Блюмингейм приготовился выполнить свой план относительно практиканта Людерса. В том, что он агент, доктор не сомневался. Наличие нейрогенератора было ярким тому доказательством. Он сам, в прошлом, много раз вживлял такие штуковины в головы шпионов Федерации.

Доктора интересовал вопрос, на кого он работает?

На правительство Бейда? Нет. Вряд ли. Тогда ему не за чем было бы убирать Иверса. Но подобные нейрогенераторы собственность секретных лабораторий власти и непонятно кто мог заполучить такой, если он не облечен доверием самого губернатора. Да и стажировку в госпиталь устроить весьма не просто. Значит, некто Людерсу помогал. Кто и зачем? И главное, почему они не хотят, чтобы штамм вируса "космической чумы" был выделен?

— Ты все поняла, Мари? — спросил Блюмингейм у своей помощницы.

— Да, доктор. Я сейчас выйду с ним на связь.

— Только дай мне немного времени, чтобы подойти поближе к тому месту, где Людерс находится. Контакт должен быть близким.

— Вы обладаете пси-способностями? — спросила девушка.

— Немного да, но сейчас это совсем не нужно и я не собираюсь их использовать. Нейрогенератор, как и любой прибор, имеет настройки, и я знаю, как их изменить. Мне нужно чтобы Людерс увлекся разговором. Он в настоящее время по моему приказу ведет лабораторные исследования.

— Я постараюсь его увлечь.

…— Активируйте нейрогенератор N 98, — проговорила фигура в золоченой маске.

— Активировать до какой степени? — уточнил собеседник.

— До максимального значения по шкале напряжения.

— То есть до полного уничтожения?

— Если оно вообще возможно, — фигура в маске задрожала и исчезла.

…Людерс внимательно наблюдал за тем, как хлорный тестер меняет свой цвет с привычно зеленого на желтоватый, выдавая наличие в исследуемом растворе бактерий аргунской тропической лихорадки.

Внезапно взгляд практиканта утратил концентрацию, словно что-то щелкнуло в его мозгах.

Людерс неожиданно откинул голову и задрожал. Доктор Нимье кинулся к нему, но замер на полпути.

— Что это? — проговорил он побелевшими от страха губами.

В этот момент черепная коробка Людерса не выдержала внутреннего давления и разлетелась на куски, щедро облив доктора Нимье кровью практиканта. Обезглавленное тело Людерса рухнуло рядом с тестирующим прибором.

— Где доктор Блюмингейм?! — закричал Нимье пронзительным голосом.

— Я здесь. Что у вас еще, Нимье? — Блюмингейм ворвался в лабораторию. — Я готовлю важный эксперимент, и просил мне не мешать! Я ведь дал вам помощника!

Нимье указал дрожащей рукой на всё еще подергивавшееся тело Людерса.

По полу струились тоненькие ручейки крови, из которых в воздух медленно отделялись легкие алые шарики.

— Смотрите! — кричал Нимье.

— Это мутаген Б-68! — заорал Блюмингейм. — Это много хуже чем Б-6!!! Нимье, уходите прочь! Скорее! Это крайне опасный штамм и его действие еще не проверено!

Сам Блюмингейм вытянул из поясного кармана антибактериальную маску, призванную защитить его легкие от проникновения смертоносного штамма, и спешно натягивал ее на лицо.

Но толстяк не мог шевельнуться от страха. Несколько поднявшихся в воздух шариков разорвались в непосредственной близости от доктора, рассыпав невидимые споры по всему помещению.

— Что же будет?! — прошептал Нимье.

В этот момент в лабораторию, привлеченные криками, явились два дроида госпитальной охраны.

— Немедленно уничтожить! — просипел сквозь защитную маску Блюмингейм, и те вскинули бластеры. Лучи рванулись к телу обреченного Нимье и трупу Людерса, в мгновение ока обратив их в горсточки пепла. Сверху опустился локализующий купол, уничтоживший все следы происшествия.

— Включить систему обеззараживания! — проговорил Блюмингейм в лабораторный коммуникатор.

Сверху на помещение полился поток жесткого излучения: если штамм смертельного мутагена и мог выжить в теле покойных, то теперь он был уничтожен.

Мари видела все происшедшее на экране мониторов и спросила доктора:

— Я даже не успела вызвать Людерса, как у него это началось. Но я всё видела: у него что-то взорвалось в голове.

— Кто-то нас опередил, Мари, — ответил Блюмингейм. — Кому-то очень не хотелось, чтобы мы узнали о Людерсе больше. Это еще раз подтверждает наличие у него нейрогенератора, в котором предусмотрен механизм самоуничтожения. Параллельно с нейрогенератором кто-то вставил в мозг Людерса еще и капсулу с мутагеном Б-68, чтобы все свидетели его смерти тоже умерли. Вот только совсем не понятно, как этот мутаген мог попасть на борт космического госпиталя. Ведь присутствие на борту такого опасного биологического оружия строжайше запрещено

— А с вами, доктор, ничего не случится? — в голосе Мари послышалась забота: ведь и самому Блюмингейму ничего не стоило подцепить этот вирус.

— Нет, не беспокойтесь, я в полном порядке. К счастью, я вовремя надел защитную маску, — поспешил заверить девушку Блюмингейм…

…Голографическая фигура в маске бушевала над коммуникатором, лежавшим в центре стола:

— Блестящий план может рухнуть именно из-за того, что кое-кто переусердствовал в запутывании ситуации!

— Но все пока идет по плану, мастер! — пытался его успокоить космолетчик. — Чего вы боитесь? Никто не приблизился к разгадке тайны!

— На территории госпиталя никто, но на "Немезиде"- да!

— На "Немезиде"? — удивленно спросил второй. — Да что вы говорите? У нас отменное оборудование и условия, а там ничего такого нет. Доктор Тим, который мог нас выдать, мертв, и там осталась только Диана Ли. Но она слишком молода для того, чтобы разгадать "космическую чуму".

— Но, тем не менее, она её разгадала! Мой человек на "Немезиде" имеет доступ к системам слежения, и он сумел подслушать её разговор с капитаном Адамовичем. Она покопалась в информации на чипе этого компьютерщика Лезо и откопала там пароль! Правда не весь, но часть информации её удалось скачать, и она знает о баках со штаммами вирусов!

— Но почему чип не был уничтожен! — на этот раз не выдержал космолетчик и стукнул рукой по столу, так что голограмма дернулась. — Кто отвечал за это на "Немезиде"?

— Чип был у Адамовича, и он им абсолютно не интересовался. Он же не ученый, и мы решили, пусть себе валяется в его каюте. Но Ли выкрала его и слишком многое узнала.

— Больше того, она сумела сопоставить два случая заражения бронзовкой — Гучану на полицейском катере и торпедиста на "Немезиде". Вчера только Адамович сообщил об этом.

— Видите как все плохо. Мы можем и не успеть, — сокрушалась фигура в маске.

— Но ведь приказ о зачистке уже отдан?

— Да, но она пока не началась в нормальном масштабе. Поэтому я и связался с вами. О том, чтобы "Немезида" исчезла, я сам сумею позаботиться. Ваша задача, чтобы с борта госпиталя не поступило сюрпризов.

— Вас волнует доктор Блюмингейм? Вы об этом хотели мне сообщить? — произнес космолетчик.

— А вас разве он не волнует? Если какой-то Иверс сумел практически нащупать нашу тайну, то почему не может этого сделать Блюмингейм?

— Но его имя приносит, и будет приносить нам пользу. Его присутствие на борту госпиталя верное подтверждение существования вируса "космической чумы"! Если такой специалист по вирусам здесь — значит…

— Не стоит продолжать, — перебила фигура в маске. — Лучше подумайте, как его убрать быстро и эффективно, чтобы на вас не пала и тень подозрения.

… Блюмингейм прибыл в кабинет к Лоердалу по срочному вызову. Он думал по пути: рассказывать ли начальнику госпиталя о случившемся с практикантом Людерсом и доктором Нимье, — и решил пока помолчать. Ведь многие погибали в последнее время борьбы с эпидемией. Асмуду и так забот хватает.

— Я рад вас видеть, доктор. Вы буквально вырвали из лап смерти больше 100 человек, — Лоердал протянул Блюмингейму руку.

— Я выполнял свой долг, сэр. Но вы, судя по всему, мне не совсем доверяли. Хотя я не в обиде. На вашем месте я поступил бы так же.

— Да, — кивнул начальник госпиталя, — вы правы, доктор. В настоящее время трудно кому-либо верить на 100 %. Но вы прекрасно выполняли свои обязанности, и у меня теперь нет оснований сомневаться в вас. Хотя признаюсь честно, поначалу мою душу грызли сомнения.

— Особо хвалить меня не за что. Ведь я даже не приблизился к разгадке тайны вируса "космической чумы". А излечение пациентов — это работа обыкновенного врача, но не ученого.

— Для этого у вас появилась прекрасная возможность, доктор. Именно за этим я вас и вызвал. Пора вам переключаться от работы врача на чисто научную. Вы ведь отличный специалист по космическим вирусам. Вы направитесь в команду врачей и ученых спасательного звездолета "Флинт". Дело в том, что я получил сообщение от доктора Дианы Ли с "Немезиды". Она сообщает, что обнаружила исходный штамм вируса.

— Что? — не поверил Блюмингейм. — Возможно ли это?

— Пока это всего лишь предположения, доктор. Ни в коем случае не уверенность, — торопливо поговорил Лоердал. — Но это ниточка, которой нам так не хватало. Вот почему я посылаю именно вас. Если вы согласны лететь.

— Конечно, согласен. Мой интерес как ученого к этому вирусу огромен. Вот только хватит ли нам необходимой аппаратуры для исследований на борту "Флинта"?

— Я приказал переоборудовать три дополнительных отсека под лаборатории. Оборудование и аппаратуру уже грузят и скоро приступят к установке и монтажу. Хотите лично руководить этими работами?

— Буду рад приложить все мои способности для оснащения лабораторий.

— Тогда приступайте немедленно. Время не ждет.

— Кстати, сэр, — Блюмингейм задержался около двери. — А могу я прихватить с собой мою помощницу доктора Мари Шмид? Она немало помогала мне…

— Конечно, можете, доктор Блюмингейм. С вами в рейс пойдут лучше специалисты госпиталя.

— Но с кем останетесь вы? — доктора поразила чрезвычайная любезность и уступчивость начальника госпиталя.

— Сейчас ваша работа — наиболее важный сектор. Нужно найти этот вирус и доказать, что зачистка сектора не нужна. Ведь губернатор уже отдал такой приказ, но до полноценной зачистки у нас еще есть время. И если вам действительно удастся обнаружить исходный штамм, то я сумею убедить Ривза отменить его губительный приказ…

…Мари наблюдала за погрузкой медикаментов и давала указания, куда какие ставить. Самое главное — подготовить системы жизнеобеспечения, которых было установлено три — больше не позволили габариты звездолета.

— Баллоны с кислородом укрепляйте сразу. На это потом времени не будет, — распорядилась она и уже повернулась, чтобы уйти, но её внимание привлек невысокий человек в сером комбинезоне.

"Я могла бы поклясться, что это Смит", — подумала девушка.

Её заинтересовало, что здесь было нужно этому пройдохе. Он инженер и в списках экипажа "Флинта" не было. Не мог он трудиться и в качестве оператора погрузчика. Это было бы слишком. Конечно, в госпитале не хватало специалистов, но не настолько.

Она бросилась в свою каюту и вызвала "Дейзи" — искусственный интеллект звездолета "Флинт", с которым была даже дружна, если можно так выразиться, говоря о машине.

Каждому космическому госпиталю придавался корабль, оборудованный не просто совершенным бортовым компьютером, а системой искусственного интеллекта. Это было необходимо, чтобы в экстренных ситуациях экипаж звездолета, не имевший возможности связаться с госпиталем, мог самостоятельно принимать ответственные решения. Мари Шмид принимала когда-то участие в испытаниях "Флинта" — именно на нем она совершила свой первый вылет в космос.

— Дейзи, это Мари. Выйди на связь срочно.

— Рада приветствовать вас, доктор Шмид, — прозвучал в динамике вежливый и приятный женский голос.

— Мне нужна информация о всех передвижениях по нашему звездолету человека по фамилии Смит.

— Такого в списке присутствующих не значится.

— Я это знаю, потому и интересуюсь.

— Его номер? — спросила "Дейзи".

— Откуда же я могу знать его номер? — вскипела Мари. — Просканируй все отсеки и отследи всех официально присутствующих. Затем дай мне ответ, сколько обнаружено несанкционированных доступов.

Машина ответила через несколько секунд:

— Несанкционированный доступ один. Этот человек согласно информации базы данных госпиталя — Лу Смит, инженер второго ранга из технической службы. Но информация по его персоне крайне ограничена. Здесь стоит высший доступ секретности.

— Это странно. Что он делает в настоящее время?

— Картинка сейчас будет на экране.

Мари увидела Смита, который уже покидал корабль и перемещался по шлюзовому рукаву на территорию госпиталя.

— Он уходит, "Дейзи". Но мне нужно знать, что он здесь делал. Ты сможешь это выяснить?

— Конечно. У меня зафиксирован взлом одной из баз данных. Введены новые корректировки. Но это дело обычное. Начальство так часто делает, чтобы устанавливать системы жесткого контроля. Очевидно, Смит и был послан с таким заданием на борт "Флинта".

— Не нравиться мне его физиономия, "Дейзи", — произнесла Мари. — Очень не нравиться.

— Симпатии и антипатии человеческих существ зависят от целого ряда…

— Заткнись, "Дейзи"! Я не собираюсь выслушивать от тебя лекции по психологии. Мне не до этого. Я просто хочу знать все, что этот человек сделал на судне. Выясни, какие он ввел корректировки. Живо!

— Будет исполнено, доктор. Обработка запроса начата…

…Мари терпеливо ждала. "Дейзи" понадобилось больше получаса, чтобы выполнить приказ.

— Инженер Смит установил систему самоликвидации, которая будет работать автономно, — бесстрастным голосом сообщил искусственный интеллект "Флинта".

— Это значит, что она совсем не зависит от тебя "Дейзи"?

— Совершенно верно. Автономная система устанавливается на вспомогательных судах по приказу главного управления космического госпиталя, и ослушаться такого приказа я не имею права.

— Но кто отдал такой приказ? — спросила Мари.

— Эта информация для меня закрыта. Но для ввода приказа достаточно кода.

— "Дейзи", ты можешь никому не говорить о нашем с тобой разговоре?

— Я должна выполнять приказы, Мари. Ты же знаешь об этом. В меня заложена программа о предоставлении всей требуемой информации всем офицерам, имеющим соответствующий доступ. Но если никто не спросит, то я никому об этом не скажу.

— И на том спасибо, "Дейзи".

Мари бросилась к Блюмингейму. Она должна была сообщить доктору о грозящей им опасности. Пусть он поставит в известность начальника госпиталя. Очевидно, кто-то хотел во чтобы то ни стало сорвать задание Лоердала.

— Доктор, — она ворвалась к Блюмингейму.

— Что там у вас, Мари? Как погрузка?

— С погрузкой все нормально. У нас иные проблемы.

Девушка рассказала доктору о том, что узнала и завершив рассказ спросила:

— Вам не кажется это странным, доктор?

— Может быть, Мари. Я свяжусь с начальником госпиталя и поговорю с ним об этом немедленно.

— Надеюсь на вас. Разберитесь в этом вопросе.

Блюмингейм связался с Лоердалом по видеосвязи и сообщил ему тревожную информацию. Но начальник госпиталя отреагировал на сообщение довольно спокойно:

— Ну и чего поднимать панику, доктор, по столь смехотворному поводу?

— Вы действительно считаете этот повод смехотворным? Тогда я, может, чего-нибудь не понимаю, сэр. Зачем на моем звездолете, который имеет чисто научную цель экспедиции механизм самоуничтожения?

— Это стандартная процедура, доктор. Такие механизмы есть на многих судах, несущих государственные секреты. При случае, чтобы они не попали в руки врага, механизм уничтожит все. Между прочим, подобное устройство есть и на нашем госпитале. Вы, я думаю, понимаете всю важность вашего задания?

— Да, сэр!

— Тогда заканчивайте погрузку и монтаж оборудования и стартуйте. Времени у нас крайне мало.

Связь прервалась.

— Ты все слышала? — спросил Блюмингейм у Мари.

— Да, доктор. Но его ответ ничего нам не объяснил. Что все это значит?

— Мы должны идти к "Немезиде". Там может быть найдена разгадка вируса "космической чумы". И ни о чем ином сейчас думать не стоит. Я ведь ученый и впервые столкнулся с загадкой, на которую у меня нет ответа. И всего что у меня есть не жалко, чтобы заполучить этот ответ.

— Понятно. Но я никогда не слышала, чтобы исследовательские суда оборудовали системой самоуничтожения. И, главное, почему они сделали это тайно? Почему не предупредили вас? Вы ведь возглавляете экспедицию.

— Не хотели волновать перед ответственным заданием, — предположил Блюмингейм. — Ничего не должно отрывать нас от исследований. Ведь не стоит забывать, что еще носится по космосу грозный силуэт "Пандоры", которая готова выпустить Зло. Нам необходимо сделать все, чтобы их остановить.

— "Пандора"? — переспросила девушка.

— Это космическая фабрика, производящая смертоносные вирусы в огромных количествах. Конечно, без меня их лаборатория не так эффективна, но всё равно представляет опасность.

— Вы работали на "Пандоре"?!

— Да, некоторое время. Пока не понял, к чему могут привести подобные игры с вирусами, — кивнул Блюмингейм.

— А что это за Зло, которое вы упомянули? Вы имели в виду "космическую чуму"?

— Капитан "Пандоры" Джим Ханнер считает, что у него есть исходный штамм "космической чумы", — заявил доктор. — По крайней мере, я попытался убедить его в этом, когда бежал с фабрики на планете Аргун. Я оставил Ханнеру штаммы мутагена с коротким жизненным циклом, который нужно поддерживать в определенных условиях для продолжения существования этой формы вируса. А кроме меня, этого никто не умеет. Но поскольку я здесь, а не на "Пандоре", то в боеголовках ракет космической фабрики в настоящее время почти безвредная субстанция.

Девушка, словно зачарованная, смотрела на доктора:

— Почему же вы считаете "Пандору" по-прежнему опасной?

— В её отсеках всё еще хранятся тонны космической пыли, начиненной смертоносными бактериями, собранных нами. И среди них может оказаться невыделенный мною штамм вируса "космической чумы".

"Флинт" стартовал через три часа. Его командиром был назначен лейтенант Трибер, опытный космолетчик. Но общее руководство всей экспедицией осуществлял доктор Блюмингейм. Именно его решение было окончательным и его приказы не обсуждались.

Звездолет перешел в гиперпространство. Был рассчитан кратчайший путь до сектора, где предположительно находилась их цель, хотя о точном местоположении "Немезиды" они знать не могли. С ней так больше и не установили связь. Пришлось руководствоваться данными с последнего контакта.

Блюмингейм все время проводил в своей лаборатории и пытался нащупать систему. Должны быть же в проявлениях этого вируса постоянные. Просчитав их, можно будет приблизиться к его источнику. Все-таки он хотел сделать это сам, а не уступать такое открытие иному специалисту.

Мари пришла к нему сразу же, как только освободилась. На её плечах лежал монтаж оборудования, которое после старта было установлено не до конца.

— Доктор, наконец-то я могу вам сообщить, что мы полностью завершили монтаж всех систем.

— Отлично, Мари. Нам будет дорога каждая минута.

— Вы что-то нашли?

— Нет. По-прежнему ничего. Я ни на шаг не приблизился к разгадке этой тайны. Такого в моей практике еще не бывало. Столько исследований и ничего! Совсем ничего! Так просто не бывает! В этом нет никакой системы. Полный Хаос!

— Может быть, на "Немезиде" нам дадут правильный ответ.

— Только на это и надеюсь, — недовольно ответил помощнице Блюмингейм. Он страшно не хотел признать свое поражение. А Мари прямо сказала сейчас, что какая-то девчонка Диана Ли уже приблизилась к разгадке вируса, а он нет.

Шмид обиделась, демонстративно повернулась к нему спиной и уже сделала шаг к выходу, но доктор примирительно произнес:

— Ну не обижайтесь, Мари. Я не хотел вас обидеть. Извините меня. Не могу справиться со своей гордыней, будь она неладна.

Девушка повернулась:

— Я не привыкла, чтобы на мне сгоняли свое зло, доктор. Я не позволю себя оскорблять никому, даже такому светилу, как вы.

— Буду иметь в виду на будущее, если, конечно, оно у нас есть. Да и какое я теперь светило? Жалкий неудачник, ничего не сумевший изменить в той области, где считал себя лучшим специалистом.

— Плохая шутка, доктор.

— Ах, если бы шутка, Мари. Если бы! Но это может стать правдой. Я спать не могу из-за того, что помог этой заразе выйти на свободу.

— Поверить не могу, знаменитый Блюмингейм решил отступить? Такое может быть?

— Да, Мари. Я близок к отчаянию.

— Нужно бороться до конца. И я не думаю, что это наши последние дни.

— Ах, если бы…