Через несколько дней на таможне был задержан гражданин Великобритании Джон Смит. Он пытался провезти в лекарственных препаратах более тысячи микросхем. Медицинской фирмы, представителем которой был этот джентльмен, в Англии не существовало. Документы оказались поддельными. Электронная фирма «Харт Лайанс» также не признала его своим представителем. Российским властям ничего не оставалось, как заключить его под стражу до выяснения всех обстоятельств. В некоторых СМИ появились сообщения, обвиняющие контрабандиста в шпионаже.
— Кто на самом деле стоит за этим Джоном Смитом и для кого он вез эти микросхемы? — вопрошал с экрана телевизора генерал ФСБ. А генерал Службы внешней разведки заявил, что о деятельности Джона Смита в России скоро будет знать весь мир и мир ужаснется.
«Ну если за это дело взялись ФСБ и российская разведка, то, значит, дело серьезное», — лениво думала Маргарита, валяясь на диване и равнодушно переключая каналы TV.
У нее опять была депрессия, но не осенняя, как всегда, а совсем иного характера. Нынешняя депрессия вообще не относилась ко времени года, а относилась к одному человеку, который вот уже неделю не появлялся и не звонил. Нет, эта депрессия не ровня тем, какие были у нее раньше. То были всего лишь цветочки. Тогда она робко предполагала, что их причина — не хмурое небо за окном, а отсутствие человека. А в этот раз она точно знала, что отсутствие, и точно знала, какого именно. Зачем Маргарита ему тогда сказала, что встречаться с женатыми мужчинами — это не для нее. Боже мой, надо же спороть такую глупость!
А в криминальном мире между тем происходило событие за событием: отдел по борьбе с организованной преступностью, кроме винного завода, накрыл еще два подпольных предприятия по производству лекарств и целую сеть мастерских по пошиву верхней одежды.
— Оказывается, вот этот бальзам «Бигнера», — радостно сообщала журналистка, тыча в телекамеру флакон, — поступал к нам не из-за рубежа, а изготовлялся в Подольске из турецкого спирта и химических красителей…
— А вот эти джинсы фирмы «Левайс», — вторила ей другая журналистка на другом канале, — были сшиты в одном из подвалов города Коломны.
А недалеко от Казани отделом по борьбе с организованной преступностью была накрыта целая школа по подготовке криминальных кадров. Ни один из готовящихся боевиков не знал своего имени и не помнил своего прошлого.
Также из телевизионных новостей Маргарита узнавала, что к потерявшим память людям, благодаря хирургическому вмешательству, начало возвращаться прошлое. Их показывали плачущими и немощными, бросающимися в объятия к своим женам и детям. И у всех на лбу было по пластырю.
Маргарита ложилась на спину, смотрела в потолок, но видела только Антона. Если бы хоть раз в месяц его руки могли касаться ее тела, о большем она бы и не помышляла. Страдалица вздыхала и снова перепрыгивала с канала на канал, словно искала спасение в дурацких передачах.
Со дня на день был готов разразиться международный скандал, связанный с именем Джона Смита. В чем суть этого скандала и чем виновен этот джентльмен с фальшивыми документами, СМИ не сообщали. Но Маргарита знала из уст Лени Берестова, что в Подмосковье найден бункер с микропультом управления людьми. Пульт рассчитан на четыре миллиона номеров. Половина ячеек уже загружена. Около двух миллионов русских было на подключке. Кто-то из зомбированных уже активно действовал, а кто-то еще жил своей обычной жизнью и даже не подозревал, что его могут призвать в любую минуту на убийство или на пожизненный труд на каком-нибудь подпольном заводе.
В этот вечер Маргарита почти погасла. Не заснула, а именно погасла от своей тоски, как вдруг услышала по телевизору имя Баскакова. Она встрепенулась и открыла глаза. Нет, это были не новости культуры, а по-прежнему криминальное обозрение за неделю. Она увидела четырех парней, лежащих на асфальте лицом вниз рядом с черным «вольво», и снующих с автоматами оперативников.
— Поймана группа бандитов, связанных с похищением людей, — сурово сообщил тележурналист. — Предполагается, что это именно они два года назад похитили известного скрипача Антона Баскакова.
Вот в связи с чем упомянули его имя. Потом показали и скрипача. Он ходил по какой-то даче и что-то рассказывал ментам. Там же она увидела и Берестова, который указывал на забор и на железную дверь подвала. При виде Баскакова сердце Маргариты дрогнуло. А журналист между тем продолжал рассказывать, что на счету у этой братии около десятка похищенных людей. Снова показали их физиономии, но у Маргариты они вызвали такое отвращение, что она с раздражением выключила телевизор.
Но была другая женщина, которой этот сюжет доставил неописуемую радость. Она обитала не в Москве, а в глухом селе Самарской области. До этого женщина так же, как и Маргарита, лежала в тоске на диване и лениво перебирала каналы телевизора, но, увидев парней со скрещенными над головой руками, она вскочила и принялась бешено отплясывать камаринского.
— Вот так вам, паразитам, и надо! — воскликнула она. — Завтра же первым поездом в Москву…
Это была потомственная колдунья Анжелика, бывшая владелица московского магического салона.
А Маргариту от спячки спас телефон. Звонил следователь Дрянцов.
— Маргарита Николаевна, стою у вашего подъезда, звоню с сотового. Хочу зайти к вам в гости, а кода не знаю.
— Зачем? — удивилась Маргарита.
— Чтобы расставить все точки над «i».
Он вошел, галантно поцеловал Маргарите руку и скинул плащ. Затем вытащил из кармана кассету без опознавательных знаков и подал хозяйке.
— Я пришел к вам как к эксперту. Вы все-таки музыкант. Не правда ли? Извините, что без звонка. Просто дело не терпит отлагательства. Видите ли, Маргарита Николаевна, за всеми этими крупномасштабными разоблачениями, в которые уже вовлечены ФСБ и внешняя разведка, осталась в тени одна история. Я надеюсь раскрыть ее с вашей помощью сегодня вечером. Давайте послушаем эту кассету!
Хозяйка вставила кассету в магнитофон, и полилась знакомая скрипичная соната. Маргарита вспомнила, где слышала эту музыку, грустно улыбнулась и едва заметно покачала головой.
— Как называется эта вещь? — спросила она.
— Не знаю, — ответил следователь.
— А зачем вы мне ее принесли?
— Хочу вас спросить: вы когда-нибудь слышали эту мелодию?
— Слышала, — ответила Маргарита. — Ее играл Антон Баскаков в метро.
— Вы это гарантируете?
— У меня абсолютный слух.
— Я так и думал, что именно эту вещь Баскаков играл в метро, — улыбнулся следователь. — Собирайтесь, мы едем. Вы мне нужны как свидетельница.
Маргарита, ни слова не говоря, накинула поверх халата пальто, но следователь зацокал языком:
— Нет-нет, Маргарита Николаевна. Оденьтесь, пожалуйста, официально.
Хозяйку это удивило. Но спорить она не стала.
За все время пути Маргарита не задала ни единого вопроса, и, кажется, напрасно. Потому что, к ее изумлению, они приехали не в прокуратуру, а к музыкальному театру «Рубикон». Она удивленно подняла на следователя глаза.
— Что это значит?
— Не спешите, Маргарита Николаевна, вас никто не должен видеть. Мы зайдем после третьего звонка. У нас еще десять минут, — озабоченно посмотрел на часы Дрянцов.
— В чем дело, Виктор Николаевич?
— А дело в том, что сегодня авторский концерт Олега Кирсанова. В прошлый раз вам так и не удалось послушать сонату, за которую он получил особую премию в Нью-Йорке, не правда ли? Неужели вам не любопытно послушать?
Маргарита пожала плечами.
— Я думаю, это неуместно. Точнее, я хотела сказать, в компании с работниками прокуратуры слушать музыкальные новинки мне еще не приходилось.
— Что, вы думаете, работники прокуратуры не интересуются музыкой? Я ведь в прошлый раз тоже был. Но опоздал на десять минут. Я заметил черный «вольво» и налепил ему на кузов датчик. Мы могли тех архаровцев, похитивших Баскакова, задержать еще неделю назад, но мое внимание привлек серый «ауди». Вот за ним я и погнался. Но, кажется, напрасно. Взрывное устройство подложили Баскакову орлы из «вольво». К счастью, никто не пострадал…
К этому времени вход театра опустел. Из холла вышел какой-то человек и махнул рукой.
— Пора, — сказал следователь, и они с Маргаритой вышли из машины.
Одновременно из соседнего автомобиля вышел Баскаков в сопровождении высокого человека в штатском. При виде Антона сердце Маргариты замерло. Когда же скрипач заметил Маргариту, глаза его радостно вспыхнули. Он сразу бросился к ней, но человек в штатском вежливо указал на дверь.
Они вошли в театр. Сначала Маргарита со следователем, за ними Баскаков с человеком в штатском. Билетерша узнала скрипача и кинулась его обнимать.
— Тише! — цыкнул следователь, и все четверо стали подниматься на второй этаж. Горелову с Баскаковым втолкнули в какую-то темную ложу и оставили вдвоем. Не успела Маргарита сообразить, что к чему, как он сразу заключил ее в объятья.
— Что вы делаете, Антон Павлович? Прекратите! — произнесла она сердито.
— Прости! — прошептал он в ответ. — Я так соскучился. Я каждый вечер порываюсь тебе позвонить, а охрана не разрешает. Мне говорили, что за мной охотятся. Возможно, прослушивают телефонные разговоры. Я не звонил, чтобы не навлечь на тебя беду…
В это время свет уже потух и раздвинулся занавес. Под аплодисменты вышла сияющая ведущая и принялась перечислять все заслуги и достоинства нового блистательного композитора, покорившего Европу и Америку. Баскаков под шум аплодисментов умудрился дважды поцеловать Маргариту, которая с ужасом ощутила, что от третьего поцелуя уплывет далеко.
— Антон, прекратите! Закричу!
— Кстати, — шепнул он ей на ухо. — Тех орлов, которые похитили меня, уже поймали. Меня сегодня хотели везти на опознание, а привезли зачем-то сюда. Причем из отдела по борьбе с организованной преступностью меня передали прокуратуре. Ты что-нибудь понимаешь?
Маргарита уже ничего не понимала, поскольку его губы касались ее уха и он умудрялся еще покусывать мочку, а рука уже обвила ее талию и медленно, но верно ползла к груди. Вторая рука легла на ее колени.
«Ну все, кажется, я погибла, — вяло мелькнуло в голове. — Сил сопротивляться — никаких. Да и желания сопротивляться нет».
Раздались аплодисменты. На сцену вышел Олег Кирсанов. Он с улыбкой поклонился зрителям и поднял скрипку. К этому времени Маргарита молила только об одном: лишь бы не прибавили свет.
И вдруг с первых звуков скрипки Антон вздрогнул и, не выпуская из рук любимую женщину, уставился на сцену. Маргарита понемножку пришла в себя. Оторвала от своего тела его руки и положила их ему на колени. Немного отдышавшись, она стала вникать в то, что играл нью-йоркский лауреат. Играл он ту же сонату, что когда-то ее спутник в метро.