Джон не чувствовал весь этот накал.

От Элли он знал, что отчасти тому виной конструкция, которую они все делили по милости этого парня Тени.

Знание этого не помогало мыслить связно.

Не помогало и то, что Джон и практически все дорогие ему люди шли прямиком в паутину. Единственное, что побуждало его двигаться вперёд — это мысли о Касс и понимание, что она уже могла застрять в этой паутине.

Деревня по другую сторону горы выглядела заброшенной.

Ну, не совсем заброшенной.

Он мельком видел нескольких детей на земляной тропе вдалеке, которые бегали босиком, несмотря на холод. Кое-где виднелись козы, привязанные у дверей коттеджей или стоявшие в загонах за более крупными каменными домами. Отсюда горы выглядели маленькими по сравнению с тем видом, который открылся им, когда они приземлились с парашютами в Чили, но поросшие деревьями утёсы зазубренными линиями возвышались над морем, особенно те, что окружали каменный обрыв, на котором расположился дом Тени.

Даже не зная всего об этом парне, «Тени» (и кто, кроме самовлюблённого придурка, станет называть себя таким тупым и мелодраматичным именем?), Джон ненавидел всю эту ситуацию.

Богатый мудак на холме, с личным составом слуг, которые бегают босиком и доят для него коз. А он тем временем, наверное, потягивает кьянти, смотрит новости и ест импортную икру, закинув на свою европейскую мебель ноги в дизайнерских туфлях — это если их не массирует какая-нибудь пышная местная красотка.

Далеко не всё увиденное до сих пор его впечатляло, хотя Джон понимал, что это создано производить впечатление. Он представлял, как этот придурок Тень снисходительно улыбается крестьянам, которые боготворили его за разрешение время от времени воспользоваться гарнитурой или работающим монитором.

О, и за то, что он не стал красть их жён или дочерей и не заставил их играть в крестьянок-шлюх в большом доме, когда ему и его высшему эшелону слуг становилось скучно.

Услышав, как Врег весело фыркнул, Джон покосился на него и вздрогнул.

До него дошло, что в данный момент он не закрывал свои мысли щитами, как должен был, учитывая, что они вообще-то в разгаре большой военной операции.

Однако вместо того чтобы неодобрительно коситься на Джона, видящий ласково улыбнулся ему, обхватил рукой за шею и крепко обнял. В те же несколько секунд он послал такой сильный импульс боли, что у Джона натурально ослабели колени… и он затвердел… и на несколько секунд ему стало сложно дышать.

Когда он вопросительно вскинул бровь, глядя на Врега, видящий заулыбался ещё шире и наклонился к его уху.

— Мой бесстрашный, сумасшедший командир, — пробормотал он едва слышно, наклоняясь ближе и целуя Джона в щеку. — Половина моих людей готова обделаться от страха перед этим dugra-te di aros, Тенью, а ты орёшь оскорбления в конструкцию так громко, как только получается.

— Прости, — пробормотал Джон. Он засунул руки в карманы и посмотрел на подъездную дорожку за воротами, которая вела к дому на утёсе.

— Не извиняйся! — Врег улыбнулся ещё шире. Продолжая обнимать Джона за шею, он послал ему очередной плотный импульс боли, опустив губы к его уху. — Ты только что наградил меня знатным стояком, вот и всё, — пробормотал он. — Отвлекает, да, но я могу справиться с этим, маленький брат. Особенно если ты обещаешь помочь мне с этим позднее.

Элли, которая шла не слишком далеко от них, держа Ревика за руку, расхохоталась в голос. Когда Джон посмотрел на них, Ревик тоже улыбался, закатывая глаза.

— Ладно, ладно, — Джон отмахнулся от них. — Теперь мы можем сосредоточиться, люди?

— Это ты отвлекаешь моего командира армии, — заметил Ревик.

Элли снова засмеялась, а Джон щёлкнул языком.

— Просто… знаете ли, кто бы говорил, — сказал Джон. — Вы тоже не были тихими этим утром, ребята.

— Этим утром мы даже ничего не сделали! — запротестовала Элли, пихнув его в плечо.

— Но при этом были ужасно громкими…

— Как скажешь, командир, — пробормотал Ревик, криво улыбнувшись Элли, затем посмотрел вверх по холму.

Только тогда Джон заметил мужчину, стоявшего у подножья того холма.

Он стоял неподвижно, как статуя, прямо возле массивных органических ворот, которые разделяли главную подъездную дорожку гасиенды от мощёной булыжником дороги, ведущей в деревню.

Ну, мощёная булыжником — не совсем точное определение.

За воротами дорога недолго продолжалась булыжником, а потом, встречаясь с главной и единственной улицей поселения, превращалась в земляную тропу. По другую сторону забора подъездная дорожка выглядела гладкой как стекло, словно кто-то вымостил каждый квадратный дюйм твёрдыми каменными плитками слегка разных оттенков чёрного, которые вырезаны столь безупречно, что казались цельным полотном. В итоге получался эффект плавной мозаики с отливом шлифованного металла.

Мужчина, стоявший у ворот, ничего не говорил.

И не отводил взгляда от их отряда.

Если количество видящих его как-то обеспокоило, это никак не отразилось на его лице. Это лицо казалось Джону красивым по стандартам Старого Света, широкое и немного грубоватое, с аккуратной седеющей бородкой. Взглянув на него, Джон предположил, что он лет на сто старше Балидора.

Он должен быть видящим.

Он был почти таким же высоким, как Ревик. А ещё его глаза отливали ярким, тыквенно-оранжевым светом. Они были почти непрозрачными и откровенно нервирующими.

Даже если не считать эти глаза, он выглядел так, будто принадлежал к другому временному периоду, как это бывало с некоторыми старшими видящими. Джон легко мог представить его в средневековой броне, вооружённого турнирной пикой.

При этой мысли Джон обернулся назад, на холмы, откуда открывался вид на поселение.

Остальные члены их разномастной группы разместились по утёсам над поселением, слегка к югу от петлявшей дороги, которая служила единственным наземным способом добраться сюда. Со своих мест они должны были иметь прямой обзор на шато и окружающий утёс.

Врег оставил там отряд руководителей, а также дал точные словесные инструкции, что им делать при различных возможных сценариях.

Джон знал, что их расположение должно быть умышленным.

Он невольно считал одну лишь их численность внушительной, пусть даже на виду находилась всего треть.

В любом случае, остальные не особенно скрывались. Врег сказал, что пребывание в конструкции этого парня делало бесполезным попытки скрыть их численность, так что он расположил их так, чтобы они окружили дом со всех возможных сторон, насколько это позволяли географические ограничения.

Судя по одинокому чуваку, которого Тень послал им навстречу, Джон невольно подумал, что на него это не произвело впечатления.

Ворота открылись перед их группой из семнадцати видящих.

Джон зашагал вперёд, но Врег остановил его, подняв мускулистую руку, обтянутую чёрной органической броней. В то же мгновение он послал Джону импульс, в этот раз состоявший чисто из информации.

Глазами Врега Джон увидел нечто, похожее на паутину электрических разрядов.

Ну, не совсем электрических. Эта штука шевелилась, словно трепещущие нити были живыми, карабкались по забору и обвивали его как изгибающиеся змеи. Джон и без Врега понимал, что эта штука, чем бы она ни была, могла убить его на месте.

Придя в себя и задышав чуть тяжелее, он неосознанно встал поближе к китайскому видящему.

— Это что, бл*дь, такое? — пробормотал он.

Врег стиснул ладонью его плечо.

— ОБЭ, — пробормотал он, хотя Джону это ничего не сказало. — И чертовски мощное. На его фоне то, что имелось у нас на крыше в Нью-Йорке, выглядит плетёной корзинкой. Ублюдки оставили его активным в качестве предупреждения, думаю. Или хотели напугать нас.

— Сработало, — проворчал Джон. — Да здравствуют мудаки во всем мире.

Элли снова расхохоталась. А вместе с ней Ревик, Холо, Тензи, Порэш и несколько других видящих, которые стояли достаточно близко, чтобы услышать его.

Ревик взглянул на Врега, приподняв бровь.

— И ты ещё спрашивал, зачем нам нужен Джон? — поинтересовался он невинным тоном.

Врег покачал головой, слегка посмеиваясь — может, даже над самим собой.

— Я больше никогда не усомнюсь в тебе, laoban, — сказал он, сжимая плечо Джона рукой. — Если нам получится не дать ему убить себя до того, как мы доберёмся до входной двери, он может оказаться нашим лучшим активом в этой бл*дской дыре.

Джон посмотрел на остальной их отряд, слушая лишь вполуха.

Он знал большинство из тех, кого выбрали для визита на ужин.

Врег принял решение отдать наружные группы в руки новоприбывших, а более опытных видящих направить внутрь. Таким образом, глядя на лица, Джон видел Холо, Гаренше, Джакса, Тензи, Санджая, Чинью, Рэдди и Викрама.

Иллег тоже пошла с ними, хотя она всё ещё двигалась немного скованно после того фиаско на пляже.

Джон знал, что ей приходилось нелегко с тех пор, как Ревик и Элли рассказали ей, что её сестру, Инге, убили в Нью-Йорке. По той же причине она настояла, что пойдёт с ними в особняк Тени, и ни Врег, ни Ревик не хотели ей отказывать.

Джон видел сзади Ниилу, вооружённую одним из тех больших ружей и кажущуюся до ужаса маленькой между Джорагом и Декланом.

Честно говоря, Джон удивился, что ему позволили пойти с ними.

Конечно, снаружи они тоже не могли гарантировать его безопасность, и Врег наверняка хотел держать его поближе к себе. И тем не менее, похоже, все соглашались, что настоящая опасность ждёт за этими воротами.

Он наблюдал, как красивый видящий с седой козлиной бородкой набирает кодовую последовательность на портативном мониторе.

Джон почувствовал, когда ядовитые змеи электрического поля начали отступать. Волоски на его руках всё ещё стояли дыбом от этого переживания, но напряжение в его груди немедленно ослабло. Казалось, воздух вновь начал плыть нормально, и он сумел сделать несколько глубоких вдохов. Он вспомнил, насколько они близки к Антарктике, когда с утёсов налетел пронизывающий ветер.

Задрожав, он взглянул на Врега. Видящий всё таким же суровым взглядом смотрел на охранника.

Когда мужчина взмахом руки показал им проходить, Врег вышел вперёд Джона.

— Ты мог бы опустить поле прежде, чем мы подверглись опасности войти в него… брат, — сказал Врег, награждая видящего суровым взглядом. — Или вся эта театральность должна заставить нас трястись пред дверями твоих хозяев?

Выражение лица видящего не дрогнуло.

— Мне сказали, что тут будут первоклассные разведчики Адипана, — он переводил взгляд этих плоских, лишённых выражения оранжевых глаз с Врега на Ревика. — Я посчитал, что с такими квалифицированными видящими подобной опасности нет. Тысяча извинений, если в этом я ошибся, мой кровный брат. Вашему прибытию очень рады.

Врег фыркнул, глянув на Джона. Затем перевёл взгляд на Ревика.

— Ну, laoban? — спросил он.

Ревик взглянул на утёсы, на сам дом, затем обратно на линию видящих из работных лагерей, которые прикрывали холм над деревней.

Он один раз кивнул Врегу.

Затем он посмотрел на охранника, и в этот раз его глаза слегка засветились. Эти бледно-зелёные радужки заметно ярче полыхнули на его узком лице.

Посмотрев на него, Джон сглотнул.

Ревик элегантно поклонился, переключившись на тот же официальный прекси, который использовал охранник. Джон никогда не слышал, чтобы голос элерианца звучал так гортанно или так мелодично.

— Мы принимаем приглашение твоего хозяина, друг, — сказал он без следа улыбки на лице или в голосе. — Будем надеяться, оно действительно исходит из благих пожеланий, как вы утверждаете. Само собой, в столь сложные времена мы не должны сражаться меж собой?

Мужчина поклонился, уважительно держа ладонь в знаке Меча.

Однако Джон заметил, что когда эти тёмно-оранжевые глаза посмотрели на Элли, они сделались намного холоднее. Он не поклонился ей, и вообще никак не признал её присутствие.

Слегка хмуро косясь в сторону Врега, Джон вошёл в ворота вместе со всеми остальными и вновь подошёл к китайскому видящему сбоку, когда Врег показал едва заметный жест. Проходя под металлическими планками, удерживающими вес органических ворот, Джон невольно чувствовал себя так, будто его только что пригласили в пряничный домик.

Он покосился на Элли и увидел, что она стискивает зубы.

Когда Ревик подтолкнул её, она как будто запоздало взяла его за руку.

Элли не сводила взгляда с дома на утёсе, и её зелёные радужки сделались такими тёмными, какими Джон их никогда не видел. Теперь они приобрели прищуренное сосредоточенное выражение, которое тоже казалось ему чужеродным.

Она выглядела готовой к настоящей войне. Он осознал, что сам того не замечая, придвигается к ней поближе, пока Врег не схватил его за руку и не переключил его внимание, заставляя Джона быстрее шагать по скользкой плитке подъездной дорожки.

— Ты готов к этому, маленький брат? — тихо спросил его Врег.

Джон кивнул, но его тело напряглось.

Он знал, что Врег имел в виду.

Они понятия не имели, в каком состоянии находилась Чандрэ, Стэнли, Рекс и Варлан, Мэйгар или даже Фигран. Он понятия не имел, будет ли Касс вообще здесь. Обе перспективы пугали его — что она здесь и что она не здесь, но он пытался приготовиться к обоим вариантам.

Врег предупредил его, что всё, что они пока что получили по этому Тени, намекало, что он во многом полагался на психологические стрессовые факторы. Если он хотел от них чего-то (какого-то компромисса от Ревика, Элли или от них обоих), он использует всё, что у него имеется.

И в особенности он использует тех, ради чьего спасения они сюда явились.

— Он захочет, чтобы мы чувствовали, будто у нас нет другого выхода, кроме как вытащить их, — предупреждал его Врег. — Он особенно захочет применить давление к Мосту и Мечу. Это значит, что целью станут самые близкие и дорогие для них. То есть, ваша подруга Касс… и скорее всего, сын Нензи.

Говоря эти слова, Врег пристально смотрел в лицо Джону, аккуратно выбирая слова.

— Ненз это знает, Джон, — произнёс он более мягко. — Он прекрасно это знает. Не так давно он мог бы приказать своим людям сделать то же самое, если бы очень хотел добиться уступчивости влиятельного соперника, — поколебавшись, Врег добавил, всё ещё наблюдая за ним: — Не так давно я бы сам сделал такое для него, Джон. Если бы он попросил меня об этом.

Сглотнув, Джон лишь кивнул.

Он знал, что Врег пытается ему сказать.

Он также понимал, что Врег по-своему пытается открыться перед ним. Или как минимум быть прозрачным. В последнее время он, похоже, хотел познакомить Джона с самыми ужасными фактами о себе. Или о том, кем он был.

Джон понимал одно — видящий беспокоится о том, как Джон может отреагировать, если узнает больше. От этого он ещё сильнее ценил, что Врег не пытается скрыть эти факты о себе.

Он всё ещё обдумывал слова Врега, когда они добрались до последнего участка подъездной дорожки перед парадной дверью шато.

Сама дверь была до комичного огромной.

Она была выкрашена тёмно-красной краской и отделана деталями из кованого железа, которые больше напоминали средневековую Европу, чем культуру видящих. Джон осознал, что сравнивает её с простой элегантностью Старого Дома на Холме — настоящего, который находился в Сиртауне. И сравнение было отнюдь не в пользу особняка Тени. Дверь Дома на Холме тоже была огромной, но что-то в том белом каменном здании всегда успокаивало Джона, словно он входил в кафедральный собор.

Они с Врегом начали останавливаться перед закрытой дверью, но тут её кто-то открыл изнутри.

И не один «кто-то», вскоре осознал Джон, увидев ряд слуг в белой форме и перчатках, которые стояли в тёмном фойе.

Когда Джон переступил порог и вошёл в дом, те слуги остановили его ровно настолько, чтобы обыскать его и Врега на предмет оружия. Забрав два органических Браунинга Хай-Пауэрс, которые дал ему Врег, и даже нож, который Джон заткнул в ботинок, они вежливо улыбнулись и показали, что ему можно проходить.

Разоружение Врега заняло больше времени.

Вместо того чтобы ждать, Джон прошёл вдоль строя слуг в тускло освещённую переднюю. Сунув руки в карманы, он как можно небрежнее осмотрелся по сторонам.

Внутри стены возвышались ещё выше двери, и Джон уставился на огромную люстру из кованого железа, которая свешивалась с потолка в центре. Поморгав в тусклом пространстве, он осознал, что в люстре горели не лампочки, а восковые свечи. Это добавляло мрачности, но в то же время лило тёплый свет на гобелены до пола, которые висели на самой длинной стене возле элегантной лестницы, являвшейся ключевым элементом передней.

С противоположной стороны висели головы лосей, массивные масляные картины, а также стояли европейские с виду антикварные кресла и столы. Огромное зеркало в золочёной раме и ряд антикварных птичьих клеток украшали промежуточную площадку над передним холлом. В клетках пронзительно кричали попугаи, порхали туда-сюда яркие тропические птицы.

По мере того, как больше членов их отряда входило в комнату, Джон продвигался дальше в затенённое пространство за пределами арки света от открытой двери. Заметив, как Врег осматривает то же помещение, наверняка ища входы, выходы, конструкцию и прочее, Джон сосредоточился на декоре, пытаясь сложить представление о владельце.

Потолок тянулся до верха следующего этажа, у которого тоже были потолки высотой как минимум шесть метров, если не выше. Казалось, всё здесь планировалось для того, чтобы вызвать восхищение, а то и откровенно запугать. Балкон над лестницей был вырезан из шлифованного тёмного дерева, которое напоминало Джону тропические леса, но пол состоял из дорогой итальянской плитки, а сама лестница, похоже, сделана из белого мрамора.

Папоротники в горшках, усыпанные пурпурными и белыми цветами, каскадами опускались меж деревянных колонн, которые разделялись восьмиугольными дырками, дававшими им доступ к свежему воздуху. Джон видел каменные кадки, расставленные через симметричные интервалы на втором этаже; он также мельком подметил более широкий балкон за открытыми дверями, откуда открывался вид на пространство за домом.

На том верхнем этаже стены тоже были увешаны картинами, но Джон не узнавал людей на большинстве из них. На некоторых изображались более мифические сюжеты, а самая крупная из них посвящалась сражению из Первой Мировой Войны.

Однако потолок затмевал всё.

На самом удалённом и высоком пространстве кто-то в стиле фрески Да Винчи изобразил пантеон посредников.

То, как их нарисовали, казалось Джону довольно мрачным… и, ну, жалким.

Мост повелевала разрядами золотой и зелёной молнии, её злое и холодное лицо смотрело с высоты кроваво-красных облаков, накативших на сине-белую Землю. Меч не изображался в виде юного мальчика, которого Джон помнил по большинству древних текстов. Вместо этого он довольно сильно походил на нынешнего Ревика, только его глаза светились зелёным, и он стоял на вершине мира, словно всё принадлежало ему.

Позади него по обе стороны, как генералы-приспешники, стояли два других существа. Один до ужаса походил на Фиграна, но с длинными чёрными крыльями, похожими на крылья ворона. Другое существо было изображением женщины во всём красном — в чём-то вроде кожаного комбинезона. Её чёрные волосы хлестали по лицу на ветру и молнии, и она повелевала огненным мечом.

Почему-то при виде этого изображения у Джона в горле встал ком.

Под другими изображениями, извиваясь в звёздах, простирал крылья огромный дракон с зелёной и золотой чешуёй. Его похожий на кнут хвост обвивал основание Земли.

Джон нахмурился, опустив взгляд.

Кто бы ни нарисовал это, похоже, посредники ему не очень нравились.

А может, это к человечеству он не питал нежных чувств.

Кто-то пихнул его с другого бока.

Джон перевёл взгляд и с удивлением увидел Ниилу, которая стояла возле Джорага и выглядела напряжённой, словно её тело готовилось к сражению. Она лишилась своей большой пушки; предположительно, её забрал один из тех слуг в белых перчатках, так же улыбнувшись, как и Джону, когда его разоружали.

Кивнув и натянуто улыбнувшись видящей, Джон краем глаза видел Врега, пока следовал за Холо и Тензи по коридору, где разносилось эхо. Он видел впереди одного из тех слуг в белых перчатках и наблюдал, как мужчина скрывается за дверью, расположенной сразу за лестницей. Ревик и Элли вошли следом за ним.

Джон не возражал остаться в стороне, с большей частью их группы. Ревик говорил ему держаться тихо, как только они войдут в дом.

Джон знал — они все беспокоились, что этот парень Тень был фанатиком, который хотел смерти всего человечества. Вне зависимости от того, имелась у него копия Списков Смещения или нет, люди Тени не упустят того факта, что Джон был человеком и занимал высокое положение в их доверенном кругу.

Они могут устранить его просто из принципа.

Так что он держался неприметно, а Врег находился по правую сторону от него и слегка впереди.

Ниила занимала место слева от него и немного позади, а Джораг держался возле её бока как ходячий монолит. С этими троими Джон чувствовал себя настолько в безопасности, насколько это вообще возможно в таких обстоятельствах. Даже без оружия, даже вопреки её относительно невысокому росту, Ниила всегда казалась Джону немного устрашающей. Что-то в её манере двигаться напоминало ему кошку, беззвучную и мягко ступающую, но в то же время она состояла из одних мышц и двигалась быстро, как жидкий металл.

Он видел, как на ринге она дралась так быстро, что он едва мог уследить за ней глазами. Она была одной из тех видящих, за поединками которых он наблюдал из чистого восхищения.

Врег говорил ему, что когда дело доходило до распределения позиций, он доверял Нииле прикрывать его спину. Он годами работал с ней в последнем составе Повстанцев, а также в предыдущем, что делало её как минимум ровесницей Ревика или даже немного старше. Видя, как она теперь шла возле него, и как её свет следил за ним, Джон невольно подумал, что в этой операции ей поручили дополнительные охранные задачи — скорее всего, это сделали Ревик и Элли.

Но в кои-то веки эта мысль больше ободрила его, а не разозлила.

Через несколько секунд он совершенно забыл об этом.

Следом за Врегом войдя в двери из антикварного дуба, он оказался в комнате, которая могла сойти со страниц какого-нибудь старинного готического романа, а может, одного из фильмов про Франкенштейна.

Длинный стол из того же состаренного дуба занимал большую часть пространства в середине комнаты. Потолок показался бы ему астрономически высоким, если бы Джон не видел то помещение, которое они только что покинули. А так Джон попытался оценить высоту витражных окон от пола до потолка, занимавших всю дальнюю стену, а также резные канделябры, древние картины, гобелены и соответствующие головы мёртвых животных.

Его взгляд остановился на массивном каменном камине, доминировавшем в левой части комнаты. Казалось, что в камине таких масштабов можно было сжечь дерево целиком.

С другой стороны находился камин поменьше, и там на крючке висело нечто вроде средневекового чайника, откуда поднимался пар. Джон окинул взглядом стол, который буквально ломился бы от количества блюд, если бы не был изготовлен из массивного куска зрелого дерева. Всевозможные сервировочные тарелки и блюда занимали лакированную столешницу. Вся посуда также выглядела антикварной.

Джон услышал урчание своего живота, глядя на стол. Его поразило одно лишь разнообразие плоти мёртвых животных, а также домашнего хлеба, дикого риса, пяти видов овощных блюд, рыбы, супа, разных салатов, пасты, оливок, сыра, грибов и аккуратно разложенных возле каждой тарелки десертов.

Тут Джон заметил, что они не одни в комнате.