Вся творческая жизнь Ф. Н. Чернышева была связана с Геологическим комитетом, в котором он .работал с момента его возникновения. Но особенно плодотворно развернулся талант Ф. Н. Чернышева как организатора и стратега геологических исследований в десятилетний период его директорства в Геологическом комитете: 3 марта 1903 г. он был утвержден директором комитета, а А. П. Карпинский назначен его почетным директором[1]. Работа Ф. Н. Чернышева на этом посту во многом обновила деятельность этого главного геологического учреждения России.

Новый этап развития геологической службы

Геологический комитет был создан его основателями Г. П. Гельмерсеном, В. Г. Ерофеевым, В. И. Мёллером, Г. Д. Романовским, А. П. Карпинским на глубоко научной основе. Научный подход к изучению геологического строения страны при картировании ее территории определил направленность развития геологической науки и практики на многие десятилетия, включая советский период. Этот подход последовательно претворялся в жизнь всеми членами и многочисленными внештатными сотрудниками Геологического комитета. Вопросы научного решения геологических задач постоянно находились в центре внимания Присутствия комитета. В первые годы его существования, когда Горный ученый комитет хотел передать решение вопросов разведки полезных ископаемых в ведение специального органа, геологи Комитета, несмотря на крайнюю малочисленность штата, резко выступили против этого.

Один из идеологов Геологического комитета С. Н. Никитин писал тогда в специально подготовленной записке: «... разведки полезных ископаемых никем не могут быть ведены более целесообразно и с большим успехом, как геологами, работающими в комитете и под непосредственным его наблюдением... только подобные научные исследования одни в состоянии дать прочную основу практическим изысканиям и должны предшествовать им. Отсюда весьма важно также, чтобы и сами практические изыскания велись в возможно большей тесной связи с геологическими исследованиями, могущими дать для них точку опоры» [2]. С. Н. Никитин приводил ряд примеров, показывающих, что многие практические задачи открытия новых месторождений и рудопроявлений могут быть эффективно решены только при учете геологических данных. Так, задачи оконтуривания и нахождения новых россыпей на Урале не могли быть решены без знания генезиса и геологических данных по коренным месторождениям. Им вполне обоснованно выдвигалась программа не технологического (как в США), а научного подхода к геологическим разведкам: «... дело разведок, детальное само по себе, находится в прямой связи со степенью детальности геологической разработки данной местности... успех правильных разведок полезных ископаемых зависит главным образом от степени геологических познаний разведчика» [3].

С. Н. Никитин еще в 1886 г. требовал введения в Положение о Геологическом комитете специальных пунктов о решении задач практической геологии и разведки полезных ископаемых. В те годы эта позиция была несколько преждевременной, однако к началу XX в. она стала чрезвычайно актуальной и не потеряла своего значения в паши дни.

Обращение Геологического комитета к решению задач детального геологического картирования началось с 90-х годов прошлого века, и Ф. Н. Чернышев оказался одним из первых геологов комитета, привлеченных к этим работам. В 1892 г. ему удалось организовать детальное геологическое картирование Донецкого каменноугольного бассейна, после чего доля участия Геологического комитета в детальных работах стала неуклонно возрастать. Это, естественно, отвлекало малочисленные силы геологов от решения основной задачи комитета — составления Общей геологической карты России, но вместе с тем стало неотъемлемой частью деятельности комитета в «Чернышевский» его период. Ф. Н. Чернышев сформировал новую программу Геолкома, в которой совместил ориентированность геологических исследований на составление Общей геологической карты России и развитие минерально- сырьевой базы страны.

Этот подход послужил важнейшим аргументом Ф. Н. Чернышеву при обосновании новых штатов и Положения о Геологическом комитете в 1912 г. Он писал: «... постепенно насущные запросы государственного хозяйства заставили сосредоточить деятельность комитета на детальных исследованиях и на разработке карт большого масштаба промышленных районов и вместе с тем в силу недостатка личного состава пришлось ограничивать работы по основной задаче комитета — по составлению Общей геологической карты России 10-верстного масштаба. Все это приводит к заключению, что потребность в научных геологических основах при решении практических задач становится все более ощутимой как правительственными учреждениями, так и промышленными и что выполнение широких задач, поставленных ограниченному персоналу комитета, становится ему совершенно не под силу... Только достаточный контингент геологов в комитете мог бы обеспечить и исполнение исследований по определенному плану, и одновременно организацию работ более детального характера, необходимых по той или другой причине» [4].

Сочетание работ по составлению Общей, геологической карты России и детальному картированию горнопромышленных районов определенно отразилось в бюджете Геологического комитета. Так, судя по отчету за 1913 г., средства комитета состояли: «из сумм по штату 213620 р.; из 271400 р., отпущенных в сметном порядке на расходы по командированию геологов, адъюнкт-геологов, практикантов, сотрудников и топографов; из 56 300 р., ассигнованных по особому закону 26 июня 1912 г. на исследования вдоль Амурской железной дороги; из 58 500 р., ассигнованных на продолжение исследований на северо-востоке Сибири; из 15 000 р., представляемых по § 5 сметы Горного департамента на исследования в нефтеносных районах Кавказа; из 4000 р. на предприятия международного характера; из 5000 р. на издание и печатание геологических исследований в общедоступном изложении; из 3000 р. на печатание отчета проф. Обручева. Кроме того, в распоряжение комитета была предоставлена сумма в 25 900 р. на печатание карт и отчетов, а также на обработку материалов по геологическим исследованиям Сибири» [5]. Ассигнования на работы по расширению минерально-сырьевой базы стали не только приближаться к финансированию плановых исследований комитета, но и превалировать над ним.

Постоянно развивалась и другая функция Геологического комитета, которая состояла в ответах на запросы различных учреждений и отдельных лиц по прогнозной оценке рудопроявлений и месторождений, что входило в круг задач расширения минерально-сырьевой базы. За 30 лет существования комитета были даны ответы на более чем 2000 запросов, которые касались главным образом водоснабжения городов и селений, определения образцов полезных ископаемых, оценки пригодности месторождений к эксплуатации, инженерно-геологических обоснований в районах строительства и т. д. Хорошо понимая значение этой работы, Ф. Н. Чернышев создал в Геолкоме специальное справочное бюро, не только отвечавшее на запросы, но и накапливавшее и систематизировавшее информацию. Это бюро сыграло важную роль в период первой мировой войны, когда комитет вынужден был переориентировать свои работы на военное ведомство, а в советское время из него выросло Бюро учета полезных ископаемых.

Ф. Н. Чернышев вместе с Л. И. Лутугиным стали главными инициаторами созыва съездов по практической геологии и разведочному делу, сыгравших значительную роль в привлечении внимания общественности к проблемам геологического обоснования экономического развития России. Инициатива проведения съездов исходила от Общества горных инженеров, одним из учредителей которого был и Ф. Н. Чернышев. В ноябре 1901 г. на заседании общества после обсуждения доклада С. Г. Войслава «О положении разведочного дела в России» председательствующий Л. И. Лутугин внес предложение о необходимости созыва деятелей ио прикладной геологии и разведочному делу. Это предложение получило единогласное одобрение, и был избран оргкомитет съезда, который весной 1902 г. обратился к министру земледелия и государственных имуществ с ходатайством о разрешении созвать съезд[6]. Ф. Н. Чернышев входил в оргкомитет вместе с А. П. Карпинским, И. В. Мушкетовым, С. Г. Воиславом, Л. И. Лутугиным, В. В. Никитиным, Н. А. Родыгиным, В. И. Соколовым, В. И. Бауманом и другими геологами и горняками.

Первый съезд состоялся 8—16 февраля 1903 г., второй—26 декабря —4 января 1912 г. в Петербурге. Ф. Н. Чернышев председательствовал на секции прикладной геологии и сделал на обоих съездах доклады о деятельности Геологического комитета. Работали также педагогическая, техническая, экономическая, юридическая секции. Значение съездов в осознании задач практической геологии, ее связи с нуждами развития экономики страны, а также в понимании тесных взаимосвязей научной и практической геологии было очень велико.

Ф. Н. Чернышев, как и его предшественник А. П. Карпинский, ставил во главу угла деятельности Геологического комитета научный подход к геологическим исследованиям, в том числе к детальным и прикладным работам. Когда Геолком начал в начале XX в. детальные работы на Апшеронском полуострове, там уже были пробурены тысячи скважин. Однако, как говорил Ф. Н. Чернышев на Втором съезде деятелей по практической геологии в 1912 г.; «...знакомство геологов с результатами бурений показало, что, несмотря на тысячи пробуренных скважин, оправдательным материалом к ним остались лишь журнальные записи разрезов, составленные буровыми мастерами, нередко малокомпетентными и плохо ориентирующимися в определении пород. Пользоваться такими разрезами без образцов пород оказалось почти невозможным. Ввиду этого, начиная с 1909 года, организован сбор материалов по бурящимся скважинам, и число последних, изученных по 1911 год, достигает свыше 300»[7]. Этот и многие другие примеры показывают перспективность новых идей, которые Ф. Н. Чернышев внедрял в практику отечественной геологической службы.

Основные итоги деятельности Геологического комитета

В эти годы продолжалось картирование для составления Общей геологической карты территории Россьи. Согласно программе Геолкома 10-верстная съемка велась в пределах 84 листов. К 1912 г. были полностью засняты 30 листов и почти закончены 14 листов 10-верстной карты, охватывающие губернии: Эстляндскую, Московскую, Костромскую, Ярославскую, Владимирскую, Тамбовскую, Орловскую, Саратовскую, Симбирскую, Могилевскую, Минскую, Волынскую, Херсонскую, Полтавскую, Екатеринославскую, Самарскую, Уфимскую, Пермскую, Херсонскую, Ставропольскую, Область Войска Донского, весь западный склон и значительную часть Центрального Урала, Тиманский кряж, ряд районов Польши и т. д. В 1913 г. в Берлине было завершено издание Международной карты Европы (в масштабе 1:1 500 000) в части ее, касающейся России, и к 1 января 1914 г. листы этой карты были разосланы подписчикам. Согласно решениям XII сессии МГК, Геолком включился в программу подготовки Геологической карты мира.

Среди достижений Геологического комитета этого периода в области детальных работ прежде всего должно быть названо составление 1-верстной карты Донбасса и создание лутугинской методики в угольной геологии. Кроме того, были составлены детальные карты Домбровского каменноугольного бассейна, 0,5-верстная карта Криворожского железорудного бассейна со специально снятой топографической основой, 1- и 0,5- верстные карты железорудных районов Южного Урала. В 1901 г. было начато систематическое исследование нефтеносных областей Кавказа. Работы велись на побережье между Петровском и Баку, в Дагестане, Кубинском районе, Шемахинском и Сигнахском уездах и в районе Грозного. С 1905 г. были начаты работы на Кубани. Эти исследования оказались очень трудоемкими, поскольку потребовали специальных съемок и пересъемок топографической основы, а также бурения.

По ходатайству съездов промышленников развернулись работы на Урале, сопровождавшиеся детальным картированием. Крупным достижением этих лет стали составленные под руководством Н. К. Высоцкого карты некоторых районов Урала. Разработанная Геолкомом широкая программа изучения Сибири позволила на основе детального картирования в Енисейском, Кокчетавском, Минусинском, Ленском и Амурском районах выявить ряд новых месторождений. Эти работы печатались в специальных выпусках комитета и были позднее обобщены В. А. Обручевым в порайонных геологических обзорах.

Новой стороной деятельности Геологического комитета в эти годы стали геологические исследования в связи с интенсивным строительством железных дорог. «Утилитарные задачи,— отмечал Ф. Н. Чернышев,— в особенности широко развившееся железнодорожное строительство, а также потребности земского хозяйства и благоустройства городов, вызывают все более и более настоятельную потребность в участии геологов при оценке условий проведения железнодорожных линий и постройки крупных железнодорожных сооружений, равно как и при решении вопросов о более целесообразном снабжении топливом и водой нашей железнодорожной сети» [8].

В Европейской части России геологи участвовали в работах вдоль строящихся линий железных дорог: Полоцк— Седлец (А. О. Михальский, 1903 г.), Бологое-Полоцк (К. И. Богданович, 1903 г.), Вологда—Вятка и Вологда — Петербург (В. Н. Вебер, 1905 г.). В Азиатской части, несмотря на то что работы по строительству Сибирской магистрали были уже закончены, для ее обеспечения каменным углем геологи трудились на разведке его запасов. Крупные работы велись на Оренбургско-Ташкентской железной дороге. Μ. М. Бронников и В. Н. Вебер в 1904—1906 гг. были заняты поисками угля на участках Ташкент—Туркестан и Арысь— Сюгатинская. В эти же годы под руководством С. Н. Никитина велись работы между Оренбургом и побережьем Аральского моря. Кроме открытия месторождений каменного угля, были получены важные геологические результаты по району Мугоджар, до тех пор фактически не изучавшемуся, и составлена первая его геологическая карта.

В связи с первыми проектами будущего Турксиба А. Н. Рябинин и А. К. Мейстер начали работы на трассе между Новониколаевском и Верным.

Другим направлением практической геологии, развивавшимся Геологическим комитетом в эти годы, стали работы по организации водоснабжения крупных городов и правильной эксплуатации минеральных вод. Геолком стал инициатором и организатором работ по снабжению водой Москвы, Петербурга, Твери, Рязани, Таганрога, Суздали, Ростова, других городов и селений. Крупный проект был составлен Геологическим комитетом по разведке и расширению эксплуатации Кавказских минеральных вод. Эти работы, проведенные в последующие годы с участием Ф. Н. Чернышева, привели к значительному расширению гидроминераль-· ной базы этого района[9].

Геологический комитет с 1887 г. начал систематические работы по изучению землетрясений в горных районах страны. В «чернышевское» десятилетие они были значительно расширены, причем по настоянию Ф. Н. Чернышева приобрели комплексный характер: изучались стратиграфия и палеонтология осадочных отложений, проводились тектонические исследования и делались прогнозы. Ф. Н. Чернышев лично возглавил работы в районах Андижанского и Кашгарского землетрясений.

Постоянная устремленность Ф. Н. Чернышева на изучение неисследованных и труднодоступных районов страны привела в эти годы к расширению экспедиционной деятельности Геолкома на отдаленных территориях России. В 1903 г. И. А. Морозевичем и К. Л. Конюшевским была предпринята экспедиция на Командорские острова, а в 1908—1910 гг.—экспедиция под руководством П. И. Полевого на Сахалин; ее результатами стали 20-верстная геологическая карта, геологические и геоморфологические очерки и новые данные о нефтеносности русской части острова.

В годы директорства Ф. Н. Чернышева получила дальнейшее развитие издательская деятельность Геологического комитета. К 1912 г. было издано 20 томов «Трудов» первой серии, состоявших из 68 отдельных выпусков. С 1903 г. началось издание новой серии, и за 10 лет вышло 70 отдельных выпусков «Трудов». Регулярно выходили «Известия Геологического комитета», увеличившиеся в объеме. Этот поистине гигантский труд по подготовке к изданию такого количества работ был выполнен Ф. Н. Чернышевым фактически вдвоем с Η. Ф. Погребовым.

Стратегия и перспектива геологических исследований

Свидетельством дальновидности Ф. Н. Чернышева является разработанный им «План работ Геологического комитета на десятилетие 1912—1922 гг.», который способствовал расширению штатов комитета и строительству нового его здания. В этом документе подтверждалась главная задача Геологического комитета — составление Общей геологической карты, но с переносом акцента геологических исследований в Азиатскую часть России, преимущественно в районы Сибири и Дальнего Востока.

Предусматривалось, что наиболее эффективным путем реализации этой задачи является систематическое картирование этих территорий: «Только на фоне общих геологических исследований возможно будет оценить значение залежей того или другого полезного ископаемого в общей экономике государства, и только систематические исследования, а не случайное изучение отдельных пунктов могут дать ясные указания на условия залегания и на область распространения тех или других ископаемых богатств. Самый характер работ по составлению Общей геологической карты таков, что геолог руководствуется при полевых исследованиях наиболее полной топографической основой и, встретив что-либо важное в горнопромышленном отношении, должен возможно подробнее с ним ознакомиться»[10].

Перенос геологических исследований на восток обусловливался тем, что в Азиатской части России была закартирована лишь прерывистая полоса вдоль линии Сибирской железной дороги и сделаны маршрутные пересечения по водным артериям. По мнению Ф. Н. Чернышева, самая актуальная задача Геологического комитета состоит в создании единой 10-верстной карты всей страны, на что потребуется не менее двух десятилетий. Лишь на базе4 такой карты возможно выделение новых районов для детальных работ.

В Европейской части страны, наряду с продолжением картирования территории в 10-верстном масштабе, предполагалось после завершения детальной карты Донецкого бассейна начать систематическое картирование в Олонецком крае и Архангельской губернии, где работа тормозилась отсутствием надежной топографической основы. На Кавказе, где интенсивно проводились различные детальные работы, в качестве главной стратегической задачи выдвигалось создание 10-верстной карты всего Кавказа.

Ф. Н. Чернышевым была разработана схема геологического картирования Сибири — основного объекта дальнейших работ. В зависимости от уровня геологической изученности, экономического развития и географического положения территория Сибири была разбита на два региона. В южной части, приуроченной к Транссибирской магистрали, включающей ряд горнопромышленных районов, Ф. Н. Чернышев предполагал развернуть планомерную площадную геологическую съемку. В северных областях с обилием «белых пятен», малонаселенностью и труднодоступностью имело смысл ограничиться пока маршрутными исследованиями. Проведение систематических работ в Сибири также затруднялось почти полным отсутствием достоверных топографических основ. В качестве перспективных в горнопромышленном отношении отмечались Черемховский угольный бассейн, Приангарские железорудные месторождения, рудные месторождения Саян, Прибайкалья и Забайкалья.

Ф. Н. Чернышев ясно представлял себе трудности геологического освоения Сибири и Дальнего Востока, необходимость крупных затрат на эти работы и обеспечение их квалифицированными кадрами геологов! «...в последние годы Геологическим комитетом, а также сибирскими партиями на работы в поле расходуется сумма, превышающая 300 000 руб. Прусское геологическое учреждение при громадном развитии железнодорожной сети, при значительно меньшем персонале работников в поле и полном отсутствии работ экспедиционного характера тратит ежегодно на полевые работы почти 90 000 рублей. У нас же в России все работы в азиатских владениях, на Севере России, в Туркестане и в значительной степени на Кавказе должны вестись экспедиционным порядком, требующим крупных денежных затрат» [11].

Десятилетний план предполагал и деятельное участие Геологического комитета в международных мероприятиях, в частности в составлении Геологической карты мира и в сессиях МГК.

Перспективный план работы Геолкома сослужил Ф. Н. Чернышеву службу в его борьбе за расширение бюджета и штата комитета на основе нового Положения о Геологическом комитете. Широкую известность получило обоснование Ф. Н. Чернышевым необходимости реформы геологической службы: «... если взять годовой бюджет геологических учреждений различных стран, то окажется, что Североамериканские Соединенные Штаты располагают ежегодно суммой свыше двух миллионов рублей (1391000 долларов), Пруссия (без Саксонии, Баварии, Гессена, Бадена, Вюртемберга и Эльзас-Лотарингии) — свыше 290 000 руб., Канада — свыше 250 000 руб., Индия — свыше 210 000 руб., Англия (без колоний) — почти 168 000 руб., и затем лишь следует Россия с ее бюджетом Геологического комитета в 74 000 руб. ...Пруссия тратит ежегодно на квадратный километр своей территории 90 коп., Англия — 58 коп., Соединенные Штаты —10 коп., Индия — 4,5 коп., Канада — 3 коп., Россия же стоит в этом отношении позади всех стран, тратя ежегодно на квадратный километр территории Европейской России всего лишь 1,5 коп. Равным образом, если перечислить средства комитета по отношению к общему госбюджету, то и тут окажется, что Россия стоит на последнем месте и тратит в 62 раза меньше Канады, почти в 20 раз меньше Соединенных Штатов, в 8 раз меньше Индии, в 7 раз меньше Пруссии и в 3 раза меньше Англии. Если в наши расчеты внести еще и территорию Сибири, то приведенные отношения придется увеличить еще в несколько раз не в пользу России»[12].

С каждым годом Геологический комитет наращивал объемы работ, хотя отпускаемые ему суммы оставались неизменными в силу устаревшего Положения 1897 г. Темпы геологических исследований увеличивались за счет дополнительных ассигнований Горного департамента целевого использования. В 1908 г. такие ассигнования составили 137,5 тыс. руб., в 1910 — 242 тыс. руб., на изыскания, например, вдоль Транссибирской магистрали было отпущено почти 130 тыс. руб., хотя официальный годовой бюджет Геологического комитета составлял около 92 тыс. руб.[13]

Необходимость значительного расширения Геологического комитета постоянно обсуждалась всеми членами Присутствия. Предлагались различные проекты. В 1910 г. А. А. Борисяк настаивал на создании периферийных отделений Геолкома и дифференциации геологических работ[14]. Однако реализовать эти идеи и довести дело до конца удалось только Ф. Н. Чернышеву, что потребовало огромных усилий с его стороны. Ф. Н. Чернышев укрепил главное геологическое учреждение страны и способствовал привлечению молодых кадров геологов.

Основные этапы развития законоположений, определяющих структуру и задачи Геологического комитета, таковы; Согласно Положению 1882 г., вошедшему в Свод законов Российской империи в виде статей 680—702 и действовавшему на протяжении 15 лет, годовой штатный бюджет комитета был определен в 30 000 руб., кроме того, Горный департамент с самого начала выдавал Геолкому дополнительные средства для решения некоторых специальных задач. В 1894 г. в связи с общей реформой Горного департамента поднимался вопрос о расширении штата и увеличении бюджета комитета. В 1897 г. было принято новое Положение, согласно которому количество старших геологов было увеличено с 3 до 5, геологов — с 3 до 6, установлены должности помощников геологов (6 единиц), а годовой бюджет был увеличен до 90 тыс. руб.

Тем не менее штатное расписание^ оклады и другие бюджетные суммы в Геологическом комитете были меньше, чем в других ведомствах Горного департамента. В частности, в связи с назначением в 1903 г. Ф. Н. Чернышева директором комитета возникли трудпости с определением его жалованья: «С 1882 но 1903 годы директорами комитета были лица, получавшие полное содержание по другим занимаемым ими в Горном ведомстве должностям. Но с назначением в 1903 году на должность директора старшего геолога и академика Чернышева ему как не имеющему другой платной должности по Горному ведомству с Высочайшего соизволения «впредь до изыскания иного способа соответствующего вознаграждения» было назначено содержание в размере 5000 р., из коих 2000 р. составляют положенное штатом комитета добавочное жалованье, присвоенное должности директора, а 3000 определено было отчислить от положенного штатом содержания геологов»[15]. Такие комбинации были нередки в практике использования Положения о Геологическом комитете и создавали затруднения для штатных сотрудников, мало улучшая их материальное положение.

«Закон об установлении нового Положения о Геологическом комитете и штата сего комитета» был подписан царем 5 июля 1912 г. Согласно ему, бюджет комитета был увеличен почти в 3 раза и составил 231,6 тыс. руб. Количество штатного персонала увеличилось до 62 человек, из которых было 30 геологов и 20 адъюнкт-геологов. В отчете комитета за 1912 г. отмечалось: «Усилен штат лаборатории, введены должности заведующего библиотекой и библиотекаря, а также ученого секретаря и его помощника (раньше все 4 должности исполнял 1 человек). Введены две новые должности — правителя канцелярии и его помощника. В штате комитета вновь вводится особая сумма для создания института практикантов, цель которого дать возможность молодым ученым, по избранию Присутствия комитета, в течение трех лет подготовляться к самостоятельной деятельности геолога»[16]. Была образована также административно-хозяйственная служба в составе директора, вице-директора и двух штатных геологов; они должны были заниматься всей хозяйственной и финансовой деятельностью Геолкома, освободив Присутствие для разработки исключительно научных проблем.

В статье 6 Положения были определены функции директора: «К ведению директора относятся: 1) председательствование в Присутствии и хозяйственном комитете, а также участие в Горном совете и Горном ученом комитете; 2) наблюдение за исполнением комитетом возложенных на него обязанностей, а равно и за сохранностью и правильным употреблением принадлежащего комитету имущества; 3) представление министру годовых отчетов о состоянии и занятиях комитета; 4) наблюдение за исполнением постановлений Присутствия и последовавших по ним резолюций министра; 5) увольнение служащих в комитете в отпуски на сроки не свыше одного месяца собственной властью, а на более продолжительное время — с разрешения министра и 6) определение на службу в комитет на должности, не пользующиеся правами учебной службы до VII класса включительно, а равно по вольному найму и увольнение от службы означенных лиц» [17].

В Положении была подчеркнута большая роль Присутствия, дела в котором решаются большинством голосов, причем председательствующий подает голос последним. По кадровым вопросам подача голосов должна была производиться закрытым голосованием. Оставшиеся при голосовании в меньшинстве могли подавать министру свои особые мнения. Как и в Положении 1897 г., подтверждался высокий научный ценз, необходимый для занятия должности геолога комитета (он приравнивался к должности профессора института): «Геологи комитета избираются Присутствием и утверждаются в должности министром. Избранию на замещение вакантной должности геолога подвергаются: 1) адъюнкт-геологи и 2) по предложению членов Присутствия или по личному заявлению доктора и магистры геологии и минералогии, а также сторонние комитету лица, окончившие курс в одном из русских высших учебных заведений, имеющих отдельные кафедры по геологии и минералогии, и зарекомендовавшие себя работами по геологии. Как от адъюнкт-геологов, так и от геологов-сотрудников и сторонних комитету лиц для кандидатуры на должность штатного геолога требуется представление печатных трудов по геологии, палеонтологии, петрографии или минералогии. Оценка таких трудов, по выслушании назначенных для того Присутствием докладчиков-рецензентов, производится баллотировкою, предшествующею баллотировке данного лица в кандидаты на должность геолога» [18]. Существенно были повышены оклады геологов. По пенсиям приравнивались: директор комитета и геологи — к ординарным профессорам; ученый секретарь, заведующий библиотекой и лабораторией — к экстраординарным профессорам, адъюнкт-геологи — к адъюнктам и т. д.

Принятие нового Положения о комитете способствовало развитию геологической службы России. Особенно большое значение оно имело в деле подготовки новых кадров геологов, которые были весьма необходимы для решения задач по геологическому изучению восточных районов.

Выработка Геологическим комитетом под руководством Ф. Н. Чернышева нового стратегического направления исследований, создание детального перспективного плана еще раз подтвердили прогрессивный характер этого учреждения, которое в условиях царской России и крайней малочисленности штатов предвосхитило некоторые формы научного и хозяйственного прогнозирования в советское время. Разразившаяся в год смерти Ф. Н. Чернышева мировая война сорвала многие прогрессивные начинания, резко свернула масштабы геологического картирования, потребовала от Геологического комитета большой отдачи для нужд военного ведомства. Перспективные планы Ф. Н. Чернышева были реализованы только при Советской власти.

Строительство здания комитета

На протяжении 30 лет своего существования Геологический комитет испытывал большие трудности в работе из-за отсутствия надлежащего помещения, в котором можно было бы разместить сотрудников, все прибывавшие коллекции, постоянно растущий фонд библиотеки. Комитет вынужден был ютиться то в трех комнатах в Горном институте, то в выделенной ему там же профессорской квартире, для увеличивающегося штата сотрудников нанимались частные квартиры в различных районах. Долгое время главное помещение Геолкома находилось в особняке графини Остен- Сакен (4-я линия Васильевского острова, дом 15). Академик П. И. Степанов так описывает этот дом: «Из прихожей одна дверь вела прямо в большой круглый зал с верхним светом, а маленькая дверь налево — в коридорчик, из которого по лестнице можно было или спуститься в полуподвальный этаж, где жили с семьями служители, или подняться в мезонин, или пройти прямо в помещение библиотеки и зал Присутствия. Библиотека играла важную роль в жизни Геологического комитета. Она помещалась в двух небольших комнатах, заставленных книжными шкафами. Главная же масса собраний книг этой наиболее полной и ценной геологической библиотеки России хранилась в шкафах, которые размещались в зале Присутствия вдоль стен, а также стояли всюду, где только было хоть небольшое свободное пространство... Залом Присутствия Геологического комитета была большая комната с камином — бывшая столовая. Посередине стоял длинный стол заседаний, покрытый синим сукном. Для членов комитета вокруг стола были расставлены венские кресла, а для лиц рангом пониже — венские стулья. И почему-то на мраморном камине стоял маленький чугунный бюстик одного из деятелей горнозаводского Урала... Три передних зала особняка были заняты музеем. Музей состоял из витрин старой образца в виде грибов, где и были размещены основные коллекции, служившие материалами для монографий, издававшихся комитетом и получивших всемирную известность. В выступе одного зала, где, по-видимому, прежде был зимний сад, стоял рабочий стол А. П. Карпинского. Когда он работал за столом, его величественный профиль четко вырисовывался на. фоне большого венецианского окна, выходившего во двор особняка. Все проходившие через зал старались идти тихо, не топать ногами и громко не разговаривать.

Из бокового зала музея вела дверь в кабинет директора комитета академика Ф. Н. Чернышева, где стояли шкафы с коллекциями и стол, заваленный книгами и бумагами. Около окна стоял столик с наждачными кругами для пришлифовки раковин, а на тяжелой тумбе лежали мешок с песком и молотки для обработки образцов. Прочие комнаты особняка были заняты старшими геологами, геологами, помощниками геологов и другими сотрудниками комитета. В комнатах было тесно, между столами и шкафами иногда с трудом можно было пройти» [19].

Вопрос о строительстве специального здания для Геологического комитета поднимался еще до вступления Ф. Н. Чернышева на пост директора. В 1901 и 1904 гг. Присутствие назначало специальные комиссии для подготовки этого вопроса, которым поручалось определить размеры здания, приблизительную стоимость сооружения и возможность постройки без специального кредита. Комиссии основывались на том, что кабинеты для геологов должны представлять собой комнаты с двумя окнами и размером 3 на 4 сажени. Это было принято за единицу размера помещения, и, исходя из тогдашнего штата Геолкома, было установлено, что помещение должно составлять 100 таких единиц. К этому прибавлялись объемы входов, лестниц и т. д.[20] Был составлен и чертеж здания. Но было очевидно, что Геологический комитет, постоянно нуждавшийся в дополнительных средствах для ведения геологических исследований, не сможет осилить даже столь скромный проект. Ф. Н. Чернышев начал упорную борьбу в самых высших правительственных инстанциях за выделение специальных средств на строительство здания, которая увенчалась победой. 5 июня 1912 г. царь подписал «Закон об определении стоимости постройки и оборудования здания Геологического комитета и музея прикладной геологии и об отпуске из государственного казначейства средств на производство означенных постройки и оборудования»; сумма составляла 1 млн. 411 тыс. руб.

Еще до этого Ф. Н. Чернышеву удалось выхлопотать у военного ведомства участок земли на Васильевском острове, который находился между 19 и 20 линиями по Среднему проспекту. Проект здания был разработан академиком архитектуры А. А. Полещуком при участии академиков Μ. Т. Преображенского и И. И. Померанцева. По распоряжению министра торговли и промышленности была создана строительная комиссия под председательством члена Горного совета Н. И. Оссовского, главным производителем работ стал инженер Н. А. Васильев. 23 июня 1912 г. был подписан контракт между А. А. Полещуком и Н. И. Оссовским о взаимных обязательствах по постройке здания [21].

Строительная комиссия провела большую работу по организации поставок материалов и оборудования для здания. Бьїл заключен контракт с Акционерным обществом на постройку путей сообщения и механических приспособлений системы «Артур Коппель» для устройства книгохранилища, которое должно было состоять из «... а) 6792 книжных полок, б) железных стоек для навески этих полок, в) трех междуярусных железобетонных перекрытий, г) пяти железных прямых лестниц, д) восьми железных колонн для поддержания пола, несущего стойки» [22]. С рижской фирмой «Термо» был заключен контракт на устройство центрального водяного отопления, приточной и вытяжной вентиляции, а также электрической пылесосной станции и оборудования лаборатории комитета[23] по последнему слову науки. Были заключены контракты на установку железной решетки забора длиной 100 сажен с двумя воротами и двумя калитками, на подведение водопровода, двух лифтов, электрической проводки и приспособлений, специальной мебели для помещений [24].

В документах строительной комиссии есть любопытные детали относительно качества изделий: «... шкафы должны быть сделаны: а) дубовые, с сосновыми связями, с двумя задвигающимися дверцами, ходящими на латунных рельсах с легким трением (без шума), б) в шкафу два ряда лотков с внутренними размерами 64X48 см сосновых, в) донышко выпущено за край обвязки лотка и этим краем держится на березовых рельсах, привинченных к внутренней основе шкафа и сделано из цельного дерева, г) направляющие боковые рельсы, также березовые, должны быть прикреплены на винтах к внутренней основе шкафа, д) передний край лотка с выемкою посередине, е) лотки все одного типа и должны перемещаться свободно один на место другого не только в каждом шкафу, но из шкафа в шкаф, ж) лотки должны быть вставляемы в шкаф в строго горизонтальной плоскости, з) в каждом ряду шкафа должно быть по двадцати лотков с сорока рельсами, и) высота шкафа не должна превышать 1 м 81 см, а дверцы, связанные в рамку с филенками, должны быть толщиною не уже 28 мм в обвязке, причем рамы дверец должны быть шириной 9 см и иметь связь такой же ширины в нижней трети высоты дверцы, к) замок должен быть один, посередине, французский, и должен иметь ячейку для ввода ключа посередине рамки дверцы, л) ручки металлические, латунные (по образцу), м) личинки для ключа пластинчатые, латунные, н) в дверце должен быть отобран полукруглый желоб, входящий плотно в соответственное, в сечении полукруглое, ребро в стенках шкафа, чтобы сделать шкаф по возможности непроницаемым для пыли, о) боковины шкафа должны быть сделаны в раму с двумя филенками и связью в нижней трети шкафа, п) отделка дуба должна быть без протравки дуба (натуральный дуб), р) отделка не должна сходить от случайного увлажнения ее водою, с) отделка основных лотков должна быть как в пробном шкафу, т) карниз должен быть общий для шкафов, привинчивающийся, а боковины только в крайних шкафах должны быть дубовые, а в остальных филенки и обвязки сосновые» [25]. В замыслах этих, в тщательно продуманных деталях видна дотошность заказчика — Ф. Н. Чернышева.

В начале июля 1912 г. состоялась торжественная закладка здания Геологического комитета, на которой присутствовали его сотрудники, представители власти и общественности. В конце июля 1912 г. приступили к строительству здания, которое под постоянным контролем Ф. Н. Чернышева развернулось очень интенсивно. За пять месяцев были закончены сложные работы по закладке бетонного основания и бутовой кладки на нем и возведена значительная часть первого этажа.

Во время строительства здания хозяйственные заботы требовали от Ф. Н. Чернышева много сил и внимания. Каждый день возникали все новые проблемы. Например, возникла длительная тяжба с Петербургской городской управой относительно забора, которым была огорожена часть уличной территории по Среднему проспекту и линиям Васильевского острова. Городской управой за это был предъявлен комитету штраф в размере 2025 руб. В связи с этим Ф. Н. Чернышев писал городскому голове графу И. И. Толстому: «Здание предназначается для Геологического комитета, но постройкой ведает особая строительная комиссия, образованная по назначению министра торговли и промышленности. Геологический комитет станет хозяином здания лишь после окончания постройки, а потому он и ответил городской управе, что относительно взыскания денег ей надлежит адресоваться к означенной комиссии. Как член этой комиссии могу удостоверить, что требуемой управой суммы в распоряжении комиссии нет, так как в сметах, утвержденных законодательными учреждениями, расход такой не предвиден. Для удовлетворения претензий управы есть лишь один путь — внесение в законодательные учреждения представления об ассигновании дополнительного кредита, что может состояться лишь по смете 1915 года. С другой стороны, как директор Геологического комитета, не могу не обратить внимания на ряд услуг, оказанных комитетом безвозмездно городскому управлению. Достаточно напомнить свыше чем пятилетнее участие мое и моих сотоварищей по комитету (Богдановича, Ячевского и др.) при выяснении вопроса о водоснабжении города С.-Петербурга. Все мы отказались от предложенного гонорара за наши работы по комиссии гг. Резцова и Лелянова и предложили назначенные нам суммы обратить на продолжение наблюдений в Ключевом районе. Мне же и моим коллегам пришлось много затратить времени в качестве экспертов при рассмотрении в самой городской думе вопроса о наиболее подходящем источнике городского водоснабжения. Не говорю уже о том, что всему Геологическому комитету поставлена была задача, до начала работ комиссии г. Резцова, высказать критический взгляд на произведенные ранее исследования и дать указания на возможно правильную организацию предстоявших исследований. Как известно, предложение комитета легло в основание организации Комиссии по изысканиям в Ключевом районе и на Ладожском озере.

Мне думается, что, приняв все высказанное во внимание, Городская дума могла бы сделать по отношению Геологического комитета некоторое исключение и не требовать уплаты денег за пользование временно занятой уличной территорией. Оправданием такого решения Городской думе могло бы послужить также то, что Геологический комитет — учреждение столь же правительственное, сколь и общественное, так как дает безвозмездно всевозможные указания и городам, и земствам, и отдельным частным организациям и лицам» [26].

Однако этого ходатайства оказалось недостаточно, и Ф. Н. Чернышев обращается в городскую управу вторично[27]. Он надеялся, что в 1913 г. здание будет в основном закончено и к осени удастся перевести в него значительную часть коллекций, разбросанных по пяти разным помещениям. Но несмотря на высокие темпы строительства, здание было построено лишь к лету 1914 г., т. е. уже после смерти Ф. Н. Чернышева. Сразу же в него переехали геологи и были размещены коллекции и библиотека. Однако из-за начала мировой войны полный переезд и нормальная эксплуатация здания оказались невозможными — в нем был размещен госпиталь. Официальная передача здания строительной комиссией Геологическому комитету состоялась 10 апреля 1916 г., но фактически госпиталь освободил помещения лишь в конце 1919 г. Несомненно, строительство прекрасного «дворца геологии» представляет собой одну из крупных заслуг Ф. Н. Чернышева перед отечественной геологией.

Музей и библиотека Геологического комитета

С первых дней существования Геологического комитета в нем стали закладываться основы для создания геологического музея. Это нашло отражение в первом Положении о комитете, в котором отмечалось в качестве одной из задач «собирание горных пород и полезных ископаемых и составление из них систематических коллекций» [28]. 29 января 1883 г. Присутствие по предложениям, подготовленным С. Н. Никитиным, приняло решение о создании геологического музея, главной целью которого являлось служить «составлению карты и геологического описания местности» для чего геологические коллекции следовало располагать «в географическом порядке по бассейнам рек и отдельным кряжам» [29]. Первым фондом музея стали коллекции, собранные С. Н. Никитиным и Ф. Н. Чернышевым. Все члены Геолкома тех лет заведовали коллекциями по различным районам Россйи, в частности Ф. Н. Чернышев — уральскими коллекциями.

Ф. Н. Чернышев, уже обладавший опытом по преобразованию Геологического музея Академии наук, стал последовательно проводить идею создания современного музея при Геолкоме, в основе которой было пожелание, чтобы этот музей в отличие от академического стал музеем практической геологии. Эту мысль Ф. Н. Чернышев впервые сформулировал на Первом Всероссийском съезде деятелей по практической геологии и разведочному делу.

Ф. Н. Чернышев полагал, что академический музей и музей Геолкома должны выполнять различные функции и взаимно дополнять друг друга. Академический музей должен стать основой для решения теоретических проблем геологии, а музей комитета служить прикладной геологии и способствовать решению задач, связанных с составлением карт, изучением и разработкой месторождений полезных ископаемых и т. д. Такой подход позволял соединить оба музея в единое целое и наиболее эффективно их использовать. Эти идеи оказались глубоко перспективными. А. А. Борисяк, характеризуя принципы организации обоих музеев, писал в 1925 г.: «Эта дифференцировка наметилась с начала этого века и проводилась Чернышевым, который был в то время директором обоих учреждений, даже в более категорической форме, чем это еще может быть сделано сейчас. Следующий пример пояснит сказанное. Когда в 1908 г. одним из работников комитета во время летних исследований были произведены раскопки открытой в Севастополе третичной фауны млекопитающих, Чернышев, поздравив его с ценной находкой, в то же время сделал ему замечание на трату средств Геологического комитета не по назначению; он направил эти работы в музей Академии, и, между прочим, это обстоятельство послужило толчком к созданию остеологического отдела последнего» [30].

Чтобы преодолеть чинимые царским правительством преграды, Ф. Н. Чернышев соединил программу создания музея практической геологии с проектом постройки нового здания Геологического комитета.

После утверждения законопроекта о строительстве здания комитета Ф. Н. Чернышев образовал музейную комиссию, в которую вошли Н. И. Андрусов, А. А. Борисяк, М. Д. Залесский, Н. Н. Яковлев и Л. А. Ячевский. В результате работы комиссии была определена структура музея, отражавшая идеи Ф. Н. Чернышева. Было решено организовать шесть отделов музея: территориальной геологии, полезных ископаемых, строительных материалов, буровых скважин, монографических коллекций и иностранный. Огромный опыт музейной работы Ф. Н. Чернышева, его знакомство с постановкой этой работы за рубежом и неукротимый энтузиазм стали залогом успеха в организации музея, но скоропостижная кончина не позволила ему довести дело до завершения. Это было сделано его учениками и последователями уже в советское время.

Созданная музейная комиссия (председатель А. А. Борисяк) с 1920 г. была реорганизована в совет музея (председатель П. И. Степанов). В 1918 г. было утверждено штатное расписание музея и на штатные должности были приглашены крупные ученые: А. А. Борисяк, М. Д. Залесский, Η. Н. Яковлев, Ф. Ю. Левинсон-Лессинг, Е. С. Федоров, Д. В. Никитин. Особенно большую роль в становлении музея сыграл П. И. Степанов — ученик Ф. Н. Чернышева и Л. И. Лутугина, руководивший музеем более четверти века.

В течение 10 лет шла активная подготовительная работа к открытию музея, в основу которого были заложены плодотворные идеи Ф. Н. Чернышева: «На ряде совещаний и конференций были четко оформлены задачи нового музея и принципиальные отличия его от существовавших уже в Ленинграде Геологического и Минералогического музеев Академии наук, а также музеев Горного института и университета. Вновь создаваемый музей при Геологическом комитете должен был иллюстрировать геологическое строение отдельных частей территории Союза ССР и его горные богатства как минеральную базу социалистического строительства, Принципы, положенные в основу разработки плана нового советского геологического музея, резко отличались от тех, по которым создавались музеи в дореволюционной России и за границей»[31].

Уже на эхом подготовительном этапе в музее организовывались выставки коллекций, иллюстрирующие работы геологов комитета, проводилась подборка коллекций для других организаций, шло непрерывное пополнение отделов музея новыми экспонатами. Многие крупные ученые Геологического комитета принимали активное участие в этой работе.

2 мая 1930 г. состоялось официальное открытие музея для посетителей. В этом же году он был выделен в самостоятельное учреждение и ему было присвоено имя Ф. Н. Чернышева, а с 1935 г. он стал научно- исследовательским и получил название «Центральный научно-исследовательский геологоразведочный музей имени академика Ф. Н. Чернышева». Важными его задачами стали подготовка специалистов для народного хозяйства и просветительская работа среди трудящихся.

В настоящее время ЦНИГРмузей им. Ф. Н. Чернышева — крупнейший геологический музей, в котором имеется 11 961 коллекция, содержащая более 1 300 000 образцов, из которых 88 000 выставлены в витринах. Он превратился в значительнейший научнопросветительский центр в области геологии.

Общий вид одного из залов Центрального научно-исследовательского геологоразведочного музея им. академика Ф. Н. Чернышева

Библиотека Геологического комитета начала формироваться со времени его организации. В первом Положении о нем отмечалась необходимость приобретения книг и учебных пособий для нормального функционирования нового учреждения. На втором заседании Присутствия комитета 24 апреля 1882 г. обсуждался вопрос о создании библиотеки. Большую роль в ее формировании и становлении библиографической службы сыграл старший геолог С. Н. Никитин, который заведовал библиотекой в течение 15 лет.' Позднее его сменил Η. Ф. Погребов, проработавший в этой должности до 1919 г. Ф. Н. Чернышев, как и другие геологи первого состава комитета, активно участвовал в формировании библиотеки. 10 ноября 1882 г. Присутствие Геолкома разрешило приобрести библиотеку покойного профессора Горного института Η. П. Барбота де Марни у его вдовы за 1500 руб. серебром. Это было первое крупное поступление в библиотеку Геолкома, включавшее 1183 книги, расписанные в каталоге по 18 разделам. Приняли их по каталогу С. Н. Никитин и Ф. Н. Чернышев.

В Геологическом комитете сложилась традиция употреблять сэкономленные на экспедиционных работах деньги на приобретение ценных геологических и палеонтологических изданий. В журнале заседания Присутствия От 20 декабря 1882 г. приведен рапорт А. А. Краснопольского и Ф. Н. Чернышева с просьбой приобрести на сэкономленные во время полевых работ на Урале деньги (603 руб. 79 коп.) полное собрание И. Барранда «System du Centre de la Boheme». Впоследствии это собрание оказало большую помощь многим геологам при монографической обработке фауны различных регионов России. Широко использовал его и Ф. Н. Чернышев в своих палеонтологических работах.

На этом же заседании Присутствие ’ постановило: «...1) приобрести для библиотеки Геологического комитета от профессора Мёллера означенные 13 сочинений с уплатой ему за них 358 руб. и 18 томов «Paleontographica» за 400 руб., а всего на сумму 758 рублей; 2) приобрести от г. Никитина означенные «Neues Jahrbuch für Mineral.», уплатив ему, Никитину, 30 рублей и 3) подлежащие к уплате суммы профессору Мёллеру 758 руб. и г. Никитину 30 руб, а всего 788 рублей отнести за счет остающегося свободного кредита, назначенного по смете сего года на приобретение книг и научных пособий» [32].

Уже в первый год существования Геологического комитета на книги и журналы для библиотеки было потрачено около 1/6 части годового бюджета комитета, было выписано 21 название периодических изданий на английском, немецком, французском языках, закуплены ценные книги и карты, иностранные словари. Ф. Н. Чернышев благодаря своему основательному знакомству с изданиями иностранных геологических учреждений способствовал пополнению библиотеки многими иностранными книгами и журналами. Его личные контакты со многими европейскими и американскими коллегами способствовали также тому, что они передавали некоторые свои труды в дар библиотеке комитета.

Став директором Геологического комитета, Ф. Н Чернышев уделял еще большее внимание библиотеке и прилагал значительные усилия к ее расширению и укреплению. К 1906 г. комитет получал бесплатно губернские ведомости из всех губерний России. В библиотеке велся регулярный анализ газетных материалов и подборка их по темам. На 1 января 1913 г. общее количество книг, периодических изданий, карт и брошюр в библиотеке комитета составляло 12 784 названия на сумму 123 461 руб. 18 коп. Книги и периодические издания распределялись по основным рубрикам: геология России — 2326 названий, общая геология — 2259, геологические руководства — 282, палеонтология, России — 485, общая палеонтология — 1963, минералогия России — 142, общая минералогия — 481, зоология и ботаника — 343, физика и химия — 89, физическая география — 647, описательная география, статистика — 602, путешествия — 227, горные науки — 586, сборники, словари, указатели — 288, смесь — 595, карты — 519, антропология — 84, периодические издания — 866 названий. Комитетом было приобретено книг и журналов на сумму 50 981 руб., принято в дар от разных учреждений и лиц на сумму 61 553 руб. Геологический комитет активно обменивался изданиями с геологическими учреждениями многих стран: было выслано 641 издание, а получено 536 иностранных [34]. Таким образом, Ф. Н. Чернышев сделал многое для того, чтобы библиотека комитета превратилась в крупнейшее в мире собрание изданий по геологии.

После смерти Ф. Н. Чернышева его семья передала в библиотеку Геолкома богатейшее личное собрание книг по геологии, насчитывающее около 6 тыс. названий. В архиве обнаружена «Записка» о разборке этой библиотеки и составленный каталог книг[35]. Согласно этому документу, в то время было описано 2046 единиц библиотеки и зафиксировано 1178 дублетов. Библиотека Ф. Н. Чернышева содержала много иностранных изданий — книги Креднера, Аршиака, Гейки, Кайзера, Вальтера, Рихтгофена, Циттеля, Циркеля, Иекеля, Кокена, Динера и др. Большую ценность представляли классические руководства Эйхвальда, Лайеля, Пандера, Котта, Барранда, Гумбольдта, Мурчисона. Множество книг представляли собой дары известных русских геологов: И. В. Мушкетова, К. И. Богдановича, А. А. Краснопольского, А. А. Борисяка, С. Н. Никитина, Э. В. Толля, В. Н. Вебера, А. П. Герасимова, А. П. Карпинского, Л. И. Лутугина, Г. Д. Романовского, П. И. Кротова, А. А. Штукенберга, П. Я. Армашевского, Е. G. Федорова, Н. А. Головкинского, А. В. Нечаева, В. И. Мёллера, И. И. Лагузена, Г. Е. Щуровского, И. Ф. Шредера, Н. И. Андрусова, Ф. Ю. Левинсона-Лессинга, А. М. Зайцева, И. Ф. Синцова, А. П. Павлова, В. П. Амалицкого, Π. Н. Венюкова, В. И. Вернадского, Я. В. Самойлова, П. А. Земятченского, В. А. Обручева, Д. И. Менделеева, П. А. Тутковского, А. А. Иностранцева, В. Д. Ласкарева и др. Это собрание книг Ф. Н. Чернышева оказалось неоценимым вкладом в библиотеку Геологического комитета.

Участие в работе высших учреждений Горного ведомства

Находясь на посту директора Геологического комитета, Ф. Н. Чернышев принимал деятельное участие в работе Горного ученого комитета и Горного совета — высших учреждений Горного департамента.

В Горном совете были представлены директора Горного департамента, Горного института и Геологического комитета, начальник Петербургского монетного двора, заведующий земельно-заводским отделом царского кабинета, а также начальники горных управлений, когда они приезжали по делам в столицу. В ведении Горного совета находилось рассмотрение проектов законоположений по горному делу, материалов, передаваемых из сената на заключение министра земледелия и государственных имуществ и касающихся охраны минеральных вод, дел, возникавших при применении горного устава, а также между казной и частными горнозаводскими предприятиями.

В Горном ученом комитете, в котором заседали еще и представители военного и морского министерств, рассматривались «уставы и программы учебных заведений горного ведомства, а также порядок преподавания в последних, технические инструкции окружным инженерам, маркшейдерам и другим чинам Горного ведомства, дела по применению правил о подземных и горнозаводских работах и о постройках в округах охраны минеральных вод; планы действия горных заводов; дела по наблюдению за буровыми работами, поисковыми партиями и т. д.» [36]. Горный ученый комитет и Горный совет были созданы еще в начале ХIХ в. Первый из них, первоначально организованный для редактирования «Горного журнала», скоро превратился в наиболее компетентный орган — он стал «незаменимым консультантом по важнейшим вопросам горнозаводской техники и хозяйства» [37]. В нем были собраны все ведущие специалисты по горному делу: Г. П. Гельмерсен, Э. К. Гофман, Н. И. Кокшаров, Г. А. Иосса, А. Д. Озерский, Н. А. Кулибин, Г. Д. Романовский, П. В. Еремеев, И. А. Тиме, А. П. Карпинский и многие другие. Хотя Горный совет и Горный ученый комитет были, по словам А. М. Лоранского, «коллегиальными учреждениями совещательного характера», это были очень влиятельные органы и работа в них была весьма ответственна.

В качестве примера активной деятельности Ф. Н. Чернышева в этих учреждениях приведем найденную нами в архивах его «Записку» в Горный ученый комитет о системе преподавания геологических наук в политехнических институтах[38]. В этих высших учебных заведениях впервые выделились специальности по геологии нефти, и Ф. Н. Чернышев пишет о необходимости основательной подготовки будущих специалистов-нефтяников по стратиграфии и палеонтологии, по научным основам геологии вообще. Эти специальности возникли почти исключительно как технологические, с узкой утилитарной направленностью. Для подготовки студентов не привлекались ученые-геологи широкого профиля, в лучшем случае преподавались основы прикладной геологии. Ф. Н. Чернышев настаивал на необходимости широкой научной базы при подготовке геологов-прикладников. Политехнические институты не располагали такой базой, и поэтому, по его мнению, рациональнее было бы открыть нефтяную специализацию в Горном институте. Мысли Ф. Н. Чернышева о необходимости стратиграфо-палеонтологической подготовки геологов различных специальностей актуальны и в наши дни.

Важной задачей Ф. Н. Чернышев считал последовательное отстаивание в органах Горного ведомства научной направленности и автономии Геологического комитета. Эта позиция четко сформулирована им в ответе на запрос австрийского «Geologische Reichsanstalt». Он писал, что главная деятельность Геологического комитета «должна носить строго научный характер и как таковая служит основой для решения практических задач, выдвигаемых жизнью: при горном деле, при постройке путей сообщения и портов, при водоснабжении подземными источниками и т. п. В настоящее время в России Геологический комитет играет роль консультативного органа при решении всех вопросов практического характера, но сущность его деятельности как научного института ничем не нарушена. Поэтому и при выборе геологов комитет, согласно § 24 своего статута, руководствуется исключительно достоинством научных работ абитуриента в области геологии, палеонтологии, петрографии и минералогии. Связь Геологического комитета с Горным ведомством официально выражается лишь в том, что директор комитета состоит членом Горного совета и Горного ученого комитета; в существе же своей деятельности Геологический комитет пользуется широкой автономностью, перенося лишь ограниченный круг решений на утверждение министра... Комитет не подчинен Горному ведомству, и их взаимные отношения регулируются участием директора Геологического комитета в высших учреждениях Горного ведомства. Установившиеся отношения к Горному ведомству таковы, что последнее оказывает Геологическому комитету содействие доставлением при посредстве Горной инспекции всевозможных сведений как по существующим разработкам, так и по буровым работам... Правда, геологи комитета не имеют права оказывать какое-либо давление на промышленников при сборе материалов по рудничным и разведочным работам, но в таком давлении, насколько мне известно, в тридцатилетней практике комитета и надобности не встречалось, так как сами промышленники не старались делать из своих данных тайны, хорошо понимая, что только сопоставлением фактов, собранных на большой площади, возможно сделать правильную оценку отдельных фактов. За весь долгий период работ комитета нашлись только две иностранные компании, которые, плохо зная русские горные законы, отказали геологам в сообщении результатов бурения. По сообщении этого Горному департаменту Горная инспекция по телеграфу получила поручение немедленно потребовать сообщения всех необходимых материалов по бурениям, и это -бьиш исполнено немедленно. Я полагаю, что только при такой постановке возможно воспользоваться всеми материалами, полученными при горных работах. Если у Вас дело не будет так урегулировано, то, само собой разумеется, нельзя будет и приступать к осуществлению таких практически важных задач, как пластовые карты, описание детальных рудных районов и т. п.» [39].

Эти и другие материалы подтверждают, что Ф. Н. Чернышев занимал активную позицию во всех высших инстанциях, отстаивая интересы дальнейшего развития геологической службы на строго научной основе.

Традиции школы Карпинского—Чернышева

С самого возникновения Геологического комитета вопросы кадровой политики находились в центре внимания руководства и Присутствия. Последовательно отстаивался высокий-статус штатного геолога комитета, который приравнивался к профессорской должности. Кандидаты на эту должность отбирались с большой требовательностью, на основании высоких профессиональных качеств ученого-геолога. Все это в итоге обеспечивало высокую продуктивность работ Геолкома.

Большое значение в решении кадровой проблемы имело Положение 1912 г. Ф. Н. Чернышев справедливо связывал расширение штатов Геологического комитета с качественно новым этапом геологических исследований. Это потребовало еще большего внимания к подбору кадров, который проводился со всей тщательностью. При этом Ф. Н. Чернышев не торопился заместить все должности. В отчете комитета за 1913 г. отмечалось: «Присутствие комитета воздержалось от замещения всех должностей геологов и адъюнкт-геологов к началу полевых работ уже первого года действия нового положения, полагая, что от некоторой постепенности при переходе от прежнего положения к более широкому развитию работ комитета дело не пострадает. Если правительство, законодательные учреждения и заинтересованные промышленные сферы справедливо настаивают на необходимости известного уравновешивания между академической и прикладной сторонами работ Геологического комитета, что всегда и преследовалось комитетом прежнего состава, то тем более Присутствию надлежало быть осторожным в деле замещения всех имеющихся свободными штатных должностей»[40].

Геологический комитет в 1913 г. состоял из 26 геологов, 14 адъюнкт-геологов и 6 практикантов. После 32 лет работы в комитете А. А. Краснопольский ушел на пенсию и был избран почетным членом Присутствия. Геологами были Э. Э. Анерт, Н. И. Андрусов, А. Д. Архангельский, К. И. Богданович (он же вице-директор), А. А. Борисяк, В. Н. Вебер, Н. К. Высоцкий, А. П. Герасимов, Д. В. Голубятников, М. Д. Залесский, К. П. Калицкий, А. К. Мейстер, А. В. Нечаев, П. И. Преображенский, Μ. М. Пригоровский, А. Н. Рябинин, В. И. Соколов, Η. Н. Тихонович, А. В. Фаас, К. К. Фохт, С. И. Чарноцкий, Я. С. Эделынтейн, Η. Н. Яковлев, М. Э. Янишевский, Л. А. Ячевский; адъюнкт-геологами — Μ. М. Васильевский, И. М. Губкин, А. Н. Заварицкий, А. Н. Замятин, В. Н. Зверев, С. А. Конради, Я. В. Лангваген, Д. И. Мушкетов, А. Н. Огильви, П. И. Полевой, Н. А. Прокопов, В. П. Ренгартен, Д. В. Соколов, А. А. Стоянов; практикантами — С. А. Докторович-Гребницкий, Б. К. Лихарев, А. Д. Нацкий, И. И. Никшич, Г. Н. Фредерикс, А. Н. Чураков. Ученым секретарем был Ф. Н. Ширяев, заведующим библиотекой и справочным бюро — Η. Ф. Погребов, заведующим лабораторией — Б. Г. Карпов.

Как внештатные члены в Присутствие входили А. А. Иностранцев, Е. С. Федоров, В. В. Никитин, П. А. Земятченский, В. И. Вернадский. В качестве внештатных сотрудников к работам комитета привлекались Μ. Ф. Абрамович, В. А. Вознесенский, А. А. Гапеев, В. М. Дервиз, Д. Л. Иванов, Μ. М. Иванов, П. А. Казанский, М. О. Клер, В. К. Котульский, С. В. Константов, Л. И. Лутугин, Я. А. Макеров, Б. Ф. Мефферт, Е. К. Миткевич-Волчасский, А. И. Педашенко, Э. А. Перна, Б. Б. Ребиндер, П. Б. Риппас, Н. А. Родыгин, Н. И. Свитальский, Η. Н. Славянов, А. А. Снятков, Г. А. Стальнов, Μ. М. Тетяев, А. И. Хлапонин, П. К. Яворовский, В. И. Яворский.

Геологический комитет объединял лучшие геологические силы России. Каждый сотрудник Геолкома тех лет внес значительный вклад в геологическое изучение нашей Родины.

После Октябрьской революции крупнейшими учеными с мировым именем стали воспитанники школы Карпинского — Чернышева: А. А. Борисяк, А. Н. Заварицкий, А. Д. Архангельский, Η. Н. Яковлев, Д. В. Наливкин, П. И. Степанов, И. М. Губкин. Большой вклад в развитие геологических наук в советский период внесли В. Н. Вебер, А. П. Герасимов, В. И. Бауман, А. А. Гапеев, М. Д. Залесский, В. П. Ренгартен, Я. С. Эделыптейн, Н. И. Свитальский А. Н. Рябинин, Η. Н. Славянов, М. Э. Янишевский, А. Н. Огильви, Б. К. Лихарев, Μ. М. Тетяев, В. И. Яворский, Н. К. Высоцкий, Η. Ф. Погребов, Η. Н. Тихонович. Многое сделали для становления геологической службы в СССР директора Геологического комитета К. И. Богданович, В. Н. Вебер, А. К. Мейстер, А. Н. Рябинин, Η. Н. Яковлев, Д. И. Мушкетов, а также В. К. Котульский, Η. Н. Тихонович, Μ. М. Пригоровский. Руководителями геологической службы Польши стали К. И. Богданович и И. А. Морозевич.

Воспитанники Геологического комитета «Чернышевского». периода сделали замечательные геологические открытия, значительно расширившие минерально-сырьевую базу СССР. Так, многолетние исследования Д. В. Голубятникова и К. П. Калицкого способствовали значительному приросту запасов нефти на Кавказе. Μ. М. Васильевский провел поисково-разведочные работы на бокситы в Тихвинском районе. Η. Ф. Погребовым было предсказано впоследствии подтвердившееся существование крупного бассейна горючих сланцев в нижнем течении р. Плюса. П. И. Преображенским в 1925 г. было открыто месторождение калиевых и магниевых солей Соликамска, а в 1929 г.— первые в Приуралье месторождения нефти (Чусовские городки), с которых началось освоение Волго-Уральской нефтегазоносной провинции. А. А. Гапеев в 1920 г. обосновал представление о крупном промышленном значении Карагандинского угольного бассейна. Многолетние исследования В. Н. Зверева, начатые еще при Ф. Н. Чернышеве, привели в 20-х годах к промышленному освоению Алданской рудной провинции. Впервые применил геофизические методы в геологии профессор Горного института В. И. Бауман, многие годы сотрудничавший с Геолкомом, что увеличило запасы железных руд гор Магнитной и Благодать более чем в 2 раза.

Эти примеры свидетельствуют об огромном значении для развития советской геологии школы Геологического комитета, основы которой были заложены А. П. Карпинским и Ф. Н. Чернышевым.

Многое сделал Ф. Н. Чернышев для формирования нравственного духа Геологического комитета, для выработки стиля работы этого учреждения. В обстановке капиталистической наживы, когда геологов осаждали различные промышленники, дельцы и коммерсанты, стремившиеся получить обоснованные заключения на свои заявки, надо было сохранить бескорыстное служение науке и патриотизм. Благодаря своему личному примеру и при опоре на таких же нравственно чистых и политически зрелых специалистов, как Л. И. Лутугин, Ф. Н. Чернышеву удавалось оградить кадры комитета от провокаций со стороны предпринимателей и сохранить безупречную репутацию этого учреждения. В Геологическом комитете действовало твердое правило — давать только бесплатные консультации по районам до опубликования результатов работ. После публикации материалов разрешалось давать за плату консультации лицам, которые не могли пользоваться печатными трудами. Тех, кто не подчинялся этому правилу, в комитете клеймили прозвищем «акула», позднее была создана специальная комиссия для рассмотрения таких дел[41].

Об этой стороне деятельности вспоминал П. И. Степанов: «Я уже говорил о методах работы, введенных Л. И. Лутугиным, но не упомянул об одной из лучших традиций, которой строго придерживались все представители школы Лутугина—Чернышева. Среди донецких геологов твердо было установлено правило не брать с промышленников гонорара за отзывы относительно угленосных участков, не состоять платными консультантами у акционерных обществ и проч. Все отзывы мы давали бесплатно и обязательно через Геологический комитет. Если кому-нибудь из нас посылали такие гонорары, мы их возвращали с обратными расписками. Такие расписки имеются в моем архиве. Отзывы об угленосности отдельных участков Донбасса, данные Геологическим комитетом за нашими фамилиями, принимались во внимание банками, особенно в Бельгии и Франции. Однажды я дал отрицательный отзыв об угленосности одного участка. И вот к Ф. Н. Чернышеву приезжает важный генерал и жалуется ему, что какой-то Степанов написал, что в его имении нет углей. «Я выдаю дочь за кавалергарда... а банк не выдает денег. Призовите к порядку этого Степанова». Ф. Н. Чернышев выпроводил генерала» [42].

Ф. Н. Чернышев подбирал сотрудников исключительно по деловым и научным качествам и не смущался, если это были лица «политически неблагонадежные». В результате Геологический комитет был единственным государственным учреждением в России, в котором постоянно работало много специалистов, находившихся на подозрении у полиции. Η. Ф. Погребов до поступления в Геологический комитет был осужден и сослан за причастность к группе А. И. Ульянова. Участник покушения на Александра II Д. Л. Иванов, отданный в солдаты, а затем работавший в Сибири, в 1913 г. был принят в Геолком. Большой бой пришлось выдержать Ф. Н. Чернышеву при зачислении в комитет Д. В. Голубятникова, отбывшего 10 лет ссылки в Сибири за участие в «Народной воле». Ф. Н. Чернышев не только сочувственно относился к революционно настроенным геологам, но благодаря его активным ходатайствам удалось привлечь к работе в Геологическом комитете таких крупных специалистов, которым был закрыт доступ в государственные учреждения, как Η. Н. Яковлев, А. А. Гапеев, А. Н. Рябинин, А. А. Борисяк, И. М. Губкин, Μ. М. Пригоровский и многие другие.

В 1913 г. в Геолком был принят геологом крупнейший ученый Н. И. Андрусов, известный своими радикальными убеждениями. После того как ему пришлось уйти с профессорской должности в Киевском университете, Н. И. Андрусов в мае 1911 г. был избран на кафедру геологии Петербургского университета, но не был утвержден ни в этой должности, ни в качестве приват-доцента. Не был он допущен и к преподаванию на Высших женских курсах и фактически находился в безвыходном положении. Ф. Н. Чернышев не колеблясь взял Н. И. Андрусова в Геологический комитет, и тот уже летом 1913 г. занялся картированием Копет- Дага[43]. В 1914 г., вопреки желанию властей, Н. И. Андрусов был избран ординарным академиком и после смерти Ф. Н. Чернышева стал заведовать Геологическим музеем Академии наук.

Аналогично Ф. Н. Чернышев зачислил геологом комитета известного стратиграфа профессора А. В. Нечаева, в 1911 г. отстраненного из-за политической неблагонадежности от преподавания в Киевском политехническом институте.

Больших усилий стоила Ф. Н. Чернышеву борьба за сохранение в Геологическом комитете Л. И. Лутугина, к которому он испытывал искреннюю симпатию как специалисту и политическому деятелю. Правительство неоднократно настаивало на его увольнении, особенно после ухода Л. И. Лутугина из Горного института в связи с «коноваловским конфликтом». Сохранилась переписка Ф. Н. Чернышева с департаментом полиции[44], в которой Ф. Н. Чернышев, проявив незаурядное мужество, категорически отказывался уволить Л. И. Лутугина. Он отмечал исключительную важность работы по изучению Донецкого бассейна и составлению геологической карты, руководимой Л. И. Лутугиным: «Эта карта должна детально моделировать Донецкий бассейн и представляет собой единственную в этом отношении работу не только у нас в России, но и в Европе и Америке. С отставкой Лутугина, в руках которого находятся все концы этой работы, мы будем поставлены в чрезвычайно тяжелое положение. Поручить эту работу другому лицу нет никакой возможности»[45]. Когда в 1907 г. Ф. Н. Чернышева все-таки принудили уволить Л. И. Лутугина, он нашел возможность привлечь его к работе в комитете на правах геолога-сотрудника. Уже после смерти Ф. Н. Чернышева новое руководство Геолкома под нажимом властей лишило Л. И. Лутугина этой возможности. В комитет перестали принимать на работу геологов, не представивших из полиции справок о благонадежности [46].

Несомненно, в условиях жестко иерархизированного общества, многоступенчатой чиновничьей бюрократии отношения в Геологическом комитете не были сплошь идиллическими. И здесь давали себя знать сословные претензии, возникали конфликты между различными группами и лицами, были свои «генералы» (о которых вспоминает, например, Д. В. Наливкин) и реакционеры. Но, несмотря ни на что, Ф. Н. Чернышеву благодаря его исключительным организаторским способностям, высокому нравственному такту и обаянию удавалось сглаживать конфликты, выдерживать демократическую направленность учреждения, а главное — сплотить коллектив для решения исключительно важных для страны задач. «Успешному их выполнению,— пишет С. И. Романовский,— способствовали два фактора: высочайшая квалификация подавляющего большинства сотрудников комитета и тот благоприятный психологический климат, который сложился в нем с первых лет его существования и который геологи с гордостью именовали «комитетским». Психологический «комитетский» климат выражался в объективной оценке работы любого сотрудникаа независимо от его должности и звания, в постоянной готовности прийти на помощь товарищу в трудную минуту, в следовании определенным традициям при избрании на должность, в активном участии в работах комитета даже тех сотрудников, которые не были его членами» [47]. Это дает возможность говорить о Геолкоме не только как о государственном учреждении с очень высокой эффективностью, но и как о подлинном коллективе людей, целеустремленность которых позволяла решать актуальнейшие проблемы геологического изучения России.

1 ЦГИАЛ, ф. 58, on. 1, д. 29, л. 65.

2 Изв. Геол. ком., 1886, т. V, № 9/10, с. 73—74.

3 Изв. Геол. ком., 1886, т. V, № 9/10, с. 82—83.

4 К проектам штата Геологического комитета и Положения о сем комитете.— Изв. Геол. ком., 1912, т. XXXI, с. LXXX— LXXXI.

5 Изв. Геол. ком., 1914, т. XXXIII, № 2, с. 10.

6 Тр. Первого Всерос. съезда деятелей по практической геологии и разведочному делу. СПб., 1908, с. VII.

7 Тр. Второго Всерос. съезда деятелей по практической геологии и разведочному делу. Вып. 1. СПб., 1913, с. 3.

8 Тр. Второго Всерос. съезда деятелей по практической геологии и разведочному делу. Вып. 1. СПб., 1913, с. 4—5.

9 Пантелеев И. Я. Очерк истории изучения и развития Кавказских минеральных вод. М.: Госгеолтехиздат, 1955.

10 Изв. Геол. ком., 1912, т. XXXI, с. XIX.

11 Изв. Геол. ком., 1912, т. XXXI, с. LV—LVI.

12 Изв. Геол. ком., 1907, т. XXVI, № 1/2, с. 27—28.

13 Изв. Геол. ком., 1912, т. XXXI, с. XXXI.

14 ЦГИАЛ, ф. 58, он. 1, д. 50, л. 36.

15 Краснопольский А. А. Законоположения, касающиеся Геологического комитета. СПб., 1908 (на правах рукописи), с. 1о.

16 Изв. Геол. ком., 1913, т. XXXIII, с. 1—2.

17 Изв. Геол. ком., 1912, т. XXXI, с. IV.

18 Изв. Геол. ком., 1912, т. XXXI, с. X.

19 Замята академика П. И. Степанова. М.: Изд-во АН СССР, 1952 с 56 ' ’

20 ЦГИАЛ, ф. 58, оп. 2, д. 6, л. 36—37.

21 ЦГИАЛ, ф. 58, оп. 2, д. 6, л. 1—15.

22 ЦГИАЛ, ф. 58, оп. 2, д. 6, л. 16—16 об.

23 ЦГИАЛ, ф. 58, оп. 2, д. 6, л. 21—25.

24 ЦГИАЛ, ф. 58, оп. 2, д. 6, л. 27—33.

25 ЦГИАЛ, ф. 58, оп. 2, д. 6, л. 33-33 об.

26 ЦГИАЛ, ф. 58, on. 1, д. 48, л. 115—116 об.

27 ЦГИАЛ, ф. 58, on. 1, д. 48, л. 106.

28 Изв. Геол. ком., 1883, т. I, с. 1—5.

29 Изв. Геол. ком., 1883, т. II, с. 47.

30 Ворисяк А. А. Геологический музей Академии наук в русской геологии,— Природа, 1925, № 7/9, с. 116.

31 Ёарфоломеев її. Н. Академик Π. Й. Степанов как оргаййзатор и руководитель Геологического музея.— В кн.: Памяти академика П. И. Степанова. М.: Изд-во АН СССР, 1952, с. 134.

52 Изв. Геол. ком., 1882, т. I, с. 45.

33 Никитина Г. П. Всесоюзная геологическая библиотека.— В кн.: ВСЕГЕИ в развитии геологической науки и минерально-сырьевой базы страны. Л.: Недра, 1982, с. 223.

34 Изв. Геол. ком., 1913, т. XXXII, с. 216.

35 ЦГИАЛ, ф. 58, оп. 2, д. 1041, л. 1—32.

36 Лоранский А. М. Краткий очерк административных учреждений Горного ведомства в России. 1700—1900 гг. СПб., 1900, с. 110.

37 Записка о действующем Горном ученом комитете.— ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 74, д! 978, л. 14.

33 ЦГИАЛ, ф. 58, on. 1, д. 52, л. 205-209.

39 ЦГИАЛ, ф. 58, on. 1, д. 52, л. 216 об.— 218.

49 Изв. Геол. ком., 1914, т. XXXIII, № 2, с. 2.

41 Геккер Р. Ф. Повесть о Николае Федоровиче Погребове.— В кн.: Очерки по истории геологических знаний. М.: Наука, 1971, вып. 13, с. 72—73.

42 Памяти академика П. И. Степанова. М.: Изд-во АН СССР, 1952, с. 106-107.

43 Материалы для биографического словаря действительных членов Академии наук. Ч. И. СПб., 1917, с. 289.

44 ЦГИАЛ, ф. 58, on. 1, д. 40.

45 К отставке проф. Л. И. Лутугина.— Русь, 1907, 20 окт.

46 ЦГИАЛ, ф. 58, д. .57, л. 48.

47 ВСЕГЕИ в развитии геологической науки и минерально- сырьевой базы страны. Л.: Недра, 1982, с. 43.