В конце XIX в. в Горном институте произошла смена поколений преподавателей. Ушли в отставку крупные ученые и выдающиеся педагоги, воспитавшие несколько поколений геологов — А. П. Карпинский, Г. Д. Романовский, П. В. Еремеев, В. И. Мёллер и др., умер И. В. Мушкетов. Вместо них начали преподавательскую работу Л. И. Лутугин, К. И. Богданович, Η. Н. Яковлев, Е. С. Федоров, с именами которых связана подготовка геологических кадров, проявивших себя уже в советское время.

В 1905 г. в Горном институте была введена предметная система обучения, которая открывала более широкие возможности для учебы спрсобных студентов.

Академик Д. В, Наливкин вспоминал об этом времени: «По цикловой системе весь комплекс наук, обязательный для прохождения, делился на циклы: общий цикл, геологический, физический, химический, математический, механический и др. Циклы были не связаны друг с другом, их можно было проходить и сдавать в любом порядке... В пределах цикла существовала определенная последовательность прохождения предметов. Пока не был сдан первый предмет, не принимали второй и т. д. Курсы были отменены, и определенного срока пребывания в институте не было. Большинство училось пять-шесть лет, но некоторые умудрялись пройти все за четыре и даже за три с половиной года. Таких было мало... Однако и семь-восемь лет пребывания в институте были не редкость»[1]. Студентам предоставлялось право самостоятельного выбора срока сдачи экзаменов и выполнения отдельных работ при соблюдении установленной последовательности изучения предметов. Одно время было принято решение не ограничивать срок обучения в институте, что привело к резкому снижению успеваемости и неоправданному удлинению срока обучения. В итоге борьбы за демократизацию академического устава Совету института и факультетам было разрешено избирать ректора и деканов из профессоров института. Было определено также различие двух основных специализаций в институте — горного и заводского разрядов. Горный институт был передан в ведение министерства земледелия и государственных имуществ.

Осенью 1905 г. Ф. Н. Чернышев и А. П. Карпинский на совещаниях Горного ученого комитета по рассмотрению проекта введения предметной системы в Горном институте выступили с пожеланиями о расширении курса преподавания геологических наук, которые были реализованы при формировании цикла геологических дисциплин, особенно после образования геологоразведочного отделения.

Начало преподавательской деятельности Ф. Н. Чернышева в Горном институте было связано с уходом в 1908 г. из института Л. И. Лутугина, которого после студенческих волнений и «коноваловской истории» министерство не допускало к преподаванию. Поскольку курс исторической геологии оставался без преподавателя, профессора К. И. Богданович и Η. Н. Яковлев предложили пригласить Ф. Н. Чернышева. Совет постановил: «Считать Ф. Н. Чернышева кандидатом на должность ординарного профессора по геологии, баллотировать его в первом осеннем заседании» [2]. 15 сентября 1908 г. Ф. Н. Чернышев был впервые приглашен на заседание Совета, с 28 сентября приказом директора института Е. С. Федорова он был назначен ординарным профессором на кафедру геологии[3], а 9 декабря утвержден в этой должности министром[4].

За два с половиной года преподавательской деятельности Ф. Н. Чернышев прочел факультативные курсы, посвященные девонской, каменноугольной и пермской системам, по которым он был одним из лучших специалистов в мире. О лекциях Ф. Н. Чернышева Д. В. Наливкин вспоминает: «Из всех лекций, когда-либо слышанных мной, наибольшее впечатление на меня произвел курс лекций, прочитанных Феодосием Николаевичем Чернышевым и посвященный девонской системе. Он так и назывался — «Девон». Курс был факультативный, необязательный, но его посещали все студенты и многие геологи из Геологического комитета. Он состоял из десяти лекций и читался на кафедре исторической геологии. Феодосий Николаевич был лучшим специалистом по девону во всем мире, и в его распоряжении был громаднейший материал, как русский, так и зарубежный. Желание систематизировать этот материал, сделать его доступным для других и было основной причиной, по которой Феодосий Николаевич согласился прочесть этот курс. Читал, он его просто, ясно, не торопясь и логично. Огромное количество разрезов, схем и карт сменялось глубокими и интересными выводами и обобщениями. В результате получалась поразительная картина развития всего земного шара в течение девонского периода. Мы все слушали с увлечением, затаив дыхание. Феодосию Николаевичу это нравилось, и он читал с удовольствием, несмотря на громадную нагрузку и плохое здоровье» [5].

Впечатление от лекций Ф. Н. Чернышева было так велико, что весной 1910 г. бюро студенческого кружка института постановило просить его прочесть несколько лекций вне курса по общим вопросам геологии «для выяснения основ современного геологического мировоззрения». «Бюро кружка,—отмечалось на Втором Всероссийском съезде деятелей по практической геологии и разведочному делу,— решило устроить ряд общих собраний, на которых были бы прочитаны лекции самого общего содержания. Предполагалось прочесть в одной или двух лекциях, так сказать конспект идей, признанных современной геологией основными и лежащих в основе миросозерцания современных геологов. Предполагалось дать хотя бы самое краткое обоснование этих идей и развернуть перед слушателями картину эволюции земного тела в перспективе времени. Было признано необходимым также ознакомить с процессами, происходящими в недрах земной коры, поясняя хотя бы в самых общих чертах основные задачи и принципы, а также методы, которыми пользуются специальные научные дисциплины для разработки поставленных вопросов. Для прочтения первой лекции из этого цикла общеобразовательных докладов было решено обратиться к содействию Ф. Н. Чернышева, который как лектор пользуется среди студентов-геологов очень высокой репутацией»[6]. К сожалению, из-за преждевременной смерти Ф. Н. Чернышева это не удалось осуществить.

Лекции Ф. Н. Чернышева были изданы, что явилось большим вкладом в развитие .геологических знаний. В их издании большую роль сыграл Ф. М. Коняев: «В конце 1908 г. в студенческом складе изданий Горного института поднялся вопрос об издании лекций проф. Чернышева. Издательская комиссия поручила мне выяснить условия издания их. В помещении, где читалась тогда историческая геология, можно было наблюдать своеобразное явление: необыкновенную аудиторию и необыкновенного лектора. Кроме многочисленного студенчества, лекции эти ходили слушать профессора Горного института, Геологический комитет, если не in corpora, то в значительной своей части, и приезжие по делам в Ленинград инженеры. Недолго требовалось побыть здесь, чтобы убедиться, какие цепные жемчужины щедро рассыпались в общее пользование опытным собирателем их, по тем резче выступало полное несоответствие между тем, что творилось, и что должно было вскоре же последовать: все это несметное богатство обрекалось на гибель, а потому и требовало для своей охраны безотлагательного принятия чрезвычайных мер» [7].

Ф. М. Коняевым и студенческой издательской комиссией было обеспечено стенографирование лекций Ф. Н. Чернышева. Стенографисткам помогали многие студенты, записывая и расшифровывая специальные геологические и палеонтологические термины. Для воспроизведения рисунков ископаемых был привлечен гравер — талантливый художник В. В. Насоновский. Ф. М. Коняев проделал большую работу по подготовке к печати стенограмм лекций, пользуясь и конспектами самого Ф. Н. Чернышева, и его личной помощью. Издав эти лекции, Ф. М. Коняев совершил нравственный подвиг. Ему пришлось преодолеть много трудностей, так как ни одно издательство не бралось за публикацию, опасаясь убытков из-за узости темы. Тогда Ф. М. Коняев обучился типографскому делу и своими руками набрал текст. Впервые лекции были изданы в литографированном виде в 1915 г. и вскоре стали библиографической редкостью. Как писал Ф. М. Коняев, «ради памяти великого master'а и дивных дел его хочу довести свое „perspiration“ до конца».

В 1925—1929 гг. лекции Ф. Н. Чернышева были переизданы в двух частях: первая посвящена девону, под редакцией Ф. М. Коняева и Д. В. Наливкина, вторая «Каменноугольная и пермская системы», под редакцией Б. К. Лихарева, написавшего в предисловии: «Имя автора делает особую рекомендацию этой книги излишней. Можно не соглашаться с некоторыми высказанными им здесь взглядами, но нельзя не признать крупного значения настоящего труда как выпуклого, сжатого очерка верхнепалеозойской эпохи, проработанного под одним цельным углом зрения, богатого как фактическим материалом, так и обобщающими выводами» [8].

Лекции Ф. Н. Чернышева представляют собой основательную сводку по стратиграфии и исторической геологии палеозоя, которая содержит огромный фактический материал. Ф. Н. Чернышеву удалось включить в лекции такое большое количество фактов благодаря его активнейшим контактам и обмену материалами с многими ведущими стратиграфами всего мира. По количеству материала по стратиграфии зарубежных стран труд Ф. Н. Чернышева нельзя сравнить ни с одной аналогичной работой отечественных геологов прошлого — начала нынешнего века.

В лекциях по девону использованы материалы зарубежных геологов: Р. И. Мурчисона, А. Седжвика, Рёмера, Ф. и Г. Зандбергеров, Э. Аршиака, Э. Вернейля, Ж. О. Госселе, Э. Кайзера, Коха, Э. Гольцапфеля, Денкмана, Бейсхаузена, Ш. Барруа, Элерта, Ж. Бержерона, Ф. Фреха, Д. Холла, Кларка, Уильямса, Ч. Шухерта, Уайтивеса; отечественных: А. А. Кейзерлинга, А. П. Карпинского, Η. П. Барбота де Марии, А. А. Штукенберга, П. Н. Венюкова, Г. Г. Петца, Э. В. Толля, Д. Н. Соболева и многих других.

Во вводной части лекций Ф. Н. Чернышев останавливается на фациях описываемых систем, их границах, географическом распространении отложений этого возраста, типах морских отложений и руководящих формах. Затем он переходит к описанию стратиграфических разрезов в различных провинциях и их особенностей. Много внимания уделяется результатам картирования территории нашей страны, проведенного Геологическим комитетом. Подробнейшим образом освещены районы, в которых пришлось работать самому Ф. Н. Чернышеву. В общем обзоре системы приводятся данные по палеографии, характеризуются зоогеографические провинции, климат, тектонические процессы. Богатый фактический материал содержится и в приложениях к лекциям по девону. Здесь приведены схемы подразделений додевонских отложений в разрезах разных стран мира, почерпнутые Ф. Н. Чернышевым на сессиях международных конгрессов и в геологических экскурсиях, а также новые данные по стратиграфии различных систем, полученные отечественными геологами (например, схемы прибалтийского силура, предложенные Ф. Б. Шмидтом). Здесь же приведены реконструкции морей и материков палеозоя.

Лекции богато иллюстрированы разрезами, колонками, таблицами, картами, содержат много графического материала, в котором в «уплотненном» виде дается различная информация по исторической геологии.

Редакторы лекций Д. В. Наливкин и Б. К. Лихарев дополнили и «модернизировали» их некоторыми новыми материалами, поскольку со времени их публикации прошло уже около 20 лет. В новое издание были включены некоторые данные по стратиграфии девона, полученные в более позднее время О. Шиндевольфом, Р. Ведекиндом и Д. В. Наливкиным, который внес коррективы в представления Ф. Н. Чернышева.

Несмотря на то что со временем материал лекций несколько устарел, их высокий научный и методический уровень не потерял своего значения для становления курса этой дисциплины в высших учебных заведениях и в наше время. В лекциях Ф. Н. Чернышева содержатся все основные компоненты сложнейшего учебного курса исторической геологии в его современной интерпретации, которые были восприняты в дальнейшем А. А. Борисяком и Д. В. Наливкиным.

Лекции Ф. Н. Чернышева содержат обстоятельные исторические обзоры развития представлений о стратиграфии палеозойских систем, которые в наши дни были использованы, в частности, при подготовке томов «Стратиграфии СССР». Они, кроме того, знакомили студентов-геологов с историей развития и эволюцией взглядов и подходов к тем или иным проблемам, закладывая тем самым основы научного геологического мировоззрения, поэтому они полезны и нашим современным преподавателям геологических дисциплин.

Ф. Н. Чернышев неоднократно получал приглашения стать директором Горного института, по из-за чрезмерной занятости он отказывался. Однако в 1910 г. ему пришлось согласиться принять обязанности директора всего па несколько месяцев из-за сложившейся острой ситуации в институте.

В начале XX в. резко возросла политическая активность студентов и преподавателей. В институте появились первые пропагандисты марксизма. Искровская группа Горного института была одной из 24 вузовских групп, созданных Петербургским Комитетом РСДРП. Первыми студентами-марксистами в институте стали Г. Бокий, И. Михеев, А. Гапеев, В. Половников и др. В истории института отмечается: «Немалое значение для развития студенческого движения имело и то обстоятельство, что в Совете института ведущим было прогрессивное, отчасти даже радикальное направление, которое представляли профессора: В. И. Бауман, И. В. Мушкетов, Л. И. Лутугин, Н. Н. Яковлев, Н. С. Курнаков, И. П. Долбня, позднее Е. С. Федоров. Они сделали многое, чтобы оградить студентов от внимания «попечительного начальства». В 1901 г. Совет Горного института не допустил применения «Временных правил» и не позволил «сдать в солдаты» ни одного студента. В 1904 г. большинство Совета решительно воспротивилось разгрому студенческих организаций, который, по требованию министерства внутренних дел, собирался учинить директор Д. П. Коновалов» [9].

«Коноваловское дело» вошло в историю борьбы за демократизацию высшей школы. Директор института профессор Д. П. Коновалов, талантливый химик и педагог, будущий академик, в то же время был человеком, не чуждым карьеристских устремлений (впоследствии он стал товарищем, т. е. заместителем, министра земледелия и государственных имуществ). Он решил пресечь своевольную студенческую «крамолу» в институте и предпринял ряд шагов, грубо попиравших самосознание студенчества, в результате чего в институте начались волнения. Группа профессоров предложила Д. П. Коновалову извиниться перед студентами, а после его отказа в знак протеста ряд профессоров — Л. И. Лутугин, И. П. Долбня, В. И. Бауман, В. В. Никитин, Η. Н. Яковлев, К. И. Богданович, П. И. Преображенский, А. В. Фаас, Д. В. Фрост — подали в отставку. Вместо ушедших профессоров предложили занять кафедры А. П. Карпинскому, Ф. Ю. Левинсону- Лессингу, Н. И. Андрусову, А. А. Борисяку, но они тоже отказались. Тогда вакансии были замещены менее разборчивыми лицами. Все это вызвало бурю негодования. Д. П. Коновалов был осужден общественностью Петербурга и вынужден уйти в отставку.

В результате длительной и сложной борьбы за достижение академических свобод в 1905 г. ряд вузов и в том числе Горный институт получили права самостоятельно выбирать директора. Ученый совет института обратился к Е. С. Федорову с просьбой занять должность первого выборного директора. В обращении отмечался не только высокий научный авторитет гениального русского ученого, но и его политическая независимость и неизменный радикализм. На месте директора Е. С. Федоров полностью оправдал надежды студентов и ученого совета, поскольку он был абсолютно чужд администрированию и всегда принимал сторону студентов. Вместе с тем он довел реформу высшего образования до полной реализации. Он перевел институт на предметную систему преподавания, несомненно прогрессивную в те годы, большое внимание уделяя повышению научного уровня преподавания и подбору достойных кандидатов для замещения должностей профессоров и преподавателей. По его инициативе был привлечен к преподаванию в институте и Ф. Н. Чернышев.

Сложная политическая обстановка в период директорства Е. С. Федорова, студенческие волнения и факты покровительства революционному студенчеству с его стороны вызвали недовольство правительства. Несмотря на то что Совет института избрал Е. С. Федорова директором на новый срок, это решение не было утверждено министром С. И. Тимашевым. Е. С. Федоров писал по этому поводу в своей автобиографии: «За спасение здания Горного института и его драгоценных коллекций от пожара, за избавление того же учреждения от свирепствовавших в нем эпидемий устройством канализации, за учреждение разведочно-геологического отделения, за подъем научного духаг выразившийся появлением многочисленных работ студентов и журнала „Записки Горного института“ и за ряд других прогрессивных нововведений в институте я был устранен от должности директора, несмотря на единогласный выбор Совета Института» [10].

Студенчество и профессура были глубоко возмущены отстранением Е. С. Федорова от управления Горным институтом, грубо попиравшим вузовскую автономию. В этой обстановке, дабы разрешить возникший кризис, и был приглашен директором Ф. Н. Чернышев, известный своими организаторскими способностями, научным авторитетом и гражданским радикализмом. Его кандидатура удовлетворяла всех заинтересованных в стабилизации положения — студенчество и профессуру, Горный департамент и министерство. Понимая сложность ситуации, Ф. Н. Чернышев, которому далеко не безразлична была судьба его родного института, дал согласие стать директором до конца семестра. 15 февраля Совет института единогласно избрал Ф. Н. Чернышева директором и выразил благодарность Е. С. Федорову [11], а 21 февраля Ф. Н. Чернышев был утвержден в должности директора.

8 марта на заседании Совета было оглашено заявление Е. С. Федорова о намерении выйти в отставку, хотя он не дослужил до назначения полной пенсии всего лишь год. Это взволновало всех членов Совета, обратившихся к нему с просьбой остаться в институте по крайней мере до выслуги полной пенсии, и Е. С. Федоров дал на это согласие [12].

Ф. Н. Чернышев директорствовал в Горном институте совсем недолго — с 15 февраля до 27 мая 1910 г., но за это короткое время ему удалось стабилизировать положение в институте и подготовить себе достойную замену в лице выдающегося профессора математики И. П. Долбни, известного своим либерализмом. Совмещение обязанностей директоров Горного института и Геологического комитета со многими другими делами было для „ Феодосия Николаевича крайне тяжело. Но он, как всегда, относился к своим обязанностям с полной ответственностью. Он выступил с ходатайством о расширении преподавательских штатов[13] и о совершенствовании хозяйственного положения института.

На заседании Совета 12 апреля 1910 г. Ф. Н. Чернышев напоминает о том, что исполнение обязанностей директора института им было принято лишь временно, что «вследствие крайнего переутомления он не может более продолжать исполнение указанных обязанностей, ибо, по предупреждению врачей, это сопряжено с риском не только для здоровья, но даже для жизни» [14].

17 мая 1910 г. Совет избрал директором института профессора И. П. Долбню[15], а 24 мая —Η. Н. Яковлева инспектором[16], но последний не был утвержден министром. 31 мая Феодосий Николаевич в последний раз вел заседание Совета как директор, а 12 июня он был освобожден от этой должности[17].

В новом семестре 20 сентября 1910 г. Ф. Н. Чернышев был избран ординарным профессором на пять лет[18], но ухудшение здоровья заставило его отказаться и от преподавания. 13 декабря И. П. Долбня зачитал Совету письмо Ф. Н. Чернышева с просьбой об увольнении из института. Совет постановил: «Просить Ф. Н. Чернышева не оставлять службы в институте, отметив, что Совет рассматривает момент перехода преподавания исторической геологии к профессору Ф. Н. Чернышеву как начало подъема значения преподавания этой науки» [19]. Но Ф. Н. Чернышев в повторном письме настаивает на своей просьбе, и Совет постановляет: «Принять к сведению, выразить сожаление об уходе, благодарить за понесенные труды, ходатайствовать перед министром об оставлении членом Совета, поставить на повестку следующего заседания вопрос об организации преподавания исторической геологии» [20].

11 января 1911 г. директор института И. П. Долбня обратился с письмом к Ф. Н. Чернышеву: «Милостивый государь Феодосий Николаевич! Совет Горного института с истинным сожалением выслушал сообщение о намерении Вашем отказаться от профессорской деятельности. Теряя в лице Вашем славного представителя геологической науки, Совет желал бы сохранить Вас в числе своих сочленов. В этих видах постановлено ходатайствовать перед г. министром торговли и промышленности о назначении Вас членом Совета Горного института» [21].

Во время деятельности в Горном институте Феодосий Николаевич принимал активное участие в работе Совета. Он и К. И. Богданович предложили преподавать в ‘ институте курс исторической геологии старшему геологу Геологического комитета А. А. Борисяку[22], вскоре ставшему выдающимся профессором; ассистентом был рекомендован Д. И. Мушкетов[23], который также стал в советское время ведущим профессором, а преподавателем аналитической геометрии был зачислен будущий крупнейший ученый Η. М. Крылов [24]. В январе 1909 г. Ф. Н. Чернышев участвовал в обсуждении вопроса о расширении Горного института, а позднее был избран в комиссию по его расширению [25], он высказался также за сближение музеев института и Геологического комитета (речь шла о том, что Горный институт и Геолком будут размещены на одной территории[26]).

В 1906 г. он участвовал в работе комитета, учрежденного при Горном институте, по реорганизации Минералогического и Геологического музеев, и здесь пригодились многие' рациональные и перспективные его предложения по оказанию помощи институтским музеям. Некоторые коллекции из Геологического музея Академци наук по его инициативе были переданы в Горный институт.

Несмотря на исключительную занятость, Ф. Н. Чернышев был внимателен к нуждам студенчества и по мере сил участвовал в общественной жизни Горного института. Так, со слов геолога-угольщика, «отца Карагандинского бассейна», А. А. Гапеева, одного из лидеров студентов-марксистов того времени, известно, что ему удалось закончить институт только благодаря заступничеству Ф. Н. Чернышева. В 1907 г. Ф. Н. Чернышев вошел в состав правления Общества вспомоществования учащимся Горного института, которое было организовано по инициативе Общества горных инженеров, и состоял членом его правления до конца жизни. 19 февраля 1910 г. по его предложению был учрежден устав Общества взаимопомощи студентов Горного института[27].

Как талантливый профессор и настоящий человек Ф. Н. Чернышев снискал симпатии всего коллектива Горного института. Его преждевременная кончина глубоко опечалила студентов и преподавателей; в архиве сохранилось письмо директора института И. Ф. Шредера на имя петербургского градоначальника: «Студенты вверенного мне института обратились ко мне с просьбой исходатайствовать разрешение нести на руках гроб с прахом покойного бывшего директора Горного института ординарного профессора тайного советника горного инженера Ф. Н. Чернышева 4-го сего января из церкви института до Смоленского кладбища. Вполне сочувствуя этой просьбе, имею честь просить Ваше превосходительство не отказать в надлежащем разрешении» [28].

1 Наливкин Д. В. Из далекого прошлого. Л.: Наука, 1981, с. 31.

2 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6393, л. 159.

3 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6143, л. 80.

4 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 5836, л. 3.

5 Наливкин Д. Ві. Из далекого прошлого. Л.: Наука, 1981, с. 43.

6 Тр. Второго Всерос. съезда деятелей по практической геологии. Т. 1. СПб!, 1913, с. 221.

7 Коняев Ф. М. Предисловие — В кн.: Ф. Н. Чернышев. Историческая геология: Девон. М.: Гостехиздат, 1925, с. 1.

8 Чернышев Ф. Н. Историческая геология. Каменноугольная и пермская системы. М.: Гостехиздат, 1929, с. 3.

9 Ленинградский Ордена Ленина и Ордена Трудового Красного Знамени Горный институт им. Г. В. Плеханова, 1773— 1973. М.: Высш. шк., 1973, с. 65.

10 Шафрановский И. И. Е. С. Федоров. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1951 с 175

11 ГИАЛО, ф.’ 963, on. 1, д. 6396, л. 43.

12 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6396, л. 78.

13 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6396, л. 87.

14 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6396, л. 111.

15 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6396, л. 139.

18 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6396, л. 148.

17 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6144, л. 13.

18 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6396, л. 176.

19 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6396, л. 254.

20 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6397, л. 2.

21 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 5836, л. 25.

22 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6397, л. 3.

23 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6396, л. 190.

24 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6144, л. И.

25 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6395, л. 57.

26 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6394, л. 4—5.

27 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 6396, л. 50.

28 ГИАЛО, ф. 963, on. 1, д. 5836, л. 33.