Рейчел была утомлена дорогой, покрыта пылью, руки и ноги болели от долгих дней, проведенных в трясущейся, раскачивающейся карете. Последнее, что ей хотелось увидеть, – это любимого ею мужчину, милующегося со своей женой в комнате для завтрака Уэкстон-Мэнора. Звуки затяжных поцелуев казались неприличными среди запахов свежих булочек и взбитых сливок. Должно быть, он просто рехнулся!

Жаль, что у Рейчел нет хлыста. Она бы охаживала Ричарда по спине до тех пор, пока он не пришел бы в чувство. Свободное шерстяное платье Ли не могло скрыть ее раздувшегося живота.

Желчь, подкатившая к горлу Рейчел, едва не задушила ее. Воздух вокруг стал таким холодным, словно окна были распахнуты настежь. Даже дыхание в легких, казалось, замерзло.

Она почувствовала, что начала дрожать, но ей нужно было время, чтобы подумать. Поэтому она стиснула зубы, нацепила улыбку и со спокойным достоинством вошла в комнату.

– Наконец-то мы нашли вас.

Кровь отхлынула от лица Ли, щеки стали белыми, как из морозь на окнах. Ли испугалась, и правильно сделала. Однако Ричард не испугался. Его испепеляющий взгляд сузившихся глаз мог бы растопить замерзшую землю.

– Иди поздоровайся со своим дядей! – крикнула Рейчел через плечо, развязывая ленты шляпки.

Топот бегущих ножек эхом разнесся по холлу, Элисон влетела в комнату в сопровождении едва поспевающей за ней няни. Ричард подхватил Элисон и прижал к груди. Ее веселый смех слился с его смехом, Ричард подбросил ее высоко в воздух.

Потом поставил малышку перед своей женой.

– Поприветствуй тетю Ли.

Рейчел, затаив дыхание, ждала, что Элисон сейчас бросит Ли полные ненависти слова, как это было при отъезде. Когда же дочь кинулась в объятия Ли, шепча слова любви и извинения, Рейчел едва сдержала вскрик.

Эта продажная девка не только пытается украсть ее мужчину, но замыслила украсть у нее и дочь; Рейчел не позволит Ли выиграть, но ей нужен план. Последняя попытка провалилась. Рейчел была убеждена, что нужно лишь напомнить Ричарду о той страсти, которая пылала между ними, поэтому она проскользнула к нему в постель. Не следовало этого делать, теперь Рейчел это понимает. Во всяком случае, не раньше, чем он будет готов принять ее любовь, понять, что по-прежнему любит ее. Рейчел желала его так сильно и так долго. Но прежде чем смогла вновь увидеться с ним, он сбежал от нее из города, А теперь это!

Что Рейчел может сделать? Он слишком благороден, чтобы бросить беременную жену. Даже после рождения ребенок будет соединять их всю жизнь.

И как будто всего этого мало, они торчат в этой дыре, на корнуоллском побережье с его продуваемыми со всех сторон, скалами, сланцево-серым небом, с его удаленностью от Лондона, здесь ничто не станет отвлекать Ричарда от жены – ни светские развлечения, ни дела.

– Ричард, ребенок горячий, – сказала Ли, прижав губы к лобику Элисон.

Ричард дотронулся до щеки Элисон тыльной стороной ладони.

– Миссис Пэрриш, леди Элисон больна. Вы что, не заметили?

– Заметила, сэр. Я говорила ее светлости, что нам не следует отправляться в дорогу.

– Позаботьтесь, чтобы вызвали доктора. Немедленно. – Он подождал, пока няня унесет девочку из комнаты, потом приблизился к Рейчел. Ей пришлось сжать колени, чтобы не попятиться. – Я желаю получить объяснение этой глупости.

Она стащила перчатки, придала голосу небрежности:

– Это всего лишь простуда, Ричард, ни больше ни меньше. Этот ребенок вечно простужен. Не могу же я ждать, когда она выздоровеет, всякий раз, когда желаю отправиться в дорогу.

– Значит, надо было оставить ее в Лондоне с Джеффри.

– Глупости, – фыркнула Рейчел. – Элисон всегда ездит и будет ездить со мной.

– Только с моего разрешения! – угрожающе прорычал он и наклонился к ней: – Если ты еще хоть раз выкинешь подобную глупость, я лишу тебя права заботиться о ней. И на случай, если ты сомневаешься в серьезности моих намерений, позволь заверить тебя, что я подниму скандал, который будет сотрясать высший свет не один год, ты никогда не оправишься.

Когда он стоял так близко, она ощущала запах его кожи, и от томительного желания, зарождающегося в животе, ноги подкашивались, а пульс лихорадочно колотился в ушах. Сколько еще Ричард будет продолжать притворяться? Сколько будет делать вид, что Рейчел безразлична ему?

– Ты не посмеешь, – парировала она, испытывая непреодолимое желание приложить ладонь к его щеке, провести языком по губам, погладить горячее и твердое мужское тело. Рейчел сглотнула. – А как же твоя драгоценная Элисон?

– Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем прокричать всему миру, что она моя. Тогда я получу двойную выгоду, ибо заодно освобожусь от тебя.

Рейчел бросила взгляд на Ли, чтобы посмотреть, слышала ли она его слова, но глупая девка отошла в дальний конец комнаты, без сомнения, чтобы дать им поговорить наедине.

Рейчел глубоко вздохнула, не зная, как именно ответить, до какого предела можно надавить на Ричарда. От необходимости ответа ее избавил Харрис, который вошел в комнату и приблизился к Ричарду.

– Прибыл мистер Эндерсон с Боу-стрит, Ваша светлость! Он ждет вас в вашем кабинете, – сказал дворецкий.

– Отлично. Сейчас подойду.

Хоть сердце Рейчел и колотилось как безумное, а дыхание участилось, она призвала на помощь годы тренировки и придала лицу и даже голосу безмятежность.

– Зачем тебе понадобился сыщик?

– По одному делу, касающемуся бизнеса, – ответил Ричард, но Рейчел по глазам видела, что он лжет. Зачем он нанял сыщика с Боу-стрит? Неужели она допустила какую-то ошибку? Ричард что-то подозревает? Это невозможно. Слишком много времени прошло.

По прошествии такого срока невозможно отыскать никаких доказательств.

Ричард пробормотал что-то своей жене и вышел. Рейчел послушала удаляющиеся по коридору шаги, прежде чем приблизиться к Ли, которая безмятежно наблюдала за ней, явно не сознавая опасности.

Ли сложила руки на своем выпирающем животе. Рейчел проследила за этим движением, затем с усилием перевела взгляд в окно, на лужайку, окаймленную деревьями. Куда угодно, лишь бы не думать об этом ребенке.

– Значит, ты помирилась со своим мужем, да? А он, случайно, не упоминал…

– Остановись, – прервала ее Ли, вскидывая руку. – Если ты надеешься изумить меня, заявив, что Элисон – дочь Ричарда, то не утруждайся. Мне известна эта грязная история, и знаешь, мне жаль тебя. Так отчаянно желать заполучить назад мужчину, которого ты бросила, что забраться к нему в постель, Когда он был пьян до бесчувствия… Ты погубила его жизнь и опозорила его брата.

«Она жалеет меня?» Безмозглая дурочка. Рейчел чуть не рассмеялась.

– Все эти месяцы мы были вместе. Он тебе не рассказывал? – Она наклонилась к Ли, понизила голос: – Вижу, что нет. Это меня он желал и меня имел. Он был горячим, тяжелым и огромным. Он брал и брал меня в твоей постели в лондонском доме. – Рейчел многозначительно взглянула на живот Ли. – Если б он не узнал, что ты понесла, мы бы все еще были вместе. Похоже, в конце концов, он выиграл сделку с твоим отцом.

Ли покачала головой:

– Мне правда очень жаль тебя.

– Побереги свою жалость для себя, – огрызнулась Рейчел, – он любит меня и всегда будет любить. У нас общее прошлое. Общая история.

Ли улыбнулась:

– Хочешь знать, что самое забавное в этом прошлом? Оно прошло. Закончено. Мертво. А настоящее и будущее еще предстоит написать. Возможно, у тебя общее с Ричардом прошлое… – она провела рукой по животу, – но мы – его будущее.

«Наглая дрянь!» – Рейчел взглянула на буфет, увидела нож с резной рукояткой, лежащий на доске для нарезки хлеба. Пальцы так и чесались схватить его и вонзать снова и снова прямо в пузо этой бесстыжей девки. Но Рейчел сдержала порыв. Ей надо подумать! А потом вернулся Ричард. Не обращая внимания на Рейчел, он подошел к Ли, взял ее руки и прижал к губам.

– Кое-что произошло, – сказал он. – Мне нужно уехать.

Она сжала его пальцы.

– Что-нибудь с Джеффри? С ним все в порядке?

Он поцеловал тыльную сторону ее ладоней, задержавшись на костяшках пальцев. Рейчел думала, ее стошнит.

– Ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться, любовь моя. Просто кое-какие дела. Однако мне было бы спокойнее, если б я смог отложить свой отъезд до выздоровления Элисон.

– Не волнуйся об Элисон, – сказала Ли. – Я прослежу, чтобы о ней хорошо заботились.

– Вы забыли, что у нее есть мать, – с приторной слащавостью вмешалась Рейчел. – Поезжай, Ричард. Ты же знаешь, я никогда не допущу, чтобы с твоей дочерью что-нибудь случи лось.

Оставив без ответа ее колкость, он заключил жену в объятия и поцеловал так неистово и горячо, что Рейчел захотелось опрокинуть ему на голову кувшин с водой.

Не в силах видеть мужчину, которого она любит, в объятиях другой женщины, но решительно настроенная не показывать этого, Рейчел развернулась и с ледяным достоинством удалилась.

– Дядя Ричард дома! – закричала Элисон, вбегая в малиновую гостиную. Щечки ее раскраснелись от бега по лестнице, кудри выбились из косичек. Ли встала и прошла за ней к окну. Элисон указала на длинную подъездную аллею, обсаженную деревьями. Спустя несколько мгновений на ней показалась карета. – Вот видишь. Я же говорила тебе.

– Правда говорила. – Ли засмеялась, обняв Элисон за плечи, но улыбка быстро пропала, спазм сжал низ живота. Ли сделала глубокий вдох, стараясь, чтобы боль не отразилась у нее на лице. Вытерев рукой лоб, удивилась, что он влажный от испарины.

Ли думала, что у нее в запасе еще месяц, но этим утром повитуха сказала, что едва ли ребенок будет ждать долго.

Повитуха заверила, что бояться нечего, что некоторые дети рождаются на несколько недель раньше срока, а некоторые – позже. Ли пыталась успокаивать себя этим, но все равно боялась.

Она была рада, что Ричард вернулся. Прошло две долгих недели с тех пор, как он уехал, и Ли уже начала бояться, что он пропустит роды. Ей хотелось, чтобы он был с ней, когда придет время. Не то чтобы он мог помочь ей, но уже одна мысль о том, что он рядом, будет для нее утешением. Теперь она хорошо его понимала. У нее болела душа за его одинокое детство с холодными и неприступными родителями. Болела душа за горечь предательства Рейчел, которую он любил. Но больше всего душа болела из-за тех мук, которые он выстрадал, поневоле предав брата, и чувства вины, которое терзало Ричарда много лет.

В комнату стремительно вошла Рейчел. Она зыркнула на Ли, пройдя к окну, но ничего не сказала.

Какое злобное нападение планирует Рейчел на этот раз?

На расстоянии Ли не слышала стука лошадиных копыт по замерзшей земле. Карета остановилась, лакей спрыгнул с козел, открыл дверцу, и Ричард вышел. Выражение его лица невозможно было различить под бобровой шляпой и поднятым от холода воротником пальто. Легкие клубы пара поднимались от его дыхания и уносились ветром.

– Это он! – закричала Элисон. – Можно мне выйти? Пожалуйста!

– Сейчас же прекрати шуметь и возвращайся в детскую! – прикрикнула на нее Рейчел. – Почему ты вечно носишься по всему дому? Где эта чертова нянька? – Она обратила резкий взгляд на Ли: – Где, по-твоему, он был? Или, что важнее, с кем?

Ли обнаружила, что лучший способ справиться с Рейчел – это просто не обращать на нее внимания. Она расплела растрепавшиеся косички Элисон и пригладила пальцами мягкие пряди, позволив локонам свободно рассыпаться по плечам.

– Теперь ты будешь выглядеть совсем как взрослая, когда поздороваешься с дядей Ричардом.

Ричард тем временем повернулся и протянул руку, чтобы помочь кому-то выйти из кареты. Показалась тонкая, затянутая в перчатку рука, за которой последовала изящная ножка к сапожке. Ветер, свистящий вокруг дома, толкнул незнакомку, и она покачнулась, нога соскользнула со ступеньки. Ричард схватил гостью за талию, чтобы придержать, потом опустил на землю. Ее капюшон упал, открывая красивое лицо юной леди с огненно-рыжими волосами и сливочной кожей.

Рейчел хмыкнула. Не дожидаясь, когда она предпримет свою очередную злобную атаку, Ли взяла Элисон за руку и повела из комнаты. К тому времени, когда они спустились с лестницы, Ричард стоял в холле и тихо разговаривал с незнакомкой.

Элисон кинулась вперед и обхватила дядю за ногу в своем традиционном приветствии. Он рассмеялся и поцеловал ее, за тем с таинственной улыбкой на губах поманил Ли.

Издалека незнакомка выглядела прелестно, но вблизи оказалась потрясающе красивой. У нее была кожа цвета сливок и широко посаженные глаза, васильково-синие, с более темными краями и серебристыми крапинками, поблескивающими как бриллианты, составляющими поразительный контраст с огненно-рыжими волосами.

От мгновенного укола ревности шаг Ли получился нерешительным, но она отогнала глупую мысль. Она верит своему мужу. Да, верит.

Ли приблизилась к нему чуть более сдержанно, чем Элисон.

– С возвращением.

Ричард поставил Элисон на ноги. Уголок рта приподнялся в сдержанной улыбке.

– Ли, я хочу тебя кое с кем познакомить.

Когда Ли была уже в паре шагов от мужа, он отступил в сторону.

Рядом с незнакомкой, сжимая ее руку, стоял мальчик. У него были песочного цвета волосики и ямочки на щеках, но именно от его глаз у Ли перехватило дыхание, а сердце как будто перестало биться. Это были серо-зеленые глаза ее сестры.

Ли прижала ладонь к горлу.

– Ли, – мягко проговорил Ричард, – позволь тебе представить Мэтью Джеймисона, сына Кэтрин Джеймисон.