В этой главе перейду к предположениям и изложу возможный вариант развития истории Руси без христианства.

Итак,

988 год. Владимир захватил город Херсонес

Князь сидел на высоком кресле византийского наместника и его окружали бояре, воеводы и лучшие воины его дружины. Серди них были: Добрыня, родной дядя Владимира, Рубач, старый соратник еще Святослава, Путята, Судислав, Лют, сын Свенельда, Нежил. Владимир со всей пышностью принимал послов императоров Византии Василия и Константина.

Византийцы приблизились к нему и слегка поклонились. Их было трое: Друнгарий византийского флота молодой патриций Ираклий, оптыный дипломат патриций Роман и священник Лев.

— Божественные императоры Византии Василий и Константин шлют тебе привет, великий архонт киевский, и пожелания здоровия и долгой жизни! — торжественно произнес Ираклий.

— Вы не желаете поклониться мне, гордые ромеи? — не обратил внимания на слова патриция князь Владимир.

— Мы послы великого императора, архонт, — спокойно ответил Ираклий. — А ты пока еще не стал выше божественных императоров и не покорил нашей столицы и нашей империи. И потому не требуй к себе больших почестей, чем ты заслужил!

Воеводы из врагов зашипели от злости и схватились за мечи. Но Владимира речь посла не рассердила, а лишь позабавила. Он жестом успокоил воевод и сказал:

— Смелая речь, ромей! Я люблю смелых людей! Ты ведешь себя достойно и не унижаешь господина своего. Такие слуги и мне необходимы. Я охотно приму тебя к себе. Пойдешь?

— Я слуга моего императора, — чуть склонил голову Ираклий. — И пока не освободил меня мой господин от клятвы ему данной, не могу я служить иному государю, пусть даже столь могущественному как ты.

— Еще один хороший ответ! Вот в чем сила повелителя истинного! В верных и преданных ему слугах! Но скажи мне, гордый ромей, разве я не сильнее я ваших императоров?

— Ты еще не победил их в битве! — ответил Ираклий.

— Но я захватил город ваших императоров, а они прислали вас, а не войска, чтобы город этот отбить у меня. Разве это не делает меня выше их, патриций?

— Нет! Ибо рядом с городом в гавани всего три корабля. Но уже через месяц их здесь может быть 100 и все с греческим огнем, сила коего тебе известна, архонт. Твой дед Игорь и твой отец Святослав могли тебе про него рассказывать. А то, что ты взял без штурма город благодаря предателю и негодяю Анастасу, так в том нет большого мужества.

Стоявший рядом с князем священник Анастас, тот самый что помог ему захватить город, зашипел от злости:

— Я не предатель! Я ненавижу твоих императоров! И сужу князю не ради злата и почестей! А твоим императорам я не присягал! Я не слуга им! А если не присягал, то в чем мое предательство?

— В том, что ты, христианский пастырь, перешел на сторону язычников, врагов веры христовой, — снова быстро дал ответ Ираклий.

— Ты хорошо говоришь, ромей, — прервал спор Анастаса и Ираклия Владимир. — Я уже понял силу твоего красноречия. Но я посылал к императорам свои слова. Я требую руки их сестры Анны для себя. Если они пришлю её сюда, то я верну им Херсонес! Что они ответили на это мое предложение?

— Императоры не могут отдать тебе порфирогениту (принцессу) Анну, архонт. Они христиане, а ты язычник и брак между вами невозможен.

— Значит, они сказали — нет?

— Они сказали, что если ты примешь истинную веру и крестишься, то получишь то, что просишь! И ты должен будешь сделать всю твою страну христианской.

— Это слова твоих государей?

— Да!

— Тогда я подумаю и предам тебе ответ, ромей. А пока пользуйся моим гостерпиимством….

988 год. В личных покоях Владимира: совет с ближними боярами

Владимир призвал к себе своего дядю Добрыню, воеводу Люта Свенельдича и воеводу Путяту.

Те пришли к нему сразу, и князь спросил их:

— Что кажете, воеводы и бояре? Вы умудренные опытом и многими войнами? Слыхали, чего требуют от нас императоры? Они желают чтобы я крестился по примеру моей бабки Ольги! Они чуть ли не святою её почитают.

— Хитры ромеи, — произнес старый Добрыня. — Хитры. Бояться нас, но нос к верху дерет и своими кораблями нас пугают. А ежели мы свой флот призовем и к ним под стены Царя-города припожалуем? Тогда они нашего Перуна признают!

— Ты, Добрыня и флотское дело знаешь? — Владимир взглянул на дядю. Его в последнее всремя раздражала его пустая похвальба.

— А чего там знать? У нас варягом множество. Они все то дело знают не хуже византийцев.

— Ты также считаешь, Лют? — князь посмотрел на сына Свенельда.

— Византийцы на море сильны, княже, — возразил Лют. — То правда. Их флота нам не разбить. У них много военных кораблей и хороших моряков. Возьми хоть этого грека Ираклия. Он провел свои три корабля к Херсонесу, не держась у берегов, а через опасные воды моря Русского! Кто из наших на то способен?

— Верно Лют молвил, — согласился Путята. — Собрать флот мы можем, но нас встретят вот такие друнгарии флота императоров и потопят наши суда. О морской битве с ромеями и думать нечего, княже. На море они сильнее нас. Но в Болгарии снова поднялись против Византии братья Шишманы Самуил и Арон. И готовиться война. То нам на руку. Самое время в ту борьбу вмешаться. На суше император нам не помешает.

— Но Шишманы также христиане и не желают идти с нами на союз! — возразил Владимир. — Они бояться нашего усиления не меньше византийцев. Помнят отца моего в Доростоле и Преяславце. Не желают они, чтобы мы снова пришли к ним. немало тогда отец болгарских голов срубил и на колья их пересажал.

— В Малой Азии по-прежнему не подавлен мятеж против императоров. Вард Фока, племянник убиенного императора Никифора Фоки, может в любой момент снова двинуть легионы на Константинополь! — снова заговорил Путята. — То нам на руку. Они же просили у тебя воинов для подавления мятежа. Но ты мудро поступил княже, что не дал им много воинов.

Владимир помнил тот день, когда послы императоров прибыли к нему в Киев. Многие воеводы тогда советовали ему послать войско в Константинополь. Те из них, что служили брату его Ярополку говорили тогда:

— Мудра была бабка твоя Ольга, княже, что не с дружиной ездила в Царь-град, но с мужами лучшими да с подарками. С греками торговать надобно.

— И будет от того земле нашей большая выгода.

— А отец твой со многими воями в земли ромейские ходил и что? Сколь крови пролилось и все понапрасну. А торговля даст нам вдесятеро более войны.

Владимир тогда возразил, что отец его много чего достиг тогда в Византии, воюя с императором Цимисхием. И ежели, дело его продолжить, то многое можно еще извлечь из того, что сделал отец его Святослав.

— А если бросить все сейчас, то за что гибли вои земли нашей? Неужели все зря? Нет! Нужно далее идти по пути Святославом намеченным. Но действовать стоило осторожно.

Князь понимал, что над империей нависла большая опасность. Если Вард Фока разгромит императора Василия, то тот потеряет корону и голову. Этого также допускать не следовало. Пусть Фока и Василий с Константином пока точат зубы друг на друга.

Ежели, Византия ослабнет более чем надобно, то многих хищников привлечет она. Германский император Оттон ждет не дождется чтобы вторгнуться в её пределы. А с ним в союзе пойдут Венгрия, Чехия и Польша. То сила будет великая. И разом её разбить станет весьма затруднительно.

И послал он в Константинополь всего две тысячи воинов вместо просимых восьми тысяч. Те воины совместно с византийцами отогнали Варда Фоку от столицы империи, но не разгромили его. И Фока ушел в Малую Азию, где мятежные легионы провозгласили его новым императором.

— Прав Путята, — сказал князь. — И Византии неспокойно. Вот мы под шумок взяли Херсонес! Но нужно решить и что далее делать? Ждать? Или нанести удар? Но если нанести удар, то как? Через Болгарию или через Кавказ?

— Через Болгарию! — громко заявил Путята. — С Шишманами мы быстро договоримся. Поклянемся, что их городов трогать не станем. Им союз с нами куда как выгоден.

— Но германский Оттон может по нас с тыла ударить! — возразил Владимир. — А большая война с византийской империей и с германской империей нам не нужна.

— Оттон сейчас по нам не ударит — возразил Лют. — Он слаб после войн в Италии. Осторожничать станет. А мы одним ударом возьмем Констанитинополь. Пока с императорами переговоры затянем, соберем флот, договоримся с Шишманами и отправим его к берегам Болгарии. А оттуда одним ударом на Царь-град!

— Царь-град крепкий орешек! — произнес Добрыня. — Хорошо ежели мы его сразу с наскоку возьмем, что мало вероятно. А если нет? Осада на год-два может затянуться. Нам стоит договориться с Вардом Фокой. Отдадим ему Малую Азию. Пусть там будет его царство, а ты, княже, в Константинополе сядешь!

— Но войск надобно для такого много! — произнес Лют.

— Вот ты и поешь к варягам и станешь вербовать у них воев. Многие с тобой захотят идти на Константинополь! Да со всех городов Руси войска стянем. Да харазских беков призовем, да печенегов. Хватит нам воев, княже….

988 год. Русь собирает войска

И Русь стала собирать войска для похода на Византию. В Киеве было назначено место сбора ополчений. Пришли воины из племени вятичей, новгородцы, ростовцы, суздальцы, смоленцы. Отдельную дружину составило полоцкое ополчение.

За городом по приказу воеводы Волчьего Хвоста были сооружены укрепления: выстроены три большие башни, выкопаны рвы, насыпаны валы. И полки ежедневно упражнялись в штурме. Они преодолевали рвы и учились взбираться на стены. Также учились они двигаться в сомкнутом строю. Отдельно шли тренировки с стрельбе из лука и индивидуальном бое с использованием меча, копья, топора.

Пришли конные отряды белых хазар в количестве 4 тысяч и 500 воинов добровольцев из булгара.

Подоспели, спустившись по рекам на ладьях, отряды варягов, которых привел воевода Лют…

989 год. Константинополь. Дворец императора Василия

Молодой император осунулся, и плечи его согнулись под бременем государственных забот. Царствование его и его брата Константина нельзя было назвать счастливым.

Историк Лев Диакон был рядом с императором. В последнее время Василий часто призывал его.

— Ты слышал последние новости, Лев? — спросил Василий историка.

— Город шумит, василевс. Рты людям не заткнешь. Все бояться скорого нашествия на Константинополь.

— Значит, новости так быстро просочились на рынки и это уже ни для кого не секрет? Впрочем, чего я хотел? Русы собирают воска для большого похода. Под Киевом выстроен лагерь для воинов. И там их собралось уже не менее 30 тысяч. Да и у Владимира в Херсонесе еще 25–30 тысяч. В Самкерце готовиться флот. И корабли, как мне донесли наши лазутчики, уже готовы выступить в Херсонес.

— Василевс думает, что варвары рискнут погрузить свои воска на корабли? — Лев Диакон засомневался.

— Нет. Я привел в боевую готовность наш большой флот. В гавани стоят 124 боевых корабля. Дромоны империи готовы жечь варваров жидким огнем. Но нам угрожает и Вард Фока. У него также имеются около 40 кораблей. Этот флот нам не опасен сам по себе, но если Фока соединиться с Владимиром, то наше дело плохо. Наши границы во Фракии куда я отправил наемников-варягов ненадежны. Комит Самуил Шишман в Болгарии собрал не менее 10 тысяч воинов против нас.

— Шишманы не смогут договориться с Владимиром. Они помнят воинов Святослава и то, что они творили в Болгарии. Кто поверит, что Владимир оставит их в покое, когда сокрушить Византию? — спросил сам себя Лев. — Никто. Не такие Шишманы дураки. Да и Вард Фока не пойдет на союз с Владимиром.

— Насчет Шишманов я согласен, — ответил историку император. — Но Фока может пойти на такой союз. Если Владимир пообещает ему всю Малую Азию.

— Но Владимир, как только проглотит нас, сразу же возьмется за него. Неужели Фока поверит, что русы остановиться в своем движении?

— Что ты посоветуешь мне сделать в такой ситуации, Лев?

— Затянуть переговоры с Владимиром насколько возможно и срочно заключить договор о союзе с Болгарией. Так же пошли послов к Оттону немецкому. Ему также такое усиление Руси невыгодно. Мы от него далеко, а Русь большая и её часть всегда рядом с ним.

— Я уже думал над этим, Лев. Не хотелось связываться с Оттоном, но я уже послал к нему посольство. Про это пока мало кто знает. Все стоит делать тайно.

— Посольство уже послано, василевс? Это хорошо. Ты поступил мудро. Но где ты сумел раздобыть золота на дары? Ведь я точно знаю, что тебе пришлось выплатить жалование всем чиновникам и солдатам. Это опустошило твою казну.

— Пришлось продать венецианским купцам часть драгоценностей Большого дворца, — ответил Василий. — И в том числе одеяния Константна Великого. Хорошо еще, что все это легко продается в Италии. А жалование пришлось заплатить, ибо тайные посланцы мятежника Варда Фоки, стремились поднять против меня часть гарнизона и найти предателей среди вельмож и чиновников….

990 год. Флот империи в море

Флот Византии уходил в море навстречу русам. Уходил для битвы. Уходил защищать империю от грозного нашествия варваров. Вел его молодой флотоводец друнгарий флота империи Ираклий.

Черное море было спокойно. Во всех храмах шли молебны о даровании победы правому воинству.

— Патрикий Ираклий, — обратился к Ираклию, патрикий Роман. — Сам импеартор провожает нас в поход! Весь Константинополь молит бога о даровании нам победы над варварами.

— Все так, Роман, — согласился молодой командующий. — Я уверен, что если мы встретим флот руссов в море, то они будут разгромлены. Я боюсь иного. Того что они не примут битвы.

— Но лазутчики донесли, что флот их должен выйти к берегам Болгарии и там высадить большие десанты. Они думали, что сумели обмануть василевса, варвары. Ждут, что им привезут Анну в жены этому дикому князю.

— Нет, Роман. Этого они не ждут. Варвары не столь глупы, как это пытаются представить некоторые приближенные императора. Они специально тянули время. От Киева к Болгарии двинулось второе войско. Они желают взять войско императора в клещи.

Ираклий понимал, что задумали русы….

Флот Владимира не пошёл бы на открытое столкновение с флотом императоров. Победить на море у него не было шансов. Он хорошо помнил рассказы бывалых старых воевод о том, как они встретились во время похода Игоря с флотом Византии.

Воевода Микула, тогда был простым молодым воем в войске Игоря. И когда было решено прорываться на Русь морем, был Микула на княжей лодье. Русские корабли построились клином и пошли на прорыв.

Микула видел грозные корабли ромеев и усиленно налегал на весло. Их лодья была защищена сырыми бычьими шкурами. Он видел, как потоки пламени брызнули с вражеских кораблей. Огненные струи поползли по шкурам и скатывались в воду, но и там продолжали гореть! Ему казалось, что плывут они уже не по воде, но по огню. Затем ударили по ним греческие корабельные катапульты и камни стали бит борта судов и калечить воев. На его глазах глыба сбила троих, и он долго не мог забыть их изломанные и искромсанные тела.

Сколько тогда погибло русских кораблей! Две трети флота не досчитался Игорь. И вздохнул он с облегчением только, когда они вырвались из окружения. Корабли империи не стали их преследовать. Вырвались — плывите. Они терзали тех, кто попался в их лапы.

А сейчас у Василия флот много сильнее чем тогда был у его отца императора Романа. Потому князь только часть пути приказал проделать морем, и высадился не в том месте, в котором было решено высадиться на военном совете.

Так Владимир обманул вражеских лазутчиков, и десанты сошли на берег не там, где их ждал флот Ираклиля….

990 год. Лагерь Владимира у стен Адрианополя

Адрианополь пал, и воины Владимира вошли в него без боя. Ворота были открыты варяжскими наемниками, что перешли на сторону князя киевского. Над городом был поднят штандарт киевского властелина. До столицы империи был один шаг.

В большом шатре князя у стен города (в Адрианополе Владимир жить отказался) собрался военный совет. Предстояло принять важное решение. В шатре было много воевод, князь пригласил всех начальников отрядов, что собрались под его знаменами. Здесь были и его воеводы и бояре, вожди ополчений городов, варяжские конунги, венгерские бароны, болгарские воеводы, хазарские беки, печенежские вожди, что держались подалее от хазар (еще не утихла старая вражда).

Князь был в боевом облачении. На нем была гибкая и легкая кольчуга с золотой насечкой, широкий золотой пояс, в драгоценных ножнах был меч с изукрашенной рукоятью в виде змея с сапфировыми глазами. За плечи был откинут богатый красный плащ, схваченный на левом плече золотой фибулой.

— Братья и дружина! Союзники и данники Киева! Перед нами столица ромейская богатый город Царь-град! Под его стенами были предки наши! Князь Олег даже щит свой к вратам города сего прибил! Но взять его сил тогда у него не было. Не сделали это и князья Игорь Старый и Святослав, мой отец. И вот пришло время нам с вами сделать то, что должно! То к чему стремились предки наши!

— Веди нас, князь! — заголосили воины и воеводы его собственной дружины, потрясая оружием.

— Все пойдем за тобой! — отозвались варяжские конунги.

— Ты счастливый, князь! С тобой воевать можно! — прокричали печенежские вожди.

— Разграбим город греческий и его богатства себе возьмем! — вторили им венгерские и болгарские наемники

— Там есть что взять! — кричали хазарские беки.

— Иного ответа и не ждал от вас вожди и воины! Боги помогут нам! — крикнул в ответ князь и осмотрел воевод и вождей.

Сколько их собралось под его знаменем. Все они разные и цели у них разные. Есть те, кто желает его возвышения, а есть те, кто жаждет только грабежа и добычи.

Русы его киевские в поверженном Царь-граде новую столицу основать желают. Так еще Святослав завещал.

Варяги были готовы не только Константинополь взять, но и далее идти, хоть до самого Египта. Для них походы были жизнью. Рисковать они умели, и умереть в бою не боялись.

Печенеги ему покорны, но до его будущей империи им дела нет. Эти в свои степи поспешат вернуться, нахватав всякого добра. Кое-кто из их вождей уже готовы уйти. Золота они нахапали, и в свои станы хотят к женам.

Хазары похода на Константинополь вообще не одобряют. Эти не желают центр империи столь далеко иметь. Они предлагали ему сесть на трон в Белой Веже и там стольный город основать. Они ему корону царя хазарского сулили. Но он все же соблазнил их богатейшей добычей.

Вожди племен и предводители ополчений городов, что составили его пешую рать, были настроены неодинаково. Не все они желали продолжать поход. Боялись Царя-города и не верили в то, что его можно взять. Но против него слово они боялись сказать и потому шли куда скажут.

Владимир в сотый раз думал, что всех этих людей, столь разных, объединяет только он, его авторитет и его сила, и сила авторитета его отца князя Святослава. Но если завтра его не станет? Что будет с войском? Распадется тогда войско. Передернуться тогда вожди. Ибо нет между ними единства. Нет. Да и порыва того, что был у воинов Святослава, уже нет.

Владимир думал, что большой поход соединит их, но так не произошло. Хотя поход еще не закончен. Они пока ничего не сделали особенного. У стен Адрианополя были и другие князья. И ему нужен Царь-град! Если его войска войдут в него — это вдохнет новые силы в его людей и вспомнят они предков своих и времена Олеговы и Игоревы вернуться!

— Наши враги, дрожат от страха! — продолжил Владимир. — Они бояться нас!

— Так, княже, — проговорил конунг Олаф. — Но не ударит ли император Оттон нам в спину?

— Нет, конунг! Император Оттон не двинется на нас! Он слаб сейчас! Хотел бы этот хитрый германец нажиться за наш счет, да кишка у него тонка. Сил у него нет. Придет час мы ему покажем, что такое боевой строй наших дружин! Иной наш враг Вард Фока выжидает! Больно не любы ему император Василий и брат его Константин! Вот-вот должны прибыть посланцы от болгар! И из Киева к нам идут новые силы. Из Новгорода и из Пскова новое ополчение. Также несколько тысяч легкой хазарской конницы.

— Тогда стоит выступит не медля! — закричали воеводы.

— Чего ждать?

— Вели трубить поход, княже!

— Пока враги медлят мы станем действовать!

990 год. Константинополь в осаде

В апреле 990 года конные отряды хазар и венгров заняли города Масимвию, Анхиал, Визу и Силиврию, а передовые конные отряды князя киевского показались у стен Константинополя.

В мае 990 года все силы армии Владимира были у стен Царь-града и начались работы. Владимир стал обустраивать лагеря для своей громадной армии. Он знал что осада может затянуться на достаточно долгий срок.

Император Василий приказал своему начальнику гвардейской конницы сделать вылазку. И тяжелые всадники-катафракты устремились на врага. Но они были встречены, и отброшены тяжелой конницей личной дружины Владимира.

Василий наблюдал за вылазкой со стены и проговорил доместику Панфилу, что стоял рядом с ним:

— Варвары были отлично подготовлены к нашей конной атаке, Панфил. Архонт Владимир не дал себя застать враплох, не так ли?

— Так, василевс. Но это еще не победа варваров. Они отбили наших катафрактов с небольшими потерями для них. Для нас это не более чем укус комара.

— Но ты посмотри сколько варваров под нашими стенами, Панфил. Такого нашествия империя еще не знала. Воистину наступает конец света. Ты можешь представить, что произойдет, если эти варвары ворвутся в город разгоряченные битвой?

— У нас больше 10 тысяч воинов, василевс. И горожане охотно поднимутся на стены и станут защищать город. Да и наш флот охраняет нас с моря. Блокировать город варвары не сумеют. Но…., - Панфил замешкался.

Император заметил, что тот боится произнести в открытую, те слова, о которых гудел весь город.

— Я понял, о чем ты так красноречиво молчишь, Панфил. Ты хотел сказать, что я должен послать своих послов к мятежнику Фоке? Но двум императорам будет тесно в одной империи.

— Мир с Фокой необходим, василевс. Нам нужны его азиатские легионы. И Фока может привести к нам еще и армянские отряды. Вспомни, что именно он Вард Фока подавил восстание против империи Варда Склира.

Да, чтобы самому поднять восстание.

Но он не захочет, чтобы империя пала, василевс. Фока может привести к нам почти 30 тысяч воинов. И там проверенные и опытные солдаты.

— Но я не могу самолично решить такой вопрос. Нужно созвать совет. Дело слишком ответственное. Многие челны совета враги Фоки и он не помилует их при своем возвращении. Думаешь, пожелают они примириться с заклятым врагом? Особенно те, что императора Никифора Фоку убивали.

— Сейчас стоит оставить распри, василевс. Само будущее империи под угрозой. Если варвары возьмут Константинополь, то сила Владимира утроиться. Он не захочет отсюда уходить. И тогда никакой флот нам больше не поможет.

В этот момент к Василию и Панфилу приблизился второй император-соправитель Константин, брат Василия. Он был одет в наборную катафракту и островерхий шлем с золоченной личиной, поднятой вверх. Его сопровождали трое придворных в таких же богатых доспехах.

Василий удивился, увидев брата, и произнес:

— Константин? Ты здесь? Твои женщины более не развлекают тебя? Или вино в городе уже закончилось?

— Варвары у стен, брат, — виновато пробормотал тот. — И я готов стать под твое начало. Ты полководец получше меня. Я могу командовать конницей. Вели и я сам поведу её за ворота против варваров.

— Нет, брат. Конных атак сегодня более не будет. Хватит и одной. У варваров одних тяжелых конников не меняя 10 тысяч. Что мы сделаем с нашими двумя тысячами катафрактов? Будем драться на стенах. Но сегодня приступа не будет. Варвары обустраивают лагерь.

— А если ужарить по ним, когда стемнеет? — запальчиво предложил Константин.

— Они готовы к вылазкам и ведут осаду по всем правилам боевого искусства. Так что напрасно жертвовать людьми мы не станем. Но для тебя у меня найдется работа и довольно рискованная.

— Если ты, конечно, не передумал рисковать.

— Я готов, брат! Что прикажешь?

— Сейчас ничего, но после военного совета, я отдам тебе приказ, от выполнения которого будет зависеть судьба Византии…

В императорском дворце собрались высшие сановники Византийской империи. Присутствовал и патриарх Николай Хризоверг.

Император Василий потребовал отчета о собранном ополчении дим. И ему доложили, что ополчение собирается и уже завтра. Часть отрядов готовы стать на стены и заменить бойцов что несли дежурство в настоящий момент.

— Но среди ополченцев мало тех, кто действительно является настоящим солдатом, василевс. Толку от этого ополчения будет немного. В оновном это горожане, которые ни меча, ни копья в руках никогда не держали.

— Но на стенах они стоять могут? Не так ли? — поинтересовался Василий.

— Да, василевс, не стенах их можно расставить.

— И сколько их будет?

— Не меняя 3–4 тысяч. Хотя большого энтузиазма нет среди ополченцев.

Затем чиновники доложили императорам, что в Константинополь скоро прибудут морем еще 5 тысяч воинов из числа федератов.

— Эти хоть настоящие солдаты? Или также меча в руках не держали? — раздраженно спросил Василий.

— Эти хорошие воины, василевс. Хотя большинство из них варвары.

Долго спорили о войсках Варда Фоки. Азиатские легионы могли дать 10 тысяч отборной конницы и не менее 15 тысяч пехоты. Военный совет после долгих дебатов и споров согласился послать послов к Варду Фоке.

И к болгарскому кесарю Роману, и к братьям Шишманам было решено отправить послов. Императоры Византии предлагали болгарам мир на выгодных для них условиях, при участии их в борьбе с нашествием варваров.

Владимир предвидел такой шаг греков и отправил всю печенежскую конницу к Болгарским границам. Все равно толку от неё под стенами города не было. Кочевники штурмовать города не могли, и потому были только обузой. И кроме всего прочего, были зафиксированы драки между печенегами и хазарами.

А так они станут гарантом того, что богары не ударят в тыл Владимиру.

18 апреля 990 года город стали обстреливать из больших катапульт. Но результаты этого обстрела были ничтожны. Затем Владимир приказал двинуть к городу войска и стенобитные орудия. Но первый штурм был отбит с большими потерями для осаждающих….

19 апреля 990 года последовал новый штурм, и снова Владимира постигла неудача.

Князь снова собрал военный совет в своем громадном шатре.

— Мы не сумели добиться успеха, воеводы! — громко заявил князь. — Но потеряли почти 300 человек. Если и далее так пойдет, то мы оставим здесь половину войска. Воевода, Твердислав!

Вперед выступил мужчина средних лет крепкого сложения с лицом изуродованным двумя шрамами.

— Ты вчера едва не поднялся на стену и не захватил её участок. Почему тебе это не удалось?

— А порядка не было, княже. Мои вои лестницы приставили и стали на стену карабкаться. Чего только греки не делали, и кипятком нас поливали, и камни с бревнами швыряли, но мы на стену взошли. А что иные? Как прошел слух, что мы на стену-то забрались все к нам и бросились, а свои участки штурма бросили. Оно понятно, что там, где дело уже сделано сподручнее. Вот все и кинулись к нам, а греки с иных участков к нам из-за того подкрепления перекинули. Вот так и воевали. Все мои на стене легли. А вои-то были какие!

— Видите? — Владимир обвел воевод глазами. — Мы могли бы уже быть в Константинополе! Но штурм это тяжелая и кровавая работа. Мне обидно сознавать, что из вас кто-то не понимает этого!

— Все понимаем, княже, — отозвался конунг Олаф. — Но воины словно с ума посходили. Я кричал, чтобы штурм продолжали, но кто меня слушал? Орали, зачем дескать на стену лезь? Наши уже в город ворвались! Я их спрашиваю, кто сказал вам такое? Они мне — слыхали. Обезумели люди. У меня 12 воинов было убито бревнами. Увечья такие получили, что и смотреть было страшно на них.

— А ты думал, конунг, что ворота Константинополя тебе сами откроют? Бери мол наши богатства и арканы на шеи нам одевай! Так?! Мы пришли сюда великое дело делать и жертвы будут. Но кто не желает воевать, то пусть убирается домой. И пусть над ним женщины смеются. Не знал что варягу, человеку с мечом рожденному мне то пояснять придется.

— Князь, — хазарский бек Тунюш, выступил вперед. — Князь, пока у них флот с моря город стережет, нам их не взять!

— Это если осаду вести долгую! — возразил воевода Твердислав. — Тогда да. Но если в город войти, сломав его ворота, то никакой флот им не поможет! Да и вход в бухту Золотой Рог цепями перегорожен!

— То истина! — проговорил Владимир. — Пока возможности разгромить их на море мы не имеем! Долгая осада и для нас губительна и потому город стоит взять быстро. Пока византийцы не опомнились и новые силы к нему не подтянули. И потому мы завтра начинаем новый штурм! Но дело теперь поведем не так, а по-хитрому!

Все воеводы насторожились. Князь что-то придумал.

— Ты, бек, — Владимир повернулся к Тунюшу. — Ты всех своих хазар завтра спешишь и дашь им лестницы. Поведешь их с той стороны, где сегодня был на штурм. Но штурмовать город не станешь. Твоя задача больше шума произвести и только вид штурма сделать. Пусть стрелки твои город стрелами засыпают. И катапульты к тебе на участок переставят. Понял ли?

— Понял, княже, — ответил хазар.

— Ты, Твердислав, — князь повернулся к воеводе со шрамами, — на этот раз против ворот Святого Романа станешь наступать. Стенобитные "пороки" к тебе стянут! Твой участок станет главным участком. Остальные только отвлекать греков станут.

— Понял, княже! — глаза Твердислава загорелись. Ему княжеский план понравился.

— Но говорить своим людям о фальшивых штурмах неможно! — предупредил всех князь. — Византийские лазутчики могут быть и в нашем лагере. Особливо среди болгар. Не могу им верить полностью. Потому их воевод на совете нет сегодня. Помните от вашего умения молчать — многое завтра зависеть будет. Идите и готовьте свои войска к штурму! А ты, Тунюш, останься!

Когда все воеводы и конунги вышли, в шатре осталось только двое. Владимир и хазарский бек давно знали друг друга. Князь доверял ему многое. Ценил хитрость и ум этого воина.

— Ты придумал что-то еще, княже? — спросил бек.

— Да. Того всего мало, что я сказал! Для победы нам еще одна хитрость надобна! Мало все в секрете держать. Ты сегодня пир вечером в своем шатре устрой.

— Пир? Перед битвой?

— Именно так! Своих беков собери. Кое-кого из воевод пригласи. Из тех кого на совете сегодня не было. Я тебе имена укажу. И когда немного выпито будет, ты обмолвись, между делом, что на твоем участке главный штурм будет. Тебя спросят, откуда-то ведомо, а ответствуй, что де полк дополнительный на твой участок переброшен будет.

— Понял тебя, княже! То умно придумано. Пусть думают, что со стороны ворот Святого Романа, то отвлекающий штурм. И на моем участке они большие силы станут держать! Но уверен ли ты, что между тем, кого приглашу византийский доносчик окажется?

— Уверен! Скажу тебе тайное. Среди твоих беков есть один, кто императору Василию служит.

— Что? — не поверил Тунюш. — Что? И ты мне того не сказал, княже?

— А зачем? Про того бека я все знаю. А ты в таком деле горяч и сразу же мог ему голову снести. А ежели, казнить его, то император нового отыщет. А кого? Этого я знаю, а того буду ли знать?

— Мне имя его назовешь ли, княже?

— Пока нет. Не в том сейчас надобности, бек. Иди и делай как скажу. А пригласишь к себе на пир воевод…..

Доместик Панфил принял тайного посланца в своем доме.

— Ты пришел сам? — удивился Панфил. — Ты в умели? Почему не прислал посланца?

— Да дело тайное и доверить его никому нельзя было, Панфил.

— Что случилось?

— Князь военный совет собирал. И на завтра штурм назначен.

— То мне уже известно, — самодовольно ухмыльнулся Панфил. — Не один ты служишь великому императору ромеев.

— Но тот, кто тебе донес про штурм, не сказал самого главного. Того с какой стороны будет нанесен главный удар. Того никто кроме меня тебе не скажет.

— Главный удар? — Панфил замер.

— Интересно? Я знал, что тебя это заинтересует, Панфил. Все остальные удары будут всего лишь отвлекающим маневром….

21 апреля 990 года войска Владимира снова пошли на штурм. На этот раз воеводы настроили своих воинов на решительную и кровавую схватку. К полудню ворота Святого Романа были разбиты и русская рать ворвалась в них. Решительным натиском они смели со своего пути защитников и их поддержала варяжская дружина. После этого закипела ожесточенная схватка на улицах города царей….

22 апреля 990 года Константинополь пал. Императоры Василий и Константин, патриарх, священники, многие знатные люди бежали из города на кораблях друнгария флота Ираклия.

Владимир отдал столицу империи своим воинам на три дня. Это было право победителя…

Владимир и Анастас

26 апреля 990 года в покои Владимира в императорском дворце пропустили священника Анастаса.

Анастас был болгарином и с юных лет мечтал о славе, богатстве и могуществе. Но как пробиться бедному юноше в этой жизни? Военную карьеру он отбросил сразу же и выбрал церковную.

Он был умен, много читал, даже сам пробовал писать философские труды, но жизни ему не везло, и большой церковной карьеры он не сделал. Не давали хода ему и все. В родной Болгарии его вообще хотели сана лишить за слишком вольное толкование священного писания. И пришлось Анастасу бежать в далекий город на Черном море. Но и там жизнь его не стала лучше.

И вот случай ему улыбнулся. Под стенами Херсонеса появилась армия архонта русов Владимира. И понял Анастас, что вот он, тот самый счастливый случай, что выпадает только один раз в жизни. И он отправил гонцов к Владимиру и подсказал князю киевскому как ему захватить город Херсонес.

Владимир по совету Анастаса перекрыл доступ воды в Херсонес и горожане сразу заставили городские власти сдать город Владимиру на почетных условиях. Анастас вошел в свиту великого князя, но до времени держался в тени. Он видел, какие мощные силы тот собрал и ждал когда князь возьмет Константинополь.

Теперь, когда Владимир сидит в императорском дворце можно начать действовать.

— Анастас? С чего это ты явился ко мне в такую рань? — спросил князь, приглашая священника сесть. — Мне сказали что у тебя дело не терпящее отлагательства. Так?

— Истинно так, князь.

— Тогда говори.

— Ты в императорском дворце, великий князь. Ты ночевал на кровати императоров.

— И это ты пришел мне сказать, священник?

— Не только это, великий князь. Сейчас важный момент и твои советники и воеводы не понимают его важности. Ты занял столицу великой империи и самое время тебе самому стать василевсом.

Владимир засмеялся.

— Ты думаешь я сам этого не знаю? Да мои бояре мне все ужи прожужжали этим, хоть ты и назвал их дураками.

— Я назвал их не дураками, великий князь. Я сказал, что они не понимают важности момента. А ту корону, что они тебе прочат, не спеши возлагать на свою голову. Эта корона ничего стоить не будет. Я хочу тебе предложить корону христианского властителя.

— Вот как? Но я захватил город царей под знаменами Перуна и иных богов предков моих!

— Императора именем Перуна мало кто признает и тебе еще долго придется воевать. Но христианского государя признают, и многие провинции империи признают тебя. Они объединяться вокруг тебя, ибо ты можешь повести их на Восток в новый большой поход.

Владимир задумался. Анастас был прав. Он сам в тайне думал о том чтобы стать христианским правителем. Тогда многие христиане охотно вступят в его войско. Ведь и сейчас многих дружинникам и воеводам никакого дела нет до старых богов. Они охотно сменят их на Христа.

— Но их патриарх бежал в месте с императорами.

— А для коронации нам нет нужды в их патриархе. Я стану новым патриархом Константинопольским. И я возложу на твою голову императорскую корону.

— Ты? Но кто признает тебя патриархом, Анастас?

— Те, кому это выгодно. Некоторые православные епископы охотно подадут голоса за меня. И болгарские епископы меня поддержат. Если с ними поговорить и объяснить им что может получиться, если архонт киевский станет христианином.

— Вот как? — задумчиво проговорил Владимир. — Это хорошая мысль, Анастас. Ты станешь патриархом, а я стану императором. И неплохо бы заполучить себе в жены Анну сестру бежавших императоров. Но боюсь твои богары не примут тебя.

— Если ты о том, что у меня ранее были неприятности, то теперь о них забудут. Ты только пообещай болгарам то, что они желали получить у Византии и заключи с ними договор как с равными….

Владимир и мастер Василий

Князь принял мастера просто без всяких церемоний. Он усадил его в кресло напротив себя.

— Ты не держи на меня обиды, мастер, что привели тебя ко мне силой мои воины. Ты ведь сам идти не желал.

— Могу ля я держать обиду на великого государя? Ты архонт захватил наш город, ты покорил древнюю империю Ромеев. Что можем мы сказать тебе?

— Я не просто покорил вашу империю, но влил в её жилы свежей крови. И восстанет она из мертвых еще более могущественная и великая. Многие пока не разумеют того. И мне нужны верные слуги для того дела, матер Василий.

— Ты желаешь, государь, чтобы я мастер выдал тебе тайну "греческого огня"?

— За тем и звал тебя. Ты прийти добром не пожелал. Отвечал моим посланцам дерзко. Но я за то на тебя не в обиде. Ты проявил верность присяге, что давал своим императорам. Но более Василий и Константин не императоры. Они проиграли мне свою империю. И твоя присяга более не имеет цены.

— Но я не стану служить князю варваров.

— Но я уже не варвар, мастер. Я христианин, — тихо проговорил Владимир. — И то может тебе подтвердить тот, кто крестил меня.

В покои вошел епископ Анастас в торжественном облачении.

— Я могу то тебе подтвердить, Василий. Сей князь более не язычник. Он христианин. Я епископ сам его крестил. А скоро на соборе меня изберут патриархом.

Матер вскочил на ноги, но Анастас снова посадил его в кресло.

— Ты храбрый человек. Но как награждали тебя твои императоры? Что дали они тебе, за то, что ты оснащал их флот смертоносным "огнем калинника"? Я-то знаю, что ты не богат. А новый император Владимир пожалует тебе много! Ибо его империя много богаче павшей Византии! И наши корабли скоро выйдут из Моря Русского в Море Средиземное. И если у нас будет жидкий огонь — это море станет наши морем! А ты станешь вельможей великого царства! Ты станешь учить учеников и звезда твоя поднимется весте со звездой нового царствования! Что проку хранить верность павшей империи? Разве император Владимир отвергает своих новых подданных греков? Нет. Они станут у его трона как и русы, как и варяги. Но мы станем поднимать не изнеженных и развратных аристократов, а людей достойных не рождением, но талантами своими.

— Но если я решусь раскрыть вам тайну жидкого огня, то на меня объявят настоящую охоту. И не будет спасения ни мне, ни моей семье! — возразил матер.

— Ты слишком высокого мнения о силе ваших свергнутых владык! Я сумею тебя защитить от врагов. В том не сомневайся, мастер, — произнес князь и улыбнулся. Анастас был прав и знал чем зацепить сего дивного умельца…

Основания для исторического предположения

Фантазия, конечно, завела меня слишком далеко. И не скрою, что все в этой главе мной изложенное может показаться слишком фантастичным и многие скажут, что такого попросту быть не могло.

Если посмотреть на политическую карту того времени, то станет понятно, что основание государства, куда вошла бы Киевская Русь от Новгорода до Киева, Хазарские земли с городами Итиль, Саркел (Белая Вежа), Волжская Булгария с городом Булгар, Тмутаракань (контроль над проливом Боспор Киммерийский), Херсонес (Корсунь), все Северное Причерноморье, болгарское побережье Черного моря, часть Византийской империи с главными городами Адрианополь и Константинополь изменило судьбы Европы и Азии.

Можно только представить каким могуществом обладал бы государь такой империи! Полный контроль торгового пути по Волге! Полный контроль торгового пути по Днепру (Б.А.Рыбаков назвал его торговым путем из "грек в варяги")! Но самое главное, это Черное море, что превратилось бы в русское внутреннее озеро!

Иными ловами эта империя легла бы между Западом и Востоком! Торговля бы неслыханно обогатила императора Владимира. И тогда цель военно-торговых корпораций была бы достигнута полностью!

А географию тогдашнего мира на Руси знали и хорошо представляли себе все выгоды своего географического положения. Ведь летописец Нестор рассказывал и о Британии на западе и о Китае на востоке!

Но свои доводы "За" то, что империя Русь могла быть образована, я приведу в следующей главе.