент, то ли амулет всё же как-то кривит восприятие?..

-- Вот только не говори, что не хочешь к нам присоединиться, -- заметив меня, помурлыкал ни капли не смутившийся божок, в то время как дамы его бесстыдно продолжают ублажать.

-- И не говорю, -- всё ещё пребывая несколько не в себе, отвечаю, а этот гад уже рядом и… -- Лапы убери! Я не это имела в виду! – ору.

Боги! Как же ненавижу я эти двойные отрицания… особенно в такие вот моменты, когда сосредоточиться очень непросто.

-- Ты уж определись, малышка, то ты -- за, то лапы прочь, -- отвечает.

Тут же, словно соглашаясь с моим решением, Артон отступает на шаг назад, представ пред мои очи во всей красе, словно демонстрируя, от чего отказываюсь. Нет, ну не поспоришь -- хоро-о-ош…

-- К-хм… я как бы это… не совсем по этому вопросу, -- наконец-то обретаю дар более или менее связанно излагать свои мысли.

Так и не удосужившийся хотя бы прикрыться чем-нибудь местами, хозяин спальни, картинно заломив бровь, взирает на меня и явно ждёт: что ж будет дальше?

-- Нам надо поговорить. Срочно.

-- Говори…

-- Наедине! – срываюсь на нервной почве в крик.

-- Положение твоего отца не даёт тебе права врываться в чужие покои…

-- И кто бы говорил? – с самым невинным лицом напоминаю о грехах минувших, и тихо так, шёпотом, можно сказать щадя его самолюбие, напоминаю: -- Давно ли ты умолял, чтоб я с отцом поговорила о тебе?

А ведь стоит заметить -- я это сделала! И первые полчаса весьма напряжённого диалога сложно было назвать приятными. А теперь он вновь в фаворе и опять как павлин хвост распушил. Ничего, красуйся, пока можешь красавчик, я тебе пёрышки-то ещё подщиплю. Вот уже в глазках загораются злые огоньки. Не нравится, когда о минувших слабостях припоминают? А как тебе такое:

-- А змейкой случаем ты не желаешь стать? Такою милою…

Мне показалось, или его фигура как-то вдруг… поменьше стала, что ли? Злость во взоре заменяет неверие.

-- Так это всё же ты была, -- и это не вопрос, а факт.

«Всё же…» -- значит предполагал? И всё равно нарывался на неприятности. Я в шоке, дорогая редакция! Но киваю. Он жестом отсылает прочь заждавшихся девиц. Те недовольны, но уходят.

-- Прости за то, -- вмиг завернувшись в простынь, отводит взгляд.

-- Былого не вернёшь, -- отмахиваюсь.

-- И кто бы говорил? – моими же словами отвечает бог.

Ну да, могла бы. Но зачем? Ведь если быть совсем уж откровенной, я больше не жалею ни о чём. Перед глазами возник образ свившихся в порыве страсти Морганы и Элифана, тут же окидываю взглядом стоящего напротив мужчину. Жаль, повторить по своей воле духу не хватит. А что скрывать-то? Я была б не прочь. Но знать ему о том совсем необязательно.

Отогнав неуместные мысли, вкратце рассказываю о своих бедах, и жду, когда он что-нибудь решит.

-- Уверена, что он тебе настолько нужен?

-- В альтернативу предложишь мне себя? – вопросом на вопрос я отвечаю.

-- Сейчас, найду клетку и закину тебя в гномий лес. Поймав зверуху, вернёшься сама. Но к ночи возвращаешься сюда.

-- А может это… сначала ты к отцу? – воспряв духом, предлагаю.

А сама одновременно радуюсь нежданно обнаруженным рычагам управления Артоном, сделавших самоуверенного, избалованного властью божка таким покладистым, но в тоже время безумно переживая из-за Элифана.

-- Ну, если тебе не к спеху эти белки… -- явно оттягивая нелёгкий разговор, протянул Артон.

В принципе они действительно не стоят на первом месте. Отец в приоритете. Он слишком зол был. А если… даже думать страшно, что всё остальное в результате его гнева может потерять смысл. И огнецвет, да, его обязательно надо сегодня же добыть. Следующего слияния лун ждать слишком долго, и если я ещё могу как-то помучиться, то отец за это время точно Элифана изведёт.

-- Иди. Я подожду, -- уверенно извещаю.

-- Хм… завидую Ветреному, -- задумчиво произносит, а я гадаю: то ли шутит, то ли всерьёз? Но приятно. – Только… если здесь решишь подождать, то из спальни не выходи, -- немного смущённо говорит, и косится на довольно далёкие двери. – Голову на отсечение даю: эти ждут, когда назад позову, а если вместо этого появишься ты…

-- Справлюсь, -- усмехаюсь. – Ты поспеши лучше.

-- Зря недооцениваешь хитрость и коварство женщин, только дорвались до вожделенного, а тут ты и…

-- И… -- прервала его я, -- иди уже. Хотя постой! – едва ли не кричу, заметив, что тот собирается открывать портал. – Вот и где ты искать его будешь?

Прикладываю палец к губам, призывая к молчанию. Вспыхивает синее пламя портала. И мне остаётся лишь смотреть с надеждой вслед уходящему мужчине.

Глава 6 Жертва любви

Решив, что здесь меня никто побеспокоить не должен, воспользовалась гостеприимством удивительно легко поддавшегося на мой мелкий шантаж божка. По крайней мере, можно будет спокойно обдумать то тёмное и непроглядное, да и что скрывать, кажется, глубокое и весьма общеизвестное местоположение, в котором оказалась жутко везучая я.

Обдумала. Потом ещё раз. И ещё. А потом снова. За высоким стрельчатым окном уже и сумерки спустились, да непривычные такие. Обычно-то как? Все три луны восходят в разных сторонах неба, окрашивая его части каждая в свой цвет: красный, фиолетовый и розовый. Сейчас же небосвод был равномерно пурпурным, как и весь подлунный мир. Красиво, восхитительно и даже волнительно, но никакие пейзажи не могли снять напряжение, вызванное неимоверно долгим отсутствием Артона.

И вот уже с мыслью: «Была не была!», собираюсь вызвать портал, и тут открываются двери, и в спальню вваливается, распространяя вокруг флюиды только что удовлетворённой страсти, мгновенно взбесивший меня этими самыми флюидами кошара. Но не успела я ничего сказать, как он, бухнувшись на кровать, произнёс:

-- И не зуди как сварливая жена.

Тихо так офигеваю. Даже дара речи на какое-то время от подобного хамства лишилась. Тоже мне, муженёк нашёлся! Видали мы таких! Божок недоделанный. Кот мартовский! Я его жду. Волнуюсь, между прочим. А он… он… самец!

-- Я тебе не жена! – взамен заготовленной тираде выдаю.

-- Это ты так думаешь, -- как-то печально произносит Артон. – А я, между прочим, в последний раз расслабился. Так сказать, акт прощания со свободой.

Что-то мне эти путаные речи совсем не нравятся. Да и время уходит, пока этот кот облезлый свои потребности удовлетворял, а теперь ещё и разлёживаться взялся. И такое зло меня разобрало. Не знаю уж где он был, и каков итог, но о плохом думать не хочется.

-- Соберись, тряпка, -- словами Алсеи привожу его в чувство.

И ведь вмиг подействовало, прям не фраза из америкосовского фильмеца, а заклятие настоящее. Вон уже не расплывается медузой по кровати, а подобрался весь. Сидит. Глазками сверкает. Ага, напугал! И не таких видали.

-- Плато демонов ждёт, -- твёрдо напоминаю.

-- Никаких плато, -- глухой ответ.

-- Ш-ш-што-о-о? – уже начинаю шипеть озверевшая я.

-- Мне рога не к лицу, -- бурчит в ответ.

А я не понимаю: какие такие рога? О чём он заговаривается?

-- Вы что там курили? – с подозрением присматриваясь к странно поникшему божку, интересуюсь, а тот взгляд подозрительно отводит.

Неужто угадала? Блин блинский… этот бог не просто кот, он оказывается ещё и наркот! Всё! Я по-хорошему намекала: «Не будите во мне зверя!» Страшно престрашно прищурив глаза, подскакиваю к нему, хватаю за руку и… ничего. Ну вот прям совсем и абсолютно ничего. Что такая пушинка, как я, может сделать с этой глыбой мышц?

-- Ох! – только и успеваю выдохнуть, оказываясь прижатой к постели той самой тушей.

И явственно так ощущаю: кое-что сделать я могла. И сделала… на свою голову -- возбудила! Да сколько ж можно-то? От него до сих пор за сто миль бабами несёт, а всё туда же!

Вот не вовремя всё это как-то. Ночь в разгаре, у меня дел невпроворот, а тут этот навалился. И ведёт себя странно. Голову ломаю, что делать: сразу его в змейку? Или, так и быть, потерпеть его повышенное местами внимание, собрать огнецвет, поймать эту ни разу не мультяшную саблезубую белку, а потом в змейку? Не-е-е… пусть погодит пока. Мне он в этой шкуре пока нужнее.

И тут посреди спальни, ревя пламенем, загорается фиолетовый портал. Почуяв неладное, я дёрнулась. Потом ещё. Да какое там, если такой глыбой привалило? А эта гора мяса вздыхает, и нет чтобы слезть перед отцом-то, нет, он руку мою чего-то там теребит.

-- Ну вот и поладили, голубки, -- раздаётся добродушный голос отца откуда-то из-за необъятной спины так и не сползающего с меня Артона. -- А то ишь, надумали мне тут детей во грехе плодить. Это ж позор какой на мою голову? Вот теперь резвитесь на здоровье, с моего благословения, да внуками радуйте.

Я аж расслабилась от таких слов. Нет, мне жутко хорошо не стало, наоборот поплохело. Что ж это выходит-то? Он узнал про нас с Артоном?

-- Па-а-а… то всего-то один разок и было, -- жалобно так получилось.

А как ещё? Если такая туша привалила, и я едва дышу.

-- Ты мне зубы не заговаривай, -- зарычал вмиг разгневавшийся отец. – От одного раза котята не родятся! И я понимаю ещё он! Он же с той вашей встречи, когда ты со змеёй на шее заявилась, тобой бредил и по сию пору из головы не выбросил, но ты-то! Ох и хороша! Папочка, у меня мужа увели, околдовали! А сама стоит передо мной с дитятком в чреве. Я ж чуть ни в чём ни повинного рогоносца не сгноил! Благо успел его перед тем в замок свой зашвырнуть. Думал пытать его буду до-о-олго-о-о! А тут этот, да ещё и Эльма появляется…

Дальше я уже не слушала. И так ясно стало. Вмиг вспомнилось, как тогда Артон ведьминого брата куда-то вышвырнул, а Алсея испарилась в неизвестном направлении. Кто сказал, что её в спальне после этого не было? Где гарантия, что эльфа на нервах потом всё как есть любимому не поведала? А тот сестрице по цепочке. И судя по выражению лица уже нависающего над нами отца, примерно так всё и было.

А он всё что-то не говорит даже, а орёт уже, и в сознание пробивается фраза… И тут до меня доходит совсем уж страшное: «…котят делать?» Бог мой… я что беременна? Нет! Господи! Я так молода!

-- Я… я не готова стать мамой… -- придушенно выдыхаю.

-- Раньше думать надо было, -- словно припечатывает отец. – Твоя мать мне девственницей досталась, и голову на отсечение дам, что никогда мне не изменяла. И за что мне такой позор? Когда про Кхёрна говорили, я не верил. Потом этот Винд-Арконте, ну да ладно, парень неплохой вроде, но это уже перебор, дочка. Артон тоже хорош, но ему хотя бы совести хватило вину свою признать и, как и подобает, попросить твоей руки. Пусть так и будет. Надеюсь, его тебе хватит, чтобы не позорила семью.

Перевожу взгляд на отводящего глаза котяру, и в душу закрадываются сомнения. Тут же в голове, словно запись с диктофона звучат отцовские слова: «И я понимаю ещё он! Он же с той вашей встречи, когда ты со змеёй на шее заявилась, тобой бредил и по сию пору из головы не выбросил, но ты-то!» А я-то удивилась, что это Артон вдруг такой покладистый стал? Хоть явно и волновался, но к отцу помчал едва ли не галопом. Это ж выходит он изначально направился не за Элифана просить, а о нашем благословении под шумок!

-- Ну ты гад… -- прожигая в глазах горе-женишка дырку взглядом, тихо так, но многообещающе рычу.

Тот встрепенулся, побледнел.

-- Нет, нет! Стой! Только не в змею. Другого способа не было. Он никого не слышал. Убил бы. Как есть убил! А ты ж сама просила -- любыми способами спасти…

-- То-то, смотрю, ты самоотверженно постарался в женишки набиться.

-- Какие ещё женишки?! -- раздался грозный рык отца за Артоновской спиной. – Ну-ка руку покажи!

В непонимании смотрю на наконец-то скатившегося с меня мужчину, потом на отца, а тот на мою правую руку. Перевожу взгляд и…

-- Мать же вашу! – только и смогла произнести, уставившись на довольно массивное обручальное кольцо на своём пальце. Дёрнула в попытке снять. Какое там! – И что ж у вас всех обряды-то такие быстрые, а? Ну нет чтоб как у нормальных эльфов потянуть годков та-а-ак…

Молчат. А я… я понимаю, что все мои мечты накрылись медным тазом. И зверею. Подскакиваю. Перекатываюсь по кровати, оказываясь в позе наездницы на новоиспечённом муженьке. Тот лишь удивлённо бровь успевает приподнять, а со спины доносится напутственное:

-- Совет вам да любовь, голубки.

Затем рёв портала. И я буквально кожей ощущаю, что мы остались наедине. Ну что ж, это и к лучшему. Накланяюсь к потерявшему от удивления дар речи муженьку и тихо шепчу на ушко:

-- А теперь, милый, на плато демонов. Не рыпайся! – пихнув обратно на кровать начавшего было приподниматься мужчину, рычу я. – Думаю… ты больше предпочтёшь иметь неприметные рожки, нежели быть первой в мире рогатой змейкой?

О-о-о!!! Как же приятно видеть эту мужественно дрожащую в бессильной злобе челюсть.

-- Подъём! – командую.

Подчиняется. Вот и портал уже загорелся. Входим…

-- Красиво-то ка-а-ак… -- ошалело озираясь по сторонам, шепчу.

Посмотреть тут действительно есть на что. Мы оказались почти на краю плато, представляющего собой плоскогорье, отвесные и, судя по всему, неприступные края которого уходил далеко вниз. А там… там, на берегу уходящего к горизонту пурпурного моря с безумно красивой лунной дорожкой простирается, мерцая неисчислимым количеством магических огоньков, какой-то городок.

Да и само плато так и полыхает от тех самых огнецветов, образуя светящийся ковёр.

-- Обалдеть… -- выдыхаю, не в силах оторвать взгляд от этой сказочной картины.

Вот только надутый как индюк муженёк моих восторгов явно не разделяет. Обиделся видите ли! А чего он, интересно, от меня ждал после такой выходки? Что я с радостью кинусь к нему в объятия? Тоже мне поборник чести нашёлся. Как честный папочке покаялся в своих грехах, блин. И типа ещё и не виноват! Якобы мою же просьбу исполнял. А о том, что убил все мои надежды и мечты, не подумал? Ох… держись теперь, блохастый…

Забираю из рук стоящего истуканом муженька плошку.

-- Свободен, -- намекаю, что ему здесь не рады, но муженёк мне достался явно недогадливый. Стоит как ни в чём не бывало. – Алё! Говорю: свободен! Я и сама справлюсь!

-- Здесь небезопасно, -- глухо отвечает и дальше молчит.

«Ну и чёрт с тобой!» -- думаю, принимаясь за сбор вожделенных цветочков, и наконец-то понимаю, в чём был подвох. Сам лишайник очень хрупкий, этакие призрачные паутинки, сделала шаг неосторожно, и в радиусе нескольких метров светлячки цветочков-огнецветов гаснут. Вот и крадусь теперь, стараясь не нарушить. Да ещё цветочки кро-о-охотные… с маковое зёрнышко. Так до утра собрать две ладошки не успею. А ведь хотела и для себя, и на Эльму с Кхёрном набрать. И этого хмыря просить не стоит, он назло всё вокруг истопчет.

Больше часа прошло, а у меня едва ли донышко в небольшой посудинке прикрылось светящимися цветочками. Что интересно: наступив на кустик, губишь его, и цветы вмиг гаснут, а осторожно сорвёшь и ничего – светятся.

Кошусь на Артона, а он всё так же прикидывается изваянием. С одной стороны, я его понимаю, и в какой-то степени даже жалею. Ведь помню, какими глазами смотрел на меня там, в прошлом. Такой милый, не испорченный властью новоиспечённый бог. Вздыхаю. Но чёрт бы его побрал, прошло без малого двадцать пять тысяч лет. Любовь столько не живёт! Или?..

Ох! Что-то худо мне становится. Смотрю на собранные уже огнецветы. Жизнь меня ждёт о-о-очень долгая, судя по всему, и с запозданием возникают вполне закономерный вопросы: готова ли я к вечной любви Элифана? Смогу ли ответить взаимностью? Сейчас – да, а спустя годы, десятилетия, века?

Это же, по сути, мои первые серьёзные отношения, да и обнимашковый период с Серёгой, ещё там, на Земле, не превысил нескольких месяцев. С остальными вообще и пары недель не провстречалась: или им надоедал затянувшийся конфетно-букетный период, или мне переставали нравиться сами бойфренды.

Что если моя любовь пройдёт? Или к кому-то другому ненароком потянет? Получается, этим приворотом обреку его на страдания. Заслужил ли он такую участь? Ведь и изначально, благодаря всё той же трижды проклятой Моргане, его чувства не были истинными.

И как ни больно это признать, но приходит понимание: не имею я права портить ему жизнь. Несправедливо это. Но в чём точно уверена, так это в том, что отворот околдовавшей его гадине обязательно обеспечу! А ещё… хоть и жаль Артона, пусть даже самую малость, чуть-чуть, на полноготка, но всё равно знать о том, что я решила Элифана не привораживать, ему совсем без надобности. Не одной же мне страдать? И это ещё ласковое наказание, по-моему.

Думы думами, а горка в плошке продолжает расти. Руки сами свою работу делают, вот только куда потом это всё деть-то? Хотя… будет мой подарок Эльме и Кхёрну. И да, я давно на них не злюсь, ведь если бы не они, меня бы здесь не было. И в принципе за причинённые мне обиды оба расплатились уже сполна. А чтобы не обрекать кого-то из них на несчастную в перспективе любовь, приворожу их друг к другу.

-- А ребёнок от меня? – врываются в мои размышления тихие слова Артона.

-- Не знаю, -- вполне честно отвечаю и тут же вспыхиваю: – Что, разводиться уже надумал?

Нет, ну надо же, а? Я тут в его положение вхожу, жалею его, несмотря на подставу… хотя… может оно всё и к лучшему? Но всё равно бесит! Я-то думала -- любит!..

И на этой мысли оказываюсь жёстко уроненной в хрупкие заросли тут же погасшего огнецвета. Смотрю на едва ли не полностью рассыпанные труды свои праведные. Цветы не погасли, славу богу. Скрипя зубами и придумывая месть пострашнее обычной рогатой змейки, выбираю между травинками свою добычу. А внутри всё кипит от гнева. Закончив, поворачиваюсь и… теряю дар речи.

Ох!.. Не зря плато так называется. За моей спиной стоит Артон, неведомо откуда взявший огненные мечи, а за ним, полыхая огненными глазищами, возвышается немного уменьшенная копия того демона с древнего кладбища. Трёхметровое, покрытое чешуёй и шипами, панцирное, отливающее в свете лун пурпурное тело.

Сердце пропустило пару ударов, дыхание остановилось. Мысли превратились в желе, отказываясь принимать хоть какое-нибудь мало-мальски взвешенное решение. Одно ясно: вряд ли мы справимся.

Неожиданно поднимается ветер, небо затягивает тучами. Лишённая возможности что-то видеть, кроме полыхающих лезвий и горящих глаз, в панике отползаю подальше. Словно зачарованная, наблюдаю за летящим в нашу сторону огненным шаром… за взметнувшимся навстречу снаряду огненным мечом. Облегчённо вздыхаю, понимая, что первая атака отбита. Но сколько их ещё будет? А Артон не отступает, прикрывая растянувшуюся на земле меня. Ставлю защиту как когда-то. Зажигаю несколько магических фонариков.

-- Уходим! – перекрикиваю завывание ветра и пытаюсь создать портал, да не тут-то было!

Так противно чувствовать себя беспомощной.

-- Он гасит нашу магию! – доносится до меня едва различимый крик.

-- Но защита?! – ору в ответ.

Молчит. Или вой взбесившейся стихии заглушил слова? Словно в страшном сне наблюдаю, как мой защитник выходит за пределы сферы. Один фаербол, минуя его мечи, прорывается в мою сторону, но сфера выдерживает, снаряды один за одним летят в Артона. Он уворачивается, отбивается, стараясь приблизиться к противнику на расстояние меча. А тот маневрирует, не подпуская и не прекращая обстрел.

Приходит понимание: это полный и бесповоротный песец! Вот же дура! Строила планы. Размечталась о долгой жизни, наивная… да уж… Артон… мстить, судя по всему, скоро станет некому. Дважды некому. Не останется ни исполнителя моей жуткой несостоявшейся мсти, ни жертвы оной. И на кой чёрт понесло меня на это проклятое плато? Почему раньше мозги не включила? Не поняла, что не стоит этого делать?

Огласивший всю округу трубный рёв раненного демона, оглушил на время. Сижу в каком-то отчуждении в начинающей таять защитной сфере, наблюдая словно в немом кино за происходящим. Хотя разобрать что-либо в этом сверкании, мигании, мерцании в принципе невозможно. И с опозданием приходит понимание: как же повезло мне в прошлый раз при встрече с уже явно истощённым демоном.

В руке демона появляется длинная огненная плеть, и тут же один из мечей Артона, рисуя на фоне тёмного неба яркую полосу, улетает прочь. Созданные мной фонарики начинают постепенно тускнеть, погружая поле боя во тьму. В их прощальных, слабых отсветах замечаю, что мой защитник начинает припадать на одну ногу. Уши до сих пор ничего не слышат, но сознание само рождает звук в тот миг, когда лопается не поддерживаемая более магией защитная сфера. А судя по приближающимся огненным зигзагам, оставляемым плёткой, демон теснит Артона ко мне.

И так обидно становится за очевидную глупую смерть. И стыдно перед сражающимся мужчиной: за то, что подвергла его такому испытанию, за свою беспомощность, и… да вообще из-за всего!

Отползаю в неведомую тьму, где возможно поджидают и другие не менее добрые твари. Слёзы наворачиваются, окончательно отрезая меня от окружающего мира. Холодный, пронизывающий до костей ветер – единственное, что кроме жалости и сожаления я ощущаю. Вжав голову и обняв себя за крупно содрогающиеся в рыданиях плечи, сижу и смиренно жду смерти.

Время остановило свой бег. Звуков по-прежнему нет. Понимаю -- слёзы не помогут, но они льются сами по себе, не прекращаясь. Что-то касается плеча… заставляя сердце остановиться в ожидании. «Хоть бы не было больно!» -- мысленно молюсь. Но ничего не происходит. И вдруг… кто-то хватает моё безвольное, превратившееся в тряпичную куклу тело, забрасывает на твёрдое, крепкое плечо и куда-то тащит.

Куда? Зачем? Уже всё равно. Что бы ни случилось, даже если я выживу, глупая, нелепая смерть Артона навечно останется на моей совести, и всё внутри воет. Нет, уже не от страха, от боли! Но не физической…

И тут неожиданно для меня в мозгу взрывается мысль: «Котёнок! Мой котёнок… ради него я должна жить, что б ни случилось!» Вот же странность, ещё недавно новость о беременности повергла меня в ужас, и вдруг такое!

Этакая незадача: окунувшись в перипетии последних месяцев, совершенно забыла о критических днях. Раньше-то особо париться по этому поводу не приходилось, но теперь-то? И факт налицо… или на какое-нибудь иное место, не суть, но их не было. Да и вряд ли отец ошибся с его-то способностями.

Значит… месяцев через… э-э-э… интересно, и когда произойдёт это знаменательное событие в моей жизни? Сколько месяцев котяток вынашивают? Вряд ли столько же, сколько и людей. Папа же чётко сказал котёнка, а не ребёнка. По крайней мере, месяца полтора беременности… да нет, все два уже, наверное, если не больше. В талии и животике я прибавила чуток в последнее время, но наивно значения этому не придала, списывая на последствия магических откатов, проще говоря, на откровенное обжорство.

Котёнок… как же нежно теперь звучит это слово! Где-то внутри аж тепло разливается. И как хорошо, что не ребёнок, ведь я так боялась всех этих описываемых молодыми мамочками ужасов: схватки, роды, разрывы… брррр… А котятки… они ведь такие крохотные! И фигурку не испорчу, и рожать явно проще будет.

Продолжая отгонять страхи, ощущаю, как просыпается жажда жизни, и слёзы давно уже отступили, но открывать глаза я не решилась. Вражина то рядом, ближе некуда. И раз не убил, то что-то ему нужно. Вот только вряд ли это что-то мне понравится.

Тем временем мой похититель не слишком осторожно, словно мешок с картошкой, сбросил меня на землю. Лежу. Проклиная всё на свете за то, что потеряла слух. Если удастся сбежать, его, то есть слух, вернут, я абсолютно уверена, что ушки мои залечить в этом мире не проблема, но именно сейчас мне его о-о-очень не хватает.

Приоткрываю осторожно один глаз. Рассвет уж занялся и видимость получше, но в поле зрения нет никого. Значит он сзади. Стоит шевельнуться, и… так страшно вновь становится. Лежу, затаив дыхание, и жду чего-то, а это что-то всё никак не наступает.

М-да уж, ситуёвина из разряда: «Спасение утопающих -- в руках самих утопающих». Сходя с ума от безысходности, устав от бездействия, решила сделать хоть что-то, то есть создать портал поблизости от папы. Если магия уже не блокируется, то... Конечно же, я не акробатка, чтобы из положения лёжа вмиг очутиться в положении стоя и заскочить внутрь. Но теплилась надежда, что, заметив портал, из которого никто не выходит, отец заподозрит неладное и сам в него войдёт.

Вспыхивает спасительное синее пламя, напрягаюсь, готовясь к прыжку и... чья-то сильная рука хватает меня за лодыжку. Брыкнулась, да куда там! Обращаюсь, выскальзывая из захвата и столкнувшись на входе с оправдавшим мои надежды отцом, клубком влетаю в спасительный портал. И даже моя пофигистичная кошатистая натура вдруг ощущает болезненный укол совести: я-то теперь здесь, а он где-то там, и скорее всего это небезопасно. Приходит понимание: если с папой что-то случится, я себе этого не прощу.

И вот тут… то есть там, куда перенеслась, а очутилась я почему-то в замке Винд-Арконте! Так вот, прямо здесь ощущаю жуткую боль и неосознанно обращаюсь в своё человеческое тело. А боль не отступает. Схватившись за низ живота, больно ушибившись локтем, под непонимающими взглядами бывших мужа, свекрови и этой сучки -- Морганы, позорно падаю на пол. Из вмиг пересохшего горла вырывается то ли стон, то ли крик. Я его не слышу, но понимаю, что ору. От невыносимой тянущей боли уже круги радужные расплываются перед глазами.

Вокруг моей распростёршейся по полу тушки кто-то носится. Вижу шевелящиеся, явно что-то говорящие губы склоняющихся ко мне существ. Звука по-прежнему нет, зато есть боль. Жуткая, всепоглощающая! Господи, неужели это и есть те самые, как я наивно полагала – лёгкие роды? Я же сдохну сейчас!!!

Чьи-то руки подхватывают моё тело. Тело сводит судорогами. Мир плывёт перед глазами. И вдруг понимаю, что меня просто куда-то несут. Вот и знакомая до боли спальня. Кровать, на которой когда-то… ох… как же больно!!! Мать же вашу! Чувствую, что кто-то стягивает с меня брючки. И перед глазами появляется взволнованное лицо Элифана. Становится легче. Боль притупляется, уходит на второй план.

Как-то сразу забылось, что мы уже не вместе. Ведь вот он – рядом! И тут же на его плечи ложатся ухоженные наманикюренные пальчики и… руша идиллию, собственническим жестом отстраняют. Передо мной появляется Моргана. Забота на лице могла бы ввести в заблуждение, если бы не выражение глаз. Судя по движению губ, она что-то шепчет, но я не слышу. Молясь, чтобы эта змеища не навредила малышу. И тут… заставляя забыть о ведьме, да и вообще обо всём, начинается новый приступ.

Сколько я металась в агонии – не знаю. Но в какой-то миг ощутила, как где-то там, внизу, словно что-то выскользнуло и… тело вмиг расслабилось, боль ушла. Чьи-то руки нежно касаются внутренней поверхности измученных судорогой бёдер. Открыв глаза стараясь сфокусировать зрение на окружающем, кажущемся неимоверно ярким, пространстве.

В поле зрения появляется ласково улыбающийся Элифан. Присаживается рядом. Моргана, конечно, тут как тут. Сердце на миг сжимается от далеко не физической боли, но бесконечно любимый мужчина попросту отталкивает ведьму прочь и протягивает ко мне сложенные лодочкой ладони, а в них, слепо тыкаясь носиком явно в папины (!) пальцы, лежит крохотный, со слипшейся мокрой шубкой, КРЫЛАТЫЙ комочек.

Осторожно беру малыша в руки, и такое непередаваемое счастье накатывает. Чувствую, как наиглупейшая улыбка расползается по лицу, но бороться с ней нет желания. И вдруг в душу закрадывается страх, а проклятый слух всё не возвращается, и спросить ничего не могу, даже если объяснят, утешить попытаются – не пойму. А подумалось вот о чём: если малыш, а я почему-то чувствую, что это мальчишка, так вот, если он сразу котиком родился, то сможет ли человеческий облик принять?

А Элифан, упорно игнорирующий все попытки своей пассии оттащить себя от кровати, аккуратно расстёгивает пуговки на моей блузке, совершенно бесстыдным образом обнажая мою грудь. Осторожно подталкивает ползающего где-то в районе моей шеи малыша, и он… о чудо! Кроха, ткнувшись носиком в сосок, превратился в сверкнувшего ясными голубыми глазами младенца!!! И тут же, без посторонней помощи, зажмурившись от удовольствия, жадно зачмокав, присосался.

Ощущение было странное, но однозначно приятное. А то, что Элифан, держа меня за руку и нежно улыбаясь, наблюдал за крошкой, казалось невероятным, сказочным подарком судьбы. Вот только метеором выскочившая из спальни Моргана навела на грустные мысли: приворот-то я так и не сняла. И проявление тепла, нежности и ласки со стороны любимого, скорее всего объясняется любовью к детям.

Малыш, наевшись, вполне самостоятельно и даже держа головку, что вообще невероятно, сполз с моей груди и, по кошачьи свернувшись клубочком между мной и Элифаном, судя по приподнявшимся бочкам – вздохнул, закрыл глазки и, едва ощутимо дыша, задремал. А его папа, по-прежнему не отпуская моей руки, переводил взгляд со сладко спящей крошки на меня и обратно, его губы шевелились, что-то говоря, но как я ни напрягала слух в окутывающей меня звенящей тишине, так ничего и не разобрала.

-- Я ничего не слышу… -- боясь разбудить кроху, говорю, и заметив непонимание в любимых глазах, поясняю: -- Демон оглушил.

Элифан тут же, осторожно приподняв малыша, передал его в руки безумно счастливой маркизе, подхватил моё, кажущееся в его сильных руках невесомым тело и понёс в ванную. Всё то время, что набиралась вода, он не отпускал меня из своих объятий. Я, если честно, была вовсе не против.

Нос уловил знакомый и до ужаса тошнотворный запах целительного бальзама. Кожи коснулась показавшаяся слишком горячей вода и, хотя я знала, что будет больно, но всё же, не сдержав вырвавшийся крик, изогнулась дугой и оказалась полностью погружена в воду.

И тут же пришло облегчение. Больше ничего не болело! Совсем! И даже стал слышен звук колеблющейся после моего бурного погружения в ванну воды. Выныриваю. Вдыхаю отвратительно пахнущий воздух. Открываю глаза, встречаюсь с полным нежности взглядом, и тут снаружи доносятся какие-то крики. Дверь в ванную резко, словно от пинка распахивается, и на пороге появляется отец… с истекающим кровью, неимоверно истерзанным Артоном на руках!

Я сама не заметила, как забыв о приличиях и собственной наготе выскочила из благотворных объятий целебной воды, освобождая место для того, кто из-за моей прихоти мог лишиться жизни. Или не мог? Как вообще это с богами происходит? Они бессмертны или?

Отец, сорвав с пострадавшего остатки истерзанной демоном одежды, уже начинает погружать его в воду, а Артон, вдруг громко застонав, приоткрыл затуманенные болью глаза и потянулся ко мне. И так стыдно стало. Элифан тут же набросил на меня огромное пушистое полотенце и подойдя сзади, нежно обнял.

Стою между двух огней. Между, казалось бы, вновь обретённым счастьем и по моей вине едва не погибшим богом. Не смея отказать раненому в такой малости, желая придать ему сил, слегка отстраняюсь от любимого, прикасаюсь к протянутой ко мне руке. Артон в очевидном приступе боли со стоном закатывает глаза, разжимает кулак и… мою ладонь и пол под нею ярко освещают рассыпавшиеся полыхающие огнём цветы…

Стою, не в силах ни слова сказать. Вокруг воцаряется какая-то гробовая тишина. Глаза застилает пелена слёз. Он не бросил их там! Даже умирая, не бросил! Он же не знал, что я передумала. И ему совсем ни к чему, чтобы я приворожила Элифана. Но он сберёг и отдал их мне! Он сделал это! Этот поступок сказал о многом. Или я просто нафантазировала?..

Послышался всплеск воды. Хриплый, глубокий вдох. И совсем неожиданное:

-- Катя, сними кольцо, -- голос Артона.

Протирая так и не собирающиеся нормально видеть из-за набежавших, но так и не пролившихся слёз глаза, недоверчиво смотрю на него. Он что, так шутит? Забыл, что я уже однажды пыталась это сделать? А он уже сидит в ванне, вполне себе целый, но очень усталый и указывает взглядом на всё ещё протянутую руку, где сверкают огнецветы, мол, давай. Попробовала. И… о чудо! Стоило прикоснуться и кольцо соскользнуло! Со звоном покатилось по усыпанному всё теми же цветами полу.

-- Береги её, -- явно обращаясь к стоящему за моей спиной мужчине, добавил мой уже… пусть и не долго, но бывший муж.

Глава 7 Возрождение любви

Вокруг воцарилась тишина. Обнимающий меня Элифан пытается вывести меня из ванной комнаты. Да какое там! Я упёрлась. Нет, не из-за того, что покидать общество обнажённого Артона не хотела, просто не могла глаз оторвать от рассыпавшихся по полу, добытых очень дорогой ценой огнецветов.

-- Цветы соберите, младший лорд, -- донёсся с потолка голос догадливого и вездесущего духа, и меня в тот же миг отпустили.

И вот у моих ног ползает Элифан и, в невесть откуда взявшуюся плошку, собирает крохотные светящиеся цветочки. Затем его руки осторожно касаются моих, бережно ссыпая с моей так и оставшейся протянутой ладошки огнецветы.

Осознав наконец-то, что драгоценному трофею теперь ничто не грозит, вышла из ступора. С благодарностью приняв подношение, послушно топаю, увлекаемая любимым в сторону спальни, откуда доносится умильное улюлюканье, и на сердце становится так светло…

Стоило войти, как светящаяся улыбкой, кажущаяся сейчас вообще восемнадцатилетней девчонкой, леди Анджея осторожно протянула мне розовощёкого карапуза. Прижимаю бесконечно дорогое, любимое, родное… и самое-самое близкое сердцу существо к своей груди.

Экий богатырь! Тяжёленький… С облегчением думаю: «Хорошо, что он появился на свет в своей второй ипостаси, иначе бы… у-у-у…» А ведь в противном случае порвало бы меня как тот Тузик грелку, ибо кроха-то совсем не крохотная, кило на семь тянет точно! По-моему это, мягко говоря, многовато.

Сияющие голубые глазки не по-детски серьёзно взирают на меня, перемещаются на лицо опустившего голову на моё плечо Элифана, и на… кстати совсем непохожей на сморщенных новорождённых, которых я видела в интернете и по телевизору, милой пухлощёкой мордашке расцветает улыбка, в которой приоткрываются губки… и…

-- Господи!

По спине мороз пробежал. По всему телу мурашки. И внутри всё куда-то опустилось. «И я… я ЭТО родила???» -- бьётся в голове паническая мысль. Забыв, как дышать, взираю на…

Повезло, что в это мгновение всё так же стоящий за моей спиной и упирающийся подбородком в моё плечо Элифан, обнял нас с малышом, ну и… в момент испытанного мной шока поддержал едва не упавшего на пол… монстрика. Инстинктивно прижавшись к сильной мужской груди, с ужасом смотрю на порождённое мной нечто. И да, мне страшно! А он – вот он! Прям возле моей груди.

Тихо так оседаю… Нет, не в обморок, это я так папашу с… вот и не знаю даже, как это существо обозвать. В моей памяти такое никак не классифицируется. «Спокойствие, Катюха! Спо-окойстви-ие… Спокойна я, блин!!!» Не быть мне Кашпировским, а жаль, сейчас оче-е-ень бы пригодилось. Так… вдох-выдох. Надо прийти в себя и разобраться в собственных противоречивых чувствах. Вот потому я и сползаю вниз, сбегая из объятий придерживающего в своих руках ребёнка мужчины.

Но это всё философия, а сейчас… сейчас, осторожно отхожу от ничего не понимающего Элифана. Слышится скрип приоткрывшейся двери, и комнату оглашает яростное шипение! В шоке смотрю на мгновенно оскалившегося сыночка. Оглядываюсь по сторонам. Хм… а шипел-то не он! И даже не подозрительно робко вошедшая в спальню змея по имени Моргана, ну, собственно, и не я… ловлю обращённый к маркизе взгляд Элифана. Упс! Это Анджея так гневается? Офигеть! А с виду такая милашка. Ну и семейка… куда я попала…

-- Ты! – припечатывая одним словом к хлопнувшей за спиной вошедшей двери, выкрикивает маркиза. – Ты… приворожила моего сына, твар-рь! – уже рычит она, а я… я теперь стараюсь держаться и от неё подальше.

Стоит признать, змеища поступила вполне ожидаемо: развернулась и в попытке сбежать толкнула дверь… ещё раз… потом ещё, и осознав, что та не откроется, привалилась к ней спиной и с ужасом уставилась на хозяйку замка. А Анджея с подозрительно сузившимися зрачками, слегка склонив голову набок и хищно облизывая губы, медленно, но верно подступает к ней.

«Мамочки!!! Кажется, сейчас здесь произойдёт смертоубийство…» Смотрю на Элифана, а тот совершенно не обращает внимания на происходящее, знай себе сюсюкается с… блин… При одном взгляде на сына внутри одновременно и нежность с теплом разливается, и мороз по телу.

Как, интересно мне знать, я должна реагировать, если рождённый мною же от силы час назад младенец, расплываясь в обольстительной улыбке Чеширского кота, обнажает… нет, не розовенькие дёсенки! И вовсе не мультяшные чеширские! У того-то они были вполне человеческими. А самые настоящие кошачьи зубы! Возможно ещё молочные, беленькие и явно жутко острые клыки и всё прочее к комплекту прилагающееся! Вспомнилось как я его кормила… и вновь холодок по спине пробежал. А от двери опять раздаётся шипение. Кидаю взгляд туда…

-- Ох! Ёпрст… -- неожиданно очутившись в положении «сидя на полу», выдыхаю.

Вот вроде я давно уже не обычная, витающая в облаках студентка экономического факультета, и многое повидала, но это! Не зря, ох не зря, я Моргану змеёй-то прозвала, прям как чувствовала. Нет, змеёй в прямом смысле слова она не была, но её близкой родственницей – точно!

Так вот… возле двери, свив кольцами длинный и нервно подрагивающий, покрытый яркой лимонного оттенка чешуёй хвост, «стояла» всеми любимая в гимназии магистр любовной магии! И не узнать её было невозможно: верхняя часть тела, начиная от талии (и кстати – оголённая!), выглядела абсолютно по-человечески и принадлежала именно Моргане.

Встревоженный моей реакцией Элифан обернулся к двери, казалось он лишь бровью повёл, да губы слегка шевельнулись, а ту самую дверь, едва не слетевшую с петель, вместе со змеищей вынесло из спальни. Послышался далёкий удар об стену, грохот падающего тела.

-- Перестарался ты, сына, -- уже вновь ставшим спокойным голосом молвит маркиза и выходит из спальни.

И вокруг воцарилась тишина. Сижу, нервно кутаясь в полотенце, и как зачарованная смотрю на валяющееся в конце просторного, метров двадцати в длину зала, вновь обрётшее человеческие формы тело. Неожиданно раздался треск, и обзор закрыла со скрипом повисшая на одной петле дверь.

«М-да… я когда-нибудь привыкну ко всему этому?» – думаю, и тут Элифан, подхватив меня за локоток, отрывает от пола и… вручает его!!! Господи, как дальше жить-то если я собственного дитя теперь боюсь? Почему, ну вот почему тот факт, что он котёнком родился, меня совершенно не напрягает, а вот звериные зубки у младенца… А малявка, словно специально, начинает тянуться к груди.

Закрыла глаза, стараясь не смотреть на то, что у меня в руках. Те самые руки предательски дрожат, мысли разрываются между желанием отбросить монстрёныша и неожиданно всколыхнувшимся и почти задавившим страх материнским инстинктом: желанием прижать к груди, приласкать.

Перед мысленным взором появляется картинка: невинно тянущиеся к моей груди губки приоткрылись, обнажая хищно оскаленные зубки, и… кажется, я даже услышала хруст разрываемых тканей. Для полной достоверности только боли не хватает. А вместо этого… не поверив ощущениям, открываю глаза и в шоке взираю на представшую картинку: из образовавшейся в полотенце прорехи (то есть треск ткани реально был!) торчит та самая часть моего тела, к которой с самым невинным видом, умильно посмактывая, и присосался малыш.

-- Сразу видно – мужик! – с гордостью в голосе прокомментировал действия сына Элифан. – Лёгких путей не ищет, на компромиссы не идёт. Только прямо к цели, -- в голосе мужчины проскальзывают знакомые, греющие душу мурлыкающие нотки.

Страх отступил. Чувствую, как на моих губах расцветает улыбка. Отрываю взгляд от своего маленького чуда, встречаюсь с полыхающими страстью голубыми глазами, а они… весьма красноречиво указывают на малыша, затем на дверь, и многозначительно та-а-ак окидывают меня раздевающим взглядом.

И я… я затаив в предвкушении дыхание, жду. Жду, когда же насытится малыш, и тону в этих бездонных голубых озёрах. Ощущая, что от охватившей вмиг слабости ноги вот-вот подогнутся. Такое счастье накатывает… но вдруг вспоминается, что хоть в ванной и подозрительно тихо, да и на шум никто оттуда не вышел, но вдруг отец с Артоном всё ещё там. Да ещё и взгляд на поломанную дверь падает, и понимаю: в этой комнате никакой личной жизни нам не светит. А тут ещё и из зала доносится голос маркизы:

-- Элифчик, и что прикажешь с этим не желающим приходить в себя телом делать?

Всё очарование момента вмиг растаяло. Признаться, я не удержалась и всё же хихикнула, услышав домашнее прозвище моего… блин, вот и кто он мне теперь? Не суть. Потом разберёмся.

-- Память подчистить и выкинуть на территорию гимназии, -- не отрывая от меня взгляда, хрипловато отвечает Элифчик, блин…

И тут до меня доходит, что потерять такой шанс на месть, пусть и не за себя, ну или не только за себя, я не могу!

-- Не-е-е… так дело не пойдёт, -- передавая наконец-то насытившегося малыша отцу, извещаю и направляюсь туда, откуда слышен был голос маркизы. Отстраняю преграждающую путь, болтающуюся на одной петле дверь, и добавляю: – У меня перед ней должок завалялся.

Анджея удивлённо взирает на меня, а я -- спокойно на всё ещё распростёртое на полу тело. Видать Элифан, силы не рассчитав, очень хорошо приложил змеищу о стенку, к слову та самая стенка тоже пострадала: местами трещинки пошли, и лепнина кое где на потолке даже пообсыпалась.

-- М-да, теперь из-за этой стерляди ещё и ремонт делать, -- говорю, в ужасе представляя, каких трудов это будет стоить.

-- Не извольте беспокоиться, молодая госпожа, -- извещает дух.

«Госпожа? Он сказал госпожа?» На всякий случай смотрю на свою руку, и прямо дежавю какое-то, как когда-то давно, почти в прошлой жизни, ведь такое уже было, тогда я так же в шоке обнаружила, что кольцо вновь на моём пальце. И когда только успело там появиться?

Раздаётся стон. Смотрю на начинающую приходить в себя Моргану. О да, детка, давай… это будет куда приятней, чем с твоим бездыханным тельцем. А в голове моей зреет коварный план скоропостижной мести.

-- Быть Вам, леди Моргана, бессловесным поросёнком во веки вечные, пока чей-то нож или зубы не разлучат вас с этой свинской жизнью.

На месте недавно возлежавшей змее-леди появилась копия нынешней Гардариельки, и выдав душераздирающее, пронзительное: «Уи-и-и-и!!!», попыталась закатить глазки, имитируя обморок, да не тут-то было.

-- И не надейся, что кто-то тебя пожалеет или расколдует. Никто, кроме меня! А я -- никогда! – подхватывая невесомое тельце, обещаю и, создав портал, выкидываю змее-кроху в те самые посадки Артизы, где когда-то эта самая стерлядь бросила на волю судеб свой нынешний прототип.

-- Не слишком ли это жестоко? – раздался из-за спины сдавленный голос маркизы.

-- Это ещё мягко, -- с совершенно неожиданным чувством удовлетворения извещаю, и случайно бросив взгляд в зеркальную стену, что шла по обеим сторонам зала, поразилась выражению собственных глаз и коварной, даже какой-то плотоядной улыбке, расплывшейся по моим губам.

Не успела я обернуться, как оказалась в крепких мужских руках. Сердце на миг приостановилось в испуге. От былой самоуверенности не осталось и следа. Глаза поднять страшно. Он же приворожён! Одно дело он отпихнул пассию во время моих родов, и кто знает, что им двигало в тот момент, когда вышвырнул, не рассчитав силы, из спальни. А вот как отреагирует на мой поступок?

Стою, вся сжавшись. Дышать даже боюсь. Элифан молчит. Судя по едва уловимым звукам, маркиза удаляется прочь, оставляя нас наедине, а мне страшно! Да-да! Вот он, любимый, родной и всё такое, да, каким-то чудом кольцо опять на моей руке, и дух назвал меня госпожой, но кто его знает?

-- Малышка, -- голос Элифана звучит тихо и нежно. – Прости…

Что??? Я ослышалась? Поднимаю голову, с недоверием смотрю в эти напоминающие синие озёра глаза, и понимаю, что начинаю тонуть. Окружающий мир словно перестаёт существовать, есть только я и он.

-- Прости, я не должен был поддаваться её чарам, -- нарушая идиллию, произносит он, и мне становится бесконечно стыдно, ведь он…

-- Ты и раньше был околдован, -- вновь опуская глаза, шепчу, и затаив дыхание, жду реакции.

-- Тобой? Глупышка, -- слышится смешок, -- твоих знаний недостаточно, чтобы разрушить мою защиту, малыш.

-- Не мной, Морганой, -- честно признаюсь, и на душе самую чуточку, на полноготка, становится легче.

-- Чушь это, малыш, -- нежно обнимая, шепчет. – Ты в моё сердце запала ещё там, при первой встрече в зале приёмной комиссии.

Не веря своим ушам, смотрю на него, а он с улыбкой спокойно поясняет:

-- Понимаешь ли, жена моя, -- его губы легонько прикасаются к моим волосам. – Мой вид мало с кем совместим, и мы чувствуем себе подобных на интуитивном, животном уровне. Возможно именно потому ещё там я обратил внимание на бедную перепуганную превращениями девчонку. И потом, -- нежный и до ужаса скоротечный поцелуй в губы, -- Даже если Моргана и пыталась приворожить меня к тебе… хотя, убей меня, не пойму, зачем ей это?

-- Отомстить хотела, -- обретая вновь возможность дышать, хрипловато отвечаю. – Я же невестой верховного была.

-- А-а-а!!! – на мгновение отстранившись, он торжествующе приподнял брови и завершил за меня: -- Решила помучить? Думала, мне конкурент не по зубам достался, да?

Киваю. А что тут скажешь? Он и сам всё прекрасно понял. Только как он в итоге на это понимание отреагирует?

-- Так вот, жёнушка, -- вновь обняв и почти касаясь губами моего уха, шепчет Элифан. – К твоему сведению, наш вид не только мало с кем совместим в целях продолжения рода, нам не везёт ещё и в том, что без истинной и обоюдной любви зачатия никогда, ни при каких условиях не произойдёт. Делай вывод, милая. Я свой уже сделал.

Вновь поцелуй, но в этот раз уже более смелый. А я… я с мыслью: «Значит он меня действительно любит!!!» -- уплываю в блаженство, но всё же… всё же мы в зале, куда в любой момент кто-нибудь может войти, а там, в спальне, сломана дверь и… слегка отстранившись, спрашиваю:

-- Что мы делаем?

-- Не поверишь, -- шепчет и снова целует, -- продолжаем размножаться…

И мой муж… м-м-м… как же приятно это звучит, в общем, в какой-то миг показалось, что я лечу, недолго, считанные доли секунды. Это Элифан, не отрываясь от моих губ, подхватил моё тело, и вот мы уже в спальне. И не важно, что дверь на одной петле болтается, и не страшно, что кто-то нас застанет в таком виде. Во всём мире есть только он и я, а остальное потеряло в этот момент значение.

Возле кровати меня осторожно поставили на ноги. Элифан, на ходу срывая с себя рубашку, вернулся к двери, придав ей положение, отдалённо возвращающее оной функциональность. А я так и стою, тупо любуясь его торсом. А затем…

Мир пошатнулся, поплыл, едва он снова начал целовать. В этот раз страстно, прикусывая мою нижнюю губу. Его руки уверенным жестом сбросили скрывающее моё тело, местами порванное, но чудом остававшееся на месте полотенце. Прикосновение к его обнажённому телу отозвалось усиливающейся волной тепла внизу живота и леденящими кожу мурашками на спине. Невероятная смесь ощущений была настолько приятной, что я не смогла удержать рвущийся наружу стон.

Элифан, не прекращая ласкать моё тело сделал шаг, заставляя меня ещё ближе подойти к постели. Моих ног коснулась ткань свисающего с неё покрывала. Его руки, не перестающие целовать губы, хриплое возбуждённое дыхание сводили с ума. Я тянулась к нему навстречу, словно жаждущий в пустыне к роднику, и пила, пила, пила эти головокружительные поцелуи, окружающий мир окончательно растворился в его голубых глазах.

Вновь ощущение полёта. Прикосновение к мягкой, но немного пружинящей перине, и в тот же миг разгорячённое страстью напряжённое мужское тело прижимает меня своим весом. Он срывает с себя брюки и снова целует страстно, настойчиво. Его рука касается груди, и я выгибаюсь ему навстречу, но он, словно издеваясь надо мной -- не спешит, продолжая сводить с ума своей лаской. Окружающий мир взрывается фейерверками, плывёт и тает, остаются лишь ощущения и звуки: биение его сердца, и наше хриплое дыхание… а потом, он словно сжалился, и… в общем, я перестала что-либо понимать, окончательно растворившись в феерии чувств.

Сколько длилось это безумие, не знаю, и возможно мы не успокоились бы и до утра, но во время очередной прелюдии, возвращая нас на грешную землю, ну или вернее поднебесный остров, в дверь тихонечко постучали. Оторвавшись от моих порядком припухших губ и слегка отдышавшись, Элифан подхватил сорванное когда-то с меня полотенце, повязал на бедра и пошёл открывать. Я же, набросив на себя покрывало, с недовольством взирала на дверь, желая узнать, кто посмел нас прервать.

Послышался скрежет, треск и раздавшийся следом грохот явно известили о том, что всё ещё пребывающий в состоянии повышенного возбуждения супруг явно не рассчитал силы, и теперь вход в спальню не закрывало уже ничего! А за дверью, несколько смущённо прижимая к груди малыша, стояла маркиза. И мне та-а-ак стыдно вдруг стало! Вмиг забыв о возмущении, я бросилась к ней, забрала тут же начавшего искать грудь карапуза и, опустив стыдливо глаза, убралась обратно в комнату.

Элифан же наоборот куда-то пропал. Да мне было и не до него. В тот миг, когда детские губки коснулись груди, окружающий мир померк в ощущении абсолютного счастья. Насытившись, кроха тут же обернулся забавным котёнком. Кстати, вторая ипостась моего сына росла не по дням, а по часам. Ведь крохе от роду-то считанные часы, а он уже лупает умильными голубыми глазками. И топает уже вполне уверенно.

Вот уж спрыгнул… ну, спрыгнул -- это, конечно, гордо звучит, скорее скатился с моих рук на кровать, в момент падения смешно раскрывал крылышки, словно пытаясь взлететь. Прошлёпал к сбившимся в кучу подушкам, свернулся клубочком и тут же засопел. А я залюбовалась этим чудом природы. Он казался самим совершенством. И кстати, шубка-то у него явно от меня – дымчатого оттенка.

Вернувшийся Элифан принёс мне одежду и позвал ужинать. Взглянула на часы: три часа ночи. Нормальный такой ужин, ничего не скажешь! Хотя поесть и правда пора, больше суток во рту и крошки не было. Оставлять задремавшего малыша одного было страшновато, но маркиза с полной уверенностью сообщила, что тот теперь спокойно проспит до утра, и я, косясь на сына, робко покинула разгромленную обитель страсти.

В трезвом уме мне удалось оценить причинённый окружающему интерьеру ущерб: по полу разбросаны обрывки одежды, балдахин с кровати сорван, прикроватный столик в щепки, ну а про дверь и так всё понятно. Тут ещё взгляд упал и на едва ли не проломленную стену в зале, вспомнилось что Моргана где-то в посадках Артизы, и так на душе приятно стало, так светло и хорошо, что в столовую я вошла с самой счастливой из всех возможных улыбкой на лице.

Стол был накрыт на четверых. Собственно, столько нас и было. Так к моменту, когда мы с Элифаном и маркизой входили в помещение, нас уже дожидался безумно довольный жизнью, судя по выражению лица, новоиспечённый дедушка. Стоило присесть, и я поняла, насколько опять голодна. Хотя и не мудрено, я же больше суток не ела, а за это время чего только не произошло, и да, магию тоже использовать приходилось, пусть и немного, лишь на купол, светляки и портал, но и этого достаточно.

В итоге я совершенно неприлично накинулась на еду. Благо никто особого внимания этому не уделил. И причиной тому стало живейшее обсуждение самого насущного в этот момент вопроса: имя нашего сына. У меня личных предпочтений по этому вопросу не было, я как-то совершенно не думала до вчерашнего вечера о детях, и соответственно об их именах тоже, а потому позволила выбирать мужу и его родне.

-- Кайрон Ветреный, наследник маркиза Винд-Арконте, -- с довольной улыбкой завершая долгий и оживлённый спор, произносит Элифан. – Неплохо звучит, не находишь, дорогая?

Устало улыбаюсь в ответ. В этот момент единственное, чего я хочу, это спать. Слава богам, муж это понял.

К нашему приходу дверь в спальню оказалась починена, в комнате наведён порядок. Возле окна стояли весьма габаритная колыбелька и кресло-качалка, в котором дремала знакомая уже седовласая гнома. Мы с ней однажды на кухне, помнится, встречались. Маркиза её вроде Арной звала…

-- Няня Арна, -- подтверждая мою правоту, с какой-то по-детски нежной улыбкой тихо воскликнул неимоверно обрадовавшийся при виде гномы Элифан. Та тут же подскочила и оказалась в объятиях мужчины кажущегося рядом с ней великаном. – Спасибо, что присмотрели за Кайроном.

-- Кайрон, Кайрон, -- словно перекатывая это слово во рту и пробуя его на вкус, несколько раз повторила гнома и резюмировала: -- Хорошее имя. И благодарить не за что. Ты-то вырос давно, и я по малышам жуть как соскучилась, а он тако-о-ой милый, -- тепло улыбнулась гнома. – Ну да ладно, пойду я. Спокойной ночи вам, и до завтра. Если что – зовите, -- уже в дверях добавила.

И вот честно, я жутко хотела спать. Казалось, стоит коснуться подушки… ага, как же! Элифан успел прикоснуться ко мне раньше, и сон был забыт до рассвета, имелась лишь одна сложность: надо было контролировать себя, чтобы не дай бог не разбудить сына. Но мы с этой сложностью, не без труда, но справлялись, и возможно опять не остановились бы, но Кайрон завозился в постельке.

Взяв на руки сонно потягивающуюся кроху, я ощутила: всё, ещё пара минут без сна, и я просто потеряю сознание. Так почти и вышло. То есть до кровати-то я добрела, и даже находясь вполне в сознании, прилегла, уложив сына к себе на живот, и… заснула.

Глава 8 Открытия

Утро у меня настало к двум часам дня. В комнате я была одна, но причин для волнения не ощущалось. Стоит заметить: у меня одновременно всё пело внутри, и в то же время болели абсолютно все мышцы! Даже те, о существовании которых я не догадывалась до этого дня.

Приняв душ, побрела выяснять, куда все подевались. Ну и на поиски жизненно необходимого пропитания. После ночных усиленных физических тренировок, а как ещё назвать акробатическую программу, которую мы с Элифаном накануне отрабатывали? В общем, голодная была как стая волков.

-- Катерина, ты проснулась, -- столкнувшись со мною на лестнице, вместо приветствия произнесла улыбающаяся маркиза. – А я только от Кайрончика. Он такой чудесный! Милая, -- не в меру моложавая женщина от избытка чувств схватила меня за руки. – Мы так благодарны тебе за этот воистину божественный подарок! Мы уже давно не надеялись, что Элифчик остепенится. Да и шансов, что наш мальчик найдёт истинную любовь и создаст пару, было предельно мало. И вдруг вот оно…

Она, подхватив меня под ручку, продолжая возбуждённо тараторить, куда-то меня вела, а я опять с трудом сдерживалась, чтобы не заржать при каждом произносимом ею «Элифчик». Ну вот нет у них в лексиконе слова лифчик и всё тут! Есть лиф на платье, а верхний элемент женского нижнего белья попросту называется топом. Вот и как объяснить, чего я ржу?

Наскоро перекусив, пошли на лужайку во дворе замка. Там до вечера я и гуляла в обществе неимоверно счастливой Анджеи, неотступно крутящейся рядом с нами Арны и, конечно же, сына. Кайрон немного поползав по расстеленному на травке пледу, обернулся и бодренько потрусил обследовать травку.

Вскоре это занятие ему наскучило, и он нашёл новое увлечение: мило сверкая озорными голубыми глазками, склоняя голову то в одну сторону, то в другую, Кайрон принялся ловить пробегавшего мимо жучка. Я жутко волновалась, чтобы сын не проглотил какую-нибудь гадость. И так как об этом думала не только я, то бедному жучку просто некуда было бежать, его, как, собственно, и Кайрона, попросту окружили, не оставляя места для манёвров. Решив, что на поверхности ему не скрыться, беглец мудро зарылся в землю.

Какое-то время сынуля обиженно взирал на посмевшую спрятать его законную добычу землю. Пару раз даже носиком в неё ткнулся. Забавно чихнул и, сев на попу, заозирался. И вдруг заметил то, перед чем устоять оказался не в силах! Ну конечно же, это был его собственный хвост!

Ох, что тут началось! Мы раз пять выпутывали его из пледа, куда увлечённый новой игрой малыш с маниакальным рвением запутывался. Порой он закручивался до такой степени, что лапки не успевали за тельцем, и он падал, перекувыркивался через себя, умильно тараща ошалевшие от столь непредсказуемого поведения окружающего пространства глазёнки.

К ужину с работы вернулся Элифан. Как выяснилось, он таки известил руководство гимназии… то есть теперь уже академии, о наших родственных связях, о рождении наследника рода также сообщил. В итоге он получил отпуск на месяц, а я временно была переведена на ранее здесь не практиковавшуюся заочную форму обучения.

После ужина нагулявшийся за полдня и досыта насосавшийся молочка малыш, под надзором неотлучно находящейся рядом Арны, задремал. Я же, по настоянию мужа, отправилась в общежитие за учебниками. Ну а на самом деле просто очень хотелось повидаться с Алсеей, ведь произошло столько всего! И желание выговориться буквально разрывало меня на части. Входила в портал в предвкушении милой задушевной беседы, но вышло всё несколько сложнее…

-- Ты вся светишься! – едва заметив меня, возбуждённо воскликнула эльфа. – Рассказывай! Рассказывай! Рассказывай! – материализовавшись начала тормошить меня подруга.

От подобного накала эмоций я аж опешила. И сначала поинтересовалась, что нового в академии. Эльфа на удивление покладисто начала излагать:

-- Элеонора с подругами так тебе косточки перемывает, у-у-у, -- первым делом оповестила она, а мне грустно стало: нравилась мне огневичка, и тут такие прискорбные новости.

-- И что перемывает-то? – интересуюсь.

-- Да… так… -- отводит взгляд эльфа.

Пришлось теперь мне её тормошить, ибо не дело, если не хотела говорить -- не надо было и начинать, а так… это не ответ, это издевательство какое-то. В итоге выяснились такие подробности, которых я ну никак не ожидала. Во-первых, о моём божественном происхождении теперь стало известно. Во-вторых, мой брак с Элифаном стал сенсацией дня, как и рождение сына. Но главное, в потоке сплетен я узнала, почему наш старикан-ректор при всей свой тряпочной аморфности до сих пор поста не лишился.

-- Преподавательский состав у нас преимущественно женский как ты, наверное, уже заметила, -- вещает она. – А лорд Евлентий только с виду дряхлый хилячок, это образ всего лишь. Видала б ты его в спальнях у дам! Та-а-ако-ой брутальный мужчи-ина-а-а… -- неожиданно едва ли не мечтательно потянула Алсея, а у меня… я едва не выронила задремавшую на руках свиноточку. Заметив мою реакцию, подруга пояснила: -- Он же инкуб, им для поддержания жизненных сил то самое надобно.

-- И что, все вот прям так с ним и это?

-- Так Государев младший брат он. К власти эту, как ты правильно высказалась, тряпку не допустят, это факт. Но связь с таким родом многим глаза застила, вот и стонут, прогибаются, стараясь прочих превзойти: а вдруг женится?..

Слушать об эротических приключениях старикана, никак не ассоциирующегося в моём представлении с брутальным, совершенно не хотелось, но видно эльфу очень тянуло о нём поговорить.

-- И что ж он при таком родстве в этом затрапезном учебном заведении-то прозябает? – слегка меняю тему, но опять не туда.

-- Так оно второе в государстве после столичного, и здесь то, что его поддерживает – бабы! Много баб… а они же ещё и голодные…

Ох… Алсею понесло. В общем ясно, кто у нас тут голодный. Не физически, конечно, но морально ей точно чего-то уже очень не хватает. За ней в последнее время замечалось учащение разговоров на тему секса. И эта проблема явно прогрессирует. Надо поскорее вернуть ей тело, пусть натешится, иначе скоро и говорить невозможно будет. Вот и сейчас, отложила спящую Гардариельку, прошла к лежащим на столе учебникам. Стою с самым задумчивым видом, перебираю.

Событий, как оказалось, произошло немало, но лично меня они по большей части не особо-то затрагивали. Сплетни не в счёт. Завершив наконец-то свой рассказ, Алсея вернулась к допросу. Ну а я… я так же, как и в разговоре с отцом, начала совсем не с того, с чего стоило бы:

-- Я собиралась поговорить с папой, но он сам неожиданно появился рядом, и я, растерявшись, сказала… в общем он решил, что Элифан меня бросил, и в гневе куда-то унёсся.

-- Ох… -- прижав ручки к губам выдохнула перепугано взирающая на меня эльфа. – И???

-- И я не додумалась ни до чего иного, как пойти к Артону и попросить его помочь.

-- Он то что мог сделать?

-- Отвлечь как-нибудь отца от мысли о смертоубийстве моего бывшего. Ну и доставить меня за ингредиентами для приворота.

-- Ага, -- усмехнулась Алсея. – Только не говори мне, что этот озабоченный вот так просто согласился тебе помочь, без каких бы то ни было… к-хм… -- она, кажется, смутилась? – …условий, -- выдавила эльфа.

-- Не говорю… -- задумчиво отвечаю, перебирая стопки учебников на столе.

Молчание затянулось. Оборачиваюсь к эльфе. Та стоит, широко распахнув немигающие глаза, и губка подозрительно подрагивает. В голове начинают стремительно мелькать мысли, восстанавливая последние сказанные слова, и до меня доходит неоднозначность собственного ответа. И вот чёрт меня дёрнул ещё и на часы взглянуть?! Осознав, что пора кормить Кайрона, сокращаю рассказ и произношу:

-- В общем, стала я его женой…

ПОПАДОС!!! Иными словами это не назвать. Что тут началось…

Услышав слова о неожиданном браке с Артоном, эльфа задохнулась от возмущения и завалила меня вопросами на тему: «Каким местом ты думала?» Ну а я… я в данный момент думала именно головой и исключительно о сыне. Но не желая обидеть подругу, с неимоверным трудом преодолевая шквал бесконечных предположений, довольно скомкано поведала о решении несмотря ни на что приворожить Элифана, о походе на плато и всём прочем.

Благо о сыне она уже знала, так что этот вопрос хоть и был ей интересен, но не настолько, насколько заинтриговала история с Морганой.

-- Так она взаправду змея? – вылупила глазищи Алсея.

-- Уже нет, -- усмехаюсь, а та, естественно, не понимает. – Свинья она теперь. Как есть свинья.

Со стороны дивана послышалась какая-то возня, потом «шмяк», а следом: «У-и-и-и-и!!!» И тут же розовый пятачок недавно мирно дремавшей Гардариельки толкнулся мне в ногу. Пришлось взять кроху на руки. А Алсея тем временем, высоко приподняв брови, взирает на меня и явно что-то хочет спросить, но, кажется, слов не находит.

-- Ну выхожу я в зал, а там эта змеища лежит в несознанке. И вдруг вспомнила её, -- глажу внимательно и как-то влюблённо лупающую на меня своими глазками-пуговками свинотку. – Ну и как-то так. Теперь где-то в посадках Артизы скитается одинокая копия нашей малышки, и никто кроме меня расколдовать её не сможет.

Хрюнечка от этих слов аж как-то присела у меня в руках, хотя мгновение назад к лицу тянулась.

-- С одной стороны, и поделом ей, -- глубокомысленно взирая куда-то в угол, извещает эльфа. – Но с другой… если у тебя расколдовать не получится, то уже… уже никто не сможет… -- в обращённых к свинульке глазах засверкали слёзы.

-- Без паники. У меня есть кой-какой план, и, думаю, всё должно сработать, -- утешаю, успокаивающе поглаживая малышку от самого пятачка, между ушками. – А сейчас… сейчас мне домой надо. Кайрона кормить пора.

-- Ах… как хотелось бы повидать твоего сыночка! – тут же встрепенулась Алсея. – Может принесёшь как-нибудь?

-- Может через месяцок и увидитесь, -- туманно обещаю, искренне надеясь, что мне удастся вернуть эльфе тело, и что та лично будет присутствовать на празднике, но преждевременно обнадёживать не хотелось.

Подруга лишь кивнула, забирая из моих рук Гардариель. Я буквально разрывалась в своих желаниях. Та-а-ак хотелось поболтать. Поведать о своих переживаниях, о переполняющих меня чувствах, а не просто сухо и скомкано изложить факты. Но пришлось распрощаться и сбежать от всё ещё пылающей любопытством Алсеи.

Но на этом сегодняшние приключения не закончились. В замке в столь поздний час были гости: мои папа, мама и… Артон! И да, все они крутились в нашей с Элифаном спальне возле ползающего по опять же нашей кровати малыша. Прежде чем покормить тут же поползшего ко мне кроху, пришлось выгнать их комнаты всех мужчин.

А вот потом, когда кроха, засунув вместо соски (коих здесь в природе не существовало!) большой палец в рот, задремал, мы, отставив сына под присмотром нянечки, всей толпой отправились на крышу, откуда в свете трёх лун открывался очаровательный вид. К моменту нашего прихода здесь оказались расставлены мягкие пуфы и плетёные кресла, на столиках стояли вазы с фруктами, тарелки с закусками, бокалы и бутыли с чем-то явно алкогольным.

Наши с мужем родители, как оказалось, уже чудно поладили, а вот тот факт, что Элифан с Артоном общаются так, словно они давние друзья, поражал. Да и вообще визит кратковременного муженька меня откровенно удивил.

Нет, конечно же, я была благодарна ему за проявленное великодушие. За те цветы, что до сих пор ждали своего часа, за то, что я теперь не обязана по принуждению коротать ночи с ним, а могу делать это с любимым и по доброй воле. Проявилась у него и способность предугадывать мои желания, вызывающая хоть и тщательно скрываемый, но всё же заметный огонёк ревности в глазах Элифана. Но это было ничто по сравнению с моим шоком, когда он несколько смущённо произнёс:

-- За мной ещё должок, -- и словно из ниоткуда в его руках появилась клетка с двумя монстрозубыми белками.

-- Эм… -- только и смогла выдавить я. – Спасибо, конечно. Но почему их две?

Благо сидели мы в отдалении от старших, посему подслушать нас не могли. Хотя и Элифану признаваться в своих былых планах как-то не очень хотелось, а делиться своими нынешними, насчёт Кхёрна и Эльмы, вообще не собиралась ни с кем. И вдруг эти две белки. И опять меня удивили. Не знаю, о чём за время моего отсутствия успели поговорить эти двое, но Элифан, словно по заказу о чём-то срочно вспомнил и, нежно коснувшись губами моей щеки, оставил нас с Артоном наедине.

-- Блин, магия, не иначе, -- смотря на удаляющуюся спину мужа, пробормотала я.

-- Никакой магии, Катя, -- ответил всё прекрасно расслышавший бог. – Просто я частично рассказал о случившемся.

Я в испуге уставилась на него.

-- Нет-нет, -- тут же успокоил меня Артон. – Просто он интересовался откуда у тебя на пальце было кольцо, кто меня так потрепал, о каких демонах ты вела речь, и да, конечно же его заинтересовало, зачем тебе огнецветы.

-- Ой-ей… -- только и смогла выдохнуть я.

-- Да не волнуйся ты так. Говорю ж, у меня перед тобой должок. Так вот, я и сказал, что у тебя есть подруга, которая в кого-то безответно влюблена, вот ты и решила помочь. На что он сам же и заметил, мол, цветов на одно заклятие многовато…

В этот момент к стоящему рядом с нами столику подошла эльфа из слуг и поставила графин.

-- Лорд Элифан распорядился передать это вам. И он надеется вам это понравится, -- молвила служанка, наполнила бокал, поставив его передо мной, и слегка поклонившись удалилась.

-- И? – я только сейчас осознала, что всё это время элементарно не дышала в ожидании.

-- И я сказал, что ты решила не обрекать подругу впоследствии на муки совести и закрепить их чувства. То есть приворожить их друг к другу!

Чёрт! Он прямо как в воду смотрит.

-- Ну и вот, я смотался к гномам, отловил этих двух оболтусов. Кстати питаются они не орешками, им мяско подавай. Так вот, отловил и сюда. Как Элифан и приглашал. Так что у тебя стопроцентное алиби. Ищи теперь, куда белок сбагривать, ну или привораживай, дело твоё. Но я бы не стал заменять искреннее чувство навязанным.

-- Угу. Я тоже так решила. Стоп. Подожди. Как и приглашал? Это когда же?

Артон молчит, подбирая слова. Мысли лихорадочно скачут в голове. Вчера они явно поговорить не могли. И чёрт бы их побрал, это не тот мир, где можно встретиться у подъезда или на лестничной площадке, в конце концов на дороге. Другой кто-то мог столкнуться случайно, но не эти двое, перемещающиеся исключительно посредством порталов.

-- Он наведывался к твоему отцу. С целью пригласить в гости. Как раз в это время там был я. Вот и поговорили.

Облегчённо выдохнула и тут же поняла, что это не все ответы, которые хотел услышать Элифан, и Артон вновь, словно угадав мои желания, продолжил:

-- Ну а кольцо… он хоть и был зачарован, но прекрасно помнит появление твоего отца, как тот, выдернув из-за стола, зашвырнул Элифана в свой замок. Туда же и ты открыла мне портал. Яр был в гневе, но он с лёгкостью распознаёт ложь. А Элифан, искренне веря в свои слова, сказал, что у вас не могло быть детей. И Яр понял, что он не врёт.

-- То есть… -- перебила я его. -- Он не просто считал, что разлюбил, он вообще ничего не помнил? – с внезапной обидой интересуюсь.

-- Да, Кать. Он забыл о чувствах к тебе, считал, что это был просто секс, а брак -- временным помутнением рассудка, недоразумением.

-- Постой… но разводы у них не практикуются вроде бы? – припомнила я.

-- Есть такое дело. Он сам в явном замешательстве был, вот и умудрился расторгнуть ваши отношения. То есть это он думал так. А вот дух рода это не принял. В таких случаях как ни крути, а кольцо, -- Артон взглянул на мою руку, -- всегда будет возвращаться к тебе.

-- Пока смерть не разлучит нас…

Собеседник кивает.

-- Ну, в общем, без обоюдной любви у их вида зачатие невозможно. Отсутствие чувств он твоему отцу доказал и даже ипостась сменил, показывая, кем является на самом деле. Яр на него тоже был зол за всё, но в этот момент он возжелал найти отца ребёнка. Он был в бешенстве. Орал, что ты его опозорила. А тут ещё и недобитая тобой ведьма явилась. И давай излагать стихами, хоть и зашла она издалека, но я понял, к чему клонит. И я сам признался. Сказал, что ради этого сейчас и прилетел. Что странно, Элифана эта новость не удивила.

-- Он знал, -- смущённо отвожу глаза.

Артон действительно отмазал меня почти по всем статьям перед отцом, вот только с Элифаном ещё не всё понятно. А он вновь проявил чудеса телепатии и заговорил:

-- Во время сегодняшнего разговора ему было нелегко, но твой муж поблагодарил меня за то, что я вступился за тебя, за то, что взял на себя всю ответственность, ну и за то, что смог отказаться от тебя… -- последнее было сказано очень тихо.

Молчим. Сижу попиваю морс из полюбившихся мне здесь неведомых ягод, который я ещё с первых дней в столовке заценила. Вот и откуда Элифан об этом прознал? Хотя… я же поначалу часто обедала в компании Морганы, вот она и могла без всякой левой мысли проболтаться о моём пристрастии. Иного объяснения столь незначительной, но приятной мелочи, как появление в замке моего любимого напитка, просто не было.

И тут заметив, что на крышу выходит Элифан, и понимая, что тет-а-тет вот-вот закончится, я кое-что припомнила:

-- А что за должок за тобой?

Мне показалось, или сидящий напротив меня бог смутился?

-- Истинные чувства, -- тихо, чтобы никто кроме меня не услышал, произнёс он. А я непонимающе приподняла бровь. – Прости за ту неприятную сцену, что ты застала.

Хотелось сказать, что мне, собственно, неприятно в тот момент не было. А вот потом, когда…

-- И за то, что, поняв, что теряю свободу, я всё-таки завершил начатое, -- ещё тише говорит.

Смотрит в глаза. И в них так и плещет раскаяние! Да ладно-о-о… всматриваюсь: ох… ёлки ж палки, ей богу раскаивается! Что это с ним, а? Нет, ну помню папины бредни о его долгой любви. Но об этом я уже на досуге успела подумать. И поняла: какая к чёрту любовь двадцать пять тысяч лет? Да и вообще, этот озабоченный субъект и любовь явно несовместимы. Тогда, в прошлом, да, я бы поверила, но зная его сейчас – ни за что!

Странно, что Элифан до сих пор не подошёл. Отрываю взгляд от собеседника и вижу, что муж как ни в чём не бывало присел за столик к родителям и мило о чём-то беседует. А Артон тем временем помалкивает. Вот Элифан смотрит в нашу сторону, улыбается мне и встаёт, явно собираясь идти к нам.

-- Там на плато, я вдруг осознал, как глупо себя вёл. Да и вообще многое в ином свете увидел. Пока лежал, до прихода твоего отца, вся не короткая жизнь перед глазами промелькнула. Неправ я был во многом. А сейчас… сейчас мне важно, чтобы ты меня поняла. Именно ты. Остальное не важно. Я же долгие годы на женщин не смотрел, когда ты появилась и пропала. То есть не так. Смотрел, но не как на женщин. Тебя искал!

Я, честно говоря, от подобного несколько опешила и покосилась на медленно, но верно приближающегося Элифана. Если тот услышит, ему наш разговор явно не по нраву придётся.

-- Потом встретил фею, как две капли воды похожую на тебя. Думал, она делает вид, что не узнаёт, -- затараторил, боясь не успеть, Артон. -- Добился её любви. То есть это мне так казалось. Она подлой тварью оказалась. После десятилетий поисков это был очень болезненный удар. Я возненавидел всех женщин. По-прежнему любил несуществующий призрак, и в тоже время пользовал всех реальных женщин словно вещи. А потом узнал, что у нас с той, что тобой не была, даже сын родился… Знал бы я, чем всё кончится, задушил бы её при первой же встрече.

Он прервался, смотря на приближающегося Элифана, а вот я сама такого не ожидала, я хотела, чтобы муж сейчас развернулся и опять куда-нибудь ушёл. Не насовсем, на чуток, чтобы узнать, чем же так насолила ему та, как он выразился – «которая не ты». Но увы, это так и осталось тайной. Стоило мужу присесть за наш столик, Артон тут же поблагодарил за гостеприимство, попрощался со всеми и, полыхнув порталом исчез. Оставив меня гадать о том, что же надо было сделать с влюблённым мужчиной, чтобы он так относился к женщинам?

-- Ты устала? – мой задумчивый вид явно обеспокоил Элифана.

Я лишь кивнула. Говорить действительно не хотелось. Он вмиг подхватил меня на руки, создал портал, и уже засыпая, я успела прошептать:

-- Спасибо…

-- За что? – нежно поглаживая мою щёку поинтересовался муж.

-- За Артона, за морс… -- уже проваливаясь в сон, пробормотала я.

Утро было бурным на события. Не знаю, как уж папу на такие приключения понесло, видимо даже богам, пусть и верховным, нужно пить меньше, но прямо с крыши нашего замка он перенёсся не куда-нибудь, а в царский дворец маминых родичей. Видите ли, он от родителей Элифана узнал о каком-то семейном торжестве во дворце, принадлежащем роду Танджео, и по пьяни решил, что они с мамой просто обязаны там присутствовать.

Одно хорошо, маму приняли действительно как родную, богу уж и тем более обрадовались, не каждый день столь высокие гости заглядывают. И в итоге так и не поспав ни минутки, мои неугомонные предки вернулись в Винд-Арконте, заявив, что по случаю рождения наследника рода обязательно надо устроить бал. Ну и, конечно же, мамины новоявленные родственники должны быть приглашены в первую очередь.

Заскучавшая без выходов в свет маркиза тут же ухватилась за эту идею, напрочь отмела предложение провести празднество в замке моего отца. И теперь эти две неимоверно сдружившиеся женщины с утроенной силой начали планировать предстоящее событие. Я не разделяла их стремления устроить всё как можно скорее.

-- Малышу надо окрепнуть, ему нужен покой, а тут будет шум и гам, -- пыталась оттянуть я явно неминуемое мероприятие.

-- У нас чудесная звукоизоляция, милая, -- отмахивалась маркиза.

Поняв, что на подготовку всё равно как минимум месяц уйдёт, я, покормив Кайрона, рванула к отцу. Планируя перелопатить всю его библиотеку, ну и ведьму на предмет заклятий допросить.

Как-то не по-человечески это будет: глобальный семейный праздник, а иначе у наших с Элифаном маман явно не получится, и пройдёт без Эльмы. Которая не просто мне кузиной приходится, но и благодаря ей, по сути, я оказалась здесь. А значит, я просто обязана успеть: во-первых, вернуть ей тело, во-вторых, приворожить их с Кхёрном друг к другу.

Ну и, конечно же, Алсея. Каково моей подруге будет знать, что кто-то уже обрёл тело и вовсю веселится на моём празднике, где, кстати, обязан присутствовать и её возлюбленный, в то время как она сама будет вынуждена продолжать скитаться по осточертевшей за последние годы общаге. Это уже будет с моей стороны как минимум не по-дружески.

-- Ты не забыла? – стоило мне появиться в папином замке раздался возле самого уха несколько нервозный голос ведьмы.

-- Нет, а ты? – взираю на призрака, а та в полнейшем непонимании на меня. Пришлось напомнить: -- Процедура приворота на века.

-- Но зачем тебе это? – воззрилась она, явно наслышанная о том, что всё странным образом и само наладилась.

-- Боюсь, -- покривив душой, говорю. – Я же приворот не снимала, да ты и сама говорила, что после снятия заговора к объекту некогда пылкой любви возникает столь же сильная ненависть…

-- Глупышка! – всплеснув ручками, воскликнула ведьма. – Ты, сама того не ведая, свершила самый сильный из возможных приворотов!

И умолкает. А вот я, если честно, ничего не понимаю. Вот честно, да, свершилось чудо, но почему? Только из-за того, что Элифан осознал, что ребёнок его, а значит и вправду когда-то меня любил?

-- Ничего я не делала… да и вообще, он понял, что от заключённого по дурости брака не отвязаться, вот и строит из себя белого, милого и пушистого. В конце концов какая ему разница, с кем сексом заниматься? Видимо в этом плане я не многим хуже Морганы…

Ляпнула, а сама задумалась: а вдруг всё действительно обстоит именно так?

-- Ага. Ничего она не делала. Прикидываешься веником ты просто идеально. Я даже почти поверила! – восклицает Эльма. -- Случайно пришла в его замок… Ох! Абсолютно нечаянно родила его сына практически у него руках?

Такая осведомлённость с учётом того, что родителей давно не было дома, поразила, конечно, но всё же…

-- Всё было немного иначе…

И я поведала историю о случившемся на плато, о попытке бегства через портал, о том, что открывала его просто к отцу, а тот почему-то оказался в Винд-Арконте. Ну и о родах, о появлении отца с Артоном, о цветах и кольце. В этот момент Эльма даже призрачную слезу пустила, весьма натурально шмыгнув носом. А потом произнесла то, от чего я в прямом смысле села. И да! Прямо на пол.

-- Как бы мне повезло со свёкром, -- мечтательно вздыхает.

-- Что??? – взирая на привидение снизу вверх, выдохнула шокированная я.

А та потупила взгляд и помалкивает смущённо. А я, блин, голову ломаю. Вроде как мечтала она о Кхёрне, насколько помню. Теперь о ком-то ещё заговаривается. Нет, о том, что у Артона где-то есть сын, из вчерашнего разговора мне известно, конечно, но чтобы Кхёрн?! Не-е-ет. Это уже перебор. Санта-Барбара отдыхает. Так не бывает.

В голове всплывают слова Артона: «А потом узнал, что у нас с той, что тобой не была, даже сын родился… знал бы, чем всё кончится, задушил бы её при первой же встрече». В тот раз, то есть во время нашего с кошаком разговора, я решила, что эти слова вызваны ненавистью к матери ребёнка, а если этим самым ребёнком был Кхёрн?

Если так, тогда многое объясняется: отличающаяся повышенной подлостью мамаша воспитала в дитятке стремление к власти. И скорее всего, отец и сын поддерживали отношения, ведь Артон сам предложил его кандидатуру моему отцу. Сын бога, априори сильный маг, да ещё и одарённый божественной силой, сумел совершить переворот. Вот истинный смысл сказанных Артоном слов! Но нет… так не должно быть…

Следом вспоминается ещё одна фраза: «После десятилетий поисков это был очень болезненный удар» То есть мы виделись двадцать пять тысяч лет назад, пусть он десять, двадцать, да хоть и шестьдесят лет искал. Десятилетия при таком сроке роли не играют. Значит его сыну столько же… столько же, сколько и Кхёрну! Вот чёрт… нет… не верю… выходит Кхёрн -- полукотооборотень, полуфей? Ну, с носом я у него проблем не замечала, в отличие от Альранда. И тут до меня дошло совсем иное:

-- Чёрт… меня поимела вся их кошачья семейка! – вырывается вслух, и я в шоке уставилась на совершенно спокойно отреагировавшую Эльму.

-- И что? По отдельности тебя это не сильно смущало, -- приподнимает бровку ведьма.

Всё. Приплыли. Я в ауте!

-- Про приворот ты мне всё же расскажешь, -- процедила сквозь зубы жутко злая и смущённая я.

Ведьма пыталась брыкаться, уговаривать не совершать ошибку, не искажать возникшие истинные чувства. Ведь как оказалось, для оборотня увидеть, как женщина приносит в этот мир его дитя, это самый лучший и отворот, и приворот. Но стоило пригрозить, что вычеркну Эльму из списка одобренных отцом претендентов на возвращение тела, намекнуть о предстоящем празднике и вероятности для неё попасть туда уже будучи самой собой, и ведьма тут же согласилась.

Глава 9 Происки врагов

Переход происходил как-то странно. Обычно шагаешь в портал и тут же оказываешься на месте. Словно сквозь дыру в заборе. Сейчас же очутилась в каком-то необъяснимом пространстве. Стою вроде, но под ногами лишь туман клубится, как, собственно, и по сторонам. Куда идти? Что произошло? Прежде такого не случалось. И вдруг передо мной загорается знакомое синее пламя, делаю шаг и…

Вышла из странно глюкнувшего портала и в шоке уставилась на носящуюся вокруг неисчислимую прислугу. Перенеслась я, как и планировалось в тот самый зал, где вчера стены Морганиной тушкой рихтовали. Озираюсь по сторонам и замечаю новую дверь. А все так и бегают, меня словно бы и не замечая. И так не по себе от этого становится.

Стрелой мчу в спальню, взираю на пустую колыбельку, возле которой, ссутулившись, рыдает Арна, а над гномой грозными изваяниями нависают Элифан и маркиза. Ощущаю, что сердце в нехорошем предчувствии остановилось. С трудом передвигая ноги, подхожу к кроватке.

-- Где сын, -- хрипловато спрашиваю, и…

Ответом служит тишина. Меня по-прежнему словно не замечает никто. Всё тело колотит нервная дрожь. Если это шутка такая, то не смешно! Хотела коснуться Элифана, и моя рука… прошла сквозь него! Ничего не понимая, вновь провожу рукой в районе его плеча, наблюдая, как вся кисть погружается в его тело. И мне становится страшно. С ужасом смотрю на пустую кроватку, на сжимающего кулаки мужа, на заплаканную гномку, и метающую глазами молнии Анджею, которая, повернувшись к своему сыну выдаёт:

-- Смирись, сынок, видимо она тебя никогда не любила. Кто ты, а кто она?

-- Кто она? – как-то зло, резко выдыхает Элифан.

-- Дочь верховного, -- напомнила бледная как смерть и существенно состарившаяся маркиза. – Если таково её решение, нам его не оспорить.

-- Какое ещё решение? – срываюсь на крик, но никто не слышит.

А явно разъярённый муж создаёт портал. Проскальзываю следом за ним, очутившись в одном из залов в замке отца. Рядом тут же как всегда возникает Эльма, жду извечный вопрос: «Ты готова?», но та силится что-то произнести и не может, словно дара речи лишилась. И вид у неё напуганный. Но смотрит-то чётко мне в глаза! Значит видит?

-- Яр!!! – тем временем не орёт, а ревёт на всю округу Элифан.

-- Чего кричим? – спокойно интересуется возникший рядом с ним словно из ниоткуда отец.

А Эльма всё ещё пытается что-то произнести, но лишь беззвучно открывает и закрывает рот.

-- Ты ещё и спрашиваешь? – задыхаясь от гнева полурычит-полушипит гость. – Где мои жена и сын!

-- Тебе лучше знать, они же в твоём замке живут…

Элифан сразу сник как-то, ссутулился. Отец окинул его хмурым взглядом и всё таким же, кажущимся спокойным голосом уточняет:

-- То есть моя дочь и твой сын пропали, несмотря на хвалённую защиту Винд-Арконте? – и усмешка на губах заиграла.

Вот хоть убейте меня, странно всё это: и ухмылочка, совсем папе не свойственная, и спокойствие это, да и слова «твой сын», вместо «мой внук».

-- Не совсем, -- растеряв весь свой запал, опускает глаза мой муж. – Она в академию летала, а потом…

-- Что?! Что потом? – в глазах отца вот-вот должны вспыхнуть ярко фиолетовые огоньки гнева, но вместо этого наружу вырывается… ехидство!

-- Мы заняты были… -- по-прежнему не смотря на собеседника и не замечая его странной реакции, взволнованно вещает Элифан. -- Детскую оформляли… Кайрон с няней был… рядом… в нашей спальне, что через стенку.

-- Ближе к делу! – скучающим тоном потребовал отец, и что-то в этой фразе было смутно знакомое, вот только от кого я её раньше слышала никак не вспомнить было.

-- Она влетела, забрала у Арны сына, создала портал и, сорвав с пальца кольцо, с криком: «Я ухожу!» исчезла. И всё, -- со вздохом, завершил поникший Элифан, и теперь я, словно выброшенная на берег рыба, только и могла открывать и закрывать рот.

-- Уходит? – всё с той же несвойственной ему ухмылочкой, переспросил отец. И его глаза изучающе впились в лицо моего мужа.

Получается, портал не просто так глюкнул. В это время что-то произошло. И некто в моём теле похитил моего сына и сейчас неведомо где бродит. А я… я даже для отца невидимое привидение? Они меня не слышат, но… я с надеждой смотрю на Эльму, та по-прежнему с меня взгляда не сводит.

-- Ты меня слышишь? – спрашиваю.

Призрак вновь пытается что-то сказать, в итоге выдаёт кивок. Ага. Это уже что-то.

-- Скажи им, что я здесь.

Эльма честно переводит взгляд на хозяина замка. Потом обратно на меня.

-- Давай же! – требую.

И наблюдаю театр одного актёра, в котором Эльма уподобляется всё той же выброшенной на берег рыбине: рот разевает, закрывает, но ни единого звука наружу не вырывается. Ведьма в шоке касается руками своего лица. Как-то обречённо взирает на меня и беспомощно разводит руками.

Что ж это творится-то, а? Я призрак невидимка. А единственная, кто меня заметила, срочно лишилась дара речи. В моём теле неизвестно кто, и почему-то история про Алсею и Эльму вспоминается. Переселение в тело путём изгнания души. Стоящая напротив меня ведьма об этом знала немало, вот только вряд ли была в состоянии ответить.

В душе разрастается паника. Давлю её из всех сил, сейчас нужно трезво мыслить и срочно искать выход. Но решение всё никак не приходит…

Нереально сосредоточиться в то время, когда мысли словно ошалевшие бьются в голове: Где мой сын? Что с ним? Где моё тело? Зачем оно им? Как вернуть себя?..

Взгляд падает на Эльму, вспоминается история Алсеи, которая до самой смерти своего физического тела оставалась безмолвным, невидимым для всех призраком. То, что очутившийся рядом неприкаянный дух срочно потерял дар речи, вообще не поддаётся логическому объяснению. Мне как-то совсем уж нехорошо стало от всего вместе взятого. Ведь рядом с захватившим моё тело существом -- мой сын.

-- Видать нервы у неё сдали, -- неожиданно спокойно резюмировал отец. – Такое уже бывало не раз.

-- Э-э-э… это когда же? – вылупляюсь на отца, но он, как и прежде не слышит.

-- Искать бесполезно, -- продолжает он. -- На Карпеге или на Земле она, кто знает? Шёл бы ты спать лучше. Видок у тебя помятый, а с ними ничего не случится. Небось, к подружкам потрепаться отправилась. К утру вернётся. Не бери в голову.

А у меня опять странное ощущение: вроде вот он с виду -- отец, а слушаю и понимаю – что-то не так. Будто и не он. Начнём с того, что Катюхой никогда не называл. Дочь, Катя, Катерина, Екатерина, крайне редко Катюша, но никаких пренебрежительных Катюх! Во-вторых, о загулах на ночь никогда и речи не было. Днём – пожалуйста, ночью – никогда! Редкие гулянки по вечерам заканчивались задолго до полуночи, пару раз к часу возвращалась, и оба случая запомнились грандиозными скандалами. Поездки на дачи к подругам или на курорты анонсировались предкам едва ли не за месяц. В то время как сейчас… взгляд падает на часы: три часа ночи! Я, типа, схватив ребёнка, свалила в неизвестном направлении, а отец спокоен. У меня шок.

Глаза Элифана метают молнии, кулаки сжимаются, слух улавливает его тяжёлое дыхание. Хочется подойти, сказать, что я здесь, что надо искать Кайрона, но руки, по-прежнему не ощущая препятствий, проходят сквозь тело любимого мужчины. А голос мой слышит только растерянная от всего происходящего ведьма. И вездесущего духа-хранителя поблизости нет. Он бы точно услышал! Вспыхивает портал, и мой муж, окинув хмурым взглядом хозяина замка и не прощаясь, исчезает во всполохах голубого пламени.

А у меня слёзы на глаза навернулись. За что со мной так судьба? Что плохого я в этой жизни сделала? Только-только всё налаживаться начинает, и тут же такая вот гадость приключается.

Эльма в шоке взирает на моего отца и начинает усиленно жестикулировать, привлекая внимание, но реакции ноль. Отчётливо побледневший, обычно довольно ярко выглядящий призрак уже вплотную приближается к задумчиво взирающему на то место, где мгновение назад стоял мой супруг, владельцу замка…

А тот, игнорируя ведьму, вздохнул и… нет, никаких порталов! Просто исчез! Как??? Собственно, он и появился весьма странным образом. Вот только не до этого было. Ну, явился и явился. Меня больше всего его поведение и спокойствие насторожили. Словно подменили. Но сейчас не до психоанализа странного поведения предка. Надо сына искать.

И какая-то гнетущая тишина опустилась на замок. Смотрю на призрачную ведьму. Та на затею что-либо сказать уже подзабила и просто глазами хлопает, а меня вдруг осеняет:

-- Я не способна взаимодействовать с предметами. Если ты говорить не можешь, то напиши, -- предлагаю, и та, коротко кивнув, куда-то унеслась.

Появилась мгновением позже. По-прежнему молчаливая, но со стопочкой бумажных листков и пером в руках. И тут же начала что-то строчить. А я нервно жду. Протягивает лист, всматриваюсь в неровный, но вполне разборчивый почерк: «Не стала б я ему ничего говорить, даже если б смогла. Он странный. Вернулся без жены. О тебе и внуке не волнуется. А ведь должен! Что происходит? Кто тебя так? Это же не просто тело забрали, я даже сказать ничего не могла!»

Отрываю взгляд от листка, ощущая, как слезы по новой подкатываются. Вот оно как призраком быть, оказывается: тела нет, а ощущения-то имеются и душевные, и реакции несуществующей физической оболочки налицо.

-- Мне показалось он и тебя не видел, -- шепчу, а призрак кивает, соглашаясь.

Какое-то время так и общались: ведьма писала, я говорила вслух. Ясности разговор не принёс. Вот только Эльма так же, как и я, отца в чём-то заподозрила. Нет, он бесспорно ведёт себя странно. Можно было бы предположить, что его околдовали, но… это же не просто сильный маг, и даже не просто бог, он – верховный!

И вдруг, выдёргивая меня из задумчивости, откуда-то доносится рёв огня. Эльма тоже встрепенулась и смотрит в сторону двери. А порталы папины по звуку узнать несложно, и тут же, заставив вздрогнуть, раздался бешеный рык:

-- Старый пень! Ты где??? Где эту рухлядь носит, когда он нужен?.. – последнее скорее раздражённо и задумчиво прозвучало.

Ответом ему служит всё та же окутавшая замок тишина, только угасающее эхо от его вопля где-то вдалеке ещё раздаётся. Кидаюсь к двери. И тут же, заставив меня встать как вкопанную, вновь раздаётся шум открывшегося портала. Неужели ушёл? – с грустью успеваю подумать, но сознание подсказывает: звук иной – тише обычного пламя шумело.

-- Её нет в академии, -- доносится голос Артона. – Алсея сказала, что Катя больше часа назад ушла. И эльфа не врёт, -- уже тише добавляет.

-- Что-то возродилось, -- глухо молвит отец, но его слова эхом разносятся по странно затихшему замку. – И с духом рода что-то произошло. Я его не ощущаю… и ещё Гарнеля, Симирона.

Эти имена показались смутно знакомыми. Лихорадочно пытаюсь вспомнить, где я слышала их? И всплывает в памяти тот фрагмент изменённой мною истории. Разговор с Архом, духом хранителем рода Винд-Арконте, когда он сообщил мне о гибели Элифана на западном рубеже:

-- …Куда смотрели эти проклятые боги? – сходя с ума от горя кричала я.

-- Они были там. Трое погибли, -- ответил мне дух.

-- Кто? – вновь затаив дыхание, спросила.

-- Артон, Гарнель, Симирон…

Боги… отец не ощущает присутствия двух богов. Помнится, он как-то рассказывал о том, как проходит процедура наделения силой. Возведённые в ранг богов становятся настолько близки ему по духу, что порой могут на очень больших расстояниях даже ощущать сильные эмоции друг друга. Их связывает нечто, и теперь он, видимо, ощущает потерю этой самой связи.

Тогда же он рассказал и о вариантах лишения силы. Младших богов могли лишить силы. Его лично в своё время спасло только то, что он являлся богом изначальным, и по определению не мог быть лишён сил. У бунтовщиков в результате победы был выбор: обстоятельства сложились таким образом, что у них появился единственный способ уничтожить его раз и навсегда, или же изгнать, лишив возможности вернуться на Карпег. Благодаря хитроумному ходу Артона, большинство приняло решение в пользу изгнания, а шанс убить оказался потерян раз и навсегда.

А вот отец очень хорошо запомнил то ощущение, когда погибали поддержавшие его немногочисленные соратники. Он так и сказал мне тогда:

-- Я вдруг осознал, что перестал их чувствовать, и это очень больно.

И по его же словам, это нельзя спутать с тем, когда боги уходили гулять по иным мирам. А значит сейчас… сейчас кто-то лишил сил, а возможно и жизни, двух младших богов. И этот некто впитал в себя эти самые силы…

Все эти мысли и воспоминания проскользнули в доли секунды. Из-за двери послышался вздох. И у меня закралось сомнение: кем был тот, кого мы с Эльмой посчитали моим отцом? Почему он! Верховный! Не увидел её и меня? Я метнулась к двери, по привычке потянувшись к ручке, но не нашла опоры, и всё тело проскользнуло в прилегающую к тому залу галерею, где мы до этого находились.

Отец тут же издал стон. Стоящий напротив него Артон, обернулся, проследив за его взглядом, посмотрел куда-то мимо меня, и заметив вплывшую в галерею Эльму, скривился, но всё же кивнул ей в знак приветствия, тут же обернувшись обратно к так и не сводившему с меня глаз отцу. А тот, как и мы с Эльмой недавно, стоял и прикидывался выкинутой на берег рыбиной.

-- Пап, -- как-то совсем уж жалобно произнесла я, и заметила, как на его скулах заиграли желваки, волевой подбородок дрогнул, а в глазах этого вечно сильного мужчины проступили слёзы. – Они Кайрона забрали, -- только и хватило сил сказать, и наконец-то осознав, что меня слышат и видят, я разразилась слезами…

Вновь доносится звук портала из того зала, где мы были минуту назад. Открывается дверь, впуская в галерею зачем-то вернувшегося Элифана. Сквозь застелившую глаза пелену вижу, как отец опрометью бросается ко мне, но, как и стоило ожидать, его руки касаются пустоты. А мне ещё больнее становится. Так хочется ощутить чьё-то прикосновение, тепло рук…

-- Она здесь, -- хрипло произносит вмиг состарившийся лет на двадцать мужчина. Элифан и Артон в непонимании смотрят на него:

-- Кто?

-- Катя… -- выдыхает отец так, словно это даётся ему с трудом, -- здесь, -- правая рука указывает на то место где я стою, левая проводит по вмиг поседевшей шевелюре.

У меня аж слезы от этой картины пропали. В книгах читала фразу: он поседел. Но воспринимала это не буквально, а вот оно как бывает-то! Перевожу взгляд на Элифана. Растерян. Водит глазами из стороны в сторону, но, увы, ничего не видит. Артон же как-то по-детски теребит подол свободной рубахи, и явно пытается подобрать слова утешения. Вот только чем тут утешишь?

И понимаю, что у отца шок, а мы стоим и тратим драгоценное время, которое может стоить жизни моему сыну.

-- Пап, я уже однажды выскреблась, и в этот раз что-нибудь придумаем, -- непонятно, кого я в этот момент утешала: его или себя?

-- Никто не мог проникнуть сюда! Обойти защиту духа невозможно… хотя где он теперь… -- задумчиво произносит.

-- Что? – не поняла хода его мыслей я.

-- Ты здесь! Значит тебя лишили тела здесь!

– А-а-а… Я не привязана к замку. Всё произошло во время перехода… А здесь… здесь действительно кто-то был. И выглядел как ты, пап.

-- У-у-у… -- простонал отец, закрывая громадными ладонями испещрённое морщинами лицо. – Я же знал! Знал! – простонал он, а я смотрю на него и не понимаю. -- Говорил же -- в момент перехода ты уязвима.

-- Это уже не важно. Я смогла пройти сюда за Элифаном. Возможно, смогу переместиться к сыну.

-- Пробуй, -- вызвав удивлённые взгляды присутствующих, произнёс он, и в голосе послышался приказ.

Попробовала! И чуть не запрыгала от радости, увидев такое родное синее пламя… и в глазах отца появилась надежда, но слова смотрящего куда-то мимо меня Артона опечалили:

-- Что пробовать?

М-да… если портал и есть, то видим его лишь я и отец. И вот тут созревает новый вопрос: а воспользоваться им он сможет? Смотрю на него. Он на меня. Кивает головой, приближается к полыхающему голубым пламенем овалу и с грустным вздохом проходит сквозь него. А я уже не в силах терпеть. Где-то там мой сын! Делаю шаг и…

Мрачно кругом. В единственное крохотное, основательно замызганное окошко еле-еле свет пробивается. Низкий потолок из грубо обработанных досок показался тяжёлым и давящим после неимоверно высоких, к каким я успела привыкнуть за последнее время в академии и замках отца и мужа.

Прямо передо мной стояла я… то есть, моё тело, а в нём некто. За его спиной на какой-то тряпке, брошенной на грубо сколоченный топчан, свернувшись клубочком, дремлет принявший кошачье обличие Кайрон. Больше в комнатушке никого.

Поняв, что засевшая в моём теле тварь, как и все остальные в упор меня не замечает, подхожу к сыну. Судя по довольной мордочке, он ничего не понял. Не нервничает и, слава богам, не голоден. Это радует.

Вот только как объяснить отцу, где это место?

-- Мам! – раздаётся смутно знакомый мужской голос с улицы. Та, что не я, по-прежнему не реагирует.

А с улицы раздаётся второй голос, на этот раз -- женский:

-- Чего?

-- Так, а сыкунок этот, бабке на кой сдался-то? – приглушённо вопрошает всё тот же мужчина.

И меня осеняет: «Отец! Интонации не его, но тембр и всё остальное…» Отгоняю несущественные мысли, прислушиваясь к тишине за дверью.

-- Ма-а-а…

-- Мне-то откель знать? – приглушённо шипит в ответ женщина. – Тебе оно надо, вот и поспрошай. Чай внучка ненаглядного не обидит…

М-да, весёленькие у них тут семейные взаимоотношения, ничего не скажешь. Вот только ясности пока не прибавилось. Судя по всему, в моём теле -- та самая бабка засела, другая тётка матерью приходится тому, кто моим отцом прикинулся. Зачем им это всё? Кто они такие? И что это за место? Вопросов море. Ответов, увы, нет.

Присела на край топчана рядом с сыном. Малыш знай себе сладко посапывает. И этот звук навевает умиротворение. Сижу. Думу думаю. А умного ничегошеньки в голову не приходит. Но хотя бы паника отступает. Не знаю, что дальше будет, но пока ему вроде бы ничего не грозит.

А та, что не я, всё в задумчивости пребывает и даже с места не сдвинулась за это время. Встаю, по привычке огибаю препятствия, касаюсь дверной ручки и вновь, как и когда-то в замке отца, не ощутив сопротивления, попросту вываливаюсь на залитый солнцем двор. И только тут до меня доходит: сейчас же ночь должна быть!

Поднимаю взгляд, в небе прячась в лёгких пушистых облачках, виднеются оба солнышка. Теперь с определённостью можно сказать: мы на Карпеге, и скорее всего с другой стороны планеты. Вот только планета эта совсем не крохотная, и отцу эта информация вряд ли в поисках поможет.

Оглядываюсь по сторонам. Лес дремучий вокруг, деревья непривычные, я таких раньше не видывала. Хотя много ли путешествовать приходилось, порталами-то перемещаясь? Вся местная флора, которую я видела, заканчивается лужайками в академии, кустарником на древнем кладбище, да посадками Артизы на подходах к нему же, ну и искусственно выращенные декоративные кустики вокруг Винд-Арконте.

А тут деревья мощные, кронами в небо уходят, тёмные стволы необъятные, и листва не листва, да и на иголки не похоже: прямые отростки, чем-то напоминающие зелёную стручковую фасоль, гроздьями с ветвей свисают. Ни сада возле дома, ни огорода, да и тропок тоже не видать. Хотя халупу под выгоревшей на солнце, слежавшейся соломенной крышей и домом назвать-то сложно, особенно если учесть, что та комнатушка, в которой я появилась, судя по всему ещё и единственная.

Видимо давненько тут никого не было: колодец каменный стоит, а вот ворот покосился, да и крыльцо травою поросло. За домом костёр горит, над ним котелок. И никого… обладателей подслушанного ранее семейного междусобойчика, словно по заказу, ветром сдуло.

Побродила по округе, но ничего примечательного так и не нашла. Тем временем со стороны халупы вновь голоса послышались. Бегу туда что есть сил, вдруг полезное что-нибудь услышу?

-- …так вот с отцом и разговаривай! – тихо рычала на «моего папашу» какая-то потрёпанного вида блондя, судя по всему, мамаша. – Мне жизнь опротивела, вот на кой ляд было вытаскивать, а? Кто тебя просил?

-- Бабушка настояла, -- виновато произносит «папаня».

А мне слушать даже противно этакие сопливые подкаблучные речи в исполнении папиной копии. Протусила я возле них до наступления сумерек, но ни имён, ни чего-то указывающего на местоположение или дальнейшие планы, так и не услышала. Та самая рулящая здесь всем бабушка по-прежнему пребывала в каком-то стазисе. «Папаня» дважды соизволил покормить из вполне земной бутылочки с соской (!) едва начинавшего просыпаться малыша, и тот странным образом опять проваливался в сон.

«Околдовали. Как есть околдовали!» -- подумала я и перенеслась к отцу.

Он и бригада быстрого реагирования обнаружились в замке, в некогда выделенной мне хрустальной спальне. Помимо отца присутствовали последний оставшийся в живых младший Карпегский бог, Элифан, явно не находящая себе места Эльма и… вот кого я меньше всего ожидала увидеть в их компашке, так это… Кхёрна!

Из портала я вышла за спиной отца, поэтому меня, кроме так и не обретшей дар речи, взирающей влюблёнными глазами на нежданного гостя Эльмы, никто не заметил. Но и ведьма почему-то не спешила привлекать внимание к моей скромной невидимой персоне. Это показалось странным.

-- …пытался использовать описанный ею способ перемещения к цели и ничего! – в сердцах восклицает тем временем отец.

-- Не мудрено, -- вздохнул Элифан. – Она как дитя не ведает границ и творит невозможное. Наш разум слишком зашорен.

-- Именно её непосредственность в магии и может сделать реальным то, что нам не под силу. Одно то, что неприкаянный дух способен перемещаться посредством портала, чего стоит, -- задумчиво молвит Кхёрн.

А я всё ещё в шоке. Ну Артон, отец и Элифан, это понятно, но этого-то каким ветром сюда занесло? Вот уж загадка.

-- Давайте-ка к этой вашей Элеоноре, -- тихим голосом распоряжается отец, и…

О боги! Кхёрн вызывает такой же, как и до лишения сил синий портал! Это что ж такое творится-то? Он опять бог? Не-е-ет… невозможно! Может это Артон? Хотя нет. Положение портала явно говорит о том, кто именно его призвал. Что-то я окончательно ничего не понимаю. А заметившая мой шок Эльма всё же что-то соизволила коротко чиркнуть на листочке.

«Стерва ты всё же» -- гласила короткая фраза. М-да… информативно, ничего не скажешь. Вот и что с ней? Мне плохо, поддержки хочется, а эта ведьма ещё и… это что ж это выходит? Если хамит, значит уже не надеется, что я сумею тело вернуть? Ситуация настолько безвыходна? Или она ещё и злится на меня за то, что порушила её мечты и планы? Обидно! Очень! Хоть плачь. Но не время сопли распускать. Одно хорошо, заметив её движение, отец в мою сторону обернулся. Обоих богов и Элифана уже и след простыл к этому моменту.

-- Удалось? – встревоженно и с надеждой взирает на меня отец.

Киваю. Всё ещё в шоке пребывая, не знаю, что говорить, и он молчит.

-- Они на Карпеге, с другой стороны планеты, -- на это заявление лишь бровь недоумённо у собеседника приподнимается. Поясняю: -- Уходила туда ночью, а там день. Местность и растительность совершенно незнакомые. Кайрон спит. Околдован явно, -- вздыхаю. -- В глухом лесу, заброшенная халупа с соломенной крышей. Ни тропок, ни чего. В ней твой двойник. Он явно мужчина. И две женщины. Судя по разговорам, обе воскрешённые. Его мать и бабка. Последняя ими верховодит. Семейка та ещё.

-- Кто они?

-- Знала бы, уже сказала б! Полдня рядом слонялась, но ничего путного так и не услышала.

Отец скривился как от зубной боли.

-- Вот такой вот тупик, -- вновь вздыхаю. -- Как вы додумались Кхёрну силу вернуть?

-- Кать, остались-то только я и Артон, а в мире такое творится… не приведи господи, -- нелепо прозвучали эти слова из уст верховного бога. – Времени на поиск достойных и надёжных у нас нет. Вот и решили, что Кхёрн меньшее из зол. Он уже наказан, и за возвращение силы на многое бы пошёл. Клятву дал… -- я ухмыльнулась, отец же, заметив это, головой покачал и добавил: -- Такую, Кать, что предать априори теперь не сможет.

Стою. Хлопаю глазами. Хотя кто их, этих богов, знает, может и есть какие-то способы обезопасить себя, если знаешь заранее, от кого предательства можно ожидать.

-- Но как вы его разыскали?

-- Сам заявился, -- с кривой усмешкой отвечает отец и, видя моё непонимание, поясняет: -- До него слухи с опозданием дошли о том, что ты с мужем рассталась. Пришёл вымаливать прощения и руки твоей просить, -- я в ответ лишь глаза закатила, а ведьма одарила ТАКИМ взглядом, что впору было бы в прах рассыпаться.

-- Твоим он будет, твоим, -- обещаю ей, а сама думаю: «Если себя вернуть смогу…», и опять к отцу обращаюсь: -- А к Элеоноре-то зачем рванули?

-- У неё имеется семейный талисман с поисковым действием. С его помощью, возможно, удастся Кайрона разыскать. Если он может в чьих-то руках, помимо хозяина, работать. В противном случае… -- отец вздохнул. – Она же ребёнка никогда не видела, а абстрактное имя в поиске не поможет. И если таки найдём… то спрятать его здесь не получится. Придётся на Землю отправлять. Но это потом. А пока ждём. Надеюсь, она не откажет. Не хотелось бы на крайние меры идти.

У меня от этих новостей надежда вспыхнула где-то внутри. Жду. Отец тоже. Молчим. Он весь измотанный, постаревший, смотреть на него больно. Ещё и Эльма до сих пор косые взгляды на меня бросает, что с учётом всей ситуации тоже бодрости духу не прибавляет. Наконец-то вспыхивает синий портал. За ним второй. Третий голубой.

-- Одним не пройти что ли? – ворчу.

-- В отличие от тебя им портал удерживать тяжело, -- отвечает отец и тут же обращается к визитёрам. – Ну что?

-- Оббегали половину академии, пока нашли эту ведьму упёртую, -- фыркнул Кхёрн.

Отец после этих слов ощутимо напрягся. А Артон тем временем с довольной физиономией достаёт из-за пазухи амулет… Вот если б мне о свойствах не сказали, решила бы, что это та самая звезда, которая мне некогда от Кхёрна досталась. М-да уж… у производителей артефактов здесь фантазия не слишком бурная.

-- Идей новых нет? – уточнил котяра.

Отец поведал о принесённых мной новостях. По мере недлинного рассказа оба бога ощутимо так напряглись, поглядывая друг на друга, но вслух ничего так и не сказали.

Всё так же держа на ладони амулет, Артон вытянул вперёд руку, взглядом предлагая присутствующим взяться за неё. И зашептал заклятие активации. Вспышка, и в помещении остались только я и Эльма. Даже не взглянув на ведьму, перенеслась к отцу.

Темно. Тихо. Вспыхивают магические огоньки светильники, и…

-- Ох… -- Кхёрн.

-- Мать вашу… -- Артон.

-- Что? – мой отец.

-- Это… -- начинают оба и опять, как и в замке отца, переглядываются.

-- …дом моей матери… -- выдыхает поражённо Кхёрн.

Не знаю почему, но ни магические огоньки, ни диалог нежданных гостей не были замечены крепко спящими обитателями халупы. Элифан тут же подхватил на руки продолжающего дремать Кайрона. Отец с Артоном подошли к существам, лежащим на расстеленной по полу соломе.

-- Элифан, Кхёрн… нет, Артон, ты в Винд-Арконте. Переправишь мою жену с Кайроном и Элифаном на Землю, -- он покосился на Кхёрна, перевёл взгляд на моего супруга, -- …ты отправишься с ними. Обеспечишь им безопасность.

-- Эта стерва, -- взгляд Артона указывает на некогда бывшее моим тело, -- …сильной ведьмой была. Будущее видела. Смерть свою предсказала. И бредила тем, чтобы возродиться. Она же не от старости сдохла, и не потеряв желание жить. Её убили. Теперь мстить будет.

-- Ясно, -- странным голосом ответил отец. – Идите уже. Время.

Глава 10 Кровная месть

Стою в полном бездействии и смотрю, как их спины растворяются в огне порталов. Да, я рада, что сын теперь в безопасности, но так хочется к нему прикоснуться…

А в руках отца вспыхивает ярким фиолетовым пламенем огромный двуручный меч. Тут же в памяти всплывают воспоминания о том злосчастном дне на западном рубеже. Тогда в руках отца был точно такой же. Кхёрн начинает напевать какое-то заклятие. А я, как заворожённая, смотрю на отца.

Замах. Глаза белобрысой открываются. Сокрушительный удар по шее не успевшей осознать происходящее блонди. Кровавый фонтан из конвульсивно дёрнувшегося тела окропил присутствующих. Отец же спокойно вытаскивает глубоко погрузившееся в пол оружие, и его уверенный голос присоединяется к странному напеву Кхёрна. Слова мне не понятны, но ясно – упокоивают дух.

Смотрю на откатившуюся к моим ногам голову. Голоса заклинающих становятся всё громче, темп речитатива ускоряется. А мне страшно становится. Не от того, что убили человека, боюсь, что остальные от странного сна очнутся, и тогда… не знаю, что будет…

Отскакиваю от неожиданно воззрившейся на меня головы. А по бледному, залитому кровью лицу проскальзывает довольная ухмылка. Кхёрн умолкает. Отец же продолжает свою странную песнь, и ноты уже настолько высоки, что режут мои призрачные уши. Последний слог затихает, и взиравшие на меня очи тускнеют, теряя остатки жизни.

И тут с опозданием приходит ужас. Смотрю на окровавленных мужчин. На распростёртое на полу тело. На безропотно ожидающих своей участи беспробудно спящих жертв. Это даже не месть -- скотобойня какая-то. Вроде и понимаю, что их оставлять в живых нельзя. Но и вот так убивать… противно как-то.

-- Главное -- не повредить Катино тело, -- напоминает отец и… не успевает сделать замах над собственным двойником, как перед ним возникает Кхёрн.

-- Не убивай… -- в глазах мольба. – Это мой сын… -- видно, что слова даются ему с трудом.

-- В нём сила двух богов, -- холодно напоминает, взирая на него, мой отец.

-- Забери её. Ты же можешь…

-- Он сильный маг. Где гарантия, что следующей жертвой не станет Артон или ты?

-- При его отношении к родственным связям, нас он не тронет, -- едва ли не шепчет, всё так же, не отрывая взгляда от верховного. – Ты бессмертен. Лиши сил, вышли за пределы Карпега…

-- Вы меня когда-то выслали… и вот он я! Здесь.

-- Тебя сил не лишали, -- напомнил Кхёрн. – Ты выдохся, но сил не лишился. Да и если бы Катя не провела, ты бы сам вернуться не смог.

-- И его проведут рано или поздно, -- отодвигая в сторону недавно обретённого соратника, выносит вердикт отец.

А я понимаю, что если сейчас…

-- Пап! – встаю рядом с Кхёрном. – Пап. Кхёрн силён.

-- И?

-- Однажды он избавился от тебя ради власти. Сейчас ты можешь получить жаждущего мести врага. Да, он не покусится на твою власть, та клятва удержит его. А что будет с нами? С мамой, Кайроном, со мной. Это предусмотрено в клятве?

Отец недовольно скривился и, испепеляя взглядом стоящего возле меня мужчину, прошипел:

-- Будь по-твоему. Но чтобы с Земли он ни ногой!

Дальнейшее едва не лишило меня сознания, если вообще подобное с призраком возможно. Отец вновь запел, и помещение охватила какая-то феерия. В глазах рябило от змеящихся вокруг нас молний, искр, вспышек. Уши заложило от магически усилившегося голоса отца, и раздающихся откуда-то с неба за пределами дома, но от того не менее оглушительных раскатов грома. Зажмурив глаза, закрыла руками свои вполне ощутимые для самой себя уши, но это не сильно спасало. Казалось прошла уже вечность, ещё чуть-чуть и я попросту сойду с ума. И вдруг всё затихло.

Робко открываю глаза. В воздухе тихо искря гаснут последние сгустки магической энергии, а вместо того, кто моим отцом не был, хрипло дыша лежит… Сергей! Тот, что Лексай. Перевожу взгляд на Кхёрна. Видно, что ему не по себе от всей этой ситуации.

-- Я отправлю его на Землю? – робко предлагает он.

-- Вот уж нет, -- на губах отца, промелькнула недобрая усмешка. – Там сейчас моя жена и внук. А с твоим выродком, -- он словно выплюнул это слово, от чего лицо Кхёрна совсем помрачнело, -- побеседовать ещё надо бы. И да, я блокировал его силы. Здесь ему теперь даже порталы не подвластны, -- заверил и угрожающе добавил: -- Попробуешь освободить…

-- Понял, -- опустил взгляд Кхёрн, и вмиг ссутулившись отступил прочь. – Спасибо.

-- Понял? Катю благодари. Если бы не она… убил бы!

А я смотрю на Сергея, вспоминаю Гардариельку, и так грустно становится. Какой же мир… нет, все миры настолько гнилые, даже противно. И ведь что странно. Сначала этот ко мне на Земле подкатил, потом Кхёрн нарисовался, а тут и Артон покоя не давал. Ну с последним-то понятно, а эти-то куда лезли? Я для их семейства словно мёдом намазана.

-- Обнови заклятие сна. Мне силы экономить надо, -- взглянув на Кхёрна, распорядился отец, сбросил с освободившегося топчана пропитавшуюся кровью тряпку. Сел и тихо произнёс: -- О чём задумалась, доча?

В этот момент мне показалось, что увлечённо бубнящий какое-то заклятие Кхёрн его не услышал. Хотя я же не ведаю всех возможностей отца. В многочисленных прочтённых ещё там, на Земле, книжках часто описываются всякие пологи неслышимости и прочие защитные эффекты, почему бы им не существовать здесь? Кстати, на будущее: надо попытаться добиться невидимости и защиту от подслушивания попробовать создать.

Это всё мысли и далеко идущие планы, а сейчас озвучила наболевшее:

-- Непонятно мне столь поголовное семейное неравнодушие, -- заметив, что отец непонимающе вздёрнул бровь, я пояснила: -- Лексай, Кхёрн, Артон.

-- В тебе, по маминой ветке, течёт кровь фей. А это, доча, сильнейший афродизиак для мужчин. Эффект многократно усилен доставшейся от меня божественной примесью.

-- Ага… Только вот за остальными я такой маниакальности не замечала, -- ворчу.

-- Правильно. Для смертных ты неимоверно притягательна, но вызываешь благоговейный страх, желание подчиняться, а не обладать. Удивительно как твой Элифан не убоялся. Надо б и в его родословной покопаться, -- задумчиво молвил отец.

-- Речь не о нём, -- припомнив мысленно о приворотах, отвлекаю отца от опасной темы.

-- Ну что ещё не понятно-то, Кать? В этих троих божественная сила есть, -- усмехнулся отец. – Ты -- единственная любовь старшего. Его мать, -- взгляд на закончившего читать заклинание младшего бога, -- твоя точная копия. Ты напоминаешь Кхёрну с Лексаем единственное близкое для них существо, плюс ничем не подавляемое физическое влечение и желание обладать. Совладать с этим непросто, -- он смутился и добавил: -- по себе знаю…

-- Бррр… упаси меня господи от подобной тяги, -- вспоминая свой визит в прошлое и обуреваемого отнюдь не родственными чувствами отца, проворчала я. – А что с этой? – взглядом указываю на… ту, что не я.

Спросила, и с содроганием сердца жду ответа. Нет, судьба вселившейся в меня ведьмы меня не волнует. Но как вернуть моё тело?

-- С этим проще, -- спокойно ответил отец. -- Только надо дождаться затмения красной луны.

Опять это затмение… Гардариель в то же время, пусть и на одну ночь, но обретёт своё тело.

-- В случае с Эльмой или твоей подругой, когда их тела уже давно погибли, -- неправильно истолковав мою задумчивость, углубился в пояснения отец, – им нереально уже чем-либо помочь. То есть, под силу только тебе.

-- И когда?

Молчит. Задумался.

-- Нам, кажется, повезло. Вроде бы завтра…

Вопреки обновлённому Кхёрном заклинанию, та, что не я, шевельнулась. Отец тут же встрепенулся, и вмиг позабыв обо мне, всё внимание переключил на неё. Мгновение, и она уже на его руках, вспыхивает портал и стоило отцу скрыться, как оставшийся здесь бог, окинув ищущим взглядом комнатушку, вздохнул и шепнул какое-то непонятное мне слово.

Сергей… то есть Лексай, встрепенулся и в ужасе уставился на отца.

-- Что… -- он огляделся, отполз к стене, сел.

-- Гейм овер, сынок, -- с горечью произнёс Кхёрн. – Как ты на такое сподобился?!

Лексай окинул взглядом свои руки, попытался прошептать какое-то заклятие. Ничего не произошло. Очевидно, мой отец качественно заблокировал его магию. Вид у первого красавца факультета стал откровенно жалким. И вся его мужественность и привлекательность вмиг растерялись. А вот глаза Кхёрна уже вовсю мечут молнии, крепко сжатые кулаки и заигравшие на скулах желваки красноречиво говорят о том, с каким трудом удаётся себя сдерживать.

-- И всё же? – он навис над отползающим в угол сыном. – Как мог ты посягнуть на Катерину? Ты же знал: дочь верховного мне дорога!

-- А ты?! Ты тоже знал, как была дорога она мне! – вздёрнув подбородок и сверкнув очами, выпалил тот в ответ. – Но ты попался на её пути, и что? Оттолкнула! Она же и тебя продинамила, кстати… Тебя! Того, чьей силой и целеустремлённостью я всегда восхищался! И я отомстил… за нас…

-- Вернув этих? – Кхёрн брезгливо кивнул на распростёртое на полу обезглавленное тело.

-- А хоть бы и так, -- дерзко прошипел продолжающий вжиматься в стенку юнец. – А ты… ты даже сейчас, забрав мою силу, став сильнейшим, остался… обычной тряпкой, -- эти слова он словно выплюнул.

«Не он забрал, -- подумала я, и заметив короткий рывок Кхёрна, поняла: Хана уроду». Но нет. Сдержался. А может рука не поднялась убить собственного сына? Нет, жалко Сергея не было, но… я была в шоке. Это семейство открыто воевало за меня между собой. Интересно, Артон в этом тоже участвовал? Или он втихую от остальных?

-- Какого демона, Лекс! Тебе было сказано: держись от неё подальше! – прорычал сверкающий глазищами бог.

-- Папуля, ты и дед… лишили меня тех, кого я любил… -- он взглянул на распростёртое на полу тело, на пустующую лежанку, где ещё недавно находилась та, что не я, -- …дважды лишили. Я вас -- пока лишь однажды, -- сказал и сжался, ожидая удара, но поняв, что ничего не произошло, добавил: -- Не фиг было на мою девушку западать!

Ох… какая самоуверенность! И вот он, образец высоких отношений в семье! Жесть.

-- Катерина, -- окидывая взором помещение, словно о чём-то вспомнив, промолвил Кхёрн. -- Если ты здесь… Клянусь, что не отпущу его, но прошу: дай поговорить с сыном наедине.

Уходить я не спешила. Меня же не видно. А любопытство такая вещь…

-- Ох, ох!!! Неужто она сама с тобой связалась?! И ты пошёл ради этой шалавы…

Кулак Кхёрна оборвал его речь. Послышался какой-то хруст, треск. С ужасом наблюдаю за отстраняющимся мужчиной. Хм… а Сергей-то… тьфу ты, Лексай, покрепче, чем стоило думать. Нет, с губы и носа тонкие струйки крови текут, но треск не его костей был, это его головой стену слегка проломило.

-- …пхотив фобфтвенного фына, -- вновь подняв взгляд на своего отца, прошепелявил явно потерявший часть зубов… козёл!

-- Только из-за трижды проклятого родства ты ещё жив! – рыкнул бог и сотворил какое-то заклятие.

Уже приоткрывавший рот для ответа Лексай так и застыл, молча глядя в одну точку. Кхёрн, постоял немного, глядя на сына. Вздохнул. И перекинув его тело через плечо, вошёл в мгновенно взметнувшееся пламя портала. Естественно, я скользнула за ним.

Что скрывать? Да, я несмотря ни на что боялась предательства. Кхёрн, ну и, собственно, я, очутились в каком-то подземелье. Вскоре откуда-то из глубин неосвещённого коридора послышался звук отдающихся эхом шагов. Сама не знаю почему, но я быстро скрылась за ближайшей дверью. Шаги затихли.

-- Долго ты, -- произнёс подошедший. – Судя по узорам на его морде, ты уже пообщался с сыночком?

Голос явно принадлежал отцу, и я уже хотела высунуться, но любопытство победило.

-- Угу, -- коротко буркнул Кхёрн. – Катя где-то там осталась.

Вновь послышались шаги, и они, как и голоса, удалялись. Крадусь следом. Всё так же прислушиваясь сквозь стену.

-- Не пропадёт, -- как-то слишком легко отмахнулся отец, хотя в чём-то он прав: что со мной станется, если меня даже не видит никто? – Ну так и что же наш соловей-разбойник насвистел? – тем временем интересуется он.

-- Да ничего. Мстить надумал за то, что отвергли и его, и меня, и…

-- Всё ваше кобелиное семейство, -- завершил за него мой отец. – Вот ты знаешь, ещё там, на Земле, я всё волновался, что Кате уже двадцать, а личная жизнь не клеится никак. Но надеялся, что на не особо-то набожных русских мужиков её кровь влияния не окажет. Иначе это уже сродни проклятию. А вы нашли её и там. Но! То, что вас переплюнул какой-то маркиз… удивлён.

-- Что-то мне подсказывает, что мой отец об этом знает куда больше нас. В конце концов, он был последним, кто боролся за неё.

-- К-хм… да, пожалуй, ты прав. Меня удивило: почему он так легко отказался? С одной стороны, самопожертвование -- выбор любимой и всё такое. Но это же бред! Что-то не то с этим Элифаном. Понять бы что?

-- А что тут понимать! – вспылил Кхёрн. – Сам подумай, многие ли маги в состоянии перемещаться порталами? А теперь вспомни, какого цвета их огонь? А у этого крылатого котяры?

-- А у тебя, кстати, после того как силу отняли оранжевое было, -- припомнил отец.

-- Да уж… тут батя поусердствовал. Голубое у меня до возвышения было, го-лу-бое! Понимаешь, к чему клоню?

Шаги как-то вмиг затихли.

-- Это что ж выходит, он сын кого-то из наших? – едва различимо пробормотал отец.

-- Хм… догадлив же ты, однако, -- ответил младший бог.

-- И?..

И… опора из-под ног исчезла. Чёрный до непроглядности мир ощутимо завертелся. Лечу куда-то. Никакая жизнь, как описывают многие, перед глазами не промелькнула. Или не успела? Но вот вопрос возник: больно будет? Нет. То есть больно не было. Только обидно. Летела-то недалеко. Так как замок отца выстроен на горном плато, то подземные этажи, соответственно, в скальных породах выдолблены. И вот повезло мне нарваться на какой-то природный колодец.

Сижу во тьме. Где-то в отдалении, отдаваясь эхом, раздаётся: «Кап. Кап. Кап…» Вот и как выбираться? И так обидно! Я же самое интересное в разговоре отца с Кхёрном так и не услышала. Но долго дуться на несправедливости судьбы не стала. Перенеслась к отцу. И! Мне-таки повезло очутиться за его спиной!

-- …факт, -- доносится обрывок фразы, сказанной Кхёрном.

-- Это да. В любом случае, надо бы поинтересоваться, -- ответил отец и умолк.

Блин! И вот как всегда, самое интересное я пропустила. Обидно.

-- Кать, -- как ни в чём не бывало, даже не оборачиваясь позвал отец. – Ты решила посмотреть на допрос ведьмы?

-- Эм… -- растерялась я.

-- Что значит -- эм? Не думаю, что тебе это понравится. Слетала бы пока в академию, подругу успокоила. А то эта эльфа скоро умом двинется.

-- Угу, -- поняв, что меня всё равно выпроводят соглашаюсь.

Ну, в какой-то степени он прав. Пытки это не для слабонервных. Тем более, измываться будут над моим собственным телом. Покалечить, думаю, не покалечат, но приятного будет мало. Пожалуй, стоит последовать совету. Вспыхивает синим пламенем портал, и я тут же зажимаю уши от неимоверно громкого вопля:

-- Ка-а-атька-а-а!!!

Вот только обнять меня у Алсеи не вышло. Собственно, как и у очутившейся рядом Гардариельки, попытка ткнуться пятачком в ногу. Первое явно было плюсом: объятиями не задушили. Второе опечалило. Но зато в глазах эльфы тут же блеснули слёзы.

-- Ох… ты… ты… ничего у нас не получится? – и только с виду, как показывает практика, хрупкие плечики эльфы поникли.

-- Всё хорошо, -- отвечаю. – На днях всё со мной будет хорошо. А потом и с вами, -- вздыхаю.

Если быть честной, я устала. Не физически, за неимением того самого тела, а морально. Сын в безопасности, но неведомо где. Муж там же и с ним же, мается в безызвестности. Отец пытает засевшую в моём теле ведьму. Единственная подруга причитает так, что хочется уши заткнуть. Дверь в спальню открывается… на пороге леди Элеонора появляется, и… смотрит прямо мне в глаза!

-- Вы меня видите? – не особо рассчитывая на ответ интересуюсь, а та кивает. – Но… как? – памятуя о том, что даже младшие боги оставались слепы, удивлённо спрашиваю.

-- А не должна? – встряхнув своими огненными локонами, воззрилась на меня леди. – Ты-то как?

Тут же всплывают слова Алсеи: «Леди Элеонора с подругами тебе та-а-ак кости перемывают…»

-- Нормально, -- уклончиво отвечаю. -- А вы тут как… -- чуть не ляпнула: «Каким ветром».

-- Двое богов ко мне приходили! – округлив глаза для пущей значимости, извещает леди и приближается ко мне, я отступаю с мыслью: «Нашла чем удивить. Богами. И странно, почему Элифан сам не попросил?» А леди продолжает наступать: -- Сказали, вы вместе с ребёнком пропали. Одолжили семейный талисман для вашего поиска.

-- И не вернули? – попыталась угадать я.

-- Вернули. Но сам факт вашего исчезновения, подозрений насчёт лорда Элифана прибавило. Для нас репутация коллег очень важна, знаете ли.

Это «нас» меня напрягло. Да и вообще, о каких подозрениях речь? Взглянула на эльфу, та глаза отвела и неопределённо плечиками повела. Та-а-ак… ну и что за тайны Мадридского двора у нас тут? Алсея не в курсе или говорить при не в меру глазастой гостье не желает?

-- Сначала объявление о помолвке с леди Морганой, -- нажала на больную мозоль Элеонора. – Потом она исчезает. Потом оказывается, что вы поженились, и снова его пассия исчезает…

Пренебрежительное слово «пассия» опять резануло слух, а леди всё ближе. И вдруг настырная гостья, посрамив своим броском даже кобр, кинулась ко мне и… схватив воздух, весьма неэлегантно и громко растянулась на полу. Пока она, кряхтя и пыхтя водружала свою тушку на ноги, мы с Алсеей успели попереглядываться, но, увы, информативности в этом нехитром действе было маловато. Принявшая, наконец-то, вертикальное положение гостья как-то боязливо покосилась на меня. Достала из-за пазухи тот самый звездатый амулет и… исчезла.

-- М-да… попадос Элифану, -- ухмыльнулась эльфа.

-- Ничего, вот завтра ночью тело верну, и кое-кто язычок поприкусит, -- от одной только мысли, что удастся насолить местным сплетницам на душе посветлело.

Но в следующий миг спальню огласило душераздирающее: «Уи-и-и-и-и!!!» И мы с Алсеей и Гардариель уставились на вновь соизволившую заявиться леди Элеонору, в руках у неё продолжала визжать довольно чумазая и истощённая свинка. В которой без подсказок можно было узнать Моргану.

Как я сумела сдержать рвущийся наружу досадливый стон, сама не пойму. Однако мина на моём лице была самая что ни на есть невинная и непонимающая. Станиславский бы явно с криком «ВЕРЮ» аплодировал бы стоя! Вот и я взираю на гостью. Та, на меня. Я на неё. Она… в общем, играем в гляделки.

-- Это Моргана, -- сообщает она очевидное, и я делаю удивлённые, даже не круглые… а такие слегка квадратные глаза для пущей достоверности. – А вот где твоё тело? Амулет перенёс меня к духу.

Как ей объяснить, что не надо лезть в чужие дела? Представила сценку: «Уважаемая леди Элеонора, дело в том, что мой отец верховный бог, а все оставшиеся в живых младшие боги, являются моими бывшими, и, в общем, их сын и внук, мною некогда брошенный, осерчал и вот так отомстил. Так что Элифчик ни в чём не виноват. Тело моё сейчас папашка в своих подземелье пытает. А завтра я предстану перед вами в нормальной, вполне себе телесной, оболочке!»

-- М-м-м… -- вместо всей этой тирады выдавила я, и уставилась на вызывающую искреннюю жалость свинку в руках Элеоноры, а та на меня взглянула и… по нежно кремовому платью незваной гостьи, окончательно согрев мою душу, расплылось красноречивое пятно.

-- О бог мой! – выронив живую ещё пока ношу из рук, воскликнула леди и воззрилась на испорченный элемент гардероба.

-- Вы её оставьте, -- улыбнулась я. – Мы о ней позаботимся.

-- Да? – удивилась леди и с надеждой взглянула на нас с Алсеей.

-- Да, -- молвила в этот раз эльфа.

-- Мы разберёмся, -- пообещала и я в свою очередь, подумывая о том, что не мешало бы кой-кому память подчистить, пока не поздно. – И если хотите, можете воспользоваться моею уборной и выбрать что-нибудь в гардеробе. Мне пока это без надобности, а вам не придётся идти вот в таком вот, -- окидываю взглядом её платье, словно оно полностью испорчено, -- виде, через половину общежития.

Элеонора повелась! Опрометью кинулась в гардеробную, оттуда в ванную. А я, стоило закрыться двери, рванула к Артону. Вот не знаю, почему именно к нему. Казалось, что несмотря ни на что, ему можно доверять.

-- Чёрт! – взвыла я, услышав охи и вздохи, и осознав, что котяра меня не увидит и не услышит. Общение с огненной леди заставило забыть как о том, что я невидимка, так и о том, что Артон редкостный кобель.

Следующий рейс был к единственному видящему меня человеку. Хотя вдаваться в подробности, доселе неизвестные ему, совершенно не хотелось. Как ни странно, отец объяснений и не потребовал. Выслушал, что от него требуется, и перенёсся в мою спальню, откуда, игнорируя возмущённый крик леди, ввалился в ванную. Спустя минуту вышел и известил:

-- Сейчас дружно ретируйтесь. Последние сутки она забыла. Только на глаза не попадитесь прямо сейчас. Пока заклятие свежо -- слететь может. И что это за свинарник ты тут развела? – его взгляд скользил с Гардариель на Моргану.

-- Эту, -- ткнула я пальчиком в худую, -- можешь дома вместо кошки оставить. А эту… -- указала на Гардариельку. -- Ты же самый сильный маг. Можешь расколдовать?

-- Попытаюсь, если нужно. Давайте уже сюда ваш свинарник, и уходим.

Обнадёженная его словами Алсея, поблескивая слезами в глазах, лишь ручкой помахала на прощание и растворилась в воздухе раньше нас.

Моргану тут же отправили на кухню. Нет, в качестве жаркого её костлявая тушка никого не прельстила, но помыть и покормить её не мешало бы. А кухарка в замке отца была сама не своя до этого дела: чистюля непомерная с явными признаками мании перекармливания всех попадающих в её поле зрения.

Отец тем временем шаманил над трогательно повизгивающей изредка Гардариелькой. В итоге не прошло и получаса, как рыдающая от счастья эльфочка была препровождена отцом обратно в академию. А я... я… хоть и была искренне рада за всех, но решила остаться в замке отца, в надежде на покой и уединение.

И вот сижу в хрустальной спальне, любуюсь тем как преломляются лучи восходящего солнца в хрустальных гранях этого архитектурного шедевра. А на душе грустно. Не тяжело, не больно, а именно грустно от того, что не могу понять -- жалеть себя или не стоит?

С одной стороны, не окажись я в этом сказочном мире, сидела бы сейчас на скучных парах, отец прозябал бы в фирме, мама убивала бы время просмотром сериалов. А так... так у меня появились Кайрон, Элифан, Алсея, Каргулечка... Папа, вернув прежнее могущество, жизнерадостнее стал. Мама здесь расцвела, хоть и нет тут телевизора с сериалами, но она определённо счастлива… была.

Вот почему всё это обретается через боль, страдания, предательства и ненависть окружающих? Ведь могло всё быть иначе?

Попала бы в академию, училась бы, возможно полюбила бы Элифана, а он меня. И чтобы не было Кхёрнов, Лексаев, Морган, ну и Артонов тоже. Хотя... из обрывков фраз ясно: первой меня заметил Лексай, за ним, скорее всего неспроста, в моём доме поселился Кхёрн, а без него я не очутилась бы здесь. Первое посещение Карпега в компании Эльранда – не в счёт, это было сродни сну, и никак иначе я бы это не восприняла...

И если бы всего этого не произошло, я просто сдохла бы в той больнице! Это здесь отец почти всесилен, а там. Там он беспомощно сидел и наблюдал, как в моём теле угасает жизнь…

Всё, Катерина, прекращай себя жалеть! Жизнь течёт так, как должно быть, и ничего не изменить. Нет, конечно можно вернуться в прошлое, но... как показывает практика, вычеркнуть из случившегося ничего нельзя.

Вырвав меня из пучины самокопания, взревел фиолетовым пламенем портал, и в комнату ступил отец. Я уже была готова завалить его вопросами о допросе ведьмы, о… но он, предупредительно приподняв руку, призвал к молчанию. Устало вздохнул и произнёс:

-- Чуть не сказал: "Отдохнула бы", но тебе оно ни к чему. А вот мне... Прости, доча, мне надо поспать, -- и прежде, чем я успела что-то сказать, скрылся в очередном портале.

-- М-да, вот и поговорили, -- вздыхаю.

-- Так что ты там говорила про то, что он будет мой? -- заставив вздрогнуть, раздался рядом голос Эльмы.

-- Ну надо же! Кто соизволил заговорить! -- не без доли ехидства произношу.

Ну а что? Да, я злопамятная! И обидчивая! А она... она... как была рыжей стерлядью, так ей и осталась!

-- Тебе ли не знать, что я не могла, -- проигнорировала поддевку ведьма.

Нет, склерозом я не страдала, но и последнюю нашу встречу помню более чем отчётливо. Обидно было до ужаса! Вот спрашивается: что нового узнала Эльма? То, что я на кой-то ляд Кхёрну нужна. Так это и прежде в секрете никто не держал. А то, что он припёрся руки моей просить, так в том моей вины нет, между прочем.

-- И что в моих словах непонятного? -- вместо рвущейся наружу гневной тирады интересуюсь.

-- Зачем?.. -- шмыгнула в ответ Эльма, и из призрачных глаз буквально брызнули фонтаны слёз. – Зачем ты давала ему надежду? Зачем…

"Мать вашу! За ногу и об стол..." -- мысленно прорычала я. Мне сейчас почему-то и без её соплей не сладко, и ведь ни утешить, ни придушить не удастся, и даже в мышь или свинью не обратить... Жизнь вообще не слишком справедливая штука, и сейчас я в этом в очередной раз убедилась, ибо жертва несчастной любви слезами не ограничилась, она начала плакаться на свою горькую долю.

-- У-у-у-у… -- зажимая свои призрачные уши, простонала я.

Не помогло. Эльма только ещё сильнее разошлась. Нет, я не бессердечная. И – да, мне её даже жалко, в какой-то степени. Но! Сейчас -- бесит!!! Всё бесит! И скулящая рядом ведьма в особенности.

-- Р-р-р-р... А кому сейчас легко? -- сорвалась я и собралась ретироваться, но ведьма в долю мгновения нарисовалась перед глазами:

-- Ты не можешь отказаться от своих слов!

-- Бог мой! Эльма! От каких именно? О твоём теле или о Кхёрне?

Ведьма растерялась. Даже слёзы вмиг испарились. Видимо решила, что это ультиматум, и её перед выбором поставили. Да уж, я бы на её месте тоже озадачилась. Смотрю на поникшие плечики, и где-то внутри даже то ли совесть, то ли жалость просыпается, и неприя-я-ятно так это нечто непрошенное ёрзать по душе начинает.

-- Всё в силе. Довольна? Я устала, -- вздыхаю. -- Оставь меня в покое. Пожалуйста, -- примирительно прошу.

Я глазам не поверила, когда Эльма, кивнув, убралась с глаз долой. Может быть понятливой, если хочет. Наконец-то оставшись в тишине и покое, вновь любуюсь уже взошедшими солнышками. Гнев, затмивший грусть уже ушёл. И так спокойно на душе стало, что словами не описать. Жизнь вновь прекрасной кажется. Ведь всё налаживается.

Ночью отец вернёт моё тело. Элифан, мама и Кайрон, с Артоном вернутся домой. Лексай же наоборот безвозвратно будет сослан на Землю. Ведьму, вселившуюся в моё тело упокоят на веки вечные. Останется осуществить обещанное Алсее и Эльме, и откуда-то пришла абсолютная уверенность в том, что всё получится как надо. Приворот сделаю, пусть ведьма жизни радуется. Эх, как там мои белки монстрозубые поживают?

А потом… потом мы все будем жить долго и счастливо! Прямо как в сказке.

Глава 11 Новая жизнь

До наступления сумерек меня так никто и не потревожил. Обдумать я успела не просто многое, а о-о-очень многое! Это ж сколько человек теряет из-за необходимости спать, тратить время на всякие гигиенические процедуры, добычу пропитания и собственно еду. Все эти желания типа поспать, голод и прочее отвлекают. Сегодня я впервые ощутила превосходство духов перед людьми.

Задумчиво предаюсь созерцанию искрящихся в хрустальных гранях звёзд и двух лун – розовой и фиолетовой, третья – красная, действительно на небосводе так и не появлялась. И подлунный мир такой красивый.

Вот только папа что-то не спешит. Может, самой к нему пойти? И вдруг… Хоть и ждала, а всё же вздрогнула, когда рядом взревел полыхающий фиолетовым пламенем портал. Вышедший из него отец задумчиво окинул меня взором.

-- Готова? – напомнив мне о вечной фразе Эльмы, поинтересовался он.

-- Как пионер, -- восклицаю, даже не пытаясь скрыть охватившее меня нетерпение, и прикладываю руку к голове как делали киногерои советских времён.

-- Не той рукой салют изображаешь, -- усмехнулся отец, как будто сам когда-то пионером успел побывать. – Дуй за мною в портал, -- распорядился он, и тут же вспыхнуло вновь фиолетовое пламя.

-- Па-а-ап, -- уже входя в портал, вспомнила я о мучившем с недавних пор вопросе, -- а что там с таинственным происхождением Элифана?

Не верилось мне, что милая, не в меру моложавая маркиза Анджея могла так коварно рожки мужу наставить. Со стороны казалось, что они души друг в друге не чают. И узнать такие подробности было, как минимум, неприятно. Как максимум, я бы после такого не очень доверяла бы её словам в дальнейшем. Ведь женщина, всю жизнь водящая за нос родных, с лёгкостью соврёт и мне, выгораживая своё не в меру любвеобильное чадо.

-- Вопрос не в его происхождении, -- целеустремлённо шагая по мрачному коридору, не стал уходить от темы отец. – И не в его отце. Дело в том, что крылатых котов среди возвышенных не было. Поэтому твой муж -- не результат порочных связей кого-то из богов, ибо крылья унаследовал от отца, и рождён однозначно Анджеей.

-- Я рада, если так, -- с облегчением вздохнув, признаюсь.

-- А вот происхождение его матери покрыто мраком. И рассеять нам его так и не удалось. Хотя, если честно, и времени на это в принципе не было, как ты понимаешь. Да это и не столь важно, дочка. Ты с ним счастлива, и это главное.

-- Но у них… у его родителей, то есть порталы у обоих есть точно… Но… но я ни разу не видела их цвет, -- с удивление осознаю этот странный факт.

-- Когда-нибудь увидишь или у мужа спросишь, -- отмахнулся отец. – Почему тебя так это взволновало?

А вот действительно – почему? Может, стараюсь просто болтать, чтобы не думать о возможной неудаче в ходе предстоящего действа? Хотя глупо обманывать себя. Да, доля страха присутствовала, конечно же, но настолько крохотная, что, сидя где-то на задворках сознания, практически не тревожила. А вот вопрос происхождения Элифана почему-то казался очень важным.

Где-то впереди, за пределами освещённого магическими светильниками пространства, скрипнула несмазанными петлями железная дверь. Я взглянула на отца – спокоен. Значит, всё нормально, и волноваться не о чём.

-- Кхёрн? – окликнул отец неясную мелькнувшую во тьме подземелья, тень.

Впереди послышались тихие шаги, и… у меня мурашки по несуществующей спине поползли, потому что, сбившись с шага, папа вдруг насторожился. Замер. Перестав даже дышать. Явно прислушиваясь к чему-то. Я тоже всем своим недосуществом превратилась в слух – ничего. Один из магических светляков пополз вперёд, освещая подземный туннель. И нашему взору предстала юная эльфа.

-- Лия? – удивлённо уставился на неё отец. – Что ты тут делаешь?

-- Мой повелитель, -- сверкнув ярко голубыми глазами, эльфа присела в подобии реверанса, насколько это было возможно при условии того, что в одной руке у неё было ведро. -- Андер велел принести ведро холодной воды.

-- Андер? – переспросила я у явно опешившего отца.

-- Старый пень, -- отмахнулся тот и тут же рванул вперёд.

Но… но он же сам говорил, что больше не ощущает присутствие духа-хранителя рода! Мне ничего не оставалось, как помчаться следом. Где-то за нашими спинами зазвенело о каменный пол, по-видимому, выроненное эльфой ведро, а я неслась что было сил вслед за уже замершим в дверях одной из камер, отцом. И на душе теперь было отнюдь не спокойно.

-- Всё хорошо, -- отозвался он уже из камеры. – Она просто спит.

Удивительное самообладание. Окажись я в подобной ситуации, о сне и речи бы не было.

-- А вот он… -- начал было говорить отец, но тут же послышался сдавленный стон, явно мужской, и я… ощутив, как внезапно сжимается всё внутри несуществующего тела, побежала ещё быстрее, в доли секунд преодолевая оставшиеся метры.

-- Задержите ведьму… -- простонал лежащий возле стены Кхёрн.

-- Кого? – я.

-- Какую? – отец.

Что бы ни пытался сейчас донести до сознания верховного, младший бог, я не воспринимала, и думала лишь об одном: «Зря, зря его вновь возвысили! Раз предавший предаст и повторно. А в моём теле была не просто ведьма, а воспитавшая его, и не исключено что любимая, мать. Какой бы сильной она ни была, но он хоть и младший, но бог! И его беспомощность не внушает доверия…»

Однако отец на всё это не обратил внимания. Протянул Кхёрну руку, помогая встать, и тут же повернулся к моему бездыханному на первый взгляд телу.

-- Кать, подойди, -- позвал он.

С недоверием кошусь на стоящего за спиной отца мужчину, но всё же подчиняюсь. И в то же время так страшно -- вдруг он прервёт действо в процессе? Что тогда будет со мной? И вообще не исключено, что в это время отец будет уязвим. Вот как, спрашивается, можно быть настолько доверчивым и оставлять предателя за своей спиной?

Отец же моих волнений явно не разделяет. Лицо сосредоточено, взгляд затуманен, губы шепчут какое-то заклятие, и кажется, для него в этот миг вообще не существует никого и ничего. Стою рядом. Наблюдаю. И вдруг... распростёртое на полу тело окутывает плотная дымка, светящегося в полумраке камеры тумана, а из него, словно живые, тянутся в мою сторону тонкие белёсые щупальца.

Едва не вскрикнула от ужаса, но в поле зрения очутился начинающий подниматься с пола Кхёрн, и я отвлеклась, на миг забыв о страхе. Тут же мир закружился в сводящем с ума круговороте. Откуда-то слышались размытые, растянутые до неузнаваемости голоса, произносящие какие-то заунывные непонятные фразы. Калейдоскоп размазанных цветных линий, заслонивших весь мир, вызвал граничащее с потерей сознания головокружение. А следом... следом пришёл холод... жажда... голод... выворачивающе неприятный запах многовековой сырости, плесени, и... осознание: всё получилось! Глаза вновь застилают слёзы...

Головокружение отступает. Сквозь мутную пелену с трудом различаю происходящее. Кто-то подхватывает меня на руки и куда-то несёт. Конечно же, это отец, он же не доверит меня этому божественному предателю. Уткнулась носом в твёрдое и такое надёжное плечо. И так мне в этот миг хорошо стало, так спокойно...

-- Отпусти её!!! -- раздаётся над самым ухом разъярённое рычание, в котором с трудом узнаю Элифана.

Поддерживающие меня руки только крепче сжали, словно их хозяин пытался слиться со мной воедино. Протираю глаза. Осматриваюсь. За спиной несущего меня мужчины устало плетётся отец. Напряглась в попытке освободиться, да куда там!

-- Расслабься, сладкая моя, -- игнорируя мои трепыхания, шепчет младший бог, и от его интонаций мурашки по коже бегут.

Напротив нас гневно метает молнии взором Элифан. Хорош он… ох хорош, даже вот такой -- с играющими на лице желваками, напряжёнными, слегка дрожащими крыльями носа. Вот только нервно сжимающиеся и разжимающиеся кулаки наводят на некоторое сомнение в его благоразумии.

Нет, с одной стороны, приятно конечно. Но с другой… с другой он мне живым больше нравится. Ведь его соперник -- хоть и младший, но бог! Стоит ли связываться? Ну ослабла я, ну несёт он меня… и что? Не изнасилует же в присутствии папы. В конце концов, его самого рядом не было, отец измотан, а я, если честно, не в силах пока перемещаться самостоятельно. Словно успела отвыкнуть от тела.

-- Ты не понял? – преграждая нам путь, рычит мой безумно любимый и до глупости упёртый муж.

Ощущаю, что обнимающие меня руки ещё сильнее напрягаются… Кхёрн бросает взгляд назад, в долю секунды оказываясь возле отца, передаёт ему свою ношу, и…

-- О не-е-ет... – простонала я, понимая, что вместо отдыха мне предстоит наблюдать за сражением двух упёртых и ревнивых баранов.

Ненормальная я какая-то, это факт. Вот вроде бы радоваться надо, а мне опять так жалко себя стало, что жуть просто.

-- Кхёрн, -- тяжело дыша, окликает младшего бога отец. – Не до вашего детсада сейчас! Займись лучше поиском ведьмы.

«Да какая там ведьма?! Как можно быть настолько слепым?! Это же его мать! Он… он предатель! Сто процентов предатель!» -- билось в голове. Хотелось кричать, вот только слова комом в горле застряли, а наконец-то обретённое тело вновь разразилось непрошенными слезами.

Послышались удаляющиеся тяжёлые шаги. Учитывая прекратившееся рычание, видимо, Кхёрн всё же свалил. Моя безвольно рыдающая тушка перекочевала из рук в руки, и стоило ощутить прикосновение любимого, как тут же сознание окутал небывалый покой. Я потянулась к любимому. Какое же это наслаждение -- ощущать его запах, его тёплую кожу… Элифан ответил нежными поцелуями, которые, словно собирая солёную влагу, покрыли всё лицо. Вмиг стало безразлично всё творящееся вокруг.

Весь мир растворился в этих сказочных ощущениях. Где-то там слышались усталые шаркающие шаги отца, но мне было всё равно, ведь здесь были только мой несносно упёртый, но бесконечно любимый муж и я. В какой-то момент, где-то рядом, затрещало пламя вызванного портала. А мгновение спустя я ощутила…

Сначала ненавистный запах лечебного бальзама! Потом не столько почувствовала, сколько услышала звук рвущейся ткани… краткий миг, когда тела коснулся прохладный воздух сменился обжигающе горячей водой, и… бо-о-оль… всепоглощающая! Не позволяющая сделать даже вдох. Тело разрывает не на части, на атомы! Все мышцы свело. Изгибаюсь дугой… кажется, вою… и… наконец-то приходит облегчение.

Выныриваю. Дышу-у-у! Стыдясь своей реакции. И тут же тону в голубых, как бездонные озёра, глазах склонившегося надо мною мужчины. А он улыбается. Тепло, нежно, и жизнь вновь прекрасна.

Откуда-то из-за двери доносится детский плач. Охватившая сознание и тело нега улетучивается вмиг. Забыв о стеснении, выскальзываю из ванны… прохладно… огромное мохнатое полотенце словно по мановению волшебной палочки окутывает моё тело…

Как вылетела из ванной, не помню. Мама протягивает укутанный в одеяльце комочек. И вот у меня на руках, забыв о едва зародившемся плаче, сверкая совсем не детской улыбкой тянется к груди самое близкое существо на всём свете. А сзади нежно обнимает любимый муж. А я… я смотрю на кроху и улыбаюсь. Наверное, со стороны это смотрится глупо. Но мне всё равно…

Муж нежно укладывает нас на кровать. А за окном уже вовсю занимается заря. И как-то отстранённо приходит мысль: «Это же сколько времени ушло у отца на то, чтобы вернуть мне тело?» Не мудрено, что он едва ноги передвигал там, в подземелье. Ему, наверное, плохо, а мне та-а-ак хо-о-оро-о-ошо-о-о… и напрягаться или думать о чём-то, совсем не хочется. Где-то там остаются Кхёрн, папа, ведьма…

«Эгоистка…» -- проносится в моём уплывающем сознании, и я проваливаюсь в сон. И сновидения меня захлестнули, кажется, сразу. Настолько яркие и реалистичные, что невозможно было понять: где явь, а где грёзы?

А виделось мне…

***

…Утро. Я сладко потягиваюсь в постели. Открыла глаза: поняла, что нахожусь в родительской элитке на Земле.

Между шторок вместо пасмурного неба виднеется залитая солнечным светом листва. Первым делом раздвинув шторы, впустила солнечных зайчиков, весело запрыгавших по лакированному паркету. Внутри всё ликует. И за окном... красота! В Питере ясные солнечные деньки не часто случаются. Вот и залюбовалась чистым голубым небом, яркой, сочной зеленью и сверкающей гладью озера.

В квартире тихо. И ощущение дежавю не отпускает. Кажется, всё это уже когда-то было. Заскочив на кухню, включаю электрочайник и бегу в ванную комнату. Окидываю оценивающим взглядом отражение в зеркале. Потом душ, парк, озеро. Небо чистое, и ни единого облачка, а мне видятся белоснежные врата, а за ними...

Карандаш скользит по бумаге, стараясь запечатлеть начинающее терять очертания видение.

-- Красиво, -- раздаётся откуда-то из-за плеча приятный, бархатистый мужской голос. -- Я узнаю это место...

И тут состояние дежавю сменяется воспоминаниями. Всё это действительно уже было! Вот только помню я, увы, не так и много. И тут же всплывает идея:

-- Покажи мне её, Альранд, -- мягко произношу и наблюдаю, как волевой подбородок красавчика с глазами цвета стали медленно и неотвратимо «отваливается».

-- Мы знакомы? – удивлённо вопрошает.

Вот и как объяснить то, что самой непонятно? Помню, что немало дел во сне наворотила, там же и сестру его замочила… помню, что в прошлое научилась переноситься… а что делаю здесь? Откуда всё знаю? Это сон или явь? Ответа, конечно же, нет.

-- Не знаю, -- пожимаю плечиками, и ведь не вру! Действительно не понимаю, встречались ли мы или? В сознании всё спуталось. И ощутив повисшее между нами напряжение из-за затянувшегося молчания, напоминаю: -- Так покажешь?

-- Для столь прекрасной феи любой каприз готов исполнить, -- с поклоном оповещает принц.

А у меня в груди гнев разгорается: «Как он смеет флиртовать? А как же Алсея?!» И тут же доходит – их встреча и примирение ещё не состоялись. Ну и ладно, всему своё время, а сейчас… сейчас мне жутко захотелось увидеть в оригинале ту арку, что изображена на моём наброске. Вспоминаются создаваемые мною синие порталы, и тут же приходит понимание: я не знаю, где эта арка…

-- И как же ты перенесёшь меня на Карпег?

Бли-и-ин… вот чем я думаю? У бедолаги Альранда явно перезагрузка мозга. Надо было вести речи словно с незнакомцем… Но теперь поздняк метаться!

-- Эм… -- наконец-то разродился неслабо прифигевший принц. – Вы и о Карпеге знаете?

-- Прости… -- вполне искренне раскаиваясь, произношу, -- возможно, это покажется тебе странным, но знаю я многое…

-- Например? – в глазах принца проскользнуло недоверие.

У-у-у… как тяжко жить! Ведь он же тряпка, романтик и подкаблучник! А тут ишь, на слабо берёт… ну и что сказать?

-- Насчёт того, как ты обманул любимую ради сестры… -- фраза получилась скользкая, но Альранд побледнел. -- О том, что Алсея простит тебя позднее, и возможно вам даже удастся вернуть её тело…

-- Но… но оно недавно умерло… -- бормочет вконец растерянный принц.

-- Знаю, -- твёрдо говорю и натолкнувшись на его явно шокированный взгляд, добиваю: -- За Кхёрна вступилась и погибла, вселилась в какую-то селянку. Теперь она рыжая и зеленоглазая.

Всё! Клиент готов. Выносите. Следующий! Вот только меня такой расклад не устраивает совершенно. Как я здесь очутилась повторно -- неведомо, сколько у меня ещё времени осталось тоже не известно, так что ждать, пока этот тряпичный красавчик переварит полученную информацию, некогда. Встаю. Поворачиваюсь к нему. Да, хорош, не удивительно что Алька от одного упоминания о нём тает.

Та-а-ак… что-то не туда меня заносит, не хватало ещё на чужих мужиков заглядываться, тем более у Альранда кроме внешности и романтичности никаких больше плюсов и нет. Да и вообще, второе качество весьма неуверенно к плюсам отнесено. По мне так он из-за этой своей романтичности в тряпку подкаблучную и превратился.

-- Долго стоять будем? – интересуюсь.

Как ни странно, в этот раз не завис, взглянул на меня вопросительно, пожал плечами, буркнув что-то типа: «Извиняюсь», и подхватив меня на руки, активировал портал. И сделал это ни дать, ни взять таким же точно талисманом, как и у Кхёрна был. Вот интересно – они их что, штампуют? А если так, то откуда ректору стало ведомо, какому именно роду принадлежал артефакт?

Пока размышляла, оказалась поставлена на ноги. Осмотрелась. В небе оба солнышка висят, ни единого облачка, как и там, на Земле, мы стоим на едва различимой тропе. По бокам давят своими габаритами деревья-великаны со странной, напоминающей стручковую фасоль, листвой.

-- Я почему-то подумал, ты на Карпеге уже бывала, -- задумчиво наблюдая за мной, изрёк принц, я в ответ только бровь заломила. – На портал спокойно отреагировала, -- пояснил он. – А ведь даже коренные жители планеты не все могут подобным спокойствием похвастать. И вот ты стоишь и озираешься, словно впервые…

-- Вот такие деревья и вправду никогда не видала, -- признаюсь.

-- А-а-а… они называются Ситвое, -- расплывается в улыбке Альранд. – Думаю, тебе стоит обернуться. Ты же её увидеть хотела?

Я обернулась так резко, что спецэффекты в фильмах о вампирах показались бы детскими зарисовками. Хм… а ведь это действительно была она! То есть та самая арка, что привиделась мне на поверхности озера. И так любопытно стало. Это что ж выходит? Возможно, все фантазии, нашедшие отображения в моих рисунках имеют где-то вполне реальный прототип?

Кажется, чем ближе подхожу, тем дальше становится весь окружающий мир, и даже звуки глушатся, доносясь словно издалека. Увлечённая собственными мыслями, приближаюсь к словно бы манящему к себе и совершенно чуждому среди древних деревьев архитектурному шедевру. Краси-и-иво-о-о… глаз не оторвать!

Конструкция довольно высокая, метров семи в высоту, не меньше! И оказавшись ближе, вспомнила странный эффект, удививший ещё там, в парке: все линии узоров, словно живые, перетекают друг в друга, но при этом общая картина экспозиции сохраняет вполне узнаваемые очертания. Тогда я даже озадачилась на миг, не понимая, как возможно это отобразить? Но очевидно справилась, коль Альранд это место узнал.

Руки сами тянутся прикоснуться к этому чуду. Чувство как у того монстроидного из «Властелина колец», что самозабвенно шептал «Мо-о-оя пре-е-еле-е-есть…» И вдруг ощущаю, как что-то или кто-то вцепляется в меня сзади мёртвой хваткой, но страха нет, есть только непреодолимое желание идти вперёд…

Кто-то или что-то по-прежнему не отпускает. Это не просто злит. Это бесит! Лягнула это нечто ногой. О, да! Хватка ослабла. В ход идёт локоть. Но в меня вцепляются с новой силой. А арка так манит… кажется, за нею смысл всей моей никчёмной жизни. Прошлое смутными образами кружит в сознании. Оно тусклое, серое, безынтересное, а там… там всё будет наполнено красками, цветами, запахами, эмоциями!

Меняю ипостась. Выскальзываю из чьих-то совсем не ласковых рук. Бегу-у-у! Вот она, уже близко, ещё пара прыжков… вот оно… только лапку протянуть…

-- Мяяяя… За хво-о-ост больно-о-о же-е-е-е!!!

Когтями по наглой лапище, когтями! Ух, как -- кровища-то хлещет! Кра-аси-и-иво-о-о… это я про арку, но покоцанная лапа тоже ничегошненько смотрится, вполне симпатично: располосованная, с кровавыми подтёками. Вот так философствуя бе-егу-у-у… сзади раздаётся какое-то далёкое, приглушённое шипение. Наверное, хозяину загребущей лапы не понравились мои коготки. Ну и поделом! Не фиг хапать было!

А я всё бегу. И конца края этому марш-броску нет. Кажется, вот лапу протяни и… скачок, второй, третий… расстояние словно растягивается. Позади топот стоит такой, что земля под лапами сотрясается. У меня уже второе дыхание открывается, а цель забега всё так же близка и недостижима одновременно. Но отказаться от попытки добежать нет никаких сил. Ощущение такое, что если не дойду, то жизнь пройдёт мимо…

***

-- Кать! Ка-а-атя-я-я!!! – доносится словно издалека смутно знакомый мужской голос.

Ну да, я Катя, знаю, и что? Нашлись мне тут понимаешь ли первооткрыватели Америки через форточку. Видали мы таких… а этот некто всё орёт и орёт. И под эти вопли арка начинает плыть перед глазами, теряя очертания. О, нет! Только не это!!! Она что, исчезает? Или это я сознание теряю?

Нет. Зажмурилась и бегу-у-у!!! Дыхание сбивается, сердце вот-вот выскочит из груди, лапы… да что там лапы? Всё тело стонет от боли в перетруженных забегом мышцах. Кто-то хватает моё почти обессилившее тело. Но вытащить когти и махнуть лапкой я ещё способна. Получи, гад! На! На! И ещё разок. И… меня накрывает невесть откуда взявшаяся волна…

Стоп! Откуда здесь вода? Окружающий лес и арка растворяются в мгновенно обрушившейся на мир темноте. И да, как-то мокро кругом. Вскочила на ноги. Непонимающе озираюсь по сторонам: погруженная в полумрак спальня в замке Винд-Арконте, мокрая кровать, а в её центре -- не более сухая я.

Встряхиваюсь всем телом. И таки да, я в своей пушистой, ну или облизанно-мокрой в данный момент ипостаси. Брызги, срываясь с шубки, летят во все стороны. Поворачиваюсь назад. А там… там Элифан с уже пустым ведром в исцарапанных до крови руках. Приплыли…

-- Ка-а-ать? Ты в порядке? – с опаской взирает на меня муж.

Кивнула. Оценила его по-прежнему вопрошающий вид. Вздохнула, брезгливо потопала лапками по мокрой простыне. Обратилась, сверзилась с кровати. Откинула в сторону свисающие на лицо мокрые пряди.

-- Озверел что ли водой поливать? – рычу.

-- А ты чего кидаешься? – не остался в долгу муженёк.

Молчу. Ну да, руки его вижу изодранные, сон помню про арку, и то что кого-то нещадно когтями в том самом сне полосовала тоже припомнилось. Где-то глубоко даже совесть шевельнулась. Опять мокрая прядь на лицо падает. Нездоровый пацифизм как рукой сняло. А в довершение ко всему перед мысленным взором явственно прорисовывается та самая, дважды уже виданная мною, арка. Выходит, это не Альранд во сне не пускал меня, это Элифан мешал?

И такое зло вдруг разбирает. Смотрю в глаза стоящего напротив существа, а внутри всё бурлит и клокочет. Он лишил меня чего-то неимоверно важного там во сне. И теперь… теперь я не успокоюсь, пока не узнаю -- чего именно?

Осознав, что стою вся из себя голая, игнорируя вопрошающий взор супруга, окидываю взглядом спальню, подхватываю и тут же натягиваю на себя мужской банный халат за неимением вариантов, открываю портал, но, не успев и шага сделать, слышу доносящийся из-за двери детский плач. Этот звук словно пелену с сознания сорвал. Стою, смотрю на открытый мною же портал, на безмолвно наблюдающего за моими действиями Элифана, и как-то стыдно становится.

Ведь это был всего лишь сон! А я… я мало того, что едва не изодрала собственного мужа в клочья, ещё и, забыв обо всём на свете, чуть не кинулась искать какую-то арку из мира грёз…

Тем временем раздался нерешительный стук в дверь. Элефан взглянул на меня, на полыхающий синим пламенем портал, опять на меня. С трудом совладав с переполняющими меня эмоциями, погасила переход, с опозданием подумав: «Открылся, значит, это место реально существует?» Муж, облегчённо вздохнув, запахнул поплотнее халат и направился открывать дверь.

А дальше… Стоило вмиг прекратившему плакать и заулыбавшемуся во все… Хм… и сколько у него зубов, интересно? В общем, счастливо лыбящемуся Кайрону очутиться у меня на руках, и все мысли про минувший сон, про арку и прочее тут же забылись.

Глава 12 Врата безвременья

За завтраком -- прямо как в старые добрые времена, когда сказки были сказками, фантазии фантазиями, а реальность просто реальностью, я положила рядом с тарелкой лист бумаги и, задумчиво жуя, наносила штрих за штрихом. Вскоре картинка обрела вполне узнаваемые формы: та самая арка из мира грёз! Сижу, бездумно смотрю на неё и удивляюсь, что ж это меня так во сне зацепило-то?

Вдруг, отвлекая от размышлений, посреди столовой, оглушительно ревя, вспыхивает фиолетовое пламя портала, и в помещение входит взволнованный донельзя отец. Взглянул на меня и, кажется, немного успокоился. Забыв поприветствовать присутствующих, подошёл к столу, отодвинул один из свободных стульев, грузно сел и порадовал:

-- Кать, вам надо быть очень осторожными. Видать, ведьма очень сильна, коли даже посланный по её следу Кхёрн пропал.

-- Па-а-апа-а-а… -- взвыла я от подобной наивности. – Он не пропал, он предатель!

-- Кать, -- недовольно скривил губы отец, -- понимаю, что ты его недолюбливаешь, у меня для этого основания ненамного меньше, но дело-то в том, что он именно пропал. Ещё вчера, когда он кинулся за ней, по моему же, заметь, приказу!

-- Ой, ой! Можно подумать он перед тобой за каждый свой шаг отчитывался бы? Свалил бы к ней, как только освободился!

-- Кать!!! – рявкнули на меня, и вот, честное слово, так обидно стало, что… что… вот не скажу ему больше ничего! Вот. – Ты меня слышишь? О какой встрече речь? Где бы он её искал?

Ага! Договориться, конечно же, нереально было, пока он прохлаждался у неё в камере и инсценировал отключку. Небось, ещё и из тела в тело переселиться помог, гад. Но это всё только мысли – я же обиделась!

-- Так вот, спустя час я перестал его ощущать, -- не унимается мой наивный папашка. – И по сию пору не чувствую. Словно его не просто сил лишили, словно…

-- Ой, пап. Ты реально как маленький. Ещё скажи -- она собственного сына убила?

Вот тут на лице верховного отразилось явное замешательство. Неужели до него наконец-то доходит столь очевидное?

-- Демоны… из-за родства он бессилен нанести ей вред! – восклицает тем временем отец, а я, закатив глаза, вздыхаю:

-- А это что за бредовое кредо? Не убей ближнего своего?

-- Это, Кать, чтоб ты знала, от нас не зависит. Времени рассказать не было о моей истории, да и сейчас не до этого, -- терпеливо молвит отец. – Ты сама-то вспомни, я хоть раз, хоть бы щелбан или подзатыльник какой-нибудь тебе отвесил?

Пожимаю плечами. Нет, такого, конечно же, не было, но ведь это в принципе непедагогично. А при чём тут родство и прочее? Но ощущаю, что вся эта теория трещит по швам, было что-то, точно было… ну о-о-очень явно не вписывающееся в контекст его заявления. И тут же кое-что вспомнила:

-- Ага, особенно когда Артон его божественной силы лишал, это как раз не кровное! – выпалила осенённая снизошедшим озарением я.

-- Это-то как раз не насилие, Кать. Там всё совсем иначе, -- понурился отец. – А ты можешь… нет. Пожалуй, нет. Хотя… нет, это опасно…

-- Ты это хотел? – угадав его желание, открываю портал к Кхёрну, и…

В шоке взираю на виднеющуюся с той стороны портала не далее, как сегодня, виденную мною во сне арку. И ощущаю, что былые чувства начинают накрывать волной. Смотрю, и не могу взгляда от неё оторвать…

Всем моим существом вновь завладело наваждение. Вот, кажется, всего-то надо сделать два шага до портала и шаг до арки и…

-- Не смотрите туда! – оглушает истошный вопль Анджеи, и стоило мне сделать шаг: -- Остановите её!

Да что же это такое? То во сне кто-то мешал, теперь тут. Весь мир словно сговорился против меня. И так возмущает тот факт, что никто даже и не думает считаться с моими желаниями. В моё тело вцепились мёртвой хваткой абсолютно все присутствовавшие в столовой. Рывок, другой. Наивно. Понимаю, что так не вырвусь и вновь, как и во сне, оборачиваюсь. Да куда там!

-- Мя-я-я-я… Мой хвост!!!

Что ж они так не оригинальны-то? Опять за то же место. Больно же! А впереди она… вон… так близко…

-- Закройте портал, -- орёт маркиза, да так, что у меня ушки заложило.

Юлю, не отрывая взгляда от вожделенного объекта архитектуры. Верчусь, пытаясь обрести свободу пока портал не схлопнулся. Другие закрыть его не смогут, а я не сумею удержать в этой ипостаси. Ещё минута и… и… нет, конечно же, потом я смогу открыть его вновь, но я хочу СЕЙЧАС! И когти уже в ход пошли и шёрстку окропила кровь врагов, и зубы вонзаются в чью-то плоть… и портал гаснет. Наваливается апатия.

-- Что это было?! – раздаётся над самым ухом голос отца.

-- Если ваш Кхёрн был там, то его уже нет, -- со знанием дела отвечает Анджея. – Здесь нет и никогда уже не будет.

И к этим словам, понемногу приходя в себя, я всё же прислушиваюсь.

-- То есть? – уточняет явно опешивший верховный.

-- Это врата в иное пространство и время, -- произнесла маркиза таким тоном, словно этим всё объяснила, а я задумалась: «Я единственная, кому ни черта неясно?»

-- И что помешает ему вернуться? – вклинился в разговор отец Элифана.

-- А что помешало вернуться мне? – фыркнула его жена и вихрем вылетела из столовой.

-- Ну… я, конечно, понимаю, что чего только не существует, но вот так? И… Кать! Что на тебя нашло?

Меня небрежно подняли и взглянули в глаза. Вот и как объяснить? Нет, сейчас наваждение вновь спало, но надолго ли? Вот приснится вновь сон, и смогу ли я противостоять? Ответ на этот вопрос был весьма неутешителен. И даже думать об этом, если честно, стало несколько страшновато, ибо тут же вспыхивало остаточное возмущение и желание всё же отправиться куда-то… но… я не имею права так поступать. Здесь Кайрон, Элифан, родители в конце концов.

Постаравшись успокоиться вернула свой человеческий облик, с обидой заметив, что отец и муж по-прежнему держатся поблизости, словно не доверяют моему благоразумию. Хотя… в чём-то они правы. Но всё равно обидно.

И ответить бы что-то надо, но тут хозяин замка взял со стола листок и протянул его верховному. Тот окинул меня строгим взглядом и вопросил:

-- Ты уже видела это место?

Ответ «да» их явно не удовлетворит, пришлось рассказать. И о прогулке в парк, и о словах Альранда о реальности этих врат, и минувшем сне. Обо всех впечатлениях, чувствах, эмоциях. И даже рассказывая ощущала, как вновь окунаюсь в пучину того безумия, где единственный смысл жизни – вожделенная арка.

-- Забавно, -- всё ещё стоя поблизости, резюмировал отец. – Врата эти не первый день в нашем мире, коли принц их уже видал, и Анджея через них явилась. Вот только с чего бы Кхёрна туда понесло? И почему какой-то фей, -- это он явно так пренебрежительно об Альранде, -- смог противостоять, а младший бог нет?

Все дружно разгадывали эти головоломки, только шокированный признанием жены маркиз ушёл. Как выяснилось, он за все эти годы так и не сумел разгадать, откуда появилась его прекрасная и благовоспитанная супруга. Подозревал беглянку из великосветских родов, но за годы совместной жизни проверил все! И ничего. Предполагал переселение духа даже. А вот теперь всё встало на свои места. Ну или почти всё. Оставался вопрос: откуда она и почему очутилась когда-то здесь.

Денёк выдался суматошным: стараясь не думать о треклятой арке, я словно заведённая моталась то в библиотеку в замке отца, где заодно консультировалась с Эльмой, то в общагу, то обратно в Винд-Арконте покормить сына. Поначалу муж навязывался за компанию. Было видно, что опасается, как бы не сорвалась и не канула на веки вечные в неизвестность. В итоге, успокоился только за ужином. И только я обрадовалась обретённой свободе, как заявился отец в обществе Артона и тут же обратился с новой просьбой:

-- Ка-ать! – крикнул он, выходя из ревущего фиолетового пламени, а заметив меня, уже тише добавил: -- Открой-ка, дочь, портал к ведьме, а?

Ну я и открыла. Будь он неладен, тот сто раз проклятый портал, и папочка со своими просьбами! За ним вновь была та самая арка! И несмотря на то, что я целый день умудрялась вполне осознанно контролировать свои мысли и эмоции по этому поводу, однако к такому повороту событий оказалась не готова. Вмиг охватившее меня влечение поманило за собой, и я сделала несколько заветных шагов. Крики за моей спиной удалились, но расстояние до арки, как во сне не растягивалось. Всего лишь какой-то малюсенький шаг и…

Я вывалилась за её пределы. Темно. Небо затянуто плотными тучами. Воздух, мягко говоря, прохладен, градусов десять тепла, не больше, а я в лёгких брючках, блузке и домашних тапочках! Оглянулась назад – вот она арка. И тут до меня дошло: Анджея, пройдя в такую же в своём мире, так и не смогла вернуться… а там… там же Кайрон…

В шоке прислонившись к растущему возле меня дереву взираю на неведомо кем и зачем созданный магический артефакт по своей сути. Слёзы душат. Пытаюсь взять себя в руки и рационально подумать, да какое там? Но всё же попыталась создать портал к сыну. Ничего. К отцу. То же самое. К мужу. Итог прежний. К Кхёрну…

Всколыхнув надежду, вспыхнуло синее пламя, делаю шаг и… в нос ударяет непередаваемое амбре из смеси запахов: алкоголь, перегар, дешёвый табак, застарелый пот… окидываю взглядом помещение куда меня занесло. Довольно высокий закопчённый бревенчатый потолок, бревенчатые же стены, замызганные массивные деревянные столы и лавки, и… откровенно уставившийся на меня сброд!

-- Упс… -- вырвалось против моей воли и этот звук стал словно командой к действию, ко мне тут же неверной походкой со всех сторон направились завсегдатаи этого средневекового кабака.

-- Ведьма! – тут же раздалось откуда-то справа.

-- На костёр её… -- кровожадно предлагают слева.

-- Хо-о-оро-о-ошенька-а-ая… -- не оставляя сомнений в намерениях владельца голоса, протянул довольно габаритный детина со шрамом в полморды.

А я… я в панике высматриваю того, к кому, собственно, портал открывала. И нашла. Валяется, гад, носом в тарелке и, судя по всему, пьян вдрызг. А мужичьё всё подступает. Пихнула Кхёрна в плечо, да тому это, что слону дробина.

-- Кхёрн! Подъём!!! – не особо надеясь на результат, ору.

И надо же? Поднимает буйну голову и, расплываясь в сальной улыбочке, устремляет на меня мутный взор. Вот же гад.

-- Уходим! – хватая за руку ору, одновременно создавая портал…

К арке, куда ж ещё? Я иных мест тут не ведаю, а сваливать-то надо и причём срочно. Вот только уйти, увы, не удалось. Пока этот божок недоделанный с пьяной головы соображал, что я от него хочу, ту самую меня уже и сграбастали.

Чьи-то лапы абсолютно беззастенчиво облапили мою грудь. Кто-то качественно так ущипнул за то место, где у моей второй ипостаси хвостик растёт. А тот самый детина со шрамом, обдав убойным перегаром, вызвав едва сдерживаемый рвотный рефлекс, ещё и обслюнявить успел.

-- Ка-а-атька-а-а?! – тем временем пьяно проревел наконец-то сфокусировавший на мне взгляд Кхёрн. – Приглючится же! – тут же отмахнулся он и, отхлебнув из здоровенной глиняной кружки, вновь завалился на стол, огласив на мгновение притихший кабак богатырским храпом.

А эти кобели немытые тут же бросились в атаку. Ну то есть, не так. Тут же послышался показавшийся мне оглушительным треск ткани, пуговицы на блузке улетели прочь. Чьи-то руки абсолютно беззастенчиво заграбастали моё самое сокровенное, там, пониже живота. Шею обслюнявили. И всё это действо перемежалось планами насчёт меня, и сводились они к банальному изнасилованию, с сожжением на костре в финале сего благого действия нацеленного на избавление этого грешного мира от ещё одной ведьмы, то есть меня!

И вот хоть прям сейчас убивайте, но с подобным планом я совершенно не согласна! Тут же, преодолевая очередной позыв к тошноте, меняю ипостась. Прошмыгиваю между ног растерявшегося мужичья и к дверям, благо кто-то на шум зайти решил и распахнул их вовремя. Свежий воздух ударил в нос, вскружив голову после смрада кабака и его обитателей. Позади слышно, как хлопают двери, раздаётся топот многочисленных ног.

На улице фонари масляные горят. И меня видно! А я… я к какому-то каменному забору всё жмусь, там тенёк. И… бе-е-егу-у-у!!! Прямо как тогда -- в академии. Куда? Да какая в принципе разница? Лишь бы подальше. И демон с ним, с этим Кхёрном недоделанным, главное выжить. Несу-у-усь… Вот уже и топот преследователей, потерявших цель затих где-то вдали.

Сердце где-то в горле колотится пойманной птицей, и лапы дрожат от перенапряжения, а остановиться страшно! Бе-е-егу-у-у… и… падаю. Во рту всё пересохло, из глотки вырывается хриплое дыхание, в груди боль острая, кажется, сейчас сердечко не выдержит.

Лежу посреди дороги. Туман перед глазами. Только звуки и остались, да и те за хриплым дыханием и сердцебиением едва различимы. Расслабиться не могу -- лапы поддёргиваются в бессмысленной попытке бежать дальше. Обратиться бы… Да сил и на это уже нет.

-- Смотри, киса, -- прорываясь сквозь грохот выпрыгивающего из груди сердца, доносящийся откуда-то приглушённый детский голосок.

-- Люськ, мы ж за яблоками, на кой те та киса? Тя мамка вместе с ней из хаты погоне, -- откликается какой-то парнишка.

-- Хочу! – капризно извещает очутившийся ещё ближе девичий голосок.

-- Э-эх… ну тащи её в сарайку чо ли? Придём да покормим, -- вздыхает пацан, и моего болезного тельца неуверенно касаются чьи-то ласковые ручки.

Осознав, что меня не обидят, проваливаюсь в полусон-полубред. И в нём я бе-е-егу-у-у…

Пробудилась я от приглушённого восклицания:

-- Это же Анджи!

Голос был женским и смутно знакомым. Вот только язык, то есть произношение, как и у тех, в кабаке, был несколько странным, слегка рыкающим что ли? В той сваре, во время неудачной попытки докричаться до сознания Кхёрна, мне было не до анализа звуковых особенностей в речах местного населения. Понимала их и ладно. Но сейчас эти рычащие нотки резанули по ушам.

И да, я по-прежнему была жутко измотана. Лапы уже не дрожали, но даже слабая попытка слегка приподнять голову отозвалась такой жуткой, всепоглощающей болью во всём теле, что я мысленно заскулила. Но глаза приоткрыть всё же сумела.

В пробивающихся в приоткрытую дверь солнечных лучах моему взору предстали силуэты двух женщин, развешенные вдоль обшитых необработанной доской стен пучки трав, клочок виднеющейся тряпицы, очевидно, подстеленной под моё измученное тельце заботливыми ребятишками. И тут же память вернула слова парнишки: «…на кой те та киса? Тя мамка вместе с ней из хаты погоне…»

И как-то вдруг всё безразлично стало. Ну дочку-то хозяйка явно не прогонит, а меня… смысл мне жить? Сын где-то недосягаемо далеко, но о нём позаботятся, в этом я уверена. Но какой смысл вообще жить вдали от него, от мужа, от родных?

-- Это невозможно Рила, -- ворвался в мои мысли другой голос, принадлежащий явно пожилой женщине. – Её выбросили с Нариви первой, и в каком она мире -- неведомо, -- вздохнув, добавила она: – Шансов, что мы попали в один и тот же нет.

-- Да как же ты не видишь? – та, чей голос казался знакомым бросилась ко мне.

Я мысленно взвыла, ожидая прикосновения и неизбежной боли в измученном теле. Но нет, меня она не тронула. Вместо этого, почти уткнулась лицом в мою шерсть, вдохнула поглубже, словно принюхиваясь, и произнесла:

-- Сама-то не чуешь что ли? Нашей кровью от неё пахнет.

Бабка, а вот сейчас, когда она отошла, и свет упал на её лицо, я убедилась, что старушке хорошо за семьдесят. Так вот, она довольно споро очутилась на коленях возле меня и точно так же повела носом.

-- Хм… есть что-то определённо, но слабо выражено. Это однозначно не Анджи, но, возможно, нашей девочке удалось найти себе подходящего мужчину и обзавестись потомством.

Лежу. Слушаю. И искренне ничегошеньки не понимаю.

-- Да не может такого быть! Смотри! – вновь восклицает та, что моложе, и повернувшись к собеседнице… «Ох!!! Это же Анджея! Или… стоп… они говорили Анджи? И думают, что это я? Значит это… близнец?» -- Внимательно, смотри, -- добавляет копия моей свекрови и… оборачивается!

И бог мой! Дымчатая мягкая шубка, белые носочки на лапках, янтарные глазки! И даже… да… даже за левым глазиком точно такое же тёмное пятнышко в форме буквы “Z”, как и меня! Её вторая ипостась является моей полной копией! Это что ж выходит-то? Если они нас сравнивают, то я и c Элифановой мамашей как две капли воды во второй ипостаси похожа?

-- Сколько раз говорила – не смей обращаться! – шустро не по годам метнувшись к дверям, прошипела старуха. Выглянув за порог, покивала каким-то своим мыслям и, затворив дверь поплотнее, продолжила наставления: -- Ты головой вообще думаешь? А коли дети увидят? Ещё портал тут создай! Пяти лет на одном месте не прожили, опять в бега?

-- То не мои дети, -- вновь возвращаясь в человеческое обличие, грустно молвила та, что не Анджея.

-- Какие есть, такие и твои, -- вздыхает старушка. – Всё одно не выкинешь их уже за порог. Да и мало ты мужиков, что ли, перебрала? Успокойся! Нет здесь мужчин, от которых у тебя дети смогут появиться. Они и у нас то редкостью были.

«Есть, Кхёрном зовётся. Предатель, сволочь, но к продолжению рода вполне пригоден», -- думаю, и продолжаю размышлять: выходит, Анджея, как и я, обращается в кошку. Волей судеб, в совершенно чужом мире меня занесло в дом дальней родни по мужниной линии. Эта информация в какой-то степени заполняла пробелы в понимании того, кем является моя весьма загадочная свекровь. Обнадёживала в плане дальнейшего существования здесь. Но… всё же гложет что-то иное…

Только вот что? Сестра Анджеи, если мои предположения относительно этой женщины верны, так вот, она не может иметь своих детей от местных мужчин, и те оболтусы, что притащили меня в эту сарайку -- явно приёмные. Познавательно, но не суть важно. Что-то иное крутится на краю сознания, связанное с детьми…

И тут в голове начала складываться головоломка: оборотни-коты, как мой отец и всё семейство Артона, могли иметь потомство исключительно от себе подобных, крылатых и фей, а вот крылатые, как Элифан и его отец, только от себе подобных и оборотней-котов. И что дальше? Ну да, так родился мой муж… это уже и так понятно.

А вот… вот… Артон! – внезапно всплыло в уме имя. Хм… Он нашёл похожую на меня женщину. У них родился ребёнок. Значит… значит, та ведьма или крылатая, или кошка, или фея. «Хотя какая разница кем она была?» -- подумалось и тут же из глубин сознания пришло возмущение и понимание: это ОЧЕНЬ важно!

Думай, Катя. Думай! Ведь эта ведьма замешана в историях со свержением моего отца, похищением моего сына (до сих пор не понимаю: зачем он ей нужен был?), попытке истребления собственно меня. Присвоение моего тела, опять же не без её непосредственного участия произошло, затем эта история с порталом. В общем как ни крути, а все её действия вертятся вокруг благополучия моего отца и его семьи.

Казалось, что это всё очень важно, и какое-то открытие лежит почти на поверхности… Но, прислушиваясь к тихому разговору женщин, поймать мысль, витающую где-то рядом, никак не удавалось.

-- Одно скажу, Рила, -- вынесла вердикт старушка, -- это не обычное животное. Второе обличие точно есть. И да… не исключу, что родня. Сменить ипостась не в силах. Ибо исчерпала внутренний резерв. Отвлеки-ка сорванцов, чтобы сюда не сунулись. Попытаюсь что-то сделать, а там может и поговорим, -- завершила она и приоткрыла дверь, в ожидании, когда так похожая на мою свекровь женщина покинет сарай.

Оставшись наедине со мной, бабулька заперла дверь изнутри, и с грустью взглянув в мою сторону, тихонечко пробормотала:

-- Измоталась ты, девочка. А Рилку не слушай, вроде бы и большая уже, а всё в сказки верит.

На ответ она явно не рассчитывала, ибо тут же увлечённо приступила к выбору каких-то трав из числа сушившихся в пучках на стене. Откуда-то вдруг появилась стеклянная, довольно объёмистая колба с длинной ручкой. В эту тару полетели пучки трав. Откупорив одну из многочисленных, стоявших на деревянной полочке бутылей, бабуля отлила из неё, потом ещё из одной. Принюхалась. Скривила задумчиво губы и, хлопнув себя по лбу, помчала в дальний угол сарайки. Что там делала -- не ведомо, но вернулась безмерно довольная собой.

И самое интересное, в колбочке к тому времени что-то бурлило. Видать, огонь призывала, воспользовавшись тем, что у меня нет сил голову повернуть. Ну да и ладно. Не хочет, чтобы я видела магию в её исполнении – не надо.

-- Вот и готовенько зелье целебное. Теперь надо чуток обождать пока остынет. Ты, главное, потерпи милая, честно скажу – больно будет. Но та боль вся разом уйдёт, и вмиг здорова станешь, -- побалтывая колбой так, чтобы жидкость в ней непрестанно колыхалась, разглагольствовала старушка.

Смотрю на неведомое варево. Вроде мне и так совсем уж худо, а совсем недавно жизнь вообще не мила была, но сейчас пить это нечто совсем не хотелось. И тут моего носа наконец-то достиг жутко отвратительный и до боли знакомый запах. Точно так же вонял лечебный бальзам, повсеместно используемый на Карпеге. Хм… ну даже если предположить, что бабулька не здешняя, но ведь и Анджея изначально не с Карпега! А снадобье использует из тамошнего арсенала…

Покамест думала, гадала, старушка потрогала пальцем стеночку колбы. Взглянула на меня и со словами -- «Терпи, малышка», и равномерно орошая все участки моего многострадального тела опустошила ёмкость.

Мо-о-окро-о-о… фу-у-у… а во-о-онь-то какая… а-а-а!!! Моё тельце вполне ожидаемо скрутила неимоверная боль. И… наконец-то облегчённо вздыхаю. Хочется вылизаться, избавиться от мерзкого запаха, но противно же. Вот вроде как не впервой, пора б и привыкнуть, да какое там?

-- Даже и не думай слизывать, -- угадала мои мысли сердобольная старушка. – Обращайся, да пойдём в банную. Там в аккурат истоплено.

Страшно как-то превращаться. Кто знает, как она отреагирует осознав, что я им совсем не родня? Ну, то есть родня, но не кровная. Но делать нечего. Обратилась в своё человеческое обличие. И тут же поёжилась. Мокрая одежда неприятно липла к телу, да и на дворе не июль месяц.

-- Спасибо вам, -- тихо молвлю.

Старушка молча окинула меня оценивающим взглядом, и резюмировала:

-- Не наша. А как похожа-то была! Как похожа… Даже я, дура старая, почти поверить успела.

-- На Анджею? – не удержавшись, уточнила я, и тут же удостоилась не в меру заинтересованного взгляда. – Нет, она не моя мать, -- опередила я, кажется, почти сорвавшийся с уст пожилой женщины вопрос. – Она мать моего мужа.

-- Так всё-таки Анджечка где-то здесь? И у неё сыночек есть? Так где ж её искать-то? Ну не томи же, девонька, говори! – вмиг очутившись возле меня, затараторила старушка.

-- Нет, не здесь, -- вздохнула я. – И мне самой бы найти способ вернуться туда, где она. Там сын у меня. Маленький. Грудничок ещё.

И так грустно вновь стало от этих воспоминаний. Так жаль себя. Я что-то ещё говорила, не особо придавая значения словам. Упиваясь жалостью. Но бабулька и слушать мои причитания не стала. Махнула рукой, и скомандовав: «Марш в банную», распахнула передо мной двери и повела куда-то вдоль густых зарослей неведомого мне кустарника.

На улице, вопреки ожиданиям оказалось тепло. И даже мокрая одежда, вызывавшая в сарайке лёгкий озноб, уже не беспокоила. Да и запах относило прочь лёгким ветерком. На чистом безоблачном небе приятного нежно-бирюзового цвета с явно выраженным зелёным оттенком плыло вполне земное солнышко.

Банная, как здесь называли аналог привычной русскому человеку бани, в контрасте с сарайкой впечатлила своей основательностью. Довольно высокое здание, сложенное из толстых, едва ли не в полметра шириной, обтёсанных брёвен, пара крохотных окошек, высокий конёк двускатной крыши, покрытый чем-то, отдалённо напоминающим черепицу. Плотно подогнанные, крепкие двери открылись без малейшего намёка на скрип.

Внутри меня встретил просторный предбанник с высоким бревенчатым же потолком и болтающимся под ним масляным фонарём, окутывающим всё окружающее не слишком ярким светом. Здесь старушка велела разуться и повела дальше. Следующее помещение являлось смесью раздевалки и комнаты отдыха. Вбитые прямо в стены деревянные колышки заменяли вешалки, тут же имелись полочки со сложенными на них стопочками полотенец. Деревянные и отшлифованные до блеска угловой диванчик и стол.

-- Да, хороша банная у нас, -- не без гордости заявила заметившая мой изучающий окружающую обстановку взгляд хозяйка. – А ты раздевайся, нечего здесь стесняться, или думаешь я чего не видала на бабьем теле?

Послушно сняв местами порванную и лишившуюся большей части пуговиц блузку и штанишки, я всё же замялась, не решаясь лишиться и белья. Но под укоризненным взглядом бабульки всё же разоблачилась.

-- У-у-у… -- окидывая оценивающим взглядом мою фигуру выдавила она. – Грудничок, говоришь, дома остался? Никак роды скорые были. Котёночка принесла?

-- Угу, крылатенького, -- мечтательно улыбаюсь, уплывая в тот неожиданно счастливый для себя момент собственной жизни.

-- Как так? Ты ж обычная? – воззрилась на меня бабка.

-- А муж не очень, -- усмехнулась я, и тут же грустно вздохнула. – Где-то они теперь, мои крылатики…

То есть гипотетически я знала ответ на этот вопрос, но где конкретно, чем занимаются? Элифан, наверное, мечется вместе с отцом по всей округе, малыш небось плачет…

-- Та-а-ак, -- уперев руки в боки, молвила бабка, -- отставить горести. Коль судьба тебя не куда-то, а к нам в дом привела, значит всё сладится. Найдём дорожку к тебе домой. Ну-ка бегом мыться! А то несёт от тебя после этого чудо зелья…

-- А кстати откуда у вас этот рецепт? – обходя старушку интересуюсь, и в ответ слышу раздающееся из-за спины шипение.

Оборачиваюсь и в шоке смотрю на ощетинившуюся в прямом смысле этого слова бабку. И взирает она далеко не добрым взглядом на меня. Я встала как вкопанная поражённая столь кардинальными перепадами в настроении.

-- Правящ-щ-щая длань… -- шипит та тем временем. – Как пос-с-смела ты войти в мой дом? Как наш-ш-шла?

-- Чего? – спрашиваю нерешительно, и прикрываясь полотенцем, отступаю от лишившейся вмиг рассудка бабули к двери в парилку, или что там за ней.

-- Ты ещё с-с-смеешь с-с-спраш-шивать дрянь?! – начинает наступать на меня взбеленившаяся старушенция. – Так вот почему ты бельё снимать не хотела! Признак рода прятала, тварь!

-- Да о чём вы? – уже прижатая бабкой к стене, выражаю своё искреннее непонимание.

-- Твой поганый род изгнал мою семью из родного мира! – выплюнула мне в лице обвинение оппонентка.

-- Какого мира? Куда изгнали? Да что вообще происходит-то? – не выдержав скатилась я до банальной истерики, но в этом имелся и плюс – страх как рукой сняло.

-- Трёхпалая лилия на твоей правой ягодице! – словно обличила меня в чём-то старуха.

-- И что с ней?

-- Самое противное для тебя, Вельма, заключается в том, что девочка не врёт, -- выкатываясь из-под стола, заявил смешной меховой комочек. – Приятно познакомиться, иномирянка, я домовой, Тузьма.

-- Кузьма? – переспросила, решив, что ослышалась. Ну а что? Ведь привычное имя для домовят – Кузеньки!

-- Тузьма, -- поправил меня меховой комочек. – А ты, Вельма, прежде чем девчину изводить, меня б спросила поначалу.

-- Да что ж тут спрашивать? Чай не знаю, какой родовой отличительный признак у моего бывшего? – взвилась бабка в ответ.

Ох! А бабка-то всё молодые годы поминает, оказывается? Чем же ей мужик так не угодил-то? Ах, ну да, из мира изгнал… ну так с таким характером немудрено. Достала, наверное. Вон, стоит посмотреть только, как она с милым пуховичком грызётся. Только пушистику всё нипочём. Видать привык уже к склочной хозяйке.

А вот меня эта «Санта-Барбара» с вездесущей роднёй уже раздражать начинает. Ладно б та родня добрая и адекватная была, а то одни изгоняют, другие же изгоняемыми являются и зло таят на всех и вся. Да и вообще, мало ли у кого такой цветочек на попе может распуститься? И что теперь, всех прям таки на вертел и в костёр?

Но это всего лишь мысли. А я так и не отлипая от стеночки, наблюдаю за пикировкой «бабка VS домовичок». Малой –то удалой не в меру, и противницу свою аргументами уже в своей правоте и моей невиновности убедить успел, и уже на совесть ей не то, чтобы давит, а асфальтным катком по ней раз за разом прокатывается. Как-то даже жаль вмиг растерявшую весь пыл и как-то ссутулившуюся бабальку стало. А Тузенька всё не унимается.

-- Ты ж, гадина старая, девчонку, и без того судьбой обиженную, едва ума разума от страха не лишила! – вопит пуховичок.

Ну, с последним аргументом он, конечно, переборщил. Страшно в какой-то миг было, да, но не до такой же степени! А бабулька-то, уже вполне искренне, как мне кажется, сменив гнев на милость, ко мне обращается:

-- Ты уж прости дуру старую, -- говорит, -- просто как увидела метку ту у тебя, аж разум помутился.

-- Бывает, -- продолжая прикрываться полотенцем, плечами пожимаю, а про себя думаю: «Лечиться тебе, бабуль, надо или успокоительное пить регулярно во избежание рецидивов».

В общем дальнейшие помывушки прошли без осложнений. Взбалмошная старушенция старательно делала вид, что ничегошеньки не было, ну и я конечно же, не напоминала, ибо повторно наблюдать её безумства как-то не очень хотелось. Натянув выделенное мне чистое бельё и свободного кроя платье, прошла за хозяйкой к дому.

Насколько возле находящейся на задворках хозяйских территорий сарайки всё было запущено, настолько же во дворе всё было ухожено. Ровненькими рядочками стояли аккуратно подстриженные декоративные кустики, травка вся одной длинны, травинка к травинке, прямо как из-под газонокосилки. Забор основательный, метра три, если не больше, в высоту. Ну и дом. Не дом, а хоромы барские, чего после той сараюхи, я вообще никак увидать здесь не ожидала.

-- Ну входи что ли, родня названная, -- как-то странно, с поклоном молвит бабка, ну я и иду…

Глава 13 Вездесущая родня

Войти-то я вошла, но дальше первого шага ступить так и не сумела. Ибо шок у меня. Самый настоящий! Ну а как тут ещё реагировать, если, входя в хоромины, ждёшь этакую светлицу, а обнаруживаешь… вполне современную Земную обстановку, с яркими светлячками электрических ламп под потолком, в общем, только ноута, небрежно брошенного на столе, да телека не хватает для полноты картины.

Казалось бы, ну и чем особым отличается современная обстановка от той же средневековой? Да тем, что в те времена мебель или грубо сработана была, или изящно, но априори монументально, основательно, и уж явно никакого «хай-тека» со стеклом, зеркальными и хромированными поверхностями. Откуда я это знаю? Да ещё там, в прошлой жизни на Земле, из киношек и прочитанных книг. На Карпеге эта теория вполне подтвердилась, по крайней мере.

Так вот. Встретила меня не прихожая и не светлица, а этакий неимоверно просторный холл, отдалённо напоминающий гигантскую, квадратов на пятьдесят квартиру-студию! Почему студию? Да потому что здесь были совмещены и выложенная камнем, похожим на кафель, полом прихожая, и сверкающий никелированной (!) поверхностью кухонный гарнитур, и собственно гостиная.

Стою. Смотрю на вполне земную обстановку. Почему земную? Да опять же, потому что мебельный гарнитур в прихожей жутко напоминает родительскую элитку. Те же зеркальные разъезжающиеся дверцы в здоровенном, но не отягощающем общее представление шкафу. Опять же, эта плитка под ногами. А снаружи-то хоромы деревянные! Ларчик-то с секретом оказался.

И стены… то ли окрашены искусно под обои, то ли действительно обклеены! До уровня груди -- тёмно-бордовые. Потом в ладонь шириной идёт испещрённая позолотой полоса на всё той же бордовой основе. И дальше, до белоснежного, идеально ровного потолка стены нежно-фиолетовые с вполне симметричными, крупными, но не аляповатыми узорами.

В части, выделенной под гостиную, пол покрывает светлый (вот и как они его здесь чистят без пылесоса?!) палас. Стеклянный журнальный столик на хромированным ножках и мягкие, обитые нежно розовой тканью кресла на колёсиках, в комплекте с угловым диванчиком. Над окнами сверкающие начищенной до зеркального блеска сталью карнизы, с которых от потолка и до самого пола ниспадают красиво собранными фалдами фиолетово-бордовые шторы и нежно-белый, газовый тюль.

О кухне вообще речи нет. Отделена она от остального пространства барной стойкой с высокими стульчиками. Хром сверкает неестественной чистотой, никаких вечно проблематичных разводов на поверхностях. Плита с духовкой, над нею изящная вытяжка, навесные шкафчики, антресоль. Глаза автоматически ищут холодильник, микруху, электрочайник. Ан нет. Не до такой степени здесь цивилизация дозрела.

В общем, дежавю. После затрапезного кабака, масляных фонарей на улицах и в бане, да и сарайки, это был этакий привет из будущего.

-- Ну чего встала в дверях, как не родная, -- выдернул меня из задумчивости голос бабульки с весьма неустойчивой психикой. – Разувайся да проходи. Будь как дома.

-- Но не забывай, что ты в гостях, -- буркнула я себе под нос, но старушенция оказалась ушастая, и довольно хмыкнув, бросила передо мной на пол тапочки и молвила:

-- Это ж чудо какое, девонька, что малые, вопреки запретам тебя в дом приволокли.

-- Да, слышала, они переговаривались, что мама ругать будет, -- всё ещё не выйдя до конца из ступора, ляпнула для приличия хоть что-то.

-- Сама-то подумай, нам бы самим иногда тайком обратиться, а тут будут бегать этакие хозяева нашей же, по сути, территории. Мало радости исполосованными потом ходить с надкусанными ушами. Да и людям такие перемены во внешности объяснить сложновато будет.

-- Так а то снадобье, которым вы меня исцелили? – удивилась я.

-- На него ингредиенты днём с огнём не сыскать, девонька. Почём зря расходовать не станешь.

Всё это вещала хозяйка мягко подталкивая меня в спину по направлению к той самой барной стойке. А у меня язык чесался поинтересоваться: «Такая обстановка здесь принята, или это они так из серых общественных масс “не выделяются”?»

-- Ты присаживайся, присаживайся, -- приговаривала бабулька, заглядывая в то самое, что я за антресоль приняла, оказавшееся чем-то вроде холодильника! – Тихо в доме, -- прислушалась она. – Видать, Рилка сорванцов усыпила. Вот сейчас на стол соберу, за едой и поговорим за жизнь.

Ну и сижу, помалкиваю. Жду. Всё окружающее настолько шокировало, что я как-то и печали свои почти позабыла. Одно плохо, после вывертов бабкиных, там, в бане, как-то опасаться я её стала. Хотя… с другой стороны, что мне терять?

Едва слышно скрипнула дверь, я обернулась на звук и опять дежавю. Близнецы обычно друг на друга похожи, но всё же слегка отличаются: осанкой, наклоном головы. Вошедшая же женщина была полнейшей копией Анджеи. Взглянув на меня, она грустно вздохнула и, словно вмиг потеряв интерес к моей персоне, ни слова не сказав, примостилась на одном из высоких барных стульев. В её руках, словно из ниоткуда, появились бокал и бутыль тёмного стекла. Пробка сама, без посторонней помощи, покинула горлышко и уже вполне обычным методом женщина налила себе какую-то ярко рубиновую жидкость.

-- Будешь? – даже не удостоив меня взглядом, тихо поинтересовалась.

-- Что это?

-- Вино, -- вздохнув отвечает, а я, забыв, что она не смотрит, киваю.

Но копия моей свекрови всё же заметила мой жест. В её руке появился второй бокал, наполнился, и по гладкой поверхности барной стойки проскользил аккурат к моим сложенным на столешнице рукам. М-да, у неё ещё и замашки бармена. Вот тебе и неведомый средневековый мир.

Поболтав жидкость в пузатом бокале, полюбовалась как искрящиеся в нереально ярком свете неведомых ламп капли медленно сползают по стенкам. Принюхалась и не сдержала улыбки. Если это и было вино, то пахло оно смесью из свежей земляники и… рос у нас на сгоревшей ещё в моём детстве даче куст под названием каринка, вот её-то я почему-то и вспомнила. И словно в детство окунулась. В далёкое, за насыщенным настоящим почти позабытое.

-- Ну, пока я здесь ша-ама-аню-ю-ю… -- задумчиво растягивая слова, произнесла бабка, а последнее слово меня окончательно в ступор вогнало, так оно по Земному звучало. – Ты поведай, как там Анджечка наша, где она, с кем, ну и как ты сюда попала.

Ну я и рассказала. Про свекровь. Всё это перемежалось восторженными возгласами присутствующих, типа: «О, да! В этом вся наша Анджи!», «Ну надо же! Ну ничуть не изменилась, плутовка!» А вот когда речь до меня дошла, как-то, если честно, растерялась: двадцать один год -- немалый срок, и с чего начинать? Благо, заметив мою растерянность, мне помогли наводящими вопросами. И начали они с того, где я родилась, кто родители.

Чую, что в их интересе может крыться подвох, но и иных союзников у меня здесь нет. Вот и пою, аки тот соловей, но слова тщательно подбираю, чтобы вновь бабульку не спровоцировать, а то подсыплет чего от широт душевных, и поминай как звали.

Вскоре передо мной, всё ещё шкварча на тарелке, появился источающий умопомрачительный аромат кусок мяса с какими-то непривычными на вид овощами. И надо же, пока готовилось всё это великолепие, ни малейшего намёка на запах пищи от не столь уж далёкой плиты не доносилось, вытяжка у них выше всяких похвал. Однако поесть спокойно мне, конечно же, не дали.

-- Земля… -- загадочно улыбнулась, добавив морщин на старушечьем лице, Вельма. – Мне нравилась эта планета.

-- Вы бывали там? Но когда? – ляпнула и поняла нелепость вопроса, ведь время… это такая неопределённая вещь.

-- В две тысячи пятнадцатом по их летоисчислению, -- нашлась с ответом копия Анджеи. – Папа с нами летал. Мы с сестрой ещё совсем малыми были. Жаль, что больше не удастся посетить тот чудесный, наполненный техническими чудесами мир. Там такие аттракционы…

Почему-то не клеилось к ней имя Рила в моём сознании. Для меня она была близняшкой свекрови и всё тут. Забавно, что они побывали в моём мире тогда же, когда и я в последний раз. И как-то грустно вдруг стало.

-- Теперь понятно, откуда всё это, -- я окинула взглядом окружающий интерьер.

-- Всё это местного производства, -- отмахнулась старушка. – Но как мы измучили бедных мастеровых, объясняя, что именно нам нужно, -- не по возрасту озорно блеснув глазами, ухмыльнулась пожилая женщина. – Им было не понять, зачем вместо строго функциональной и основательной мебели или же утончённой красоты нам понадобились такие странные формы.

-- Ага, -- усмехнулась та, что помоложе, -- а как мы добивались, чтобы дверцы в шкафах на маленьких колесиках в полозьях ездили… у-у-у… на нас как на душевнобольных смотрели. Но как говорится у вас на Земле: «Клиент всегда прав».

-- Точнее будет сказать: любой каприз за ваши деньги, -- подсказала я.

-- Ну или так, -- согласилась сидящая рядом женщина.

-- А вы же порталами владеете, -- вспомнила я разговоры в сарайке, -- не пробовали на Землю открывать?

На меня посмотрели, как на умалишённую, и я поняла, что между мирами они перемещались явно посредством чего-то иного.

-- Ладно, а как вы сюда-то попали? – потягивая вино, всё же решила я коснуться скользкой темы.

-- Нас попали, а не мы, -- фыркнула свекровкина близняшка, а вот бабулька всё же ударилась в далеко не самые радужные воспоминания о своей жизни.

И по всему выходило, что жили они в ещё более средневековом мире, нежели этот. Хотя я, если честно, здесь ничего, кроме этого дома и кабака, пока не видела и сравнить с чем-либо было сложно.

Населяли планету обычные люди, не пригодные для продолжения рода четырёх власть имущих семейств, являющихся единственными носителями магического дара. Никаких магических школ не было, никакой единой системы развития магического искусства. Знания передавались из поколения в поколение, лишь немного беря друг от друга в силу вынужденного родства.

Так уж вышло, что три семейства владели магией огня, и, кстати, как выяснилось их порталы были синими, как и у меня. А вот четвёртый, главенствующий на планете род, заграбаставший под своё начало ни много ни мало полпланеты, владел магией воздуха. Они были странными и замкнутыми, даже внешних брачных союзов не заключали. В общем, умудряясь скрещиваться только между собой, и ещё маниакально пытались загрести в свои руки весь мир.

И вот когда Вельма произнесла: «Их порталы были невидимы…», мне как-то не по себе стало. Вспомнился визит лже-отца в мою хрустальную спальню. Его странный приход и исчезновение, без видимых границ портала. То, как он, сделав шаг, попросту растворился в воздухе. Двойником отца тогда, как выяснилось, был Лексай.

И что мне это даёт? Ну, однозначно по материнской линии появился сильный маг воздуха, куда более сильный, чем тот же Элифан, получивший редкое на Карпеге магистерское звание. И он всё же перемещался с помощью огня. Интересно, а та ведьма, что упорно портит жизнь моему семейству, умеет перемещаться порталами? Хотя… насколько я была наслышана, у Кхёрна-то до возвышения в пантеон был вполне обычный для сына младшего божества голубой портал. Значит, либо её дар был слабее чем дар Артона, либо…

Да, пожалуй, магом воздуха была мать Лексая. Но узнать об этом можно только у него же, чего не особо-то хочется, да и, в принципе, пока что невозможно, либо… у Кхёрна! А ведь он по-прежнему где-то здесь. Однако планы по его розыску пришлось отложить, ибо Вельма продолжала оказавшийся местами весьма полезным и познавательным рассказ.

-- У нас уже появились Рилочка с Анджечкой, и вдруг мой горячо любимый муж… странным, нелепым образом погибает во время развлекательной прогулки на охоте, -- вздыхает старушка, а её светло-голубые, водянистые глаза при этом устремлены куда-то в неведомую даль. – И тут же границы государства начинают трещать по швам под натиском соседей, а из меня с двумя малышами какой полководец? Да… хоть и без них была бы, всё одно не воин я по натуре, -- поджав по-стариковски губы, покачала головой рассказчица и умолкла.

-- А потом мы узнали, что всё не случайно, -- нарушила затянувшееся молчание близняшка Анджеи. – И папа не сам и не случайно погиб, и границу прессовали исключительно с целью спровоцировать маму на династический брак с крайне невыгодным условием объединения государств.

-- Да, как оказалось причина банальна. Во-первых, конечно же, расширение территории, подвластной роду Правящей длани, -- вернулась к рассказу старушка. – Во-вторых, больше не было кандидатур, способных к деторождению. Так уж вышло, что я осталась одна, а мои девочки были ещё слишком малы. Глава Правящей длани решил и границы свои расширить, и род свой продолжить.

-- И вы так просто согласились? – для меня было дико осознавать: как можно из-за каких-то политических неурядиц согласиться на брак с убийцей любимого человека.

-- Иначе бы мои земли разорили, ни в чём не повинное мирное население угнали бы в рабство или перебили, а я всё равно, рано или поздно, стала бы одним из трофеев Правящей Длани, -- со вздохом пояснила она в принципе очевидное.

Но всё равно я не представляю, как можно жить с убийцей? Помнится, сама же вопреки зову сердца сознательно отказалась от жизни с любимым, когда Кхёрн пообещал взамен на наш брак спасти жизни многих тысяч существ. И хотя он никого не убивал, однако и тот шантаж ему плюсов не добавил. Но вот так… А я-то наивно считала, что у меня жизнь паршиво складывается.

-- Шли годы, но я так и не смогла полюбить мужа-тирана. Наследники не появлялись. Это неимоверно злило супруга. А девочки мои тем временем подрастали. В один не самый прекрасный момент меня заперли в блокирующей магию башне, -- продолжила старушка. – Уже позднее я узнала, что он пользовал моих дочерей как наложниц в надежде всё же зачать потомков. А потом… -- её взгляд совсем расфокусировался в пространстве и пожилая женщина умолкла.

-- В общем, я влюбилась в учителя танцев. И!!! Забеременела, -- удивила меня столь странной новостью Рила. – Правитель же не предполагал, что отцом не является. Я и сама о том не ведала, если честно. Ведь из отчего дома нас забрали малышками и изолировали от лишних контактов с мамой. Остальные же информацией об особенностях наших родов делиться тоже не спешили.

-- М-да уж, учитель видать не так прост был, -- с опозданием хмыкнула я.

-- Наверное, -- коротко ответила женщина. – Я радовалась, что нас с сестрой оставят теперь в покое. Мы же знали, что ему нужен именно ребёнок. А этот зверь вышвырнул Анджею в арку безвременья. С той поры мы о ней ничего не знаем. Беременность длилась долго. Как у обычных людей, -- она говорила всё тише, со слезами на глазах. -- Мне пятнадцати не было ещё. Я едва не умерла при родах… и стала свидетелем того, как убивают моё едва появившееся на свет дитя, -- выдавив эти слова Рила, уронила голову на руки и разрыдалась. – И больше никогда! Никогда у меня не было детей… -- всхлипывая, выпалила она.

-- Вот тогда мы и узнали, что та самая трёхпалая лилия на ягодице -- это признак принадлежности к роду. У малыша его не было. В итоге, меня впервые за три года вытащили из башни и, всучив в руки всё ещё не пришедшую в себя после родов и шока Рилу, отправили к той же арке. Так мы и очутились здесь. Потому сегодня я и взбеленилась, заметив такую же лилию у тебя на теле. Но Тузенька прав, мало ли ответвлений могло быть у их рода. Тем более, если отец твой о-о-очень древний и неимоверно могущественный маг, являющийся ни много ни мало верховным божеством в одном из миров, то он как минимум не злопамятный потомок Правящей длани.

-- Да и мстить в таком случае вы ему должны, а не он вам, -- подтвердила я её умозаключения.

-- Ну, тут как сказать, -- скривилась старушка. – Он очень злопамятный, а Рилка своей изменой нанесла удар по его неимоверно раздутому эго.

-- Да о какой вообще измене речь? – воззрилась я на женщину. – Он нагло насиловал четырнадцатилетних девочек…

-- Двенадцати, -- донёсся хрипловатый голос Рилы.

-- Тем более! – не унималась я.

-- По нашим законам в этом возрасте она вполне могла выйти замуж, -- пожала плечами старушка.

М-да уж, что ни мир, то какие-нибудь да извращения. Но вслух я этого, конечно же, не сказала. Вместо этого сползла с высокого стула и заявила:

-- Ну… во-первых, у Рилы появился шанс окрутить попавшего в этот же мир Кхёрна, -- в ответ на эти слова женщина, шмыгнув носом воззрилась непонимающе на меня. И я пояснила: -- Он, между прочим, внешне молод и обаятелен, посему любовь вполне возможна. Ну и главное -- он котяра во второй ипостаси. А там вам и карты в руки. Во-вторых, я всё же попытаюсь открыть портал на Землю. Оттуда на Карпег попасть будет не проблематично.

-- Мы, скорее всего, в ином времени, -- напомнила внимательно слушавшая меня старушка.

-- Это тоже не проблема, -- улыбнулась я, памятуя о своих приключениях.

-- Ах, ну да… дочь верховного… -- покивала каким-то своим мыслям Вельма.

-- С чего начнём? – тут же встрепенулась Рила.

И только сейчас до меня дошла опрометчивость собственного предложения относительно Кхёрна. Ведь я обещала его Эльме. Пусть и не посвящала её в свои планы более подробно, но планировала же сделать приворот на «Вечную любовь». Надеюсь только, моих монстрозубых белочек там голодом не заморили и огнецветы не зачахли.

Хотя… если я вытащу отсюда Кхёрна, то без каких-либо объяснений потребую добыть мне новые компоненты. И тогда этот темноглазый гад уже не открутится, будет жить долго и счастливо с Эльмой. А счастливые люди, ну или нелюди, не суть, в общем, у них не должно возникать желание портить кому-то жизнь.

Однако… если не удастся выбраться, то – да, их надо как-то скрестить с Рилой. Иначе он меня доконает своею маниакальной привязанностью. Но об этом почему-то даже думать не хочется. А значит…

-- Я попытаюсь открыть портал на Землю, -- словно бы и позабыв о расхваленном потенциальном племенном самце, заявила я, попыталась осуществить задуманное и…

В помещение ворвался холодный, наполненный сыростью воздух. Входить в портал я не спешила. Подошла поближе и осторожно высунула голову, желая оглядеться.

-- Мать вашу… -- в полной мере оценив свою внезапно проснувшуюся осторожность, выдала я.

Портал открывала к тому месту, где ныне, то есть в той современности, где жила я, располагался родительский дом. Так вот то, что дома за пределами портала не оказалось, собственно, удивления не вызвало, а вот то, что там в холодном сиянии солнца плескались бескрайние воды, не обрадовало. Вынырнув из портала, схлопнула его и задумалась: прошлое это или настоящее? Жаль, что раньше не интересовалась историей Земли.

-- Что там? – тут же хором вопросили уставившиеся на меня женщины.

-- Земля, -- задумчиво пожала плечами я.

-- А чего тогда закрыла? – совсем не по-взрослому надула губки Рила.

-- Ты бы сама долго портал сумела продержать? – шикнула на неё старшая. – Если есть выход на Землю надо собирать вещи! – радостно засуетилась она.

-- Рано вещи собирать, -- вздыхаю и быстро припомнив какое-нибудь высокое место, открываю следующий портал на гору Тхаб, возле Геленджика, где когда-то бывала. Высовываюсь. – М-дя-я-я… -- только и смогла сказать.

Никакого намёка на возвышенности здесь, ещё или уже, нет. Всё также бесконечная водная гладь, но воздух немного потеплее, отчего не сильно полегчало. Снова захлопываю портал. И понимаю, что приходит откат, будь он не ладен.

-- Откат, -- ощущая, что меня начинает потряхивать, поизношу, а тётки смотрят с непониманием. Поясняю: -- Когда много сил трачу, еда требуется. И с собой надо будет взять, мне ещё во времени нас переносить.

Вельма и Рила как по команде рванули что-то доставать из антресоли-холодильника, на плите вмиг заскворчала сковорода. А я, окончательно обессиленная двумя дальнобойными порталами, буквально повисла между столешницей и высоким барным стулом, на который не без труда взгромоздилась.

-- Значит, мы выберемся? И наконец-то увидимся с Анджи? Ой… а коли она там себе мужика нашла, может и я, а? Как думаешь, я не слишком плохо выгляжу?.. – тараторила, не дожидаясь ответов Рила, а у меня на языке крутился только один ответ: «Кто о чём, а лысый о расчёске, ну или мужиках в нашем случае».

Но сил что-то говорить не было. Как-то уж о-о-очень сильно накрыло в этот раз. Вот только совесть уколоть успела-таки: неужели я так и брошу здесь Кхёрна? Пусть он гад, пусть предатель, но я ж обещала Эльме…

Хотя… в том, что предатель, уже сомнения засели. Вот спрашивается, зачем помешанному на идее обладания моим телом мужчине, ещё и вернувшему себе вожделенное место в божественном пантеоне, сваливать на неведомую средневековую планету?

Помыслы его мне не ведомы, и смысл в этом, не исключено, что имелся, пусть мне и не понятный. Вот только… воспоминание об увиденном там, в кабаке, не наводит на мысль об обретённом счастье. Кажется, сложившееся положение его угнетает не меньше, чем меня.

Возможно, мои опрометчивые обвинения не верны. Кто знает? Может, это происки ведьмы? Если для неё ничего святого не осталось, то единственный сын с лёгкостью стал разменной монетой в борьбе за обретение тела и дальнейшую жизнь.

А значит… значит его надо найти. Но сначала нащупать ту точку, куда можно перенестись без перспективы утонуть. И еда… от одной этой мысли желудок буквально взвыл от боли. Он, кажется, начал поглощать сам себя. И зрение на чём-либо сосредоточить не удаётся. Голова кружится.

Моих ноздрей достиг запах пищи. Перед глазами по-прежнему туман. Нет, это не слёзы жалости к себе, это именно неимоверное истощение! Вслепую, на ощупь, не обращая внимания на то, что обжигаю руки вцепилась в кусок и, не чувствуя вкуса, жую. Сколько я съела? Не знаю. Но вот когда туман рассеялся, поймала поражённый взгляд хозяек дома.

-- Вот так всегда, -- несколько виновато улыбнулась я.

-- Да уж… -- пошамкав губами, выдала Вельма. – Ты б отдохнула, что ли? А я пока на рынок схожу. Надо б закупиться поосновательней. А то… как бы мы где не застряли.

-- Если в моё время попадём, то уже не застрянем, -- успокоила я её. – Но на это действительно сил много понадобится.

-- Рила, отведи-ка её в спальню, пусть поспит, -- распорядилась бабка. – И поможешь мне с покупками.

А молодая как-то о-о-очень уж многозначительно взглянула на мать и та, махнув рукой, накинула плащ, подхватила невесть откуда взявшиеся вместительные корзины и пошла прочь.

Стою. Смотрю на застывшую в ожидании близняшку Анджеи. И начинаю с опозданием понимать, что та боится, как бы я без них не слиняла. Смешные! Я же, если истощу свои силы, то стану слабее беспомощного слепого котёнка. Ну да ладно. Она ж не знает, что у меня мания брать на себя ответственность за всех и вся. Причём вполне осознанно, но от того не менее регулярно навешивая на себя чужие проблемы.

-- Ты лучше приготовь ещё что-нибудь, -- невесело усмехнулась я. – Мне надо найти место, куда мы могли бы выйти на Земле.

-- То есть? – непонимающе уставилась на меня женщина.

-- Оба раза если б шагнула в портал – плюхнулась бы в воду. И берегов было не видно, -- поясняю.

-- Ясно, -- отвечает, хотя по тону понятно, что ничегошеньки ей не ясно.

-- Сама видишь, сколько сил уходит, -- пытаюсь успокоить. – Мне в любом случае нужен кто-то рядом и большой запас пищи.

Удовлетворённая пояснением Рила кивнула, и вновь погрузилась в недра немалых размеров холодильника. Ну а я… я открыла очередной портал. В этот раз -- горы Испании. И опять мимо. Тепло и вода. Стало очевидно, что ориентироваться на известные мне пики бесполезно. Тем более, я не ведаю, в какое время попадаю, и какие тектонические сдвиги имели место до или позднее этого. Придётся методом «научного тыка» прощупывать все известные мне точки на Земле.

Этот день так и продолжился: я ела и экспериментировала, потом опять ела, порой бегала по нужде, и снова вызывала синее пламя портала. Вот только вернувшаяся Вельма заставила Рилу разбудить детей, покормить и отправиться на прогулку. Всё же слишком длительный сон для юных развивающихся организмов совсем не на пользу. Тем более, что во время перемещения их вновь решили усыпить, чтобы не расшатывать детскую психику.

Ближе к вечеру мне удалось-таки найти сухое место. Оно располагалось на территории Гватемалы, некогда принадлежавшей племенам Майя, а может быть и не им, но именно так преподносили нам всё экскурсоводы.

-- Ну фто фе, мефто найфдено, -- в очередной раз жуя, заключила я, чем безумно порадовала Вельму.

-- Сегодня? – оглядываясь по сторонам, словно мысленно собирая вещи, вопросила старушка.

Было видно, что ей грустно покидать созданный собственными стараниями уютный уголок, но от соблазна уйти в иной мир удержаться было всё же сложнее. Тем временем в приоткрытое окошко со двора донеслись капризные нотки в исполнении детского девичьего голоска.

-- Вернулись, -- улыбнулась старушка, явно любившая, пусть и приёмных, но внуков. – Звать?

Я кивнула. И ещё поняла, что несмотря на постоянную подпитку пищей – неимоверно устала. А ещё надо найти Кхёрна. Да и собираться лучше не в спешке. Обратной дороги точно уже не будет. Это мне, что тому нищему, собраться – только подпоясаться. А каково им срываться с насиженного места? Прощаться со ставшими дорогими сердцу вещами?

А ведь многое я забрать не смогу. И так на мне будут трое взрослых и двое детей, плюс запас провизии для моего прожорливого организма. Портал меня не пугал. А вот перенос во времени требовал неимоверного количества энергии и сил для сосредоточения и необходимой концентрации.

С малышней в дом ворвался шум и гам. И пока детки набивали свои изголодавшиеся за время долгой прогулки животики, я, сидя в одном из оказавшихся на удивление удобными кресел, размышляла. Искать Кхёрна сейчас бессмысленно. Во-первых, высока вероятность найти его в том же месте и в том же состоянии. Во-вторых, отправляться прямо сейчас я не собиралась, и терпеть его общество до завтра -- тоже. А значит спать! Что и озвучила.

-- Кать! Катерина?! – донёсся откуда-то голос Анджеи.

Вот до чего ж порой мать Элифана настырная… Ну не спится ей, так другим зачем мешать? – с этой мыслью переворачиваюсь на другой бок.

-- Ка-а-ать!!!

Накрываю голову подушкой.

-- К-А-Т-Е-Р-И-Н-А!!!

Натягиваю сверху на подушку одеяло.

-- КАТЯ!

-- Бр-р-р… -- с тоской осознаю, что поспать всё же не удастся.

-- Не бурчи! – не унимается свекровь.

И вообще, что за привычка врываться в нашу с мужем спальню? Ну мало ли чем мы тут занимаемся? Может как папа Карло, вздумали Буратино настрогать, а тут свекруха. И на этой оптимистичной ноте открываю глаза… Между штор, сквозь нежное облако тюля в комнату прорываются яркие косые лучи восходящего солнца. И обстановочка здесь какая-то смутно знакомая. На Земле я, что ли?

-- Ой, мамочки… Это что не сон??? – доходит с опозданием факт.

-- Смотря о чём ты, -- пожала плечиками так похожая на мою свекровь женщина. – Мы три корзины больших битком едой уже набили, -- отчитывается тем временем она.

-- А-а-а… ну да, ну да. Молодцы, -- говорю, чтобы хоть чем-то заполнить повисшее в комнате неловкое молчание.

А сама… сама пытаюсь восстановить в памяти хронологию минувших событий. Ага. Место, куда перенестись, вспомнила. О том, что Кхёрна надо разыскать, тоже. Ну, собственно, вот и все планы, а потом вперёд. То есть на Землю и в будущее. Или прошлое? Не важно, в двадцать первый век, вернее в две тысячи пятнадцатый, а оттуда и на Карпег.

Вот только в мыслях всё это просто, а на практике… Нет, с Кхёрном проблем не возникло. Ну если не считать того, что я его с бабы сдёрнула. Но после аналогичной практики с Артоном такими мелочами меня теперь не смутить. Зато божок, несмотря на весьма почтенный возраст краснел и шипел как… как запертый в чулане мартовский кот! То ли от не… нехватки женского внимания то есть, то ли и вправду смущён был?

-- Маркиза Винд-Арконте?! Анджея? – воззрился он на Рилу, стоило ему переступить портал и очутиться в одной из комнат приютившего меня дома.

-- Нет, -- тут же прервала его я, но договорить не успела.

-- Мы на Земле? – окинув взглядом окружающую обстановку, придушено прошептал он.

-- Нет, -- вновь ответила я, ощущая себя заводным болванчиком, у которого в лексиконе всего одно слово.

-- Но скоро будем, -- восторженно воскликнула Рила.

О господи… ну вот зачем надо было будить меня ни свет, ни заря? Мы же и так будем во времени перемещаться, а значит, никуда опоздать априори не можем. Конечно же, я понимаю, что им не терпится поскорее увидеться с моей свекровкой, познакомиться с внуком и всё прочее. Но… могли немного и потерпеть. Десятилетиями сидели здесь, и ничего! А теперь прямо как заноза в попе, не сидится!

И вот уже детки мирно посапывают. Того, что постарше, закинул себе на спину Кхёрн, девчушку прихватила Рила. Бабка бодро подняла две корзины, предварительно всучив ещё одну единственному представителю сильного пола в нашей компании. За спиной у женщин болтались объёмистые баулы с самым ценным для них добром.

Вспыхивает синим огнём портал… Высовываюсь. Осматриваюсь. Сухо. Место странное, деревьями высоченными поросшее, с первого взгляда и не подумаешь, что здесь горы. Хотя… это в моё время там возвышенность существенная имелась, а как с тех пор или к той поре ландшафт изменился, не ведомо. Главное сухо и ладно.

-- Давайте, вперёд, -- командую.

Мой отряд, кряхтя и пыхтя, перебирается на ту сторону портала. Я же следом за ними буквально вываливаюсь и тут же падаю на жёсткую, словно осока, траву. Сил совсем не осталось. В горле пересохло, желудок воем воет. То ли со вчерашнего ещё не отошла, то ли портал дольше, чем стоило продержала? Не суть, главное – понявшие, что случилось, тётки тут же кинулись ко мне с провизией.

Я не ела… я ЖРАЛА!!! И в этот раз мне ну ни на чуточку стыдно не было.

-- Так это ж какое время-то? Нет такой растительности на Земле. Кать, ты уверена, что ничего не напутала? – внимательно взирает, ожидая ответа, Кхёрн.

-- Она, она, -- не переставая жевать отвечаю.

И тут понимаю: поесть-то поела, а сил нет.

-- Поспать бы, -- озвучила я свои потребности, и никто против ничего не посмел высказать.

Да я и не слушала. Свалилась где и так почти лежала. И сны мне снились странные, яркие, насыщенные и местами страшные. Да настолько реалистичные, что порой казалось -- от рычания неведомых монстров уши закладывает, и от их топота так земля трясётся, что…

-- Ка-а-ать!!!

«Да что этой истеричке опять нужно?» -- думаю, открываю глаза и…

-- Ма-а-ать ва-а-шу-у… -- шепчу, ощущая, как в мгновение ока меня буквально окатывает хлынувший ручьями по всему телу холодный пот.

А испугаться было чего. Нет, треск и скрежет выворачиваемых из каменистой почвы корней повалившегося рядом со мной гигантского дерева, конечно же, напугал, чего уж спорить.

Но! Когда из-за сплетения корней пред наши очи нарисовалась ОГРОМНАЯ ящероподобная тварь и весьма красноречиво и ни разу не кровожадно клацнула частоколом неимоверно острых зубов, каждый из которых был длиною в мою ногу… мне стало о-о-очень плохо.

Бежать бы надо. Да какое там? Рождённый ползать бежать не может. Вот и отползаю. Да и не я одна в таком положении оказалась. Встать, привлекая лишнее внимание явно не травоядной зверушки, никто не решился.

Так вот молча и совсем не героически и ползём-пятимся, ибо спиной повернуться тоже страшно. И мне, несмотря на истощённость, проще, чем другим. Кхёрн и Рила на себе малых тянут, а бабка как была рядом со своими двумя корзинами, так их и не отпускает. При этом юбка уже давно задрана и подол за пояс заткнут, чтоб не мешался. И вот в таком виде, знай себе, как костылями, корзинами орудует. Хотя со стороны это больше похоже на этакие извращённые потуги качка-тяжеловеса. Одна корзина слегка приподнимается и относится назад, вторая, потом в ход идут ноги и полупопия.

Вообще картина могла бы показаться смешной, если бы не была столь страшной для зрителей. Вот только монстр, больно уж похожий на макеты в музее палеонтологии, кажется подслеповат попался. Благо ещё и ветер с его стороны поддувает, донося до вмиг обострившегося обоняния очень странный запах животного.

Гигантская голова на крепкой, не слишком длинной шее качнулась ещё несколько раз из стороны в сторону, клацнула зубами и убралась. А я… я так же, как и остальные забыла, что куда-то ползла, и что иногда вообще-то дышать нужно.

Глава 14 Нелёгок путь домой

Просидели мы так в тишине и боясь шелохнуться довольно долго. А причина была банальна: то ли динозавр, как я идентифицировала хищную ящерку, так вот, то ли он умел бесшумно передвигаться, то ли так и засел в засаде за гигантской стеной, созданной корнями поваленного дерева.

И вот же незадача… с одной стороны понимаю – убираться отсюда надобно, а с другой, для этого дела мне концентрация нужна и покой. А о каком покое речь может идти в такой обстановке? И словно в ответ на мои мысли, Кхёрн аккуратно передаёт малыша на руки Вельме, а сам практически беззвучно крадётся туда, где среди корневищ виднеется небольшая прореха.

И так страшно за него становится. Пусть он гад, пусть возможно даже предатель, но видеть, как его заживо сожрёт эта тварь, как-то не хочется. А ещё вспоминаются его же слова, папой моим позднее подтверждённые: это твой мир, Катя, а я здесь почти бессилен. Так что страшно не страшно, а я должна хотя бы попытаться прикрыть его своей магией. Вот только надолго ли меня хватит? И еды…

Как накликала! Стоило об этом подумать, и из-за высокой, метров в восемь высотой изгороди из корней раздаётся трубный, закладывающий уши рёв. Земля под ногами затряслась, словно началось землетрясение. Огромная туша, не сообразив обойти препятствие, судя по всему билась об него грудью. Сплетённые толстые корневища пружинили, амортизируя удары. Осыпался на землю сохранившийся у основания вывороченного ствола каменистый грунт.

-- Назад! – пытаюсь сквозь весь этот гул доораться до Кхёрна, но тот, кажется, страх потерял и сосредоточен только на том, чтобы на ногах устоять.

Понимаю, что нужны силы. Одной рукой залезла в ближайшую корзину и, выудив какой-то кусок, тут же вцепилась в него зубами. Вторая рука отведена в сторону и тя-я-янет, тя-я-янет энергию из окружающей среды. По мере прибавления силы приходит спокойствие. Как и тогда, на древнем кладбище, краем глаза замечаю медленно, но верно жухнущую траву и листву на деревьях, кустах…

-- Ну иди же к мамочке, ящерка, -- сверкая плотоядной ухмылкой, приближаюсь к не местному божку. – Отошёл бы, -- не без превосходства говорю, ощущая, как энергия уже брызжет через край. – Это не твой мир!

-- Но… -- начал было что-то говорить опешивший от моей непомерной смелости Кхёрн.

Но… я его уже не слышала. Избыток поступающей в меня силы опьянил, лишив рассудка, осторожности и инстинкта самосохранения…

В моих руках уже вовсю извивался змеем рождённый магией водный хлыст. Длинный, послушный… и так красиво сверкающий в ярких лучах солнца, пробивающегося сквозь высокие кроны окружающих нас деревьев. На мгновение я даже залюбовалась, играя своим орудием. Вот только гигантского ящера моя игрушка не впечатлила.

Земля в очередной раз содрогнулась под тяжестью перепрыгнувшего преграду монстра. Отступавший потихоньку назад Кхёрн едва не превратился в плоскую плюшку в результате излишне близкого знакомства с потенциальным противником. А ящерка оказалась весьма внушительных размеров: в холке метров двенадцать, если не больше, в ширину метров пять, а то и все шесть. В длину явно поболее того, но оценить, стоя перед ней точные габариты не представлялось возможным.

Вот только страха так и не было. Только чувство превосходства и… любопытство. Мимолётом кинула взгляд на проползающего мимо Кхёрна, ощущая, как по лицу расползается наиехиднейшая ухмылочка. Как же приятно видеть его таким! Куда и подевался самоуверенный альфа-самец. Шантажист хренов. А что если…

-- Стоять! – перекрикивая очередной трубный рёв, издаваемый стоящей чуть поодаль тушей, ору, и для наглядности бью хлыстом на пути следования Кхёрна. Неимоверно бледный мужчина безумными глазами впивается в моё лицо и… кажется, бледнеет ещё сильнее. – Я забыла назвать тебе цену за то, что вытащила твою никчёмную задницу из того проклятого всеми богами мира…

-- Ты это, -- его взор обращается к твари, агрессивно загребающей огромными когтистыми лапищами каменистую землю, явно готовясь к наступлению, -- называешь вытащила? Может ещё не поздно обратно, а, Кать?

-- Поздно, -- усмехаюсь, ощущая очередную волну опьяняющего головокружения. – Так вот, мой милый скоропостижный экс-муженёк, у меня к тебе будет три требования. И ты сейчас поклянёшься безоговорочно выполнить их по возвращении.

-- И?

-- Потом узнаешь, -- кричу. – Клянись! И я так и быть не скормлю тебя этой твари…

Было видно, что давать опрометчивые клятвы неведомо о чём ему не хотелось. Но, увы, и у меня времени на то, чтобы всё обдумать и изложить -- тоже не было. А этот идиот решил перед смертью в гордеца поиграть, что ли? Так и застыл на полпути между мной и подозрительно медленно приближающейся горой мышц, покрытой неимоверно плотной даже на вид шкурой.

-- Оглянись, -- слегка приподняв бровь, указываю взглядом на заинтересовавшуюся валяющимся на её пути мужским телом ящерку.

Подчинился. Проникся ситуацией и взглянув мне в глаза просто кивнул, после чего покруче спринтера рванул в стометровку, причём сделал это прямо из положения полулёжа. Впечатлилась не только я, но и явно разгневанный столь неожиданной прыткостью потенциального обеда динозаврик, в очередной раз, огласивший округу трубным рёвом. Уши заложило, да. Вот только слух мне не особо-то нужен сейчас.

Силой мысли удлиняю своё орудие. И водная плеть, рассекая воздух устремляется к жертве. Ошалевшая от неожиданности зверюга, вновь заставляя содрогнуться землю под ногами, неожиданно прытко, для своих габаритов, отскочила в сторону.

-- Не нравится, да? – ухмыляюсь довольная своей, пусть пока что совсем малюсенькой, но всё же победой. – Получи, фашист, гранату, -- кричу, нанося очередной удар, и рассекаю шкуру на шее противника.

Тварь закидывает голову, разевая пасть явно в очередном вопле, но я до сих пор не обрела слух. «А кровь-то у неё вполне обычная, красная», -- отстранённо констатирую, нанося очередной удар. И лишаю в этот раз ящерку взирающего на меня, правого глаза. Тварь, забыв об идее пообедать, виляя головой и нещадно избивая землю хвостом, начинает отступать.

-- Ага… сейчас, миленький… -- бормочу, нанося новый удар, попадая рядом с первой раной на шее, и из образовавшейся бреши обильным, пульсирующим фонтаном начинает вырываться густая кровь. – Так-то лучше. Теперь посмотрим, кто из нас станет обедом, -- ухмыляюсь.

Ящер же неожиданно быстро для такой туши начинает заваливаться и биться в конвульсиях. Потеряв к нему интерес, окидываю взглядом иссохшуюся, пожухшую траву под ногами, из которой я уже выкачала почти все жизненные силы, поворачиваюсь назад…

-- Да чтоб вас! Нашли время! Обождать нельзя было? – шиплю, а место мгновение назад царившего в душе ликования занимает гнев.

Оказалось, пока я тут развлекалась, за моей спиной тоже весело было. Кхёрну в частности. Его, как единственного мужчину в нашей компании, усиленно домогались. И даже в некоторой степени успешно. Если учесть тот факт, что мужчина уже лежал на спине. И нет, это была даже не Рила…

Моих спутников, игнорируя присутствие более крупного хищника и, собственно, меня, окружила стайка довольно мелких, но оттого не менее зубастых ящероподобных тварей. Очевидно, Кхёрн попытался выполнить свой долг защитника. Неподалёку от его распростёртой тушки виднелся оброненный меч, с которым он не расставался. А сам он зажимает левой рукой огрызок оставшейся от правой кисти культи. Обильно орошая своей кровью ставшую уже безжизненной, как и там, на древнем кладбище, почву. В ужасе взирая на беснующуюся вокруг зубастую мелочь.

К чести Кхёрна стоит заметить, что неподалёку от него уже вовсю царит кровавый пир – твари пожирают поверженных собратьев. Всё это оценивала я на ходу. Водная плеть, сверкая, извивается в воздухе, с лёгкостью перерубая хвосты, тела, шеи ближайших тварей, и тут же, почуяв кровь, к ним бросаются новые, верша кровавый пир.

От этой картины меня начинает медленно, но верно мутить. Да ещё и откат совсем несвоевременно даёт о себе знать. Былое опьянение могуществом испаряется, оставляя лишь жалкие крохи надежды, что хватит сил разогнать… или нет, это не вариант. Пацифизм здесь не уместен. Этих тварей надо убить…

Тяну из последних сил энергию из окружающей среды, ощущая, что поступают уже не реки, а капли. Возвращающийся слух доносит до сознания треск рассыпающихся в труху вековых деревьев. Кхёрн всё ещё корчится на земле. Бледные женщины, прижимая к себе малышей, в ужасе озираются по сторонам. А мелкозавры пируют своими собратьями и… содержимым наших корзин!

Это открытие вмиг придало сил. Удар следует за ударом. И теперь мне уже не до самолюбования, не до красы сверкающей водной плети. Ярость затопила сознание, придав неведомо откуда появившихся сил… и… вскоре окружающий, теперь напоминающий уже пустыню пейзаж украшают подёргивающиеся в агонии тела бесчисленных ящеров.

Твари оказались совершенно безмозглыми. Понять бы им, что проиграли и убраться, но нет, они тут же кидались к поверженным, впиваясь в их плоть окровавленными зубастыми пастями и падали рядом с ними. Окинув взглядом округу, осознаю, что все враги повержены. Хватаю из растрёпанной корзины чудом уцелевший кусок чего-то, и не глядя что это, не ощущая вкуса, жую.

-- Отпусти руку, -- приказываю бледному как сама смерть Кхёрну, тот, явно пребывая в шоке, подчиняется.

Огненный фаербол срывается с моей руки. В воздухе, забивая запах крови, разливается тошнотворная вонь палёного мяса и многострадальные уши закладывает от вырвавшегося из глотки мужчины переполненного болью вопля.

-- Так кровью не истечёшь, -- борясь с подкатившей тошнотой, произношу.

Протягиваю руку в его направлении, желая хоть немного исцелить, но Кхёрн, бешено вращая вылазящими из орбит глазами, кажется, напрочь забыв о культе, начинает отползать прочь. Словно я -- это самое страшное, что может случиться в его жизни.

Понимая, что сил остаётся не так уж и много, всё же посылаю ему направленный в опалённую культю сгусток исцеляющей плоть энергии. Нет, новая кисть, конечно же, не наросла, но огрызок вмиг затянулся кожей. А на недавно ещё перекошенном от боли лице Кхёрна проявляется неподдельное удивление. И… мир накрывает пологом подло подкравшейся темноты.

Видений не было, а вот пришла я в себя от весьма неласковых шлепков по лицу. И тут же, оценивающе взглянув на раскинувшийся вокруг безжизненный пейзаж, с ужасом поняла: то, что мы до сих пор живы, величайшее чудо! А рядом потрескивает пламенем пожирающий невесть откуда взявшиеся сучья костёр. И над ним, распространяя дурманящий аромат, жарится смачный кусок мяса.

-- Думаете, это съедобно? – интересуюсь, прекрасно понимая, откуда взялось это чудо кулинарии.

-- А есть варианты? – огрызнулся Кхёрн. – Пока ты голодна, мы не выберемся. И здесь долго не протянем. Надеюсь, прожарилось, -- добавил он и протянул мне довольно толстый прут с нанизанным на него местами подгоревшим куском.

Спорить смысла не было. Как ни крути, но, увы, он прав. Мясо оказалось на удивление нежным и сочным, жаль только специй у нас собой не было. Наскоро перекусив, оставшуюся довольно большую порцию вручила на хранение Вельме, и так и не вставая с земли, приказала всем сесть рядом и держаться за меня.

Сосредоточиться, постоянно ожидая нападения кровожадных тварей, оказалось очень непросто. Несколько раз пришлось прикладываться к пище, восстанавливая катастрофически быстро исчезающую энергию. Был, конечно же, вариант переместиться куда-нибудь, где можно взять силы из окружающей среды, но риск вновь нарваться заставлял оставаться на пока что безопасном, пусть и напоминающем безжизненную пустыню островке.

Солнце уже клонилось к закату к тому моменту, как я, ощущая, что почти лишаюсь сил и боясь, что не справлюсь, почувствовала, что окружающие покрепче вцепились в мои руки, и нас начало затягивать во временную воронку. Мир потерял чёткость линий, на смену окружающему пейзажу пришёл разноцветный туман, то тут, то там сверкающий яркими, режущими глаза всполохами. Сила притяжения исчезла. И…

Очутились мы на горной тропе. Ощущая, как сознание уже почти покидает моё тело, из последних сил создаю портал.

И мы вываливаемся из него в гостиной родительской элитки. Не знаю, как остальные, а я хорошо приложилась бедром и локтем, взвыла от боли и, превозмогая головокружение, так и не пытаясь встать, поползла на кухню, в надежде найти хотя бы сухарики…

Вот только далеко «уйти» я так и не смогла. Банально потеряла сознание.

-- …вас и занесло, -- донёсся до моего, всё ещё помутнённого усталостью, сознания то ли раздражённый, то ли просто нервный голос отца.

Не без труда разлепила кажущиеся неимоверно тяжёлыми веки. И стоило открыть глаза, встретилась взглядом с перепуганным не на шутку, и в тоже время светящимся счастьем взором Элифана. Находилась я, кстати, в нашей с мужем спальне, и судя по оживлению, вся родня, включая новообретённую, была в полном сборе.

-- Лежи, милая, -- нежно погладив меня по щеке, прошептал самый любимый во всех мирах мужчина с завораживающе голубыми глазами.

Хотелось спросить, почему же меня не окунули как всегда в ванну с целебным бальзамом, но сил не было даже губами пошевелить, зато муж угадал мои мысли:

-- Слишком частое использование настоя из листьев Кардихи, входящего в состав бальзама может плохо сказаться на твоём здоровье. А Вельма сказала, что дала тебе убойную дозу не более суток назад. Отдыхай. Тебе надо отсыпаться, есть и набираться сил, -- продолжая ласково касаться моих щёк, волос, лба, прошептал мужчина. – Вот окрепнешь немножко, и Кайрона принесу. А пока никаких нагрузок, милая.

Осознав, что все мы теперь в безопасности, что с моими близкими ничего не случилось, я действительно задремала. Хотя и вариантов, учитывая полное отсутствие сил, не было. В следующий раз я проснулась в пустой комнате. То есть мне так показалось поначалу, и лишь позднее я заметила дремлющую за моей спиной маму.

И так совестно вдруг стало. Представляю, насколько заставила их понервничать. Особенно после рассказов Анджеи о том, что обратного пути после этих врат нет. В этом она была не права. Путь был. Просто ей не хватало знаний и решимости, чтобы его отыскать. А может она не настолько и рвалась назад?

Отец. Та ведьма… Род кошаков или фей со способностями к магии воздуха… Всё это как-то взаимосвязано. Я столько узнала за время своих скитаний, но никакой более или менее связной схемы так и не появилось. Надо бы узнать, сколько лет папе, откуда он родом, а ещё узнать-таки у Вельмы, как назывался их мир. Раньше меня не волновали такие тонкости. На тот момент важнее было выбраться обратно на Карпег. Ну а если бы это сделать не удалось, то времени для разговоров о прошлом у нас было бы более чем достаточно.

И вот мы здесь. Интересно, как прошла встреча давно потерявшихся родственниц? Жаль, что я этого так и не увидела. И куда Кхёрн свалил? Предатель он всё же или нет? Надо б ещё придумать те самые три просьбы, которые он, согласно данной клятве, обязан будет исполнить. Как там Алсея? И мои монстрозубые белочки…

Вспомнив о последних, попробовала привстать. И в этот раз, пусть и с трудом, но мне это удалось. Сзади послышался шорох. Видимо, я разбудила задремавшую маму. Обернувшись, встретилась взглядом с её красными, заплаканными глазами. И опять ощутила укол совести.

Мои питомцы, весьма отдалённо смахивающие на земных милых бельчат, оказались вполне бодры и здоровы. Стоило приблизиться к клетке, как их лупоглазые очи кровожадно уставились на меня, и для полноты картины ещё и устрашающего вида зубки клацнули возле металлических прутьев клетки. И вряд ли они голодали в моё отсутствие, вон какие ряхи отожрали, а всё им мало!

Там же, на окне, где стояла и клетка с «белочками», до сих пор лежала накрытая тёмной тканью плошка, в которую когда-то были собраны огнецветы. Иллюзий на тему того, что цветы за столь долгий срок сохранили свой первозданный вид и свежесть, я не питала, и уже морально готовилась выставить Кхёрну одним из пунктов сбор этих самых цветочков на плато Демонов. Приподняв ткань, уставилась на исходящее из плошки свечение и, не замечая ранее за собой такой привычки, тихо присвистнула.

-- Что там, -- послышался из-за спины мамин голос.

-- Всё хорошо здесь, -- мечтательно улыбаясь, отвечаю. – Лучше расскажи, сколько времени меня не было? Как у вас дела тут? – ляпнула и осознала, что глупость сморозила. Как у них дела могли быть, если я на их глазах в ту чёртову арку сиганула?

-- Твой отец пока искал информацию об этой арке, разыскал своего ненаглядного «Старого пня», -- начала рассказ мама, а я улыбнулась, искренне радуясь, что дух хранитель рода нашёлся. – Его, оказывается, в чернильницу, как того джинна засадили. Вот только чтобы освободить дух, открыть её было недостаточно. Ярик немало проковырялся в архивах, пока не расколдовал старого товарища, и…

-- Ма-ам, -- кое-что вспомнив, перебила я. – а ты случаем не знаешь, сколько папе лет? И откуда он родом?

-- Ой, Катёнок, я о его возрасте теперь даже думать боюсь, не то чтобы спрашивать. А откуда… он говорил, да… вспомнить бы…

-- Но не с Карпега же? – уточнила я.

-- Нет-нет, не отсюда, -- задумчиво кивает, а потом, что-то вспомнив, восклицает: -- Так выяснилось же, что эти женщины, родственницы Анджеи – оттуда же! То есть, они жили в одном мире.

-- Упс… -- только и смогла выдавить я, заново вспоминая всё, что те рассказывали о своём мире.

-- Что такое? – мамины руки придержали моё слабеющее на глазах тело и помогли вернуться к кровати. – Тебе отдыхать сейчас надо, Катюша. Хочешь, я что-нибудь вкусненькое принесу?

-- А сколько меня не было? – повторила я так и оставшийся без ответа вопрос, и мать странно так отвела взгляд. – М-а-ам?!

-- Э-э-э… Ты-ы пони-има-ае-ешь… -- каким-то тянущим манером начала она.

-- Мам!

-- Больше года прошло, Кать.

-- Сколько?!

-- Год и полтора месяца, -- неправильно истолковав мой вопрос, уточнила мама.

Хорошо, что в этот момент я уже сидела. Это ж надо так во времени было промазать? Хотя… в той нервной обстановке, в которой пришлось творить заклятие перемещения, вообще странно, что мне удалось осуществить задуманное. И, блин… это ж родные больше года с ума сходили, отец искал способ найти меня. Мама изнывала от горя…

Элифан… как-то не верится, что при его весьма ветреной натуре, судя по тому, каким был до нашего скоропалительного брака… вряд ли он провёл столь долгий срок в монашеском уединении. Но винить его нельзя. Что бы ни случилось, кто бы ни появился, главное, чтобы был счастлив и любил… меня. А судя по его взгляду… или мне просто хочется видеть в его глазах любовь? А на самом деле это завуалированное чувство вины?

Хотя… мои белочки живы, и цветочки каким-то чудом сохранились, несмотря на столь длительный срок. Значит, он если и не верил, то, как минимум, надеялся на моё возвращение, потому и берёг то, что для меня было ценным. Или…

Чёрт! Лучше бы я совсем ни о чём не думала. Так, Катя, сосредоточься на другом: ведьма. Она слиняла в другой мир, так стоит ли вообще о ней вспоминать? И да, теперь стало ясно, почему Элифан отказался принести мне Кайрона. Увидев вместо полуторамесячного младенчика почти полуторагодовалого, я бы, как минимум, испытала шок.

-- А за этот… срок, как вообще… ну… никто больше не…

-- Ты хочешь сказать, не покушался ли? – угадала мама, и после моего утвердительного кивка вздохнула и произнесла: -- Семь раз, Кать. Отец твой думал, что все беды с ведьмой той да её внучком исчезнут. Ан нет! Дважды покушались на Кайрона. Успокойся, с ним всё в полном порядке. И пять раз на Яра.

-- На папу? – с удивлением воззрилась на неё я, в надежде заметить хитрую улыбку, но нет, она была совершенно серьёзна. – Да кто мог посметь-то? Он же… даже не просто бог, он же Верховный! Или за время моего отсутствия что-то изменилось?

-- Нет, ты абсолютно права, он по-прежнему Верховный, но тем не менее… -- она вдруг умолкла, о чём-то задумавшись, но меня это не расстроило, мне и самой уже не хотелось ни о чём говорить.

Хм… отец, как и я надеялся, что проблемы с уходом ведьмы закончатся. Но вышло иначе. Значит, дело не в ней. Но как-то уж больно целенаправленно действует некто. И ведь все покушения касаются только папиной линии. Элифана и его семью, а также маму это затрагивает исключительно косвенно. Значит, это кто-то из папиного совсем не короткого прошлого. Интересно, удастся ли ему припомнить всех, кому он умудрился насолить?

Вот только поговорить с ним ни в этот день, ни на следующий возможности не представилось. Осознавший, что единственная дочь, наконец-то, вернулась живая и в перспективе вполне здоровая, Верховный с головой погрузился в свои дела божественные, оставив меня на попечение родным.

Я же, терзаемая желанием наплевать на всеобщие требования экономить силы и придерживаться обжирательно-постельного режима, так и рвалась создать портал к отцу и обсудить некоторые так и оставшиеся без ответов вопросы. Ещё… ещё я жутко соскучилась по Алсее. Как там бедная эльфочка? Она же всё это время провела в мыслях о том, что её мечтам не суждено осуществиться, и физического тела ей не видать, как собственных ушек без зеркала.

Да и интересно, как их отношения с Альрандом развиваются. Хочется верить в то, что потерявший надежду принц не отвернулся от возлюбленной. Ещё бы с Эльмой повидаться и уточнить некоторые тонкости заговора на «Вечную любовь».

Первый день я безвылазно, по вполне объяснимой причине физической слабости, провела в комнате. Из посетителей которой были лишь моя мама да пришедшей пожелать добрых снов супруг, сухо чмокнувший меня в лоб. Завтрак мне принесла в комнату молчаливая служанка, на обед я решилась выйти и пожалела об этом.

Оживлённо болтавшие перед моим появлением домочадцы, притихли. С маниакальным упорством пережёвывая пищу и смотря исключительно в свои тарелки. В общем, атмосфера за столом была гнетущая. Желание вновь разделить трапезу с родными растаяло, не оставив и следа. И в последующие дни я питалась в своей комнате одна или в обществе ставшей непривычно молчаливой мамы.

Ощущать себя пленницей в некогда считавшемся моим домом замке было очень неприятно. Не отпускало чувство, что я здесь не самый желанный гость. Нет, никто не высказал ничего, даже наоборот, осчастливленные нежданным воссоединением родственники Элифана вели себя предельно вежливо в общении со мной. Вот только в поведении родителей супруга нет-нет, а проскальзывала некоторая нервозность в моём присутствии. Словно сам факт моего пребывания здесь мог накликать несчастья на их дом. И эта завуалированная холодность жутко нервировала.

Муж тоже ведёт себя странно. Вроде бы внимателен, предупредителен и нежен, но… но под любым предлогом старается улизнуть из дома, ссылаясь на очередные внезапно появившиеся неотложные дела. Это весьма красноречиво говорило об одном: он чувствует вину за то, что разлюбил. И в том, что в его жизни появилась другая, сомнений уже не было. Как бы ни хотел мой разум отвергать очевидное, но обострённый нюх ощущал исходящий от него запах другой женщины.

Что уж тут говорить, если мама и та была не особо-то разговорчива, и частенько я замечала следы слёз на её лице. Чем они были вызваны? Нежданным счастьем, свалившимся на неё с моим возвращением? Что-то шептало мне – это не так. Скорее чувством вины за то, что смирилась с моей потерей. А может тем, что она прекрасно знала о том, что у Элифана появился кто-то заменивший меня?

Возникала мысль, набравшись сил, вернуться на год назад. Это, во-первых, могло бы предотвратить попытки покушений, если знать наперёд, чего ждать от противника, а во-вторых, можно было бы сохранить наш брак с Элифаном. Но… почему-то от одной мысли о подобных переменах гадко становилось. И если покушения, уже и так не увенчавшиеся успехом, остались в прошлом, то вернуть мужа таким способом было сродни тому самому заговору. Да, он останется со мной, но надолго ли? Вдруг встретив её, он начнёт терзаться ещё больше? Ведь сейчас у него есть оправдание: я отсутствовала больше года, и надежд на возвращение не было.

Вроде и правильно всё, но оттого не менее грустно на душе. Пессимизм, как змея обвил холодными чешуйчатыми кольцами мою душу, выжигая в ней остатки былого счастья и надежд. Я уже искренне жалела, что, вернувшись назад разбередила раны в душах некогда близких мне людей, по сути успевших смириться с моей потерей. И хотелось сбежать прочь. Не знаю куда, зачем и что меня там будет ждать? Но лишь бы не видеть этих натянуто доброжелательных улыбок вокруг.

День сменялся днём, все они были одинаково напряжёнными, потерявшими красками. Мои просьбы повидаться с сыном упорно игнорировались. Как-то, воспользовавшись тем, что осталась без присмотра, бросилась в соседнюю комнату, приспособленную некогда под детскую, но, увы, помещение оказалось пустым и явно заброшенным. Малыша, видимо, куда-то переселили.

Хотела создать портал к сыну, но, так и сползла на пол окончательно лишившись сил, так и не сумев завершить задуманное. Это бессилие жутко разозлило. Но придя в себя, я вернулась в когда-то нашу с Элифаном, а теперь мою спальню, ибо супруг ночевал где-то в другом месте, ссылаясь на то, что мне нужен покой. Хотя я-то понимала, что это всего лишь отговорка, и впереди нас ожидает весьма неприятный разговор.

А когда на четвёртый день мне всё же принесли Кайрона… я умилилась, глядя на розовощёкого, пышущего здоровьем малыша, радостно угугукавшего на руках няни. Вот только очутившись в моих исполненных нежности объятиях, он ощутимо напрягся и разразился самой настоящей истерикой, успокоившись, только тогда, когда вновь оказался рядом с няней. А я ощутила: последняя зацепка, заставлявшая меня оставаться здесь, растаяла. Даже сын… собственный сын совсем не рад моему возвращению.

-- Он отвык, госпожа, -- отводя словно виноватый взгляд, тихо произнесла утешающая малыша нянечка. – Нужно время, и он вновь…

Но слушать дальше я была уже не в силах. Слёзы застилали глаза, внутри что-то словно вырывали с щемящей болью, горло сдавило, не позволяя произнести не слова. Выскочив прочь, с трудом разбирая дорогу понеслась куда-то через бесконечные залы и галереи, пока, наконец-то, не вырвалась на залитый солнцами замковый двор.

Глубоко вдыхаю наполненный ароматами цветов воздух. Бездумно бреду куда-то, с единственным желанием: лишь бы оказаться подальше! Солнечные лучи ласкают кожу, усмиряя разбушевавшуюся где-то внутри боль, и на её месте остаётся пустота. Чувства притупляются. Не только боль, но и оставшиеся нереализованными любовь и нежность тоже поблёкли. Оставляя холодный рассудок.

Итак, что я имею? Ничего. Что меня держит тут? Данные Алсее и Эльме обещания, да, их надо выполнить, иначе я сама себя уважать перестану. Безопасность родных… если что-то в моих силах, я сделаю всё возможное. Что дальше? Как вариант… вернуться на Землю… или в академию. А может, просто отправиться в путешествие?

Всё это и многое другое я обдумывала, с затаённой надеждой косясь в сторону замка. Так хотелось, чтобы кто-нибудь почувствовал моё состояние, бросился следом, попытался утешить. Но, увы, просидев не меньше часа на лужайке, я так никого и не дождалась.

Ещё около получаса я просто нежилась на солнышке. Какой же тут всё-таки чудесный климат. Никакой тебе слякоти весной и осенью, никаких зимних морозов. И на этой мысли я осознала, что совсем не хочу покидать это пусть и не самый добрый, но всё же сказочный мир. И вообще! Хочу к Алсее!!! Подумала, откачала из окружающего пространства немного энергии, создала портал, и…

Никого. Прошла в спальню, сама не понимаю зачем заглянула в гардеробную и ванную. Как выяснилось, в моих комнатах всё осталось так же, как и прежде. Никого сюда не подселили, вещи лежали там же, где оставила их когда-то я, но вокруг ни пылинки. Этакий мавзолей, памяти меня любимой.

Взяв со столика полюбившийся когда-то учебник по истории, осознала, что жутко устала от столь мизерного использования магии. И нет, отката в виде голода не было, просто тело казалось неимоверно тяжёлым, чтобы держать его в вертикальном положении. Буквально упав на кровать, кинула взгляд на покрытый изящной лепниной потолок и…

Уши заложило от восторженно счастливого вопля:

-- Ка-а-а-атька-а-а-а!!!

И пусть моя призрачная подруга, оглушив своим криком, едва не задушила в объятиях, но… Как же приятно, когда кто-то тебе искренне рад!

Болтали мы долго и о многом. Ясное дело, мои приключения казались подруге неимоверно увлекательными, но и у неё, несмотря на ограничение в перемещении, за столь долгий срок новостей поднакопилось. Вот только тему Элифана я почему-то обходила стороной, да и эльфа тоже о нём не упоминала. Наверняка что-нибудь знала, и не хотела расстраивать.

За окном уже стемнело, когда я вдруг спросила:

-- А что ты будешь делать, если у нас всё получится? – от столь резкой смены темы эльфа растерялась, и я пояснила: -- Ну, вот получишь ты тело, и…

Алсея потупила глазки, и, кажется, на её призрачных щёчках выступил румянец… да что там щёчки, у неё даже ушки потемнее стали! Понятно, о чём первым делом подумала столь долгое время заточённая в бестелесной, по сути, форме эльфа.

-- Ну, это-то понятно, -- усмехнулась я, искренне радуясь, что хотя бы у неё в лямурных делах полный порядок. – А потом?

-- Ну-у-у… -- всё ещё смущаясь протянула она, -- наверное, закончу академию.

-- Стоп. Ты же говорила, что Эльма, находясь в твоём теле, вроде как получила диплом каким-то чудом?

-- Угу. Но когда станет известно, что это была не я, он потеряет силу. А не сказать тоже нельзя. Иначе с чего б это я воскресла вдруг из мёртвых? К тому же родные уже знают, что я здесь. Да и комнаты твои удалось оставить неприкосновенными благодаря именно их ходатайству.

-- Тогда… тогда я тоже вернусь в академию! – внезапно решила я.

-- Ой! – всплеснула эльфа своими призрачными ручками. – Это было бы так здорово! Ведь большую часть программы тебе и так зачли автоматом, будем вместе готовиться и может даже… м-м-м… ну… за годик думаю… да, за годик досдадим хвосты и защитим диплом.

-- Ага, -- уже невесело откликнулась я.

Было понятно, что Алсея хоть и горит желанием стать дипломированным специалистом, официально служащим на благо своего рода, но в то же время мечтает и убраться из осточертевших стен подальше. А вот что ждёт меня за пределами академии, думать не хотелось. Но кое-что я осознала однозначно: полное погружение в учёбу поможет отвлечься от грустных реалий этой почти сказочной жизни.

И тут же, выдёргивая меня из задумчивости, со стороны гостиной донёсся звук вспыхнувшего портала, и, судя по всему, это был Элифан. К сожалению, я оказалась права. Вот только мужа сейчас видеть совсем не хотелось. Мне было так хорошо здесь. Болтая о том и сём, я почти успела позабыть о том, что в моей личной жизни полнейший раздрай.

-- Ты бы хоть предупреждала, куда отправляешься, -- вместо приветствия буркнул мужчина.

-- И тебе здравствуй, милый, -- огрызнулась в ответ я, чем заработала обращённый ко мне удивлённый взгляд подруги, который не то, что говорил, он кричал: «Что ещё ты мне не рассказала?»

Хм… выходит, она ничего не знает? И не интересовалась этим вопросом лишь потому, что считала: у нас с Элифаном всё хорошо… или делает вил, что не в курсе, чтобы не расстраивать?

-- Аль, пойду я, -- вздыхаю. – Действительно, поздно уже.

Эльфа лишь кивнула в ответ, всё так же не сводя взгляда с моего мужа. Или всё же честнее говорить – бывшего? Ну и пусть дух хранитель рода не признаёт разводов, но мы же с ним уже не живём как муж и жена.

Собравшись с силами, хотела уже открыть портал, как вдруг ощутила, что пол улетает прочь, а моё тело прижимают к себе сильные мужские руки. Вторая ипостась захватила управление телом: ткнулась носом в его шею, втягивая такой дурманящий аромат его тела. И этой пушистой глупышке было невдомёк, что этот мужчина больше не является самым близким существом на свете. От этой мысли так грустно стало.

Нет, я не плакала, хотя слёзы и просились вырваться наружу. Но окунувшись в пучину собственных душевных переживаний, даже не заметила, как очутилась в своей комнате в замке Винд-Арконте. Где Элифан, поставив меня на пол, холодно произнёс:

-- Я не запрещаю тебе мотаться по всему свету, но впредь будь любезна оповещать о целях твоих длительных загулов. А то…

-- А то что? – внезапно озверев, ощетинилась я, ожидая нелепых угроз.

-- А то твоя мама волновалась, -- проигнорировав смену моего настроения, абсолютно спокойно продолжил он, и пока я искала достойный ответ, просто вышел из комнаты.

Шок. Да, это был именно шок. Если поначалу я ощущала некоторую натянутость и отстранённость в его поведении, то это…

Глава 15 Возвращение в мир живых

Горло сдавило от обиды. Глаза застелила пелена наконец-то вырвавшихся наружу слёз. «Всё! Я не останусь здесь ни на одну лишнюю секунду!» -- мысленно выкрикнула ему вслед, вслух же не смогла произнести ни слова. И бросилась в ванную. Включающие кран руки дрожат.

Доза… этот трижды проклятый лечебный бальзам надо чётко дозировать. Какое там? Ничего не видя перед собой, вытряхиваю в воду содержимое, кажется, всего бутылька. Да, помню, говорили о риске какого-то побочного действия, но сейчас мне всё равно. С тем же успехом, окажись под рукой яд, выпила бы не задумываясь! Лишь бы так или иначе кончился этот кошмар.

Вот уже и ванна наполнилась. Скидываю одежду, и не желая оттягивать неизбежную боль, окунаюсь с головой. И она приходит. Всепоглощающая и очищающая тело и разум. Выныриваю. Ощущаю такой прилив сил, что, кажется, готова горы свернуть.

-- Вот и хорошо, вот и чудненько, -- бормочу себе под нос, выбираясь из воды и оборачиваясь пушистым полотенцем.

А энергия так и прёт изнутри, требуя действовать. Не особо-то заботясь о своём внешнем виде, переношусь в свою спальню в академии.

-- Эм… -- в этот раз смутилась именно я. Ибо максимально материализовавшаяся эльфа тем временем таяла в объятиях своего жениха. – Я сейчас уйду, не обращайте на меня внимания, -- выпалила первое, что пришло в голову, и метнулась в гардеробную.

Наскоро одевшись, не стала больше смущать сладкую парочку и перенеслась сразу в библиотеку отца.

-- Ты вернулась! – тут же воскликнула под самым ухом сверкающая зелёными глазищами рыжая бестия.

-- Да. И я готова!

Ох! Как жаль, что в этом мире нет фотоаппаратов, выражение Эльминого лица словами передать было невозможно. Но главное, я действительно ощущала, что сейчас всё получится. Вот только экспериментировать на Алсее почему-то всё равно не хотелось.

-- А у тебя всё есть, то, что нужно? – прижав кисти рук к своим губам и сверкая глазищами прошептала не верящая в своё счастье ведьма.

-- Мне нужна только ты, -- отвечаю, и поймав в ответ какой-то странный взгляд, поясняю: -- для обряда!

На лице Эльмы явственно отразилось облегчение. Бог мой, мне даже страшно подумать, какую ересь она успела нафантазировать!

-- Но потом, -- осенило меня, -- потом ты мне поможешь кое в чём.

-- Всё что угодно! – несмотря на предыдущую реакцию, опрометчиво пообещала призрачная женщина.

Я лишь кивнула и начала прикидывать: где лучше проводить ритуал? Собственно, вариантов было немного. Или здесь, где в любой момент может появиться отец или муженёк, или же в её родном замке. А учитывая то, что её братец в это время находился рядом с Алсеей, это, как мне показалось, был наиболее удачный выбор, о чём я её и известила.

Тут же вспыхивает синим пламенем мой собственный портал, шаг, и вот вокруг знакомые каменные стены, прикрытые гобеленами. Всё те же факелы отбрасывают смутные тени. И да, Эльма уже тоже здесь. Как вообще ей удалось попасть в родной замок после смерти в другом месте -- неведомо, да и как она умудрилась проникнуть на территорию отцовских владений, тоже не ясно, но это уже не имеет значения.

Обряд… если бы они знали в чём он заключается… ведь я просто осознала, что возможно почти всё, если этого искренне хотеть и безоговорочно верить в успех. И да, конечно же, концентрация сил и энергии. Я сама придумала этот рецепт. И вынашивая его, словно дитя, долгие месяцы, поверила в то, что это реально. А сейчас, когда ощущала переполняющую меня энергию, чувствовала: всё просто обязано получиться!

Стоящая напротив Эльма явно нервничала. Памятуя из азов психологии, что вера в успех подвергаемого внушению на пятьдесят процентов гарантирует этот самый успех, я для антуража, схватив со столика мелок, нарисовала восьмиконечную звезду на каменном полу. Поставила в четырёх из углов зажжённые свечи. И приложив палец к губам, требуя соблюдать тишину, указала взглядом на центр фигуры, куда Эльма, не заставив долго ждать тут же перенеслась.

Я не знала заранее, что буду делать и как, ощущая, что нужные пассы, звуки и прочее придёт само. Так и вышло. Закрыв глаза, протянула вперёд руки, сложив ладони вместе, и неожиданно ощутила разгорающееся в них тепло. Сначала слабое, едва ощутимое, оно постепенно набирало силу, становясь всё жарче и в то же время словно ширясь в объёме, отталкивая обнимающие невидимый ком энергии руки.

Откуда-то изнутри меня послышался гортанный, но при этом мелодичный звук. Дыхание замедлилось. И даже сквозь закрытые веки, я увидела неимоверно красивое переплетение энергетических потоков в своих руках. Сконцентрированная сила светилась всё ярче, ласково обжигая мои ладони, и в какой-то момент пришло понимание: оно, а названия этому не было, но оно – готово! И я выпустила то, что держала. Искренне желая, чтобы оно слилось воедино со стоящим в центре фигуры духом.

На какой-то миг я забыла, как дышать. Всё так же с закрытыми глазами наблюдаю, как устремляется к Эльме наполненный энергией шар. Вот он касается робко протянутой руки призрака, и словно обволакивая её, как вторая кожа, постепенно заставляет мерцать всё тело. А затем…

Исчезает! Испугавшись, что что-то пошло не так, открываю глаза. И в шоке от полученного результата взираю на стоящую передо мной совершенно незнакомую обнажённую девушку.

Высокая, под метр восемьдесят, длинные стройные ноги, высокая полная грудь, бедра вот только узковаты, по-моему. Длинные каштановые волосы, тёмные брови, а глаза прямо как у Альранда -- цвета стали. Красивая. Интересно почему Кхёрн на неё внимания не обратил? Экземпляр-то броский. Хотя и не столь яркий как та рыжеволосая и зеленоглазая, к которой я уже успела привыкнуть.

-- Ты… -- ощупывая своё тело, хрипловатым от явно душащих её слёз голосом шепчет девушка, -- ты смогла!

И тут же раздаются рыдания. Вырвалось наружу накопившееся напряжение, страхи. А я жду. Жду, когда придёт нещадный откат, а его всё нет и нет. Уже и Эльма успокоилось и, взметнув облако пыли, сорвала со стены гобелен. Обернулась им, как я порой полотенцем, и счастливо улыбаясь, жестом поманила меня за собой. А мне-то что? Иду. Интересно же. Я ведь в их замке, кроме этого зала, ничегошеньки так и не видела.

Миновав вереницу мрачных холодных коридоров, поднялись по узкой каменной лестнице. Здесь уже было светло. Пройдя анфиладу просторных залов, с удивлением отметила, что за окнами уже рассвет. Это сколько ж времени я потратила? А показалось, словно всего лишь миг прошёл! И вот Эльма подошла к очередной двери, без малейшего усилия приложила к ней руку, и та сама отворилась, открыв вид на существенно затянутую пылью и паутиной комнату.

-- Апчхи! – тут же выдала девица. – Надо навести здесь порядок, -- обернувшись со счастливой улыбкой на губах известила она.

И пройдя к трельяжу, напоминающему совдеповский, с тем лишь отличием, что сделан он был не из плоских фанерок, а из резного дерева, так вот она так же всего одним пальчиком коснулась одного из ящичков, и тот, словно только этого и ждал, выскочил ей навстречу. Запустив руки в его недра, Эльма вытащила нечто небольшое, полностью скрывавшееся в её ладони.

-- На, -- протягивая свою добычу мне, произносит. А я с опаской смотрю и не спешу принимать неведомый дар. – Наш с Альрандом отец был очень сильным магом, -- с грустной улыбкой, всё так же протягивая руку, начинает рассказывать ведьма. – Он родом был не отсюда. Откуда? Не знаю. Может он и говорил, но я не придала этому значения. А брат был слишком мал, когда отец погиб. Да и если честно, я никогда не стремилась разыскать нашу родню по мужской линии. Эта вещь осталась от него. Этот артефакт не может работать в моих руках, я всё-таки ведьма, не маг…

-- Но твой брат – маг, -- напомнила я.

-- Да, маг, -- задумчиво повторила она, -- Но в первую очередь он романтичный и в тоже время взбалмошный мальчишка. И я ни за что бы не дала ему в руки столь сильный магический артефакт.

-- Ты так ему не доверяешь?

-- Я так его люблю, -- парировала она. – Папа говорил, что с помощью этого артефакта можно открыть врата в его мир и много чего ещё. И поверь, меньше всего я желаю, чтобы Альранд бросился на освоение неизведанных миров. Бери. Ты же ещё та сорвиголова. Да и с твоей силой, думаю, ничего не стоит найти применение этой реликвии, -- добавила она и раскрыла протянутую ко мне ладонь, а я… я просто лишилась дара речи, настолько прекрасен был этот предмет.

К витой цепочке из какого-то красноватого, блестящего металла в качестве кулона крепился напоминающий нежное кружево полый шар из того же красноватого материала, а внутри… переливаясь и мерцая, вращалась словно живая энергия. Да-да, именно энергия, точно такая же, какую я видела, когда проводила считанные минуты назад ритуал по возвращению Эльме физического тела.

-- Он прекрасен, -- подведя кулон почти к самым глазам и любуясь его сиянием, прошептала я.

-- И опасен, -- отдёргивая руку, словно боясь, что я верну его бывшей владелице, выпалила Эльма, и заметив мой непонимающий взгляд, пояснила: -- Этот ящик когда-то, как и дверь в мою комнату, заговорил мой отец. Именно для того, чтобы никто, кроме меня, и исключительно по доброй воле, не смог добраться до артефакта.

-- А все за ним прямо-таки гонялись, -- несмотря ни на что даже и не помыслила отказаться от столь прекрасного презента я.

Эльма отвела взгляд, слегка скривив губки. Но мне было всё равно. Я ощущала себя как тот монстряшка во Властелине колец, который смотря на кольцо Всевластия, шептал: «Моя прелесть…» И ничто, и никто не смог бы отнять у меня этот чудесный кулон, который я тут же, ни на секунду не задумываясь, повесила себе на шею. Заметив краем глаза полную удовлетворения улыбку, скользнувшую по лицу ведьмы.

И стоило артефакту коснуться кожи на моей груди, как её словно током пронзило. Резко, на миг заставив остановиться сердце и забыть своевременно вдохнуть, но при этом не больно. А следом пришло такое ощущение, словно крылья за спиной выросли. Так легко и хорошо вдруг стало, и энергия во мне уже не просто плещется, а уже бурлит и клокочет! И это после проведения довольно энергоёмкого ритуала!

Эльма тем временем, словно позабыв обо мне, метнулась к дверям. Я за ней. На ходу пыталась спросить – чего или кого она ищет? Но в ответ получила полный игнор. Ну и ладно, хоть планировку замка изучу, мало ли, вдруг в будущем пригодится?

Около часа наблюдала за её лихорадочным метанием по замку. Заодно и осмотрелась, насколько это было возможно при столь шустром перемещении.

-- И где его носит, когда он так нужен? – горестно вздохнув и смешно надув губки наконец-то выдала ведьмочка.

-- Ты про Альранда, что ли? – переводя дыхание после забега, уточняю, а эта дурында кивает. – Так в академии он, -- сообщаю, -- могла бы сразу сказать, чего носишься как угорелая.

-- На радостях голова совсем не соображает, -- усмехнулась она. – А меня можешь к нему провести?

-- Э-э-э… -- несколько опешила я, представив, как мы с ней, такой всей из себя красивой, заявляемся. Во-первых, одно дело, я порой нарушаю их уединение, другое дело -- она. А во-вторых, не хотелось расстраивать Алсею тем, что кто-то уже обрёл тело, и этот кто-то не она. – У меня там не прибрано, -- ляпнула я первое, что пришло в голову, и вспомнив пыль и паутину в Эльминой комнате поняла какую чушь спорола.

-- Меня бы это не слишком смутило, но ты могла бы попросить брата заглянуть домой?

-- О’кей, -- отвечаю и, поймав её озадаченный взгляд, исправляюсь: -- Хорошо, передам.

Вот только в академии я его не застала. Собственно, Алсею тоже пришлось поискать. Как выяснилось позднее, эльфе показалась подозрительной одна из студенток. Вот пользуясь своей призрачной сутью, она и шпионила за новенькой.

Я бы эту начинающую разведчицу ни в жизнь не нашла бы, если б не сердобольная Каргулечка. Престарелая гномочка была осведомлена о планах нашей призрачной подруги и провела меня тайными ходами к одной из комнат подозреваемой во всех смертных грехах девицы.

Благо хозяйка в это время принимала ванну, и посему моего незапланированного визита не заметила, чего нельзя сказать об Алсее.

-- Нет, ну ты хочешь верь, хочешь нет, но она явно не та, за кого себя выдаёт! – заявила эльфа, очутившись со мной наедине в моей уже спальне.

-- Далась она тебе, -- отмахнулась я. Ну действительно, у меня прямо свербит в одном месте поскорее осчастливить эльфу, а она пристала с какой-то там девицей. – Я тут поговорила с Каргулей, она дала ключи от комнаты некогда занимаемой какой-то леди Твин. Она сказала, ты знаешь где это.

-- Ну, допустим, знаю, -- склонив головку набок, искоса взглянула на меня подруга. – И что мы там будем искать?

-- О боги! Ты совсем помешалась уже на своих детективных историях? Тело твоё искать будем. Так ты идёшь или уже передумала?

Ох, какое личико у Алсеи было! Она по обилию проскользнувших эмоций даже Эльму переплюнула. Эх… жаль нельзя было это запечатлеть!

Временно выделенные нам апартаменты оказались значительно скромнее моих. Всего одна комната и ванная. Никакой лепнины на потолке, гигантских кроватей и мягких паласов на полу. Из-за небольшого окошка и мрачноватого цвета стен, помещение создавало угнетающий эффект. Но для наших целей это значения не имело. Не жить же здесь, а для проведения обряда -- вообще самое то, что надо.

-- Нужен мелок, четыре свечи, и какая-нибудь одежда для тебя, -- освобождая центр комнаты от небольшого столика и стульев, распорядилась я, и эльфа тут же исчезла, а вскоре явилась с требуемым.

В этот раз, судя по имеющимся в комнате настенным часам, процедура заняла добрых пять часов, хотя мне по-прежнему казалось, что прошло минут десять -- не больше. Но главное… главное – всё удалось! И вот меня уже сжимает в объятиях, поливая самыми настоящими, мокрыми слезами, вполне полноценно ощутимая миловидная эльфочка с нежно-розовой, вместо ставшей привычной за время нашего знакомства белёсой, кожей и пронзительно-голубыми глазами.

А вот теперь откат навалился в полной мере. И я горько пожалела, что, самонадеянно вспоминая свой минувший подвиг, не додумалась запастись провиантом. Алсея же теперь в этом деле явно мне не помощница. Ей бы самой в себя прийти. Да и рановато ей разгуливать по академии, а значит… значит, придётся тащиться самой. Причём пешком, ибо сил на создание портала не осталось.

Стоило выйти в коридор, как на меня буквально налетела какая-то разгневанная фурия:

-- Ты! Это ты всё сделала! – прошипела она, а я если честно, опешила от такого приветствия незнакомки.

-- Что? – только и смогла спросить, протискиваясь между ней и стеной.

А сама краем глаза разглядываю странную женскую особь. Нет, внешне ничего неправильного в ней не было, и даже пришлось с некоторой долей ревности отметить, что между нами явно имеется сходство. И заключалось оно не просто в цвете волос и росте, но и в форме лица, губ, носа, глаз… да она была практически моей копией, но какой-то более яркой что ли? Словно я была её отражением, скрытым за стеной тумана. Черты те же, но краски бледненькие, невзрачные. У неё и кожа имела более здоровый и слегка загорелый цвет, и брови были темнее и чётче, и глаза не янтарные, как у меня, а насыщенно карие.

-- Ка-а-ать, -- раздался из-за спины неожиданно робкий голос вышедшей следом за мной в коридор, Алсеи. – Это она, -- прошептала она мне на ухо, словно я должна была тут же что-то понять.

Но в этот момент дверь в соседних апартаментах отворилась, и без того тесный проход стал кажется ещё уже.

-- Катерина?! – удивлённо взирая на меня, воскликнула держащая в руках завёрнутого в одеяльце младенца леди Элеонора. Потревоженный возгласами малыш захныкал, заставив мать отвлечься, но не прошло и мгновения, как он затих, а рыжеволосая леди, одарив меня светлой и вполне искренней улыбкой, повернулась к накинувшейся на меня девице: -- Вас предупреждали о том, что это возможно, Сильгена. Вы не послушали. Теперь будьте любезны освободить проход, -- строго распорядилась леди Элеонора, и девица безропотно отступила, вот только брошенный ею взгляд обещал о-о-очень многое.

И вот тут взгляд Элеоноры наконец-то обратился к мнущейся за моей спиной эльфе. Глаза леди округлились, в них на секунду мелькнуло узнавание, затем неверие, потом пухлые губки приоткрылись, силясь что-то сказать, но наружу не вырвалось ни звука.

-- Здравствуйте, -- непривычно робко пробормотала Алсея.

-- Алсея Вельрант? – прошептала прижимающая младенца к своей груди леди, при этом зачем-то приподняв идеально подщипанные бровки, словно это действие могло позволить лучше разглядеть девушку. – Но…

-- Да, знаю, -- подала голос эльфа, -- вам сообщили о моей гибели.

-- Эм… угу, -- напрочь забыв о так и стоящей посреди узкого прохода девице, немногословно ответила женщина. – И?

-- Что? – переняла манеру общения рыжей моя подруга.

-- Зачем вы здесь? – наконец-то более или менее связно вопросила преподавательница.

-- Хочу восстановиться, наверстать забытое и пропущенное, получить диплом.

-- Хм… Вроде ж выдавали… Но в любом случае, вам надо обсудить это с ректором. Сильгена, -- повернувшись к нагло подслушивающей девице, холодно произнесла леди Элеонора, -- вам не кажется, что ваше присутствие здесь не слишком уместно?

Памятуя о нашей кратковременной перепалке до этого, ожидала, что девица полезет на рожон, но она, как ни странно, стушевалась и, ни слова не сказав, скрылась за одной из ближайших дверей. А вот рыжеволосую наоборот прорвало. Она что-то говорила, не умолкая всю дорогу до лестницы. Я же, с учётом усиливающегося голода, просто была не в состоянии усваивать информацию. Уловила лишь, что речь в какой-то момент шла о её ребёнке, потом коснулась моего мужа, этой девицы и…

И очнулась я в своей комнате. Вокруг щебетало на разные голоса целое сборище народа. Не спальня, а проходной двор. Кого здесь только не было! И не мудрено. Ведь не каждый же день пропавшие студентки объявляются, а уж такие как Алсея, то есть вообще-то считавшиеся погибшими, и тем более.

Одна радость – Алсея, несмотря на суету вокруг, успела попросить жутко обрадованную новостями Каргулечку добыть еды. Запах съестного -- это было первое, что я ощутила, придя в себя. Ну, не считая мерзкой вони, напоминающей наш нашатырный спирт, всё ещё витающей в воздухе.

Подруга тут же помогла мне сесть и пододвинула поднос с едой. А я… я, забив на удивлённые взгляды окружающих начала… Нет, назвать это действие словом «есть», это всё равно что спутать блоху с майским жуком. Я начала ЖРАТЬ. И пусть на меня взирали кто-то с удивлением, кто-то с брезгливым отвращением, мне было всё равно.

-- Хорошо, вы будете восстановлены, -- донёсся до сознания голос оказавшегося здесь же ректора. Интересно, это он о ком? А старикашка словно мысли прочёл и добавил: -- Обе. Завтра с утра получите расписание в учебной части. Нет, ну до чего ж чудны дела творятся?! – ни к кому конкретно не обращаясь пробормотал ректор и быстро распрощавшись со всеми слинял, оставив нас на растерзание многочисленных незваных гостей.

Завтра. Он сказал – завтра? Что-то не уверена я, что готова столь резво вынырнув из пучины событий окунуться в учёбу. Одного взгляда на подругу хватило, чтобы с ехидным облегчением осознать: не одна я такого мнения. А страдать не в одиночку, оно, знаете ли как-то легче.

В спальне к этому моменту стало не только тесно, но и душно. Что не мудрено: едва ли не половина женского общежития сбежалась лично утолить своё любопытство. И выпроводить их казалось невозможным. Однако Алсея справилась-таки с этой непосильной задачей.

-- А где Альранд? – вспомнила я о своём обещании, данном ведьме.

-- Самой интересно, -- грустно вздохнула подруга. – А может…

-- Нет! – угадав ход её мыслей, отрезала я. Не хватало мне застукать этого романтически настроенного принца с кем-нибудь и огрести в соседки страдающую эльфу вместо счастливой. – Прости, но я слишком устала, -- добавляю вполне правдоподобный и весомый аргумент. – Лучше расскажи, кого это мы встретили в коридоре?

-- Ты тоже заметила? – тут же встрепенулась эльфа.

А я в шоке уставилась на неё. Как можно было не заметить ту, с кем мало того, что нос к носу столкнулась, так и ещё и в перепалку нелепую вступить успела.

-- Хм… Я про то, что вы о-о-очень похожи, -- обратив внимание на моё недоумение, пояснила эльфа. С этим спорить было сложно, и я кивнула. – И… ну… в общем, я не хотела говорить, но…

-- Элифан с ней? – закончила я мысль, и подруга, отведя взгляд кивнула. – Я поняла – что-то не так. Он вроде бы и внимателен, и отстранённо холоден одновременно. Да и под любым предлогом сбегает из замка. Словно моё общество его тяготит, -- наконец-то выговорилась я.

-- Народ даже шептался, мол, это ты, просто память потеряла и потому никого не узнаешь. Она ж, очутившись здесь и прикинулась потерявшей память. Тесты показали, что она очень сильный маг.

-- Воздуха? – почему-то поинтересовалась я.

-- А ты откуда знаешь? – с удивлением воззрилась на меня подруга, а вот мне как-то не по себе стало. – Но ты-то тоже сильна была в различных направлениях, -- не дождавшись ответа, продолжила подруга.

-- Она намного ярче меня… -- с затаённой ревностью вздыхаю.

-- Ну и что, что поярче? Кто на это обратил внимание? Элифан, возможно, понял, но это ему не помешало очутиться в её койке. Поначалу он её даже домой забрал, потом, правда, почему-то вернул обратно. В общем, почти полгода её все так и звали -- Катериной. И чуть в эту комнату не заселили! Если б Каргуля не связалась с моими родителями, и они не походатайствовали, ждал бы тебя неприятный сюрприз.

Ага. Можно подумать, так меня сплошные приятности со всех сторон поджидают. Но это всё мысли. Не хочется расстраивать беззаботно щебечущую подругу. А ведь очевидно, что на фоне обретения тела все мои горести для неё – пшик. Вроде лицо и голос грустные, а руки то лицо трогают, то волосы теребят, то по телу нет-нет, а проведут, и каждый раз, когда это делает, глаза сияют.

Осудить её сложно. Мои проблемы, это всё мои, а у неё праздник в жизни. Второе рождение, можно сказать. И так, вместо того, чтобы нестись куда глаза глядят с территории осточертевшей общаги и радоваться жизни, она сидит здесь и нянчится со мной.

Кто же эта молодая женщина, забравшая мою жизнь? Любовь моего мужчины, а возможно, и ребёнка? Нет… ну с одной стороны, Элифана можно понять: я пропала, ребёнку нужна мать… Блин… что за чушь? Зачем себе-то врать? Эта стерва разрушила семью, жила полгода под моим именем…

-- И прости, что я сразу не сказала. Ты умолчала о том, что в семье нелады, я решила, что он за ум взялся…

-- Не надо извиняться, Аль. И его я тоже не виню. Больше года…

-- Какое там больше года, Кать? Только Элифан примчался брать отпуск для очередных поисков жены, а она тут же и объявилась. Буквально в то же время! Ну не настолько же он слеп, чтобы вас перепутать? У каждого человека, вне зависимости от памяти, есть ещё и привычки, характерные жесты и прочее что выдаёт его.

-- И как же выяснилось, что она, это не я? – интересуюсь.

-- Отец твой сказал. Сущностям его уровня ошибаться не положено, по мнению простых смертных, вот и поверили. Допрашивать не пытались, ибо она очень хорошо симулировала амнезию. Но вот гипнозу оказалась подвержена до некоторой степени. Вот только ничего, кроме имени, узнать не удалось. Дальше она молча теряет сознание.

-- Защита срабатывает, -- криво усмехнулась я. – А мой отец как на её появление отреагировал?

-- Странно, Кать. Но я решила, что всему виной ваше сходство.

-- Логично, -- соглашаюсь, ставя пометочку на память: расспросить отца про эту Сильгену… магиню воздуха. – Ты сходи, погуляй. Тут-то уже насиделась небось, -- желая остаться наедине со своими мыслями, напутствовала я подругу, и та не заставила просить дважды.

Вмиг забывшая обо всех моих сложностях подруга, умчалась на улицу. Даже обидно немного стало. В душе всё же теплилась надежда, что останется здесь, чтобы поговорить, утешить. Но с другой стороны, её можно понять, общага ей уже осточертела, а за окном солнышко и травка, на которые она столько времени любовалась только в окно. А ещё обидно, что время идёт, а меня так никто и не ищет.

-- Никому я здесь не нужна, -- с грустью констатирую.

Ну, с отцом то всё ясно, он весь в делах. Мама порталы создавать не умеет. Но Элифан… при мысли о муже сердце сжалось, отозвавшись болью в груди. Да, я ощущала, что он отдалился, но до последнего надеялась, что чувства вернутся. Увидев же конкурентку, поняла: я ей не соперница.

Что я имею в итоге? Сын меня не признаёт, родители рады моему возвращению, но вполне могут смириться с моим решением жить самостоятельно. Мужа смело можно списывать в число бывших, сил или желания бороться за его чувства не осталось. Видимо, не суждено нам быть вместе. Вечно что-то идёт не так. То Кхёрн с ультиматумами мешался под ногами, то Моргана со своими приворотами, теперь вот эта…

Несмотря на то, что голод, вызванный откатом, я утолила, однако усталость -- и моральная, и физическая -- давала о себе знать. В итоге, послонявшись из угла в угол, забралась на кровать, и сменив ипостась свернулась клубочком, не заметив, как задремала. Шум вспыхнувшего портала так и не потревожил мой сон, а вот нежное прикосновение вмиг скинуло чары Морфея и заставило насторожиться.

-- Проснулась, малышка, -- не столько спросил, сколько констатировал голос Артона. И я ощутила, как моё тельце осторожно подхватили под пузико и задние лапки, прижав к широкой мужской груди. Сильные пальцы ласково гладили меня по головке, чесали за ушком, а я… я таяла от этой странной для себя ласки, и едва не мурчала, как обычная домашняя кошка. – Перепугала ты нас, малыш, -- тихонько и как-то игриво прикоснувшись зубами к моему ушку, прошептал он.

И на душе так хорошо стало, так тепло от понимания, что кто беспокоился, что кто-то рад меня видеть. Открыла глазки, посмотрела в его лицо.

-- Яр только сейчас соизволил сообщить, что ты вернулась, -- грустная улыбка скользит по красивому мужественному лицу. – Заглянул в Винд-Арконте, там сказали, что ты куда-то ушла. Когда? Куда? Зачем? То ли не знали, то ли не посчитали нужным сообщить.

-- Мря-я-ав… нико-ому-у я-я та-ам не ну-ужн-а-а, мр-р-р… -- млея от его ласк, тихонько пожаловалась.

-- Глупец твоей магистр…

-- Уже не мо-ой, мр-р-р…

-- То есть… то есть у меня есть шанс? – тут же встрепенулся Артон. – Малышка, обратись. Я не уверен, что долго смогу сдерживаться, ощущая близость твоей второй ипостаси… -- эти слова он едва ли не простонал.

И да, я слышала, как учащается его сердцебиение, а дыхание наоборот становится медленнее и глубже, явно говоря о попытках мужчины держать себя в руках.

-- Отнеси меня к папе, -- ткнувшись носиком в его шею, прошу.

-- Как пожелаешь, принцесса, -- улыбается в ответ и тут же создав портал переносится в замок моего отца. – Яр! Яр, ты здесь?

-- Чего раскричался? Чай не дома, -- послышался ворчливый голос «Старого пня». – Ой… это кто ж к нам пожаловал! Катерина?! С возвращением, что ли…

-- И тебя, -- обернувшись в своё человеческое обличие, и так и стоя сжимаемая Артоном в объятиях произнесла я.

-- А меня-то с чем? – растерялся дух, и только тут я поняла, что это для меня он пропал давным-давно, а ведь он далеко не первый день как вернулся.

-- Ну… ты же вроде как тоже того…

-- Ну было дело, было, -- проворчал дух, хранитель рода. – Теперь всю жизнь упрекать будете?

Хм… «У меня и в мыслях не было», -- хотела сказать, но в этот момент рядом взревел фиолетовым пламенем портал, и пред наши очи явился метающий глазами огонь и молнии отец.

-- И вот где опять тебя носит? Почему я постоянно должен тебя искать? – вместо приветствия выпалил он, и не успела я и рта открыть, как он добавил: -- Мать изволновалась вся. А этот… в общем, забираешь сына и переезжаешь сюда.

Судя по тону, возражений принимать он не собирался. А они были. То есть возражения. И несмотря на то, что ощущала я себя побитой собакой, жалко жмущейся к кажущемуся сейчас таким надёжным, плечу Артона, всё равно не сдержалась:

-- Маму забери. А Кайрон… у него новая мама, -- и произнеся эти слова вслух, словно оборвала невидимую, хрупкую нить, связывавшую меня с сыном.

-- Это ещё что значит?! – прорычал в ответ отец.

Настроение от этого не повысилось, а вот душа в пятки ушла однозначно, и всё тело, ища защиты, ещё плотнее прижалось к так и не отступающему от меня ни на шаг, хоть и не принимающего участия в разговоре Артону.

Глава 16 Отголоски прошлого

-- Это… это значит, что нам надо поговорить… -- тихо промямлила я.

-- Ну так говори. Слушаю, -- складывая руки на груди приказал взирающий на меня с осуждением отец.

И плевать, что мы не одни. Я должна для себя выяснить некоторые вопросы, а потом… что будет потом, пока не известно, а загадывать наперёд жизнь уже отучила. Вот только тут же нарисовалась проблема: вроде бы, сидя в своей спальне, там, в общежитии, я приготовила пламенную речь, способную выжать из отца все необходимые сведения, но сейчас всё как-то вмиг позабылось.

-- Я не буду спрашивать, сколько тебе лет, пап, -- издалека и довольно робко начала вещать я. – И да, мне известно, что ты из того же мира, что мать Элифана. Так вот, скажи мне, пожалуйста, были ли у тебя там враги? Ну… такие, которые готовы по всем мирам искать, лишь бы удовлетворить чувство мести.

-- Хм… ну и загадочки ты загадываешь, -- невесело ухмыльнулся отец, но задумался всё же. – Давно это было…

-- А я никуда не спешу, -- ощутив неведомо откуда пришедший порыв смелости, извещаю и тут же сталкиваюсь с внимательным взглядом слегка сузившихся глаз Верховного.

-- Разное было. Что именно тебя интересует? – размыто отвечает вопросом на вопрос отец.

-- Имя Сильгена тебе ни о чём не говорит?

-- А-а-а… Ты о той девице, что тобой прикинуться пыталась? – криво усмехнулся он.

-- И да, и нет. Меня, в принципе, интересуют маги воздуха, с которыми ты враждовал. Ну и обладательницы этого имени, в частности, тоже.

-- Мой внук маг воздуха, -- подал голос молчавший до этого момента Артон. – И хотя им делить вроде бы нечего, но он выступил против Яра. Да ты и сама знаешь. А вот до причин этого нелепого поступка мы так и не докопались.

-- Да, -- киваю в ответ, -- но от кого к нему та сила пришла? Не от тебя. И жена твоя бывшая вроде как ведьма, не маг.

-- Так мать Лексая магичкой и была, -- словно само собой разумеющееся сообщает Верховный. – И что с того?

-- То… в вашем мире, в том, где жили ты и Анджея до того, как попали сюда…

-- Мы, мягко говоря, жили в разных эпохах, -- усмехнулся отец, словно я говорила абсолютную чушь.

-- Пусть так. Но там был род, принципиально не роднившийся ни с кем иным. Они владели магией вохдуха…

-- И что с того? – скептически приподняв бровь и скривив в неприятной полуухмылке губы, вопросил отец.

Вот и как ему объяснить, что я сама ещё не понимаю, в чём здесь связь, но чувствую: она есть! Да и вообще жутко неприятна вся эта ситуация. Если бы не сжимающий мою руку Артон, я бы уже давно сорвалась. Не знаю, что случилось бы. Может, смылась бы куда-нибудь подальше через портал, может, просто разревелась бы, но его участие придавало мне сил.

-- Вспомни, что было между тобой и этим родом в твоё время, -- игнорируя отношение отца к этому разговору, потребовала я.

-- Что-что… жили мы в ином мире, не в том, где Анджея, -- это «мы» резануло слух, но перебивать я не спешила, а он продолжал: -- Мир высокотехнологичный, как и все ему подобные изжил себя. Единицы выживших претерпели мутацию. Нет, рога не отросли, но появилась магия, у кого-то вторые ипостаси, у кого-то столь явных изменений не произошло. Но все обрели способность перемещаться в пространстве. Образовывались пары, рождались ещё более одарённые дети, с раннего возраста поражавшие своими способностями.

-- Так ты один из этих детей? – интересуюсь.

-- Нет. Я был свидетелем катаклизма. Одиноким наивным юнцом с разбитым вдребезги сердцем. Мои родные не выжили. Да и планета вскоре стала совершенно непригодна для жизни. Даже мы чахли. А бросив все силы на поиски пригодных для существования планет, в результате неудачных попыток, существенно сократили свою численность, -- глаза рассказчика уставились куда-то в пространство, и он умолк.

-- И? – напомнила о том, что жду продолжения.

-- И… мне повезло. Я нашёл то, что искал… отсталую в технологическом плане… в общем, по земным меркам, можно сказать -- средневековую, но пригодную для жизни планету, -- процедил он, словно это воспоминание было очень неприятным.

Повисшее в комнате молчание угнетало, а той зацепки, что я искала в его прошлом, так и не ощущалось. Но чувство того, что истина где-то рядом, что все наши беды где-то в том этапе его жизни, не отпускало.

-- Куда перебрались остальные, не знаю, -- продолжил излагать отец. – Но ещё три семьи, если это можно так назвать, переселились в найденный мною мир.

-- Что значит: «если это можно так назвать?» -- уточняю.

-- Ну, например, я… ну… в общем, пары у меня не было. И я искал таковую среди местного населения.

-- Нашёл? – с долей какой-то нелепой ревности интересуюсь. Хотя и понимаю, что было это настолько давно, что значения его былые связи уже не имеют. – Ну? Из тебя информацию клещами тащить что ли?

-- Нет. То есть… да. В общем, детей не было. Да и жить ни с кем из тех женщин я не смог.

-- То есть ты смылся, а теперь какая-нибудь из твоих бывших может жаждать мести? Хотя… глупо это… времени столько прошло, -- сама же отвечаю.

-- И опять – нет, -- поджав губы, известил отец. – Они магией не владели, и их век короток. Так что не вариант. Но одна из моих соплеменниц умудрилась вытащить из заброшенного мира технологии по клонированию. Они… то есть её клоны, создали сильное государство, отвоевав большую часть планеты.

-- А ты остался в стороне, наблюдая как истребляют твоих соплеменников и родных? – ужаснулась я.

-- Да не были они родными. Стремление к продолжению рода и удовлетворению физиологии, не более того, -- отмахнулся отец. – Да и не пострадали они, так… подвинулись слегка, не больше.

-- Так и за чем же дело стало? Почему сбежал сюда? – не унималась я, ища иголку в стоге сена.

-- Клоны были хороши, но соплеменники были сильнее. Всё-таки примесь свежей крови давала о себе знать.

-- Яр, ты же сам сказал, что их потеснили, -- напомнил о своём присутствии Артон.

-- Это поначалу. А потом… потом они начали отжимать себе территории. Захватили и… элементарно разрушили уникальный, единственный сохранившийся инкубатор. Воздушники после этого притихли, засев в своей норе. Но… зато они стали практиковать новую магию. Перемещение во времени, -- сообщил отец и опять затих.

-- И что с того? – не выдержала я.

-- То, что ты права, дочка. Создательницей клонов была именно Сильгена. И да, она похожа на тебя, как и ты на свою мать. Тогда, в прошлом, во время нашей встречи, я был уверен, что ты -- это она, ну или одно из её детищ. Почему-то тогда это вспомнилось. Но… но я настолько уже истосковался по своей былой жизни, что ощутил неимоверное притяжение. Ну ты и сама помнишь… Позднее, скитаясь по мирам, встретил твою мать… Не знаю, есть ли в ней что-то от Силь, но устоять не смог. О чём ни на секунду не пожалел, -- признался он.

-- Истории с клонами меня начинают напрягать, -- вздыхаю. – Так почему и как ты оказался здесь? Неужели эта девица была настолько зла на тебя, что до сей поры гоняется и пытается истребить весь твой род во всех мирах? Ведь ты не мог не заметить, что угрозе подвергались только твои кровные родственники: я, Кайрон.

-- Слишком далёкое прошлое ты зацепила в своих предположениях. Даже появление Сильгены, если честно, уже не всколыхнуло мою память. И эта арка… скорее всего её рук дело. Что ей от меня надо? Сейчас -- не знаю.

-- А раньше? – интересуюсь.

-- Тогда она хотела воссоединиться со мной. Для продолжения рода, -- вздыхает.

-- И ты-таки кремень -- не дался, -- усмехнулась я, вспоминая озабоченного самца, коим был мой отец в далёком прошлом. – Она тоже кошка?

-- Всё намного сложнее, Кать. Она, как и твой муж, крылатая. Ещё до катастрофы я готов был убить за неё любого, но она играла моими чувствами. А первая любовь -- это очень яркое, запоминающееся надолго чувство. И, как известно, от любви до ненависти не далеко.

-- То есть возненавидел её настолько, что когда она принесла себя на блюдечке с голубой каёмочкой, ты её оттолкнул, -- сделала вывод я.

-- Что-то типа того, -- кивает. – А когда совсем достала, стал искать иной мир. И нашёл. Карпег. Это был наполненный магией зелёный рай, и практически безлюдный. Я собирал отовсюду по крупице. Из одного не самого благоприятного мира забрал один вид существ, из другого – другой, и так далее. А потом лишь изредка вмешиваясь, наблюдал, как они развиваются.

-- Самолично возведя себя в ранг бога, -- невесело ухмыльнулась я: всё оказалось не так уж и романтично, как в моих фантазиях.

-- Не сам, а те, кто здесь очутился по моей воле. Со временем выяснилось, что кой-какая разумная жизнь тут всё же имелась, вот только скрытая и совсем не лояльно относящаяся к переселенцам.

-- Демоны, -- угадала я, и он, кивнув в ответ, продолжил:

-- Потом с Артоном вот познакомился, точнее не так… он выделился из толпы. Я приблизил его. Сам не ведаю, как меня осенило, но даже умудрился возвысить, даровав силу.

-- В итоге, мы имеем отвергнутую магиню воздуха в далёком прошлом, затаившую кровную обиду и способную перемещаться во времени, -- сложила я все факты воедино. – Но всё равно мне не понять, чего она добивается? Если ей нужен ты, то почему бы не перенестись в прошлое, где ты не был обременён семьёй, и не попытаться просто очаровать. Приворожить в конце концов.

-- Ответа на эти вопросы я так же, как и ты, не знаю, -- пожал плечами отец.

-- А если предположить просто месть? Она попала в мир, где для неё имеется целый рассадник самцов, плодись не хочу, -- встрял в разговор Артон. – Твой муж для неё вообще идеальный кандидат. Хотя и других хватает.

-- И всё это лишь для того чтобы испортить жизнь тому, кто отверг её в прошлом? – проворчала я. – Глупо. Ведь там были ещё три рода. Она могла не ограждаться от них, не воевать, а породниться.

-- Не могла, -- скривился отец. – И я не мог. Несовместимые типы.

-- А с ней-то как раз наоборот, -- задумчиво произношу. – Да уж, дела сердечные -- штука тонкая, а порой и сложная.

-- И не говори… -- вновь вздыхает отец. – Кстати, Артон, Катя, думаю, вы понимаете, что моей жене обо всём этом знать не обязательно?

Мы синхронно кивнули, а я с тоской осознала, что к истине так и не приблизилась. Если она маниакально хотела моего отца как мужчину, то почему так странно действует? И как она связана с тем покушением на меня? Да и вообще, есть ли связь, или я её просто надумала? Эти истории о клонах сводят с ума. Разобраться бы во всём… что-то, кажется, ускользает от внимания, вот только что именно?

-- Пап, я очень устала, -- честно, не кривя душой, признаюсь. – Можно я отдохну у себя, -- и с облегчением замечаю его кивок.

Освободившись из объятий так и не отпускавшего меня Артона, создаю портал в свою хрустальную спальню. В прозрачных гранях, переливаясь всеми цветами радуги играют лучики заходящих солнц. Уже поздно, и усталость налицо, но будоражащие сознание мысли заглушают все иные чувства, и даже голод не ощущается, а ведь должен?

Упав на кровать, пытаюсь усмирить дыхание. Что-то не в меру переволновалась. Ведь это всего лишь теории, почему же сердце так и норовит выскочить из груди? Кажется, я нахожусь на грани какого-то неимоверно важного открытия, но какого?

«Клоны, клоны, клоны…» -- крутится в голове. Так… время для неё не помеха. Сколько лет или столетий она убила на то, чтобы найти отца на Карпеге? Судя по всему, немало. Ведь история этого мира, судя по учебникам, насчитывает не десятки тысячелетий, и даже не сотни… ужас… страшно предположить сколько лет папе. Миллион? Два… десять… больше?

-- Стоп, Кать… -- бурчу себе под нос. – Не о том думаешь…

Мать Кхёрна -- моя копия. Могла она быть одним из клонов? Почему бы и нет? Интересно, а клоны перенимали чувства своей прародительницы? Если да, то всё очень даже плохо. Значит, мы имеем целую армию озлобленных девиц. Или же эта Сильгена может ими руководить как безропотными рабынями? Тоже плохо.

Мы с мамой тоже похожи на эту истеричку из прошлого, и что это значит? Я явно не клон, во мне однозначно отцовская кошачья кровь присутствует. А что известно о родителях мамы? Хотя… она же даже не оборотень, да и род её давно здесь и не простой, а правящая династия в одном из государств. Но мог кто-то из её пра-пра-пра-пращуров по женской линии быть клоном? Почему бы и нет? Тогда можно предположить, что её гены очень сильны, коль настолько копируют внешность через поколения. Но это всё теория, а о фактах надо бы поинтересоваться у… да у той же Эльмы, кстати!

Блин. Надо мои цветы и белочек забрать, пока в отместку голодом их не заморили. Да и вообще ритуал провести, да и отпустить бедное монстрозубое зверьё на волю. И как ни странно, на этих мыслях я внезапно успокоилась и с некоторым удивлением ощутила, как погружаюсь в сон…

Сон этот был весьма странный: неимоверно насыщенный эмоционально, яркий, и до ужаса реалистичный. И я в этом видении собой не была, хотя отражавшаяся в зеркале девушка очень меня напоминала. Вот только одолевающие сознание чуждые мне мысли, чувства и эмоции вызывали внутренний диссонанс, заставляющий понять, что всё это лишь сон. Всепоглощающая ненависть, ярость, гнев… и весь этот букет был обращён к одному единственному существу во всех мирах: к моему отцу.

Хотя для той, кем я была в своём видении, этот человек родственником не являлся. И от одной мысли о нём всё внутри горело, грудь жгло, словно огнём… Это жжение и выдернуло меня из забытья. Рванув ворот рубахи, я с ужасом уставилась на значительно увеличившийся сгусток энергии, вышедший за рамки презентованного Эльмой ажурного кулона. Именно там, где бурлящая, переливающаяся всеми цветами радуги магическая сила касалась тела и ощущался болезненный, нестерпимый жар.

Первым порывом было сорвать с себя ведьмин подарок. Да не тут-то было. Тот замочек, который когда-то застегнула на мне Эльма, исчез. Дёрнула в попытке стянуть через голову. Не проходит. Рванула, в надежде порвать… Но плетёная цепь из неведомого красноватого металла оказалась слишком прочной и поддаваться не желала.

Так и сижу, отстранив кулон от груди, и с ужасом взирая на не собирающийся, судя по всему, возвращаться к прежним объёмам сгусток энергии. И от одной мысли, что он и дальше продолжит разрастаться, так жутко становится. Он же попросту сожжёт меня. И пусть внешне никаких следов на коже не осталось, но остаточная боль в груди всё ещё напоминала о том, что всё это не сон.

И тут пришла идея. Бредовая, но за неимением иных… Я закрыла глаза. Мир погас, остался видим лишь переливающийся всеми цветами радуги, кажущийся живым, сгусток энергии. Одной рукой продолжая придерживать цепочку на расстоянии от тела, другой, стараясь не думать о возможном ожоге, тянусь к излучающему тепло сверкающему шарику. Пытаюсь тянуть из него энергию.

-- Не убивай… -- слышится девчоночий жалобный голосок.

Открыв глаза, озираюсь по сторонам. Никого. Только повторить собираюсь, и…

-- Пожалуйста…

Моя рука так и замерла на полпути к кулону.

-- Ты кто? – интересуюсь, смотря перед собой и рассеивая зрение, чтобы уловить малейшее движение.

-- Катион, -- отвечает всё тот же голосок, но никаких признаков чьего бы то ни было присутствия в спальне – нет.

-- Тебя так зовут?

-- Можно и так сказать, -- неоднозначно отвечает.

-- Где ты, -- без особой надежды на ответ спрашиваю, хотя, сложив два и два, уже подозреваю, где прячется это нечто.

-- В твоих руках, в твоей крови…

Мой взгляд останавливается на кулоне. Что же, догадка подтвердилась. Выходит, это не просто сгусток энергии, это нечто – разумное? Или в нём заточён чей-то дух?

-- Да, да, да!!! – возбуждённо заверещал девичий голосок в моей голове.

-- Ты меня чуть не сожгла! – обвинила я кулон.

-- Прости, -- тут же отзывается Катион. -- Защитить хотела… -- тихо добавляет.

«Защитить?..» – мысленно повторяю за ней.

– От кого или чего?

-- Всему своё время, -- одновременно с моим вопросом прозвучал уклончивый ответ. – Расслабься, без нужды не обожгу.

Энергетический клубок по-прежнему полыхает за пределами кулона, и это не очень-то внушает доверие. Осторожно опускаю цепочку, и по мере приближения болтающегося на ней сияющего шарика прислушиваюсь к ощущениям в груди. Ничего. Ещё ближе, и опять никаких неприятных ощущений. Вот он уже коснулся кожи. И я с облегчением вздохнула.

Вот тебе и подарочек. Мало того, что едва не спалил, так ещё и сам себе на уме…

-- Не всё ты сможешь понять, -- отозвалась на мои мысли Катион.

Ох, бли-и-ин… она ещё и мысли читает!

-- Угу, -- подтверждает.

М-да-а-а… а вот это не самая приятная новость.

-- Это ещё как посмотреть, -- отвечает, и в голоске слышится улыбка и… доброта? – Моя жизнь теперь связана с твоей. Пока ты жива – я в безопасности. Сильгена уже пытается взять над тобой верх. Пара попыток, и вновь жди покушения.

-- То есть ты сейчас предотвратила попытку подчинения? – догадалась я.

-- Угу.

-- Что ей надо?

-- Ты и сама уже догадалась, -- отвечает.

Хм… да о чём я только ни думала, вот и гадай теперь, что из всего было правдой. И вообще, трудно сосредоточиться, когда только что кошмар видела, очнулась от которого, едва не сгорев от неведомого жара, узнала, что кулон на груди вполне разумен, и что угроза моей жизни реально существует. А ещё есть хочется!

Последнее перебило все мысли и желания. Вскакиваю с кровати. Благо уснула я, не раздеваясь, и порталом быстро перемещаюсь в академическую столовку. Фурор? Мягко сказано. Слухи о моём возвращении, видимо, уже расползлись, но одно дело -- услышать, а другое -- убедиться в их правдивости, увидев предмет обсуждений собственными глазами.

Огромный зал погрузился в тишину. Где-то в противоположном конце столовой, запоздало опустившись на тарелку, брякнула ложка. Приятно? Не очень. Но в памяти всколыхнулись воспоминания о моих циркачествах в этом зале. М-да, сумела я запомниться, ничего не скажешь. Игнорируя обращённые ко мне взоры, прошла к раздаче. Набрала еды. Окинула взглядом присутствующих. Сильгены и Элифана, к моей великой радости здесь не было. Алсеи, к сожалению, тоже.

Иду вдоль столиков к единственному стоящему в отдалении – пустому.

-- К-хм… -- послышался рядом чей-то, но явно принадлежащий мужчине голос. – Катерина, не составите компанию?

Обернувшись, взглянула на ректора, и мысленно взвыла. Приказ явиться в учебную часть я в итоге продинамила. И выслушивать сейчас проповеди о нарушении -- совсем не хотелось. Но и делать нечего. Если хочу продолжить обучение – обязана подчиниться. С обречённым видом направляюсь к его столику. Здороваюсь с сидящими за тем же столом педагогами. И тут же, словно из ниоткуда, появляется ещё один стульчик.

-- Расписание получили? – будто бы и не знает ни о чём, интересуется ректор.

-- Нет, -- отвожу взгляд. – А ту девицу вы отчислили, надеюсь? – попыталась уйти от щекотливой темы.

-- Зачем же? – удивлённо воззрился на меня старикан.

А меня возмущение разобрало:

-- Как это зачем? Она самозванка!

-- Ну, для начала надо ещё разобраться, кто из вас -- кто, -- приподнял седую мохнатую бровь ректор. – Да не пугайтесь вы так, Катерина, -- тут же усмехнулся он. – Это совершенно не принципиально. Но она сильный маг, которому место в столичном университете, собственно, как и вы, -- признание явно не так легко далось. – На носу магическая олимпиада, и терять столь ценных студентов как минимум глупо.

Хотелось сказать: «Тогда уйду я!», – вот только не было уверенности в том, чью сторону примет руководство академии, встав перед выбором, а вылетать с треском совсем не хотелось. Так что, поскрипев зубами, смирилась. Хотя… что мне даст тот факт, что девицу отчислят? Да ничего! В смысле, хорошего – ничего.

Всё это обдумывала, увлечённо жуя, благо соседи по столику тоже молча вернулись к трапезе. И всё же, что делать дальше? Этого, увы, я не знала. Зато ощущала всем своим существом, что готова пойти ва-банк, только бы уничтожить тварь, посмевшую погубить всё прекрасное, что было в моей жизни. Мне-то, по сути, терять уже нечего.

И вообще жутко обидно. Почему осерчавшая некогда на отца женщина срывает зло в итоге именно на мне? Да, в какой-то степени это причиняет боль отцу, но всё же косвенно. Чем же я ей так помешала, что она забрала именно у меня и мужа, и даже сына?

-- Скажи спасибо бабуле, -- усмехнулся девичий голосок в моей голове.

-- Что? – вслух спросила, столкнувшись с непонимающими взорами сотрапезников. – Извините, задумалась, -- виновато, словно оказалась застигнута врасплох, произношу.

Быстро допила морс и поспешила на выход. Порталом пользоваться не стала. Хотелось прогуляться, подумать. Поэтому решила дойти до учебной части, ну и потом до общаги, пешком.

«Так что ты там насчёт бабули, говорила?» -- мысленно интересуюсь.

-- Ты уже и сама догадалась, -- уклончиво отвечает, а я реально рычу, привлекая к себе настороженные взгляды прохожих.

Иду, никого не трогаю, мысленно беседуя с Катион, и уже на подходах к учебной части замечаю идущую мне навстречу Сильгену.

-- Только этого мне не хватало… -- тихо пробормотала и, в надежде остаться незамеченной, проскальзываю в двери административного здания.

В холле остановилась. И с облегчением взглянув в окно, проследила за продолжающей свой путь девицей. М-да уж, встречаться с ней не хотелось. Да и страшновато было если честно. И как сдержаться от желания, пусть и у всех на виду, превратить её в… да хоть бы и в свинью опять же. В этот миг я прямо-таки ощутила удовлетворение при мысли о хрюкающей тварюшке. Кстати, интересно, как там Моргана поживает?

-- Вы за расписанием? -- выдернул меня из задумчивости женский голос. Обернувшись, увидела вышедшую в холл сотрудницу учебной части и кивнула. – Пройдёмте, -- недовольно пригласила она.

Двери в свой кабинет женщина открывала, пыхтя от нескрываемого гнева. Видимо, рабочий день подошёл к концу, а тут я. Получив заветный листок, задерживаться не рискнула, и предварительно выглянув в окно, окинула академический двор взглядом на предмет наличия нежелательных прохожих. В противном случае, всё же пришлось бы воспользоваться порталом. И таки увидела удаляющийся в сторону столовой силуэт.

Прошмыгнув на улицу, направилась к общежитию. На ходу размышляла о том, что... в общем, лелеяла надежды на скорую месть. Вот только пусть эта стерва появится у меня на глазах без лишних свидетелей. И плевать я хотела на всякие там олимпиады. Собственная жизнь и благополучие отца для меня дороже, нежели нелепые соревнования между ВУЗами. Кулон, как ни странно, в мои мысли не вмешивался, и на том спасибо.

Путь был не близкий. Учебная часть находилась в противоположной стороне от столовой. И проходя мимо местного пищеблока, я искренне опасалась, что в любой момент оттуда может выйти Сильгена, но пронесло.

Натешившись мыслями о предстоящей мести, начала планировать остаток дня. Во-первых, повидаться с Алсеей. Интересно же, как у подруги прошёл первый день в родном теле. Во-вторых, надо всё-таки снять с себя груз обязательств и сотворить приворот для Кхёрна и Эльмы. Для этого, увы, придётся посетить замок бывшего мужа. От этой мысли сердце сжалось. И от того, что думала о нём исключительно как о прошлом, и от того… в общем, о сыне взгрустнула.

На пороге общежития вновь столкнулась со странно молчаливой Сильгеной. Девица прошла мимо, лишь вскользь мазнув по мне взглядом, и это показалось странным. Войдя в прохладный холл, приветливо улыбнулась кивнувшей мне Каргулечке. Пожилая гномочка в этот момент беседовала с какой-то незнакомой мне девушкой, и отвлекать её я не стала. Да и ни к чему это было.

Взлетев на третий этаж, ворвалась в коридор… да так и застыла. Впереди, задумчиво смотря себе под ноги, шла… Сильгена. Да что ж это за наваждение-то такое?! Мне что, в каждой встречной она видится? За последние минут двадцать уже трижды столкнулась с этой девицей.

-- Опять ты! – приглушённо прошипела она.

-- Я! – отвечаю, а мысленно превращаю её в свинью с предвкушением наблюдая за…

Собственным обломом. Ибо… ничего не происходит. Вернее, не так. Эта тварь в ответ на мои внутренние потуги разразилась гомерическим смехом.

-- Не по зубам тебе со мной тягаться, крошка! – отсмеявшись, сообщает, некрасиво кривя такие похожие на мои губы. – И ты подчинишься, -- не отрывая от меня взора, приглушённо говорит, а я ощущаю, что, кажется, действительно лишаюсь воли. В мыслях целый ворох готовых сорваться в ответ язвительных слов, но уста словно не мои, размыкаться и не думают. – Сейчас без выкрутасов идёшь в мою комнату.

И я… я как та марионетка, которую неведомый кукловод дёргает за нитки, послушно топаю по указанному адресу. И так страшно становится. Вот прикажи она сейчас не дышать и что? Прощай, Катюша? Вот и куда Катион делась, когда она так нужна? Звук закрываемой за моей спиной двери проехался по нервам, словно грохот захлопнувшейся крышки собственного гроба. Я даже дышать на мгновение перестала. Что там за спиной? Страшно. А без приказа даже повернуться не могу.

-- Небось голову ломаешь: что да как? – обходя меня, и изучающе оглядывая с ног до головы, высказывает предположение, а я в ответ даже кивнуть не в силах. – Ты мне многим задолжала. И… -- в её взгляде проявилась брезгливость, -- блёклая ты какая-то хоть и наследственность налицо. Твоя мать и то поярче, но в ней и доля от меня побольше. Вот закончу с тобой, и её черёд придёт. И Яр… м-м-м… этого на десерт оставлю. Убить его слишком просто… м-да, это не интересно. А вот насладиться страданиями…

Как же я жалела, что Алсея уже не призрак, что не сможет случайно стать свидетелем этой сцены и позвать помощь. Хотя кто сможет противостоять этой твари? Она неимоверно сильна, увы, но это придётся признать. И вдруг… страх ушёл, оставив на своём месте ярость. И это чувство, сжигая все сомнения огнём, начало разгораться в груди.

Глаза застилает красноватая пелена. Нервно дёрнулся палец на моей руке, давая знать – скоро контроль над телом вернётся. А эта тварь всё расхаживает вокруг, и как те злодеи из фильмов, вещает о своих долго вынашиваемых планах, не ведая о моём скоропалительно созревающем.

-- …эта самонадеянная тварь решила, что имеет право строить жизнь по своему усмотрению! Она, пользуясь моей силой, вошла в династический род, полюбила, стала матерью, а потом и внуками обзавелась… Тварь… какая же она тварь! Ведь даны были чёткие инструкции… Вот только как ей это удалось? Но ничего, её род ещё заплачет кровавыми слезами. Я выкинула её дочь с планеты…

Ох… сквозь возрастающий в душе гнев я всё же слушала, и только тут до меня дошло, почему моя мать очутилась на Земле.

-- …дала ей установку – найти и окрутить Яра. Сделала всё, чтобы они встретились. И всё шло по плану. Почти. И этот верный, как цепной пёс Артон, сам не понял, от кого дитя породил. Кхёрн… хороший мальчик… был… он почти подчинился. Почти. Как же я ненавижу это почти! И всё ты! Там, у тебя на Земле, в парке, ты должна была сдохнуть. Но нет же, выжила и вмешалась туда, куда совать свой блёклый носик не должна была…

А я всё слушаю, постепенно ощущая, как часть за частью моё тело освобождается от постороннего влияния, но вида не подаю, готовясь к единственному кажущемуся сейчас верным действию. Сильгена же, полностью уверенная в своей безопасности, продолжает распевать на все лады о своих обидах, порушенных планах и грядущей мести. Господи, да разве можно так жить? У неё же все мысли сводятся лишь к одному – отомстить!

И вот моя будущая жертва, окинув в очередной раз моё внешне вполне обездвиженное тело, поворачивается спиной, направляясь к окну.

-- …Нас тут двое… да… всего лишь двое и осталось… Но этого достаточно, чтобы Яр и вся династия Танджео взвыли от боли и страданий. Они ещё приползут ко мне на четвереньках молить о лёгкой смерти в качестве пощады… и твоя участь им покажется завидной…

-- Двое? – встрепенулась я. – Но я только что трижды встречалась с тебе подобными!

-- Это где же?

-- Столовая, учебная часть, ну и вот…

-- Думаешь порталы только тебе подвластны? – усмехается в ответ, и я понимаю, что она права, об этом почему-то не подумала. – Так вот…

Дослушивать об ожидающих меня перспективах, я не стала. Выбросив руку вперёд, одновременно создала вокруг себя защитный купол и потянула магическую энергию из самонадеянной твари, так и замершей возле окна, то ли от шока, то ли ещё от чего. Я ощущала, как внутри меня начинает бурлить сила, будоража сознание открывающимися возможностями, сводя с ума внезапно свалившейся на меня мощью.

Так и стояла, слегка склонив голову и наблюдая, как обернувшееся ко мне некогда яркое лицо теряет краски. Тело медленно оседает на пол, волосы седеют, наполненные ужасом глаза блёкнут. Вот передо мной уже лежит сухонькая старуха с незрячими бельмами. Её украшенная узловатыми суставами тощая кисть, покрытая сухой, словно пергамент, кожей, тянется ко мне и… опадает.

А я… я ощущаю, что поток энергии прекратился. И, казалось бы, только что выкачала всю силу, и магическую, и жизненную из некогда, да что там, совсем недавно бывшего живым существа, по сути – убила, а угрызений совести как не бывало. Лишь опьянение бурлящей внутри энергией и жажда действия.

-- Ты справилась, -- наконец-то подала голос Катион.

-- И где ты была, когда требовалась помощь? – самодовольно фыркнула я.

-- Помогала, -- коротко ответил кулон. – Или ты думаешь, что сама смогла снять оковы?

Сосредоточиться было сложно. Но тут она была права. Пребывая в шоке от всей этой ситуации, я как-то не задумалась о том, почему сумела избавиться от спеленавшей меня силы, а вот теперь припомнился вспыхнувший в груди жар и…

-- Спасибо, -- всё ещё пребывая в эйфории, шепчу и создаю портал в замок мужа.

Планировала попасть в спальню, но почему-то оказалась в обеденном зале, где в этот момент находились Анджея, Рила и Вельма.

-- Здравствуйте, -- скользнув взглядом по ошалевшим лицам присутствующих, произношу я и, игнорируя несущиеся мне вслед крики, просьбы и требования не ходить в спальню, направляюсь именно туда.

Уже на пороге чьи-то руки легли на мои плечи в попытке остановить. Даже не оборачиваясь отбрасываю воздушной волной нежеланную помеху, словно назойливую мушку сдувая. Вхожу.

-- М-да… -- только и смогла сказать, взирая на увлечённо сплетающиеся в кульминационном экстазе тела.

Вполне, казалось бы, ожидаемая боль при виде этой сцены, как ни странно, не пришла. Почему-то всё внутри сжалось от грусти, и снизошло осознание: Элифан очарован. Его взгляд обращается ко мне. В нём нет ни раскаяния, ни вины, лишь молчаливый вопрос: «Чего ты хочешь?»

А ведь действительно – чего? В этот момент, моё сознание, взбудораженное чрезмерным количеством бурлящей внутри энергии, ответить было не в состоянии. Одно я знала точно: эта тварь на кровати – вторая и последняя, и она просто обязана разделить участь своей создательницы. На этой мысли я обратила взор к своей жертве. Словно почуявший неладное Элифан попытался закрыть её своим… обнажённым телом.

Хоро-о-ош… Нет, блин, этот мужчина будет моим! На этой мысли мягко отталкиваю его магией, мысленно ставя вокруг мужа защитный барьер, который его и удержит, и убережёт. Моя рука направилась к вылупившейся на меня во все глаза клонихе.

-- Я… я ничего не делала, -- бормотала девица, а в моей голове голос Катион говорил: «Не слушай, не верь…», а я и не думала щадить ни одну из них.

Тем временем энергия уже текла в моё тело, так и норовя уже вырваться наружу. Откуда-то извне доносился полный ужаса крик. Мужской? Женский? Мне было всё равно. Я упивалась ощущением всесильности. В этот миг все былые беды стали ничтожны, проблемы не существенны, преграды легко преодолимы.

Мимолётный взгляд на так и оставшегося обнажённым Элифана вызвал неожиданную волну желания. К ощущению поступающей в моё тело энергии прибавилось приятное тепло внизу живота, плавно перестающее в жар. Моральные аспекты отошли на второй план.

Я хотела этого мужчину. Здесь и сейчас!

Стоило последним каплям силы просочиться в моё тело, как я шагнула навстречу к мужу, ошалело переводящему взгляд с меня на остывающее на кровати тело и обратно. Моя рука рванулась к его шее, притягивая к себе. Всё ещё прибывающий в шоке мужчина напрягся, но не сделал ни единого двиения навстречу, но меня это не остудило, наоборот завело ещё больше.

Откуда взялись физические силы на то, чтобы откровенно швырнуть далеко нелёгкое тело супруга на осквернённое брачное ложе? Матрац спружинил, сбросив на пол бездыханную клониху, но это лишь облегчило мою задачу. Оставлять её в постели третьей в мои планы явно не входило, а так…

Очутившись вмиг сверху, ощутила, что мужчина, возможно сам того не желая, отреагировал. Охватившее меня нетерпение вызвало дрожь во всём теле и я, забыв обо всём на свете, отдалась всепоглощающей страсти.

Глава 17 Последний штрих

Выплеснуть накопившуюся за последнее время сексуальную энергию, как показала практика, было весьма полезно. Голова немного прояснилась, хотя опьянение силой никуда и не ушло. Когда я, прихватив клетку со своими монстрозубыми белочками и плошку с огнецветами, входила в портал, бедный Элифан всё ещё пребывал в шоке от всего произошедшего. Вот только нянчиться с муженьком желания не было, хотелось поскорее избавиться хотя бы от части переполнявшей меня энергии.

Очутившись в хрустальной спальне, быстро подготовила всё необходимое. Ритуал был не слишком длительным. За то ощущение всевластия в этот момент вконец снесло голову. Не прошло и пятнадцати минут, как всё было закончено. Сбросив часть переполнявших меня сил, я наконец-то смогла более или менее ясно мыслить. И конечно же, сразу пришёл стыд. Вот и как после всего что произошло теперь Элифану в глаза смотреть?

-- Хи! Смешные вы людишки. Главное, ты избавилась от угрозы, -- проворковала в моей голове Катион.

-- Ага, знать бы ещё, что она не возродится, -- фыркнула я в ответ, уж больно зацепило это «людишки».

-- Как ей это сделать? Ты ж её не просто убила, ты лишила её всех сил. Не возродится.

-- А вдруг где-то ещё клоны остались? – встрепенулась я.

-- Это проверить проще простого, -- отозвался мой кулон. – Арки держались на их силе. Если не осталось клонов, нет и арок. Если хоть кто-то из клонов жив, значит жди, рано или поздно заявятся сюда.

-- Почему ты считаешь, что явятся? Моя бабушка же смогла выйти из-под контроля?

-- У неё была я, -- вздохнула Катион.

-- А… кто ты. Ну то есть, кем была до…

-- Не задавай вопросы, ответы на которые тебе могут не понравиться, -- откликнулся кулончик. – Лучше проверь, есть ли арка.

Ну я и проверила. Создала… и чёрт бы побрал эту арку! Чёртов портал возник!

- М-да… А проблемы-то ещё не кончились, -- со вздохом говорю.

-- Так за чем дело встало? Сил у тебя сейчас больше чем надо, тактика противодействия отработана. Момент неожиданности на твоей стороне, -- раскомандовалась Катион.

В принципе, она права. Попыталась создать портал к двойнику Сильгены. Ничего.

-- Он не в нашем мире, -- вновь вздыхаю.

-- И что тебе мешает в арку войти? – искушает кулон.

-- То, что не знаю, куда меня в этот раз занесёт, -- честно призналась.

-- Телепорты стационарные, -- отозвалась Катион. – Ты выбралась оттуда однажды, по проторённой тропе выберешься и ещё раз. Сил у тебя с избытком, а там ещё и пополнишься.

Вроде как она и права. Да вот только есть вариант, что искомый клон окажется не в том мире, а ещё за какой-нибудь аркой.

-- Не-е-е… Арка-то всего одна, -- тут же ответила на мои мысли собеседница. И не успела я подумать, как она пояснила: -- Твоя бабка обладала памятью Сильгены, поэтому я знаю о чём говорю.

Ну что ж… С одной стороны, рискованно, с другой, сидеть и ждать в любой момент удар в спину тоже не хочется. Вот только одной отправляться в это сомнительное путешествие почему-то не хотелось. Кого бы взять?

Подвергать риску Алсею не хочется, да и не известно насколько она сильна после столь долгого пребывания вне тела. Отца втягивать не хочется, хоть он и силён, но у него и тут дел хватает. Артон… Да, кошарик, наверное, не откажет, но… Кхёрн! Точно! За ним же должок остался, да и был он уже там, а значит растеряться не должен.

И тут совершенно несвоевременно любопытство меня распирать начало:

-- Так всё же, кем ты была? – вспомнила я о своём вопросе, так и оставшемся без ответа.

-- М-м-м… Для твоего восприятия ближе всего будет сказать – демоном, -- отозвалась Катион.

-- Как же вышло, что ты очутилась… в таком положении? – нисколько не смутившись её изначальным видом, не унималась я.

-- Это было исключительно моё желание, -- призналась она. – Твоя бабушка очутилась в поисках твоего отца в моём мире. Тебе это покажется странным, но мы подружились. Я была совсем ещё девчушкой, хотела повидать мир, пусть и таким вот способом. К тому же, я наивно полагала, что смогу защитить своего носителя, а та в любой момент меня освободит.

-- Но ты не смогла?

-- Дело не в этом. Там, на моей планете, я чувствовала, что она, словно кукла, была полностью подчинена чьей-то воле. Не говоря ей о том, что сумею порвать эту связь, попросила помочь мне вселиться в кулон. А дальше… дальше она смогла жить своей собственной жизнью. Вот только пропажа дочери подкосила её силы. И помочь ей я была не в силах.

-- А сейчас ждёшь, что я, как носитель, дам тебе свободу?

-- Неа, -- удивила меня своим беззаботным ответом Катион. – По крайней мере, пока. Что мне делать в мире, где таких, как я, боятся и ненавидят? Мне подобных здесь априори считают монстрами. Неприятно, но бороться с этим нет смысла. А с тобой будет безопаснее, да и увидеть смогу гораздо больше.

Надо же, я лично была уверена, что она будет рваться на волю. И вообще, мнение о демонах начало меняться. Пусть большая часть встреченных мною ранее и относились к числу явно агрессивно настроенных. Но это не означает, что все они с молоком матери или чем они там питаются в младенчестве, впитывают злость и ненависть ко всему что движется.

-- Ну и чего расселась? – вопросила жаждущая новых впечатлений демоница. – Ты же хотела белочек на родину отправить. Потом с подружкой пообщаться. Потом надо б к арке сбегать и последнего клона высосать.

-- Стоп. С чего ты взяла, что есть ещё клон? Сильгена же сказала…

-- Ой, ой… Сказала, а ты вот и поверила тут же, наивная. Хотя… Может, она и вправду в это верила? Физически клона нет. Он погиб давным-давно. Но… ты, что забыла о том, как кое-кто вселявшийся в твоё тело сумел скрыться? Да и вообще… Вот закончишь с этим, и пора б уже и личную жизнь налаживать. Ух… я-то помню, как твоя бабка порой отжигала… А ещё… я тут в твоей памяти порылась… сходим как-нибудь на плато демонов?

-- Сдурела? – выпалила я. Нет, ну всё предыдущее я стерпеть ещё могла, но вот это? – Для информации: в прошлый раз я там была с богом, и мы оба чуть не погибли, если ты этого не заметила.

-- Теперь они тебя не тронут, -- заверила Катиона. – Ну… если ты сама нападать не станешь, конечно же.

А вот это уже было интересно. На плато было красиво, но возвращаться туда было боязно даже после самонадеянных обещаний демоницы. Зато… если с Элифаном по-хорошему не сложится, то…

-- Знаешь… -- начала говорить я.

-- Ага, -- отозвалась читающая мои мысли как отрытую книгу Катион. – Ты решила белочек пока придержать. Ну… наверное, ты права. А на эти гномьи просторы мы взглянуть ещё успеем. А теперь хватит сидеть! Я, между прочим, неведомо сколько десятилетий взаперти провела, -- надавила мне на совесть новообретённая подружка. – И свой родной мир мне тоже покажи! И не в полуобмороке, а нормально! – очевидно, она успела считать из памяти последние события, и намекала на мой мимолётный визит после возвращения от динозавриков.

Сама не знаю, почему безоговорочно поверила в прямую связь между наличием арки и ещё одного клона? Да и кто может гарантировать, что клон остался всего один? К тому же демоница могла элементарно меня куда-нибудь заманить таким образом, или удовлетворить свою потребность в острых ощущениях и стремление повидать миры. Вот только ничто до сих пор не говорило о том, что она враждебно настроена, и потому ей действительно хотелось верить. И пусть это глупо, но я всё же повелась на её уговоры.

М-м-м… вот только с чего нам начать? Кидаться сразу к арке, точнее к Кхёрну, как-то не очень хочется. Боязно, и даже ощущение всесилия этот страх не в силах подавить. К мужу идти я пока тоже не решалась. Понимала, что надо бы во всём разобраться, но… стыдно было. Да и… если он действительно меня разлюбил, а я на его глазах мало того, что возлюбленную убила, так ещё и откровенно надругалась над её памятью. Хотя… он тоже в таком случае хорош, мог бы и отбрыкаться. Или не мог? М-да… ситуёвинка.

В академию сунуться? В свете последних событий и с учётом бурлящей во мне энергии, вести разговоры за жизнь с Алсеей тоже не очень хотелось. Я же изведусь вся. Не-е-ет. Судя по расписанию, меня ожидает насыщенная учебная программа, и большую часть времени придётся находиться на территории академии, тогда и наболтаемся вдоволь.

А ещё… чтобы опять так, как в прошлый раз не промазать, надо бы сначала на Землю мотануться, текущую дату уточнить.

И тут вдруг поняла, что за всей этой суетою мы, точнее я, действительно давненько на Земле не была. Ну, тот момент, когда я там пролётом из прошлого оказалась, конечно же, не в счёт. И такая вдруг тоска разобрала по родным с детства краям. Подружки земные, давно вроде, как и позабытые, вдруг вспомнились. И ещё зима. Так захотелось снега, которого на Карпеге никто и никогда в глаза не видывал.

-- А полетели! – тут же отозвалась на мои мысли демоница.

Ну мы и полетели. Портал вывел нас в квартиру, что было вполне обоснованным поступком, ведь по моим подсчётам на Земле как раз и была зима, и отправляться в загул в лёгкой одежде было опрометчиво. Немного подумав, я решила всё же с подружками не встречаться. Общего теперь у нас мало, о себе вообще лучше не рассказывать, а врать как-то не очень хочется. Да и, если честно, не настолько, видимо, близки мы были, коль за всё прошедшее время, я о них почти и не вспоминала.

В итоге, первым делом узнала, какой нынче день. А потом натянула тёплый свитер, джинсы, не самые женственные, но очень устойчивые высокие ботиночки с глубоким протектором, тёплый пуховик, шарф, шапку, перчатки… ну и, конечно же, наплечный рюкзачок, в который положила документы и кошелёк. И вот, наконец-то, пылая желанием вспомнить детство, прокатившись с горки, схватила ключи и рванула прочь из квартиры.

-- А кстати, может тебя достать? Ну, чтоб ты видеть всё могла? – предложила я Катион.

-- Не-е-е… ни к чему нам лишнее внимание, да и вообще я всё превосходно твоими глазами вижу, -- откликнулась демоница.

Выхожу из подъезда. Красота-а-а! И денёк, как по заказу, выдался солнечный, а ночью, видать, снежок прошёл. Вокруг всё так и сверкает. На ветвях кустов и деревьев иней серебрится. На сосновых и еловых лапах снежные шапки искрятся. А воздух… Нет, жила б я в центре города, тогда бы точно наслаждаться было бы нечем. Там вечно один и тот же пейзаж: каменные коробки и асфальт. Здесь же, в ближнем пригороде, и воздух чист, и близость к природе ощущается.

Иду по заботливо почищенным дворником дорожкам в парк. Глазею по сторонам, слушая возбуждённые восклицания Катион в моей голове. Юную демоницу впечатляло всё: и проходящие мимо люди в непривычной для неё одежде, и выгуливаемые животные, а так как райончик далеко не бедный, то породы зачастую весьма экзотические даже для землян, что уж про иномирное существо говорить?

Особенно Катион впечатлили белые голуби и снегири. Она даже уговорила меня постоять напротив, чтобы налюбоваться птицами. А мне не терпелось поскорее дойти до парка развлечений, где можно было взять напрокат ватрушку, лыжи или сноуборд, там же всегда имелся и каток. Но, увы, всё опробовать за раз по-любому не получится, хоть я и соскучилась по зимним развлечениям. А потому решила ограничиться катанием на ватрушке.

Какой же это восторг -- лететь с высокой горы! Холодный ветер бьёт в лицо. Взрываемый ботинками снег, летит во все стороны, искрясь на солнце. Катиона восторженно верещит в голове.

А тут ещё, словно по заказу, кто-то начал фейерверки запускать. Многозарядные, высокие, и такие разнообразные, что я залюбовалась, про мою новоиспечённую подружку и говорить нечего. Эмоции буквально зашкаливают.

Вдоволь накатавшись, заскочила в кафе-ресторан. И глядя в меню, поняла, что глаза разбегаются. Я хотела всё! И борщ, и лагман, и пельмени, и форель, запечённую под сыром, и чизкейк, и… в общем, решив сильно не позориться, часть желаемого заказала на вынос, часть слопала в ресторане. М-м-м… Вку-у-усно-о-о…

Нагулявшись, поняла, что домой, то есть в квартиру родителей, сил идти уже нет, и потому, найдя укромный закуток, я перенеслась на Карпег. Алсеи в комнате не было. Раздевшись, я с блаженством погрузилась в быстро набравшуюся ванну. Ещё недавно зашкаливавшие эмоции поутихли, оставив приятное утомление и эйфорию.

Выбравшись из воды, хотела накинуть мягкий халат, но взгляд упал на комплект пусть уже и ношенного, но такого красивого кружевного нижнего белья, что я не удержалась и натянула его. И тут же ощутила, что после всего пережитого в последнее время жутко хочу спать.

Разбудило меня тихое шуршание полиэтиленового пакета. Звук показался таким родным… навевающим воспоминания о такой далёкой прошлой жизни, что я даже заслушалась. А потом уловила донёсшийся откуда-то запах кофе…

«Стоп! Кофе? Настоящий кофе?» -- от одной этой мысли остатки сонливости как рукой сняло. Тут же подскочила, воззрившись на источник звука: застигнутая врасплох Алсея густо покраснела.

-- Прости, -- отведя взгляд, промямлила пойманная на горячем эльфочка. – Я так есть хотела… Столовая ещё закрыта, а от сумки такой запах шёл…

-- Угощайся, -- смилостивилась я. – Только кофе – мой!

-- Кофе? – не поняла меня подруга.

Я со вздохом оторвалась от мягкой перины и как была, то есть во взятых с Земли, весьма откровенных трусиках и кружевном лифе, прошествовала к столику, где по мере раскопок из недр пакета появлялись то одни, то другие блюда. Мой наряд не остался без внимания.

-- Симпатичненько, -- улыбнулась эльфа. – Тоже такое хочу!

-- Как-нибудь слетаем и прикупим тебе пару наборчиков, -- пообещала я и сунулась в пакет.

Подхватила плотно закрытый стаканчик, от которого и исходил взбудораживший моё сознание аромат. Сорвала крышечку, осторожно послала внутрь ёмкости крохотный фаербольчик. Заметив, что от тёмно-коричневой жидкости повалил пар, осторожно отхлебнула и, довольно улыбаясь, протянула стаканчик подруге:

-- Попробуй.

Алсея взяла его в руки. Принюхалась. С недоверием взглянула на меня, явно не решаясь пробовать неизведанный напиток. Но всё же припала к краю стаканчика губами, сделав крохотный глоточек, и тут же скривилась, вернув мне вожделенный напиток.

-- Ну и га-а-адо-ость, -- резюмировала подруга и с сомнением покосилась на выложенные коробочки.

-- Скажем так, этот напиток на любителя, -- с удовольствием делая глоток, отозвалась я. – Зато бодри-и-ит… На, -- протянула я ей один из чизкейков, и сама тем временем, с наслаждением прикрыв глаза, откусила кусочек.

Подруга опять с опаской принюхалась, потом осторожно коснулась языком. Лизнула. И, наконец-то, осмелилась откусить кусочек.

-- Хм-м-м… а это вкуфно! – всё ещё жуя и с интересом заглядывая в коробочку, где лежали ещё несколько пироженок, констатировала она.

-- Угощайся, -- милостиво предложила я. – В конце концов, иногда можно и слетать на Землю… за вкусняшками.

Эльфочка тут же активно закивала головой, соглашаясь. Сказать что-либо она не могла по вполне банальной причине – рот был забит. В общем, ранний завтрак прошёл на ура. Прогулявшая всю ночь подруга, пользуясь тем, что сегодня выходной, завалилась спать, а я… я задумалась, куда податься в первую очередь?

-- К Кхёрну, конечно, -- раздался в моей голове голосок Катион.

Эта идея была не хуже остальных, а посему я, быстро одевшись, создала портал и…

-- Кх-м… извиняюсь, -- смущённо произнесла.

Видать, моё заклинание уже действовало вовсю. Быстро же Эльма простила его. Ну да и ладно. Хорошо, что у них всё хорошо.

-- Эм… -- пробормотала кутающаяся в простыни ведьма.

-- Очевидно, ты что-то хотела? – напомнил Кхёрн.

-- Ага… -- отвечаю.

-- Должок пришла забрать? – догадался он.

-- Угу, -- что-то я стала немногословна, даже противно как-то.

-- Ну выйди что ли, «угу-агаша» ты наша, -- с тяжёлым вздохом отозвался младший бог.

После его слов я окинула взглядом помещение, нашла дверь и молча ретировалась. Неприятно вечно заставать всех в интимной обстановке. Хотя… если бы у самой с личной жизнью всё было в порядке, меня это не настолько смущало бы, наверное, а так…

А так… стою за дверью, как нашкодивший котёнок, и жду. А Кхёрн, зараза, не торопится. Они там что, решили продолжить то, на чём их прервали? Время течёт, я в буквальном смысле слова сгораю от нетерпения, а его всё нет и нет.

Наконец-то тихо скрипнула дверь, и на пороге Эльминой спальни появился одетый и вполне полный сил Кхёрн.

-- Ну говори, -- коротко произнёс он.

-- Мне надо вернуться к арке, -- отвечаю.

-- А я тут при чём?

-- Ты идёшь со мной, -- ставлю перед фактом.

-- Думаешь, смогу удержать тебя, чтобы не вошла? – вместо ожидаемых «зачем и почему» с иронией произносит.

-- Нет. Держать и не надо. Мы должны будем войти.

-- О не-е-ет… -- видимо он вспомнил наш обратный путь.

-- О да! – не даю ему возможность отвертеться. – За тобой три просьбы -- не забыл?

-- Угу, -- понуро отвечает. – Надеюсь, там ты не скажешь, что за возвращение с меня ещё три?

-- Не скажу, -- успокоила его, принимая сказанное за согласие. – Надо только едой затариться.

-- Это точно, -- соглашается и создаёт портал.

Следую за ним и оказываюсь в просторной кухне. Что-то подсказывает, что я на территории академии, вот только в служебных помещениях столовой я прежде никогда не бывала. Да, собственно, и не догадалась бы, где сейчас нахожусь, если бы не знакомые лица, нет-нет, а примелькавшиеся в столовой.

Собрав две внушительные торбы, кои Кхёрн тут же взвалил себе на плечи, создаю портал к арке. Удивительно, что до сих пор он так и не поинтересовался: зачем меня вновь несёт в столь далёкий мир? В прошлый раз, ясно понятно, что я случайно там оказалась. Уж об этом он выспросить успел, но сейчас-то я осознанно туда иду. Но мне так и проще: чем меньше вопросов, тем быстрее всё останется позади.

Стоит заметить, избыток сил до сих пор ещё ощущался, а при определённой доле везения, если быстро найду вместилище клоновского духа, то энергии прибавится. А значит, была надежда, что вернуться удастся быстро.

Прошло всё без сучка без задоринки. Вот она -- арка, вот он -- другой мир. Вот уже и портал к клону вспыхивает синим пламенем, и мы с Кхёрном оказываемся возле неспешно бредущей куда-то молоденькой эльфы.

-- Лия… -- вырывается из уст Кхёрна имя.

-- Сын… -- отвечает та, а я, не собираясь долго вести беседы, уже выпростала вперёд руку и качаю-качаю её жизненную и магическую силу.

Странно, но она не сопротивляется. И Кхёрн, вопреки опасениям, на защиту матери не встаёт. Считанные мгновения, и меня вновь накрывает волна опьянения своим всесилием. Поток энергии прекращается. Кидаю взгляд на иссушенное скрюченное тело, лежащее передо мной. Сожаления или угрызений совести нет.

-- Проверь арку, -- почему-то шепчет Катион.

Создаю портал. И чёрт бы её побрал! Она есть! Пытаюсь создать переход к клонам. Ничего. Вот и как это понимать?

-- Наверное, всё дело в том, что в тебе и твоей матери течёт кровь Сильгены, -- задумчиво отзывается демоница.

Вздыхаю.

-- Отпусти меня, -- неожиданно раздаётся в моей голове просительное.

«Ты же не хотела оставаться в своём истинном обличии в мире людей», -- мысленно напоминаю ей.

-- Этот мир и есть -- мой, -- отвечает. – Здесь почти нет магов, но к демонам относятся как на Карпеге к эльфам. Мы просто ещё одна раса.

Как ни грустно мне было, ведь привыкла к её присутствию, но отпустила. Просто подумала: «отпускаю…», -- и вот уже перед нами стоит вовсе не пугающего вида демоница. Ростом не выше меня. Красная кожа гладкая, глянцевая, без малейших намёков на наличие чешуи. Лицо… вот лицо не особо приятное, если честно, хотя и не страшное. Голова, в целом, на драконью смахивает, только взгляд какой-то неожиданно добрый.

-- Спасибо тебе, -- кивает Катион. – Жаль, конечно. Больше не погуляю по мирам, но захотелось вновь стать самой собой. Наверное, я выросла, -- вздыхает. – Удачи вам.

-- И тебе, -- отвечаю теперь уже вслух, в то время как Кхёрн ошалело наблюдает за нашей милой, пусть и короткой беседой.

Обратно добрались без приключений, в отличие от прошлого раза. Да и сил мне хватило с лихвой, разве что опьянение спало. Отпустив Кхёрна, перенеслась в замок мужа. Почему? Зачем? Ответов не было. Просто возникло вдруг желание повидать его и сынишку.

Нашлись они на лужайке. Той самой, куда впервые переносил меня Элифан, и где я училась менять ипостась, сохраняя на себе одежду. Сейчас моему взору предстала умилительная картинка: два невероятно прекрасных крылатых создания гордо вышагивали по травке. Один – большой и грациозный, второй -- маленький, и смешно пытающийся копировать походку отца.

Мурлыка внутри меня всколыхнулась, требуя отпустить её на волю, и я обратилась. Травка мягко коснулась лапок, вмиг обострившийся нюх тут же уловил сводящий с ума запах стоящего неподалёку самца. Муж повернулся в мою сторону, одарив оценивающим взглядом, и вмиг очутившись рядом, лизнул меня в нос и, прижимая к себе крылом, прижался к моему боку. А когда метнувшийся следом за отцом малыш с урчание потёрся о мою шею, я поняла -- жизнь снова прекрасна!