Апокалипсис как послание

Как мы уже упоминали, слово «апокалипсис» (ἀποκάλυψις) в переводе с древнегреческого обозначает «откровение» — «раскрытие» того, что было скрыто (антоним к греч. καλύπτω — «скрывать»). Это название было дано в соответствии с заглавным стихом книги: «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре» (Откр 1:1). По словам автора, Апокалипсис является Божественным откровением, переданным ему Иисусом Христом для того, чтобы тот донес его до других христиан. «И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну, который свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа и что он видел» (Откр 1:1–2).

Согласно древней церковной традиции, «Иоанн» — это апостол Иоанн Зеведеев, «возлюбленный ученик», «возлежавший на груди Иисуса». Проповедуя о Христе в Иерусалиме, а затем в Эфесе, он прожил дольше всех остальных апостолов и единственный из них не претерпел мученической смерти. Однако апостол Иоанн также подвергся гонениям — он был сослан в ссылку на Патмос, остров в Эгейском море, за «свидетельство Иисуса Христа» (Откр 1:9); согласно раннехристианскому автору Иринею епископу Лионскому, это произошло во время правления императора Домициана (81–96 гг. по Р. Х.).

На Патмосе апостол получил «откровение Иисуса Христа». Толкователи часто именуют автора Апокалипсиса «Тайнозрителем», поскольку Иисус Христос явился ему и удостоил его видеть небесные тайны. Согласно повелению Христа, полученное откровение должно было быть записано и направлено семи церквам (Откр 1:11; ср. 1:4).

Таким образом, Апокалипсис адресован конкретным христианским общинам, находившимся в семи городах Малой Азии: Эфес, Смирна, Пергам, Фиатира, Сардис, Филадельфия и Лаодикия. В начале книги Откровения — во 2-й и 3-й главах — содержатся «послания семи церквям», сообщенные Христом Иоанну; в их тексте присутствуют нравственные наставления и пастырские увещания.

По своей форме Апокалипсис соответствует новозаветным посланиям, в частности посланиям апостола Павла: вначале присутствует пожелание семи церквам «благодати и мира» (Откр 1:4), и последний стих Апокалипсиса тоже содержит пожелание благодати: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами» (Откр 22:21). Таким образом, не только «послания» 2-й и 3-й глав, но и вся книга в целом обращена к христианам семи церквей Малой Азии.

Апокалипсис как пророчество

Иоанн определяет свою книгу как «слово пророчества» (Откр 1:3). Данная формулировка отсылает нас к ветхозаветным пророческим книгам. В разговорном словоупотреблении под «пророчеством» понимается предсказание будущего, однако смысл библейских пророчеств, несомненно, гораздо глубже. Пророкам действительно было дано видеть будущее, но это не было самоцелью — Бог открывал им картины грядущих событий с целью указать людям Свою волю.

Главной задачей ветхозаветных пророков было передать людям глубинный смысл происходящих событий, от имени Бога призвать богоизбранный народ к изменению жизни и покаянию, предостеречь или ободрить его. Призыв пророков звучал в переломные моменты истории, когда от выбора каждого человека во многом зависело будущее народа. Пророчество в библейском понимании есть слово Божие, обращенное к конкретным людям в ожидании их деятельного отклика. То же самое справедливо для Апокалипсиса как пророчества, первоначально предназначенного для малоазийских христиан конца I века по Р. Х.

Полученное от Бога откровение Тайнозритель передал в образах и символах, присутствующих в Ветхом Завете. В Апокалипсисе не приводятся прямые цитаты из ветхозаветных книг (в отличие, к примеру, от синоптических Евангелий), однако весь его текст насыщен ветхозаветными аллюзиями, которые органично вплетены в повествование. Подобных аллюзий насчитывается в тексте около трехсот. Особенно большую роль играет образность книги Исход и книг пророков Иезекииля, Даниила, Исайи, Захарии, Иоиля. Можно сказать, что Апокалипсис написан на языке ветхозаветной образности, которым хорошо владели его первые читатели. Во всех христианских комментариях Апокалипсис воспринимается в преем ственной связи с ветхозаветной традицией.

При том что апостол Иоанн считает себя продолжателем традиции ветхозаветных пророков (Откр 1:3; 10:7), он свидетельствует о принципиально новом, новозаветном пророческом откровении. Будучи христианской книгой, сам Апокалипсис может быть определен как «вершина пророчеств», поскольку через все повествование красной нитью проводится мысль, что все ветхозаветные пророчества получают свое исполнение в Иисусе Христе.

Апокалипсис как произведение апокалиптического жанра

Однако специфика Апокалипсиса этим не ограничивается. В литературном отношении Апокалипсис является ярким представителем так называемого «апокалиптического» жанра, который получил широкое распространение в иудейской литературе в «межзаветный» период (III в. до Р. Х. — I в. по Р. Х.). Собственно, название этому жанру было дано исследователями именно по заглавию новозаветного Откровения Иоанна Богослова («Апокалипсис»).

Основной чертой памятников апокалиптического жанра является изображение эсхатологического финала истории, когда Бог искоренит все зло этого мира и возродит Свое творение. Другой характерной чертой является повествование о небесном «откровении» Божественных истин, которое получает избранный Богом провидец. Это откровение, как правило, дается в форме символических видений с использованием фантастической образности, причудливой и загадочной символики. В частности, широко употребляется символизм, связанный с животными и числами.

Представителями данного жанра в каноне Священного Писания являются отдельные главы Книги пророка Даниила (Дан 7–12), Книги пророка Исайи (Ис 24–27), Книги пророка Иезекииля (Иез 40–48), а также отдельные места Книги пророка Захарии. Подобно пророку Даниилу и иным тайновидцам, апостолу Иоанну были показаны небесные видения, являющие замысел Бога о грядущих судьбах мира. При сравнении с остальными произведениями апокалиптического жанра можно ярче увидеть своеобразие новозаветного Апокалипсиса, который является христианским по содержанию.

В целом жанр Откровения Иоанна Богослова библеисты формулируют следующим образом: это апокалиптическое пророчество, написанное в форме окружного послания.

Нарастающая угроза со стороны государства

При чтении и осмыслении Апокалипсиса необходимо принимать во внимание исторические обстоятельства его написания. Согласно наиболее широко представленной точке зрения на датировку Апокалипсиса, ведущей свое начало от священномученика Иринея Лионского, Апокалипсис был написан в конце правления императора Домициана, то есть, приблизительно в 95 году по Р. Х. В то время непосредственные адресаты Откровения Иоанна Богослова — члены малоазийских церквей — испытывали влияние со стороны своего языческого окружения. Вся общественная жизнь была пронизана язы ческими ритуалами, обращениями к разнообразным богам олимпийского пантеона; практически каждое ремесло и отрасль деятельности имели своего бога-покровителя.

Кроме того, в середине I в. до Р. Х. возник новый культ — почитание римского императора как божества. Октавиан Август провозгласил, что убитый заговорщиками Юлий Цезарь стал богом, а после смерти Августа он сам в свою очередь был торжественно причислен к богам. Полубезумный император Калигула потребовал божественных почестей еще при жизни и даже хотел установить себе статую в Иерусалимском храме. Культ римского императора особенно широко распространился в Малой Азии: в Смирне, Пергаме, Эфесе и других городах были построены величественные храмы. Император почитался как властитель мира, гарант всеобщего благоденствия, стабильности и справедливости; церемонии поклонения сопровождались пышными и красочными обрядами, которые привлекали к себе людей.

Ко времени написания Апокалипсиса культ императора входил в свою наиболее развитую стадию — Домициан (81–96 гг. по Р. Х.) первым изъявил желание, чтобы подданные официально обращались к нему «Господь и Бог наш». Языческое население рассматривало это как формальность, но для христиан было неприемлемым поклониться императору как богу — они знали, что владыкой мира является только истинный Бог, а Господом они именовали Христа, Сына Божия.

Христиане конца первого века, не желавшие идти против своей совести и предавать веру, ощущали нарастающую угрозу со стороны государства. При отказе почитать богов-покровителей они рисковали потерять свой экономический и социальный статус, а отказ участвовать в обрядах поклонения императору грозил обвинением в политической нелояльности и соответствующими санкциями. Как известно, с начала второго века именно так и начинали происходить гонения на христиан; в частности, об этом свидетельствует переписка императора Траяна (98–117 гг. по Р. Х.) с Плинием, губернатором малоазийской провинции Вифиния.

Ожидание предстоящих испытаний

В Апокалипсисе точно передана соответствующая историческому периоду атмосфера ожидания предстоящих испытаний. Предвидя, что христианам предстоит многое претерпеть, Иоанн призывает членов малоазийских общин к мужеству перед лицом грядущей «годины искушений» (Откр 3:10): «Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас… будь верен до смерти» (Откр 2:10; послание Смирнской Церкви). Автор свидетельствует, что в Пергаме умерщвлен христианин Антипа (Откр 2:13). Можно утверждать, что присутствующая в Апокалипсисе тема мученичества напрямую связана с гонениями на христиан по несправедливому обвинению в поджоге Рима (64 г.). Гонения инициировал император Нерон, известный своей жестокостью и убийствами множества римских граждан (в их числе родная мать Нерона — Агриппина, его наставник известный философ Сенека, жена Октавия и сводный брат Британник). При этом Нерон пользовался широкой популярностью в народных массах и имперских провинциях.

Гонения Нерона стали первыми масштабными гонениями в истории Церкви, они были безжалостными и кровавыми и потому очень болезненно переживались верующими. Тема гонений раскрыта в Апокалипсисе в образе «первого зверя» 13-й главы, ведущего войну со святыми. В образе зверя узнаются многие характерные черты Римской империи того времени с ее подавляющей жестокостью. О мучениках речь идет в 6-й главе (в видении после снятия Христом пятой печати с запечатанной книги): «…и когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыко святый и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?» (Откр 6:9–10).

По мнению ряда библеистов, дальнейшее повествование Апокалипсиса может мыслиться как ответ на этот вопрос.

Задачи автора Апокалипсиса в современной ему исторической ситуации

Можно заключить, что из всех книг новозаветного канона только в Апокалипсисе отразилась особая историческая ситуация, сложившаяся к концу первого века, а именно, прошедшие кровавые гонения Нерона и требования языческих правителей обожествлять себя. Исповедуя совершившуюся победу Христа над злом, христиане стали свидетелями видимого торжества злых сил. Нарастающее давление на христиан порождало у них напряженные ожидания новых испытаний в будущем. В этих условиях необходимо было осмыслить происходящее в христианской перспективе, укрепить веру. С этой целью апостол Иоанн направил семи церковным общинам свое послание, в котором одними из главных стали темы владычества Божия над историей, осмысления страданий праведных и грядущего справедливого отмщения грешникам.

Символическое толкование указанных в тексте чисел

Толкователи Апокалипсиса также согласны в том, что названные в Апокалипсисе числа имеют символическое значение.

В структуре Апокалипсиса большую роль играет число семь. В повествовании присутствуют семь посланий (Откр 2–3) и три «седмеричных цикла» казней, соответствующих семи печатям, снимаемым Агнцем с книги (Откр 6:1–8:1), также семи трубам (Откр 8–9 и 11:15) и семи чашам (Откр 15–16). В библейской символике число семь обозначает полноту и завершенность (ср. семь дней творения), поэтому можно утверждать, что семь церквей символизируют всю Церковь, семь казней — всеохватывающий характер суда Божия.

Главы 11, 12 и 13 объединены в единый раздел указанием на один и тот же промежуток времени, обозначаемый либо как 1260 дней (Откр 11:3; 12:6), либо как 42 месяца (Откр 11:2; 13:5), либо как три с половиной года — дословно «время, времена и полвремени» (Откр 12:14). Эта последняя формулировка представляет собой явную аллюзию на два места из Книги пророка Даниила (Дан 7:25; 12:7). Число 3,5 является половиной семи и так же, как в Книге пророка Даниила, обозначает время испытаний и страданий, через которое пройдут праведные. Именно главы 11 (с примыкающей к ней 10-й), 12 и 13 (с примыкающей к ней 14-й) представляют собой композиционный центр Апокалипсиса; в них через различные образы показано, что Церковь на своем пути претерпевает скорби и испытания, но Господь хранит ее и ведет к вечной истинной победе.

Отметим здесь и другие числа Апокалипсиса, имеющие четкие символические значения, восходящие к Ветхому Завету и апокалиптической литературе. Число 4, в соответствии с четырьмя сторонами света, символизирует весь сотворенный мир (ср. Откр 4:6 — четыре животных, Откр 7:1 — четыре ветра). Число 12 символизирует народ Божий — в соответствии с 12 коленами Израиля и 12 избранными Христом апостолами. Это число очень часто встречается в описании эсхатологического града Небесного Иерусалима (Откр 21:12,16,21).

Число 10 обозначает ограниченный период времени (ср. Откр 2:10: христиане Смирны «будут иметь скорбь дней десять»; Откр 17:10), а число 1000 — великое множество. Вот почему в 7-й и 14-й главах говорится о 144 тысячах верных — это 12×12×1000, таким образом передается идея полноты спасенных. Так называемое «число зверя» 666 также может пониматься в рамках числовой символики; одним из вариантов интерпретации является соотношение с числом семь: 6=7–1, тем самым число 666 выражает ущербность, неполноту.

Толкование хронологии событий

Отвечая на вопрос о хронологии описываемых событий, нужно в первую очередь сказать, что далеко не все изображенные в Апокалипсисе события следует представлять происходящими в той же хронологической последовательности, в какой они описаны в тексте. С помощью разных образов Тайнозритель может показывать одну и ту же реальность. Несомненно, это справедливо для повествования глав 11–13.

В частности, относительно «казней» Апокалипсиса — циклов семи печатей, семи труб и семи чаш — мнения толкователей различаются: в их описаниях присутствуют как явный параллелизм, так и поступательное развитие. Это побудило некоторых исследователей высказать мнение, что повествование Апокалипсиса движется как бы по «концентрической спирали»: автор несколько раз вновь возвращается к тем же реалиям, но уже на новом уровне, пока не приходит к высшей точке — всецелому воцарению Бога (Откр 21–22).

Существует много различных подходов к толкованию символики Апокалипсиса; здесь мы рассмотрим три основных подхода, которые уже с древности присутствовали у комментаторов: футуристический, идеалистический и современно-исторический.

В рамках «футуристического» подхода сюжеты, представленные в Апокалипсисе, интерпретируются как пророческое описание событий, завершающих человеческую историю. При «идеалистическом» подходе Апокалипсис воспринимается как богословское сочинение, написанное символическим языком. В этом подходе делается попытка понять те идеи, которые хотел донести до читателей автор, сформулировать духовно-нравственный посыл, выраженный посредством образов. «Современно-исторический» подход помогает понять, какие элементы повествования Апокалипсиса отражают его специфику как послания конкретным историческим адресатам. Рассмотрим данные подходы более подробно и приведем примеры.

Футуристический подход

Применение к толкованию Апокалипсиса футуристического подхода является логичным: из всех книг Нового Завета Апокалипсис уникален тем, что он посвящен преимущественно эсхатологии, причем в Апокалипсисе эта тема раскрывается в объеме, несопоставимом с любым новозаветным эсхатологическим фрагментом. Начиная с 14-й главы, в Апокалипсисе изображается финал мировой истории: суд над последователями «зверя» в видениях семи чаш (Откр 16), последний суд над вселенским царством зла, представленным в символическом виде «Великого Вавилона» (Откр 17–18), Пришествие Христа во славе (Откр 19) и единение верных с Богом и Христом в эсхатологическом граде «Небесном Иерусалиме» (Откр 21–22:5).

Футуристический подход отражает общую перспективу Апокалипсиса — устремленность его повествования к будущему эсхатологическому свершению, к исполнению обетований о пришествии полноты Царствия Божия. Предпоследний стих книги звучит так: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откр 22:20).

Идеалистический подход

«Идеалистический» подход, присутствующий еще в раннехристианских толкованиях, акцентирует непреходящее значение Апокалипсиса как свидетельства о вечных богословских истинах. Главной темой Апокалипсиса видится борьба добра и зла, идущая на протяжении всей мировой истории, и окончательная победа Бога. В каждую историческую эпоху появляются свои примеры противостояния добра и зла, и поэтому идеалистический подход позволяет как бы «расширить границы» понимания образности Апокалипсиса, открыть его актуальность для всех поколений христиан.

Современно-исторический подход

При этом не стоит забывать, что Апокалипсис является посланием, обращенным к реальным церковным общинам. «Современно-исторический» подход акцентирует связь повествования Апокалипсиса с современными автору реалиями. Действительно, в тексте Апокалипсиса нашли отражение конкретные обстоятельства его времени. В посланиях семи церквам (Откр 2–3) раскрываются проблемы церковной жизни того времени — появление «лжеапостолов», клевета и преследования от иудеев, угроза предстоящих испытаний, а также идейный компромисс некоторых групп христиан с окружающим их языческим обществом.

Все дальнейшее повествование Апокалипсиса является продолжением посланий церквам и поэтому может быть понято как пастырское увещание в связи с этими проблемами: в главах 4–22 посредством различных образов дается как ободрение верным христианам, так и предупреждение о духовной опасности отказа от истинного христианского свидетельства и впадения в язычество. Некоторые особенности повествования Апокалипсиса можно объяснить тем, какие вызовы, в понимании автора, стояли перед конкретными адресатами его книги.

Приведем пример применения всех трех подходов в интерпретации образа «двух свидетелей» (Откр 11) и образа «зверя» (Откр 13).

Применение трех подходов для интерпретации образа «двух свидетелей»

В главе 11 описывается пророческое служение «двух свидетелей» (Откр 11:3–13), облеченных во вретище — символ призыва к покаянию. Свидетели творят знамения, напоминающие чудеса Моисея и пророка Илии. Служение свидетелей продолжается 1260 дней и заканчивается их мученической смертью от рук «зверя». Их противники радуются гибели свидетелей, но через три с половиной дня свидетели воскрешаются Богом и на глазах своих врагов возносятся на небо на облаке. От землетрясения погибает одна десятая жителей города, а остальные «воздают славу Богу небесному». Вслед за этим звучит 7-я труба, и торжественно провозглашается наступление Царствия Божия (Откр 11:15–18). Очевидно, что описанное в Откр 11: 1–13 предшествует эсхатологическому свершению.

Двух свидетелей можно интерпретировать:

• в рамках футуристического подхода: как двух эсхатологических пророков. Согласно церковной традиции, Пришествие Христа во славе предвозвестят ветхозаветные праведники Илия и Енох либо Илия и Моисей;

• в рамках идеалистического подхода: как символ всей христианской Церкви, которая свидетельствует о Христе перед лицом неверующего мира, претерпевает гонения, но силой Божией восстает вновь. Такое толкование двух свидетелей и связанных с ними событий гармонично вписывается в образность последующих глав, 12-й и 13-й. В этих главах также упоминается срок три с половиной года (или 42 месяца, или 1260 дней), который символически обозначает все время земного пути Церкви, от Воскресения Христова до конца мира (ср. Откр 12:5–6).

• в рамках современно-исторического подхода: как собирательный образ гонимых христиан I века, возможно, апостолов Петра и Павла, принявших мученическую смерть во время гонения императора Нерона.

Применение трех подходов для интерпретации образа зверя

В 13-й главе перед читателем предстает подробное описание «зверя», получившего от дракона-сатаны всемирную власть. Ему поклоняется «вся земля»; зверь произносит хулу на Бога, и ему позволено «вести войну со святыми и победить их» (Откр 13:7). В этом описании узнается множество параллелей с Книгой пророка Даниила, где широко употребляется символика зверей как языческих царств или их правителей (Дан 7–8). Второй зверь-лжепророк принуждает людей к поклонению первому зверю. Он добивается этого путем знамений — низведения огня с неба и одушевления «образа зверя», а также путем экономического давления, разрешая покупать и продавать только тем, кто имеет «печать зверя или число имени его» (Откр 13:18). «Зверь» как бы принимает три искушения сатаны, отвергнутые Иисусом Христом во время Его земного служения, и делает все возможное, чтобы подчинить себе людей.

Обращаясь к вопросу интерпретации «числа имени» зверя 666, отметим, что в греческом, латинском и еврейском языках для обозначения чисел использовались буквы (и 666 записывалось как χξϛ). Каждой букве соответствовало свое число, поэтому для любого слова можно было посчитать его числовое значение.

Зверя и «число имени» зверя можно понимать:

• в рамках футуристического подхода: как «антихриста», богоборческого правителя последних времен; числовое значение имени «зверя» и соответственно само личное имя антихриста станет понятным его современникам;

• в рамках идеалистического подхода: как образ любого могущественного тоталитарного правителя, упивающегося своей властью и использующего ее для совершения беззаконий — то есть, выразителя «духа антихриста», которых на протяжении истории уже было множество (ср. 1 Ин 2:18; 4:3). Можно заметить, что число зверя шестьсот шестьдесят шесть как бы противостоит семи, которое ассоциируется с полнотой и благословением Бога, которое Он дал сотворенному Им миру на седьмой день (Быт 2:2–3). Таким образом, число шестьсот шестьдесят шесть понимается как символ неполноты и несовершенства, как символ греховного мира, который обожествляет сам себя.

• в рамках современно-исторического подхода: как конкретное выражение антихристианской силы, бывшее «парадигматическим» для первых читателей Апокалипсиса — императора Нерона, первого гонителя христиан, или же сходного с ним по жестокости императора Домициана. «Число зверя» в современной науке преимущественно связывают с именем Нерона: слова «кесарь Нерон», записанные еврейскими буквами, дают в сумме 666.

Правомерность объединения нескольких подходов

Большинство комментаторов комбинирует рассмотренные подходы между собой — это вполне возможно, поскольку богодухновенная книга Откровения Иоанна Богослова представляет собой многоплановое произведение. Все три подхода основываются на уже присутствующей в Апокалипсисе содержательной тематике и в своей мере отражают различные содержательные «пласты» Апокалипсиса. Футуристический подход акцентирует эсхатологический «пласт» Апокалипсиса, идеалистический — его богословское содержание, а современно-исторический — отклик автора Апокалипсиса на современные ему реалии.

Указания на троичность Бога; упоминания Духа

В Апокалипсисе очень большое внимание уделяется вероучительным истинам. По глубине богословия Апокалипсис занимает одно из первых мест в Новом Завете. Уже в самом начале книги можно увидеть указание на Бога Отца, Сына и Святого Духа: «Благодать вам и мир от Того, Который есть и был и грядет, и от семи духов, находящихся перед престолом Его, и от Иисуса Христа, Который есть свидетель верный, первенец из мертвых и владыка царей земных» (Откр 1:4–5). «Семь духов» большая часть толкователей интерпретирует как Святого Духа в многообразии Его благодатных даров.

В других местах книги также сказано о Духе и Его действии (Откр 4:5; 5:6); Дух Божий неразрывно связан со Христом и дает начало упоминаемому в Апокалипсисе «духу пророчества» (Откр 19:10). Каждое послание семи церквам заканчивается формулой «Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам». Тайнозритель Иоанн получил свои видения, находясь «в духе» (Откр 1:10; 4:2; 17:3; 21:10) — тем самым текст Апокалипсиса есть результат Божественного вдохновения.

Сидящий на престоле

Первое небесное видение, открытое Иоанну «в духе», — это «Сидящий на престоле», по Своему великолепию подобный сияющим драгоценным камням (Откр 4). Это видение напоминает явления Бога ветхозаветным пророкам Иезекиилю и Исайе (Иез 1–2, Ис 6). От престола / трона исходят «молнии, громы и гласы» (ср. Исх 19:16), выражающие неприступность, святость и величие Бога. При этом вокруг престола пребывает радуга — после заключения завета с Ноем она стала знамением того, что Бог больше не будет уничтожать Свое творение водами потопа (Быт 9:12–17); радуга есть символ милосердия Божия и Его верности Своему творению.

«Сидящему на престоле» поклоняются «четыре животных», которые имеют лица льва, тельца, человека, орла. У этих живых существ по шесть крыльев и множество глаз. Как херувимы у Иезекииля и серафимы у Исайи, это также ангельские существа, олицетворяющие собой все одушевленное творение Божие. Престол окружают «двадцать четыре старца», облаченные в белые одежды и имеющие венцы. Традиционно считается, что 24 старца являют собой образ прославленного человечества — их число связывают либо с 12 коленами Израилевыми и 12 апостолами, либо с чередами ветхозаветных священников, которых было 24 (см. 1 Пар 24). Четыре животных и старцы воспевают благость Бога как Творца и поклоняются Ему; видения этого небесного богослужения не раз будут вновь появляться в повествовании Апокалипсиса.

Образ «престола» Божия служит символом всецелой власти Бога над миром (характерно, что именование Бога «Сидящий на престоле» встречается в тексте 7 раз). Эту же важнейшую для Апокалипсиса мысль выражает имя «Господь Бог Вседержитель», соответствующее еврейскому «Господь Саваоф» — «Господь воинств», греч. «Пантократор» (παντοκράτωρ). В то же время образ «престола» выражает мысль о предстоящем суде.

«Который есть, и был, и грядет»

Иоанну открывается, что в небесной реальности царствует Бог, прославляется Его имя и исполняется Его воля. Все это должно в полноте осуществиться и на земле — Бог воцарится, и за этим последует уничтожение власти зла и осуждение всякого греха и неправды.

С этой идеей связано другое именование Бога, встречающееся в Апокалипсисе пять раз, — «Который есть, и был, и грядет» (дословно в переводе с греческого «Сущий, и был, и грядущий»). Это именование является передачей смысла имени Бога, открытого Моисею (Исх 3:14). Обращает на себя внимание, что в третьей части этого именования использован не глагол «быть» в будущем времени (ср. наше выражение «был, есть и будет»), а глагол «приходить» в форме причастия настоящего времени — «грядущий» (ἐρχόμενος). Несомненно, этим подчеркивается мысль о пришествии Бога в мир, что станет для мира одновременно судом и спасением. Тайнозритель акцентирует, что Бог верен Своему творению и не оставит его во власти зла.

«Первый и Последний», «Альфа и Омега»

В начале и в конце Апокалипсиса Бог Отец именует Себя «Первый и Последний», «начало и конец», «Альфа и Омега» (соответственно это первая и последняя буквы греческого алфавита — Откр 1:8; 21:6; ср. также Ис 41:4). Все эти обозначения говорят о том, что Бог как Творец есть первопричина всего мироздания, и в то же время Он есть и «конец», потому что приведет историю мира к ее высшей цели — эсхатологическому исполнению, воссоединению с Богом и жизни в Боге (ср. «Все через Него, Им и к Нему» — Рим 11:36). В последние времена Бог возродит и преобразит Свое творение — «И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое» (Откр 21:5, ср. Ис 65:17).

Подобный Сыну Человеческому

Иисус Христос занимает центральное место в богословии Апокалипсиса и системе его образов. В первой главе Христос предстает перед Тайнозрителем как «Подобный Сыну Человеческому» — это прямая аллюзия на известное мессианское место из книги Даниила (Дан 7:13). Иоанн видит Божественную славу Христа: лицо Его — как сияющее солнце, очи — «как пламень огненный». Из Его уст исходит обоюдоострый меч — это, несомненно, Его слово, которое «проникает до разделения души и духа… и судит помышления и намерения сердечные» (Евр 4:12–13, ср. Ис 49:2, 11:4).

В Апокалипсисе ярко показано, что Христу принадлежит суд (ср. Откр 14:14–16). Он держит семь звезд, символизирующие ангелов семи церквей. Послания церквям, переданные Христом Иоанну, отражают Его личное общение с членами каждой Церкви. Послания завершаются следующим обращением ко всем: «Се, стою у двери и стучу. Если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр 3:20). Христос призывает каждого человека «открыть» Ему дверь сердца, ответить на Его любовь.

Лев от колена Иудина

Важнейшие для Апокалипсиса идеи о Христе выражены в 5-й главе — продолжении первого небесного видения Иоанна. В деснице Сидящего на престоле находилась книга, «запечатанная семью печатями». Запечатанная книга символизирует вечный замысел Божий о спасении человечества. На возглашение сильного ангела «кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее» не мог откликнуться никто — «ни на небе, ни на земле, ни под землею», поскольку во всей вселенной не нашлось никого достойного.

Но один из 24 старцев возвестил Иоанну, что «лев от колена Иудина, корень Давидов, победил» и может раскрыть эту книгу (Откр 5:5). Здесь имеется в виду совершенная Христом победа над смертью и силами зла (ср. Ин 16:33 — «Я победил мир»), — отметим, как Христос ранее свидетельствует Тайнозрителю о Себе: «Я есмь… живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти» (Откр 1:17–18).

Именования Христа львом и корнем Давида взяты из известных мессианских пророчеств книги Бытия (благословение Иакова Иуде, где тот сравнивается с молодым львом — Быт 49:9–10) и пророка Исайи («И произойдет отрасль от корня Иессеева… и почиет на нем Дух Господень» — Ис 11:1). Образ льва — символа силы и царственного величия, — равно как и происхождение от прославленного царя Давида показывают Иисуса истинным Мессией, идеальным Царем Израиля.

Агнец как бы закланный

Далее Иоанн говорит: «И я взглянул, и вот, посреди престола и четырех животных и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный» (Откр 5:6). Мы видим ярчайшую трансформацию образов — воинственный лев оказывается кротким ягненком. Агнец как символ жертвы и смиренного повиновения Богу присутствует у пророка Исайи в описании страждущего служителя Господня: «Как влекомый на убой ягненок, как овца, когда ее стригут, так и он оставался безмолвен» (Ис 53:7 РБО). Сравнение Христа с агнцем, как и в Евангелии от Иоанна, имеет своим главным источником пасхальных агнцев, жертвенное заклание которых спасло израильтян от «ангела-губителя» и предварило исход из Египта (Исх 12).

Иоанн слышит о льве, но видит агнца, и это показывает, что ветхозаветные мессианские пророчества получают принципиально новое толкование: Иисус Христос действительно одержал победу над силами зла (как «лев»), но Он достиг этой победы именно через Свою жертвенную смерть на Кресте (как «агнец»). «Агнец» с этого момента становится основным образом Христа в Апокалипсисе — применительно ко Христу это именование встречается в тексте 28 раз. Агнец имеет «семь рогов» (рог — библейский символ силы и могущества, см. Чис 23:22; Втор 33:17) и «семь очей», которые истолковывается Тайнозрителем как «семь духов Божиих, посланные во всю землю» (Откр 5:6; ср. Зах 4:6–10). Это выражает мысль, что Христос присутствует во всем мире во Святом Духе — обетованном Им «Утешителе» (Ин 14:16–17).

Агнец прославляемый

Агнец берет книгу из десницы Сидящего на престоле, и небесные силы совершают поклонение Агнцу, воспевая три гимна (Откр 5:8). Поклонение Христу служит знаком Его Божественного достоинства. После четырех животных и 24 старцев Агнцу поклоняются «мириады мириадов и тысячи тысяч» ангелов (Откр 5:11–12). Наконец, все творение славословит Бога и Агнца (Откр 5:13). Процитируем первый гимн — «новую песнь», которую поют четыре животных и 24 старца:

«Достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан и кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа, и племени и соделал нас царями [дословно греч. — царством] и священниками Богу нашему…» (Откр 5:9–10).

Принятие Христом запечатанной книги

Видение всеобщего небесного поклонения Богу и Агнцу по праву называют богословским центром всего Апокалипсиса. Распятый и воскресший Христос совершил искупление всех людей и прославлен как равный Богу — именно в этом автор Апокалипсиса видит главное событие мировой истории. Безусловно, как и прочие иудейские апокалипсисы, повествование Откровения Иоанна Богослова устремлено к грядущему эсхатологическому свершению, но при этом оно «пронизано убежденностью, что победа над богопротивными силами принципиально уже совершилась и верующие уже участвовали в этой победе».

Всемирное владычество Бога Отца и Христа в полноте явлено на небесах (Откр 4:11; 5:9–13) и открыто верующим, которые уже на земле становятся «царством и священниками» Бога (ср. Откр 1:9; 5:9). Принятие Христом запечатанной книги символизирует, что Он исполнил замысел Божий о спасении человечества и получил от Бога всецелую власть над миром. Автор Апокалипсиса укрепляет дух читателей, показывая, что именно Иисус Христос владычествует над историей человечества и направляет ее вплоть до Своего Пришествия во славе.

Рождение от «жены, облаченной в солнце»

Основные события Евангельской истории представлены в дальнейшем повествовании также с помощью других образов. Тайнозрителю открывается видение женщины, «облеченной в солнце», которая в страданиях рождает младенца мужского пола (Откр 12:1–5). Согласно наиболее распространенному среди библеистов толкованию, здесь символически изображается рождение Мессии ветхозаветной Церковью.

Женщине противостоит «дракон» — сатана, — стремящийся «пожрать» ее младенца. Эти образы восходят к обетованию Божию о победе «семени жены» над змием, введшим в соблазн Еву (Быт 3:15, ср. Откр 12:17). В Апокалипсисе сказано, что младенец будет «пасти все народы жезлом железным» — это явная аллюзия на мессианский 2-й псалом. Родившийся младенец был спасен от дракона и вознесен «к Богу и престолу Его» (Откр 12:5) — в этом узнаются события Воскресения Христа и Его Вознесения.

Агнец на горе Сион

Иисус Христос пребывает в небесной реальности, но в то же время в Откровении Иоанна Богослова ярко выражена идея Его единения с людьми: в 14-й главе показано, как Агнец на Сионе предводительствует 144 тысячами верных, а в 19-й главе возвещается, что Христос вступит в брачный союз со Своей Церковью, названной в Апокалипсисе «Невестой Агнца» (Откр 19:7). Иоанн передает радостное ожидание наступления «брака Агнца» — теснейшего единения Христа с Его Церковью: «И Дух и невеста говорят: прииди! И слышавший да скажет прииди!» (Откр 22:17).

Всадник на белом коне

Тайнозрителю открывается символическое видение Пришествия Христа во славе, и в 19-й главе перед нами предстает самый величественный образ Христа в Новом Завете. Христос является как всадник на белом коне, увенчанный диадемами «Царь царей и Господь господствующих» (Откр 19:11). За Ним следует «воинство небесное… на конях белых» (Откр 19:16), «из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы» (Откр 19: 15, ср. 1:16; 2:12,16) — это выражает Его роль праведного Судии. Как и в Евангелии от Иоанна и его Первом послании, о Христе говорится: «Имя Ему — Слово Божие». Одежды Христа обагрены кровью, — это Его кровь, пролитая на Кресте.

Зверь со своим союзником вторым зверем-лжепророком вышли сразиться со Христом, но примечательно, что в Апокалипсисе полностью отсутствует описание эсхатологической битвы: сразу сообщается о пленении зверей и постигшей их вечной каре. Христос настолько превосходит своих противников, что они мгновенно устраняются. Одна из основных идей Апокалипсиса — вечная победа Христа над злом и Его всецелое владычество; вопреки притязаниям сатаны на мировое господство, только Христос есть истинный «владыка царей земных» (Откр 1:5).

«Первый и последний»

Как и Сам Бог, в начале и конце Апокалипсиса Христос говорит о Себе: «Я есмь Первый и Последний» (Откр 1:10; 22:13). В Апокалипсисе показано, что Христу принадлежит то, чем обладает истинный Бог, и Ему, как и единому Богу, подобает поклонение. Таким образом ярко акцентируется Божественное достоинство Христа.

Семь светильников

Для Апокалипсиса важна мысль, что спасительное дело Христа продолжается Его последователями; верующие призваны стать «свидетелями» Иисуса (Откр 12:17; ср. 19:10; 6:9; 12:11). В посланиях семи малоазийским церквям звучит призыв «побеждать»: хранить любовь, терпение, мужество и стойкость в испытаниях, преодолевать соблазны и не быть «теплохладными». Число семь, обладающее символическим значением, опять же говорит о том, что эти послания обращены не только к непосредственным адресатам, но ко всей полноте Церкви. Символом Церкви являются семь светильников — эта образность отражает миссию Церкви быть «светом миру», нести всем истинный свет Христа (Откр 1:12–13,20).

Печать Божия на челах верных

Теме Церкви посвящена 7-я глава Апокалипсиса. По повелению Божию ангел ставит печать Божию на челах верных Ему, чтобы их не коснулись грядущие бедствия, возвещаемые в цикле семи труб (ср. Иез 9:3–6). Таким образом запечатлеваются 144 тысячи человек — по 12 тысяч из каждого колена Израиля. Существует буквальное толкование 144 тысяч как спасенных иудеев (иудеохристиан) — избранного «остатка Израиля» (ср. Рим 11). Представлено и их расширенное понимание как искупленных из всех народов.

После откровения о числе запечатленных Тайнозритель увидел «великое множество» людей с пальмовыми ветвями в руках, славящих Бога на небесах (Откр 7:9–10). Эти люди претерпели на земле страдания за Христа и обрели вечное спасение — об этом свидетельствует парадоксальная фраза «они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца» (Откр 17:14). Теперь они получают утешение от Бога, и Агнец «будет пасти их и водить на живые источники вод».

Вероятно, что описанные в 7-й главе две группы людей — запечатленные 144 тысячи «нового Израиля» и «великое множество» спасенных на небесах, пришедшие «от великой скорби», в сущности представляют собой Церковь земную и Церковь небесную — «Церковь воинствующую» и «Церковь торжествующую».

Христиане — храм и священники Богу

Для Апокалипсиса характерна идея о всех христианах как священниках Богу (Откр 1:6; 5:10, ср. Исх 19:5–6), и в повествовании неоднократно встречается представление о верующих как храме, в котором будет обитать Бог (Откр 7:15; 21:3,22). В Откр 10 описывается, как Тайнозритель получил от ангела раскрытый свиток («книжку»), символизирующий его пророческое служение, и по указанию свыше съел этот свиток, соединившись со словом Божиим. После этого ему было дано повеление измерить «храм и поклоняющихся в нем», но не измерять «внешний двор храма», который будет оставлен «язычникам» (Откр 11:1–2). В соответствии с образностью видения Иезекииля (Иез 42:15–20), «измерение» означает защиту и покровительство Божие. На основании новозаветной символики исследователи предполагают, что и храм, и внешний двор храма представляют собой одну и ту же реальность Церкви, но отражают разные ее аспекты. Люди, составляющие Церковь, могут страдать от различных форм отрицательного воздействия — материального, экономического, социального, — что и обозначено «исключением» внешнего двора храма. Но Тайнозритель заверяет, что среди скорбей христиане остаются гражданами неба: Бог дарует своему народу внутреннюю сохранность среди земных испытаний и страданий, и христиане пребудут неприкосновенными в духовном плане.

Два свидетеля — «светильники»

Сразу же за повелением измерить храм следует описание служения «двух свидетелей», названных «светильниками» и «пророками» (Откр 11:3–13). Их возможно интерпретировать как образ Церкви в ее свидетельстве об Иисусе Христе. После мученической гибели и воскресения свидетелей, от произошедшего землетрясения погибает «десятая часть» жителей города, а остальные «воздают славу Богу небесному». Это воздание славы Богу возможно интерпретировать как покаяние, последовавшее за проповедью свидетелей и их неколебимой верностью вплоть до смерти.

Таким образом, в повествовании о двух свидетелях «в сжатом символическом виде раскрывается проблематика всего пути Церкви в истории: свидетельства Церкви о Христе в мире, страданий членов Церкви и спасительности их страданий, приводящих к обращению прежде неверующих».

Женщина, облаченная в солнце. «Семя жены» — символ христиан

Другой важный образ Церкви, сочетающий идею небесной славы и уязвимости, — Женщина («Жена»), облаченная в солнце, имеющая венец из двенадцати звезд (Откр 12:1); число 12 символизирует народ Божий. Женщина страдает от родовых мук. Дракону не удается схватить рожденного женщиной Младенца — тот возносится к престолу Божию. После этого происходит война — ангелы во главе с архангелом Михаилом низвергают дракона с неба. Ярость потерявшего прежнюю силу дракона обращается теперь на остающуюся на земле женщину, однако ей дано от Бога убежище «в пустыне». В 12-й главе народ Божий показан в динамике своего развития от ветхозаветной Церкви, из которой произошел Мессия, к новозаветной: дракон вступает в войну с «прочими от семени ее [жены]» (Откр 12:17, ср. Быт 3:15), то есть с христианами. В 13-й главе развивается тема борьбы дракона с верными: он вызывает своих союзников — «первого зверя» из моря, и «второго зверя» (лжепророка) — из земли. В этой главе сказано, что зверь «победит» святых, то есть предаст их смерти (Откр 13:7; 11:7). Однако в небесной перспективе открывается, что истинную победу одержали именно убиенные христиане — они «победили его [сатану] Кровию Агнца» (Откр 12:11). Таким образом, согласно Апокалипсису, христианское мученичество есть приобщение к победе Агнца, который уже нанес решающий удар сатане посредством Своего вольного Распятия.

Невеста Агнца

Образ Церкви в Апокалипсисе, имеющий много аналогов в Ветхом и Новом Заветах, — Невеста/Жена Агнца, одновременно являющаяся городом Небесным Иерусалимом (Откр 21:2), — отражает идею всецелого единения Иисуса Христа со спасенным Им человечеством.

Апокалипсис известен своими масштабными изображениями сил зла. За снятием Агнцем первых четырех печатей с книги (Откр 6:1–8) открывается видение четырех всадников. Второй всадник на рыжем коне символизирует войну, третий на черном коне — голод, а четвертый, восседающий на бледном коне, именуется «Смерть», и за ним следует ад. Всадники знаменуют собой скорби и бедствия, которые постигают человечество, в том числе и христиан. При этом «победоносный» первый всадник на белом коне, имеющий сходство с Иисусом Христом из 19-й главы, согласно мнению большинства толкователей, являет собой «светлое начало мировой истории», надежду на спасение. За снятием пятой печати следует видение душ мучеников, убитых за «свидетельство Иисусово»; они принимают «белые одежды» и получают уверение, что их смерть не останется без справедливого возмездия.

Снятие шестой печати влечет за собой «великое землетрясение», наводящее ужас на всех грешников, и они пытаются скрыться от лица Божия.

Казни семи труб

Следующие за семью печатями видения семи труб (Откр 8–9) являют суд Божий. Образность казней труб очень близка ветхозаветным прототипам — в первую очередь, египетским казням (Исх 7–12): поражение земли, моря, небесных светил, источников вод, затем нашествие саранчи и страшного «конного войска», которые причиняют мучения грешникам (ср. Откр 9). С помощью образов Исхода выражается идея о том, что на протяжении истории Бог посылает грешникам кары и ограничивает действие зла. Эти наказания Божии имеют своей целью привести людей к покаянию, что следует из заключительных слов 9-й главы (Откр 9:20–21). Известный толкователь VI века Андрей Кесарийский так комментирует данный отрывок: «…по неисследимым судам Божиим одни скоро получают наказание, а другие по долготерпению Его приводятся к покаянию и обращению».

«Лжетроица» — дракон, зверь и лжепророк

Тем не менее множество людей, привлеченных земным могуществом «зверя» и потрясающими воображение чудесами «лжепророка», покланяются зверю и дракону-сатане, давшему зверю свою власть (Откр 13:3–4). Люди по своей воле могут выбрать подчинение злу — Бог оставляет свободу воли человека неприкосновенной: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его» (Откр 22:11–12). Но читателям Апокалипсиса открывается истинное положение вещей: благодаря жертве Христовой сатана на самом деле низвержен и «связан», и его участь уже предрешена (Откр 12:9–12, ср. 20:2). Сатанинская «лжетроица» — дракон, зверь и лжепророк — теперь может действовать исключительно по попущению Божию, в рамках отведенного им времени. В Апокалипсисе эта мысль подчеркивается часто встречающейся формулировкой — «и дано было ему…» — именно Бог определяет для сил зла пределы, которых они не могут преступить. В последнем седмеричном цикле Апокалипсиса — видениях «семи чаш гнева Божия» (Откр 15–16) возвещается суд над нераскаявшимися последователями зверя. Названо место готовящегося эсхатологического сражения — «Армагеддон» (Откр 16:16).

«Великая блудница»

В 17-й главе ангел показывает апостолу Иоанну Вавилон — восседающую на звере «великую блудницу», одетую в роскошные наряды и драгоценности. Блудница, которая «упоена была кровью святых», истолковывается ангелом как «великий город, царствующий над земными царями» (Откр 17:18). Вавилон, ассоциирующийся с Вавилонской башней (Быт 11) и разрушением Иудейского царства Вавилонской империей в 586 г. до Р. Х., символически представляет собой богоборческий город — область царствования злых сил. Верующие призываются «выйти» из Вавилона — духовно отгородиться от него и не участвовать в его злых делах.

По мнению многих комментаторов, в современной для Тайнозрителя реальности воплощением этого образа являлся Рим — столица языческой империи, отличающейся притязаниями на вселенское господство, нравственным разложением и преследованиями христиан. При этом нужно понимать, что символический образ Вавилона далеко не исчерпывается Римом — он обозначает все империи, построенные на жестокости и насилии.

Победа над силами зла и окончательное уничтожение зла на земле

В 18-й главе с помощью разных ветхозаветных образов изображен суд Божий над Вавилоном и его разрушение до основания (ср. Ис 13:19; Иер 51:6–8,63–64). После Пришествия Христа зверь и лжепророк брошены в «озеро огненное», что означает вечную, духовную смерть (Откр 19:20); та же участь уготована и диаволу, и полчищам «Гога и Магога» (Откр 20:10).

Итак, в конце века зло будет окончательно побеждено и уничтожено, и все приспешники злых сил понесут справедливое наказание. Мы можем увидеть, что появление сил зла и их исчезновение происходят строго в обратном порядке. Так, в тексте Апокалипсиса сначала появляются смерть и ад (Откр 6), затем дракон (Откр 12), два зверя (Откр 13) и блудница Вавилон (Откр 17). Соответственно в Откр 18 возвещен суд над Вавилоном, в Откр 19 изображено возмездие двум зверям, в Откр 20:10 — дракону, и наконец, в Откр 20:14 последними уничтожаются смерть и ад; также исчезает и море — библейский символ первозданного хаоса (Откр 21:1).