Сколько прошло времени? День? Неделя? Месяц?
Я ничего не понимала тогда, жила, как во сне. Скорее, существовала. Не было смысла жить. Хотя Роланд не отходил от меня ни на шаг – боялся, наверное, что я с собой что-нибудь сделаю.
Но я и не собиралась. Мне было плевать.
Лишь однажды я спросила Роланда:
– Что с ней?
Не нужно было объяснять, кого я имею в виду.
– Она сядет надолго, я обещаю тебе!
Я ему верила, я знала – он не солжет. Роланд никогда не лгал мне, даже чтобы успокоить.
Все для меня тогда потеряло значение…
Запись из моего дневника того времени напоминала скорбящее письмо, письмо в никуда.
«… Вот и нет ничего… Пустая квартира, не политые цветы, погашенные свечи… Мой дом. Странное название, но отныне это так.
Рита переезжает к Фредди.
Как мне жить там одной? С этими воспоминаниями, со своей болью. В одиночестве.
Его вещи… Одежда, мебель, фотоальбом…
И кажется, вот сейчас в замочной скважине скрипнет ключ, находя нужную ячейку, дверь откроется, и в коридоре послышатся шаги. Его шаги. Но…тишина. Нет, – говорю себе. – Нет шагов.
Я даже не сказала ему, как сильно я его люблю. Банально, глупо. Он и так это знал.
Утешение… Никого нет. Бессмысленно страдать. Он любил, когда я улыбалась…».
И фраза, которую я прокричала в темноту:
«Мне трудно без тебя! Труднее, чем против тебя…».
А потом появился он – Кхатемун.
Куда уходят люди после смерти? Никто не скажет, кроме них самих. В «лучший мир»? А может, в тот мир, который они сами себе придумали?
У наших мертвых был такой мир. В него уходили те, кто не хотел меняться, кто любил борьбу и силу. Наши хищные, которые хотели оными быть. Они любили созданный ими самими мир, там все были мертвы, но делали вид, что живы. Но некоторых из них все так же тянуло к живым. Иногда они приходили в наш мир через только им известные лазейки или порталы. Они не помнили, кем были при жизни, и приходили будоражить умы случайных хищных в случайных племенах.
Кхатемун был из этого мира.
Великий воин – он был великолепен: высокий, смуглый, черноволосый. Знойный. Хоть на обложку глянцевого журнала. Он был похож на ребят из модельного агентства, в котором я работала, и в то же время кардинально от них отличался.
А еще он был недоступен. «Не от мира сего», – можно было подумать о нем. Хотя так и не поймешь, сколько правды было в этом выражении.
Он смотрел на мир глазами мужчины, который все может, которому все по плечу. Столько уверенности было в его взгляде, столько стали.
Однажды он просто пришел, почти лишенный одежды, и постучал в дверь. Лаура впустила его, она не могла не впустить. Было великим оскорблением не впустить умершего хищного в дом, таков был закон. Мы должны были принять его со всеми почестями, которых только мог удостоиться бывший член племени саки. Хотя, никто не знал, саки ли он был – это трудно прочесть после смерти. После смерти все границы стираются.
Мы с Ритой гуляли в парке, а когда пришли домой, то он уже сидел на диване и пил ароматный кофе. Я не знаю, помнят ли умершие вкус кофе, но этот, похоже, не помнил и удивлялся, словно пробует его в первый раз. Я вопросительно посмотрела на Фреда Гантера.
– Он умерший, – пояснил он. – Из мира, куда уходят хищные после смерти. Он говорит, его зовут Кхатемун.
– Все хищные после смерти отправляются в какой-то призрачный мир? – удивленно спросила Рита.
– Нет, не все, но некоторые не в силах отказаться от сил, которые накопили за свою жизнь, и уходят в мир, где они им еще подвластны, – сказал Фредди.
– Но тогда можно определить, кем был хищный при жизни! – с надеждой произнесла я. – Если он сохраняет свою силу!
– Это не Влад, Полина! – резко воскликнул Фред. – Но и при этом очень трудно определить, границы сил стираются, она становится однородной, похожей по свойствам на другие. Там у них имеет значение лишь ее количество…
– Зачем он пришел к нам? – задумчиво спросила я.
– Не знаю, – Фред пожал плечами. – Он и сам, возможно, не знает…
Я подошла к Кхатемуну. Искушение было таким большим, что я не могла сопротивляться.
– Привет, – сказала я, улыбаясь. – Ты – Кхатемун? Меня зовут Полина. Я пророчица саки.
Кхатемун посмотрел на меня удивленно, а затем неуверенно улыбнулся.
– Скажи мне, появлялся ли в вашем мире человек, очень сильный человек в последнее время? – не унималась я. – Наш вождь совсем недавно умер, и я подумала, может, ты видел его там, в своем мире…
– Полина, Кхатемун не сможет ответить на твой вопрос, – сказал незаметно подошедший Фред. – Во-первых, твое «в последнее время» для него ничего не значит. Время там идет совершенно по-другому. Если для нас прошел месяц после смерти Влада, то там прошло гораздо больше. Во-вторых, этот мир настолько велик, что, даже если Влад там, Кхатемун мог никогда и не встретить его…
– Очень жаль… – разочаровано произнесла я.
Что ему было нужно ему среди нас? Никто не знал. Фред говорил, что он, скорее всего, тоже не знал. Но его тянуло к живым – это было очевидно. Закон племени гласил, что мы должны всячески поощрять стремления наших мертвых посещать нас. Легенды гласили, некоторые из них даже оставались навсегда, хотя так и не могли вспомнить, кем были в прошлом своем воплощении.
Так что, хоть Фред был и не в восторге от появления Кхатемуна в нашем племени, он ничего не мог сделать – его руки были связаны.
Его поселили в одной из пустующих комнат, и по ночам я часто видела его без дела шатающимся по дому, но не решалась с ним заговорить. Да и говорить нам, по сути, было не о чем. Но все равно я иногда заворожено смотрела, как он молится своим неизвестным мне богам. Я понимала, даже если он видел Влада, то не расскажет мне о нем, но я все же надеялась, что если вдруг Владу придется скитаться по нашему миру, то его примут с таким же гостеприимством, как мы принимали Кхатемуна.
Однажды, когда я сидела на большой террасе и читала книгу, он подошел ко мне и сел рядом.
– В тебе есть дух Хатор, – сказал он, глядя вдаль.
Я не поняла, что он сказал, но спрашивать не стала. Мне почему-то стало очень тоскливо смотреть на него – когда-то сильного воина, а теперь обычного скитальца, который не помнит своего прошлого и вынужден молить безучастных богов о милости.
– Я хотел бы показать тебе свой мир, – сказал все таким же бесстрастным голосом.
Я улыбнулась.
– Почему? – спросила я его.
– Мне кажется, ты смогла бы там жить!
– Но я не хочу жить в мире мертвых! – проговорила я и осеклась. Имела ли я право говорить ему об этом? Знал ли он, что умирал? Я внимательно вгляделась в его смуглое лицо, но ни одна эмоция не осветила его, и я расслабилась.
– Я хотел бы проводить с тобой время, – внезапно он повернулся и взял меня за руку. – Ты не против?
Это было так неожиданно, и я не нашлась, что ему сказать.
– Почему…со мной? – спросила я, спустя несколько секунд.
– Я же сказал, в тебе есть дух Хатор! – раздраженно воскликнул Кхатемун и выпустил мою руку. Мне показалось, что он обиделся. Кто их поймет, этих мертвых!
Я пожала плечами.
– Что ж, я могла бы показать тебе город, если хочешь! – сказала я безразличным голосом. Кхатемун был мне симпатичен, но он был очень странной личностью, и я его немного боялась.
– Пойдем! – он встал и подал мне руку.
– Что, прямо сейчас? – спросила я. – Ну, хорошо, только мне нужно переодеться!
Он посмотрел на меня с непониманием.
– Эта одежда не подходит для прогулок, я в ней дома хожу! – пояснила я, но его лицо не поменялось. – Жди здесь!
Я прошла в свою комнату и нашла пару старых джинсов, натянула их и майку цвета хаки, а затем зашнуровала на ногах кеды. Посмотревшись в зеркало, и решила не наносить макияж. Я не собиралась соблазнять Кхатемуна, в моем сердце все еще зияла огромная дыра. Мне было больно и тоскливо.
Но меня на террасе ждал один из мертвых, растерянный хищный, и я решила, что это будет хоть какой-то способ развлечься. В мою дверь постучали как раз тогда, когда я уже собиралась выходить.
– Я уже готова! – крикнула я, подумав, что мой странный приятель устал ждать меня на террасе. Но в мою комнату заглянул Роланд.
– Занята? – спросил он. – Куда-то собираешься?
– Да вот решила прогуляться с нашим гостем с того света, – небрежно ответила я.
– Серьезно? С тем психованным?
– Роланд!
– Что, Роланд?! – изумился он. – Вечно ты находишь приключения на свою задницу! Надеюсь, ты не закрутила с ним роман?
– Нет, не закрутила! Просто мне его жаль…
– Просто жаль, или ты надеешься выведать у него что-то о Владе? – спросил он. Я потупила взгляд. Не могу сказать, что у меня не было этого в мыслях. – Поля, отпусти его! Дай ему упокоится с миром!
– Я не могу, Рол! Не могу… Я не могу перестать думать о нем! И если есть мир, в котором он может быть, мир, в который я могу попасть и найти его…
Роланд подошел и посмотрел на меня очень серьезно.
– Даже не вздумай, Полевая! Оттуда нет возврата, этот мир затягивает и не отпускает! Во всяком случае, я так слышал. Никто из живых, кто ушел туда по доброй воле, не вернулся назад!
– Я и не думаю...Просто...я не могу объяснить, но мне хочется побыть рядом с Кхатемуном. Его присутствие успокаивает меня, с ним я забываю о боли…
– Мне кажется, ты совершаешь ошибку, – проворчал Роланд. – Но я приму любое твое решение.
Я крепко обняла друга.
– Спасибо.
На террасе меня ждал Кхатемун.
Его присутствие было мне приятно, он рождал во мне желание, и, хоть я мучилась угрызениями совести, мне это нравилось.
Мне нужна твоя сила…
Ночами мне снился Влад. По утрам я рыдала в своей холодной постели. От безысходности. От боли…
Тебе нужны мои крылья…
Кхатемун врывался в каждое мое утро без стука и не покидал – до вечера. С закатом он передавал меня моему горю из рук в руки. Пока однажды не остался со мной. Беда стояла под дверью моей спальни всю ночь, а с рассветом ушла прочь. Впервые за последнее время я почувствовала себя – нет, не счастливой – умиротворенной.
Он называл меня Хатор в честь древнеегипетской богини любви и красоты (они все в том мире были помешаны на египетских богах).
– Ты прекрасна, Хатор! – сказал он мне однажды. – Твое великолепие должно найти свое место! Пойдем со мной.
Он звал меня с собой, но как я могла пойти?
– Не могу. Я – саки. Я – другая.
«Живая», – подумалось про себя.
Наши мертвые...Это плен. Клетка.
Вместе мы полетим…
Ночью он дарил мне радость. Все было хорошо. Пока не появилась она.
Баст.
Она пришла посреди ночи и подкралась к нашей постели. На ней было полупрозрачное восточное одеяние. Она улыбалась.
– Кхатемун! – позвала она. – Кхатемун, великий, пора! Хватит забавляться земными радостями. Злодей Ра готовит переворот. Ты нужен великому Осирису.
Сон еще владел мной, а он уже готов был уйти и отворить дверь моей боли.
– Хатор, мне нужно идти, – прошептал он мне на ухо. – Пойдем со мной. Пойдем, я буду любить тебя там.
– Я не могу, – сказала я, окончательно сбросив покровы сна. – Здесь мой дом, а там я – чужая.
– Останься, – прошептала ему на ухо, уже потеряв надежду. – Останься со мной! Ты мне нужен, – еще тише.
– Не могу. Там я нужен больше.
Он нежно прикоснулся к моему лицу рукой, провел ладонью по скулам, поцеловал в лоб.
– Не могу…бамбина…
Мне нужна твоя сила.
Это было словно выстрел – одно слово, словно тот выстрел. Его и мой взгляды пересеклись, я все поняла. Но он – нет. Он не помнил.
Наши мертвые…
– Кхатемун! – не унималась Баст. В каждом ее взгляде, брошенном на меня, читалась нескрываемая ненависть.
Но мне было все равно. Я нашла то, что потеряла, казалось, безвозвратно. И я не собиралась так просто потерять это вновь.