-
Это что еще происходит? - перед нами стоял Эсмонд, глядя на всех отравляющим взглядом.
Никогда не видела, чтобы толпа рассасывалась с такой скоростью. Перепуганные лица в одинаковых формах пытались прошмыгнуть мимо ректора.
-
Дисциплинарное взыскание каждому, - процедил он. - За нарушение дисциплины в учебное время.
Я сидела и смотрела на свои испачканные руки, покрытые сиреневой слизью, которая никак не хотела оттираться. Еще бы! Мы тоже в свое время считали особым шиком утащить с урока образец неудачного эксперимента, чтобы потом попытаться внести свой посильный вклад в науку, выливая это за шиворот друзьям.
Некромант смотрел на меня странным взглядом. Во внезапно опустевшем коридоре гулко хлопнула дверь.
-
Вставай, - спокойно произнес он, глядя, как я пытаюсь стряхнуть липкое неудовлетворительно со своего платья. - Пойдем... Тебе нужно переодеться.
Мое плечо сжали, ведя меня по коридору.
-
Я могу переодеться у себя, - вяло заметила я, глядя, как из дверных щелей на нас смотрят глаза и раздаются смешки. Одна дверь захлопнулась с таким треском, что за ней раздался испуганное ой!.
Мне не ответили, сжав мое плечо. Нам на пути попался какой-то растерянный лопоухий первокурсник, который с надеждой рассматривал каждую дверь, боясь даже приоткрыть ее. Он долго мялся на пороге, не решаясь даже постучать, прижимая к груди несколько книг по магической живности. При виде ректора он занервничал, дергая первую попавшуюся дверь, но оттуда на него выпали котлы и какой-то хлам, который берут студенты перед уроком в соседнем кабинете. Эсмонд одним движением отмел все в сторону, сжав мое плечо до боли. Перепуганный парнишка задергался, пытаясь собрать хлам, краснея и бормоча: Извините, я не... Я не хотел... Случайно получилось! Я все уберу! Вот посмотрите! У каждого мага есть право на ошибку... Нам это говорили на вступительной лекции!
Эсмонду было плевать, мальчишка уже гремел когтлами позади нас, ругаясь и пиная по коридору тряпки. Я выронила бумаги, которые рассыпались по коридору, но мне не разрешили даже наклониться, чтобы их поднять.
Дверь в кабинет закрылась, когда меня втащили, усадив в ректорское кресло. Никогда еще властные полномочия не казались мне такими мягкими и удобными, как сейчас, но груз ответственности в виде стопок с личными делами учеников, приказами, распоряжениями слегка тяготил меня. Я попыталась вскочить, но меня усадили взглядом зеленых глаз, от взгляда которых мне показалось, что какой-то незримый яд растекся по моей душе. Парализующий, терпкий и холодный, как окоченевшие останки.
Мне на щеку легла прохладная рука, молча стирая с нее грязь, а другая осторожно распутывала мои волосы, раскладывая их по плечам. Мне было страшно и неловко от такой холодной и странной заботы. Некромант присел на край стола, снова глядя на меня равнодушным и ядовитым взглядом, вытирая платком мою щеку. Он мог это сделать магией, но почему-то пользовался платком, не сводя с меня глаз.Стоило мне попытаться отвести взгляд, отвернуться в сторону длинного, узкого окна, как мое лицо тут же разворачивали к себе, вытирая мою щеку. Я сидела напряженно следя за каждым движением, зажав руки между коленями испачканного платья.
-
Не шевелись, - едва слышно произнес некромант, а уголок его рта дрогнул. Рука уже вытирала мою шею, и пуговицы испачканного ворота. - Иначе я тебя убью на месте.
Сердце перевернулось, а я поплотнее свела колени, пытаясь не смотреть в чужие глаза.
Меня взяли за подоборок, подняли мою голову, пока вторая рука снимала с меня платье, заплетаясь пальцами в моих пуговицах. Одна золотая пуговица была сорвана, упала мне на колени, а потом со стуком покатилась по полу. Значок Академии, выполненный в золоте, отпал, а платье собралось у меня на поясе. Белая, кружевная майка, которой у меня отродясь не было до недавнего времени, выполненная из тонкого батиста, уронила одну бретельку мне на локоть. Я потянулась пальцами, чтобы вернуть ее на место, но встретилась со взглядом, который запрещал мне это делать. Мое плечо дрогнуло, когда к нему прикоснулась холодная рука. Она скользнула вверх по моей шее, заставляя меня вспомнить ту липкую дрянь, от которой отмыться куда проще, чем от дурной славы.
И кто же меня осуждает? Те, которым поцеловаться на занятии - раз плюнуть, тех, кого ловили в библиотеках, кладовках, укромных уголках Академии, с задранной юбкой и в объятиях очередного! Очередного! Меня осуждают те, кто знает и шепотом рассказывают друг-другу про укромные местечки, куда редко заглядывает дисциплинарный отдел, выходя на ночное дежурство! Меня осуждают те, кто пытался запрыгнуть в постель к преподавателю, чтобы получить приличную оценку! И осуждают за то, что я, не по своей воле, стала игрушкой для молодого и наглого ректора? За то, что он сделал со мной?
Сквозь мои дрожащие губы сквозило горячее дыхание обиды на судьбу, пока по щекам стекали слезы мучительного осознания всей несправедливости мира. Нет, это - не мир несправедлив. Это люди делают его несправедливым. Губы задрожали, а слеза очертила мокрую дорожку, упав на мои побелевшие от напряжения руки. Я не буду плакать. Не буду. Не здесь! Я не хочу плакать при нем!
-
А ну быстро прекрати! - меня взяли за волосы и откинули мою голову назад, заставляя взмахом ресниц уронить еще одну предательскую слезу. - Я кому сказал? В глаза мне смотри!
Я вздрогнула от того, что голос был груб и в нем слышались нотки жестокости.
-
Такова жизнь. За все в жизни нужно платить! - насмешливо заметил ректор.
-
Я уже и так заплатила огромную цену! - стиснула зубы я. Некромант подозрительно заглянул мне в глаза.
-
И какую же ты цену заплатила? - сощурился Эсмонд, надменно вскидывая голову. Его рука скользнула по моей шее и спустилась к груди. Он осторожно спустил вторую бретельку, и сглотнула, потому что глаза некроманта расширились от удивления.
-
Печать? - спросил он, недоверчиво прикасаясь пальцами к розовой розе. - Ты хочешь сказать, что ты заключила сделку? Это же насколько нужно быть безмозглой и отчаянной, чтобы решиться на такое!
Я съежилась, чувствуя, как мою руку сжали до боли.
-
Условия! - прошипел Эсмонд. - Говори условия. Немедленно! Я кому сказал! В глаза смотри и говори условия!
В глаза смотреть не хотелось. Хотелось спрятать взгляд в старой пыльной картине, чудом уцелевшей после ареста предыдущего владельца. На ней был изображен первый магический сбор, склонившийся над первым сводом магических законов, половину из которых отменили на следующий день, ибо очень уж они порадовали остальных магов, а другие отменяли постепенно. В том числе и запрет на некромантию. Подумать только, пройдет несколько сотен лет, и в кресле ректора будет сидеть некромант.
-
На меня смотри! Ты сейчас разговариваешь со мной! - холодно процедил Эсмонд. - Отвечай на поставленный вопрос.
Легко сказать. А если мне действительно стыдно об этом говорить?
-
Теперь понятно, откуда у тебя столько денег! Я проверил всех твоих немногочисленных родственников. Даже если они внезапно разучатся есть, то эту сумму они предоставят лет через пять! - мое плечо сжали еще сильней. - Чего молчишь?
-
Вы сами виноваты... - прошептала я, снова пытаясь найти место, куда можно спрятать взгляд. - Я же просила вас, чтобы вы оставили меня в Академии... Я готова была мыть полы, возиться с животными, помогать в библиотеке....
-
А я что? Не предложил тебе вариант? - процедил Эсмонд. - На мой взгляд, это намного лучше, чем ползать с тряпкой по коридорам! Поверь, я не каждой предлагаю такое! Мне что? Выбивать из тебя ответ?
Мне стало неловко, поэтому я сжала кулаки и стиснула зубы.
-
Я кому сказал? - мою голову снова отклонили, больно дернув за волосы.
-
Душу, - соврала я, закусывая губу.
-
Душу? - удивился некромант, снова разглядывая розу на груди. Он мне не поверил.
-
Да, душу. Можно я пойду, - прошептала я, пытаясь спрятать грудь руками и натянуть грязное платье обратно. - Мне еще заниматься нужно.
Мне позволили встать, не сводя с меня глаз.
-
Магу душа не нужна, - вздохнула я, вспоминая некоторые постулаты магии. - Так ведь писал Феррис Фейлин?
-
Хватит блистать эрудицией. Между прочим, я помню этот отрывок. Магу не нужна душа. Магу нужна сила и могущество!, - равнодушно заметил Эсмонд, все еще глядя на меня. - Ты продешевила, Чернуля. Деньги называют властью и могуществом только те, кто лишен магии.
-
Эти деньги мне нужны для того, чтобы обрести силу и могущество. Я хочу закончить Академию, - ответила я, глядя ему в глаза.
-
Проще пожертвовать душой, чем телом? - усмехнулся Эсмонд, прищурившись. - Не ври мне. Думаю, демон умолчал о некоторых деталях. О том, что, возможно, ты не доживешь до ее окончания. И твоя власть, могущество остануться глупой мечтой нищей девочки.
-
Ты хочешь меня ... - я сглотнула, пытаясь оценить заманчивые перспективы преждевременной кончины.
-
Хочу, - заметил Эсмонд, хватая меня за руку и усаживая себе на колени. - Хочу... Так же, как и хотел ее...
Меня усадили так, что я оседлала чужое колено. Руки притянули меня к себе, а губы впились в меня поцелуем. Мою юбку медленно поднимали, заставив стыдливо свести ноги. Холодные поцелуи, заставляли меня покачиваться.Мои ноги едва доставали до пола. Чужие руки спустились на мои бедра и стали давить на меня, заставляя ерзать на коленке. Внизу живота что-то сладко заныло, когда колено слегка приподнялось, заставив меня мучительно покраснеть.
-
Зачем... - прошептала я, вздрагивая и чувствуя, как меня снова целуют, снова заставив меня выдохнуть от того, что коленка настойчиво надавила на меня снизу. Я проскулила, чувствуя, как меня просто пожирают поцелуем. Мое тело подавалось вперед, я вцепилась в его одежду, чувствуя, как коленка снова давит на меня, заставляя тихо и мучительно простонать. Я уже сама выгибалась на ней, чувствуя стыдливую сладость внизу живота. Еще немного... Я задыхалась в поцелуе, растворяясь в чужом дыхании. Мои колени сводило от сладкой судороги, пока чужие руки ритмично двигали меня. Волосы облепили лицо, я прерывисто стонала, покачиваясь. Вершина казалась такой близкой и такой сладкой, что я уже не могла остановиться. Первый сильный спазм прошел по моему телу, заставив меня выгнуться и сжать чужую одежду. Второй спазм, чуть слабее, но такой терпкий сладкий свел мое тело судорогой, а третий, словно медленно угасающий огонь заставлял меня дрожать, сжав ногами изо всех сил чужую коленку. Мое дыхание ловили прижимая меня к себе и награждая презрительной насмешкой. Поцелуй остывал, заставив меня прижиматься к чужой груди и всхлипывать. Со стороны это выглядело так, словно я плачу, а меня нежно утешают, запутавшись рукой в моих волосах. Пусть на лице некроманта была странная, недобрая и презрительная насмешка, но я слышала быстрый стук его сердца.
Меня взяли за руку, опустили ее куда-то вниз, заставив мучительно покраснеть. Я почувствовала сквозь ткань нечто твердое. Мне было неловко, я пыталась отдернуть руку, испуганно глядя в зеленые глаза и на рассыпанные по плечам волосы.
-
Ну же... - заметил Эсмонд, снова бросая на меня холодный взгляд. Я боязливо дотронулась, чуть не сморщившись от странного чувства нервного неприятия, положила руку сверху, поймав на себе вопросительный взгляд. По губам некроманта скользнула насмешка. Я стала неуклюже гладить его вздутую штанину.
-
Ты что? Котенка гладишь? - поинтересовался ректор, озадаченно глядя на меня.
-
Ну... эм... Я не знаю, как надо, - занервничала я, бросая Эсмонда. - Маленький... Хорошенький... Проголодался? Маленький....
Я впервые видела, чтобы холодное лицо преобразилось вполне симпатичной улыбкой. Я никогда не видела, как он смеется, поэтому удивилась. Но тут же его лицо стало холодным и непроницаемым. От смеха осталась лишь скупая однобокая улыбка.
-
Не так, - презрительно заметил ректор. - Сильнее.
Я слегка сжала ткань, чувствуя, как чужие руки сжали меня сильней, а одна рука приподняла мою юбку, скользнув под нее.
Моя рука неумело и с опаской ласкала его сквозь ткань, заставляя меня отводить глаза и прятать взгляд. Меня прижали к себе, а я чувствовала, как дыхание становится прерывистым и взволнованным от каждого моего движения. Я почувствовала, как чужие пальцы скользнули под мое белье, осторожно сдвигаяего. Мне снова захотелось свести колени, но уже от мучительного ожидания прикосновения. В этот момент Эсмонд показался мне таким красивым, что я невольно изучала взглядом его лицо, возвращаясь к полуприкрытым глазам. Какое-то странное искушение подталкивало меня наклониться к его губам и поцеловать их, тем более, что его рука мучительно и нежно ласкала меня, заставляя покачиваться и вздрагивать. Мне так не хватало поцелуя... Сглотнув от напряжения, я наклонилась к нему и осторожно, боясь, что у меня ничего не выйдет. Его губы были прохладными, сухими и мягкими. Чувствуя сладкую судорогу, которая бодрящей волной пробежала по телу, я осторожно прижалась губами к его губам, чувствуя, как мне отвечают. Через секунду меня положили на стол, заставив стыдливо натянуть юбку на колени. Дверь закрылась, тяжелые шторы сошлись вместе, закрывая дневной свет, а мое платье нетерпеливо снимали, бросая на пол.
-
Потерпи немного, - услышала я шепот, заставивший меня закусить губу. Бумаги рассыпались по полу, чернильница слетела и разбилась, а я чувствовала, как нетерпеливые и грубые поцелуи ласкают мою грудь, заставляя сердце замирать и вздрагивать. Мои ноги бесцеремонно развели, а потом я почувствовала, как на меня ложатся сверху, только не так, как обычно, а наоборот. Моих губ коснулось что-то теплое и твердое, зато внизу, я почувствовала прикосновение языка, который скользил заставляя меня трепетать от мучительной сладости. Я выгибалась навстречу, забывая обо всем на свете, умоляла, просила, требовала, сдавалась и подчинялась. Мои губы приоткрылись от сладостной истомы, а между ними скользнуло что-то твердое, заставив меня охнуть и заглотить его почти целиком. Он входил и входил в меня, заставляя сглатывать и нежно ласкать его губами, выгибаясь от наслаждения. В полумраке комнаты, я чувствовала, как исчезает стыд. Я ласкала губами, чувствуя, как по уголку моего рта течет слюна. Он вздрогнул, напрягся и я почувствовала, как мой рот и мое лицо заливает липкая и вязкая жидкость. Тяжелый вздох, впивающийся в меня поцелуй и мое сердце оборвалось, заставив меня изогнуться дугой и застонать. Несколько раз вздрогнув, хватая воздух, я почувствовала сладкий и долгий полет, который продолжался до тех пор, пока продолжался поцелуй. И снова на смену блаженству пришел стыд, от которого хотелось провалиться под землю. Эсмонд снова тяжело вздохнул и встал, пока я вытирала лицо руками, чувствуя себя разбитой и растоптанной.
-
Можешь идти, - услышала я холодный голос, пока я поднимала с пола платье. В дверь кто-то стучался, вызывая у меня нервный испуг. Мои пальцы не могли нащупать пуговицы и петельки, срываясь и дрожа. В дверь снова постучали, заставив меня съежиться и поторопиться. Эсмонд упал в кресло, застегивая на себе камзол и отбрасывая волосы назад, чтобы не мешались.
-
-
Я тебя никогда за это не прощу, - услышала я голос, пока пыталась натянуть по влажным ногам трусы. - Я никогда не прощу тебе сделки. Никогда.
Я пулей метнулась из кабинета, а меня провожала сухопарая глава дисциплинарного совета, несущая стопку объяснительных. Недовольно хмыкнув, что здороваться меня так и не научили, она вошла в приоткрытую дверь, откуда донесся голос Эсмонда.
Ноги несли меня по коридору, я лихорадочно приглаживала платье, боясь, что на меня сейчас смотрят осуждающе. В коридорах было пусто. Мои гулкие шаги отражались от стен, заставляя меня тревожно прислушиваться к их эху. Занятия окончились, все разбрелись по комнатам и библиотеке, которую я решила обойти, чтобы ненароком не нарваться на кого-то из соучеников. Обжигающее чувство стыда, заставляло меня идти, не поднимая глаз и глядя только впереди себя. Мои руки нашарили вызолоченную ручку, которую я дернула что есть силы, пытаясь побыстрее прошмыгнуть в спасительную тишину собственных покоев.
Снимая на ходу платье, бросая его на пол, я бросилась в ванну, чувствуя,
какую-то странную, нервную дрожь. По щекам текли слезы, капая на пол. Я сглатывала мучительный ком, растирала руками лицо.
- Почему мне так стыдно? – прошептала я, глядя на свои трясущиеся руки. – Может, потому, что в какой-то момент мне становится безумно сладко? А еще мне страшно. Он сказал, что я могу не дожить до конца учебного года… Неужели он хочет мне помочь?
Я молча подошла к ящику стола, достала ответы на завтрашнюю контрольную по артефактологии, пробежала глазами и скомкала лист. Если я буду так учиться, то меня не примут ни на одну работу! Мне нужна постоянная практика!
- Чаша блаженства, - читала я, пробегая глазами строчки. – Золотой кубок, способный лишить человека памяти… Сила этого кубка настолько высока, что даже перед ней не могут устоять даже великие чародеи. Так, тут примеры из истории… Чаша была похищена, а след ее затерялся!
Я открыла книгу «Артефакты древности», нервно поглядывая на часы. Стрелки – предательницы бегали по кругу, пока я читала ответы на другие вопросы. Мне казалось, что я не могу запомнить ни слова из написанного. Куб Дайжеса! Вот что это такое? Какая-то коробка, способная раздвинуть пространство! Дайжес жил в маленьком ящике, а те, кто бывали у него в гостях, уверяли, что у него настоящий дворец. Куб утерян…
Что-то все какие-то невнимательные! Листаем дальше! Кольцо Кеисы…
- Бом! Бом! – начали бить часы, а я подняла голову, понимая, что сейчас придет художник. – Бом!
Я захлопнула учебник, снимая с себя одежду.
И тут меня обняли из темноты, заставив покачнуться. Горячий язык провел сладкую линию по моей шее, а острые когти оставили царапины на моей дрогнувшей груди.
- Артефакты древности? – послышался голос, который задыхался от шепота. – Ты умеешь меня вдохновлять. Может, поэтому ты до сих пор еще жива… Сегодня ты будешь умолять меня… Так что готовься…
Я сглотнула, чувствуя, как коготь обвел вокруг моего соска страстную линию.
- Я сделаю все, чтобы ты умоляла меня, - послышался насмешливый голос, а меня резко прижали к стене.
- Стой и не шевелись! – послышался приказ. Его рука скользнула у меня между ног, а я почувствовала прикосновение кисти…
- Я хочу, чтобы ты угадала, что я нарисовал у тебя на спине, - прошептали мне, рукой заставляя меня истекать. – Если ты угадаешь, я сделаю тебя самой счастливой женщиной на свете… А если не угадаешь, то, увы… Ты умрешь…
Кисть скользнула по моей спине сладкой извилистой линией. Змея? Ручей? Стебель? Лента?
Я закусила губу от волнения, пытаясь почувствовать каждое его движение. Мое тело застыло, а я закрыла глаза, кусая губы. Пламя? Огонь! Хотя… Кисть скользила, порхала, запутывала меня, а я боялась даже вдохнуть. Дерево? Рука демона скользнула между моих ног, заставив застонать от сладкого чувства какой-то истомы. По моим ногам текло, мне казалось, что я слышу, как несколько капель упало на пол, а когтистая рука сжала мою правую грудь до боли, впиваясь когтями. Мне показалось, или на месте следов выступили капли крови?
- А-а-ах, - выдохнула я, чувствуя, как по спине снова скользнула кисть, заставляя меня свести колени. Следом за кистью последовал долгий и страстный поцелуй, от которого хотелось забыться.
- Ну что? – спросил демон, ведя рукой по моей спине. – Готова?
«Ты меня вдохновляешь! … Артефакты? … Ты меня вдохновляешь! Арте…» - вертелось в лихорадочном вихре в моей голове. Цепочка с медальоном? А вдруг это медальон Эрдэиды? Хотя…
- Это… - я сглотнула, чувствуя руку, которая вела у меня по спине. – Это артефакт…
- Смелее, - прошептал демон, покрывая поцелуями мое тело.
Извилистая линия…
- Могу напомнить, - я чувствовала, как его коготь ведет линию, раздирая мою кожу. – Что это такое?
- Это… меч! – я выдохнула, а потом съежилась. – Меч…
- Как же ты близка к истине, но, увы, пока что я не получил полный ответ, - он стал ласкать меня рукой, заставляя облизывать пересохшие губы. – И что же это за меч?
Извилистый меч…Так! Это жертвенный меч Инколаса! Извилистое лезвие, тонкая ручка…
- Это… жертвенный меч Инколаса… Подарок богов! – выдохнула я, умоляя судьбу, чтобы ответ оказался верным.
Меня прижали к себе, впиваясь поцелуями в мою шею и сжимая мою грудь.
- Говорят, что перед смертью, женщины испытывают сильнейший оргазм, - шептали мне, скользя рукой по вздрагивающему животу. – Я видел, как умирают женщины… И спрашивал их, что они испытывают… Но …
Я простонала, чувствуя, как коготь поддел мою плоть, путаясь в липком сиропе.
- … Но… тебя я спрошу позже… Потому, что ты ответила верно! – меня развернули к себе лицом, заставив, заглянуть в невероятные глаза. – Я буду у тебя первым… Я хочу быть первым… Я в любом случае был бы первым, но так ты сможешь вспомнить эту ночь… Уверяю, что ты ее никогда не забудешь…
Я чувствовала, как с сочным поцелуем его язык врывается в мой рот, заставляя задыхаться.
- Вы говорите «древние артефакты посланные талантом и богами», рассказываете про тех, кто их создал,- я чувствовала, как умираю от каждого поцелуя, обхватив его плечи руками. – Как ты думаешь, почему никто не смог создать что-то похожее? Или веришь в сказку про «великих волшебников»?
Его язык нежно облизывал мой сосок, а зубы прикусывали его, пока я стояла, откинув голову назад и чувствовала, как сбивается мое дыхание.
- А если я скажу, что все эти артефакты создали мы, демоны? Ты поверишь? – я чувствовала, как его хвост ласкает мою спину, спускаясь все ниже и ниже… А! Я вздрогнула, чувствуя, как он проникает внутрь меня сзади, а когтистая рука ложится на то место, которое сейчас мучительно сочится.
- И чтобы создать такой артефакт от «великого чародея» потребовалось лишь одно – принести в жертву нужное количество людей? Их души и стали основой артефакта… Инколас, боевой маг, пожертвовал половиной армии, чтобы получить этот меч… Эрдэида отдала жизни пятидесяти учеников, чтобы заполучить медальон…. Мне продолжать? – я чувствовала, как по мне ползет горячий язык, опускаясь все ниже и ниже, пока я вздрагивала, глядя, как комната расплывается в тумане.
- Я … я… не могу… - прошептала я, прижимая его голову к себе дрожащими руками и чувствуя, как его горячий язык впивается в меня. Через мгновенье он взял меня на руки, а я чувствовала, как хвост входит меня все резче и резче.
Мои дрожащие пальцы вцепились в расстегнутую сорочку, умоляя пощадить меня, а я потом почувствовала боль, которая сменилась чем-то сродни слабости и облегчения. Еще один толчок, а я почувствовала, как по ногам скользит что-то огромное и горячее, заставляя стонать и выгибаться.
- Я щажу тебя, - усмехнулся демон, сжимая мою грудь. Мне казалось, что я подвешена в воздухе невидимой силой. – Я даже не полностью в тебя вхожу…
Еще один толчок, который заставил меня кусать губы в кровь, судорожно цепляясь за его плечи. Я чувствовала, как он входит в меня одновременно со всех сторон, я даже чувствовала, как соприкасаются сквозь тонкую кожу кончик хвоста и его огромный, набухший венами, раскаленный мускул.
- Аааах! – простонала я, ритмично покачиваясь от толчков и понимая, что умираю, а меня душат поцелуями.
- Весь… - простонала я, чувствуя, с какой болью и наслаждением меня опускают все ниже и ниже… Мне показалось, что он уперся во что-то внутри, заставляя меня судорожно сжаться и прошептать: «Больно!».
- Я буду мучить тебя всю ночь… Я хочу, чтобы утром ты даже встать не смогла… - шептали мне, входя в меня то одновременно, то по очереди. По ногам текло, а я чувствовала, как медленно схожу с ума, ища чужие губы. Скорость нарастала, а я тряслась, чувствуя, как меня несет куда-то вверх, заставляя мучительно требовать еще и еще… Что-то внутри меня мысленно умоляло не останавливаться, а через мгновенье я почувствовала, как из меня вытекает толчками липкое семя.
Меня бросили на кровать, пылко поцеловали в губы, чтобы после поцелуя снова взять, размазывая краску по моей спине.
- Почему ты не… - задыхалась я, чувствуя, как обнимаю его ногами. – Не даешь мне…
Толчки усилились, я снова умирала, а по моему животу растекалась липкая и горячая лужа.
- Я же сказал, что буду брать тебя столько раз, сколько захочу… - послышался голос, а чувствовала новые и новые толчки, которые приближали меня к невидимой вершине… И так раз за разом, пока в один прекрасный момент, я не почувствовала, как по телу пробежала волна дрожи, как на мгновение разучилась дышать, как мучительно сладкий спазм заставил меня сжаться, а сердце вылетело из груди так, что я чуть не потеряла сознание, опадая бездыханным телом в чужих руках.
На моих пересохших губах стыл последний поцелуй, пропитанный такой нежностью, а по ногам, с каждым спазмом, текло прямо на шелковую простыню….
Краем глаза я увидела в окно, как в комнату заглядывает первый луч солнца. Уже пора на занятия, а я лежу, глядя в потолок и чувствую, как что-то течет по груди… Я положила руку на грудь и увидела кровь… На моей груди алым цветом расцветала и сочилась кровью огромная, роскошная роза…