Мир, где нет времени

Серебряная госпожа и её слуга

Красивая женщина, окруженная серебряным ореолом, спустилась к мужчине, который при виде неё склонился чуть не до самой земли.

— Госпожа! Для меня большая честь видеть тебя! — произнес он вместо приветствия.

— Но ты принес мне не совсем хорошие новости, не так ли?

— Ничто не может скрыться от твоего всевидящего взора, госпожа. Меднорукие не одиноки в своей борьбе с тобой.

— Я это хорошо знаю. Мои мысли и мои планы устраивают не многих. Но не для того я достигла могущества, чтобы отступить. Я познала тайные стороны потусторонних измерений и распахнула ворота в иные миры. Я несу свободу и справедливость.

— Многие в моем мире так не считают, госпожа. Твои служанки и твои слуги слишком жестоки.

— Вот как? Ты и вправду так думаешь? — спросила его женщина.

— Да, госпожа, ты знаешь, что я не боюсь говорить правду.

— И не нужно бояться, друг мой. Я не жестока. Я лишь действую в разных мирах согласно их собственным традициям. Разве не так? Посвященных продали, но разве это не соответствует традициям твоего мира? Разве я придумала торговлю людьми? А в Руге разве я завела жестокие пытки и забавы гладиаторов? Наоборот, мои женщины во главе с Корнелией стараются изменить мир. Но им мешают и потому мне приходиться быть жестокой. Но ведь я прихожу только в том мир, куда меня призывают. Разве не так?

— Так, госпожа, и потому я служу тебе. Твои враги будут проданы в рабство и в твоей власти убрать их из этого мира.

— Посвященные только слуги моих врагов, друг мой. Они и сами не понимают что творят. Итак они прошли Третий Круг и Черная и Белая силы соединились.

— Да, госпожа, это произошло. Но в твоей власти теперь создать для них Четвертый Круг. Пусть они попадут в сотканное тобой самой измерение. В измерение хаоса, где ничего не подчиняется логике.

— Они уже почти разрушили мой колдовской лес и на его восстановление мне понадобиться много сил. Это был большой удар по мне. А Океан Сунн это святая святых моей силы. Можно ли допустить туда чужаков?

— Но оставлять их здесь нельзя, госпожа. Ведь проводник посвященного Белой силы сам Генрих Иститор, в прошлом домниканец, человек умный и жестокий. А с тех пор как он больше не просто человек он стал много мудрее. И в этом мире он отыщет своего подопечного.

— Белая и Черная силы соединились. И если соединяться еще и Генрих Иститор и Яков Шпрегнер, то ничего хорошего из этого произойти не сможет. Тогда их "Молот ведьм" снова будет действовать.

— Верно госпожа. Ведь значительную часть их книги все же тогда вам удалось уничтожить. И люди больше не знают правды о многом, что там было написано. Нужно отправить их в Океан без времени. Пусть это будет Четвертый Круг.

— Но у меня уйдет много сил на открытие хода между Черным морем и Океаном без времени. А силы мне сейчас нужны.

— Нет, госпожа. Рядом с носительницей Черной силы есть также женщина из будущего.

— Я это отлично знаю.

— Знаешь, госпожа?

— Её зашвырнула в проход одна из моих служанок. И сделано это было специально. У меня есть планы на эту женщину!

— Планы? Я, очевидно, многого не знаю, госпожа?

— Да, ты многого не знаешь,

— Но она заражена демоном ночи, госпожа.

И это мне известно.

— Но это дает вам шанс открыть дорогу между измерениями в момент рождения самого демона.

— Это сделать можно, но я хотела использовать демона для иной цели. Хотя ты прав. Сейчас наступает весьма опасный момент в моей игре со Шпренгером и Иститором….

Черное море

1648 год

Игорь, Татьяна, Светлана

Закир-паша, капудан-ага*(*Капудан-ага-капитан галеры) галерного флота Султана Блистательной Порты с удовольствием купил новую партию рабов-гребцов. Во время последнего перехода многих рабов пришлось вышвырнуть за борт. И его галера нуждалась в крепких парнях.

— Удачная сделка! — сказал Эсмаил-бей, сгребая золотые монеты в большой кошель.

— Для тебя, почтенный. Ты удачно сходил в Украину. А я несу расходы на пополнение гребцов государственной галеры. Ведь это судно принадлежит султану, да продлит Аллах его годы.

— Да, но капудан-ага забывает о девушках для гаремов. Ведь ты купил их больше десятка.

— Кто знает, как удастся продать? Может, я понесу убытки.

— Не прибедняйся. Уж я-то знаю, как они идут в Стамбуле. Получишь по 5 тысяч цехинов за каждую. А то и больше.

— Хорошо тебе говорить, мурза. Ты не платишь за них деньги.

— Но я рискую за них головой. А это ценнее денег, капудан-ага. А за раба с медными руками ты мне еще скажешь спасибо. Он отработает тебе за десятерых. Помни о заговоренном ключе, только им можно отомкнуть его кандалы.

— Не забуду! — Закир-паша, хлопнул себя по жирному брюху. — Хотя все это кажется странным и пахнет колдовством. Да и содрал ты с меня за него целую тысячу, когда обычный раб сейчас стоит не более 400 цехинов. Раб-мужчина не мальчик и не женщина.

— Этот раб того стоит. Уж можешь мне поверить. Второго такого нет в целом мире созданном Аллахом. И что значит отдать за него жалкую тысячу? Это практически даром, почтенный.

Игоря посадили к веслу на галере-каторге,*(*Галера-каторга — гребное судно в Османской империи, гребцами которого были рабы прикованные к скамьям. Труд на таком судне для рабов был очень тяжелым и мало кто выдерживал его более пяти лет. Отсюда и пошло слово "каторга" как обозначение весьма тяжелой и неблагодарной работы на износ (Прим. Автора). вместе с другими новыми рабами. Всех их приковали к поперечным скамьям и соединили вместе, протягивая цепь через ножные кандалы…..

Игорь часто читал о галерных рабах в книгах и видел их на экране, но никогда сам и предположить не мог, что окажется в подобном положении. Первые два дня были невыносимо тяжелыми. Его спина и шея ныли от боли, мышцы на руках, казалось, вот-вот лопнут. Греб он плохо, неумело, и плети надсмотрщика часто врезалась в его кожу, оставляя длинные кровавые рубцы.

Забываясь в коротком сне, Игорь думал, что он проснется и этот кошмар кончится. Но судьба отвернулась от него, и он, разбуженный плетью надсмотрщика, все сидел на грязной скамье за веслом.

— Если из-за тебя нас лишат ужина еще раз, я тебя задушу ночью, — злобно прошипел его сосед.

Вчера Игорь два раза сбил такт, и надсмотрщик лишил вечерней еды всех четырех его соседей. Трое из них были казаки и хорошо относились к парню, а один, что сидел рядом, татарин-убийца, просто поедом ел новичка.

— Вонючий ишак! — ругался он. — Я отгрызу твои поганые уши и сожру их!

— Заткнись, Абдурохман! — прошипел казак Михайло. — Чего пристал к парню? Он и так из сил выбился.

— Меня из-за него вместо ужина накормили плетью. Пес!

— Сам ты пес! — выругался Михайло. — Стамбульский ворюга! Свинья поганая!

— Гяурская собака! — не остался в долгу Абдурохман.

Но тут к ним подскочил надсмотрщик Реджеп. Его плеть стала хлестать рабов, без жалости опускаясь на спины и головы.

— У вас еще есть силы разговаривать, грязные свиньи! Вот! Вот! Получайте, собаки! Грести!

Игорь налег на весло. Ему не хотелось подставлять товарищей. Цепи лишили его сверх силы, и он вновь стал обычным человеком, но сила духа его не оставила. Он верил в лучшее, в то, что сумеет вырваться отсюда. Но для этого надо было выжить.

Галера везла в столицу дань кровью. Османам требовалось пополнять янычарские Орта.* (*Янычарские Орта — роты нового войска (Янычары — от тюркских слов Ени Чери — Новое войско). Набиралось из "дани кровью", которую турки изымали с покоренных народов в виде мальчиков 10–12 лет. Затем они воспитывались в исламских семьях преданными фанатиками-мусульманами.) Сотни христианских мальчиков, отобранные у родителей станут со временем непреклонными и неустрашимыми газиями **(**Газия- борец за веру.) ислама. За них капудан-ага отвечал головой. Но кроме них на корабле был и личный товар Закир-паши, 12 девушек. Их он рассчитывал продать и деньги положить себе в карман. За девушками приглядывал Абу-Реза, жирный евнух. Он следил, чтобы те хорошо питались, а это наносило убыток хозяину.

— Как состояние рабынь, Кизляр-Оглы***(**Кизляр-Оглы — буквально девичий начальник, евнух, смотритель гарема.)? — спросил Закир-паша.

— Хорошо, эфенди! Я слежу за ними. Все здоровы и упитаны. Хоть сейчас на базар.

— Смотри мне. Я чересчур дорого заплатил за них. И должен получить прибыль!

— Получишь, господин. Все в руках Аллаха! А он милостив к тебе! Все они девственны и чисты. И за таких можно будет взять в этом году по 10 000 цехинов.

— Что? — не поверил Закир-паша. — Да таких цен нет и в Трапезунде. В Стамбуле за девушку не дадут и семи тысяч, будь она хоть сама Шахрезада.

— А если предложить их в гарем падишаха и показать их самому главному евнуху султана? Евнух ведь хочет угодить повелителю и за такие дела заплатит! И 10 000 тысяч это самый минимум.

Закир-паша пригладил свою бороду и произнес:

— Если так будет, то с каждой рабыни тысяча тебе!

— Тысяча? Ты клянешься Аллахом в том господин? Если я сумею продать каждую по 10 000 тысяч, то получу лично себе тысячу с каждой пленницы?

— Именно так. Ты все верно понял. Мое слово закон, клянусь бородой пророка…..

Светлана с Татьяной вместе с другими пленницами пребывали под неусыпным надзором евнуха в роскошно обставленной каюте. Подобной не было даже у капитана. Здесь пленницы не нуждались ни в чем и за ними ухаживали словно за принцессами царской крови.

— Твоя история интересна, Танюша, словно из романа приключенческого.

— Еще бы до такого не всякий автор мог бы додуматься. Из дома гадалки перенестись в древний Новгород и встретить там невидимого проводника. Я тогда просто выть хотела от ярости и отчаяния.

— А теперь? — спросила Светлана.

— А что теперь? Думаешь, соблазны этого мира так очаровали меня? Я по-прежнему желаю домой.

— Ну, это сейчас. А если тебе удастся осуществить то, что от тебя ждут? Тогда тебя ждет награда. Неужели и тогда ты просто вернешься домой?

— Вернусь! — решительно заявила Татьяна. — Жить здесь бы я не хотела.

— А мне этот мир понравился больше чем наш. А тот колдовской понравился еще больше.

— Это потому что ты еще не знаешь его хорошо.

— А скажи, Таня, Игорь тебе нравиться? Ну, я имею в виду как мужчина?

— Я даже не думала об этом, Света. До того ли мне было?

— И ты ни разу не подумала о нем, как о мужчине? Вы же много времени были вместе.

— Не так и много и за все это время у нас не было и минут спокойной.

— А я много думала о мужчинах, когда пребывала в плену у толстомордого купца. Он купил меня у грязного татарина за 500 монет. Сама видела, как они рассчитывались.

— А татарин не посягал на тебя?

— На мою девственность? Ты что, я для него выгодный товар. Без девственности я стала бы стоит вдвое дешевле. А вот толстый купец тот приглашал меня поиграть.

— Что? — не поверила Татьяна. — Так ты уже не девственна? Но нас так тщательно проверяли венецианские лекари пред продажей.

— Я не сказала тебе, что не девственна. Тот жирный купец тоже не дурак и позабавился со мной не нарушая моей девственности. Они все такие жуткие извращенцы. А еще наши училки в школе говорили, что у нас выросло развратное поколение, воспитанное на порнографии. Видели бы они, что творилось лет триста назад.

— А что тот толстяк с тобой делал?

— До сих пор с содроганием вспоминаю его жирное в потных и грязных складках вонючее тело. Его маленький и сморщенный член, который я ласкала руками. Блевать до сих пор хочется.

— Да, неприятные воспоминания.

— Не то слово, Таня. Не то слово. И я это терпела, хотя могла уничтожить этого мерзкого извращенца.

— Уничтожить? — не поняла Татьяна. — Это как? Задушила бы его своими волосами, как любовница задушила короля гуннов Аттилу?

— А хоть бы и так? Думаешь, не смогла бы?

— Но не смогла же? Ты удовлетворила его как он просил, и не посмела перечить.

— А ты что меня осуждаешь? — вскипела Светлана. — А сама то ты что? Не так бы поступила?

— Я ни с кем пока постель не делила, подруга. Но я тебя не осуждаю. Каждый идет своей дорогой.

— Однако в твоем голосе есть нотки презрения ко мне? — Светлана повысила голос.

— Тебе показалось! — ответила Татьяна. Затевать ссору ей не хотелось.

— Но ты служишь медноруким с собачьей преданностью. И даже не знаешь за какое дело сражаешься!

— А ты разве против медноруких? Послушай, Света, ты разве что-нибудь знаешь об этой войне?

— Нет, — поспешила уверить её в обратном Светлана. — Я это просто так предположила. Ты же действительно не знаешь с кем и за что сражаешься.

— Я сражаюсь против ведьм. И сражаюсь против Сунн.

— А ты знаешь кто такая Сунн? Почему это ты вдруг против неё?

— Мне было достаточно посмотреть на девку из домика Девы Леса, что хотела лечь со мной в постель и думала только о круглосуточном лесбийском половом акте. Она служила Серебряной Сунн. И скажу тебе честно, мне она не понравилась.

— А что плохого ты видишь в лесбиянках? Их любовь так красива.

— Ну не скажи. Я предпочитаю красивых мужчин. Женское тело создано для мужчины, Светлана. И не нужно убеждать меня в обратном.

Свете вдруг стало плохо. Неожиданная боль в животе заставила ее лечь на ковер.

— Что с тобой? — Таня склонилась над подругой.

— Не знаю. Внезапная боль в животе.

— Сядь. Я перенесу тебя на подушки.

— Нет. Все прошло. Это случается со мной в последнее время.

— У тебя, по-моему, живот немного округлился.

— Ты заметила? Я думала, это мне только кажется.

— А ты не беременна часом, подруга? — Таня запнулась. — Может тот толстый купец, не только ручками игрался?

— Ничего подобного не было. Все мои хозяева берегли мою девственность.

— Да, девственность это для них товар. И товар весьма ценный. В нашем ХХ веке, таких как мы с тобой осталось очень мало. Вот бы этому жирному рабовладельцу в наше время. То-то бы он удивился, отыскивая девственность у 17-летних.

— Вроде отпустило.

— Постарайся есть поменьше сладкого. Не бойся. Судьба нам еще улыбнется. Не для того я столько перенесла, чтобы быть проданной как рабыня. Мы вырвемся на свободу. И я тогда найду способ отправить тебя домой.

— Домой? — Света улыбнулась. — Домой. Как хорошо звучит это слово. Но, боюсь, что уже никогда не попаду домой. Смирницкая швырнула меня в эту пропасть, и я более никогда не вырвусь из неё. Это обидно.

— Вырвешься. Я помогу тебе. А со Смирницкой мы ещё разберемся.

Но на следующий день живот у Светы стал больше. Она совсем не вставала, ноги не слушались ее. Таня как могла, скрывала подругу от зоркого глаза евнуха. Она знала, больную могут просто выбросить за борт, дабы не портить остальной товар.

— Танечка! Что со мной будет? Я боюсь. Что живот растет как на дрожжах.

— Не знаю. Но успокойся, все будет хорошо.

— Я еще так молода. Я красивая. Почему я должна умереть?

— Кто сказал тебе, что ты умрешь?

— Никто. Но я чувствую приближение смерти. Сегодня во сне, ко мне пришел один парень, уже умерший. Он на мотоцикле разбился. И она взял меня за руку и повел с собой. Это мои последние дни.

— Мы должны понять, что произошло. Ясно одно, что это не беременность. Плод так быстро не растет. Но что это? Нужно найти противоядие, если это колдовское воздействие. Вспомни, что произошло с тобой необычного за последние дни?

— Ничего. Хотя… Там, в замке Сунн мне показалось, что демон…

— Что?

— Поцеловал меня. И отвратительная змея заползла в меня. Но это же не могло быть по-настоящему? Правда? Это мне только показалось?

— Боже, как долго, — лицо Тани побледнело. — Демон ночи! Ах, если ты сказала об этом раньше.

— Что это? Ты знаешь?

— Это…

— По твоему лицу вижу, что я вляпалась, во что-то серьёзное. Расскажи мне, что произошло? И ничего не скрывай.

— Демоны ночи — существа одного из кругов Ада.

— Откуда ты знаешь о них?

— Мои воплощения многое знают и я, собрав их в себе, много могу поведать об этом мире. Они… — Татьяна осеклась. Стоит ли рассказывать все Светлане?

— Почему ты замолчала?

Таня не знала, как ей утешить подругу. Помочь Светлане уже ничего не может, и конец её будет страшным.

— Мой приговор, — произнесла та. — Когда я умру? И как?

— Не выдумывай. Мы ещё вытащим тебя, — сказала Таня, но у неё получилось это крайне неубедительно.

— Не лги! Я боюсь смерти, но неизвестность хуже нее в тысячу раз. Расскажи мне. Прошу тебя, Таня.

— Я точно ничего не знаю. Но демон ночи…

— Да говори же! Клещами из тебя все вытаскивать?

— Он начал расти и скоро вырвется наружу. Они так развиваются — в организме девушки-девственницы. Только так эти существа могут размножаться. Змея переносит их эмбрионы и заражает тело носителя. Вначале это кажется ненастоящим. Даже улучшается самочувствие, но затем он начинает расти. Там внутри тебя…

— А я?

— Ты перестанешь существовать. Демон разорвет твою плоть и вырвется наружу. Если не убить его в первые 10–20 секунд — он станет неуязвим.

— И ты веришь, что этот процесс можно остановить?

— Нет! В первый день еще можно было легко удалить этот эмбирон. Он сейчас процесс уже необратим. Если бы ты призналась сразу, то можно было бы что-нибудь сделать, но теперь… — Таня развела руками.

Света откинулась на подушки. По её щекам катились слезы…

На следующий день девушке стало совсем плохо. Лицо почернело и осунулось. Под глазами пролегли синие круги. Живот увеличился настолько, что она напоминала беременную женщину перед родами. Скрывать болезнь подруги Таня уже не могла.

— Что это? — Кизляр-ага подскочил как ужаленный. — Кто эта женщина? Что это значит, шайтан вас побери!

Лицо евнуха тряслось от страха. Как он доложит об этом хозяину? Ведь он сам проверял рабынь и готов поклясться, что все они были девственны. Что же произошло? Как среди них оказалась беременная женщина? Неужели этот презренный гяур, венецианский лекарь из Кафы, его обманул? Но всего два дня назад у неё не было живота. Что же это такое?

Евнух убежал из каюты, Таня подошла к подруге.

— Прощай Танюша! Теперь мне…

— Нет! — девушка всхлипнула. — Света…

— Нет, молчи. Я доживаю последние минуты. Почему это буду уже не я. Помни, моё тело будет опасно для тебя и других людей… Таня! — голос Светы сорвался. — Убей демона! Обещай мне.

— Да я это сделаю.

— Прощай. Живи счастливо. Лови момент. Главное, это не пропустить его. Ведь жизнь так коротка. Я… — глаза Светы вдруг закрылись, а голова поникла.

Таня вовремя успела сойти в сторону от подруги. Она поняла, что той больше нет. Хотя еще, безусловно, рано было говорить о смерти. Тело Светы не было мертво. Новая таинственная жизнь набирала силу, готовясь вырваться на свободу.

Двери в каюту распахнулись, и на пороге возник сам капудан-ага.

— Что? — спросил он, входя внутрь и осматривая товар.

За ним на коротеньких ножках, семенил Кизляр-ага. Он трясся от страха.

— Вон та, эфенди* (*господин), — рука Абу-Резы указала на невольницу.

Увидев Свету, Закир-паша лишился дара речи.

— Великий Аллах! Что происходит? Что ты на это ответишь, непотребный евнух, вонючий шакал?

— Я…Я… эфенди, — заикался Абу-Реза.

— Что, ты?! Я заплатил за девку три тысячи монет! Три тысячи! Да твоя поганя шкура не стоит и одной десятой такой суммы! Где обещания тобой прибыль? Где мои деньги? Как ты ее проверял?

— Клянусь Аллахом, эфенди. Она была в полном порядке.

— Клянешься? И твой поганый язык еще смеет произносить имя Аллаха?! Ты получил взятку от этого пса Эсмаил-бея и подсунул мне негодный товар. Три тысячи цехинов! Я разорен. Великий Аллах! Я разорен, — ага был на вершине отчаяния.

От толчка тело Светы дернулось. Евнух навалился на нее и попытался встать. Но живот ее вдруг лопнул, и оттуда показались покрытые слизью когтистые лапы. Они обхватили толстяка, и острые когти впились в его тело. Он дико заверещал, но хохот демона заглушил это.

Голова девушки поднялась. Кожа на лбу треснула и отвратительный нарост вышел наружу. Она снова закричала и стала смеяться каким-то странным нечеловеческим голосом. Нос ее, вдруг стал раздуваться пока не лопнул. Клюв хищной птицы возник вместо него и одним ударом раскроил череп Абу-Резы.

Демон прикрывался телом евнуха около минуты, а затем его лапы отбросили мертвое тело в сторону. Тело девушки напоминало кровавое месиво. Из живота уже показались еще две лапы и тело, покрытое чешуей. Монстр стал клювом долбить грудную клетку своей родительницы. Кровь лилась ручьями, слышался отвратительный треск костей.

Женщины, дико визжа, бросились вон из каюты, но столкнулись в дверях, только мешали друг другу. У выхода образовалась давка.

Капудан-ага и Таня сумели сохранить присутствие духа. Девушка вооружилась подсвечником, а Заир-паша вкладывал в ствол пистолета мелкую серебряную монету, предварительно согнув ее сильными пальцами.

Демон, наконец, вырвался на свободу. Его лапы обхватили одну из жертв. Клюв приблизился к губам девушки.

Таня двинула его подсвечником по голове. Монстр зарычал, но жертву свою не выпустил. Капитан галеры, наконец, справился с пистолетом и выстрелил демону в голову. Тот замертво упал на пол и тут же загорелся странным искрящимся пламенем.

Таинственное море

Там, где нет времени

Игорь и Татьяна

— Что это было? — спросил Закир-паша у Тани.

— Демон ночи. Ваш корабль попал в скверную историю, эфенди.

— Это я и сам вижу. Нас несет в открытое море. Надвигается шторм. Корабль неуправляем. Гребцы выбились из сил. А тут ещё этот демон.

— Демоны другого мира несут галеру навстречу гибели. И, боюсь, наши неприятности ещё не кончились. Наше плавание станет ещё труднее.

— Это ещё почему? Я думаю, мы сможем справиться со штормом и укрыться в гавани…

— Мы уже не в Черном море, эфенди. Демон ночи открыл нам своим рождением путь между измерениями, и мы путешествуем в океане между мирами.

— Что это значит? Я не понял, что значит океан между измерениями? Я всегда плавал в Черном море и знаю его как свой карман.

— Это трудно пояснить непосвященному. Но существует не только наш мир, созданный Аллахом, но еще и множество других миров. И эти миры иногда соприкасаются.

— То, что ты говоришь, женщина, противоречит Корану! Это святотатство. Я правоверный мусульманин и не могу слушать такое!

— А демон, которого вы только что видели здесь, не противоречит Корану, эфенди?

— Я не могу ответить на этот вопрос, джаным* (*дорогая). И что нам делать? — в голосе Капудан-аги слышалось отчаяние.

— Одно спасение. Освободи меднорукого. Ведь у тебя есть магический, заговоренный ключ от кандалов?

— Да, Эсмаил-бей дал мне его. Говори, что делать? Я все исполню, но спаси галеру падишаха и мою жизнь.

— Срочно освободи меднорукого.

— Идем, я все сделаю.

Капудан-ага бросился вниз на палубу с гребцами. Девушка последовала за ним.

Он подбежал к скамье, где сидел Игорь и стал лихорадочно, трясущимися руками, открывать замок. Однако, ключ сломался!

— Я сломал ключ! Что же это такое?

— Твой приятель обманул тебя, эфенди, — Таня была в отчаянии. — Он подсунул тебе фальшивый ключ.

— Но зачем это ему? Я давно знаю Эсмаил-бея.

— Значит, ты плохо его знаешь, — вмешался меднорукий. — И, на сей раз, он тебя подставил. И нас тоже. Что у вас случилось, что вы решили освободить меня?

Таня кратко рассказала ему, что случилось наверху.

— И Света погибла?

— Да. Демон её убил. А мы убили его.

— Что все у нас идет наперекосяк, — в отчаянии вскричал Игорь. — Тебя обманули, эфенди. Тот, кто отдал тебе ключ — слуга Сунн.

— Чей слуга?

— Сунн это повелительница демонов, — ответила Татьяна. — Она ведет нас на погибель. И мы уже не в нашем мире. Мы в океане в мире Сунн. Это самое страшное, что могло с нами случиться. Теперь мы попали по-серьезному.

— Капудан-ага! — на нижнюю палубу вбежал командир абордажной команды Селим-ага. — Поднимается буря! Все произошло так неожиданно! Я такого раньше не видел! Тяжелые тучи нависли прямо над нами!

Грозный гул бури несся со всех сторон. Корабль стал кренится на левый борт. Волны окатывали палубу. Галера стонала, казалось, она вот-вот лопнет под напором стихии.

— Началось, — мрачно проговорил Игорь.

— Ты знаешь, что делать? — Таня взглянула на него.

— Нет! Я даже не могу пока освободиться от этих цепей. А с ними я бессилен. Мои руки сейчас ничего не стоят. Советы наших проводников сейчас бы пригодились.

— Да. Но их с нами нет. Придется выпутываться самим. Мы будем бороться.

— Боюсь, что Сунн не желает моего возвращения в мир медноруких. Я для них опасен.