Я была рада, когда они все уехали. Нет, возвращение Мирослава, конечно, замечательная новость, и на душе стало легче оттого, что с ним все хорошо, но Алиса — его гостья, и он забрал ее с собой. Как и ее притязания на Эрика.

Эрик остался. Только мой. И мы, наконец, вспомнили, что совсем недавно поженились. Поиски таинственного охотника за силой неимоверно отвлекают от романтических мыслей.

— Ты очень активная сегодня. — Эрик улыбнулся, закидывая руки за голову. Я сидела на кровати, скрестив ноги по-турецки, и жевала булку. Активность стремительно поглощает силы, нервная обстановка — тем более. — Москва пошла тебе на пользу. Только вот как-то быстро ты Теплова выставила. Мне казалось, ты волновалась за него.

— Волновалась, — мрачно кивнула я. аппетит пропал, и я положила булку на тарелку. — И соскучилась. Я же не знала, что он вернется… с подругой.

— Тебе не понравилась Алиса?

Удивление. Судя по всему, искреннее. Зачем Эрику врать и играть со мной в игры?

— Не понравилась, — честно ответила я. — Я слышала, как она говорила… ну… о тебе.

— Обо мне?

— Ты ее так чем-то впечатлил, что она тут же захотела за тебя замуж. Тебе, наверное, лестно, но…

Эрик расхохотался, и мои слова утонули в его раскатистом смехе. Щеки обожгло обидой, я нахмурилась и отодвинулась к краю. Смеяться он перестал, но глаза улыбались, и я уже пожалела, что сказала.

Что смешного в том, что я ревную? Сам совсем еще недавно…

— Глупости какие, — сказал он и протянул мне руку. — Иди ко мне.

— Может, для тебя это и глупости, — обиженно бросила я, но знак примирения приняла, и через секунду Эрик уже обнимал меня, а я прятала лицо у него на груди. — Законы хищных всегда были против женщин, а Алиса наверняка сильная соперница, и я…

— Она тебе не соперница, — оборвал он. — Если бы я обращал внимание на каждую женщину, которая хотела за меня замуж, мы бы никогда не познакомились. Я бы не искал пророчиц, не спускался на нижние слои, женился бы пять раз и оброс бытом лет десять назад. Но я здесь, с тобой. — Его большой палец скользнул по тыльной стороне моей ладони, поднимаясь вверх и повторяя завитки брачного рисунка.

— И это должно меня успокоить?

— Должно. У меня был выбор, и я его сделал. Законы хищных ничего не значат, если тебе нужен только один человек. — Он поцеловал меня в макушку и довольно добавил: — Но я рад, что ты ревнуешь. Теперь ты сможешь меня понять.

— Тебя понять? — удивилась я. Подняла на него взгляд, чтобы проверить, что не шутит.

Не шутил. Смешинки из глаз исчезли, сами глаза потемнели и опасно прищурились.

— Кое-кто не умеет проигрывать. Совершенно.

— Кое-кто — это…

— Влад, — кивнул он. — Я прекрасно понимаю, зачем он приехал к андвари.

— Разве вы не договорились? Охотник опасен для всех, не так ли?

— Так, — подтвердил Эрик. — Резонно было бы остаться с атли и оберегать сестру, в которой твоя кровь. Но он поехал в Москву.

— Ты не прав. В Москве жила Ира, а она…

— Жена?

— Именно.

— И живет в Москве со жрецом другого племени? Живет с другим мужчиной, Полина! Этот брак очень похож на фарс.

— Ира уехала со мной после истории с Гердой. Поддержала меня. Если бы не она, я бы никогда не выкарабкалась!

— Чтобы поддержать тебя, ей понадобилось крутить роман с андвари? Ты слишком несерьезно относишься к браку, Полина.

— Причем тут я? Какое мне дело, женат ли Влад, если ты мой муж?

— Я не о том. — Он поморщился, и на лице его мелькнула тень недовольства. — Брак хищных нельзя разорвать. Только смерть ставит точку, даже отречение не стирает печать с жилы.

— Разве муж не имеет права отречься от жены?

— Возможно, в этом виновато твое воспитание, Полина, ты не росла среди хищных. Да, муж имеет право отречься от жены, но чтобы отречься, ему нужна веская причина, и он должен доказать эту причину на совете. В любом случае, окончательное решение принимает вождь. Женщина не может искать варианты после венчания. Не имеет права пускать других мужчин в свою жизнь.

— Даже если венчание — ошибка? — возмутилась я. — Если муж вел себя как… как…

— Даже если так. Нельзя гневить богов. Херсир прогневил, и они послали Хаука.

— Никто уже не верит в богов, Эрик. И в Первых. Это просто легенды…

— Вот как? Легенды? — Он приподнялся на локте и внимательно заглянул мне в глаза. От взгляда этого, пронзительного, осуждающего, стало не по себе.

— Многие считают, что…

Его ладонь коснулась моей жилы, и я замолчала.

— То, что случилось между нами у источника — навсегда. Это не просто союз двух людей. Ты отдала себя мне. Полностью. Призвав в свидетели Первых и богов.

В глазах темно. Или то темно в комнате? Не осталось запахов и звуков — лишь голос Эрика и его прикосновения.

Жила горит и отзывается на них, хотя он даже не делится кеном. Влияет? Определенно. Но нет, не так, как вождь влияет — я помнила это прекрасно, ведь именно так Влад поставил печать.

Я не являюсь исполнением воли Эрика. Я — сам Эрик. Часть его, продолжение, и мне не нужен дар, чтобы читать его мысли.

Злится. Печален. И рад, что сейчас он может делать это со мной.

Словно в подтверждение этих моих мыслей он шепчет:

— Я могу управлять твоим телом. Могу доставить удовольствие…

Внутри все взрывается, и я разлетаюсь мириадами сверкающих осколков по окутывающей нас темноте.

— Могу причинить боль…

Жила натянулась и дернулась, тело будто в кипяток опустили. Боль длилась всего мгновение — не думаю, что Эрик хотел делать по-настоящему больно — но была такой сильной, что я невольно вскрикнула.

— Могу управлять тобой, — шепот обжигает ухо, и тепло дыхания Эрика спускается по шее воздушными волнами. — Потому что ты позволила. И они были свидетелями этого…

Перед глазами возникают образы. Мужчина и женщина. Она — высокая и стройная, темные волосы до талии блестят шелком. Глубокие, темные глаза. На плечи наброшена лисья шкура.

И мужчина.

Русоволосый. Глаза голубые и светлые смотрят прямо на меня. Губы кривятся в саркастичной улыбке. Над правой бровью, чуть ближе к виску — белесый шрам. Кожаные штаны испачканы морской солью. А на груди — тот же амулет, что оберегает меня. Амулет Арендрейта.

Я знаю его, он снился мне однажды. Давно. В ночь после посвящения.

Херсир.

— Нельзя врать Первым, Полина, — откуда-то издалека слышится голос Эрика. Знаю, он говорит о венчании, но понимаю, что тут, в темноте, в лицах пригрезившихся мне Первых есть что-то еще.

Что-то важное.

Но момент был и схлынул, лица Херсира и Лив смазались, расплылись, затерлись темнотой, и мысль ускользнула от меня юрким ужом.

Я на кровати в нашей спальне. Смотрю на исчерченный лепнинами потолок и стараюсь отдышаться. Хватаю губами воздух — жадно, как приникает к воде путник в пустыне. Пальцы сжимают гладкие простыни, стараясь удержать тело в реальности.

— Венчание объединяет. — Голос Эрика гулок и отбивается пульсом в висках. — Даже если муж отрекается от жены, она остается женой. Навсегда.

Злость — отличный способ удержаться, и я заставляю себя разозлиться. Неважно, на кого — на Эрика, на саму себя, на видение Херсира и Лив.

— Ты сказал… вождь принимает… решение… — Слова выходят рывками, натужно, но я все равно выталкиваю их. Колючие. Острые. — Если ты захочешь отречься от меня… кто будет… решать?

Эрик отпрянул, будто не слова я плеснула ему в лицо, а кислоту. Едкую, жгучую, которая, соприкасаясь с кожей, оставляет ожоги.

— Зачем ты это сказала?

Прозрачные глаза смотрели с укором. Только вот на меня это не подействовало, ведь еще несколько минут назад он упрекал меня в том, чего я не совершала.

— У вождя безграничная власть. Кто помешает тебе избавиться от меня, если захочешь? — Я поднялась на локтях, а пальцы все еще сжимали шелк простыней. — Неважно, что думают боги, Эрик. Или Первые. Даже если они есть. Венчание — таинство для двоих. Если чувства уходят, ничто не будет иметь значения. Любые клятвы станут ненужными. Я вышла за тебя, потому что хотела усилить то, что между нами было. Укрепить. Мне не нужно доказывать богам, что я тебя люблю. И тебе не нужно.

Он молчал, поэтому я села и взяла его за руку.

— Неважно, что сделала Ира, не так ли? Ты боишься, что так сделаю я?

— Не сделаешь, — покачал головой. И в шепоте шелестяще скользнула угроза. — А если вдруг… — Холодные губы коснулись моего лба, а руки крепко сжали плечи. Жила все еще помнила прикосновения этих рук — наслаждение и боль. И нить, связывающая нас с Эриком, казалось, звенела в воздухе. — Я не Влад и чту законы.

Наверное, он хотел меня предостеречь. Или даже напугать — иногда в моем Эрике просыпался другой, тот, из прошлого, которого он просил меня бояться. Я старалась привыкнуть к нему. К внезапным вспышкам злости — иногда не в действиях даже, а во взгляде, что заставлял глаза резко темнеть и щуриться. По напряженной позе, лицу с выражением деланного безразличия, которое Эрику совершенно не шло. По фразам, звучащим двусмысленно.

Я привыкала и больше не боялась.

— Не сделаю, — шепнула ему на ухо и обняла за шею. — Потому что сама не хочу.

Мне нужна была эта возможность — выбирать самой. Оставаться в какой-то мере хозяйкой своей жизни. В мире хищных для женщины это непросто, но мне хотелось оставить частичку той себя, которая была до посвящения в атли. Давно. Много лет назад.

— Как Макаров стал вождем?

Я уже почти задремала, когда Эрик спросил это. Сам

Эрик, похоже, даже не думал спать. А ведь устал и надо бы силы пополнить. Но нет, лежит, думает о чем-то своем и, наверное, пытается вычислить убийцу.

— Почему ты спрашиваешь? Его подозреваешь, что ли?

Эрик пожал плечами.

— Я должен принимать во внимание всех. И учитывать каждую мелочь.

— Филипп не смог бы, — уверенно сказала я. — Не потому, что не захотел бы, просто кишка тонка.

— Возможно, но проверить не помешает. Так что там, с перерождением из жреца в вождя?

— Ну, там было все… сложно.

Я зевнула и поплотнее закуталась в одеяло. Окно Эрик оставил приоткрытым, а в камине едва теплились угли.

Эрику нравился открытый огонь. Центральное отопление скади включали ближе к зиме, и всю осень в доме пахло дымом, а в многочисленных каминах трещали, сгорая, дрова.

Прошлое давалось мне с трудом. Возвращаясь, оно хваталось за меня костлявыми пальцами и царапало острыми когтями.

Прошлое всегда имеет цепочку последовательностей. Мотивы-крючки цепляются за вязаную ткань бытия.

Филипп ушел почти сразу после поединка. Я помнила тот день отчетливо, словно это было вчера.

— Однажды я убила колдуна, — сказала я Эрику, который терпеливо ждал моего рассказа. — Я говорила тебе. Тан был…

— Одержим, — подсказал он.

Пожалуй. А еще умен. И почему-то попался.

— Я убила его ритуальным ножом.

Весьма прозаичный ритуал.

У каждого племени хищных есть такой нож. Обычно его делает жрец, и он передается из поколения в поколение, с каждым годом наполняясь силой от проведенных ритуалов. Кроту, например, дает клинку хороший заряд.

Тот нож был иным — его создал Ирвин, темный колдун. А Эрик забрал себе, как трофей.

— Потом началась война, и Лара… Она выложилась однажды, была при смерти, а Филипп сказал, что сможет ее спасти. Ему бы чуть-чуть темного кена Тана. Самую малость, чтобы помочь Ларе. Я не смогла отказать. Доверилась. А потом он отрекся и сбежал, не оставив во мне ни капли.

— Солгал, — кивнул Эрик, что-то про себя отмечая.

— Солгал, — согласилась я. — Но прямо против Альрика он не выступил бы никогда. И против тебя не выступит.

— Тот, кто провернул все это, хитер, Полина. С Альриком он напрямую не дрался, ставлю на кровную связь и магию.

— Кровная связь и Альрик? — удивилась я. — Ему же дофига лет!

— Это не значит, что у него не осталось потомков. Это очень древний и мощный ритуал, и действует он на всех без исключения.

— Знаю. Видела пару раз. Да и Тан использовал на поединке.

— Это было очень опасно — идти против колдуна. Ты могла умереть.

Я пожала плечами.

— Тан мечтал быть вождем атли, а никто из атли его не хотел. Был поединок, и Влад…

— Проиграл?

Интерес. Любопытство, которое он пытается скрыть, но не получается. Мне не хочется скрывать, потому отвечаю:

— Они оба играли грязно. На кону слишком многое было.

— И ты нарушила закон? Вмешалась?

— Лишь на словах. Просила Влада присягнуть. Не ждала, что послушает, но не хотела упускать шанс. Он присягнул. Затем остальные, и я в том числе.

— А потом ты сорвалась, верно? Убила колдуна, а Влад спустил с рук нарушение закона?

— Я ничего не нарушала. Я была в своем праве разрушить проклятие. Отличная лазейка для того, кто хочет безнаказанно убить вождя.

— Проклятие?

Он отстранился, заглянул в глаза.

— Проклятие вождя и пророчицы, — вздохнула я. — Давнее, тысячелетнее заклинание.

— Я что-то слышал. Они должны драться на смерть или что-то в этом роде, да?

— Я не уверена, что проклятие существовало, — ответила я мрачно. — Влад никогда не верил… В легенде говорилось: оно разрушится лишь тогда, когда один из них убьет другого. Никто из атли не хотел присягать Тану, но никто не мог причинить ему вред. Никто, кроме меня.

— Удобно, — усмехнулся Эрик и откинулся на подушки.

— Именно из-за проклятия Влада не судили после ритуала изгнания Девяти, — подытожила я. — А мне оно позволило убить Тана.

— Умно. Хороший план — использовать проклятие, чтобы устранить колдуна, — похвалил Эрик. — Один из лучших планов Влада, я бы сказал.

Я опустила глаза.

— Влад ничего не знал, — прошептала. — Я все придумала.

Эрик несколько секунд странно на меня смотрел, а затем кивнул.

— Пора ложиться. Завтра нужно сделать много дел.

Ира приехала очень рано, едва рассвело. Куталась в свободный красный свитер с широким воротом и прятала ладони в рукава. Выглядела растерянной и какой-то несчастной. От кофе отказалась, зато попросила ключи от моей квартиры на Достоевского.

— Крег приехал, — пояснила коротко. — Ты там все равно не живешь, вот я и подумала…

— Крег приехал к тебе? — удивление сдержать не получилось. — Я думала… Ну, ты в Липецке, и Влад…

— Это ничего не значит.

Отвела покрасневшие глаза. Губы поджала, всем видом показывая, что говорить об этом не хочет.

Я не стала настаивать и отдала ключи.

Наверное, Эрик в чем-то прав: эта связь незаконная и неправильная. Счастья Ире не принесет, ведь печать на жиле не сотрешь. Печать на жиле, воспоминаний, чувств…

Никто никогда не примет их вместе.

И будущего нет, но… кто я такая, чтобы судить?

— Знаешь что, а приходите сегодня в гости, — предложила я. — Ты и Крег. На ужин.

— Не думаю, что твой муж одобрит, — неуверенно возразила Ира.

— Это и мой дом тоже. А ты — моя подруга. Эрик смирится. К тому же, не ты ли сама говорила, что Крег — сильный жрец. Возможно, если мы объединим усилия, то быстрее найдем свихнувшегося охотника. Да и после смерти Альрика ситуация нестабильна. Скади нужны сильные союзники, Ира.

— Разве атли вам не союзники?

— Атли тоже, но… Все сложно.

— Не сложнее, чем у меня. — Она покачала головой. — Ты играешь в опасные игры, подруга.

— Как и ты.

— Я — нет. Владу плевать, где я и с кем. Твой муж терпеть не станет.

Мне показалось, в ее голосе скользнула обида. И костяшки пальцев побелели, сжимая злосчастный ключ. Всего одна ночь в доме атли, и много месяцев тренировки самоконтроля насмарку. Сложно оставаться объективной, когда ситуация затрагивает тебя лично.

— Разберусь, — уклончиво отмахнулась я и добавила: — А вы приходите. Вечером, скажем, часов в шесть. Идет?

Ира кивнула, соглашаясь. Не уверена, что ей понравилась идея, но возражать она не стала, а я решительно настроилась сгладить острые углы в их с Эриком общении, да и Крега, как близкого ей человека, хотелось бы узнать получше. К тому же, в поисках убийцы он, помнится, обещал помочь. Уверена, Эрик не откажется от поддержки прогрессивного жреца.

Правда уже к середине вечера, я поняла, что просчиталась.

Нет, Эрик с интересом слушал Крега, особенно ему приглянулась теория сохранения энергии в условиях кризиса и нехватки кена. И опыт в подпольной войне с охотниками впечатлил. Крег не боялся экспериментировать, несмотря на трусоватость Рика.

Алиса тоже присутствовала на ужине. Смотрела на Эрика восторженным взглядом и не упускала возможности напомнить о себе. Вовремя вставленной репликой. Приглушенным смешком. Поддерживающей фразой. Воительница была остроумна, знала себе цену и умела держаться. Чем невероятно меня раздражала.

Если Крегу Эрик был явно рад, то на Иру не смотрел. Совсем. А она вообще не поднимала глаз, ковыряя в тарелке давно остывшее жаркое. Пила вино. Бросала быстрые взгляды на часы, как бы показывая, что ужин явно затянулся, и она устала.

А напротив сидел Влад, и Даша шептала что-то ему на ухо. Он отвечал коротко, либо просто кивал, соглашаясь.

Именно тогда я поняла, что ужин был не такой уж хорошей идеей, и мирить Иру с Эриком нужно было в другой, более интимной обстановке. Например, прийти вдвоем к ним с Крегом в гости. Без присутствия всяких Алис и Владов разговор мог бы получиться совсем другим…

Я вышла на крыльцо и позвонила Глебу. Он не появлялся давно, ограничивался парой смс или коротким звонком. Занят. Скоро появлюсь. Не парься, Полевая.

Не парилась. Во всяком случае, старалась. Своих проблем было по горло, но именно сегодня поняла: хочу его видеть. Глеб слишком импульсивен, чтобы я могла не обращать внимания на такие вот пропажи. Вдруг он влип в историю, а я не в курсе?

Несколько длинных гудков, щелчок, шорох на заднем плане. И прерывистое дыхание.

— Слушай, давай я чуть позже наберу. — И извиняющееся: — Занят немного.

— Чем? — бескомпромиссно поинтересовалась я. — Куда ты пропал, Измайлов?

— Я тут… не в городе, короче.

— А где?

— В Ельце. Решил пожить немного подальше от атли.

— Один?

Молчание. И мысль, которая пришла слишком поздно. Настолько очевидная, что я сама себя выругала за то, что не догадалась раньше. Голос у него счастливый. Беззаботный. Убежище, куда он сбегает, лишь когда…

— С Никой! — догадалась я.

— Альрик мертв, — мрачно подтвердил Глеб мою догадку. — Остальным пофигу.

— Я люблю тебя, Измайлов.

— Береги себя, — проворчал Глеб и добавил: — Знаю, у вас там сейчас все сложно, и я приеду, честно, только…

— Даже не вздумай! — перебила я. — Это твое время, используй его. А я тут просто за тебя порадуюсь.

Новость о Глебе и Нике взбодрила. В последнее время мир явно сошел с ума, но такие новости всегда вдохновляют. Дают надежду.

Входная дверь приоткрылась, яркий свет из гостиной вылился на крыльцо и смешался с приглушенным светом фонарей, что полукольцом окружали подъездной путь. Наружу выскользнула Ира и вздохнула с облегчением, когда увидела меня.

— Плохая идея была, да? — извиняясь, спросила я.

— Да нет, все нормально. Компания напрягает немного и… Ты того, следила бы за Алисой этой. Интерес нездоровый у нее к твоему мужу.

— Знаю. Меня сейчас мало волнует Алиса. Есть проблемы посерьезнее. Охотник, например. Тот, что хочет мой кен. Да и остальные после смерти Альрика не будут сидеть и ждать с моря погоды. Скорее всего, будет новая война…

— Все лучше, чем подчиняться! — злобно выдала подруга и облокотилась о массивные каменные перила. Губы поджала. И глаза сузились, предвкушая новые битвы.

Иногда у нас ничего не остается, кроме врожденных талантов. Иногда мы одиноки настолько, что лишь в деле можем почувствовать себя нужными. Ира — воин, а во время перемирия необходимость в воинах отпадает.

— У тебя есть Крег, — тихо сказала я и встала рядом. — По-моему, он замечательный.

— Замечательный… — шепотом согласилась Ира, и голос ее дрогнул на последнем слоге.

— Но не тот, да? Не тот, кто тебе нужен?

Она пожала плечами. Улыбнулась, и улыбка эта насквозь пропиталась иронией.

— Он и не тот. Он мой друг. Просто друг, Полина.

— К…как друг? — опешила я. — А как же… вы же вместе живете… и андвари… и даже Влад… все уверены…

— И что? — усмехнулась Ира. — Каждый думает то, что хочет думать. А я не мешаю людям делать выводы.

— То есть вы не…

— Крег не мой любовник, если ты об этом. Он мой близкий друг. Знает обо мне все, поддерживает. Помогает, ведь я одна в Москве. Андвари не горят желанием со мной общаться. Ты уехала. И правильно сделала, кстати. Нужно жить дальше. Только вот я пока не умею. И Крег меня учит. По чуть-чуть.

Она отвернулась и снова посмотрела вдаль. Бросалась словами, которые долго держала в себе и которые нужно было сказать. Просто проговорить вслух. Чтобы осознать. Поверить. И смириться.

— Я думала, если он узнает, что у меня другой мужчина, среагирует как-то. Приедет, наорет, заберет назад в Липецк. Сделает хоть что-то. Он приехал… — Ира усмехнулась, только усмешка эта больше напоминала оскал. — Говорили мы долго, в основном о том, как жить дальше, не мешая друг другу. У меня ведь теперь другой. Мне показалось, ему даже легче стало оттого, что я не одна. Гора с плеч. И жена вроде, и не жена…

— Ира…

— Что — Ира? — Она тряхнула волосами. — Ира не железная! Пусть говорят, что хотят. Только ты не думай, что я Крега использую. Он хороший, по-настоящему заботится, и это он сам предложил. Говорил, что мужчины — собственники, заревнует — вернет. Не вернул. Не так уж и нужна оказалась…

Я так и стояла, не в силах выдавить из себя и слова. Растерялась. Сознание швырялось обрывками мыслей и сводить воедино все не желало.

Ира… Как же так? И как я могла не заметить? Настолько зациклилась на себе и не увидела, что подруге плохо. А Ира отлично умеет маскировать эмоции. Только вот она не интриганка, вот ни разу.

Отличный способ — заставить мужчину ревновать. Жаль, Влад не повелся, ему было на руку. Но легенда придумана, и нужно было поддерживать. Зачем? Надеялась ли Ира, что это поменяет что-то в будущем? Что Влад передумает, вернет ее в атли, домой? Наверное. Только вот… В бескорыстие я давно перестала верить. И если для Иры эта фиктивная связь была защитой, криком души, то чем она была для Крега?

Ответ пришел внезапно. Ужасающий, дикий.

Мужчины в мире хищных используют женщин, и Крег не стал исключением. Сыграть на эмоциях Иры было несложно, прикинуться другом, обещать помочь. И оградить себя от подозрений, ведь кто станет подозревать человека в том, что он охотник, если его женщина — хищная? Атли. Моя подруга.

И сокровенное, которым они наверняка делились, сыграло ему на руку. Ира доверяет тем, кто близок. И Ира знает обо мне все. Где живу, с кем общаюсь, когда остаюсь одна.

Противный холодок пробежал по позвоночнику, я инстинктивно обернулась и встретилась глазами с внимательным взглядом жреца андвари.

Можно ли его теперь так называть? И сколько из нашего разговора он слышал? Достаточно ли, чтобы понять: я догадалась?

Крег непринужденно улыбнулся и шагнул к нам, заставляя меня вздрогнуть.

— Замечательная погода для октября, — сказал он спокойно. — На удивление теплая.