Поначалу я не ставила под вопрос движение машины.

Это вроде как успокаивало, хоть я и с трудом могла найти удобное место для рук. Кочка на дороге резко заставила меня открыть глаза. Небо за грязным ветровым стеклом показывало бледно-розовые и золотые предрассветные оттенки, отражавшиеся от поднимавшегося солнца, которое я не видела.

Я каким-то образом пропустила ночь. Всю.

Может, поэтому мне понадобилось так много времени, чтобы хоть что-то вспомнить о том, где я сейчас находилась.

Силуэт статуи святого привлёк мой взгляд. Он был приклеен к панели управления над старомодным FM-приёмником с серебристыми ручками.

Мои глаза переместились влево, встретившись с угловатым профилем, обрамлённым черными волосами, которые липли к бледной шее. Миндалевидные глаза смотрели поверх высоких скул, сосредоточившись на дороге. У него уже проступала лёгкая щетина. Пятнышки знакомой на вид коричневатой субстанции покрывали его рубашку. Ещё больше этого вещества окрашивало его руку и плечо, которое бугрилось под грубой самодельной повязкой.

Почувствовав мой взгляд, он повернулся. Его глаза казались холодными даже в лучах утреннего солнца.

Я попыталась поднять ладонь...

... и движение моей руки резко остановилось.

Я добрую минуту таращилась на наручники прежде, чем реальность отложилась в моем сознании. Затем я посмотрела на свои лодыжки и обнаружила, что они перевязаны жёстким пластиком наподобие тех фиксаторов, которые используют в популярных полицейских реалити-шоу.

Откинувшись назад, я использовала свой вес, чтобы попытаться сдвинуть единственный предмет, на который я, кажется, могла повлиять - а именно пластиковый подлокотник. Когда тот остался прочно прикреплённым к двери, я снова взглянула на мужчину, заметив, как пристально он на меня смотрит.

Я перевела выражение его лица как безразличную озадаченность.

Он не попытался остановить меня, пока я продолжала испытывать границы своей подвижности. Все моё тело болело; я чувствовала себя так, будто у меня похмелье от текилы в сочетании с раскалывающей голову мигренью. Я чувствовала себя слабой, голодной, меня тошнило, голова слегка кружилась. Я также чувствовала себя странно уязвимой, даже под пахнущим собакой одеялом, которое кто-то - наверное, он - набросил на мои ноги и нижнюю часть туловища.

Я все ещё была одета в то же, в чем ходила на работу.

Моё горло болело. Мне безумно хотелось пить. Моя шея затекла от того, что я спала, привалившись к дверце машины. В приступе какой-то размытой паники я подумала о маме. Я снова завозилась с подлокотником на дверце, помедлив лишь тогда, когда головная боль расцвела жарче, заставляя меня замереть.

Я постаралась думать сквозь боль, задаваясь вопросом, сумею ли я воззвать к его здравому смыслу.

- Я тебя слышу, - проинформировал он меня ровным тоном. Он повернулся, уставившись на меня этими стекловидными глазами. - Ты же знаешь это, верно?

Его слова встряхнули меня. Я забыла о немецком акценте.

Я также забыла его слова о том, что он видящий.

Он поёрзал на сиденье, словно ему было некомфортно.

- Не заставляй меня снова тебя вырубать. Я предпочёл бы этого не делать. Нам нужно обсудить кое-какие вещи.

Я посмотрела в окна, подавляя глубинную панику.

Я увидела в своём сознании Джона - проблеск воспоминания о том, как он врезался в тот стол, опрокидывая его. Я слышала пистолетные выстрелы, слышала этого самого мужчину, ругавшегося на незнакомом языке у самого моего уха. Я помнила крики людей в закусочной. Я помнила, как Касс пыталась не дать этому мужчине утащить меня к двери. Перед моим мысленным взглядом мелькнуло лицо моей матери. Я представила её реакцию, когда полиция постучала в её дверь, когда пришёл хромающий и раненый Джон, сказав, что я исчезла, что меня разыскивают копы и Сдерживание Видящих.

Уставившись на проносившийся мимо пейзаж, покрытый дымкой океан за мужчиной на водительском сиденье, я осознала, как далеко от Сан-Франциско мы уже находились.

- Может, в сорока минутах от границы с Орегоном, - подтвердил он, взглянув на меня. - Мне пришлось большую часть пути ехать по прибрежному шоссе, что нас замедлило. Здесь у них меньше пилотов. Посты с камерами отмечены на карте, их легче избегать.

Я моргнула. Обдумывая его слова, я попыталась уяснить их смысл. В конце концов, я покачала головой, отказываясь идти в том русле мысли, куда они меня направляли.

- У моей матери суицидальные наклонности, - сказала я, поворачиваясь к нему. - Она пьёт, и у неё суицидальные наклонности.

Он не ответил. Он даже не посмотрел на меня.

- Я не могу просто исчезнуть, - сказала я. - Не могу, понятно? В чем бы ни было дело, ты не можешь вот так просто выдернуть меня из моей жизни. Для тебя это может казаться ерундой, но от меня зависят люди. Я забочусь о своей матери. Я езжу к ней каждый день, чтобы удостовериться, что она в порядке, и...

- Я все это знаю, - он перебил меня, не поворачиваясь и перемещая руки на рулевом колесе. Выражение его лица оставалось натянутым. - Ты явно достаточно помнишь из случившегося в той закусочной, чтобы знать, что я ничего не могу поделать, Элли.

Я вздрогнула, когда он назвал меня по имени.

Его выражение сделалось более напряжённым, но он не отводил глаз от дороги.

- Ты собираешься рассказать мне, что это такое? - спросила я, когда он больше ничего не сказал. - Ну то есть, ты явно меня похитил... верно? Ты собираешься сказать мне, почему? - в воцарившейся тишине я всматривалась в его лицо, кусая губу. - Слушай. Я поняла, что ты видящий. Я это поняла. Но что бы там ни было, это бессмысленно. Я никогда и ничего не делала твоим людям. Я всегда поддерживала права видящих. Я никогда не была одним из тех людей, которые...

Он издал тихий невесёлый смешок.

Это так поразило меня, что я заткнулась.

Я все ещё пыталась связно мыслить вопреки мысленному коктейлю из злости, паники и мигрени, когда он повернулся. Его глаза смотрели как два плоских камня.

- Я сожалею по поводу твоей матери. Искренне сожалею. Но как я и сказал, я совершенно ничего не могу с этим поделать, - он сделал странный грациозный жест одной рукой поверх рулевого колеса. - Когда мы окажемся в безопасном месте, возможно, я смогу попытаться повлиять на ситуацию. Но прямо сейчас я никак не могу связаться с кем-нибудь, кто мог бы помочь твоей семье.

Я коснулась уха, ища свою гарнитуру, и он хмуро посмотрел в мою сторону.

- Я выбросил её. Ещё до того, как мы выехали из города.

- Что? - я уставилась на него. - Ты серьёзно? Это была зарегистрированная гарнитура. Меня за это могут оштрафовать... не говоря уж о том, что это нелегально.

Он покачал головой, издавая странный щелкающий звук языком. Этот звук опять выражал своеобразный циничный юмор, словно он не мог поверить моим словам.

Он продолжил так, словно я ничего не говорила.

- В ту же секунду, как я войду в Барьер, СКАРБ нас обнаружит, - произнёс он лишённым эмоций голосом. - Любая попытка коммуникации через гарнитуру также привлечёт к нам внимание властей. В любом случае нас заберут через считанные минуты. Нас разделят, наденут ошейники и засунут в секретную тюрьму Мирового Суда. Меня станут допрашивать и наверняка изобьют до смерти. Ты, скорее всего, окажешься в какой-нибудь лаборатории генетики... по крайней мере, пока Шулеры тебя не вытащат, - очередной ровный взгляд. - Ни один из этих сценариев не поможет твоей матери, Элли.

И снова я вздрогнула, когда он назвал меня по имени.

Он продолжал наблюдать за мной, оценивая моё выражение этими стекловидными глазами.

- С твоим братом, кажется, все в порядке. Физически, по крайней мере. Его допросит СКАРБ и, скорее всего, Национальная Безопасность... но он человек, так что, скорее всего, они отпустят его после проведения сканирования, дабы убедиться, что ему ничего не было известно о твоём истинном расовом статусе. Они приставят к нему наблюдение, конечно же, но у них не будет оснований для его задержания, - он сделал очередной грациозный жест. - Ты несильно ему навредила. Он может помочь твоей матери.

Я впитала его слова.

Он определённо слишком много знал обо мне. Он слишком много знал о моей семье.

Я почувствовала, как кровь отливает от вен на моем лице, когда остальные его слова отложились в сознании. Не только та часть, где он говорит, что не собирается меня отпускать. Это все больше и больше казалось лишь деталью. Я попыталась осмыслить более обширные последствия того, что он сказал. Мой разум просто не мог об этом думать, не по-настоящему.

Выглянув в пыльные окна, я прокрутила в голове свои ограниченные варианты.

Мы ехали в тишине, пока я массировала запястья вокруг двух наручников. Я выглянула в окно, когда он проехал мимо фуры.

Через несколько минут мы миновали ещё одну фуру.

Я подумывала заорать, застучать по окнам, но чем больше я об этом думала, тем сильнее эта возможность казалась мне не только жалкой, но и опасной.

Солнце поднималось выше. Я видела чаек и пеликанов, рассекавших над бриллиантовыми узорами солнца, отражавшегося от волн. Страннее странного было смотреть на такой идеальный пейзаж, когда мои запястья были прикованы к машине незнакомца.

Когда я в следующий раз взглянула на видящего, он смотрел на моё голое бедро, которое выглядывало из-под уродливого серого одеяла. Увидев зарождавшийся в его глазах интенсивный взгляд, я убрала ногу, спрятав её обратно под грубой шерстью.

Я забыла все эти истории о видящих.

Нахмурившись, он отвёл взгляд.

- Со мной ты в безопасности, Элисон, - произнёс он.

Я тихо фыркнула. Ничего не могла с собой поделать.

Когда он наградил меня резким взглядом, я натянула отсутствующее выражение лица и уставилась в окно. В этот раз я смотрела через стекло со своей стороны машины, глядя на песчаные утёсы, которые выстроились вдоль дороги с моей стороны. Мои пальцы стискивали цепочку между металлическими браслетами. Я попыталась подумать, можно ли как-нибудь уговорить его снять наручники... затем снова вспомнила, что он мог читать мои мысли.

Это буквально ограничивало мои варианты.

- Да, - нейтрально согласился он.

Я повернулась к нему лицом, подавив резкий укол злобы.

- Ты действительно не собираешься говорить мне, зачем ты меня похитил? - спросила я. Когда он не ответил, я уставилась на него, задышав тяжелее. - Что? Ты какой-то религиозный фанатик вроде твоего приятеля в закусочной? Террорист? Один из тех независимых, которые хотят нацию видящих? - все ещё ища на его лице реакцию, я прикусила губу, стараясь контролировать эмоции, которые усиливались с каждым вдохом. - Я бл*дская официантка... ты этого не заметил? Ты всерьёз думаешь, что кто-то хоть на секунду помедлит перед тем, как снести мне башку, чтобы добраться до тебя?

Он издал тот тихий щелкающий звук языком.

Я смотрела, как он делает это, внезапно поразившись тому, как чужеродно это звучало, и каким чужеродным выглядел он сам, когда делал это. Я где-то читала про язык видящих и про то, как они использовали язык жестов в дополнение к вербальному общению и телепатии. Меня снова поразило, что он на самом деле не человек, как бы он ни выглядел.

Я не знаю, услышал ли он, как я об этом думала, но его следующие слова сочились нетерпением.

- Элисон, - произнёс он. - Тебе нужно будет контролировать свои эмоциональные реакции. Попытаться хотя бы, - он взглянул мне в лицо. - И с отрицанием тебе тоже нужно справиться.

- Ты кто, бл*дь, такой? - рявкнула я.

И вновь его лицо напряглось. Он покосился на меня, глаза смотрели жёстко.

- Тебе было семь лет, когда я начал наблюдать за тобой.

Когда я издала сердитый звук, он перебил меня жёстким тоном.

- Да. Это так, - он снова сделал то пожимающее плечами движение рукой. - Для этого есть термин. Однако это термин видящих. Для тебя он не будет иметь значения. Я не так много присутствовал здесь в физическом плане. Моя работа заключалась в том, чтобы присматривать за тобой. Помогать тебе оставаться скрытой, где это возможно, - фыркнув, он наградил меня ровным взглядом. - В последние два года это становилось все сложнее. Твоё поведение было... эксцентричным. Вот почему я пришёл лично.

- Эксцентричным? - я уставилась на него. - В каком это смысле моё поведение было «эксцентричным»?

Повернувшись, он посмотрел на меня и вскинул тёмную бровь. Его губы изогнулись в какой-то циничной усмешке.

- Ты ранила девушку своего бывшего любовника, - напомнил он мне. - На публике. Разбитой бутылкой из-под вина, - фыркнув, он посмотрел обратно на дорогу. - Тебя арестовали, Элисон. Это я не мог прикрыть. Даже с нашими контактами в правоохранительных органах.

Я уставилась на него.

На мгновение я пыталась придумать, как это оспорить, и откуда ему вообще об этом известно. После ещё одной паузы я закрыла рот, покачав головой.

- Я тебя не осуждаю, - добавил он. Бросив на меня очередной взгляд искоса, он щёлкнул языком. В этот раз я услышала настоящее веселье. - По правде говоря, этот поступок очень в духе видящих. Но ещё это было очень заметно. Слишком заметно.

- Видящие часто наносят ножевые ранения людям? - саркастично поинтересовалась я.

- Когда дело касается супружеской неверности, да, - и вновь он повернулся, посмотрев на меня этими кристальными глазами. - Однако обычно мы чуть более радикальны.

Все ещё уставившись на него с неверием, я стиснула челюсти.

- Раз ты видящий, разве ты не можешь заставить меня поверить во что угодно?

Он вновь повернулся, адресовав мне холодный взгляд.

- Конечно, - сказал он. - Но с чего бы мне это делать? Ты же никто, сама сказала.

На это мне нечего было ответить. Повернувшись обратно к окну, я стиснула зубы, стараясь думать.

- Он как-то назвал меня, - сказала я. - Тот парень в закусочной. Он назвал меня именем...

- Мост, да. Это твой титул.

- Точно, - повторила я. - Мост. Так это... что? Какой-то ваш миф? Типа штуки в духе Далай Ламы? - когда он не ответил, я заговорила резче. - Ты должен понимать, каким бл*дским безумием это звучит для меня. Ты видящий. Ты должен уметь хотя бы немножко поместить себя в мою шкуру, верно? Эмпатия идёт в комплекте?

Губы мужчины поджались в тонкую линию.

Я ждала, гадая, ответит ли он.

Он не ответил.

Подавив нетерпение, я покачала головой.

- Ты говоришь как немец. Не думала, что видящие все ещё живут в Европе. Я думала, вы все в Азии, за исключением тех немногих, что работают напрямую на...

- Элисон, - холодно перебил он, повернувшись ко мне. - Просто прекрати.

- Прекратить?

Он кивнул, не отрывая глаз от дороги.

- Ты понимаешь это лучше, чем притворяешься. Это шок, - он неопределённо показал на меня рукой. - Может, отрицание. Ты знаешь правду. Твоя человеческая жизнь... закончилась. Ты говоришь со мной, произносишь вещи, ошибочность или полу-правдивость которых прекрасно осознаешь. Ты пытаешься убедить себя, что это нереально, что ты не понимаешь. Лучше сохранять молчание. Позволить правде отложиться в сознании.

Я уставилась на него. Осознав, что в его словах присутствовала по крайней мере искорка правды, я стиснула зубы.

Когда он больше ничего не сказал, я издала прерывистый смешок.

- Ладно, смотри, - я перевернула руку, показывая ему более светлую кожу внутренней стороны руки. Я ткнула в букву H[3]H от англ. Human – человек.
, вытатуированную черными чернилами на моей коже. - Впаривай своё безумие кому-то другому, ладно? Меня тестировали. В буквальном смысле сотни раз. Меня удочерили, так что меня тестировали каждый раз при регистрации. Что бы ты ни пытался сделать, выставить меня каким-то сверх-видящим, якобы-Сайримном, я не горю желанием быть козлом отпущения за затеянный тобой переворот...

Я умолкла, когда он задрал рукав на своей левой руке.

Увидев штрих-код на худой руке оливкового цвета, мои глаза остановились на чёрной Н, вытатуированной на его коже. Он наблюдал за мной достаточно долго, чтобы убедиться, что я поняла, затем опустил рукав, положив обе руки обратно на обшитый кожей руль.

- Это чернила, Элисон, - сказал он. - Они ни хера не значат.

Я ушла в молчание, тошнотворное чувство в моем нутре усиливалось. После ещё одной паузы я покачала головой, вспомнив свой последний визит к доктору и его слова...

- Ты серьёзно будешь притворяться, что ты этого не делала? - видящий повернулся ко мне по-настоящему, его тонкие губы хмуро поджались. - Gaos d’lanlente, Элисон! Твоё имя, скорее всего, уже во всех новостях. Твоё имя. Моё лицо. Твоё лицо, - он продолжал сверлить меня сердитым взглядом, злость окрашивала его голос. - Ты хочешь обвинить в этом меня? Я бы вытащил тебя по-тихому. Я бы протащил тебя мимо него, если бы ты просто...

- Ага, - рявкнула я. - Ты проделал офигительную работу, вытаскивая меня «по-тихому», иначе и не скажешь. Изумительная работа. Мне особенно понравилась та часть, где ты приставил мне к башке пистолет.

Он нахмурился, отворачиваясь. Глядя через ветровое стекло, он сжал руки на коже рулевого колеса, ничего не сказав и щёлкнув языком себе под нос.

Я тоже сидела молча, хмурясь и глядя в окно.

И все же сказанные нами обоими слова начали глубже осознаваться моим мозгом. Подумав об их последствиях, я сглотнула. Мои руки внезапно похолодели.

Я действительно сделала это? Я действительно швырнула людей через всю комнату?

- Да, - прорычал мужчина рядом со мной. - Сделала.

Едва приостановив свои мысли, чтобы наградить его сердитым взглядом, я стиснула зубы и не ответила. И все же то тошнотворное ощущение в моем нутре усилилось.

Телекинез не был распространённым явлением. Он был практически неслыханным, даже среди видящих. Я практически уверена, что с тех самых пор, как видящих вообще обнаружили на Земле, не было найдено ни одного видящего-телекинетика, не считая Сайримна, который был мёртв примерно восемьдесят лет.

Этого определённо не случалось при моей жизни.

Однако наследие Сайримна жило и здравствовало.

Для большинства людей Сайримн все ещё был бабайкой. Во время Первой Мировой Войны он стер с лица земли половину Европы. Он убил несколько миллионов людей из числа разных человеческих армий. Он взрывал самолёты, силой мысли воспламеняя топливные баки. Он проделывал то же самое с бронированными автомобилями, даже с танками. Он взрывал бомбы, воспламенял порох в пулях прежде, чем они вылетали из стволов. Он обрушивал мосты вместе с войсками, разрушал водопроводы и трубопроводы, поджигал поля.

Он убил миллионы гражданских.

Согласно одной статье, которую я читала, он даже воздух воспламенял.

В конце концов, потребовалась совместная работа элитной команды видящих и людей, чтобы устранить его. Если бы не они, Сайримн скорее всего перешёл бы к уничтожению России и Ближнего Востока, а может быть, и Соединённых Штатов, и Азии. Германия теперь правила бы миром.

Или, точнее, видящие правили бы миром.

Существовало несколько дюжин теорий относительно того, почему Сайримн изначально стал помогать немцам. Большинство верило, что он просто использовал их, использовал войну, чтобы разделить и завоевать фракции людей. Те же учёные и эксперты считали, что в итоге Сайримн обратился бы и против Германии, как только среди людей воцарился бы мир.

Я помнила, как в колледже на уроках расовой истории читала различные дебаты об его возможных мотивах.

Я никогда не слышала о существовании другого видящего-телекинетика, помимо него.

Подумав сейчас об этом и о том, как мало я помнила о случившемся в закусочной, я ощутила тошноту.

Это тошнотворное чувство становилось тем сильнее, чем дольше я смотрела в окно.

- Теперь ты понимаешь? - тот грубоватый, немецкий по звучанию голос. - Ты понимаешь, почему мне нужно было вытащить тебя оттуда, Элисон?

В этот раз я услышала в его словах лёгкое сочувствие.

Я уставилась в окно, ничего не видя и стискивая зубы так сильно, что они заболели. Тошнота, которую я ощущала, сделалась такой сильной, что я всерьёз боялась заблевать все серое одеяло. Я постаралась не думать о Джоне или о том факте, что закусочная оборудована камерами, как и любое публичное заведение в Сан-Франциско. СКАРБ имел доступ ко всем этим записям. Как и департамент полиции Сан-Франциско. И Национальная Безопасность.

- Я не позволю им забрать тебя, Элисон, - сказал он. - Пока я могу что-то предпринять в этой ситуации.

Я могла лишь смотреть на него.

Он прочистил горло, делая тот жест, который напоминал мне пожатие плечами.

- Есть несколько... особенностей... в твоих чертах, - сказал он. - Некоторые из них помогут нам безопасно тебя вытащить. Твоя кровь не определяет тебя как Сарка, - он взглянул на меня. - Как видящего, имею в виду. Отсутствие выраженных маркеров в твоей крови - это невероятно редкое явление. Оно встречается лишь у одного из нескольких сотен тысяч видящих. У меня оно тоже есть. Так нам будет проще обойти любые попытки, которые они могут предпринять, чтобы не дать тебе покинуть страну.

Я снова уставилась на него, стараясь осмыслить, что он мне говорит.

- Покинуть страну, - тупо повторила я.

- Конечно. Мы не можем оставаться здесь.

Его голос звучал так буднично, что я не могла придумать ответ.

Он продолжил сдержанным голосом.

- Что касается того, что такое Мост, это тебе тоже объяснят. Возможно, я обладаю не лучшей квалификацией для этого. Однако если коротко, то мы верим, что ты - реинкарнация создания, которое появляется в пантеоне видящих, - взглянув на меня, он прищурился, затем взял свои слова назад. - Ну. Не совсем пантеоне. Не в человеческом смысле. Верование не относит тебя к «богам» как таковым. Ты считаешься реинкарнацией специфической частоты света, или импульса, только в материальной форме...

- Что? - я моргнула, качая головой. - Что?

Выдохнув, он сам покачал головой. Его слова и фигуры речи зазвучали странно научными, точно он читал лекцию по мифологии видящих.

- Как я уже говорил, наверное, я не тот, кто сможет объяснить это наилучшим образом, - произнёс он обречённым тоном. - Суть в том, что ты важна для видящих. По этой причине тебя спрятали среди людей. Ты - создание, которое перерождается на Земле перед значительным сдвигом в хронологических этапах развития. Твоё прибытие сюда сигнализирует о приближении этих перемен. В тебе видят того, кто поспособствует этим переменам, - все ещё раздумывая, он пожал плечами. - ...Или, возможно, станет причиной этих перемен - в зависимости от того, какую интерпретацию мифов ты предпочитаешь...

- Как тебя зовут? - перебила я.

Он удивлённо взглянул на меня. Затем нахмурился.

- Дигойз, - сказал он. - Ревик.

- Тебя зовут Дего-ииз? - я медленно произнесла это странное имя. Ещё секунду спустя моё лицо прояснилось. - Реви'. Тот мужчина называл тебя Реви'. Это сокращённое от Ревик?

Он один раз кивнул.

- Это моё имя. По правилам имён видящих фамилия идёт первой. Того другого видящего зовут Териан.

- Терри, - сказала я. - Сокращённое от Териан.

- Верно.

- Очень уж приятельское обращение к парню, который угрожает твоей жизни, нет? - спросила я. - Вы двое друзья? Бывшие бойфренды? Что?

Мужчина повернулся и хмуро уставился на меня. Он покачал головой, но не в знак отрицания. Вместо этого он снова раздражённо выдохнул.

- В некотором роде можно и так сказать, да, мы были друзьями. А также коллегами. Теперь мы ни то, ни другое.

- Ты уже во второй раз делаешь это, - сказала я.

Он посмотрел на меня.

- Делаю что?

- Говоришь про него в настоящем времени, - сказала я. - Ты убил его, верно? Почему ты продолжаешь говорить о нем так, будто он все ещё жив?

Черноволосый мужчина нахмурился.

- Это сложно, Элисон.

- То есть он все ещё жив?

- Да.

Я поджала губы, желая спросить, откуда он вообще мог об этом знать. Когда через несколько секунд он не пояснил, я оставила эту тему.

- Ладно. К этому мы вернёмся, Дего-ииз...

- Ревик, - сказал он, бросив на меня взгляд. - Я только что сказал тебе. Дигойз - моя фамилия.

Уставившись на него, я прикусила губу и стиснула закованные в наручники руки. Я чувствовала, как часть меня хочет сорваться на него. Я хотела наорать на него. По правде говоря, мне хотелось намного большего, но я знала, что это тоже не поможет моей ситуации.

Я заставила себя хранить молчание, но лишь на время.

Как будто почувствовав и это, мужчина выдохнул, откинувшись на спинку сиденья.

- Говорю же, старейшины более компетентны говорить с тобой о духовных аспектах твоей роли, - проведя рукой по своим черным волосам, он бросил на меня косой взгляд и мрачно поджал губы. - Моя цель проще. Я здесь для того, чтобы доставить тебя к ним. Живой. Тебе нужно понять кое-какие вещи, чтобы лучше помочь мне с достижением этой цели. Новостные ленты не... - он склонил голову, делая очередной смутный жест рукой. - ...точны. Особенно в плане изображения отношений между людьми и видящими.

И вновь он говорил скорее как профессор, нежели как преступник.

Противоречие казалось таким странным, что раздражало меня. Я хотела отнести его к одной категории и не могла. Не совсем.

Он продолжал тем же лекторским тоном.

- Более того, - натянуто добавил он. - Видящие - не одна единая общность. Тот видящий в закусочной. Териан. Он представляет фракцию, отличную от моей.

Я невесело фыркнула.

Ощутив на себе его взгляд, я сглотнула, не отворачиваясь от окна.

Он подождал мгновение, затем, кажется, отбросил это.

- В интересах и человеческого правительства, и правительства видящих скрывать эту более сложную реальность от гражданских, - продолжил он. - Между видящими и людьми долгое время происходит своего рода «холодная война» на многих уровнях, - как будто ощутив что-то от меня, он покосился, затем отбросил то, что почувствовал. - Обученный разведчик может убрать свою частоту из обычного спектра восприятия в Барьере, в основном посредством слияния со светом, образующим его окружение...

Вероятно, почувствовав, что я его не понимаю, он покосился в мою сторону.

- ... В любом случае, - продолжил он, отмахнувшись от собственных слов. - Я хочу сказать, что тебе придётся тренироваться. И обучиться этим вещам. Возможно, я сумею помочь на начальном этапе. Это определённо более продуктивное совместное времяпровождение.

Я стиснула зубы, но не ответила.

Он снова взглянул на меня, затем прочистил горло.

- Свободные видящие, в смысле те, кого не продали в рабство при рождении или в детстве, или кого не принудили к этому тем или иным путём... у нас есть только три реальных варианта.

Он снова уставился на дорогу, идеально вписав нас в поворот, который огибал крутой утёс. Пока мы проезжали мимо, я смотрела на потоки воды, лившиеся с краёв темной скалы.

- Наш первый вариант - жить с традиционными религиозными видящими в изоляции, - продолжил он. - Это неплохая жизнь, но не каждому из нас она по душе, точно так же, как это было бы по душе не каждому человеку. Наш второй вариант - это принадлежать по контракту... продать наше экстрасенсорное зрение людям. Этот путь даёт нам некоторую свободу при условии, что видящий достаточно обучен, чтобы вообще изначально получить такой контракт и найти справедливого работодателя. Но это рискованно... своего рода добровольное рабство. И это доступно не всем видящим, это зависит от их ранга.

Он добавил:

- Третий вариант - присоединиться к Шулерам... или к «Организации», как они себя называют. Шулеры - это подпольная сеть видящих с анти-человеческой политикой. Многие из них проникли в человеческие учреждения. Видящий, с которым ты встретилась, Териан, является одним из них.

Я заметила, что он снова использовал настоящее время.

- Я тоже тот, кого называют разведчиком, - добавил он после очередной паузы. - Это означает, что я видящий, обученный находить вещи за Барьером. Это профессия. Которой обучают, часто в молодом возрасте. Мы работаем на разных должностях в мирах людей и видящих.

- Шпион? - спросила я, посмотрев на него.

Он нахмурился. У меня определённо сложилось впечатление, что этот термин его раздражал.

- Возможно, что человеческий эквивалент этого понятия – шпионаж, - дипломатично заявил он мгновение спустя. - Мой человеческий работодатель определённо видит ситуацию в таком свете. Для разведчиков Шулеров определение «шпионаж» будет более точным. Они не следуют Кодексу и действуют в рамках полувоенной структуры, отражение которой ты видишь в пространственном воплощении их сети видящих...

Кажется, опять почувствовав моё непонимание, он взглянул в мою сторону.

- Пирамида, Элли. Мы называем их сеть Пирамидой.

Я уставилась на него. Я почувствовала, как кровь отливает от моего лица.

Пожав плечами, он прочистил горло.

- В своих картинах ты рисовала воплощение Пирамиды, не так ли? - он взглянул на меня, его голос все ещё звучал с осторожной вежливостью. - Эти изображения были довольно точными, насколько я припоминаю. Тот факт, что ты видела так много, вызвал любопытство среди старейшин нашего вида... и это также послужило ещё одной причиной, чтобы вывести тебя из укрытия. Встал вопрос о том, обладаешь ли ты способностями провидца. Ты рисовала их все чаще.

Я не ответила.

Вспомнив странное галлюциногенное изображение пирамиды, которое я увидела над головой того видящего, Териана, я почувствовала, как живот совершает очередной кульбит. Я крепче закусила губу, все ещё наблюдая за проносившимся за окном пейзажем.

- То есть у тебя есть работодатель? - произнесла я, не поворачиваясь к нему. - Где они? И как они позволяют тебе расхаживать без ошейника?

Он повернулся, уставившись на меня. После небольшой паузы я тоже повернулась.

В этот раз его бесцветные глаза были холодны как лёд.

Помедлив мгновение, он отвернулся. Я буквально видела, как он старается контролировать свой темперамент. Он нахмурился ещё сильнее, затем продолжил более лекторским тоном.

- У видящих существуют разные уровни допуска и меры безопасности, Элисон, - сказал он заметно более холодным тоном. - Я обладаю более высокой квалификацией по сравнению с видящими, обсуждение которых ты видела в новостных лентах. Из-за специфики выполняемой мной работы и того, для кого я её выполняю, я обладаю практически неограниченными правами в обществе и путешествиях, возможностью свободно передвигаться без ошейника. Я могу носить оружие и...

- Что? - я уставилась на него. - Ты можешь носить оружие?

Он бросил на меня раздражённый взгляд.

- Я застрелил кое-кого, Высокочтимый Мост. Прямо на твоих глазах.

- Не называй меня так, - я поморщилась. - Я имею в виду, легально. Ты можешь легально носить оружие? Как так?

Он наградил меня очередным взглядом с неприкрытым раздражением.

- Ты многое не знаешь об этом мире, Высокочтимый Мост, - произнёс он голосом, который казался вежливым на поверхности, но холодным в глубине. - Именно это я и пытаюсь тебе сказать.

Воцарилось молчание.

В это время он посмотрел обратно на дорогу.

- Помогло бы, - добавил он ещё холоднее, - если бы ты сделала сознательную попытку вспомнить, что говоря о надевании ошейников и порабощении видящих, ты говоришь о собственных братьях и сёстрах, - очередной беглый взгляд. - А ещё ты могла бы помнить, что говоря о таких вещах, ты больше не можешь исключать себя из этой общности.

Эти стекловидные глаза всматривались в мои.

Я нахмурилась, глядя на него в ответ.

- Пока что, - парировала я. - Единственный, кто меня порабощает - это ты.

Пожав плечами, он вновь заговорил более лекторским тоном.

- Тебе стоит знать, что в нашей мифологии люди - третья раса, - сказал он, сосредотачиваясь обратно на дороге. - Первая - Элерианцы. Вторая - Sarhacienne или Сарки, то есть мы... слово «Sarhacienne» означает «Второй» на языке видящих. Третьи - люди, - он взглянул на меня. - Считается, что каждая раса разрушает собственную цивилизацию в определённой точке эволюционного цикла, чтобы перейти на следующий уровень. Элерианцы, первая раса, больше не существуют за пределами Барьера. Говоря, что мы, Sarhaciennes, не имели экстрасенсорного зрения до Второго Смещения.

Он снова помедлил, бросив на меня прищуренный взгляд - может, пытаясь увидеть, слушаю ли я.

- Согласно истории видящих, каждая раса растёт в силе, охвате и технологиях, пока в их развитии не наступает критический период, - продолжал он тем низким голосом. - Пока что произошло два Смещения... Одно Элерианцев, и одно Сарков. Мы верим, что грядёт третье Смещение, - он взглянул на меня. - Человеческое.

Вместе с его словами меня атаковали образы - резкие, поразительно ясные.

В них я видела, как падают бомбы. Штормы бушуют на море.

Сине-белое солнце ярко и холодно пылает над Землёй. Сверкающий серебристый меч рассекает его посередине, ослепляя его...

Когда этот свет меркнет, я вижу Сан-Франциско в руинах. Я вижу Белый Дом, лишённый людей, его зияющие окна почернели от огня, части купольного свода обрушились внутрь и отсутствуют, белые стены усеяны дырками от пуль автоматов. Я ахаю, стискивая цепочку, которая удерживает мои запястья воедино. Укол боли пронзает мою грудь. Я пытаюсь заблокировать его, выбросить образы из моей головы.

Красные вспышки звёзд полыхают за моими глазами, взрываясь над пыльным азиатским городом.

Я издаю ещё один резкий хрип...

... когда тёплые пальцы сомкнулись на моем предплечье.

- Эй, - он крепче сжал меня, когда я повернулась.

Я заморгала, глядя на него и поначалу не видя его ясно. Его лицо оказалось странно близко ко мне, стеклянные глаза наблюдали за мной с пронизывающей пристальностью. Я впервые подметила, как он умён. Я вижу это в его ясных глазах. Я чувствую это в нем, словно ощутимое мерцание вокруг его силуэта.

Однако он одинок. Он почти до боли одинок.

Это причиняет мне боль, это одиночество.

- Что такое? - его голос звучал резко. - Ты в порядке?

Я могла лишь покачать головой.

Он сильнее потянул меня пальцами, подталкивая своим сознанием, чтобы выдернуть из этого состояния, вернуть в настоящее. Когда я подчинилась, его лицо вернулось в фокус, угловатые черты стали жёсткими, почти хищными. Эта жёсткость не казалась адресованной мне, но она заставила ещё раз повторно оценить его, и в этот раз увидеть в нем опасность. Я вновь подметила, каким он был высоким.

Его голова почти задевала потолок салона.

И все же я видела там нечто большее, чем злость. Я чувствовала беспокойство, осязаемое за его хмуростью.

- Что, бл*дь, это было? - прорычал он. - Не делай так больше.

Я моргнула. Его образ вновь выправился.

- Делать что? - спросила я. - Что я сделала?

- Твой свет... aleimi... - сказал он, внятно произнося незнакомое слово. - Твой свет видящего. Ты только что что-то сделала с ним. Что бы ты ни сделала, это заставило твой aleimi вспыхнуть. Такая вспышка делает тебя заметной внутри Барьера, даже когда ты за его пределами. Сейчас ты не можешь этого делать. Не можешь.

Его голос звучал сурово, словно он разговаривал с непослушной собачкой.

И вновь я могла лишь уставиться на него. Как он вообще думал, что я могла сделать нечто подобное осознанно, и тем более нарочно - вне моего понимания.

Должно быть, он это тоже услышал.

Отпустив мою руку, он положил ладонь обратно на рулевое колесо, тихо щёлкнув языком. Когда он сосредоточился обратно на вождении, выражение его лица оставалось напряжённым.

После очередной паузы он прочистил горло.

- Шулеры, несомненно, ищут нас, - произнёс он смирившимся тоном. - Они пошлют за нами много видящих, Элисон. Их будет больше, чем я могу справиться. Когда я только что попросил тебя держать свой свет приглушенным... меня беспокоило это. А не то, что именно ты сделала, - он взглянул на меня. В этот раз его голос звучал почти извиняющимся. - При обычных условиях такие вспышки совершенно нормальны. Я не имел в виду, что ты намеренно сделала что-то нехорошее. Я просто прошу тебя постараться контролировать такие вещи, если можно, пока мы не окажемся в безопасном месте.

Прислонившись к дверце машины, я нахмурилась.

Обдумывая его слова, я решила, что бессмысленно пытаться спорить, особенно когда он явно старался идти мне навстречу. Вместо этого я подавила очередную волну измождения. Я закрыла глаза, слушая гудение двигателя машины.

- То есть они действительно хотят моей смерти? - спросила я. - Эти Шулеры?

Когда я открыла глаза и посмотрела на него, он нахмурился.

- Да, - помедлив и все ещё всматриваясь в моё лицо, он сделал очередной жест рукой, который напоминал склонённое крыло. - Ну. Или мёртвая... или на их стороне.

Вспомнив слова Шулера в той закусочной, я кивнула. Я снова подумала о том, как, казалось, хорошо эти два мужчины знали друг друга. Дело не только в словах или уменьшительно-ласкательных именах, которыми они называли друг друга. Я буквально чувствовала связь между ними.

- Ты работал на них, не так ли? - выпалила я. - На Шулеров. Ты был одним из них.

Очередная пауза.

Он выдохнул, щёлкнув языком.

- Да.

- И ты все равно думаешь, что это было бы так ужасно? - настороженно произнесла я. - Пойти с ними? Ты же очевидно ушёл. Ты не мёртв.

В этот раз я буквально осязала его раздражение.

Больше, чем раздражение. Там жили и другие эмоции. Смущение. Смятение. Своеобразное противоречивое раздражение, которое говорило мне, что дела обстоят сложно, и он не хотел объяснять. Я даже ощущала что-то вроде стыда. Конечно, я не могла знать наверняка.

Я не могла знать наверняка, что мои ощущения реальны.

- Нам стоит поговорить об этом позже, Элисон, - сказал он наконец. - Когда мы будем в безопасном месте.

Взглянув на грубую повязку на его руке, я нахмурилась и кивнула.

- Так что такое Шулер? - спросила я. - Хотя бы это ты можешь мне сказать? Они просто видящие-мятежники? Одна из террористических группировок, о которых вечно говорят в новостях?

Он посмотрел на меня, и в его бледных глазах отразился косой луч солнечного света.

- Они - враги, - просто ответил он.