Провести допрос полумёртвого, страдающего от многочисленных переломов, ушибов и внутренних кровоизлияний человека было не так-то просто. Катерина перво-наперво решила немного «подлатать» пленного. Эти действия окончательно ввели в ступор непонимающего, что происходит, но с любопытством поглядывающего на странные манипуляции женщины музыканта. Катерина, заметив его удивлённое лицо, маячившее за окном машины, вздохнула и вышла на улицу. Пришлось временно отключить его, мало ли чем аукнется для того впоследствии полученная информация.

— Помоги, — подозвала она Семёна. — Нашего клиента на травку, а этого, — она кивнула на музыканта, — в салон обратно затащи. А то замёрзнет здесь ещё…

И в этом она была права. Хоть в машине и было выбито одно небольшое по площади стекло, и внутри уже становилось достаточно прохладно, но хотя бы пронизывающий до костей ветер не завывал, норовя выкачать последнее тепло из неудачливых путешественников. Пока тягал бесчувственные тела, Семён успел немного согреться.

Спустя полчаса весьма утомлённая женщина умудрилась-таки привести камикадзе в чувства и, удерживая в нём последние капли жизни, обезболить для возвращения ясности мышления. И тут же пришлось ещё и обездвижить эту поломанную массу живой плоти, ринувшуюся, несмотря на травмы, завершить своё грязное дело. Мужчина лежал на траве и, ощущая свою беспомощность, только зло сверкал глазами. Как и предполагалось, говорить «по-хорошему» он не захотел, и Катерина, тяжело вздохнув, заговорила уже знакомым низким голосом. Результат не заставил себя долго ждать: пленный запел соловьём.

А дело было так. Около трёх недель назад возле их посёлка произошла странная авария. То есть, в самом факте ДТП на том месте ничего удивительного не было, такое случалось порой: то по пьяни кто-то в поворот не впишется и в дерево влетит, то переоценят свои водительские таланты или характеристики автомобиля в дрифте. Но в данном случае странностей было хоть отбавляй, не окажись «пленный» в числе первых оказавшихся на месте происшествия — многого так и не удалось бы узнать.

В тот день, будучи егерем, он ехал по своим делам в посёлок и стал первым из очевидцев. Он помнил, как набирал номер участкового, как бежал к начинающей уже загораться машине, как дал команду пригнать кого-нибудь из медиков, как вытащил из машины два тела. Девка, которая была за рулём, вроде как вполне жива оказалась, только в шоке, и вскоре из-за стресса ушла в отключку, а вот пассажир был явно не жилец: лёгкое проколото, дыхание тяжелое, хриплое, пульс уже тогда еле чувствовался.

К тому моменту, как приехали фельдшера и участковый, джип уже догорел, девица всё ещё лежала в отключке, на парне единогласно поставили крест. Семёныч, так звали их участкового, схватился за голову, ему не хватало ещё и трупа на своём участке. Хранить тело негде, как, собственно, и виновницу аварии содержать тоже. Каморка из двух крохотных комнатушек, гордо зовущаяся «участком», располагалась в здании давно не работающего управления, и помещений для содержания преступников под стражей предусмотрено не было. Раньше как-то и поводов для этого не имелось, ну, набьют изредка мужики по пьяни друг другу морды, или муж с женой поцапаются, ну, вызовет их Семёныч, пожурит, постращает, на том и конец истории. Да и кому буянить-то? Некогда крупный посёлок вырождался. Остались почти одни старики, а все, кто помоложе, давно подались в город.

Вот только, пока местный представитель правопорядка горевал, а медики, глядя на пострадавшего пассажира, разводили печально руками, очнулась девица, вот дальше странности и начались.

Перво-наперво кинулась она к лежащему на носилках парню и, растолкав эскулапов, давай какие-то неведомые пассы выводить над его телом. Никто ей не препятствовал, хоть и не подозревали: чем всё кончится? Парень всё равно был не жилец, и помочь в таких условиях ему было нечем. И… о чудо! Он в какой-то миг вздохнул полной грудью, закричал от боли, выгнувшись дугой, а потом опал на землю. Все думали: всё, нет хлопца, ай нет. Медики-то девицу оттащили, собрались смерть освидетельствовать, вдруг присмотрелись: дышит! Пульс проверили — ровный, откинули наброшенное на тело пострадавшего покрывало (им же, егерем, и брошенное), а там только следы от крови, ни раны, ни шрамов! Словно у всех галлюцинации были. А потом девица вдруг подала голос, да такой повелительный, что все без исключения подошли к ней. А та, знай, вещает о том, что они ничего не видели: да, мол, авария была, но пострадавших нет, и им, мол, надо где-то остановиться на время.

Дальше, судя по всему, все свидетели и вправду забыли о случившемся. Одна из фельдшериц предложила молодым людям погостить у неё. На том и разошлись, а машину они вместе с участковым уволокли трактором вглубь леса, предварительно скрутив номера и утопив их в небольшом, заросшем ряской пруду на краю посёлка. Что дальше было с машиной, егерь не знал. Прожили «гости» в посёлке недели три. А ранним утром накануне все как один, включая малышей и стариков, проснулись и, сами не понимая, зачем это делают, кто в чём был (а некоторые и голышом), направились к дому фельдшерицы. На пороге встретила их та самая девица и странным таким голосом говорит: «Сон дурной мне приснился. Ухожу я. Любого чужака, что явится в ваше селение после моего ухода, вы убьёте. А потом все покончите с жизнью…»

— И такой у неё при этом вид довольный был, — продолжал мужчина, — словно у кота, что смотрит на миску сметаны в предвкушении. Ну, и кинулись мы искать, что у кого в наличии есть для выполнения задания…

Ну, а дальше рассказа-то и не было. Мол, до темноты ждали, а тут фары на горизонте. Покамест не поняли, что это кто-то чужой, не трогали, а потом каждый пытался опередить других и отличиться.

— Так это что же выходит, они там… — Семён махнул в ту сторону, откуда они ехали, — не просто обсохли и метаются с мыслью, где топлива раздобыть, или как обратно вернуться…

— Они всё это время по нашему следу идут, — с тревогой в голосе закончила за него измождённая до ужаса Катерина и, вздохнув, повернулась к пленному: — Отдай мне жизнь! — скомандовала женщина, и тело мужчины расслабленно опало на землю. — Не любила я это никогда, но он всё равно не жилец. Заклятия такой силы не перебить, а мне почему-то жить хочется, — оправдываясь и отводя глаза, произнесла она и, подойдя к машине, коснулась музыканта.

— Ой… задремал… — растерянно произнёс он. — Как же я так, после такого? Что пропустил?

— Да ничего. Умер он, — отмахнулась Катерина.

— Вот и мне казалось, что он больно на труп смахивает и вряд ли что расскажет, особенно после такой тряски.

— Ну, если бы ты его вместо матраца не использовал, может, что-то и удалось бы выведать, — слёту подхватила тему Катерина. — Но одно точно: нельзя нам здесь рассиживаться. Забирайте вещи и сматываемся.

— Куда? — оглядывая окутанные непроглядной мглой окрестности, поинтересовался Станислав, для которого света звёзд и луны явно было маловато для полноценного ориентирования на местности.

— Туда, — махнула неопределённо в направлении противоположном тому, откуда они приехали, Катерина.

На сборы ушло минут пять. Даже Станислав проявил чудеса сноровки и оперативности, хотя и не понимал: к чему такая спешка, если они уже давно оторвались от преследовавших их сумасшедших?

Шли довольно интенсивно, несмотря на то, что едва разбирали дорогу. Часа через три до их слуха донеслось журчание ручья. Вдоль него и продолжили путь. Рано или поздно он обязан впасть в какой-нибудь водоём. И вот, выйдя из подлеска, заметили в свете луны одиноко бредущую фигуру. Катерина уже хотела притормозить, но в этот момент внезапно, словно прозревший, музыкант крикнул:

— Маша-а-а!

Фигура в нерешительности замерла и, кажется, обернулась, а затем медленно начала приближаться. Не уверенный в том, кто перед ними, и что от этого некто ожидать, Семён тут же подобрал с земли удачно подвернувшийся средь ровного места увесистый сук. Хотя и понимал, что если встретились они с ведьмой, то никакая дубина не поможет.

— Стас? — послышался неуверенный и какой-то безжизненный женский голос, и музыкант, что было сил, кинулся навстречу девушке.

— М-да… — только и смог промолвить Семён, но дубинку из рук не выпустил.

— Как мне кажется… — с некоторым сомнением прошептала Катерина, — сейчас в теле хозяйка, а не ведьма… — договорить она не успела, так как обвисшая в объятиях «близкого» человека Мария нарушила ночную тишину:

— А это кто с тобой?

— Знакомься, — тут же подводя её поближе, произнёс музыкант и представил спутников, но тут же забыл об их существовании.

Минут пять Катерина и Семён, словно зрители, наблюдали за встречей, в это краткое время Станислав успел выпалить очень многое, но вот когда поинтересовался о том, что же случилось после его отъезда, и где Виктор, девушка сникла.

— Нет больше его, — только и сказала она, а минуты через три вновь нарушила затянувшееся молчание: — Зря ты сюда пришёл… и их зря привёл. Я жить не хочу, — эти слова были сказаны до ужаса безразлично, — но рядом с вами умереть не смогу. Она… она найдёт способ перебраться в другую жертву или убить вас. Уходите…

— Ты что такое говоришь? — всполошился не на шутку напуганный такими речами музыкант. — Кто — она-то? Ты чего это умирать вздумала?

— Не поймёшь ты, Стас, — вымученно вздохнула девушка. — Да и не надо тебе этого знать. Уходите. Не заставляйте меня прогонять вас. И так сил почти нет…

— Нет, подруга, — вмешалась Катерина. — Так дело не пойдёт. Он-то, ладно, — она кивнула на всё ещё обнимающего Марию парня, — но мы с Семёном многое знаем и понимаем. Ты вот лучше прямо скажи: как тебе удалось избавиться от ведьмы? Или… ты и есть она? Нет, та бы собой жертвовать не стала. Да и гнать потенциальную жизненную силу прочь, тоже…

— Кто вы? — отпрянув от музыканта, уставилась на спутников своего друга девушка.

— Скажем так… — решил подать голос Семён, — я — друг Светланы, она… — он задумался, подбирая слова.

— Названая мать, — подсказала Катерина. — Я тоже ведьма, если это можно назвать так. И Света, считай, восемь месяцев по всей России круги нарезает в поисках тебя.

— Но как? — удивление на лице девушки было очевидно даже при неверном свете луны, она переводила взгляд с одного присутствующего на другого. — Как вы нашли его? — она посмотрела на музыканта. — И где Светка? Вы мне поможете? Мы можем возвращаться?..

Вопросы посыпались градом. В голосе прорывались нотки надежды. Никто не перебивал и не отвечал, но, казалось, девушке этого и не требовалось. Она уже верила в то, что если сумели найти, то, значит, помогут. Вот только Катерина с сожалением понимала, что надежды эти, хоть и не лишены логики, но, увы, абсолютно беспочвенны. Только Станислав стоял, отвесив челюсть, с непониманием смотря то на спутников, то на возлюбленную. Оно и понятно: то, что они разыскивали Машину сестру и что-то знали о Маше, было очевидно, но эти речи о ведьмах? Парню казалось, что он вновь очутился в психушке, куда его упёк недовольный поведением приблудного сыночка папаша.

— Может, не будем вот так средь поля стоять? — перебив всё же девушку, поёжился Семён. — За нами возможна погоня. Мы, как мишень, в чистом поле стоим.

— И то правда, — спохватилась Катерина и первая пошла вперёд. — Предлагаю в том леске, — она махнула в сторону располагавшегося на дальней окраине луга густого тёмного леса, — отойти чуток поглубже и сделать привал. Не мешало бы костерок запалить, замёрзла я, — смущённо призналась женщина и добавила: — и поесть…

Вскоре компания расположилась возле отдающего жалкие крохи тепла небольшого костерка. На большой в темноте набрать хворосту не удалось. Да и боялись, что он привлечёт нежелательное внимание. Отложив немного еды на потом, большую часть проглотили вмиг. Ну, Мария, видно было, что истощена, Катерина вымоталась, пока латала и допрашивала пленного, взятые у него крохи жизненной энергии дали ей сил, но, очевидно, их было недостаточно, а вот мужчин элементарно заедал стресс.

— Я ведь и вправду хотела умереть, — наконец-то наевшись, призналась девушка. — Эта тварь самым неожиданным образом берёт верх, и я не знаю, когда это может произойти в следующий раз, и что она опять сделает. Если бы вы знали, сколько на них крови, — девушка с отвращением смотрела на свои руки, протянутые к костру.

Во время привала рассказано было немало. Станислав молча сидел в сторонке, не вмешиваясь в то, в чём не смыслил, и вдруг в какой-то момент встрепенулся:

— Маш… постой… выходит, если большую часть времени ты была не ты… сумбур, чёрт… не суть! Так вот! У тебя… то есть, у неё… была какая-то очень древняя книга и дневник, в который она часто что-то украдкой писала. Ты… она… чёрт! В общем, он потерян? Она с ним не расставалась, он всегда был, но она его куда-то прятала, даже если путешествовала налегке. Для нас с Витьком это вечно было загадкой. Мы подумывали его как-нибудь спереть и почитать. Ну… ты же типа писатель… думали, ты о нас что-то пишешь, — смущённо добавил парень и умолк.

— Не было при мне ни разу никакой книги или дневника, как ты говоришь, — воззрилась на него девушка.

— Э, нет, подруга, так не пойдёт, — тут же поднялась со своего места Катерина. — Сдаётся мне, что он есть, да только ты о том не помнишь. И не ищи, — усмехнулась она, глядя на начавшую бессмысленно хлопать себя по телу девушку. — Тут надо слова правильные вспомнить, только вот для этого, прости… — Катерина коснулась протянутой к костру руки и тихим, глухим голосом произнесла: — Вспоминай заклятие тайника! — и тут же, закрыв глаза, погрузилась в чтение чужих образов и мыслей.

— Этхерзх, — отстранившись от девушки, произнесла Катерина. — Повтори за мной: Этхерзх.

Мария послушно подчинилась, и тут же у неё в руках очутились два довольно крупных, по современным меркам, формата А4, фолианта. От неожиданности девушка едва не выронила их в костёр. Одним из них оказалась действительно древняя, ещё рукописная книга в кожаном переплёте. Вторым — тот самый дневник, представлявший собой послевоенных времён толстую тетрадь в затёртой коричневой, гибкой, напоминающей грубую клеёнку, обложке. Все присутствующие в шоке смотрели на материализовавшиеся из ниоткуда вещи. Вот только разобрать что-либо до восхода солнца не представлялось возможным. Но и пробираться в кромешной тьме всем, за исключением Маши, было весьма затруднительно, поэтому остаток ночи решили провести здесь.

«А может, это уже предсмертные галлюцинации? Может, я лежу где-то в овраге бесчувственная и умираю, а это мне всё грезится?» — мелькала мысль в голове начавшей задрёмывать девушки. Как она ни старалась, но совсем не думать не удавалось. С трудом она отгоняла чувство вины перед другом, увы, даже внезапное появления Стаса с товарищами не смогли заглушить эту боль. То, что содеянное было не её инициативой, не приносило облегчения. И, конечно же, хотелось узнать, что написано в этих рукописях, возможно, что-то способное помочь в избавлении от ведьмы? Но вдруг всё это фантазии, вызванные бредом? И нет ни Стаса, который, якобы, лежит рядом и обнимает со спины, ни его товарищей. Нет и книги. Нет и дневника. Есть только ненависть к ведьме. Понимая, что если это всё реально, то надо поспать, Маша старалась полностью отвлечься от всех мыслей: слушая звуки леса, анализируя запахи, разглядывая таинственный рисунок, образованный ветвями на фоне звёздного неба. Да так постепенно и уснула под мерное сопение спутников.

Никто ночью их не потревожил. Даже вездесущее лесное зверьё, казалось, обходило их стороной. Наутро продрогший насквозь Семён проснулся первым и тут же, стараясь не шуметь, взялся за разведение огня. К тому времени, как зашевелились, пробуждаясь, остальные, тот уже ярко пылал, щедро даря обильное тепло. Благо, утро выдалось безветренным. Пока ели, Маша углубилась в чтение. Разобрать написанное в книге не удалось: мало того, что текст был рукописным и древним, так ещё и язык неведомый какой-то оказался. Вот только одно удивляло: где эта книга хранилась, пока Варвары не было? Хотя кто знает, какие тайники возле озера были? В том же доме, в фундаменте, например. А вот строки из дневника были понятны, и первые же страницы заставили волосы на голове у Маши вполне ощутимо зашевелиться.

Как оказалось, Варвара начала вести дневник незадолго перед смертью. Где она его прятала, так и осталось тайной, но это было и неважно. Свежие записи появились в нём около двух лет назад. И именно эти первые страницы объяснили многое. Действительно, между Машей и ведьмой с самого рождения девочки имелась одностороння связь. К тому времени у ведьмы имелся план, как вернуться в мир живых. Для этого она и показывала во всех подробностях во снах свою жизнь внучке, добавляя в неё ярких эмоций, затмевая реальность, заставляя жить грёзами. И Виктор очутился рядом не случайно. И к тому моменту, когда Маша знала всё необходимое, предложил ей написать книгу. И нашёл это проклятое богами Патошино. И попал в сети ведьмы…

— Получается, ещё в тот момент, как ты начала писать книгу, она уже обретала, благодаря этому, силу? — наскоро перечитав едва ли не четверть писанины, резюмировала Катерина. — Благодаря этому, ей удалось завлечь к озеру твоего товарища и сделать его своей «куклой». Дальше она с его помощью подпитывалась постоянно. Потом вышла твоя книга, и это дало ей сил на воплощение более длительное, но ей этого было мало, и она добралась до твоего тела.

— Но куда тогда делись сами книги? — непонимающе уставилась на женщину Мария. — Понимаю, что она могла высосать тех, кто их открыл или вообще был рядом, могу допустить, что книга, пока была упакована, не представляла никому угрозы… но куда они делись?

— А могла она дать на расстоянии такую установку кому-то, кто прикоснулся к тем книгам? — подал голос Семён, в то время, как Станислав лишь ошалело переводил взгляд с одного собеседника на другого.

— Не выгодно ей это, — покачала головой Катерина. — Лишний доступ к книгам — это дополнительные жертвы. Что-то у нас с вами не сходится в этой головоломке. Словно пазл, в котором какие-то кусочки потеряны… — задумчиво добавила она.

— Стоп! — спохватился вдруг Семён. — Вы забыли о тех, кто украл Свету и её группу.

— Что? — всполошилась тут же Мария. — Её украли? Когда? Кто?

— Да, — вздохнула Катерина. — Чуть больше месяца назад. А вот кто — неизвестно.

— Как же так? Вы меня в глаза не видя прежде, сумели здесь найти, а там…

— А вот так! — огрызнулась задетая за живое Катерина. — Не по зубам мне тот, кто их похитил. И полиции тоже не по зубам, — опередила она готовый сорваться с уст девушки вопрос.

— Но как же? Зачем?..

— Тебя эта дурында искала. В издательство с друзьями сунулась, видать, что-то надеялась там найти. Да только вот вышла оттуда уже под конвоем странного, не поддающегося внушениям мужика. Мы наведались туда с Семёном. Секретарь сумела номера машины и модель вспомнить. Вот только толку ноль. Её словно бы и не существует. В общем… никаких следов найти не удалось, — вкратце поведала Катерина. — Кстати, лучше бы нам не задерживаться на одном месте. Что-то мне подсказывает: те сумасшедшие из деревни — всего лишь ведьмины куклы, и они не настолько опасны, как кое-кто другой… возможно, как раз этот кто-то уничтожил книги и украл Свету. Он явно идёт по нашему следу. А это не лучшее место для встречи.

Собрались достаточно быстро. Уже к полудню они вышли из леса и уставились на сверкавшую вдали водную гладь довольно большого озера. Семён и Катерина настороженно и в то же время облегчённо переглянулись. Что бы их ни ждало, развязка близка, а потом будет то, что будет…

По мере приближения Катерина начала как-то странно принюхиваться, посматривая с явно возрастающим интересом на озеро. А удивиться было чему. Никто, кроме женщины, конечно же, не понял, чем отличаются окружающие запахи от иных озёр, но вот то, что при полном отсутствии дорог, троп и иных признаков разумной деятельности на берегу обнаружился явно довольно старый, но чудом уцелевший деревянный настил, уходящий далеко вглубь озера… Он напоминал своеобразный недостроенный мост. Его опоры поражали своей основательностью: ни много, ни мало, метра полтора ничуть не пострадавшей от времени кладки из природного камня, промежутки между опорами также метра по полтора. И этот мост уходил метров на двадцать от берега и обрывался. А в самом его конце, в стороне, на расстоянии немногим более метра выступала из тёмной воды ещё одна каменная опора, словно строители хотели сделать поворот, да так и не закончили начатое. Катерина вошла на мосток, коснулась рукой побелевшей от времени древесины настила, скользнула ниже, и стоило прикоснуться к камню — тут же отдёрнула руку.

— Тут энергия бьёт ключом, — удивлённо произнесла женщина. — Маша, тебе бы здесь держаться… а лучше бы там, — она указала на одиноко выступающий из воды фрагмент каменного помоста. — Может, сил и хватит, чтобы ведьма верх не взяла.

— А если всё же… — робко подала голос девушка.

— Вот тогда я не знаю, что делать, — призналась Катерина. — За твоё тело она держится зубами, и почуяв угрозу наверняка постарается взять верх. Но… давайте-ка решать проблемы по мере их поступления. Например, сейчас надо разжечь костёр, и… у нас не так уж много еды осталось, — её взгляд выжидающе остановился на мужчинах.

— Пойдём, — поняв, что Катерина хочет переговорить с девушкой без свидетелей, поманил Семён музыканта и направился в сторону небольшой рощицы неподалёку.

Одно очень поражало: то ли здесь имелась некая климатическая аномалия, то ли погода сжалилась над измученными беглецами, но солнце постепенно начало прогревать воздух. В лесочке Семён раздобыл сыроежек и подосиновиков, настругал перочинным ножиком небольших ровных веток, и вскоре все сидели возле разведённого Станиславом костерка и жарили добычу. Сыроежки и без соли оказались довольно вкусны, а вот подосиновики отдавали сырыми грибами, при этом став где-то усушенными, а местами до невозможности резиновыми. За неимением выбора, все терпеливо жевали то, что есть, с опаской поглядывая на прилегающий к полю луг, откуда, казалось, вот-вот кто-то должен был появиться.