Я вертела в руках пустую чашку и молчала. Слушала, как Лили приветливо общается с Владом, наблюдала за насмешливым Дэном, которого, казалось, ситуация забавляла.

Меня раздражало все: дом андвари, уверенная в мужской вседозволенности Лили, даже спокойствие Влада, который чувствовал себя тут, как дома. Постоянное напряжение от страха встретиться с маньяком усиливало злость.

Потом Дэну, видимо, надоело наше общество, и он ушел ворковать с какой-то новенькой андвари. Симпатичной, молодой и наверняка доступной. Дэн остался бабником, ничего не изменилось.

Лишившись его поддержки, я почувствовала себя хуже. Повторяла себе мысленно, что Эрик где-то неподалеку, оберегает меня и выжидает, но помогало мало. Тонкий фарфор в руках рисковал разлететься на кусочки, от усилий, с которыми я его сжимала. Огромная хрустальная люстра угрожающе нависала над головой, глаза слепил блеск и приторная роскошь гостиной. Мужчин все не было, а я почему-то решила, что убийца — непременно мужчина. Кто же еще решится пропустить нали? Кто сможет? Я — сольвейг, поэтому не в счет.

Похоже, мне одной тут было некомфортно — Влад мило улыбался Лили и непринужденно рассказывал о делах атли, о том, как надоели охотники с их податями и о прочей ерунде.

Поэтому я была безумно рада, когда у Лили зазвонил телефон, и она, извинившись, покинула нас ненадолго.

— Что ты здесь делаешь? — прошипела я, едва сдерживая злость. Поставила, наконец, чашку на столик, и она жалобно звякнула о до блеска начищенный поднос.

— То же я мог бы спросить и у тебя, — ехидно ответил Влад. — Но хвала богам, мы не обязаны друг другу отчитываться.

— Хочешь, чтобы я поверила, что в Москву тебе привели личные дела? И что Даша не разболтала о предупреждении Дэна? — Я настороженно огляделась и снизила голос до шепота. — Убийца в Москве, Влад.

— Тогда что ты делаешь тут одна, без мужа? — въедливо поинтересовался он. И, пока я не успела ответить, добавил безэмоционально: — У меня личные дела в Москве. Если ты не забыла, у меня тут жена.

— Хочешь вернуть ее? Как благородно: сначала отпустить, а затем потянуть за поводок.

— Мило, что ты все еще ревнуешь. Кроме того, что Ира моя жена, она еще и атли. Я обязан заботиться о ней. И, как ты сама недавно сказала, сумасшедший маньяк может бродить неподалеку. Думаешь, ее любовник защитит, если Ира будет в опасности? Такие, как он, сбегают сразу же.

— Странно, что ты вспомнил о жене только сейчас. Раньше не задумывался.

— Всякое бывает. — Он пожал плечами. — Твой муж тоже не отличается дальновидностью. Отпустить тебя туда, где, возможно, ждет убийца или, что вероятнее, Альрик сможет достать — верх рассудительности!

— Продолжаешь унижать Эрика в моих глазах? На меня это больше не действует, извини, — холодно сказала я.

— Как и на меня — твои нападки, — спокойно ответил Влад.

— Не ссорьтесь, — примирительно улыбнулась возвратившаяся Лили и присела на край дивана. — Будьте снисходительнее друг к другу. Смутные времена настали, хищные должны сплотиться, а не собачиться.

— Извини, не хотел устраивать скандал в твоем доме, — мило улыбнулся Влад в ответ. — Впредь обязуюсь выяснять отношения за его стенами.

— Ну что ты, я вовсе не хотела тебя стеснять! — всплеснула руками целительница. — Мне сложно видеть, как ругаются те, кто раньше был… — Она вздохнула. — Нехорошо забывать свои корни.

— Ты права, — тихо согласился Влад и странно на меня посмотрел. — Нехорошо.

К вечеру собрались все андвари. Дом наполнился шумом, гулом и голосами. Один из них, вероятно, желает моей смерти. Тщательно планирует ритуал, где будум мы втроем — я, он и нож.

Впрочем, среди мужчин андвари я не нашла расположения. Рик поздоровался сухо, бегло осмотрел брачный рисунок, который в красках описала ему жена, и, мрачно кивнув, отошел в сторону. Оттуда бросал на меня неодобрительный взгляды и что-то говорил Владу. Тот кивал и отвечал коротко.

Саймон утратил ко мне всякий интерес сразу же, как узнал, что я замужем. Или сделал вид, что потерял. Переключил внимание на Сесиль и весь вечер обхаживал уже ее.

Десятки взглядов — заинтересованных, осуждающих, неодобрительных.

Странных.

Как в одном из них найти то, что я ищу? Или стоит подождать? Расслабиться, позволить убийце проявить себя? А может, попытаться спровоцировать его на действия? Остаться одной, например? Успеет ли Эрик, если…

— Глупо было приезжать сюда. Ты никогда не умела играть.

Я вздрогнула. Слова вернули в реальность слишком резко, странно, что я еще не выплеснула страх криком или, что еще хуже, не начала бить каждого, кто подойдет.

Обернулась, готовая ответить на издевательство, но злые слова застряли в глотке. Влад насмешливым не выглядел, наоборот — на его лице читалось явное сочувствие, что сбило с толку.

— Ты устала. Перенервничала. Сейчас не то время, чтобы становиться приманкой.

— Альрик убивает сольвейгов! — с чувством выдохнула я, понимая, что он во всем прав. Я устала. Постоянно бояться вредно. И сейчас я должна быть с мужем. Мы должны лежать в обнимку, говорить друг другу милые вещи, целоваться, смеяться, наслаждаться счастьем. А не ловить маньяка на живца.

— Всех не перебьет. Тех он выманил кровным ритуалом — через их племена. Но Альрик не знает обо всех, а тем более не знает, как сольвейги получаются. Пусть так и остается.

— То есть мне цинично позволить ему убить еще нескольких? — возмутилась я. — Ты был там, жил у Барта, как ты вообще можешь…

— Главное, не сможешь ты, — перебил он, взял меня за локоть и отвел в сторону, подальше от любопытных ушей. — Поэтому ты здесь. И убийца, если он умен, как я думаю, не проявит себя. Он знает, что Эрик рядом. А вот Альрик — этот ждать не будет. Своя шкура ему дороже всех нас вместе взятых, какими бы интересными мы ему не казались. Дом андвари защищен паршиво — я тут со вчерашнего дня и все проверил. Альрик придет. И вовсе не тебя ждет наш маньяк сегодня, так что можешь расслабиться. — Он усмехнулся и покачал головой. — Действительно стоит объяснять, зачем я здесь?

Получается он тут… он…

Ледяной водой за шиворот опрокинулось понимание, что я тут могу стать не просто приманкой. Эрик ждет неизвестного убийцу, но если придет Альрик, я обречена. Первозданный больше не будет беречь ни одного из нас ради интереса. Убьет — и глазом не моргнет. Потому что собственная жизнь всегда дороже.

Голоса в зале резко стихли, словно рябью по воде, пошли недовольные, осуждающие, редкие шепотки. Я обернулась и встретилась глазами с Ирой. Она держала под руку Крега, высоко держа подбородок, словно ей было наплевать на то, что подумают о ней андвари, а то и весь мир. Воительница улыбнулась мне, приветствуя, скользнула безразличным взглядом по мужу и нарочито громко поздоровалось с Риком. Того даже перекосило, но на приветствие он ответил легким кивком головы. Крега вождь андвари привечал более радушно. Пожал руку и спросил, как они доехали.

Влад расслабленно подпер стену спиной и обронил ироничное:

— А вот и моя лягушонка в коробчонке приехала.

Я не знаю, ревновал ли он, но даже сам факт, что приходилось жить тут гостем, в доме человека, который спит с его женой, бесспорно, задевал Влада. Впрочем, он ни за что не покажет, что задет.

Они были у источника, сказала я себе. Соединялись, как совсем недавно соединялись мы с Эриком. Ее жила так же отмечена кеном Влада, на ней его отпечаток. Странно, что я не понимала этого раньше. Не понимала, насколько тогда они стали близки, и близость эту не затрешь ссорами, переездами, сильной волей.

Приветствовать жену Влад не торопился. Так и остался стоять в отдалении, пока я обнимала Иру и радовалась, что, наконец, вижу ее. Крег как обычно был сдержан и мил. Пожал мою руку и сказал тихо — так, чтобы услышала только я:

— Я знаю, зачем ты здесь. — Затем кивнул на мою руку и улыбнулся: — Вижу тебя можно поздравить.

Ира проследила за его взглядом, ее глаза расширились от удивления, и все, что она могла, это произносить несвязанные друг с другом слова:

— Когда… ты… зачем… Полина!

Последнее слово вырвалось вздохом недоумения, ярости и обиды.

— Мое решение, — твердо ответила я. — И оно не импульсивно. Я давно хотела, и Эрик хотел. Вот и…

— Идем! — скомандовала она, схватила меня за руку и потащила вглубь коридора.

В коридоре царил полумрак. В мягком ворсе ковра тонули наши шаги, вернее шаги Иры, шпильки ее туфель безжалостно впивались в ткань, и та глушила звук, как могла. Мои кроссовки ступали мягко и неслышно, утопая и вновь выныривая из роскошной дорожки.

Светильники на стенах лили приглушенный свет нам на головы, смягчали контуры теней.

Наверное, не нужно было идти с ней в отдаленное крыло незащищенного дома, но я шла. Каждый шаг наполнял изнутри тревогой, за спиной мерещились шорохи, тихие шаги, и я испуганно оборачивалась, и, никого не обнаружив, уверялась в мысли, что следят за нами тайно. Впитавшись в стену, слившись с ней, расставив жучки по дому — не суть. Я — дичь, и охотник близко.

Ира буквально захлопнула за нами дверь кабинета. Я была тут однажды — когда впервые увидела Барта. Он обнимал, а я плакала.

— С ума сошла?!

Ира смотрела прямо в глаза, выжигала паутину, которой я заплела в попытках спрятать главные свои душевные тайны. Я плела ее старательно, каждую секунду, пока никто не видит, вытаскивала из-под кучи прелых листьев крупицу важного и прятала в кокон. Затем снова. И так, пока не спрятала все.

— Это же навсегда, не понимаешь, что ли?

— Понимаю, — кивнула.

— А как же… как же Влад? — Она выглядела растерянной и несчастной. — Я думала, вы когда-нибудь…

— Что? — Я подошла к ней, взяла за руку — почему-то холодную и влажную. — Ира?

Молчала. Смотрела в пол и, казалось, вот-вот расплачется.

Ира редко плачет. Было однажды зимой, в снегу. Тишина вокруг и деревья голые, облепленные белым, липким. Если пошевелить, белое падает за воротник, и приходится комично дергаться, чтобы вытряхнуть.

— Ничего.

Глаза она так и не подняла. Наверняка, плела свою паутину. Расстояние разделяет, раньше она многим делилась, а сейчас не хочет сказать главное.

— Ты поэтому не возвращаешься?

Дыхание замирает на выдохе, пока она поднимает на меня глаза. И спокойно говорит:

— У меня есть Крег.

Крег для нее — прикрытие. От собственных мыслей, сожалений, обид. И я впервые подумала о том, что он ей, по сути, не нужен. Просто ширма, не более. Впрочем, доказывать что-то и проводить сеанс психоанализа не хотелось. Когда Ира в таком настроении, из нее лишнего слова не вытянешь. Поэтому я кивнула и согласилась:

— Хорошо.

— Влад сказал, тот, кто проводит те жуткие ритуалы, в Москве. Он может быть одним из андвари, да?

— Может.

— И где тогда, к чертям, твой муж?! — возмутилась она. — Отпустил тебя сюда одну. Разве он не в курсе? Разве не должен запереть тебя на семь замков и беречь, как хрустальную вазу?

— Ну хватит уже, — нахмурилась я. — Тебе не кажется, что ты относишься к нему предвзято? Что ненавидеть Эрика за разногласия Ивана с Эдмундом глупо? — Я склонилась к ней ближе, чтобы никто — даже стены, даже тени на этих стенах — не мог нас услышать, и шепнула: — Он рядом. Нам нужно поймать сумасшедшего маньяка сейчас: если он убьет Альрика, Эрик не справится, понимаешь?

— О нем столько говорят, что я даже сомневаюсь иногда, что он настоящий. Кровь Херсира… будто кто-то верит еще, что легенды говорят правду, — буркнула она.

— Эрик верит в Первых. Он учился у Арендрейта.

— Или у того, что называет себя Арендрейтом, — скептически заметила она.

Я пожала плечами, провела ладонью по животу.

— На мне его печать, я видела, на что она способна. Думаю, даже Альрик не в состоянии меня убить, не погибнув сам. И Эрик может себе позволить отпустить меня сюда. Он бы не стал рисковать, если бы…

— Если бы был умнее, — перебил меня Влад и неслышно скользнул в комнату. — Кажется, недальновидность заразна и передается через кен. Говорю же, дом не защищен. Умный поступок — пойти в безлюдную его часть и разводить мимими!

— Ой, — вырвалось у Иры, она зажала рот рукой и огляделась, будто враги должны были тут же посыпаться на нее горохом.

— Эрик знает, что делает, — возразила я раздраженно. — Ничего не случится. А если случиться…

Договорить не вышло. Тяжело у меня сегодня с законченными фразами. Окно звякнуло, стекло брызгами осыпалось на пол — прямо нам под ноги. А через секунду на подоконник взобрался охотник.

Я знала его. Знала всю их двадцатку. Их лица впечатались в память клеймом еще с того дня, когда я стояла одна, у трибуны, а они смотрели мне в лицо и мечтали устроить охоту. Но этот был особенным. Сильный, сильнейший из древних — именно он приходил в дом атли с Мишелем во время последнего боя, который нам так и не удалось выиграть.

Влад шагнул ко мне, резким движением задвинул за спину и бросил Ире:

— Уходи. Приведи Рика и остальных. Нам не помешают свидетели.

Ира послушно скользнула за дверь, наградив перед этим незваного гостя испепеляющим взглядом.

Охотник покачал головой и сказал:

— Свидетели тебе не помогут. Альрику нужна девушка, и она пойдет со мной.

Влад улыбнулся. Недобро, хищно. Выставил руку в защитном пассе и ответил:

— Попробуй, возьми.

Этот пасс я помню — он уже использовал такой, когда приходил Рихар. Тогда Влад обмолвился, что его научил Альрик. Не думаю, что защита такого рода поможет сейчас — уверена, Альрик подготовился к встречам такого рода.

Дальше все произошло быстро. Настолько быстро, что я не успела опомниться. Я шагнула из-за спины Влада, выставила вперед ладони, но ударить не успела. Меня швырнуло в сторону, я стукнулась животом о стол и рухнула на пол. Сверху что-то взорвалось, треснула лампочка, свет погас, и кабинет погрузился в вязкую, непроглядную тьму. Я прикрыла руками голову и заползла под стол.

Послышался звук падения — кто-то или что-то с грохотом свалилось на пол. Совсем рядом грязно выругались, хрустнуло стекло.

Затем меня схватили за руку, вытащили, закинули и куда-то понесли. Я царапалась. Кричала. И даже пыталась ударить. Не вышло.

Паника отступила лишь в коридоре, где меня бережно поставили на ноги и шепнули на ухо:

— Это я, успокойся.

Теплое дыхание в волосах. Крепкие объятия. Успокаивающие поглаживания по спине. Облегчение разлилось по телу теплом, за ним волной — слабость. Колени подкосились, хорошо, что было, на кого опереться.

— Эрик…

— Я же сказал, что буду рядом.

Теплые пальцы коснулись щеки, и я благодарно прижалась к его ладони. Но Эрику было не до меня, он посмотрел куда-то поверх моей головы и сказал:

— Альрик не придет.

— Похоже на то, — ответили ему со стороны кабинета. Я обернулась. Влад стоял, прислонившись к дверному косяку, и аккуратно касался ссадины на виске. — Чертовы древние!

— Но теперь наш может выйти на след, — продолжил Эрик очень серьезно.

— Что предлагаешь?

— Присмотри за ней. — Он встретился со мной глазами. Во взгляде — твердость и извинение. — Я должен найти Альрика первым…

— А где… — Я запнулась. Ошалело огляделась по сторонам, наблюдая, как по коридору к нам спешат Рик, Саймон и Ира, а за ними выруливает Дэн. У всех серьезные лица, у Саймона — испуганное, я не понимаю ничего, что произошло только что.

— Охотник? — невозмутимо уточнил Влад. — Рассыпался пеплом. Какая жалость, правда, Эрик? Как много мы могли бы узнать в твоей пыточной в подвале!

Эрик ответил ему самым холодным из своих взглядов, но ничего не сказал. А я только и могла, что дальше удивляться. Пыточная? У нас есть пыточная? Серьезно? А потом вспомнился рассказ Даши о том, как Эрик убил своего первого охотника… Мороз по коже. Не хотелось бы мне на это смотреть, будь сам Альрик в роли пленника. Я не верила, что Эрик может быть таким — холодным, жестоким дознавателем, что не знает жалости. Знала, что так было — прошлое, в котором он сам признался. Но не верила, что теперешний Эрик — мой, близкий, теплый — способен превратиться в палача.

Сегодняшний Эрик им не был. Приподнял мой подбородок и очень серьезно сказал:

— Не снимай амулет.

Я кивнула, глотая подступившие слезы. Старалась быть сильной, хотя страх вырос и, казалось, обрел плоть. Он ширился, обнимал, обволакивал и впивался в плечи костлявыми пальцами. И если тот, призрачный убийца, вызывал лишь тревогу, то от Альрика я знала, чего можно ждать. Этот не остановится. Не отступит. Пойдет до конца. И пока я — единственный сольвейг, которого может достать неведомый маньяк, для Альрика я — угроза.

— Что ты будешь делать? — тихо спросил Влад, и от деланного спокойствия в его голосе, которым он не смог прикрыть опасение, грудь будто веревкой стянули — ни вдохнуть, ни выдохнуть.

— Найду Альрика, — ответил Эрик. На меня не смотрел — скосил взгляд в сторону, будто чувствовал вину. Будто…

— Глупо пытаться его убить, Эрик.

Послушай его! Влад всегда умел мыслить рационально. Он знает, он провел много времени с Альриком. Изучил его — повадки, образ мыслей, психологию. Он знал, что Альрик попытается убить меня сегодня. Послушай его, прошу!

Но тогда уже поняла — не послушает…

Тряхнул головой, будто пытался сбросить ненужные, бесполезные слова.

— У меня нет выбора. Вероятно, я найду там того, кто нам нужен.

Влад молчит, и молчанием этим соглашается. Что ему до моего Эрика? Что им всем?

— Не уходи… — срываются у меня с губ шелестящие слова. Я почти плачу, горло царапает паника, а он обнимает и шепчет в макушку:

— Я вернусь.

Цепляюсь за эти слова, как за соломинку, когда он отпускает меня. Все должно быть не так. Мы недавно обвенчались и должны наслаждаться друг другом, а не ловить убийцу или пытаться уничтожить Первозданного. Но все так, как есть, Эрик уходит, и я остаюсь одна среди толпы.

Ира смотрит испуганно, остальным все равно. Или нет?

Ловлю на себе пристальный взгляд Влада, а потом отворачиваюсь. Не хочу его видеть. Никого из них. Альрик вряд ли сегодня придет, убийца скорее всего последовал за ним, поэтому я хочу остаться одна.

Разворачиваюсь и, не глядя ни на кого из них, бреду к выходу. На воздух. Считать минуты до возвращения Эрика.

Минуты тянулись бесконечностью. Мучительно хотелось курить. Всегда хочется, когда волнуюсь — старые привычки не отпускают, как от них не отгораживайся.

Сигарет не было, поэтому я с силой сжимала перила на ступенях, что вели из дома в роскошный парк, позади дома андвари. Фонтан не работал, уснул серой глыбой посреди витиеватых дорожек, усыпанных желтой листвой. Ночь сгустила краски, постепенно наполняя воздух непрозрачным индиго. Зажглись фонари, преобразуя парк, освещая дорожки и пряча темные углы.

Стою и держусь за перила. Пальцы замерзли, не разогнуть, но сил уйти в дом, к всеобщему веселью, не хватает. Понимают ли они, что произошло? Чем это все грозит нам? Ведь если смотритель Москвы узнает… если…

Хотя что им? Спихнут все на Влада и Эрика, посетуют, что пригрели в своем доме противников власти, и все. Умолчать не смогут — Альрик, если посмеет высунуться, не оставит убийство одного из своих лучших воинов без наказания.

Что мы можем против Альрика?

Я зажмурилась, стараясь не думать о плохом. Впрочем, думать поздно: после сегодняшнего вряд ли кто-то из нас останется в живых…

— Всегда поражался твоему умению изводить себя.

Влад, как всегда, спокоен. Остановился чуть выше меня, на небольшой площадке, ведущей к двери черного входа. Выглядел непробиваемым, за что его безумно хотелось треснуть. Эрик там, один, а он тут, как ни в чем не бывало фонтанирует сарказмом.

— Зачем ты здесь? — спросила раздраженно. Действительно хотелось знать, какого черта он постоянно строит из себя героя.

— Ты забыла? Эрик попросил меня присмотреть за его женой, которая постоянно норовит нарваться на неприятности.

— Эрик не оставил бы меня, не будь он уверен, что я в безопасности!

— Он оставил тебя лишь потому, что знает, что я могу тебя защитить, — резко возразил он, шагнул ко мне и схватил за локоть. — Мне уже надоели твои нападки, поэтому давай ты будешь просто молчать и оставаться рядом. И все будут довольны.

— Зачем? — Я вырвалась и оступилась, чудом не упала — удержалась за перила. Еле сдерживала слезы, которые рвались изнутри. Злилась — на Влада, который постоянно норовил меня задеть, на себя за то, что позволяла, показывала слабость. Сейчас я должна быть рядом с Эриком, а не здесь, не вдали… Внутри — огонь. Пламя лижет внутренности, печет, разрывает изнутри. Жила ноет от предчувствия беды. И ни одного видения. Тоже мне пророчица называется! — Тебе это на кой? Помогаешь Эрику, хотя в душе ненавидишь его. Меня. Нас. Так зачем?

— Перестань истерить, и пойдем в дом. Я не разделяю убежденности Эрика, что сегодня больше никто не придет за тобой. Мало ли кому понадобится твой треклятый кен! — Он вздохнул, как мне показалось, устало, и протянул руку. — Я утомился за тобой бегать. Ты дрожишь вся от холода. Идем.

Может, я действительно замерзла. Или надоело ждать — ожидание выматывает, выжимает все силы. Вложила руку в ладонь Влада и не без удовольствия отметила, насколько она горячая. Тепло было неожиданно приятным, а вторая его рука на моем плече не вызывала возмущения.

Когда мы вернулись в дом, гостиная была пуста.

— Рик сообщит смотрителю? — тревожно спросила я и огляделась по сторонам.

— Не станет. — Влад покачал головой, подталкивая меня к лестнице. Руку, к слову, не выпустил. — Альрику сейчас не до обвинений, да и покушение на хищную из древнего племени вызовет вопросы, на которые ему придется отвечать. Законы существуют для охотников тоже.

— И что теперь?

Послушно ступаю за ним по лестнице, сворачиваю в коридор — пустынный, как и гостиная. Тишина будит страх, перед бурей всегда тихо.

— Теперь будем ждать вестей от Эрика. Если их не будет, с утра отправимся домой. Нужно забрать Риту, твоего сына и спрятать вас где-нибудь.

— Почему Риту? — не понимаю.

— Она твоя сестра. Кровью Альрик выманил остальных сольвегов. Так что сегодня будь рядом, поняла?

Звучит как приказ, но я киваю. Не до разборок сейчас. Смотрю на спящий экран телефона, нажимаю кнопку разблокировки, снова блокирую. Словно от этих действий телефон может ожить, засветиться фотографией Эрика и заиграть знакомой мелодией.

Вестей все нет, и я почти мертва внутри от предположений.

И Алан. Он ведь там совсем один, у скади. Тома, несомненно сильная, но не сильнее Альрика и его древних. А если… что если…

Паника охватывает с головы до ног, и, кажется, я дрожу.

Словно почувствовав это, Влад останавливает меня у двери одной из спален. Разворачивает к себе и очень серьезно говорит:

— Твой сын в безопасности, Поля. Дом защищен лучше, чем когда-либо — была бы ты сильнее в защите, почувствовала бы. Эрик старался неделю. И Даша всегда на связи.

— Тогда, может, мне лучше туда, к нему? — спрашиваю неуверенно, и слезы все-таки льются. По щекам, по куртке, прямо на устланный мягкими коврами пол.

— Пока доедем, будет утро. Да и Эрик просил дождаться. — Влад аккуратно вытирает слезы с моих щек, поправляет воротник куртки. Совсем как раньше.

— А где остальные? — устало спрашиваю я, подавляя зевоту. Хочется под теплое одеяло, немного отдохнуть. Хотя бы пять минут. Успокоиться. Взять себя в руки.

— Ира с Дэном на кухне, чай пьют. У андвари совет. Решают, что делать дальше со всем этим. Хотя я знаю, чем он закончится. Они дождутся Эрика. Ссориться со скади не будут. Впрочем, с атли тоже. Не волнуйся.

— Хорошо.

В комнате уютно. Скромная кровать в углу, письменный стол и небольшой телевизор на тумбочке. На полу — открытая сумка с вещами, на столе ноутбук. Влад подошел к нему и включил. Я неуверенно мялась на пороге.

— Ложись, — бросил он через плечо. — Отдохни. Там, на стуле плед — укройся.

Спустя несколько секунд раздумий я сдалась. Сбросила кроссовки, аккуратно улеглась и поджала под себя колени. Телефон не выпускала из рук, молча пялилась на темный дисплей. Позвонить бы Томе или Глебу, но нет сил и не хочется волновать.

Уже сквозь дрему услышала знакомую мелодию, подскочила.

— Эрик! — выдохнула в трубку.

— Все хорошо. — Голос у него усталый, но спокойный. — Переночуй у андвари или попроси Дэниэла вернуть тебя домой. Задержусь немного, малыш.

— Альрик… — Горло сдавило спазмом, и больше я не смогла выдавить ни слова.

— От него больше не будет проблем.

Фраза многообещающая, но радости от нее я не уловила. Я ведь теперь хорошо чувствую его эмоции. Устал. Вымотан. И проиграл этот бой.

— Он мертв, верно? — Слова острые и царапают горло. Ожидание ответа мучительно, но разбавляется радостью оттого, что Эрик жив.

— Одной проблемой меньше, — иронично отмахивается он.

Как по мне, так проблема теперь еще острее. Если Альрик мертв, убийца сосредоточится на мне. Ну или на ком-то из людей Барта. Почему не на самом Барте? Если убийца — кто-то из андвари, о сольвейгах он узнал гораздо раньше, чем я появилась в Москве. Впрочем, Альрик уничтожил всех, до кого можно было дотянуться из внешнего мира. Всех, кроме меня…

— Ты слышишь? — Голос из телефона вернул в реальность.

— Я… да, я здесь.

— Я постараюсь его выследить. Если успею сегодня, есть все шансы покончить с ним. Кен Первозданного обуздать непросто. А еще он оставляет приличный след — в город этот урод сегодня не сунется. Контролирует себя плохо и живой мишенью вряд ли становиться захочет.

Я поймала вопросительный взгляд Влада. Сидит на стуле, вытянутый, как струна, и глаз с меня не сводит. Кивнула ему в знак того, что все в порядке. Хотя словосочетание «в порядке» к нашей ситуации мало отношения имеет.

— Здесь безопасно? — спросила Эрика. — Вдруг тот все же придет?

— Не придет. Он ушел, спрятался в месте, где не отследить. Думаю, у источника племени — там можно затереть любые изменения в жиле. Он надежно спрятан от всех, кроме своих.

— Получается, если убийца — андвари, Рик… знает?

— Мы обязательно спросим его об этом, — вкрадчиво и зловеще уверил меня Эрик. — Завтра. — И словно бальзамом на душу, его последующие слова: — Я нашел Теплова. К утру будет в Липецке.

После разговора мне легче, пусть он и принес неутешительные вещи. Впрочем, один преследователь лучше двух, но я отмечаю про себя, что мне отчего-то досадно, что Альрика больше нет. Такой бесславный финал у тысячелетнего интригана. Он был не так уж плох, если сравнивать с остальными нашими врагами. Бездушен, правда.

Радуюсь, что Мирослав нашелся, я так долго не знала, что с ним.

Уже лежа пересказываю Владу новости. Он хмурится и держит руки сложенными под подбородком. Эта поза всегда выдает его задумчивость и попытки анализировать ситуацию на лету.

Мне уже не хочется ничего анализировать. Набираю Тому, и она сонно ругается на меня за поздний звонок. Три раза спрашиваю, все ли в порядке с Аланом, и три раза она уверяет, что он спит без задних ног. Хочется верить, что дом скади защищен так, как говорит Влад. А еще я верю Эрику. Он бы не оставил меня здесь одну, если бы…

— Нужно узнать, кого из андвари сейчас нет в доме, — вяло шепчу, закрывая глаза.

— У нас для этого есть Дэн. Спи.

Его голос тих и мягок. Мне хорошо. Тревога постепенно отпускает, уступая место расслаблению. Завтра буду волноваться, сегодня слишком устала. Сон накатывает теплыми волнами, баюкает, уносит в спасительную, спокойную темноту.

Просыпаюсь лишь дважды. Один раз — когда Влад укрывает меня пледом и подтыкает его, как одеяло ребенку. Его пальцы на несколько секунд запутываются в моих волосах, а мгновение спустя я ощущаю легкий, словно перышко, поцелуй на правом виске. От него в груди становится горячо, и сердце стучит сильно-сильно. Но сон сильнее, и уносит меня в уютной, глубокой лодке по озеру в выдуманной мною хельзе.

Второй раз я просыпаюсь сама. Влад сидит ко мне боком, сосредоточенно глядит в монитор ноутбука и периодически щелкает мышью. Я смотрю на него и вспоминаю время, когда была еще совсем девчонкой и засыпала в кресле, а просыпалась уже в кровати, укрытая под горло одеялом. Влад гладил меня по голове и шептал: «Спи», а ночник отбрасывал пятно света на темный участок покрывала.

Странно, что я вспоминаю об этом именно сегодня. Память вообще странная штука.

Я еще долго стараюсь на него смотреть. Даже не знаю, почему — просто захотелось. А где-то глубоко, в груди шевелится холодной змеей старая обида.

Как мы допустили все это?

Что с нами произошло?