Эйлана сидела в кресле, слегка покачиваясь, напротив нее устроился фомальганец.

Реер был не в себе. С раннего утра к нему в гостиницу заходил секретарь Лиги, что-то бормотал о новой победе и в знак признания прошлых и будущих заслуг преподнес от лица Мелии новую разновидность цветка-кхкхаж. Дескать, специально для него вывели — именной сорт. Все это выглядело крайне подозрительно, но тщеславие Реера было удовлетворено: его вновь признают главным претендентом. Правда, цветок имел не совсем привычный запах, но это неважно. Да, абсолютно неважно. Реер прекрасно разбирался во всех тонкостях игры и рассчитывал без особых проблем пройти в следующий тур — чемпионское звание обязывало!

Что ж, соланийка, конечно, не может составить серьезной конкуренции, Реер расслабился: красота соперницы к тому располагала — от нее так и исходила аура утонченности и в то же время сильной эмоциональности. Куда уж ей тягаться с ним — великим Реером!

— Мисс, вы прекрасны, — Реер почти разомлел от внезапного порыва жаркого воздуха кондиционера, — но, кажется, красота мимолетна, как ветер.

Эйлана улыбнулась, поднялась в своем сверкающем великолепии и подошла вплотную к фомальганцу:

— В таком случае вы не откажетесь поцеловать даме руку, чтобы запечатлеть хотя бы на миг эту красоту?

Фомальганец беспомощно зашелестел отростками, едва не лишившись дара речи: за Эйланой сияло белое пламя победы, Реер торопливо закрылся лепестками: его обыграли с первой же фразы! Какой неслыханный позор для чемпиона!..

.. — Она работает на Ассамблею баронов.

Миранда обернулась: позади нее нагло и самодовольно скалился Хорсер.

— Не надо резких движений, мисс Миранда Хоуп, — предупредил ее принц-майор. — Вы же не хотите оправиться в небытие преждевременно?

Миранда застыла, как вкопанная. Ее руки, скрытые складками плаща, тоже замерли, так и не дотянувшись до оружия.

— Но как вы обнаружили меня?

— Не следовало взрывать флип над городом. Я попросил небесную канцелярию предоставить мне серию последних снимков города и увеличить их до соответствующего размера. На них перемещения флипа зафиксированы с точностью до метра. Несложно, правда?

Ошеломленный появлением Хорсера не меньше, чем Миранда, Жак напряг слух: он впервые слышал о такой глобальной сети наблюдения, которой эльсинорец накрыл весь город. Тотальное наблюдение! И как быстро майор прибыл сюда!

Миранда кивнула: она уже поняла, что из цепких лап Хорсера ей вырваться уже не удастся.

— Полагаю, мы можем прийти к какому-нибудь взаимовыгодному соглашению, — проговорила шпионка.

Хорсер хмыкнул:

— Интересно, чего же я еще не знаю настолько ценного, чтобы не предать законному суду Королеву лоуменов и шпиона трех враждебных Мелии лагерей?

— Вы не знаете, что находится в мозгу у Жака, — Миранда ткнула в стороку плутонита.

— Временно, — хладнокровно ответил эльсинорец, будто предполагал подобное предложение. — Временно.

— Но я могла бы добыть эту информацию быстрее.

— Жак, между прочим, является гражданином Мелии, — приосанился Хорсер, — и я не позволю кому бы то ни было ковыряться у него в голове исключительно ради удовлетворения собственного любопытства.

— Даже если на кон поставлена жизнь целой планеты? — спросила Миранда.

— Даже при таких условиях, — подтвердил эльсинорец.

— Но если этой планетой окажется Мелия? — не сдавалась Миранда, выкладывая последний аргумент.

— К счастью, — Хорсер почти вплотную приблизился к шпионке, — я знаю, что это не Мелия.

Эльсинорец сделал знак и из темного угла зала выступили мощные фигуры риллов.

— Уведите ее!

Миранда не сопротивлялась. Она медленно шла к двери и лишь однажды обернулась, чтобы посмотреть в глаза Жаку. И плутониту этого взгляда было достаточно, чтобы понять: он — единственная надежда Миранды.

— Майор, — прошептал Жак.

— Что?

— А насколько законным будет суд, о котором вы говорили?

— Я, И-Лим и король.

От такого состава у Жака едва не помутилось в голове:

— Если… если я помогу вам, обещайте, что оставите Миранду в живых.

— Не слишком ли много доверия к такой особе, как королева лоуменов?

— Нет. К тому же, она, безусловно, знает больше, чем хочет показать.

Хорсер почесал когтем нос:

— Но ты даже не знаешь, о чем я тебя попрошу.

— Я сделаю все, что смогу.

— Но я могу попросить и невозможное…

Жак мрачнее тучи шел по городу, ноги сами несли его ко Дворцу. Вероятно, только в этом месте он получал хоть какое-то успокоение и мог отдаться своей излюбленной страсти — игре.

Соглашение, заключенное с Хорсером, давило на плечи тяжким грузом и одновременно сняло с душ гранитный камень совести. "Ничего, — уговаривал себя Жак, — Хорсер ничего плохого от меня не потребует. У него полно исполнителей для всякой мелкой работы. Но зато Миранда останется в живых. Возможно, Хорсер даже не предаст ее суду".

"Ох, что это было?" — Жак почувствовал как в его мозгу зашевелился Третий или же Дух. — "Кто-нибудь объяснит мне, чем это нас так жахнули?"

"Тебе что? Формулу изобразить?" — ответил Пятый.

"Мне не очень-то нравится эта планета, — заметил Второй, — Нас слишком часто отправляют в нокаут".

Внутренне Жак был рад, что его альтер-эго все еще с ним. Но с другой стороны — именно из-за них он влип в эту отвратительную историю.

— Жак!

Плутониту показалось, что он слышит чей-то голос наяву.

— Жак! Наконец-то я тебя нашла!

Жак оторвал взор от мостовой: перед ним стояла Эйлана — радость светилась в ней, как в новой банкноте.

— Какое счастье, что ты обыграл Фюро!

— Вообще-то, — скромно проговорил плутонит, — я обыграл не только Фюро, но и еще парочку субъектов.

— Нет, главное — Фюро!

— Интересно, чем же он главнее остальных? И в чем же твое счастье?

— В том, что послезавтра ты проиграешь мне!

Жак уставился на соланийку, будто впервые ее увидел: что он слышит? Проиграть ей? Неужели она обставила самого Реера? Нет, это невозможно! НЕВОЗМОЖНО! Жак с трудом взял себя в руки:

— Да? И кто же сказал, что я тебе обязательно должен проиграть? Кто сказал такую глупость?

— Клу?

Обомлевший Жак остался стоять на месте, словно пригвожденный

"Ничего себе счастье", — промелькнуло в голове плутонита.

Он легко мог представить, как проиграет признанному чемпиону Рееру или на худой конец Хорсеру. Но капитулировать перед соланийкой?! Это вьше его сил. А что если он ослушается Клу и покажет этой заносчивой соланийке, кто есть кто на этой грешной планетке? Конечно, он может ее победить. Но если она одолела знаменитого фомальганца, стало быть, не уступает ему по силам. Задачка выходила трудная. Быть может, Реер грубо ошибся или покусился на денежный куш тотализатора? Нет, ни то, ни другое — Реера что-то выбило из колеи. В этом Жак был уверен на все сто процентов. Он даже догадывался, кто за этим стоит — Лига Казино, больше некому.

— Жак, пауза затянулась, — напомнила о себе Эйлана.

— Извини, мне нужно подумать над твоим предложением.

— Подумать?! Это приказ Клу! И ты его выполнишь!

— У меня есть и более высокое начальство, чем Клу, — как бы невзначай заметил Жак.

— И кто же?

— Тебе лучше не знать.

Соланийка яростно замерцала:

— Ты проиграешь мне. Послезавтра!!

Бросив эту фразу в глаза Жаку, Эйлана отправилась к своему неизменному воздыхателю Клинку.

"И почему ТАКАЯ красота соседствует с ТАКОЙ жестокостью и спесью", — мелькнуло в сознании плутонита, смотревшего вслед Эйлане.

— Ты сегодня чересчур задумчив, — Жак обернулся на этот явно металлический голос. Предводитель Игроков, очевидно, перенял у Хорсера привычку появляться тогда, когда он нужен меньше всего.

— Есть над чем призадуматься, — коротко отрезал Жак.

— Еще бы! Слыхал, с каким треском провалился Реер?! — И-Лим буквально источал удовлетворение.

— И вам это не кажется странным?

— Ничуть, ты ведь не знаком с теорией игр, поэтому не понимаешь, как можно выиграть турнир едва ли не в самом его начале, — фраза И-Лима веяла загадочностью.

— Просветите.

— Просвещение — задача Академии или же полиции, а не моя.

— Надеюсь, Хорсер будет более сговорчивым и скажет мне побольше вашего, — Жак не сомневался, что упоминание об эльсинорце обязательно должно пробудить в Предводителе хоть каплю откровенности или вызвать бурю гнева — что, в принципе, одно ж то же.

— Кто? Хорсер? Конечно, скажет, да только не расскажет! Увидимся в финале.

Золотая маска И-Лима замельтешила в толпе.

Поразмыслив, Жак пришел к выводу, что предводитель прав: майор тоже не станет делиться столь сокровенным знанием. Жак инстинктивно чувствовал, что игры на Мелии — нечто большее, чем обыкновенное состязание за солидный и лакомый куш. Плутонит явно нуждался в хорошем совете, которого почему-то не могли дать его внутренние сотоварищи. Это находилось за пределами их компетенции. Быть может, Четвертый и смог бы объяснить, что к чему, но прибегать к его помощи Жак пока не собирался.

— Если не знаешь, что делать — нужно пообедать! — рядом возник во всей своей пирамидальной грации кунукугур. — Я знаю неподалеку один превосходный ресторанчик, и сегодня я угощаю.

— Я принимаю предложение, — Жак кивнул головой почти автоматически. — Но должен предупредить, что со мной будут три девушки.

— Три?

Жак вновь кивнул, не утруждал себя словами. Он еще издали заметил приближающихся аманас.

Фюро тоже покосился в их сторону:

— А! Твои добрые подружки! Кажется, ты переманил их у И-Лима. Понятия не имею, что они в тебе нашли.

— Это мой фирменный секрет.

Спустя полчаса разношерстная компания уплетала всевозможные явства, которые сумела отыскать в ресторане "Везучий игрок".

— Жак, ты просто бесподобен.

— Жак, ты великолепен.

— Жак блистателен.

— Твой новый друг щедр.

— Он богат.

— Но расточителен.

— Прошу прощения, — молвил Фюро, прерывая бесконечный поток словоизлияний ананас, — но я еще не разорился.

— Это временно.

— Конечно, временно.

— Всему свое время.

— Сыграй в тотализатор.

— Или в рулетку.

— Или в ящик — это одно и то же.

Пока аманас развлекались со своим новым знакомым — кунукугуром, Жаку в голову пришла очередная с трудом рожденная мысль:

— Минуту! Если речь зашла о тотализаторе, то я вам рекомендую поставить на общую победу Эйланы.

— Эйланы?

— Этой соланийки?

— Этой выскочки?

— Да, именно на нее, — подтвердил Жак. Он и сам еще не понимал, почему так доверяет предположению, выраженному Пятым. Наверное, потому, что Пятый почти никогда не ошибался.

— И ты ей проиграешь?

— Не может быть!

— Жак, ты посмеешь ей проиграть?

— Конечно, посмею, ведь я не знаю, как у нее выиграть. Даже И-Лим сказал, что я не сведущ по части теории Игр.

— Он прав.

— И-Лим всегда прав.

— Кроме тех случаев, когда ошибается.

— Но ведь если ты проиграешь Эйлане, — произнес Фюро, вновь получивший право слова, — это еще не означает, что она выиграет у Хорсера, и тем более это не гарантирует ей победу в финале.

— Я так не думаю. У меня есть некоторые подозрения, но, боюсь, их более чем достаточно. Для проверки мне нужны данные по всем играм, в которых участвовали И-Лим и Хорсер.

— Сущие пустяки! — воскликнул кунукугур. — В любом справочнике есть подобный исторический экскурс.

— Нет, не в любом.

— Конечно, нет.

— Эта информация секретна.

— И-Лим очень стар.

— И Хорсер тоже.

— Они в этих справочниках все поменяли.

Жак и Фюро поразились необыкновенной осведомленности сестер-аманас.

— Но вы-то, безусловно, все знаете? — Жак нарочито медленно выдернул из рукава тощую ниточку.

— О, Жак!

— Ты восхитителен!

— Конечно, мы знаем.

— В последние годы они почти не побеждают.

— Ни И-Лим.

— Ни Хорсер.

Прозвучавшая информация насторожила Жака:

— Как? Хорсер уже побеждал?

— Конечно.

— И многократно.

— Иначе бы он не стал принцем.

— Принцем? — переспросил Жак.

— Принцем.

— Ты не знал?

— Хорсер — принц-майор, наследник престола Мелии.

Ошеломленный Жак переваривал это не менее минуты: теперь все могущество Хорсера и страх половины обитателей Мелии перед ним вполне объяснялись.

— Но ведь существует еще и И-Лим, — глубокомысленно изрек кунукугур, очевидно тоже пребывавший в полном неведении.

— И-Лим тоже принц.

— Конечно, принц.

— Только минор.

Жак и Фюро переглянулись: офциальная статистика очень ловко этот факт умалчивала.

— Хорошенькая династия, — проговорил плутонит. — Теперь я понимаю, почему Хорсер так ненавидит И-Лима. Ведь эльсинорец будет вынужден передать, со временем власть Предводителю Игроков.

— Жак догадлив.

— Они оба друг друга не любят.

— И короля тоже.

— А кто же из них все-таки сильнее? — спросил Фюро. — И-Лим или Хорсер?

— Конечно, Хорсер.

— Колнечно, И-Лим.

— Король, разумеется.

— Они между собой никогда не играли? — удивился Жак.

— Ежедневно.

— У них другие игры.

Последнее замечание, сделанное Йори, яснее ясного намекало, что игры, в которые играют принцы, происходят не в казино и не за игровым столом…

..Гонг возвестил о начале заседания Большого совета.

Здесь собрался весь цвет Мелии. От золотого шитья на дорогих мундирах рябило в глазах. Буйная и бесшабашная Мелия приняла строгий официозный вид.

— Господа, члены Большого Cовета, — начал свою речь председательствующий лорд-адмирал Бальдуэн. — Наше заседание носит внеочередной характер. Вы все прекрасно знаете, что в эти самые минуты на границе Утремера сосредоточилась армада военных кораблей, готовых броситься на нашу родную планету. И все, чего они ожидают — это одобрение Ассамблеи. Эскадры боевых кораблей короля Луи готовы втогрнуться в наши пределы!

— Это партия войны довела Мелию до такого состояния! — раздался чей-то крик с места.

— И это в разгар Игр!

— Позор!

— Нечего было раздражать Утремер!

— Они все равно бы напали на нас! — прозвучал голос из негуманоидных секторов.

— Верно! Слишком многим не дают покоя наши богатства и независимость!

— Нужно оборвать руки наглым агрессорам!

Лорд Бальдуэн властно поднял руку, требуя тишины:

— Мы собрались здесь не для взаимных упреков. Или господа сенаторы не поняли, что нам грозит? Кризис стал глобальным! Я жду разумных предложений о выходе из создавшегося положения. Если таковых не последует, то я передам ведение дел принцам Мелии!

Совет замер в едином порыве. В воздухе мгновенно повисла звенящая тишина. Советники с трудом пытались докопаться до сути, и вот истина открылась им в самом неприглядной виде: если они немедленно не предпримут ничего по избавлению Мелии от вероятной агрессии, то вся полнота власти вернется к принцам, которые совсем недавно заявляли о своем желании пожить в качестве частных лиц. Власть принцам! Это же диктатура! Хотя еще есть король, но ведь Бальдуэн сказал четко и ясно: "Власть — принцам!"

Но чего же хотят принцы? Войны и разорения Мелии? Вряд ли. Никто не хочет управлять погибшим государством. Быть может, у них уже есть план спасения?

— А долго ли еще будет заседать Ассамблея баронов? — раздался голос из сектора трубчатолицых.

— Недели две, не меньше, — ответил Бальдуэн. — Если, вы, конечно, доверяете моим источникам.

— Но мы же не можем за две недели создать армию и флот из ничего, — продолжил тот же голос.

— Зато принцы могут, — лорд Бальдуэн произнес это со всей возможной хладнокровностью, — и они это уже обещали.

По секторам Совета прошел легкий шорох.

Горделиво поднялся кто-то из риллов:

— Власть — принцам!

— Власть — принцам! — повторил сектор трубчатолицых,

— Власть — принцам!

Мелия приняла решение воевать! Господа сенаторы лукавили, говоря, что не знают ничего о военных приготовлениях Мелии. Все хорошо знали, что Мелия обладает достаточной боевой мощью, дабы урезонить любого агрессора.