Значит дочь…
Вспомнив фразу банкира, мысленно скривилась. Из Катраэлы мать, как из меня супермен. Нереально и невероятно. Но тем не менее, по документам и крови она моя мать. Кошмар. Я прекрасно помнила свою мать, свою настоящую мать, благополучно оставшуюся на далекой Земле. И хотя к ней нельзя было бы применить ласковое "мама", но она все же была больше готова к этой роли чем таурианка. Я никогда не понимала розово-сопливых реклам каких-нибудь соков или запеченных курочек, где на первом плане всегда была улыбающаяся женщина, этакая идеальная жена-мать. Она с восторженной улыбкой накладывала чумазому чаду очередную порцию кулинарного шедевра, млела от комплиментов и с непонятным оптимизмом смотрела на жизнь. Моя мать была не такой. Вечно занятая, часто хмурая, постоянно отсутствующая, но все же следившая за моими минимальными жизненными потребностями. Грубо? Реально! Я долго не верила, когда мои одноклассницы по классу фортепиано доказывали мне, что там они учились исключительно из-за настояний мамочек. Долго, пока не увидела одну запоминающуюся картину, пробравшую меня до глубины души — незнакомая девочка лет семи истерически орала и упиралась, отказываясь идти на занятия, ее же покрасневшая мать всячески пыталась уговорить свое чадо на еще "один разочек". Зачем? Я не понимала их обеих, девочку за безобразное поведение, мать за странную настойчивость. Но я долго стояла и смотрела, и завидовала, видя озабоченность родительницы будущим ребенка, а потом на показательных концертах, завидовала, видя действительно довольные лица мамаш и их чад. За них беспокоились, за них переживали, в них верили. В меня верила только я сама, да еще моя преподаватель по вокалу. Все. Остальные только кривились, разглядывая меня и мою полную фигуру. Тогда, много лет назад, я сама решила учиться музыке. Я сама нашла школу и записалась, буквально вытребовав у матери заявление на принятие и месячную оплату за обучение. Сама. Все сама. Единственный плюс — она не мешала, и не забрала мой шанс на успех. Это единственное за что я ей благодарна.
А какой матерью стала бы Катраэла? Ужасной. Хотя бы потому, что она не любила детей. От слова "совсем".
Кстати, о детях…
— Рауш? — я повернулась к капитану, сейчас расслабленно сидевшему и дремавшему в кресле, — Я хочу просмотреть полученный инфокристалл.
Кивнув, мужчина протянул лежавший рядом планшет, а потом достал и местный носитель информации.
Тупо рассматривая эти две вещи, я пыталась одновременно вспомнить и сообразить, а что же делать дальше? Планшет очень похож на наш, обычный, земной, но вот как он включается? И куда в таком случае вставлять сам кристалл? Никакого углубления на черной матовой поверхности планшета не было.
Космос!
Закрыв глаза, я выругалась. Надо же было такому случиться! Не помню! И даже мыслей нет, что делать с этой техникой.
— Рауш? — я открыла глаза и поймала настороженный взгляд няньки, — У меня возникла ма-а-аленькая проблема…
Соединив большой палец с указательным, я приподняла кисть руки и показала всю глубину своего отчаяния, совсем крохотного, малюсенького, чтобы капитан особо не паниковал и не придумывал лишнего.
— Совсем крохотная проблема, — добившись абсолютного внимания, добавила, — Я не помню некоторые вещи.
Взгляд таурианца опустился с моих глаз на пальцы, потом на планшет и кристалл.
— Да, это как раз одна из этих вещей.
— Еще что-то? — черные глаза встретились с моими, я опустила руку и пожала плечами, — Но в банке все прошло на "отлично". Я думал что именно там возникнет загвоздка.
— Показывай, — показав глазами на планшет, с интересом наблюдала, как медленно, специально для меня, Рауш демонстрировал работу прибора. Элементарно простую, с которой мог бы справиться любой местный ребенок, но не я, жительница далекой планеты.
Кристалл крепился на магнитную подушку, появляющуюся в центре прибора при включении боковой кнопки. При нажатии второй кнопки, белый цвет сменился на перламутровый, и над планшетом возник призрачный экран с одной единственной надписью и пустым прямоугольником.
Введите пароль.
Не замечая напряженного взгляда мужчины, я потянулась к призрачной клавиатуре, и практически не глядя, вбила единственное слово "возрождение". Откуда оно всплыло? А не все ли равно. Я просто знала.
— Светлейшая? Вы меня в Космос отправите раньше времени, — закрыв глаза он расслабился и пальцами потер веки.
— Не преувеличивай. Я же сказала " маленькая проблема", просто будь настороже, — отмахнувшись, я вчитывалась в текст, решая, что же на данный момент мне нужнее знать — "Перспективы развития" или отчет " О тратах семьи". Решила что лучше проверить документы по наследству, и не прогадала. Я, наконец, нашла свое новое имя и дату рождения — Элинария лэу Рьед, 1459 цикл от нового летоисчисления.
Элинария.
Покатав на языке незнакомое имя, попыталась применить его к себе, и внезапно поняла, что не знаю, как выгляжу. Чуть голубоватая кожа, черные волосы, и…все. Ну еще ногти, похожие на коготки кошки, черно-голубые и острые. Интересно, они втягиваются в пальцы?
Глаза опустились вниз, на ладонь, и я, не долго думая, попробовала мысленно втянуть, а потом наоборот, вытянуть когти. Ничего. Ну и ладно.
Глаза сместились на текст.
Значит Элинария.
Эли? Лина? Элина…
Неплохо, могло быть хуже. В конце концов даже созвучно с моим — Лил-Лин… Не запутаюсь.
А вот что такое новое летоисчисление? И почему цикл?
Повернувшись к окну, вновь обратилась в памяти, копаясь в ней как старьевщик в вещах. Доставая на свет давно не нужное или обыденное.
Как странно, я уже и сама не заметила, как в мыслях вместо слова "месяц", использовала "оборот", и даже не задумывалась об этом, но слово "цикл" меня смутило. Почему? "Оборот" — это оборот планеты вокруг светила, всего 36 дней. Мало. Но именно столько дней необходимо Таурии, чтобы протанцевать вокруг солнца. А цикл? Это сложный танец, в котором задействованы Близнецы. Именно так таурианцы назвали еще два оранжевых солнца в этой тройной солнечной системе. И уже оборот красного карлика вокруг Близнецов назывался "циклом".
Мне вдруг стало очень интересно увидеть этот танец, я захотела его представить мысленно, хотя бы схематично, но не смогла. Катраэла не увлекалась астрономией. Ее не волновали "родственные" отношения космических объектов, только сухие факты и данные. Данные же гласили, цикл — 468 дней, или 13 оборотов, а юной наследнице семьи лэу Рьед, родившейся в 1459 цикле — исполнилось двадцать четыре.
Мысленно пересчитав циклы Таурии на года Земли, охнула, неужели я так резко постарела?
Почти тридцать один. Много? Очень! Особенно если взять в расчет то, что мне на момент похищения было только двадцать три. Всего двадцать три!
— Светлейшая? Что-то случилось?
Озабоченный голос телохранителя прозвучал неожиданно близко. Рауш наклонился, переводя озабоченные взгляды с информера на мое лицо.
— Что? М-м-м, нет. Нет… Не обращай внимания, просто еще один момент…
Отмахнувшись, выключила планшет-информер, и посмотрела в окно. Читать не хотелось, думать о предстоящей встрече с родственниками тоже. Хотелось лечь, и заснуть, отодвинув проблемы этого дня на завтра, но нельзя. Именно сегодня решалась моя судьба.
Насколько я помнила из воспоминаний старухи, родственники не ждали ее скорейшей кончины, хотя и подозревали что дела со здоровьем не так хороши, как она говорила. Но они все равно готовились, укрепляли свои позиции, составляли коалиции и группки по интересам — сотрудники Рауша были неплохими специалистами в области шпионажа. Поэтому Катраэла знала поименно всех негласных лидеров и фаворитов в этой гонке. Она знала и была готова практически ко всему. Даже к неудаче с переселением сознания. Хотя бы поэтому я не имею права откладывать дела на завтра, потому что завтра будет уже поздно.
Машина начала плавно снижаться, а вскоре и вовсе приземлилась на крыше одного из особняков, окруженных буйной фиолетово-лиловой "зеленью". Дверь распахнулась. Первым выскочил Рауш и, видимо, удостоверившись в безопасности, протянул мне руку. Вылезать не хотелось, поэтому я вдохнула поглубже и, стараясь потянуть время, оглядела салон машины. Заметила пустой выключенный информер, и когда только капитан успел спрятать кристалл? Валяющуюся в ногах трость, надо бы не забыть ее продезинфицировать, а лучше вообще убрать с глаз подальше. И пустоту. Пора? Пора, Лили… Или лучше Эли?
Выбравшись из машины, посмотрела на небо и прикрыла глаза, зажмурившись от яркого солнца, находящегося точнехонько в зените. Часов двенадцать дня? Неужели обед…
А то что-то есть захотелось… Когда я в последний раз нормально ела? Оборот назад? Больше? Помнится, это был завтрак на утро перед выступлением, а последним перекусом была вкусная шоколадная конфетка, моя любимая… да…
— Рауш? Ты предупредил слуг о нашем приезде? — лениво разглядывая окруживших меня охранников, требовательно посмотрела на няньку.
— Слуг, да, — выделив первое слово, капитан указал на двух подчиненных, кивком головы отправляя их в авангард.
Значит родственников нет? Замечательно… Устроим сюрприз.
Крыша кончилась быстро, за ней как-то очень быстро закончился коридор, и лифт, доставивший нашу группу на необходимый этаж за пару секунд не добавил оптимизма.
Стараясь не смотреть по сторонам, я расслабилась и вышла. Как к бой, честное слово! Двое из охраны закрывали меня своими широкими спинами, за плечом нависал капитан, тылы прикрывали еще двое, эдакая живая инопланетная коробочка, перед которой расступался народ, кучковавшийся на четвертом этаже.
При нашем приближении таурианцы замолкали и недоуменно пятились, тут же начиная непонимающе перешептываться, когда среди прибывших замечали меня.
— Что происходит? — охрана остановилась и чуть расступилась, пропуская меня и Рауша вперед.
— Я еще раз спрашиваю! Что! Происходит?! — на нас гневно взирала пожилая полноватая таурианка. Ее прищуренные черные глаза пробежались по нашей композиции и остановились на моей няньке.
— Капитан рэу Суард, как вы посмели оставить тело моей сестры? Ваша прямая обязанность..
— Тетушка? — грубо прервав речь дамы, я сделала шаг вперед и слегка расставила руки в стороны, как бы обнимая воздух вокруг широкой талии "тетки", — Вы разве не рады меня видеть?
— Что? — бойкая старушка уклонилась от объятий сделав шаг назад. Презрительно скривив губы, она осмотрела меня с ног до головы, — Это что?
— Ай, ай, ай, — я покачала головой и притворно вздохнула, — Разве так встречают новую главу клана?
Мило улыбнувшись, обвела взглядом затихшую толпу. Люди, я почему то все пыталась обозвать их людьми, смотрели на меня по разному. Кто-то недоверчиво, кто-то ошарашено, кто-то недовольно, или непонимающе. Не дав опомниться, продолжила атаку:
— Я глубоко тронута тем, что всех вас опечалила кончина моей матери. Она была великой женщиной, великолепной главой, и я надеюсь следовать по ее стопам, я буду всеми силами стараться претворять ее идеи в жизнь. Следовать ее советам, которым она так щедро делилась со мной.
Сцепив ладони, я тяжело вздохнула.
Сзади кто-то громко сглотнул.
Глаза тетки, хватающей открытым ртом воздух широко распахнулись. Она явно не ожидала такого финта.
— Я рада, что вы пришли поддержать меня в столь трудный момент, и конечно же учту ваше искреннее участие в дальнейшей судьбе рода. Завтра, в полдень, капсула с телом материи последний раз увидит солнце.
— Так быстро? — кто-то недовольно воскликнул.
— Это непристойно…, - а это уже явно женский голос. И кто же у нас такой поборник нравственности?
Повернувшись, жестко посмотрела на начавшую возмущаться пожилую женщину. А вот похоже и моя вторая тетка.
— Тетушка, моя мать пожелала именно этого. Она оставила четкие указания, и я, конечно же выполню ее последнюю волю.
— А-а-а..
Повернувшись к первой тетке, добавила:
— А вас, я жду завтра. Сегодня мне нужно проконтролировать последние приготовления. Капитан?
— Конечно, светлейшая. Уважаемые, прошу покинуть особняк.
— Я требую…
— Сегодня, да и завтра тоже, вы не можете требовать от меня ничего. Проявите уважение к ушедшей и моему горю, — скорбно, но твердо посмотрев на посиневшую родственницу, обошла ее фигуру и приблизилась к открытой капсуле, в которой возлежала Катраэла. Я не смотрела по сторонам, но краем глаза видела, как моя охрана рассредоточилась по залу, как недовольные родственники тихо переговариваясь уходили, оставляя меня почти одну.
Наконец-то.
— Великолепно! — медленно повернувшись к дверям, в недоумении приподняла брови. Высокая статная женщина, театрально хлопая в ладоши, не обращая внимания на парня из охраны, ласково улыбнулась:
— Молодец, девочка, с этими старыми перечницами и оболтусами так и надо… Жаль, конечно, что Катраэла не познакомила нас… Но, что случилось, то случилось. Добро пожаловать в семью.
Подойдя ближе, она обняла воздух вокруг меня и чмокнула пространство возле щеки.
Подумать только, другой мир, а все то же, у них что, других приветствий между родственниками нет? Только обниматься и чмокаться? Какой ужас… Меня это ужасно раздражало в нашей богеме, но терпеть это и тут?
Мысленно передернувшись, на мгновение закрыла глаза.
— Тетушка?
— Каллиота… Наверняка ты уже ознакомилась с образами, но все же… А ты у нас?
— Элинария. Элинария лэу Рьед.
— Мило, очень мило, — пробормотав, она пристально меня осмотрела, — Значит, Катраэла оставила распоряжения? Очень похоже на нее..
— Ты знаешь? — она наклонилась к моему уху и заговорщицки зашептала, — Она все любила контролировать… Я даже совсем не удивилась, что и прощание она тоже организовала сама… Даже уйдя, она не выпускает власть из рук. Мда… Но все же, тебе обязательно придется проконтролировать службу по Прощанию, а ты так молода, и наверняка в этом сложном деле у тебя нет опыта? Я думаю…
— Ну что вы, тетушка Каллиота, это мой долг, какая же выйдет из меня глава, если я уже сейчас переложу ответственность на чужие плечи?
— Но дорогая…
— Вы уже подобрали платье?
— Конечно же нет, — женщина вспыхнула и отстранилась, а ее голубоватые щеки потемнели, — Как только мне сообщили новость, я сражу же отправилась сюда!
Ну еще бы ты не помчалась сюда, как впрочем и остальные, надо же успеть урвать кусочек, а лучше несколько, от состояния благополучно почившей сестренки?
— Вот видите? Вы уже выполнили свой долг, выразили поддержку своим присутствием. Завтра сложный день и для меня, и для вас… Рауш? Проводите тетушку, все же не каждый день сообщают такие новости.
Промокнув сухие глаза платком, чмокнула на прощание воздух возле посиневшей теткиной щеки, и решительно развернувшись, отправилась вглубь дома. Меня ждал обед и куча, куча дел.
Выкинув из головы назойливую родственницу, в задумчивости остановилась возле огромного, во всю стену окна. И куда теперь? План дома я смутно помнила, а если задуматься, в принципе могла вспомнить и до деталей, но сопровождающая меня охрана ведь этого не знала. Для всех я неизвестная фигура. Девчонка, по иронии судьбы являющаяся дочерью покойной и появившаяся словно черт из табакерки. По легенде, я приехала издалека и не знаю ни слуг, ни расположение комнат, а значит…
— Проводите меня в столовую.
Кинув через плечо застывшим памятниками воинам, заметила приближающегося капитана. Быстро он однако.
— Свободны. Я сам провожу светлейшую, — скомандовал Рауш, в секунды оценив обстановку, и указав рукой в сторону, — Прошу.
В молчании преодолев лестничный пролет, мы вышли в большую залу с цветным стеклом и десятком маленьких антрацитовых столиков. Яркие блики, играющие на поверхности стен придавали этой огромной комнате фантасмогоричность. Замерев на пороге, я огляделась, пытаясь понять и принять творившийся вокруг хаос цвета. Потерев виски, поймала озабоченный взгляд капитана:
— Можно пообедать здесь, но я думаю лучше все же в малой столовой?
— Да, лучше в малой.
— Зарк, отправь сообщение, пусть готовят в малой, — отдав приказ дежурившему на этаже охраннику, Рауш повел меня дальше, через все пространство залы, через еще один лестничный пролет и окно во всю стену.
Распахнув высокие створки светло-лилового цвета, он зашел в относительно небольшую комнату с овальным столом и креслами с мягкой обивкой. Отодвинув кресло во главе стола, по-джентельменски дождался пока я сяду, и приземлился рядом, на соседнее место. И буквально сразу же, будто кто-то специально подглядывал когда мы сядем, появилась вереница невысоких женщин в темных чепцах и фартуках, толкающих перед собой по воздуху двухэтажные тележки с блюдами. Не делая лишних движений, женщины подходили к столу и выгружали привезенное содержимое. Темно-синие пальцы ловко расставляли тарелки и тарелочки, и вот уже буквально через пару минут я наблюдала, как последняя голубая юбка с оборочками уплывает в сторону скрытых дверей.
Проводив взглядом последнюю фигуру, посмотрела на стол. Его черная блестящая поверхность буквально спряталась под местным фарфором светло-голубого цвета. Тарелки разных конфигураций с разным наполнением угрожающе нависали в три ряда, и не падали лишь благодаря специальным конструкциям. Прямо же передо мной стояла пустая пятиугольная тарелочка, а чуть левее гордо возвышалась вазочка с жидкостью, похожей на воду.
Растерянно переводя взгляд с одного блюда на другое, с первого "этажа" на второй и третий, услышала голос няньки с извиняющимися нотками:
— Я не знаю, что сейчас Вам придется по вкусу, поэтому заказал всего помаленьку. Может позвать официанта?
— Н-н-нет, пожалуй, нет. Положи мне сам что-нибудь, — неопределенно махнув рукой, откинулась на кресло.
— Тогда пожалуй начнем с Ваших любимых, а потом, если что, перейдем на другое, — "согласовав" план действий, мужчина поднялся и не спеша аккуратно наполнил мою тарелку, заполнив ее кучками по уголкам, а центр украсив тягучим темно-красным соусом, похожим на кетчуп. Потом, подобным же образом заполнив свою тарелку, таурианец сел и ополоснул пальцы в вазочке с водой. Пару секунд подержав кисть над емкостью, он уже абсолютно сухими пальцами взял вилку.
— Светлейшая? — заметив мой интерес, он подался вперед, — Все в порядке?
— Да, задумалась.
Повторив действия мужчины, взяла свой прибор, и намотав на острые зубцы что-то синее и мягкое, поинтересовалась:
— Светлейшая Каллиота не доставила беспокойств?
— Нет, — мужчина хмыкнул, — Но завтра она попробует утвердиться, как впрочем и другие сестры.
Медленно кивнув, попробовала кусочек синего. Оказалось мясо. Или нечто, похожее на мясо, кисло-сладкое, с китайскими нотками. Неплохо. Попробовав кусочек из каждой кучки, задумчиво перевела взгляд на остальное кулинарное богатство, призывно благоухающее и ждущее своего часа. Я любила поесть всегда. А тут такое поле не паханое. Хотелось всего и сразу, но и в тоже время, совсем не хотелось портить новоприобретенную стройную фигуру. Тяжело вздохнув, доела две из пяти горок, и решительно отодвинула блюдо.
— Чай? — капитан видимо не страдал внутренними проблемами и не сидел на диете. Его пятиугольная тарелка была полностью пуста, — Или возможно что-нибудь еще?
— Чай, — решительно кивнув, поднялась, — Но не тут, а в кабинете, мне нужно продумать дальнейший план действий.