— А ты что, с Витькой поссорилась, что ли? — как-то вечером беззаботно поинтересовалась Света.

— С чего ты взяла? — буркнула в ответ сестра.

Нелегко ей давалось отсутствие любимого человека. Всеми силами старалась не думать о нём, не вспоминать, а тут такое… мелькнула мысль: а не заставить ли Свету забыть о его существовании? Жаль, нельзя сделать такое с собой. Насколько проще стала бы жизнь…

— Ну, он по Патошино на джипе всю осень гонял. То к озеру, то обратно…

Дальше Маша уже не слышала. Витя там? Как же так вышло-то? Должен же был забыть обо всём. Видать, сильнее её Варвара. Что же делать-то? В душе волной поднялась ревность. Она давно поняла, что тот сон, где они были возле озера, вовсе не был сном. Это была самая настоящая, пугающая своей нереальностью — явь. Варвара воплощалась и наслаждалась вновь обретённым телом. Не с кем-то другим, а с ним! До чего же жестоко было заставлять её видеть и ощущать всё то, что испытывала ведьма. И та ночь в придорожном отеле… девушку передёрнуло от противоречивых эмоций. Да, в тот раз именно она оказалась в объятиях любимого человека, вот только он видел перед собой не её, а свою проклятую Варвару! Маша больше четырёх месяцев мается неизвестностью, гадает: почему друг не отвечает на её звонки? Виня лишь себя — заставила забыть. Ай, нет! Это всё проклятая ведьма…

Маша как разгневанная фурия носилась по квартире, хватая то одну вещь, то другую, не понимая: куда, зачем она едет? Чего может и хочет добиться? Что ей может понадобиться?

Света с недоумением наблюдала за метаниями сестры. А та, ничего не объясняя, бросила на тумбочку несколько пачек пятитысячных купюр, толстенных по сравнению со стандартными банковскими и, не прощаясь, куда-то умчалась. Света ждала её день, второй, но та не возвращалась. Девушку охватил страх. Она не знала, где сейчас отец, о нём давно ничего не было известно. Жив ли? Кто знает, военная служба — рисковое дело. Маша, последний родной человек, вдруг так странно ушла из её жизни. Света ломала голову, вспоминая всё сказанное. Возможно, обидела? Но чем? Поинтересовалась её другом, и тут… точно, и после этого Машку как подменили.

И вдруг что-то изменилось. В голове обрывками начали всплывать воспоминания. Они казались чудными: бабушка ведьма! Три раза — ха! Ну, такое нафантазирую! Странные смерти в посёлке… исчезновение Кости… сердце девушки сжалось. Что-то было не так. Она помнила, как когда-то горевала, но сейчас это были лишь воспоминания. Может я его и вправду не любила? — отмахнулась от навязчивой мысли Света. Но бабушка? Странно… в памяти всплыли произнесённые таким дорогим ей голосом слова: «Ты не выйдешь из дома, пока Маша не приедет…»

Она вспоминала и вспоминала. Поход в дом Кости и странное видение. Стоп. Это сон или явь? Колдовство существует? Бабушка действительно была ведьмой, и она тоже, и Машка? «Придёт время, и ты всё вспомнишь, всё поймёшь…» — прозвучали в голове слова Клавдии. «Ты не выйдешь из этого дома до нашего отъезда… ты проживешь долгую счастливую жизнь без ворожбы и суеверий…» — произнёс в сознании голос сестры.

Наваждение спало. Нахлынувшая боль от потери родного, любимого человека ударила по нервам. Непрошеные слёзы застилали глаза. Она умерла… её больше нет…

— Маша-а! — осознав, что сестра, скорее всего, кинулась в Патошино, беспомощно крикнула Света.

Теперь уже она металась по квартире, не зная, что делать. Не у кого попросить совета, да никто и не поверит. Почему, почему я всё вспомнила? — недоумевала девушка. Нет, она, конечно же, была рада этому. Уж лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Сестру Света не осуждала. Понимала — та хотела как лучше. Вот только ей самой теперь кто поможет?

— Я… — осознала девушка и начала собираться.

Электричка, затем такси. На въезде полицейские подтвердили — Мария где-то здесь. Вот и он, некогда такой родной дом. Только нет там никого. Даже Ромашки больше нет. Что случилось с коровой, девушка так и не узнала, лишь уезжая, заглянула в хлев — пусто.

Возле дома следы есть, но не свежие — снегом уже слегка замело. Знать бы, как бабушка тогда следы искала, но воспоминания до сих пор слишком обрывочны. Хотя, что тут гадать? К озеру идти надо. Воспитанной в страхе перед этим проклятым местом девушке было трудно преодолеть внутренний барьер и заставить себя сделать хоть шаг дальше дозволенной бабушкой метки. Но что толку от страха? Если останусь одна, то как и зачем жить? Решимость росла с каждой секундой, и девушка понемногу продвигалась навстречу чему-то неведомому, чему-то явно опасному, однако даже осознание этого не могло её остановить. Света чувствовала, сестра — там. Ей нужна помощь.

Впереди послышался звук заводящегося мотора. В груди всколыхнулась надежда: это она! Маша почувствовала присутствие, она не могла не почувствовать…

Свет фар приближающегося автомобиля ударил в глаза. Девушка прикрылась ладонью, чтобы не слепило, и ускорила шаг, желая побыстрее убедиться, что с сестрой всё в порядке. Автомобиль уже рядом. Сейчас сбавит ход и… не оправдав ожиданий, двигатель машины взвыл, набирая обороты. Удар вышиб дух из тела. Света словно со стороны наблюдала, как её тело тряпичной куклой отлетает прочь, больно ударяясь об припорошенную рыхлым снегом промёрзшую землю. Сознание заволокло пеленой.

Голова раскалывается, какое-то пищание жутко действует на нервы. Слегка дрогнули веки лежащей в палате реанимации девушки.

— Пришла в себя, — послышался чей-то голос. — Значит, жить будет.

— Да разве ж это жизнь? Девочка-то молоденькая ещё совсем, и так… это ж каким извергом надо быть?

— Как всегда или виновных не найдут, или откупятся…

Света пыталась понять: где она, и что это за голоса? В памяти всплыла поездка в Патошино, их дом с занесёнными снегом следами, путь к озеру, машина и… ааа… её сбили. Вполне преднамеренно. Но кто? Кому она мешала? Глупый вопрос: Варваре. А значит, сбить мог любой, кто попал под влияние озерной ведьмы. Каждая мысль вызывала приступ головокружения, и вскоре навалилась тьма.

— Толку-то? Бредит вон ведьмами. Видать, хорошо головой-то приложилась. Как бы умом не тронулась, — произнёс чей-то голос.

— Жаль девочку. Молоденькая совсем. Если родных не найдут, то куда ж её? Документов при ней не было.

— Или на улицу, или в психушку, — вздохнула в ответ какая-то женщина. Здесь по-любому не оставят надолго, да и психические проблемы, это уже не наш профиль.

— Так скорее всего и выйдет. Никто особо искать не станет, кому надо, нашли б уже. Третья неделя пошла, как она в отключке. Хотя… если Снегирёва к ней допустят, тот, не смотри, что интерн, а может, и поднимет девочку… да и приглянулась она ему, а значит, приложит все силы.

Девушка слушала голоса окружающих, всё чётче осознавая — речь о ней. Это она несколько недель без сознания. Да что ж это такое в жизни-то творится? За что? Сначала в деревне чёрт-те что твориться начало, люди семьями исчезали, потом бабушка умерла, Машка… пропала. Что-то теперь с ней? Может, зря она волнуется, и с сестрой всё в порядке? Хотя вряд ли. Бабушка же ей свою силу передала. А как иначе? Ведьме по-другому этот мир не покинуть. Будучи девчонкой, Света иногда убегала из дома. Бабушка находила её, появляясь бесшумно из-за ближайшего дерева, спокойная, словно всё время там пряталась и ждала. Нет, Света, конечно же, не думала о телепортации и прочей навеянной фантастами чуши, но девушка знала: бабушка чувствовала, где она. В любой момент могла отыскать. Значит, и Маша может, а раз до сих пор не пришла… либо нет больше сестры, либо ей самой нужна помощь.

Моменты просветления сменялись провалами в небытие. И однажды рядом послышался приятный мужской голос: не слишком тихий и не громкий, бархатистый и приятно ласкающий слух. Подобного девушка никогда не ощущала. Да и многих ли она слышала? Телевизор и радио не в счёт, а в реальной жизни… одноклассники, да мужики с деревни, у которых голоса зачастую были или хриплые, или сиплые, а большинство и вовсе картавили, да шепелявили, что не прибавляло им шарма и обаяния.

Свете очень хотелось открыть глаза и увидеть обладателя голоса. Она боялась, что это ангел. Это будет значить, что она умерла. Тело не то, чтобы не слушалась — не ощущалось. Но ведьмы же способны на многое? Пусть у неё нет бабушкиной силы, но было же что-то своё? Смогла же увидеть произошедшее в доме Кости? Тогда пришлось коснуться чего-то, сейчас такой возможности нет. Да и надо ли? Помнится, ещё Маша говорила, что лишние действия и слова — это способ повысить уверенность в собственных силах. Значит, надо поверить. И возможно, удастся вернуть чувствительность. Девушка тужилась до звёздочек, до потери сознания, но ничего не получалось, однако надежда не отпускала, и каждый раз, приходя в себя, она продолжала эксперименты. Порой она слышала тот голос, и его звуки заставляли воспарять духом.

Сколько прошло времени в безуспешных попытках, Света не знала, как и то, день, в тот или иной момент, или ночь. Однако стоило ей достичь желаемого, и девушка мгновенно пожалела: вместо ощущения тела — пришла боль. Местами пронизывающая, местами тупая, приглушенная, где-то пульсирующая, где-то саднящая. Казалось, весь организм превратился в болезненный комок. Наружу вырвался стон.

— Потерпи, хорошая моя, — произнёс голос, ставший таким родным за последнее время. — Сейчас укольчик сделаем, и полегче станет. Но ты держись, ты сильная. Мы обязательно справимся… ты выкарабкаешься… — приговаривал мужчина.

Как сделали укол, на фоне общего состояния, Света не заметила, но боль отступила. Вот только по-прежнему не удавалось открыть глаза или что-то сказать. А так хотелось взглянуть на обладателя дающего ей надежду голоса, так хотелось поблагодарить за всё. Мужчина продолжал что-то говорить, казалось, он ни на секунду не оставлял девушку одну. Когда бы она ни очнулась — он был рядом.

Вскоре Свете удалось-таки открыть глаза. Небольшая, светлая палата. Соседние кровати пустуют. Возле окна, спиной к ней, стоит довольно высокий мужчина в медицинском халате. На улице солнечно, и непривыкшие к свету глаза не вынесли — заслезились. Хотелось потереть их, но как? Смирившись, Света прикрыла веки, вспоминая увиденное: высок, среднего телосложения, широк в плечах. Ничем не прикрытые волосы в лучах солнца отливают золотом. Рыжий? Это почему-то показалось девушке смешным. Её губы непроизвольно скривились в улыбке.

— Ну, вот и чудно, — голос послышался совсем рядом. — Ты уже и улыбаешься, а значит, идёшь на поправку.

Света приоткрыла рот — получилось! Неуверенно пошевелила языком… и произнесла то, что давно хотела сказать:

— Спасибо вам за всё.

— Не за что, моя хорошая. Ты пока не болтай. Береги силы. Мы с тобой ещё наговоримся, — пообещал рыжий, и в его тоне послышалась улыбка.

Девушка была уверена, что у него тёплые добрые глаза и ямочки на щеках. Почему? Да просто так. Смотря фильмы, она считала таких мужчин привлекательными. Хотя понимала, что эти красавцы — ловеласы и прожигатели жизни. Но так хотелось поверить, что он добр, способен посочувствовать, понять и при этом красив. Хотя какое имеет значение красота внешняя, если человек обладает внутренней. А в последнем девушка не сомневалась. Так, в приятных мечтах, убаюкиваемая его голосом Света впервые не потеряла сознание, а уснула.

И сон оставил противоречивые чувства. Место, где она находилась, узнать оказалось не просто. Всё же была она там один-единственный раз, да и то — летом. Сейчас водная гладь замерзла, её укрывал девственно чистый снежный покров. Да и многое изменилось с того последнего визита: на месте фундамента красовался новый дом, из трубы тянулся дымок. Полной грудью вдыхая свежий морозный воздух, она ловила падающие с неба снежинки и, несмотря на покалывание в начинающих замерзать пальцах, ликовала. На пороге их дома появился он. Света успела с удивлением узнать Машиного друга. Но смотрела она на него словно чужими глазами, она видела не просто парня, а мужчину, к тому же желанного. Как же красив, — мелькнула мысль. Он, улыбаясь, двинулся навстречу, подхватил девушку, и она залилась радостным смехом. Как он занёс её в дом? Всё это было не важно, она чувствовала близость его теплого тела и исходящее от него буквально животное желание. Его губы коснулись её шеи, поднялись выше, руки заставили задохнуться от накатившей волны страсти. Дальнейшее даже разобрать было сложно, это была феерия чувств.

Проснулась Света непривычно возбуждённой и смущённой одновременно. Почему-то девушка была уверена, это не сон — это было, но не здесь и не с ней. Вспомнились Машины рассказы. Кем же она была в этом сне? Трудно понять. Мелькнувшее в зеркале отражение принадлежало Маше, но ведь они с Варварой, по словам бабушки, похожи как две капли воды. В душе девушки колыхнулась тревога. Если раньше ведьме удавалось временно воплотиться за счёт смерти других людей, могла она забрать тело сестры? Ответа не было, но опасение осталось. Только чем она, лежачая и беспомощная, сможет помочь Маше? Желание встать, победить боль и недуги возросло настолько, что девушка напряглась и слегка приподняла своё тело.

— Ого! — донёсся полный удивления голос умудрявшегося всегда оказываться рядом мужчины.

Посчитав этот звук чем-то вроде ободрения, она постаралась оторвать своё тело от кровати и осмотреться. Рядом, на одном уровне с ней располагались округлившиеся от увиденного глаза довольно молодого мужчины. Понимая, что что-то не так, она кинула взгляд в сторону и, не успев испугаться, упала едва ли не с метровой высоты. Кровать отпружинила, однако приземление не прошло бесследно, то тут, то там тело пронзила почти забытая в последнее время боль.

— К-как ты эт-то сдела-ла?.. — неожиданно робко произнёс мужчина.

Уверовав в свои силы и забыв о том, что существует невозможное, девушка мысленно загасила все очаги боли и с интересом взглянула на него. Не то, чтобы красавец, лицо простое, не худое, не мясистое, но и не грубое, средних размеров нос, а вот глаза… да глаза зелёные, опушённые густыми ресницами и очень чётко отражающие мысли мужчины. Смуглая не по сезону кожа, темные брови и аккуратно зачёсанная назад густая рыжая шевелюра. Так хотелось увидеть улыбку на этом лице, но мужчине явно было не до того, он пребывал в шоке, что и не удивительно. Девушка решила больше ничему не удивляться. И давалось это не просто. Каково это: собраться приподняться с кровати, а в итоге обнаружить себя парящей над оной? Но если Светина психика оказалась более или менее подготовлена к всякого рода странностям, сталкивалась уже и не с таким, то доктор, мягко говоря — опешил.

— Извините, если напугала, — тихо произнесла она.

— Нет, нет… ничего… но как?

— Не знаю. Хотела подняться с кровати, а получилось немного не так.

— Ох, ёшкин кот… — привалившись к тумбочке, выдавил мужчина. — Не увидел бы своими глазами, в жизни бы не поверил.

— Я читала где-то, что потенциал человека велик, и используется лишь мизерная доля, — ляпнула в своё оправдание девушка.

— А ты это… повторить сумеешь?

— Не знаю. Падать больно, — вспоминая прошлый опыт, скривилась Света.

— Я поймаю, — улыбнулся он, и в зелёных глазах заскакали задорные бесенята, страха как не бывало, одно любопытство. Ни дать, ни взять — мальчишка-озорник.

Света вновь сосредоточилась, напряглась и попыталась приподняться. Увы, в этот раз ничего не получилось, в чем пришлось признаться.

Мужчина несмотря на это восторженно смотрел на девушку, потом подошел ближе и осторожно осмотрел неудачно приземлившееся в прошлый раз тело пациентки. От его прикосновения по коже девушки пробежали мурашки. Всколыхнув пережитые в давешнем сне ощущения. Зардевшись, она отвела глаза. А осознав, что под одеялом была абсолютно голая, и его руки касались её обнажённого тела — окончательно смутилась. Пусть он врач, но это не отменяло того, что он был довольно молодым и весьма привлекательным мужчиной. Благо он увлечённый обследованием этих нюансов, кажется, и не заметил.

— Так всё это существует? — с удивление пробормотал он.

— Что?

— Ну… гипноз-то понятно, но вот левитация, например… магия или колдовство… не знаю… никогда не верил.

— Ну, как видите — да. И гипноз — да. И колдовство — да. А вот магия? Что под ней понимать? Если вариант а ля метающий молнии Гарри Поттер на метле, то не уверена. Хотя и отрицать не могу. Но я не видела такого. Опять же магия и колдовство вещи в корне разные.

— То есть то, что ты сейчас сделала, — это нормально? — рыжий сглотнул.

— Раньше я с таким не сталкивалась, однако сами видите — это возможно.

— Только ни при ком так больше не делай. Загоняют, замучают, лабораторной крысой сделают, — в голосе слышалась искренняя тревога. — Так ты наверное и вылечить сама себя сумеешь?

— Думаю — да. Этим и собиралась заняться в первую очередь. Немного уже получилось, — улыбнулась девушка.

— Кстати… — явно смутился рыжий. — Меня Семёном зовут. Вернее Снегирёв Семён Витальевич. Я твой лечащий врач. Ничего не скажешь, повезло с пациенткой. При твоих травмах, многие давно крест поставили, но ты жила, словно назло. А потом и приходить в себя начала. Хочу, чтобы ты знала: если поднимешься, меня ждёт высокая должность.

— Зачем мне-то об этом говорить?

— Чтобы всё было честно. Иначе позднее узнаешь, не поймёшь, обидишься. И помни: я всё равно боролся бы за твою жизнь до последнего, — отводя взгляд, произнёс Семён.

Девушка с опозданием осознала — он мог испугаться, но не боится. Этот мужчина определённо ей нравился. В этот день они ещё немало успели пообщаться. Света ловила себя на том, что часто знала ответы ещё до того, как Семён успевал открыть рот.

Прошло две недели, прежде чем Света полноценно смогла ходить, и результаты обследований показали, что девушка абсолютно здорова. Это вызвало шок у персонала больницы. Чудо, да и только. Но факт расхаживал у них перед глазами, а значит, несмотря на уникальность случая, пациентку пора было выписывать.

— Ты решила, куда поедешь? — наблюдая за недолгими сборами, девушки поинтересовался Семён.

— Для начала к сестре на квартиру, — застёгивая порванную и местами испачканную кровью куртку, отозвалась Света. — Дай бог, чтобы она оказалась дома. Но в любом случае нужно взять денег и найти что-нибудь из одежды.

— Я это к чему, — неловко замялся мужчина, чем немало удивил девушку. — Может, давай подвезу, если ты не против? Вид у тебя прости уж… можешь нежелательный интерес у полиции вызвать.

— Если вас не затруднит…

— Давай-ка на «ты»? — предложил Семён и, заметив, что девушка кивнула, продолжил: — Вот и чудно! Я только папку с бумагами прихвачу и куртку, — вылетая стрелой из палаты, выпалил мужчина.

Света смотрела ему вслед и улыбалась. Не предложи он подвезти — она бы очень расстроилась. Внезапно влетевший в её сумбурную жизнь Семён неожиданно быстро стал очень важной её частью. Нет, они не были близки. Он, как врач, и не помышлял об отношениях с пациенткой, тем более настолько уникальной, что девушку откровенно расстраивало. Впервые в жизни её тянуло к мужчине. С Костей и близко такого не было.

— Я готов, — раздался из-за двери его бархатистый голос.

Проблема обозначилась довольно быстро. Девушка не знала адреса. К счастью, новый знакомый хорошо знал город, а Машина квартира располагалась в очень приметном месте. Света до последнего боялась, что они не найдут нужный дом в этом огромном городе, но Семён безошибочно привёз её туда, куда надо.

— Крутой домик, — убедившись, что они на месте, удивлённо приподнял он бровь.

— Ей квартира от отца осталась, — пожала плечами девушка, для которой все городские дома казались крутыми в сравнении с деревенскими, да и в других квартирах девушка никогда не бывала. — Зайдёшь? — боясь услышать отказ, нерешительно предложила она.

— А кофейком угостишь?

— Почему бы и нет?

Стоило ли говорить, что и квартира произвела на молодого мужчину немалое впечатление. Отделана со вкусом, без излишеств, но в то же время и аскетизмом не отличается. Всё строго функционально, под рукой, аккуратно, светло, просторно и уютно.

— А это Маша? — указывая на стоящее на письменном столике фото в рамке, поинтересовался гость.

У Светы всё внутри сжалось: девушка впервые испытала ревность. Она-то понимала, что рядом с яркой красотой сестры смотрится серой мышью. Ещё из рассказов бабушки это помнила. Нет, та не внушала внучке неуверенность, наоборот, всегда говорила, что та красавица. Так уж само собой вышло. Света как две капли воды походила на свою бабушку, а Маша на Варвару. А все только и вспоминали, что ведьма была куда краше младшей сестрицы. Вот и запало это в душу, а с появлением Маши развило неосознанный комплекс неполноценности.

— Да, — убирая фото с видного места ответила та. — Пойдём на кухню лучше.

На ночь глядя, ехать в Патошино после минувших событий девушка не решалась, поэтому спешить было некуда. За чашечкой кофе Семён сделал Маше два интересных предложения. Во-первых, предложил испытать свои способности в области излечения других. Вот сама же смогла? Мол, возможно, и другим помочь может. Как выяснилось, был у него на отделении один мальчик. Тоже после аварии, и на нём также поставили крест. Возможно, где-нибудь за рубежом условия и оборудование позволили бы ему хотя бы частично реанимироваться, но семья особым достатком не отличалась, а значит, шансов у парнишки не было. И так трогательно Семён рассказывал, что у Светы сердце кровью обливалось. Но как помочь? Не могла она бросить сестру, но в то же время и мальчишка теперь из головы не выходил. А ведь это ещё не всё, Семён успел обмолвиться, что у него две просьбы. Что-то ещё скажет? Сумеет ли она отказать? Её совесть тянула её в разные стороны, разрывая на части.

— Ещё я, когда практиковался, был одно время в психиатрической клинике. Место не из лучших, должен признаться, — вздохнув, продолжил он. — Некоммерческая, да и не финансируется особо, собственно, и персонал-то там работает так… для галочки. Платят копейки, они на столько же и нарабатывают.

— Ты не подумай, что если у сестры квартира такая, то я богатая… — не дав собеседнику закончить, воззрилась на него девушка, мысли, к сожалению, не всегда наперед считывались.

— При чём тут это? — растерялся и не думавший на эту тему мужчина. — Я о другом. Там есть отделение, где содержатся люди… только не вздумай обидеться, — он взглянул на хозяйку дома. — В общем, с тем же диагнозом, что хотели и тебе по выписке впаять. Они что-то говорят о колдовстве, о ведьмах и разных странных вещах.

— И? Я-то чем помогу? Приду и сообщу, что такая же, чтобы заперли вместе с ними?

— Нет. Света, прошу — не перебивай, и так-то всё это для меня ново, и не знаю, как сформулировать идею, — он немного помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил: — Так вот. Они запичканы антидепрессантами, и потому, думаю, поговорить с ними будет несколько затруднительно. Но… вот ты рассказывала, в какой ситуации Маша… раньше бы я смело отправил тебя в их компанию, но ты заставила меня поверить в невероятное. И я задумался: возможно, кто-то, я не говорю, что все, но кто-то из них действительно на что-то способен, что-то знает и мог бы этими знаниями поделиться с тобой?

Эта идея не на шутку заинтересовала девушку. Как говорится: чем чёрт не шутит? Ведь для других она такая же сумасшедшая, возможно, Семён прав, ведь у неё опыта и знаний ноль. Но это означало, что поездку в Патошино придётся отложить? Хотя прошло уже полтора месяца, и пара дней вряд ли что-то изменит, но если удастся почерпнуть что-то полезное из этой встречи…

— Я согласна. В смысле встретиться с этими людьми. Но можно, я как-то сначала посмотрю на них, а уж потом решу, хочу ли общаться и с кем именно?

— Да ради бога, — кивнул мужчина. — Я тогда другу звякну, чтобы вечером и утром их ничем не пичкали.

На том и порешили.

— Отвези меня к нему… — уже провожая гостя, произнесла вдруг Света, которой не давали покоя мысли о мальчике.

Взгляд, которым посмотрел на неё Семён, надолго запал девушке в душу. Только за это она готова была горы свернуть. Сколько надежды в нём читалось, сколько благодарности. Вот только Света не была уверена, что сможет чем-то помочь, боялась разочаровать ставшего ей родным человека.

И вновь знакомые до боли больничные стены, и характерный для данного заведения запах, и гнетущая, тягостная тишина, лишь изредка разрываемая попискиванием приборов. Забежав в служебное помещение, Семён вынес два халата, и вскоре девушка увидела его. Это был не ребенок, из-за обилия бинтов и непомерной бледности он скорее смахивал на гибрид мумии и привидения. Сердце девушки сжалось, она во что бы то ни стало решила помочь малышу. Как, не знала, но чувствовала: должна и сможет.

Света сама не понимала, что делает и для чего. Её помыслы были об одном: он будет жить, и, если не получится, это будет её вина. Время шло. Семён, боясь потревожить неведомо что творящую девушку, сидел в углу, не решаясь лишний раз вздохнуть, чтобы не дай бог не помешать. Он почему-то верил в успех, и ещё не видя результат, робко радовался выпавшему мальцу счастью. Поймет ли тот когда-нибудь, какое чудо с ним случилось? Вряд ли. Да это и не важно. Парнишка только вчера попал под колёса грузовика. Травмы были слишком обширны и практически не совместимы с жизнью. И так-то было не понятно, как мальчонке удаётся цепляться за жизнь. Но, несмотря на это, самое большее, он смог протянуть бы до следующего вечера, и то маловероятно. Если Света сумеет спасти жизнь этому ребенку, то он лично сделает для девушки всё. Чего бы та ни попросила.

Неожиданно раздался то ли всхлип, то ли стон. Семён встрепенулся, но не решился подойти. Затем девушка сорвала с лица мальчика маску аппарата искусственного дыхания, и Семён чуть не крикнул, чтобы вернула её на место, но успел не без удивления заметить, что малыш дышит сам. Одно только это было чудом. Но имели место многочисленные повреждения органов, а о костях и говорить не приходится. Даже если он останется калекой, пусть так, но на совести Семёна не будет лежать смерть ребёнка.

Света крутилась вокруг мальчика до самого утра, а уже на рассвете донельзя измождённая и бледная девушка впервые подала хрипловатый, осипший голос:

— Стёп… сними эти бинты… мешают… — и бессильно упала на стоящий возле кровати стул.

Как врач, он понимал, что это недопустимо, что случай у мальчика слишком тяжелый. Его после доставки в больницу едва ли не по частям собирали, и тревожить с таким трудом зафиксированные части тела не стоит, но что-то заставило его подчиниться. Задание оказалось не из лёгких, сказывалось волнение и боязнь сделать хуже. За двадцать минут он всё же управился, удивившись терпению малыша, которому однозначно должно было быть больно, но тот молчал. Таращил глаза, сопел, но молчал. Это лишний раз вызвало уважение к силе воле подрастающего человечка, чья жизнь так нелепо заканчивается. Он не знал, что девушка, насколько могла, облегчила страдания «своего» пациента.

Света к тому времени задремала. Семён вздохнул. Через час начнётся обход, и лучше бы к тому времени уже закончить. Радовало, что завтра выходной, эта ночь окончательно лишила мужчину сил. Пусть он сам почти не участвовал в процессе, но и нервное напряжение давало о себе знать.

Оставалось полчаса до обхода, когда еле стоящая на ногах Света едва слышно прохрипела:

— Забинтуй, если хочешь. Ему нужно дня три полежать, не нагружая ноги.

Семён смотрел на девушку уже не круглыми, а квадратными глазами: о каких трёх днях речь? Да и не смог бы он встать в ближайший месяц, даже если у него были бы переломаны только конечности. Не осмелившись оставлять всё как есть, он осторожно перебинтовал малыша. Плохо, что она не понимает в медицине. Жаль. Какой бы толк был. Мужчина поставил себе галочку — попытаться уговорить девушку поступить в мед. Он очень надеялся, что на этом их знакомство не закончится.

— Нам надо уходить, — обернулся он к превратившейся в привидение девушке.

Та кивнула в ответ, но вместо того, чтобы подойти к приоткрытой в ожидании её двери, вернулась к больному, прикоснулась к щеке и, смотря в глаза, произнесла:

— Ты очень быстро выздоровеешь, но три дня лежи — не вставай. А когда выйдешь из больницы, будь внимателен, переходя дороги.

Семёну показалось, что мальчишка согласно улыбнулся ей в ответ. А может, померещилось? Хотя ему казалось, что он уже не способен чему-либо удивиться.

— Закинуть тебя домой или… если не брезгуешь холостяцкой квартирой, ко мне? Я рядом живу, — устало поинтересовался заводящий машину Семён. — Ты только не подумай, я не… — он осёкся.

Мужчина готов был принять любое её решение, но понимал: до Светиного-то дома он кое-как доедет, но потом придётся спать в машине. Толчею утренних пробок он не перенесёт. Напряжение последних дней и бессонная ночь давали о себе знать.

— К тебе, — безразлично ответила девушка.

Словно прочитала мои мысли, — уже без удивления подумал Семён.

Он даже не подозревал, насколько близок был к истине. Света и сама бы поразилась этой способности, но была слишком измотана.

Долго ли они добирались до места, Света не помнила. Она куда-то шла, не особо запоминая дорогу. А попав в квартиру, буквально упала на первую попавшуюся горизонтальную поверхность, оказавшуюся всего лишь узенькой банкеткой в прихожей. Семён со вздохом взглянул на девушку, сотворившую на его глазах чудо, и, осторожно приподняв показавшееся невесомым тело, перенёс на диван. Нет, он, конечно же, не тешил себя надеждой на то, что у малыша полностью восстановятся внутренние органы, как и невозможно было вернуть ему полноценные ноги, но то, что он сам мог дышать, уже было прогрессом. Однако спокойно поспать Семёну так и не удалось, не прошло и часа, как заверещала телефонная трубка. Звонил друг, по стечению обстоятельств являющийся ещё и его начальником, который сегодня дежурил в больнице.

— Снегирь, ты можешь мне объяснить, что происходит? — без предисловий выпалил в трубку тот.

— Что? — Семён вздрогнул, боясь услышать дурные новости.

— Вчерашний мальчишка, — произнёс начальник, словно всё объяснив.

— Что с ним? — едва выдохнул в трубку мгновенно проснувшийся мужчина.

— Так он же того… ну… ты же сам понимаешь… не жилец он был… сегодня проверка была…

— Ладно, можешь ничего не объяснять. И так всё понял, — ощутив горечь, Семён повесил трубку.

«Как сообщить эту новость Свете?» — едва успел подумать он, и телефон вновь ожил, требуя ответа.

— Идиот, ты выслушать можешь? — едва ли не срывался на крик явно перевозбуждённый начальник.

Оно и не удивительно, смерть пациента для реаниматолога почти норма, но если этот пациент ребёнок…

— Я снимки уже повторно делаю! — выпалил начальник, и Семён растерялся: зачем трупу снимки делать? — Обследовал опять и… так вот, у него внешние повреждения только, да и шрамов-то, кажется, не останется, заживает всё как… как на той, что у тебя вчера выписалась, только быстрее в десятки раз. Я ему говорю — встань, а этот стервец зубы скалит и отказывается! Говорит: мне три дня вставать нельзя, и всё тут! Сестры сказали, ты у него всю ночь проторчал. Ну-ка колись, гад, что делал? Это ж уже второе чудо за месяц! Проверяющие меня задёргали! Считают, что мы данные изначально подтасовываем, чтобы средний показатель поднять. Я-то знаю, что всё реально плохо было, но потом-то? Что прикажешь им говорить?

Ну вот и как объяснить, что моей заслуги в том нет? — ломал голову донельзя осчастливленный новостью Семён. Нет, Светку однозначно в мединститут надо и к себе под бок. Будут чудеса творить, а уж как их прикрыть, придумают. Уйдя в собственные мысли, Семён не сразу заметил, что из трубки до сих пор сыплются нескончаемые вопросы.

— Извини, Серёга, я слишком устал. Сам же знаешь, до утра в больнице был. У тебя опыта больше, придумай что-нибудь. Завтра поговорим, — добавил Семён и повесил трубку.

Сон и усталость как рукой сняло. Семён тихонько проскользнул через комнату, где, как убитая, спала Света. Заварил кофе и начал варганить праздничный обед. Повод был более чем достойный.

Сотни мыслей не давали покоя. Да, он не был богат, но и не беден. Квартира, доставшаяся от деда, машину, правда, сумел купить сам, не особо крутую, отечественную, но не для понтов же брал? На жизнь зарплаты хватает, и ладно. Не ради бумажек же жить? В отличии от коллег, Семён никогда не жаловался на медицину, стараясь сделать всё возможное и невозможное для своих пациентов. Его уважали, но за спиной нередко и крутили пальцем у виска. Мол, молодо-зелено, перебесится ещё. Частенько он хватался за изначально обречённых больных, к их числу относилась и Света, и этот малыш. Коллеги не понимали его рвения, рассуждая до жути цинично: оборудования приличного нет, с медикаментами тоже напряг, не вытянем, не стоит и время тратить, пусть, мол, полежат пока, а там и в морг.

Эти остолопы готовы были и девчонку в психушку сплавить, если очухалась бы. Лишь бы с глаз долой. Не видели, не понимали, какое она чудо! А ведь сколько таких в психушках отсиживаются? Их считают странными, не верят, и вот итог! В голове Семёна начал созревать план. Осуществление его было весьма непростым делом. Опять же… согласится ли участвовать во всём этом Света? Однако он надеялся, что уговорит девушку. Было в ней что-то чистое… доброе… светлое.

Хозяин вошел в комнату и с удивлением осознал, насколько гармонично эта девушка вписывается в его холостяцкую жизнь. Обычно он вообще старался не приводить женщин в свой дом, а уж тем более не позволял им такую роскошь, как сон. Пришла, удовлетворили обоюдное желание? Свободна. Так и строилась до сих пор его личная жизнь. Но теперь мужчина чувствовал: с появлением Светланы многое изменится, и, вопреки ожиданиям, это обстоятельство его не тяготило.

И тут Семёну с опозданием стало не по себе. Всплыл фрагмент их ухода из больницы и Светины слова, обращенные к мальчику: три дня не ходи. И парнишка, вопреки требованиям врача, демонстративно отказывается это делать. Что это? Слепое подчинение взрослому? Но паренек совсем малой, да и Серёга Смирнов давно не безусый юнец, недавно сорокет стукнул. Почему малыш послушался Свету, а не более взрослого мужчину? Гипноз? Внушение? Вот так просто…

Невесёлые мысли прервал телефонный звонок.

— Снегирь, ну-ка вылазь из своей норы, хватит морду плющить, — раздался в трубке голос Смирнова. — Отказы не принимаю, через двадцать минут у таджиков, — добавил друг и прервал связь.

Семён растерянно взглянул на гостью. Что делать? Он очень боялся, что девушка в его отсутствие уйдёт, а потом ищи ветра в поле.

— Никуда я не денусь, — сквозь сон улыбнулась та. — Я просто посплю…

— Я когда-нибудь к этому привыкну? — ни к кому конкретно не обращаясь, тихо проворчал Семён и, обернувшись к девушке, добавил: — Меня сейчас будут пытать, что я сделал с мальчишкой…

— Скажи правду… — сонно пробормотала девушка и перевернулась на другой бок.