Я бросила учебники на пол, искупалась, а потом упала на кровать. Завтра у меня боевая магия, а я чувствовала, что меня и заклинанием не разбудишь... На кровати лежал учебник Самый страшный враг - боевой маг! Кереда Вельштрайна, а я пыталась вникнуть в главу на тридцать восемь страниц. То, что автора часто швыряло об стену головой, стало понятно еще на второй странице, когда я потеряла нить повествования. Один абзац по существу, и две страницы воспоминаний о героических подвигах какого-то выдающегося мага по имени Дерек, который умудрялся пересчитать врагов в бою, даже если их количество превышало полсотни, определить силу и направление ветра, рассчитать формулу на две страницы в уме, выкрикнуть: Боевые маги не сдаются!. И все это за две секунды поединка! За две!!!
Радиус поражения заклинания рассчитывается по формуле. Сила заклинания, умноженная на коэффициент стихии, разделенная на количество врагов. Желательно поровну! Однажды маг Дерек вышел против тысячи врагов....
Я пыталась что-то повторять, но бесполезно. Слова расплывались, туманились, а губы механически повторяли прочитанное, которое тут же куда-то испарялось из головы, пока герой одной рукой испепелял врагов непрерывным заклинанием, другой - замораживал подкрепление еще одним непрерывным, а чем-то еще умудрялся, утирая пот, махать подмоге, мол, сюда! Боюсь, что, будучи девушкой, подкрепление я позвать не смогу...
Пальцы затвердели..., Он застонал и охнул.... Полилось что-то липкое... Он напряженно двигался..., Разгоряченное тело, - это все повторялось на каждой странице. Враги, судя по всему были глуховаты и слеповаты, потому что после клича: Боевые маги не сдаются!, который предшествовал триумфальной победе не давали деру с поля боя. Эту и еще две книги мы должны знать наизусть. Завтра у нас - практикум, поэтому ...
- А-а-а! - я отчаянно зевнула, проваливаясь в подушки.
- Надо учиться, - простонала я, усиленно тыкая себя в учебник. - Позиция защиты ... наготове держать заклинание... щита, которое... Мощность щита рассчитывается по формуле ...
Мне снилась Фиа, моя младшая сестренка. Я видела ее старенькое платье, кресло, на котором вытаскивала ее на улицу, чтобы она могла подышать свежим воздухом. На спинке кресла лежала старая мамина шаль, а в глазах Фии отражалось небо. Она ждала каждую прогулку с такой радостью, готовилась к ней, переживала... А у мамы не хватает сил, чтобы вынести Фию на улицу... И вот сейчас я вижу, как Фия встает на ноги... Мое сердце замерло, а я вижу, как она идет по траве, и улыбку, которая цветет на ее лице красивее всех цветов. Она бегает за бабочками, а я стою и плачу, глядя на свои руки... Увы, - замечает целитель, качая головой. - Это - врожденное! У вас в роду был целитель, не так ли? Просто очень часто такое бывает именно в семье целителей... У меня самого больной сын.... Мама поджимает губы и тихо сует ему мешочек с деньгами, а я чувствую, как по щекам текут слезы. Фия сидит в соседней комнате, а мы стараемся говорить тихо-тихо, чтобы она не слышала. Я выздоровею?, - спрашивает она, глядя на меня небесными глазами. Конечно!, - отвечаю я, глядя, как мать тихо и беззвучно плачет за ее спиной. Конечно! Мне остался еще год отучиться, я заработаю денег, научусь магии!, - утешаю я, гладя ее по голове и улыбаясь. Правда-правда? Лекарь говорит, что это никак не вылечить! Что нет такой магии, которая способна поставить меня на ноги..., - Фия смотрит на меня, положив тонкую, полупрозрачную руку поверх моей. Он просто плохо учился в Академии! По нему видно! Знаешь, великим чародеям тоже все говорили, что невозможно, но у них получилось?- вздыхаю я, проводя рукой по ее волосам. А потом ухожу на улицу и плачу... Зачем ты даешь ей надежду?, - я чувствую, как мне на плечо ложится рука матери. Потому что, без надежды невозможно жить!, - отвечаю я, смахивая слезы. - Я верю, что сумею помочь! Я верю в то, что однажды мы вырвемся из нищеты, что Фиа будет ходить! Я сделаю все, чтобы она встала на ноги!.
Я дернулась, чувствуя, как по щекам текут слезы, а через секунду их промокнули кистью.
- Нет ничего прекрасней слез, - послышался задумчивый голос, а я увидела глаза демона, который расстегивал ворот моей рубашки.
Его пальцы легли поверх змеи, которая вырвалась из груди и зашипела.
- Змея, - усмехнулся демон, глядя на меня. - Символ предательство. Один поцелуй - смертелен... Яд, растекается по телу, сковывает дыхание...
Я чувствовала, как он ведет рукой по моей шее, заставляя замереть.
- Поцелуй со вкусом измены и предательства... Краска, замешанная на горечи слез, - демон положил мне пальцы на губы. - И смертельный поцелуй, самый сладкий, самый глубокий, самый страстный... Ты ведь понимаешь, что я тебя никогда не отдам...
Я тяжело вздохнула, чувствуя, как кисть ловит мои слезы, а потом ведет линию по моей шее, спуская на грудь и огибая сосок сочным мазком - поцелуем. Кисть ласкала мою грудь, а потом ловила еще одну слезинку...
- Слишком мало слез, - шептали мне, а через мгновенье мою грудь сжали так, что я увидела, как когти впиваются в кожу, а потом проводят вниз по животу, оставляя глубокий царапины.
Я стиснула зубы, подавляя стон боли и чувствуя, как его хвост обвивается вокруг моей шеи, сдавливая ее.
- Прошу тебя... - начала задыхаться я, но демон смотрел на меня и гладил по щеке, сдавливая шею все сильней. - У меня маленькая сестренка... Если я умру, то они с мамой не выживут...
Хвост сдавил шею так, что я чуть не потеряла сознание, ловя пересохшими губами воздух.
- Одно движение, и ты задохнешься, - прошептал демон, раздвигая мои губы глубоким и долгим поцелуем. – Тебе придется всю ночь сидеть неподвижно… Стоит тебе шевельнуться, как ты умрешь… Помни, чем сильней ты шевелишься, тем сильнее тебя обнимает змея… Кому, как не тебе об этом знать?
Я видела, как по животу ползет нарисованный змеиный хвост, как он огибает мою набухшую грудь, как нежно и сочно ласкает меня кисть, заставляя вздрагивать. Демон откинул волосы, расстегнул рубашку, а потом снова впился поцелуем в мои губы, кусая их острыми зубами, положив руку мне между ног и ритмично входя в меня пальцами. Он раздирал меня изнутри когтями, а я старалась не шевелиться, чувствуя, как при малейшем повороте головы, хвост сдавливает мое горло, а по щекам текут слезы, которые тут собирает кисть…
- Ах… - простонала я, кусая губы и чувствуя кровь в тот момент, когда ощущала когти, внутри себя.
- Это еще не конец, - прошептал демон, слизывая слезу с моей щеки и утешая меня нежным поцелуем в то время, как его хвост душил меня, а когти терзали мою грудь. – Страх обостряет чувства, а боль заставляет забывать обо всем на свете… Нет лучшего лекарства, чем боль… И нет слаще яда, чем похоть….
- А…а…а..., - стонала я, чувствуя, как на мне что-то начинает шевелиться.
Я видела, как огромная, нарисованная змея, обвивающая мое тело, скользит по мне. Я даже чувствовала холод ее чешуи и слышала ее шипение.
Хвост отпустил мое горло как раз в тот момент, когда змея скользнула между моих ног, прикасаясь своим холодом к горячему, набухшему в ожидании ласки лону.
- Она сегодня будет ласкать тебя, - усмехнулся демон, падая в кресло. – А я хочу посмотреть на это. Тугие кольца обвивали мою грудь, скользя по набухшим соскам.
- Я думаю, что тебе придется ей отдаться, - прошептал демон, пока я чувствовала, как она снова устремляет между моих ног. Дикая смесь страха и возбуждения заставили меня выгнуться, а демон лишь улыбнулся. Он улыбался, а с ужасом понимала, что огромный змей осторожно проникает в меня, заставляя выгнуться… Я чувствовала, как огромный змей сжимает тугим кольцом мой живот и, скользя между ног туда, откуда тек липкий, теплый сок.
- Не надо, - взмолилась я, глядя в глаза демону, но тот покачал головой.
- Он ядовит… - прошептал демон, ведя пальцами в воздухе. – Одно неверное движение, и ты мертва…
Я чувствовала, как принимала внутри себя холод, ощущала, как он толчками пробирается внутри, разрывая меня на части… Я рвала себе губы в клочья, задыхалась, чувствуя, как сжимаю его внутри. Страх, который постепенно накапливался, заставляя дрожать руки и ноги, внезапно расцвел такое сладостью, от которой у меня перехватило дыхание.
- А! – закричала я, сжимая одеяло пальцами и чувствуя, как дрожат разведенные колени. – А! А…
Змей толчками проникал все глубже, заставляя меня корчиться и течь, а потом я почувствовала, как умираю…
- Тише, - я чувствовала поцелуй на своих губах. – Он исчез…
Меня еще колотило, а я судорожно обнимала чужие плечи, пока пальцы нежно ласкали меня, заставляя ловить последние осколки сладкого забвения. Растворялось все вокруг, а я лежала с закрытыми глазами до утра, положив руку себе на живот…
- Могущественный чародей решил спасти тебя? - прошептал мне на ухо сладкий голос, пока рука нежно вела по изгибам моего тела. – Бедная девочка… Бедная моя маленькая жертва…
Я почувствовала, как демон положил руку мне на щеку, лаская пальцами мою кожу.
- Что же ты предпочтешь? Вечное рабство или сладкую смерть? Он сделает тебя своей безвольной рабыней… Ты будешь привязана к нему, как к хозяину… Или же ты предпочтешь умереть в моих объятиях… - нашептывал демон, проводя рукой по змее. – Безвольная кукла некроманта или смерть? Сразу две смерти… Твоя и его… Он поставил свою жизнь на кон, чтобы вечно обладать тобой… Давно я не играл в эту игру… Один раз он струсил, не смотря на то, что девчонка была его любовницей. У нее были такие же черные волосы, как и у тебя… У бедняжки умирала мать, и она, чтобы раздобыть лекарство, пошла на сделку со мной. Эсмонд струсил, не решился, зато его друг поставил на сладком и нежном теле свою печать, решив попытаться спасти ее… И в одну прекрасную ночь, они погибли вместе… Два растерзанных тела лежали на полу, словно любовники, сгоревшие в порыве страсти, а я держал в окровавленной руке две души… Кто виноват, что она предпочла меня?
- Выбирать придется мне? – сглотнула я, чувствуя, как его губы прикоснулись к моим.
- Да, выбор за тобой… Но только выбирать будет твое сердце, - прошептал демон, впиваясь в меня и заставляя задыхаться от того, насколько глубоко его язык проникал в меня. – И оно… выберет… меня…
Солнце било в окна, а меня будил стук в дверь: «Срочное собрание по поводу изменений в уставе Академии! Все уроки переносятся на вечер! Вставайте!».
Я быстро схватила одежду, застегивая на груди рубашку и натягивая белье и юбку. Мой пиджак с гербом Академии был забрызган кровью, поэтому я схватила из шкафа новый.
- Быстрее! – торопил женский голос за дверью, пока я пыталась пригладить волосы.
- Иду! – простонала я, открывая дверь и спускаясь вниз по лестнице. На подходах к залу все гудело… Прямо в центре зала висело огромное магическое объявление, вокруг которого столпились однокурсники.
- Поднимают балл для отчисления! – задыхалась какая-то рыжая девушка, зажимая рот рукой и с ужасом глядя на свою ведомость. – Не может быть… Так нечестно!
- Все честно! – безапелляционно заявила глава учебного отдела, поправляя очки. – Если будете хорошо учиться, то вас никто не отчислит! Это – повод заниматься усердней!
- Отсутствие на уроках??? – возмущался какой-то парень, пытаясь залезть на голову другу, который кряхтел и держал его. – Да вы что! А если по болезни? Они с ума сошли! Три прогула и отчисление! Да это произвол!
- Предоставить декларацию о доходах семьи и родословную? Я что? Собака? – кричала Эра, швыряя на пол свои книги. – Я оплатила обучение! Что им еще надо? При чем здесь моя семья?
Мне в руки сунули документы, а я поплелась отправлять их маме. Дойдя до зала с ячейками, я приложила руку и открыла свою почту, в которой лежал дорогой, красивый конверт. Я недоверчиво осмотрелась по сторонам, видя, как другие отправляют родителям документы, а потом вытащила его, понимая, что мне он, скорее всего, попал по ошибке. Мама никогда не купит дорогой конверт, к тому же мы договорились, что она отправляет письма один раз в месяц. Может, мне и хотелось бы получать письма каждый день, как другим, но магическая почта – дорогое удовольствие, а у нас нет лишних денег, чтобы …
- Как? – удивлялась я, глядя на мамин почерк и чувствуя, что конверт весит прилично. Обычно мама писала мелко-мелко на небольшой бумажке, чтобы все уместилось на маленький листочек, а тут явно несколько листов.
Я разорвала конверт, вытаскивая первую бумагу.
«Дорогая сестричка! Фелия! Если бы ты знала, как я счастлива!» - прочитала я первую строчку, глядя на исписанный лист дорогой бумаги и не веря своим глазам. «Милая, милая, Фелия! Вот я пишу и не верю… Я до сих пор не верю! Представляешь, вчера вечером к нам стучат в дверь! Мама бросила шитье и пошла открывать… Я слышу ее голос: «Вы ошиблись…», но тут же в комнату входит солидный господин, который просит маму расписаться в каком-то документе! Я спрашиваю ее: «Что там?», а господин смотрит на меня и говорит, что на наше имя открыт счет в банке. И на этот счет зачислена очень крупная сумма денег! Мама все смотрит в документы. Мама до сих пор не может прийти в себя. Он стоит у окна, а на столе лежат документы! У тебя такой замечательный друг! Ты себе не представляешь! Твой друг Эсмонд перевел на наш счет деньги! Передай ему нашу с мамой благодарность! Если ты напишешь его адрес, я лично поблагодарю его! Думаю, что ему будет приятно!
Я подняла глаза, чувствуя, как вздрагивает моей сердце, когда я мысленно смотрю в холодные зеленые глаза. По моим щекам потекли слезы, а я сжала кулаки, повторяя одно лишь имя. Я даже подумать не могла, что он способен на такое! Мои глаза жадно впивались в каждую строчку письма.
«Но это еще не все! Помнишь, ты мне говорила, что если очень-очень верить, то случится чудо? Помнишь? Я долго не могла уснуть, радуясь, что у тебя появился настоящий друг, а потом только задремала, как вдруг меня кто-то погладил по щеке! Представляешь? Я думала, что это мама, но… Мама уже спала… А на столе стоял красивый флакон из чистого золота… А под ним лежала маленькая записка… «Выпей и сможешь ходить. Благодари сестру! Д.». А внизу был такой красивый рисунок, который я сохранила в свой альбом, который сделала мне ты! Я сначала подумала, что мне это снится! Я даже ущипнула себя, а потом… Потом взяла флакон и выпила… Оно было каким-то странным на вкус… А через пару минут я почувствовала, что могу шевелить ногами… Это так здорово шевелить ногами! Я боялась встать, но потом попробовала! Я впервые стояла на ногах…. И не просто стояла! Я шла! Сама! Без помощи! Это так странно… Мне казалось, что я смотрю на все свысока… «Мама! Мама!», - кричала я, подпрыгнув. «Смотри! Мама!»… Она проснулась, сначала ничего не поняла, а потом бросилась меня обнимать… Я ей показала записку, а она расстроилась. Видимо, понимает, что мы никак не можем отблагодарить твоих замечательных друзей… Я прыгаю, танцую, бегаю по траве… И не верю! Мне кажется, что это – сон! … Мама все равно говорит, чтобы я побольше отдыхала, а мне хочется каждую минуту провести на ногах! Спасибо твоим друзьям! Поцелуй и обними их за меня! Фия Фелицис».
Я прижимала письмо к груди, чувствуя, что не могу сдержать слез. Золотистые глаза демона смотрели на меня из темноты прикрытых век. Как я ему благодарна! Мое сердце просто разрывается от счастья…
Я достала второе письмо, написанное маминым почерком:
«Фелия, думаю, что Фи тебе уже все рассказала! Я не знаю, радоваться или плакать. Наша семья прошла сквозь много испытаний, после смерти отца от нас отвернулись все друзья, хотя я помню, как они перед смертью клялись ему присматривать за нами… Я помню, как от нас отвернулись все родственники… И прекрасно понимаю, что дружбы не существует… Мое сердце чует, какую цену тебе пришлось заплатить за так называемую «дружбу», что это вовсе не друзья, а покровители… Я не имею права судить тебя… Не имею права говорить тебе, как поступать… Я могу лишь попросить прощения перед тобой. Мое сердце разрывается от ужаса, омерзения, благодарности и чувства вины… Помни, у всего есть своя цена. И мне страшно жить с мыслью, что моя дочь вынуждена расплачиваться за всю семью… Мама».
Ком подкатывал к горлу, когда я еще раз перечитывала строчки. Она меня осуждает. Все-таки осуждает! «Мы бедные, но честные!», - повторяла она. – «Ни одно богатство не было нажито честным путем!». Радость омрачалась горечью, от которой хотелось разорвать мамино письмо, выбросить обрывки и забыть навсегда!
- Я не вернусь домой, - прошептала я, глядя на мамин почерк. – Я просто не смогу посмотреть ей в глаза…
Я бережно сложила письма и пошла в свою комнату, представляя, как где-то далеко радостно бегает Фия, а возле окна стоит наша мама, поджав губы.
- Это несправедливо! – орал какой-то высокий темноволосый парень с потока, швыряя на пол документы. – Все этот поганый ректор! Это он все придумал! Вот бы отомстить ему!
- Да тебя все равно отчислят! – махнул рукой его товарищ, морща веснушчатый нос, разрывая свои документы. – Кричи – не кричи, все равно отчислят!
- Вот бы ему преподать урок! – злорадно заметил брюнет, толкая локтем своего дружка. – Нас все равно завтра выгонят! Эй, смотри-ка! Шлюха ректора! Ее-то, небось, никто выгонять не будет! Смотри, идет себе вся такая, словно ее это не касается!
- Да не трогай ее! - бросил его рыжий друг, когда я бросила на них взгляд.
- А что он мне сделает? А? Отчислит? Выгонит? – рассмеялся черноволосый, скидывая с окна свои учебники на пол. – Или выговор напишет в личное дело? Ой-ей! Я так боюсь, что мне не видать королевской службы, что просто поджилки трясутся!
- Ребята! – дерзко заметил парень с потока. – Кто еще хочет напоследок отыграться? А? Ну что? Что стесняемся? Все равно не отчислят?
- Да успокойся ты! – дернул его за рукав рыжий, опасливо осматриваясь по сторонам. - Прекрати! Достал уже со своими шуточками!
- А кто сказал, что я шучу? А? – возмутился нахал, подходя ко мне поближе. – Ну что? Что скажешь? На диплом уже насосала?
- Сейчас ты у меня на дракона насосешь! – в моей руке загорелся огонь. – Пошел вон! С дороги! Я кому сказала!
- Эй, полегче! Она вчера дракона в одиночку вальнула! – оттягивал его рыжий друг. – Ты чего? Пусть проваливает! Пусть бежит, жалуется своему ректору!
- Помню, как на первом курсе говорили: «Если будете стараться, учиться, постигать все тайны магии, то вы станете великими чародеями!», - успокаивался наглец, а я видела, как в его глазах сверкнули слезы. – «Великими чародеями!». Сможете обуздать стихии, вас будет ждать обеспеченное будущее! Я тоже хочу, чтобы у меня все было!
- У тебя все было, - отрезала я, идя по коридору. Странное чувство, когда ты постоянно отгоняешь какую-то мысль, а ноги сами несут тебя в библиотеку. Я боюсь знать правду!
Трясущейся рукой я открыла дверь, слыша гулкое эхо своих шагов и тихий гул разговоров. Справа, за стеллажом по магическим животным сидели две девчонки – первокурсницы. Одна лежала на парте и рыдала, пряча лицо в каштановых волосах, а вторая, со светлыми волосами и цветными прядями, сидела рядом и гладила ее по голове.
- Мы же останемся подругами, даже если меня лишат магии? Эллира, мы же останемся друзьями? – подняла лицо девчонка с каштановыми волосами.
- Конечно, останемся, - губы блондинки дрожали, а она утешала подругу. – Я буду тебе писать каждую неделю!
- Я так мечтала стать магом, - послышались всхлипы, которые переросли в рыдания.
Я прошла мимо, минуя какую-то парочку, решившую уединиться прямо на подоконнике, дошла до информатора, осмотрелась по сторонам и шепотом произнесла: «Сделки с демоном».
Огромный шар – информатор засветился, а потом произнес задумчивым голосом.
- Фамилия и имя, с какой целью ищете информацию?
- Эранда Сьюилль, магический номер девятьсот шестьдесят восемь, четвертый курс, - произнесла я, снова оглядываясь по сторонам, и тут же возводя бывшую подругу в ранг ученых. – Пишу научную работу.
- Эранда Сьюилль? – переспросил шар. – Вы были здесь один раз четыре года назад.
Да ладно, она здесь часто бывает! Насколько я слышала, там подоконник исписан ее именем.
- Эранда, вы точно умеете читать? – на всякий случай поинтересовался шар, пока я соглашалась, ожидая список.
- Держите, Эранда, - произнес шар, выводя в воздух список книг. «Сделка с демоном. Юридические последствия», «сделки с демонами в истории», «запретная магия. Том двенадцатый», «Как я обманул демона!», «Как вызвать демона в домашних условиях. Пособие для кончающих», «Демоны по вызову»…
Мне на руки падали книги, монографии, которые я тащила на свободный стол в укромном уголке. Я открыла одну из книг, украдкой проверив, не идет ли кто по коридору.
«Сделка с демоном – это уголовно-магическое преступление, которое карается тюрьмой и испепелением»
- Отлично! А я – то думала, что меня по головке погладят, - выдохнула я, закусив губу и листая книгу дальше. Мне кажется, что этот опус на восемьсот страниц можно смело выжать до трех, но автор разогнался, как на скоростной метле, и его уже было не остановить.
«Демоны стараются как можно быстрее уничтожить и поработить жертву. Чаще всего это происходит в первые часы после выполнения желания жертвы. Демоны могут вступать в плотские отношения с жертвой, но при этом не испытывают к ней привязанности. Был задокументирован случай, похожий на отношения между демоном и человеком. Демон, который привязывается к человеку, становится уязвимым. Его можно призвать при помощи печати на теле жертвы. Печати носят случайный характер и стараются быть неприметными на теле жертвы. Обычно это пятна, знаки, похожие на татуировки. Есть отдельная глава «кровоточащие печати», о которых известно крайне мало».
Мои руки листали книгу, а я нервно пробегала глазами строчки.
«Кровоточащие печати – это особый вид печатей демона».
Я лихорадочно просматривала книгу, чувствуя, как мои пальцы ощупывают розу сквозь ткань. Не ожидала, что в одной книге найду все, что мне нужно…
«Расторгнуть сделку с демоном невозможно».
Я закрыла книгу, тяжело дыша. Осознание того, как много полезного я почерпнула из этого источника, приводило меня в уныние. Мои глаза скользнули по обложке одной из книг, а по спине побежал холодок. Я так чувствую, что кто-то на мне защитит звание профессора… Да что там профессора магии! Магистра!
«Демонология для идиотов. Написано доступным языком». Автор – Эсмонд Даст. Я открыла первую страницу, чувствуя, как что-то заныло под ложечкой.
«Дорогой идиот, я рад, что ты решил открыть эту книгу и прочитать предисловие! Поверь мне, первые три слова осилишь, дальше легче пойдет. При написании книги, насколько меня проинформировали, действуют Академические стандарты, которые требуют, чтобы я обращался к тебе как-то «тепло, располагающе» и так далее. Итак, ты заинтересовался демонами. Поздравляю! Теперь я буду обращаться к тебе не иначе, как идиот. Я так понимаю, что тебе уже чешется нарисовать круг, прочитать заклинание и одним махом решить свои проблемы. Ну что ж… Не буду задерживать. Только сначала напиши завещание. Пиши, дорогой мой идиот, разборчиво, внятно, потому как мне придется его читать, соскребая твои останки, чтобы выдать их безутешным родным. Я искренне рекомендую написать сразу в двух – трех экземплярах, потому как один мне придется отдать твоей родне, второй подшить к делу, а третий отправится в архив».
Я почувствовала, как у меня вырывается непроизвольный смешок. Эсмонд, что ты творишь!
«Ты спрашиваешь, что бывает за сделку с демоном? Молодец! Возьми с полки магический уголовный кодекс. За сделку с демоном тебя испепелят. Нет, конечно, ты можешь успеть прибежать в министерство, рассказать жалостливую историю, и тогда тебя просто лишат магии. Или ты надеешься, что тебя кто-то будет спасать? Я просто подожду, когда тебя убьют, составлю документы, аккуратно все оформлю и поставлю на полочку. Надеюсь, тебе стало легче? Но это еще не все! Хочешь проверить, есть ли у тебя друзья, то просто похвастайся им, что ты – идиот, и попроси никому не говорить. Если они – друзья, то они сядут пожизненно. Зато ты точно будешь уверен, что даже у идиота были настоящие друзья. Если же нет, не расстраивайся. Они просто выполнили свой долг, если тебя это утешит».
Одной страницы не хватало. Как раз той, в которой был приведен ритуал.
«Поздравляю, дорогой мой, идиот. А теперь быстренько проверяй, где тебе поставили печать. Если бы была возможность, то я просил бы ставить печати на лбу, чтобы мне потом не приходилось снимать с тебя белье. Точнее не с тебя, а с того, что от тебя осталось. Поверь мне, созерцать твою задницу с печатью – это именно та часть работы, от которой мне хочется уволиться. Печати, друг мой, слабоумный, бывают трех видов. Пятна, не чувствительные к боли. Пентаграммы, росписи, буквы имени и так далее. Кровавые печати. О последних я расскажу тебе поподробнее, в надежде отбить желание получить все и сразу. Кровавые печати – это худшее из того, что может с тобой произойти. Если на твоем теле кровавая печать, то у меня для тебя есть две новости. Одна хорошая, другая – плохая. Начну с хорошей. Ты теперь не одинок. Даже если ты – прыщавый юнец, заключивший сделку с демоном, чтобы нравится девушкам, а он влепил тебе кровавую печать, о девушках можешь забыть. Нет, ты, разумеется, будешь им нравиться. Они даже будут за тобой бегать, но вот тебе будет не до них. Еще бы, в уютном уединении тебя будет ждать демон со спущенными штанами. Так что единственный совет, который я мог бы дать, так это – расслабиться и получать удовольствие. Кровавая печать – это высшая печать демона, которому, видимо, ты очень понравился. Чем больше кровоточит печать, чем чаще, тем сильнее ты ему нравишься. Поверь мне, дорогой безмозглый счастливчик, мне как-то не очень приятно рассказывать твоей родне, от чего ты так скоропостижно скончался и почему лежишь со спущенным бельем, в позе, от целомудрия далекой. В таких случаях деловая этика требует, чтобы я ограничился фразой: «Сердце не выдержало», но поверь, я произношу ее с такой интонацией, что даже у самых доверчивых закрадываются сомнения в том, где конкретно у тебя находится сердце. Есть и плохая новость. Чем сильней ты нравишься демону, тем быстрее ты умрешь!».
Я читала и не могла оторваться, забыв про время, уроки и то, что сижу в библиотеке. Мне кажется, я начинаю обожать его, как автора… Я зажимала рот рукой, борясь с желанием рассмеяться на весь зал. Понимаю, что это действительно грустно, но по сравнению с занудными монографиями, эта книга была просто шедевром.
«Есть способ спасти тебя от демона, правда, тебе он не понравится. Если кто-то из близких и родных решит потягаться силами с демоном, то он может провести незаконный ритуал. Поверь мне, если кто-то на это решится, то, скорее всего, его испепелят, потому как ставить свои печати на людях не совсем гуманно, а, следовательно, противозаконно. Но смею тебя огорчить, пока ты перебираешь списки родных и близких, которые вдруг решат вытащить тебя. Этот ритуал очень сложен, поэтому не каждому под силу. Но если кто-то и возьмется за него, то я буду точно знать, что идиотизм у вас наследственный. Или же вы наконец-то нашли еще одного идиота, готового ради вашей, ничем не примечательной тушки-душки, поставить свою жизнь на кон. Если битва за вас будет проиграна, то вы умрете вместе!».
- Поздравляю, Эсмонд, - вздохнула я, чувствуя смех сквозь слезы. – Ты – идиот. Я взяла эту книгу, отдав остальные информатору.
- А у вас есть еще книги, автором которых является Эсмонд Даст? – уточнила я, но тут же получила выборку из двухсот книг: Ильмера Даст «Магия трав», Лорена Даст-Кретчер «Магический макияж» и так далее. Была даже книга: «Девственница даст дракону» из раздела для отдыха, но сейчас она была на руках.
Я шла по коридору, листая страницу за страницей.
«Поверь мне, дорогой мой умственно отсталый любитель халявы, я бы не пошел на такое, даже если бы моя родная мать заключила сделку с демоном. Представь себе на секунду, дорогой идиот, что твоя любимая мамочка отвоевала тебя у демона при помощи темного ритуала. Пока она радуется, тебе будет уже как-то все равно, ибо без ее разрешения ты даже в туалет сходить не сможешь, я не говорю о том, чтобы ложку донести до рта. Так что теперь ты будешь пожизненно торчать возле ее юбки на правах домашнего животного. По сравнению с тобой мамина любимая собачка будет казаться профессором. И теперь не ты ее, а она тебя будет выгуливать по просьбе твоей бесстрашной мамочки. В магической психушке есть для тебя уютная койка, которую содержат на средства налогоплательщиков».
- Почему не здороваемся? – прозвучал надо мной неприятный женский голос. – Четвертый курс совсем охамел!
- Здравствуйте, - буркнула я, не поднимая глаз. Я добрела до зала, краем глаза глядя на то, как сокурсники переодеваются в доспехи. Эранда поставила чужой нагрудник и красила губы заклинанием. «Мне кажется, что с нежно-розовым я похожа на вампира!», - комментировала она, взбивая волосы. «Мне кажется, что тебе подошел бы сиреневый!», - заметил кто-то из девочек, завивая волосы, поглядывая на себя в зеркальную гладь щита. «Карминовый!», - Эранда причмокнула губами, любуясь собой со всех сторон.
- Ты видела, что он мне подарил? – заметила Эра, показывая всем кольцо. – Да, теперь мы помолвлены! Его родители, правда, против, но им пришлось смириться! Мы уже провели ритуал помолвки.
- Везет тебе, - вздохнула Ниела, с завистью поглядывая на красивый бриллиант. – Платье уже выбрала? Вы поженитесь сразу после окончания Академии?
- Ну да, это – мое условие! – Эра пушила заклинанием ресницы. - Он влюблен в меня, как мальчишка! Тут даже приворот не понадобился!
Я молча положила книги, снимая с себя пиджак и юбку. Тяжелый наплечник лег на мое плечо, пока я возилась с ремнями. Поножи, сапоги и кираса делали меня похожим на рыцаря. Я уселась на скамью, привалившись к стене и чувствуя, как засыпаю, пока мальчишки сражались на мечах. Один из них повернулся, вызывая взрыв хохота, потому что на спине его кирасы было написано: «Если вы это читаете, то я уже обосрался и бегу с поля боя!».
- Кто это сделал? – возмущалась жертва, глядя на ржущих товарищей. – Я спрашиваю!
- Класс! – рык заставил нас всех умолкнуть, выводя меня из состояния полудремы. – Все готовы? Сначала мы отрабатываем щиты, а потом разобьетесь по двое и будете сражаться! Вы используете заклинание толчка, выбивания почвы из-под ног, слабое заклинание огня и слабое заклинание холода.
Мы долго и нудно швыряли заклинания в манекены, которые обугливались, замерзали, шатались, разлетались на части, но тут же собирались снова.
- Фелицис! Ты что как сонная муха! Резче! Да за это время тебя уже три раза убить могли! – рявкнул преподаватель по боевой магии Ирдан Паур, склоняясь лохматым медведем и глядя на меня так, что захотелось превратиться в таракана и уползти в какую-нибудь щель. – Скорость! Где твоя скорость? Да моя бабушка быстрее тебя сражается, хотя у нее уже нет руки и ноги! Давай!
Я поднатужилась, пытаясь посылать заклинания резче и быстрее.
- Уклоняйся! Тебе уже ответка прилетела! – терроризировал меня преподаватель. – Достаточно! Разбейтесь по парам! Фелицис и Сьюилль, Меннекор и Джойс… Быстро!
Я стояла против Эры, которая нахально заметила, что выгляжу я «не очень».
- Ну как поживает наш ректор? – ехидно заметила она, зажигая в пальцах огонь. – Я смотрю, что ты неплохо устроилась! И дракона тебе простили… Я вот думаю подпортить тебе внешность. Посмотрим, будет ли он любить тебя лысой, со шрамом в поллица и без одного глаза?
- Все ж лучше, чем без мозгов, - заметила я, готовя левой рукой заклинание щита.
- Ну-ну! Это не я, а ты нервничать должна! Первый курс уже тебе на пятки наступает! На мне хотя бы женятся, а тобой поиграют и выбросят! – заметила он. – Думаешь, ты у него одна? Ха! Миранда с первого курса не вылезает из его кабинета!
В этот момент я ощутила укол ревности.
- И Аджалия туда периодически наведывается! – рассмеялась Эра. – Я бы тоже сходила, но потом подумала, что быть ректорской подстилкой – не мое…
Она бросила в меня заклинание, но я успела выставить щит, разбивая его на мелкие искры.
- Нет, я тебя сегодня изувечу! - рассмеялась она. – Пару недель в бинтах, искусственный глазик – и ты почти как новенькая!
Может, у Эры были проблемы с другими предметами, но в боевой магии ей не было равных. Ее прадед был боевым магом на службе его величества, ее дед был боевым магом, так что боевая магия у нее в крови.
Я отразила еще одно заклинание, но она оказалась ловчее, посылая сразу второе. Поговаривают, что у тех, у кого в роду боевые маги, умеют посылать заклинания одно за другим. Этот прием называется «связка». Обычные маги так не умеют, а у них это, что называется, в крови. Скорость создания заклинаний у боевых магов достигается либо путем долгих тренировок, либо передается, как талант по наследству. Если у обычного мага – это секунды, то у боевого мага – доли секунды.
Я не успела выставить щит, глядя на вспышку холода, которая летела в мою сторону. Мой слабый щит разбился вдребезги, а я попыталась уклониться в сторону, но вспышка увеличилась в размерах.
- Сюрприз! – заметила Эра, а я почувствовала, как по животу течет кровь…
«Хочу тебя… Ты – моя», - шептал голос, обволакивая меня. Время остановилось, а у меня перед носом застыл морозный шар.
- Нет! – задохнулась я, чувствуя невидимые прикосновения. Мне казалось, что чей-то язык скользнул по моей щеке.
- Не позволю, - шептал вкрадчивый голос, а я чувствовала, как из груди, сквозь нагрудник вырывается призрачная роза.
- Нет! Не надо! Ты убьешь ее! – задохнулась я. – Это – преступление! Меня за это испепелят!
- Пусть только попробуют, - прошептал голос, раздвигая языком мои губы.
- Эра! – закричала я. – Беги!
Но она меня не слышала.
- ЭСМОНД!!! – вырвалось у меня, а я почувствовала, как вслед за розой из груди вырывается змея, пытаясь опутать собой розу. – Эсмонд…
- Значит так, да? – послышался голос демона. – Хорошо…
И все померкло.
- Эсмонд, - шептала я, а надо мной слышались смешки.
- Да это было простое заклинание холода! Вот могу еще раз показать! – слышался голос Эры. – А она упала без сознания!
- Кровь! Смотрите! – кричал кто-то, а я пыталась пошевелиться, радуясь, что никто не пострадал. – У нее кровь! Из доспеха!
- Снимайте доспех! – рыкнул Ирдан, а с меня пытались содрать кирасу.
- Нет! – лихорадочно заметалась я, чувствуя, что не могу встать. – Все нормально! Не трогайте меня!
Я сжимала руки на груди, не давая снять доспехи, а потом снова провалилась в темноту.
Очнулась я в незнакомой постели, а на груди у меня лежала окровавленная тряпка. Сердце лихорадочно забилось, я попыталась вскочить на ноги, но послышался холодный голос: «Лежи! Сейчас пройдет!».
Огромная кровать с резными набалдашниками на спинках, скомканная простыня и одеяло, идеальный порядок вокруг и капли крови на полу. Силы возвращались ко мне с каждым глотком противного зелья, которое в меня вливали.
- Ты больше не занимаешься боевой магией. У тебя освобождение от всех практических занятий, - я слышала лед в голосе.
- Почему? – я проглотила эту терпкую и горькую дрянь, чувствуя, как проясняется сознание.
- У своего демона спроси! – процедил Эсмонд сквозь зубы. – Что ж он у тебя такой ревнивый…
- Спасибо тебе, - вспомнила я, привстав и положив руку на холодную бледную щеку. Мои пальцы пытались подарить ему всю нежность, проводя вниз, а я видела, как дрогнули в неприятной, презрительной усмешке его губы, пока я нежно прикасалась к ним. Внезапно меня больно схватили за волосы, подарив в шею поцелуй-укус.
- Ты же знаешь, Чернуля, в какой форме я принимаю благодарность! – одной рукой он опускал мою голову вниз, а другой расстегивал штаны. Я, словно опьяненная нежностью обхватила его плоть губам, принимая его в себя так глубоко, как только могла. Я сжимала его руками, глотала его, чувствуя, как он вздрагивает во рту и напрягается еще сильней. Я даже чувствовала, губами, как пульсируют его вены. Задыхаясь от нежности и страсти, я сидела на холодном полу, чувствуя, как начинаю течь от каждого его содрогания. Мои руки были скользкими, а вниз по нему текли мои слюни. Я слышала его стон, который отозвался сладкой болью внизу живота и в напряженной груди.
Меня резко подняли за волосы, глядя на меня тающим льдом опьяненных глаз.
- Зачем ты так делаешь? – услышала я, чувствуя, как из уголка моего рта все еще стекает на подбородок слюна. – Мне не нужна твоя нежность…Если я сейчас не возьму тебя, ты умрешь… И ты прекрасно об этом знаешь. Печать погубит тебя… А я сегодня устал…
- Возьми меня, - прошептала я, облизывая и кусая губы.
- Умоляй, - усмехнулся Эсмонд, проводя рукой по моему лицу и отбрасывая мои волосы назад. – Умоляй. Проси, плачь.
Я снова поцеловала его щеку, расстегивая рубашку и прикасаясь грудью к его груди, оставляя на его равнодушных губах поцелуй. Я целовала его, спускалась вниз, обхватывала губами и скользила по его плоти, чувствуя его вкус и понимая, что если он сейчас не возьмет меня, я умру… Я терлась обнаженными бедрами об его плоть, целовала его шею, впивалась поцелуем в его застывшие в усмешке губы.
- Умоляю, - шептала я, целуя его плоть, стоя на коленях. – Прошу тебя…
Я ласкала его, глядя на ту же надменную и презрительную улыбку, которая не сходила с его губ. Я изнемогала, положив руку между своих ног, и чувствуя, как медленно истекаю.
- Эсмонд, - шептала я, стоя на коленях и чувствуя, что на моих глазах появились слезы. – Молю тебя…
- Ты либо умрешь, либо станешь безвольной куклой, - послышался его голос. – Ты будешь беспрекословно выполнять любой приказ…
Я обхватывала губами его плоть, пытаясь проглотить его как можно глубже.
- Ты даже имени своего не вспомнишь… Тебе будет все равно, что с тобой делают, что творят. Ты не будешь испытывать ни страха, ни боли, ни удовольствия, - мне на плечо легла рука, сжимая его. Я скользнула грудью по его груди, чувствуя, как рука ложится мне на щеку.
Его полуоткрытые губы шептали мне, а я ловила его дыхание своими губами…
- Я не хочу видеть твой бездушный взгляд, я хочу слышать твои стоны, мучить и ласкать тебя… Я хочу, чтобы ты была живой… , - шептали мне, когда я задыхалась от нежности, в тот момент, когда он вошел в меня пальцами, заставляя содрогнуться. – Я хочу, чтобы ты текла, отвечала на поцелуи, стонала, рыдала, смеялась, проклинала меня… И поэтому…
Он резко вошел в меня пальцами, заставив судорожно проглотить воздух.
- И поэтому, как только я увижу, что ты смотришь на меня стеклянными глазами, я убью тебя, - Эсмонд впился поцелуем в мои губы, а я прижималась к нему, вплетая пальцы в его волосы и чувствуя, как его рука гладит меня по спине.
- Ты больше не выйдешь из этой комнаты. Пусть он приходит сюда! – услышала я шепот, чувствуя, как меня укладывают на подушки, разводя мои ноги. В тот момент, когда его нежно губы скользили по моей груди, я чувствовала смесь такой сладости и ужаса, что не могла даже вдохнуть. Эсмонд опускался все ниже, а я застыла на полувдохе, чувствуя, как меня пробирает дрожь. Его язык ласкал меня, пока руки едва касались моего напряженного живота. Почему он так нежен? Откуда в этом холодном чудовище эта нежность?
- Ах, - простонала я, глотая воздух и чувствуя, как его язык скользнул внутрь меня. – Войди в меня… Умоляю…
Но он не слышал, продолжая впиваться поцелуем, от которого я до боли сжимала подушки, изнемогая и умоляя его сделать хоть что-нибудь…
Он снова скользнул языком внутрь меня, а я едва подавила крик, понимая, что он меня дразнит…
- Пожалуйста… - шептала я, в агонии, чувствуя, как он входит в меня рукой.
- Иногда я думал, что было бы если бы я просто согласился оставить тебя и выдать для начала лопату, о которой ты так просила, - усмехнулся Эсмонд, в тот момент, когда я чувствовала его пальцы внутри себя. - После череды шлюх, которые сами готовы были снять меня штаны по первому сигналу, ради того, чтобы остаться в Академии, я увидел тебя. Я был уверен в том, что ты предложишь себя. А если даже у тебя не хватит смелости, то легко согласишься, поначалу строя из себя святую невинность.
Я замерла, чувствуя новый толчок пальцами, который заставил меня застонать, ловя воздух пересохшими губами. Меня бросало то в жар, то в холод.
И в тот момент, когда он лег на меня сверху, я почувствовала такой приступ счастья, такой восторг от ощущения его внутри, что сжала его плечи, едва ли не раздирая их когтями. Я чувствовала, как меня опьяняет нежность. Нежность его волос, скользящих по моей груди приводила меня в странный, болезненный экстаз, а я чувствовала каждый ритмичный толчок, обхватывала его, принимала его, ища его губы для поцелуя.
- Эсмонд, - сглотнула я, чувствуя, как он с усмешкой поднимает меня на руки. Через мгновенье я ощутила, как в меня сзади уперлось что-то холодное и гладкое.
- Будет больно, - Эсмонд вышел из меня, а я рукой ощупала огромный лакированный набалдашник кровати, на который меня усаживали, держа на руках. Я чувствовала, как в меня медленно и туго пробирается твердая и скользкая деревяшка, заставляя меня застонать в тот момент, когда она уперлась во что-то внутри, заставляя сжиматься и стонать… Через мгновенье меня подняли, чтобы снова резко усадить сверху, а потом я почувствовала, как он уперся мне попу, медленно и больно проникая внутрь меня.
- Теперь моя очередь, - заметил Эсмонд, входя в меня спереди, когда я лихорадочно прижималась к его груди, чувствуя, как внутри меня сквозь тонкую и чувствительную перегородку его член соприкасается с огромным деревянным жезлом. – Я же сказал, что будет больно…
Меня поцеловали в открытые губы, входя в меня снова и снова. Мне казалось, что я сойду с ума от того, задохнусь, умру…
- Тебе больно? – услышала я насмешливый голос, в тот момент, когда в меня резко вошли, а у меня вырвался непроизвольный стон. Руки Эсмонда держали меня на весу. – Демоны часто сажали на кол своих жертв, а потом насиловали их, упиваясь их агонией… Я помню, как в юности, впервые прочитал о демонической магии, чувствуя такое возбуждение, что чуть не умер на месте. Помню, как лежал в своей комнате, а перед глазами была несчастная, умирающая девушка, медленно проседающая на колу, в тот момент, когда демон входит в нее, слизывая кровь, текущую из ее губ.
- А… - я закрыла глаза, чувствуя как скорость увеличивается, заставляя мою грудь ритмично вздрагивать и подпрыгивать. – Я не могу… Не могу…
Я вздрогнула от сладости, чувствуя, как она разрывает меня на части. Мне кажется, что я кричала, стонала, рыдала, упираясь в его грудь, а каждый последующий толчок лишь продлевал этот мучительный экстаз, похожий на смерть.
Я почувствовала, как в меня ударяет струя, а он снова резко входит в меня, оставляя на губах жестокий и страстный поцелуй.
- Ты не выйдешь из этой комнаты. Я хочу, чтобы он пришел сюда сам… - шептал Эсмонд, опаляя мою шею сбившимся дыханием. – Он не хочет со мной связываться, потому что я уничтожил уже несколько его собратьев. Если он не придет, я призову его через твою печать…