Джип повёл Борисов. Шатров продолжил поездку на месте переднего пассажира. Лиэль, поминутно озиралась на «Форд» ехавший за нами, с восторженно-влюблёнными глазами. А я сидел и смотрел в окно. И высмотрел.
— Борисов, стой! Давай поворачивай вон к тому леску. Николаич крякнул. Джип свернул на луговину, проехал, подрагивая на неровностях, и остановился.
— Прямо, Лёлик, — скомандовал. Машина тронулась.
— Борн, я не понял, — произнес Шатров, не понимая ситуации с «Лёликом».
— Кино надо правильное смотреть, господин атаман. Проехали до небольшой полянки. «Форд» доехал до неё другой дорожкой. На полянке стояло две машины. Опять джип; серебристый «Ford Kuga» и «Москвич»-412 красного цвета. Вылезли, достали пистолеты, обошли сначала вокруг пустого «Москвича», потом пошли к «Kuga». Джип стоял с открытой водительской дверцей, к которой прислонённый, сидел человек.
— Эй, хозяин. О, чёрт! Мёртвый, мля! Мёртвый, лицо почерневшее. Подошедший Никита оглядел тело:
— Тромб оторвался. Шатров перекрестился. Помолчали. Полез осматривать джип, остальные, молча, смотрели.
— Борн, зачем тебе три машины? — Борисова стала душить «жаба».
— Затем, лучше тело уберите, мешает. Борисов послушался, вместе с атаманом тело оттащили. Лиэль с Никитой, вообще, разгуливали по поляне, цветочки собирали. Макс разглядывал сразу пять мобильников Нокиа 112, из бардачка авто, а я вытащил с заднего сидения зелёный футляр с гитарой.
— Футляр? А чё зелёный?
— Не созрел ещё музыкант. Открыл футляр, и попытался вытянуть гитару. Фигушки! Надавил на тело гитары, что-то щёлкнуло, и инструмент стал приподыматься с моего края. — Вот это, блин, «музыкант»! Под «чучелом» гитары лежала снайперская винтовка системы Драгунова — СВД в полном комплекте. Запахло криминалом.
— Эй, Ромео, иди сюда. Никита, подошёл, глянул и побежал обшаривать кусты.
— Вон там была «лёжка» снайпера, — доложил через пять минут. Потом понюхал ствол и выщелкнул из магазина семь патронов 7Н1 и 7Б3. — Использовал три патрона.
— И что будем делать, мля? — Борисов стоял рдяный, от непоняток со стрелком.
— Борисов бери «Ниссан», он уже твой, и надо отогнать «Москвича» Караваеву. Ты, поедешь, — кивнул на Макса.
— А чё сразу я? — тряхнул бородкой Шувалов. — А глаза какие бессовестные.
— Давай без «масковских пантов», Макс. Хакер обиженно запыхтел, чух-чух-чух.
Машины уехали. Никита сделал зарубки, чтобы казаки сразу увидели, где останки снайпера лежат.
— Никита, у вас киллеры-чистильщики тоже разъезжали на приличных джипах?
— Смотря какие. — И пошёл цветочки собирать, веночки плести…
Через полчаса приехал «Ниссан» Николаича и мы отправились дальше. Я ехал головным, вместе с Шатровым. Потом Борисов с Максом. В «Форд Транзит» влезла, оживлённая подарком небес, Лиэль.
— Борн, какой я бессердечный! — Шатров мне жалился. — Евсиков с офицерами на эсминце, может быть, жизнью рискуют, а я даже не вспомнил.
— Ну, кори себя, кори. Токмо там человеки с реальным ратным опытом наличествуют.
— Роман, ты вообще с какого века? Ты меня реально сбиваешь с панталыку!
— Сопливчики бы им навесил, а ты купаться. Ты, лучше, скажи, что твой кум сказал?
— Сказал, что и слона бы закопал, сам. Хороший подарок ты ему преподнёс. Да ещё он сказал, что убиенные из автомотора были подранены чуть в оны дни, сранья.
— Сранья? Однако. А подарок не хороший, а практичный. А это что за городок? — на небольшой скорости мы проезжали чистенький населённый пункт а ля Греция.
— Батуполис. Греки тут живут. Я поражённый промолчал. И вдалеке показался Ростов, а шоссе упёрлось в блокпост ДПС. Безлюдный. Посмотрели на место «где многие водилы разлучаются с денежкой», и стали разглядывать совсем незаболоченный Левбердон.
— Что-то мы быстро в Ростов добрались, атаман. Километров сорок от силы от Егорлыцкой будет. Теперь уже Шатров промолчал. Дальше переехали длиннющий мост через широкую реку. — И мост не Ворошиловский, — подумал ещё.
— А почему Дон шире стал? — спросил атаман и до половины выставился из окна.
— Если это Дон. Атаман, поражённый величавой рекой, опять смолчал. По реке шло несколько барж, сновали паровые катера. Вдоль набережной, среди дюжин пароходов, сиротливо стояла белоснежная красавица-яхта. На бутылочного цвета спокойной, без волн, воде. По железнодорожному мосту пыхтел грузовой состав.
— Атаман, нам в Городскую Думу? К двенадцати? Шатров кивнул.
— Три часа у нас есть. Атаман, подскажи, где тут самый крутой банк. Э, гульдены нужны. Удивлённый атаман стал показывать дорогу. А я старался, и рассматривать ростовские виды, и вести аккуратно машину. Понедельник, господа, а людей было предостаточно. Тутошний эталон, э, четвёртого Рима — Ростов-папа, поразил меня патриальхальностью и монументальной малоэтажностью. Плюс массой зелени с цветами. А аккуратную брусчатку, как где то в далёких Европах, утром помыли шампунем.
— А не плохо тут работают службы ЖКХ, — поделился увиденным с атаманом.
— Право слово, Борн… А это ты о работе дворников сказал, — сам себе проговорил свою догадку атаман. — Умеем санитарию блюсти. Ибо…. И атаман перешёл на бессловесную распальцовку российских братков. — Эва, да он, что тактильно, что ли набрался этих жестов убиённых братков? — у меня и лицо удлинилось. — Счас и по фене что-то скажет. И дождался.
— Опаньки, Ромыч, а ты какой масти? Свояк или пацан? А где рыжьё и бочата стырил? Это гоп-стоп был? Не западло? А фирму бомбил? Ты сколько смотрящему и в общак откладываешь?
— Атаман, ты так разговаривать и с начальством будешь? Атаман заткнулся.
На Среднем проспекте остановились у Государственного банка. У новенького здания банка стояли несколько пролёток, «Форд Транзит» и Audi A6. Взял чемоданчик со слитками, спортивную сумку и в сопровождении атамана, Борисова и Лиэль зашёл в новое здание. Пять минут разговора с клерками, и мы вошли к управляющему банка — Перегудову Николаю Осиповичу, приятному во всех отношениях человеку. Через полчаса, мой счёт пополнился до 12000 рублей золотом, а банк заимел систему видеонаблюдения с беспроводными видеокамерами и видеорегистратором фирмы «Plaudit». Я думал, что со своими видеоништяками, я первым спонсором банка буду. Ага, счас. У господина управляющего я застал двух колоритнейших особ — аудиторов Счётной палаты господина Степашина. Их двое пребывало. Похожи они были… на лису Алису и кота Базилио. Но в костюмах от Кардена, и с хитрой аппаратурой, которая за пять минут выдала заключение обо всех моих драгоценных запасах, вплоть до седьмого деления за запятой. Поражённый всем увиденным в банке я вышел из оного.
— Борн, послушайте, может тут осталась моя квартира? — это Никита озаботился.
— Давай, Никита, проверим. Шестиэтажный дом по Рублёво-Пушкинской здесь наличествовал. Новёхонький дом был в окружении толпы зевак. В квартиру Никиты, попали благодаря Шатрову, который молча, сдвинул с дороги двух городовых. Квартира была на третьем этаже, куда доехали на лифте. Сорок минут на мытьё-бритьё-одевание, и к нам в зал вышли два джельтемена. Лиэль, даже в ладошки захлопала. Шувалова Никита и подстричь успел. Когда Никита закрывал квартиру, на лестничной площадке показались ещё две персоны. Александр Тупакович Тарапунька в форме таможенника, и Людмила Соросовна Штепсель в домашнем цветасто-затрапезном халате.
— Салют, соседи. У, бухаем? Людочка, вы так форму потеряете. Лица соседей, загорелые от природы, стали прояснятся.
— Саша, теперь нам не так страшно будет. Правда? И колоритные соседи скрылись.
С улицы послышался вопли сигнализации. Спустились. Ошарашенный городовой с ужасом, глядел на «крякающий» джип. Человек двадцать зевак, давали ему советы. Дали рубль за испуг, и поехали в присутствие. Оставили машины рядом с ГАЗ- 233036 «Тигр» с надписью — ОМОН, тремя ВАЗ-2121 «Нива», пролётками и городовыми. Вытащили заготовки — подарки и пошли искать «точку приёма».
— Подождите, господа, — тормознул у кабинета городского главы — Бучкова Модеста Витальевича — его личный помощник. Помучились минут двадцать. Шатров расспросил о текущем моменте у своих помощников, которые приехали в Ростов ночным поездом. Те выдали прямому начальнику инфу, что Ростову достались: два моста, два асфальтобетонных шоссе, два стадиона. Плюс торговый комплекс «Темерник», дом Никиты, заправка «Роснефть», в авангардном стиле исполненный офис «М-фона». И на станции пять платформ с легковыми машинами.
— А на блокпосту, господа, остановился тот «Тигр», что внизу увидали. А ещё тут вместо Нахичевани город Гасконь.
— Даа. — А чей это тогда вообще Ростов-на-Дону? — сам себе задал я такой вопрос.
— Господа, кто из вас — Борн Роман Михайлович? Сделал шаг вперёд.
— Прошу. Ладони у меня сразу вспотели, по спине пробежал холодок. Шагнул за порог. — А что так духами шибает? Оу, сколько приподнятости! В кабинете, где то шесть на девять метров, за большим столом, сидело восемь человек. И только один в цивильном костюме. Городской глава. Зато остальные! Кремлёвская новогодняя ёлка проиграет сразу. Вицмундиры, ордена, монокли и набриолиненные головы с надменными лицами. Я прошёл и остановился у стола. Коротко кивнул.
— Господин Борн? Кивнул.
— Вы утверждаете, что вы из будущего? — вопросил главный тут Вицмундир.
— Да, утверждаю. Со стула вскочил, какой-то невысокий мужчина, замахал руками и стал орать. По-французски. Понимал я с пятое на десятое, и получалось кратко это как: — Да этот, субчик, гонит! — Ему бы к Кащенко надо, нервы подлечить. Мне стало скучно. Пооглядывался вокруг, углядел стул, взял и уселся. «Вицмундиры» ошарашенно смотрели на меня. Городской глава заулыбался. Дальше разговаривал только с ним.
— Модест Витальевич, у меня есть документальные подтверждения, что я из 2012 года. В приёмной находятся мои люди с техническими устройствами… Глава, нажал на звонок. Зашёл помощник, получил от шефа поручения и в кабинет зашли «мои люди». Переставили стол, поставили на него видеодвойку «Тошиба», подключили, и мне Лиэль подала пульт. В кабинет зашло ещё семь человек, видимо помощников главы. Далее больше часа шла нарезка из личного видеоархива Борнов, фильмов — художественных и документальных. Это Эльза придумала, а Лиэль технически постаралась. И пришлось отвечать на вопросы. Лиэль, Никита и Макс помогали. Когда просмотр закончился, глава отвёл меня в сторонку.
— Борн, вы меня заинтриговали.
— Чем?
— Многим. Я бы хотел, что бы вы получили какое-то поприще для приложения ваших талантов.
— Да, до пенсии нам ещё далеко.
— Вот-вот, завтра будет заседание управляющих, обещаю вам место, и вашим людям тоже.
— Окей, сэр. А вот это чудо техники позвольте у вас оставить. Пожали руки. Вышли в приёмную, дожидаться исчезнувшего Шатрова. И мне было, почему-то неловко.
— Борн, а чё это ты всё раздаёшь? — Максу стало жалко видеодвойку.
— Борн дипломата в себе растит, мля, — Борисов мне подмигнул. — Просто я побыл сегодня Буратино, который по ошибке или не досмотру не попал на «поле чудес», — это про себя.
— А, что там за павлины сидели? Ответить я не успел…
— Господин Борн, я вызываю вас на дуэль! Обернулся. — Я ж о тебе уже забыл. «Пациент Кащенко» с вызовом смотрел на меня. Карие его глаза сверкали.
— Выбор оружия за мной?
— Да! — каркнул любитель дуэлей. — Не умно.
— Рукопашный бой. Немедля.
— Где? — апломба стало на порядок меньше.
— Да на задворках этого присутствия. Выбрали секундантов, и пошли искать закуток. Нашли. Я разделся до пояса. Попрыгал и огляделся. В закутке стало тесно от желающих посмотреть поединок. — И тут любят Макс файт эм-один.
— Борн, ты этого курёнка сделаешь?
— Должен, — ответил с ленцой и посмотрел на не-мономаха.
— В лицо не бей, — советовал Борисов. Бледноватый противник снял вицмундир. Затем Борисов, посовещавшись с товарищами любителя французского грассирования, огласил правила поединка. Секунданты «вицмундира» закивали согласием на бой. — Господа, бой.
— А кого я бить то буду? — дуэлянт-то мой, себя не озадачил представить.
— Э-о, пионер, ты кто? «Пионеру» было лет тридцать.
— Князь Георгий Горюнов-Горячев.
— Ты смотри, тройное «гэ»! — толпа радостно заулюлюкала. Лицо у князя стало злым, но в драку он не ринулся. — Боишься. Ну, тогда лови. Левой ногой без замаха врезал в правое плечо князя. Лёгкий князь улетел в толпу. Его радостно так вытолкали обратно.
— Что, князь, плечико — бо-бо? Князь нерешительно сделал шаг левой мне на встречу. Бац, бац, бац. Два лоу-кика правой ногой по левому бедру князя и скрытый удар левой ногой в печень. Князь отлетел и упал на спину, а потом замер в позе эмбриона. Действо заняло секунд десять. Зрители разочарованно стали расходиться. Секунданты князя потащили тело к его пролётке, а мне Борисов подал вещи.
— Неинтересно, ты его просто ногами замесил. Борисов чуть не зевал от скуки.
— А кто советовал в лицо не бить, — и рассказал, что и как было в кабинете мэра.
— Расист, какой то, этот князь, — сделал странный вывод Борисов.
Вернулись в приёмную. Заполнили анкеты, поданные помощником. — И откуда такие порядки тут завелись? Радостный Шатров сообщил, что его приглашают на приём к императору. Лиэль, Макса и Никиту позвали в офис «М-фона» для консультаций.
— А мы? — вопросил Николаич. Скуки у Борисова я уже не увидел.
— Николаич, минуточку подожди. Секретарю мэра вручил один мобильник с подзарядкой, объяснил, что да как, кивнул на какого-то техника с «М-фона». И с Борисовым поехал обедать.
— Ну, по ходу, Лиэль в Ростове останется, — отобедавший Борисов был ленив на слова.
— Останется. А что мы делать будем?
— Давай, Борн, заселимся в гостиницу, а потом по Ростову походим. Заселились, походили, попили чешского пива на набережной, а под вечер поехали на извозчике смотреть Гасконь. Как будто не набрались впечатлений. Проехали Театральную площадь, и наша пролётка резво побежала к двум одинаковым футбольным стадионам.
— Полюби народ российский наш футбол. О как, — прочитал рекламу на первом стадионе Борисов.
— Захвати на матч больше валидола, — эту рекламу сочинил уже я. Возница покосился на нас, но смолчал. А дальше у нас с Борисовым шеи гнулись во все стороны. В Гаскони, каких только архитектурных стилей домов мы не увидели. Таунхаузы, лейнхаузы, арабский стиль, испанский, средиземноморский, шале, керала, русский, китайский. На улицах было множество людей всех цветов кожи. — Маленький Вавилон налицо. Потом Николаич тихо пообщался с извозчиком и мы поехали в одно изумительное заведение.