НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА АНИШИНА
АВСТРАЛИЙСКАЯ УЛИКА
Криминальный роман
ПРОЛОГ
Апрель, 2001год.
НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА АНИШИНА
АВСТРАЛИЙСКАЯ УЛИКА
Криминальный роман
ПРОЛОГ
Апрель, 2001год.
Глава первая
Погоня
Дежурство сержанта ГИБДД Семёна Первухина подходило к концу. До окончания работы оставалось два часа, в восемь утра придёт смена, и он отправится домой. Сегодня в его семье юбилейная дата: единственному сыну исполняется пять лет. Первухин вытащил из стола объёмный, прозрачный целлофановый пакет, в котором находилась большая игрушечная машина – подарок сыну. Он купил её вчера вечером, в одном из универмагов в центре города. Машина была замечательной. Увидев её, он ощутил в груди радостный трепет потому, что сразу вспомнил детские годы. Из всех прочих машин, стоявших на полках, сержант Первухин без колебаний выбрал именно её.
Это была пожарная машина, уменьшенная копия настоящей. О такой он мечтал, когда был мальчишкой. Тогда ему очень хотелось ездить по городу на красной машине с включённой сиреной и мигалкой, в считанные минуты добираться до места пожара и тушить пламя, поливая водой. Первухин усмехнулся. Увы, его детским мечтам не суждено было исполниться. Жизнь распорядилась по-своему. После армии он пришёл в ГИБДД, где служит по сей день.
Продавщица продемонстрировала перед ним всё, что машина могла делать. Она работала на батарейках, когда двигалась, пронзительно ревела, на крыше загоралась мигающая лампочка, а из брандспойта, выходящего из резервуара, струилась вода. В детстве сержанта Первухина таких удивительных игрушек не было.
Продолжая рассматривать машину, он представил себе, как обрадуется пятилетний сын, когда получит подарок.
- Вспомнил детство? - спросил дежуривший коллега лейтенант Михалёв.
- У сына сегодня день рождения, ему подарок, - ответил, улыбаясь, Первухин. - Он давно хотел такую машину.
- Шикарный подарок, - похвалил Михалёв, рассматривая машину. - Моему сыну одни пистолеты и ружья подавай. Дома целый арсенал оружия. Боевиков насмотрится и «стреляет» целыми днями по мишеням.
- Значит, будет военным, - сказал Первухин. - А мой, наверняка, пожарным. Как увидит на улице пожарную машину, стоит, словно завороженный, и неотрывно на неё смотрит.
- Давай, свежий чаёк заварганим и попьём, у меня пироги домашние остались, как раз пригодятся по такому случаю, - предложил Михалёв.
Он открыл холодильник и вытащил пакет с пирожками.
Налюбовавшись пожарной машиной, Первухин спрятал её обратно в стол. Взглянув на часы, принялся заполнять дежурный журнал, готовясь к сдаче смены.
Через несколько минут они пили горячий чай. В дальнем углу, сидя в кресле, спал ещё один патрульный инспектор.
- Юру будить не будем, пусть спит. Он, наверное, сейчас во сне с женой милуется, - подтрунил над спящим товарищем Михалёв, намекая на тот факт, что Злобин недавно женился. - Не высыпается, бедолага.
Напившись горячего чая, Первухин встал, оделся и вышел на улицу. Апрель месяц выдался необыкновенно холодным. По дороге кружила метель. Она была сильной, выпавший ночью снег местами большими заносами завалил проезжую часть.
Первухин не помнил, чтобы в конце апреля стояли двадцатиградусные морозы, у небесной канцелярии свои законы, и человек не волен менять их по своему усмотрению. Он поднял воротник форменного бушлата, защищаясь от колючего, пронизывающего ветра.
Впереди показались огни приближающейся машины. Сержант Первухин движением жезла приказал остановиться.
Всё остальное мгновенно произошло на глазах Михалёва, наблюдавшего за дорогой через окно. Он видел, как Первухин поднял жезл, раздался резкий хлопок, из бокового окна мчащейся машины вырвались огненные искры, и она на большой скорости пролетела мимо поста ГАИ. Сержант Первухин выронил жезл, держась руками за левую половину груди, упал на проезжую часть дороги.
Михалёв среагировал мгновенно. Крикнул отдыхавшему в кресле дежурному сержанту Злобину:
- Юра, вызывай «скорую помощь», Первухин ранен, я буду преследовать «Форд».
Не теряя ни секунды, Михалёв выскочил на улицу, подбежал к лежащему без движения Первухину. Пощупав на предплечье пульс и убедившись, что его нет, он бросился к патрульной машине, сорвался с места в погоню за удаляющимся «Фордом». По рации передал срочное сообщение о нападении на инспектора Первухина.
- Преследую чёрный «Форд» по улице Революции, он движется по направлению к центру города, преступник вооружен, убит сержант Первухин.
Выжимая предельную скорость, Михалёв мчался, изо всех сил пытаясь настичь преступника.
Город спал, в окнах многоэтажных домов не было никаких признаков жизни. Две мчащиеся на безумных скоростях машины с оглушительным визгом неслись по свободным улицам.
Когда Михалёв увидел, что «Форд» начинает уходить, а из дребезжащей патрульной милицейской машины при всём желании невозможно выжать космическую скорость, он сделал несколько выстрелов по удаляющемуся автомобилю.
Получив порцию свинцового дождя, «Форд» словно споткнулся на ровном месте, внезапно сбавил бешеный ход, но тут же вновь стал удаляться от преследователя. Свернув в одну из прилегающих улиц, скрылся от Михалёва.
Напрасно Михалёв несколько раз проехал по пустынной улице, заглядывая во все закоулки и подворотни: «Форд» бесследно исчез.
Приехавшие на помощь патрульные машины проверили все проходные дворы, выезжая сквозь них на соседние улицы, но безрезультатно: «Форд» словно сквозь землю провалился.
Когда окончательно рассвело, машину обнаружили в одном из дворов, в подземной стоянке. Подойдя к машине, Михалёв осторожно открыл дверку. На сиденье водителя сидел мёртвый мужчина.
- Похоже, с ним разделались сообщники. Выстрел в затылок, - констатировал Михалёв.
При убитом не оказалось документов. Карманы его брюк и куртки были выпотрошены и вывернуты наружу. На стеклах машины остались кровавые пятна.
В багажнике стояли коробки с упаковочным материалом для лекарств: перевязанные шпагатом пачки этикеток и картонные коробки. Кроме этого, несколько больших коробок были заполнены измельчённой, сухой травяной смесью. Как оказалось после исследования, это был низкопробный, дешёвый субстрат, применяемый для производства некоторых медицинских препаратов.
Это дело полковник Гладышев назвал делом «курьера». Похоже, что водителя убил находившийся в машине напарник, не пожелавший, чтобы шофёр попался в руки преследователей. Предусмотрительно обшарив у убитого карманы, забрав его документы, он скрылся от преследователей.
Через два дня со всеми почестями хоронили сержанта Первухина.
По роковому стечению обстоятельств, ему не пришлось вручить подарок сыну. Дело «курьера» повисло, в нём были сплошные вопросы и ни одного ответа. Кто убитый? Кто ехал с ним? Откуда и куда ехала машина? Куда везли этикетки к лекарствам, картонные упаковки и высохшую, измельчённую траву? В этот город или в другой? Почему машина не остановилась возле поста по приказу сержанта Первухина?
Выходит, людям, находившимся в ней, не было интереса открываться перед служителями порядка. Возможно потому, что в машине находились преступники, имеющие при себе оружие. Возможно потому, что везли с собой нелегальный товар и боялись досмотра.
Никто не обратился в милицию с заявлением о пропаже человека. Личность убитого водителя осталась неопознанной.
Со стёкол машины были взяты отпечатки пальцев. Результаты дактилоскопии положили в дело, а само дело зачислили в разряд «висячих».
ГЛАВА ВТОРАЯ
Тень убийцы
Человек старался быть невидимкой. Он появился ниоткуда из темноты, проскользнув бесшумной, тёмной тенью через коридор приёмного покоя больницы. Надетый на плечи длинный чёрный плащ доходил до пола. Лицо от любознательного взгляда надёжно прикрывала надвинутая на лоб широкополая шляпа.
Он явно желал слиться с темнотой ночи, потому как, подойдя к электрическому щитку на лестничной площадке, одним уверенным движением выключил свет в больничных коридорах.
Быстрыми шагами поднялся по неосвещённой лестнице на третий этаж.
Бесшумно открыв дверь палаты, человек на несколько секунд скрылся за ней. Даже если бы кто-нибудь из больных шёл в этот ночной час по коридору, то не придал бы значения двум хлопкам, раздавшимся за дверью. Все знали, что в этой палате лежит тяжелый больной. Рядом с ним постоянно находится сиделка, возможно, она выронила что-то из рук, ухаживая за больным.
Призрачная тень выскользнула из палаты и стремительно направилась к ординаторской. Открыв дверь, она исчезла за ней. Вскоре фигура в тёмном плаще вышла из ординаторской и прошла по коридору. Приблизившись к столу, за которым, положив голову на бумаги, спала дежурная медсестра, фигура неслышным движением открыла ящик и опустила в него руку, закрытую длинным рукавом. После чего бесшумно удалилась, исчезнув в проёме двери.
Рассвет ещё не наступил. Больные спали в палатах глубоким предутренним сном. Вместе с ними за рабочим столом спала утомлённая бесконечной больничной сутолокой медицинская сестра.
Рита открыла глаза и моментально почувствовала, что проспала. Подняв голову, она взглянула на часы: так и есть! Они показывали пять тридцать. Она не должна была спать! Как же так глупо получилось, что она незаметно для себя уснула, сидя за столом, проверяя листы врачебных назначений? Если кто-нибудь видел, что она спит, то не миновать наказания. Она не имеет права спать на дежурстве.
За такой проступок лишают премии - это в лучшем случае, в худшем – могут уволить с работы. Ни то, ни другое ей не нужно. Потерять работу во время беременности, когда она сама для себя ещё не решила, будет ли рожать ребёнка, было бы очень легкомысленно.
Рита встала, поправила волосы, выбившиеся из-под колпачка. Каким крепким и глубоким сном она спала всего-то сорок минут! Она чувствовала себя бодрой и выспавшейся, несмотря на то, что приснился странный сон. От увиденного во сне осталось непонятное, тревожное чувство, хотя она совсем не помнит, о чём он был.
Рита вспомнила, что переживала неприятные события. Перед глазами мелькали неясные картины сновидения: несколько фигур в длинных, чёрных одеяниях обступили её со всех сторон. Кто-то из них пытался накинуть на неё тёмное покрывало, она отмахивалась, неприятные тени отступали, потом вновь откуда-то появлялись. Одна из фигур пыталась взять Риту за руку, уговаривая идти за ней. Голос казался Рите знакомым, но вспомнить, чей именно, она не могла. Ладно, потом вспомнит. Сейчас нет времени предаваться воспоминаниям и анализу сновидений: нужно немедленно приниматься за работу.
Она достала из стопки бумаг листы врачебных назначений и пробежала глазами по списку больных. Взгляд её остановился на фамилии «Колобов» из палаты номер восемь. В пять утра ему нужно было ввести внутривенно лекарства. Она бессовестно проспала. Больной не простой, под особым наблюдением и вниманием, а она позволила себе расслабиться и вовремя не выполнить назначения врача. Нужно срочно исправлять положение. Времени мало, до окончания смены необходимо успеть собрать все освободившиеся упаковки из-под лекарств, потом отнести их в кабинет главной медицинской сестры.
Где её шариковая ручка? Без ручки медик что сапожник без молотка. Жаль, она, видимо, бесследно исчезла, как обычно исчезают ручки у врачей и медсестёр. Была заметная, неповторимая ручка, одна на всю больницу. Второй такой ни у кого не было, потому что она была привезена из Австралии. Во-первых, ручка многоцветная, во - вторых, в её корпус вмонтированы электронные часы, работающие на маленькой батарейке. На циферблате часов через каждый час менялись изображения главных площадей столиц государств, кроме того, был календарь, и вдобавок ко всему, ручкой можно было писать в темноте: у основания пера находилась подсветка. Ручку Рите подарила дочь больной, которую лечил Лев Борисович, а Рита старательно выполняла все его назначения. Звали больную Софьей Николаевной, а её дочь - Кларой Венедиктовной. Красивые, редкие имена, наверное, поэтому Рита хорошо их запомнила.
Ручку она не видела со вчерашнего дня. Очень жаль. Рита открыла все ящики стола и начала искать потерю среди бумаг. Вдруг рука наткнулась на твёрдый предмет. Она приподняла бумаги и увидела пистолет. Он лежал на дне ящика, прикрытый листами бумаги.
Рита во все глаза смотрела на него. «Оружие в моём столе! - мгновенно пронеслось у неё в голове. - Господи, откуда? Пистолет! Он игрушечный? Вчера по отделению бегали дети дежурной санитарки Тамары, может быть, это они его сюда положили?»
Рита взяла в руки пистолет, тут же почувствовала, как он тяжёл и холоден. «Как настоящий!» - со страхом подумала она.
Она тупо смотрела на него, не понимая, каким образом он оказался в столе. Ей почудился запах пороха. Она почувствовала, что руки у неё задрожали. В груди появился холод, а по спине пробежали «мурашки». Внезапное волнение охватило её.
Первая спасительная мысль: скорее избавиться от пистолета, он, похоже, настоящий! Игрушечные не бывают такими тяжёлыми. Но куда его спрятать?
Рита лихорадочно соображала, куда, с глаз подальше, убрать оружие? Может быть, выбросить в окно? Но там по утрам ходит больничный дворник и старательно подметает территорию больницы. Она прислушалась и услышала ритмичные, шоркающие звуки метлы, доносившиеся из открытой форточки. Опоздала, дворник уже при деле, выбрасывать пистолет нельзя. Или положить в мусорную корзину и прикрыть сверху бумагой? Она посмотрела в корзину, стоящую возле стола, и тут же отвергла порыв. Санитарка ещё вечером выбросила мусор, и корзина была пустой
Положив пистолет обратно в стол, она подумала о том, что, наверное, о найденном оружии нужно немедленно доложить дежурному врачу. Нет, она тут же отогнала от себя эту мысль. Зачем врачу? Наверняка следует отнести его в милицию. Господи! Зачем ей сегодня с утра идти с пистолетом в милицию? Ведь у неё с сегодняшнего дня начинается отпуск. Не хватало начинать отпуск с посещения милиции. Надо сосредоточиться, успокоиться, подумать хорошенько, а потом принять решение. Время до окончания смены есть. Лучше всего никому о пистолете ни слова, словно она его не видела. Да, наверное, лучше всего сделать вид, будто ничего не знаешь о том, что в столе лежит оружие.
Сейчас нужно выполнить назначения, а потом она хорошо подумает, что делать с опасной находкой.
Она нашла обычную шариковую ручку, лежащую в картонной коробке и положила её в карман халата. В процедурном кабинете Рита, помыв руки, собрала шприцы, ампулы, спирт, сложила всё в лоток и пошла в восьмую палату.
Войдя в палату, она остолбенела. Сиделка, дежурившая возле больного, лежала на полу в луже крови. Переведя в ужасе взгляд на больного, Рита от страха выронила из рук металлический лоток, он с грохотом упал на пол. Больной Колобов лежал, отвернувшись лицом к стенке, накрытый одеялом, на его затылке была рана, из которой на подушку вылилась кровь.
Рита попятилась к выходу и пулей выскочила в коридор.
Первое желание - закричать на всю больницу. По безмолвному коридору вялой, шаркающей походкой по направлению к туалету друг за другом шли ничего не подозревающие, только что проснувшиеся больные. Рита стремглав бросилась в ординаторскую. Влетев в неё, как ураганный ветер, она крикнула спящему на кушетке дежурному врачу:
- Лев Борисович, проснитесь! Лев Борисович! Там убитые! - паническим голосом причитала она и вдруг осеклась. На шее Льва Борисовича была рана. Белый халат, в котором он прилёг отдохнуть и одеяло были залиты кровью. Густая, алая, она большой, плотной лепёшкой собралась на его груди и под ним, на белой простыне.
- Ой, ой, Лёва, Лев Борисович! Кошмар! - Рита, не помня себя, в ужасе отшатнулась назад, ринулась в коридор и понеслась вниз по лестнице, чуть не сбивая с ног идущих по своим делам больных. На одной лестничной площадке она с разбега налетела на мужчину. Он был одет в длинный чёрный халат, в каких больные выходят прогуляться по территории больницы. Рита даже не извинилась перед ним за наскок, а он посмотрел на неё испуганным взглядом и пробормотал что-то несвязное. На первом этаже, в приёмном покое больницы она, увидев дежурную медсестру, закричала:
- Льва Борисовича убили! Колобова убили из восьмой палаты и сиделку его тоже убили! - в изнеможении упала на диван и заплакала.
Возле неё собрались дежурные сёстры и санитарки.
- Немедленно вызывайте милицию.
Это сказал ответственный дежурный по больнице врач Чернов Юрий Константинович, вышедший на шум из комнаты, расположенной рядом с кабинетом приёма и осмотра больных.
- Я ничего не знаю, - возбуждённо, сквозь слёзы повторяла Рита. - Я хотела поставить Колобову укол, зашла в его палату, а там он и его сиделка, оба мёртвые! Я никого не видела, в отделении никого посторонних не было, я всё время была на посту. Побежала в ординаторскую к Лёве, то есть Льву Борисовичу, но он тоже убит! Это просто ужас! Кошмар!
Кто-то из обступивших сестёр и санитарок ринулся наверх в отделение, где всю ночь дежурила Рита и откуда она принесла страшную новость.
Гонцы быстро вернулись назад и молча уселись на кушетку рядом с ней. Их бледные, испуганные лица говорили сами за себя.
- Немедленно вызывайте милицию, - повторил врач Чернов.
Испуганная и растерянная, Рита сидела на диване и плакала. И вдруг, неизвестно почему, она вспомнила свой сон: мелькавшие перед ней тени. «Одна из приснившихся мне теней была тенью ночного убийцы», - подумала Рита. Ей стало жутко неприятно и страшно при воспоминании о дурном сне. Оказывается, сон был предвестником ужасных событий.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Дела милицейские
Два сотрудника милиции Антон Зубов и Вадим Бобров сидели в рабочем кабинете и были заняты делами.
- Антон, ты помнишь, у нас работал Хромов? - спросил оперативник Бобров Зубова, оторвавшись от чтения бумаг.
Сидевший напротив него Зубов уточнил:
- Ты имеешь в виду того самого Хромова, который брал взятки и торговал угнанными машинами?
- Ну да, - подтвердил Бобров.
- Конечно, помню, - утвердительно кивнул Зубов.
- Круто с ним поступили, - отметил Бобров.
- Его же предупреждали, мог бы сделать для себя выводы и остановиться.
- Приказ был грозный! Уволить за несоответствие занимаемой должности, - продолжал Бобров.
- На взятках попался, - сказал Зубов. - Деньги больше, чем надо, любил. Я его недавно видел, он на шикарном «Лексусе» по городу рассекал, видимо, хорошо устроился, не бедствует.
- Такие люди не пропадут, они везде свою выгоду находят, - сделал заключение Бобров. - Я тоже видел его за рулём «Лексуса».
- Когда у нас работал, взятки брал, не стесняясь, - продолжал вспоминать Зубов. - Разговоры по милиции не зря ходили. Да ещё, оказалось, он помогал сбывать краденые иномарки. Подделывал технические паспорта и выдавал номера. В его кабинете при задержании в сейфе обнаружили двести тысяч долларов! Но, как говорится, сколько веревочке ни виться, конец всё равно когда-нибудь будет. Но он сейчас, видимо, неплохо устроился. Мне, знаешь, обидно бывает. Из-за таких, как Хромов, люди обо всей милиции плохо думают.
- Мне тоже такие мысли в голову приходят, - согласился Бобров. - Я по зову души и сердца пришёл работать в органы, хотя меня родственники отговаривали от такого шага. Говорили: - куда ты идёшь? Посмотри, что в милиции творится! В ней одни ловкачи работают. Я на своём настоял и сделал так, как мне душа подсказала. Мне тоже бывает порой обидно, что нас всех под одну гребёнку стригут. Мы здесь каждый день жизнью рискуем. Сколько ребят хороших погибло от рук бандитов!
В это время зазвонил телефон.
Зубов снял трубку.
- Следователь Зубов слушает. По какому адресу? Так, так! Сейчас, сейчас, подождите минутку, запишу.
Он открыл журнал и стал записывать то, что говорили по телефону.
- Хорошо, спасибо за звонок, мы примем во внимание, разберёмся. Позвоните через пару дней.
Он положил трубку и сказал:
- Добровольные осведомители не дремлют. Скоро информацию записывать негде будет. Времени не хватит все заявления граждан регистрировать.
- Что за сообщение? - поинтересовался Бобров.
- Кого-то сосед любимый донимает, постоянно паркует под окнами машину.
- Это ещё ничего. У меня вчера были звонки о перепланировках в квартирах, о незаконных субсидиях, о неуплате налогов за сдачу квартир в аренду. Сосед за соседом бдительно следить стал. Нам помощь, только когда со всеми делами успевать разбираться!
Кто-то постучал в дверь.
- Войдите, - разрешил Зубов.
Вошла пожилая женщина. Поздоровалась.
- Вы, по какому вопросу?
- Не знаю, к кому обращаться! Я где только не была! Вот и до вас добралась.
- Что у вас за дело?
- Лекарство купила в одном ларьке, у меня спина сильно болела, мне соседка посоветовала им полечиться. Я приняла и чуть Богу душу не отдала. Проглотила это «обезболивающее» и на два дня уснула. Оказалось, что лекарство не обезболивающее, а снотворное! А на коробочке написано: «обезболивающее», понятно? Да ещё рекомендуют по одной таблетке три раза в день, вот как! Спасибо врачам, спасли. Хочу, чтобы милиция проверила, какие в ларьке лекарства продаются, настоящие или поддельные?
- Покажите, что за лекарство, - попросил Зубов.
Женщина вытащила из ридикюля упаковку и протянула Зубову.
Зубов стал внимательно изучать на ней надписи. Повертев коробку в руках, передал Боброву.
Тот взял упаковку и принялся рассматривать.
- У нас кто такими делами занимается? - спросил Зубов Боброва.
- Никто, - развел руками тот. - Мы такие заявления не разбираем, не наша компетенция.
- Вам, гражданка, нужно обращаться в городской отдел по защите прав потребителей или в городской отдел здравоохранения, - объяснил Зубов посетительнице, возвращая лекарство.
- Вы, значит, по таким делам тоже не работаете, - обиженно произнесла посетительница. - Жуликов в городе полно, на каждом шагу продают сомнительные лекарства, а милиции это не касается. Просто прекрасно! Выходит, у нас безнаказанно можно натуральным вредительством заниматься и наживаться на здоровье честных людей. Жулики проклятые народ травят, а милиция бездействует, - подытожила дотошная заявительница.
- Почему же не касается! - возразил Зубов. - Всё нас касается. Есть определённый порядок. Обратитесь в отдел по защите прав потребителей, там разберутся, что за лекарство вы купили. Сначала нужно разобраться, а потом принимать решения, так ведь?
- Пока разбираться будут, сколько людей пострадает! В городской отдел по защите прав потребителей я уже обращалась, меня направили в облздравотдел. Там попросили написать заявление, я его написала. Оно лежит у них два месяца, никто мне на него не отвечает. - Женщина опустила коробочку с лекарствами в ридикюль и пошла к двери. - Думала, вы разберётесь, а вы тоже ничего не можете. Чем вы тут вообще занимаетесь?
Она вышла из кабинета, не попрощавшись.
- Ты заметил, люди стали обращаться с жалобами на качество лекарств? - спросил Зубов, когда за посетительницей закрылась дверь.
- Заметил, - согласился тот. - Но мы действительно такими вопросами не занимаемся. Медицина - серьёзная наука. Как начнут медики своими терминами изъясняться, сразу же в тупик загонят. Нам бы со своими делами разобраться. Отдел по наркотикам у нас есть, по подпольному производству и продаже вино-водочных изделий есть, а по фальшивым лекарствам нет. В уголовном кодексе статья на этот вид преступлений отсутствует. Для махинаторов сплошной рай. Ко мне соседи по таким делам обращались. Совсем недавно в один день двое человек пришли домой с коробками лекарств. Говорят, что после приёма чуть на тот свет не ушли. Я им вопрос задаю: - Где вы их купили? Они говорят: - в киосках. Один на городском рынке, другой - где-то на вокзале.
- Мне кажется, что этот вид преступлений можно расценивать как умышленное причинение вреда здоровью, - подумав, сказал Зубов. - Тем, кто занимается такими преступными делами, прибавлять срок за мошенничество. У нас, к сожалению, в этом отношении пробел в законодательстве. У меня сестра родная - медик, в больнице работает, так она жаловалась мне, что к ним в последнее время довольно часто попадают фальсифицированные лекарства. Больные очень хорошо чувствуют, когда им подделку в организм вводят. Она меня просветила по этому вопросу. Сказала, что из поддельных лекарств ей приходилось встречаться с лекарствами «пустышками», в них нет лечебного вещества. Если тебе попадётся такое лекарство, ты будешь безуспешно им «лечиться», пока не возникнет осложнение заболевания. Опасно, правда, принимать такие лекарства? - спросил он Боброва. - Ничего не подозревающий человек усердно «лечится» фальсифицированными лекарствами, ждёт улучшения, а у него вместо выздоровления наступает прогрессирование болезни. Не менее опасно принимать поддельные препараты, в которых действующее вещество заменяется подобным веществом. Несомненно, оно для изготовителя обходится гораздо дешевле, поэтому им пользуются недобросовестные производители. Низкое качество таких лекарств наносит больному серьёзный вред, ведь они делаются из неочищенных химических веществ.
- Господи! Целая наука! Как же защищать себя от поддельных лекарств? - спросил Бобров. - Мы ведь тоже можем заболеть!
- Покупать нужно препараты проверенных фирм. Только так. Смотреть, как на рынке, когда товар покупаешь: срок годности, штрих код, какая цена. Если препарат стоит дешевле, чем в аптеке, то это уже подозрительно.
Дверь в кабинет открылась и, кто-то из коллег, проходя по коридору, крикнул:
- Ребята, слушайте внутреннее радио!
Зубов живо встал и включил приёмник.
Знакомый голос лейтенанта Комарова вещал:
- Сегодня утром из тюрьмы бежали четверо особо опасных преступников.
Через подкоп в подвальном помещении они проникли за пределы ограждения тюремной территории. Преступникам удалось скрыться. Имена и фамилии сбежавших известны - это Сембрадзе Игорь Вахтангович по кличке Лысый; Харламов Василий по кличке Крот; Хрулёв Семён по кличке Хруль; Скрипкин Михаил по кличке Музыкант. Всем подразделениям внутренних дел разосланы ориентировки и фотографии преступников. Весь личный состав ГУВД и транспортной милиции переведён на усиленный вариант несения службы. Для задержания преступников вводится специальный план «Заслон-2». В десять часов сбор всех оперативных работников в кабинете полковника Гладышева.
- Лето - время побегов из тюрем, - после прослушивания сообщения сказал Зубов. - На улице тепло, можно целые сутки провести на свежем воздухе. Еду раздобыть гораздо легче. Садоводы-любители переехали на дачи с запасами еды. Работы у нас сейчас прибавится. Фамилия одного из бежавших мне знакома. По-моему, это тот самый Харламов, которого осудили на восемнадцать лет за зверское убийство всей семьи накануне Пасхи. Он тогда, чтобы запутать следы и сбить следователей с толку, замаскировал преступление под ритуальное жертвоприношение. Разбросал по столу вымазанные кровью убитых игральные карты, написал на стенах кровью какие-то проклятья. Но оперативники вычислили его. Это был сосед, проживающий рядом, - Харламов. Он просил у бабушки-пенсионерки денег на выпивку, она ему не дала, вот он озверел и всех по одному то ножом, то топориком убил. Когда к нему в квартиру зашли, он был уже «накачан» спиртным, сидел за столом, курил, перед ним лежали снятые с пострадавших драгоценности и деньги. Он запираться не стал. Сразу же всё рассказал и отдал нож, которым убивал. На мальчике насчитали тридцать ран, представляешь? Я думаю: милиция и медицина - две родные сестры. Не зря они с одной буквы «М» начинаются. Милиция лечит больное общество, очищая его от всякой людской нечисти. Сотрудники милиции, бывает, заражаются разными нравственными болезнями от окружающих людей. Потому в милиции встречаются оборотни. В медицине всё так же, как в милиции, один к одному. Только медики лечат людей от телесных болезней. Но среди медицинских работников встречаются и рвачи, и взяточники. Таких, как Хромов, можно встретить и в милиции, и в медицине. Кто-то изготавливает фальшивые лекарства, зная, какой вред приносит людям. Потом продаёт их в аптеках или в киосках. Деньги, деньги, всем нужны деньги! Любым путём! Заразы в обществе полно. Я имею в виду под словом «зараза» нечистоплотность людей, их продажность, алчность, измену долгу и чести. Если твоя душа слабенькая и хилая, её быстро любая зараза съест. Тогда от человека останется только телесная, бездуховная оболочка. Такой человек способен на всё. Нам с такими людьми приходится вести борьбу.
- Следователям, нужно великого классика Достоевского постоянно читать, - сказал Бобров. - По роману «Преступление и наказание» можно изучать, как возникает у людей преступный умысел, и как люди осуществляют подготовку к нему. Но, между прочем, Достоевский умел находить «живую душу» в самых отпетых, опустившихся и мрачных людях.
В кабинет вошёл следователь Милютин.
- Ребята, слыхали, что из тюрьмы сбежали преступники? - спросил он с порога. - Дан приказ выезжать на патрулирование. Сейчас всех собирают на инструктаж у полковника Гладышева.
В светлом, просторном кабинете полковника Гладышева собрались сотрудники. Подождав, когда прибывшие оперативники сели за длинный стол, полковник Гладышев сказал:
- Сегодня утром из тюрьмы бежали четверо заключённых. Фамилии и домашние адреса преступников известны. Всем сотрудникам ознакомиться с фотографиями бежавших. В городе введён специальный план поиска заключённых «Заслон-2». В наши функции входит круглосуточное наблюдение за домами, в которых проживали преступники, прослушивание телефонных звонков, проверка документов у всех подозрительных лиц, усиленное патрулирование. Терять драгоценное время нельзя, приступайте к выполнению задания. Все свободны, капитана Милютина попрошу остаться.
Когда кабинет опустел, Гладышев сказал Милютину:
- Поручаю вам особое дело. В областной больнице сегодня ночью произошли три убийства. Убит в палате предприниматель Колобов, его сиделка и дежурный врач. Прямо сейчас выезжайте на задание. Меня держите в курсе событий.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Беглецы
Беглецы, вылезшие с территории тюрьмы из подземного лаза, отряхнулись от земли. Их было четверо. Слева от них стояла высокой, гладкой бетонной стеной тюремная ограда с витками колючей проволоки сверху, справа пустырь, к которому в двухстах метрах примыкало шоссе.
- Ну, вот, мы на воле, - сказал уголовник по кличке Лысый. - Времени у нас в обрез. Нужно немедленно скрыться, пока не схватили менты. Они могут в любой момент нагрянуть с собаками и быстренько нас повязать. Будем действовать, как диктует обстановка: на свободе мы ничего друг о друге не знаем, все расходимся по разным сторонам. Так будет лучше каждому из нас.
Он оглядел сообщников. Тюремная одежда беглецов была их визитной карточкой. В таком виде показываться на людях немыслимо, можно моментально быть арестованным. У них есть в запасе час, в лучшем случае, полтора, пока их побег остаётся незамеченным. За это время нужно успеть надёжно спрятаться в городе.
Им повезло. Охранник по какой-то причине отлучался, и они остались без присмотра. Заключённые воспользовались удобным моментом и скрылись через заранее приготовленный подкоп в подвале, в помещении которого вчетвером работали несколько месяцев. У Лысого были свои планы, которые он никому не раскрывал. В тюрьме он сколотил группу из четырёх человек, чтобы бригадой быстро выкопать лаз. Одному рыть пришлось бы гораздо дольше и тяжелее. Сейчас ребята ему не нужны. Как только о побеге узнает тюремная охрана, подключится городская милиция. Компания в грязной арестантской робе привлечёт внимание граждан, и тотчас все будут схвачены. Лучше всего разбегаться в разные стороны и в одиночку каждому искать прибежище.
Он повторил:
- Ша, ребята! Разбегаемся по сторонам по одиночке. Времени у нас в обрез. Каждый двигается своей дорогой.
Он снял тюремную одежду, свернул в плотный комок. Для надёжности перевязал его рукавами рубашки. Оставшись в трусах и в майке, сунул узел подмышку и, помахав бывшим сокамерникам на прощанье рукой, побежал в сторону шоссе. Со стороны он выглядел как человек, занимающийся утренним бегом.
Оставшаяся группа из трёх человек долго раздумывать не стала. Как по команде, все стали снимать одежду.
- Недалеко городской парк, внизу пляж, - сказал зэк по кличке
Крот. - Можно в таком виде до пляжа добежать, покупаться, позагорать на солнышке, а потом, в зависимости от обстоятельств, двигаться дальше. Эх, телефон бы где-нибудь стянуть, домой позвонить, идти туда опасно.
- Звонить домой нельзя, - высказал опасения арестант Хрулёв, по кличке Хруль. - Менты не дураки. Они фамилии наши знают, адреса им известны - как пить дать, будут каждого у родимого дома пасти. Телефоны домашние прослушать не составит труда. Звонить нужно кому-нибудь из надёжных знакомых, домой ни в коем случае. Попросить их, чтобы родственники передали одежду и деньги. Я тоже предлагаю бежать на пляж и там обдумать, что делать дальше.
- Может быть, мы на пляже одежду себе подберём? - высказал предположение Крот. - В такой солнечный день там будет много народу, без проблем обновим гардероб.
- Неплохая идея, - одобрил Хруль.
Все трое уже стояли раздетые в трусах и в майках. Одежду по примеру Лысого каждый скрутил в узел и держал подмышкой.
- Я понял, почему Лысый одежду не выбросил, - сказал Хруль. - Если менты найдут робу, то они поймут, что мы переоделись. Нам тогда хуже будет. Менты шире по сторонам смотреть начнут. А так они будут концентрировать внимание на людях, одетых в чёрную одежду. Не додумаются же они, что мы будем изображать из себя спортсменов! Нам бы только до пляжа добежать. Погода сегодня прекрасная, правильно мыслит Крот: на пляже можно выбрать любую одежду, как в магазине.
- Ну, вы и умные! - с восхищением сказал зэк по кличке Музыкант.
- Команда, на старт, марш! - Хруль первым лёгкой трусцой побежал к шоссе.
Следом за ним побежал Крот, завершал группу Музыкант.
Утро было ясное, солнечное.
Беглецы в стремительном темпе пересекли шоссе, затем парк и без проблем добежали до городского пляжа.
Горожане, испытывающие за зиму недостаток ультрафиолетовых лучей, спешили загорать. Возле воды они моментально оголялись до купальных костюмов и подставляли солнцу бледные тела.
Пляж заполнялся народом так быстро, как наполняется стадион перед разрекламированным, решающим футбольным матчем. Когда солнце достигло зенита, на пляже стало тесно, как на настоящем восточном базаре.
Беглецы сидели на тёплом песке, со всех сторон окружённые беззаботно отдыхающими людьми. Из транзисторов неслась бодрая музыка, прерываемая выпусками очередных новостей. Вскоре они услышали сообщение о побеге из тюрьмы особо опасных преступников. Потом дикторы повторяли его через каждые полчаса.
Хруль сидел на песке, обхватив жилистые голени руками. Изучающим взглядом рассматривал окружающих людей. Они, словно слегка одурманенные свободой, беззаботно предавались забавам на свежем воздухе, выбирая развлечения каждый по своему вкусу.
Кто-то, уцепившись за длинный фал курсирующей вдоль берега моторной лодки, испытывал наслаждение от катания по глади реки на водных лыжах; другие, объединившись в группу, с полной отдачей накопленных сил, били по летящему мячу, играя в волейбол. Молодёжь брала напрокат вёсельные лодки и катамараны и уходила в плавание по реке, оставив без присмотра на берегу одежду.
Проводя в путь пристальным взглядом компанию молодых людей из трёх юношей и трёх девиц, в обнимку устроившихся на катамаране и отчаливших от берега, Хруль тут же, переведя взгляд на оставленную одежду, тихо произнёс:
- Наш час настал. Первым делом мы поменяем место и сядем ближе к одежде уплывших в речной круиз молодых людей. Но сначала я предлагаю всем искупаться. Идите за мной и делайте то же, что и я.
Он встал и пошёл в реку. Крот и Музыкант, переглянувшись между собой, без комментариев оценили гениальный замысел Хруля и спустя несколько мгновений пошли за ним. Арестантскую робу, завязанную в узел, они так же, как и Хруль, взяли с собой.
После водных процедур вся тройка, не привлекая к себе внимания, вышла из реки и устроилась на песке возле вещей молодых людей.
Спокойно одевшись в чужую одежду, беглецы удалились с пляжа. На улице они без лишних слов расстались и тут же потерялись в городской толпе.
Отойдя от пляжа на три квартала, Хруль устроился в сквере на скамейке в тени цветущего куста акации. От арестантской робы он освободился по пути, выбросив в мусорный бак. Из заднего кармана краденых брюк извлёк, неожиданно для себя, пятьсот рублей, и эта находка его обрадовала. В нагрудном кармане джинсовой рубашки нашёл удостоверение с красными корочками на имя Таранова Виктора Григорьевича, контролёра городского отдела торговой инспекции.
Хруль тут же пошёл в кафе и, купив кофе и гамбургеры, с наслаждением принялся есть, одновременно мысленно соображая, какую выгоду ему может принести неожиданная находка удостоверения.
Хруль, а в жизни тридцатидвухлетний Хрулёв Семён, был по натуре ловкачом и приспособленцем первого сорта. Ему повезло быть первым и единственным ребёнком у престарелых родителей. Мать родила его в сорок два года, а отец испытал радость отцовства и того позже - в пятьдесят лет. Так случилось у этой семейной пары. Мать Хруля не выходила замуж до сорока лет, отец до встречи с ней жил в бездетном браке.
Хруль, с первых минут появления на свет, стал объектом постоянной, чрезмерной опеки и неуёмной заботы родителей. В этой семье смысл жизни двух взрослых людей заключался в удовлетворении всех желаний и потребностей маленького идола. С раннего детства Хруль был обласкан, зацелован и затискан чрезмерной материнской любовью. Он - «погода в доме»: потому, смеялся ребёнок или плакал, зависело, светило ли в семье солнце и окружающий мир был наполнен радостью и весельем или, наоборот, наплывали чёрные тучи, и над взрослыми нависала тяжесть тревоги и беспокойства.
Вдобавок ко всему, Хруль рос хилым и болезненным. От посягательств коварных микробов и вирусов, вредного воздействия холода и сквозняков его защищали и берегли всеми возможными способами: кутали, грели, парили, ограничивали контакты с ровесниками, пичкали всевозможными пилюлями и витаминами. Постепенно из Хруля выросло избалованное, изнеженное существо, не способное противостоять ни одному вызову со стороны внешнего мира.
Отец скоропостижно скончался, через три года умерла мать, и тринадцатилетнего подростка отдали в детский дом.
Попав в совершенно иную среду обитания, в которой физическая сила является основным источником выживания и утверждения своего «я», Хруль частенько ходил со следами от полученных тумаков и затрещин. То на лице, то на голове у него зачастую виднелись ссадины и синяки; в детдоме среди сверстников решающим аргументом в любом споре был вес кулака оппонента.
Он рано понял: для того, чтобы выжить в коллективе, нужно либо быть сильным физически, либо уметь приспосабливаться к непредсказуемым характерам сверстников таким образом, чтобы не ощущать на себе злую энергию их недовольства. Постепенно осознал, что в споре гораздо лучше промолчать, чем возражать сверстнику, который сильнее. Неплохо сказать что-нибудь лестное, это, несомненно, вызовет его расположение. Он нашёл удачный способ выхода из «аварийных» ситуаций: опорочить кого-то, с целью свалить с себя вину. Таким образом, приспособленчество со всеми его низкими чертами стало нормой жизни Хруля.
После детского дома он прослужил в армии, испытал на себе в полном объёме жестокость солдатской дедовщины. Но по каким-то необъяснимым причинам издевательства старших солдат над ним продолжались недолго. Может, потому, что «выкачивать» из него было нечего, у него не было родственников, которые посылали ему посылки.
Первый раз он неофициально женился сразу после армии. Отсюда пошёл счёт его новых жизней. Он обнаружил среди слабой половины многих желающих женить его на себе. Чем же он покорял сердца женщин? Он был приятной внешности, с правильными чертами лица, с большими голубыми глазами, пушистыми, длинными ресницами и полными, пухлыми губами. Бледную, тонкую кожу лица обрамляли черные, прямые волосы. В его внешности было что-то напоминающее внешность французского актёра Алена Делона в молодые годы. Не эта ли схожесть так влекла к нему женщин? В те годы у него была ещё одна кличка - Красавчик. Хруль долго не задерживался возле очередного покоренного женского сердца. Прожив с очередной гражданской женой не более года, он находил новую поклонницу и покидал прежнюю, обязательно прихватив с собой что-нибудь ценное из её вещей. Он забирал с собой то, что было в доме: деньги, дамские украшения, меха, одежду, что-нибудь стоящее из посуды и бытовой техники. Ворованные вещи относил в ломбард и на какой-то промежуток времени мог беззаботно существовать. Никто из его бывших жён не поднимал шума, и он был спокоен.
Когда при расставании с седьмой или девятой сожительницей (он точно не знал количество возлюбленных) забрал с собой её золотой браслет, она заявила о воровстве в милицию. Хруль был арестован и посажен за решётку. Получил три года лишения свободы.
Разглядывая удостоверение инспектора государственной торговли, он вспомнил, что одна из его гражданских жён занималась инспекторской деятельностью в торговле.
Тогда он был приятно удивлён, узнав обо всех положительных сторонах профессии спутницы жизни. Она получала небольшую зарплату, но хорошие продукты у них в доме не выводились, холодильник всегда был забит ими до отказа. На полках не исчезали деликатесы высшего качества.
Он вспомнил и то, как в незапамятные времена, стоя в длинной очереди за колбасой, ему приходилось наблюдать, какое магическое действие оказывали на продавцов люди, неожиданно предъявлявшие им удостоверение контролёра торговой инспекции. Инспекторы после покупки палки колбасы говорили единственную фразу: - Контрольный закуп!
Она имела действие взорвавшейся бомбы. Продавец от страха менялся в лице, на помощь к нему спешил директор магазина, и они вдвоём чуть ли не под руки уводили контролера «разобраться» в кабинет директора.
Немного поразмыслив, Хруль решил на практике проверить силу данного документа.
Перейдя через дорогу, он зашёл в небольшой частный продуктовый магазин. На витринах красовались всевозможные колбасы, балыки, копчёные окорока, буженина, мясные рулеты, разносортные сыры, консервы, напитки.
Выбрав аппетитный кусок корейки, попросил продавца его взвесить.
Продавец одним мгновенным движением рук, подобно цирковому магу, молниеносно взвесила корейку, тут же назвала цену. Хруль не успел заметить на электронных весах ни вес, ни сумму. Сообразив, что на всякий пожарный случай есть запас денег, он попросил взвесить голландского сыра. Продавец повторила отработанный годами трюк, и Хруль, не успев моргнуть глазом, услышал общую сумму.
Придав лицу выражение невозмутимого спокойствия и гордого достоинства, сложив покупки в целлофановый пакет, он чётко произнёс:
- Контрольный закуп! - и развернул перед изумлённым продавцом удостоверение
Продавец, моментально оценив опасность ситуации, изменила неприступно-безразличное выражение лица на умилённо-блаженное. Всплеснув руками, стала причитать:
- Вы не поверите, но наши электронные весы расстроились! Мы вызвали мастера и ждём его с минуты на минуту. Прошу, пройдёмте со мной в кабинет и всё конкретно обсудим!
Хруль не заставил просить дважды, времени у него было в обрез, он довольно легко позволил «уговорить» себя и пошёл за продавцом.
В кабинете ему предложили сесть и налили кофе. Но Хруль не дотронулся до него. Он понял, что можно поживиться, если продолжить спектакль.
- У вас плохо работают весы, я составлю акт и возьму штраф, - предупредил он продавца.
- К чему акт, неужели мы не сможем договориться? - трагическим голосом произнесла продавец.
Получив от неё в качестве компенсации за ненаписанный акт три тысячи рублей, Хруль поспешил удалиться. В кармане брюк приятно шуршали деньги.
Куда идти дальше? На вокзал и автостанцию нельзя, наверняка там полно милиции, можно легко попасться в руки ментов. Где найти на время пристанище, чтобы отоспаться и чувствовать себя в безопасности?
Не долго размышляя над своим положением, Хруль решил снять на месяц самое дешёвое жильё. Он купил в киоске газету с объявлениями об аренде и, выбрав ближайший адрес, направился снять квартиру. По пути купил в ларьке заварного чая и батон.
Его встретила женщина приятной внешности, показала маленькую квартиру из одной небольшой комнаты с окном во двор. Хруль оплатил аренду за месяц. Женщина попросила показать паспорт, Хруль вытащил из кармана удостоверение контролёра торговли и показал его. Женщина, мельком взглянув на корочки, отдала ключи от квартиры и удалилась.
Оставшись один, Хруль принял ванну, потом вскипятил воды, заварил крепкий чай и, усевшись перед телевизором, принялся есть.
Сбежавший из тюрьмы опасный заключённый по кличке Крот тоже искал пристанище. Настоящая его фамилия - Харламов, ему тридцать восемь лет, образование - четыре класса, до этого преступления был дважды судим за воровство. Кличку Крот получил в школе за два сильно выступающих вперёд верхних зуба. В этот раз он отбывал наказание за зверское убийство семьи из четырёх человек. Он был закоренелым алкоголиком и допивался до белой горячки. Накануне Святой Пасхи Кроту захотелось выпить водки. Денег у него не было, и он отправился к своим соседям по лестничной площадке. Дома была старенькая бабушка с внуком.
Крот стал просить у пенсионерки денег. Бабушка ничего не дала, и тогда он, схватив первое, что попало ему под руку, а это был металлический кухонный топорик для разделки мяса, с размаха ударил им несговорчивую старушку по голове. Одного удара было достаточно, чтобы бабушка больше не встала. На шум в кухню прибежал пятилетний внук и, увидев лежащую на полу бабушку с окровавленной и разбитой головой, принялся плакать.
Озверевший Крот нанёс ребёнку смертельный удар прямо в сердце.
Мальчик был без признаков жизни, а Крот продолжал исступлённо наносить удары по мёртвому телу.
Остановился тогда, когда услышал скрежет ключа в замке входной двери. Подскочил к двери и спрятался сбоку возле вешалки. Как только хозяйка вошла в квартиру, Крот сзади вонзил ей нож в шею, перерезав сонную артерию. Точно так же поступил и с пришедшей из школы девочкой.
После убийства Крот ограбил квартиру, забрал найденные деньги, снял с мёртвых украшения: серьги и золотые цепочки. Сообразил, что нужно каким-то образом запутать милицию. Для этого он разбросал по квартире вымазанные кровью игральные карты и написал кровью убитых на стене: «Дьявол пожелал забрать всех с собой», маскируя тем самым убийство под разряд ритуальных.
Убийца долго отмывал испачканные в крови руки, после чего вышел из квартиры и в ближайшем от дома ларьке купил три бутылки водки.
Работники милиции вычислили Крота сразу. Дверь квартиры была не заперта, он сидел в невменяемом состоянии за столом в кухне с недопитой бутылкой водки. Перед ним лежали ворованные вещи и деньги. Суд приговорил его к восемнадцати годам лишения свободы. Он отсидел пять. Когда зэк по кличке Лысый предложил Кроту совершить побег, он согласился и вместе со всеми в подвале рыл землю.
Крота озадачил тот факт, что Лысый на воле оторвался от них и ушёл один. Он не представлял, куда ему деваться, где искать крышу над головой. Хруль говорил, что домой идти нельзя, можно снова угодить в руки милиции. Дома у Крота не было. Краденная на пляже одежда оказалась ему не по росту, короткие брюки обращали на себя внимание прохожих. В кармане Крот нашёл сто рублей. Шёл он как раз мимо бани, возле неё лоточница продавала пирожки с капустой. Крот купил пять пирожков, а остальных денег ему хватило на приобретение билета в общую мойку. Съев пирожки, пошел в баню и стал мыться. Сколько времени провёл в бане, не заметил. Спешить было некуда. Крот мылся в мойке, потом заходил в парную, так по кругу повторил несколько раз. Посетители менялись, а он продолжал мыться. Когда ему надоело это занятие, он опять стал думать, куда же ему идти после бани? Никто нигде его не ждал. Вдруг внимание Крота привлёк пришедший помыться служитель церкви. Батюшка разделся и пошёл в общую мойку. Крот проследил за ним и решил про себя, что лучшей одежды ему не найти. В коротких брюках, как у него, долго не походишь. В любую минуту к нему может подойти милиционер и попросить документы: одежда на нём явно с чужого плеча.
Как только батюшка в очередной раз отправился в парную, Крот без труда открыл нехитрый замок шкафчика и, прихватив наряд священника, благополучно покинул баню.
В заросшем углу ближайшего сквера он облачился в балахон служителя церкви, а украденную с пляжа тесную одежду бросил в кустах.
На душе у него сразу стало спокойнее. Кто из милиции будет приставать к батюшке? Сейчас нужно положиться на господа Бога, самое время искать у него защиты. В милиции вряд ли кто догадается, что Крот скрывается под рясой священника. Через день-два он обрастёт щетиной и отпустит бороду. Надо найти затрапезную церквушку и срочно примкнуть к верующим людям.
Крот шёл по городу неловкой походкой, ему мешала ряса, которая путалась между ног, не давая делать широкий, размеренный шаг. Пройдя несколько кварталов, он постепенно привык к ней, и длинные полы нового наряда не сдерживали шаг. Он искал подходящую церковь. Наконец в одном из переулков увидел во дворе небольшой деревянный храм, двери которого были открыты. Крот решил, что эта скромная церковь как раз подходит для него.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Допрос
Для Риты всё происходило, как в жутком сне. Сначала через приёмный покой мимо неё вынесли на носилках три трупа, упакованные в чёрные пластиковые пакеты.
Одни и те же вопросы задавали приехавшие журналисты, а потом с ней стал беседовать следователь.
В который раз она сбивчиво, со слезами на глазах, рассказывала обо всём, что произошло в это утро.
- Когда вы видели в последний раз Колобова живым? - следователь не спускал с неё пристального взгляда, от которого у Риты сжалось в комок сердце.
Взгляд был холоден и строг. «Не пытайтесь ничего скрывать, если вы в чём-нибудь виновны, рассказывайте всё, как есть. От меня бесполезно что-либо утаивать», - было написано в его глазах.
Ей почему-то сразу же показалось, что он знает о ней всё, и от него ничего невозможно будет скрыть. А скрывать было что.
Во-первых, Рите очень не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал о её беременности. Беременность ещё мала, и она не решила, что с ней делать. Если узнают, сразу же возникнут вопросы, от кого она беременна? Это её большая тайна, она её никому не откроет даже под пытками.
Во – вторых, следователь, наверное, уже знает, что она спала наглым образом на дежурстве и в назначенное время не ввела больному лекарства. Сейчас этот факт для мёртвого Колобова не имеет никакого значения, но, тем не менее, она чувствовала вину перед служебным долгом.
В – третьих, самое неприятное для Риты: вдруг кто-то видел, что Лёва вечером приходил к ней в процедурный кабинет?
По глазам следователя видно, что ему всё- всё известно. Даже то, что она не должна была дежурить в эту ночь, а выполнила просьбу медицинской сестры Марковой Екатерины и дежурила за неё.
- Я видела Колобова живым, - она передохнула и после небольшой паузы продолжила, - в восемь вечера. Я зашла в палату и поставила ему капельницу. Через сорок минут я убрала её.
- Вы всё это время не отходили от него?
- Да, то есть, нет, - сбиваясь, сказала Рита и покраснела.
Дурацкая привычка краснеть! Из-за неё сейчас будет нечем дышать. Никто в больнице среди сотрудников и из её знакомых не краснеет, когда скажет неправду. Одна она. Лицо вспыхивает, как пламя. Жар разливается по щекам, по шее, по груди, а главное - уши горят и распухают, становятся похожими на только испечённые оладьи - пышными и горячими. Хорошо, что их не видно под надетым на голову белоснежным колпачком, но она-то чувствует эту предательскую жару. Ей нестерпимо захотелось выпить воды. Она облизнула пересохшие губы.
Следователь посмотрел на неё и переспросил:
- Так да или нет?
Он пробуравливал её жёстким взглядом.
Рита, проклиная в душе себя за пылающие щёки и распухшие уши, сказала:
- Я выходила на некоторое время из палаты, а потом вернулась.
- Разве так можно? - спросил следователь.
- Можно, - Рита почувствовала, что краска на лице постепенно ослабевает. - Можно, - уверенным голосом повторила она, глядя прямо в глаза следователю. - В палате он был не один, рядом постоянно дежурила сиделка. Если бы что-то случилось, она позвала бы меня. - Краска медленно растворялась на лице. Уши снова стали принимать обычную форму, она это отчётливо почувствовала, ей стало легче дышать.
- Хорошо. Когда вы увидели его мёртвым?
- Я зашла в палату рано утром, в пять часов.
- Как вы узнали, что он мёртв? Вы включали свет? Вы трогали его? - голос следователя был строг.
- Ничего я не трогала. Вхожу и вижу, сиделка на полу лежит в луже крови, у Колобова сзади на голове кровь. Зачем мне было включать свет, когда на улице в пять уже светло? - Рита отрицательно покачала головой.
- Звонок в милицию поступил в шесть двадцать, что вы делали час и двадцать минут?
«Действительно, - подумала Рита, - на этом вопросе следователь легко может уличить меня во вранье, надо говорить что-то правдоподобное».
- Я побежала в ординаторскую к дежурному врачу. Забежала, а он тоже мёртвый. Я была в шоке. Не знаю, сколько прошло времени, помню только, что вскоре я мчалась вниз на первый этаж, я не знала, что мне делать.
-Да, - усмехнулся следователь, - но в приёмном покое дежурная сестра говорит, что вы прибежали в шесть пятнадцать и сообщили всем это известие. Ответственный врач говорит то же. Он хорошо запомнил время, потому что в этот момент слушал новости по радио. Вы хотите сказать, что бежали с третьего этажа на первый один час и пятнадцать минут? - в голосе следователя слышалось явное сомнение и недоверие.
- Не знаю, в чём дело.
Рита опять ощутила, что краска против воли заливает лицо. Нужно что-то срочно придумать. И она сказала:
- Может быть, у меня часы неправильно шли, а может быть, время так быстро летело. Я не могу сейчас точно припомнить последовательность своих действий. Я плохо соображала в тот период, понимаете? Я была в шоке.
- Который сейчас час? - спросил дотошный следователь.
Он посмотрел на её запястье.
- У меня нет ручных часов, - перехватив его взгляд на левую руку, быстро сказала она, - я ориентируюсь по часам, висящим на стене в коридоре.
- Для следствия этот момент очень важный. Часы у вас в больнице идут правильно, я проверил. Час и пятнадцать минут - большой промежуток. За это время можно очень многое сделать. Я думаю, что вам хватило добежать от палаты в ординаторскую, а потом от ординаторской до приёмного покоя минут пять – шесть, это максимально.
Рита молчала. Если сказать правду, значит, нужно признаться в том, что она проспала и вошла в палату не в пять, как надо было, а только в шесть утра. Тогда всё сойдётся, и он от неё отстанет с этим каверзным вопросом.
Но тогда все узнают о том, что она проспала и не вовремя стала выполнять назначения, у неё будут неприятности. Начальство не упустит случая, чтобы не выразить недовольства и претензий. Нет, только не это. Мозг лихорадочно работал. Следователь продолжал смотреть цепким, пронизывающим взглядом.
- Со мной сделалось плохо, - собрав свои нервы, сказала Рита. - Когда увидела врача в крови и поняла, что он мёртв, я на некоторое время потеряла сознание. Сколько времени была в таком состоянии, не могу ответить точно. Когда очнулась, побежала вниз, в приёмный покой. Хотя сейчас совершенно ничего не могу точно вспомнить, я была в шоке.
Она посмотрела на следователя. Вроде вышло неплохо. Звучит правдоподобно. Такое может хоть с кем случиться, если никого рядом не было, попробуй, проверь.
Лицо следователя осталось непроницаемым. Следующий вопрос был тоже неприятным для Риты.
- Расскажите подробнее. Как вам стало плохо: вы упали, или присели, у вас закружилась голова? Конкретно можете сказать, что с вами случилось?
Помолчав минуту, Рита сказала:
- Когда я увидела кровь и поняла, что врач мёртв, меня затошнило. Закружилась голова. Я помню, что пила воду из крана, меня вырвало. Сколько времени это длилось, точно сказать не могу.
Рита, услышав свои слова, сама поверила в то, что всё было именно так. Она посмотрела на следователя, ища в его глазах поддержки. Но они были холодны и суровы.
- Скажите, когда вы видели дежурного врача Ястребова живым в последний раз? Что вы при этом делали?
Кошмар! Лучше бы он об этом не спрашивал. Как ответить? В голове у Риты всё закружилось. Говорить правду нельзя. Никто не должен знать о том, что Лёва зашёл к ней в процедурный кабинет после вечернего обхода и пробыл у неё час. Их никто не видел, никто не искал, они закрылись в процедурном кабинете на ключ. Никто не должен знать, что они…, она отогнала появившуюся мысль. Врать, нужно врать дальше.
- Мы виделись с ним на обходе, это было в 21 час. Он сделал некоторым больным дополнительные назначения и ушёл в кабинет, а я стала заниматься своими делами на посту в коридоре.
- Когда вы закончили обход?
- Где-то около 22. часов.
- Это точно?
В голосе следователя Рита уловила недоверие, хотя, может, ей показалось, но в вопросе отчётливо звучало: «Не вздумайте меня обманывать, я всё равно всё узнаю». И она поспешила ответить:
- Да. Я ходила с ним по палатам, когда мы закончили обход, он пошёл в сторону ординаторской, а я на пост.
- Вы заходили к нему в ординаторскую после обхода, или вы постоянно находились на сестринском посту?
Стоп. От этого вопроса Рита внутренне напряглась. Зря она сказала про пост. Опять нужно как-то выкрутиться. Пост находится у всех на обозрении в коридоре, а её на нём не было. Может быть, этот въедливый следователь уже навёл справки и знает о том, что она не сидела на посту после обхода? Она сказала первое, что пришло на ум и что невозможно проверить:
- После обхода я пошла в ванную, приняла душ, потом поужинала и принялась работать с историями болезни. В ординаторскую я не заходила.
- Дежурного врача Ястребова не было в ординаторской после обхода, - следователь смотрел на Риту испытывающим взглядом. - Его искали из приёмного покоя, несколько раз звонили в кабинет, но он не поднимал трубку, а когда пришли к нему, то не нашли на месте. Вас в это время на посту тоже не видели.
«Всё правильно, - хотелось сказать Рите этому противному следователю. - Лёва был в это время со мной в процедурном кабинете». Но вслух она сказала:
- Я не знаю, где был после обхода дежурный врач. А я в это время находилась, как я уже сказала, в ванной комнате. В последний раз живым я видела его во время обхода.
Два последних предложения Рита сказала с нажимом, отчеканив каждое слово. Она выделила их особой интонацией. Всё. Больше она ничего не скажет.
- Странно, больные из палаты пятнадцать говорят, что тоже принимали в это время душ, а вас никто не видел, - с усмешкой возразил следователь.
Рита промолчала. Если будешь врать дальше, то можно завраться. Пора остановиться, чтобы не навредить себе.
- Я тоже никого не видела, - ответ был слабой попыткой нападения на скрупулезного следователя и в то же время защитой. - Если бы знала, что так выйдет, то взяла бы с собой свидетелей, - последняя фраза прозвучала несколько вызывающе. «Ну, чего ты ко мне пристал?» - хотелось спросить ей дотошного следователя.
- Есть ещё другие вопросы. Когда утром вы зашли в ординаторскую к врачу Ястребову, вы включали свет, или вы не прикасались к выключателю? Дальше. Вы дежурили не по графику. В графике стояла другая медсестра. Почему?
- Когда я вошла в ординаторскую, было достаточно светло, я хорошо помню, что не включала свет, я вам уже об этом говорила. Свет мне не был нужен. А насчёт замены дежурства - меня попросили. Такое часто бывает, что в этом особенного?
- Кто попросил?
- Тот, кто должен был дежурить по графику, Екатерина Маркова.
- В ваших ответах многое не совпадает с действительностью. Говорят, что это вы её попросили, вам очень нужно было именно в эту ночь дежурить. Ответьте на следующий вопрос: как в вашем столе оказался пистолет?
Слово «пистолет» словно обожгло Риту. Она вздрогнула. Правильно, он лежал у неё в столе. Почему она сама сразу не сказала об этом следователю?
- Я не знаю. Я не видела никакого пистолета, - убитым голосом проговорила она. У неё всё смешалось в голове.
Она была поражена, осознав, какую глупость совершила. Разве можно было об этом молчать? Нужно было сразу же бить тревогу, звонить в милицию и вызывать ментов.
Конечно! Нужно было сразу поставить на уши всю больницу, а она просто растерялась, потому что это было так неожиданно.
Кто говорит, что именно ей захотелось дежурить в эту ночь? Это неправда. Катюха упросила подежурить. Это дежурство не входило в её планы: неделю назад было подписано главным врачом заявление на отпуск. Если бы не дежурила, то уже загорала где-нибудь, а не сидела перед следователем. Кто он, осведомлённый в её личных делах, человек?
Мысли роем летали в голове. Она не могла найти ответа. Найденный пистолет в столе - это очень серьёзно. Если признаться прямо сейчас, то после сказанного: «Я не видела никакого пистолета», сказать, что сама с удивлением обнаружила оружие в ящике стола, когда искала исчезнувшею авторучку, ей вряд ли поверит этот суровый следователь. Он поймёт, что она завралась. Теперь признаваться поздно.
Следователь, увидев, какое впечатление произвели на Риту сказанное, усмехнулся. Его усмешка ей показалась зловещей. Он вытащил из чемоданчика целлофановый пакет, в котором находился пистолет и показал его Рите.
- Вот этот пистолет. Его обнаружила в ящике вашего стола другая медсестра, пришедшая на работу. Вы видите его в первый раз или нет? Как он попал в ваш стол?
- Я не видела никакого пистолета. Не понимаю, откуда он мог там появиться.
Рита сама не поняла, почему упорно стала говорить неправду. Наверное, испугалась. Волнение охватило её, она вновь почувствовала, как краска заливает лицо.
- Значит, так, - решительно сказал следователь. - Вы сейчас поедете со мной в милицию и там дадите письменные объяснения. На бумаге, не торопясь, напишите, где вы были после обхода, что делали после того, как обнаружили убитых и так далее. Подумаете хорошенько, каким образом в вашем столе очутился пистолет. Вспомните про то, кто кого попросил подмениться.
Ничего себе! Почему она должна ехать в милицию? Её в чём-то подозревают? Вполне достаточно того, что она сейчас рассказала. Зачем нужно давать письменные показания именно в милиции? Ей совершенно нечего там делать. От волнения у Риты что-то случилось с горлом, дыхание перехватило, она хриплым голосом спросила:
- Зачем мне ехать в милицию? Я могу здесь всё написать.
Голос противно хрипел, ей пришлось несколько раз откашляться.
- У меня много дел, мне после дежурства нужно отдохнуть и ими заняться, - возразила она.
Следователь был непреклонен. На его протокольном лице чётко было написано обвинение Риты во всех грехах. Он сказал:
- Я повторяю, много неувязок в ваших показаниях. Необходимо, чтобы вы в спокойной обстановке всё хорошо продумали, вспомнили и подробно написали на бумаге. Кстати говоря, ещё один вопрос: закрывается ли в вашем отделении на ночь входная дверь?
- Да, как обычно. Дежурная санитарка закрывает её на ключ, а утром она же её открывает.
- В какое время она открывает дверь?
- Когда делает утреннюю уборку, ей нужно вынести мусор и отнести анализы больных в лабораторию, обычно это бывает после 5 часов утра.
- Когда вы спускались в приёмный покой, дверь была открыта? - Да, дверь была открыта.
- Санитарка говорит, что дверь в это утро не открывала. Кто же её открыл, вы не знаете? Может быть, вы сами её открыли?
- Почему вы мне задаёте столько вопросов? - Рита стала нервничать. - Я не имею понятия, кто открыл дверь в отделении в это утро. Во всяком случае, в мои служебные обязанности не входит наблюдение за входной дверью.
- Согласен. Но вы, как дежурная медсестра, должны знать обо всём, что происходит в отделении, а вы не даёте четкую информацию. Поэтому я вынужден забрать вас с собой.
- Забирают только арестованных или подозреваемых в чём-то. Вы что, меня подозреваете в убийстве?
- Я должен тщательно разобраться, только и всего. Даю вам на сборы пять минут. Машина возле крыльца.
Рита поняла, что спорить и убеждать упрямого сыщика в своей непричастности к убийству бесполезно. Этот тип определённо ничего не воспринимает так, как говорит Рита. Во всех её ответах он видит злой умысел. По нему видно, что он всегда стоит на букве закона. Мыслит, как запрограммированный робот. Рита почувствовала, что она со всех сторон окружена нелепыми подозрениями в ночном убийстве. Оправдывать и защищать себя нужно самой. Придётся подчиниться и поехать с ним в милицию. Она пошла переодеться. Зашла в раздевалку, сняла халат, зачем-то посмотрела в окно.
Возле крыльца больницы стояла милицейская машина. Водитель в милицейской форме прохаживался рядом. Наверное, ждал следователя и её. Сейчас, на глазах всей больницы, она пройдет со следователем, как преступница, сядет в машину, и её увезут. Большего унижения она не знала.
Попала же она в переплёт! Сейчас по больнице поползут разговоры, будут перемывать ей косточки. Из всей больницы её одну принуждают ехать в милицию и там дать показания. Да, это именно так и называется. Она должна дать показания. Кошмар. Пахнет чем-то неприятным.
Наверное, будет допрос, может, и не один. Надо же было так вляпаться. Другое слово подобрать трудно. Убиты Лёва, Колобов, с которым все цацкались, как с писаною торбой, у него даже была круглосуточная сиделка, пунктуально выполнялось каждое назначение, а она проспала, и отчасти по её вине произошло убийство. Проспала и не доглядела.
Ну, спасибо Катюхе, благодаря её проблемам она вместо отпуска, которого ждала целый год, попала в неприятную историю. Дверь распахнулась, в комнату вошла медсестра Екатерина Маркова.
- Что произошло? Я не верю своим ушам, расскажи мне, что случилось? - с порога обратилась она к Рите.
- Кошмар! Сегодня ночью в нашем отделении убили трёх человек! Представляешь? Кто-то сказал следователю, что это дежурство я тебя попросила отдать мне. В общем, все грехи на меня. Я просто с ума схожу. Сейчас еду в милицию со следователем. Ты можешь себе представить? - Рита сильно нервничала, вид у неё был удручённый, на глазах выступили слёзы.
- Не расстраивайся. Ты что, в чём-то виновата? Напишешь бумагу и отпустят, - голос у Катерины был уверенный и бодрый. - Хочешь, я поеду с тобой?
- В моём столе нашли пистолет, а это серьёзно, понимаешь? Наверное, убили всех именно из него, а мне в стол его подложили. Представляешь, как мне сейчас нужно оправдываться, чтобы доказать, что я не виновата в убийстве? Знаешь, я чувствую, что это дело затянется и мне без посторонней помощи из него не вылезти. Прошу тебя, позвони, или лучше съезди к Григорию и попроси его от меня, чтобы он повлиял на ментов. У него есть связи. Мне оттуда не позвонить.
- Хорошо, я найду его и попрошу. Только неужели ты думаешь, что он станет тебе помогать? Вы ведь уже два года, как разведены.
- Сделай, как прошу. Ну, всё. До свидания.
Рита вышла в холл, где её ждал следователь. Проходя через длинные коридоры, чувствовала на себе любопытные, испытывающие взгляды сослуживцев. Они пронизывали её, как лучи Рентгена или лазера, и она ощущала спиной их прижигающее действие.
Было нестерпимо мерзко чувствовать эти взгляды. Хотелось всем, кто смотрел на неё, идущую под конвоем, крикнуть в лицо:
- Ну, что вы смотрите на меня? Я не виновата в убийстве, слышите?
Но она не могла этого сделать.
Единственный взгляд, с которым Рита встретилась в упор, был взгляд Чернова. Он шел навстречу и что-то сказал ей, но, увидев, что сзади по пятам шагает следователь, осёкся и замолчал.
Выйдя на улицу и очутившись рядом с машиной, она несколько секунд стояла, не зная, что делать.
Водитель открыл заднюю дверь и предложил сесть. Рита послушно села. Впереди уже сидел следователь. Между ними было толстое стекло и стальная решётка. Она погрузилась в свои мысли. Ей нужно было время. Всю дорогу, от больницы до отделения милиции, она думала обо всём случившемся с ней в это роковое дежурство.
Возле серого, каменного, длинного дома, похожего на барак, на незнакомой улице они остановилась. Все вышли. Теперь она оказалась сзади следователя, за ней шёл водитель. Следователь вёл её по длинному, тесному, плохо освещённому коридору. Рита здесь никогда не была раньше.
Ей не понравился запах, которым был пропитан этот мрачный, внушающий страх и недоверие, дом. Устоявшийся тяжёлый воздух с примесью дыма дешёвых папирос, перемешанный с запахом перегара, бензина и тошнотворным ароматом одеколона, резко ударил в нос. Он оставался плотным комком в горле, мешая дышать и проглатывать слюну. Вдохнув глоток этого омерзительного воздуха, ей захотелось сплюнуть, до того он был неприятен. Сделав над собой невероятное усилие, она сдержала себя.
Вдруг они оказались в небольшом, хорошо освещённом зале. Слева за пуленепробиваемым стеклом находилось рабочее место дежурного по отделению. На его столе стояли два телефонных аппарата, рация и лежал раскрытый журнал. Напротив - небольшая комната, отгороженная металлической решёткой, в которой находились жалкого вида люди - бомжи, алкоголики, наркоманы, карманники и уличные грабители.
Следователь обратился к дежурному, кивнув в сторону Риты:
- Михалыч, зарегистрируй гражданку и сними у неё отпечатки пальцев.
Дежурный задал Рите несколько вопросов: как её фамилия, имя, отчество, место жительства, возраст и место работы. Записав все данные в журнал, снял у неё с ладоней и пальцев рук отпечатки. Следователь сидел здесь же и заполнял бумаги. Когда Рита освободилась, он опять повёл её по длинному коридору. Они спустились вниз в подвальное помещение. Он открыл ключом одну из комнат и сказал ей, что она должна посидеть здесь и подождать, когда он освободится. Закрыв камеру на ключ, следователь ушёл. Рита слышала его быстро удаляющиеся шаги. Она осмотрела камеру. Иначе эту комнату назвать невозможно. Две железных, прикрепленных к полу кровати, покрытые суконными, мышиного цвета одеялами. Электрическая лампочка высоко под потолком, предусмотрительно закрытая металлической решёткой. Стоящий в углу, покрытый ржавчиной, унитаз. Тяжёлый, тошнотворный запах сырости пополам с плесенью. Окна здесь не было, эту подвальную трущобу никогда никто не проветривал. Рита осторожно села на край кровати. События злополучного дня всплыли у неё в памяти. Нужно собраться с мыслями, хорошенько всё вспомнить и продумать.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Похищение трупов
Капитан Милютин служил в милиции восемь лет. На его счету раскрытые дела об ограблении банка и ломбарда с убийством инкассатора, по нескольким разбойным бандитским нападениям на квартиры, по угонам автомобилей.
Его настойчивости и упорству, проницательности и сообразительности завидовали многие коллеги. Ему удавалось распутывать самые хитрые и коварные дела.
Тройное убийство в больнице он назвал для себя «больничным» делом. Интуитивно Милютин чувствовал, что в этом деле не последнюю роль играет медсестра, дежурившая в эту ночь. Её фамилия Жданова Маргарита, ей 28 лет. Она вела себя при допросе очень подозрительно, постоянно путалась, сбивалась, краснела. Не в её пользу говорят многие факты. Косвенных улик против неё уйма, и поведение довольно странное. Явно смущена и, похоже, испугана.
Нужно проверить, оставлены ли на пистолете отпечатки пальцев и, если да, не совпадают ли они с отпечатками её пальцев? Не её ли отпечатки обнаружены на выключателях в ординаторской и в палате? Как объяснить находку пистолета в её столе?
Профессиональное чутьё подсказывало, что он должен, хорошо поработав с нею, найти разгадку преступления. В том, что медсестра имеет отношение к убийству, у него не было сомнений. Нужно тщательно её допросить.
Всё, что Милютин собрал на месте преступления: валявшиеся на полу в палате номер восемь и в ординаторской гильзы от патронов, отпечатки пальцев с выключателей, найденный в столе дежурной медсестры пистолет, он отдал в криминалистическую лабораторию.
Теперь нужно дождаться заключения судебных экспертов и выстроить версии убийства. Собрать сведения об убитых от родственников, друзей, знакомых, сослуживцев.
Неожиданный телефонный звонок прервал его рассуждения. Милютин снял телефонную трубку.
- Милютин слушает!
Он резко изменился в лице. Брови внезапно подпрыгнули вверх, на гладком, широком лбу образовались длинные продольные складки, в глазах засверкали тревожные искры.
- Да вы что? Как это могло случиться? - возмущенно кричал он кому-то в трубку. - Ну, мать вашу, вы даёте! Срочно доложите! Сколько времени прошло после исчезновения трупов?
Бросив телефонную трубку на рычаг, Милютин моментально встал и пулей выскочил из кабинета. Бегом, перепрыгивая длинными ногами через две, а то и три ступеньки, забежал на второй этаж и очутился в приёмной начальника. Секретарь Ниночка, увидев его, замахала руками:
- Вас срочно вызывает полковник. Заходите. Я только сейчас звонила к вам в кабинет.
Милютин вытер носовым платком пот со лба, открыл дверь кабинета шефа.
- Разрешите, товарищ полковник?
Полковник Гладышев кивнул ему и показал рукой на стул. Лицо его выражало гнев и ярость. Милютину ещё никогда не приходилось видеть начальника таким рассерженным. Он в это время вел разговор по телефону.
- Ну, охламоны! Ну, охламоны! Ну, куда же это годится? Ничего себе! Какие же вы ротозеи! Как могли допустить, что у вас из-под носа пропала машина с тремя трупами? Ну, тупицы! Да вас за такое ротозейство нужно гнать в три шеи из органов. Даю вам два часа, чтобы вы мне машину и трупы хоть из-под земли достали!
Он положил трубку на телефонный аппарат и, передохнув, сказал, обращаясь к Милютину:
- Ты понял, о чём речь? От морга угнана машина с тремя трупами. Как тебе это нравится? Ты что-нибудь подобное когда-нибудь слышал? Нет, ты вдумайся: сегодня ночью в больнице убиты трое человек, наша служба отправляет тела убитых в морг на судебную экспертизу. Пока выясняли, в какую комнату занести покойников, на какие столы положить, кому вскрывать, машину, оставленную без присмотра, вместе с покойниками угнали. Срочно подключай к поиску пропавшей машины все подразделения, оповести посты ГАИ, блокируй выходы из города. Ищите машину с трупами.
Он налил в стакан воды из графина и залпом выпил.
- Наши ребята меня когда-нибудь доведут до инфаркта, - обречённым голосом произнёс полковник.
Милютин, со свойственной ему расторопностью, моментально оповестил все посты ГАИ, отдал приказ заняться поиском пропавшей машины всем нарядам патрульной службы районов города.
Сам на стареньком «Жигулёнке» тоже выехал на поиски угнанной машины. Курсируя по улицам и переулкам города, внимательно всматриваясь во дворы, в надежде увидеть угнанный фургон, Милютин думал о том, что события разворачиваются по сложному сценарию.
Ясно, что водитель фургона, в котором находились трупы, попросту упустил время. Машина стояла без присмотра с незапертой дверкой около пятнадцати минут. Этого время вполне достаточно для угона. Ещё минут десять водитель потерял на расспросы сидевших в сквере напротив морга людей, не видел ли кто-нибудь из них, в каком направлении отъехал от морга крытый фургон. В результате прошло около тридцати минут с момента угона, когда он сообщил о пропаже в милицию. За это время можно уехать далеко. Или недалеко, но надёжно укрыться. Морг располагался на окраине города, здесь находится много гаражных кооперативов, в любом можно спрятаться от любопытных глаз. Только зачем понадобилось похищать трупы? Первоначальная иллюзия о том, что он быстро раскроет «больничное» дело, начала ослабевать.
Между тем уже стемнело, прошло семь часов от начала поиска, но никаких следов и направлений в обнаружении исчезнувшей машины найдено не было. Он вспомнил, что оставил медсестру в камере. Нужно было бы её сегодня допросить. Чертыхаясь про себя за столь неудачный поворот в деле, он принял решение вернуться в милицию и доложить начальнику, что поиски угнанной машины безрезультатны.
По мобильному телефону Милютин позвонил домой и, услышав голос жены, сказал:
- Клара, меня раньше часа не жди. Ложись спать. Я задерживаюсь. У меня ещё есть незаконченные дела.
Теперь предстоит самое неприятное. Идти к полковнику Гладышеву, докладывать обстановку и выслушивать нарекания. Девчонку, наверное, придётся оставить в камере до утра. После визита к начальнику вряд ли у него будут силы добиваться от неё признаний.
Он знал заранее, что скажет, как посмотрит и, самое главное, какие выводы сделает шеф после того, что услышит. Он был готов ко всему и поэтому уже не так резво, как несколько часов назад, пошёл на второй этаж в кабинет начальника.
В приёмной секретарши не было, часы на стене показывали половину первого. В открытую дверь Милютин увидел сидящего за столом Гладышева с трубкой во рту. Вся приёмная и кабинет были заполнены табачным дымом.
- Разрешите, товарищ полковник?
- Заходи, садись.
Гладышев кивнул и, не выпуская трубку изо рта, жестом пригласил Милютина сесть.
- Мы объездили все дворы, прилегающие к моргу, все улицы и переулки, но машину не обнаружили. Время было потеряно с самого начала. Прошло полчаса после угона, только тогда водитель сообщил нам, - доложил Милютин.
- Слушай, ты согласен, что не зря нас козлами называют? - грустно усмехнувшись, сказал Гладышев. - Я бы ещё круче выразился, если бы сам не работал в нашей системе. Нужно быть круглым идиотом, чтобы выйти из машины и не закрыть дверку на ключ! Это же такой скандал! Сейчас все газеты, радио и телевизоры разнесут новость, и мы станем притчей во языцех на всю область! Где искать трупы? Родственники убитых нас в порошок сотрут. Им людей хоронить нужно, а покойников нет. А покойники существа нежные. Они быстро портятся, разлагаются. Что же с ними будет через день, два, если мы их не найдём? Кто похитил машину? Зря я задаю тебе вопросы. Ты, я вижу, ответа на них не знаешь.
Думать мы совсем не умеем. Мы можем раскрывать дела, когда всё ясно, как на ладони. Бытовые драки, убийства, кражи. А вот когда нужно мозгами покрутить и хорошенько помыслить, тут мы слабаки. Для нас все дела сложные: и когда профессиональный киллер убивает, и когда преступление совершает маньяк - одиночка. Семейные разборки ещё можем решать. Дальше кухонных скандалов у нас дела не продвигаются. Если преступник применил тонкий расчёт, запутал следы, подтасовал факты, в такой ситуации мы бессильны и беспомощны. В психологии преступников вообще не разбираемся, оттого не умеем прогнозировать его дальнейшие ходы, на это у нас не хватает извилин. Нам улики подавай. А улики, это ещё не всё. Иногда бывает так: улики на виду, мы радуемся, а оказывается, что преступник их нарочно нам подкинул, чтобы сбить с толку. И мы идём по ложному следу. Я специально тебе это дело поручил. Ты у нас специалист по части раскрытия сложных преступлений. Скажи, кому нужно было, чтобы трупы исчезли? Я не думаю, что это хулиганский поступок малолеток, ситуацию явно кто-то запрограммировал. Как ты думаешь, для чего? Чего хотят похитители? Ты думал об этом?
- Конечно, думал. Может быть, чтобы оттянуть время? Может быть, похитители трупов чего-то потребуют взамен? Пока ничего больше в голову не приходит. Знаю только одно, - мне нужны медицинские заключения судебных врачей об убитых. Без них дело не сдвинется с места.
- То-то и оно. Просто так, ради баловства, такие вещи не делают. Кто-то явно осложняет нам расследовать преступление в больнице.
- Наверное, так и есть! И всё-таки, может быть, просто случайное стечение обстоятельств? Хотя, я тоже больше склонен думать, что этот ход кому-то нужен. Продолжать искать ночью нет смысла.
- Я понимаю, - кивнул полковник. - Скажи, твоё первое впечатление, - что это за убийство? Сразу три трупа, да ещё в больнице, такого у нас не было.
- Пока ничего не могу сказать. Улики найдены, я отдал на экспертизу, когда будет ответ, что-нибудь прояснится. В подвале в камере сидит медсестра, она давала сбивчивые показания. Врала, краснела, у меня сложилось мнение, что девчонка причастна к этому преступлению. В ее столе нашли пистолет. Я его отдал криминалистам. Хотел сегодня её допросить, да уже поздно, лучше отложу допрос на завтра
- Наша работа очень трудная, нервы постоянно на пределе, оттого и сердце рано даёт о себе знать. Сколько раз я пытался бросить курить, да всё без толку. Как разволнуюсь, без трубки не могу. Вот и тяну проклятый никотин. Тебе по секрету скажу: мотор мой катастрофически садится. - Гладышев приложил руку на область сердца и слегка поморщился. - Меня врачи не один раз предупреждали. Я уже подумывать стал: не уйти ли на пенсию? По-хорошему, по-человечески. С чувством исполненного долга. А тут, как назло, это дело! Чувствую, что оно не простое. Давай, включайся, Глеб Олегович, но не спеши. Работай вдумчиво, принимай взвешенные решения. Если от меня что-то потребуется, говори, не стесняйся.
- Всё понял, товарищ полковник. Разрешите идти?
- Иди, поздно уже. Мне тоже домой пора, жена заждалась.
Но спокойно уйти полковнику Гладышеву не удалось. Когда он перед уходом с особой тщательностью вычищал из трубки пепел, раздался резкий телефонный звонок. Он поднял трубку и машинально взглянул на часы. Они показывали час ночи. В трубке раздавался приглушенный мужской голос.
- Милиция? Полковник Гладышев? Вы ещё не нашли потерянных покойников?
Гладышев моментально нажал кнопку магнитофонной записи телефонного разговора.
- Кто это говорит?
- Хочу сообщить вам, - не отвечая на вопрос, продолжал говорить неизвестный, - если не выполните одно условие, трупов вам не видать, как своих ушей. Они надёжно спрятаны и будут там находиться ровно один день. Потом все покойники исчезнут, превратятся в пепел.
- Что вы хотите? - резко спросил Гладышев.
- Чтобы из следственного изолятора выпустили Кошелева. Освободите его под залог. Если Кошелев не будет свободен к обеду, три трупа будут кремированы без отпевания. Родственникам не удастся найти их могилу. Они обвинят вас в беспомощности и непрофессионализме. Но это ещё полбеды. Новое дело останется нераскрытым, без вскрытия невозможно сделать медицинские заключения. Под угрозой ваш многолетний труд. Согласитесь, перед уходом на заслуженный отдых вам не нужны неприятности. Кроме этого, немедленно освободите медсестру Жданову. Она не причастна к убийству. Если не выполните требования, фургон с трупами будет сожжен.
Голос смолк. Звонивший прервал связь. Гладышев хорошо понял, о чём шла речь. Дело Кошелева ему было знакомо. Сын известного в городе профессора Кошелева был повторно задержан с поличным: при нём находились наркотики. В первый раз дело не довели до суда, парню удалось выкрутиться и отделаться лёгким испугом. Его отпустили. Не прошло и полгода, как он опять был задержан, при обыске у него обнаружили наркотики. Оперативники по борьбе с распространением наркотиков завели на него уголовное дело, и он был заключён под стражу. На этот раз дело готовили передать в суд.
Полковник сел, открыл стол и достал табакерку. Неприятно заныло сердце. Знакомые ноющие боли в левой половине груди. Врачи не рекомендуют их терпеть. Почувствовав их, нужно немедленно принять любое из предписанных лекарств. Он пошарил в столе и, не обнаружив спасительных таблеток, принялся набивать трубку табаком. Онемевшие пальцы руки отказывались его слушать. Пришлось сломать несколько спичек, прежде чем разжечь трубку.
Наконец, трубка раскурилась, и полковник Гладышев вдохнул успокоительную порцию дыма. Чёрт знает, что творится! Кто-то постоянно контролирует и пытается корректировать дела милиции. Криминал обнаглел и распоясался. Криминальные отморозки не боятся звонить в милицию и выставлять свои условия. Они хорошо осведомлены обо всех производственных делах внутренних органов, словно кто-то из них незримо присутствует в стенах рабочих кабинетов.
Гладышев нажал кнопку на телефонном аппарате и прослушал весь разговор. Голос говорившего мужчины не был ему знаком.
Сомневаться в том, что звонивший, в случае не выполнения требований, приведёт угрозу в исполнение, полковнику Гладышеву не приходилось. Такие люди знают, чего хотят. Нужно хорошенько всё обдумать.
Найти трупы необходимо однозначно. Без них расследование дела о тройном убийстве в больнице застопорится.
Идти ли на поводу у криминала: выпускать ли из следственного изолятора Кошелева и задержанную медсестру? Никаких пятнающих своё достоинство и честь сделок с криминалом у честно прослужившего полковника Гладышева быть не может. А если звонившие люди, действительно, исполнят коварный замысел? Таким людям выполнить задуманное ровным счётом ничего не стоит. Гладышев думал сейчас не о себе, а о том, что без трупов расследование «больничного» дела остановится. Сколько шумихи будет в газетах, когда об этом узнают журналисты! Они умеют поднимать панику. Если изменить меру пресечения и отпустить Кошелева до суда под залог? Но для этого нужно решение суда. Ноющие боли в области сердца сменились на сжимающие. Надо ехать домой - там есть лекарства.
Гладышев вызвал машину и, не вынимая изо рта неразлучной трубки, поехал домой. В окнах квартиры горел свет. Он поднялся на лифте на свой этаж и открыл дверь. В коридоре стояла жена, Калерия Степановна, в длинном атласном халате.
Прожив с ней более тридцати лет и, постоянно возвращаясь домой в разное время суток, он не переставал удивляться, как она узнавала время его прихода? Открывая дверь, он был уверен, что через мгновенье увидит её, стоящую посредине коридора с немым вопросом в глазах: - всё ли у тебя в порядке, дорогой?
И не нужно объяснять, что и как сегодня на работе, она прочтёт всю информацию по только ей одной понятным приметам.
Одним из самых тревожных знаков для Калерии Степановны была курительная трубка во рту мужа, с которой он возвращался с работы в самые чёрные дни. Это означало катастрофу, было равносильно последнему дню Помпеи. Можно было ни о чём не спрашивать, не задавать вопросов, в этой ситуации ей всё понятно. Сегодня, увидев злосчастную трубку, Калерия Степановна поняла: у мужа на работе неприятности. Тревога и беспокойство послышались в её голосе.
- Миша, ужин горячий, всё стоит на столе. Уже так поздно! Нужно поесть и отдохнуть.
Молчание Михаила Сергеевича и его угрюмый вид насторожили её ещё больше. Она стояла перед ним и ждала, когда он снимет с себя китель, переобуется в мягкие комнатные туфли, пойдёт в ванную комнату, затем на кухню, где для него все готово. Там она в процессе насыщения его голодного чрева, осторожными вопросами постарается узнать причину мрачного настроения. Во всяком случае, она была уверена на сто процентов, что домашняя, вкусная еда - это ключ к разгадке и решению многих проблем.
Сегодня ритуал возвращения с работы полковника был резко изменён. Михаил Сергеевич, не снимая форменного пиджака, обуви, прошёл мимо супруги, прямо на кухню, и сел за стол. Посмотрев равнодушными глазами на нарезанную колбасу, аппетитную жареную картошку, на румяные голубцы, посыпанные сверху зелёным укропчиком, Михаил Сергеевич отвёл в сторону глаза и сказал:
- Калечка, почему ты не спишь? Иди, ложись, я немного посижу здесь и приду к тебе. Только прошу тебя, принеси мне валидол и нитроглицерин. Мне сегодня нездоровится.
- Тебе плохо? Боли в сердце? Нужно немедленно вызвать скорую помощь, - встрепенулась супруга.
Тон Калерии Степановны был решительным и волевым. Она направилась к телефонному аппарату, но, увидев её порыв, Михаил Сергеевич замахал руками:
- Не вздумай этого делать. Мне стало лучше. Дай таблетки на всякий случай. Я немного посижу и лягу спать.
Видя обеспокоенные глаза жены, он, наконец, вытащив трубку изо рта, сказал с улыбкой:
- Что ты так переполошилась? Всё нормально. Иди, отдыхай, я скоро приду.
Он разложил на столе газету и начал чистить трубку. Калерия Степановна принесла и положила перед ним лекарства.
- Спасибо. Я принимать ничего не буду, пусть лежат на виду, на всякий пожарный. Спокойной ночи, дорогая, иди, не жди меня.
Калерия Степановна пошла в спальную комнату и, не закрывая двери, легла в постель. На часах уже было половина третьего. Вскоре она увидела, что свет в кухне погас, и муж, осторожно двигаясь в темноте, пришёл в спальную и лёг на постель. Они долго не могли уснуть. Калерия Степановна слышала, как он грузно ворочается в постели, пытаясь найти удобное положение…
Наконец, он утих, комната заполнилась тишиной, а в окна уже начинал струиться свет нового дня. И всё-таки ей удалось уснуть в эти предрассветные часы. Сон был непродолжительный. Открыв глаза, она, взглянув на часы, увидела, что уже половина седьмого утра, следовательно, пора вставать и приготовить завтрак.
Готовя еду, услышала слабый голос мужа, доносившийся из спальни:
- Каля, мне плохо!
Моментально отреагировав на возглас, она бросилась на помощь. В спальне, на полу, лежал Михаил Сергеевич с побледневшим лицом и, держась рукой за грудь, делал беспомощные попытки встать на ноги.
- Я сейчас дам тебе лекарства.
Через секунду, схватив на кухне лежащие на столе таблетки, она вернулась и стала заталкивать ему в рот нитроглицерин. После этого, бросившись к телефону, набрала номер неотложки и вызвала «скорую помощь».
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Припадок
Оставшись одна, Рита почувствовала, что ей хочется есть. Когда она ела? Вчера. Это было до вечернего обхода больных. Тарелка пшеничной каши на воде, небольшой кусочек сливочного масла, два ломтика хлеба и стакан чая.
Утром не завтракала, было не до того, до обеда с ней беседовал следователь, а после оказалась в камере. Здесь о еде, похоже, не вспоминают. Хоть бы о ней не забыли навечно. Следователь не сказал, на какое время он оставил её. Закрыл дверь на ключ и всё! Ну и порядки в милиции!
Прекрасно начался отпуск! Такого даже придумать невозможно. Вчера вечером была обычная, человеческая жизнь, была любовь и радость, а сегодня она заключена под стражу, как арестантка, по подозрению в убийстве, а Лёвы уже нет в живых. Кошмар! Такое трудно поддаётся осмыслению, совершенно не укладывается в голове. Невольно весь ход событий восстанавливался в памяти.
Что же произошло? Убит Лёва. Это самое страшное. Выходит, что последнее их свидание было прошлой ночью после обхода. Как странно, что Лёва мёртв. Так думать невозможно. Кто мог убить его?
Накануне к ней подошла Катюха и стала просить отдежурить за неё в эту ночь.
Благожелательная черта характера, которая была у Риты, – всем сочувствовать и по возможности помогать, не позволила ей отказать коллеге по работе, хотя у неё было предотпускное настроение, – с завтрашнего дня начинался отдых. Пожалела Катюху и согласилась. Когда посмотрела в график, увидела, что в эту ночь дежурит Лёва.
Это было очень не кстати. С Лёвой они никогда вместе не дежурили, но отказываться теперь, когда дала согласие, было поздно, и она не стала переигрывать. Тем более что Катюха куда-то на радостях исчезла, а просить кого-то другого подежурить за себя Рита не стала.
Лёва был очень удивлён, увидев её вечером в больнице. Его большие карие глаза выражали недоумение. Никто в больнице не знал, что они любят друг друга. Они тщательно скрывали свою связь. Никогда нигде не появлялись вдвоём, вместе не дежурили. Он не удержался, зашёл к ней после вечернего обхода, закрыл дверь процедурного кабинета на ключ, обнял её, поцеловал и спросил:
- Кто позволил тебе соблазнять меня на работе? Ты ведь знаешь, когда я вижу тебя, мои мысли работают в одном направлении. Всё остальное для меня не существует.
- В каком же они направлении работают? - шутливо спросила она, отвечая на его чувственный поцелуй.
- А то ты не знаешь?
- Не знаю, не знаю, - шёпотом повторяла она.
Он не давал ей говорить, целуя в губы.
- Так получилось, я не знала, что ты в эту ночь дежуришь, - оправдывалась Рита. - Я подменила Катерину. Кстати, в графике я увидела, что твои дежурства часто совпадают с её дежурствами. Как ты можешь объяснить такое завидное постоянство?
- Мне нечего сказать, потому что я никого не замечаю кроме тебя. Ты сводишь меня с ума, я не отвечаю за свои действия, потому что это выше моих сил.
Он говорил эти слова ей на ушко, а его руки крепким кольцом прижимали её к широкой, крепкой груди.
Рита не пыталась освободиться из объятий. Отвечая на поцелуи, она гладила его голову, а потом расстегнула ворот рубашки. Лёва сел на стул и посадил её на колени. Они предались любви, забыв обо всём. Они никогда не сдерживали своих чувств, оставаясь вдвоём. Не потому ли стул в один момент чуть не развалился под ними? Почувствовав, что предательский стул вот-вот превратится в руины, Лёва сумел удержать Риту. Какие сильные и одновременно нежные у него руки! А может быть, это у неё такая необыкновенно чувствительная кожа? Иначе, почему её так возбуждает тёплая, шелковистая гладь его ладоней?
На какой бы точке тела не задерживалась рука Лёвы, она чувствовала, как в неё проникает мощный поток его энергии. Безудержный, головокружительный, стремительный, он будоражил и увлекал её за собой. Не было ни одной клетки в организме, которая бы могла остаться равнодушной и не ответить Лёве на его ласки.
Неужели они оба бессознательно предчувствовали разлуку? Невероятно! Но сейчас Рита подумала именно так. Лёва был безумно страстным в этот вечер, а ей без устали хотелось возбуждать его, чувствовать, как сильный мужчина без слов понимает и выполняет её сокровенные желания. Она знала все его «заводные» точки. Ей стоило слегка провести ладонью или прикоснуться к ним губами, чтобы почувствовать и испытать всю сладострастную энергию его щедрой любви. Он тоже прекрасно разбирался в анатомии её тела. Сладкие минуты их сближения Лёва умел продлевать долго, до полного обоюдного изнеможения и опустошения. Казалось, что в этот вечер страсть не покинет их. Неужели действительно, небесам было известно, что она вскоре останется одна?
У Риты навернулись на глазах слёзы. Нет, только не плакать. Лучше ещё раз вспомнить о Лёве, о любви. Это самое приятное в её жизни. «Спасибо тебе, Лёва, - прошептала Рита, и вытерла скатившиеся слёзы, - я знаю, что лучше твоей любви в мире ничего нет».
Рита не решалась признаться, что беременна. Не хотела его торопить в выборе решения. Теперь всё позади. Теперь ей одной решать, Лёвы нет, но его любовь осталась в ней.
Рита устала сидеть на жёсткой койке, к тому же сильно сосало под «ложечкой», она легла на кровать, свернувшись «калачиком». В такой позе голод переносится гораздо легче. Коленки нужно подтянуть к животу, придавить ими область желудка, он замрёт, не будет подавать длинные, пронзительные сигналы о том, чтобы она его наполнила.
Ей вдруг вспомнилось, что она где-то, читая про даосских монахов, узнала, что они могут длительно жить без пищи, питаясь слюной. Придётся и ей, по примеру монахов, держаться на одной слюне.
Рита поёжилась. Холодно. Она до сих пор не могла поверить в то, что прошлая ночь стала последней ночью в их жизни. В то, что Лёвы больше нет.
У неё не укладывался в голове этот кошмар. Такой молодой, талантливый врач, и вдруг - убийство! Не внезапная смерть по причине скрытой и коварной болезни, а убийство! Почему? За что, наконец?
Его имя было хорошо известно в городе и в области. Лёва был врачом от Бога. К нему больные шли бесконечным потоком.
Он заведовал терапевтическим отделением и лечил людей с разными болезнями. Кто только не лечился в его отделении! Здесь были пациенты с гипертонией, стенокардией, с язвенной болезнью, с бронхиальной астмой, с пневмонией, с болезнями почек и суставов.
К лечению каждого пациента Лёва подходил строго индивидуально. Он был сторонником нетрадиционных методов лечения. Исходил из того, что человек - дитя природы, и ему не чужды природные лекарства. На вооружении у Лёвы был арсенал лекарственных трав, рецепты народной медицины, различные комплексы физических упражнений, йоги, дыхательной гимнастики, закаливания организма, методики правильного питания, занятия лечебно-оздоровительным бегом, плаванием, голоданием, физиотерапевтические процедуры, оздоровительный массаж и иглорефлексотерапия. Лёва в пациентах искал союзников, понимающих его мысли и его врачебную позицию. И, надо сказать, ему это хорошо удавалось. Пациенты, поступившие в отделение, прослушав вводную лекцию о скрытых резервах организма, проникались к нему уважением и доверием. Он призывал всех стремиться познавать свой организм, чтобы открывать в нём собственные резервные возможности. Лёва говорил, что каждый человек - сам себе опора. Нужно только уметь открывать свои скрытые резервы и использовать их во благо.
К лечению медикаментами Лёва относился осторожно, тщательно взвешивая показания и противопоказания к их назначению. Старался обходиться без таблеток. В его лечении не было стандартов и шаблонов. Для каждого заболевшего человека он подбирал свой, пригодный для его организма метод. Был эрудированным врачом.
Несомненно, он бы достиг блистательных вершин в работе, со временем мог бы стать учёным. У него был накоплен богатый клинический опыт и материал по своим методам лечения. Результаты лечения больных он отражал в диссертации, которую собирался защитить. Лёва был трудоголиком. Среди врачей считался «белой вороной». Никогда не брал презентов от больных, которые они любили преподносить в награду за лечение.
На свою смешную зарплату постоянно покупал толстые медицинские книги, выписывал реферативные медицинские журналы, которые стоили достаточно дорого, а вот денег, чтобы купить себе хорошую одежду, дорогую машину, у него не было. Ходил, как студент, в потёртом джинсовом костюме круглый год. Ездил, как простой, неизбалованный человек, на общественном транспорте. Правда, в его гараже, доставшемся от родителей, стоял старенький отцовский «Москвич», который был необходим для поездок за лекарственными травами.
Однажды Рита зашла в обеденное время в ординаторскую и увидела, что Лёва сидит за столом, перед ним на бумаге бутерброды с колбасой, отварные яйца и термос. Она испытала неловкость, что застала коллегу за таким упрощённым обедом. Разве так должен обедать врач, сутками не выходящий из стен больницы? Но Лева не смутился, пригласил ее с ним разделить трапезу.
Рита познакомилась с ним два года тому назад, когда пришла работать в клинику, где он несколько лет трудился. Она только что разошлась со своим мужем Григорием, с которым провела в браке пять лет. От семейной жизни у неё остались не самые лучшие воспоминания, поэтому она не торопилась заводить знакомства с мужчинами.
И всё-таки Лёва ей сразу же понравился, но она не показывала вида. Он выделялся из всех деловыми, профессиональными качествами. Разговоры среди медицинского персонала о его успехах при лечении травами тоже сыграли свою роль. В результате со временем её чувства к нему «теплели», и ничего не было удивительного в том, что, когда он пригласил её провести с ним выходной день на природе, она согласилась.
Странно, что она думает о нём в прошедшем времени. Это жутко. Рита поёжилась. Вспоминать о Лёве можно много, и всё, что вспомнишь, будет хорошим, радостным и светлым.
В тот день, когда Катюха попросила подменить её на дежурстве, в больнице проходила сестринская конференция. Её проводила главная медсестра больницы. Рита сидела за столом рядом с ней и кратко записывала в журнал доклады выступающих сотрудников. По другую руку сидел начмед Чернов.
Она хорошо помнит, что всю конференцию вела записи своей красивой австралийской ручкой. После конференции все стали расходиться, и Рита тоже пошла домой. Видела ли она свою ручку на следующий день? Сейчас ей кажется, что она её не видела, хотя точно не помнит. Обнаружила пропажу только на дежурстве, когда нужно было сделать отметку в процедурном листе. Выходит, её необыкновенная ручка исчезла после конференции.
Ей что-то говорил встретившийся на пути Чернов. Рита напрягла память и вдруг отчётливо услышала сказанные им слова: - Вы забыли на столе ручку. Я передал её через Ястребова. - Он хотел ещё что-то сказать, но замолчал, увидев, что Рита идёт в сопровождении милиционера. Тогда Рита не обратила внимания на эти слова. Сейчас она поняла: он говорил о том, что потерянную ручку вернул Лёве. Хорошо. Спасибо. Но ручка её теперь не интересует. Хотя, наверное, нужно было сказать следователю. Может быть, он, расследуя убийство, найдёт пропажу? Да, нет, он, разумеется, не станет заниматься поиском ручки, для него это пустяк, ему не до этого.
Тягостное чувство голода притупилось, она почувствовала облегчение. О чём спрашивал следователь? Господи! О пистолете. Ну, зачем она сказала неправду? Что же получается? Получается, что её подозревают в убийстве. Она с ужасом вспомнила, что брала пистолет в руки. Наверняка, на нём остались отпечатки пальцев. Это серьёзно! Как оправдать себя? Неужели кто-то подложил пистолет к ней в стол? Чепуха какая-то. А что, если это действительно так? Откуда он мог появиться в ящике? Нужно сказать следователю: «Поломайте, пожалуйста, голову сами, насчёт пистолета. Я к нему не имею никакого отношения».
Да, вот так, прямо сказать:
- Я вам честно, понимаете, честно заявляю, что не имею к этому пистолету никакого отношения. - Рита говорила громко, во весь голос. - Я не знаю, как он появился в столе. Да, я держала его в руках, и на нём, без сомнения, остались отпечатки моих пальцев, но это не говорит о том, что я - убийца. Вы должны мне верить. Почему вы меня подозреваете? Где же ваша презумпция невиновности? Вы должны сами узнать, или догадаться, как хотите, но сами, сказать мне, откуда он появился в моём столе. Ваша обязанность - отвести от меня нелепые подозрения. Нельзя оговаривать невинного человека. Вы должны профессионально разобраться во всём и сказать мне, кто стоит за этим пистолетом и за чудовищным убийством трёх человек. Ну, договорилась я! Выходит, что меня сюда привели, как подозреваемую в убийстве? Я, Жданова Маргарита, - арестантка! Заключена под стражу по подозрению в убийстве. Но это полный абсурд! Зачем я так покорно согласилась ехать в милицию с этим кретином следователем? Разве он мне поверит? Наверняка, скажет: - Зачем вы всё время говорите неправду?
- Ну, погодите! - продолжала громко говорить Рита, - я выйду отсюда и вам всем докажу, что вы ослы и натуральные тупицы. Нашли, кого арестовывать! Ну, и что из того, что в столе лежал пистолет? А может, мне его кто-то нарочно подкинул? Вам это не приходит в головы?
Кто после меня полез в стол и нашёл пистолет? Следователь сказал:
- Дежурная сестра в вашем столе обнаружила пистолет.
Она встала с постели, подошла к двери, толкнула её. Дверь закрыта. С силой постучала кулаком по металлу.
- Кто-нибудь, откройте! Выпустите меня! Я не хочу здесь находиться! Сколько мне ещё сидеть? Я хочу есть!
Никого. Тишина. Она не знает, который час. Желудок вновь, длинными, болезненными спазмами, стал напоминать о том, что пуст. Когда она выберется на свободу из этой клетки? Кто поможет ей? Рита тяжело вздохнула и снова легла на кровать. Здесь не достучишься. Нужно экономить силы. У неё теперь никого нет. Нет Лёвы. Он бы помог. У него много друзей. Единственное, что у него было в избытке - это друзья, знакомые, все люди, которым он бескорыстно помогал в трудный час.
Остаётся надежда на Григория. Она попросила Катюху передать ему её просьбу. Он должен отозваться, несмотря на то, что они разошлись. У него тоже много знакомых, только они совсем не такие, как у Лёвы. Лёва лечил людей, а Григорий всех хоронит. Он директор городского кладбища. У него кругом связи. Она познакомилась с ним, когда после окончания медицинского училища пришла работать статистом в городской морг. Здесь работал и Григорий. Ходили слухи, что его за что-то уволили из милиции. Он каждый день таскал трупы, был нищ, как церковная мышь. Она вышла за него замуж, когда он работал сторожем в морге, а по совместительству санитаром. Хорошо помнит, как они тогда скромно жили. Денег хронически не хватало. Но на глазах у всех Григорий преобразился. Каким-то одному ему известным образом он открыл службу ритуальных услуг. Его дело на глазах расцвело. Вскоре он стал директором городского кладбища. Сразу же изменился, стал весёлым, у него появились связи, походка из неторопливой превратилась в уверенную и стремительную. Он всё время куда-то спешил, ему постоянно, днём и ночью, звонили бесконечные клиенты - родственники умерших людей. Теперь деньги к нему в карман потекли рекой! Лёва в глаза столько не видел. Кладбище оказалось натуральным Клондайком. Странные люди! На лекарства у них денег нет, на операцию нет, а на похороны не скупятся. Вот человеческая логика! Когда умирает человек, то от всей его длинной жизни остаётся жалкий могильный холмик, усыпанный цветами и в лучшем случае памятник. Похороны, могилы, гробы импортные, хорошее место на кладбище, траурные венки, надгробные памятники - всё это товар Григория, оттого он так богат.
Григорий очень любил деньги. Эта черта не нравилась Рите. Иногда она задавала себе вопрос: что он любит больше? Деньги или её? И приходила к выводу, что деньги для Григория значат гораздо больше, чем она. Она называла его «продавцом гробов». В начале он посмеивался над её саркастическим юмором, а потом фраза стала его раздражать. Звание «продавец гробов» ему не нравилось. Он нервничал и оправдывался перед ней. Она, правда, со временем перестала его так называть, но мнения своего не изменила. В её понимании мужик должен умом или физическим трудом зарабатывать деньги, а не так, как Григорий, на смерти людей. Рита вообще считала, что похороны усопших должны быть бесплатными и хоронить всех нужно на равных основаниях. Перед Богом все равны. А Григорий так не считал. Он строил свой бизнес на смерти. Бизнес оказался выгодным и прочным.
На этой почве у них возникали бесконечные дебаты. Рита ни в чём не нуждалась, живя с ним. Григорий сорил деньгами. Их дом - полная чаша. Что ей ещё нужно? Но она позволяла себе над ним подтрунивать. Моральные принципы у неё с Григорием не сходились. Интересно, кто-нибудь бы вытерпел на её месте, если бы муж постоянно говорил, принося, домой деньги:
- Вот, считай бабки, дорогая, сегодня одного очень богатенького Буратино хоронили. Большущий кусок земли под его могилу родственнички купили. Мне не жалко. Пусть близкие берут землю и на него, и на себя, и на того парня, раз у них денег куры не клюют. А гроб, ты бы видела, какой они ему отхватили! В таких за границей главарей мафии хоронят. Достойные люди, достойно жили, достойно уходят в последний путь.
Он вытаскивал из всех карманов деньги и раскладывал их по стопкам прямо на обеденном столе.
- Считай! - говорил он.
Она отказывалась. Ей было страшно неприятно прикасаться к этим деньгам. Неправильно говорят, что деньги не пахнут. Деньги, что приносил в дом Григорий, пахли кладбищенской землёй и ладаном. Правда. Она однажды понюхала, они, действительно, пахли именно так. Когда она уловила могильный запах, то встала из-за стола и во весь голос запела романс, из репертуара не то Вертинского:
«Ваши пальцы пахнут ладаном»…
Пошла в спальную комнату и легла спать, отвернувшись к стене. Вот, в такой обстановке они жили почти пять лет. Без малого пять лет среди каждодневных разговоров о смерти, кладбище, гробах, траурных венках, могилах и подсчётов денег, вырученных за оказание ритуальных услуг. Она не смогла вынести.
Что ещё её спрашивал следователь? Трогала ли она выключатели? Однозначно, нет. На улице светло, в помещении тоже. А почему он об этом спрашивал её? Что, и на выключателях есть её следы? Может, и есть. Ведь она заходила к Колобову в палату в двадцать часов ставить капельницу и хорошо помнит, что включала свет и выключала. Что теперь? Её за это посадят, если найдут отпечатки пальцев? Наверное, ведь у неё уже сняли их. В милиции эта процедура первым делом проводится. Заходит с улицы человек, по своим делам, а у него, на всякий пожарный случай, берут отпечатки пальцев. Чтоб все были на учёте! Это они так занимаются профилактикой преступлений. Когда у человека в милиции остаются отпечатки пальцев, он подумает, совершать ему противозаконный поступок, или нет. Или повсюду будет в перчатках ходить, чтоб не дай, Бог, не наследить.
Ещё он спрашивал про входную дверь в отделение. Когда она выскочила из отделения, как ошпаренная, то дверь была открыта. Больные какие-то на пути попадались. Кто открывал двери, в котором часу, она не знает.
Ну, а насчёт внеочередного дежурства, тут Катюха может подтвердить, что именно она просила подмениться. Непонятно, кто бросил на неё тень подозрения, сказав следователю, что ей нужно было дежурство, и её просьбе уступила Маркова? Это враньё. Зачем брать чужое дежурство? Она уже получила расчёт в бухгалтерии и по приказу главного врача с сегодняшнего дня должна была быть в отпуске.
А ведь у Лёвы были, мягко выражаясь, недруги. Или недоброжелатели. Она об этом случайно узнала от своих коллег-сестричек. Сёстры всё про врачей знают. Она однажды слышала разговор, сидела тихо за ширмой, проверяя листы назначений, а в кабинете за столом две сестрички беседовали, как раз на эту тему. Очень они за Лёву переживали. Оказывается, его хотели представить к престижной награде, как лучшего врача по итогам года, вручить ему «Золотой фонендоскоп». Да, кто-то ему перешёл дорогу. Фамилии она не запомнила, для неё все люди и фамилии в то время были новыми. Спросить у самого Лёвы стеснялась. Может, зря. Была бы сейчас в курсе дела, может быть, информация пригодилась.
«Лёва, Лёва, ну, кому же ты помешал? Лежишь сейчас где-нибудь в прозекторской. Холодный. Мёртвый. Страшно». Рита живо представила лежащего на анатомическом столе мертвого Лёву, накрытого белой простынею, и ей стало не по себе.
Кроме того, что Лёва с помощью настоев целебных трав и специальных физических упражнений с успехом добивался выздоровления пациентов, он умел «выгонять» из мочевых путей больных камни. Каждому больному составлял из лечебных трав «свой» настой. После курса приёма целебного питья, как правило, у больного естественным путём отходили камни. Лёва с ранних лет занимался фитотерапией, унаследовав от своей бабушки все премудрости народной медицины. Его бабушка на протяжении всей долгой жизни занималась лечением травами. У неё были тысячи рецептов и снадобий, по которым она помогала страждущим. Лёва взял для себя из её богатой аптеки рецепты настоев трав, помогающих выводить камни из почек, очищать кровь, лечить многие болезни. Он любил повторять, что на каждую болезнь в природе есть своя трава. Может быть, поэтому у него были такие отличные результаты. Рецепты трав, которые он применял на практике, держались в секрете. Он никому их не разглашал. Однажды он показал ей траву и спросил:
- Знаешь, как она называется?
Она, конечно, не знала. Тогда он, сделав страшную гримасу, со смехом сказал:
- Прошу познакомиться и полюбить эту траву-волшебницу всей душой. Её имя - Ведьмина трава. Страшное имя, правда? Но не бойся, не бойся, - поспешил успокоить её Лева, - это очень хорошая и полезная травка. Она людей на ноги ставит.
Каждый день в отделении начинался с активных действий пациентов. Что подразумевалось под этим? Лёва советовал пациентам прежде всего полюбить себя, свой организм, прислушаться к нему, узнать, что он хочет.
Он рекомендовал проснувшимся людям поздравить себя с наступившим новым днём, мысленно «заглянуть» внутрь организма и послать ему лучезарную улыбку. Лёжа в постели, погладить кожные покровы, помассировать кончики пальцев рук, делать вращательные движения стопами, несколько глубоких вдохов. После этого вставать и приступать к более активным действиям. У Лёвы не было угрюмых, зациклившихся ипохондриков. Все пациенты были доброжелательны и стремились всей душой настроить себя на выздоровление. Кто-то начинал утро с самых простых йоговских асан, кто-то потел, занимаясь дыхательной гимнастикой, другие натощак принимали настои лечебных трав, третьи торопились надеть на себя спортивный костюм и выйти в больничный двор на пробежку или прогулку, четвёртые прыгали на скакалках.
Некоторые медицинские работники скептически относились к Лёвиным методам лечения, открыто посмеивались над всеми его «ноу-хау», но Лёва не обращал на них внимания. Самым главным в своей работе он считал то, что пациенты, пролечившись в его отделении, полностью восстанавливали утраченное здоровье и возвращались к нормальной жизни.
Он работал над монографией, которой дал рабочее название: «Резервы вашего организма». Каждую главу труда посвятил отдельному методу нетрадиционного лечения. В ней приводил показательные примеры из практики. Рита видела рукопись будущей монографии, он приносил в отделение и зачитывал коллегам выдержки. Все единомышленники, кто работал рядом с ним, с нетерпением ждали того момента, когда книга выйдет в свет.
Рита вздохнула. Лёва хотел открыть частную клинику, чтобы в ней комплексно заниматься лечением. Дело оставалось за получением сертификата и лицензии. Он подобрал помещение, где планировал открыть отделение. Собирался защитить диссертацию. Учёное звание позволило бы ему быть независимым и без всяческих помех со стороны чиновников претворять на практике все методы лечения. Но времени на работу над диссертацией у него оставалось мало. Ещё он мечтал в клинике открыть аптеку лекарственных трав. Его спонсором и покровителем был Колобов, богатый местный предприниматель, которому Лёва однажды помог избавиться, не прибегая к операции, от камня мочеточника.
Колобов, на себе испытавший ужасные муки приступов почечной колики, боготворил своего врача-спасителя. Впоследствии он выделял ему деньги на летние поездки в лес за травами. Прошлым летом Лёва пригласил её с собой. Они поехали на его «Москвиче» за сотню километров в глухую глубинку, где когда-то жил Лёва и его бабушка. Там, собирая травы, провели весь отпуск. В Ритиной памяти остался чудесный, сказочный домик на берегу быстрой, чистой лесной речки, он стал для них первым совместным жилищем.
И опять на неё нахлынули воспоминания о начале их интимной жизни. Как они великолепно подходили друг к другу, как отлично понимали друг друга! Лёва уводил её в лес, показывал сказочные поляны, заросшие высокими травами и душистыми луговыми цветами. По этим полянам они шли в обнимку, целовались и, возбуждённые, падали в траву, которая была мягкой, пушистой и ароматной. До сих пор в памяти остался её пьянящий запах. В тех лесах на десятки километров не было ни единой души. Они дурачились, как дети, купаясь в небольшом озере. Рита сделала для себя открытие, что находиться на природе обнажённой рядом с любимым мужчиной - вверх блаженства. По-настоящему чувствуешь себя свободным душой и телом. Испытываешь полный телесный и духовный контакт с другом. Это ли не счастье?
Какая большая потеря в её жизни - гибель Лёвы! Как коротко было счастье! Как она будет жить без него? Да разве можно назвать жизнью жизнь, лишённую любви?
Как долго она находится в карцере! Жаль, что не посмотрела на часы, когда шла через приёмное отделение больницы. Сколько времени ей здесь находиться? Она уже по несколько раз обо всём передумала, вспомнила всё, что только могла. Когда же её выпустят?
Нужно чётко знать, как отвечать на вопросы следователю. Во-первых, не надо дрожать перед ним от страха и краснеть. Говорить нужно уверенно и всё отрицать. Рита давно для себя сделала вывод: кто умеет сам себя защищать, тот побеждает. Ей, похоже, надеяться на защиту не придётся. Она сама себе адвокат. Правильно ответила следователю, что с ней был обморок и поэтому не знает, сколько времени провела в беспамятстве.
Так и дальше нужно говорить. Не признаваться же, что на дежурстве спала. Единственное обстоятельство не в её пользу: может быть, кто-то из проходивших мимо больных видел её уснувшей. Но теперь уже ничего не поделаешь. Раз так сказала, значит, нужно и дальше в том же духе продолжать.
Зачем её задержали? Следователь теряет драгоценное время, вплотную занимаясь ею. Настоящие преступники на свободе. Как только её освободят, она сама размотает клубок этого преступления.
Да, она видела какой-то странный сон. В том сне по отделению ходили тени. Одна из них тянула Риту за собой. Рита горько усмехнулась. Тени оказались вестниками страшных событий. Почему она уснула? Никогда раньше с ней ничего подобного не случалось. Этой ночью расслабилась, и вот - случилась трагедия.
Который час? Наверное, глубокая ночь? Тогда нужно спать. После суточного дежурства она должна спать, как убитая. Рита повертелась на жёсткой койке, выбирая для себя удобное положение. Спать расхотелось. Она переволновалась, нервное возбуждение не давало уснуть. Нужно спать. Сон - лучшее успокаивающее и восстанавливающее средство. Может быть, выключить свет? Она посмотрела на стены и не нашла выключателя. Ну и ладно. В темноте будет страшно. Здесь наверняка есть мыши или крысы.
Рита закрыла глаза, в надежде, что наступит сон. Но уснуть ей не удалось. До слуха донеслись крики. Кто-то кричал на высоких нотах визгливым женским голосом:
- Отпустите меня! Не прикасайтесь ко мне! Я пойду сама! Не выкручивайте руки!
Рита мгновенно села и замерла, прислушиваясь. Возле двери камеры послышалась возня, кто-то открывал дверь ключом. Вскоре дверь открылась, и два милиционера втолкнули в камеру молодую девицу. Внешний вид доставленной говорил сам за себя.
Это была молодая жрица любви, одна из тех, кто в ночное время в поисках работы стоит на обочинах шоссе, голосуя проезжающим мимо водителям. На ней была суперкороткая юбочка, полупрозрачная кофточка до пупа, чёрные колготки и туфли на высокой платформе. Яркий, вызывающий макияж на лице и огненно-рыжие кудрявые волосы. Она села на свободную кровать напротив Риты, достала носовой платок и принялась вытирать слезы и сморкаться. На её лице растеклись потоки чёрной туши. Когда милиционеры закрыли камеру на ключ и шаги их утихли, она обратилась к Рите:
- Ты здесь давно сидишь?
- Нет.
Рите совершенно не хотелось с ней разговаривать.
Девица вытерла платком лицо, громко высморкалась и опять спросила:
- Тебя как звать? Случайно, не Рита?
- Ты что, ясновидящая?
- Допустим. Рита или не Рита? - повторила вопрос странная девица.
- Допустим, Рита.
- Мне точно нужно. Если ты Жданова Рита, то значит, я правильно попала.
Услышав свою фамилию, Рита удивилась.
- Откуда ты знаешь моё имя и фамилию? - с изумлением спросила она. - Я вижу тебя в первый раз.
- Я тебя тоже. Меня к тебе на помощь послали.
Девица полезла рукой в вырез кофточки и вытащила ключ.
Ключ был большой, массивный, увидев его, Рита удивилась тому, как он мог незаметно уместиться на её полуобнажённой груди.
- Кто тебя послал?
- Твой освободитель. Он беспокоится о тебе. Ты должна отсюда слинять. Я сейчас кино гнать буду, изображу из себя припадочную, менты припадочных боятся, не хотят с ними связываться. Ко мне «скорая помощь» приедет, и меня увезут. Ты, когда одна останешься, откроешь ключом дверь и уйдёшь.
Рита не верила своим ушам. Что за чушь несёт девица! Зачем ей бежать? Она ничего не совершила такого, чтобы прятаться от милиции. Сидя здесь, приготовилась и знала, как отвечать на вопросы следователя.
- Зачем мне бежать? - возразила Рита. - Меня всё равно выпустят. Сколько сейчас времени?
- Никто тебя не выпустит. На тебя дело заведут. Когда тебя переведут в тюрьму, оттуда сложнее будет бежать. Сейчас три часа ночи. Пока ещё не рассвело, делай, как тебе говорят, если не хочешь попасть в тюрьму.
Девица протянула ошеломлённой Рите ключ.
- Бери. Выйдешь в коридор, камеру не закрывай, только плотно прикрой. Иди по коридору, но не к лестнице, а, наоборот, в конец. Сверни налево в первый закуток, потом иди прямо до окна. В нём в середине две решётки легко отгибаются. Через них выберешься на улицу. Ключ спрячешь за выдвигающимся кирпичом в стене снаружи. Быстрее улепётывай из двора. На улице увидишь на углу «Ауди». Тебе посигналят фарами. Беги к ней, там твоё спасение.
Рита вертела в руках массивный ключ. Кто прислал девицу? Не иначе, как Григорий. Он, видимо, уже навел справки по своим каналам и решил ей таким образом помочь. Девица говорит, что на неё заведут дело, переведут в тюрьму. Рита тяжело вздохнула. Тюрьма, наверное, ещё в сто раз хуже, чем эта камера. В тюрьме кругом настоящие преступники: убийцы, наркоманки, воровки. Говорят, что женщины-преступницы гораздо страшнее и безжалостнее, чем мужчины. Нет, сидеть с такими людьми в тюрьме и ждать, пока с тобой разберутся, - это для неё равносильно смерти. Наверное, придётся воспользоваться ключом и удрать отсюда, как говорит эта девица. Пока она раздумывала, глядя на ключ, девица вдруг преобразилась. На лице её появились судороги, руки и ноги стали спастически сокращаться. Сквозь кривую гримасу девица сказала Рите:
- Спрячь подальше ключ. Я начну выдавать себя за припадочную и буду кричать, а ты стучи сильнее в двери и вызывай ментов!
Девица внезапно задрожала всем телом, словно вышла из ледяной воды. Её челюсти так громко и часто стучали, что Рита с трудом поняла то, что она говорила.
- Я ббу-дду то умирать, то ббиться ввв конвульсиях, тты не бббойся, - с трудом произнося слова, говорила девица. - Это всё хорошо разыгранный спектакль, главное, чтобы менты мне поверили. Ты делай своё дело: стучи в железную дверь, зови охрану и требуй для меня медицинской помощи.
Её припадок начался с такой силой и правдоподобностью, что Рита чуть не лишилась чувств. Растерянная, она молча стояла в углу камеры. Все наставления девицы моментально вылетели из головы.
Расширенными от удивления и страха глазами Рита смотрела на жуткую картину.
Девица, извиваясь и корчась в судорогах, сползла с кровати и, лежа на полу, натурально изображала из себя припадочную. Смотреть на неё было страшно. Чёрная тень мелькнула на её лице. Щеки побагровели. Она била ногами, выламывала руки, взгляд её стал блуждающим и диким. Издавая ужасные вопли, она рвала на голове волосы. Хватая перекошенным ртом воздух, закатывала помутневшие глаза под лоб, и от этого становилась ещё страшнее. Дыхание её, то шумное и тяжёлое, вдруг неожиданно замирало до полного исчезновения.
Рита, спрятав ключ по примеру девицы на груди, не выдержала и стала громко барабанить кулаками и ногами по железной двери, крича во весь голос:
- Помогите! Помогите! Здесь плохо с человеком! Немедленно придите сюда!
Ей пришлось постараться до испарины, но на её крики о помощи никто не спешил.
Девица продолжала дёргаться в судорогах. Лицо её перекосилось, на губах показалась пена.
Рита ещё сильнее забарабанила кулаками по железной двери.
Где-то далеко послышались шаги, загремели ключи, заскрипели металлические шарниры. Двери камеры открылись, и на пороге выросли два милиционера. Они изумлённо уставились на дергающееся в страшных конвульсиях тело молодой девицы, лежащей на полу.
- С ней плохо, она может умереть, ей нужна медицинская помощь, немедленно! - кричала Рита.
Растерявшиеся милиционеры подняли девицу и под руки уволокли её из камеры, предусмотрительно закрыв дверь на ключ. На ходу они переговаривались между собой. Рита поняла, что они собираются вызвать для припадочной «скорую помощь». Рита осталась одна.
Когда шаги стихли, и снова воцарилась полная тишина, Рита осторожно вытащила спрятанный на груди ключ и вставила его в скважину. Попробовала повернуть. Ключ легко и послушно открыл замок. Что же ей предпринять? Судьба неожиданно подбрасывает шанс покинуть стены камеры и выбраться на свободу. Было бы глупо не воспользоваться этой лазейкой. Похоже, что следователь не очень-то торопится беседовать с ней. С самого начала она сделала всё не так, как надо было. Почему не подняла тревогу, когда обнаружила в столе пистолет? Зачем согласилась ехать в милицию? Теперь на неё заведут дело! Если её собираются перевести в тюрьму, то хорошего ожидать не приходится. Здесь только обвиняют, но никто не заступается и не пытается защищать. Выходит, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Рита выглянула в коридор. Пусто. Бесшумно выскользнув из камеры и прикрыв за собой дверь, она быстро пошла так, как говорила неожиданная спасительница. Вот и окошко. Две решётки в середине легко отошли в сторону, она спокойно пролезла через образовавшуюся дыру и оказалась на улице. Предрассветный мрак уже начинал набирать отблески зари. Она нашла в стене выдвигающийся кирпич, вытащила его и положила в нишу ключ. Задвинув кирпич, быстро огляделась. Никого. Сердце бешено стучало в груди, ей казалось, что оно не выдержит нервного напряжения и вот-вот либо разорвётся, либо выпрыгнет под ноги. Конечности дрожали от перенапряжения. Ей нужно было продолжать целенаправленные действия, а ноги предательски подводили. Рита чувствовала, что упадёт на землю от изнеможения. И всё-таки она смогла собраться, напрячься из последних сил, проскочить через двор и выбежать на улицу. Справа, недалеко от неё, мигнула фарами машина. Рита бросилась к ней.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Дела больничные
Больница гудела, как растревоженный улей. Во всех десяти корпусах, начиная от главного административного до невзрачного «серого домика», где находился морг, обсуждалась одна тема: убийство врача Ястребова, больного Колобова и его сиделки.
Больше всех, как всегда, знали санитарки, прачки, кухонные работники, раздатчицы и дворники. Кто-то из них видел, что вечером, перед убийством, к корпусу, в котором дежурил врач Ястребов, подъезжала «иномарка», из неё выходили двое подозрительных мужчин, они, якобы, интересовались, как пройти в палату к Колобову.
Другие, напротив, уверяли, что видели своими глазами приходившую в больницу странную, незнакомую женщину, которая тоже искала врача Ястребова. Третьи говорили, как врач Ястребов во время дежурства отлучался на неопределённый промежуток времени, после чего появился в больнице мрачный и озабоченный. Четвёртые припоминали, что один и тот же голос по телефону несколько раз настойчиво просил найти врача Ястребова, но бегавшие за ним санитарки нигде не могли его обнаружить. В перерывах между уборками санитарки гадали, за что могли убить такого хорошего человека, который и мухи никогда не обидел.
Встревоженные трагическим событием, медицинские сёстры во всех отделениях собирались группами и обсуждали загадочное убийство. Все были испуганы и подавлены. Ни у кого не укладывалось в голове, что любимец больных врач Ястребов стал жертвой кровавого преступления. Всех охватил панический страх за свою жизнь. Сотрудники откровенно критиковали администрацию, совершенно не проявляющую должной заботы о безопасности персонала больницы. При желании в больницу с улицы могли проникнуть все, кто хотел.
Больше всех выступала острая на язычок санитарка Тамара. Она по статусу была матерью-одиночкой, у которой на шее сидело трое несовершеннолетних детей. Тамара в больнице проводила почти все дни недели, она буквально не выходила из неё, была настоящей находкой для приёмного отделения, потому что отличалась высокой, неутомимой трудоспособностью и завидной выносливостью.
Она одна могла работать за четверых: за санитарку, уборщицу, раздатчицу и курьера. Вертелась, как белка в колесе, и всегда у неё было всё в ажуре. Детки были при ней, бегали во время работы по многочисленным отделениям больницы. Все понимали, что мать-одиночка не может оплачивать детский сад, у неё нет столько денег. Профсоюз не помогал, бывшие любовники тоже не наведывались к ней с деньгами и подарками для ребятишек, поэтому женщине самой приходилось вертеться, чтобы прокормить семью и вырастить детей.
Её неутомимое рвение в работе очень ценила старшая сестра приёмного отделения. Она, видя, как тяжело молодой женщине разрываться между домом, работой и детьми, разрешала приводить детей на работу. Тамара отвечала завидной исполнительностью и трудолюбием. Ей никогда не нужно было что-то напоминать, она ничего не забывала. Она желала одного: чтоб дети были при ней, чтобы сердце на службе не разрывалось от переживаний: где они и чем занимаются. Здесь дети были всегда накормлены и присмотрены. К её ребятишкам сотрудники привыкли и полюбили их. Они приносили им из дома, кто что мог. Кто-то нёс детскую одежду, оставшуюся в семье от выросших детей; другие дарили детские книжки; некоторые приносили гостинцы: яблоки, конфеты, домашнюю стряпню.
Очень часто дети ночевали в больнице вместе с дежурившей сутками матерью. В зимнее время, в приемный покой на ночлег прибивались бомжи и бичи. Они знали, что в больнице нет охраны, вылезали из подземелий теплотрасс и оккупировали свободные диваны приёмного отделения, пугая Тамару своим видом и одеждой. Она, по доброте сердечной, разрешала им отогреваться в тепле до утра, особенно в холодное время года. Иногда они просили у неё разрешения помыться в душе и посмотреть в холле телевизор. Утром Тамара выпроваживала их восвояси. А они не знали меры и лезли в больницу почти каждую ночь. Если бы в приёмном отделении дежурил милиционер, то тогда таких посетителей не было. На просьбы сотрудников об охране больницы в ночное время главный врач всегда говорил одно и тоже:
- Я согласен, но за ваш счёт. Собирайте деньги, платите милиционеру, будет вам охрана. У меня на это денег нет.
Все сразу же умолкали и дебаты прекращались.
Тамара говорила, что видела, как Ястребов поздно вечером заходил в кабинет к Чернову, они там разговаривали на высоких тонах, она слышала отдельные фразы через дверь. Чернов в чём-то упрекал Ястребова, а тот что-то ему доказывал. Тамара дважды заглядывала в кабинет, желая провести уборку, но Чернов её не пускал, просил закрыть дверь и не беспокоить. Ястребов покинул кабинет Чернова далеко за полночь.
К Чернову ходила сиделка больного Колобова. Жаль, что следователь не поговорил с Тамарой, а то бы она ему выдала информацию к размышлению. Сама она ни в коем случае к нему с разговорами не будет навязываться. Не спросил её следователь - и не надо. О чём бы она ему говорила? Что Ястребов с Черновым поздно вечером у него в кабинете выясняли отношения? Ни к чему это, абсолютно. Милиция сама разберётся.
К тому же, за собой Тамара чувствовала небольшой грешок. В роковую ночь, когда в больнице произошли убийства, в приёмном отделении на диване спал бомж, по имени Гамлет. Он считался коренным жителем теплотрассы, проходившей по территории больницы, и частенько появлялся в приёмном отделении во время дежурств Тамары. Она разрешала ему пользоваться благами цивилизации, чтобы окончательно не превратился в дикаря: мыться в душе, смотреть телевизор, спать до утра на диване и даже поесть больничной каши.
У Гамлета была своя судьба – дорога, которая привела его на дно. Гамлет был прирождённым Кулибиным-самоучкой. В молодости он всей душой был влюблён в машины. Мог разобрать и собрать любой механизм. На одном из заводов работал слесарем в цеху по сборке моторов. Началась перестройка, а с ней бесконечные сокращения, невыплаты заработной платы, длительные, вынужденные простои, безработица. Казалось, что весь мир летит в какую-то бездну, и спасение от этого провала нужно находить самому.
Он чувствовал, что мог бы открыть небольшую мастерскую по ремонту бытовой техники, но у него не было денег для раскрутки.
Вскоре Гамлет нашёл работу, устроившись в мастерскую по изготовлению ключей и ремонту квартирных замков. За свой труд получал небольшие деньги, это был его единственный заработок, с которым не представлялось возможности разбогатеть. Со своим техническим складом ума он легко разбирался во всех хитростях и премудростях замков, его мастеровые руки виртуозно устраняли любые неполадки. Работая в мастерской, обратил внимание на то, что у большинства горожан были однотипные дверные замки. Из этого сделал вывод, что к ним можно подобрать универсальную отмычку, которую он изобрёл с течением времени. Сначала был просто интерес, сможет ли он открыть с помощью своего изобретения чужую квартиру? Эта мысль настолько прочно засела в его сознании, что однажды Гамлет решил испытать тайные желания на практике.
Для начала выбрал одну из квартир на окраине города, где не было признаков современной урбанизации: район не телефонизированный, и жители в нём не имели возможности пользоваться услугами сигнализации. В квартиру вошел с помощью универсальной отмычки. Дверь с двумя замками была открыта за одно мгновение. Он нашёл, чем поживиться квартире: деньги, драгоценности, коллекция монет, женская норковая шуба, - всё вместе взятое принесло ему за несколько минут около ста тысяч рублей.
С этого момента Гамлет забросил мастерскую и перешёл на более прибыльную работу. Теперь его постоянным промыслом стало квартирное воровство. Из квартир старался брать только деньги, с вещами можно было попасться. Научился быстро находить спрятанные сбережения. Он сделал вывод, что деньги водятся у всех, надо только уметь их находить. Удивлялся: куда только люди их не прячут! Гамлет обнаруживал завернутые в тряпки и целлофан рубли, доллары и евро в мусорных бачках, в банках с крупами, за рядами книг в шкафах, в подушках, в стопках белья, в морозильных камерах и на балконах в неприглядных с виду кастрюлях. Глаз у него был наметан и он имел особый нюх на тайники.
Новая специальность вора-домушника требовала ловкости, сообразительности, быстроты реакции, наблюдательности, хладнокровия и артистизма. Однажды, благодаря последним двум качествам, он удачно ушёл от возможного провала. Он тихо и бесшумно открыл отмычкой дверь очередной квартиры. Когда вошёл и увидел на накрытом праздничном столе стоящие в вазах живые цветы: розы, гвоздики и хризантемы, - понял, что здесь готовятся отметить семейное торжество. Вдруг услышал приближающиеся к входной двери шаги. Почувствовал всей кожей, что кто-то входит в квартиру. На раздумья ушли десятые доли секунды. Вошедшую в квартиру женщину он встретил с протянутым букетом роз, заслонив фигурой накрытый стол, откуда успел его схватить. Преподнёс цветы изумлённой даме и громко, с открытой улыбкой произнёс:
- Примите поздравления от членов домового комитета!
Нарядная женщина, приняв из рук Гамлета свой же букет, смущённо улыбаясь, стала благодарить невесть откуда взявшегося «члена домового комитета». А он, успев на ходу приобнять за плечи хозяйку квартиры, не медля ни секунды, уже стремительно спускался по лестнице. Выскочив на улицу, слышал её изумлённый голос, доносившийся до него с балкона:
- Куда же вы? Почему так быстро ушли?
Он восемь лет мастерски чистил чужие квартиры, оставаясь неуловимым домушником. Попался Гамлет совершенно случайно и не по существу. По стечению обстоятельств, оказался в этот день в не нужном для него месте и в неурочный час. Он обследовал для очередного захода один подъезд. Гамлет проводил обычную предварительную работу квартирного вора: прозванивал квартиры с целью получения информации о жильцах. Надо же было так случиться, что именно в это время в одной из квартир без причины сработала сигнализация. Моментально приехала группа оперативников. Менты заблокировали подъезд и схватили оказавшегося в нём Гамлета. Его обыскали и, найдя в кармане универсальную отмычку, посадили за решётку. Расследование вёл жестокий оперативник Хромов. Проведя несколько допросов и не получив от Гамлета признаний, он рассвирепел и жестоко избил его, прикованного наручниками к стене. У Гамлета оказалась сильно повреждена нога и отбиты почки. Но сознаваться Гамлету было не в чем. У него действительно в этот день не было помыслов залезть в чужую квартиру. Разъярённый Хромов оставил его в камере. На несколько дней о существовании Гамлета в милиции забыли. А у него заболела нога. Если бы не оперативник Милютин, случайно пришедший в камеру к Гамлету и обративший внимание на его физические страдания, то Гамлет, конечно, умер бы от заражения крови. Врачи больницы спасли ему жизнь, но в результате Гамлет стал хромать. До суда дело не дошло, а Гамлет больше никогда не возвратился к своему промыслу. У вора-домушника должны быть полноценные физические данные, а он получил увечье, с которым исчезли быстрота и ловкость движений - качества, столь необходимые в его работе. Квартиру Гамлета за время его пребывания в милиции и в больнице каким-то непонятным образом успели продать и перекупить, у него исчезли документы, а без них он не мог обратиться в суд и устроиться на работу. Гамлету ничего не оставалось, как жить поближе к медицине, которая сохранила ему жизнь. Он хорошо запомнил милиционера Милютина, оказавшегося его спасителем. Милютин признал тот факт, что сигнализация в одной из квартир сработала случайно, и Гамлет был освобождён. Гамлет также прекрасно запомнил перекошенное от злобы лицо и голос милиционера Хромова, сделавшего его инвалидом на всю оставшуюся жизнь.
Гамлет в благодарность санитарке Тамаре за сострадание помогал ей: он ежедневно рано утром выносил из приёмного отделения мусорные бачки и вёдра.
Ушёл Гамлет рано. Тамара не видела, в котором часу, потому что спала со своим ребятами в хозяйственной комнате. Когда проснулась (около пяти), его уже не было.
Врачи в ординаторских, за закрытыми дверями, тоже ругали больничное начальство. Критиковали не так громко, как санитарки, а потихоньку, собравшись выпить по кружке чая в обеденный перерыв небольшими группками, по два-три человека. Говорили осторожно, каждый пытался больше узнать, чем высказать. Все разговоры начинались с вопроса:
- Кто мог убить Лёву?
Этот вопрос оставался без ответа. Все смотрели друг другу в глаза, как будто них каждый надеялся отыскать ответ. Но, к сожалению, ответа не было. Продолжалось длительное молчание, а затем раздавался следующий вопрос:
- За что его убили?
И опять долгие, изучающие взгляды друг на друга, сопровождающиеся молчанием и недоумением. После паузы слышался следующий вопрос: - Кому он мешал? Или: - Кому Лёва сделал плохо? И вот тут начинался выплеск эмоций. Вспоминали всё. Лёва неправильно вёл себя в коллективе. Он был, что называется, «белой вороной». Лечил больных по-своему, какими-то самим придуманными настоями трав и цветов. Не рекомендовал больным покупать лекарства, которыми были наполнены многочисленные аптечные киоски, расположенные на каждом этаже.
Находились заступники, горячо возражавшие, что он поступал абсолютно правильно, что он был настоящим врачом и, если брался лечить больного, так излечивал хворь, а не загонял её в хроническую болячку. В доказательство приводили примеры. У больных, лечившихся у Лёвы, наступало полное излечение, а у тех больных, кто лечился у его коллег, зачастую не было положительных результатов. Многие врачи сразу назначали больным модные дорогостоящие препараты многочисленных лекарственных фирм, заполонившие киоски больницы, несмотря на то, что в последнее время среди препаратов стало появляться много поддельных лекарств.
У Лёвы был свой контингент больных, которые лечились по его методикам. Они шли к нему нескончаемым потоком. Лёва предупреждал новичков, что лечение травами - длительное дело, требующее от больного дисциплины и пунктуальности. Он прямо говорил, что после приёма мощных лекарств, которыми больным удалось заглушить болезнь, его травы могут оказаться неэффективными, и если больные уже пробовали лечиться фармацевтическими препаратами, то он в таком случае не даёт гарантий на полное выздоровление. Сила его настоев из трав в том, что они прекрасно действуют в тех случаях, когда заболевший не принимал никаких химических веществ.
Некоторые врачи говорили о том, что Лёва надоел всем своими травами. Он мешал им лечить больных современными средствами, подрывал авторитет лекарственных фирм, агенты которых на все голоса, на каждой врачебной планёрке предлагали и расхваливали врачам свои чудо - препараты. Агентам удавалось привлекать на свою сторону врачей для распространения лекарств. Каждый привлечённый врач был материально заинтересован в продаже медицинских препаратов, рекламируемых фирмой. Чем больше больных по его рецептам купят лекарств, тем больше денег ему выплатит фирма. Представители фирм вели учёт продаваемых лекарств и в конце месяца выплачивали врачам проценты.
В этом списке не было фамилии Лёвы и ещё нескольких врачей, его единомышленников, которые в вопросах лечения были с ним солидарны и придерживались его взглядов. Естественно, всех остальных врачей, получающих дополнительные деньги за продажу лекарств, это обстоятельство раздражало. Делал бы, как делают все. Время сейчас такое. Все понимают, что в больнице нет возможностей обеспечить всех больных необходимыми лекарствами, потому что она финансируется только по двум статьям: зарплата и питание больным. Если больные поступили в больницу на лечение, пусть сами покупают нужные лекарства, благо они продаются тут же в аптечных киосках.
Все знали, что Лёва не брал, что называется, в карман. Что, он был миллионером? Не похоже. Или ему не нужны были деньги? Или он мог прожить на свою мизерную заплату, которую, к тому же, зачастую месяцами задерживали? Чепуха. Ему, как и всем, не хватало денег. Но все знали и то, что его поддерживал предприниматель Колобов, и многие этому завидовали. Иметь такого покровителя хотел бы каждый врач.
Предприниматель Колобов был современным Саввой Мамонтовым. Однажды он попал в отделение Лёвы с жесточайшим приступом почечной колики. Лёва спас его без операции. Пролежав в больнице три недели и, увидев, как Лёва самозабвенно трудится, не щадя сил и здоровья, не отходя от больных в своё личное время после работы и по выходным дням, чтобы, упаси Господь, не пропустить осложнений, Колобов проникся к своему спасителю глубоким уважением и решил для себя до конца своей жизни помогать ему материально. Вскоре, после выписки из больницы, на деньги Колобова Лёва купил в отделение дорогостоящий импортный аппарат для обследования больных.
Короче, Лёва хоть и был для всех сотрудников коллегой, но по сути своей он был чужаком в коллективе. Он делал всё так, как считал нужным, не было для него авторитетов среди начальства. Ходили слухи, что он не ладит с начмедом больницы - Черновым. Что они не поделили, никто толком не знал, но о том, что между ними пробежала чёрная кошка, знали все. На каждой планёрке начмед «топил» Лёву по мелочам. Все это понимали, а Лёва, хоть и не подавал вида, что его задевают придирки начмеда, очень расстраивался. От начмеда зависело многое: отправить врача на усовершенствование, подписать или «зарубить» его отчёт по работе, предоставляемый в аттестационную комиссию.
Главная медицинская сестра больницы Свирицкая Фаина Карловна тоже, по мнению многих сотрудников, имела «зуб» на Лёву. Кто-то слышал, как однажды они с Лёвой разговаривали на повышенных тонах. Лёва её предупреждал, что если «такая халтура» ещё раз повторится, то он примет решительные меры.
На имя главного врача Тронского Теодора Марковича часто приходили письма от лечившихся в больнице пациентов с благодарностями в адрес врача Ястребова. Получать послания от неизбалованных медицинским вниманием людей, в которых они изливают добрые чувства и слова, полные благодарности к спасителям-врачам, всегда приятно. Раньше таких писем приходило в больницу много, в них упоминались почти все сотрудники. Главный врач зачитывал их перед персоналом на общих планёрках. Теперь писем с благодарностями к врачам почти не стало, приходили только о докторе Ястребове. Поэтому, несмотря на то, что он занимался лечением лекарственными травами, не имея на этот вид деятельности лицензии, руководитель больницы смотрел сквозь пальцы.
Главное, что больные были довольны лечением.
Сегодня Теодор Маркович, сидя в кабинете, был полностью поглощен произошедшим событием. Такой нелепый случай: три убийства в больнице! Что говорить на планёрке коллективу, как отвечать на вопросы? Наверняка, будут упрёки в его адрес.
Глаза его были прикрыты, запрокинутая голова покоилась на мягком подголовнике удобного кресла. Его лицо, несмотря на солидный возраст, не подверглось возрастным изменениям, не утратило былой привлекательности. Правильные черты лица, прямой нос, красиво очерченный рот, волевой подбородок, волнистые с проседью волосы, всегда аккуратно уложенные, располагающая улыбка и уверенная манера держаться производили на окружающих магическое действие. Его холеная интеллигентная внешность располагала и притягивала к себе всех, кто общался с ним. Он имел сильный, целеустремлённый характер. Тронский тщательно следил за весом, и, вероятно, поэтому его фигура сохранила молодцеватую выправку.
Теодор Маркович боялся возрастных болезней, особенно атеросклероза, сахарного диабета и гипертонии. По его указанию диетолог больницы, стажируясь по диетологии в одном из ведущих вузов страны, привезла специально для него несколько безхолестериновых диет, которые он неукоснительно выдерживал. Четверть часа безмятежного спокойствия во время обеденного перерыва для него были обязательным ежедневным ритуалом. На это время он на сто процентов отключался от дел больницы. Секретарь приемной Нина Карповна на все телефонные звонки отвечала заготовленную на этот случай стандартную фразу: - Теодор Маркович вышел, будет через полчаса.
Сегодня минуты блаженного расслабления не наступали. Мозг постоянно сверлили мысли об убийстве. Досаднее всего, что чрезвычайное происшествие произошло накануне лицензирования и аккредитации. Придётся пережить кучу незапланированных проверок во всех отделениях больницы. Каждая проверка - и без того лишняя нервотрёпка, головная боль и бессонница. Тут ещё такое событие. Ясно, что будут переживания, а они не на пользу здоровью. За своим здоровьем Теодор Маркович тщательно следил. Он давно вывел формулу здорового образа жизни. Она состояла из размеренного, спланированного режима дня, сбалансированного питания, умеренных физических нагрузок, искоренения вредных привычек, хорошей наследственности и обязательных занятий для души.
Наследственность у него была прекрасная. Родители, слава Богу, живы, а его возраст уже давно перевалил за пенсионный. В больнице он работает более тридцати лет, видел и пережил многое за это время. Можно было и уйти на пенсию, но ведь здесь работают близкие родственники: сын, дочь, жена. Они занимают хорошие должности, но это - при нём. Что будет с ними, когда он покинет рабочее место, а в его кабинете окажется кто-нибудь из молодых, да ранних? Всё, что он воздвигал с любовью и заботой, перейдёт в чужие руки? Он прошёл длинный, тернистый путь от рядового врача до руководителя крупной больницы. Особенно большой рывок вверх по служебной лестнице в трудовой биографии был сделан после того, как его назначили заведующим районным отделом здравоохранения. Далеко не каждому врачу удаётся столь стремительно продвинуться вверх в молодые годы.
В двадцать семь лет он был полон энергии и планов. На посту заведующего районным отделом здравоохранения он добился, что его район выгодно отличался по основным медицинским показателям от остальных районов города. Для всех приезжающих комиссий поликлиники и больницы его района открывали двери. Его организаторский талант заметили наверху, и, когда встал вопрос о том, кто возглавит главную больницу города, выбор пал на него. Он очень хорошо помнит, как на месте сегодняшних многоэтажных, современных корпусов стояли убогие, деревянные бараки. Сейчас, глядя на фотографии больницы тех времён, хранящиеся в больничном музее, ему не верилось, что эти волшебные перевоплощения были совершены под его руководством. Тогда он был молод и полон сил. А сейчас? Надо честно признаться самому себе: годы берут своё. Стал уставать, может быть, пока ещё не поздно, передать свои дела сыну Игорю? Он подходит для этой должности. В нём есть чувство ответственности, он организованный, активный, эрудированный врач. Правда, ещё молод - всего тридцать лет. Но сейчас руководящие посты стали занимать молодые люди.
Он открыл глаза. Взгляд остановился на большой картине, висящей на стене. На картине была изображена золотая осень, его любимое время года. Обычно светлые, солнечные тона радовали его и приподнимали настроение. Сегодня он этого не чувствовал. Теодор Маркович встал с кресла, сделал несколько разминающих упражнений и направился в глубь кабинета, где за выступающей колонной была незаметная для любопытных глаз дверь в банкетную комнату.
Лечившийся в больнице архитектор, увидев убогость его кабинета, спроектировал пристройку, в которой предложил сделать мини-бассейн, сауну, бильярдный зал, банкетную комнату для торжественных приёмов и тренажёрный кабинет. По его проекту из банкетной комнаты был выход в сад, в котором на двухстах квадратных метрах в любое время года можно любоваться вечнозелёными экзотическими деревьями и посидеть возле фонтана. Идея понравилась Теодору Марковичу, он просто загорелся ею. Деньги нашлись, их выделил директор крупного завода. Он постоянно отпускал деньги на капитальный ремонт отделений больницы.
Теперь Теодору Марковичу не стыдно было принимать у себя в больнице приезжающих для проверок высоких чиновников. Он всегда заранее узнавал о составе комиссии и, как гостеприимный хозяин, хлебосольно встречал гостей.
Теодор Маркович вышел в сад. Журчание великолепного фонтана, озонированный воздух, вечнозелёные пальмы, кипарисы и цветущие магнолии отвлекли его от мрачных мыслей. Нелепое убийство, наделавшее столько шуму в городе, предстоящие хлопоты по лицензированию по мановению волшебной палочки отошли на второй план. Жизнь по-прежнему прекрасна и удивительна. Люди просто не умеют ею распоряжаться. Не научились из каждого дня делать праздник. Он присел на бордюр фонтана, опустил руку в воду, почувствовал её бодрящий и освежающий холодок. За большими окнами виднелся больничный сквер. Когда-то давно на Ленинском субботнике он вместе со всеми сажал деревья. Они виднеются из окна. Его любимые яблони, рябины, берёзы, тополя, разросшиеся кусты черёмухи - оказывали на него успокаивающее, благодатное действие, поэтому он любил прогуливаться по аллеям больничного сквера.
Взглянув на часы и увидев, что время для восполнения и укрепления жизненного тонуса кончилось, Теодор Маркович вернулся в кабинет, сел за рабочий стол. По внутреннему телефону сказал секретарю:
- Пригласите Чернова.
Чернов через минуту сидел перед ним.
- Юрий Константинович, - обратился к нему главный врач, - что вы можете сказать об этом странном убийстве? Вы ведь дежурили в эту ночь в больнице, значит, должны быть в курсе трагических событий.
- Всё было, как обычно. Спокойно и тихо. После отбоя все легли спать.
Лицо Чернова было непроницаемым. - С вами беседовал следователь? - спросил главный врач. - Пока нет. Надеюсь, не будет, - ответил Чернов.
- Ну, как же, он вас не обойдёт.
- Пожалуйста. Сколько угодно.
- Что вы ему скажете о Ястребове? Он, безусловно, будет о нём наводить справки.
- Отвечу на все вопросы, - не задумываясь ни на минуту, сказал Чернов.
- Да, конечно. Мы все знали, что Ястребов был неординарным врачом. Его любили больные, он хорошо их лечил. Все мы знали, что он был буквально помешан на нетрадиционных методах лечения больных, на лечении травами, которые сам собирал, а некоторые даже выращивал. Это можно понять. Все сейчас стали повально увлекаться нетрадиционными методами лечения, это объяснимо. У людей не хватает денег на лекарства, а излечиться желает каждый. Как мне известно, у Ястребова не было лицензии на фитотерапию. Мне кажется, если вас не спросят, не стоит об этом распространяться.
- Я понял, Теодор Маркович.
Чернов усмехнулся. Встретив колючий взгляд шефа, тут же принял серьёзную мину и сказал:
- Я о том, что милиции вовсе не обязательно знать, что у нас в больнице несколько врачебных школ образовалось, что врачи каждой школы по-своему лечат больных. Одни - рекламированными препаратами известных иностранных лекарственных фирм, другие предпочитают только отечественные лекарства, третьи, как Ястребов, увлеклись открытием в больных собственных резервных сил. Все наперебой хвалят свои методы лечения. Мне очень тяжело находиться в таком врачебном коллективе. Гораздо проще работать, когда есть единые стандарты в лечении больных.
- Я слышал, что у вас с Ястребовым были не очень хорошие отношения? Почему?
Чернову хотелось сказать, что он считает Ястребова выскочкой, мешающему ему нормально работать. Его бы воля, он давно выжил бы его из больницы. Вместо этого сказал:
- Досужие вымыслы любителей посплетничать. У нас с ним были нормальные, деловые отношения. Не скрою, мы иногда спорили о подходах к лечению больных, но это нормальная деловая обстановка. Мы уважали мнение друг друга. Я считаю это нормой. А как иначе?
- Ну, вот и отлично. Говорят, что в столе у медицинской сестры был обнаружен пистолет? Она арестована?
- Её увезли в милицейской машине в милицию.
Главный врач посмотрел на часы и сказал:
- Ну, всё. Вы свободны. Я вас больше не задерживаю.
Чернов встал и вышел из кабинета.
Главный врач вызвал главную медсестру больницы Свирицкую Фаину Карловну. Это была роскошная, пышногрудая, холёная, хорошо сохранившаяся женщина. Всегда с причёской, со свежим маникюром на руках, с золотыми кольцами и перстнями с брильянтами на пальцах. Держалась с достоинством, несколько высокомерно по отношению к сотрудникам, словно хотела подчеркнуть, что она далеко не простолюдинка, а дама из высшего общества. Она была замужем за директором крупного секретного завода, жила безбедно и не работала. Но её муж внезапно умер, оставив хороший дом, гараж, машину и дачу - неотъемлемые показатели благополучной и обеспеченной жизни. У мужа было много знакомых, один из них, кто пользовался его постоянной спонсорской помощью - Теодор Маркович. Муж Фаины Карловны болел бронхиальной астмой, поэтому часто обращался к нему за медицинской помощью. Главный врач всегда предоставлял лучшую палату с телевизором, телефоном и отдельным санузлом. По его распоряжению больничный шеф-повар составляла отдельное меню с учётом пожеланий важного пациента. Раздатчица с пищеблока Аллочка доставляла пищу прямо в палату люкс. К его персоне с первого дня пребывания подключались все больничные корифеи. Кандидаты наук, профессора и доценты постоянно консультировали и корректировали лечение. К нему прикреплялась самая лучшая массажистка больницы и прямо в палате делала массаж. Но однажды он умер во время тяжёлого приступа удушья и сердечных болей, врачи делали всё, что только возможно, но не смогли сохранить ему жизнь. После его смерти Фаина Карловна пошла на работу. Её взял к себе на должность главной медсестры больницы Теодор Маркович. У неё не было ни одного года трудового стажа. После смерти мужа, под большим секретом, на заводе ей сделали трудовую книжку, и она приступила к работе в больнице: нужно было заработать необходимый стаж, чтобы получать пенсию.
Место ей досталось «хлебное». В кабинете стоял сейф, заполненный самыми дефицитными препаратами. Но эти лекарства, конечно, предназначались не для всех. В первую очередь для «нужных людей», которые, как и все простые смертные, тоже болели и обращались в больницу. Как только в отделение попадал секретарь обкома, его заместитель или ещё какая «птица высокого полёта», Теодор Маркович звонил ей по телефону и давал указания, какими медицинскими препаратами по рекомендации лечащих врачей она должна обеспечить важную персону. Фаина Карловна безупречно выполняла все указания. В резерве у неё лежал неприкосновенный запас дефицитных лекарств. Ходили слухи, что у неё самой был широкий круг людей, которых она обеспечивала лекарствами. Её старые знакомые - директора ЦУМов и Торговых центров, гастрономов и универсамов, где она обслуживалась при живом муже, не теряли с ней связей, да и не только они. Жёны первых лиц города продолжали поддерживать с ней отношения. У главного бухгалтера больницы (как можно обойти вниманием бухгалтерию!) была больная мать, и Фаина Карловна постоянно снабжала её дефицитными медикаментами из своего кабинета. Сын Фаины Карловны окончил школу, учился в Москве, на это требовались деньги. Говорили, что у неё была квартира в столице, что приобрела она её уже после смерти мужа, когда устроила сына в один из престижных ВУЗов первопрестольной. Короче, ей, как и всем смертным, нужны были деньги.
Она вошла в кабинет главного врача и села напротив. На лице серьёзное, несколько надменное выражение, которое не позволяло никому повышать на неё голос и указывать недостатки по работе.
Но так было раньше, когда был жив её муж. Сейчас времена резко изменились: муж умер, пришли молодые специалисты, совсем недавно окончившие институт и уже успевшие написать и защитить диссертации, напористые, целеустремлённые и «продвинутые».
В больнице появились медицинские сёстры с высшим образованием. Раньше в вузе не было факультетов, на которых бы готовили медицинских сестёр. Фаина Карловна теперь глубоко в душе боялась, что может потерять хорошую работу. Вдруг кому-нибудь придёт в голову заменить её молодой медицинской сестрой с дипломом медицинской академии? Фаина Карловна диплома о высшем образовании не имела, у неё была единственная справка о прохождении краткосрочных курсов медицинских сестёр. Она очень боялась потерять работу, времена сейчас очень и очень нестабильные.
В душе надеялась, что, во всяком случае, пока работает Теодор Маркович, ей ничего не угрожает. Она считала его своим надёжным покровителем, их так много связывает с давних времен!
- Слушаю вас, Теодор Маркович, - сказала она, войдя в кабинет.
Как и в старые добрые времена, Фаина Карловна могла позволить себе в кабинете главного врача сесть, не дожидаясь приглашения. Не будет же она менять привычек! Раньше, когда её муж опекал больницу и лежал на лечении, она точно так же приходила в этот кабинет, который на деньги, отпущенные мужем, стал неузнаваемо роскошным и современным, садилась напротив главного врача и досконально расспрашивала его о состоянии здоровья супруга. Тогда он, словно студент, обстоятельно отвечал на все её вопросы.
- Фаина Карловна, расскажите мне, что сейчас происходит в пятом отделении, - спросил Теодор Маркович.
- Виновную в убийстве уже арестовали, и она находится под стражей. У неё в столе нашли пистолет, из которого застрелили врача Ястребова, больного Колобова и его сиделку.
- Кто же их застрелил?
- Не знаю, но раз забрали медсестру, значит, подозревают её.
- Вы ничего больше не знаете? - главный врач спросил с нескрываемым интересом.
- Медсестра у нас работает не так давно, что она за человек, я не имею понятия. Мало ли что на неё нашло! Сейчас люди делают всё, что хотят. Свобода, что с них возьмёшь! Я знаю только одно, что дежурство это было не медсестры Ждановой, а Марковой. Жданова подменила Маркову, причём без моего ведома.
- Как так?
- Очень просто. Разрешил им меняться господин Чернов. К нему ходила Маркова и просила об этом. Меня не сочли нужным поставить в известность. Вы же знаете, эта Маркова девица с гонором, подумайте-ка, она закончила медицинскую академию, у неё диплом медицинской сестры с высшим образованием! Кстати, по больнице ходят слухи, что вы её собираетесь поставить на моё место?
- Откуда такие разговоры? - Теодор Маркович заёрзал на кресле. Действительно, по требованиям лицензирования на должности главной медсестры должен находиться специалист с медицинским образованием. У Фаины Карловны не было диплома хотя бы медицинского училища. Сомнительная справка об окончании краткосрочных медицинских курсов по спасению утопающих, неизвестно где и кем выданная, - единственное свидетельство её медицинской компетентности. Он не стал ей напоминать об этом, сказал:
- Вот что, значит, понимаете ли, женский коллектив! Уверяю вас, таких разговоров я ни с кем не вёл. Это настоящие, если хотите знать, сплетни.
- Спасибо, утешили.
Она обвела глазами кабинет. Всё, что сделано в нем, напомнило ей мужа, это благодаря его стараниям здесь стало комфортно и уютно.
Он перехватил её взгляд.
- Ваш покойный муж не забывал больницу, многое в ней куплено и отремонтировано благодаря его доброму сердцу. Сейчас совсем другие времена. Никто не будет тебе за просто так что-либо делать. В городской казне нет денег, а между тем, власти требуют, чтобы медицинское обслуживание было на высоком уровне. Придумали аттестации, сертификации, страховые полисы, а толку от этого никакого. Финансирование мизерное. Зарплата врачей - кот наплакал. Я не удивлюсь, если услышу, что у нас врачи берут взятки. На что им жить?
- Да, верно вы говорите. Кстати сказать, врач Ястребов, занозистый был, всё правду искал. То ему не так, это ему не эдак. Сам травы больным рекомендовал, а было ли у него на это право и разрешение?
У Теодора Марковича зазвонил телефон, он снял трубку. Ответив на приветствие, он, прикрыв микрофон ладонью, сказал Фаине Карловне:
- Вы свободны, потом поговорим. У меня важный разговор.
Фаина Карловна вышла и плотно прикрыла за собой дверь. Она неторопливой походкой направилась в свой кабинет. Он располагался в противоположном крыле этого же этажа. В кабинете она чувствовала себя спокойно и комфортно. Всегда можно расслабиться, выкуривая сигарету за чашечкой крепкого кофе. Сейчас она хотела именно этого. Сделав себе кофе, налила в чашку, села в мягкое кресло, закурила сигарету, и минуты блаженства наступили.
Её узкий, тесный кабинет от пола до потолка был сплошь уставлен всевозможными картонными коробками с лекарственными препаратами, одноразовыми шприцами, стерильными системами для переливания крови и лекарственных растворов, перевязочным материалом и скорее походил на аптечный склад. Возле стола стоял массивный сейф, в котором хранились дефицитные лекарства, спирт, сильнодействующие препараты и наркотики. Она отвечала за всё. Можно было бы, конечно, распределить обязанности между старшими сёстрами отделений, но Фаина Карловна на это не шла. Она должна оставаться единственной полновластной хозяйкой лекарств в больнице. Всё, что необходимо для лечения - у неё в руках. К ней обращаются все: от медицинских сестёр и врачей до высокопоставленных особ. Люди болеют, невзирая на ранги и положение в обществе.
После смерти мужа она поняла, что сбережения, накопленные при совместной жизни, уйдут на устройство сына. Он закончил школу, и с её поддержкой стал учиться в Москве. Ему нужно ежемесячно отправлять деньги, столице жизнь гораздо дороже, чем в провинции. Ущемлять в чём-нибудь единственного сына она не хотела. Она купила ему в Москве квартиру, обставила современной мебелью с надеждой на то, что он когда-нибудь женится и будет обеспечен на первое время самым необходимым. Изрядно потратив накопленные с мужем деньги, осталась существовать на малую зарплату медицинской сестры.
Прежде она не имела понятия, что такое постоянная нехватка денег, сейчас отчётливо ощутила этот дискомфорт на себе. Теперь нужно самой искать выход, как выкручиваться из финансовых проблем. Это нелегко. Фаина Карловна, сделав затяжку и медленно выпуская дым изо рта, оглядела кабинет. Всеми силами, насколько позволит здоровье, надо удержаться на посту. Её стимулом был сын, ради него она должна преодолевать всё, лишь бы устоять в сложных житейских ситуациях и удержать за собой место.
Фаина Карловна встала, открыла ключом «хитрый» замок своего сейфа и вытащила небольшую бархатную коробочку, в какой обычно хранятся кольца. Открыла и стала любоваться сокровищем. Оно того стоило. Красивое золотое кольцо, её размера, с небольшим брильянтом засверкало ослепительным блеском. Это был подарок, или презент, как теперь принято называть подношения, от одного богатого человека, не поскупившегося отблагодарить её за то, что она снабдила его необходимыми качественными лекарствами для тяжелобольной жены. Не все способны на такие поступки.
Достала из того же сейфа другую коробку и пересчитала наличные. В этом месяце ей определённо хватит послать деньги сыну и самой прожить, не считая каждую копейку.
Она спрятала глубоко в сейф кольцо и деньги и стала думать о разговоре с главным врачом. Задержана медицинская сестра Жданова. Улики, как говорили в больнице, были против неё. Главное, в её столе обнаружен пистолет, из которого убиты три человека.
Фаина Карловна взяла график дежурства медсестёр и вгляделась в него. Всё правильно, должна была дежурить медсестра Маркова, но она подменилась с другой медсестрой, не поставив её в известность. Пусть расхлёбываются теперь сами. Она не будет их защищать.
На улице пошёл дождь. Рабочий день кончился, можно идти домой. Она подошла к шкафу, достала тёмно-синий переливающийся плащ, зонтик, сменила мягкую больничную обувь на модельные туфли на высоких каблуках и направилась к выходу.
Зазвонил телефон. Фаина Карловна вернулась, сняла телефонную трубку.
- Алло, я слушаю. Да, это я. Не узнала мой голос? Вполне возможно, у нас в больнице большие неприятности. Тут не только голос изменится, волосы могут поседеть. А ты разве не слышала? Во всех газетах написано и по телевидению об этом говорят. Три убийства ночью! Каким образом меня касается? Я всё-таки главная медицинская сестра, меня всё касается. Конечно, переживаю, оттого и голос изменился. Хорошо, я приеду, встретимся в кафе.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Прощание славянки
Машина, к которой в предрассветной синеве бежала Рита, несколько раз призывно мигнула фарами. Дверка была открыта. Рита заглянула в салон и сначала не узнала сидевшую за рулём Катерину.
- Привет! - сказала Катерина. - Быстрее садись.
- О, это ты? Я тебя не узнала. - Рита села рядом.
- Конечно, я. А ты кого ждала? Своего бывшего мужа? Напрасно. Я его искала, но не нашла.
Катюха разговаривала и одновременно выруливала на проезжую часть улицы.
- Нам здесь с тобой не следует задерживаться и привлекать к себе внимание любопытных глаз. Куда мне тебя отвезти?
- Куда хочешь. Я не знаю, но домой нельзя. Откуда у тебя машина?
- Друзья одолжили.
- Где ты искала Григория?
- Везде, где только подсказывала мне интуиция. Дома телефон молчит, на кладбище его кабинет закрыт, сотрудники не дали никакой информации. Все рестораны объездила, его не видела.
- Так это твоя идея моего освобождения?
- Конечно.
- Эта девушка с истерическим припадком в камере, она по твоему сценарию работала?
- Да, - смеясь, ответила Катюха. - Что же я молча смотреть буду на то, что тебя менты под белые рученьки увозят в каталажку и оставляют в ней, как настоящую преступницу?
- Ты что, её хорошо знаешь?
- Да не очень, просто знакомая моего знакомого. Понятно?
Они мчались по улицам еще только-только просыпающего города.
- Да шучу я, ты не думай. Эта женщина артистка театра. Не буду называть её фамилию. Мы с ней знакомы с тех лет, когда я в училище искусств поступала. Я не поступила, а она, как видишь, стала актрисой. Её амплуа - драматические роли. Один знакомый мент у неё квартиру снимает. Хороший парень. От него мы узнали, где ты находишься, и с его помощью раздобыли ключ. Остальное выполнить не составило труда. Спектакль разыгран профессионально. Старые друзья всегда помогут, чем могут. А ты недовольна, что я тебя из камеры вызволила? Тебе, наверное, в ней приятно было сидеть?
В тоне подруги слышались нотки обиды.
- Да ну, что ты! Извини. Спасибо, конечно. Эта артистка прекрасно сыграла роль припадочной. Так потрясающе изображала истеричку, что мне даже жутко стало. Понятно, артистка, значит. С талантом всё изобразить можно, была бы фантазия. Теперь мне скрываться от следователя нужно?
- Ну, вот ещё не хватало! День, два отойди от этого кошмара и выходи на работу. Когда у тебя следующее дежурство?
- Нет у меня больше дежурств, на целых полтора месяца я свободна. Мне заявление на отпуск уже неделю тому назад было подписано. Я за тебя отдежурила. Если бы не оно, уже бы уехала куда-нибудь к синему морю.
- Так это ж прекрасно! - ничуть не смутившись, воскликнула Катюха. - За полтора месяца, я думаю, менты разберутся, кто убил Лёву, Колобова и его сиделку. За это время дело решится. У тебя милиция ещё попросит извинения за то, что без оснований задержала. Мне кажется, ты вполне можешь прийти к следователю и сказать, что ты здесь ни при чём. Ищите, мол, сами преступников, а от меня отвяжитесь.
Катюха включила радиоприёмник. Из него полилась бодрая музыка.
- Ну, нет уж! Я ещё с ума не сошла. Идти к нему, не хватало! Я решила, что сама найду тех, кто убил моёго Лёву.
У Риты нечаянно вырвалось слово «моего», она тут же пожалела о том, что не сдержалась.
- Почему ты говоришь, что он «твой»? - с неприкрытым интересом спросила Катюха.
- А чей он?
- Ну, предположим, мой.
- Как?!
Рита от услышанного признания подпрыгнула на сиденье, а может быть, Катюха нарочно по яме проехалась.
- Он ко мне очень хорошо относился. Я думаю, если бы его не убили, то в дальнейшем у нас с ним завязались очень тёплые, душевные отношения, - уверенным голосом добавила она.
- Ты что, с ним спала? - подозрительно спросила Рита.
- Ну, до этого у нас дело не дошло, но всё, как говорится, приближалось к этому, так мне казалось. Мы с ним вместе дежурили, он мне каждое дежурство про травушку-муравушку, про полевые цветочки мозги пудрил. Ещё немного, и я бы его окрутила. Напоила бы Ведьминой Травой, он сам мне про неё рассказывал, какие она чудеса делает, и он бы моим стал на всю жизнь.
- Так вы целовались? - убитым голосом произнесла Рита.
- Странная ты какая-то. Сейчас кто целуется? Сейчас с первого знакомства в постель друг друга тащат. У тебя в голове допотопные представления о любви. К сожалению, мы не целовались. Не успели. - Катюха вздохнула. - О чём я глубоко сожалею.
Они ехали по безлюдной окраине города. В машине было включено радио, и голос диктора говорил:
- Из областной тюрьмы бежали четверо опасных преступников.
Через подкоп в подвальном помещении они проникли за пределы ограждения тюремной территории. Преступникам удалось скрыться. Имена и фамилии всех сбежавших известны. Всем подразделениям внутренних дел разосланы ориентировки и фотографии преступников. Весь личный состав ГУВД и транспортной милиции переведён на усиленный вариант несения службы. Усилены патрули на улицах, железнодорожных станциях и вокзалах. Для задержания преступников в городе введён план «Заслон-2». Жителям города не поддаваться панике, оставаться бдительными и сохранять спокойствие. При встрече с преступниками не пытаться их задержать, а немедленно позвонить по любому телефону в милицию.
- Не хватало встретиться с зэками, - прокомментировала Катюха.
Машина вдруг остановилась. Они въехали на пустынную территорию, ограждённую бетонными плитами. Место было незнакомое, Рита здесь никогда раньше не бывала. Поодаль стояли старые, полуразрушенные кирпичные здания с выставленными окнами и снятыми дверями. Везде полынь-трава, почти в человеческий рост, безжизненная тишина, от которой становится не по себе.
- Куда мы приехали? - не выходя из машины, с тревогой спросила Рита.
- Сейчас увидишь, - выражение лица Катюхи было загадочным. - Хочешь в последний раз на Лёву посмотреть?
- Ты о чём? - Рита почувствовала, что по спине от страха поползли «мурашки». - Лёва убит и находится в морге, - сказала она с волнением.
- Пошли со мной, - позвала Катюха.
Она вышла из машины и направилась к зданию с большими проёмами вместо дверей. С двух сторон его уже кто-то основательно разобрал по кирпичикам.
- Где мы? - озираясь по сторонам, спросила Рита.
- Не бойся. Здесь раньше была воинская часть. Видишь, всё разрушено и запущено. Сюда никто не заглядывает. Я привезла тебя попрощаться с Лёвой.
Для Риты всё выглядело странным и неправдоподобным. Катюха неожиданно открывалась ей совершенно непредсказуемым образом. Что она несёт? Где Лёва? Может быть, она вампир? Здесь так страшно. Никого в округе нет, а она уверяет, что привезла её попрощаться с Лёвой. Рита молча шла позади Катюхи. Они зашли в помещение, которое раньше без сомнений использовали под гараж.
В боксе стоял милицейский фургон. Катюха залезла в него и протянула руку Рите.
Она откинула полог фургона, и Рита увидела три чёрных длинных пластиковых пакета. В таких пакетах возят покойников. Рита смотрела на подругу с расширенными от удивления глазами. Вчера, примерно в обед, мимо неё вынесли из больницы троих убитых, тоже в точно таких же пакетах.
Катюха раскрыла пакет, и Рита увидела Лёву. Он лежал, как живой, будто спал. Выражение лица спокойное и отрешённое. Залитый кровью белый халат, который так и остался на нём, был доказательством страшной трагедии, произошедшей ночью. Наверное, душа Лёвы уже давно вылетела из его бренного тела и, отделившись от него, в свободном полёте над землёй, искала для себя новое убежища.
- Почему он здесь находится? - Рита вопросительно смотрела на Катюху. - Он должен лежать в морге.
- Так получилось. В морг он успеет. Если хочешь с ним попрощаться, посиди немного, а я сейчас, скоро вернусь.
Катюха легко выпрыгнула из машины и пошла во двор.
Рита протянула руку и погладила Лёву по волосам. Провела рукой по щеке, почувствовав ледяной холод кожи. Почему он здесь лежит? Оказывается, от Катюхи можно ожидать всего, чего угодно. Внезапно ей в голову пришла мысль. Если Лёва лежит здесь и его никто ещё не осматривал, она может проверить, нет ли в его карманах пропавшей шариковой ручки? Ведь говорил Чернов, увидев её в приёмном покое, что он передал ручку Ястребову. Руки быстро провели ревизию карманов покойника. Откуда-то, совсем недалеко, доносилась мелодия марша «Прощание славянки».
Рита оторвалась от Лёвы и выглянула из фургона. Увидеть ей ничего не удалось. «Странно, откуда музыка? - подумала она, - наверное, из машины Катюхи».
Из карманов Лёвы Рита извлекла брелок с ключами от квартиры, записную книжку и портативный диктофон. Вещи моментально перекочевали в карман Риты. Ключи от квартиры Лёвы ей как раз очень нужны. Надо побывать у него дома, посмотреть бумаги, возможно, в них найдёт разгадку убийства. Она только успела поправить халат и прикрыть мёртвое тело, как услышала приближающие шаги Катюхи.
Она вернулась, неся в руках букетики незабудок.
- Музыка из твоей машины несётся? - спросила Рита.
- Ага, - ответила Катюха. - Лёва говорил мне, что любит незабудки.
«Странно, мне он почему-то никогда об этом не говорил», - подумала Рита, наблюдая за тем, как Катюха укладывает принесённые цветы у изголовья убитого.
- Зачем ты это делаешь? - в голосе Риты слышалось удивление.
- Я хочу его сама похоронить. Категорически против того, чтобы к его телу прикасались руки прозектора. Как представлю, что Лёву будут резать на кусочки, изучая все его внутренности, как распилят череп, вынут мозг и будут ковырять извилины, как будто в них можно найти ответы на вопросы, которыми интересуется следствие, становится противно. Давай похороним его прямо здесь? Выроем могилу и опустим в пакете. У Лёвы никого из родных не было, мы с тобой будем знать, где он похоронен, будем заботиться о его могиле.
- Катюха, ты что, сошла с ума? Я просто не нахожу слов от завихрений твоей фантазии. Убери сейчас же цветы! Увози меня быстрее отсюда, а о фургоне нужно немедленно позвонить в милицию. Ты понимаешь, что следствию необходимы результаты вскрытия?
- Меньше всего я думаю о следствии.
- Тогда подумай о себе. Это же преступление, понимаешь? Ты угнала машину с трупами? Почему она находится здесь, кто её укрыл в этом безлюдном месте, зачем?
- А как мне надо было надавить на ментов, чтобы они отцепились от тебя? Да, по моей просьбе друзья угнали фургон и спрятали его вдали от шума городского. Я не только тебя вырвала из милиции, я ещё одного человека пытаюсь вызволить из-за решётки.
- Всё понятно. Прошу тебя, не будем терять времени: или ты увозишь меня отсюда, или я ухожу.
- Так и знала, что ты не поддержишь меня. - Катюха обидчиво поджала губы и выбросила из фургона цветы.
Из приёмника машины по-прежнему неслась музыка «Прощание славянки».
- Слушай, - не вытерпела Рита, - выключи, пожалуйста, музыку, у меня без неё сердце кровью обливается.
Рита выпрыгнула из фургона и пошла к машине. Вслед за ней, что-то ворча себе под нос, шла Катюха. Они сели в машину. Катюха выключила приёмник. Стало тихо, как на кладбище.
- Ладно. Попрощались коллегой, теперь едем дальше. Мне нужно сделать ещё одно дело, только прошу тебя, не вмешивайся и не удивляйся, одним словом, не мешай мне, - предупредила Катюха.
Она вытащила из кармана мобильный телефон, набрала номер. Ей долго не отвечали. Наконец, она с кем-то поздоровалась. К изумлению ошеломлённой Риты, Катюха говорила мужским голосом! Речь шла о ней, Рите! Катюха кому-то сказала, что задержанная Жданова отпущена. Нет смысла её держать под стражей. Вот так! И всё. Больше она не распространялась. Закончив телефонный разговор, включила мотор машины, и они поехали.
- Утром я заезжала в больницу, там переполох. Привезли в реанимацию полковника Гладышева. Он почти при смерти. Все возятся вокруг него. Жаль дядьку, он хороший человек, - с искренним сожалением сказала Катюха.
Рита не знала, что делать. При всей серьёзности положения, её начинал смешить спектакль, изображаемый Катюхой. Она не стала комментировать увиденное и услышанное, у неё просто не было сил. С Катюхой определённо не соскучишься. Нужно скорее от неё освободиться и начинать собственное расследование.
- Ты не сбежала из-под стражи, запомни! - наставительным тоном говорила подруга. - Тебя отпустил сам полковник Гладышев. Запомни, Гладышев! Тебе нечего бояться следователя. Полковник главнее. Поняла? Куда тебя отвезти? Тебе нужно выспаться.
Рита пожала плечами и молча кивнула. Она уже отказывалась что-либо понимать. Слава Богу, из камеры освободилась, хоть непонятно с чьей помощью.
- Отвези меня на Паровозную улицу. - Она решила сразу же поехать в квартиру Лёвы. - Знаешь, где она находится?
- Знаю. На ней Лёва живёт. То есть жил.
Понятно. Лучше бы Рита не спрашивала. Получила достойный ответ. Нужно быть с Катюхой осторожней. Она много знает, и у неё такая богатая фантазия. Страшно непредсказуемая, рискованная. С ней можно, как говорится, наломать дров.
- А ты тоже там живёшь? - полюбопытствовала Катюха.
- Нет, у меня там тётка живёт, поеду и отосплюсь у неё хорошенько.
- Возьми на всякий случай номер моего мобильника. Вдруг понадобится. В бардачке ручка и бумага, черкани.
Рита послушно записала цифры. Иногда Катюха говорит дело. Действительно, может пригодиться, чего только в жизни не бывает, а кроме Катюхи у Риты нет никого, кто может так быстро прийти на помощь. Она такая сообразительная!
Увидев дом Лёвы, Рита попросила притормозить.
- Надо же, такое совпадение! Твоя тётка живёт в доме, где жил Лёва, - заметила Катюха.
- Да ты что? - искренне удивилась Рита (у неё это правдоподобно получилось, и уши не покраснели). - А я и не знала, - продолжила она. - Никогда его здесь не встречала. Звони в милицию и скажи, чтобы трупы забирали.
- Не напоминай мне, ещё, как говорится, не вечер. Мне нужно одного человека освободить из СИЗО. Когда он будет на свободе, тогда они получат тела, - твердым голосом сказала Катерина.
- Кого-то ещё спасаешь?
- Ну, я же тебе говорила: ребята, которые согласились угнать фургон, меня спросили: зачем это делать? Я им сказала: тебя спасти. Они согласились. Но им пришла мысль под этим соусом освободить своего друга, томящегося в стенах СИЗО.
- Кто он такой? Ты его знаешь?
- Представь себе, оказалось, знаю. Мы с ним знакомы давно, но наши пути разошлись. Он неплохой парень, поэтому я взялась заодно высвободить и его.
- А как тебе это удалось?
- Стечение обстоятельств. Представь, так благоприятно расположились звёзды в этот период на небе, что я заодно провернула и это дело. Думаю, что моего знакомого сегодня освободят, у них безвыходное положение.
- Никогда бы не поверила, что у тебя такие способности! Ты умеешь менять голос, как настоящая артистка, да ещё и в астрологии разбираешься! Когда-нибудь ты расскажешь обо всех увлечениях подробнее, это очень интересно. Ну, пока! - Рита вышла из машины и направилась в подъезд.
Левина квартира открылась легко. Закрыв дверь на два оборота и, оставив ключ в замке, с порога осмотрела жилище. Одна небольшая, захламлённая комната с балконом. Письменный стол, заваленный книгами и бумагами, книжные шкафы, переполненные книгами, шкаф для одежды, раздвижной диван, кресло с потёртыми подлокотниками, телевизор на тумбочке. На подоконнике электрический чайник «Мулинекс», кружка, банка кофе.
В кухне на электрической плите пустая, чистая кастрюля. В холодильнике – пустота. На столе в хлебнице ни кусочка хлеба. Рите страшно хотелось есть и выпить что-нибудь: горячего молока, чаю или кофе. Отогреться, успокоиться и поспать. Но, по всему видно, такого удовольствия, как еда, получить здесь не удастся. Интересно, что ел Лёва? Неужели она ничего у него не отыщет?
Порывшись в кухонном шкафу, она обнаружила банку говяжьей тушёнки и пачку макарон. Это её очень обрадовало. Через несколько минут в кастрюльке варились макароны, а консервированная тушеная говядина разогревалась на сковороде. Рита буквально набросилась на еду. Она и раньше замечала у себя странную черту: страстное желание поесть, когда случались неприятности. Чем больше ела, тем больше хотелось. Ей казалось, что она не насытится. Когда кастрюля опустела, Рита пожалела, что сварила мало. Нужно было сварить с запасом. Она с сожалением глядела на дно пустой сковороды, тушёнка оказалась очень вкусной, она не прочь поесть ещё, но, увы и ах, больше нет. Рита принялась искать заварной чай. Пить кофе она не решалась, ей нужно успокоиться и поспать. Никаким чаем в Лёвиной кухне не пахло. Этого следовало ожидать. Если Лёва помешан на лекарственных травах, логично ли то, что у него в доме будет какой-нибудь презренный, собранный не известно где и как, чай? Ясно, что нет. Нужно ожидать, что у Лёвы есть сборы трав, используемые им для чая.
И правда, порывшись в одном из ящиков шкафа, она нашла льняной мешок с травами. Вот и хорошо, она заварит траву вместо чая. Она приложила мешочек к носу и с наслаждением дышала ароматом трав.
Рита не особенно хорошо разбиралась в растениях, но от Лёвы она узнала о некоторых. Запах трав напомнил ей о лете, о совместной поездке в тайгу. Получился приятный чай с необыкновенным ароматом. Она, прихлёбывая горячий настой, опять думала о Лёве. Так странно! Она в его квартире, без него. Он никогда не приглашал её к себе. Один раз, проезжая мимо дома, он из машины показал на два окна и сообщил, что это окна его квартиры. Она запомнила название улицы и номер здания.
Почему он не приглашал к себе? Может быть, стеснялся своего жилища? Или не хотел, чтобы она привыкала к его дому? Теперь не узнаешь. Зачем она сюда пришла? Узнать, кто его убил? Не слишком ли много она берёт на себя? Что она сможет узнать, когда не имеет представления даже о том, с чего начинать? Почему не имеет? Необходимо собрать всю информацию, а это значит: Лёвины деловые бумаги, записные книжки, фотографии, визитки, квитанции - всё нужно тщательно просмотреть и изучить, возможно, выйдет на какую-нибудь подозрительную личность.
Рита выложила на стол Лёвину записную книжку и диктофон. В диктофоне была кассета, она повертела её в руках. Для чего Лёва носил в кармане диктофон? Что там записано? Отложила кассету и принялась изучать записную книжку.
На первой странице бросилась в глаза фамилия Катюхи и рядом номер телефона. Сверив его с тем, что дала ей в машине Катерина, она была неприятно поражена: они совпадали! Странно! Зачем Лёве нужен был её телефон? Может быть, Катюха что-то недоговаривает и скрывает от неё? Какие между ними были отношения? Узнать об этом можно только от самой Катюхи, если поговорить с ней конкретно.
Допив ароматный чай, Рита почувствовала, что хочет спать. Мышцы тела размякли, двигаться не хотелось. Кружилась голова, появилось одно желание - лечь на подушку, укрыться с головой одеялом и отключиться. Засыпая, думала о том, что с утра, на свежую голову, начнёт изучать домашний архив Лёвы. Последней была мысль, что нужно сходить в гастроном и купить еды.
Утром в письменном столе она нашла два увесистых талмуда, на одном была надпись, сделанная Лёвиной рукой: «РЕЗЕРВЫ ВАШЕГО ОРГАНИЗМА».
Ниже было написано: «Рукопись монографии».
На второй, не менее увесистой папке, тоже Лёвиным почерком было написано: «Черновик». Открыв рукопись, Рита перелистала страницы. Её заинтересовала глава о лечении лекарственными травами.
Какие странные, удивительные названия у трав! Она никогда раньше не слышала таких. «Приворотень», «Брань трава», «Ведьмина трава», «Золотой корень», «Скрипун трава», «Жабная трава», «Денежник», «Клоповник», «Пьяная трава», «Дикая роза», «Вороний глаз» - названия напомнили детские сказки. Стало страшно. Что это за «Ведьмина трава»? Лёва ей посвятил несколько страниц. Неужели Лёва был колдуном?
Вчитавшись в текст, Рита к своей радости обнаружила, что «Ведьмина трава» - народное название спорыша. Господи, спорыш! Да кто его не знает! Его везде полно! В деревне, где жила Рита, спорыш рос вдоль дорог, в огороде, по ручьям, у заборов, на выгонах. Она знала спорыш как обыкновенный сорняк. Лёва утверждает, что спорыш - прекрасное мочегонное средство, а также его можно применять как средство, удаляющее камни из мочевого пузыря. Вот тебе, на! Да у них в деревне этот спорыш серпом косили, на чердаке пучками сушили и зимой при простуде применяли.
«Пьяная трава» оказалась популярным в медицине термопсисом, его применяют при заболеваниях органов дыхания. Лёва пишет, что термопсис хорошо помогает больным со слабыми лёгкими, это прекрасное отхаркивающее средство. «Приворотень» имел другое, знакомое название - пижма. В этой траве ценные эфирные масла.
Полистав страницы научного трактата, сплошь исписанные Лёвиными рецептами из лекарственных сборов, Рита подумала, что не мешало бы купить еды. На голодный желудок она не могла сконцентрироваться на чтении, мысли о еде отвлекали её и не позволяли сосредоточиться.
Вернувшись из гастронома через час с фирменными пельменями, блинчиками, яблоками и соком, она в изумлении увидела, что дверь квартиры оказалась открытой. Как только Рита вставила ключ в скважину и попыталась им повернуть, дверь открылась. Неужели она её не закрыла, уходя в магазин?
В предвкушении вкусного обеда принялась варить пельмени. Позавтракав и пообедав одновременно, она решила продолжить чтение Лёвиной рукописи.
К удивлению, она обнаружила исчезновение Лёвиного научного трактата. Оглядев комнату в поисках пропавшей рукописи, Рита обратила внимание на то, что исчезла кассета, которую она вытащила из диктофона. Это было невероятно, выходит, в её отсутствие здесь кто-то побывал. Кто это мог быть? Кто интересуется Лёвиными делами после его смерти? Значит, это не она по рассеянности не заперла дверь, а кто-то приходил сюда в её отсутствие и забрал Лёвины вещи.
Вдруг она услышала, что в замочную скважину вставляется ключ. Через мгновение откроется дверь и стоящий в коридоре человек войдёт в квартиру. Спрятаться? Но куда? Словно окаменев, Рита не двигалась с места.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Кризис Гладышева
Следователь Милютин заканчивал завтрак, пил кофе и одновременно проглядывал газеты. Он читал криминальные новости и не слышал, о чём говорила сидящая за столом супруга Клара.
Между тем, его жена Клара Венедиктовна, часто говорила умные вещи. Она работала психологом на круглосуточном телефоне доверия и после каждого дежурства приносила домой много рассказов о человеческих драмах, большое количество историй и откровений. Иногда она рассказывала мужу исключительно для того, чтобы услышать его оценку советам, которые она давала звонившим людям.
Загруженному по горло уголовными делами, постоянно занятому разборами бесконечных преступлений Милютину рассказы жены казались детскими сказками и придумками, которые озабоченные и пресыщенные жизнью люди выносят на рассмотрение незнакомого, чужого человека. Он искренне удивлялся тому, как можно звонить посторонним людям и делиться с ними сокровенными, затаёнными на сердце тревогами, спрашивать советов у чужих людей? Клара Венедиктовна в ответ говорила, что считает свою работу нужной людям, так как она старается помочь им в трудный час не сделать опрометчивого, непродуманного, а иногда трагического шага.
Милютин снисходительно улыбался и предлагал записывать в толстую тетрадь все истории, возможно, что эти записи когда-нибудь ей пригодятся. Выйдя на пенсию, напишет «свод советов по невозможно трудным, безвыходным, тупиковым жизненным ситуациям», по которому каждый человек, столкнувшись с проблемой, найдёт для себя нужный ответ и выход из кризиса. Клару Венедиктовну иронический совет мужа не обидел, а наоборот, она приняла его со всей серьёзностью и благодарностью. Вскоре действительно завела толстую тетрадь и стала записывать «острые» сюжеты из жизни обратившихся за помощью людей.
Сегодня за завтраком она говорила о том, что во время дежурства какой-то человек дважды звонил ей и долго рассказывал запутанную историю, в которой он оказался. Он кому-то был должен большие деньги, а рассчитаться у него было нечем и вот теперь, когда подходит к концу последний срок их возврата, он в отчаянье.
Милютин завтракал, одновременно бегло просматривая свежую прессу. Он был поглощён своими мыслями и не улавливал суть сказанного женой. Вдруг раздался телефонный звонок. Он снял трубку и услышал голос полковника Гладышева:
- Глеб Олегович, доброе утро! Вчера вечером я побеседовал с задержанной Ждановой. Я отпустил её из-под стражи. Нет веских причин держать медсестру в камере. Я освободил её.
Связь неожиданно прервалась, в трубке послышались короткие гудки.
Милютин положил трубку на рычаг, в надежде, что прерванный разговор возобновится. Но звонков больше не было, и он, наспех допив кофе, отложив в сторону недочитанные газеты, заторопился на службу.
Он очень удивился, когда услышал в милиции, что полковник Гладышев лежит в больнице с предынфарктным состоянием. Его утром на «скорой помощи» увезли из дома и госпитализировали в кардиологическое отделение.
Странно! Полковник Гладышев, только что звонивший ему домой, оказывается, лежит в больнице. Неужели он звонил из палаты? Он сообщил, что отпустил из-под стражи задержанную по подозрению в убийстве медицинскую сестру Жданову. Непонятно. Зачем он стал её допрашивать? Когда Милютин поздно вечером разговаривал с ним, он не высказал никакого интереса по отношению к этой особе. Да и вообще, не в характере полковника Гладышева вмешиваться в дела подчинённых. Милютин вызвал машину и немедленно отправился в больницу, чтобы узнать о состоянии здоровья начальника.
Было уже около десяти часов утра, когда ему разрешили, буквально на минутку, зайти в палату к Гладышеву. Полковник очень просил пропустить Милютина к себе, поэтому врачи разрешили. Предупредили, чтобы долго с ним не общался и, вообще, ничем его не загружал. Шеф лежал под капельницей. Увидев коллегу, улыбнулся и, сделав приветственный жест свободной рукой, пригласил сесть.
- Вот видишь, Глеб Олегович, куда я попал? Наверное, на этот раз надолго. Помнишь наш недавний разговор? Я тебе на мотор жаловался. Вот, словно, в воду глядел. Так прижало, что едва Богу душу не отдал. Хорошо, супруга вовремя дала спасительные таблетки. Ох, - его лицо исказила болезненная гримаса, а на лбу показались капельки пота, - достали меня боли. Хорошо, что ты пришёл. Я тебя прошу, чтобы ты посодействовал перед прокуратурой и судом о пересмотре меры пресечения арестованного Кошелева. Ты знаешь его, он был повторно задержан за сбыт наркотиков. Так вот, надо освободить его из-под стражи до суда под залог. Никуда он не денется. Взять подписку о невыезде и освободить.
У полковника снова появилось мученическое выражение лица. Он, неожиданно вскрикнув, приложил руку к левой половине груди.
- Мне плохо, позови врача! - прошептал Гладышев.
Лицо его побледнело, губы сделались синими, а зрачки расширились и стали большими и блестящими. Милютин испугался и моментально крикнул:
- Медсестра! Помогите, скорее! Ему плохо!
К кровати Гладышева подбежали двое врачей и медсестра. Милютина оттеснили к двери, а потом вежливо попросили выйти.
На обратном пути Милютин очень сожалел, что полковник Гладышев попал в больницу. Как плохо, что он заболел! Надо же, накануне жаловался на здоровье, а сегодня лежит под капельницей, как будто чувствовал, что с ним что-то случится.
Милютин сожалел, что не смог спросить у Гладышева, почему он звонил ему домой по поводу освобождения медсестры Ждановой. С полковником сделалось плохо, не будешь же в такой ситуации задавать вопросы. А спросить Милютину хотелось. Например, когда же он звонил ему: до больницы или из больницы?
Трудно себе представить, что человек с сердечным приступом будет звонить подчинённому и говорить про задержанную в подозрении в убийстве. Ну, Бог с ней, отпустил и отпустил. Это ещё можно понять. Но чтобы звонить во время сердечного приступа - это выглядит как-то странно.
Не менее странная просьба об арестованном сыне профессора Кошелева. Сначала освободим под залог, потом пересмотрим дело, и на этом этапе всё закончим? Сколько раз уголовные дела деток высокопоставленных людей возвращались на дополнительные обследования, а затем не доходили до суда, об этом он хорошо знал.
Почему полковник обратился к нему с такой просьбой? Может, потому, что его успел попросить профессор Кошелев? Он, кажется, в этой больнице работает? Другого ответа Милютин не находил.
.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Вокруг лекарств
Аптечный рынок города был наводнён всевозможными лекарственными препаратами. Они продавались в широком ассортименте на разных рынках, в многочисленных аптечных киосках. Здесь можно было свободно купить без врачебных рецептов любой препарат.
Никто из горожан не знал, что в городе существовал подпольный, нелегальный цех, выпускающий фальсифицированные лекарства.
В нём работали безо всяких условий нанятые рабочие, кто не мог устроиться на постоянную работу: люди, не имеющие городской прописки. Таких, приехавших из разных мест и искавших заработки, было немало. Некоторые потеряли работу из-за сокращения и рады были получить любую возможность трудиться и зарабатывать себе на кусок хлеба. Были и те, кто не дождался получить работу через службу центра занятости.
В цеху у работников никаких документов не спрашивали, обеспечивали работой и платили за труд наличными. Рабочие знали, что делают лекарства, но не имели представления о том, что эти лекарства поддельные. Основу «лекарств» составляли индифферентные вещества, «пустышки», не оказывающие лечебного воздействия на организм человека.
Естественно, пользы больным от псевдолекарств не было. По внешнему виду невозможно было узнать, настоящие лекарства или поддельные. Они лежали в упаковке, которая мало чем отличалась от настоящей, поэтому не могла вызвать у простого обывателя никаких подозрений.
Эти мнимые лекарства развозились по больницам и аптекам города. Люди раскупали их и не подозревали о том, что выбрасывают на ветер не только деньги, но и теряют при этом драгоценное здоровье. Цех надёжно охраняли нанятые охранники, на его территорию чужой человек пройти не мог, охрана была бдительной, строго выполняла инструкцию и работала безупречно.
Человек, в ведении которого находился цех, прекрасно понимал, что пока нет в уголовном кодексе статьи о наказании за подделку лекарств, нет достаточной государственной фармацевтической службы контроля за качеством изготовленных медицинских препаратов, можно свободно и легко делать в этом бизнесе большие деньги. Во всех странах существует подпольный рынок продажи фальсифицированных лекарств. Областной центр в этом отношении не отставал от мировой цивилизации.
Рустам был родом из Чечни. Он один из семьи остался в живых. Все родные: мать, престарелая бабушка, две сестрёнки и отец - остались под руинами дома в Грозном. В ту роковую ночь, когда в подвале подъезда сработало мощное взрывное устройство, подложенное террористами, и многоэтажный жилой дом развалился, как карточный домик, Рустама не было дома, он был на работе. Когда ему сообщили, что его дом разрушен, он бросился бежать по ночным улицам через весь город на свою улицу. Был потрясён, когда увидел на месте дома груды железобетона с торчащими из них обломками мебели и домашнего скарба.
Когда Рустам осознал, что никого из родных не осталось в живых, он решил уехать из Грозного. Ехал на поезде, не зная куда, вышел в воскресный день на понравившемся ему вокзале. На привокзальной площади, среди торгующих всякой всячиной кавказцев, встретил земляка Эльдара. Они разговорились, Эльдар посоветовал остаться в этом городе. Он привёл его в подпольный цех на работу, где трудились такие же, как Рустам, люди: без прописки, без гражданства.
***
Фаина Карловна после работы любила посидеть в кафе за чашкой кофе, послушать приятную музыку. Когда её, что называется, «доставали» на службе, и она чувствовала, что нужен допинг для восстановления сил и энергии, шла в кафе, расположенное на одной из тихих улиц. Здесь, в укромном уголке, за чашкой ароматного напитка, она полностью расслаблялась, забывая о трудной работе, на которой всегда есть люди, которым ужасно плохо, и их необходимо спасать от смерти. Фаина Карловна много лет работала в прямом смысле между жизнью и смертью. Там, где смерть ходит по пятам за жизнью, всегда идёт борьба за выживание. Что такое «спасать от смерти», Фаина Карловна знала очень хорошо. Это такое состояние, когда из твоей души, окружающие тебя сослуживцы: медсёстры, врачи, ординаторы, заведующие, - постоянно что-то тянут. Все по очереди бегут к тебе с расширенными от страха глазами и умоляют найти и выдать для умирающего больного нужное лекарство. Так происходит ежедневно, по несколько раз на день. Где, спрашивается, брать эти самые лекарства, когда в больнице не хватает обыкновенной зелёнки и бинтов? Выручают наработанные связи и взаимовыручка между главными сёстрами из других больниц города. В тяжёлых случаях Фаина Карловна обзванивает всех знакомых коллег и просит у них на любых условиях нужное лекарство.
Придя однажды в уютное кафе после трудного рабочего дня, и устроившись за чашкой кофе, она познакомилась с очаровательной, милой женщиной. Женщину звали Марта. Марта расположила к себе Фаину Карловну, и они стали регулярно встречаться. Марте Фаина Карловна стала доверять, как самой близкой подруге. Мужа у неё уже не было, на работе окружали постоянные, трудно решаемые проблемы. Единственный сын был от неё далеко. Фаина Карловна истосковалась по доброму, душевному общению с хорошим человеком. Они с Мартой стали приятно проводить свободное время. Посещали выставки, вернисажи, ходили в музеи, театры. Фаина Карловна, уже много лет живущая в одиночестве, воспрянула духом. Она не помнит, кто из них предложил провести время в сауне. Кажется, Марта. Они пришли в лучшую сауну, сняли номер с бассейном на два часа. Марта предложила Фаине Карловне сделать ей массаж. Её руки сначала нежно и ласково скользили по телу Фаины Карловны, потом стали откровенно задерживаться на самых нежных и чувствительных местах. Фаина Карловна, внезапно получив удовольствие от ласк Марты, ответила ей тем же. С тех пор их свидания не проходили без интимной близости. Фаина Карловна сразу почувствовала себя помолодевшей. Сослуживцы заметили в ней перемены к лучшему. Ей опять стали говорить комплименты, у неё появился блеск в глазах, она ощутила прилив энергии, которую в молодые годы имела в избытке.
Фаина Карловна нашла в отношениях с Мартой много новых, чудесных мгновений.
Марта была отзывчивой, несколько раз выручала Фаину Карловну деньгами, которые ей так были нужны: она регулярно посылала сыну в Москву переводы. Марта никогда не торопила с возвратом долгов, что очень нравилось Фаине Карловне. Постепенно, по частям, она рассчитывалась с Мартой и была ей бесконечно благодарна.
Работать в больнице с каждым годом становится все тяжелее и тяжелее. Впору оставить свою беспокойную должность и уйти на пенсию. Но что делать потом? Мизерное пенсионное пособие - это медленное угасание жизни. Это унизительное, постоянное привыкание к нищете и острый, леденящий душу страх за свою неплатёжеспособность. Иногда, во время бессонницы, ей в голову приходили ужасные мысли: вдруг настанет такой момент в жизни, что она будет не в состоянии рассчитаться за квартиру, за телефон, да мало ли ещё за что! Нет, пока есть силы, нужно держаться. Нужно уметь оставаться востребованной и бороться с конкурентами, а для этого нужно держать себя в руках, ни при каких обстоятельствах не расслабляться. Встречи с Мартой поднимали её жизненный тонус. Каждое свидание она считала праздником.
В последнее время Фаину Карловну радовало то обстоятельство, что часть больных имела возможность получать лечение по максимуму - находиться в отдельных палатах люкс и принимать все назначенные врачом лекарства. Эти больные были в состоянии оплатить лечение, и поэтому у них не возникало никаких проблем.
В душе Фаина Карловна очень желала, чтобы люкс палат становилось больше, тогда можно было бы спокойно работать и не тратить драгоценное здоровье и нервы на поиски по всему городу лекарств.
Она задумалась и не заметила, как за её столик села ухоженная, хорошо одетая женщина «без возраста». Это была Марта, которую она поджидала.
- Добрый день, - поздоровалась она с Фаиной Карловной. - Приятно видеть тебя в добром здравии, выглядишь прекрасно! По телефону у тебя был такой расстроенный голос. Я подумала, что могло тебя огорчить?
- Добрый день, - ответила на приветствие Фаина Карловна. - На нашей работе огорчений хватает. Слышала, что в больнице произошло убийство?
- Убийство? - брови Марты поднялись высоко, лицо приняло озабоченное выражение.
- Да не одно, а сразу три! Всё произошло ночью.
- Кого убили?
- Предпринимателя Колобова, его сиделку и врача Ястребова.
- Ястребов? Это тот врач, который лечил больных своими методами и мешал вам в больнице применять современные препараты?
- Да, он самый! Пусть бы лечил, чем хотел, только бы не мешал остальным, а то постоянно занимался критикой лекарств. Выступал на всех совещаниях и пропагандировал свои методы терапии. Ко мне часто докапывался: то найдёт какую-нибудь упаковку с просроченной датой хранения, то соберёт больных, у которых были реакции на приём лекарств, то начнёт доказывать мне, что какое-то лекарство поддельное и приставать с расспросами, каким образом оно к нам попало. Поднимал шум на всю больницу! Сколько у нас с ним из-за этого стычек по работе было! Говорят, о покойниках можно говорить только хорошее или промолчать, но я скажу одно: очень будоражил коллектив этот врач. С такими людьми хлопотно работать.
Собеседница Фаины Карловны заказала кофе и закурила сигарету.
- И что, милиция поймала преступников? - с нескрываемым интересом спросила она.
- Забрали дежурившую медсестру, у неё в столе нашли пистолет, а больше ничего пока не известно.
- Это ту самую, которую готовят на твоё место?
- Если бы её! - с сожалением вздохнула Фаина Карловна. - Эта сестра подменилась, за неё дежурила другая, её и забрали.
- Вот как! - с удивлением в голосе воскликнула Марта.
- Опять переполох в больнице. Поступил на лечение полковник милиции Гладышев, все вокруг него крутятся. Меня замучили: то одно лекарство подайте, то другое! А у меня нет! Как всегда, всюду выискиваю, собираю, где только можно!
- И что это за лекарство? - отпив кофе, поинтересовалась Марта. - Я могу посмотреть у себя, может, найдём.
- Вылетело название из головы. Совсем уже списывать надо, - пошутила над своей забывчивостью Фаина Карловна. - Я позвоню тебе.
- Позвони. Тяжело работать в таких условиях, - посочувствовала Марта. - Ну, ничего, времена меняются, всё будет нормально. Мы поедем сегодня в сауну?
- Конечно, - с улыбкой ответила Фаина Карловна.
Профессор Кошелев, а по совместительству рекламный агент одной из фирм по продаже импортных лекарств, по современному - дистрибьютор, давно пришёл к выводу, что, работая за ничтожно низкую заработную плату, можно спокойно протянуть ноги.
Денег, получаемых им по основному месту работы, хватало только для того, чтобы рассчитаться за квартиру, коммунальные услуги, телефон; на покупку же самой скромной потребительской корзины с набором обычных продуктов у него, увы, их не хватало.
По этой причине он перестал увлекаться единственной привязанностью и страстью (профессор не пил вино и не курил) - коллекционированием антикварных вещей. Все экспонаты, которые он когда-то тщательно собирал: картины известных художников, дорогие подсвечники, статуэтки, старинные монеты, постепенно перекочевали из его квартиры на прилавки антикварных салонов. Профессору постоянно нужны были деньги, и он, с болью в сердце, расставался с любимыми вещами.
Вдобавок ко всему, в его семье произошли кардинальные перемены. Едва оправившись от душевной травмы после внезапной смерти жены, с которой они прожили душа в душу без малого двадцать пять лет, профессор Кошелев принял другой удар судьбы. Его двадцатитрёхлетнего сына Вадима привлекли к уголовной ответственности за сбыт наркотиков.
Кошелев-старший очень переживал за сына. Он без устали искал связи в суде и в прокуратуре, надеясь найти хороших адвокатов, чтобы вызволить его из пропасти. Позарез нужны были деньги, и немалые.
Истратив на освобождение сына все сбережения, в том числе и деньги от продажи антиквариата, профессор Кошелев облегченно вздохнул. Освобождённый сын клялся, что больше никогда в жизни не попадёт под влияние наркодельцов. Он устроился на работу в одну из коммерческих фирм курьером, потому как ничего стоящего не умел делать. На некоторое время в семье профессора установился покой.
Кошелев-старший с головой погрузился в работу. Его окружали молодые, красивые аспирантки, с которыми он проводил научные работы. К одной из них, двадцатипятилетней Люсе, он был неравнодушен. Она привлекла его своей яркой красотой, женственностью и неисчерпаемой энергией молодости. Он пылко и страстно влюбился. После долгих, мучительных раздумий, решил признаться Люсе в своих чувствах и попросил её руки. К его огромной радости, Люся согласилась стать его женой, несмотря на значительную разницу в возрасте. Она переехала жить к нему и взяла его фамилию. Профессор Кошелев был на седьмом небе от счастья. Он витал в облаках и безумно был рад тому, что чёрная полоса жизни, наконец, закончилась и началась новая - радостная и светлая.
Но совместная жизнь с молодой, полной энергии и здоровья женщиной заставила профессора искать новые способы зарабатывания денег.
Однажды, на одной из научно-практических конференций, где он выступал с докладом, к нему подошла молодая женщина и предложила сотрудничать. При этом прозрачно намекнула, что он будет получать приличное ежемесячное вознаграждение, без отчислений в пенсионный фонд и вычетов подоходного налога. Кошелев поинтересовался, в чём будут заключаться его обязанности. Дама ответила, что его задача будет состоять в рекламе медицинских препаратов. Его авторитет и должность послужат и ему, и фирме. Врачи, прослушав лекции, станут назначать пациентом лекарства, а его зарплата будет пропорциональной количеству проданных препаратов. Она выложила перед ним красивые глянцевые журналы и прайс-листы с полным перечнем лекарств, изготавливаемых фирмой.
Так профессор Кошелев стал работать рекламным агентом одной из фирм по продаже лекарств. К своему большому удивлению, он обнаружил среди прочих рекламных агентов сослуживцев, многих научных работников медицинской академии.
Получаемые в фирме дивиденды оказались существенным подспорьем в семейном бюджете. Появились новые знакомства и новые предложения от других фирм. И вот он уже рекламирует не только лекарства, но и различные пищевые добавки. К его авторитетному имени прислушиваются многие молодые, неопытные врачи, пациенты и обычные люди, озабоченные проблемами лишнего веса, правильного питания и избавлением от различных недугов. На его лекции собирается большое количество слушателей. После лекции, как правило, рекламируемый товар полностью раскупается.
От фирм за рекламу профессор Кошелев получает приличные деньги. Где-то в глубине души у него остаётся осадок от такого способа зарабатывания денег, потому как сам он не был на сто процентов уверен в чудодейственной силе рекламируемых препаратов.
Однажды он признался в своих сомненьях молодой жене. Но Люся смотрела на это просто.
- О чем ты переживаешь? - смеясь, отвечала она. - Посмотри вокруг себя! Знаменитые артисты по телевидению на всю страну, что только не рекламируют: зубную пасту, шампуни, стиральный порошок, моторные масла, одежду, обувь! Даже политики снимаются в рекламных роликах. И, заметь, не считают свою работу зазорной. Известно, что они афишируют товары не бесплатно. А ведь не секрет, что качество товаров на деле далеко от того уровня, что обещает реклама. Но, тем не менее, рекламные ролики не исчезают с экранов телевидения, и никто ещё из рекламодателей и их помощников не умер от стыда за свой труд. Я однажды пошла на поводу рекламы и купила один из рекламируемых шампуней. Поверь, чуть не потеряла все волосы. Меня спас мой парикмахер. После этого случая к рекламе отношусь очень осторожно. Личное дело каждого человека - верить или не верить рекламе.
Её доводы успокоили профессора, угрызения совести постепенно развеялись. Молодой, капризной профессорше нужны были красивые, достойные её положения наряды. Хорошая обстановка в квартире, отдых в летнее время на побережье Адриатики или на Канарах. Кошелев вовсю старался угодить прихотям молодой женушки.
А беда опять задела его своим чёрным крылом. Сын Вадим снова попался на продаже наркотиков. Ему тоже не хватало денег на удовлетворение своих запросов, а заработать большие деньги, работая курьером в фирме, не было никаких возможностей. Куда легче было продавать героин или марихуану: желающих купить наркотики было много.
Вадима повторно арестовали, посадили на время следствия в СИЗО. Опять на плечи профессора Кошелева легла тяжелая ноша по освобождению сына.
Снова знакомыми дорогами ходил он по многочисленным адвокатским конторам, прося помощи. Везде он слышал одно: нужны деньги.
Молодой жене он ничего не говорил о своих неурядицах. Она жила беспечной, наполненной радостными ощущениями счастливой семейной жизнью, не зная и не подозревая о душевных переживаниях мужа. Очень часто, приходя с работы домой, она говорила ему о приглянувшихся ей в магазинах вещах. Она любила красиво и со вкусом одеваться, и Кошелев едва успевал финансировать её очередные покупки.
В семейном бюджете лишних денег не было, вопрос об освобождения сына Кошелев с женой не обсуждал.
Наконец он нашёл выход. Нужную под залог сумму он попросил взаймы у хозяйки фирмы. Она дала под расписку необходимые деньги, и Кошелев облегчённо вздохнул. Его сын будет на свободе! Он обязательно исправится, Кошелев-старший верит в это и сделает всё, чтобы вытащить сына из мерзкого болота. А деньги не беда, он их отработает.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Ещё один труп
Полковника Гладышева лечили самые опытные врачи. В палате, где он лежал, на круглосуточном мониторе постоянно регистрировались его пульс, артериальное давление, температура тела, частота дыхания, показатели насыщения крови кислородом и водно- электролитного обмена.
Весь день, до позднего вечера, Калерия Степановна сидела в палате у постели мужа и про себя молилась за его выздоровление. Он лежал, укрытый больничным одеялом, бледный, с синими губами. Врачи сказали, что ему необходим абсолютный покой. Никаких лишних разговоров. Ему нужен строгий постельный режим.
Из капельницы по каплям в вены вливались растворы лекарств. Вся надежда Калерии Степановны была на медицину и на спасительные препараты. Они прожили счастливую жизнь, она с любовью опекала мужа и заботилась о нём. Прожив вместе тридцать три года, не заметила, как они пролетели, а вот сейчас их семейному счастью и благополучию угрожает инфаркт. Сколько раз она умоляла его бросить курить и обратить должное внимание на здоровье! Муж все советы пропускал мимо ушей и посмеивался над ней. Когда дел дошло до постоянного приёма таблеток, её тревога усилилась. Неужели у мужа со здоровьем так плохо и серьёзно, что требуется постоянный приём лекарств? Она хотела получить толковые рекомендации от лечащих врачей, но от всех специалистов слышала стандартные, трафаретные фразы: меньше работать, больше отдыхать, не курить, не нервничать и так далее, и тому подобное.
Несколько раз пыталась разыскать в городе племянницу - медичку Катерину, она вращается во врачебном обществе и, наверное, могла бы порекомендовать грамотного консультанта, способного дать исчерпывающую консультацию. Но с Катериной у них в прошлом произошла размолвка. Неприятная, давняя история останавливала Калерию Степановну сделать шаг к примирению.
Дело было в том, что когда-то давно Катерина приехала из района поступать в училище искусств и поселилась у них в доме. Калерия Степановна заметила, что Катерина с особым интересом смотрит на её благоверного мужа. Она просто менялась, когда он возвращался домой, и они вместе садились ужинать. На бледном, анемичном лице племянницы появлялся румянец, глаза начинали сиять, с пухлых губ не сходила улыбка. Объяснить такое перевоплощение можно было только одним обстоятельством: Катерина влюбилась в её мужа.
Надо сказать, что и Михаил Сергеевич проявлял тёплые отеческие чувства к племяннице. Он, не скрывая, восторгался её природным артистическим талантом. Катерина хорошо пела, умела с чувством декламировать стихи, а самое смешное – девушка поразительно точно копировала голоса их знакомых. Он до слёз смеялся, когда Катерина голосом соседки по даче выговаривала Калерии Степановне, что у неё на участке всё заросло травой, и сорняки не дают покоя окружающим дачникам.
Калерия Степановна была человеком наблюдательным и заметила, какими восторженными глазами муж смотрит на юную, привлекательную родственницу. Чтобы уберечь своё гнездо от краха, мало ли что в жизни бывает (седина в голову, бес в ребро!), Калерия Степановна всячески отговаривала Катерину поступать в училище искусств.
Она советовала ей поступить в медицинское училище, доказывая племяннице, что медсестра - «нужная» профессия, с ней без куска хлеба никогда не останешься. А артисты - это вообще что-то неопределённое в жизни. Где артисты - там свобода нравов. У них всё очень легко. Могут несколько раз жениться и разводиться. В доказательство слов приводила множество примеров из жизни знаменитых артистов нашей страны и зарубежья. Она называла фамилии кумиров Катерины, и всячески критиковала их за лёгкость, с которой они расторгали брачные узы. Она обрадовалась в душе, что Катерина не смогла поступить в училище искусств. Почему? Потому что, если бы поступила, то пришлось бы оставить её жить у себя, - в училище не было общежития.
Катерина после провала в училище искусств поступила в медицинское училище, а впоследствии - в медицинскую академию. Калерия Степановна была довольна: в медицинском училище было общежитие, и Катерина все годы учёбы жила в нём.
Вначале она по выходным дням приходила к ним в дом, но Калерия Степановна тонкими намёками отвадила молодую, интересную племянницу от своего очага. Но когда Михаил Сергеевич стал болеть, она хотела, чтобы рядом был человек, разбирающийся в премудростях сложной и непонятной медицины. Вдобавок ко всему, годы прошли, и она, замечая, как стало сдавать здоровье мужа, уже не видела опасности в том, что в их доме иногда будет появляться молодая, цветущая представительница женского пола. Наоборот, именно сейчас было бы весьма кстати присутствие Катерины в их семье. Её советы по здоровому образу жизни, которые бы она давала Михаилу Сергеевичу, несомненно, пошли бы ему на пользу. Но чувство вины перед племянницей останавливало Калерию Степановну наладить нарушенные в прошлом отношения.
В палате с Гладышевым лежал пенсионер, бывший его сослуживец. У него был свежий инфаркт. Здоровье шло на поправку, его не сегодня-завтра врачи планировали перевести в обычную палату. Этого пенсионера Гладышев хорошо знал. Они много лет вместе трудились, дачи располагались рядом, в одном и том же загородном посёлке. Гладышев был любителем «тихой охоты», часто бродил по лесу в поисках грибов, ему приходилось встречать его или с удочками в руках на пруду, или с грибной корзиной, гуляющим по лесу.
Гладышев лежал молча, регулярно, через три часа, принимал таблетки. Боли, слава Богу, прекратились и не повторялись. Гладышеву очень хотелось курить, но он не знал, как и чем заглушить непреодолимую тягу к курению.
Глядя в потолок и изнывая от навязчивого желания выкурить хотя бы одну сигарету, он вспомнил рассказ одного знакомого, который вполне серьёзно уверял его, что нашёл метод, как бросить курить. Он заболел страшной болезнью: как она называется, Гладышев не мог вспомнить, но суть её в том, что начинают суживаться сосуды ног. Врачи в один голос уверяли его, что сосуды ног сужены из-за никотина. Если он не расстанется со своей пагубной привычкой, то в недалёком будущем его ждёт ампутация.
Они показывали ему рентгеновские снимки его резко суженных кровеносных сосудов. Для сравнения демонстрировали снимки сосудов здоровых, некурящих людей, и он наглядно видел, насколько сильно поражены артерии. Просвет их был едва заметен, они не в силах были обеспечивать достаточным количеством крови мышцы ног.
Курящий человек сам себе подписывает приговор, сказали лечащие врачи. Тогда знакомый Гладышева твёрдо решил, во что бы то ни стало бросить скверную привычку.
Он каждый день стал читать про себя молитвы в своё спасение. В них просил Господа Бога поддерживать его духовно, укрепить волю и дух, помочь сохранить ноги. Одновременно мысленно ругал себя за злостную привычку, принесшую ему несчастье.
В результате ему удалось, призвав на помощь всех святых, избавиться от навязчивого желания курить. Избежав грозного осложнения и сохранив ноги, он никогда больше не курил.
Гладышев улыбнулся своим мыслям. Всё это как-то наивно, но, лёжа на кровати в реанимационном отделении, находясь на грани между жизнью и смертью, начнёшь цепляться за любую возможность помочь себе. Поверишь в чудеса.
С чего же начать? С молитв? Гладышев стал перебирать в уме подходящие фразы, не зная, с какой начать. Он вспомнил, как его мать часто повторяла молитвы. Вот у кого нужно было поучиться и запомнить хотя бы одну. У матери были молитвы на все случаи жизни. Она постоянно молилась Господу Богу по утрам и на ночь. Удивительно, в те времена молитвы казались ему однообразным и пустым набором слов. Сейчас он стал думать по-другому. Он вспомнил, с каким усердием молилась его мать, и понял сейчас, какой глубокий смысл заложен в проникновенных словах, обращённых к Богу.
К своему стыду, обнаружил, что не знает наизусть ни одной молитвы.
Повертевшись на кровати, с закрытыми глазами, в полной тишине, мысленно начал первую фразу: «Господи! Помоги мне, твоему грешному сыну, избавиться от отвратительной привычки, которая нанесла моему организму вред». Фраза ему понравилась, он повторил ее несколько раз. Как же воспримет Бог его обращение? Он слышал, что сначала нужно покаяться перед ним во всех грехах, потом вымолить прощение, а уж потом, с очищенной душой, просить помощи.
Однако он не был уверен, что Господь поймёт его. Работа Гладышева заключалась в том, чтобы находить и изолировать преступников. Всю жизнь Гладышев ловил и прятал в тюрьму оступившихся людей. Он провёл жизнь среди бандитов, наркоманов, воров, насильников, убийц, казнокрадов и взяточников.
Однозначно, он делал им плохо. Они томились в тёмных, сырых, затхлых, тесных камерах, заражаясь друг от друга страшными социальными болезнями, не получая нормальной человеческой пищи, достаточного количества воды, свежего воздуха и света. Но они сами обрекали себя на такую жизнь, встав на путь преступлений.
Есть ли в их страданиях вина Гладышева? Сам Гладышев считал, что нет. Если говорить с Богом открыто, не таясь, то нужно сказать, что он сам породил на свет всякой твари по паре. Зачем? Ведь в его власти можно было совершенно по-иному устроить общество. Пусть бы никогда не было воров, убийц, хулиганов, разбойников. Пусть бы человек был устроен таким образом, что появившиеся в его разуме мысли о преступлениях сопровождались бы сильной болью в организме. Эта боль предупреждала бы каждого задумавшего украсть, убить, отомстить, оболгать, что человек может быть сам разрушен болью, возникшей ответом на его нехорошие помыслы. И чем страшнее и чудовищнее задуманное преступление, тем сильнее была бы боль в организме злоумышленника. Возможно, получив предупреждающий сигнал, человек не вставал бы на путь преступления. Душа человека должна отторгать плохие мысли. Тогда бы не было на свете преступников. Все люди жили бы по совести и строго соблюдали законы общества. Лично за себя Гладышев спокоен. Он никогда не нарушал законов. Поймёт ли правильно его Господь, разберётся ли он в его жизни?
Он вспомнил, что однажды ему пришлось подписать приказ об увольнении из органов милиции одного сотрудника, по фамилии Хромов, за поступки, порочащие честь и достоинство сотрудника милиции. Хромов был уличён с поличным во взятке. Когда его арестовали, за ним вскрылись и афёры с продажей угнанных автомобилей.
Кто-то дотронулся до его плеча. Гладышев открыл глаза и увидел медсестру, она принесла ему очередную порцию лекарств.
- Подошло время принять лекарства. Выпейте таблетки, потом я вам подключу капельницу.
Гладышев собрал все таблетки в горсть и пересыпал их в рот, запив несколькими глотками сока.
Дальше наступило время капельницы. Лежать под ней было утомительно, нужно стараться длительное время не шевелить рукой, это тяжело.
Пока лекарства медленно капали в вену, Гладышев снова решил обратиться к Богу. Но в этот раз он не мог сосредоточиться на своих мыслях, постоянно отвлекался от них, следя за тем, как капают капли раствора из капельницы в вену. Он решил процедуру покаяния отложить на вечер, перед наступлением сна.
Сосед, тоже лежащий под капельницей, попросил медсестру передать жене новость, что завтра врачи переведут его в общую палату. Гладышев в душе порадовался за него. Когда капельница закончилась, к нему подошла медсестра. Она спросила, как он себя чувствует. Он ответил, что гораздо лучше.
Всё остальное время до вечера Гладышев рассматривал потолок палаты. Странно, почему он не расписан никакими сюжетами? Как скучно лежать на больничной кровати и ничего хорошего не видеть перед глазами. Неужели никому из работников медицины не приходила в голову мысль об этом? Ему казалось, что его настроение было бы намного лучше и бодрее, если бы сейчас он видел на потолке нарисованные картины на библейские темы. Неприятно, открывая утром глаза, видеть белый потолок и висящие лампочки, покрытые пылью. Жёлто-бурые пятна в углах - следы постоянных потопов, не настраивают на бодрый лад. Гладышев был просто уверен, что если бы на потолках в палатах были нарисованы живописные картины мастеров кисти, люди бы умирали здесь реже. Во всяком случае, он остро чувствовал недостаток положительных эмоций, которые так благотворно влияют на здоровье.
К своему удивлению и радости, он обнаружил, что за день ни разу не вспомнил о папиросах. С радостью подумал, что молитвы пробудили в его организме резервные силы. Это вдохновило его и обрадовало. Неужели подействовало то, что он обратился к Богу, или это просто совпадение? Раз так, он будет продолжать в том же духе дальше.
С нетерпением стал ждать спокойного часа, когда его ничто не сможет отвлечь от общения с Богом.
Наконец, когда все процедуры были выполнены, стрелки часов в палате подошли к двадцати одному часу, Гладышев стал настраиваться на мысленное чтение молитв.
- Ты иди домой, - несколько раз говорил он жене, сидевшей рядом.
- Хорошо, хорошо, я скоро уйду, - в который раз отвечала она ему.
Вскоре она собралась и ушла.
Проводив жену, Гладышев закрыл глаза и, напрягая мысли, стал подбирать фразы, предназначенные Творцу. «Прошу тебя, Господи! Помоги мне осилить недуг, дай силы поправиться и вернуться из больницы домой. Я очень хочу бросить курить. Я знаю, что дым табака нанёс моему организму большой вред. Надеюсь, что с твоей помощью я брошу курить и тем самым восстановлю работу разрушенного никотином сердца». Повторив подобные просьбы несколько раз, он почувствовал усталость. Захотелось спать, и он не заметил, как заснул.
Во сне он видел Бога. Высокого роста, седой, с длинными волосами и бородой, в белой рубашке, почти до самых ступней. На груди - золотой крест. Бог стоял перед ним, а за ним виднелись многочисленные вершины гор, покрытые белым, вечным снегом. Наверное, он спустился к Гладышеву с небес. Бог строго смотрел в глаза Гладышеву. Первый вопрос, который он ему задал: «Крещёный ли, ты, сын мой?»
Гладышев не знал, был ли он крещёный, его мать умерла, когда ему было двенадцать лет. Воспитывался он в семье её родной сестры, своей тётки, ярой комсомолки. Скорее всего, нет. Гладышев замялся.
Господь положил ему на плечо руку и сказал: «Похвально твоё стремление бросить курить. Выучи молитвы в своё спасение и повторяй их чаще. Рекомендую регулярно принимать настои трав для очищения организма».
Спал Гладышев крепким, глубоким сном. Открыл глаза, когда в палате было светло.
К удивлению, в палате не было сослуживца. Вместо него на кровати лежал новый больной.
Когда к нему подошла медсестра с новой порцией лекарств, Гладышев спросил у неё:
- Моего соседа уже перевели в общую палату?
Медсестра отвела глаза в сторону и тихо сказала:
- У вас крепкий сон. Вы всю ночь спали, как убитый.
Гладышев и сам был очень удивлён, действительно, он давно не спал таким богатырским сном. После завтрака он ждал, что ему поставят капельницу, но пришла медсестра и сказала, что капельницы отменили. Сидевшие в палате две дежурные медсестры о чём-то шептались и качали головами. Поступивший новичок тоже вёл себя странно. Он постоянно вздыхал, ворочался в постели. Вдруг он неожиданно произнёс:
- Я отказываюсь принимать лекарства.
Дежурившая медсестра успокоила его:
- Не бойтесь, вам пока никто ничего не назначил.
Вскоре он услышал голос жены, доносившийся из коридора. Интонация насторожила его. За тридцать лет совместной жизни он мог, не видя жены, по голосу определить, что с ней происходит. Сегодня с ней произошло явно что-то ужасное. Её голос был убитым. Таким голосом она разговаривала с ним по телефону, когда у них умерла их всеобщая любимица, собака Герда. Что могло её расстроить? Но вставать с постели ему было категорически запрещено. Гладышеву показалось странным, что сегодня жену не пропустили к нему.
Он слышал, как Калерия Степановна в коридоре просила передать передачу. Тут же вошла санитарка, поставила на тумбочку целлофановый пакет, в нём были фрукты и бутылка сока.
- Ваша жена спрашивает, что вам принести в другой раз?
- Передайте ей записку, - попросил Гладышев.
Он вырвал из блокнота лист бумаги, что-то написал и протянул его санитарке.
Калерия Степановна была ни жива, ни мертва. В приёмном покое она увидела заплаканную женщину. Это была жена бывшего сослуживца мужа, который лежал с ним в одной палате. Женщина плакала, вытирала слёзы, возле неё стояли врачи. Калерия Степановна спросила у знакомой санитарки, что произошло, почему она плачет? Та ответила, что ночью у мужа этой женщины случился приступ сердечных болей, ему поставили капельницу, но лекарство оказалось некачественным, и он умер. Потрясённая Калерия Степановна была в шоке. Она присела на диван. Ноги не слушались её. Неужели такое бывает? Это не укладывалось в голове. Как понимать - «некачественное лекарство»?
Знакомая санитарка пояснила Калерии Степановне, что сейчас очень часто в больницы попадают поддельные лекарства. Отличить их от настоящих по внешнему виду невозможно. Они упакованы в обычные коробочки, на них приклеены нормальные этикетки. На ампулах написаны названия медикаментов. Трагедия в том, что ничего не подозревающая медсестра вводит в организм больного поддельное лекарство, и… он умирает от шока. Этому мужчине не повезло. Он скончался ночью, после того, как ему ввели лекарство сомнительного качества. У него возник тяжёлый шок, и врачи не в состоянии были с ним справиться.
Сражённая дикой новостью, Калерия Степановна не могла долго прийти в себя. Она сидела в приёмном покое оглушенная и подавленная. Это настоящий ужас! Там, наверху в палате, лежит муж. Его жизнь полностью зависит от медицинских сестёр и врачей. С ним тоже могло произойти такое. У него больное сердце. В любую минуту он может обратиться за помощью к медикам, и что тогда? Они введут ему «некачественное» лекарство и…
Подошёл врач и спросил, к кому она пришла. Она едва сказала, губы совершенно не слушались и отказывались произносить слова. Санитарка ответила за неё:
- Ей плохо! Она пришла к Гладышеву.
Врач пощупал у нее пульс, сказал:
- Принесите сердечные капли.
Калерия Степановна выпила капли. Спустя несколько минут сказала:
- Извините. Мне нужно передать передачу Гладышеву. Я сейчас отдохну, и всё будет нормально.
- Давайте, я сам отнесу ему, - предложил врач.
Калерия Степановна прижала пакет к груди и, поблагодарив врача, отказалась. Она должна сама дойти до палаты мужа и удостовериться, что он жив.
На ватных ногах дошла до палаты и попросила первую попавшуюся на глаза санитарку передать Гладышеву передачу. Через минуту санитарка принесла от него записку. Калерия Степановна тут же прочитала её. Слава Богу! Муж жив и просит у неё принести ему Библию и посоветоваться с медиками: настои каких трав они могут рекомендовать для лечения больного сердца и для отвыкания от курения.
Какой умница! Наконец! Конечно, нужно обратиться к Богу. Самое подходящее время. Бог поддержит его. Он поймёт, поможет, сохранит и сбережёт. Травы - тоже отлично. Как она сама не догадалась предложить ему травы. А может, даже и хорошо. Если бы сама предложила, то он, как всегда, пренебрёг бы её советом, а когда сам дошёл до этого, - молодец! Она сегодня же поинтересуется, какими травами нужно лечиться. Придётся посоветоваться с Катериной. У неё, наверняка, есть знакомые травники среди врачей.
Еле-еле добравшись до дома, она принялась искать телефон племянницы Катерины. Наконец нашла и принялась звонить. К её большому разочарованию, ей ответили, что медсестра Маркова будет дежурить в больнице только завтра. Калерия Степановна положила телефонную трубку. У неё нестерпимо разболелась голова. Она подумала, что надо бы выпить лекарства, которые она обычно принимает при повышении артериального давления, но тут же отогнала эту мысль. После того, что произошло в больнице, она боялась принимать лекарства. Кто знает, как они на неё подействуют? Она одна в квартире, если, не дай Бог, что случится, помочь будет некому. Умрёт одна. Умирать не хотелось. Муж в больнице, как он один останется без неё? Ей необходимо к нему приходить, заботиться о нём, дождаться выздоровления. Потом они вместе поедут куда-нибудь отдохнуть, чтобы восстановить силы.
Туго перевязав голову полотенцем, она ощутила некоторое облегчение. Спазмы и пульсация в голове прекратились, и она уснула. Утром спозаранку вновь принялась дозваниваться до племянницы. Наконец, услышав голос Катерины, обрадовалась и рассказала, какая беда приключилась в доме. Сказала, что заболел Михаил Сергеевич, что сама на своё здоровье не надеется, у неё едва хватает сил. Принимать лекарства боится, не могла бы Катерина достать для неё и Михаила Сергеевича полезные травы, чтобы они вместе принимали их. Катерина уверила её в том, что она непременно приедет к ней и привезёт нужные травы.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Смертельная посылка
Главный врач Теодор Маркович срочно вызвал к себе в кабинет заместителя по лечебной работе Чернова и главную медицинскую сестру больницы Фаину Карловну.
- Фаина Карловна, объясните мне, каким образом произошло то, что у нас в больнице умер пациент от введенного некачественного лекарства? Откуда в нашей больнице оно появилось? - обратился он к главной медицинской сестре.
Фаина Карловна оправдывалась:
- Теодор Маркович, выслушайте меня, я расскажу, как это случилось. Действительно, больному Гладышеву врачи при возникновении приступов сердечных болей порекомендовали новый сильнодействующий препарат, потому что обычными лекарствами снять приступы не представлялось возможным.
Этого лекарства в больнице временно нет. Я не могу получить его со склада, оно не поступает второй месяц. И вдруг, этот препарат лежит на столе в ординаторской, аккуратно завёрнутый в пакет. Каким образом лекарство появилось, кто его принёс, никто не знает, в это время все врачи были на обходе. Лекарство не вызывало у дежурного врача никаких подозрений, более того, на упаковке было написано: «для больного Гладышева». Так часто бывает, родственники купят для родного человека необходимое лекарство и обязательно подпишут, кому оно предназначается.
Решили, что это лекарство принесла для Гладышева жена. Надо же было случиться, что у больного, лежащего в палате вместе с Гладышевым, ночью возник приступ болей в сердце, дежурный врач не могла снять продолжительный приступ обычными средствами. Поэтому она решила ввести ему лекарство, принесённое для Гладышева. У больного на введение препарата возник шок. Шок был очень тяжёлый, спасти его не удалось.
- Выходит, это лекарство предназначалось для Гладышева, а ввели его соседу? Получается, что по чистой случайности Гладышеву оно не попало? - спросил Теодор Маркович.
- Да, именно так. Гладышева перестали беспокоить боли. А этого больного хотели переводить в общую палату, он прекрасно себя чувствовал. Но, как говорят, мы предполагаем, а Бог располагает.
- Вы понимаете, что в данном случае прослеживается криминал? - Теодор Маркович строгим взглядом обвел сотрудников. - Лежит в больнице полковник милиции, лечится от стенокардии, неизвестный «доброжелатель» приносит для него сомнительного качества лекарства. Я не думаю, что этот пакет с лекарством передала его жена. По случайности лекарство вводят не ему, а соседу. Только по случайности! Почему же медсестра стала использовать неизвестно откуда появившийся препарат?
Теодор Маркович был возмущён и не скрывал своего негодования.
- Как мы будем оправдываться перед органами внутренних дел? - продолжал главный врач. - Тут подсудное дело! Начнут разбираться, достанется всем. Вы, Фаина Карловна, не следите за персоналом, не проводите среди медсестёр занятия, поэтому они так халатно и беспечно относятся к своим обязанностям.
- Медицинская сестра внимательно осмотрела и упаковку, и ампулу с лекарством, у неё не возникло никаких подозрений, что это недоброкачественный препарат. - Фаина Карловна защищалась перед главным врачом. - Я сама видела ампулы, они не вызвали у меня подозрений. На упаковке реквизиты всемирно известной фирмы. Мы постоянно пользуемся лекарствами этой фирмы. За персоналом я слежу, регулярно провожу с сестрами конференции. Накануне мы проводили сестринскую конференцию, разбирали текущие вопросы. Я обращала внимание сестёр на тот факт, что стали появляться фальсифицированные лекарства. Говорила им, чтобы очень осторожно относились к каждому препарату. Со старших сестёр потребовала дать отчёт, какие лекарства хранятся у них в кабинетах, в каком количестве и с каким сроком действия. Все отчёты проанализировала, потом сходила и проверила хранение лекарств на местах, ни в одном отделении я не нашла не пригодных к применению препаратов, - на одном дыхании доложила Фаина Карловна.
- Упаковка могла быть всемирно известной фирмы, которой нет оснований не доверять, но само лекарство не имело к ней никакого отношения. Разве так не бывает? - возразил Теодор Маркович. - Может быть, кто-то, подложивший лекарство для Гладышева, как раз на это рассчитывал? И он не ошибся. Как могла медсестра вводить лекарство, неизвестно откуда появившееся в отделении? Об этом я вас спрашиваю. Она должна брать препараты для больных из процедурного кабинета, который закрывается на ключ, только оттуда! Никто из посторонних в него не заходит, все лекарства хранятся в шкафу под замком.
Главный врач не мог успокоиться. Налив полный стакан воды, выпил её залпом.
- Но ведь это решение врача ввести больному лекарство, не медсестра назначила, - продолжала оправдываться Фаина Карловна.
- Юрий Александрович, как объясните такой нелепый случай? - главный врач обратился к Чернову.
- Теодор Маркович, мы не в силах уберечь больных от такой беды, - сказал начмед. - В городе полно фальсифицированных медицинских препаратов. Каким образом мы можем противостоять этому беспределу? Мы строго контролируем назначение больным лекарств, у нас не встретишь неоправданных назначений. Все медикаменты поступают в больницу из главного аптечного склада. Но бывают такие случаи, когда сами больные идут и покупают в киосках, на рынке или с рук поддельные препараты, начинают ими лечиться. В таких случаях происходят неприятности.
- Когда больной купит лекарство сам, с него и спрос, - голос главного врача стал жёстким, - а когда мы больным вводим неизвестно откуда принесённое лекарство, то в этом случае спрос с нас. С вас в первую очередь. Поручаю вам немедленно проверить во всех отделениях порядок хранения лекарственных препаратов. Об итогах проверки доложить мне лично. И ещё: все аптечные киоски, находящиеся в нашей больнице и не имеющие с нами договоров на торговлю, лицензий и сертификатов качества, - немедленно выдворить.
Чернов молча выслушивал нарекания, не проронив ни одного слова, хотя ему хотелось возразить и спросить: каким образом выдворять аптечные киоски, когда он не имеет такой власти. Кто разрешил киоскёрам продавать в больнице лекарства, он не знает. Если убирать все киоски, то останутся всего два, у которых есть разрешения от городского и областного отделов здравоохранения.
Подумав, он не стал задавать вопрос. Ясно, что шеф готовится к проверке, боится, что в киосках могут обнаружить поддельные лекарства. Как первый заместитель, он сегодня же от имени главного врача запретит торговлю лекарствами без лицензий и сертификатов.
Когда Чернов и главная медицинская сестра ушли, Теодор Маркович набрал номер телефона и сказал в трубку:
- Игорь, оторвись от работы, зайди ко мне.
Через несколько минут в кабинет вошел сын Теодора Марковича, молодой врач Игорь Теодорович. Сын очень походил на отца.
- Садись, - пригласил он, - расскажи мне, что творится в больнице? Что происходит в коллективе? Убит врач Ястребов, в кардиологии трагедия: умер от введения некачественного лекарства бывший работник милиции. Я работаю четвёртый десяток лет, ничего подобного припомнить не могу. Что ты можешь сказать?
- Отец, в нашей больнице сформировалось, если можно так выразиться, несколько врачебных направлений, или школ. В каждой школе свои приоритеты в лечении больных. Врачи одной школы предпочитают лечить только современными импортными лекарствами. Они, кстати говоря, очень дорогие.
Не у всех больных есть деньги на покупку таких лекарств, и люди ищут другие, более подходящие для их кошелька. Естественно, они идут лечиться к врачам, предпочитающими лечить традиционными отечественными препаратами: они дешевле, и врачам хорошо известен механизм их действия.
Ястребов со своими единомышленниками увлекался методами, позволяющими открывать в человеке собственные, скрытые резервы организма для борьбы с болезнями. Для этой цели он применял иглорефлексотерапию, массаж, физиопроцедуры. Разве это плохо? Кроме этого, он широко использовал в практике лечение травами. Его больные верят в травы, а как говорится, кто во что верит, тому то и помогает. Ястребов был творческим человеком и лечил не болезнь, а больного. Помогал находить для каждого человека свой путь к исцелению. Этому не учат в институте. Это приходит с годами, с опытом. Вокруг него собрались единомышленники, они разделяли и поддерживали его взгляды.
Все три школы находятся под одной крышей. Всё было бы хорошо, но Ястребов со своими коллегами очень негативно выступал против лечения импортными, дорогостоящими лекарствами. Он критиковал во всеуслышание эти лекарственные препараты. Находил огрехи в лечении врачей и выставлял обнаруженные факты напоказ. Естественно, это не нравилось многим. У каждого врача при желании можно найти в работе недостатки. К тому же, в больнице действительно стали довольно часто появляться некачественные лекарства, применять которые опасно для здоровья. Скажи, откуда в нашей больнице столько аптечных киосков? В них продают лекарства без сертификатов. Я сам однажды попросил у продавцов: - Дайте мне на лекарство сертификат.
Они смотрели на меня непонимающим взглядом и ничего мне не ответили. Я спросил:
- От какой аптеки вы работаете?
В ответ тоже таинственное молчание. Откуда попало к нам это лекарство, неизвестно. В аптеке больницы его не было. Кто принёс эту смертельную посылку - не известно. Трагедия должна была когда-нибудь случиться. Вот она и произошла. Мне кажется, надо немедленно запретить торговлю лекарствами без сертификатов и лицензии в больнице.
- Ты думаешь, я не поднимал этого вопроса? - спросил Теодор Маркович. - Везде, где только можно, на заседаниях разного уровня, я говорил о том, что в больнице в киосках продаются лекарства без сертификатов. Но меня никто не слышал. Более того, мне дали понять, чтобы я не слишком вникал в эту проблему.
- Врачи многим недовольны. Например: почему нет в больнице охраны? В ночное время страшно дежурить. Если привезут на дежурство разбушевавшегося алкоголика с ранением или с травмой, он может наброситься на врача. Защитить врача некому. Ты ведь слышал, что в одном травматологическом пункте пьяный пациент, которому медицинская сестра оказывала помощь, набросился на неё с ножницами и нанёс несколько ранений. Медсестра, как могла, отбивалась от него, хорошо, что ей удалось убежать. Именно бегством она спасла свою жизнь. Дежурить по ночам в больницах стало опасно. Никто не защитит персонал от нападения алкоголиков и наркоманов. А как работают врачи днём? У них нет возможности нормально пообедать, все едят наспех, глотая в свободную минуту бутерброды, принесённые из дома, и запивая чаем. Хирургам, отстоявшим три, четыре часа в операционной, нет возможности принять душ, отдохнуть несколько минут! Их ждут больные и новые операции. Так продолжается постоянно…
Я тебе не жалуюсь, просто хочу сказать, что врачи - это особые люди, они заслуживают хорошего отношения к себе, но наше общество, к сожалению, этого не понимает.
- Слушай, сын, я чувствую, что работать становится труднее с каждым днём. Давай, занимай мою должность и начинай руководить. Ты молод, у тебя много сил и энергии. В больнице ты не чужой человек. Надеюсь, что всё то, что мне удалось сделать для нашей больницы, ты не только сохранишь, а приумножишь в несколько раз. Будешь постоянно внедрять в этих стенах новые технологии и открытия. Я думаю, что ты сможешь сделать много полезного для больницы, для сотрудников и для больных. Ты подумай, о чём я тебе сказал.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
В кругу улик
У следователя Милютина наступили жаркие дни. Он сидел в кабинете и пытался разложить все имеющиеся данные «по полочкам».
Действительно, информации скопилось много, к одному «больничному» делу неожиданно присоединилось второе - трагическая смерть бывшего сотрудника милиции, находившегося на лечении в одной палате с полковником Гладышевым. Медики предполагают, что смерть больного наступила от некачественного лекарства, которое ему ввели для снятия приступа болей в сердце. Как попало лекарство в больницу - остаётся загадкой.
У Милютина сразу же возникла мысль, что первое и второе «больничное» дело связаны между собой.
Кто-то хорошо знакомый с внутренней жизнью больницы свободно проникает в неё в ночное время и убивает троих человек. Позже, когда в больницу попадает полковник Гладышев, опять кто-то узнаёт, что для него медики ищут необходимое лекарство, и вскоре оно таинственным образом оказывается на столе в ординаторской с подписью на упаковке: «Для больного Гладышева». По счастливой случайности Гладышеву это лекарство не попало, но от него погиб другой человек.
Тут явно прослеживается чей-то коварный умысел. Но чей? Кто заказал, организовал и, наконец, кто исполнил задуманное?
Есть над чем поломать голову.
Слава Богу, похищенные трупы нашли. Неизвестный человек позвонил по телефону ноль два и сказал, где находится фургон. Милютин сам ездил в то место, где был спрятан фургон. Он снял оставленные отпечатки пальцев с дверей кабины и с поручней кузова. Наркомана Кошелева, как просил Гладышев, выпустили под залог.
Отец арестованного, профессор Кошелев, примчался в милицию в кабинет Милютина и долго его благодарил. Жаловался на жизнь, на наступившие времена, к которым нужно умело приспосабливаться, чтобы выживать. Кругом бандиты и наркоманы, работы нет, молодёжь развращается от такого образа жизни. Он, профессор, имеет жалкое жалование, поэтому, чтобы обеспечить семью, ему приходится много работать.
Милютину показалось, что Кошелев - старший оправдывался перед ним за то, что нашёл деньги на выкуп сына. Он хотел полюбопытствовать и спросить у него: откуда вы взяли столь внушительную сумму денег для уплаты под залог, если говорите о том, что у вас их нет? Но не стал:
заранее был уверен, что тот найдёт, как ответить. Сошлётся, как обычно ссылаются в таких случаях: на добрых родственников, которые пришли на помощь и одолжили нужную сумму.
После ухода профессора Милютин с головой погрузился в изучение материалов дел.
Внимательно читая информацию, полученную от криминалистов, он обнаружил:
1) из тел троих убитых изъяты пули от пистолета Макарова;
2) на пистолете ТТ, найденном в столе дежурной медсестры Маргариты Ждановой, обнаружены её отпечатки пальцев;
3) снятые отпечатки пальцев с поручней угнанного от морга фургона с трупами тоже принадлежат ей;
4) у больного Колобова и у его сиделки в крови обнаружено сильнодействующее снотворное, которое по истории болезни больному не назначалось;
5) на выключателе в палате Колобова следы отпечатков пальцев медсестры Ждановой;
6) на выключателе в ординаторской остались отпечатки неизвестного человека;
7) собранные гильзы с пола в палате номер восемь в количестве четырёх штук разного калибра. Две от пистолета Макарова и ещё две от пистолета ТТ.
8) гильза, найденная на полу в ординаторской от пистолета Макарова.
Прочитав все по пунктам, Милютин задумался. В деле фигурируют две марки пистолета. Почему найдены на полу гильзы от пистолета ТТ и от Макарова, а в теле убитых обнаружены только пули от Макарова? Выходит, из пистолета ТТ выстрелы были сделаны холостыми патронами. Почему?
Неужели убийца пришёл с двумя пистолетами? Непонятно.
Далее в заключении было написано, что лекарство, введённое бывшему сотруднику милиции, отличалось чрезмерно низким качеством. В нём содержались в большом количестве неочищенные химические вещества, которые вызвали шоковую реакцию. Вероятно, оно было изготовлено не промышленным, а кустарным способом. Кто же принёс в больницу это мнимое лекарство? Откуда упаковка с ампулами появилась на столе? Где искать истоки преступления?
Ясно пока одно: нужно немедленно отыскать медсестру Жданову и доставить её в милицию. Подозрение в её виновности у него укрепилось. Она в больнице при допросе вела себя подозрительно. Когда он расспрашивал, отвечала неуверенно, постоянно краснела. Улик против неё достаточно. На пистолете остались её отпечатки пальцев, на угнанном фургоне тоже найдены её следы. Выходит, что это она угнала фургон?
«Нет, нет, - он отогнал эту мысль, - угнать она не могла, я же допрашивал её в то время, когда увозили трупы из больницы. Потом с ней поехал в отделение. Каким же образом отпечатки её пальцев оказались на фургоне? Значит, после освобождения из-под стражи она была в этой машине. Выходит, знала, где фургон находится, а это обстоятельство говорит о многом: медсестра Жданова прямым образом связана с убийством врача Ястребова. Гладышев явно поспешил, освободив подозреваемую из-под стражи».
Милютин задумался. Всё было бы ясно, если бы не одно обстоятельство: отпечатки пальцев на пистолете ТТ действительно принадлежат Ждановой, и пистолет изъяли из её стола, да вот в теле убитых нашли пули от пистолета Макарова. Как объяснить эту неразбериху? Где пистолет Макарова, из которого стрелял убийца?
После раскладки всех фактов, Милютин стал думать о том, что концы двух преступлений нужно искать в больнице среди персонала либо в аптечных киосках, продающих поддельные лекарственные препараты.
Он наметил последовательный план действий, это помогало в работе, сосредоточивало и концентрировало внимание. В блокноте на первое место поставил фамилию Риты под большим жирным вопросом. Следующим пунктом записал: «Проверить аптеки и аптечные киоски на наличие поддельных медицинских лекарств. Узнать, откуда они поступают».
Милютин задумался. Конечно, проверку сделать необходимо, но эта работа невероятно трудоёмкая. В городе десятки аптек, много частных фирм, кроме этого, полно больниц и поликлиник, в которых открыты киоски торговли лекарствами. Ему одному обойти все киоски физически невозможно. Но, тем не менее, проверить обязательно нужно, возможно, потянется ниточка, каким образом поддельное лекарство чуть не попало в организм полковника Гладышева.
Он достал телефонный справочник, полистав, обнаружил, к своему удивлению в городе множество аптек и медицинских учреждений - поликлиник и больниц. Может, привлечь к проверке оперативников?
Но тогда торговцы лекарствами сразу же поймут и догадаются о цели проверки. Поставщики некачественных лекарств быстро уйдут в тень. Тут необходимо всё продумать и, главное, не спугнуть жуликов, торгующих опасными для здоровья лекарствами.
Его размышления прервал вошедший криминалист Аронов.
- Есть любопытные данные. Помните, в конце апреля погиб патрульный сержант ГИБДД Первухин? - спросил он с порога Милютина. - То дело полковник Гладышев назвал делом «курьера», оно попало в разряд «висячих». Нам не удалось его раскрыть.
- Помню, конечно, - подтвердил Милютин, - не понимаю, только, какая связь с новыми делами?
- Прямая, - ответил Аронов. - Так вот, отпечатки пальцев, снятые с выключателя в ординаторской, идентичны с отпечатками, оставленными на стекле машины с убитым курьером. Вот, полюбуйтесь. Я принес вам показать снимки. То дело оставалось незавершенным, но прошло время, и те же самые отпечатки выплывают на поверхность в «больничном» деле.
- Я не вёл дело «курьера». Вы не могли ошибиться? - спросил Милютин.
Увидев укоризненный взгляд криминалиста Аронова, он тут же произнес:
- Простите, я хотел сказать, вы точно уверены, что это одни и те же отпечатки?
- В таких вещах не бывает сомнений, никаких ошибок быть не может. Есть только два ответа: идентичны или нет, - голос Аронова звучал уверенно и твёрдо. - Отпечатки пальцев, оставленные на стекле и на дверке машины с убитым курьером, аналогичны оставленным на выключателе в ординаторской.
- Выходит, то преступление и настоящее - дело рук одного человека? Это интересно. Нужно срочно поднять дело «курьера».
- Я достал его, вот оно, можете посмотреть. Есть ещё второй любопытный факт. Курьер был убит из пистолета марки ТТ, - продолжал Аронов. - И третий немаловажный факт: химический анализ лекарства, введенного пенсионеру, показал, что в нём находятся токсические вещества, аналогичные по своему составу тем, что нашли в низкопробном сырье в коробках машины курьера. Я перечитал все имеющиеся справочники, привлёк фармацевтов, они дали заключение, что данное сырьё, но только очищенное промышленным способом, применяют для изготовления этого лекарства на фармацевтических предприятиях. Неочищенное сырьё могли применять при подпольном изготовлении препарата, не соблюдая технологии производства, потому что так производителям гораздо дешевле лекарство обходится.
- Да, есть над чем подумать. Спасибо. Оставьте, пожалуйста, дело «курьера», - попросил Милютин.
Аронов вышел. Милютин прочитал дело и стал размышлять вслух:
- Вот куда меня отнесло! Тогда в машине курьера нашли коробки с упаковочными этикетками к лекарствам и несколько коробок с измельчённой, высушенной травой. Неужели в городе есть подпольный цех по изготовлению лекарств? Иначе как объяснить появление в больнице смертельного лекарства, содержащего в себе токсические вещества? Его могли изготовить именно в таком цеху, где не проводится качественная очистка сырья, и нет контроля за качеством изготавливаемых препаратов. Тогда упаковочный материал и высушенную траву везли в подпольный цех, находящийся в нашем городе. Мы не нашли концов в деле «курьера», и вот сейчас приходится разбираться с его продолжением.
Курьер был убит выстрелом в затылок, из пистолета ТТ.
Почему? Хозяева машины явно не хотели, чтобы сотрудники ГИБДД проводили досмотр машины. Оттого и выстрелили в постового ГИБДД сержанта Первухина, а потом скрылись. Сейчас всплыл ещё один факт: отпечатки пальцев на стёкле машины, оставленные убийцей водителя «форда», совпали с отпечатками пальцев на выключателе в ординаторской больницы.
Марка пистолета в случае с убийством курьера и в «больничном» убийстве одинаковая - пистолет ТТ. Кто же стрелял из него? Нужно искать человека, кому принадлежат отпечатки, оставленные на выключателе в ординаторской и на стекле «форда». Какой загадочный клубок уже трёх, переплетённых между собой преступлений!
Кажется, кто-то умышленно хочет запутать следы, сбить милицию с толка. Может быть, медсестра Жданова стреляла из пистолета Макарова? Только, где он? Как объяснить обнаружение её отпечатков на угнанном фургоне? Жданову нужно найти и снова допросить. А если ей в стол просто подбросили пистолет? Она брала его, потому и остались отпечатки пальцев. Так можно было бы думать, если бы не отпечатки её пальцев на фургоне. Она отпиралась и говорила, что не видела никакого пистолета. Явно чего-то боялась, когда отвечала на вопросы. Чего же она боялась? Может быть, состояла в сговоре с человеком, стрелявшим в водителя «форда»?
Потом неразбериха с найденными гильзами от патронов. Одни от марки ТТ, другие от Макарова. Два пистолета - двое убийц? Или один убийца с разными пистолетами? Почему в одном пистолете были холостые патроны? Кто убийца троих человек в больнице?
В двух «больничных» делах фигурируют некачественные лекарства. В первом деле убитый врач Ястребов был ярым противником лекарств. Не за это ли он поплатился своей жизнью? Во втором случае поддельное лекарство ввели больному, и он от этого скончался. Лекарство явно предназначалось для Гладышева! Он руководил расследованием убийства в больнице. Получается, что кто-то хотел убрать Гладышева. Кто же и по чьей воле принёс смертельное лекарство в больницу?
У Милютина в сознании упрочилась мысль, что преступника нужно искать среди людей, имеющих отношение к лекарствам. Это могут быть аптекари, а также торговцы лекарствами, сейчас многие занимаются таким прибыльным делом. Человек, связанный с медициной, мог легко принести препарат в отделение. Например, врач, медсестра и так далее, профессор, наконец. Правильно, к примеру, профессор Кошелев. Сам он только что жаловался на то, что получает мало денег, на жизнь не хватает, но, несмотря на это, нашёл деньги, а они немалые, чтобы выкупить сына. Нужно будет заняться им вплотную.
Кому же принадлежат отпечатки пальцев на выключателе в ординаторской и на стекле машины «курьера»? Это самый главный вопрос. Версия с медсестрой Ждановой казалась ему уже не главной. Сейчас основное - отыскать того, кому принадлежат отпечатки на «форде» и на выключателе в ординаторской.
Кто-то постучал в дверь.
- Войдите!
На пороге стоял молодой человек.
- Вы Глеб Олегович Милютин?
- Да.
- Здравствуйте! Я к вам на летнюю практику.
- Заходите, садитесь, - пригласил Милютин. - Располагайтесь за свободным столом, - он рукой указал на стол, стоящий рядом у стены. - Давайте знакомиться.
- Я - Воронин Иван, студент четвёртого курса юридического факультета.
- Хорошо. Нам нужны свежие силы.
- Я вас прошу, Глеб Олегович, дать мне настоящее уголовное дело, чтобы я сам, от начала и до конца, им занимался, - с горячностью выпалил пришедший студент.
Милютин с интересом посмотрел на юношу. Таких речей за время работы от приходящих на практику студентов ему не приходилось слышать. Обычно они тихо сидели в кабинетах, перелистывали уголовные дела, присутствовали на допросах, на проводимых следственных экспериментах; иногда сами задавали вопросы, вместе со следователями выезжали на место преступления и участвовали в осмотре. Этот молодой человек поразительно активный и энергичный.
- У вас есть только что заведённые дела? - спросил студент у Милютина. - Или старые, нераскрытые, трудные дела? Мне нужно именно такое.
- Дел у нас полно, ненастоящих дел не бывает. Вы решили следователем стать?
- Да, именно. Мне нравится работа следователя, поэтому я хочу во время практики попробовать силы и самостоятельно раскрыть преступление.
- Понятно. Я думаю, вам нужно начинать с простых дел, - сказал Милютин. - Вот, полюбуйтесь на фотографии сбежавших из тюрьмы четверых преступников. Их нужно немедленно найти и заключить под стражу. Посмотрите внимательно на лица арестантов и приступайте к работе.
- А где же мне их искать? - спросил Иван, внимательно разглядывая фотографии преступников. - С чего начинать?
- В данном случае нужно узнать, где они живут, проследить за домами, возможно, кто-нибудь придёт домой. Хотите, я вас прикреплю к патрульной машине, и вы будете вместе с оперативниками ездить по городу и искать преступников.
- Нет, мне это не нравится. Это как-то для меня скучно. Мне нужно другое, настоящее, нераскрытое преступление.
- Тогда вот, совсем недавно начали дело «тройного» убийства в больнице. Сейчас собираем факты и выстраиваем версии.
В это время опять кто-то постучал в дверь.
- Войдите! - пригласил Милютин.
В кабинет вошла посетительница и поздоровалась.
- Вы, по какому вопросу?
- Я хочу сделать заявление. Меня чуть не отравили лекарствами, - сказала женщина.
- Каким образом? - спросил Милютин.
- Очень просто. Я пошла и на улице в ларьке купила обезболивающее лекарство. Я попросила продавца: - Дайте мне что-нибудь обезболивающее. Она мне дала коробочку. Я заплатила деньги. На коробочке было написано: «обезболивающее». Я стала принимать по одной таблетке три раза в день, как тут написано. Оказалось, что в этом коробке не обезболивающее, а снотворное. Вы понимаете? Я чуть на тот свет не ушла. Приняла три таблетки и заснула на двое суток. Вот, что творят жулики! - с возмущением высказалась женщина.
- Как же вы узнали о том, что в коробочке находится вместо обезболивающего лекарства снотворное? Это может показать только химический анализ.
- Очень просто! Узнала безо всяких мудрёных химических проверок. Когда догадалась, что именно от этого лекарства заснула, одну таблетку растворила в воде и дала своей кошке, налила ей в миску. Моя Мурка три раза лизнула языком раствор и тут же отрубилась. Уснула на целые сутки. Я сюда приходила, здесь были молодые следователи. Я им говорила, что купила в аптечном киоске подозрительные лекарства. Они моё заявление не приняли. Я хочу, чтобы милиция приняла моё заявление и провела расследование. Разве можно людей травить?
- У вас с собой лекарство? - спросил Милютин.
- Вот оно, - дама положила перед ним упаковку таблеток
Милютин внимательно рассмотрел коробку и вслух прочёл:
- Обезболивающее средство, применяется для снятия болевого синдрома, по одной таблетке три раза в день. Вам нужно обратиться в отдел здравоохранения, - сказал он. - Там разберутся.
- Вот и вы меня отправляете, не желаете разбираться. Потому у нас столько беспорядков во всех делах. С меня деньги взяли, а мне лекарство не помогло, наоборот, навредило. Я две недели после приёма этих таблеток восстанавливала своё здоровье. У меня после этого случая почки отказались работать. Теперь у меня пропала вера в лекарства. Я хочу, чтобы вы подействовали на продавцов и чтобы они вернули мне деньги.
- Я понял ваши намерения. Но разбираться в этом деле должны медицинские работники. Идите с заявлением к медикам. Если ваши предположения подтвердятся, у вас на руках окажутся факты, тогда вам нужно обращаться в суд, там заведут уголовное дело, - повторил Милютин. - Ваши слова к делу не пришьёшь, нужны доказательства.
- Какие вам ещё факты нужны? Я двое суток проспала, моя кошка целый день спала, а вам фактов мало. Понятно мне, что вы просто не хотите этим делом заниматься, - с глубоким вдохом разочарования сказала посетительница и, не попрощавшись, удалилась.
- Кто-то в нашем городе занимается изготовлением и сбытом поддельных медицинских препаратов, - сказал Милютин, продолжая рассматривать оставленную на столе упаковку. - Проблема серьёзная, а мы ничего толком не знаем. У нас погиб бывший работник милиции от фальсифицированного лекарств. Полковник Гладышев чуть не пострадал. Вот, ломаю голову, где искать ниточки к раскрытию этого преступления?
- Поручите мне! - вырвалось у Ивана.
Милютин опять пристально посмотрел на молодого человека.
- Поручите, я обязательно раскопаю, кто производит в нашем городе и каким образом сбывает поддельные лекарства, - повторил студент.
Милютина стал забавлять этот неугомонный молодой человек. Парень определённо начитался детективов, и ему всё кажется предельно простым.
- Как вы себе представляете такую работу? - с интересом спросил он у Ивана.
- Вы смотрели кино «Место встречи изменить нельзя»? - ответил вопросом на вопрос Иван.
- Смотрел, ну и что?
- Помните, там Шарапова послали в логово бандитов и, благодаря ему, всю банду повязали?
- Это в кино, у нас так не получится.
- Почему не получится? Вы меня отправьте, я всё сделаю.
- Куда же я тебя могу отправить? - перейдя на «ты», смеясь, спросил Милютин. - Если бы я знал адрес! Я ровным счётом ничего не знаю. У меня в голове одни предположения. Хотя, постой, можно кое-что придумать. - Милютину вдруг пришла в голову мысль. - В нашем городе есть неофициальная биржа труда. На рынке и на вокзале по утрам собираются люди, желающие подзаработать денег. Они не обращаются в городскую службу занятости, потому что у них нет документов. Живут одним днём и случайными заработками. Если в городе есть цех по изготовлению поддельных лекарств, а я склоняюсь к тому, что он существует, то именно таких людей могут нанимать на работу хозяева. Если тебе представиться безработным и отираться на этой бирже, то тебя могут привлечь на работу в подпольный цех. Или, может быть, тебя будут использовать на доставке фальшивых лекарств в киоски. Давай, попробуй внедриться в круг этих людей, и через тебя мы узнаем, откуда в городе берутся фальсифицированные лекарства. Только я предупреждаю: работа серьёзная. Нужно голову на плечах иметь.
Иван во все глаза смотрел на Милютина, ловил каждое слово.
- Я согласен. Завтра же пойду на биржу.
- Да ты погоди, не так быстро! - остановил горячий порыв студента Милютин. - Тебе надо какое-то время для того, чтобы войти в образ бомжа. Ты что, прямо вот в таком виде, как сейчас, хочешь, чтобы на тебя обратили внимание на бирже и предложили работу? По-моему, такого работника будут сторониться криминальные работодатели.
- Понимаю, - сконфуженно сказал Иван, - в таком виде мне там делать нечего.
- Понаблюдай за бомжами, обрати внимание, как они себя ведут, как у них после похмелья дрожат руки, не брейся, обрасти щетиной, надень на себя что-нибудь из старья, запомни, как они разговаривают между собой и - вперёд!
Окрылённый полученным заданием, Иван ушёл, а Милютин остался в кабинете.
Без конца звонил телефон, со всех районов города звонили люди, интересуясь, поймали или нет сбежавших из тюрьмы преступников. Некоторые сообщали, что видели подозрительных людей и просили проверить данные. Милютину пришлось несколько раз передавать для проверки полученную информацию Зубову и Боброву.
Наконец он, взглянув на часы, собрался уходить. Он знал, что дома не сможет не думать о делах. Голова его была нафарширована всевозможными версиями и предположениями. Вызвал служебную машину и отправился домой.
Жена Милютина, Клара Венедиктовна, ожидая с работы мужа, была, как всегда, при параде. К его приходу она давно готова, но он сегодня, к её глубокому сожалению, задерживается. Время ожидания ей помогла скоротать близкая подруга, пришедшая в гости.
Они, уютно устроившись в гостиной, беседовали на разные темы. Сначала поговорили о погоде, затем перешли к моде: наступило лето; время подумать о летних нарядах, об отпуске. Подруга Клары Венедиктовны, Людмила Михайловна, была полноватой женщиной и очень желала избавиться от лишнего веса.
- Ты не пробовала сидеть на диете? - спросила её Клара Венедиктовна.
- Нет такой диеты, которую бы я не пробовала. Видимо, они не для меня. Пока на ней сижу, как будто бы теряю вес, стоит только сорваться, - потерянные килограммы возвращаются в двойном количестве. Я физически не могу сидеть на диете постоянно. Чувство голода делает меня неработоспособной, становлюсь агрессивной, на меня наваливается депрессия. Изучила на себе действие разных диет. Одно время сидела на диете с высоким содержанием клетчатки. Эта диета подавляет аппетит, надолго вызывает чувство сытости. Мне она понравилась, но постоянно на ней я не могу находиться, - с ней превращаешься в вегетарианца. Морковка, капуста, шпинат, салат, каждый день - это просто ужасно. Пробовала низкохолестериновую диету. Ты понимаешь, о чём я говорю: в ней допускаются жиры, только не «агрессивные», в небольшом количестве. Разрешается есть орехи и дорогую рыбу типа сёмги, лосося. В основном йогурт, авокадо, зелёный салат. Выдерживать такой рацион тоже трудно. Сейчас купила рекламированный препарат для похудания, принимаю его, но никаких сдвигов. В инструкции сказано, что он подавляет аппетит, а у меня он каким был, таким и остался. Принимаю целый месяц, ну хоть бы один килограмм сбросила! Денег ужасно жаль. На курс 600 долларов, ты представляешь?
- Представляю твоё разочарование, - сочувственно сказала Клара Венедиктовна. - Мне недавно соседка жаловалась. Накупила себе красивых баночек с разноцветными гранулами, пила их, желая похудеть. Рекламодатели обещали, что за месяц регулярного приёма, можно сбросить до шести килограммов веса. Она поверила и усердно глотала пилюли. Только желанной стройности тела не дождалась. Попала в больницу с расстройством печени, в результате - длительное лечение, а это море дорогих лекарств. Нет, я не верю в таблеточные «чудеса», по-моему, дело в наследственности и культуре питания. Я точно знаю, нужно воспитывать в себе сдержанность к еде. Многие то пирожными увлекаются, то стряпней, то в перерывах между завтраком, обедом и ужином перекусывают, а это лишние калории. В результате избыточный вес. Накопить легко, расстаться - большая проблема. Я к любой рекламе очень осторожно отношусь. Когда слышу, что один препарат может вылечить целый список болезней, меня это, по меньшей мере, смешит. А ведь многие люди верят и покупают.
В этот момент послышался поворот ключа в замке, дверь открылась, и в квартиру вошёл Милютин. Беседа прервалась, Клара Венедиктовна, извинившись, поспешила навстречу мужу.
Вскоре все сели за стол и принялись ужинать.
- О чём, милые дамы, беседуете? - полюбопытствовал Милютин.
- Женские разговоры! О диете, по проблеме лишнего веса. - Клара Венедиктовна накладывала салат по тарелкам. - Рекомендую попробовать, летний салат. Свежие помидорчики, огурцы, зелень, всё заправлено соком лимона и растительным маслом. Людмила, не бойся, от такой пищи не прибавишь в весе. Представляешь, дорогой, Людмила приобрела дорогостоящий препарат для похудания, принимает его уже месяц, но, к сожалению, нет должных результатов.
- Я бы, может быть, не купила его, но этот препарат рекламировал очень известный в городе профессор Кошелев, - пояснила Людмила Михайловна, - поэтому поверила фирме. Профессор когда-то лечил мою маму, и ей лечение пошло на пользу. Сейчас он мало занимается лечебной практикой, больше рекламированием лекарств.
Услышав знакомую фамилию, Милютин спросил:
- Должно быть, профессор получает приличные деньги за рекламу препаратов, раз не лечит больных, наверное, для него это выгодная работа? Сколько стоит купленное средство?
- 600 долларов.
- Ого! 600 долларов - и отсутствие желанного эффекта? Интересно было бы взглянуть на препарат.
Милютин про себя вспомнил Кошелева, который не далее чем несколько часов тому назад сетовал перед ним, что в поисках денег ему приходится много работать.
Людмила Михайловна открыла сумочку, порывшись в ней, протянула Милютину красочную коробочку. Он с нескрываемым интересом её разглядывал.
- Не возражаешь, если я возьму несколько таблеток для проведения экспертизы качества, чтобы определённо сказать тебе, стоит ли на эти таблетки тратить деньги?
- Конечно! Возьми, сколько надо. А что, разве предлагаемые средства для похудания могут быть не настоящими?
- Сейчас всё может быть.
Проводив гостью, Милютин сел перед телевизором и вытянул ноги на мягкий пуфик. В голове все мысли были о работе.
- Клара, у меня к тебе поручение. Заранее прошу прощения, так как покушаюсь на твоё личное время, - обратился Милютин к жене.
- Внимательно слушаю. - Клара Венедиктовна присела рядом на диван.
- У меня адреса нескольких аптек города, - он достал из пиджака листок бумаги и развернул его. - Нужно их обойти и купить в каждой по одной, две упаковке лекарств. Заодно покупай лекарства в аптечных киосках. В городе появляются поддельные лекарства, нам нужно установить источники их распространения. Если мы начнём проверку сами, то производители фальсифицированных медицинских препаратов моментально исчезнут, мы спугнём их и ничего не добьёмся. А так, потихоньку, сможем установить, где, в каких местах продают поддельные лекарства.
- Конечно, я могу это сделать, - без раздумий согласилась Клара Венедиктовна.
- Только ты на каждой упаковке отмечай, в каком киоске купила лекарство, - предупредил Милютин.
- Хорошо. Давай список, у меня завтра свободный день, я это смогу сделать.
Милютин отдал список. Она пробежала его глазами.
- Ого! Тут работы на целый день. Но на машине это не займёт слишком много времени. Кстати говоря, у одной моей подруги в наркологии лежала дочь на лечении, она тоже высказывала мне сомнения в отношении качества лекарств. Говорила, что лекарства стоят очень дорого, она продала все свои драгоценности, купила их, пролечила её. Но лечение не пошло дочери на пользу. Она грешит, что были некачественные лекарства.
- Кто знает! Её дочь могла попросту сорваться, если у неё слабая воля. Иногда люди, когда не справляются со своими проблемами, винят всё и вся вокруг себя, а между тем, причина неурядиц таится в них самих.
- Ты прав. Я охотно помогу тебе.
- Спасибо, дорогая моя помощница. - Милютин привлёк жену и поцеловал.
Семейную идиллию прервал звонок в дверь.
- Я никого не жду, спроси, кто там! - предупредила Клара Венедиктовна мужа, вставшего открыть дверь.
Оказалось, что к ним в гости пришёл родной дядя Милютина, в прошлом учитель истории, а теперь служитель церкви, отец Трофим.
- Мир вашему дому! - приветствовал супругов отец Трофим. - Давненько не видел племянника, вот решил заглянуть.
- Проходи, рады видеть тебя в добром здравии.
Милютин распахнул двери гостиной, приглашая гостя пройти.
- Я сейчас заварю чай, садитесь, - пригласила хозяйка.
Клара Венедиктовна, зная, что отец Трофим большой любитель чаёвничать, поспешила на кухню.
За чаем завязалась обычная беседа. Отец Трофим сетовал на то, что молодёжь ходит в церковь мало, в основном к ним приходят пожилые люди. Воспитывать подрастающее поколение нужно с ранних лет, тогда не будет такой ужасающей и жестокой преступности.
Смущаясь, он пожаловался на то, что его недавно ограбили. Украли рясу.
- Расскажи, каким образом, - заинтересовался Милютин.
- Пришёл в баню помыться. Мылся не более часа. Вышел и обнаружил, что моего одеяния нет в шкафчике. Я, прошу прощения, остался, - извинился он, глядя на Клару Венедиктовну, - в чём мама родила. Стою в предбанном отделении и думаю, как мне домой возвращаться? Впору, хоть простыней заворачивайся и иди. Слава Богу, подсказали добрые люди: позвоните, батюшка к себе на службу или домой, попросите, - вам привезут другую рясу. Так я и сделал. Правда, пришлось сидеть в бане в непристойном виде ещё целый час, пока нашли для меня подходящую одежду и привезли мне. Кому понадобилась моя ряса, одному Господу известно. Воровство процветает, грабят даже в бане, нравы упали.
Милютин, слушая рассказ батюшки о пропаже у него рясы, сразу подумал о бежавших заключённых.
- Ты знаешь, что в городе из тюрьмы бежали преступники? - спросил он отца Трофима.
- Слышал, - ответил тот.
- Твою рясу мог похитить бежавший из тюрьмы уголовник, ты, надеюсь, сообщил о своей пропаже в милицию?
Отец Трофим испуганно посмотрел на Милютина, перекрестился и сказал:
- Убереги нас, Господи, от встречи с нечистой силой, защити нас светлым разумом и огради от всяких грехов. Мне в голову не пришла такая мысль, я остался со всеми своими переживаниями один.
- Я сейчас же передам сообщение патрульной службе.
Милютин набрал номер телефона и сказал:
- Зубов, это ты? Обращайте внимание на служителей церкви. Не исключено, что один из беглых преступников скрывается в одежде попа.
- А крест твой тоже украли? - спросил Милютин.
- Я крест никогда не снимаю и не расстаюсь, - сказал отец Трофим и перекрестился.
Клара Венедиктовна тяжело вздохнула:
- Вот так, у нас дома за чаепитием идёт розыск преступников. Ты можешь хотя бы сейчас не думать о работе?
- Прости, дорогая, но я себя чувствую на службе все двадцать четыре часа в сутки. Такая моя работа, особенно сейчас.
- Да, сейчас времена особенно тревожные, - придя в себя после неловкого смущения, сказал отец Трофим. - У меня на исповеди была прихожанка Анфиса, каялась в грехах. Она сказала, что повинна в гибели трёх человек. Совсем молодая женщина, а вот, поди ты, уже замарала душу таким тяжким грехом, - отпивая чай с блюдечка, с осуждением в голосе говорил отец Трофим.
- Может, она никого не лишала жизни, возможно, она образно выразилась? - возразил Милютин. - Наверняка, дама разбила сердца молодых людей, влюблённых в нее. Не ответила им взаимностью, отвергла любовь, это имела в виду?
- Подробностей никаких узнать не мог. С прихожанкой на исповеди сделалось плохо, по этой причине пришлось к ней «скорую помощь» вызвать.
Когда отец Трофим ушёл, Клара Венедиктовна, вымыв посуду, пришла в гостиную и сказала мужу:
- Знаешь, мне не даёт покоя имя женщины, которая приходила на исповедь к отцу Трофиму в церковь. Оно редкое: Анфиса. Она говорила ему, что повинна в гибели трёх людей?
- Да, он именно так и сказал.
- Так вот, я вспомнила! Моя знакомая, у которой дочь лежала на лечении в наркологии, говорила, что вместе с её дочерью в палате лежала молодая женщина по имени Анфиса, попала к ним из-за передозировки наркотиков. Долго была в бессознательном состоянии и в бреду часто несвязно говорила, что виновна в смерти трёх человек.
- Мало ли что могут говорить в бреду наркоманы, - Милютин скептически усмехнулся.
- Да, я согласна, но, возможно, этой Анфисе не даёт покоя вина, она идёт в церковь, чтобы вымолить прощение у Бога? Имя редкое, может, стоит проверить?
- Нам и без того хватает работы, - вздохнул Милютин. - Если станем проверять всё, что несут в бреду наркоманы, совсем времени не останется. Однако, ты права: иногда стоит обращать внимание на такие заявления. Только где её искать?
- Хочешь, я постараюсь узнать, дочь моей знакомой с ней общается и знает, где её найти.
- Попробуй, может быть, эта Анфиса оставила следы в наших нераскрытых делах? Давай ляжем спать, я просто чертовски устал и хочу отдохнуть. Завтра, как всегда, много дел.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Таинственное исчезновение рукописи
Рита бесшумно, на цыпочках, прошла в кухню и спряталась за дверью. Стоя за ней, она смотрела в прихожую через узкую щель. На всякий случай взяла в руку гантель, которая попалась на глаза. Кто-то пытался открыть дверь квартиры, ковыряясь в замке. Наконец дверь открылась и в квартиру вошла… Катюха. В руках она держала чёрный целлофановый пакет. Закрыв за собой дверь, не снимая обуви, прошла в комнату.
Рита вышла из своего укрытия. Катюха ничуть не удивилась, увидев её здесь.
- Привет! - сказала она, будто всё так и должно быть. - Давно здесь квартируешь?
- Ты зачем сюда пришла? - не отвечая на вопрос, спросила Рита.
- Мне надо. А ты, почему здесь?
- Мне тоже надо.
- Я знала, что ты едешь в квартиру Лёвы. Думаешь, я так и поверила, что у тебя в этом доме живёт тётка?
- Мне всё равно. Откуда у тебя ключи от квартиры? Ты что, здесь не в первый раз? - строгим голосом спросила Рита.
- Что ты мне задаёшь вопросы, я тоже тебе могу задать. - Катюха явно выражала неудовольствие.
Рита подошла к подруге вплотную и спросила:
- Катюха, говори, какие у вас с Лёвой были отношения? Зачем ты пришла сюда?
- Господи, да положи ты куда-нибудь гантель, а то устанешь, - усмехнувшись, ответила Катюха. - С Лёвой у меня были хорошие отношения. Я ему помогала траву продавать. Часть травы он продавал больным, но в основном я по своим знакомым её распродавала. Я ведь знаю, кто из больных, чем страдает, кому и что порекомендовать нужно. Вот он мне поэтому дал ключи от квартиры и от гаража; у него трава везде: здесь в кладовке и в гараже по полкам лежит, как в аптеке. Всё мечтал открыть клинику, в которой можно лечить больных исключительно лекарственными травами. Когда у меня было свободное время, я приходила, связывала её пучками и уносила с собой, а потом разносила всем нуждающимся. Деньги за продажу травы я приносила сюда и оставляла на столе, если хозяина не было дома. В больнице, у всех на глазах, мы с ним на тему продажи травы не говорили, такой у нас был уговор. У него времени на торговлю не было, а у меня дела шли неплохо. В месяц на три-четыре тысячи наторговывала. Я давно ему помогаю, то есть помогала.
Рита была удивлена новостями. Выходит, Лёва продавал траву, Катюха у него была первой помощницей в этом деле. Она могла свободно, когда хотела прийти к нему, у неё были ключи от квартиры и от гаража! Значит, Лёва ей очень доверял, если привлёк к личным делам, о которых Рита не имела представления. Странно, что она об этом ничего не знала! Ей вспомнилось, что в машине Катюха говорила, что Лёва к ней очень хорошо относился и что, если бы не погиб, то она бы его окрутила.
- Значит, ты его верная помощница? И от гаража у тебя ключи есть? А сегодня ты зачем сюда пришла? Лёвы нет в живых, никто тебя больше не просит траву лечебную продавать, зачем ты здесь? Ты ведь сегодня уже второй раз сюда приходишь? - Рита подозрительно смотрела на Катерину.
- С чего ты это взяла? Я первый раз пришла. Мне нужно взять лечебной травы для родственников, - сказала Катюха.
- Рассказывай! А кто приходил сюда без меня, когда я бегала в гастроном, между двенадцатью и часом? Кто забрал Лёвину научную рукопись по травам и магнитофонную кассету, которая лежала на столе?
- Да ты что, с ума сошла? - возмутилась Катюха. - Я пришла в первый раз. Постой! Я, кажется, начинаю что-то понимать во всей этой истории. У Лёвы был на кого-то компромат. Он говорил мне, что собрал достаточное количество случаев, когда лекарства не только не помогали, а вредили тем, кто принимал их. Я не придавала значения его словам, но сейчас я начинаю кое о чём догадываться. Убийство Лёвы, покушение на моего дядю, пропажа кассеты, - Катюха села на диван и замолчала.
- О чём догадываешься? О каком копромате говоришь, что ты знаешь? Что произошло с твоим дядей, каким образом это связано с убийством Лёвы? Рассказывай, прошу тебя, - взмолилась Рита.
Но Катюха, словно не слышала её. Она пошла на кухню, налила себе чаю и стала его пить.
- Ты заваривала? - спросила она. - Впрочем, кто ж ещё может заваривать здесь чай! Ты хоть знаешь, что это за трава?
- Не знаю, но мне чай очень понравился.
- Ещё бы, не понравился! Это ведь чабрец, любимая Лёвина трава.
Катюха, не торопясь, пила чай. Наконец, допив кружку, сказала:
- Я вижу, что нужной мне травы в квартире нет. Придётся съездить в гараж, нужно уважать близких родственников. У Лёвы были враги. Они ему не давали спокойно работать. Он мешал им. Я не знаю ни одной фамилии, но думаю, что всё завязано на фальсифицированных лекарствах. Ещё я знаю, что Лёва подобрал удивительный состав лечебных трав для лечения никотинозависимых и наркозависимых людей, то бишь для наркоманов и курильщиков. У Лёвы многие желали выкупить права на эти чудесные травяные сборы. Но он не хотел продавать своё ноу-хау. Хотел сам лечить больных. Скажи теперь мне ты: что ты здесь делаешь, зачем пришла в его квартиру? Пока я не узнаю, я больше ничего не расскажу.
Рита молчала. Что рассказать Катюхе? О своих отношениях с ним она никогда никому не расскажет, это их с Лёвой дела. Но, похоже, что Катюха знает больше, чем она. Упускать возможность получать от подруги новую информацию, было бы глупо. - Ты видишь, в каком я оказалась положении? - ответила она. - Меня подозревают в убийстве. В моём столе нашли пистолет. Я, по мнению следователя, заранее подготовилась к убийству: специально подменилась дежурством с тобой и убила Лёву. Я была заключена под стражу. Неужели тебе не понятно, что я сама хочу докопаться до истины? Для следователя я - убийца, ты бы видела, какими глазами он смотрел на меня!
- Хорошо, допустим, мне понятны твои благородные порывы в этом деле. Но откуда ты взяла ключи от Лёвиной квартиры?
- Я взяла их у него, когда была в фургоне, в тот момент, когда ты ходила за цветами.
- Значит, ты вытащила их у него из кармана? Молодец! А я вот, представь себе, рыться в карманах покойного не додумалась, - в голосе Катюхи чувствовалось осуждение.
- Я полезла в его карманы потому, что потерялась моя шариковая австралийская ручка, - оправдывалась Рита, - Чернов сказал, что передал её Лёве. Вот поэтому я и проверила его карманы. В них я обнаружила ключи от квартиры.
Рита хотела оправдаться в глазах Катюхи за свой поступок.
- Что ты ещё у него вытащила? - прокурорским тоном спросила Катюха.
- Записную книжку и портативный диктофон, я хотела прослушать кассету, но не успела. Кто-то в моё отсутствие, когда я бегала в магазин, её украл вместе с рукописью монографии.
- Значит, диктофон лежал у него в кармане халата?
- Да, он лежал в кармане халата.
- Ты знаешь, что это значит?
- Нет, - Рита явно была смущена вопросом. Она пожала плечами.
- Это значит, что он на дежурстве кому-то хотел дать прослушать запись, может, ждал, что кто-то придёт к нему, а, может быть, хотел записать важный разговор! Поняла? Иначе, скажи, зачем бы он носил его при себе? Логично?
- Наверное, я не знаю, - сказала Рита и пожала плечами.
- Я думаю, что это точно. А раз так, то нужно обязательно осмотреть на работе его стол, может быть, в нём найдутся важные вещи, которые помогут разобраться в этой истории. А где записная книжка? Она не пропала?
- Она лежала здесь, да вот она, под книгой.
Рита вытащила из-под толстой книги Лёвину записную книжку и протянула Катюхе.
Катюха стала её тщательно разглядывать. Пролистав от корки до корки, отложила в сторону.
- Видишь ли, пока мы с тобой носимся по городу и пьём чай в Лёвиной квартире, в больнице погибает странным образом больной, - продолжала Катюха. - Причём, по-видимому, ему специально хотели помочь уйти на тот свет. Это мой дядька, полковник милиции Гладышев. Он руководил расследованием «больничного» убийства. По случайному стечению обстоятельств лекарство, принесённое для него, ему не попало. Оно оказалось поддельным. Препарат ввели другому больному, и он умер от тяжёлого шока. Видимо, кто-то хочет «похоронить» расследование дела или предупредить таким образом других оперативников, чтобы они не очень-то старались докапываться до истины. Логично? Вся больница только об этом говорит.
- Да что ты мне всё время спрашиваешь: «логично», «нелогично»? Откуда я знаю? У меня мороз по коже от всего, что слышу. Всё так серьёзно! Кто-то побывал здесь в моё отсутствие и украл Лёвины вещи. Я теряюсь в догадках.
- Я тебе ещё не всё рассказала. Сделали вскрытие убитых. У сиделки и у Колобова в крови нашли сильное снотворное, которое им не назначал лечащий врач. Кто же им его дал? Они оба крепко спали, в это время их убили. Нужно искать мистера икса среди сотрудников. Логично, правда?
- Откуда тебе всё это известно? - спросила Рита и с интересом посмотрела на подругу.
Катюха много знает, а она остаётся в полном неведении. Как же вести расследование? Без Катюхи она не продвинется вперёд ни на шаг.
- Кто в больнице всегда всё и про всех знает? Не догадываешься? - спросила Катюха. - Санитарки. Если бы следователь знал об этом, он бы вперёд всех допросил кого? Санитарку приёмного покоя Тамару. Она бы ему много чего рассказала. А он на тебя набросился, в милицию потащил, пистолет, видите ли, у тебя нашли в столе! Как театр начинается с вешалки, так больница начинается с приёмного отделения. А приёмный покой начинается с самого значимого человека - санитарки. Тамара моя соседка, она рассказала, что к Чернову поздно вечером приходила сиделка Колобова и просила у него для себя и больного что-нибудь от «головы». Чернов дал таблетки. Тамара слышала, как Чернов и Лёва о чем-то спорили в кабинете. Спрашивается, ради чего Лёва ходил к Чернову? С Черновым он никогда в дружеских отношениях не был. Вот над чем нужно обязательно подумать.
Из этой квартиры мы с тобой должны немедленно уйти. Во-первых, ты видишь сама, кто-то уже наведывался сюда и забрал то, что принадлежало Лёве. Возможно, придёт ещё. Во-вторых, мало ли какие обстоятельства возникнут, вдруг следователь из милиции сюда нагрянет? Нам с тобой нужно выработать план, по которому мы будем действовать и вести расследование. Ты согласна со мной?
- Конечно, - без раздумий ответила Рита.
Катюха продолжала:
- Первое, что нужно сделать, это проверить Лёвин рабочий стол и кабинет Чернова. Как ты думаешь, о чём он мог спорить с Лёвой?
- Я понятия не имею. - Рита пожала плечами.
- Хм, как ты хочешь проводить расследование, если ни о чём не имеешь понятия? А где интуиция? Где твоё чутьё?
- Успокойся, я не собака, чтобы иметь чутьё. - Рита была явно недовольна натиском подруги.
- Не кажется ли тебе, что тот, кто убил Лёву, Колобова и сиделку, преднамеренно хотел бросить тень либо на тебя, либо на меня?
- Почему ты так думаешь?
- Зачем в стол дежурной медсестры кладётся пистолет? Насколько мне известно, оружие преступник старается выкинуть подальше, чтобы не навлекать на себя подозрений, он прячет после преступления, что называется, концы в воду. А тут пистолет лежит, чуть ли не под носом следователя: вот он я, лежу перед вами! Смотрите на меня! Вот, на мне отпечатки пальцев, а вот, рядом со мной преступник, берите его тёпленьким! Ты брала в руки пистолет?
- Ну, да, я сначала, когда его увидела, подумала, что он игрушечный. Думала, что с ним дети Тамары играли и положили ко мне в стол. Я когда его обнаружила, не знала, что в отделении произошло убийство.
- Вот именно на этот момент и рассчитывал преступник. Он, наверняка, предполагал, что ты, или я, кто-то из нас дежуривший той ночью, рано утром перед тем, как начать ставить больным уколы, обязательно заглянет в стол, обнаружит в нём пистолет и возьмёт его в руки. А для следователей это самая важная улика. Вот ты и попалась. На твоём месте могла бы оказаться я, если бы не подменилась. Логично?
- Логично.
Рита во все глаза смотрела на подругу.
- Теперь скажи, кому в больнице ты мешала? - с напором спросила Катюха.
- Не знаю.
- А кому я в больнице мешаю, ты знаешь?
- Я слышала, но ведь это бабьи сплетни… - Рита замялась. Стоит ли говорить, о чём судачат злые языки?
- Говори, не стесняйся, - Катюха, не отрывая глаз, смотрела на Риту.
- Говорят, что тебя просто ненавидит главная медсестра. Она очень боится, что ты займешь её пост.
- Я это прекрасно знаю, - усмехнулась Катюха. - Одно мне ясно - по графику было моё дежурство. Ты человек в этом деле случайный. Но всё дело в том, что мы в графике ничего не меняли и никого, кроме Чернова, не предупреждали. Я предупредила его устно. Поэтому в графике осталась моя фамилия. Подписывает график Фаина, один экземпляр находится в её кабинете на столе.
- Ну и что из этого следует? Неужели ты думаешь, что Фаина имеет к убийству отношение? С таким же успехом можно и Чернова подозревать, они с Лёвой о чём-то ругались накануне, - возразила Рита. - Это же просто бред, - добавила она.
- Хорошо, пока оставим этот разговор. Следствие всё выяснит, ты права, - Катюха махнула рукой. - Мы можем, таким образом, Бог знает до чего договориться. Надо уходить. Ты думала, где будешь жить? Домой тебе нельзя, здесь тоже нельзя. Григория, твоего бывшего мужа, я не могла найти, он куда-то уехал. У меня есть план. Настоящая идея. Тебе нужно отсидеться в надёжном месте. Что ни говори, а ты на крючке в милиции. Так вот, я поселю тебя к тётушке! Ни одному следователю не придёт в голову, что ты отсиживаешься в квартире полковника милиции Гладышева. Моя тётушка сейчас очень нуждается в посторонней помощи, её муж лежит в больнице в тяжёлом состоянии, ей нужна моральная поддержка. Ты для неё будешь, как Ангел хранитель. Я буду приходить в гости к вам. Ты будешь в курсе всех событий, которые происходят в больнице и в милиции. Калерия Степановна любит разговаривать и, конечно, начнёт с тобой делиться тем, что её тревожит.
Рита молчала. Действительно, куда ей сейчас идти? Она ещё не пришла в себя от смерти Лёвы. За эти дни она побывала в милиции и успела из неё сбежать. А теперь куда? Уехать? К кому? В деревню? Смешно. Там никого у неё не осталось. Да если она там появится, милиция очень легко может её обнаружить. Достаточно позвонить по телефону и навести справки. В отделе кадров в больнице записано, где она родилась и откуда сюда приехала. Вдруг, следователь начнет ее разыскивать? Где же ей отсидеться, пока не найдут убийцу? Может, действительно, Катюха права, скрыться в доме её дядьки, работающего в милиции? Ведь правильно говорят, что если хочешь спрятать вещь, положи её на видное место.
- Хорошо, ты здорово придумала. Если у твоего дяди больное сердце, то его из больницы не скоро выпишут. А за этот период многое может измениться, - согласилась Рита.
- Окей! - сказала Катюха. - Тогда всё прекрасно! Сегодня я доставлю тебя своей дражайшей тётушке. Завтра в больнице будет происходить грандиозное событие: вручение «Золотого фонендоскопа» лучшему врачу. Торжественная процедура назначена на два часа дня, в актовом зале.
- Кому же его будут вручать? Хотели же Лёве, - спросила Рита.
- Хотели, ты права. Но сейчас передумали. Держат имя в секрете. Сейчас мигом собираемся и улетучиваемся из этого жилища со скоростью света. Записную книжку берём с собой. Всё.
Она положила в сумочку Лёвину записную книжку, они вышли из квартиры, сели в машину и поехали.
По дороге Рита думала, как мало она знала о Лёве. У него были деловые отношения с Катюхой. Она, может быть, была в него влюблена? Иначе, чего ради так активно помогала ему? Они тоже, Лёва и Катюха, скрывали свои отношения, не выставляли их на показ. Как-то всё это странно выглядит. Ей вдруг вспомнился подслушанный разговор медсестёр, о том, что Лёве хотели вручить «Золотой фонендоскоп», да почему-то отложили. А вот сейчас, прямо так вовремя, когда Лёва убили, этот фонендоскоп хотят кому-то вручить. Ну, разве это справедливо? Вот бы узнать, кто же этот человек? Будь на месте его, Рита никогда не приняла награду. Фонендоскоп должен принадлежать Лёве. Выясняется, что у Лёвы был приготовлен на кого-то компромат. Чернов давал таблетки Колобову и его сиделке. Во сне их кто-то убил. Кому Колобов-то мешал?
Машина тем временем увезла их далеко от центра. Присмотревшись к домам, Рита узнала некоторые магазины. Она иногда ездила сюда за покупками, здесь, на отшибе, можно было купить всё гораздо дешевле, чем в центре.
Лёвин гараж находился на окраине города, Катюха уверенно подрулила к одному из гаражных блоков и остановилась возле гаража. Она легко открыла железные ворота, и они с Ритой вошли в гараж. Он был довольно просторным. Лёвин «Москвич», на котором они ездили за травами, одиноко и сиротливо стоял в дальнем углу. Остальную площадь гаража занимали стоящие ярусами стеллажи, на них лежали мешки, наполненные высушенными травами. Бензином здесь не пахло, воздух был насыщен ароматом высушенных трав. Пряный запах напомнил ей поездку с Лёвой за травами и лесные цветочные лужайки, на которых они отдыхали. Боже! В гараже разместилась настоящая лаборатория! На нескольких столах стояли колбочки, мензурки, чашки Петри, термостат, фарфоровые и металлические ступы, аптекарские весы и бутылочки, в которых обычно выдают в аптеках микстуру. Бумажные пакетики. Вытяжная вентиляция. Он всё предусмотрел для работы в этом помещении. Неужели он здесь работал? Когда же он всё успевал?
Катюха подошла к одному из стеллажей, достала мешок и стала перекладывать из него траву в чёрный целлофановый пакет, который у неё был с собой. Закончив с одним мешком, сняла с полок еще три мешка и, рассмотрев в них траву, утрамбовала её в точно такие же пакеты, как первый. Закончив с травами, она сказала:
- Ну, вот и всё. Набрала травы и для тётушки, и для дядюшки. Хватит им на курс лечения. Потом видно будет. Сейчас, не откладывая дело в долгий ящик, едем к Калерии Степановне. Я тебя ей представлю, ты у неё поживёшь.
Обратно они ехали совсем другим путём. Проезжая пустующий, заброшенный местный аэропорт, Рите показалось, что возле одного из ангаров стояла машина Григория. На «Лексусе» сиреневого цвета он в городе ездил один. Ей даже издалека показалось, что бывший муж стоял рядом с машиной. Катюха ничего этого не заметила, она внимательно смотрела за дорогой. Переключать её внимание на «Лексус» Рита не стала.
Вскоре они были в центре города и остановились возле супермаркета.
- Ты посиди в машине, я думаю, тебе не стоит светиться на людях, а я зайду, куплю чего-нибудь, - сказала Катюха, выключив зажигание.
- Хорошо, деньги возьми, они тут лежат, - Рита протянула сумочку, - бери её с собой.
- Да ладно, не суетись, у меня есть.
Через минут пятнадцать Катюха появилась с полной сумкой, из которой торчала колбаса, бананы и длинный батон.
- Вот, затоварилась, теперь вперёд!
Она включила двигатель, и машина послушно покатилась вперёд.
В квартиру тётушки Катюхе пришлось звонить три раза, но, несмотря на это, дверь никто не открывал. Катюха была очень озадачена тем, что никого нет. Но спустя несколько минут за дверью послышался слабый голос:
- Кто там?
- Это, я! Открывайте, Калерия Степановна, я, Катерина!
Дверь открылась, и перед глазами девушек появилась хозяйка в длинном домашнем халате. Голова её была перевязана махровым полотенцем.
- Здравствуй, Катюша! Проходи, милая, проходи. - Калерия Степановна отошла в глубину прихожей, освобождая дорогу. - Извини, у меня разболелась голова, я приняла лекарства и не заметила, как уснула. Хорошо, что ты пришла и меня разбудила.
- А я думаю, почему вы не открываете, ведь мы же договаривались с вами, что я приеду, привезу травы. Знакомьтесь, это Рита, моя подруга, мы вместе работаем. Классная медсестра, умеет всё: и уколы ставить, и массаж делать, и в травах разбирается, так что не дадим вам пропасть, не волнуйтесь.
- Вот и славно! Я рада, что вы пришли. Мне одной тяжело. В больницу к мужу нужно, а я совсем расхандрилась, ноги непослушными сделались и давление, наверное, поднялось. Проходите, мойте руки и садитесь за стол, будем обедать, наверняка вы голодные.
Калерия Степановна пошла нетвёрдой походкой по коридору. Дойдя до ванной комнаты, открыла дверь.
- Катюша, покажи гостье, где можно помыть руки. Я на кухне накрою на стол, - говорила тетушка на ходу.
Катюха шла следом, держа в руках по сумке: в одной продукты, в другой трава. Две другие несла Рита.
- Покажите, куда можно поставить, - Катюха протянула занятые пакетами руки Калерии Степановне. - Тут трава и кое-что из еды.
- Вот сюда ставь. - Калерия Степановна кивнула на один из кухонных столов.
Они вымыли руки и сели за обеденный стол, накрытый белоснежной скатертью. Как уютно на кухне у Калерии Степановны! Сразу же видно, что она образцовая хозяйка, еда у неё всегда классная, пальчики оближешь. Девушки проглотили слюну. Пахнет вкусно, интересно, что предложит хозяйка? Калерия Степановна налила в тарелки аппетитный красный борщ и поставила перед девушками.
- Боже! Какая прелесть! Я сто лет не ела красного борща! - воскликнула Катюха.
- Вот, вот, поешьте сегодня. Заправляйте сметаной, берите хлеб, укропчиком посыпьте, - угощала хлебосольная хозяйка.
Тарелки опустели мгновенно, а перед ними, как на скатерти-самобранке, уже стояло второе: бифштекс с картофельным пюре и нарезанные свежие помидорчики.
- Калерия Степановна, вы такая непревзойдённая стряпуха, вам бы в ресторане шеф-поваром работать. - Катюха не поскупилась сделать комплимент тётке. - Вы сейчас одна, зачем много готовили?
- Одна, да, - с глубоким сожалением подтвердила тётушка. - Да вот, видишь, привычка готовить, а потом я ведь тебя ждала. У молодых всегда аппетит хороший. У меня ещё пудинг приготовлен, давайте, ешьте.
На десерт перед ними был поставлен творожный пудинг и компот. Рита с удовольствием всё съела и почувствовала приятный комфорт. Сразу захотелось лечь и отдохнуть от этих кошмарных дней. Калерия Степановна разговаривала с Катюхой, та всё время нахваливала яства. Наконец встала и принялась убирать посуду.
- Катюша, ты не беспокойся, я сама всё сделаю. Ты лучше измерь мне давление, а то у меня опять начинается головная боль.
- Посуду я вымою, а давление вам Рита измерит.
Калерия Степановна повела Риту в спальную, где у неё на тумбочке возле кровати лежал тонометр. Давление оказалось высоким. По совету Риты тётушка приняла лекарство. Проглотив таблетки, она сказала:
- Я теперь боюсь принимать лекарства. Говорят, что в городе продают поддельные медицинские препараты, они по внешнему виду ничем не отличаются от настоящих. Представляете, какой ужас! Люди за свои деньги себя травят!
- Откуда у вас такие сведения? - спросила Катюха, входя в спальную.
- Как откуда? Я была в больнице у Михаила Сергеевича, там ЧП случилось: скончался больной. Ему ввели поддельное лекарство! У меня потому и давление подскочило. Миша меня попросил достать ему трав, которые помогают при больном сердце, у него стенокардия. Ещё он попросил принести травы для очищения организма, может быть, есть такие, что помогают бросить курить? Поэтому я к тебе обратилась. Ты же, знаешь, какие травы нужно принимать в таких случаях? Я тоже хочу попробовать лечиться травами. Меня измучила гипертония.
- Конечно! Лечить будем по всем правилам. Травы я вам привезла, хватит на два месяца. Мы научим заваривать и расскажем, как принимать настои.
- Как хорошо! Оставайтесь у меня ночевать, - предложила Калерия Степановна. Ей искренне не хотелось расставаться с милыми девушками.
- Я не могу, я сегодня дежурю, а вот Рита останется. Вам просто необходимо, чтобы рядом был надёжный и сведущий в медицине человек.
Глядя на осунувшееся лицо тётушки, Катюха ее пожалела. Рита останется и в любую минуту придёт на помощь.
- Вам нужно прилечь и отдохнуть, - посоветовала тётушке Катюха.
- Да, наверное. Вы идите и располагайтесь в гостиной. Включайте телевизор и отдыхайте, а я полежу.
Катюха с Ритой оставили Калерию Степановну и перешли в гостиную. Расположившись в мягких креслах, они стали шёпотом разговаривать.
- Видишь, какая ситуация? - шептала Катюха. - Тётушка болеет, она уже в возрасте, ей, конечно, нужна помощь. Так что ты здесь просто необходима. Заваривай ей травку, пои настоями, она будет тебе благодарна. А ты отдыхай в спокойной обстановке, набирайся сил и приходи в себя от кошмара. Мне нужно уходить. Тётушка проснётся, измерь давление. Знаешь, мне пришла в голову мысль, что «Золотой фонендоскоп» не должен никому, кроме Лёвы, достаться. Ты согласна со мной?
- Я согласна, но что это меняет? Не мы с тобой решаем такие вопросы, - ответила Рита.
- Мы не решаем, но мы можем воспрепятствовать факту несправедливости. Я считаю, что звание лучшего врача в больнице мог иметь только Лёва, конкурентов у него нет. Поэтому я приложу все старания, чтобы этот фонендоскоп не достался в руки случайного человека.
- Как же ты это сделаешь?
Рита с сомнением посмотрела на Катюху.
- Очень просто. Сначала я отыщу его, а потом спрячу так, что его никто не найдёт. Я знаю, что он хранится в кабинете Чернова.
Катюха сказала с такой уверенностью в голосе, что Рита не стала её разубеждать в том, что этого делать не следует. Раз подруга решила, значит, так и будет. Она права: никто в больнице, кроме Лёвы, не имеет права владеть «Золотым фонендоскопом».
Проводив подругу, Рита прилегла на мягкий диван, но уснуть ей не удалось. Чуть задремав, она услышала, что из спальни, где отдыхала Калерия Степановна, доносятся стоны. Открыв двери в ее комнату, она увидела стонущую Калерию Степановну.
- Ой, хорошо, что ты пришла, со мной творится что-то неладное. Никогда не было ничего подобного. Я приняла таблетки, хотела уснуть, но через полчаса у меня появилась тошнота, я едва успела дойти до раковины, меня несколько раз вырвало, я так ослабла. Видишь, принесла сюда таз и лежу в страхе, что рвота повторится.
- Простите, я, кажется, уснула, услышала только сейчас, что вы стонете. Покажите мне лекарства, которые вы приняли.
Рите было неловко за свою оплошность.
Калерия Степановна достала с прикроватной тумбочки упаковку лекарств и протянула Рите. Но тут у неё опять появились позывы на рвоту.
- Пойдёмте в ванную. Вам немедленно нужно сделать промывание желудка.
Рита, поддерживая ослабевшую Калерию Степановну, провела её в ванну и помогла ей промыть желудок.
Когда процедура была окончена, она уложила Калерию Степановну в постель и принялась внимательно рассматривать упаковку.
- Скажите, где вы покупали лекарство? - спросила она.
- Рядом с нашим домом есть аптека, я в ней беру лекарства. Но в этот день она была закрыта на учёт, а у меня закончились необходимые таблетки. Рядом с аптекой работал киоск, в нём я купила таблетки.
Рита продолжала разглядывать картонную упаковку. Ей показалось подозрительным, что на упаковке не было даты изготовления лекарства, и не был обозначен срок годности. Обычно на всех препаратах такие сведения имеются. Отсутствовал штрих код. Она открыла коробочку, в надежде посмотреть аннотацию лекарства, но, кроме флакона с таблетками, в ней ничего не было. - Вы не видели, был ли в коробочке листок - справка об этом лекарстве? - спросила она Калерию Степановну.
- Ничего в ней не было. Я сама удивилась. Обычно, когда я принимаю лекарства, то вначале достаю вкладыш и читаю, что в нём написано о препарате. В этой коробочке такого листа не было.
Рита дотошно продолжала разглядывать подозрительную упаковку. От больных она слышала, что в городе продают поддельные лекарства, но ей они не попадались.
Сейчас, глядя на измученную рвотой Калерию Степановну, принявшую явно сомнительного качества таблетки, она склонялась к тому, что слухи о наличии в городе фальсифицированных лекарств не беспочвенны. Судя по упаковке, в которой находилось лекарство, можно усомниться в качестве препарата. Интересно узнать, где находится киоск, чем в нём торгуют и кто продавец.
- Отдыхайте спокойно, - сказала она Калерии Степановне, - я уйду на короткое время. Найду киоск и посмотрю, чем торгуют.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Дежурство Катерины
В больнице никому из сотрудников не пришло бы в голову назвать медсестру Маркову Катюхой, для всех окружающих она была Екатериной Николаевной, медицинской сестрой, окончившей медицинскую академию. В отделе кадров её кандидатура находилась в резерве на должность главной медсестры больницы.
Все сослуживцы, больные, студенты, врачи-курсанты и интерны называли её по имени-отчеству, относились к ней с большим уважением. Она заслуживала этого. Работу знала в совершенстве, была эрудированным, грамотным специалистом.
Сегодня, придя на дежурство, Екатерина Николаевна была поглощена одной мыслью, - каким образом обследовать кабинет Чернова? Перебрав в голове несколько вариантов проникновения в закрытый кабинет, она остановилась на одном, показавшемся ей наиболее простым. Нужно воспользоваться ключами санитарки Тамары, убирающей в его кабинете. Тамара сегодня не дежурит, следовательно, её халат висит в раздевалке на вешалке, а ключи от всех кабинетов она хранит в нём.
Поручив двум студентам-медикам выполнить больным назначения, она уединилась в ординаторской. Лёвин стол, за которым он ежедневно сидел и писал истории болезни, выглядел одиноко и сиротливо. На столе не было ни одной бумажки, обычно он был завален кипами анализов, кардиограмм, листами консультаций.
Она внимательно посмотрела на стол. На нём определённо чего-то не хватало. Правильно! Исчезла бронзовая статуэтка, изображающая чашу со змеёй! Лёвина личная вещь! Символ медицины! Странно! Когда она пропала? Катерина выдвинула ящики стола и посмотрела в них. Одни бумаги с записями фамилий, списки на нескольких страниц. Она обратила внимание на заголовок, написанный Лёвиной рукой: «Список больных, перенёсших патологические реакции после приёма недоброкачественных медикаментов». Ниже было написано: «второй экземпляр докладной заместителю главного врача Чернову». Так! Значит, Лёва вёл учёт больных, кто обращался к нему с осложнениями после приёма лекарств. Первый экземпляр он, видимо, передал Чернову. В списках было подробно написано: фамилия больного, его адрес, от приёма какого лекарства он пострадал, где купил данный препарат, в чём выражалась реакция на принятое лекарство, и чем Лёва помог обратившемуся человеку. Катюха внимательно смотрела в графу: «где куплено лекарство». Оказалось, что большинство людей приобретали некачественные лекарства прямо в больнице, в киосках, расположенных в лечебных корпусах, а также на привокзальной площади и возле городского рынка. Похоже, что эти докладные Чернов не разбирал. Во всяком случае, Катерина не слышала об этом. Не по этому ли поводу Лёва разговаривал на повышенных тонах с Черновым накануне убийства? Вполне возможно.
Всё-таки, куда могла исчезнуть бронзовая статуэтка? В ящиках стола её не было.
Она принялась изучать Лёвину записную книжку. Один из телефонных номеров был подчёркнут чёрным карандашом. Ей стало любопытно: кому мог звонить Лёва? Она набрала цифры на телефоне. Было постоянно занято. Наконец на другом конце провода ответил приятный женский голос:
- Вас слушают. Это телефон доверия. Чем мы можем помочь вам?
От неожиданного ответа Катюха не сразу включилась в разговор. «Господи! - пронеслось у неё в голове. - Зачем Лёве нужен был телефон доверия?» Она молчала, не зная, с чего начать.
- Вас слушают, если у вас есть проблемы, говорите, не стесняйтесь. Мы внимательно вас выслушаем и поможем советом.
Голос был мягким, располагал к общению. В нём чувствовалась неподдельная доброта и сочувствие. Такой голос без сомнений принадлежит умному и отзывчивому человеку, ему можно доверить самое сокровенное.
- Простите меня, у меня есть проблемы, я хотела кое-что с вами выяснить, - осмелилась Катерина.
- Говорите, я вас слушаю, - прозвучало в трубке.
Катюха уловила в интонации терпение, интерес, готовность разобраться и помочь.
- Недавно трагически погиб мой хороший знакомый, коллега по работе. Он ещё молод, ему не было сорока лет. Утром его нашли убитым в кабинете. В его записной книжке я обнаружила ваш телефонный номер. Набирая его, я не знала, куда попаду, с кем мне придётся разговаривать, поэтому прошу извинить, что вас побеспокоила. Может быть, вы мне поможете узнать, с кем он говорил по вашему телефону, о чём? Это для меня очень важно. В вашу службу просто так не звонят, возможно, он хотел получить ответ на волнующий вопрос?
На другом конце провода терпеливо молчали, пока Катюха говорила. Затем спокойный женский голос ответил:
- К нам за день обращаются сотни людей, люди стараются не называть имени, а мы не настаиваем на этом. Позвонивший человек для нас инкогнито. Мы не выясняем, кто он, где живёт, фамилию, имя и отчество, возраст. Нам важно выслушать человека, разобраться и помочь ему в возникших проблемах. Вы можете подсказать, о чём он мог с нами беседовать?
- Он мог беседовать на любую тему. Он образованный, начитанный и эрудированный человек. По профессии врач. У него были, конечно, проблемы, но он их решал сам. Если бы его не убили, я бы не интересовалась.
- Из-за чего его убили? - поинтересовались на другом конце провода.
- В том вся проблема. Он никому не делал зла.
- А милиция? Ведёт расследование?
- Конечно, ведёт, да вы сами знаете, как у нас ведёт расследование милиция. Мне очень интересно, какие проблемы беспокоили моего друга, может быть, в них кроется разгадка его убийства.
- Если вы его хорошо знаете, расскажите, какое у него было хобби? Оно есть почти у каждого. Мы очень часто стараемся переключить сознание обратившихся за поддержкой людей на то, что им дорого в жизни, чему они отдают всю свою любовь и привязанность. Это отвлекает их от тяжелых мыслей.
- У него хобби одно - медицина. Это его образ жизни. Он мог с вами говорить о скрытых резервах человеческого организма, о пользе лекарственных трав, потому как много времени и сил отдавал изучению этих вопросов.
- В таком случае я посмотрю в журнале. Я для себя веду записи. Проверю, есть ли подобные заметки. Он не болел?
- О, нет, он был абсолютно здоровым человеком.
- Тогда, прошу прощения, если можете, перезвоните мне через час, я за это время постараюсь просмотреть журнал.
- А как вас зовут? Вдруг кто-нибудь другой подойдёт к телефону?
- Меня зовут Клара Венедиктовна Милютина.
- Благодарю вас, я перезвоню.
Екатерина положила трубку на рычаг. Мир тесен! Неужели говорившая с ней женщина таким милым и приятным голосом - жена следователя Милютина, ведущего дело Лёвы? Она работает психологом на телефоне доверия. Возможно, с ней Лёва вёл телефонный разговор. Катерина посмотрела на часы. Через час она вернётся и снова позвонит ей. Сейчас можно спуститься вниз и попытаться проникнуть в кабинет Чернова, но сначала - взять ключи из халата Тамары. Уйти ей не позволил зазвонивший телефон. Екатерина взяла трубку. Она услышала голос Вадима Кошелева, которого недавно выпустили под залог из милиции.
- Привет, Катюша! Я вернулся. Это просто потрясающе, что меня освободили из душной и тесной камеры. Я хочу снова жить. Теперь я свободный человек. Мне сказали, что свободе я обязан тебе, - неслось из трубки в ухо Катерины.
- Здравствуй, - ответила она. - Может быть, в некоторой степени, не будем уточнять, это не имеет значения. Тем более денежный залог я за твое освобождение не вносила. Поэтому обязан ты в первую очередь своему папе. Как ты узнал, что я дежурю?
- Когда хочешь встретиться с дорогим человеком, никакие препятствия не могут помешать. Я хочу тебя увидеть! Поехал к тебе на квартиру, там сказали, где тебя нужно искать. Говорят, что ты прописалась в больнице. Вот я тебе и позвонил, номер твоего телефона, как видишь, помню. Одному знакомому врачи прописали лекарство, а его нигде нет. Хочу тебя попросить, может быть, ты мне поможешь его достать?
- Хорошо, давай, попробую. Говори, какое.
- Я забыл, какое-то длинное, трудное название.
- Ну, тогда приходи ко мне и принеси бумажку с названием лекарства, а то, как его искать?
- Тогда давай завтра встретимся в кафе на проспекте Мира, возле Дворца бракосочетания в 16 часов?
- Ты что, решил меня в ЗАГС заманить?
- Если ты согласишься, я готов. - Вадим хохотнул в трубку. - Может быть, моя сто первая попытка стать твоим покорным слугой на всю оставшуюся жизнь окажется счастливой?
- Завтра не смогу, - решительно ответила Катерина. Она пропустила мимо ушей признание Вадима. - После дежурства буду отсыпаться, а послезавтра я приду. Не забудь принести с собой название препарата. До скорого!
- До послезавтра я ждать не могу. Можно, я сейчас приеду к тебе на работу? Так хочу увидеть тебя!
В голосе Вадима чувствовалось неподдельная искренность, мольба и настойчивое желание. Катюха, подумав несколько секунд, согласилась.
- Хорошо, приезжай, найдёшь меня на втором этаже.
Катерина положила трубку. В душе она была довольна: как ловко всё вышло! Риту освободила, Вадим дома. Куда деваться милиции, если у них исчезает фургон с трупами? Как миленькие сделали всё, что она приказала. Если Вадим попадёт в тюрьму, будет навсегда пропащим человеком. Ему нужно помочь выкарабкаться, он не пропащий человек, она хорошо его знала.
В раздевалке Катерина без труда достала из кармана халата Тамары связку ключей. Подобрав ключ к кабинету Чернова, легко открыла его. Порывшись в письменном столе, не обнаружила того, что искала. На одной из полок книжного шкафа внимание её привлекла изящная продолговатая замшевая коробочка. Открыв, её увидела сияющий золотым блеском фонендоскоп.
«Вот ты где! - подумала Катерина, рассматривая инструмент. - Раз не достался Лёве, следовательно, ты не достанешься никому. Похищать я тебя не буду, упаси меня Господи, а вот хорошенько спрятать постараюсь».
Она оглядела кабинет. Открыв шифоньер, пошарив рукой на верхней полке, нашла картонную коробку. «Пусть хранится здесь. По-моему, никому не придёт в голову заглянуть сюда. Чернов завтра, обнаружив пропажу, подумает, что вещь украдена, церемония с награждением отложится на неопределённое время, что мне и надо».
Положив замшевую коробочку в более просторную картонную коробку, она для надёжности прикрыла её бумагами. В самом нижнем ящике стола лежала толстая папка. Бросился в глаза знакомый почерк Лёвы. На титульном листе его рукой было написано: «РЕЗЕРВЫ ВАШЕГО ОРГАНИЗМА».
«Это же Лёвина рукопись монографии», - пронеслось у неё в голове. Полистав рукопись, она подумала: «Странно, почему она находится в столе у Чернова? Как могла она к нему попасть? Не та ли эта рукопись, что исчезла из квартиры Лёвы, когда Рита выходила в гастроном? Неужели это Чернов её похитил?»
Рядом лежала кассета. Катерина вставила её в магнитофон. Послышалось шипение, треск, потом она услышала голос Лёвы.
- Ну, какой ты начмед? - по интонации, с которой говорил Лёва, Катерина поняла, что он был зол. - Сколько я тебе написал докладных о беспорядках в больнице? Не считал? То-то и оно, что не считал и не читал ни одной моей докладной. Они лежат мёртвым грузом, тебя не колышет, что в больнице в киосках продаются поддельные лекарства. Больные их покупают, тратят денежки и травятся. Ко мне уже около тридцати человек обратилось. Я выводил пострадавших из критических состояний. У одного гипертонический криз, у другого почечная недостаточность, у третьего аллергическая сыпь, у четвёртого в крови изменения. Я не придумал это. У меня всё записано, каждое обращение больного зафиксировано: от приёма какого лекарства стало плохо, в каком киоске лекарство приобрёл, что за конкретные проявления были, и какую помощь я оказал пострадавшему. Где эти докладные и списки больных? У тебя. Ты, как начмед, что-нибудь предпринял? Ни-че-го. Всё как было, так и остаётся. Я требую, чтобы ты разобрался с моими докладными. Нужно закрыть в больнице аптечные киоски, в которых продаются фальсифицированные лекарства. Кто разрешает продавать поддельные лекарства? Ты посмотри, посмотри, какой вред здоровью они наносят людям.
- Ты сам должен прекратить применять больным лечение травами. Твоя фантазия здесь не уместна.
Это был голос Чернова.
- Вот, когда откроешь клинику, там лечи больных, чем хочешь, а в больнице нет у тебя таких прав, чтобы применять тобой придуманные подозрительные настои.
- Какие подозрительные? - Катерина услышала возмущённый голос Лёвы. - Э-то на-род-на-я медицина! - по слогам произнес Ястребов. - Веками проверенные средства от разных болезней. Моя бабушка семьдесят лет лечила больных разными снадобьями, все её записи у меня сохранились. Она прожила больше девяноста лет. А ей рецепты передала её мать. Все составы трав полезны больным. В них собрана мудрость и сила нескольких поколений, ты это понимаешь? От моих настоев и методов лечения ещё никому хуже не стало. Я стараюсь в каждом больном найти скрытые резервы здоровых сил, разбудить их и направить на выздоровление. Мне это удаётся. Заметь, без назначения лекарств. Скоро данные опубликую в монографии «Скрытые резервы организма», трактат почти готов.
Голос Чернова:
- Слушай, Ястребов, ты, говорят, составил из разных трав какой-то настой, который наркоманов излечивает и у курильщиков отбивает охоту курить… Продай рецепт мне.
- Ещё что захотел! Ты же не веришь в лечение травами, зачем они тебе?
- Это две разные вещи. Я сам принимать настои не собираюсь. У меня просили врачи, которые занимаются лечением наркоманов.
- Так я и поверил в твои благие помыслы. Будешь на моём составе деньги зарабатывать. Нет. Пусть твои врачи сами подберут травы, которые помогут клиентам. Только я заранее могу сказать: ничего у них не получится. Травами нужно несколько десятилетий заниматься, чтобы хорошо их узнать. Я скоро буду лечить пациентов в своей клинике, никто не сможет мне там мешать. Совсем недолго осталось подождать. Закончу монографию и вплотную займусь делами по открытию отделения.
- В монографии ты должен поставить меня в соавторы.
- Нет, на это я не соглашусь, - твёрдо возразил Лёва. - Это мой труд, ты к нему не имеешь никакого отношения.
- Ты работаешь в больнице, где я отвечаю за лечебный процесс. Поэтому моя фамилия должна стоять в числе авторов. Я дам положительный отзыв.
- Понимаю. Если я тебя беру в соавторы, то ты даёшь лестный отзыв о моей работе. Заявляю прямо: - Нет! Я поставлю в соавторы фамилии тех, кто действительно помогает мне, это врачи моего отделения. Они мои единомышленники. Ты только палки в колёса умеешь ставить.
Голос Чернова:
- В таком случае от меня никакой помощи не жди. Я не стану разбираться с твоими докладными.
Голос Лёвы:
- Ты во всём ищешь личную выгоду. Почему деньги Колобова, которые он выделил для покупки ингаляторов, ты распорядился использовать на нужды физиокабинета? Я понимаю, в нём устаревшая аппаратура. Но ты сам ищи спонсоров и проси у них денег. Благодаря Колобову, ты обновил аппаратуру во многих отделениях. Теперь ты хочешь заработать себе имя на моей работе. Не выйдет. Пиши сам монографию, о чём хочешь. У тебя свободного времени гораздо больше, чем у меня и возможностей, кстати, тоже больше.
Раздался стук.
Голос Чернова:
- Входите!
- Юрий Константинович, можно к вам? У Колобова и у меня сильно болит голова, - звучал женский голос. Катерина догадалась: это была сиделка Колобова. - Нет ли у вас таблеток от головной боли?
- Пожалуйста, возьмите, - ответил Чернов. - Есть прекрасное средство, пейте по таблетке три раза день. Если сильно болит, можете принять сразу две.
- Спасибо, до свидания!
Голос Чернова:
- Ты ругаешь лекарства, а между тем - люди ими лечатся. Видишь, пришли ко мне и попросили. Не к тебе пошли за травами, а ко мне.
Голос Лёвы:
- Может, у них сил нет терпеть боль. Травы медленно действуют. Я сегодня тоже от радикулита не знаю, куда деваться, тоже впору таблетки принимай.
- Так возьми и прими, - предложил Чернов. - Прекрасное лекарство. Я его сам купил. У нас часто бывает, что у врача никаких лекарств нет, я взял на всякий случай.
- Знаю я эти лекарства, - голос Лёвы. - Лучше трав ничего нет. Я тебе в последний раз говорю: если ты не начнёшь разбираться с моими докладными, сам начну действовать.
- Я бы не советовал, - возразил Чернов. - Ты и так уже всех достал. Тебя разве не предупреждали? Предупреждали, говорили: не суй нос не в свои дела. Я тебе советую: забери назад докладные! Мне без них работы хватает.
Катерина слушала разговор и одновременно пересматривала толстые папки, лежащие на полках. В одной она увидела несколько листов, написанных Лёвиным почерком. Пробежав глазами содержание, поняла, что это и есть т докладные, о которых говорил Лёва. Включила копировальный аппарат и быстро сняла копии. Сложив листы вчетверо, опустила в карман халата. В магнитофоне раздался щелчок. Запись закончилась. Ясно, о чём шёл разговор на последнем дежурстве Лёвы.
Вдруг Катерина услышала приближающиеся по коридору шаги. Она замерла. Кто-то прошёл мимо. У неё отлегло от сердца. Выждав, когда в коридоре вновь воцарилась тишина, осторожно открыла дверь, тихо вышла из кабинета, закрыла его на ключ. Связка ключей благополучно вернулась в карман Тамариного халата. Посмотрев на часы, она увидела, что прошёл час. «Нужно пойти наверх и позвонить Милютиной», - подумала Катерина.
Набрав номер телефона доверия, услышала голос Клары Венедиктовны.
- Клара Венедиктовна, я звоню вам во второй раз. Вы просмотрели записи? Можете вспомнить человека, звонившего вам?
- Да, недавно мне звонил один мужчина, - уверенно звучал голос Милютиной. - Он говорил обо всём наболевшем. Он врач, рассказал, что в больнице, где работает, больные принимают поддельные медикаменты. Они продаются в аптечных киосках прямо в больнице. Его очень тревожила эта проблема. Такие мнимые «лекарства» больные приобретают за свои деньги, надеясь на то, что они им помогут, а на самом деле, они вредят здоровью. Мы долго разговаривали на эту тему. Он говорил, что несколько раз писал докладные начальству, но оно должным образом не реагировало на рапорты. Мало того, ему показалось, что руководство заинтересовано в продаже таких лекарств. Ему стали угрожать, что если он не перестанет вмешиваться не свои дела, то может пострадать. Он говорил о том, что у него накоплен опыт нетрадиционных методов лечения больных. Есть сложные составы трав, которые помогают многим больным, но чиновники медицины не выдают лицензию, этим самым ограничивают его деятельность. Вот, всё, что я могу сообщить. Не знаю, поможет ли вам моя информация. Больше ничего вспомнить не могу.
- Большое спасибо, ситуация прояснилась. Ещё один вопрос: он просил у вас совета, помощи?
- Нет. Ему нужно было с кем-то поговорить. Потребность в этом бывает, если окружающие люди не понимают человека или он незаслуженно обижен. Он ищет собеседников, желает высказаться по всем наболевшим вопросам. У меня создалось именно такое впечатление. Нет, нет, он не просил ни помощи, ни совета.
- Понятно, большое спасибо. До свидания.
Катерина положила трубку на рычаг.
Лёву беспокоила проблема поддельных лекарств. Она его допекла. Его предупреждали, чтобы он не вмешивался в чужие дела.
Как он мог не вмешиваться, когда к нему шли люди с жалобами? Они просили у него медицинской помощи! Кто ему угрожал? Может быть, тот, кто убил?
Раздался стук в дверь.
- Войдите! - сказала Катерина.
В кабинет вошёл Вадим Кошелев с букетом цветов.
- Здравствуй, это тебе, - Вадим протянул очаровательные тюльпаны. Катюха с наслаждением вдохнула свежий, тонкий аромат.
- Какая красота! - с восторгом сказала она. - Сейчас бы на природу, понежиться под лучами летнего солнца.
Она поставила цветы в простую банку с водой на стол. Вадим сел напротив неё.
- Я принёс тебе подарок, - загадочным тоном произнёс он и протянул статуэтку. - Вот, дарю.
Он поставил на стол бронзовую статуэтку: высокая на ножке чаша с обвивающей её змеёй. Точь-в-точь такая же, какая стояла на столе у Лёвы.
От неожиданности и удивления у Катерины округлились глаза. Вадим, увидев её реакцию, спросил:
- Не нравится, да?
- Где ты взял эту вещь?
- Дома Отец любитель собирать всякие необыкновенные штучки, - беззаботно ответил Вадим.
- Я не могу принять её, - Катерину вдруг охватили неприятные сомнения. Откуда она взялась у профессора? Вдруг, эта та статуэтка, которая стояла на столе Лёвы? Но свои подозрения она не стала высказывать.
- Почему? - удивленно спросил Вадим.
- Она, наверное, очень дорогая! - неожиданно для себя произнесла Катерина.
- Не обижай меня! Отец уже давно не собирает антиквариат. Раньше он увлекался коллекционированием редких вещиц, сейчас бросил это занятие. Он не заметит, что её нет. У него другие заботы. Да и практической медициной он не занимается. Ты в медицине работаешь, эта статуэтка является символом твоей профессии, она должна быть у тебя. Знаешь, какой смысл в этой композиции? - спросил он.
- Нет, - ответила она.
- Врач хитрый, как змея, при этом выпить не дурак, - смеясь, ответил Вадим.
- Смешно, - улыбнувшись, сказала Катюха. - Спасибо за прекрасную вещь. Где бумажка с написанным лекарством? Давай, прочту.
Вадим полез в карман пиджака и вынул листок бумаги.
Катюха внимательно прочитала слово.
- Что-то я о таком заморском лекарстве никогда не слышала. Ладно, поспрашиваю, может быть, найду. Тебе для чего нужно?
- Одному человеку его назначили врачи, он лечится в наркологии.
- Наркоман, что ли?
- Видимо, - пожал плечами Вадим.
- В таком случае у меня есть фирменный рецепт из трав. Его составил умный врач. Если хочешь, принесу. Помогает на сто процентов.
- Неси, - согласился Вадим.
Он продолжал сидеть напротив Катерины и с восхищением смотреть на неё.
- Расскажи, как твои дела? Что ты теперь думаешь делать? Работаешь? - спросила она.
- Во-первых, я поставил крест на делах, связанных с наркотиками. Познакомился с одним человеком, он изменил мои взгляды на жизнь. Я поклялся, что теперь ни под каким видом не притронусь к наркотикам. Жаль отца. Он в который раз вытаскивает меня из этого омута.
Вадим встал.
- Мне пора.
- До свидания, звони! - на прощание сказала Катерина.
Она проводила Вадима до крыльца приёмного отделения. В это время к больнице подъехала «скорая помощь», медики из машины вытащили носилки, на которых лежала с закрытыми глазами молодая женщина. На голове была рана, волосы и лицо в крови. Катерина распахнула двери и пошла за ними.
«Скорая помощь» привезла молодую женщину, которая была обнаружена жильцами в бессознательном состоянии во дворе дома под окнами. Дежурил сын главного врача - Игорь Теодорович. Он осмотрел больную и сказал:
- Или она выбросилась из окна, или её кто-то вытолкнул. Похоже, что гражданка «сидела на игле», причём основательно, «со стажем». Все вены на руках исколоты. Клиника внутреннего кровотечения, нужна экстренная операция.
Возле пострадавшей суетились врачи и медицинские сёстры.
Группа крови оказалась редкой - четвёртой.
- В запасе такой крови нет, - сказала Катюха. - Я сейчас же отправлю за ней на станцию переливания крови.
К больной подключили систему для переливания жидкостей и кровезаменителей.
- Быстрее в операционную, - скомандовал хирург. - Не забудьте сообщить в отделение милиции, что у нас находится молодая женщина, на вид тридцати лет, без сознания, с криминальной травмой.
Женщину уложили на каталку, подключили капельницу и повезли в операционную. В животе у пострадавшей было много крови. Оказались разорванными печень и селезёнка. Оперировал Игорь Теодорович. Катерина была в операционной и смотрела, как работали врачи. Операция длилась три часа. После операции пострадавшую перевезли в палату реанимации.
На вид это была молодая, симпатичная женщина, примерного одного возраста с Катериной. На истории болезни вместо фамилии было написано: «Неизвестная», так обычно регистрируют всех больных, доставленных без сознания и документов.
Ночь выдалась хлопотная и беспокойная. Накануне синоптики прогнозировали появление циклона. По опыту Катерина знала: как только по радио назовут числа с «неблагоприятными днями» для здоровья, у многих больных обязательно в эти дни будут кризы. Они, как ползучая инфекция, распространяются от одного человека к другому. Дежурить накануне или во время капризов природы - сущий ад.
Как по цепной реакции, то у одного, то у другого больного болели голова, сердце, поднималось давление. Дежурные сёстры всю ночь бегали по палатам, раздавая анальгин, аспирин, сердечные капли. Других лекарств в наличии не было. При такой «эпидемии» нужно провести сеанс психотерапии, дать таблетку больному и успокоить.
К рассвету у Катерины появилось непреодолимое желание спать. Но наступал новый рабочий день, а с ним новые неотложные дела. Единственное, что могло её взбодрить - прохладный душ и чашка крепкого кофе.
В семь утра она сидела за рабочим столом. Перед планёркой поспешила заглянуть в реанимацию и узнать, в каком состоянии находится больная после операции. «Неизвестная» оставалась без сознания. Возле её кровати стоял Игорь Теодорович, он тоже пришёл узнать о состоянии своей подопечной. С тревогой на лице хирург проверял у неё пульс.
- Мы сделали всё, что могли, - сказал он. - Теперь надежды на собственные силы организма.
В это время больная открыла глаза и попросила пить. Игорь Теодорович налил в стакан воды. Она с жадностью выпила, затем поставила стакан на тумбочку и вытерла рукой мокрые губы.
- Она пришла в себя, - сказала Катерина, - надо сказать врачам.
Но женщина вновь закрыла глаза.
- Похоже, что сознание полностью к ней не вернулось, - сказал хирург. - Надо подождать, возможно, всё будет хорошо.
К ним подошёл дежурный врач. Они вышли из палаты. Игорь Теодорович остановился и спросил у Катерины:
- Вы не желаете сходить в театр?
- В театр? Вы меня приглашаете? - не веря ушам, спросила Катерина.
- Да. Вы заняты?
Для нее было неожиданно услышать от него предложение. Она растерялась, не зная, что ответить. Моментально сообразив, что упускать возможность приятно провести вечер в обществе уважаемого человека нельзя, сказала:
- Не занята. Очень желаю.
-Тогда я жду вас завтра возле театра Музыкальной комедии в девятнадцать часов.
От радости Катерина весь день словно летала на крыльях. Неожиданное предложение уважаемого в больнице человека настолько воодушевило и приподняло настроение, что она совершенно не замечала усталости от прошедшей бессонной ночи. Она не знала, каким образом ускорить время, чтобы скорее наступил вечер завтрашнего дня.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Перевоплощение в бомжа
Этот день Милютин решил провести в областной больнице. Он ещё раз просматривал записи в блокноте, делая в нём одному ему понятные пометки.
Раздался телефонный звонок. Милютин взял трубку.
- Следователь Милютин.
- Товарищ капитан, к вам просится гражданин без документов. У него неотложное дело, - доложил дежурный.
- Пропустите.
Дверь открылась, на пороге появился обросший, одетый в грязную одежду бомж.
- Глеб Олегович, здравствуйте! - поздоровался бомж. Голос у него был хриплый, простуженный.
Милютин с удивлением рассматривал посетителя. Странно, откуда он его знает? Зачем пришёл?
- Здравствуйте! Вы, по какому вопросу?
- Не узнаёте меня? - спросил бомж. - Я - Иван Воронин, студент юрфака. Вошёл в роль бомжа и морально готов выполнять задание. Пришёл, чтобы получить инструкции.
Милютин вгляделся в лицо посетителя и рассмеялся. Он встал, вышел из-за стола и протянул Ивану руку.
- Ну и ну! Здравствуй, Иван, здравствуй! - Милютин разглядывал студента с ног до головы. - Ты настоящий артист! Я, признаюсь, не узнал тебя. Здорово ты под бомжа замаскировался. И обрасти щетиной успел и одежду где-то подходящую нашёл, и обувь, всё, как и должно быть у натурального бездомного. И руки у тебя трясутся, как у алкоголика, и голос осип, - не скрывая удивления, говорил он, пожимая Ивану руку. - Садись.
Иван сел и сказал:
- Специально полкилограмма мороженого съел, холодного кваса напился, вот и охрип. Жду указаний. Я знаю, куда мне идти, чтобы попасть на нелегальную работу. На вокзале есть пивной ларёк, возле него собираются все без документов, желающие получить от хозяина работу. Если в городе есть цех по подпольному изготовлению лекарств, я постараюсь туда попасть. Как мне с вами держать связь, если вдруг понадобится передать срочную информацию?
- На этот случай бери мой сотовый. - Милютин вытащил из стола мобильный телефон и протянул его Ивану. - Тебя могут увезти на работу в закрытой машине с повязкой на глазах, чтобы ты не знал место, где будешь работать. Обычно хозяева держат поступивших на работу людей безвыездно на охраняемой территории. Им никуда нельзя отлучаться. Они там работают и там же живут. Твоя задача узнать месторасположение цеха, какая охрана, сколько человек в нём работает, кто хозяин. А руки у тебя, что, от страха дрожат?
- Нет, - улыбаясь, ответил Иван, - это я в роль вошёл. Руки натренировал, они у меня могут дрожать от усилия воли. Кстати, о руках. Моя мама постоянно сдаёт в аренду квартиру. Совсем недавно к ней пришёл молодой человек и снял квартиру на месяц. Уплатил деньги, всё, как положено. Мама попросила у него документ, удостоверяющий личность. Она имела в виду паспорт. Он же ей показал удостоверение с красными корочками контролёра торговли. Так вот, мама обратила внимание на его руки. Они не соответствовали его одежде и профессии. Одежда была чистой, хорошей, современной, а руки грязные, словно их не мыли целый месяц. Под нестрижеными ногтями чёрная земля, будто он только что вылез из огородной грядки. Маму смутили руки. Она подумала: как контролёр торговли может ходить по магазинам с такими неопрятными руками? Она поделилась со мною своими сомнениями. Я попросил её описать внешность этого человека. Когда я услышал, как он выглядит, у меня возникло подозрение: может быть, это один из преступников, сбежавших из тюрьмы?
Милютин тут же вытащил из стола портреты сбежавших преступников и разложил их перед Иваном.
Иван внимательно посмотрел и отложил в сторону один из снимков.
- По словесному описанию похож на этого, - сказал Иван, указав на один из портретов.
Милютин перевернул снимок и на обороте прочёл:
- Это преступник по фамилии Хрулёв, по кличке Хруль. Мы сейчас на адрес, где он остановился, вышлем наряд. Знаешь, где находится квартира?
- Улица Чайковского, дом 13, квартира сорок.
Милютин тут же связался по телефону с патрульным нарядом и отдал приказ проверить жильца по указанному адресу.
Иван ушёл, а Милютин собрался съездить в больницу. Ему доложили, что в палате реанимации, с криминальной травмой находится неизвестная женщина. Кроме этого, он планировал поговорить с некоторыми сотрудниками больницы и выяснить ряд вопросов по двум «больничным» делам.
Уйти ему помешала пришедшая служительница церкви.
Посетительница назвала себя монахиней Евпраксией. Она специально пришла в милицию по важному делу.
Она увидела человека, который показался ей подозрительным, несмотря на то, что был одет в одежду священника. Монахиня Евпраксия слышала, что из городской тюрьмы сбежали особо опасные преступники. Она видела портреты беглецов в «новостях» по телевизору. При молитве в церкви монахиня обратила внимание на то, что, войдя в храм, священник не по правилам осенил себя крестным знамением. Крестился не тремя пальцами правой руки, как положено, а одним указательным пальцем левой руки слева направо. Это её очень удивило и насторожило. Видно было, что это случайный человек в храме. Вдобавок ко всему, на руках его она заметила татуировки. Его лицо ей показалось похожим на портрет одного сбежавшего из тюрьмы преступника. С этим сообщением она пришла в милицию.
- Где находится церковь? - спросил Милютин.
- В Николаевке, церковь святого Иннокентия.
Милютин поблагодарил монахиню за её поступок. Монахиня ушла, а он тут же передал полученную информацию дежурившим оперативникам.
В больнице Милютину нужно было получить сведения на поступившую без сознания женщину с криминальной травмой. «Неизвестная» лежала в палате реанимации. Никто из родственников к ней не приходил. Дежурная медсестра сказала, что пострадавшая на короткое время приходила в себя, а потом вновь потеряла сознание. Просила дать пить.
Милютин, посмотрев на стакан, спросил у медсестры:
- Это её стакан? Она сама держала его?
- Да, - кивнула медсестра.
На стекле хорошо виднелись отпечатки пальцев.
- Разрешите, я возьму стакан с собой? - спросил следователь.
- Что? - переспросила она, не понимая вопроса.
- Мне нужен этот стакан, - пояснил он.
- Берите, - пожав плечами, разрешила медсестра.
Он аккуратно положил стакан в пакет. Потом посмотрел в блокнот, и, пробежав глазами исписанные страницы, направился в приёмное отделение.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Деловое предложение
Искать аптечный киоск Рите долго не пришлось, он стоял рядом с аптекой, на стеклянной двери которой висела картонная табличка с надписью: «Аптека закрыта на учёт».
Лицо продавщицы показалось ей знакомым. Вглядевшись в черты лица молодой женщины, Рита узнала землячку, Раису Ложкину. Они жили в одной деревне, на одной улице, учились в одной школе, только Рита была на два года старше. Прошло больше десяти лет, как Рита уехала из деревни, за это время Раиса из худенькой, невзрачной девочки превратилась в солидную даму.
- Рая, здравствуй! - Рита улыбнулась знакомой.
- О, здравствуй, Рита, сто лет тебя не видела! Ты тоже здесь живёшь?
Раиса с удивлением смотрела на Риту.
- Да, а ты давно в городе?
- Заходи в киоск, разговаривать через окно неудобно, - пригласила Раиса. - Обойди, я открою дверь.
Рита вошла в маленький, тесный киоск, в нём всё пространство было заставлено картонными коробками с лекарствами. Раиса закрыла окошко и, указав на узкий топчан, покрытый покрывалом, пригласила ее сесть. Она вытащила сигареты, протянула пачку Рите, приглашая закурить, но та отказалась.
- Ты что, не куришь? - удивилась Раиса. - И не пьёшь, поди? Тогда не знаю, чем тебя угостить.
- Не волнуйся, ничего не надо. Я случайно шла, заглянула в открытый киоск, вижу - лицо знакомое, присмотрелась и глазам не верю, ты это или нет. Десять лет, как не виделись. Ты давно из деревни уехала?
- Я уже здесь шестой год кручусь. - Раиса глубоко затянулась и медленно выпустила изо рта струю дыма.
- Это твой ларёк?
- Да ну, что ты! На хозяина работаю. В городе найти работу сложно, тем более, у меня никакой специальности нет, везде предлагают чёрный труд: либо мыть полы, либо по ночам дежурить. Мне такая служба не подходит. Нашла здесь, платят исправно, в срок, работаю всегда только днём, меня устраивает. Ты чем занимаешься? - в свою очередь поинтересовалась Раиса.
- Я сейчас безработная, - сказала Рита. Ей не хотелось говорить о своих делах. - Где ты живёшь, одна или замужем?
- Квартиру снимаю, замужем была, разбежались. Сейчас хочу накопить денег и купить жильё, надоело скитаться по чужим углам.
- Ты хорошо зарабатываешь?
- Здесь заработок зависит оттого, сколько сумеешь продать. Хочешь поработать? Хозяйка просила меня подыскать надёжного человека для торговли в киоске.
- Что значит - надёжного? - поинтересовалась Рита. - В каком отношении надёжного?
- Во всех отношениях. Во-первых, честного. Всё-таки дело с деньгами, во-вторых, не болтуна. В-третьих, чтоб не пьяница и не наркоман.
- Я, может быть, под эти критерии не подхожу.
- Да нет, тебя видно сразу, ты нормальная. К тому же я тебя давно знаю. Могу поручиться.
- Перед кем?
- Перед хозяйкой.
- Где работать?
- Место у нас в одном киоске освободилось, рядом с рынком.
- Неплохо бы было, без денег жить надоело.
- Ну, тогда считай, что работа у тебя уже есть. С завтрашнего дня можешь приступать к делу, я покажу тебе ларёк.
В это время за дверью послышался шум работающего двигателя, хлопнула дверка машины, Раиса встала, затушила недокуренную сигарету и сказала:
- Ко мне приехали. - Она открыла дверь киоска и выглянула наружу.
Это был Вадим Кошелев, устроившийся работать курьером. Он вышел из машины и, увидев Раису, сказал:
- Принимай товар.
Открыл заднюю дверь и принялся вытаскивать из машины коробки.
Когда груз был перенесён в ларёк, Вадим достал бумагу, протянул Раисе и сказал:
- Распишись.
Раиса подписала и вернула ему накладную.
- Пожалуйста. Скажи хозяйке, что я нашла продавца в киоск возле рынка. Знакомься, это Рита. Может завтра приступить к работе.
Вадим посмотрел на Риту оценивающим взглядом.
- Хорошо, передам.
Помахав на прощанье рукой, сел в машину и уехал.
- Кто у тебя хозяин? - поинтересовалась Рита.
- Представь, я в глаза её не видела. Знаю, что женщина, общаюсь с ней по телефону, но это бывает очень редко, в исключительных случаях. Причём я ей не звоню, мне нельзя. Я даже не знаю номер её телефона. Обычно звонит она и даёт указания.
- Почему так? - удивилась Рита.
- Кто его знает, - Раиса пожала плечами. - Наверное, так надо. Я не интересуюсь Моё дело продавать лекарства. - Раиса закурила сигарету. - Мне нужно всегда иметь при себе мобильник, - она вытащила из кармана сотовый телефон и показала его Рите. - Вот, видишь. Тебе тоже такой дадут, когда будешь работать.
- А почему в том киоске не работает продавщица? Уволилась, да?
- Я не знаю. Два дня назад мне позвонила хозяйка и сказала, чтобы я поискала среди знакомых молодую девушку, которой нужна работа. Мне подыскивать некогда, вот я тебе предлагаю. По-моему, ты самая подходящая кандидатура.
Во время разговора в окошко киоска стучали проходившие мимо прохожие и спрашивали о лекарствах. Раиса с досадой сказала:
- Видишь, какая работа, поговорить даже некогда.
- Да, вижу. Я, наверное, пойду. - Рита встала.
- Давай, до завтра. Утром встречаемся возле аптечного киоска на рынке. - Раиса помахала на прощанье Рите рукой. - Ну, чао!
- Чао! - в тон ответила Рита.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Планы Лысого
Хруль с найденным удостоверением контролёра торговли несколько раз проводил «контрольный закуп» в разных торговых точках. Всё происходило, как по нотам. Продавцы, услышав фразу: «Контрольный закуп», мигом менялись в лице и всячески старались угодить Хрулю.
Все говорили почти одно и тоже:
- Весы испортились буквально час тому назад. Мастер уже вызван, вот-вот приедет и заберёт их в ремонт.
Такой казус у них случился впервые, им самим страшно неловко, но, что поделать, других весов в запасе нет, не останавливать же торговлю. Зачем составлять акт, когда можно договориться по-доброму.
На этом месте Хруль «ломался» и, забирая в карман протянутые продавцами деньги, удалялся.
Он нашёл это занятие выгодным для себя: после каждой «проверки» в карманах приятно шуршали деньги.
Сегодня, после очередного «контрольного закупа», возвращаясь в снятую квартиру, он купил в ларьке бутылку водки и шампанского. Ему захотелось немного расслабиться. В кафе, на бульваре за столиками, под открытым небом сидели молодые люди - девушки и парни, пили напитки и оживлённо между собой разговаривали.
Хруль подошёл к одному столику, за которым сидели две молодые «тёлки», как он назвал про себя беззаботно болтавших молодых девушек в коротких юбках.
- Разрешите сесть? - спросил девиц.
Те ничего не ответили, Хруль молчание расценил как согласие.
Он тут же заказал себе и девушкам шашлыки, пиво и они разговорились. Девушки учились в художественном училище. Они как раз сегодня сдали экзамен.
За удачно сданный экзамен Хруль предложил открыть бутылку шампанского.
Девицы удивительно легко и охотно согласились выпить. После шампанского разговаривать с ними Хрулю стало гораздо проще. Всё, что говорил девушкам новый знакомый, им казалось смешным и забавным. Они весело смеялись. Тогда осмелевший Хруль предложил девицам продолжить знакомство у него дома, пообещав, что там можно послушать хорошую музыку, сварить кофе или шоколад и свободно пообщаться.
Девицы не заставили себя просить дважды и все трое, встав из-за стола, покинули кафе.
По дороге Хруль мысленно предвкушал удовольствия, которые мечтал получить в компании девиц.
Он не обратил внимания на стоящую возле подъезда автомашину и не слышал, как сидящий в машине Зубов, увидев его, передал по радиотелефону Боброву, караулившему Хруля с двумя оперативниками в подъезде на лестничной площадке:
- Объект в сопровождении двух девиц, вошёл в подъезд.
Как только Хруль стал открывать ключом дверь, к нему с площадки верхнего этажа, подскочили двое оперативников и защёлкнули на руках наручники.
Согнутого в три погибели Хруля вывели из подъезда и затолкнули в машину.
- Один беглец пойман, - сказал Бобров Зубову. - Сейчас едем в Николаевку, в церковь святого Иннокентия.
Растерявшиеся девицы были перепуганы. Они стояли на месте, словно вкопанные, боясь вымолвить слово. Увидев, что кавалеру менты скрутили руки и затолкали в машину, они буквально дрожали от страха. Когда машина отъехала от дома, осознав, что им ничего не грозит, бегом выбежали из подъезда и скрылись за ближайшим углом.
Внимание сидевшего во дворе церкви на скамейке Крота привлекла остановившаяся возле входа в церковь «пятёрка». Он сразу же почуял опасность. Интуиция его не обманула: из машины вышли милиционеров. Недолго раздумывая, Крот сорвался с места и метнулся к церковной ограде. Через дыру выскочил на улицу и побежал по тротуару. Может быть, он и сумел бы набрать скорость лёгкоатлета-перворазрядника, но мешали длинные полы рясы, он путался в них и запинался. За ним бежали двое молодых оперативников. Погоня длилась недолго. Через несколько минут обессилевший Крот был пойман, и его так же, как и Хруля, с наручниками на руках, затолкнули в машину и увезли в милицию.
Музыкант третий день слонялся по городу в поисках знакомых. Он надеялся кого-нибудь встретить, разжиться деньгами и связаться с родными. Вчера подошёл к родному дому и издалека посмотрел на окна своей квартиры. За шторами двигались тени, это его мать и сестра. Там есть еда, постель, чистое бельё. Но ему туда нельзя. Возле подъезда он увидел стоящую машину. Чутьё ему подсказало, что это караулят его.
Он не ошибся. Из машины вышел милиционер и тщательно вытер тряпкой лобовое стекло. Музыкант поспешил скрыться. Здесь кто-нибудь может его опознать, и тогда снова тюрьма.
Он шёл по улицам, лихорадочно соображая, где бы раздобыть денег. Ему нужен был наркотик. Лысый заманил его копать подземный лаз, угощал по вечерам героином. Он обещал ему, что, освободившись из тюрьмы, устроит на работу. Говорил, что Музыкант будет жить, как у Христа за пазухой, никакие документы при этом у него никто спрашивать не будет. Заработать себе на еду и на развлечения Музыкант сможет безо всяких вопросов.
Но Лысый бросил его, как только выбрались за территорию тюрьмы. Где теперь его искать? Когда-то давно Музыкант был скромным, послушным мальчиком, звали его Миша Скрипкин. Он учился сразу в двух школах - в общеобразовательной и музыкальной, любил в свободное время собираться со сверстниками во дворе дома и устраивать самодеятельные музыкальные концерты. У него были друзья, тоже любители помузицировать. Стас играл на аккордеоне, Яшка на семиструнной гитаре, а он на саксофоне. Возле них собирались ребята из других дворов и с удовольствием слушали музыку. Саксофон Музыканту на день рождения подарил отец, он сам попросил его об этом, потому что этот музыкальный инструмент ему больше всего нравился. После окончания школы хотел поступить в музыкальное училище, но как раз в то лето внезапно умер отец, вся семья испытала потрясение от такого неожиданного удара судьбы. В музыкальное училище нужно было ехать в другой город, Музыкант не мог оставить мать и сестру. Поступление было отложено на следующий год. Весной его забрали в Армию, где он отслужил два года в солдатском музыкальном ансамбле. Саксофона в части не было, Музыкант играл на гитаре. Он аккомпанировал солистам. За два года в Армии он разучил много песен, бессчётное количество раз выступал на концертах. После демобилизации решил продолжить это занятие. Нашёл старых друзей, вместе разучили репертуар и стали выступать. Троица обладала талантами. Яшка сочинял стихи и писал к ним музыку, у всех были приятные голоса, они были прекрасными исполнителями. В конкурсах им часто доставались первые места, и о них много писали в местных газетах. Все трое оказались слабы на алкоголь. Они сами не заметили, как в привычку вошёл обычай - после удачного концерта собираться и за бутылкой отмечать выступление. Меры в приёме алкоголя никто не знал. Сначала было смешно вспоминать на следующий день, кто и что «отмочил» во время застолья. Однажды зимой, в сильный мороз, Яков после очередной пьянки, пошёл домой и, не дойдя до дома, присел отдохнуть. Хорошо, что его, замёрзшего, уснувшего на скамейке, подобрали прохожие и увезли в больницу. Якову ампутировали отмороженную ступню. Их музыкальная троица распалась. Стас женился и стал редко брать в руки аккордеон. Музыкант впал в депрессию. Когда приходило вдохновение, он выходил в сквер, где всегда было оживлённо, раскрывал футляр, вытаскивал из него саксофон и начинал играть джазовые мелодии. Таким нехитрым способом он зарабатывал себе на жизнь. Его многое не устраивало в личной жизни, он хотел большего, но найти приложение своим творческим способностям в полной мере не мог. Он искал выход из серого, однообразного бытия, строил планы, в которых мечтал создать новую музыкальную группу, ездить с ней на гастроли, быть в центре всеобщего внимания, записывать песни на диски. Но всё это - розовые мечты, претворить в жизнь он ничего не умел. Так и оставался уличным музыкантом. Он упал духом, когда у него украли саксофон. Во-первых, это была память об отце, во-вторых, у саксофона был отличный звук, а в-третьих, с его помощью он мог зарабатывать деньги. Теперь он остался ни с чем. Старые школьные знакомые втянули его в свою группу. Эти ребята целыми днями промышляли на привокзальной площади, зарабатывали немалые деньги игрой в напёрсток. Музыканту отвели роль «подсадной утки», он подходил к напёрсточникам и на глазах собравшейся вокруг них толпы начинал играть. У него всегда был выигрыш. Это заражало азартных любопытных зевак, они, по примеру Музыканта, тоже вступали в игру. В конце дня он получал долю. В этой группе он впервые попробовал наркотики. В тюрьму Музыкант попал за воровство. Он очень хотел купить саксофон, скучал без инструмента. Ему казалось, что как только он купит саксофон, то сразу же уйдёт от обманщиков - напёрсточников. Он разгадал все секреты нечестной игры. Однажды в толпе любопытных оказалась женщина. Она захотела попробовать выиграть лёгкие деньги. Музыкант обратил внимание на её тугой, плотный кошелёк. Длинными музыкальными пальцами он неслышно залёз в её карман, куда она его легкомысленно опустила. Музыкант легко, будто занимался этим всю жизнь, вытащил кошелек из кармана, но был замечен стоящим поодаль мужчиной. Поднялся шум, появились менты, которые никогда прежде не приближались к напёрсточникам и не обращали на них никакого внимания. Музыканта быстро скрутили, затолкали в машину и посадили за решётку. За карманное воровство ему дали три года. В тюрьме он почти отвык от наркотиков. Но Лысый привлёк его в свою группу, он стал заниматься подкопом. По вечерам от Лысого ему перепадал героин. Лысый много обещал. Говорил, что устроит на работу, где не требуются документы. Там Музыкант легко и быстро заработает много денег и сможет купить себе саксофон.
Внимание Музыканта привлекли играющие во дворе детского сада дети. Он постоял возле ограды, наблюдая за ними. Так вкусно пахло обедом! Ещё больше, чем есть, захотелось получить дозу. Решение возникло само собой. Музыкант прошёл через ограду во двор детского садика, схватил на руки играющего в песочнице мальчугана, легко перемахнул вместе с ним в раскрытое окно и оказался в комнате. Запер на ключ изнутри дверь и закрыл на шпингалеты окно. Встав на подоконник, он стал кричать во весь голос через открытую форточку:
- Я взял в заложники ребёнка. У меня в руках граната! Немедленно доставьте мне пять тысяч долларов и машину. Не пытайтесь меня обмануть, иначе погибнет ребёнок. Если замечу, что вы блефуете, взорву гранату! Запомните: терять мне нечего!
Криком он привлёк внимание воспитательниц.
Они бросились звонить в милицию. Спустя пять минут детский сад был оцеплен милиционерами. Всех детей, нянечек и воспитательниц вывели с территории садика. С Музыкантом через рупор вёл переговоры приехавший Милютин.
- Оставьте ребёнка и выходите, мы гарантируем вам жизнь, - говорил он Музыканту.
Милютин не видел лица террориста-захватчика и не знал, что в детском саду сбежавший уголовник.
- Я требую привезти мне деньги и предоставить машину. Оставьте машину с деньгами возле дверей. Сами отойдите и не вздумайте препятствовать мне. У меня граната!
- Покажите гранату, - крикнул Милютин.
Тот подошёл к окну с ребёнком на руках. В вытянутой руке у него торчал продолговатый предмет. Издалека невозможно было понять, что он из себя представляет. Милютин сразу же узнал бежавшего уголовника по фамилии Скрипкин, по кличке Музыкант.
Он стал советоваться с сидевшими в машине оперативниками.
- Это бежавший из тюрьмы уголовник по кличке Музыкант. Он наркоман. Нужно протянуть время, он скоро не вытерпит и запросит наркотики. На этом мы его захватим. Нужно приготовить в шприце крепкую дозу снотворного. Когда он запросит наркотики, ввести ему дозу.
Нервы наркомана не выдерживали. Вскоре он стал в дополнение к деньгам и машине требовать наркотики. Музыкант был почти в истерике. Истошно кричал из окна:
- Немедленно машину, деньги, наркотики!
Милютин отозвался на его требование.
- Хорошо, машина и деньги скоро будут, нужно немного подождать. Наркотики доставим прямо сейчас. Мы вызываем «скорую помощь», врач введёт дозу.
Музыкант молчал.
- Я требую наркотики! Быстрее! Я взорву гранату! - вновь раздался из окна истерический вопль Музыканта.
Из детского сада доносился громкий плач взятого в заложники ребёнка. К крыльцу подъехала машина «скорой помощи». Вместо врача в белом халате был сотрудник милиции.
- Откройте двери, впустите врача, он привёз дозу, - в рупор сказал Милютин.
«Врач» вошёл в помещение. Спустя две-три минуты «врач» вышел из здания с ребёнком на руках.
- Террорист спит, можно его забирать, - сказал он подбежавшим милиционерам, отдавая ребёнка в руки подоспевшей воспитательницы.
Оперативники стремглав скрылись за дверями детского садика.
Через несколько минут безвольное тело Музыканта было загружено в машину.
Милютин посмотрел на часы:
- Операция длилась полтора часа. Прошла блестяще, - констатировал он.
В этот день журналисты по всем каналам безостановочно вещали о том, что благодаря оперативной, организованной, высокопрофессиональной работе сотрудников органов милиции трое бежавших из тюрьмы преступников пойманы и вновь заключены под стражу. Но на свободе остаётся ещё один преступник. На весь экран показывали портрет Лысого, под ним фамилия, имя, отчество и номера телефонов, по которым предлагалось звонить гражданам в случае его обнаружения.
Лысый, лёжа на диване, смотрел на свой портрет, показываемый по телевидению и думал, что с такой внешностью как у него, на улицу выходить нельзя, сразу же опознают. Круглое лицо, совершенно гладкий череп, чёрные глаза, густые брови и характерный кавказский нос - такой облик легко запоминается. Три года шло расследование и судебное разбирательство по его делу. Фамилия его набила оскомину и журналистам и горожанам. О нём говорили на каждом углу, писали все городские и областные газеты.
Лысый отдыхал в комнате у бывшей гражданской жены на улице Озёрной и слушал последние новости. Они были невеселыми. Только что он узнал, что все трое его сообщников пойманы и вновь заключены под стражу.
Он встал, налил из графина коньяка и ловко перевернул наполненную стопку в рот. Закусил долькой лимона. Сколько труда и сил пришлось потратить, чтобы незаметно вырыть подкоп! Как осторожно нужно было подобрать людей, чтобы затея оставалась в тайне до самого последнего дня! В тюрьме полно стукачей, желающих выслужиться перед начальством. И вот теперь, когда все тревоги и муки позади, беглецы оказались пойманы. Зря потрачено столько трудов, подельники снова окажутся в тесных, душных камерах, в грязной робе на нарах. Жаль ребят, но ничего не поделаешь, они не сумели правильно оценить обстановку, вот и попались. Но ему, Лысому, нужно до конца идти к задуманной цели: получить паспорт и уехать за границу.
До ареста Лысый работал чиновником в областной администрации. На его кабинете табличка была надраена до блеска, на ней крупными золотыми буквами было написано: Сембрадзе Игорь Вахтангович.
Он был арестован в кабинете во время получения крупной взятки. Все купюры были меченые, он был схвачен ворвавшимися в кабинет оперативниками.
Четыре года из назначенных судом девяти лет Лысый просидел за решёткой. В тюрьме каждый день вынашивал план побега. На свободе у него оставались деньги: если только побег удастся, можно с помощью одного человека, работающего в милиции, получить заграничный паспорт на другую фамилию и вырваться за рубеж.
Валентина, к которой он пришёл как беглец, которому некуда больше идти, когда-то была его сожительницей. Во время совместной жизни Валентина заболела тяжёлой бронхиальной астмой и сахарным диабетом. Подолгу лечилась в больницах и на курортах. Лысый постепенно охладел к ней. Вместе они прожили около десяти лет. Однажды с группой чиновников ему довелось в деловой поездке побывать за границей. Это была его первая поездка за рубеж. В делегации присутствовала Марта, она выполняла несколько функций: утрясала дела с оформлением номеров в гостиницах и авиабилетов в агентствах, организовывала культурные развлечения, консультировала и помогала по всем внештатным вопросам и ситуациям. У него с Мартой завязались более чем дружеские отношения, которые после окончания командировки переросли в семейные. Марта стала его второй гражданской женой. Она поразила его энергичностью, деловитостью, расторопностью, и кроме всех этих, несомненно, достойных качеств, Марта была привлекательной и имела ряд сугубо женских достоинств.
После ухода от Валентины к Марте Лысый не забывал заботиться о первой гражданской жене. Времена были тяжёлые, Валентина уже не работала, прожить на пенсию по инвалидности не было никакой возможности. Лысый положил в банк на её счёт круглую сумму денег, на которые она могла безбедно жить, нормально питаться, платить за квартиру и покупать для себя бесконечно дорогие лекарства, без которых было невозможно существовать.
Она жила в двухкомнатной квартирке, где сейчас он лежал на диване, в панельной девятиэтажке на седьмом этаже. Единственным достоинством квартиры были раздельные комнаты и вид из окна на сквер. Сквер был неухоженный, заросший, в нём среди кустов Лысый отсиживался до темноты, когда убежал от своих сообщников. После пробежки в трусах от тюремной ограды он вновь надел на себя арестантскую робу и сидел в ней среди густых зарослей акаций на траве. Когда наступила ночь, улицы стали безлюдными, он вышел из укрытия и пошел к Валентине.
Валентина знала, что Лысый сбежал из тюрьмы. Как только она услышала новость по телевидению и увидела его портрет, сердце её сразу ёкнуло и подсказало, что он придёт именно к ней. Поэтому не удивилась, когда глубокой ночью раздался знакомый стук в дверь. Она сразу же узнала: так стучать мог только он. Поэтому, подойдя к двери, спросила:
- Игорь, ты?
Лысый был поражен тем, что она его ждала.
Одну комнату Валентина приспособила под мастерскую, в ней стояла швейная машинка марки Singer, длинный раскройный стол, на котором красовались деревянные болванки с надетыми на них разнообразными женскими шляпками и париками. Ни одна шляпка не повторяла фасон. Все были разные. Парики отражали разные эпохи: от королевских, с завитыми буклями, до современных, с короткими стрижками и свисающими длинными прядями волос. Тут же стопками лежали всевозможные журналы мод, в которых Валентина отыскивала модели.
Появляться у Марты Лысому было опасно, а ему нужно с ней встретиться, чтобы она помогла достать для него новый паспорт на другую фамилию и дать деньги, с которыми он мог уехать за рубеж. Сейчас нужно много денег. На Марту он оформлял все денежные вклады и недвижимость - так предусмотрительно поступают все чиновники.
Его мысли были прерваны. Кто-то звонил в дверь квартиры. Лысый неслышными шагами подошел к двери и посмотрел в глазок. На площадке стояли две незнакомые женщины. Они позвонили в дверь ещё раз и ушли.
Несколько раз звонил телефон, но Лысый не поднимал трубку.
Наконец из прихожей донесся звук открывающейся двери, звяканье ключей. Слышно было шумное, свистящее дыхание вернувшейся Валентины. Вскоре она вошла в комнату, села в кресло и, отдышавшись, сказала:
- Лифт не работает, мне трудно подниматься на седьмой этаж. Шла с остановками на каждом лестничном пролёте. Тяжело.
Она вытащила из кармана кофты ингалятор, который всегда и везде носила с собой, сделала несколько вдохов. Передохнув, продолжила:
- Знаешь, сколько стоит ингалятор? Шестьсот рублей. Мне его хватает на две недели. В месяц нужно, как минимум, иметь два, а то и три ингалятора. А пенсия моя, ты знаешь, какая? Она равна цене трёх ингаляторов. Мне нужны и другие лекарства, диабет все системы в организме посадил. И диета особая нужна. Понял, как я живу? Так что при всём том, что ты от меня ушёл, зла на тебя не держу. Я ж понимаю, ну какой толк с больной бабы? Я остаюсь благодарной тебе за то, что ты не оставил меня на произвол судьбы. Помог деньгами, мне они ой как нужны.
- Да не плачь ты, - прервал Валентину Лысый. - Помоги Марту отыскать, а денег я тебе ещё подкину. Была ты у неё, видела её?
- По всем трём адресам ездила, нигде не нашла. Записок никаких не оставляла, у соседей ни о чём не спрашивала, ты ведь так меня наставлял.
Лысый молча слушал Валентину. Лицо его помрачнело. Ему нужно скорее оформить документы и уехать отсюда. Засиживаться здесь не входило в его планы. Где искать Марту?
- К тебе, наверное, клиенты приходили, звонили в дверь, я не открывал. Через глазок видел, что на площадке стояли женщины, - сказал он.
- Наверное, - согласилась Валентина. - Ко мне, слава Богу, клиенты ходят. Из театра постоянно заказы идут: то один парик нужен, то другой. А женщины сейчас шляпами увлекаться стали. Без заказов не сижу. Постоянные клиенты, как правило, приводят с собой новых заказчиц. Мои шляпки и парики нравятся женщинам.
Лысый повернулся на диване к стене и закрыл глаза.
***
Иван Воронин толкался на вокзале среди прочих, таких же, как и он, желающих найти работу. Внешне он выглядел, как натуральный бомж-алкоголик, нуждающийся в деньгах на покупку бутылки водки. Он познакомился с некоторыми постоянными обитателями толкучки. Два человека уже предлагали работу, но он, узнав, в чём она заключается, отказался. Он ждал и надеялся на то, что ему повезёт, и он попадёт на работу, связанную с лекарствами. Вчера познакомился с одним молодым человеком. Иван помог ему завести заглохнувший мотор машины. Водитель, видимо, проникся благодарностью к Ивану и спросил, не хочет ли он работать за городом. Иван поинтересовался: что за работа, и какая оплата. Водитель ответил, что обычно не распространяется о характере работы, кто в ней нуждается, пойдёт на любую, но ему скажет. Работа в закрытом цеху, там сутками работают, там же и живут. Изготавливают лекарства.
Иван в душе обрадовался, что быстро нашёл путь на нужный ему объект и тотчас согласился. Эльдар, так звали водителя, сдержал слово, подъехал к ожидающему Ивану и открыл дверку машины.
Они приехали на территорию заброшенного аэропорта и остановились возле голубых железных ворот. Охранник, увидев своего, открыл ворота, и они въехали на территорию.
В длинном ангаре пахло аптекой. Вокруг работающей производственной линии сновали рабочие, Иван обратил внимание на то, что многие из них были азиатами.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Культурное мероприятие
Подходя к зданию театра музыкальной комедии, Катерина издалека увидела высокую фигуру Игоря Теодоровича. Он ждал её, стоя возле тумбы с афишами. На нём был тёмно-синий костюм, белая сорочка, галстук. Катерине понравилось, что её кавалер тщательно приготовился к выходу в театр. И костюм, и рубашка, и галстук, и обувь - все было в безукоризненном состоянии, а сам Игорь Теодорович выглядел, как модель из журнала мод.
Катерина по этому случаю тоже постаралась выглядеть идеально. Она сделала причёску, маникюр, надела специально сшитое для торжественных случаев платье из бархата тёмно-брусничного цвета. Платье шила на заказ портниха, оно прекрасно сидело на ней, подчёркивало стройность фигуры. Она была красива: живой блеск больших голубых глаз, уложенные каштановые волосы, персиковый оттенок кожи, лёгкий макияж и обворожительная улыбка на лице - всё вместе придавало неповторимый шарм её облику.
Катерина, красивая и заметная, с радостью чувствовала на себе взгляды мужчин. По тому, как выразил глазами восхищение Игорь Теодорович, увидев её, она поняла, что он доволен и рад встрече с нею.
Про себя подумала, что профессия не даёт возможности на все сто процентов выглядеть, как подобает женщине. Рабочая форма: белый халат, колпак на голове и простые босоножки для бесконечной беготни по больничным палатам и коридорам - лишали возможности показать себя в полной красе, как это могут позволить себе женщины других профессий. «В этом отношении, подумала Катерина, - все женщины, работающие в медицине, много теряют». Игорь Теодорович взял её под руку и сказал:
- В стенах культурного заведения, в неформальной обстановке мы, надеюсь, будем называть друг друга на «ты», по имени. Как вы на это смотрите?
- Я только за, - Катерина подняла правую руку вверх, словно голосуя, - можете называть меня по имени и на «ты».
- И вы меня тоже, - Игорь Теодорович протянул ладонь, - меня зовут Игорь.
Она вложила в неё руку и с улыбкой представилась:
- Катерина.
До начала спектакля оставалось время, они гуляли по фойе и рассматривали увеличенные фотографии артистов, висевшие на стенах. Игорь Теодорович развлекал спутницу, рассказывал разные комические истории, о которых он где-то слышал или читал. С лица Катерины не сходила улыбка. Ей нравилось чувствовать себя под постоянным вниманием всеми уважаемого и красивого человека. На них посматривали гуляющие в холле театра зрители. Вдруг перед ними появилась женщина. Глядя на Игоря Теодоровича, она произнесла:
- Боже мой! Игорь Теодорович! Как приятно видеть вас, милый доктор, у нас в гостях! Это Ваша супруга? Почему же вы не позвонили мне и не предупредили, что придёте на спектакль? Ведь специально на такой случай я оставляла вам свои координаты. Почему же вы не воспользовались моим предложением?
Лицо Игоря Теодоровича выражало не меньшее удивление, чем у незнакомой женщины. Но ведь она назвала его по имени отчеству, значит, откуда-то знает его! Он сосредоточенно старался вспомнить, кто эта женщина. Дама, вероятно, поняла, что для Игоря Теодоровича она остаётся таинственной незнакомкой, решила напомнить о себе:
- Вижу, вижу, что вы меня не помните. Понимаю! Таких, как я, у вас тысячи. Зато я вас запомнила на всю жизнь. Вы лечили мою маму. Помните? Валентину Фёдоровну Трошину?
- Простите, как вы сказали? - уточнил он.
- Валентина Фёдоровна Трошина, она лежала в девятой палате, у окна, вы её оперировали.
- Да, да, припоминаю, - неуверенным голосом, скорее из вежливости произнёс Игорь Теодорович. - А что с ней было?
- У неё была, - дама понизила голос до шёпота и, озираясь по сторонам, прошептала, - у мамы была непроходимость кишечника. Вы сделали операцию, удалили спайки. Всё кончилось хорошо. Дай Бог, вам здоровья! - она широко улыбнулась. - На каких местах вы сидите?
Игорь Теодорович полез в карман, вытащил билеты и, посмотрев, сказал:
- Бельэтаж, правая сторона. Места восемнадцатое и девятнадцатое.
- Что вы, что вы! - всплеснула руками дама. - Зачем бельэтаж? Там не очень хороший звук. У нас для гостей есть специальные места в партере. На них постоянно сидит весь бомонд города. Пойдёмте, я вас проведу и устрою.
Как раз зазвенел звонок. Дама сказала:
- Пойдёмте же! Сегодня играют ведущие артисты. Поют Назарова и Росин. Вы насладитесь пением и игрой, хорошо всё разглядите.
Игорь Теодорович и Катерина пошли вслед за объявившейся знакомой. Она провела их в партер, показала места в шестом ряду.
- Вот здесь устраивайтесь. Здесь очень удобно. Не очень близко к оркестровой яме. В антракте мы с вами увидимся, желаю вам приятного просмотра.
Удивлённые тёплым приёмом, Катерина и Игорь Теодорович уселись на мягкие кресла.
- Как интересно получается! - сказал Игорь Теодорович. - Я совершенно не помню фамилии бывших пациентов. А вот скажите мне диагноз, с чем мне пришлось кого-либо оперировать, так дальше я всё прекрасно вспомню и сам расскажу. А пациенты и родственники при встречах любят называть фамилии, словно они бывшие школьники, встретились с учителем. Приходится испытывать чувство неловкости в таких случаях. Люди могут подумать: какой забывчивый врач, меня не помнит. Мне хочется в таких случаях сказать: да всех я вас очень хорошо помню, вы только назовите диагноз.
Он засмеялся и добавил:
- Или покажите мне рубец, оставленный мною после операции, тогда я ещё быстрее по «почерку» и по «географии» рубца вспомню о бывшем пациенте. А фамилии мне ровным счётом ничего не говорят.
Катерина деликатно промолчала, хотя ей хотелось для примера привести некоторых знакомых врачей, которые, наоборот, в отличие от Игоря Теодоровича, запоминают фамилии пациентов и номера служебных телефонов, а не их диагнозы. Они носят с собой записные книжки и в них записывают координаты «нужных» людей, чтобы при случае воспользоваться знакомством.
Зрительный зал больше чем наполовину был заполнен людьми. Шуршание шёлковых платьев, щёлканье замков дамских сумочек, шелест перелистываемых страниц программ слышались в пространстве, насыщенном запахами духов. Прозвенел третий звонок, свет погас, и начался спектакль.
В антракте беспокойная дама вновь подошла к ним и, поинтересовавшись, удобно ли им сидеть, протянула Игорю Теодоровичу визитку.
- Вот, прошу не забывать наш театр, - сказала она. - Как только появится желание, позвоните, я встречу вас.
Она подошла ещё к двум парам, сидящим на этом ряду. Любезно с ними разговаривала и улыбалась. Видимо, это были её хорошие знакомые.
Спектакль был чудесным. Катерине понравилось всё: костюмы, декорации, игра актеров, музыка и юмор. От просмотра осталось хорошее, праздничное настроение. Был прекрасный тёплый вечер. Они вышли на улицу. Игорь Теодорович сказал:
- Прошу прощения, моя машина в ремонте. Мы можем взять такси. Где ты живёшь?
Откровенно говоря, Катерине не хотелось, чтобы этот прекрасный вечер так быстро закончился. На машине они за пятнадцать минут доедут до её дома. Скажут друг другу «до свидания» и всё? Она мельком взглянула на часы: было двадцать два часа. Время детское.
- Может, пройдёмся? - предложила она.
- С удовольствием, - ответил он и взял её под руку.
О чём только они не говорили, беззаботно шагая по вечерним улицам города! Оказалось, что у них много общих интересов. Они шли неторопливо и всё время о чём-то говорили. Незаметно подошли к дому, где жила Катерина. Расстались до завтра, пожав друг другу руки.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Неожиданная находка
Лекарства в киоске, где стала работать Рита, раскупались быстро. Киоск стоял на самом бойком месте - рядом с въездом на центральный рынок.
Целый день в окошко киоска заглядывали многочисленные прохожие и спрашивали то таблетки, то настойки, то мази. Рита не успевала отоваривать покупателей. Сначала она удивилась такому высокому спросу на лекарства, а потом поняла, в чём дело: киоск стоял рядом с рынком, а сюда съезжались люди со всей области, именно потому торговля лекарствами шла очень успешно.
С утра к окошку подошла женщина неопределенного возраста, на лице которой щедро, как могут себе позволить лишь клоуны, была наложена яркая косметика. Она заглянула в окошко киоска, и Рите бросилась в глаза её стареющая, вялая, безжизненная кожа, в морщинах которой пластами лежали румяна.
Они были цвета созревших, наливных яблок, отнюдь не омолаживали внешность дамы, напротив, грубо подчёркивали её древнее происхождение. Вставная пластмассовая челюсть со следами губной помады, была плохо закреплена во рту, мешала говорить, Рита не поняла, что хочет эта особа.
Дама экала, мекала и, наконец «разговорилась». Рита уловила, о чём идёт речь. Оказывается, женщина пришла выразить претензии: купленные в этом киоске лекарства не оказали на неё положительного эффекта, напротив, от них ей стало плохо.
Она твердила, что потратила деньги зря. Поясница как болела, так и продолжает болеть, она приняла две упаковки лекарств, в надежде, что боль перестанет её мучить, но этого не произошло, вдобавок у неё от принятых таблеток теперь болит желудок.
- Где ваша напарница? Я хочу, мне вернули стоимость лекарств. Возьмите, я принесла их, - дама вытащила из древней, как и она сумочки коробочки и положила на прилавок.
- Я не могу вернуть вам деньги, - спокойно ответила Рита.
- Я настаиваю, иначе буду с вами судиться. Эти лекарства мне определенно нанесли вред, я зря истратила деньги и требую от вас вернуть мне их по-хорошему. Сейчас я лечу желудок. Боли в нём стали беспокоить меня, как только я начала принимать купленные у вас таблетки.
- Я работаю здесь совсем недавно и ничем не могу вам помочь, - объяснила Рита.
- Тогда дайте адрес вашего начальства, я буду разговаривать с ним. Я не намерена отступать, буду до конца добиваться справедливости. Я не могу выбрасывать кровные деньги на ветер. Скажите мне адрес вашего управления, - настойчиво требовала дама.
Чтобы успокоить разгневанную покупательницу, Рите ничего не оставалось, как пообещать, что она обязательно разберётся, пусть дама оставит коробочки и придёт за ответом через два-три дня.
Возле киоска собирались любопытные и с интересом прислушивались к разговору.
Дама оставалась стоять возле киоска и продолжала твердить одно и то же: лекарства ей не помогли, они, наоборот, ей навредили, она в этом уверена и потому требует, чтобы вернули деньги. Если Рита откажется это сделать, она будет судиться.
От назойливой посетительницы у Риты заболела голова. Она в очередной раз заверила её, что передаст претензии начальству, а оно решит, что делать. У нее денег нет.
Но посетительницу Ритины слова не успокоили. Она продолжала выражать недовольство:
- Запомните, я этого просто так не оставлю, я буду жаловаться на вас в милицию и в отдел по защите прав потребителей! Я взыщу с вас стоимость лекарств и за нанесённый мне моральный ущерб, так и передайте начальству, - пообещала дама на прощанье и, наконец, удалилась.
Рита облегчённо вздохнула. Под конец рабочего дня она принялась внимательно рассматривать упаковки лекарств.
Она обратила внимание на то, что почти на всех коробочках не был обозначен срок годности лекарства и штрих код.
Данные о заводе изготовителе на упаковках написаны мелким, плохо читаемым шрифтом, номеров телефонов нет.
«Об этой заявительнице нужно доложить хозяину ларька, но как его отыскать? - думала Рита, разбирая аптекарский товар. - Я бы сама желала познакомиться с ним и узнать, откуда поступают лекарства, от которых нет пользы больным и которые упакованы в подозрительные коробочки».
На следующий день Рита заметила, что на неё постоянно смотрит незнакомая гражданка. Она остановилась напротив киоска и не сводила с неё глаз.
«Наверное, ещё одна из тех, кому не помогло лекарство и которая хочет вернуть деньги: что же мне с ними делать?» - подумала Рита.
- Женщина, - обратилась она к ней, не выдержав настойчивого, пристального взгляда, - вы долго на меня смотрите, я вам кого-то напоминаю?
Дама подошла ближе и сказала:
- До тебя здесь у меня дочка работала. Пропала она. На работу не приходит и дома не показывается. У кого спросить о ней, я не знаю.
- Как могла она пропасть?
- Очень просто, дочь со мной не жила, у неё своя квартира, мы с ней не ладили. Она связалась с подругой, а та её к наркоте приучила, испортила мне дочь. Из-за этого мы с ней часто ссорились. Я когда случайно узнала, что она в киоске работает, стала незаметно сюда приходить, чтобы посмотреть на неё издалека. Бывало, приду, увижу её, радуюсь. Думаю, жива, здорова, работает. Больше мне ничего не надо. Сердце матери болит за своё дитя, каким бы оно ни было. Но уже несколько дней я её не вижу. Ты случайно не знаешь, что с ней?
- Нет, я ничего о вашей дочке не знаю, я незнакома с ней. Меня взяли на работу недавно. А вы в милицию не обращались?
- В милиции и слушать не хотят, - махнула рукой женщина. - Говорят, никуда не денется, нагуляется и придёт. У нас и без того дел невпроворот. Даже заявление не приняли.
- А как звать вашу дочку, как её фамилия?
- Злотникова Анфиса, ей примерно столько лет, как тебе. С ней вот какая история приключилась, - неожиданно стала рассказывать женщина. - Вышла замуж за хорошего человека, жила - позавидовать бы любой мог. Муж у неё богатый человек был, при деньгах, состоятельный, ей ни в чём не отказывал. Да моей Анфиске такая жизнь на пользу не пошла. Детей у них не было, она лечилась, все, какие есть, курорты объездила, он денег не жалел. На свою беду с распутной женщиной сдружилась. Когда муж в командировки уезжал, она с ней время проводила - то в ресторанах, то в кафе деньгами сорила. А там что? Известно, вино, лёгкая жизнь. Пристрастилась к алкоголю. С мужиком разошлась. Ко мне не пришла, где-то устроилась. И вот пропала, я ничего о ней не знаю. Хочу хозяина киоска увидеть, спросить: где моя дочь? Ты не скажешь мне, где он находится?
- Нет, я не знаю. Сейчас совсем другие порядки, заявления на работу можно не писать, хозяина знать не обязательно. Если тебе нужны деньги, - работай и ни о чём не спрашивай. Вы бы по больницам походили, может быть, она там?
- Да ходила, обращалась, без толку. Не нашла. Прошу тебя, если что узнаешь о ней, сообщи мне. У меня сердце стало болеть, боюсь, как слягу, помру и не увижу доченьку. Я живу возле церкви Покровской, на улице Строителей, дом восемнадцать, квартира восемнадцать, приди, сделай милость, скажи мне.
- Хорошо, если узнаю, приду и расскажу, сейчас запишу улицу.
Она порылась в шкафчиках лотка в надежде отыскать карандаш, чтобы записать адрес.
Её старания были напрасны. Ни в одном из ящиков карандаш она не нашла. Заглянув в самый нижний, она увидела в нём, к своему огромному изумлению, знакомую ручку, точную копию её исчезнувшей.
Это было так неожиданно, что Рита несколько секунд оторопело смотрела на ручку, не веря своим глазам. Наконец, словно убедившись, что это не мираж, она взяла находку в руку. Сомнений не было – перед ней была её потерянная австралийская шариковая ручка!
Рита внимательно разглядывала её со всех сторон и не заметила, как женщина, потоптавшись, ушла.
Каким образом её личная вещь попала в этот аптечный киоск? Впившись глазами в пластмассовый корпус ручки, выискивала на нём одной ей известные метки. Действительно, вот на вершине наконечника две маленькие круглые вмятины от зубов – следы, оставленные благодаря её школьной привычке грызть карандаши.
Невероятно, но это, несомненно, её ручка!
Где находится женщина, работавшая в этом киоске? Рите очень захотелось немедленно найти её и расспросить, каким образом ручка попала в киоск.
В этот момент в окошко заглянула проходившая мимо гражданка.
Это была Клара Венедиктовна Милютина, которая по просьбе мужа пришла купить в киоске лекарства.
Увидев Риту, она улыбнулась ей, узнав в ней спасительницу матери.
- Добрый день! Вы теперь здесь работаете? - приветливо сказала она.
Увлечённая своими мыслями, Рита не сразу узнала Клару Венедиктовну каждый день приходившую в отделение ухаживать за больной матерью.
Вместо ответа она вопросительно посмотрела в лицо заглянувшей в киоск женщины. Та, видя, что её не узнают, продолжала говорить:
- Я вас отлично помню, вы с душой относились к моей матери, благодаря вам она поправилась. - Клара Венедиктовна продолжала улыбаться.
Заметив в руке Риты шариковую ручку, она, глядя на неё, спросила:
- Вам пригодился мой подарок? Вы до сих пор ей пользуетесь?
Слова о ручке всколыхнули Ритину память. Она моментально вспомнила эту милую женщину, её имя Клара Венедиктовна, её заболевшую маму лечил Лёва, а она, Рита, как всегда, с неподдельным усердием и пунктуальностью выполняла все назначения. Правильно, имя её мамы - Софья Николаевна, лечилась она по поводу сильных отёков. Всё обошлось благополучно, лечение пошло на пользу, Софья Николаевна поправилась, а её дочь, которая сейчас смотрит на Риту с доброй улыбкой, подарила ей шариковую ручку, когда забирала домой мать.
- Спасибо, подарок, действительно, замечательный. Вы так неожиданно и в то же время вовремя пришли. Скажите, вы эту ручку, где приобрели? Моей подруге она очень нравится, я бы ей купила точно такую. - Рита моментально собралась с мыслями и задала вопрос, который мучил её.
- О, нет! Эта ручка в единственном экземпляре. Я же вам говорила, её мне прислала сестра из Австралии, здесь вы нигде не найдёте подобной.
- Да, очень жаль, - Рита продолжала рассматривать ручку. - - А вы пришли купить лекарства для мамы?
- Да, посоветуйте, что мне взять от давления, головной боли и бессонницы.
- Возьмите вот эти, - Рита выложила на прилавок коробочки. - Самые современные средства.
Клара Венедиктовна забрала упаковки и рассчиталась.
- Вы давно здесь работаете? - спросила она. - Я хочу передать мои самые добрые пожелания врачу, лечившему маму. Мы с большой благодарностью его часто вспоминаем.
- К сожалению, не смогу выполнить вашу просьбу. Врача нет в живых.
- Да вы что? Он умер? - с лица Клары Венедиктовны моментально слетела улыбка.
- Хуже, его убили, - Рита с трудом сказала эти слова, противный давящий в середине горла комок перекрыл весь кислород, ей нечем стало дышать, она сделала несколько глубоких вдохов и вдруг разрыдалась.
Клара Венедиктовна, услыхав ошеломляющую новость, увидев плачущую Риту, не знала, что сказать.
Рита вытащила носовой платок, закрыла им лицо. Пересилив себя, подавила рыдания, вытерла от слёз глаза и сказала:
- Простите, не сдержалась, это случилось недавно. Я ещё не привыкла к тому, что его нет, мы с ним вместе работали, он был очень хорошим человеком.
- Нет, нет, что вы! Это вы меня простите. Я не хотела причинить вам боль, - извинялась Клара Венедиктовна.
Она стояла перед окошком киоска подавленная и смущённая, не зная, чем заполнить неловкую паузу. Повернуться и уйти в такой момент было невозможно. Ей хотелось сказать что-то утешающее и ободряющее, что говорят в подобных ситуациях этой милой, молодой девушке, но слова сострадания растерялись в её голове.
Риту вдруг словно прорвало. Она неожиданно для себя сказала Кларе Венедиктовне:
- Заходите в киоск, если хотите послушать. Вы, как ни покажется странно, имеете отношение к этой истории.
Заинтригованная Клара Венедиктовна обошла киоск, через несколько секунд сидела на стульчике и была готова выслушать всё, что хотела рассказать Рита.
- Вас сегодня ко мне подослала сама судьба, - голос Риты окреп и не дрожал.
Медленно, словно восстанавливая в памяти по порядку все события, она спросила:
- Вы не отказываетесь от этой ручки, ведь это вы мне её подарили, не так ли?
- Разумеется, конечно, - подтвердила Клара Венедиктовна.
Она была совершенно сбита с толку. При чём здесь ручка? - так и хотелось воскликнуть ей. И послала её в киоск не судьба, а муж, у которого всегда не хватает времени. Но она была сдержанной женщиной, за много лет работы психологом научилась прежде выслушать людей, а потом делать комментарии.
- И вы подтверждаете, что второй такой ручки нет ни у кого в нашем городе?
- Это однозначно. Повторяю, её мне прислали из Австралии.
- Так вот, эта ручка пропала у меня в больнице в ночь убийства врача, лечившего вашу маму. Он был застрелен из пистолета прямо в ординаторской. Кроме него убиты ещё двое человек. Приехавший следователь, можно сказать, арестовывал меня и увёз в милицию по подозрению в убийстве троих людей, у него на это были веские причины: во-первых, я дежурила ночью, когда произошли убийства, во-вторых, в моём столе обнаружили пистолет. Когда следователь под конвоем, - Рита горько усмехнулась, произнося последние слова, - на глазах всех сотрудников, выводил меня из больницы, один врач успел сказать мне, что он передал мою ручку Льву Борисовичу. А Льва Борисовича убили. В его карманах я ручки не нашла, - Рита запнулась, поняв, что сказала лишнее, но тут же поправилась, - то есть не нашли, мне потом сообщили. - Ей опять пришлось испытать чувство жара, которое она ощутила на лице. - Следовательно, она оставалась лежать на столе в ординаторской. Выходит, кто-то забрал ручку со стола. Днём никто из посторонних в отделение не приходил. Сегодня я нахожу ручку в киоске. Следовательно, человек, работающий здесь, имеет отношение к убийству врача Ястребова. Я, подозреваемая следователем в убийстве, просидела в камере несколько часов! К счастью, меня освободили, причём не милиция, а мои друзья. Милиция, в лице следователя, оскорбила меня подозрениями, я этого не собираюсь прощать. Я дала себе слово, что сама распутаю этот клубок и найду убийцу, а потом выскажу следователю, что все менты лопухи и тупицы. Случай привёл меня работать в этот киоск. Как выяснилось, до меня здесь торговала молодая женщина, Анфиса Злотникова, для меня посторонний и незнакомый человек. Каким образом ручка могла оказаться здесь? - Рита вопросительно смотрела в глаза Клары Венедиктовны.
- Ваш рассказ - настоящая детективная история, расследованием которой должны заниматься профессионалы сыщики. Получается, что вы обнаружили важную улику. Разгадав причину её появление здесь, можно выйти на след человека, имеющего отношение к этому преступлению. Только так можно истолковывать подобную ситуацию. Девушку, работавшую до вас, звали… - Клара Венедиктовна замолчала, вспоминая имя.
- Её звали Анфиса Злотникова, - повторила Рита, - но она пропала. Её мать не знает, где она находится. Она приходила сюда и делилась со мной переживаниями.
- Нужно срочно искать Анфису. Только искать должны не вы, а милиция, они знают, как это делать.
- Не уверена в том, что милиция будет разбираться, им не до того. Да я и не хочу к ним обращаться после того, как они поступили со мной. Искать её надо, с этим я согласна, но где, когда даже её мать не знает о ней ничего.
- Тогда я дам вам один совет, надеюсь, он вам поможет: возьмите у матери фотографию пропавшей дочери и обойдите все больницы и морги. Это трудно, но вам по силам - вы медик, вас коллеги поймут, пропустят в больницы и будут разговаривать на эту тему, простому человеку такие хождения не по силам. Я оставлю визитку, если в чём-то будете испытывать затруднения, обращайтесь, я вам обязательно помогу, у меня есть люди, которые работают в розыске. - Клара Венедиктовна вытащила из сумочки визитку и положила её перед Ритой. - Ещё могут быть другие варианта поиска пропавшей Анфисы: она могла уехать куда-нибудь, мало ли какие у неё сложились обстоятельства? Нужно обратиться в кассы вокзалов и узнать: не брала ли она билеты? Судя по тому, что она не ладила со своей матерью, можно предположить, что Анфиса вела свободный образ жизни. Если она, допустим, совершила какое-нибудь преступление, в таком случае могла быть арестована. Тогда она в данное время находится под стражей. Вариантов много. Но вы проверьте пока – кассы вокзалов, больницы и морги.
- Спасибо. Кто знает, может быть, мне придётся обратиться к вам за помощью. Советом вашим обязательно воспользуюсь.
Они распрощались, как добрые друзья. Рите стало легче оттого, что она смогла открыто поговорить с понимающим человеком.
На душе у Клары Венедиктовны возникло смутное беспокойство. Милиция, в которой работает её муж, просто не выдерживает никакой критики. Почему она так беспомощна и бестолкова? Подозревать такую замечательную, милую девушку в преступлении, заключать под стражу - это просто абсурдно. Обидно за мужа, что у него работают такие тупые кадры. Взяли бы опытных психологов, если не умеют разбираться в людях. По лицу этой девушки ясно: она не может быть убийцей.
С такими мыслями Клара Венедиктовна поспешила домой, а Рита решила, не откладывая дело в долгий ящик, после работы по пути зайти к матери Злотниковой и взять фотографию потерявшейся дочери.
На улице пошёл дождь, Рита смотрела из окна киоска, как прохожие, один за другим, торопливо раскрывали цветные зонтики, отчего базарная площадь мгновенно приняла совсем иной вид. Сейчас, словно в театре, где меняются декорации, она напоминала большую, живую клумбу с цветами. Цветы будто обрадовались летнему дождю, подставили под него разноцветные головы, дождь немилосердно льёт на них, но от этого краски цветов становятся насыщеннее и ярче.
Ровно в семь вечера подъехал Вадим. Он привез новые коробки с лекарствами.
- Хочешь, я подвезу тебя до дома? - предложил он Рите.
- Конечно, с твоей стороны это милое предложение. Не хочется мокнуть под дождём, сегодня я не взяла зонтик. Только мне нужно буквально на минутку по пути заехать в одно место, ты не откажешь мне в этом?
- Да, конечно, мне тоже по пути нужно заехать в больницу.
Рита закрыла киоск, они сели в машину и поехали.
Дождь разошёлся. Дворники на лобовом стекле не успевали очищать поверхность от потоков воды, видимость была плохой, вдобавок ко всему проезжавшие по лужам встречные машины обдавали автомобиль грязной водой.
- Опасно ездить в непогоду, - заметила Рита, - пешеходы торопятся перейти улицу, не ждут, так и до беды не далеко.
- Да с этими пешеходами постоянно проблемы, - Вадим резко затормозил, пропуская бегущего через дорогу человека. - Вот, пожалуйста! Куда ты мчишься, на тот свет ещё успеешь! - крикнул он пробежавшему пешеходу.
На улице Строителей, возле дома восемнадцать, она попросила Вадима:
- Остановись на минутку, я быстренько, - Рита только хотела выйти из машины, как вдруг увидела Милютина. Он выходил из подъезда дома.
Прикрыв голову чёрной папкой, ловко перепрыгивая через лужи, подбежал к подошедшему автобусу и заскочил в него. Рита осмелилась выйти из машины только тогда, когда увидела, что автобус отошёл.
«Какой странный сегодня день! Для полного счастья мне не хватало встречи со следователем, от которого я убежала! Интересно, почему он оказался в этих краях? Может быть, живёт здесь?» - думала Рита, поднимаясь по ступенькам лестницы.
Квартира восемнадцать оказалась на четвёртом этаже. Рита позвонила, на традиционный вопрос: «Кто там?», ответила:
- Откройте, пожалуйста, я к Анфисе Злотниковой.
Дверь сразу же открылась, на пороге стояла мать исчезнувшей Анфисы.
- А, это вы! Проходите, - женщина, узнав Риту, жестом руки пригласила пройти.
Рита вошла, окинула взглядом небольшую светлую комнату. Стандартный набор мебели совковых времён: шифоньер светлой полировки, два неуклюжих кресла с накидками, закрывающими их изрядную потёртость, тумбочка с чёрно-белым телевизором «Берёзка», напротив диван, торшер, стол с двумя стульями, сервант с обычной посудой - всё необходимое для жизни составляло нехитрый интерьер комнаты.
- Садитесь, где вам удобно, - сказала хозяйка. - Я только что гостя проводила. Из милиции приходил человек, Анфисой интересовался.
- Такой высокий, с чёрной папкой в руках? - спросила Рита, поняв, что это был Милютин.
- Он самый, что, навстречу попался?
- Да, сейчас видела, как он из вашего подъезда выходил. Он пришёл сообщить, что Анфиса нашлась?
- Да ну, куда там! Совсем наоборот. Думал, что она здесь живёт, хотел с ней поговорить. Как узнал, что она здесь уже больше двух лет не появляется, стал о ней всё расспрашивать: где она, чем занимается, встречалась ли со своим бывшим мужем после развода. А мужика-то Анфискиного, оказывается, убили! Я этого не знала. Мне следователь сказал. Жаль, молодой, хороший человек был. Богатый, да вот, видишь, деньги не всегда счастье приносят.
Внезапная догадка промелькнула в голове Риты.
- А как его фамилия? - спросила она женщину и, услышав ответ, не поверила ушам:
- Колобов, его многие в городе знали.
- Колобов? Он плотный, залысины на лбу, да? - уточнила Рита, обрисовывая внешность бывшего пациента.
- Он самый, здоровый внешне был, а на самом деле болел постоянно, что-то с почками у него было.
- А почему фамилия у Анфисы была другая?
- Она его фамилию не брала, не нравилась она ей, на своей осталась. Может, знала, что долго жить не будут. Так и случилось, три года были вместе, потом разошлись. Я Анфису не выгораживаю, но её подруга - стерва хорошая. Она много Анфиске подпортила.
- Подождите, подождите, - боясь упустить внезапно возникшую мысль, остановила разговорчивую хозяйку Рита. - А следователь-то, что хотел?
- Да я сама не поняла. Уточнил, была ли она женой Колобова, когда они разошлись, и где она сейчас находится. Как узнал, что я её сама потеряла, не знаю о ней ничего, - женщина вытащила из кармана носовой платок и приложила его к повлажневшим глазам, - так фотокарточку её попросил.
- Я тоже специально за фотографией пришла, хочу обойти с ней все кассы, возможно, она куда-то уехала? Если не найду след, тогда надо идти в больницы, может, Анфиса случайно в аварию попала, сколько таких случаев бывало, лежат люди без сознания на больничной кровати, а родственники о них ничего не знают.
- Вам она тоже нужна? Или вы мне помочь хотите? - спросила Анфисина мать.
«Нужна, непременно нужна!» - хотелось сказать Рите, но произнесла другое:
- Конечно, помочь вам, ведь она в киоске до меня работала.
- Спасибо, милая, - ответила женщина. - Сейчас мало встретишь сочувствующих людей.
Мать Анфисы встала, подошла к серванту, достала из него альбом с фотографиями. Вытащила снимок и протянула Рите.
- Вот, здесь она в замужестве, с курорта мне фото присылала.
Рита взглянула на фотографию. На неё смотрела молодая миловидная женщина в шортах, в спортивной белой майке, сидевшая в плетёном кресле под пальмой.
- А что за подруга у вашей дочери? Может быть, она знает, где Анфиса?
- Подруга - дрянь отборная. Анфиску с пути постоянно сбивала. Знаю, это она её к ресторанам да к выпивке приучила. У нас с Анфисой из-за неё споры и ругань постоянно были. Я начну ей говорить: зачем она тебе? Нельзя тебе, замужней женщине, в ресторанах время проводить. Ну, куда там! Слушать меня не хотела. Как вечер, в ресторан или в кафе пойдут и сидят там допоздна. Я один раз выследила, где они часами просиживают - в ресторане «Вечерние огни», в центре города. Где же, думаю, ты деньги берёшь, что можешь позволить себе в рестораны ходить? Как-то раз сказала ей: - Ты бы на работу устроилась, а то совсем пропадёшь. Она мне в ответ: - Я работой обеспечена, мне Марта пропасть не даст. По-моему, Марта стервозная женщина. Я один раз её видела, у меня глаз намётан на таких дам. Не дай Бог с ней дела иметь.
Рита опустила фотографию Анфисы в сумочку, женщина замолчала.
- Мне пора идти. Постараюсь приложить максимум усилий, чтобы найти Анфису.
Она встала и направилась к выходу.
Дождь продолжал лить, похоже, зарядил надолго. Вадим сидел в машине и слушал музыку. Увидев подошедшую Риту, сказал:
- Ну, наконец-то! Я уже хотел пойти на поиски. Вам, женщинам, верить нельзя, скажете «на минутку», а сами на час пропадёте.
- Прости меня, я виновата, меня заговорили. Если торопишься, я могу на автобус пересесть.
- Да нет, уж, довезу, только мне тоже нужно в одно место успеть.
Рита сидела в машине, Вадим крутил баранку, а она думала о том, как случайность вывела её на Анфису Злотникову.
Не зря она потратила время, много интересного узнала от её матери.
Вадим остановил машину возле дверей приёмного покоя больницы, в которой Рита работала.
- Ты зачем сюда приехал? - с удивлением спросила она.
- Я выполняю поручения. Одни коробки везу сюда, другие отсюда. - Он вышел из машины, открыл багажник и вытащил из него картонную коробку, в которых обычно возят медикаменты, с ней он скрылся за дверью больницы.
Через некоторое время вернулся с той же коробкой в руках, открыл багажник, погрузил её и сел за руль.
- Зря мотался. Кабинет закрыт, никого нет, - с досадой в голосе сказал он. - Нужно было утром заехать, а я не успел.
- Ты знаком с хозяйкой киоска? - спросила Рита.
- Конечно. Тебе, зачем знать? Она дама своенравная, не любит, чтобы её по пустякам дергали. Настоящая бизнес-вумен.
- Ко мне сегодня дамочка с претензиями приходила, утверждает, что купила в ларьке некачественные лекарства. Просила вернуть назад потраченные деньги. Говорила, что, если не вернут ей деньги, будет жаловаться и даже в суд обращаться. Она ещё придёт, такая настырная! Я ей из своих денег отдавать не собираюсь.
- Сейчас все в суд обращаются. Я передам Марте, решать ей.
- Так её Марта звать? - не веря своим ушам, переспросила Рита.
- Да, а что тебя так удивляет?
- Имя редкое.
- Согласен.
- А ещё вопрос можно?
- Спрашивай.
- Ты в больницу к кому ездил?
- А Бог её знает, к кому. Тоже имя необычное. Фаина, вспомнил.
- Так это же наша главная медсестра. Ты ей лекарства отвозил, да?
- Да, ей лекарства, а от неё пустые коробки из-под лекарств должен был забрать.
- Понятно. А куда ты отвозишь пустые коробки из-под лекарств?
- В цех.
- В какой цех? - с удивлением спросила Рита.
- За городом есть цех, там делают лекарства. Им нужны пустые коробки от Фаины.
Рита сразу же вспомнила, как возле одного из ангаров на брошенном лётном поле издалека видела сиреневый «Лексус» Григория.
- Этот цех находится на территории заброшенного аэропорта, за голубыми воротами, в ангаре?
- Да, а ты откуда знаешь?
- Я просто предполагаю.
- Да, за городом.
- И давно ты сюда ездишь?
- Да нет, я совсем недавно работаю, пришёл на освободившееся место, меня отец устроил. А ты что, к больнице имеешь отношение?
- Да, можно сказать, имела, - уклонилась от прямого ответа Рита. - Ну, давай, поехали, мне домой пора.
На улице продолжал лить дождь. Рита хотела быстрее очутиться дома, встретиться с Катюхой и обсудить с ней новости. Вдруг на одной из улиц она увидела Григория. Он вышел из «Лексуса» и пошел в кафе. Она тут же попросила Вадима остановиться и высадить её.
- Мы уже приехали? - спросил Вадим.
- Быстрей, остановись вот здесь, всё, пока! - наспех попрощавшись, Рита выскочила из машины.
Подойдя к машине Григория, она открыла дверь. Григорий не изменяет своим старым привычкам, - уходя по делам, не закрывает дверки на ключ. Значит, скоро придёт. Раздумывая секунду, Рита запрыгнула в машину (не мокнуть же под дождём), и села на заднее сиденье. Не стоит идти за ним в кафе. Сейчас он вернётся, и она с ним поговорит здесь. Ей хотелось узнать у него, что он делал возле голубых ворот за городом.
Григорий действительно вскоре вышел из кафе, но с ним рядом шла женщина. По лицу Григория было видно, что он чем-то недоволен. Рита сползла с сиденья и села на пол, спрятавшись за спинку водителя.
Спутница Григория села рядом с ним. Он включил мотор, и машина тронулась с места.
- Ты опять встречалась со старухой? - с раздражением спросил спутницу Григорий.
- Да, встречалась, - с вызовом ответила дама. - Она не старуха, запомни, я тебе уже об этом говорила не один раз. Она современная, умная женщина. Мне приятно находиться в её обществе. И потом, наши встречи с ней чисто деловые, что ты имеешь против?
- Знаю я ваши деловые встречи! Сауны, парилки, массаж! Скажи, чего тебе не хватает?
- Мне достаточно того, что я имею. Но ты должен знать: я человек любознательный и общительный, поэтому мне всегда хочется больше того, что есть у меня.
- Что же ты имеешь при общении с ней такого, чего не могу тебе дать я?
- Мы не пропускаем ни одной художественной выставки, ходим на показы моделей одежды, в театры. Ты ведь этому не придаёшь значения, так ведь? А я не могу обходиться без новых ощущений, так я устроена.
- Ну и стерва ты, Марта! Новые ощущения! - ехидно передразнил Григорий. - По-моему, тебе просто наплевать на меня.
- Сердишься? Ты же знаешь, как я восторгаюсь тобой. Успокойся! Наши встречи с Фаиной деловые. От кого бы мы узнали, что в больницу поступил Гладышев? Что следователь Милютин собирает информацию по убийству в больнице и по смерти бывшего работника милиции? Про него говорят, что он самый толковый следователь в городе.
- Всё раскопать у него не хватит мозгов. Если будет слишком любопытным, то ему не поздоровится, - с угрозой в голосе сказал Григорий.
Ехали довольно долго. Машина то мчалась, как воздушный лайнер, то, замедляя разгон, делала плавные виражи на поворотах.
Вдруг они остановились. Григорий несколько раз посигналил. Вслед за этим раздался лязг открываемых ворот, и машина медленно продолжила путь.
- Приехали, - сказал Григорий.
Они оба вышли из машины. Когда их шаги стихли, Рита выглянула в окно. Дождь уже закончился. Они остановились на территории, со всех сторон окружённой бетонной оградой, возле длинного ангара. Позади за ними медленно закрывались выкрашенные в голубой цвет железные ворота.
Осмотревшись по сторонам, Рита поняла, что находится на территории цеха, о котором говорил Вадим. Марта - начальница Вадима. Выходить из машины нельзя, она оказалась на закрытой территории. Ей ничего не оставалось, как сидеть, скорчившись за сиденьем.
Они вскоре вернулись, сели в машину, Григорий небрежно бросил за спину на заднее сиденье туго заполненный портфель.
- Что ты так небрежно обращаешься с выручкой? - спросила Марта. - В портфеле круглая сумма. Месячный заработок фирмы.
Григорий, презрительно хмыкнув, нажал на газ, и они тронулись с места.
Сидя на полу за спинкой сиденья, Рита услышала скрежет открываемых ворот, затем, судя по тому, как машина набрала скорость, поняла, что они выехали на шоссе. Ей ничего не оставалось делать, как продолжать скрывать своё присутствие.
- Я на три дня должен уехать. У нас мало сырья. Нужно съездить, договориться с партнёрами о доставке, - сказал Григорий. - Деньги возьму с собой, они мне нужны.
Марта молчала. Внезапно машина сбавила ход.
- Простимся с тобой? Ты готова? - спросил Григорий спутницу.
Она ответила ему приглушенным смехом:
- Гриша, ты неподражаем! Неужели прямо здесь? На дороге?
- Зачем на дороге? Мы свернём в сторону, подальше от любопытных глаз, - ответил Григорий, и Рита почувствовала, что машина сделала поворот, свернула с шоссе и поехала по бездорожью, - и остановимся вот здесь, - продолжал говорить Григорий, - смотри, как хорошо вокруг! Вот, у этих кустов черёмухи мы притормозим. Любуйся, какая природа! Дыши свежим воздухом, всё для тебя!
Сердце Риты забилось со скоростью работающей на полную мощность центрифуги. В голове вихревым потоком пронеслись воспоминания. Она моментально вспомнила, что Григорий любил заниматься сексом в машине. В эти секунды она почувствовала, как чувство жара переполнило весь её организм. Ей стало трудно дышать. Мысли лихорадочно работали. Что только не пронеслось у неё в голове в эти мгновения!
«Боже, только не это! Экстрим по-русски! Может, вылезти из укрытия? Нельзя! Что же делать?» - отчаянно думала она. - «Сейчас они откинут спинки сидений!»
Машина остановилась. Рита изменила позу. Чтобы остаться незамеченной, ей пришлось лечь на пол. Спинки передних сидений плавно опустились над ней.
Послышались звуки поцелуев и нежные слова предварительных ласк. От страха быть обнаруженной Рита замерла и едва дышала.
Любовная возня сопровождалась аккомпанементом скрипучих пружин сидений. Затем на какое-то мгновенье воцарилась тишина, после которой спинки передних сидений вновь заняли вертикальное положение и, спустя некоторое время, машина снова продолжила свой путь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Милютин снова в больнице
Чернов, обнаружив пропажу «Золотого фонендоскопа», первым делом вызвал на допрос санитарку Тамару. Та уверяла его, что абсолютно ничего не знает, когда убирала в кабинете, никакого фонендоскопа не видела. Сегодня рано утром, как обычно, она сделала уборку и закрыла кабинет на ключ.
Приехавшие по вызову Чернова два молоденьких сыщика осмотрели место преступления, и не найдя следов взлома, пришли к выводу, что искать похитителя нужно среди сотрудников. Допросили санитарку Тамару, та искренно оправдывалась перед ними, что она ни сном, ни духом ничегошеньки не знала о существовании «Золотого фонендоскопа», что за пятнадцать лет работы в больнице никогда и ничего из кабинетов, в которых она прибирала, не пропадало.
Тогда молодые «пинкертоны» принялись опрашивать всех, кто дежурил в больнице накануне.
- Я ничего не знаю, я была (или был) всю смену на своём рабочем посту. У меня есть свидетели, что я безотлучно находилась в своём отделении, - примерно, такие ответы на вопросы слышали сыщики.
Чернов не мог точно припомнить, когда он видел «Золотой фонендоскоп» в последний раз. Он неуверенно говорил, что видел коробочку позавчера, а вчера она, вроде бы, не попадалась ему на глаза. То вдруг принимался уверять оперов, что вчера он явственно видел её на полке в шкафу. Не найдя ни одной зацепки в поиске фонендоскопа, менты удалились, так ничего не выяснив, а Чернов был просто взбешён от злости. Торжественное собрание сорвалось.
Все старания Чернова оказались напрасными. Теперь, когда нет в живых этого выскочки и «народного целителя» (так про себя в душе он называл Ястребова) «Золотой фонендоскоп» вполне можно было бы вручить Тронской Марии Теодоровне, дочери главного врача больницы. Пусть она ещё молода и стаж работы у неё не так велик, но эта старательная и умная врач вполне заслуживает награды.
Для этого он заблаговременно провёл подготовительную работу со всеми членами авторитетного жюри, и никто не имел против его кандидатуры. Правда, один врач высказал свои контраргументы против его протеже, назвав такой поступок со стороны Чернова неприкрытым подхалимажем перед главным врачом. Но один голос ничего не значил. А у Чернова, действительно, кончался контракт, и от того, подпишет ли главный с ним дальнейшее соглашение, многое зависит в его жизни.
Чернов «сел на телефон» и обзвонил все отделения больницы с вестью о том, что торжественное собрание отменяется.
Рассерженный, он углубился в отчёты.
Если кто думает, что в медицине нет отчётностей, тот глубоко заблуждается. Раньше, когда Чернов работал простым ординатором, он тоже так думал, но, окунувшись в административную работу, с ужасом обнаружил, что в медицине приходится ломать голову над отчётами не меньше, чем в статистическом учреждении или в каком-нибудь солидном банке.
Самое тяжелое в отчётах - показатель количества умерших больных. К нему требовалось особое приложение в виде объяснительной по каждому факту смерти.
В последнее время число умерших неизменно росло и портило все остальные показатели. Те люди, перед кем приходилось отчитываться, были ужасно придирчивы и высокомерны. Их не волновало, почему и отчего растёт показатель летальности, им нужно было, чтобы он равнялся нулю. Они не вникали в причины роста смертности, на все аргументированные доводы по фактам смерти больных чиновники говорили одно:
- Вы не умеете работать.
Эта фраза звучала приговором профессиональной непригодности со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Как добиться в отчётах низкого показателя летальности – целиком и полностью проблема Чернова. Поскольку он не в силах был бороться в одиночку с запущенными случаями болезни (людей страдающими тяжелыми формами заболеваний, становилось с каждым годом всё больше и больше, и на это были свои объективные причины), они и составляли основной показатель летальности; Чернов зорко следил за тем, чтобы «неперспективные» больные, то есть те, кто в буквальном смысле «дышит на ладан», кому не в силах медицина помочь, были выписаны домой, под надзор родственников.
Этот неписаный закон неукоснительно выполнялся в стенах больницы.
Ни в коем случае врачей и Чернова нельзя было упрекать в чёрствости и бездушии, жизнь заставляла медиков служить двум ипостасям: больному и администрации.
Администрация - это те же чиновники, у них уши наглухо закрыты, души задрапированы служебными инструкциями и положениями, а мозг не воспринимает оправданий отчитывающегося врача. Есть показания для госпитализации больных, есть установленные сроки пребывания больного на больничной койке. Врач обязан выполнять приказы и постановления. Но жизнь, со всей своей непредсказуемостью и поворотами, никогда не подстраивалась под инструкции чиновников.
Показатель летальности с постоянной назойливостью фигурировал в квартальных и годовых отчётах больницы, мало того, он с каждым годом продолжал расти, и в этом отношении «медвежью» услугу больнице делала «скорая помощь». В ночные часы в больницу попадали самые тяжелые и «неперспективные» больные.
Сердобольные граждане, обнаружив на улице, в парке под скамьёй или в подвале подъезда умирающего бомжа или бича, немедленно вызывали «скорую помощь», на которой несчастных неизменно доставляли в больницу. Состояние здоровья у таких людей было разрушено до основания, болезни запущены, медицина оказывалась бессильной, люди погибали в стенах больницы. С этим ничего поделать было нельзя: для бичей и бомжей специальной больницы в городе не было. Растущие показатели смертности сводили на нет старания врачей. Никто не хотел терять небольшую надбавку к мизерной заработной плате за какой-либо прокол в работе. Введённое администрацией новшество «штрафные» баллы за «проколы» в работе, заставляло врачей быть предельно осмотрительными и в сложной обстановке принимать такие решения, чтобы защитить себя перед прокурором, всё необходимое сделать для больного, при этом не раздражать и не гневить начальство.
Чернов изучал данные квартального отчёта, которые принесли из отделения медицинской статистики. Однако мысли его были далеки от выведенных показателей. Он сожалел о том, что в повседневной текучке не успел написать диссертацию. Очень обидно. Материала для работы - непочатый край, на любую тему. Молодые врачи, пришедшие с институтской скамьи, не теряют времени даром, успевают сочетать практическую работу с научной, они беспокоятся о будущем, а он, Чернов, проработав двадцать с лишним лет в больнице, так и не успел написать ни одной научной статьи.
Впрочем, у него давно созрела мысль, что после смерти врача Ястребова можно воспользоваться его собранными материалами, переделать, доработать и выдать за свои.
Он открыл шкаф, достал пачку бумаг. Вот они, докладные врача Ястребова, написанные на его имя. Чернов прочёл вслух:
- Прошу обратить внимание на тот факт, что в больницу поступают фальсифицированные медицинские препараты, от их применения страдают больные, ниже приведён список всех пострадавших больных.
Чернов отложил бумаги в сторону. Этот выскочка Ястребов определённо желал выслужиться перед начальством и занять его место.
Ястребову здорово везло: его поддерживал предприниматель Колобов: он мог приобретать в отделение современную аппаратуру.
У больницы на обновление материальной базы денег не было. Чернов не упускал возможности на деньги богатого предпринимателя обновлять новыми аппаратами другие отделения больницы, потому как считал, что больные Ястребова пользуются услугами рентгеновского отделения, лабораторией, физиотерапевтического отделения. Ястребову это не нравилось, он возражал, говорил, что в других отделениях сами заведующие должны находить спонсоров и просить у них помощи, а Колобов один не может обеспечить всю больницу. На этой почве у них возникали конфликты.
В дверь кабинета кто-то робко постучал.
- Войдите, - громко сказал Чернов.
Увидев на пороге человека, он поморщился. На его лице возникло недовольное выражение. Вошёл один из бывших пациентов - бомж Гамлет.
- Ты зачем сюда пришёл? - строго спросил неожиданного гостя.
- Вы обещали деньги, я всё сделал, так отдайте обещанное. Я открыл квартиру, нашёл в ней то, что вы просили, принёс вам.
- Ну, ладно, ладно, я всё помню. Сколько тебе нужно?
- Вы говорили двести рублей.
- Вот, возьми сто, больше сюда не ходи.
Чернов вытащил из кармана деньги и протянул их бомжу. Тот взял их, засунул в карман видавшего виды пиджака и попятился к выходу. В дверях Гамлет столкнулся с Фаиной Карловной. Она отпрянула назад, увидев столь странного человека.
- К вам бомжи за медицинской помощью обращаются? - с иронией в голосе сказала она Чернову.
- Проходите, Фаина Карловна, не обращайте внимание.
- Пришла доложить, что в больнице работает следователь, который увёз в милицию медсестру Жданову.
- Что ему нужно?
- Со всеми разговаривает, всё расспрашивает. Разговаривал с врачами в ординаторской, интересовался, каким образом лекарство для полковника Гладышева попало в больницу. Профессором Кошелевым интересовался, потом с санитарками беседовал. Ко мне заходил. Расспрашивал: откуда к нам поступают лекарства, график дежурств сестёр смотрел. Сейчас направился в реанимацию, к «Неизвестной». В общем, милиция вплотную занимается расследованием убийства. Мне страшно, вдруг что-нибудь раскопает? К вам не заходил?
- Вы испугались? Что он может раскопать? Медсестру Жданову держат под следствием, нам чего опасаться?
- В том-то и дело, что медсестра Жданова исчезла.
- Откуда у вас такие сведения?
- Он в отделе кадров интересовался её паспортными данными. Откуда она родом, с каких пор у нас работает? Мне когда передали разговор, я сразу же поняла, значит, её разыскивают, иначе могли бы всё у неё самой узнать. Ещё он по всем киоскам прошёлся. Лекарства выборочно смотрел, лицензии и сертификаты требовал.
- Он ещё в больнице? - в голосе Чернова послышалась нескрываемая тревога, а руки потянулись к нижнему ящику стола, где лежала рукопись Ястребова.
- Ну да, я ж вам об этом и говорю.
- Тогда вот что: я вас очень попрошу, уважаемая Фаина Карловна, пусть вот этот, - Чернов засунул толстую папку с бумагами и магнитофонную кассету в чёрный полиэтиленовый пакет и протянул его главной медсестре, - пока всё утрясётся, полежит у вас. Спрячьте его в сейф, я заберу позже. После того, как у меня из кабинета исчез «Золотой фонендоскоп», я боюсь в нём хранить важные бумаги.
- Хорошо, давайте, я сохраню, - Фаина Карловна без лишних расспросов взяла пакет.
В этот момент в кабинет кто-то постучал, Чернов не успел ответить, как дверь открылась, вошёл Милютин.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Решение принято
Катюха встретила Риту в квартире Калерии Степановны с восклицаниями:
- Ну, где ты пропадаешь! У меня куча новостей, я жду тебя, не дождусь, мне не терпится тебе всё рассказать.
- У меня тоже полно новостей, только я сначала хочу поесть. Я умираю от голода, - сказала Рита.
- Пошли на кухню, там всё готово, говори тихо, Калерия Степановна спит, - предупредила Катерина.
- Да я вообще согласна молчать и слушать тебя, - ответила Рита. - Ты где пропадаешь? Мы тебя каждый вечер ждём. Неужели так много работы?
- Конечно! Сейчас все уходят в отпуска, у меня было подряд три дежурства. Сегодня я свободна, могу тебе кое-что рассказать.
- Рассказывай, а я пока поем. Что в больнице интересного? Кому достался «Золотой фонендоскоп»?
- Да никому. Я его так хорошо спрятала, что его не скоро найдут. Пусть пройдёт время, сейчас, когда совсем недавно похоронили Лёву, неприлично вручать кому-то престижный подарок. В столе у Чернова я нашла Лёвину рукопись и магнитофонную кассету.
- Как она называется?
- «Скрытые резервы организма».
Рита покачала головой.
- Неужели это он украл рукопись из квартиры Лёвы?
- Не знаю, как она у него оказалась. В его столе было много докладных от Лёвы. В них Лева указывал фамилии больных, их адреса, от каких лекарств они пострадали, и что с ними было. Чернов ни одну докладную Лёвы не разобрал. Они лежат мёртвым грузом. Я прослушала кассету. В ней был записан разговор Лёвы с Черновым накануне убийства. Всё слышно, хотя запись не очень качественная. Чернов говорил Лёве, что он не даст ходу ни одной докладной до тех пор, пока Лёва не включит его в соавторы монографии. Лёва отказывался. Говорил, что этого никогда не будет.
- Где же рукопись и кассета? - спросила Рита. - Ты, надеюсь забрала с собой?
- Да нет, что ты! Как я могу забрать из чужого кабинета вещи, которые мне не принадлежат? Я же не знаю, откуда они у Чернова? Может, Лёва имел ещё один экземпляр рукописи и отдал ему?
- Я уверена, что это та самая рукопись, которая исчезла из квартиры, и кассета тоже. Это Чернов всё похитил.
- Знаешь, одной уверенности мало. Доказательства у тебя есть?
- Доказательств нет, но зато есть интуиция, она мне подсказывает, что именно так, - заметила Рита.
- О, поздравляю, наконец-то у тебя появилась интуиция, - съязвила Катерина. - А то, помнишь, как ты мне говорила: «Я не собака, чтобы иметь чутьё». Сейчас я вижу, что ты превратилась в настоящего сыщика. Ещё знаешь, какая новость? Лёва несколько раз разговаривал по телефону доверия с психологом. Ты знаешь, кто психолог? Жена Милютина. Она вспомнила, о чём они беседовали. Теперь дальше. Помнишь, на столе у Лёвы всегда стояла бронзовая статуэтка?
- Конечно, помню.
- Она исчезла. Но ко мне на дежурстве пришёл Вадим Кошелев, принёс мне букет цветов и подарок. Когда я увидела подарок, чуть с ума не сошла! Это Лёвина статуэтка! Я вида не подала, что узнала, спросила: где он её раздобыл? Он ответил, что взял у отца. Его папаша любитель антиквариата, коллекционировал раньше оригинальные вещи, но сейчас этим не занимается. На дежурстве всё время голову ломала, каким образом у Чернова Лёвина рукопись в столе оказалась? Почему у профессора Кошелева статуэтка Лёвина? Поразмыслить мне не дали больные, всё дежурство была бесконечная беготня по палатам. Привезли одну молодую женщину без сознания, с кровопотерей. Ей сделали операцию, она очень тяжёлая. Дежурства пошли трудные, работы много. Сама знаешь, как тяжело дежурить во время магнитных бурь: у всех повально давление колеблется, сердце болит и голова раскалывается.
- Понятно, - посочувствовала подруге Рита. - Кошмар!
- Игорь Теодорович классно оперирует, - с воодушевлением продолжала Катерина, - я смотрела. Всё делает осторожно, ткани не травмирует. И быстро, за больного переживает, чтобы долго под наркозом не был. Жалеет больных, поняла? Несмотря на то, что больная оказалась наркоманкой и ВИЧ инфицированная. Он к любому больному с состраданием относится. Я его очень уважаю. Он меня пригласил в театр. Всё было чудесно!
- Ну, ты даёшь! Хирурга умудрилась во время дежурства покорить!
- Куда деваться! Нужно всё успевать, жизнь одна, а она у меня вся в больнице проходит. Ты знаешь, меня руки Игоря Теодоровича поразили! Они такие красивые! Пальцы длинные, чуткие. Работают бережно. Видно, что человек мастер своего дела. По рукам можно многое о человеке сказать… - она внезапно замолчала.
Увидев, как загорелись глаза у Катерины, Рита спросила:
- Уж не влюбилась ли ты в него?
Катюха смутилась и, отрицательно покачав головой, сказала:
- Пока этого ничего нет. А у тебя какие новости?
Рита закончила есть и, отпивая чай, сказала:
- Оставшись с твоей тётушкой, мне пришлось оказать ей медицинскую помощь. Она приняла подозрительные таблетки и, видимо, отравилась ими. Когда ей стало лучше, я расспросила её, где она их купила, мне показалась подозрительной упаковка, в которой они находились. Она мне рассказала, где. Я решила сходить в этот киоск и посмотреть, чем в нём торгуют. Встретила в нём свою землячку. Мы с ней из одной деревни. Она мне предложила поработать в таком же киоске, в нём освободилось место продавца. Я согласилась, потому что очень хотела узнать, откуда поступают поддельные лекарства. В том ларьке до меня работала девушка по имени Анфиса Злотникова, но она куда-то пропала, и место освободилось. Ко мне приходила её мать и спрашивала, знаю ли я что-либо о ней. Я сказала, что работаю здесь без году неделю, ничего и никого не знаю. Она мне дала свой адрес и очень просила, если я что-либо узнаю о её дочери, обязательно сообщить.
Представь: в этом киоске, среди коробок, я обнаружила свою пропавшую ручку. Вот она, ты ведь её помнишь? Кошмар! Я смотрела на нее и не верила своим глазам. Вдруг, к киоску подходит женщина, купить для своей матери лекарство. Я её сначала не узнала. А она смотрит то на меня, то на ручку, улыбается и говорит: - Вы ещё до сих пор сохранили мой подарок? Я узнала её, эта была та самая женщина, которая подарила мне ручку в благодарность за лечение матери. Она оставила визитку. Вот, посмотри.
Рита протянула подруге визитку. Та с интересом разглядывала её.
Катерина воскликнула:
- Слушай, да ведь это же жена Милютина, вот здесь написано: психолог, Клара Венедиктовна Милютина.
- Да ты что?! - Рита была удивлена не меньше, чем Катюха.
- Она, здесь тот же самый телефон, по которому я ей звонила, а другой телефон, видимо, домашний.
- Господи! А я ей всё про себя рассказала. Как меня арестовали, как подозревают в убийстве Лёвы. Не сдержалась и обозвала всех ментов лопухами и тупицами. Она мне ещё советы дала, где искать пропавшую девушку.
- Ну, и о чём ты беспокоишься?
- Вдруг меня опять заберут в милицию, в ту же самую камеру посадят? - Успокойся! Она же не знает, что именно её муж увозил тебя в милицию, - успокоила Катерина.
- Представляешь, что я дальше узнала? Оказывается, Анфиса Злотникова была женой Колобова! Мне её мать рассказала. Сейчас я покажу тебе её фотографию.
Рита достала из сумки фотокарточку Анфисы и протянула подруге.
- Эта та самая девица, которая лежит у нас в реанимации под фамилией «Неизвестная», - уверенно сказала Катерина, взглянув на снимок.
- Я говорила её матери, чтобы она дочь искала в больницах. У нас столько новостей, нам нужно их записать и последовательно все осмыслить, - предложила Рита. – Давай, записывай, а я ещё тебе кое-что расскажу.
Катерина принесла лист бумаги и стала писать.
- Слушай дальше, - продолжала Рита. - Лекарства возит в киоск Вадим от Марты, это хозяйка фирмы. А Марта связана с нашей Фаиной. Вадим от неё увозит пустую тару в цех, где хозяйка Марта. Я раньше всегда думала: для чего мы после каждого дежурства должны сдавать нашей Фаине пустые коробки от использованных лекарств? Ты что-нибудь понимаешь теперь?
Катерина, продолжая записывать, ответила:
- Наверное, наша Фаина получает от Марты лекарства и отчитывается за них перед ней освободившейся упаковкой.
- Копай глубже! Я тоже сначала так думала. Но потом мне пришла в голову мысль, что Фаина снабжает Марту освободившейся фирменной упаковкой. Поняла? Они с Мартой связаны друг с другом. Марта работает там, где делают лекарства. Я видела эту Марту вместе с Григорием. Григорий небрежно бросил на заднее сиденье машины полный портфель денег. Он и Марта - любовники. - Откуда ты узнала? - поинтересовалась Катюха.
- Я ехала с ними в одной машине. Они всю дорогу… - Рита запнулась на слове и слегка покраснела, подбирая слова, - всю дорогу целовались. Прочти мне, что ты там записала.
- Первое, - принялась перечислять Катюха, читая с листа. - Выяснить, откуда у Чернова оказались вещи Лёвы: рукопись и кассета. 2). Выяснить, откуда у профессора Кошелева статуэтка с Лёвиного стола. 3). Узнать, каким образом у Злотниковой оказалась твоя шариковая ручка. Может, Чернов после конференции ей отдал? Неужели они знакомы? Видишь, сколько вопросов?
- Я хорошо помню тот момент, когда мне Чернов сказал: «Твою ручку я отдал Ястребову», поэтому я проверила Лёвины карманы. Не понимаю, как моя ручка могла очутиться у Злотниковой. Я уверена, что нашла очень важную улику. Я надеялась найти Анфису и поговорить с ней, чтобы узнать, каким образом она у неё оказалась? Оказывается, Анфиса лежит в реанимации. Мне появляться в больнице нельзя, Милютину сразу же доложат. Похоже, моя миссия по расследованию убийства закончилась. Я не следователь и сделать больше того, что смогла, увы, не могу. Если Злотникова выйдет из комы, захочет ли она со мной разговаривать? Я всей душой чувствую, что найденная ручка – это улика, ведь она пропала со стола Лёвы в ночь убийства.
- Мне пришла в голову одна мысль. Давай с нашими вопросами придём к Милютину и всё выложим. Он, в конце концов, следователь, пусть думает, - предложила Катерина. - И про Фаину, и про освободившуюся тару из-под лекарств, про то, что она с Мартой связана. Пусть разбирается.
- Ну да, мы придём, а нас за решётку. Меня, во всяком случае, точно, - возразила Рита. - Ты бы видела, какими глазами он на меня смотрел, когда допрашивал! У него я - убийца. Поэтому меня нужно сразу же посадить за решётку. И всё ясно. Дело закрыто. Преступник пойман. Ах, какие умные у нас следователи! Честь им и хвала!
- Ты преувеличиваешь свои опасения. Мы придём к нему домой, рядом с ним будет его жена, она умная женщина, тебя знает с хорошей стороны, заступится за тебя. По-моему, прийти к нему - это самый лучший выход из положения. Во-первых, мы поможем следствию, во-вторых, тебе не придётся больше прятаться, - с жаром доказывала Катерина.
- Не знаю, - с сомнением сказала Рита, - как правильно поступить. Я пока не решила. Может, ты и права. Если бы следователи у нас были немного прозорливее и догадливее, то я, возможно, так бы и сделала. Да и куда сейчас идти? Так поздно! К нему домой? Абсурд!
- Да что в этом особенного, мы ведь по делу, - воскликнула Катерина. Она чувствовала, что Рита колеблется. – Я придумала, как можно к нему прийти домой прямо сейчас! Может, ему именно нашей информации не хватает для раскрытия преступления, а мы тут с тобой сидим и рассуждаем попусту.
- Как ты придумала? - с опасением спросила Рита.
- Люди всегда предупреждают о своих визитах. Вот и мы от лица Гладышева предупредим его, - Катерина хлопнула в ладоши и достала сотовый телефон.
- Опять представление? - догадалась Рита.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Коварство и любовь
В дверь кто-то позвонил. Валентина поспешила открыть. Лысый остался в комнате один. Он смотрел телевизор. Из прихожей до его слуха доносился приглушенный женский разговор. Он прислушался. Голос пришедшей к Валентине женщины показался ему знакомым.
Не может быть, неужели это… Он тихо вышел из комнаты и заглянул через щель отодвинутой портьеры в соседнюю комнату. Перед большим зеркалом в кресле, окруженная многочисленными шляпками и париками, сидела Марта и примеряла шляпу. Лысый замер. Она вертела головой, со всех сторон придирчиво рассматривая головной убор. Он продолжал смотреть на неё, ничем не выдавая своего присутствия.
Марта была такой же красивой, как и раньше. Она не потеряла своей привлекательности, наоборот, помолодела и выглядела гораздо моложе своих лет. По дорогому наряду, в котором она была, по сверкающим украшениям, по макияжу, по светящимся глазам он понял, что она живёт в своё удовольствие и вряд ли скучает о нём. Марта придирчиво и сосредоточенно рассматривала со всех сторон шляпку, в её глазах Лысый увидел спокойствие и удовлетворение.
Марта, почувствовав на себе посторонний взгляд, оторвалась от шляпки и посмотрела в зеркало. Увидев в нём Лысого, стоящего за её спиной рядом с портьерой, вздрогнула.
- О, Боже мой! Игорь, это ты! - вырвалось у неё. - Я не верю своим глазам!
Она повернулась к нему. С изумлением смотрела то на Валентину, то на Лысого.
- Я слышала краем уха, по радио объявили о том, что из тюрьмы бежали заключённые. Ты в их числе? Я этого не знала! - в её голосе чувствовались растерянность и озабоченность.
- Как видишь, - Лысый вышел из-за портьеры и сел в кресло.
- А почему ты здесь? - спросила Марта.
Валентина поспешила выйти из комнаты, прикрыв за собой дверь.
- Валентина - моя бывшая гражданская жена. Я с ней прожил десять лет. К тебе идти было опасно. Я остановился на время у неё. Посылал Валентину по адресам старых квартир, но она там не нашла тебя.
Спокойствие и удовлетворение давно исчезли с лица Марты. Страх, волнение, беспокойство, тревогу выдавали её мимика и глаза.
- Понимаю, - убитым голосом сказала Марта. Она лихорадочно соображала, что говорить, как себя вести. Неожиданная встреча с мужем застала её врасплох. - Что же теперь будет? - озабоченно пролепетала она.
- Как что будет? - Лысый по-своему понял её тревогу. - Я не для того прорывался через подземные ходы, чтобы, появившись на свободе, снова на нары отправляться. Видишь, как хорошо вышло, ты сама сюда пришла. Мне срочно нужны деньги и документы на другую фамилию, загранпаспорт, понимаешь? Теперь всё будет хорошо. Купим билет и сделаем дяде ручкой. - Лысый засмеялся.
Марта молча сидела, с напряжением слушая мужа. До неё дошло, что он хочет уехать.
- Ты хочешь отсюда уехать? - с надеждой спросила она.
- Конечно! - с воодушевлением произнес Лысый. - Здесь мне кранты, нужно быстрее рвать когти. У меня в милиции один хороший знакомый есть. Ты пойдёшь к нему. Попросишь для меня документы. Денег не жалей, дай, сколько запросит. Он деньги очень любит, ради них на всё пойдёт. Он сделает, он меня помнить должен, я его, бывало, ни один раз из щекотливых ситуаций спасал. Слово моё раньше что-то стоило. Часто его защищал. Как только засветится на работе с какими-нибудь тёмными делишками, ко мне сразу в кабинет бежал за спасением. Я позвоню кому надо, и дело прикроется. Он в милиции давно работает, всех знает, ему не составит большого труда выполнить мою просьбу.
- Кто же этот человек?
- Запомни: Хромов Григорий.
По лицу Марты пробежала тень. Она вздрогнула. Вот как, оказывается! Знал бы её муженёк, что Григорий уже давно не работает в милиции, он занимается другими делами, о прошлой работе не вспоминает. Григорий Хромов теперь её компаньон, и не только. Вместе они сумели хорошо развернуться. Говорить об этом Марта не стала.
- Хорошо, - сказала она.
- Мне быстро всё надо сделать, понимаешь? - с нетерпением сказал Лысый.
- Ну что, домой поехали? - спросила Марта.
- Ты что! Я не могу носа на улицу высовывать, обо мне без конца по телевизору и по радио говорят. Портреты мои в каждом выпуске новостей показывают.
Он подошёл к телевизору и включил его.
- Вот, сейчас в «Новостях» обязательно скажут. Я здесь буду отсиживаться. Тут для меня самое безопасное место. Сюда всё привези: и деньги, и документы, и билет на самолёт. И чтобы всё чисто было, чтоб ни одной зацепки в документах не было. За собой никакого хвоста не приведи. Ты осторожней будь, менты следить могут. Будь осмотрительной, лучше кого-нибудь вместо себя отправь с документами. Я буду ждать.
Марта продолжала молча слушать Лысого. У неё отлегло от сердца, когда она услышала, что он не хочет покидать стены этой квартиры. Это уже легче. Пусть сидит здесь. Она соберётся с мыслями, они всё решат с Григорием, он должен скоро приехать. Наивный человек Игорь! За время отсутствия много поменялось в жизни!
- Да кто за мной следить будет? Мы же с тобой не в законном браке состояли, а так себе! Откуда они узнают? - воскликнула Марта.
- Ты на суды ходила, в тюрьму передачи отправляла, на свиданье ко мне приезжала? Менты об этом знают. Я же на тебя все сбережения переводил, недвижимость оформил, ты всё сохранила? У них все данные про тебя есть. Правда, последние полгода от тебя ничего не было, а я всё время ждал. Ты верна мне? - Лысый пристально посмотрел на супругу.
- Те деньги, что ты оставил в банке, все обесценились. Знаешь, ведь обвал был в 1988 году, - уклонилась Марта от прямого ответа. - Чтобы поддержать бизнес, мне пришлось продать всю недвижимость. Свиданье с тобой в последнее время вообще не могла пробить, даже передачу передать стало сложно.
- Ты верна мне? - снова спросил Лысый.
- Я ждала тебя, - прошептала Марта.
Он привлёк её к себе.
- Ты что! В чужом доме! - Марта оттолкнула Лысого.
- Валентина не зайдёт, она понимает.
- Нет, что ты! Я не могу так, поехали домой!
- Какой дом, мне нельзя выходить на улицу, тогда все мои планы рухнут. Ребят уже всех переловили, - горячо шептал Лысый, с силой усадив её с собой рядом на диван.
Он поцеловал Марту в губы.
- Что ты, Игорь, здесь невозможно! - Марта слабо сопротивлялась.
- Хорошо. Я сейчас попрошу Валентину сходить в магазин и купить продуктов и вина. Должны же мы отметить нашу встречу! У тебя есть деньги? Дай мне!
Марта нехотя открыла сумочку и вытащила портмоне. Протянула его Лысому.
Лысый, отсчитав несколько купюр, вышел из комнаты. Вскоре он вернулся. Сел рядом с Мартой. Они услышали, как хлопнула дверь. Лысый обхватил Марту и прижал к себе.
- Я ждал этой минуты, Марта! Я долго ждал…, - шептал он ей, - я всё время представлял себе, особенно по ночам, как мы встретимся с тобой. Как я обниму тебя, как поцелую, как раздену и уложу в постель…, - руки Лысого гладили тело Марты. - Я истомился… Разлука - тяжёлое испытание… Я не могу сдерживать себя, ты такая красивая, я давно не видел тебя, истосковался. Я уеду за границу, а потом ты приедешь ко мне, да, Марта? Я буду тебя ждать, поняла?
Лысый горячо шептал Марте, а руки его задирали подол лёгкого летнего платья и гладили обнажённые бедра.
Марта попыталась возразить ему. Она лихорадочно соображала, как уклониться от настойчивых ласк. Но придумать ничего не смогла и только отвела его руку.
- Ты, что? Не хочешь меня? - оторвавшись от неё, спросил Лысый.
В его голосе Марта уловила тревожные нотки, не сулящие ничего хорошего.
- Нет, что, ты! - она поспешила развеять его сомнения, зная крутой нрав бывшего сожителя. - Для меня неожиданно твоё появление. В чужой квартире я не могу, пойми.
- У нас теперь не скоро будет своя квартира, мне предстоит пройти ещё испытания, ты мне во всём поможешь, так ведь? Раздевайся, Валентина придёт не скоро.
Вернувшаяся из магазина Валентина, гремела на кухне посудой, включила радио и открыла кран с водой. Марта и Лысый поднялись с дивана. Марта застёгивала пуговицы и поправляла причёску. Достала из сумочки косметичку, зеркальце, губную помаду. Подкрашивая губы, думала о том, что побег Лысого из тюрьмы очень усложнит ей жизнь. Возникнет много проблем. Они ей ни к чему. Одно хорошо - он хочет покинуть Россию, просит помочь ему в этом. Будет просить денег, интересно, сколько? А как достать ему «чистые» документы? Надо посоветоваться с Григорием. Лысый поцеловал её в открытую шею и шепнул:
- Я сейчас пойду на кухню, мы отпразднуем нашу встречу.
На кухне он открыл сумку, с которой пришла из магазина Валентина, и стал вытаскивать продукты.
- Накроешь на стол, Валентина? - Лысый подошёл к ней и обнял за плечи.
- Накрою, - со вдохом глубокого сожаления сказала она.
Лысый откупорил бутылку вина, открыл икру, шпроты, нарезал хлеб. Валентина хлопотала у плиты. Она не задавала никаких вопросов. Лысый спросил её:
- К тебе давно Марта ходит?
- Нет, - ответила она, - совсем недавно. Ей телефон дала моя клиентка, где-то месяц тому назад. Я ей даже ещё не успела шляпку до конца сделать. Это вторая примерка.
- Понятно, - сказал Лысый. - Ну, всё готово? Несём тарелки в комнату?
Они взяли в руки приготовленные блюда и понесли в комнату.
Валентина, оглядев накрытый стол, сказала:
- Извините, мне необходимо уйти.
Лысый выразил удивление:
- Куда тебе? Неужели так срочно? Посиди с нами, - он стал наливать вино в фужер.
- Нет, нет, я ухожу. Вы оставайтесь.
Она повернулась и вышла из комнаты.
Они остались вдвоём.
- Куда же она ушла? Уже поздно! - удивилась Марта, подумав про себя о том, что её неожиданно вернувшийся из заключения бывший сожитель, обязательно воспользуется предоставленной возможностью и повторит занятия любовью. А ведь у неё именно сегодня на вечер была запланирована встреча с Фаиной в сауне. Жаль, что она срывается.
Лысый наполнил фужер Марты вином, себе налил коньяк. Произнёс тост за встречу и любовь.
Они чокнулись и выпили.
Диктор телевидения повторяла новости. В конце передали сообщение о задержании трёх уголовников, сбежавших из тюрьмы, и во весь экран показали портрет Лысого.
Захмелев, Лысый стал убеждать Марту в том, что лучший вариант для него, это оставаться на этой квартире и ждать от неё документы и деньги. Марта молча кивала и с аппетитом ела. «Он боится попасться в лапы милиции, - подумала она.
- Действительно, внешность у него запоминающаяся, о суде над ним в городе помнят до сих пор. Если кто-то увидит его на улице, сразу же позвонит в милицию, и его поймают. Телефоны милиции всем известны. Если его поймают, то ему накинут ещё один срок за побег. Вместо заграницы снова будет сидеть в тюрьме».
- На новые документы нужна свежая фотография, - подсказала Марта. - Ты должен изменить внешность до неузнаваемости, чтобы не было никаких зацепок. Ты подумал об этом?
Лысый уже изрядно выпил коньяка, но алкоголь ещё полностью не поглотил способность мозгов соображать, хотя язык уже изрядно заплетался.
- Да, ты права. Как же мне изменить внешность? Поменять пол? - с иронией спросил он.
- Я думаю, что тебе достаточно надеть хороший парик, приклеить усы и бакенбарды. Подожди, сейчас проверим.
Марта встала, вышла из комнаты и вскоре вернулась, неся в руках несколько париков, изготовленных Валентиной.
- Посмотрим, как ты будешь выглядеть в парике, - она нахлобучила опьяневшему беглецу на лысый череп парик.
Отошла поодаль и полюбовалась на него со стороны.
- Неплохо, неплохо, но мы померим ещё другой. Жаль, что твой кавказский нос никак нельзя переделать. Но зрительно его уменьшить можно.
В голове у Марты уже созревал план. Это были отрывочные, незрелые мысли, но они уже родились у неё в сознании. Она хорошенько всё обдумает в спокойной обстановке. Перемерив на Лысом несколько париков, остановилась на одном.
- Вот этот самый подходящий, - с удовлетворением сказала она. - К нему есть бакенбарды и усы. Отлично! Теперь твой нос не кажется громоздким, он стал выглядеть намного меньше и скромнее. В таком виде тебя никто не узнает. Сходишь завтра в фотографию и сфотографируешься на новый паспорт. Фотография на углу, я обратила внимание, когда подъехала к дому. Ну, посмотри на себя в зеркало, посмотри! Доволен?
Лысый опьяневшими глазами смотрел на себя в зеркало и всё время тянулся целовать Марту.
- Вот за что я тебя люблю, так это за твою с-собра-з-з… - Лысый громко икнул, - сообразительность! - выговорил он трудно произносимое слово. - Ты всегда умеешь найти выход из любого положения. Я правду говорю. Я бы не догадался до этого.
Марта пробыла в квартире Валентины ещё около часа. Лысый с неохотой отпустил её. Наконец она вышла из квартиры. На входной двери подъезда прочитала адрес: Улица Озёрная, корпус 6, подъезд № 3. Она не стала его записывать. У неё хорошая память, она её никогда не подводила. Марта посмотрела на часы и покачала головой. Опоздала на встречу с Фаиной на целый час. Но она всё равно поедет сейчас прямо к ней, потому что уверена в том, что Фаина ждёт.
ГДАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Разговор начистоту
Клара Венедиктовна накрывала стол. Она, как всегда, ждала с работы мужа. Хлопнула входная дверь. Как хорошо, он сегодня пришёл не очень поздно. На часах половина десятого. У них будет время поговорить.
Накормив мужа, она решила рассказать ему о неожиданной встрече.
- Сегодня, когда я покупала в аптечном киоске лекарства, я встретила очаровательную девушку. Она раньше работала в больнице и выходила маму после тяжёлой болезни. Я когда-то, в знак благодарности, подарила ей австралийскую шариковую ручку. От неё я узнала ужасную новость: врача, который лечил мою маму, убили прямо в больнице во время ночного дежурства. Представь: милиция подозревает эту девушку! Это маразм! Тут невооружённым глазом видно, что она не может быть убийцей.
Милютин, не отрываясь от чтения газеты, кивал.
- Бедная девушка переживает из-за того, что милиция не может найти настоящего убийцу. Кроме врача, убили ещё двух человек. Медсестру заключили под стражу только потому, что в её столе был найден пистолет! Ты представляешь, только из-за этого её посадили в камеру. Могу представить, что пришлось пережить этой девушке! К счастью, из камеры её освободили друзья. Девушка поклялась, что сама отыщет убийцу. Она хочет доказать ментам, извини, это её выражение, что они безнадёжные лопухи и тупицы. В ларьке, где она временно устроилась на работу, она находит мою, то есть свою австралийскую шариковую ручку, которая исчезла у неё в ту самую роковую ночь. Она сейчас теряется в догадках, каким образом ручка могла оказаться в киоске.
- Что мешает ей прямо спросить об этом у напарницы? - продолжая читать газету, рассеянно спросил Милютин.
- Напарница, работающая в этом ларьке, по фамилии Злотникова Анфиса, исчезла. Никто не знает, где она находится.
Милютин вдруг оживился.
- Эту медсестру, что лечила твою маму, звать Маргарита, фамилия Жданова? Это ей ты подарила ручку?
- Да, - ответила Клара Венедиктовна. - Постой, постой, так это ты тот самый следователь, который арестовал её?
- Я её не арестовывал, увёз в милицию для дачи письменных показаний. А что я должен был делать? В её дежурство произошло убийство, она давала путаные ответы на вопросы, нервничала, постоянно краснела. Видно было, что говорит неправду. Вдобавок ко всему, в столе нашли пистолет. На нём, между прочим, отпечатки её пальцев.
Милютин замолчал на минуту.
- Это она тебе сказала, что её освободили друзья? Очень интересно. Выходит, сам полковник Гладышев её друг?
- Не понимаю, - удивлённо глядя на мужа, произнесла Клара Венедиктовна.
- Ну, как! Мне утром домой позвонил по телефону полковник и сказал, что освободил ее.
- Я не удивляюсь этому, возможно, его кто-то попросил. Держать честную девушку за решёткой - это нонсенс! Такого не должно быть, - согласилась супруга.
- По-твоему, сыщики - ясновидящие, каждого человека видят насквозь. В первые часы я думал так, потом, когда у меня появились данные экспертизы, я принял другую версию. Сейчас я не думаю, что она убийца. Но на это решение потребовалось время, оно ушло на сбор новых улик и дополнительные исследования. Преступник тщательно готовится к преступлению, специально оставляет противоречивые улики, с тем, чтобы сбить милицию с толку, скрывается, а мы должны за какой-то миг всё распознать? Так не бывает, дорогая. Мы по крупицам собираем доказательства, можно сказать, в сплошной темноте, на ощупь работаем. При этом постоянно ломаем головы. Мы ищем неопровержимые доказательства вины человека. Думаешь, это легко? Я сегодня весь день провёл в больнице. Собрал информацию у сотрудников. Оказалось, что в реанимации в настоящее время лежит без сознания Анфиса Злотникова. Она, оказывается, была женой убитого предпринимателя Колобова. Ездил к её матери, узнал от неё, что Анфиса вела распутный образ жизни. Взял из больницы стакан с отпечатками её пальцев, сдал на экспертизу. Вот, жду ответа от экспертов, возможно, они засветятся в нашей картотеке на каком-нибудь деле.
- Эта не та Анфиса, о которой говорил отец Трофим?
- Может быть, не знаю. Надо проверить.
- Тогда, может быть, она та Анфиса, которая пропала из ларька?
Милютин не успел ответить. Раздался телефонный звонок. Он поднял трубку.
- Я слушаю.
Кларе Венедиктовне, находившейся рядом, хорошо был слышен голос позвонившего человека.
- Глеб Олегович, добрый вечер! Аронов. Вы просили позвонить и доложить результат. Отпечатки пальцев Злотниковой Анфисы совпадают с отпечатками, снятыми с выключателя ординаторской и с кровавыми отпечатками пальцев, оставленными на стеклах машины в деле убитого «курьера».
- Понятно, спасибо.
Снова зазвонил телефон. Милютин поднял трубку.
- Добрый вечер, Глеб Олегович! Узнал меня? Это Гладышев тебя беспокоит.
- Рад вас слышать, конечно, узнал. Как ваше здоровье?
- Гораздо лучше, спасибо. Я тебя побеспокоил по такому вопросу. К тебе молодые девушки хотят прийти, у них есть сообщения по «больничному» делу. Не возражаешь?
- Прямо сейчас? - Милютин с удивлением посмотрел на жену, взглядом спрашивая разрешения.
Клара Венедиктовна одобрительно кивнула.
- А кто придёт? - спросил Милютин.
- Одну ты знаешь, Жданова Маргарита, ты её держал в камере.
- А вы её взяли и выпустили без моего ведома, - с укором произнёс Милютин.
- Так не за что было держать эту девушку.
- Это сейчас стало ясно, тогда я так не думал. А вторая, кто?
- Её подруга, та, которая в эту ночь должна была дежурить по графику.
- Маркова? - спросил Милютин.
Гладышев откашлялся и сказал:
- Она самая.
- А почему они через вас действуют?
- Понимаешь, это мои хорошие друзья.
- Пусть приходят.
- Адрес подскажи.
Милютин продиктовал название улицы, номер дома и квартиры. Спустя пятнадцать минут в квартире Милютиных раздался звонок.
Дверь открыла Клара Венедиктовна. Увидев Риту вместе с Катюхой, она улыбнулась ей, как хорошей знакомой и сказала:
- Проходите, Глеб Олегович в комнате.
Девушки прошли в комнату и поздоровались с сидящим в кресле Милютиным.
Первой начала говорить Рита:
- Простите нас, пожалуйста, но мы к вам по неотложным делам. Я пришла, чтобы поговорить начистоту. Я не убийца. Прошу вас поверить мне на сто процентов. Я любила врача Ястребова, понимаете? Для меня это убийство настоящий шок!
Услышав неожиданное признание Риты, Катерина во все глаза смотрела на подругу.
- Может быть, вы меня заподозрили, потому что я путалась в показаниях, сбивалась и краснела, - волнуясь, продолжала Рита. - Да, я краснею, когда говорю неправду. В тот раз вся моя неправда заключалась в том, что я заснула под утро за рабочим столом. Понятно? Я чувствовала, что в разговоре с вами постоянно краснею. Но вы, вероятно, это истолковали по-другому. Я кое-что сама нашла. Вот, посмотрите: - Рита вытащила из сумки неповторимую шариковую ручку и положила её на стол перед Милютиным. - Её я случайно обнаружила в аптечном киоске. Она пропала из больницы в ночь рокового убийства из кабинета врача Ястребова. Нужно быстрее найти женщину…
Рита не успела договорить, как её мысль продолжил Милютин:
- Злотникову Анфису, бывшую жену предпринимателя Колобова?
- Да, - с удивлением согласилась Рита. - А вы откуда знаете фамилию? Понимаю, вам, наверное, Клара Венедиктовна рассказала.
- Мы её уже нашли, - продолжал Милютин, - она не может дать показаний, потому что находится без сознания в палате реанимации. Как только она придёт в себя и сможет разговаривать, мы с ней побеседуем. Улика, найденная вами, - Милютин с интересом рассматривал принесённую Ритой ручку, - действительно серьёзная, она, без сомнения, будет ещё одним веским доказательством.
- В этом киоске я обнаружила подозрительные упаковки с лекарствами. Мне кажется, они поддельные. Вот, посмотрите, - Рита вытащила из сумочки несколько коробочек и разложила их перед Милютиным, - на них нет данных об изготовителе, отсутствует штрих код, не проставлен срок годности. В упаковке нет аннотации, которая обязательно должна прилагаться к каждому препарату. В ней пишут все свойства лекарства, дают рекомендации, как его принимать, с какими побочными действиями может столкнуться человек при приёме данного препарата. Я знаю, откуда они поступают в киоск.
- Интересно, откуда? - спросил Милютин.
- На окраине города, в районе старого аэропорта, есть длинный ангар. Он ограждён высокой бетонной стеной, территория закрыта металлическими голубыми воротами. Внутри ангара я не была, мне неизвестно, что в нём, но я подозреваю, что именно там делают лекарства, а потом развозят по киоскам и аптекам города. Тем, кто работает в этом цеху, было известно, что в больницу поступил полковник Гладышев и то, что сейчас вы ведёте расследование.
Рита замолчала, глядя на Милютина. Он с интересом её слушал.
- Вам известны имена этих людей? - спросил Милютин.
- Женщину звать Марта, а мужчину - Григорий Хромов.
- Я пришла сказать, что сама просила Жданову дежурить за меня, она согласилась, несмотря на то, что уже фактически была в отпуске, - добавила Катерина.
- Я знаю, - сказал Милютин. - Объявляю вам, что с вас, Маргарита, сняты подозрения. Я сегодня был в больнице и многое узнал. Хорошо, что вы пришли ко мне. Надеюсь, что я смогу больше узнать о ваших коллегах. Только прошу, отвечайте начистоту, как вы выразились.
Милютин посмотрел на девушек. Они молча кивнули.
- Какие отношения были между Черновым и Ястребовым? - спросил он.
- Ястребов постоянно писал докладные Чернову о том, что в больнице регистрируются факты тяжелых реакций от приёма некачественных лекарств. - Катерина выложила на стол несколько копий Лёвиных докладных. - Вот, пожалуйста, посмотрите. Чернов ничего не предпринимал. В тот вечер, накануне дежурства, между ними был разговор на повышенных тонах. Чернов уговаривал Ястребова взять его в соавторы будущей монографии…
Милютин прервал её и продолжил:
- Монографии с названием «Резервы вашего организма»? Я не ошибся? Об этой монографии идёт речь?
- Да, именно об этой. Но Ястребов категорически отказался. Об этом разговоре я узнала, прослушав кассету, - растерянно ответила Катерина. - Откуда вы знаете?
- А вы думаете, что в милиции работают одни недоумки? - Милютин посмотрел прямо в глаза Рите.
Рита густо покраснела.
- Нет, конечно! - бодро ответила Катюха. - Каким же образом вы узнали название монографии? - настаивала Катюха.
- Я знаю даже то, что Чернов отправил на квартиру к Ястребову одного бомжа, постоянно проживающего в подземных коммуникациях больницы. Он ему сказал, что квартира его, а ключи утеряны. Обещал ему за рукопись вознаграждение. Правда, выполнил не так, как обещал, чем очень его обидел. Бомж принёс не только рукопись монографии, но кассету. Об этой кассете будет особый разговор, - он многозначительно посмотрел на Риту.
Девушки изумлённо смотрели на Милютина.
- Не удивляйтесь. Раз начистоту, так тому и быть. Раскрою вам секрет. Всё дело в том, что в приёмном покое больницы я встретил упомянутого бомжа Гамлета, бывшего уголовника-домушника. Мы с ним знакомы много лет назад. Когда-то я спас его от верной гибели. Он до сих пор об этом помнит. Гамлет очень наблюдательный человек. Мы с ним о многом поговорили сегодня. Монографию я видел. Она оказалась в кабинете главной медсестры. Чернов, после того, как у него из кабинета пропал «Золотой фонендоскоп», побоялся её хранить у себя и попросил Фаину Карловну спрятать на время в своём сейфе чёрный целлофановый пакет, куда вложил рукопись и кассету. После разговора с Черновым я вернулся в кабинет главной медсестры и попросил её показать мне содержимое пакета, который она несла. Она показала. Теперь рукопись и кассета находятся в деле. Чернов объяснит на суде, как они к нему попали. Какие у вас отношения с главной медсестрой больницы?
- Фаина Карловна очень боится, что на её место поставят сестру с высшим медицинским образованием, - сказала Рита. - Об этом в больнице все знают.
- И эта медсестра - вы, Екатерина Маркова, - сказал Милютин, с улыбкой на лице глядя на Катерину.
Та, смутившись, потупила взор.
- Вы поменялись дежурствами, ничего ей не сказав? - допытывался Милютин.
- Было такое дело, - со вздохом призналась Катерина.
- А почему вы молчите про бронзовую статуэтку, которую унёс со стола врача Ястребова профессор Кошелев и которую потом подарил вам его сын?
- Статуэтка со стола Ястребова? Как вам удалось узнать? - с удивлением в голосе спросила Катерина.
- Люди, совершая низкие поступки, думают, что окружающие ничего не видит и не замечает. А напрасно. Всё тайное когда-то становится явным. Исчезновение статуэтки заметили сотрудники отделения. Они стали между собой гадать, думая о том, куда она могла исчезнуть. Никто из посторонних в ординаторской не был. Вспомнили, что профессор Кошелев собирал антиквариат и в своё время просил у Ястребова продать ему статуэтку. Кто-то видел, что его фигура мелькала в отделении. А Гамлет, постоянно обитающий в приёмном отделении, обратил внимание на то, что к вам на дежурство с букетом цветов пришёл сын профессора, Вадим Кошелев. Кроме цветов, он увидел бронзовую статуэтку. Я только сделал выводы из того, что мне говорили сотрудники больницы, которых я весь день расспрашивал. Такая моя работа. Теперь вернёмся к кассете.
Рита, услышав, что речь пойдёт о кассете, предчувствуя неприятный разговор, внутренне насторожилась. Опасная догадка промелькнула в её голове.
Милютин продолжал:
- Ответьте мне, милые девушки, каким образом кассета могла очутиться в квартире Ястребова после его смерти? Я внимательно прослушал запись, мне многое стало ясно. Ястребов был на дежурстве, сидел в кабинете Чернова, вёл с ним разговор. Портативный магнитофон находился в кармане, он был включён. Ночью Ястребова убили. Домой он, естественно, не ходил. Так как же кассета после смерти оказалась в квартире?
Взгляд Милютина остановился на Рите. Она почувствовала, что её лицо залилось нестерпимым жаром.
- Понимаю, вам трудно признаться в том, что вы у мёртвого коллеги вытащили из кармана портативный магнитофон и ключи от квартиры. Я это знаю точно. Остались отпечатки ваших пальцев на поручнях фургона, на котором были увезены от морга трупы. Единственный вопрос, на который я не нахожу ответа, но я надеюсь, что вы мне его дадите. Мы ведь договорились, что будем говорить начистоту, не так ли? Каким образом вы узнали, где находятся спрятанные трупы? Вы успели побывать в машине рано утром, к обеду трупы были обнаружены.
Рита сидела с пунцовыми щеками, не зная, как ответить следователю.
На помощь пришла Катюха.
- Это я её увезла проститься с любимым человеком. Мне позвонил кто-то по телефону и сообщил, где они спрятаны, - не моргнув глазом, выпалила она.
Рита молчала.
- Вы не знаете человека, кто звонил вам?
- Нет, - повторила Катюха.
- Почему же вы не сообщили об этом в милицию?
- Звонивший человек уверил меня в том, что сегодня же трупы будут возвращены, - отчеканила Катюха. - И потом, мы просто боялись к вам идти, вдруг снова, уже вдвоём, попадём в камеру? - нашлась, как выкрутиться из щекотливого положения Катерина.
- Ну, хорошо, понятно. У вас есть ещё сообщения? - спросил девушек Милютин.
Рита вздохнула с облегчением. Краска постепенно исчезла с её лица.
- Мы сказали всё, что хотели. Нам пора, - сказала Рита и встала. - Уже поздно.
Вслед за ней встала Катерина. Милютин проводил их до двери.
Клара Венедиктовна, войдя в комнату, спросила мужа:
- Ну, с чем приходили девочки?
Милютин не успел ответить. Вновь зазвонил телефон, он снял трубку.
- Да, это я, Милютин. Добрый вечер, Михаил Сергеевич! - Закрыв микрофон ладонью, сказал шёпотом жене: - опять Гладышев звонит. - Что вы говорите? Хорошо, я понял, завтра зайду к ней и всё, что вы просите, передам. Только что девушки от меня ушли. Какие? Те, о которых вы меня просили час тому назад, по «больничному» делу. Как не звонили? Да вы что?! Я сам с вами разговаривал! Вы меня попросили принять хороших знакомых: медсестру Жданову, которую вы из камеры освободили, и ещё одну, молодую девушку, она должна была в ночь убийства дежурить, но заменилась. Как не звонили? А кто звонил? И не освобождали? А кто же тогда освобождал? Они же ваши хорошие знакомые! Как они выглядят и как их звать? Ну, такие, молодые, обе симпатичные, одну звать Маргарита Жданова, а другую Екатерина Маркова. Работают в больнице. Ничего не понимаете? И я тоже.
Милютин положил трубку на рычаг и удивлённо смотрел на жену.
- Представляешь, чудеса какие-то! Звонит Гладышев из больницы, говорит, что не может дозвониться домой, к жене, наверное, телефон неисправный и просит меня заехать к ней попросить, чтобы она ему ещё трав привезла. Я, конечно, соглашаюсь, и говорю ему про девушек. А он мне говорит, что ни о чём меня не просил, никого не отправлял и звонит мне первый раз! Чудеса! Так я же сам с ним по телефону разговаривал! Выходит, девушки - настоящие артистки!
На улице Рита сказала:
- Этот следователь без нас всё знает! Мы выглядели, наверное, как последние дуры! Особенно я, когда узнала, что ему известно то, что я у Лёвы из кармана вытащила диктофон и ключи от квартиры. Я от стыда готова была под землю провалиться. Не знала, что и говорить в оправдание. Он на меня смотрел таким пронизывающим взглядом, я опять стала его бояться. Хорошо, что ты ловко всё придумала и ни слова не сказала про угон машины и про то, что звонила ему от имени Гладышева.
- Ну, это ему не надо знать, это наша тайна. А я думаю, что ничего плохого нет в том, что мы с тобой к нему сходили. По крайней мере, теперь многое стало ясным. Ты можешь, ничего не опасаясь, ходить по улицам. С тебя сняты все подозрения.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Иван Воронин выходит на связь
В цеху Иван во всём помогал мастеру, и полностью заменял в его отсутствие.
Сегодня с утра Иван сидел в небольшой каморке за дверью и пересчитывал на калькуляторе столбики цифр.
Кто-то заглянул в закуток, но, не заметив его, исчез. Он услышал голос Марты, она разговаривала с приехавшим Григорием.
- От Фаины я узнала, что Анфиса вышла из комы, и её переводят из реанимации в обычную палату. Очень плохо для нас. Осталась её мать, она не даёт мне покоя, ищет меня всюду. Её нужно убрать любым способом, мне не нужны обвинители. - Подумаем, - ответил Григорий. - Ты знаешь, где она живёт?
- Улица Строителей, дом № 18, квартира № 18.
- Отправим к ней посланцев. Ещё, какие новости?
- Объявился Игорь неожиданно, гораздо раньше, чем должен был появиться. Он убежал из тюрьмы. Ему нужны деньги, заграничный паспорт. Деньги я должна снять со счёта, а сделать ему документы на тебе. Он прямо сказал: «Иди в милицию, найди Григория Хромова, попроси за меня. Раньше я ему во многом помогал, теперь его очередь выручить меня». Откуда он тебя знает? Почему так уверен в тебе? Почему ты мне не говорил, что был знаком с ним?
- Мне приходилось иногда к нему обращаться по мелочам, когда работал в милиции, - ответил Григорий с нескрываемым пренебрежением. - Так, ерунда всякая. Но денег я у него никогда не просил. Наоборот, давал ему за услуги. Он охотно брал. Ты же знаешь, как чиновники любят деньги, палец о палец не ударят, пока не дашь на лапу, из-за чего, в конце концов, он и попался. Раз попался - сиди, сколько тебе отмерено. Убежал - твои проблемы, сам решай, что дальше делать. Меня тоже ломали, - всё было! Из милиции выгнали, думали, пропаду? Ошиблись, ребята! Я нашёл своё место, здесь деньги никогда не переведутся, потому что кладбища и лекарства нужны людям. Но ему я ничего не должен, я за всё с ним рассчитывался, поняла? Ты должна сделать выбор. Он или я? Если хочешь знать моё мнение, то я категорически против любой помощи ему. Я не хочу давать денег, не собираюсь делать ему документы. Для него сейчас лучше всего - продолжать сидеть в тюрьме. Пусть ждёт момента, когда объявят амнистию. Таких взяточников, как он, полно в тюрьме сидит, девать некуда, поэтому объявляют время от времени амнистии, чтобы разгрузить нары и на освободившиеся места посадить новых. На свободе на что он рассчитывает? Его деньги давно пропали с обвалом. Он что, об этом не знает? Те жалкие крохи, что остались от его сбережений после дефолта, со временем съела инфляция. На какие деньги он рассчитывает? На мои? Все эти годы я старался не для него. Я вложил деньги в дело, здесь нет ни одной его копейки. Отправлять за границу каждого уголовника не собираюсь. Всё, что мы сейчас имеем, это сделано моими мозгами и руками. Я не собираюсь с ним делиться. Ни деньгами, ни тобой. Где я возьму для него новые документы? Я давно не работаю в органах. Ты больше не встречайся с ним, поняла? Или я за себя не отвечаю, - Григорий постучал кулаком по столу.
- Ну, не сердись на меня, Григорий, не кричи! Я же знаю, что ты гений! Я больше не пойду к нему. Фотографии уже готовы. Отправлю к нему кого-нибудь с документами. Нужно же от него избавиться. Я всё уже сделала. Вот его новые документы, вот туристическая путёвка и загранпаспорт. Я отправлю к нему кого-нибудь с деньгами, документами. Он сам предостерегал меня о том, чтобы я была осторожной и не привела к нему ментов. Я всё обдумала и нашла выход! Ты не думай, он не сможет ничем воспользоваться. Доллары и все…, - Марта перешла на шёпот, и Иван больше не смог ничего расслышать.
Через некоторое время раздался хохот, и Григорий сказал:
- Ну и ведьма же ты, Марта! Ох, ты и хитра! Хорошая у него будет туристическая поездка, как раз туда, куда ему и надо. Ну и хитрая!
Они громко смеялись, потом голоса притихли. Вскоре раздался голос Марты:
- Иван, зайди ко мне!
Иван зашёл в комнату и увидел сидящего на диване Григория.
- Иван, выполни поручение, - сказала Марта. - Вот этот пакет отвези по указанному адресу. Позвони в квартиру, тебя спросят, кто такой и зачем пришёл, скажи, привёз посылку. Отдашь человеку и вернёшься сюда. Прямо сейчас садись в машину и езжай.
Она протянула ему пакет.
Он взял его в руки и прочитал адрес: Улица Озёрная, корпус № 6, подъезд № 3, этаж 7, квартира 218.
- Хорошо, я всё понял.
Иван вышел из цеха, сел в машину и поехал в центр города. Отъехав на приличное расстояние, он вытащил из внутреннего кармана телефон и набрал номер Милютина.
- Алло, Глеб Олегович! Это я.
- Я понял, - услышал спокойный голос Милютина.
- Я только что выехал из цеха, где изготавливают фальшивые лекарства. Он расположен в районе старого аэропорта за голубыми воротами в длинном ангаре. Меня послали выполнить поручение – отвезти пакет с документами на улицу Озёрная корпус № 6, квартира 218. Пакет закрыт, но я слышал разговор и думаю, что в нём новые документы, туристическая путёвка, деньги. Фамилия не указана. Что мне делать?
- Как что делать? Выполнять поручение, - ответил Милютин.
- Ясно. Ещё я слышал, что они задумали наказать мать какой-то Анфисы. Марта сказала, что Анфиса вышла из комы, её мать может навредить Марте.
- Мне понятно, о чём идет речь, - сказал Милютин. - Марта осталась в цеху? Сколько там человек?
- С ней находился мужчина, которого она называла Григорием, остальные в цеху.
- Слушай внимательно: отвезёшь документы, и больше не возвращайся в цех. Это я тебе приказываю. Завтра придёшь ко мне. До свидания.
Иван подъехал к дому по указанному адресу. Позвонил в дверь. Женский голос спросил:
- Кто там?
- Вам посылка.
Дверь открыла женщина. Она осмотрела с удивлением. Увидев в руках Ивана пакет, крикнула:
- Игорь, к тебе!
Когда Иван увидел вышедшего из комнаты Игоря, он сразу же узнал бежавшего из тюрьмы Лысого. Отдал ему пакет. Лысый осмотрел его со всех сторон и спросил:
- А сама когда приедет?
- Я не знаю.
Выйдя на улицу, Иван снова набрал номер телефона Милютина.
- Алло, Глеб Олегович! Я отдал пакет в руки бежавшего преступника. Это Лысый, уголовник по фамилии Сембрадзе, я узнал его, даже имя запомнил: Игорь Вахтангович. Это точно он.
- Хорошо, не суетись, езжай домой и отдыхай, дальше мы всё сделаем сами.
Ивану ничего не оставалось делать, как подчиниться приказу.
Дома он принял душ и лёг спать. Проспал богатырским сном до самого утра. Утром, выпив наскоро сваренный кофе, помчался к Милютину.
- Проходи, проходи, садись, я тебя поздравляю! - улыбаясь, сказал Милютин.
- С чем? - спросил Иван.
- Не знаешь? Ну, слушай! Во-первых, после твоего звонка я направил в цех группу захвата. И Марта, и Григорий Хромов, все, кто работал в подпольном цеху, арестованы. Следствие определит вину каждого. Продукция и цех опечатаны. В нём будет работать следственная группа. Во-вторых, ты действительно вёз документы сбежавшему арестанту Лысому. Мы планировали следить за квартирой и позже взять его, но спустя полчаса после твоего звонка, раздался ещё звонок от какого-то осведомителя, не пожелавшего себя назвать. Звонивший сказал, что по этому адресу находится сбежавший из тюрьмы уголовник Сембрадзе, по кличке Лысый. Он же сообщил, что Лысый собирается вылететь с туристической путёвкой за границу. Кто-то явно торопил нас арестовать Лысого. Нам ничего не оставалось, как форсировать события. Лысый арестован на квартире и сидит в камере. В пакете, который ты привёз Лысому, мы обнаружили фальшивые доллары, поддельный паспорт и поддельную туристическую визу. Мне стало ясно, кто сообщил нам о месте нахождения Лысого. Марта, его гражданская жена, заложила его, не пожелав расстаться с деньгами. Она сделала вид, что помогает ему, на самом деле всё обстряпала так, чтобы Лысый снова попал в тюрьму. В-третьих, мать Анфисы, благодаря твоему звонку, на время была изолирована, в её квартире находилась засада. Сейчас ей ничего не угрожает. Я должен ехать в больницу. Мне нужно провести там допрос.
- Можно, я с вами? - спросил Иван.
- Конечно! - ответил Милютин.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Разоблачение
Анфиса пришла в сознание. Из реанимации её перевели в обычную палату. Она лежала на кровати и смотрела в окно.
Дверь в палату открылась, и вошёл Милютин. За ним шли Рита, Катерина и Иван. Все подошли к кровати и сели на стулья.
- Здравствуйте, - поздоровался с Анфисой Милютин. - Как вы себя чувствуете?
- Здравствуйте, - ответила она. - Кто вы?
- Я следователь, моя фамилия Милютин.
- Я чувствую себя хорошо. Что со мной, как я попала в больницу?
- Вы ничего не помните? - спросил Милютин.
- Последнее, что я вспоминаю, это то, что ко мне в квартиру ворвались трое человек в масках и, скрутив мне руки, вытолкнули с балкона.
- Да, вас подобрала «скорая помощь» и привезла в больницу в тяжёлом состоянии. Вас спасли медики. Сделали операцию, перелили кровь, вывели из шока. Вы не догадываетесь, кто к вам отправил бандитов, и почему вас выбросили с балкона?
- Догадываюсь. Она очень мстительная. Я сказала ей, что не могу вынести всего, пойду в милицию и всё расскажу. Я не хотела никого убивать, я даже специально заменила патроны на холостые. Остальное я сделала всё, как она мне говорила. Врача не было в ординаторской. Пистолет я подложила медсестре в стол. А на следующий день я узнаю, что все трое убиты, и она мне говорит, что это я их убила! Но я не могла их убить! Я, правда, хотела прийти в милицию и рассказать, как всё было. Она мне сказала: - Ты пожалеешь об этом. - А я не могла жить с таким грузом. Не могла носить в себе тяжкий грех. Я к батюшке ходила, всё равно не помогло, в церкви на исповеди мне стало плохо, у меня заболело сердце, и я потеряла сознание. - Анфиса говорила быстро, словно боялась, что не успеет всё рассказать.
- Подождите, давайте начнём по порядку. Вы сможете ответить на мои вопросы?
- Да. Кто эти люди, что пришли вместе с вами? - спросила Анфиса.
- Эта девушка, - Милютин дотронулся до плеча Катерины, - медицинская сестра, принимала участие в вашем спасении. Вот эта девушка, - Милютин дотронулся до руки Риты, - тоже медицинская сестра, во время дежурства убили её любимого человека, врача Ястребова. Ей вы подложили в стол пистолет. А этот молодой человек - будущий следователь, с его участием раскрыта подпольная группа торговцев, занимающаяся незаконным изготовлением лекарств и их продажей. Кроме того, Иван предотвратил покушение на жизнь вашей матери. Как вы видите, люди не случайные. Вы можете говорить всё, совершенно не опасаясь.
Услышав о покушении на мать, Анфиса приподнялась и с тревогой в голосе спросила:
- Что с матерью? Где она?
- Не беспокойтесь, с ней всё хорошо.
Анфиса, облегчённо вздохнув, сказала:
- Я знаю, чьих рук это дело. Догадалась сразу, что вы хотите от меня узнать. Я многое передумала за это время. Теперь мне кажется, что я вернулась с того света. Хочу начать жизнь заново. Слушайте, что я вам расскажу. Да, это я стреляла в Колобова и в его сиделку. Мне нужно было стрелять и в Ястребова. Меня заставили это сделать. Но я поклялась, что не буду их убивать. И я действительно не убила их, хотя меня уверяли, что я застрелила троих людей. Меня подставили. Я не могла этого сделать по простой причине, - она замолчала, взяла в руки стакан с водой и сделала несколько глотков.
- Потому что вы заменили патроны на холостые? - спросил Милютин.
- Вот именно. Я не хотела убивать своего бывшего мужа, но я не могла противиться Марте. Я всё сделала, как мне сказала Марта: выстрелила в спящих Колобова и в сиделку (Марта не хотела, чтобы оставались свидетели), после чего пошла в ординаторскую, к врачу Ястребову, но его там не оказалось. В стол дежурной медсестры, как говорила мне Марта, я положила пистолет, она в это время спала. В машине меня ждала Марта с мужчиной. - Ты всё сделала? - спросила она. Я сказала, что врача в ординаторской не было. Марта возмутилась, стала поносить меня отборной бранью. Она не верила мне. - Признайся, - со злобой в голосе шипела она, - ты не была там! Со мной приключилась истерика. Я показала ей ручку, которую взяла со стола врача в качестве доказательства, что была в ординаторской. Марта сказала мужчине: - Иди, проверь! Он ушёл. - Всё в порядке! - сказал, вернувшись. Его я не знаю, раньше никогда не встречала. На следующий день я узнала о том, что трое человек ночью застрелены в больнице. Я поняла, что меня использовали. У меня на почве переживаний был нервный срыв. Я не хотела жить. Приняла большую дозу наркотиков и попала в больницу.
Она отпила воды и продолжила:
- Когда-то я имела всё, что может желать каждая женщина: прекрасного мужа, к тому же удачливого предпринимателя, любовь, дорогие подарки, красоту и здоровье, роскошный коттедж, обставленный модной мебелью, машину, деньги.
Муж, известный в городе бизнесмен Колобов, не ограничивал меня в деньгах, я тратила их по своему усмотрению, а он не требовал от меня отчётов. Но именно деньги испортили меня. Я любили посещать бары и рестораны, особенно в дни, когда муж отсутствовал в городе, уезжая на несколько дней по коммерческим делам. Я стала не в меру увлекаться алкоголем, а эта пагубная привычка никому не приносит счастья.
Однажды в одном из ресторанов я познакомилась с дамой, по имени Марта, с которой впоследствии мы стали, как мне тогда казалось, близкими подругами. Я жаловались ей на то, что муж часто покидает меня, уезжая по делам службы, вдобавок ко всему, очень много уделяет времени и средств благотворительности, по моему мнению, разбазаривая деньги направо и налево. Марта умела терпеливо выслушивать, и это мне нравилось. Я раскрывала душу, а она делала выводы и использовала меня там, где не хотела быть замеченной. Но я, конечно, не подозревала о том, что она коварная женщина.
Меня раздражало то, что муж покровительствовал врачу по фамилии Ястребов. Я просто возненавидела этого врача, делала всё возможное, чтобы муж прекратил общение с ним. Об этом я постоянно жаловалась Марте. Она сочувствовала мне. Впоследствии я поняла, что этот врач по каким-то причинам мешал и Марте. Со временем мужу надоели постоянные упрёки и придирки, он подал на развод. Мы развелись. С этого дня во мне кипела обида на мужа, я была полна ненависти, я готовилась ему отомстить.
Всё свободное время я проводила в ресторанах, заглушая вином свою обиду. Постепенно у меня разошлись все деньги. Когда я пропила всё, что имела, ко мне «на помощь» пришла Марта. Она была в курсе моих переживаний, ведь я, не таясь, рассказывала ей обо всём.
Марта воспользовалась моим безденежным положением и попросила меня сопроводить в одну из поездок человека, пообещав заплатить за эту поездку хорошие деньги. Человек должен был привезти ей наркотики, у него на поясе был корсет с ампулами и товар в коробках. Мне она об этом, конечно, ничего не сообщила, но снабдила меня пистолетом ТТ, и сказала, что оружие может пригодиться.
Когда мы возвращались с ним ранним апрельским утром в город, на въезде машину пытался остановить дежурный инспектор ГИБДД. Водитель не остановился и стрелял в инспектора. За нами тотчас началась погоня. Водитель был ранен в плечо. Он с трудом продолжал управлять машиной, терял кровь, но сумел скрыться от преследования в одном из подземных гаражей.
Видимо, был задет крупный кровеносный сосуд. У него было очень сильное кровотечение. Он на глазах уходил из жизни.
Я позвонила Марте, чтобы узнать, как поступить: за нами погоня, водитель ранен, теряет много крови, что делать? Она приказала: раненого застрелить, забрать у него документы и пакет, самой немедленно скрыться. Я стреляла водителю в затылок. После этого убийства я полностью во власти Марты. Я не имела представления, чем она занимается, но знала, что у неё всегда водятся деньги.
Анфиса замолчала и попросила попить воды. Выпив несколько глотков, закрыла глаза, словно желая отдохнуть.
- Подруга ваша занималась изготовлением и продажей поддельных лекарств и наркотиков, - продолжил за Анфису Милютин, видя, что ей стало трудно говорить. - В её ведении был цех, в котором изготавливаются фальсифицированные лекарственные препараты. Кроме цеха, владела двумя аптеками и несколькими аптечными киосками, в которых эти лекарства сбывала. Она милостиво дала вам работу в одном из аптечных киосков, и с этого момента вы в постоянной кабале. Кроме этого, она приучила вас к наркотикам, давая вначале маленькие дозы кокаина для успокоения нервов. Её бизнесу мешал врач, тот самый, которому помогал ваш муж и которого вы по этой причине не терпели.
Ястребов уже не один раз публично выступал и говорил о том, что у него имеются достоверные данные о торговцах поддельными лекарствами. Марта решила с вашей помощью от него избавиться. Она знала, что вы ненавидите мужа и этого врача. Подходящий случай представился. Колобов лежал в больнице, в эту ночь дежурил Ястребов. И медсестра должна была дежурить та, на которую Марта задумала бросить тень подозрения в убийстве. Она числилась в резерве на должность главной медсестры больницы, а с той у Марты были более чем тёплые отношения. Вы подходили на роль киллера. Вы привыкли к наркотикам, вам невозможно обходиться без них, вы превратились в рабыню коварной госпожи и готовы без колебаний пойти на любое преступление ради дозы. Я верю: вы не хотели убивать бывшего мужа. Для этого вы заменили патроны на холостые. Но вы просчитались. Марта, зная вашу неустойчивую психику, отправила сделать контрольный выстрел другого киллера. Он стрелял настоящими патронами
Анфиса молча глотала слёзы.
- Почему вы не пришли за помощью в милицию? Тогда бы не было трагедии.
- Я думала об этом, хотела так поступить, но мой просчёт был в том, что я поздно пришла к такому решению и зря сказала об этом Марте. Мне нужно было ничего ей не говорить, а сразу, как она отправила меня на убийство, прийти к вам. Но я боялась и вас, и Марты. Но и убивать никого не хотела. Думала, что обману её, поэтому заменила патроны, но Марта оказалась хитрее меня! Все убиты, и меня она приказала убрать. Ей не нужны свидетели. Как только я приняла решение идти с заявлением в милицию и сказала ей об этом, вечером ко мне в квартиру ворвались трое бритоголовых парней. Больше я ничего не помню, - шёпотом сказала Анфиса. - Я хочу, чтобы вы знали: я никого не убивала в больнице. Мне плохо, - зрачки глаз у неё расширились, лицо моментально побледнело, она издала короткий стон, и её голова безжизненно отклонилась в сторону. Взгляд глаз стал погасшим и неподвижным.
Рита и Катерина в один голос произнесли:
- Она умирает! Быстрее зовите врачей!
Рита бросилась звать реаниматоров. Тут же в палату вбежали врачи и принялись реанимировать Анфису.
Медики работали согласованно, моча и быстро. В палату на движущемся столике прикатили приборы, сёстры подключили капельницы. Рита, Катюха, Иван и Милютин вышли в коридор и стояли возле окна.
Спустя сорок минут из палаты по одному вышли врачи и сёстры.
По лицам было ясно, что старания медиков не увенчались успехом.
Врач сказал Милютину:
- Мы сделали всё, что было в наших силах. К сожалению, у неё были тяжёлые травмы внутренних органов. Вдобавок, она оказалась Вич инфицированной, с резко подавленным иммунитетом. Шансов выжить у неё практически не было. Когда собственный организм не сопротивляется, выкарабкаться из пропасти и победить болезнь невозможно. Помните, как говорил наш коллега доктор Ястребов? - он посмотрел на Риту и Катюху. - «Человек должен сам себе быть опорой». У этой женщины опоры внутри не было. Она её давно сломала своим образом жизни.
Был хороший летний день. Ярко светило солнце, средь зелёной травы буйно цвели одуванчики, кругом радостно щебетали птицы.
- Жизнь продолжается, - сказал Милютин, спускаясь по ступенькам с крыльца больницы. - Меня ждут дела, до свидания.
- Я с вами, - сказал Иван Воронин. - Можно?
- Конечно! - ответил Милютин, и они быстрым шагом направились к машине.
Рита и Катюха остались вдвоём.
- До свидания, - сказала Рита.
- У тебя тоже дела? - вопросительно посмотрела на неё Катерина.
- Я решила съездить на юг, отдохнуть на побережье, как мы планировали с Лёвой. В отпуске надо отдыхать.
- Ну, пока, счастливого пути! - Катерина помахала ей рукой.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Вместо послесловия
Последние новости
Закончился отпуск, и Рита вышла на работу. В этот день в больнице была общая планёрка, и она, не заходя в отделение, сразу направилась в актовый зал, где собирались сотрудники больницы. Рита, увидев Катерину, села рядом с ней.
- С выходом! - поздравила Катерина. - Ты как раз вовремя, у нас в больнице много новостей! Сегодня планёрку проводит новый главный врач.
- Кто? - с интересом спросила Рита.
- Сейчас увидишь, вот, посмотри, он идёт.
Рита увидела поднимающегося на сцену Игоря Теодоровича.
- Уважаемые коллеги, - обратился к присутствующим Игорь Теодорович, - я хочу сообщить новость. Просьба группы врачей увековечить память нашего коллеги Ястребова Льва Борисовича, одобрена областным отделом здравоохранения и управлением администрации. В отделении, где он работал, в его честь будет установлена мемориальная доска. Его многолетний труд отражён в монографии, которую он сам не успел издать. Рукопись сдана его коллегами в издательство. В отделении, где он работал, врачи будут продолжать лечить пациентов его методами, суть которых направлена к открытию в человеке скрытых, внутренних резервов для победы над болезнью.
Со всех рядов послышались аплодисменты.
- Ещё одна память останется о враче Льве Григорьевиче Ястребове, - шёпотом сказала Рита, сидевшей рядом с ней Катюхе.
- Какая же? - спросила она.
- Я жду ребёнка.
- Вот это новость! Поздравляю! - во весь голос вырвалось у Катерины.
На них сразу же зашикали со всех сторон.
- А почему не видно ни Чернова, ни Фаины? - спросила Рита, осмотревшись по сторонам.
- Чернов уволился. Фаина ушла на пенсию.
- Почему? - удивилась Рита.
- Потому что в ходе следствия выяснилось, что Чернов посылал Гамлета на квартиру Лёвы, чтобы тот принёс ему рукопись монографии Лёвы, - это раз; что Лёва писал Чернову докладные, а он ничего по ним не предпринимал, - это два. Чернов дал сиделке Колобова вместо обезболивающих снотворное, которое было упаковано в коробочку с названием «обезболивающее». Он купил его для себя в одном из киосков больницы. Сам в шоке из-за этого казуса был, так как никогда не думал, что такое может случиться с ним. Если бы он обратил внимание на докладные Лёвы и своевременно принял меры и выдворил бы из стен больницы все аптечные киоски, продающие подозрительные лекарства, то, возможно, трагедии не произошло, ведь Колобова и его сиделку убили спящими - это три. Я Чернова встречала недавно, он сказал, что покончил с медициной навсегда. Надоели ему отчёты дурацкие, проблемы бесконечные: где брать современное диагностическое оборудование, чем больных лечить. За такую смешную зарплату, говорит, я лучше сторожить где-нибудь буду, там никто тонны отчётов не требует, голова ни о чём не будет болеть. Выспался на дежурстве за ночь - и порядок. А в медицине ни днём, ни ночью покоя нет. Но я думаю, что Чернов ушёл из медицины, потому что чувствует, что новый главный врач не подпишет с ним контракт. Как ни говори, он обязан был следить за качеством лечения больных, а он словно ничего не замечал. Кто с таким начмедом захочет продолжать работать? Логично?
- А Кошелев старший, где? - Рита улыбнулась, подумав о том, что Катерина, как всегда, во всех вопросах и ответах ищет логику.
- Он с женой собрался уезжать в Израиль. Уедет после суда, если суд не признает его виновным. На суде он должен давать показания, как Марта попросила его принести лекарство для Гладышева. Она подписала упаковку, и он положил пакет в ординаторской на стол. Кошелев ей был должен деньги, он занимал у неё для выкупа сына из СИЗО. Но он клянётся, что не подозревал, что это лекарство фальсифицированное. По пути прихватил Лёвину статуэтку. Он давно хотел купить её у Лёвы и пополнить свою коллекцию антикварных вещей. Не утерпел, соблазн великий. Стоит вещица на столе, хозяина нет, почему бы её не прибрать к рукам?
- А Марта, что с ней? - Рита с интересом слушала новости.
- Марта и Григорий сидят в СИЗО. У них был общий бизнес: производство и сбыт поддельных лекарств. Проводили очную ставку между Мартой и Фаиной. Оказалось, они лесбийской любовью занимались, такую грязь друг на друга вылили! Ужас! Марта в киоски больницы поставляла поддельные лекарства, а упаковку к ним использовала ту, что отдавала Фаина от настоящих лекарств, поступающих в больницу от надёжных фирм. Помнишь, мы все были обязаны относить в её кабинет освободившуюся тару? Теперь этого нет.
- А кто убил Колобова, Ястребова, сиделку, нашли?
- Конечно, это Григорий Хромов, твой бывший муж, сожитель и компаньон Марты. Мало Григорию было кладбища! Вот какой алчный!
- Да ты что? - не поверила Катерине Рита. - Неужели есть доказательства?
- Ещё какие! Марта сомневалась в Анфисе, она была наркоманкой и неврастеничкой. Поэтому после неё послала Григория проверить, как Анфиса выполнила задание. Он прошёл в отделение и всем троим отправил по пуле. Пистолет выбросил в мусорный бак. Гамлет не спал в ту ночь и видел, как Григорий что-то бросил в контейнер. Гамлет помнил Григория, когда-то он был у него под следствием. Знал, что он жестокий человек, способный на всё. Григорий не мог просто так появиться в больнице в ночное время. Гамлет подошёл к бачку, покопался и вытащил оружие. Положил его в целлофановый мешок. Хотел отнести пистолет в милицию, но боялся. Когда его в приёмном покое встретил Милютин и спросил о той ночи, Гамлет всё рассказал ему и отдал оружие. На нём остались отпечатки пальцев Григория. Ему теперь не отвертеться. Доказательства стопроцентные.
- Кошмар! - воскликнула Рита. - Постой, а откуда ты всё знаешь?
- Новый главный врач Игорь Теодорович в курсе всех событий, он следит за ходом следствия, - с гордостью сказала Катюха.
- Понимаю, - кивнула Рита. - Нет, я не совсем понимаю. Он, понятно, главный врач, ему нужно обо всём знать, а ты-то здесь при чём?
- Да потому, что у меня тоже новость! - с сияющим от счастья лицом призналась Катерина. - Мы с Игорем Теодоровичем подали заявление в ЗАГС. Тебе по секрету говорю первой.
- Потрясающе! Я тебя поздравляю! - сказала Рита и поцеловала подругу в щёку. - Когда вы успели полюбить друг друга?
- Всё началось с обычного дежурства, он увидел во мне не только коллегу по работе, а женщину. В этом он мне признался. Говорит, что всегда мечтал о такой подруге, как я. Вот, такие у нас дела. Да, чуть не забыла, возьми, - она протянула Рите шариковую ручку. - Ношу с собой, Милютин поручил отдать её тебе и сказать спасибо за помощь в следствии, слышишь?
- Слышу, спасибо, - ответила Рита и вложила ручку в нагрудный карман халата.
Тем временем планёрка закончилась, все поднялись и стали расходиться по рабочим местам. Рита и Катерина тоже встали и влились в поток коллег, спешащих в отделения. Катерину кто-то отозвал, Рита шла одна. Она думала о том, что жизнь состоит из бесконечных случайностей и о том, как случайности меняют жизнь человека. Она ощутила это на себе в полной мере. Вполне могла отказаться от чужого дежурства, не дежурил бы в эту ночь Лёва, не заснула бы за столом, заяви Анфиса о готовящимся преступлении в милицию, возможно, не случилось бы этой трагедии. И только одна из всех случайностей казалась ей неотвратимой и закономерной - рождение у неё сына.
КОНЕЦ.