Ревик бежал по тротуару, прижимая меня к груди.

Его ноги стучали по тротуару в безупречном ритме, как будто он считал шаги вместе со своим дыханием. Он держал меня близко, и это тоже казалось просчитанным, словно он точно знал, как держать меня, чтобы я как можно меньше его тормозила. Когда он добрался до усыпанного гравием склона холма, он взбежал по крутому утёсу, соскальзывая по глиняным участкам, но не останавливаясь и устремляясь наверх.

Я чувствовала тошноту, головокружение, не зная точно, на какой стороне я жила.

Все становится яснее, когда образы вокруг меня мелькают в негативе… затем всюду Пирамида, абсолютно всюду вокруг нас. Её серебристые нити сияют как яркие тросы в облаках розового света. Тусклое серебро смешивается со светами людей, которых я вижу вокруг нас на сонной улице Вашингтона.

Красные глаза окружают меня, тела, сотканные из сетки.

Смех привлекает моё внимание выше.

Под Пирамидой парит лицо, и я узнаю в нем призрачную версию мужчины из закусочной. Его красивое лицо искажается ветром Барьера, изменяется серебристым светом. В этих вспышках света присутствует симметрия, словно фильм транслируется в проекторе. Смещающиеся ячейки Пирамиды разделяются и перестраиваются, двигаясь на скользящих рельсах.

Это напоминает мне павильон кривых зеркал на карнавале; меня тошнит от движения. Сокрушительный вес серебристого света душит меня.

«Я вижу тебя! Хорошенькая птичка! Ты знаешь, кто несёт тебя на таких быстрых крылышках?»

Мою грудь сдавливает.

Моя мать зовёт меня её птичкой. Она звала меня так с самого детства.

Я вновь чувствую Ревика, его руки вокруг меня, ровный стук в его груди. Никто и никогда не ощущался столь похоже на меня саму.

Раздаётся смех Териана. «Я мог бы рассказать тебе такие истории о твоём новом друге! Знаешь, что ему нравилось делать забавы ради?»

Образы начинают сливаться воедино, в фильм, который начинается, как только я сосредотачиваюсь прямо на нем. Эти образы затягивают меня, и вот я уже не могу не смотреть. Я чувствую там Ревика, и я знаю, что часть моей увлечённости исходит от него. Он и Териан стоят в комнате без окон, похожей на камеру.

На полу распростёрлась молодая девушка со светлыми волосами, нечеловеческими золотыми глазами и красивым лицом. И Ревик наблюдает за ней, его глаза смотрят жёстко, расчётливо.

Там присутствует хищник, но здесь он живёт в серебристом свете…

Сотрясающий контакт пришёлся мне по голове и отбросил её назад.

Я ахнула, застонав, когда боль вернула материальный мир обратно в фокус.

На меня смотрело вспотевшее лицо Ревика. Его глаза все ещё походили на стеклянные осколки, но серебристый свет исчез. Хищник тоже исчез. Вместо этого там жил страх, слабый, но видимый. Внезапно до меня дошло, где мы. Он грубо посадил меня на капот GTX.

Моя спина ударилась о выступающую вентиляцию, и это привело меня в чувство. Удар был таким сильным, что я невольно задалась вопросом, сделал ли он это нарочно.

В любом случае, боль выдернула меня из разума Териана.

Я попыталась сесть, пока Ревик прошёл к задней части машины, ключами открыл багажник и достал чёрную спортивную сумку с чем-то тяжёлым. Он сунул руку в окно с водительской стороны, чтобы отпереть дверцу.

— Элли! — сказал он, распахнув дверцу. — Сейчас же.

Я скатилась с капота к пассажирской стороне, пока он наклонялся и изнутри открывал мою дверцу. К тому времени, когда я забралась в салон, он уже открывал чёрную нейлоновую сумку. До меня дошло, что строй машин за нами снова начал сигналить.

Я смотрела, как Ревик запихивает ключ в замок зажигания, держа пистолет у руля.

— Пристегнись! — сказал он.

Я неуклюже завозилась с ремнём, когда двигатель GTX взревел, ожидая.

Я не могла нормально справиться с ремнём безопасности в наручниках. Ревик тронул машину с места. Затем мотор машины заглушил голос. Мне потребовалась секунда, чтобы осознать, что он реален. Это не его голос, и не что-то изнутри Барьера.

— Что, во имя сисек Мэри…

Резко повернув голову, я забыла про ремень безопасности и пригнулась, глядя мимо Ревика в окно с водительской стороны. Там стояли два копа. Позади них виднелась черно-белая полицейская машина, криво остановившаяся на склоне рядом с грузовиком рыбака.

Говоривший коп смотрел на пистолет в руке Ревика.

— Яйца у тебя стальные, приятель, — сказал второй коп, доставая оружие из кобуры. Он поднял пистолет, наведя его на лицо Ревика. — Выбрось его в окно. Очень медленно.

— Спать, — приказал Ревик. — Сейчас же.

Оба копа свалились на склон, не издав ни звука.

Я резко втянула воздух, шокированная абсолютным безразличием его действия.

Однако у меня не было времени думать об этом. В зеркале заднего вида я увидела движение возле рыбацкого грузовика. Я повернула голову как раз тогда, когда появился ещё один полицейский.

Мой голос вырвался из моего горла.

— Ревик! — заверещала я.

Третий коп вытащил оружие. Я увидела, как карие глаза сверкнули серебристым перед тем, как он поднял пистолет.

— Видящий! — завопила я.

— Я знаю, — прорычал Ревик.

Его рука грубо сжала мой затылок, заставляя меня нагнуться к сиденью, ниже окон. В то же мгновение он убрал ногу с тормоза, и машина ринулась вперёд, когда коп выпустил первую пулю.

Звук выстрела, казалось, донёсся с опозданием — через секунду после тихого звякающего звука, с которым пуля пробила заднее стекло со стороны водителя. Я повернула голову, уставившись на дырку в обивке, пока Ревик не толкнул меня ещё ниже на сиденье.

Я скорчилась на коврике, когда услышала, как двигатель GTX с рёвом оживает.

Ревик переключил машину на задний ход, врезавшись в грузовик позади нас. Прицелившись из пистолета, он выстрелил в копа номер три. Звук выстрела заполнил машину, заставив меня вздрогнуть, когда он взорвался над моей головой. Со второго выстрела он попал копу в грудь, отбросив его назад на полицейскую машину так, что рука и плечо мужчины разбили окно с пассажирской стороны.

Появился напарник копа, отчаянно стреляя.

На улице ниже раздались крики.

Я выглянула из-за края окна, глядя, как люди с широко раскрытыми глазами бегут в страхе, и на мгновение я увидела их глазами Ревика, точно стаю птиц, бросившихся врассыпную. Ревик перевёл пистолет на четвёртого копа, едва-едва не попав ему в голову.

Я почувствовала, как он уходит глубже в Барьер, и в этот раз я то ли была слишком близко к нему своим разумом, то ли нечто иное утянуло меня следом за ним.

***

Ревик слышит смех Териана прежде, чем он определяет его среди светящихся тел.

В то же мгновение Териан швыряет в голову Ревика очередной огромный заряд серебристых, вращающихся светов — Барьерную конструкцию, на фоне которой оранжевая соня, которую Ревик кинул в меня ранее, выглядит просто воздушным поцелуем. Ревик заставляет свою энергию слиться с фоном и исчезает — это он может делать, даже когда часть его действует на земле.

Он смещается в сторону и вновь появляется, слишком поздно, чтобы Териан скорректировал направление.

Серебристые вертушки исчезают в пустом вакууме Барьерного пространства.

«Я убью её», — говорит Ревик Териану.

«Нет, — говорит Териан. — Ты этого не сделаешь. В этом твоя прелесть, Дигойз. Когда все это закончится, мы заполучим не только её, но и тебя. Ты всего в полушаге от добровольного падения, друг мой. Мы можем вновь быть братьями».

Ревик сосредотачивается на мне.

Он знает, что я с ним, каким-то образом, но он не может видеть меня здесь.

«Ты поможешь нам тренировать её, — говорит ему Териан. — Ломать новеньких — твой особенный талант, насколько я припоминаю. Особенно женщин».

Териан видит, что Ревик начинает отдаляться, и кричит ему вслед.

«Я позволю тебе поиметь её, брат мой!»

В это мгновение колебания Ревика Териан запускает очередное скопление, в этот раз — образов и ощущений. В нем Ревик видит моё тело под своим, наши света сливаются, когда я открываюсь для него. Эта боль усиливается, становясь невыносимой, когда он представляет себя внутри меня, представляет, как я хочу его там. Это мираж, все это ложь, но на мгновение это застаёт нас обоих врасплох, и он вынужден выпутываться оттуда.

Он рвёт связь, и его встречает очередной жидкий прилив… боли разделения, так он это называет… той тошноты, которую я ощущала с ним, с которой я боролась буквально этим утром.

В отличие от меня ему это ощущение знакомо. Он его понимает.

Однако это беспокоит его. Его беспокоит, что он чувствует это ко мне. Он думает, что не должен этого чувствовать. Осознание, что ощущение никуда не делось, даже спустя все это время, злит его. Оно резонирует с какой-то более молодой версией его, с местом и временем, которое он хочет забыть.

Та злость на мгновение поглощает его свет, пока он не заменяет её здравым смыслом.

Он думает, что просто слишком долго пускал это на самотёк.

Он исправит это, в Сиэтле.

При этой мысли жар заливает его живот, проблеск чувственных воспоминаний. Я мельком вижу голую кожу, соблазнительную улыбку. В этот раз это не имеет отношения ко мне.

Шулер смеётся. «Ты лжёшь, Реви'! Я тебя знаю… даже если твои друзья по клану тебя не знают! Я вижу, насколько пуста эта твоя новая жизнь! — улыбка Териана делается дружелюбной, и Ревик тоже узнает это. — Ты способен на большее, чем неохота, брат мой. Или ты забыл?»

Я чувствую, как часть Ревика поддаётся этой тяге.

Там воюют воспоминания. О месте и времени, когда Териан был его другом.

«Она будет моим подарком тебе! — кричит Шулер. — Ты думаешь, старейшины твоего клана предложат тебе такой приз? Доступ к их драгоценному Мосту? А, Реви'?»

Следует кратчайшая пауза.

Когда она обрывается, Ревик заставляет его свет исчезнуть, но смех Териана следует за ним из их связи.

«Я видел, как ты думал об этом, брат! Я видел тебя!»

Облака меркнут, когда Ревик повелевает себе вернуться.

Обратно в машину, обратно ко мне.

***

Я видела, как он выходит из этого состояния.

Скорчившись на полу GTX, я настороженно наблюдала за ним, гадая, сколько из того, что я только что увидела, случилось на самом деле.

Мои запястья в наручниках лежали на сиденье передо мной. Я всматривалась в его лицо, пока он снова стрелял из окна, сосредоточив свой свет на мишенях. Я слышала грохот бьющегося стекла, чувствовала, как он попадает по тому, во что целился.

Я гадала, почему он не уезжает. Как раз когда я подумала об этом, он ударил по газам, а его рука с пистолетом опустилась к рычагу переключения передач.

Его глаза вновь отключились, но это выражение пропало, как только я его заметила, оставив после себя лишь напряжение в глазах, в быстром взгляде на меня. GTX рванул вперёд, откидывая меня к краю сиденья. Я услышала ещё больше выстрелов и выглянула назад между сиденьями.

Я увидела на дороге копа, беспрестанно стрелявшего по нам.

— Пригни голову! — рявкнул Ревик.

Прежде чем я успела отреагировать, он схватил цепочку между наручниками и силой дёрнул меня вниз. Я заползла обратно за сиденье, на пол.

— Это был Териан? — я посмотрела на него, тяжело дыша. — Тот парень из закусочной?

Ревик бросил на меня беглый взгляд.

— Да, — ответил он.

— Как он жив? Я видела, как ты его убил!

Ревик резко выкрутил руль в сторону. Шины подскочили на обочине, подкинув меня выше подлокотника.

— Пристегни бл*дский ремень! — психанул он.

— Я могу либо держаться внизу, или пристегнуться… выбери что-то одно!

Он не ответил.

Осознав, что не слышу больше выстрелов, я осторожно заползла обратно на сиденье, выглянув поверх приборной панели мимо пластиковой статуэтки святого.

Все ещё держа пистолет, Ревик другой рукой стиснул рулевое колесо, вращая его то резко, то легонько, маневрируя по ямам гравия к полю, которое отделяло нас от главного шоссе. Я обернулась на съезд. Он перепрыгнул через обочину, чтобы избежать строя полицейских машин, ждущих нас на передней дороге возле поворота на шоссе.

Вновь ударив по газам, как только гравий закончился, он повёз нас по заросшему сорняками участку травы, испещрённому разбитыми бутылками, полиэтиленовыми пакетами и жёстким кустарником. Я глянула на спидометр, увидела, что его стрелка клонится к шестидесяти, затем мельком увидела огромный камень и завопила, но Ревик уже дёрнул руль, чтобы объехать его и выкинуть нас на встречную полосу.

— Иисусе! Ревик…

— Есть вещи, которых я тебе не говорил, — сказал он, заглушая визг шин, пока он выравнивал машину после крутого поворота. На долю мгновения его глаза блеснули серебристым. — Обо мне. О Териане.

Я сглотнула, когда его глаза вновь сделались ясными.

— Он здесь? — спросила я. — Физически?

Ревик едва посмотрел на меня.

— Нет.

Я покосилась на него, когда он вытер нос. Я не замечала кровь, пока его пальцы не покрылись ею.

— Что случилось? — спросила я. — Что с тобой не так?

— Ничего. Я теряю свет, — сунув руку в карман, он выудил что-то и бросил мне. Маленькое и яркое, это приземлилось мне на колени. Это был ключ.

— Я больше не стану за тобой гоняться, — сказал он.

Я схватила ключ с колена прямо перед тем, как машина снова резко вильнула. Ревик втиснулся на дорогу перед еврофурой, проскользнув мимо и заставив мужчину засигналить. Все ещё глядя на дорогу, я сняла наручники с запястий, бросив их на пол.

— Спасибо, — сказала я.

Он отрывисто кивнул, не поворачиваясь.