Я покосилась на Ревика, который сидел пристёгнутым к сиденью напротив меня.

В данный момент он казался слишком далёким.

Однако я знала, что сейчас не время притягивать его.

Как раз когда я подумала об этом, он улыбнулся мне и послал импульс тепла. Руками он обхватывал холщовые ремни, которые удерживали его на сиденье самолёта HV-22 Osprey. Выглядело это так, будто он свесился с какого-то гамака.

Однако он выглядел до смешного комфортно.

Самолёты Osprey казались мне странным транспортным средством — как будто какой-то накачанный вертолёт скрестили с бомбардировщиком времён Второй Мировой Войны. Но самолёт выглядел достаточно прочным и на удивление тихим, несмотря на пропеллеры. Единственное, что меня беспокоило — как мы будем покидать его салон.

Ревик уже предупредил меня, что это может случиться до приземления самолёта.

Во время нашего последнего стратегического совещания Ревик говорил так, будто нам с вероятностью 50/50 придётся прыгать. Теперь я гадала, не сказал ли он это для того, чтобы успокоить меня.

— Мы будем ждать сигнала от Врега, — произнёс он, глядя больше на меня, чем на остальных, рассевшихся вокруг конференц-стола в подпалубном помещении. — Он пока не выходит на связь, так что мы предполагаем, что он нашёл край вторичной конструкции.

— Как мы определим место сигнала? — спросил кто-то. Кажется, это был Локи.

— У нас есть приблизительные координаты, — сказал Ревик, взглянув на него. — Всё рассчитано, и ему дан приказ нарушить радиомолчание в чрезвычайной ситуации. Проблема не в местности, — добавил он, взглянув на меня. — Нам намного сложнее определить границы самой конструкции. Конечное решение Врега будет зависеть частично от того, насколько близко к ним нам нужно будет приземлиться… и, конечно же, от того, установят ли они контакт.

То есть, будут ли они находиться в разгаре перестрелки.

Выбросив это из головы, я сделала глубокий вдох.

Я вновь взглянула на Ревика, повисшего на ремнях своего сиденья, и он улыбнулся, послав мне более сильный импульс тепла. Наверное, он чувствовал, как я нервничаю. Я покосилась на Юми, которая сидела рядом со мной, и на Чинью, которой поручили присматривать за Джоном, хотя ему этого никто не сказал.

Я не смотрела на самого Джона, пристёгнутого по другую сторону от Юми.

Однако я чувствовала его и знала, что он тоже нервничает.

Ещё дюжина азиатских видящих занимала остальной грузовой отсек Osprey, и многих из них я не знала по именам. Я даже лица не все узнавала.

Все они обращались со мной вежливо — даже почтительнее, чем с самим Ревиком. Это были оставшиеся разведчики, которые обучались под началом Адипана, но изначально остались в Азии, чтобы защищать лагеря беженцев и поселения в Памире.

Балидор вызвал их сюда незадолго до нашего отъезда в Сан-Франциско, а беженцев вооружили, чтобы они могли защититься сами.

Он сказал, что давно пора было перевести их сюда, но это заставляло меня нервничать.

— Напомни-ка мне ещё раз, почему это не безумие? — спросила я у Ревика.

Сидевшая рядом со мной Юми рассмеялась, похлопав меня по ноге.

Ревик улыбнулся и показал уклончивый жест ладонью.

— Вообще не успокоил, муж, — сообщила я ему.

Юми снова рассмеялась, показав что-то Чинье, и та тоже расхохоталась.

Ревик не отводил взгляда от меня. Он заулыбался ещё шире, когда я закатила глаза и прислонилась к спинке мягкого сиденья. Его глаза оставались чрезмерно блестящими, как перед операцией в банке и прямо перед выездом на операцию в Секретариате. Спокойствие, которое я в нём ощущала, приводило в бешенство.

Я знала, что он на самом деле расслаблен, а не притворяется ради меня. Почему-то пребывание в движении всегда его расслабляло. Часть того напряжения ушла с его лица с тех пор, как мы покинули ту комнату без окон на крейсере-авианосце.

— Ты бы предпочла вернуться к команде Балидора? — спросил он у меня.

Я покосилась на него, подавляя настоящее раздражение.

— Я бы тебе не позволил, — добавил он с улыбкой. — …Просто спрашиваю.

Чинья широко улыбнулась.

Закатив глаза, я щёлкнула языком. И всё же я тоже не смогла сдержать улыбки.

Пытаясь отвлечь свои мысли от Касс, Джона и того, что мы делали, я посмотрела в грязное окно самолёта, но мало что увидела. Солнце село много часов назад, и осталось лишь несколько звёзд. Если на небе и стояла луна, облака скрывали её из виду.

— Они уже получили сигнал? — спросила я у Ревика, всё ещё говоря вслух.

Он опустил наушник шлема на ухо и посмотрел в сторону второго пилота, постучав костяшками пальцев по разделительной органической панели.

Обернувшись, второй пилот ответил серией жестов. Я увидела, как он нажал несколько кнопок на освещённой приборной панели, и в пространстве над его руками появилась трёхмерная диаграмма. Она напоминала мне экран радара.

Ревик посмотрел обратно на меня.

— Мы близко, — сказал он. — Пятнадцать минут.

— Нам придётся прыгать?

Я задала этот вопрос слишком быстро.

Я увидела, как он колеблется.

Мы все уже надели парашюты, готовясь к такой возможности. Ревик с первого дня говорил, что нам, вероятно, придётся совершить военную выброску. Ещё в Нью-Йорке он проводил со мной часы, прогоняя базовые правила того, как приземляться, как контролировать купол парашюта, что делать, если я упущу из виду место приземления, как расположить своё тело для прыжка с вытяжным фалом.

Мы даже практиковались на крыше отеля.

Он не заставил меня спрыгивать с крыши, но мы использовали ветер, чтобы помочь мне почувствовать управление куполом. Ревик даже заставил меня спрыгнуть со стены на крышу, чтобы он сумел посмотреть на положение моего тела. Однако если не считать экспресс-курса с Ревиком, я вообще ничего не знала о прыжках с парашютом. Я даже не прыгала с тарзанки, и уж тем более не выпрыгивала из самолёта посреди военной зоны в Андах.

О, ещё и посреди ночи.

— Нам придётся прыгать? — спросила я ещё раз.

Ревик виновато взглянул на меня. Он не выразил ответ словами; но я вполне поняла посыл.

— Они не сражаются, — заверил он меня. — Пилот сумел переговорить с Врегом. По нам не должны стрелять во время падения. Но Врег всё равно считает, что нам не стоит рисковать и сажать самолёт.

— Это у Врега просто паранойя? — спросила я.

— Я и хочу, чтобы у него была паранойя, жена.

Прикусив губу, я кивнула.

— Мы прыгнем вместе, — сказал он, всё ещё пытаясь меня приободрить.

Я кивнула, не глядя на него, и показала утвердительный жест. Вместо этого я покосилась на Джона, чтобы понять, услышал ли он наш разговор. По бледности его лица под темным шлемом я сделала вывод, что он нас слышал.

Прежде чем я успела уложить в голове эту идею, мой взгляд метнулся от окна, покрытого коркой соли, к другим видящим, которые стали расстёгивать свои ремни и вставать на ноги. Я услышала стон двигателей, когда их направление сменилось и сделалось более вертикальным. Мы не остановились, но замедлили скорость и изменили направление.

Поначалу я не шевелилась, наблюдая, как другие видящие выстраиваются в ряд по обе стороны самолёта, но ближе к концу. Балидор говорил мне, что данный самолёт Osprey немного модифицировали, чтобы облегчить такие прыжки, но эта мысль не очень-то меня успокоила.

Я сидела там, всё ещё пристёгнутая к сиденью, когда Юми отпёрла задвижку на панели управления и подняла ручной рычаг вверх, чтобы открыть заднюю дверь.

Как только приоткрылась тёмная щёлка, ветер ворвался в салон, превратив его в раздувающуюся пещеру и пронизывая меня до костей вопреки органическому комбинезону. Ветер ощущался как подвижный лёд, он морозил кожу моего лица и ушей, которые не закрывались шлемом. Более того, этот шум заполнил мою голову, отчего стало сложно дышать или даже думать, несмотря на добавочный кислород.

Я не вставала, пока Ревик жестом не показал мне присоединиться к нему.

Последовав за ним, когда он повёл меня к концу строя видящих с парашютами, я встала перед ним, когда он показал мне. Я подняла руку, чтобы прицепить свою верёвку к поручню возле Чиньи, а Ревик ещё раз осмотрел мой парашют, подёргав и потянув за ремни, и проверил, чтобы всё находилось на нужном месте.

От меня не укрылось то, что Ревик расположил меня между ним самим и женщиной-разведчицей с военной выучкой, а Джон находился перед ней. Чинья проделывала с парашютом Джона то же самое, что Ревик проделывал с моим, но это лишь немного меня успокоило. Я смотрела, как она работает с машинальной методичностью, пока Джон прицеплял свою верёвку перед ней.

Как только Джон расположил её на месте, он крепко дёрнул, чтобы проверить прочность крепления, как и я, как и все остальные.

Ревик крепко держал меня за руку.

— Успокойся, Элли, — он наклонился к моему уху, которое почти не закрывалось шлемом. — Пожалуйста, успокойся, детка. Доверься мне, ладно?

Я кивнула, но не ответила. Он омыл теплом моё тело.

Я постаралась позволить этому расслабить меня, попыталась дышать этим теплом, насколько возможно.

— Я в норме, — пробормотала я.

— Ты можешь это сделать, — заверил он меня. — Ты делала всё технически верно, когда мы практиковались. Я бы не позволил тебе делать это, если бы ты могла не справиться.

Он продолжал говорить со мной тихим голосом, рассказывая вещи, которые я уже знала — может, в надежде, что его слова дадут моему мозгу нечто, за что можно уцепиться.

— …Тебе не нужно беспокоиться о парашюте, — сказал он. — Это прыжок с вытяжным фалом, Элли, так что обо всём позаботились за тебя. Если будет хоть какая-нибудь проблема, все мы это почувствуем, и тот, кто будет ближе всего к тебе, позаботится о твоём приземлении. Если одному из этих парашютов придётся нести двух человек, никаких проблем с весом не будет.

Я снова кивнула, все ещё не глядя на него.

— Твоя гарнитура работает? — спросил он. — Она должна переключиться в инфракрасный режим, как только ты выпрыгнешь из самолёта.

Я кивнула, но всё равно проверила гарнитуру, прикреплённую к моему шлему. Виртуалка, ручные и автоматические настройки инфракрасного режима, высотометр, коммуникационная связь… похоже, всё работало нормально.

Совсем как в предыдущие пятьдесят раз, когда я это проверяла.

— Я буду говорить с тобой на протяжении всего процесса, если тебе это нужно, — произнёс Ревик. — Я буду рядом. Все мы будем рядом, если у тебя возникнут какие-то проблемы. Большинство из нас много лет совершало ночные прыжки. Мы сумеем справиться с любой непредвиденной ситуацией, которая может возникнуть, но всё должно быть хорошо, Элли.

Я кивнула, стараясь прочувствовать его слова, но ощущала лишь слепую панику при мысли о том, чтобы выпрыгнуть из летящего самолёта в темноту в какой-то жопе мира.

Сквозь этот обжигающий ветер я не видела ничего за бегущими огнями. Моя кожа как будто привыкла к холоду, но всё равно складывалось такое ощущение, будто я буду свободно падать в тёмную арктическую дыру, где внизу нет ничего, кроме льда и острых камней.

Как по заказу, я различила белые зазубренные очертания, проступившие между облаков. Они были такими огромными, что у меня перехватило дыхание. Я вновь вспомнила, насколько мы близки к Антарктике; должно быть, я видела снег на ближайших вершинах.

Сама земля казалась чёрной как чернила.

Затем люди в ряду передо мной начали исчезать, и мои глаза как будто не поспевали за ними. Я смотрела, как четверо с моей стороны исчезли за доли секунды, и осознала, что до этого ещё больше людей скрылось в тёмном проёме.

Прежде чем я успела уложить это в голове, Джон исчез, затем Чинья… затем я осознала, что двигаюсь вперёд по тычку Ревика, направляя ноги к совершенно чёрному небу.

На долю секунды я зависла над этой бездной…

Затем я вылетела за дверь.

Первое, что ударило по мне — это шок от холодного воздуха. Мне сложно было принять позу свободного падения, и я на мгновение запаниковала, потому что моё тело барахталось… затем мне это удалось, и как будто осталась лишь тишина, секунда за секундой, секунда за секундой…

Странно, но я расслабилась именно в той тишине, когда я могла видеть лишь тьму внизу, и инфракрасный режим ещё не включился. Ощущение падения исчезло, оставив лишь шум воздуха в ушах и лице, ощущение парения…

Затем рывок.

Я ожидала чего-то более сильного.

Я думала, это дёрнет меня назад, отбросит мои плечи как отдача от большого ружья.

Но больно не было. Движение оказалось на удивление плавным.

А потом я просто висела там, над этой тьмой…

Но вот всё перестало быть чёрным.

Включился инфракрасный режим, а вместе с ним и виртуальное изображение земли под нами.

Версия, которая показалась передо мной, походила скорее на сумерки, чем на день, но виртуальная программа корректировала цвета, компенсируя тот зловещий зелёный оттенок, который ассоциировался у меня с инфракрасным видением. Это дало мне лучшее представление о местности, а также о расположении людей.

Круг бледного света появился и начал увеличиваться под моими ногами. Должно быть, это место выброски. Как раз когда я увидела его, Ревик заговорил в моей гарнитуре.

— Видишь?

Я кивнула, затем рассмеялась. Его голос звучал так близко, что я забыла, что он не может меня видеть.

— Вижу, — ответила я.

— Ты проверила купол?

Я посмотрела вверх, щурясь сквозь виртуальное изображение.

— Выглядит нормально. Я падаю медленнее.

Ревик рассмеялся, и я услышала облегчение в его голосе.

— У тебя всё отлично. Я тебя вижу. Но постарайся в следующий раз не забыть и проверить, Элли…

Падая, я уставилась на горы, видя их зазубренные очертания на фоне бледно-голубого неба, которое через мои очки выглядело как рассвет. Эти горы по-прежнему были массивными, отсюда они выглядели даже крупнее, чем Гималаи из Сиртауна, но теперь они казались мне прекрасными и такими неподвижными, что захватывало дух.

Долина под нами была поразительно ровной и простиралась как тёмный стол вплоть до основания самой высокой горы, покрытой толстым слоем снега и льда.

— Ты видишь Джона? — спросила я у Ревика.

— Да, — он послал мне импульс тепла, ошарашив меня. — Он в порядке, Элли. Чинья падает недалеко от него. Она следит, чтобы он не отклонялся от курса.

Я посмотрела на свой высотометр и напряглась.

Земля, видная через очки, тоже приближалась. Ревик сказал, что виртуальная программа должна компенсировать отсутствие обзора при ночных прыжках, но моё сердце всё равно забилось сильнее, а адреналин заструился по венам, пока земля всё приближалась и приближалась.

Однако все мои тревоги оказались пустыми.

Я ожидала, что мы приземлимся, как это делали герои в фильмах или даже в новостных каналах, когда там показывали военные выброски. Вместо этого я легко опустилась на ноги. Только когда парашют приземлился за мной, я осознала, что оказалась на земле.

Прежде чем я успела завозиться с ремнями, порыв ветра подхватил парашют и дёрнул меня назад. Затем тёплые ладони сжали мои руки, и кто-то удержал меня на месте, пока кто-то другой расстёгивал ремни и стягивал с моих плеч.

Я не осознавала, что вторым был Ревик, пока первый не отпустил мои руки, и Ревик встал передо мной, улыбнувшись.

— Ты в порядке?

Я кивнула, затем посмотрела на небо.

— А ты действительно не шутил, — сказала я с изумлением в голосе. — Всё оказалось совсем не страшно. Даже вроде приятно.

Он наклонился, целуя меня, и я ощутила облегчение в его свете. Прижав меня к себе, он увёл меня из зоны выброски. До меня дошло, что другие видящие всё ещё расстёгивали ремни и приземлялись на свободных местах вокруг нас.

— Нам повезло, — сказал мне Ревик, продолжая обнимать меня рукой за плечи. — Ветер несильный. Погода хорошая. Покров облаков на большой высоте, возможно, даже помог нам, — он показал вверх. — Но собирается шторм. Ещё несколько часов, и нам пришлось бы отказаться от прыжка и рискованно сажать самолёт, хоть конструкция там, хоть нет.

Я кивнула, всё ещё привыкая к ощущению земли под ногами.

Я держалась за ремни на груди, пока другой видящий не подошёл и не забрал их у меня. Я гадала, что они делают с нашим снаряжением, а потом увидела, как он подходит к огромной холщовой сумке и запихивает туда моё снаряжение со всеми остальными.

Мой парашют уже исчез.

Заставив себя включиться в работу, я просканировала остальных людей на земле. Я видела много незнакомых видящих, и не только тех, что летели на самолёте.

На самом деле, я в принципе видела много видящих — намного больше, чем я ожидала увидеть, учитывая ту численность наших людей, которую мне называли.

Я вспомнила, где был Врег последние несколько дней, и посмотрела на Ревика.

— Понятия не имею, где он столько достал, — сказала я тихо.

Как раз когда я произносила это, мимо меня прошёл видящий, который показал уважительный знак Моста и улыбнулся. Я улыбнулась в ответ, а Ревик ещё крепче обнял меня рукой.

— Ага, — отозвался он с тем же удивлением в голосе. — Я тоже.

— То есть, ты об этом не знал?

Ревик покачал головой, крепче прижимая меня к себе.

Тут он замедлил шаги. Повернув голову, я увидела, что он смотрит на Врега. Наверное, мне бы потребовалось больше времени, чтобы различить его среди других людей в чёрной униформе, но как только я его увидела, не оставалось никаких сомнений, кто это — или кто с ним.

Я отвернулась, чтобы не смотреть, как моего брата публично лапают.

Ревик лишь расхохотался и продолжил вести нас в сторону этих двоих. Через несколько минут мы стояли прямо перед ними. Но с таким же успехом мы могли быть пустым местом — ровно столько внимания они нам уделяли. Я попыталась прочистить горло, но и это они проигнорировали.

— Мы вам не мешаем? — поинтересовалась я наконец, шлёпнув Джона по руке, когда они так и не оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха. — Тут типа старшие по званию стоят. И ждут вас, — когда Врег опять поцеловал его, я ещё сильнее хлопнула видящего по руке. — Боже… уединитесь уже, ребята.

Джон отстранился от Врега ровно настолько, чтобы рассмеяться надо мной.

— Карма — та ещё сука, — сказал он, отпуская видящего в чёрной униформе. — Разве не так, моя маленькая сестрёнка?

— Эй! — возразила я. — Я старше тебя… помнишь? Ты больше не можешь меня так называть.

— Чёрта с два он не может, — заявил Врег. Вопреки всем его изначальным протестам против присутствия Джона здесь, он широко улыбнулся мне и обхватил рукой спину Джона. — Он на добрых сантиметров семь выше тебя, принцесса. Так что он может называть тебя «маленькой», когда ему вздумается.

— Сказал тот, кто зовёт моего мужа «заморышем», хотя он на 15 см выше тебя.

— Моя память длиннее моего тела, Высокочтимый Мост, — сказал Врег, невозмутимо взмахнув рукой. — Что ж поделать, если и то, и другое уже почти дряхлое?

Джон шлёпнул его ладонью по груди. Когда я увидела, как они смотрят друг на друга, я издала очередной обречённый стон, но в этот раз уже наигранный.

— Разве ты не должен командовать им, Врег? Ревик поручил тебе задачу сохранить его в живых. Может, тебе стоит сосредоточиться на этом. Работа сложнее, чем кажется, поверь мне.

Врег нахмурился, переводя взгляд между мной и Джоном.

— Я чего-то не знаю?

Я показала на Джона.

— У него спроси, — фыркнула я. — Можешь оберегать и распекать его за нас, поскольку меня и Ревика он не слушает.

Ревик всё ещё смотрел на множество видящих, разбивших лагерь вокруг нас. Я чувствовала, что он проводил приблизительные подсчёты перед тем, как повернуться к Врегу.

— Какова общая численность? — спросил он. — От рейда в Манаусе?

Врег уклончиво пожал плечами.

— Может, шестьдесят… семьдесят разведчиков с рангом оттуда.

— Здесь намного больше, — заметил Ревик.

— Ага, ну что ж, — Врег опять неопределённо повёл плечом и настороженно покосился на Джона. — Возможно, я нанёс удар не по одному лагерю, брат Сайримн… на всякий случай, знаешь ли. Плюсик в карму. Мы все знаем, как мне это нужно.

Я рассмеялась, уставившись на него.

— Ты нанёс удар по двум лагерям? За шесть дней?

Врег пожал плечами, улыбаясь как будто против собственного желания.

— Мне подвернулась возможность, Высокочтимая Сестра. Я принял тактическое решение извлечь пользу из этого шанса… всё для моих возлюбленных посредников, само собой.

— Погоди, что-что? — Джон нахмурился, глядя на нас троих. — Где ты был?

— Не вини меня, брат, — весело сказал Ревик Джону, прищёлкнув языком и подняв ладонь в знак демонстративной непричастности. — Ты его слышал. Он действовал по собственной инициативе.

— В пределах общего духа… или намерения… твоих изначальных приказов, — поправил его Врег, с улыбкой посмотрев на Джона. — Ооо, не беспокойся, брат, — сказал он Джону и пихнул его рукой перед тем, как поцеловать в щёку. — К тому времени я уже имел хорошее подкрепление. Никто не мотивирован так, как разведчик, которого только что вызволили из лагеря смерти. В любом случае, жалко было не проверить, на что они способны.

Фыркнув, он обвёл рукой видящих, разбивших лагерь по всей земле у основания горы. Он адресовал свои слова Ревику.

— …И могут ли они вообще следовать приказам, laoban. Поначалу у нас были некоторые логистические проблемы, но я разбил их на небольшие отряды, и всё разрешилось само собой. Слава Предкам свыше, у большинства уже имелась кое-какая военная выучка.

Затем он более серьёзно кивнул Ревику, и его слова зазвучали в тоне официального отчёта.

— У нас есть несколько с нашей войны… хотя немного. Большинство работало на людей во время одного из меньших конфликтов. Филиппины, Панама, Украина, та ситуация в Конго несколько лет назад. Некоторые служили дольше. Один работал на русских в Афганистане, несколько других — во Вьетнаме на французов или американцев. Двое являлись членами террористических ячеек в Сирии и Египте. Оба имеют приличные навыки изготовления бомб, хотя в такой местности это херь полная, уж простите. У нас есть как минимум дюжина сражавшихся во Второй Мировой Войне, большинство из Тихоокеанского региона по какой-то причине.

Ревик кивнул, похоже, всё ещё сканируя толпу.

— Нам стоит встретиться с главами отрядов, — сказал он. — Нам с Элли. Как можно скорее.

Врег тут же кивнул.

— Конечно. Я соберу их, — он послал прямо в мой разум кадр плана лагеря. Я тут же увидела подсвеченную палатку для командующих. — Через час? Тем временем мы можем накормить вас.

Он отпустил Джона, но я видела, что он сделал это с неохотой.

Когда Джон повернулся к Ревику и начал расспрашивать его о прыжке, я поколебалась.

Затем, увидев, что за нами никто не наблюдает, я подошла поближе к Врегу.

— Куда ты собираешься его направить? — тихо спросила я, показывая на Врега. — В военном отношении, имею в виду. Что ты планируешь?

Покосившись на Джона и Ревика, Врег бросил на меня настороженный взгляд.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, он отправится с одним из новых отрядов, или…?

— Он останется со мной, принцесса, — сказал видящий.

Его голос звучал так, будто он готовился к ссоре. Я посмотрела на него и увидела, что его тело тоже напряглось.

— Хорошо, — сказала я, выдохнув. — Это здорово, Врег. Серьёзно. Пальцы вверх.

Я увидела, как его тело расслабилось, и он покосился на Джона, затем на Ревика. Они отошли на несколько шагов и теперь, похоже, обсуждали количество людей на местности. Джон сказал что-то, что заставило Ревика рассмеяться, и он покосился на меня.

На мгновение глаза Ревика приняли хищное выражение, глядя на меня, а потом его свет потеплел. Улыбнувшись в ответ, я посмотрела на Джона в последний раз, затем переключилась обратно на Врега.

Увидев понимание в тёмных глазах видящего даже через свои ВР-очки, я слегка улыбнулась.

Он улыбнулся в ответ и кивнул.

Такое чувство, будто в те несколько секунд мы заключили негласное соглашение.