Креон долго стоял у границы владений Делосов, полностью скрытый тенями. Он ожидал, пока его кузены выедут на огромном черном внедорожнике, и лишь тогда последовал за ними. Он без труда держался вровень с мчавшимся автомобилем. Однако талант Креона был напрямую связан с плохой погодой. Только таким образом он имел возможность затаиться в облаке тьмы. Уже сотни лет ни один из Сционов не имел подобного дара власти над светом. В пасмурный день даже сын Аполлона не мог заметить Креона.

Он подкрался к особняку Делосов уже утром. Креон следовал от дома Элен за Гектором и Ясоном. Сперва он хотел подслушать разговоры его дальних родственников. Отец рассказывал ему о магических свойствах цестуса. Креон понимал, что теперь ему остается ждать, пока жертва не даст о себе знать. Он предполагал, что она должна будет как-то связаться с предателями. Конечно, он оказался прав. Сейчас ему нужно просто не отставать от них. Кузены приведут его прямехонько к ней.

Элен выглянула в окно номера, осмотрела почти пустую улицу, но Лукаса не заметила. Как жаль… последняя надежда испарилась. Она даже не посмотрит на него на прощание. Гроза почти закончилась, и они с матерью сядут на первый паром, уходящий с острова.

— Элен, — окликнула ее Дафна. — Помни о своем лице! Используй цестус, или нас обнаружат.

Элен сосредоточилась на защитном образе миловидной брюнетки. Маскировка должна помочь ее бегству.

— Так гораздо лучше, — довольно кивнула Дафна. — Я до сих пор поверить не могу, что ты не обнаружила этот дар самостоятельно.

Элен промолчала. Она слишком тревожилась из-за всего. Новые способности, только что обретенная мать. Она уже ничего не понимала… Оскорбила ли ее Дафна или похвалила? Девушка подошла к туалетному столику и уставилась в зеркало. Цестус мог дать ей внешность любой женщины в мире, но у Элен была лишь пара часов для тренировки. Мать обещала в будущем научить ее, как превращаться в человека любого возраста, расы и пола. Правда, в данный момент ей требуется самая простая маска. Главное для Элен — помнить о поддержании иллюзии.

— Кстати, совсем не обязательно, чтобы амулет был сердечком, — произнесла Дафна, стоя за спиной Элен.

— Верно. Я в конце концов сама разобралась, — ответила Элен чужим голосом.

Ожерелье было истинным поясом Афродиты, делавшим девушку неуязвимой для оружия. Подвеска от Дафны тоже являлась украшением богини любви. Талисман не останавливал нож или пулю, зато обладал, пожалуй, даже более пугающей властью. Чарам Дафны не мог противиться тот, кого она решала соблазнить.

— Я рада. Я всегда носила свою подвеску, предпочитая именно форму сердечка. Я верила, что у нас схожие вкусы, — слегка застенчиво вымолвила Дафна. — Наверное, ты считаешь, что я не вправе была тосковать по тебе. Но я очень скучала.

Дафна коснулась пальцами цепочки и хотела что-то добавить, но просто молча вышла в гостиную. Затем она принялась уже в десятый раз перебирать вещи их багажа. Элен хотела побежать следом и продолжить разговор. Ведь ожерелье словно связывало их обеих. Только оно напоминало о матери. Но одновременно с этим Элен жаждала сорвать украшение и швырнуть его в новую маску Дафны.

Элен еще точно не знала, как действует сила убеждения матери. Она исходила от цестуса, и, вероятно, Дафна была неотразима только в сексуальном смысле. Но Элен четко осознавала, что она слишком быстро согласилась оставить свой дом и всех, кого любила. Она готова последовать за женщиной, которую, в общем, и не знала. И Элен приняла это решение меньше чем за час. Девушка мысленно искала признаки того, что попала под чужую власть. В конце концов она пришла к заключению, что сделала выбор самостоятельно. Она же давно хотела убраться восвояси — для этого и промывания мозгов не потребуется.

Кроме того, после рассказа Дафны Элен питала к себе лишь отвращение. Да она сбежала бы отсюда, независимо от обстоятельств.

— Ты проголодалась? — спросила мать.

Элен отпрыгнула от окна при звуке ее голоса и с виноватым видом отпустила край шторы.

— Нет, — прошептала она.

— Но тебе следует поесть. И надо проверить, насколько ты овладела своим даром, прежде чем мы отправимся на паром, — нахмурилась Дафна. — Мы обязательно позавтракаем, а потом пересечем эту чертову Атлантику.

Элен попыталась возразить. Она же так мало практиковалась! Женщина пожала плечами и заявила, что суша является прекрасной площадкой для экспериментов. Похоже, страх Элен перед океаном был наследственным. Мать тоже ненавидела эту стихию. Значит, они обе не имеют власти над водой. Элен предположила, что ее матери также сложно себя контролировать.

И Дафна потащила Элен на улицу, пообещав, что последняя прогулка по Нантакету будет «забавной».

Ночной шторм превратил опавшие осенние листья в красновато-коричневую массу, облепившую камни мостовой и забившую стоки. Дождь понемногу ослабевал, но пока еще не прояснилось, и вода быстро бежала неуправляемыми потоками. Тут и там валялись сломанные ветки — точь-в-точь как рассыпавшиеся огромные зубочистки. Изуродованные деревья светились белой плотью. Элен ощутила запах древесного сока, как будто они истекали кровью, проиграв битву с ветром. В ее голове невольно возник образ погибших деревянных солдат и их гигантских лошадей.

— Все закрыто, — соврала Элен, пытаясь отвертеться от завтрака.

— Я ведь раньше жила здесь, не забывай, — мать уверенно прошествовала мимо закрытых ставнями окон магазинчиков. В этом месте торговали разными безделушками и произведениями искусства. Затем они направились к перекрестку, где как раз находилось небольшое кафе, прекрасно известное Элен. — Кстати, ничто так не радует китобоев, как по-настоящему хороший шторм, — с удовольствием закончила она.

Она была права. Жители Нантакета гордились тем, что способны пережить природные катаклизмы. Это было особым проявлением мужества и укрепляло между ними связь. Они могли вместе посмеяться над завывающим ветром и снежным бураном, глядя на паникующих домашних животных и испуганных туристов. А потом принимались восстанавливать разрушенные садовые украшения.

В квартале отсутствовало электричество. Хозяева лавок подметали с тротуаров осколки и мусор. Но Элен ничуть не удивилась тому, что в кафе были посетители. Разумеется, сейчас Джерри и Кэт в шести кварталах отсюда разбираются в потерях, понесенных «Ньюс-Стор». Конечно, если возле магазина появится кто-нибудь голодный и замерзший, оба тут же распахнут двери и накормят страдальца. Холодильники не работали, поэтому скоропортящиеся продукты следовало поскорее съесть. Иначе их все равно придется выбросить. Кэт скорее раздаст запасы продовольствия соседям, чем будет просто смотреть, как они пропадают.

Элен на мгновение задумалась об отце, но вдруг увидела свое отражение в окне кафе. Стекло каким-то чудом уцелело. Девушка оцепенела. Перед ней была симпатичная брюнетка с челкой. Она вместе со своей невзрачной матушкой с лошадиным лицом приехала на остров отдохнуть. Они легко затеряются в толпе.

Элен села за столик, положила на колени салфетку и заказала то, что приготовили на газовой плите. Яйца, бекон и кофе по-французски. Когда она уже ковырялась в тарелке, в кафе появился Мэтт. Он смотрел прямо на нее, и она намеревалась позвать его… Однако он рассеянно отвернулся.

Ясно, что парень пришел сюда именно в поисках Элен. Она мысленно застонала и потерла уставшие глаза. Вероятно, Клэр сообщила ему, что ее подруга исчезла. Элен начала размышлять, что еще известно Мэтту. Вполне возможно, он давно догадался о ее тайнах.

Вдруг он ее обнаружит? Но он немного осмотрелся по сторонам и повернул к выходу. Элен захотела швырнуть в Мэтта салфетку и закричать: вот же она, прямо в десяти футах от него! Но понимала, что глупо винить его. Как горько… ведь они знакомы с пеленок. Глядя ему вслед, она почувствовала себя безликой, одинокой и бестелесной, как призрак.

— Ему же лучше, — утешающим тоном произнесла Дафна, касаясь руки Элен. — Смертные, которые нас любят, не задерживаются на этом свете. Сционы притягивают к себе разные трагедии. И для людей гораздо безопаснее, если мы исчезаем до того, как происходят неприятности. Поэтому я и не могла оставаться с Джерри.

— Ты вообще никогда его не любила, — резко перебила Элен. И оттолкнула руку матери.

— Верно. Я не собираюсь тебе лгать и оправдываться, — ответила та. — Но я никогда не желала ему зла. Именно ему я доверила свою дочь. Ты меня ненавидишь и за это? Ладно. Но ты можешь отнестись ко мне хотя бы с уважением. Я-то поняла, насколько он отличается от остальных, и позволила тебе радоваться мысли, что он — твой отец.

— Джерри и есть мой отец во всех отношениях! — возразила Элен, выбираясь из низкого кресла.

Она отвернулась, а Дафна достала деньги, чтобы оставить их на столе. По дороге в отель они столкнулись с Гектором. Он прошел мимо, точно так же, как Мэтт. С Гектором были близнецы. Делосы направлялись к причалу. Ариадна удивленно окликнула Мэтта, но Дафна молниеносно затащила Элен в гостиницу. Девушка лишь разобрала имя — Клэр, а дверь уже захлопнулась за ее спиной. «Тут и слух Сциона не поможет», — вздохнула Элен.

В вестибюле спиной к ней стоял Лукас. Но она узнала бы его даже на расстоянии в полмили. Она опустила голову — ведь ей нельзя смотреть на него. Тогда она утратит концентрацию, и маска соскользнет. И, поспешно поднимаясь по лестнице, Элен ждала и страшилась, что Лукас окликнет ее по имени. Конечно, ничего не произошло.

В номере она взяла сумку и проверила ее содержимое. Она старательно прятала от матери полные слез глаза и покрасневший нос. Элен завесила лицо чужими темными волосами. Пока Дафна осматривала комнату, Элен некстати рассмеялась. Внезапно она вспомнила, когда была на пароме в последний раз. В тот самый день Клэр впервые сообщила ей о новом семействе, купившем огромное поместье в Сайсконсете. Смешинка не сомневалась, что там окажется юноша ее мечты, который влюбится в нее. Ну а другой станет избранником ее подруги. Элен не придавала значения болтовне Клэр. Тогда она просто сменила тему и спросила, не подстричься ли ей.

— Клэр, ты не ошиблась, — произнесла Элен, смеясь сквозь слезы. — Я действительно ненавижу челки!

У нее еще перехватывало дыхание от полубезумного веселья, когда она рывком распахнула дверь гостиничного номера, чтобы выйти. И вдруг остолбенела, вновь увидев Лукаса. А он схватил ее за руку и оттащил от Дафны.

— Что ты ей сделала? — угрожающе спросил он женщину.

— А ты, собственно, кто такой? — с протяжным южным акцентом поинтересовалась она.

Лукас растерялся и обратился к Элен.

— Кто она? — осведомился он.

— Давайте-ка войдем внутрь, — заявила Дафна, оставляя фальшивый акцент. — Скорей, Элен! Нас обнаружили. Он догадался.

— Но почему? — произнесла девушка, возвращаясь в номер.

— Он любит тебя, — сообщила Дафна. — Цестус не может скрыть лицо любимого. Он всегда будет видеть тебя в твоем истинном облике, — добавила она, кивая на Лукаса.

Дафна огорченно потерла виски, размышляя о новом досадном повороте событий. Потом решительно сбросила маскировку. Лукас задохнулся.

— Ты превращалась в охотниц, — заявил он, вспоминая видения Кассандры. — Элен, это она напала на тебя!

— Да. И она чуть не убила Кэт там, в переулке, — ответила девушка, нервно сглатывая. — Я считала… что я случайно ударила Кэт молнией.

— Элен, ты совершенно ни при чем! — сердито воскликнула Дафна.

— Она хотела меня похитить и увезти, пока вы не узнали, кем я являюсь на самом деле, — продолжила Элен. — Она была вынуждена связать меня, но только, чтобы я ее выслушала. Дафна — моя настоящая мать, и сейчас она не использует чары.

— Такое просто нереально, — возразил Лукас. — Между Сционами не может быть такого сходства.

— Обладатели цестуса всегда выглядят точно так, как первая из Сционов, носившая его, — вымолвила Дафна.

— Елена Троянская… — тихо произнес Лукас.

Элен уточнила:

— Афродита и Елена были сводными сестрами и очень любили друг друга. Когда началась осада Трои, Афродита дала Елене цестус, чтобы защитить ее. И с тех пор он переходит от матери к дочери вместе с внешностью прародительницы.

— Что? — изумился Лукас.

— Ради нее в путь отправились тысячи кораблей, — сказала Дафна, вольно цитируя «Илиаду». — Это наше проклятие.

— А Елена Троянская принадлежала к Дому Атрея, — пробормотал Лукас, тяжело опускаясь на стул с прямой спинкой. — Значит, Паллас прав. Ты — Дафна Атреус.

— Полагаю, Паллас соображает, — огрызнулась женщина, но спохватилась и смягчила тон. — Конечно, он — твой дядя, но наша общая история слишком запутанна… Твой отец всегда был другим. Он проявлял ко мне большую доброту. Но Фурии превращают это качество в очень условное понятие.

— Они!.. — воскликнул Лукас, будто его стукнули по голове. — Почему я не вижу Фурий, хотя я рядом с тобой?!

— По той же причине, по которой они не мерещатся твоим родным, когда она рядом с вами. Вы двое рискнули собственными жизнями, чтобы спасти друг друга. Вот что освободило вас от кровавого долга. Однажды я тоже прошла через нечто подобное с другим членом Дома Фив. Но сейчас нет времени вспоминать прошлое, — мирно произнесла Дафна. — Мы с Элен должны покинуть остров.

— Нет, — возразил Лукас. — Возвращайтесь со мной, вы обе. Мои родные…

— …жаждут моей смерти, — холодно закончила Дафна. — Креон здесь, он охотится за Элен. Я должна увезти ее. Если ты ее любишь, ты должен мне помочь.

— Я способен сам заступиться за Элен, — с вызовом заявил Лукас, надеясь, что девушка посмотрит на него. Но она отводила взгляд.

— Ты готов стать убийцей родственника? Отверженным? — резко бросила женщина.

Лукас вздрогнул. И на мгновение возненавидел Дафну.

— Ты не можешь защитить Элен, когда дело касается членов твоего собственного Дома… Ты не пойдешь на убийство. Я одна могу обеспечить ей защиту, — тихо продолжила Дафна. — Лучший способ — просто увезти Элен подальше от Креона.

— Я не позволю ему приблизиться к ней! Наплевать, кем я стану, — сказал Лукас. Однако его очень беспокоило то, что Элен уже старалась отдалиться от него. Он взял ее за руки.

— Лукас… отпусти меня, — хрипло прошептала девушка, освобождаясь. Она замолчала и напряглась. — Если ты меня любишь, ты дашь мне уйти.

— Ты знаешь, что люблю, — растерянно ответил он. — Если ты боишься, давай убежим, как и собирались. Мы предназначены друг для друга. Ты это чувствуешь точно так же, как и я.

— Просто отпусти меня, — повторила она, глядя ему в глаза.

Лицо Лукаса вмиг изменилось под тяжестью удивления и печали. Но Элен почему-то не думала об этом. Она представила собственное сердце как огромную ванну, наполненную водой. Все ее чувства — и хорошие, и плохие — превратились в цветные полосы. А теперь прекрасная яркая смесь устремлялась к сливному отверстию. Через несколько секунд ванна опустеет…

— Ты ведь чувствуешь, что я говорю правду? — безжалостно произнесла она.

Лукас глубоко вздохнул. Затем кивнул и оцепенел.

— Я верю, что прямо сейчас ты хочешь уехать от меня. Но я знаю и то, что будет потом, независимо от чьих-либо желаний, — наконец, сказал он.

— Оракул! — тихонько воскликнула Дафна. — Она сумела пережить свое первое пророчество? И она до сих пор в своем уме? — выпалила она.

Лукас коротко кивнул в ответ на ее бестактные вопросы.

Дафна принялась рассеянно шагать по гостиничному номеру. Когда она остановилась, то уставилась на Лукаса.

— И что она изрекала о нас? — поинтересовалась она.

— Любимица Афродиты найдет пристанище в Доме Фив, — безучастно ответил он. — Поэтому ты все равно возвратишься со мной.

— Похоже, да, — протянула она неохотно. — Элен, бери вещи.

Та разинула рот. После всех речей Дафны подобный расклад казался абсолютно бессмысленным.

— Но мы… опоздаем на паром… — пробормотала она.

— Оракул! — воскликнула Дафна, и в ее глазах засветилось нечто вроде алчности.

У Элен не было повода возражать, и она повиновалась.

Обе снова использовали цестус, а потом все спустились в холл. Лукас достал из кармана мобильник и позвонил Гектору, велев подогнать машину к главному входу гостиницы.

— Постойте здесь, — твердо заявил он. — Дайте мне сначала проверить улицу. Гектор передал, что Креон направлялся именно сюда.

— Нет необходимости, Лукас. А ты будь в тени, — уверенно усмехнулась Дафна, везя за собой изысканный кожаный чемодан на колесиках.

Все случилось в одну секунду. Элен, провожая взглядом свою мать, выходившую из отеля, случайно обнаружила Креона. Он наблюдал за верхними этажами здания. Ему не мешали бликующие стекла. Вдруг он заметил Дафну.

Едва увидев Креона, Элен сразу вспомнила последнее столкновение с ним. Она опять ощутила на своей шее его влажное дыхание и шепот: «Preciosa»… Она будто погрузилась в удушающую тьму и стала беспомощной. Отзвук пережитого ужаса заставил ее на мгновение забыть о маскировке.

— Мама! Стой! — инстинктивно вскрикнула Элен, хватая Дафну, чтобы втащить ее обратно в вестибюль.

Креон замер. И тут же увидел своего кузена, стремительно прыгнувшего к незнакомой девушке. Симпатичная брюнетка и Лукас… Они явно желают защитить друг друга… Ну конечно. А рядом с парочкой — немолодая женщина с дорогим багажом. И Креон ринулся через улицу, опустив голову и приподняв плечи, как бык.

— Дафна! Он понял! — воскликнул Лукас, заслоняя Элен и с невероятной скоростью бросаясь навстречу противнику.

Двоюродные братья столкнулись на середине мостовой. Но Лукас сразу же удивил Креона. В последний момент он увеличил силу гравитации и налетел на ошеломленного сына Танталуса. Тот с бешеной силой ударился об асфальт, раздробив его в куски.

Когда Лукас поднял голову, то увидел Мэтта, сидящего в автомобиле. Парень притормозил, но было уже поздно. Бампер ударил по обоим, и машина Мэтта смялась, словно въехала в кирпичную стену.

— Лукас! — отчаянно завопила Элен.

Дафна вцепилась в девушку. Как раз в это мгновение огромный внедорожник Гектора остановился прямо перед ними, закрыв собой жуткое зрелище. Из салона выпрыгнула Ариадна и бросилась к пострадавшим.

— В машину! — заорал Гектор Дафне, выскакивая наружу и подбегая к дымившемуся автомобилю Мэтта.

Девушка безуспешно вырывалась и звала Лукаса, но Ясон и Дафна уже затолкали ее в джип.

— Люк в порядке! — процедил сквозь стиснутые зубы Ясон. — Элен, пожалуйста! Мы привлекли слишком много внимания!

Она взяла себя в руки и послушно села на заднее сиденье. Придвинулась к затемненному окну и с облегчением вздохнула: Лукас стоял перед разбитой машиной Мэтта. Он был цел и невредим, а еще удерживал Гектора. Тот порывался куда-то бежать. Креон исчез. Наверное, Гектор хотел его догнать. Сперва Лукас намеревался ударить кузена. Затем он принялся что-то шептать ему на ухо и, видимо, убедил в своей правоте. Гектор успокоился и кивнул.

— В точности как Аякс, — произнесла Дафна.

Элен продолжила наблюдать. Ариадна помогала Мэтту выбраться из автомобиля. Он пошатывался, его голова была залита кровью, а лицо побелело. Тем не менее он не казался изрядно пострадавшим.

— Надо отвезти его в больницу, — настаивала Ариадна, вглядываясь в расширенные зрачки Мэтта.

— Нет! — пылко возразил тот. — Как мы объясним? Нормальные люди не встают и не ходят после того, как их давит тачка!

Даже в состоянии шока Мэтт соображал очень быстро.

— Но ты головой ударился! — предостерег его Ясон, пока остальные Сционы неуверенно переглядывались.

— Знаю, но я был этому свидетелем! Не надо меня бояться! Я никогда не предавал друзей, но отсюда надо сматываться, — настаивал Мэтт. — Пока полиция не явилась.

— Ари? — вопросительно произнес Ясон. — Его жизни что-нибудь угрожает?

Сестра провела ладонью по макушке Мэтта, и ее рука слегка засветилась.

— Он в норме, — вымолвила она.

Она хотела увлечь Мэтта к джипу Гектора, но парень хихикнул и застыл на месте как вкопанный.

— Ой! Что ты со мной сделала? — поинтересовался он с глупой улыбкой.

— Вылечила. Таков мой дар, — ответила девушка доброжелательно и устало.

— Спасибо, — пробормотал он, позволив довести себя до внедорожника. — Погоди-ка… а где Клэр?

Тут уж Элен выпрыгнула из салона и налетела на Мэтта.

— Что значит — «где Клэр»? — резко осведомилась она, стиснув кулаки так, что у нее побелели костяшки пальцев. — Где ты ее видел в последний раз?

— На переднем сиденье, — прошептал он, показывая на свою разбитую машину.

Ясон метнулся к автомобилю с такой скоростью, что превратился в размытое пятно. Одной рукой сорвав с петель дверь, он осторожно вытащил Клэр из-под приборной доски. Она была без сознания. Окровавленная девушка повисла у него на руках, как мокрая тряпичная кукла.

— Клэр, — тихо сказал Ясон. — Почему ты не послушалась?

Он приблизил губы к ее губам и застыл, как статуя.

— Как она? — требовательно произнесла Ариадна.

— Дышит, — через мгновение ответил Ясон, и голос у него сорвался.

— Мы ее можем исцелить? — спокойно спросила она.

Он сжал зубы и кивнул. Молча перенес Клэр в джип и бережно уложил к себе на колени.

— Я займусь авто Мэтта. Встретимся дома, — сообщил Лукас Гектору, своевременно исказив свет вокруг машины.

— Стой! — приказала Дафна. Она вскинула руку и закрыла глаза. — Я помогу.

Густые клубы жемчужно-серого тумана поднялись над водой и поползли по улице. Длинные светлые полосы спешили к тонким пальцам Дафны… Элен заподозрила, что недавний шторм не был случайностью. Не ее ли мамаша вызвала бурю?

— Великий Зевс, Владыка облаков… — пробормотал Гектор, разделяя предположение Элен. Автомобиль заволокло непроницаемой дымкой. Гектор повернулся к Лукасу. — Где ты собираешься его спрятать?

— В океане. Приведем его в порядок, когда стемнеет, — ответил кузен, ныряя в туман, чтобы оттащить с причала кучу погнутого железа.

Остальные забрались во внедорожник. Весь инцидент — от нападения Креона до их отъезда домой — занял несколько минут. Они были уже в четырех кварталах от места происшествия, когда услышали первый звук полицейской сирены.

Они ехали в полном молчании, на совершенно беззаконной скорости, спеша к Сайсконсету. Каждый глубоко задумался. Элен была не в силах отвести взгляд от Ясона и Клэр. Ясон водил ладонями в дюйме над телом Смешинки, и его руки светились. Он что-то тихонько шептал Клэр. Потом подул ей в лицо, и с его губ сорвались искры. Он словно вдыхал энергию прямиком в ее бессознательные сны.

Но целительство причиняло Ясону мучительную боль. Крупные капли пота выступили на его посеревшей коже, когда Клэр чуть шевельнулась, а на ее щеках проступили бледные краски. К тому времени, когда они остановились у особняка Делосов, Ясон был изможден. Элен подняла Клэр с его колен и понесла подругу к дому.

— В мою комнату. Быстро, — прохрипел Ясон, когда она переступила порог кухни.

Элен проскочила мимо ошеломленных Делосов. Она прижимала Смешинку к груди, чтобы защитить ее от любопытных взглядов. Уже на лестнице Элен почувствовала, как Ясон положил руку ей на плечо, ища опоры. Он был очень слаб и едва переставлял ноги. Но постепенно одолел остаток пути.

— Я могу что-нибудь сделать? — спросила Элен, кладя девушку на кровать.

— Нет, — ответил он, ложась рядом с Клэр. — Я сделал выбор. Мы будем связаны друг с другом, пока она не поправится. Это нечто вроде последней линии обороны. И мы либо выдержим, либо нет.

— Боже… — вздохнула Элен, наполняясь надеждой. — Клэр никогда бы не допустила, чтобы кто-то важный для нее просто взял и умер… и уж в особенности спасая ее жизнь.

Ясон улыбнулся и кивнул. Он помнил, что был наследником легендарного героя…

— Я пытался уберечь ее, защитить от таких, как мы, — произнес он.

— Да… Эти ваши ссоры… хотя видно было, что вы идеально подходите друг другу, — сказала она, чувствуя себя виноватой. Ясон старался оттолкнуть Клэр ради ее же собственной безопасности, а вот Элен так не смогла.

— У тебя — другие заботы, — шепнул Ясон. — Я найду ее.

— Если вы потеряетесь, я отправлюсь за вами, — вымолвила она, ощущая, как раскаленный воздух пересохших земель поглощает влагу из атмосферы.

И вдруг Элен поняла, чем являлась равнина из ее снов. Она догадалась, почему ей всегда было так страшно осознать истину. Это был край умерших. Сейчас там окажется Ясон. И он спасет Клэр. На краткое мгновение перед Элен мелькнул призрак подруги — растерянной, испуганной, беззвучно выкрикивавшей его имя… Элен отогнала неприятное видение и заговорила:

— Я знаю дорогу и обещаю: если ты не выберешься сам, я спущусь к вам и выведу вас обоих.

Глаза Ясона изумленно распахнулись, но его дух уже следовал за Клэр. Спустя секунду его веки снова опустились, и он погрузился в глубокий, похожий на кому сон. Элен покинула комнату, полностью доверившись Ясону. Мысленно она уже готовилась к сражению, предстоявшему ей в гостиной.

Элен спустилась по лестнице, прислушиваясь к повышенному голосу матери. И он был знаком ей, хотя она встретила Дафну лишь несколько часов назад… У нее самой был точно такой же. Только сейчас он звучал со стороны, как запись, которая проигрывается на паршивом автоответчике… Элен испытывала ненависть, но не к звуку и интонациям. Она будто навечно привязана к чужим ошибкам, обречена принимать худшие качества людей, которых ей следовало бы любить…

Перед тем как войти в комнату, Элен остановилась, чтобы собрать воедино все свою храбрость и мужество. А битва уже началась.

— Ты меня обвиняешь? — кричала Дафна на Палласа. — Если бы вы остались в Кадисе, подальше от Элен, ничего бы не случилось!

— Я действительно виноват, — признался Гектор. — Моя семья уехала из-за того, что я чуть не убил родственника.

— Ты был бы не первым, — скривившись, откликнулась Дафна.

— Что? — негодующе воскликнул Паллас.

— Неужели вы наконец готовы поговорить начистоту? — с горечью произнесла Дафна. — Я не убивала Аякса! Это сделал Танталус!

— Ты лжешь! — рявкнул Паллас, с угрожающим видом делая шаг в ее сторону.

— Да? А почему тогда я жива? Танталус ведь сообщил вам, что сам меня прикончил!

Паллас затрясся от ярости.

— Ответь мне на один вопрос. Если я убила твоего брата Аякса, то почему ты не видишь Фурий? Сейчас, сию минуту? — спросила Дафна, разводя руками: мол, мне скрывать нечего.

Делосы разом переглянулись.

— Паллас… мы с Аяксом ненавидели друг друга гораздо сильнее, чем даже Фурии могли бы нас заставить. И в то же самое время мы не могли расстаться. Мы постоянно искали друг друга, будто нам и на мгновение не вынести было разлуки, — сказала Дафна мягким тоном.

— Ты стала его наваждением, — мрачно произнес Паллас.

— А он был моим. Мы постоянно бились, но однажды попали в некую катастрофу. В итоге спасли друг другу жизнь. И оказалось, что я заплатила долг крови Дому Фив. А Аякс — Дому Атрея. После этого он мог оставаться с моими родными, и Фурии уже не преследовали его… а я могла находиться рядом с его семьей. Поэтому я стою здесь, перед вами! Теперь такое случилось снова, прямо у вас на глазах, и вы уже знаете, чем это кончается. — Дафна показала на Элен и Лукаса. — Когда Фурии исчезли, мы с Аяксом полюбили друг друга.

— Ложь! — прошипела Пандора.

— Нет, — изумленно возразил Лукас. — Она говорит правду.

— Я сама прикасалась к нему! — закричала Пандора, и по ее чудесному лицу полились слезы. — Он не дышал!

— Думаю, мы оба были мертвы несколько секунд, — сочувственно произнесла Дафна. Но Пандора отрицательно качала головой в ответ на ее заверения. — Мы с Аяксом так и не поняли, что же случилось, но клянусь, я его не убивала!

Пандора отвернулась от Дафны. Ариадна подошла к ней и встала рядом, но та не желала принимать утешение. Она оттолкнула Ариадну и скрестила руки на груди с мрачным видом. Ее браслеты тихо зазвенели.

— Типичная картина! Дом Фив полагает, что ему известно все на свете. Конечно, здесь же Дом Оракула! — воскликнула Дафна почти умоляюще. — Но ирония в том, что как раз потому, что вы слишком самоуверенны, другие Дома многое скрывали от вас… наши реликвии, вроде цестуса, и даже свое собственное существование. Вы думали, что Дом Атрея уничтожен, и тут появляюсь я! Хочешь ты верить в это или нет, Пандора, но мы с Аяксом спасли друг друга в ту ночь, а потом полюбили.

— И сбежали? — поинтересовался Кастор сочувственно.

— У нас не было выбора. Я заплатила долг Дому Фив и могла с того момента быть возле любого из вас, не опасаясь Фурий. Но вы жаждали моей смерти, — заявила она, пожав плечами. — Аякс сказал, что, если мы сумеем объяснить Танталусу, он, пожалуй, встанет на нашу сторону. Аякс верил, что твой брат нам поможет. Мы были молоды, нам исполнилось семнадцать… — Дафну захлестнули чувства, но она не позволила себе заплакать.

— Продолжай, — спокойно попросил Лукас.

— Мы с Аяксом жили на корабле. Море стало нашим убежищем. Танталус приплыл к нам на шлюпке, поскольку мы были слишком напуганы, чтобы ступить на берег. Когда он увидел меня, то впал в безумие. Они стали сражаться из-за меня. Я не умею плавать… я клянусь, я просто не могла добраться до шлюпки. Аякс погиб… — Дафна смотрела прямо в глаза Лукасу. — Танталус утверждал, что убил меня в тот день. Он лгал. С тех пор он преследует меня. Наверное, хочет овладеть мной, а может, намерен меня уничтожить. Думаю, он не хочет, чтобы кто-либо еще добрался до меня и получил Триумф. Я уже не уверена в том, что именно ему нужно.

— Я тебе не верю, — процедил Паллас. — Танталус любил Аякса.

— Верно. Он любил своего брата, но убил его, — парировала разочарованно Дафна. — И он превратился в отверженного. Он не может встретиться ни с кем из Дома Фив, ведь тогда Фурии выдадут его преступление!

— Паллас, — мягко начал Кастор, — разве тебя никогда не удивлял тот факт, что наш брат скрывается от всех? Ведь уже не осталось Домов, с которыми мы воюем?

— Отнюдь. Они существуют, и никуда они не делись! — закричал Паллас, показывая на Элен и ее мать. — Он понял, что она еще жива. И способна соблазнить кого угодно, даже нас. Она сама жаждет добраться до него!

— Я не использовала цестус, общаясь с тобой, Паллас. И не стану, — устало вздохнула Дафна. — Вам же следует знать, кто виновен в смерти Аякса. Поверьте мне: я не убивала своего мужа!

— Все ее слова правдивы, — произнес Лукас, глядя на Элен.

Девушка опустила голову.

— Богини Судьбы проделывали такое много раз, — напевно произнесла Кассандра. Ее глаза слегка засветились, в голосе послышался отзвук голоса Оракула. — Звездные возлюбленные появляются в краткие моменты нарушения движения светил, когда те отклоняются от своего пути. Мои матери вынуждены повторять это снова и снова. Симметрия должна быть восстановлена, иначе ткань вселенной порвется. И все четыре Дома сохранены именно таким образом.

— Что? — спросил Лукас с надеждой. А Элен уже ничего не ощущала.

— Четыре дома в трех Наследниках… — Теперь звучало уже несколько голосов. — Звездные возлюбленные сохраняют кровную линию родов. А трое в одном поднимут Атлантиду.

Странная тишина заполнила комнату, как пауза между ослепительной вспышкой молнии и оглушительным, неизбежным раскатом грома.

— Сивилла! — внезапно воскликнула Дафна, обращаясь к Кассандре по ее самому древнему титулу. — Умоляю! Как Сционам избавиться от Фурий?

— Она еще не управляет ими! — яростно зашипел Кастор на Дафну, чье лицо запылало.

Элен вспомнила, что Дафна вдруг переиграла свои планы и решила отправиться в Дом Фив вместе с Лукасом.

Кастор схватил Дафну за руку, оттаскивая от своей дочери, но он опоздал. Богини Судьбы были официально призваны в тело Оракула, чтобы ответить на прямой вопрос, и остановить их было невозможно. Губы Кассандры засветились, волосы встали дыбом, голова откинулась назад. Глаза заслезились, на них появились катаракты, кожа сморщилась. Старая женщина пробивалась сквозь внешность юной девочки, словно сбрасывая с себя слои оберточной бумаги. Судорожно дергаясь, старуха превратилась в другую женщину, потом в третью, а многочисленные голоса тем временем продолжали вырываться изо рта Кассандры.

— Сама Десендер, Снисходящая Вниз, должна сойти к тем, кто не может простить и забыть. Десендер и ее Щит освободят Троих от страданий, когда она освободит Дома от бесконечного цикла крови за кровь, — произнесли голоса и умолкли.

К Кассандре вернулся ее собственный облик. Морщины разгладились, глаза прояснились, но зловещие духи пока оставались в ней. Дафна оттолкнула Кастора и почтительно приблизилась к Оракулу.

— Дом Атрея в долгу перед тобой, Сивилла, — сказала Дафна с низким поклоном, завершая свою часть ритуала.

— И Дом Атрея заплатит долг, — ответила та, после чего свечение окончательно угасло. Кассандра заморгала и начала тяжело дышать.

Делосы потрясенно и гневно уставились на Дафну.

— Простите, но я должна была так поступить, — прошептала она.

— Ты могла убить ее! — стиснув кулаки, сказал Лукас. — Она еще слишком молода!

— Но если бесконечный круг мести не будет разорван, у нее в любом случае нет будущего. Как и у каждого из нас, — пробормотала Дафна.

— Она права, — заявила Кассандра, пресекая поднявшийся шум. — Все изменится. Пророчество свершилось, и нравится вам или нет, но я — Оракул. И больше я не могу ничего скрывать.

— Наверное, — печально подытожил Кастор. — Но в следующий раз мы будем решать вместе, какой вопрос задать богиням Судьбы. — Он ткнул пальцем в сторону Дафны: — Еще один фокус, и я позабочусь о том, чтобы срок твоей жизни сократился!

Дафна бесстрастно кивнула. Это могло обмануть Кастора, но не Лукаса. Он ведь видел такое выражение лица у Элен…

Кассандра заявила, что устала, и Пандора отвела ее наверх, отдохнуть. Ариадна отправилась на кухню — проверить Мэтта. Он еще прикладывал лед к синякам и шишкам, а Ноэль читала ему краткий курс истории полубогов.

Лукас кивком головы предложил Элен покинуть гостиную вместе с ним. Она хотела отказаться, но он исчез за дверью. И она последовала за ним.

Он привел Элен в незнакомую ей часть особняка, в крыло, расположенное напротив кабинета Кастора. Теперь они шагали по длинным коридорам, мимо пустых комнат. Элен понимала, что Лукас ощущает ее присутствие.

Элен отстала на несколько шагов. Она заметила, как напряглись его плечи и участилось дыхание. Она потерла друг о друга крепко сжатые кулаки, чтобы удержаться и не прикоснуться к Лукасу. Наконец они очутились в солярии в самой восточной части здания. Он обернулся. У Элен был один миг, чтобы возразить, но он поцеловал ее. А в следующую секунду она почувствовала, как он мягко тянет ее на пол. И она уже была готова отдаться ему…

Волна тошноты поднялась из ее желудка, и она резко зажала рот рукой и отвернулась. Лукас осторожно отстранился, думая, что он причинил ей боль. Элен приподнялась на локтях на мраморном полу и оттолкнула его.

— Прекрати, — попросила она.

Он послушался, демонстративно вскинув руки. Оба посмотрели друг на друга. У Лукаса был такой растерянный и горестный взгляд, что у Элен сразу же потекли слезы. А только накануне ночью она обещала себе, что никогда больше не заплачет.

— Почему? — произнес он.

— Мы не можем, — ответила она.

— О чем ты? — Он пытался заставить ее взглянуть ему в глаза. — Элен, мы свободны! Остались лишь два Дома, которым следует хранить перемирие. Мы будем вместе.

— Мы не можем, — повторила она.

— Что случилось? — сдавленным голосом спросил он. — Неужели твои чувства ко мне так сильно изменились за одну ночь? Ты не хочешь меня?

— Дело в другом, — тихо сказала она. — Хотела бы я перестать желать тебя…

— Я тебя не понимаю, — удивился он, все же испытывая облегчение. — Тебе многое сегодня пришлось пережить. Ты, наверное, пока не готова… Ну и чудесно. Мы просто подождем…

Он обнял ее, но Элен сразу высвободилась.

— Мы — близкие родственники! — безнадежно воскликнула она, и ее плечи затряслись в безудержных рыданиях. — Джерри мне не отец, Лукас! Моим отцом был Аякс!

Он похолодел от ужаса. Элен услышала, как стучат по стеклянной крыше капли дождя.

— Нет… — прошептал он, хотя и понимал, что Элен сказала чистую правду. — Мы видели Фурий, когда встретились впервые!

— Дети смешавшихся линий могут принадлежать только одному Дому, а я как раз в Доме Атрея, — возразила она, вытирая одну щеку, потом другую, затем опять первую… Похоже, этот процесс был бесконечным, потому что слезы лились без остановки. — Все предопределено с самого начала.

— Что ты имеешь в виду? — произнес Лукас, вспоминая слова Кассандры. — Звездные возлюбленные… сколько же еще подобных Сционов живут втайне?

Элен чуть слышно фыркнула и робко улыбнулась. Он оказался очень способным и так быстро все схватывал, что она поневоле восхищалась им. Она пребывала в упоении и каждое утро влюблялась в него заново. Но значит, ей не удастся отказаться от Лукаса — сразу и навсегда. Сколько же тяжких мучительных дней ждут ее впереди? Ужас подобного будущего навалился на Элен, и она в отчаянии уронила голову на грудь.

— Дафна называет нас Рогусами — горячими норовистыми лошадками… и действительно, таких довольно много, — тихо вымолвила она. — Сколько именно, никому не известно. Моя мать обнаружила по меньшей мере двадцать.

— Если они могут принадлежать лишь одному Дому, но их родители — из враждебных, то одна часть семьи…

— …будет преследоваться яростными Фуриями, которые требуют их уничтожения. Дафна объяснила, что потребность убить этого новорожденного почти непреодолима, почти как по отношению к отверженному. Один из родителей сражается с семьей за ребенка. В итоге либо мать и отец погибают от рук собственных родных, либо все происходит наоборот.

— Какая гадость, — выдохнул Лукас.

Элен кивнула.

— Да, отвратительно. Младенцы не должны быть объектами кровной мести. Дафна поклялась найти способ избавиться от Фурий, чтобы Рогусов принимали две семьи. Ведь ужас выбора между собственными детьми и своими же братьями и сестрами… или родителями просто невыносим. Жизненная цель Дафны — навсегда освободить Сционов от проклятия Фурий.

Лукас встал и принялся шагать по солярию. Целый рой мыслей разом возник в его голове.

— И что нам делать? Мы не можем существовать поодиночке, — произнес он, останавливаясь и глядя на Элен. Она без сил сидела на полу.

— Не знаю, — ответила она, поднимаясь и устало вздыхая.

Лукас застонал и закрыл лицо ладонями. Оба вслепую потянулись друг к другу и крепко обнялись. Они раскачивались на месте и искали утешения.

— Мы с матерью собирались уехать сегодня, — прошептала она.

— Не покидай меня, — попросил он, крепче прижимая ее к себе.

— Как же так? — в отчаянии пробормотала она.

Они стояли, обнявшись, а дождь без перерыва стучал по стеклянной крыше… Внезапно они услышали встревоженные голоса, звавшие их из пустого коридора.

— Вряд ли я смогу им все повторить, — произнесла Элен, отодвигаясь от Лукаса и смахивая волосы с лихорадочно горевшего лба.

— Я сам им скажу, — решил он, инстинктивно пытаясь взять ее за руку, но сразу же спохватился.

Он приблизился к двери и распахнул ее. На пороге возник взволнованный Гектор.

— Вы оба… живы. Хорошо, — с облегчением сказал он.

— Нам надо вернуться, — пробормотал Лукас, пустыми глазами посмотрев на кузена, и деревянным шагом зашагал по коридору.

— Дафна нас просветила, — напрямик сообщил Гектор Элен. — Мне очень жаль, кузина.

Она кивнула, не доверяя собственному голосу, и покинула солярий. К ее удивлению, Гектор догнал ее, обнял за плечи и поцеловал в макушку. Только когда они уже подходили к обитаемой части дома, девушка осознала, что она опирается на Гектора.