Диана

Мой голос полон сарказма, когда я смотрю в его глаза, которые наполнены такой плотной пеленой воспоминаний, что это заставляет меня почувствовать себя растерянной. Пальцы пробегаются по моему плечу и захватывают волосы, дергая так сильно, что мне приходится откинуть голову назад во избежание удушья.

— Ты думаешь, что это чертова игра? — он сжимает сильнее, пока сквозь мои сжатые зубы не вырывается крик. Губы щиплет от прокуса и боль, не покидающая мое тело, возвращает к жизни каждый мой нерв.

— Да. Это твоя игра. Я просто мышка, которая бежит через лабиринт для твоего нездорового развлечения, — невозможно скрыть дрожь в моем голосе. Я так возбуждена и в тоже время напугана, что это даже не имеет смысла.

Зубы впиваются в мое плечо, заставляя меня закричать, срывая голос. Это мучительнее, чем все, что было раньше. Мое тело содрогается, дрожа от болезненных ощущений. Слезы начинают свободно капать еще до того, как я вспоминаю, что пыталась их сдержать.

— Неправильно, — огрызается он. — Это не игра, а урок. Когда ты узнаешь разницу, ты поймешь.

— Я не хочу понимать. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Позволь мне уйти! — серьезно, со мной определенно, что — то не так. Почему я не хочу, чтобы он прекратил причинять мне боль? Почему прекращает болеть душа, когда он угрожает, что трахнет мое тело? Понимание этого, заставляет меня сломаться еще сильнее. Это не нормально! В кого я превращаюсь?

— Очень плохо. Я хочу, чтобы ты показала мне борьбу. Твоего искреннего желания умереть — не достаточно. Прежде чем уйти из жизни, сначала ты должна начать жить. Ты должна заработать свой билет на другую сторону, и я буду единственным, кто поставит штамп в твоем сраном паспорте. Теперь, до твоих тупых мозгов должно дойти, что тебе придется вложить все свои силы, в какое — то стоящее дерьмо.

Если бы не его вызывающий тон, то я пропустила бы эти слова. Разговор с Джейми врезается в меня с силой грузовика.

— Ты хочешь, чтобы я делала что — то хорошее, чтобы заслужить смерть?

Хватка ослабевает, и я поворачиваюсь к нему лицом. Гнев превращается во что — то суровое, когда он смотрит вниз.

— Да. У меня для тебя есть работа. Она причинит тебе больше боли, чем ты возможно готова вынести, но она должна быть сделана, если ты хочешь, когда — нибудь покинуть это место.

Я проглатываю остатки жжения в горле от его удушья.

— Что это значит?

— Ты исправишься и будешь делать, что я скажу. Называй меня Господин и оставь попытки совершить такую же фигню. Только тогда ты сможешь узнать. У тебя впереди еще несколько недель, прежде чем наступит тот самый момент. Я не верю, что ты не причинишь вред. Себе или кому — то еще.

Кому — то еще? Звучит, словно я могу отсюда уехать. Или, по крайней мере, могу связаться с кем — то из внешнего мира.

— Если я буду выполнять твои приказы, то ты прекратишь это, прямо сейчас? — я пытаюсь сдвинуться под ним. Его нижняя губа выпячивается, пока пристальный взгляд остается прикованным к моему.

— Я не даю никаких обещаний.

— Мудак.

Пальцы сжимают нижнюю часть моего лица, сдавливая щеки.

— Выходит, твой Господин — мудак. Удачное начало, не забывай о нем.

— Отлично. Господин — мудак. Теперь ты отстанешь от меня?

Его голова наклоняется влево, а затем вправо в медленном покачивании.

— Последствия, рабыня. Ты еще не получила свое наказание.

— Наказание? Какого черта, разве это… — произношу я, смотря на его голую грудь, — это не является моим уроком?

— Тебе начинает это нравиться. Поэтому, давай наслаждаться обществом друг друга, словно это не единственная наша цель. Одно из двух. Выбор за тобой.

— Еще одно удовольствие, которым ты собираешься насладиться? — спрашиваю я, с просачивающимся в мой голос ядом.

— Ох, рабыня, ты даже не представляешь насколько. Я буду наслаждаться этим больше, чем ты можешь себе представить.

Конечно, он будет.

— Тогда ты должен мне доказать, что я избавлюсь от тебя.

Он смеется, издавая мягкий звук, который заставляет меня встретиться с ним взглядом, осознавая свою ошибку.

— Слезь с меня! — исправляюсь я. — Не… таким образом. Иисус. Ты всегда трахаешь мозг?

— Только тебе. Сейчас выбирай. Кнут или флоггер.

Мои глаза округляются, вспоминая приятное жжение. Неужели флоггер принесет мне столько же удовольствия?

— Это все варианты?

Снова эта улыбка.

— Мы могли бы продолжить с того момента, на котором остановились.

— Никогда! — слова срываются с моих губ раньше, чем я могу осмыслить сказанное им.

Большая часть меня, практически не хочет останавливаться, но это идет вразрез с моим желанием умереть. Против всего, что я храню в своем сердце. Я выдерживаю его пристальный взгляд и честно отвечаю:

— Флоггер.

— Жаль, что ты ответила так, и тем не менее — это ложь. В конце концов, ты отдашься мне, — мои ноги все еще приподняты, когда он освобождается из захвата моих бедер. — Но пусть будет по — твоему.

Член Господина по — прежнему также возбужден, как ощущалось, когда его длина скользила по моей киске. Я отворачиваюсь, когда он направляется к входной двери, отказываясь созерцать его тело, или пялиться на мужскую задницу. Боль будет лучше, чем альтернатива, где он трахает или насилует меня. Тем не менее, мне хочется на это посмотреть.

Я только начинаю расслабляться, когда он возвращается обратно, держа в руках кожаные манжеты. Они покачиваются от его движений, задевая ноги, когда мужчина подходит ближе. У меня сжимается горло, и мои руки начинают трястись от страха. Я не уверена, что хуже: его плеть, или размер члена. Оба могут быть использованы в качестве оружия. Или удовольствия.

— Я не должен этого делать, но чем черт не шутит? Возможно, ты продолжишь сопротивляться, — он в предвкушении облизывает губы, останавливаясь рядом с изголовьем кровати. Мой пристальный взгляд остается сосредоточенным на его лице, я не испытываю желание видеть насколько Господин возбужден. Он так близко. Здесь. Быть может на расстоянии двух футов. А его член, еще ближе. — Я собираюсь освободить тебя, но ты должна разместить ладони напротив стены и представить, что так начнется твое наказание. Если попытаешься сбежать, или уберешь свои руки… мы вернемся в кровать и продолжим с того места, на котором остановились.

Бл*дь. Почему я должна проходить через это? Почему надо выбирать один из тех вариантов, которые мне предлагают?

— Мои руки не оторвутся от стены, так что ты можешь выбросить из головы остальные варианты. Этого не произойдет

— Что же, посмотрим.

Он хватает ключ, освобождая меня от наручников и заменяя их манжетами. Тяжесть разливается по моим конечностям, но я заставляю себя встать и подойти к стене прямо перед собой. У меня нет возможности сбежать от него. Я знаю, что не убегу далеко, так что последствия — это последнее чего я хочу: его обнаженное тело рядом с собой. Я действительно не смогу. Не вынесу.

Холод просачивается в мои пальцы, и я в ожидании закрываю глаза. Мягко лаская, он скользит по моей спине, и я вздрагиваю, когда мужчина перебрасывает мои волосы через плечо.

— Такая мягкая, — говорит он, подходя ближе и касаясь моего тела.

— Покончим с этим, — скрежещу я зубами. Я больше не хочу, чтобы он меня касался.

Господин хватает меня за бедра и дергает так, что мой зад почти прижимается к его телу.

— Через тридцать секунд, ты будешь жалеть, что не набросилась на меня, — он отступает, а я зажмуриваюсь, когда сосредоточенно приветствую боль. Было ли так и раньше? Чувствовала ли я себя лучше, несмотря на то, что находится внутри меня? Мне бы хотелось. Не для чего сопротивляться. Это плата. Боже, я смогу. Я должна быть наказана, зато что хочу, чтобы он продолжал меня касаться. За желание, на самом деле ощутить его большой член. Стон вырывается из моего рта, а ноги пылают в огне, который впивается в тело словно иголки, распространяясь по всей спине.

— Считай и благодари своего Господина.

Я даже не успеваю отдышаться, чтобы начать говорить. И я не успеваю ответить, когда он обрушивает на меня следующий удар.

— Сделай это!

Всхлипывая, я впиваюсь ногтями в ладони, отзываясь на его рычание.

— Два… спасибо… — Боже, это слово может меня убить. Я не могу дать ему такую власть.

Удар!

— Скажи это, — кричит он, вновь обрушивая удар. — Ты собираешься научиться повиноваться, даже если мне придется вбить в тебя это. Теперь, считай и благодари своего Господина.

— Четыре. Спасибо…

Удар!

— Еб*ть! — выкрикиваю я. Жар опаляет заднюю часть моих бедер, заставляя мои колени подогнуться к полу.

— Это именно то, что мы собираемся сделать. Скажи, прямо сейчас, скажи, рабыня!

Удар! Удар!

— Нет! — я не могу остановить поток слез, который вытекает будто из моей души. Они льются по моим щекам, словно кто — то открыл кран. Возможно, это сделал он.

Удар!

— Скажи мне, кому ты принадлежишь?

Я должна сделать это? Поддаться ему и поклониться в ноги? Боль. Я родилась с ней, жила ей… питалась ей, как гребаным пятизвездочным изысканным блюдом.

Я открываю глаза, глядя на путы удерживающие меня. Мое тело содрогается, но я позволяю этим ощущениям себя затопить. Приветствуя их, вместо того, чтобы бежать, как я привыкла.

— Давай же, рабыня. Твои ноги уже дрожат. Говори!

Улыбка расцветает на моем лице и не исчезает от боли, опаляющей мою задницу. Я стону от жара, принимая его. Заключая в объятия.

— Может мои ноги дрожат, но я все еще стою.

Позади меня грохочет рычание, и от следующего удара, перед глазами начинают расплываться белые пятна. Мои волосы сжимают, а я оказываюсь скручена, и повалена на кровать.

— К черту это, — его палец проскальзывает в меня, и я пытаюсь бороться с желанием, но возбуждение, которое сопровождает его жесткий толчок, заставляет меня ожить. Мурашки покрывают мою спину, а тело начинает дрожать, когда он проталкивает второй палец. Мой разум, который умоляет о большем, не помогает остановить растущую напряженность в животе, но я полона решимости ее скрыть.

Я лишь раз ударяю локтем его бицепс, прежде чем он заламывает мою руку за спину, придавливая сильнее.

— Отъ*бись от меня! — мой рот говорит одно, а тело жаждет другого. Как раз, когда вырываются слова, я со стоном, сжимаюсь вокруг него, умоляя, чтобы он не останавливался.

— У тебя был шанс. Если бы ты не хотела меня, то подчинилась бы. Приказ был не сложный, — зубы сжимают мочку моего уха, и я не соглашаюсь из — за его пальцев, находящихся внутри меня. — Однако, можешь не переживать, рабыня. Я знаю, что тебе нужно. Зная тебя — ты не избежишь неприятностей.

Его пальцы исчезают, и он с силой проталкивается внутрь меня членом. Я молчу, по — прежнему не желая терять контроль, мечтая снова просто видеть его пенис, а не чувствовать внутри. Его рука скользит по моему бедру, и кончики пальцев пробегаются по расщелине, потирая клитор. Оргазм едва ли не накрывает меня, но все же мне удается его сдержать.

— Боже, ты такая чертовски тугая, — еще больше его значительной длины проталкивается в меня и мои бедра свободно приподнимаются. Он проникает в такие глубины, о существовании которых, я даже не знала. Я резко втягиваю воздух, от переизбытка незнакомых ощущений. Несмотря на попытку игнорировать его прикосновения, удовольствие выстреливает прямиком в мой бутон, который он потирает. Мои бедра взлетают, и я с криком прячу лицо в стеганом одеяле, когда мне удается подавить оргазм. — Иисус, гребаный… Христос, — стонет он, врезаясь в меня снова.

Толчки становятся жестче. Грубые, с желанием атаковать. Рука мужчины скользит по моей спине, оборачиваясь вокруг шеи, сжимая ее бицепсом… начиная меня душить.

— Я почти надеюсь, что ты будешь бороться со мной очень долго. Я могу привыкнуть к этому.

Мои руки взлетают вверх, и я впиваюсь ногтями в его кожу, ощущая, как он притягивает меня к себе еще ближе.

— Ты хочешь большего, не так ли? Вот так? — скорость скольжения его пальцев по моему клитору увеличивается, как и ритм проникновения его члена, из — за чего, мне приходится бороться с тем, что могло произойти с самого начала.

Мышцы непроизвольно сокращаются, заставляя меня закричать. Пальцы моих ног впиваются в его голень, когда я вхожу в раж. Отказываясь кончать с удвоенной силой, я все же не хочу, чтобы он останавливался. Пока нет.

— Ох, как же мне нравится, когда ты сопротивляешься, рабыня. Сделай это еще раз, — я едва могу дышать, когда он начинает сильнее сдавливать мое горло. — Ну же, пинайся ногами, — но все, что я могу — это изо всех сил царапаться ногтями, которые, кажется, нисколько его не беспокоят. Второй раз в своей жизни, мне становится понятно, насколько я беспомощна. Первый раз я была беспомощна, когда потеряла семью. Второй, теперь… с ним. Я вдруг чувствую себя совсем крошечной в его объятиях. Боже, он действительно может убить меня, если захочет. Почему я умоляла его о смерти, а теперь вдруг боюсь умереть? Ответ приходит быстрее, чем возникает вопрос. Потому что теперь все в его руках, а не в моих. Я позволю монстру провести меня по этой дороге, попутно наслаждаясь тьмой, узнавая возможности его страсти.

Я зажмуриваюсь, в то время как мое сердце разбивается еще сильнее. Ясность моего разума покрывается туманом, когда его пальцы щелкают по клитору.

— Очнись, твою мать! Ты никуда не ушла, сейчас ты прямо здесь. Борись! — рука оставляет в покое мое горло, вместо этого зажимая мне рот и нос. В панике, я пытаюсь укусить его за пальцы. Спазмы от нехватки кислорода сжимают грудь и в тот момент, когда я думаю, что грохнусь в обморок, он хватается за мои волосы, а воздух наконец — то поступает в легкие. Мужчина швыряет меня на матрас, прижимая к нему щекой, одновременно приподнимая мои бедра еще выше, и начинает вбиваться в киску, овладевая ей.

— Хватит, — пытаюсь закричать я. Огонь опаляет мое горло. Я упираюсь коленями, продолжая сопротивляться. Если он хочет борьбы, то он ее получит. Удовольствие, которое я испытываю, на данный момент достаточно. Последствия… я не хочу о них думать. Я знаю, что потом будет плохо. Я могу почувствовать печаль и предательство, запускающие свои щупальца в недра моего сердца. Может, мне повезет, и они просто вырвут его из моей груди, и все это, наконец, закончится.

Его палец, потирает вокруг моего заднего прохода, от чего мои глаза расширяются и сопротивление, становится реальным. Я никогда не занималась анальный сексом прежде и незнакомые ощущения, когда он погружает кончик влажного пальца, пугают меня.

— Я собираюсь заставить тебя кончить, сильно. Ты готова?

Мой скальп пронзает жалящая боль, когда я пытаюсь покачать головой, но с каждым движением, сопротивление становится все меньше.

— Наклонись и поиграй с клитором. Я хочу, чтобы ты взорвалась так сильно, что никогда не забудешь, кто это сделал с тобой.

Его погружение сопровождается жжением, когда он входит глубже. Я подчиняюсь на автомате, прикасаясь к себе между ног и задавая правильный ритм. Его член все еще проникает в меня в устойчивом темпе, и я снова чувствую, что уже близка.

— Именно так, рабыня. Скоро ты захочешь кончить, и я не могу дождаться, когда почувствую, как твоя киска сжимается вокруг моего члена. Теперь, шевели своими пальцами быстрее, — Господин отпускает мои волосы и упирается ладонью сбоку от моей головы, которая откидывается назад, когда его палец полностью входит в мою задницу. Я втягиваю воздух, а боль и удовольствие смешиваются, скрадывая мое дыхание без какого — либо предупреждения. Нависает возможность почувствовать себя живой. Никто не предупреждал меня, что будет так хорошо. Непередаваемые волны экстаза, разрывают мои внутренности в клочья, когда новая волна начинает формироваться в моем сознании. Таким образом, я ненавижу наш секс. Ненавижу настолько, что этого вполне достаточно, чтобы фактически захотеть сделать это снова, после того, как мы закончим. Не хорошо. Совсем не хорошо…

— Ох… черт, да, — член пульсирует внутри меня, и я чувствую, как он выходит. Теплая жидкость изливается на мой зад и это горячее, чем любой его толчок, который он сделал внутри меня. Мои глаза закрываются, отказываясь смотреть вокруг. Я не могу. Я не могу вынести того, что случилось. Это убивает меня. Это… невыносимо.