Утро следующего дня было настолько солнечным, что к Берестову опять вернулось веселое настроение. Он вскочил с постели и, не позавтракав, помчался в газету. Однако все равно опоздал. Переступив порог редакции, он по смертельной тишине определил, что летучка уже началась. В отделах никого не было, даже не было на месте секретарши Оли. «Перестреляли их, что ли, всех?» — подумал Берестов и услышал за дверьми редакторского кабинета мощный бас Авекяна:

— Сегодня начало праздника пива. На открытии будет Лужков. Обязательно надо сделать фоторепортаж. И ещё сегодня на Тверской будут открывать бюст…

Берестов пнул ногой дверь и вошел в кабинет. Так и есть. Вся редакция в сборе. И все, как один, уставились на него. Даже замерла копавшаяся в шкафу секретарша Оля.

— Так кому сегодня будут открывать бюст? — произнес Берестов вместо приветствия.

— А кому бы ты хотел? — пробасил Авекян, сердито глядя на распоясавшегося корреспондента.

Берестов обвел взглядом присутствующих и, встретившись с синими глазками Лилечки, насмешливо произнес:

— Ну… бюст Ивановой мы уже видели. Предлагаю открыть бюст Ольги.

Глаза секретарши округлились. Она схватила под мышку первую попавшуюся папку и поспешно покинула кабинет. Коллеги уткнулись в собственные блокноты, давя улыбки. Авекян, после короткого молчания, произнес:

— Что, Берестов, сегодня ты собираешься делать?

— Хочу взять интервью у Виктора Тургенева, депутата Госдумы и председателя ассоциации ветеранов «Альфа».

Авекян подумал и сказал:

— Главное, что ты должен узнать: сколько бывших «альфовцев» ушло в криминал? Еще спроси, инструктируют ли они чеченских боевиков.

Дальше летучка покатилась по своему обычному руслу. Берестов за это время успел познакомиться со свежим номером «Вестей», на первой странице которого бросался в глаза заголовок: «Путин мстит за жену».

Берестов отыскал заметку и чуть не расхохотался. В ней без тени иронии утверждалось, что НТВ в одной из своих передач неуважительно отозвалось о жене президента и именно поэтому президент упрятал в Бутырку главу Медиа-Моста. Дальше шла информация о том, что Путин все-таки вернул ТВЦ Лужкову. Причем вернул только потому, что прокололся с Гусинским и теперь боялся проколоться с Лужковым.

Берестов взглянул на Лилечку и покачал головой. «Эх, Лилечка, Лилечка! Какой бред тебя заставляет писать этот тупой армянин. И все ради того, чтобы привлечь москвичей к своей гнусной газетенке».

Отсидев летучку, Берестов сразу позвонил Тургеневу в Госдуму. Трубку снял его помощник.

— Это из «Московских вестей», Леонид Берестов, насчет интервью с председателем…

— Да-да, я в курсе. Запишите адрес! С одиннадцати до двенадцати он будет вас ждать.

Берестов посмотрел на часы, вставил в диктофон новые батарейки, в ручку — новый стержень, вынул из стола свежий блокнот и тяжело вздохнул: «Пора начинать новую жизнь!» По пути он зашел в бухгалтерию и попросил, чтобы его зарплату переправили в Лон донский банк.

— Как всегда, всю? — спросила бухгалтерша.

— До единой копейки! — ответил Берестов и вышел из редакции.

Он доехал до метро «Семеновская», отыскал нужный переулок и в нем особняк с глухими воротами. Через ворота он прошел без особых проблем. Его, видимо, ждали. Шкафообразный охранник проводил журналиста на второй этаж и сдал из рук в руки красивой блондинке, которая сразу же усадила его на диван и предложила кофе.

— Придется подождать. Виктор Семенович занят, — сказала она с сияющей улыбкой.

Ждать пришлось недолго. Не успел Берестов сделать и двух глотков, как его пригласили в кабинет. Навстречу вышел стройный подтянутый мужчина лет сорока с пышной светлой шевелюрой и проницательным взглядом. Он пожал Берестову руку и указал на кресло. Сам же расположился на соседнем. В эту же секунду блондинка внесла на подносе симпатичный чайничек с двумя чашками, фарфоровую сахарницу и вазочку с печеньем. Пока она раскладывала все это на столике, Берестов готовил диктофон и блокнот с ручкой.

— Ну, — произнес председатель ассоциации, после того как дверь за секретаршей закрылась, — что вы хотели у нас узнать?

— В первую очередь — о дальнейшей судьбе ветеранов группы «Альфа»! начал борзо Берестов.

— О тех, кто пострадал, исполняя служебный долг?

— Как раз наоборот. Я уверен, что те, кто пострадал, обеспечены «от» и «до». Меня интересует судьба тех, кто отслужил. Ведь, в сущности, пенсионер «Альфы» — это тридцативосьмилетний мужчина, полный сил и здоровья. В СМИ то и дело мелькает информация, что ваши люди, отслужив, находят себе применение как в криминальных структурах, так и в чеченских бандах?

Виктор Семенович подцепил щипчиками сахарок и улыбнулся.

— За два подразделения — «Альфа» и «Вымпел» — я могу ручаться. За всю историю спецназа ни один из бойцов этих отрядов не переметнулся на ту сторону баррикады. Про другие отделения ничего сказать не могу.

— Про другие, это какие? — насторожился Берестов.

— Видите ли, — сморщил лоб председатель, — в последнее время как-то сместилось понятие о спецназе. В СМИ чуть ли не ежедневно передают, что погибло столько-то и столько спецназовцев. Вот недавно передали: «В Чечне расстрелян отряд спецназа. Убито 28 человек». Журналисты хотя бы понимают, что группа «Альфа», точнее, группа «А» — привилегированный род войск. На обучение одного бойца затрачивается семь лет. Это все офицеры КГБ. Причем лучшие из них. А журналисты называют спецназовцами всех подряд. Омоновцев, например, по сути, простых сержантов, которые всего-то два года отслужили в армии и перешли в отряд МВД. Поэтому, — покачал головой Тургенев, настоящие спецназовцы никогда не инструктировали бандитов.

Берестов, пристыженный своим невежеством, несколько сбавил журналистскую борзость и уже более мягко спросил:

— Современный спецназ также пополняется офицерами ФСБ?

— Нет, почему же, сегодня берем и из ВДВ. Но отбор по-прежнему жесткий. А вообще группа «А» — это детище Лубянки. Она была создана по личному указанию Андропова в 1974 году. Было выбрано 30 офицеров КГБ и отправлено на обучение. Задача стояла трудная — за шесть лет сделать из них бойцов особого назначения мирового уровня.

— Почему за шесть?

— Мало кто знает, — усмехнулся Тургенев, — что одной из причин создания отряда специального назначения послужил инцидент с расстрелом евреев на Олимпиаде в Мюнхене. В семьдесят четвертом уже было известно, что следующая Олимпиада будет проходить в Советском Союзе. Вот чтобы не было подобного эксцесса и в Москве, был подготовлен отряд. И надо отметить, тут Тургенев взглянул на Берестова и странно улыбнулся, — весьма вовремя.

— Во время Олимпиады были какие-то эксцессы? — насторожился Берестов, соображая, что перед Олимпиадой был эксцесс с летающей тарелкой.

— Они начались после Олимпиады, — спокойно ответил Тургенев. — Сразу же по её окончании в стране начался разгул диссидентства. Пошла волна захватов авиалайнеров. Об этом мало писали. Но сегодня можно сказать, что это было самое горячее время для «Альфы». Это уже после девяносто первого года, когда со спецподразделения была снята завеса секретности (случилось это после штурма Вильнюсской телебашни, когда один из наших сотрудников был убит и ни одна часть не признала его своим), все наши операции проходили под пристальным вниманием прессы.

— Подчинялись вы, конечно, непосредственно Андропову? — улыбнулся Берестов, догадавшись об истинной причине создания спецподразделения в Советском Союзе.

— Разумеется, — кивнул председатель. — Потом непосредственно Крючкову…

— Однако в августе девяносто первого вы не подчинились Крючкову, когда он дал приказ штурмовать Белый дом?

— А мы служим не царю! Мы служим государству, — повысил голос Тургенев. — В сущности, нам наплевать, кто президент. Наша задача защищать людей от террористов. Те, кто сейчас служит в «Альфе», так же преданы государству и так же дорожат честью своего подразделения, как и их предшественники.

«Ну вот, — отметил про себя Берестов, — уже наметился и заголовок для будущей статьи: „Мы служим не царю!“ Или лучше вот: „Нам наплевать, кто президент!“ Второй более хлесткий!»

— А, кстати, на нынешнего президента вам тоже наплевать?

Тургенева вопрос не покоробил. Он так же спокойно ответил:

— Я был рад и горд тем, что сотрудник КГБ стал президентом России. Как воспользуется Путин сегодняшней поддержкой и доверием народа, я смогу сказать только через полгода. Сейчас, на мой взгляд, он все делает правильно. Его заявление, что он хочет быть равноудаленным от всех олигархов России, вселяет надежду, что им Путина подмять не удастся.

Это было сказано таким тоном, что видавший виды журналист сообразил: по поводу дальнейшей судьбы олигархов председатель ассоциации знает намного больше. Также Берестов чутко уловил, что распространяться в этом направлении Тургенев больше не желает.

— И все-таки вы мне не сказали, где работают уволенные в запас «альфовцы», — как можно мягче сказал Берестов. — Не сидят же они с семечками на лавочках.

Тургенев подавил улыбку.

— На сегодня ни один ветеран не оставлен без работы. Те, у кого есть силы, работают и зарабатывают достойно. Кто работать не в состоянии, тому помогает ассоциация. Семь лет назад мы создали ассоциацию ветеранов «Альфа», чтобы помочь семьям погибших. Государство назначает небольшую пенсию в качестве компенсации и тут же забывает. Поэтому мы были вынуждены объединиться. Вторая причина — в наших политических и социальных интересах. На наши головы лились обвинения, что мы делали не то в Афганистане, Ереване, Вильнюсе. Нам надоело отплевываться каждому по отдельности, и мы решили объединиться. На сегодняшний день мы морально и материально поддерживаем двадцать семей из тех, которые потеряли кормильца.

— Но каким образом вы зарабатываете деньги? — поддержал разговор журналист, отмечая, что опять-таки не получил ответа на конкретный вопрос. — Создаете частные охранные и детективные агентства?

— Да, такие агентства тоже создаются при наших структурах.

— Вы создаете структуры?

— Учреждаем! На сегодня в наших руках сосредоточено более ста структур. Почему бы нет? Мы входим в число учредителей различных банков, в состав советов и наравне с банкирами получаем дивиденды от деятельности банков.

— Но чтобы стать учредителем банка, нужно иметь первоначальный капитал.

— Мы ценны банкирам не деньгами, а своим именем. На нас работает имидж.

Теперь пришла очередь улыбаться Берестову: он представил, как входят «альфовцы» в банк в камуфляже и вежливо просят, чтобы их взяли в Совет директоров. Редкий банкир рискнет отказать в подобной просьбе.

— Кроме того, — продолжал спокойно Тургенев, — нынешние ветераны сегодня активно входят во власть.

— Во власть? — поднял брови Берестов.

— Почему нет? Мы никогда не скрывали и сейчас стоим на этих позициях, что люди, которые много лет проработали в КГБ, имеют такое же право идти во власть, как и остальные граждане России. Если преступники и бандиты пытаются войти во власть, то нам, как говорится, сам бог велел! На сегодняшний день мы уже обладаем некоторой долей власти. Я — депутат Госдумы. Бывшие наши спецназовцы — мэры городов, советники законодательных собраний, председатели дум как в Москве, так и в других городах.

— А бывали случаи, когда спецназовцы, выйдя на пенсию, спивались? — не выдержала профессиональная натура Берестова.

— Могу назвать только один случай. Это был мой подчиненный. Фамилию называть не буду. После штурма дворца Амина у него случился психологический срыв. Он не мог выйти из штопора. Стал злоупотреблять. В прошлом году мы его похоронили…

— Понятно… — задумался Берестов и вдруг понял, что никому из этой структуры не то что спиться, но и помыслить об этом нельзя, ибо жизнь им уже не принадлежит, поскольку они все повязаны одним жгутом. Понятно, что любой шаг в сторону рано или поздно кончается похоронами.

И когда Берестов спускался по ступеням в сопровождении бойца специального назначения, неожиданно встретился с другим бойцом, поднимающимся навстречу. Это был черноволосый, стриженный под ежик парень лет двадцати пяти. У него были голубые глаза, тонкий нос с небольшой горбинкой, на подбородке ямочка, а на лбу бордовый шрам с белыми лапками от швов. Увидев Берестова, он улыбнулся. Берестов улыбнулся тоже.

А когда через час журналист столкнулся в редакции с Авекяном, то едва удержался, чтобы не сказать ему что-нибудь по поводу его нерусской «бестолковки».

— Ну как, — спросил редактор, перекрывая своим мощным торсом и без того неширокий вход в отдел, — выяснил, сколько «альфовцев» воюет в чеченских бандах?

— Что за дурацкие фантазии?! — воскликнул Берестов. — Ты хоть представляешь что такое группа «Альфа»? Это отборные офицеры ФСБ. Они учреждают банки, страховые компании, аудиторские фирмы, не говоря уж о спортивных клубах и частных охранных предприятиях. Они формируют собственные экономические структуры, а кроме того, активно внедряются во власть. А ты говоришь, инструктируют чеченцев.

— Да? — почесал затылок Авекян и ушел пристыженным.