Вириец лежал в бреду. Все тело горело огнем, а раненое плечо нещадно саднило. Иногда он открывал глаза и видел себя в незнакомом помещении. Гюрза пытался вспомнить, куда и зачем он направлялся и как сюда попал, но память молчала. Постепенно, к беспокоящему плечу добавилась боль в груди, которая все нарастала. Зверски хотелось пить, но пересохшие губы не слушались, и вместо просьбы получался лишь стон. Время от времени над головой он слышал приглушенные голоса: два мужских и один детский, но сознание никак не прояснялось, а потому тот никак не мог определить, близко они или далеко. Наконец, боль в груди улеглась, унеся с собой жжение в плече, и вириец смог заснуть. Ему снилась черноглазая девушка в странной одежде, которая гладила его лоб, что-то шепча. Девушка казалась смутно знакомой, и он, глядя, как солнце играет в золотой диадеме, силился вспомнить, где ее видел, но безуспешно. Вдруг видение исчезло, и Гюрза провалился в темноту… Проснулся вириец от того, что над самым ухом сказали:

— Ну вот, скоро очнется… — он открыл глаза и увидел над собой того самого безумного парня, который, кажется, был колдуном. Память прояснилась, услужливо подсунув картинки боя со Змееловом.

— Где я? — непослушными губами прошептал Гюрза.

— Воот, я же говорил! — парень довольно улыбнулся и взъерошил волосы. — В караван-сарае ты, уважаемый, а раз пришел в себя, то скоро пойдешь с нами дальше.

— В Кабир? Или может быть, в Заповедные земли? — слова давались с трудом, а потому вириец на какое-то время снова закрыл глаза.

— И туда, и туда… — колдун поднес к его губам какое-то зелье, заставив выпить. Напиток оказался настолько горьким, что Гюрза даже сплюнул от неожиданности и поднял веки.

— Проклятье, парень! Если б ты не сказал про переход, я б решил, что ты меня отравить хочешь.

— Хех, Мое имя- Сидус. И да будет тебе известно, Гюрза, что яды в большинстве своем либо безвкусные, либо очень приятные на вкус, иначе жертва просто не стала бы их пить. — назидательно произнес он.

— Сиид! Как там дела? — над вирийцем нависло детское личико с удивительно красивыми зеленовато-голубыми глазами, которые он видел только у себя на родине. — Ты очнулся, Гюрза?

— Тия? — хрипловато проговорил тот. — Я почти в порядке… — он попытался приподняться, но, пошатнувшись, упал снова.

— А все потому, что ты не слушаешь меня и не пьешь лекарство. Давай! — склянка с прозрачной жидкостью снова приблизилась к его рту.

— А где… Змеелов?

— Снаружи, ужин готовит. — махнула рукой девчонка.

— Сколько я пролежал без сознания? — поморщился тот.

— С утра и до вечера. — Сид убрал опустевшую склянку. — Так что я могу считать себя хорошим врачом.

— А что с раной? — Гюрза пошевелил рукой. Боли не было, и его почти ничто не беспокоило.

— Начала затягиваться! — блеснул белыми зубами маг. Этот парень все больше и больше нравился Гюрзе.

— Ужин готов! — заглянул Змеелов в караван-сарай. — Ааа, очнулся? — недружелюбно кивнул он вирийцу.

— Как видишь. — хмыкнул тот.

— Быстро ты…

— Не твоими молитвами! — проворчал Гюрза. Змеелов начинал закипать, а потому Сид поспешил увести его к костру, пообещав, что скоро вернется с едой для выздоравливающего.

Гюрза остался с Тией вдвоем, и та, поглаживая свою обезьянку, пристально посмотрела на вирийца. В караван — сарае повисло молчание, и слышно было, как за стеной Змеелов что-то недовольно выговаривал Сидусу.

— Ну что? — наконец не выдержал он. — Ты тоже считаешь меня подлым убийцей?

— Я этого не говорила! — покачала головой та. — Просто интересно, зачем ты напал на нас?

— Мне за это заплатили… — опустил глаза Гюрза, стыдясь, почему-то, смотреть ей в лицо. — Я наемник, Тия. А наемники, как ты знаешь, зарабатываю тсебе на жизнь либо тем, что кого-то охраняют, либо тем, что на кого-то нападают. Так вот, чтобы вернуться к себе домой, я должен заработать много денег. За сопровождение караванов мне столько никогда не заплатили бы…

— Где-то я это уже слышала: «Тия, я наемник!». Ну, наемник, и где же твой дом, что тебе до него не добраться?

— В Вирии… Это страна такая на Северном берегу Срединного моря. Там все красиво: и природа, что щедра к людям на тепло, фрукты и вино, и города, которые привольно разрастаются среди зеленых холмов, а не как здесь — втиснуты в жалкие зеленые клочки растительности среди песков… Небо в Вирии похоже на твои глаза — такое же лазурное, а солнце- ласковое и теплое, не чета здешнему. Да и люди там белокожи и прекрасны…

— Вот и катись в свою дэвэву Вирию! — с неожиданной злостью крикнула она. — Что же ты забыл среди «жалких песков»? В твоей стране все замечательно, тогда почему же ты сидишь посреди моей земли и имеешь наглость ее ругать? Если в Царстве Дияла и солнце злое, и города тесны, и люди страшны, то зачем было здесь оставаться?

— Извини! — пробормотал растерявшийся Гюрза. — Я думал, ты тоже не из этих земель. У тебя такие необычные глаза…

— А что, была бы местная, и ты бы мне врал о том, как тебе здесь распрекрасно? — не унималась та. — Знаешь что? Родителей я своих никогда не знала, но скажу тебе наверняка, что иной родины, кроме Великой Пустыни у меня нет и не будет, даже если вдруг окажется, что вся моя семья до седьмого колена была из чужих земель…

— Так что же мне делать? — неожиданно рассмеялся он. — Бездна! Да ты хоть сама определись, чего хочешь. Правду говорю — ругаешь, солгал бы — снова не так.

— Просто молчи! — выпятила губу Тия, начиная, однако, остывать. — Так ты не ответил на мой вопрос: каким ветром тебя сюда занесло?

— Недобрым. — покачал головой тот. Мой отец был купцом, и, когда я подрос, начал брать меня с собой в свои странствия. И вот однажды получилось так, что его судно ммм… скажем так, потерпело крушение у берегов Царства Дияла и спасся только я. С тех пор так и мотаюсь здесь, мечтая вернуться домой.

— Ладно, так и быть! — великодушно кивнула маленькая воровка. — Если Змеелов станет Царем, то замолвлю перед ним за тебя словечко, чтоб домой отправил.

— Ну, во-первых, если — это хорошее слово. А, во-вторых, не то, чтобы он хотел оставить меня в живых, так что…

— Нет! Не для того я за тебя сегодня просила, чтобы Гюрзу все равно казнили. — упрямо покачала она головой. — Да и не таков он, что…

— Каков? Не злопамятен? Не мстителен?

— А он таков, что если раз убивать не стал, то и потом не попытается. Ты, главное, глупостей больше не делай. — погрозила пальцем она.

— Глупостей? По-твоему, я в состоянии сейчас наделать глупостей? — иронично осведомился он.

— Кто тебя знает, вириец. Я просто предупредила, эээ… А как твое настоящее имя?

— Вилья Альтрасти, милиса, к вашим услугам. — кивнул головой Гюрза.

— Зачем же сразу обзываться? Я просто спросила- кротко вздохнула та.

— Милиса — это что-то вроде «молодая госпожа», так что не спеши обижаться — улыбнулся он. — Скажи лучше, ты правда за меня просила?

— Да, ведь ты-то меня спас тогда, в Хибе. Вот я и не смогла допустить, чтобы ты погиб. — улыбнулась она в ответ.

— А что это вы там друг с другом любезничаете? — раздался сзади ехидный голос Сида и маг, ухмыляясь, подошел, поставив рядом с Гюрзой миску с чечевичной похлебкой. — Поешь, парень, тебе силы еще, ох, как пригодятся. А ты, прекрасная пери, иди-ка и поужинай у костра, там Змеелов предается чревоугодию в одиночестве, скучно ему, поди.

— Ладно, иду! — кивнула та, спрятав улыбку, и вышла из караван-сарая.

— Хотел у тебя кое-что спросить, можно? — вдруг серьезно поглядел на вирийца Сидус.

— Спрашивай! — равнодушно пожал плечами тот, взявшись за ложку.

— Те художества на твоей груди, они откуда?

— Я скажу тебе, пожалуй… — задумчиво кивнул Гюрза. — Но тогда и ты мне скажи, а правда, что ты маг?

— Правда! — ответил волшебник. — Иначе как бы я тебя на ноги поставил за день? Так что там с Печатью?

— Повстречал на своем пути духа Пустыни, которая сказала мне что-то о высоком предназначении и подарила медальон. — кратко сказал он.

— Интереесно! И чем же ты ей так приглянулся?

— А у меня глаза красивые. — усмехнулся вириец.

— Не хочешь говорить, не надо. Я просто полюбопытствовал — вздохнул маг.

— На самом деле я и сам не знаю почему. Она сказала — придет время, пойму сам.

Их разговор был прерван Змееловом, который, появившись в дверях, коротко бросил:

— Пора спать! — и улегся на свое одеяло. Вошедшая следом Тия молча села на свою постель и принялась стаскивать с себя дупатту, чтобы соорудить постель Мушил.

— О, да я смотрю у нас тут весело… — криво улыбнулся Сид. — И по какому поводу похоронное настроение?

— Все хорошо. — выпятила губу маленькая воровка.

— Змеелов? — маг посмотрел в строну спутника.

— Что? — не открывая глаз, отозвался тот.

— А пойдем-ка, потолкуем…

— Я уже сплю — неприветливо отозвался тот.

— И все же…

Проворчав что-то, наемник встал и вышел вслед за Сидом. Снаружи уже спустилась густая темнота пустынной ночи, рассеиваемая лишь красноватым светом затухающего костра.

— Ну? Что ты мне хотел сказать?

— Чем ты обидел Тию? Когда она пришла, на ней лица не было… — осуждающе покачал головой маг.

— Боги, да ничем я ее не обидел! — огрызнулся Змеелов. — Просто высказал ей свои соображения о том, что лучший враг-мертвый враг.

— Однако Гюрзу ты не убил, а потому нечего теперь виноватых искать.

— Она просила меня, чтобы я его в Вирию отправил после того, как трон займу, представляешь? — возмущенно фыркнул наемник.

— А что в этом ужасного? Не личным же охранником сделать, а просто посадить на корабль… — дружелюбно улыбнулся маг

— Да у меня до сих пор руки чешутся его пристукнуть! — со всей силы пнул Змеелов валявшуюся под ногами палку.

— Из-за чего же, позволь спросить? Только потому, что взялся убить тебя за деньги? Но ведь это только деньги? И тогда тут Тия права: если ты пообещаешь ему возвращение домой, то и причины резать тебя по-тихому у Гюрзы больше не будет.

— Он, оказывается, всегда мне завидовал, так что еще не известно. — наемник заложил руки за спину и принялся в волнении ходить взад-вперед.

— Но ведь ты не можешь сказать, что этот парень опустится настолько низко, что прибьет того, кто сохранил ему жизнь?

— Однако не могу утверждать и обратного… — покачал головой Змеелов и остановился.

— Да что ты так завелся, я не пойму? Где твое великодушие, герой? — нахмурился Сид.

— Да я, ведь, его товарищем считал, понимаешь? Да, соревновались мы с ним в школе, но казалось мне тогда, что это не всерьез. Раз даже ходили вместе с караваном, тогда только-только из школы наемников вышли… А он вот как. И если переступил через товарищество один раз ради зависти и денег, то и убить может потом. — Наемник устало опустился на песок около погасшего костра.

— Не убьёт! — серьезно покачал головой Сид. — Я за него ручаюсь. И вот еще что… К Гюрзе ты можешь относиться, как тебе угодно, но Тию не обижай, понял?

— Понял… — вздохнул Змеелов. — Пойдем спать, защитник всех несправедливо обиженных, а то завтра в путь, а я с ног валюсь.

— А вот это уже другой разговор! — широко улыбнулся маг