Имя Феодосия Николаевича Чернышева было широко известно за рубежом. Этому способствовали его фундаментальные труды в области стратиграфии палеозоя, палеонтологии и региональной геологии, но в особенности его активная деятельность в различных международных научных предприятиях и непосредственные контакты со многими крупными учеными-геологами Запада. Трудно назвать другого русского геолога, который бы столь целенаправленно и последовательно отстаивал позиции отечественной науки на международной арене. Участвуя в международных научных конгрессах, знакомясь с геологией зарубежных стран, с постановкой производственной и исследовательской работы, работая в крупнейших геологических и минералогических музеях мира, Ф. Н. Чернышев практически отстаивал престиж науки в соответствии с его научным мировоззрением: «Геологическая наука есть наука, требующая для правильной постановки вопроса о причинности явлений и разработки ее законов обширного материала, почерпываемого из различных, удаленных друг от друга точек земной поверхности. Ни одно обобщение нашей науки не может быть прочно, коль скоро оно основывается только на одном каком-либо местном исследовании и не принимает во внимание данных, добытых в других странах. Геолог — не путешественник немыслим, и чем более широкий район обнимают его странствования, тем большую цену имеют его обобщения»[1]. Ф. Н. Чернышев как никто другой был таким «геологом-путешественником», своими глазами увидевшим геологические особенности многих регионов как в нашей стране, так и за рубежом.

Крупнейшим международным научным предприятием на рубеже веков была возглавляемая Ф. Н. Чернышевым Русско-шведская экспедиция по градусным измерениям на Шпицбергене.

Другой важнейшей стороной международной деятельности Ф. Н. Чернышева явилось его участие в международных геологических конгрессах, на которых он представлял русскую науку на всех сессиях с 1888 по 1913 г.

Уже на первых сессиях МГК, состоявшихся соответственно в Париже (1878 г.), в Болонье (1881г.) и в Берлине (1885 г.), русские геологи (в особенности В. И. Мёллер, А. А. Иностранцев, Г. П. Гельмерсен, Ф. Б. Шмидт, А. П. Павлов, С. Н. Никитин) приняли активное участие в работе конгресса и были избраны в его руководящие органы и в различные комиссии.

26 июля 1888 г. министр государственных имуществ разрешил командировать «старших геологов — статского советника Никитина и горного инженера коллежского асессора Чернышева в Лондон для участия в заседаниях геологического конгресса, а также в предположенных им экскурсиях» [2].

IV сессия МГК состоялась в Лондоне, в помещении Лондонского университета, и была более представительной по сравнению с предыдущими. На нее прибыло 53 делегации, присутствовало 242 английских и 143 иностранных геолога, в том числе 19 русских. Почетным президентом сессии был избран Т. Гекели, президентом И. Прествич, среди вице-президентов были крупнейшие геологи —К. Циттель (Германия), М. Неймайр (Австрия), П. Фразер (США), А. Гейки (Великобритания), Э. Реневье (Швейцария), А. А. Иностранцев (Россия) и др. Ф. Н. Чернышев вместе со Ф. Б. Шмидтом и С. Н. Никитиным вошли в совет конгресса. В повестку сессии были включены вопросы: 1) классификация кембро-силурийских осадков, 2) отношение между третичными и четвертичными отложениями, 3) происхождение и возраст кристаллических сланцев. Конгресс в Лондоне был хорошо подготовлен, изданы материалы по всем вопросам и отчет английской комиссии по номенклатуре и классификации.

Особенно важен был первый вопрос, обсуждение которого выявило существование пяти точек зрения на расчленение нижнего палеозоя: «Ни одна из них не была принята и утверждена конгрессом на том основании, что такие вопросы якобы не должны решаться голосованием. Для выяснения научных вопросов этот способ решения не может считаться справедливым. Между тем здесь разбирался вопрос о правильности той или иной группировки осадочных толщ и о необходимости единообразия группировки в разных странах. В итоге получилось, что две из пяти точек зрения на расчленение нижнего палеозоя, отмеченных конгрессом, до сих пор имеют хождение. Согласно одной из них, ордовик и силур представляют собой самостоятельные системы, согласно другой — являются отделами единой силурийской системы»[3]. Беспомощность конгресса в этом вопросе была показана Ф. Н. Чернышевым и С. Н. Никитиным в яркой статье[4], которая вошла в историю и теорию стратиграфии. В ней авторы верно отметили, что конгрессом с самого начала не были определены принципы классификации осадочных толщ. Основное внимание Ф. Н. Чернышева привлекло заседание комиссии по геологической картографии. Эта комиссия была создана еще на Парижской сессии МГК, и в ее состав от России был избран профессор Горного института В. И. Мёллер. На II сессии в Болонье было принято решение об издании Международной геологической карты Европы. Русское правительство, официально выразившее через Горное ведомство согласие участвовать в этом издании, вскоре переслало в Берлин, где должна была издаваться карта, денежные средства. В связи с созданием в 1882 г. Геологического комитета на него была возложена подготовка русской части международной карты, а главным редактором был назначен А. П. Карпинский.

К Берлинской сессии усилиями Геологического комитета и прежде всего А. П. Карпинского, Ф. Н. Чернышева и С. Н. Никитина было подготовлено и представлено конгрессу около половины русской части карты. На Берлинской сессии были разработаны условия публикации международной карты. К этой сессии были уже готовы 32 листа (из 49) топографической основы. Оказалось, что работа Геологического комитета по составлению международной карты идет впереди многих стран и сделана более качественно, несмотря на трудности, заключавшиеся в необходимости получения материалов для карты путем геологической съемки совсем не изученых огромных пространств России. Геологические же службы других стран лишь переводили уже имевшиеся картографические материалы (часто крупномасштабные) на масштаб международной карты.

На Лондонской сессии МГК также обсуждалась работа картографической комиссии. Было определено, что карта масштаба 1 :1500 000 будет издана на 49 листах, размером 0,48x0,53 м каждый. Комиссия не имела еще топографической основы карты для востока России и южных планшетов, включающих Северную Африку и Малую Азию. Ф. Н. Чернышев доложил в Лондоне состояние работ над русской частью международной карты. Геологический комитет предполагал в 1889 г. выпустить в свет полностью готовые четыре листа, охватывающие центральную и западную часть Европейской России. Один из этих листов был продемонстрирован конгрессу и после тщательного анализа был принят картографической комиссией с незначительными поправками. Русский опыт составления этой карты на конгрессе оказался весьма полезным всем участникам этого предприятия. В ходе обсуждения выявился ряд вопросов, которые должна была решить международная картографическая комиссия: 1) выделение на карте спорных подразделений, относительно которых между геологами существуют разногласия, 2) выделение специальными картографическими знаками на карте подразделений, имеющих большое значение в данной стране, но не признаваемых в других (в России, например, волжский, татарский, ярусы и т. п.). Картографическая комиссия в Лондоне постановила выделять ,на карте плейстоценовые и новейшие отложения, что представляло для ряда стран, в том числе для России, определенные трудности.

На Лондонском конгрессе было решено провести V сессию в Филадельфии, но новое оргбюро перенесло ее в Вашингтон, руководствуясь тем, что здесь находится самое крупное геологическое учреждение в Америке, а также коллекции Национального музея. Поскольку поездка через океан стоила очень дорого, а новое оргбюро не -смогло добиться льгот для переезда и экскурсий внутри страны, на конгрессе в Вашингтоне было всего 75 европейских геологов, американцев — около 180. Из европейских стран больше всего делегатов приехало из Германии, Англии и России. Совсем не были представлены Италия, Испания и Португалия. В русскую делегацию входили Ф. Н. Чернышев как официальный представитель России, академик Ф. Б. Шмидт — делегат от Геологического комитета, К. Д. Хрущов — представитель Русского географического общества, профессор А. П. Павлов — делегат Московского общества испытателей природы. Почетными президентами конгресса были избраны Дж. Холл и Дж. Дэна, президентом — Дж. Ньюберри, генеральными секретарями — X. С. Уильямс и С. Ф. Эммонс.. В число вице-президентов вошли известные геологи разных стран — К. Циттель, X. Креднер, Е. Титце, А. Годри, Ш. Барруа, Г. де Гер и др., а также Ф. Н. Чернышев, Ф. Б. Шмидт и А. П. Павлов.

Американский конгресс был слабо подготовлен в организационном плане. Предполагалось, что, кроме вопроса о классификации послетретичных отложений, будут обсуждаться принципы устанрвления соотношения или параллелизации различных геологических образований на основании биологических данных, стратиграфии и общих физических изменений на поверхности земного шара, происходивших в различные геологические эпохи. Однако к такой дискуссии оказались неподготовленными и европейские геологи, и хозяева конгресса.

Дискуссия, посвященная классификации и параллелизации послетретичных отложений была открыта Т. Чемберлином. В ней приняли участие многие ученые — X. Креднер, Г. де Гер, А. Годри, В. Дж. МакГи, Е. Коп и др. Ф. Н. Чернышев писал впоследствии: «... на конгрессе был поднят лишь вопрос о наиболее целесообразном в настоящее время принципе такой классификации (плейстоцена.— В. О.). Весьма существенный вопрос об унификации терминологии в области гляциальных явлений не был вовсе затронут, хотя многие из специалистов ждали, что будет обращено внимание на обилие терминов, которое накопилось в настоящее время в гляциальной литературе, и на то, что' в каждой отдельной стране выработалась своя специальная терминология, причем даже главные типы ледниковых образований получили свои местные названия» [5].

Ф. Н. Чернышева особенно интересовал вопрос о принципах параллелизации геологических систем. Ознакомившись перед выездом на конгресс с его программой, Ф. Н. Чернышев ожидал, что на сессии в результате всестороннего обсуждения будет установлена единая точка зрения на принципы классификации стратиграфических подразделений: «... в геологической литературе мы встречаем все чаще и чаще мнения, что тот искусственный принцип, который принят в современной классификации, создавшейся из изучения ограниченной, западноевропейской территории, порождает много спорных пунктов в своих приложениях и таким обширным странам, как Америка и Россия, где при разнообразии их физических условий как в современную, так и в отдаленные геологические эпохи и при той постепенной смене суши и моря, которая наблюдается в этих странах на огромных площадях в разные геологические моменты,— должны были оказаться такие группы отложений, которые -не укладываются в существующие рамки отдельных систем, и наиболее рельефно обрисоваться слабые пункты классификации. Не только в Европе, но и в Америке нередко высказывалось мнение, что в основу новой классификации должно лечь изучение таких важных геологических моментов, как трансгрессия моря и появление суши, которые в связи с другими факторами, каковы — климатические условия, вулканическая деятельность и т. п., могут дать более естественную и универсальную геологическую группировку»[6]. Ожидания Ф. Н. Чернышева не оправдались, поскольку дискуссия по этой проблеме оказалась малопродуктивной, а также и потому, что с этим вопросом связана одна из центральных антиномий теоретической стратиграфии, которая -фактически не разрешена до сих пор.

Конгресс постановил собрать следующую сессию в Швейцарии. Ф. Н. Чернышев был уполномочен русским правительством предложить провести VII сессию конгресса в Санкт-Петербурге, что соответствовало пожеланиям геологов многих стран побывать в России и познакомиться с ее геологией и постановкой геологической службы.

В Вашингтоне Ф. Н. Чернышев ознакомился с работой таких крупных научных учреждений США, как Национальный музей и United Geological Survey. Последнее особенно его заинтересовало, поскольку оно, как и Геологический комитет, было государственным учреждением с годовым бюджетом до 900 тыс. долларов, занимающимся не только геологическими, но и топографическими работами. В его штате было до 300 служащих, из них около 100 геологов, количество которых в летний период увеличивалось до 700. В Вашингтоне это учреждение занимало два огромных здания, имело свою фабрику для изготовления шлифов, типографию, массу новейших приборов и отдельные помещения для геологов. Такие условия не шли ни в какое сравнение с тем, чем располагал Геологический комитет в России, и это еще более стимулировало Ф. Н. Чернышева в его дальнейшей борьбе на посту директора Геолкома за расширение возможностей геологической службы у себя на родине.

Вашингтонским конгрессом были организованы интересные геологические экскурсии на дальний запад США и в область озер Верхнего, Гурон и Мичиган. Эти экскурсии позволили Ф. Н. Чернышеву ознакомиться с палеозойскими и докембрийскими разрезами Америки и сравнить их с изучавшимися им стратотипами на Урале и Тимане.

Последние дни своего пребывания на Американском континенте Ф. Н. Чернышев посвятил крупнейшим музеям Олбани, Кембриджа, Нью-Хейвена и Нью-Йорка.

VI сессия МГК состоялась в 1894 г. в Цюрихе. На ней было представлено 15 стран, присутствовало 273 делегата. Председателем сессии был избран Э. Реневье, генеральным секретарем — Г. Голлиец. Впервые в работе конгресса принял участие А. П. Карпинский, продемонстрировавший Общую геологическую карту Европы, составленную Геологическим комитетом в масштабе 1:2 500 000. На сессии работали комиссии: геологической карты Европы, геологической библиографии, номенклатуры горных пород, изучения ледников. Участники сессии заслушали доклад В. Гошкорна по геологической карте Европы и отчет комиссии по этой карте. Э. Маржери сделал доклад комиссии геологической библиографии, было принято предложение об издании международного библиографического журнала, к сессии вышел библиографический каталог. В новый состав комиссии по библиографии в качестве председателя вошел С. Н. Никитин. По инициативе А. Мишель-Леви была организована комиссия по номенклатуре горных пород, В которую ОТ России уВОШЛИ А. П. Карпинский, А. Лагорио, Ф. К). Левинсон-Лессинг, В. Рамзай, Я. Седергольм, К. Хрущов. По предложению М. Холла была организована комиссия по изучению ледников. А. П. Павлов сделал на сессии заинтересовавший многих доклад о неокоме бореального тина, сопоставив аммонитовые зоны Центральной России и Англии. На этой сессии конгресса в ее бюро от России вошел А. П. Карпинский, а Ф. Н. Чернышев был избран членом совета конгресса и секретарем Оргкомитета будущей VII сессии МГК.

К сессии в Цюрихе впервые вышел отдельным изданием путеводитель к десяти состоявшимся экскурсиям. Впервые были организованы секции общей геологии, стратиграфии и палеонтологии, минералогии и петрографии и прикладной геологии. Было подтверждено оглашенное еще на V сессии предложение русского правительства провести VII сессию МГК в Петербурге.

Организация и проведение VII сессии МГК стали крупной победой русской геологии, продемонстрировавшей всему миру свои достижения. При подготовке конгресса во всей полноте проявились выдающиеся организаторские способности Феодосия Николаевича Чернышева как генерального секретаря Оргкомитета.

В состав бюро Оргкомитета VII сессии вошли A. П. Карпинский (председатель), А. А. Иностранцев (вице-председатель), секретари Ф. Н. Чернышев и К. К. Фохт, А. О. Михальский (казначей) и члены совета Н. И. Андрусов, И. И. Лагузен, Ф. Ю. Левинсон-Лессинг, С. Н. Никитин, А. П. Павлов, Н. А. Соколов, Ф. Б. Шмидт, Э. В. Толль. С началом работы Оргкомитета в него были введены все профессора геологии и минералогии университетов и других учебных заведений России, а также профессора Н.А. Головкинский, Д. Н. Анучин, Г. Д. Романовский, П. И. Кротов, А. А. Тилло, Η. П. Барбот де Марии, Н. И. Каракаш, С. С. Манциарли, С. Е. Симонович и финские геологи Я. Седергольм и В. Рамзай. Позднее в состав Оргкомитета ввели Г. И. Стебницкого, B. М. Цебрикова, Д. В. Соколова, А. В. Павлова, Л. И. Лутугина и финских геологов Б. Фростеруса, Г. Бергеля, А. Тигерштедта.

К организационной работе был привлечен, например, директор Пятигорской прогимназии Б. 3. Коленко для разработки программы маршрута ло Северному Кавказу[7], А. П. Павлов разработал программу маршрута по Волге от Нижнего Новгорода до Царицына, Н. И. Андрусов — по Керченскому полуострову, К. К. Фохт, Н. И. Каракаш и А. Е. Лагорио — по Крыму[8].

Большое внимание на заседаниях Оргкомитета уделялось разработке плана экскурсий. В соответствии с разработанным на заседании 3 января 1896 г. общим их планом предполагались экскурсии по Уралу, Финляндии, Эстляндии, Петербургской губернии, Подмосковью. После осмотра геологических разрезов Подмосковья предполагалось разделить экскурсантов на три партии. Первая из них должна была отправиться в Донецкий бассейн,, а затем на Северный Кавказ; вторая — в Нижний Новгород, далее по Волге, а затем тоже на Северный Кавказ; третья —в Киев, вниз по Днепру, затем к Владикавказу, где все три партии встречаются и следуют по Военно-Грузинской дороге. Дальнейший маршрут: Баку—Батуми—Керчь—Крым—Одесса. Кроме того, предполагалось провести целый ряд частных экскурсий.

В итоге обсуждения был принят план общих экскурсий без посещения Кавказа, для ознакомления с геологией которого была предложена специальная поездка из Москвы.

На этом же заседании Оргкомитета было постановлено не разделять заседания конгресса на секции, а посвятить их таким принципиальным вопросам современного состояния геологии, дебаты по которым могли бы привести к определенным соглашениям. В документах Оргкомитета отмечалось: «В заседаниях конгресса желательны также сообщения о крупных геологических предприятиях в России, результаты которых не могут быть обнародованы; об исследованиях, носящих в России своеобразный характер (почвенные работы), о крупных новых еще не опубликованных научных методах исследования и т. п.»[9].

По предложению А. П. Карпинского и Ф. Н. Чернышева в интересах получения льгот для участников сессии, а также дополнительных средств на ее,проведение, в число почетных членов Оргкомитета (ыло введено много царских сановников: принцесса Е.М. Ольденбургская, московский генерал-губернатор великий князь С. А. Романов, министр земледелия и государственных имуществ А. С. Ермолов, министр путей сообщения князь М. И. Хилков, министр народного просвящения граф И. Д. Делянов, главнокомандующий гражданской частью на Кавказе князь Г. С. Голицын. По распоряжению царя был разрешен бесплатный проезд по железным дорогам в первом классе участникам конгресса, а также достигнуто облегчение таможенных формальностей для экспонатов выставок МГК. Министр внутренних дел разослал циркуляр губернаторам тех областей, по которым будут проходить маршруты экскурсий, о содействии местных властей участникам конгресса. Была, в частности, предоставлена и такая льгота: «От министра иностранных дел получено уведомление о сообщении нашим консулам, что к визированию на срок с половины июля до конца сентября настоящего года паспортов ученых ...изъявивших желание участвовать на предстоящем геологическом конгрессе в С.-Петербурге и имеющих удостоверение Оргкомитета конгресса, со стороны министерства внутренних дел препятствий не встречается, с тем чтобы о каждой такой визе сообщалось министерству внутренних дел, а также сделаны соответствующие распоряжения о немедленном и бесцензурном доставлении конгрессу иностранных изданий по геологии» [10].

Встречая трудности с наемом пароходов для экскурсий, Оргкомитет отметил инициативу уполномоченного Общества Днепровского пароходства Д. С. Марголина, который не только обещал предоставить судно, но и обеспечить экскурсантов всеми удобствами. Ф. Н. Чернышев сообщил об этом президенту Академии наук великому князю К. К. Романову и исхлопотал от него благодарность Д. С. Марголину «за просвещенное содействие научному успеху конгресса» [11]. Это способствовало привлечению «столпов общества» для содействия и помощи в организации конгресса.

Было решено уже во время проведения заседаний конгресса предпринять несколько выездов в интересные в геологическом отношении места в окрестностях Петербурга и в Финляндию. Географическое общество Финляндии организовало комитет для приема участников конгресса, в состав которого вошли известные геологи и географы: Я. Седергольм, Г. Бергель, Б. Фростерус, В. и А. Рамзай, М. Альфтан, Е. Неовиус, Н. Сьеман, А. Тигерштедт, Ф. Вик.

На заседании Оргкомитета конгресса 7 апреля 1897 г. было, наконец, определено, что конгресс проведет две обзорные экскурсии: первую по маршруту Москва—Рязань—Пенза—Сызрань—Самара—Уфа — Златоуст—Челябинск — Екатеринбург—Тагил — Кушва— Пермь—Казань—Нижний Новгород—Москва — Петербург; второй маршрут — Петербург—Москва—Тула — Курск—Харьков—Новочеркасск — Владикавказ — Тифлис—Баку—Тифлис—Батуми — Ялта — Севастополь— Одесса—Киев. Кроме того, предполагались специальные экскурсии по кристаллическим и ледниковым образованиям Петербург—Выборг—Иматра—Вильместранд-Таммерфорс—Гельсингфорс—Гохланд (руководители Я. Седергольм и В. Рамзай), по разрезам мезозойских и третичных отложений Подмосковья и Поволжья (руководитель А. П. Павлов); по кембро-силурийским разрезам и ледниковым образованиям Прибалтики (руководитель Ф. Б. Шмидт); по Крымскому полуострову (руководители А. Е. Лагорио, Н. И. Андрусов, К. К. Фохт, Н. И. Каракаш, Н. А. Головкинский); по Донецкому бассейну (руководитель А. А. Гуров). Предполагалась также экскурсия по Кавказским минеральным водам и Главному Кавказскому хребту.

В VII сессии МГК приняли участие почти все известные русские геологи: В. П. Амалицкий, Н. И. Андрусов, Д. Н. Анучин, П. Я. Армашевский, А. С. Врио, Π. Н. Венюков, В. И. Вернадский, Н. А. Головкинский, А. В. Гуров, В. В. Докучаев, П. В. Еремеев, А. М. Зайцев, А. А. Иностранцев, А. А. Краснопольский, П. И. Кротов, А. Е. Лагорио, И. И.Лагузен, Ф. Ю. Левинсон-Лессинг, Л. И. Лутугин, В. И. Мёллер, И. В. Мушкетов, А. В. Нечаев, С. Н. Никитин, А. П. Павлов, М. В. Павлова, Р. А. Прендель, Г. Д. Романовский, Η. М. Сибирцев, С. Е. Симонович, И. Ф. Синцов, Н. А. Соколов, Е. С. Федоров, К. М. Феофилактов, К. К. Фохт, К. Д. Хрущов, М. К. Цветаева, А. А. Штукенберг и др. Из иностранных геологов участвовали Ш. Барруа, М. Бертран, А. Биттнер, Дж. Блейк, М. Бреггер, И. Вальтер, М. Викман, А. Гейки, А. Годри, М. Дюпарк, М. Иддинс, М. Капеллини, К. Мартин, Э. Ог, Э. Реневье, Э. Титце, X. Уильямс, М. Фразер, Дж. Холл, М. Холл, М. Циркель, К. Циттель, К. Шмидт, С. Эммонс и др.

Министерство государственных имуществ ассигновало на нужды конгресса 30 тыс. руб. и предписало горным управлениям и местным властям всячески содействовать мероприятиям конгресса. Оргкомитетом был издан прекрасный путеводитель, в составлении, которого приняли участие почти все выдающиеся геологи России. Он включал около 700 страниц текста, множество фотографий и других иллюстраций, обзорную геологическую карту России, карты отдельных регионов. Для большего удобства пользования книга состояла из 34 отдельных путеводителей-брошюр, каждая из которых вынималась из толстого шагреневого переплета с помощью специального приспособления, изобретенного Ф. Н. Чернышевым. Путеводитель представлял собой достаточно полное руководство по геологии России. Кроме того, члены конгресса получили бесплатно протоколы заседаний и часть вышедших из печати докладов конгресса, план и путеводитель по Петербургу, множество каталогов русских музеев, продажных коллекций и инструментов и т. п.

Выигрышным мероприятием конгресса стали геологические экскурсии. В отчете Геологического комитета за 1897 г. приводится такое высказывание одного иностранного геолога об экскурсиях: «В течение 44 дней нами пройдено в пределах Российского государства 7389 верст по железным дорогам, 1685 верст по Волге, около 1150 верст по Черному морю, 200 верст по Военно-Грузинской дороге, т. е. приблизительно 10 500 верст, за исключением мелких экскурсий. Приведенная цифра представляет собой 1/4 земной окружности и вместе с тем не более половины всего пространства, посещенного конгрессом, так как, кроме упомянутого пути, были совершены еще экскурсии по Уралу, Финляндии и Эстляндии, а равно и экскурсии в Донецкий бассейн и по Днепру. Члены конгресса усвоили себе таким образом понятие о громадном протяжении государства, так как они не могли забыть, что, кроме посещенных областей, существует еще побережье Белого моря, беспредельная Сибирь, а также Закаспийская область между Каспийским морем и Самаркандом» [12].

Ф. Н. Чернышев непосредственно руководил экскурсиями по Уралу — от Уфы до Уржума и от Анатольской до Кушвы; с Л. И. Лутугиным — в Донбассе и от Курска до Владикавказа. Для экскурсий по Крыму и Кавказу было выделено специальное судно, на котором можно было проводить гидрографические наблюдения и брать пробы донных осадков.

Уральская экскурсия объединяла около 150 участников конгресса, в том числе таких видных зарубежных ученых, как Дж. Холл, X. Креднер, М. Бертран, Ф. П. Рихтгофен, А. Годри, К. А. Дельтер и др. «Путешествие конгресса на Урал (через Москву, Самару, Уфу) и обратно (через Пермь и Нижний Новгород) было поистине триумфальным шествием» [13].

С 16 июня экскурсия под руководством С. Н. Никитина в течение двух дней знакомилась с классическими разрезами Подмосковья — Мневников, Мячкова, Дорогомилова и Воробьевых гор. Из Москвы С. Н. Никитин повез экскурсантов через Рязань, Ряжск, Сызрань и Самару в Уфу. По пути прослеживалась смена различных стратиграфических подразделений. В Уфе руководство экскурсией перешло к Ф. Н. Чернышеву, который ознакомил участников конгресса с геологическим строением западного склона Урала до станции Уржум на границе Европы и Азии. На этом пути пермские отложения сменялись артинскими слоями, открытыми в свое время А. П. Карпинским. Ф. Н. Чернышев продемонстрировал экскурсантам ряд постепенных переходов от песчаников и сланцев нижнего девона к слюдистым песчаникам и метаморфическим сланцам Уральского хребта, показал стратиграфическую связь этих кристаллических образований с девонскими пластами, содержащими окаменелости. Весьма тщательно были осмотрены месторождения железных руд Бакала и обращено внимание на характер и происхождение речных долин в этой части Урала. Иностранные геологи смогли осмотреть живописнейшие берега р. Сим, не уступающие красотам Западной Европы.

Минералоги (П. Грот, К. Дельтер, Катрейн и др.) посетили под руководством А. Н. Карножицкого месторождения аквамарина в районе Златоуста. Одно из них, незадолго до того обнаруженное А. Н.· Карножицким, иностранные минералоги предложили назвать в честь генерального секретаря конгресса Чернышевской копью. Были осмотрены также рудники Гусинского и Златоустовского заводов. Под руководством Ф. Н. Чернышева часть экскурсантов совершила восхождение на Большой Таганай.

А. П. Карпинский руководил экскурсией от Уржума через Челябинск до Екатеринбурга и познакомил участников конгресса с геологическим строением восточного склона Урала, где преобладали массивные породы и древнейшие кристаллические сланцы с островками девонских известняков, а также пород каменноугольного возраста. Большой интерес вызвали месторождения Ильменских гор.

6 августа экскурсия под руководством Ф. Н. Чернышева направилась в Тагил и Кушву, следуя по линии железной дороги, соединяющей Европу с Азией—Екатеринбург с Пермью. Геологи могли убедиться в орографическом и геологическом различиях обоих склонов Урала — восточного и западного. Экскурсанты под руководством Ф. Н. Чернышева отправились на осмотр горы Высокой от Ревдинского рудника, а затем спустились к Нижнетагильскому участку. Таким образом, удалось проследить всю серию слагающих гору пород с осмотром детальных разрезов.

7 августа большая часть экскурсантов под руководством Ф. Н. Чернышева осталась в Нижнем Тагиле и осмотрела рудники и разрезы с девонской фауной. Затем был осмотрен музей и состоялась экскурсия на марганцевый рудник. 8 августа поезд продвинулся к Баранчинскому заводу, где участники конгресса были встречены администрацией Гороблагодатского округа. Здесь были осмотрены карьеры с прекрасно обнаженными габбро со шлирами железной руды. Экскурсанты поднялись на вершину горы Синей, и Ф. Н. Чернышев объяснил особенности орографии и геологии этой части Урала. Следующим пунктом экскурсии стала Кушва, где были осмотрены разрезы горы Благодать, изучавшиеся Ф. Н. Чернышевым в 1888 г., и он наглядно показал гостям особенности тектоники и геологии месторождения, а также технологии добычи руды[14]. 9 августа поезд двинулся к Перми, где руководство экскурсией перешло к профессору Казанского университета А. А. Штукенбергу. Экскурсанты отплыли из Перми на специальном пароходе. По пути А. А. Штукенберг и А. В. Нечаев знакомили участников конгресса с классическими разрезами перми, цехштейна, татарского яруса по берегам Камы и Волги [15]. В Казань прибыли 12 августа; экскурсанты осмотрели город, университет, его библиотеку, геологический и минералогический музеи. Затем экскурсанты проследовали в Нижний Новгород. Между Владимиром и Москвой им были показаны разрезы юрских и меловых отложений. Из Москвы участники конгресса направились в Петербург, где к тому времени было все подготовлено к открытию заседаний конгресса.

Открытие VII сессии конгресса состоялось 27 августа 1897 г. Заседания проходили в помещении нового Зоологического музея Академии наук. Это было одно из немногих помещений Петербурга, которое могло вместить сразу до 1000 человек и одновременно служить залом для выставки геологических коллекций, карт, инструментов и т. д. Каждый день члены конгресса собирались трижды: с 9 до 10 ч. 30 мин. шли заседания совета конгресса, с 11 до 13 ч,—пленарные заседания, с 15 ч. 30 мин. до 17 ч.— секционные заседания.

Президентом конгресса единодушно был избран А. П. Карпинский, вице-президентом — А. А. Иностранцев, генеральным секретарем — Ф. Н. Чернышев. Членами совета конгресса из русских ученых были Н. И. Андрусов, И. И. Лагузен, Ф. Ю. Левинсон-Лессинг, А. О. Михальский, С. Н. Никитин, А. П. Павлов, Д. И. Соколов, Ф. Б. Шмидт. Повестка сессии включала вопросы: 1) установление принципов выделения стратиграфических подразделений, 2) установление правил для ввода новых стратиграфических наименований, 3) выработка правил петрографической номенклатуры. По первому вопросу было принято компромиссное ^решение: за основу стратиграфической классификации принять «принцип приоритета», но при этом стремиться к возможной ее естественности. По вопросу о стратиграфической номенклатуре был принят ряд конструктивных предложений, но дальнейшая практика стратиграфических исследований показала, что не все они имели жизненную основу. По третьему вопросу не удалось достигнуть единства мнений участников конгресса, хотя доклад Ф. Ю. Левинсона-Лессинга о классификации изверженных пород на основе их химизма содержал передовые идеи и вошел в историю пауки.

На конгрессе были приняты постановления по предложению А. Годри о введении преподавания курса геологии в средних школах и по преддожению 'И. И. Андрусова — об организации Международного плавучего института для исследований в области морской геологии.

Значение VII сессии МГК в истории международных геологических конгрессов очень велико, особенно для развития отечественной геологии: «Можно с уверенностью утверждать, что в истории развития геологических наук седьмая сессия Международного конгресса, так же как и вторая Болонская сессия, резко выделяется своею значимостью. На ней были приняты важные конкретные решения, намечены дальнейшие пути геологии. Ведущая роль при этом принадлежала русским геологам» [16].

VIII сессия МГК состоялась в 1900 г. в Париже. В русскую делегацию входили А. П. Карпинский и Ф. Н. Чернышев, представлявшие Академию наук и Геологический комитет, А. О. Михальский (Геологический комитет), И. В. Мушкетов (Горный институт), Н. И. Каракаш, Π. II. Сущинский, А. П. Павлов и В. И. Вернадский (Московский университет), М. В. Павлова и М. К. Цветаева (Москва), Ф. Ю. Левинсон-Лессинг (Юрьевский университет), В. Д. Ласкарев (Новороссийский университет), Π. П. Пятницкий (Харьковский университет) и др.

Президентом конгресса был избран профессор А. Годри, генеральным секретарем — профессор Лилльского университета Ш. Барруа. Работали четыре секции: 1) общей геологии и тектоники, 2) минералогии и петрографии, 3) прикладной геологии и гидрологии, 4) стратиграфии и палеонтологии. Большое значение имел доклад международной комиссии по выработке стратиграфической номенклатуры и классификации, подготовленный под руководством Э. Реневье. Конгресс постановил напечатать петрографический словарь, подготовленный к сессии Ф. Ю. Левинсоном-Лессингом и переведенный на французский язык Ш. Барруа. А. П. Павловым было представлено два доклада. Первый был посвящен сравнению портландского яруса России и Франции: изучение разрезов показало одинаковую последовательность зон с аммонитами в обоих регионах. Во втором докладе речь шла о генетической классификации окаменелостей. А. П. Павлов отметил, что эволюционные идеи пока еще очень слабо проникают в палеонтологическую систематику и таксономию, где по-прежнему доминирует линнеевская система. В связи с этим в палеонтологии актуализируется проблема формирования новых — генетических — понятий.

На Парижской сессии впервые состоялось присуждение учрежденной на конгрессе в Петербурге международной премии имени Л. Спендиарова, которой был удостоен абсолютным большинством голосов А. П. Карпинский.

На VIII сессии МГК были приняты решения, касающиеся стратиграфической классификации, обсуждавшейся почти на всех предыдущих сессиях. В частности, было решено считать ярус подразделением, имеющим лишь местное значение, и названия ярусам давать по местности. Более дробными подразделениями являются зоны, которым отвечают временные отрезки — фазы.

IX сессия МГК собралась в 1903 г. в Вене. На нее записалось около 650 человек, присутствовало 360 (в Петербурге соответственно 1037 и 684, в Париже — 1016 и 461). Больше всего делегатов прислали Германия, Франция и Россия. На конгрессе впервые не рассматривались вопросы классификации и номенклатуры в стратиграфии. В повестку дня были включены довольно частные вопросы: о природе кристаллических сланцев, о перекрытиях пластов и шарьяжах, о геологии Балканского полуострова и стран Востока. Главный интерес для Ф. Н. Чернышева представляла работа международных комиссий. В комиссии по карте Европы было отмечено, что работа над ней подвигается достаточно успешно. Оставалась лишь территория восточной части Европейской России, для которой некоторые листы уже были подготовлены в рукописи. Учитывая большой объем работ, комиссия избрала Ф. Н. Чернышева вторым '(после А. П. Карпинского) директором русской части геологической карты Европы. Большие трудности представляли южные области карты, включающие малоисследованные районы Северной Африки. Наброски геологии этого региона, сделанные председателем международной комиссии профессором Ф. Бейшлагом, не удовлетворили комиссию, поскольку геологические границы не соответствовали остальным частям карты. На заседании комиссии отмечалось, что "изданные листы карты быстро раскупаются и, видимо, скоро понадобится второе их издание.

Успешным было и начало другого важного предприятия конгресса — издания «Palaeontologia Universalis», в котором Ф. Н. Чернышев также принимал активное участие. Это издание представляло собой справочный каталог видов ископаемых организмов, описанных в различных труднодоступных старинных изданиях; в справочнике эти описания были существенно скорректированы, поскольку «в старинных работах рисунки обыкновенно сильно схематизированы и часто прямо неверны» [17].

С сообщением о деятельности двух новых комиссий выступил А. Гейки. Одна из них имела целью организацию наблюдения ученых различных стран над береговыми линиями северного полушария, вторая — систематизацию важнейших геологических явлений, действующих на земной поверхности. Профессор С. Ф. Эммонс выступил с предложением о создании Международного института экспериментальной геологии. Обсуждался также вопрос о создании Международного геофизического института. Премия им. Л. Спендиарова была присуждена профессору университета в Христиании В. Бреггеру за труды по классификации юрных пород.

X сессия состоялась в 1906 г. в Мехико. Из-за трудностей и дороговизны переезда Ф. Н. Чернышев был единственным представителем России на этой сессии. На ней обсуждались три основные темы: климатические условия в различные геологические эпохи, классификация рудных месторождений, связь вулканизма и тектоники. Члены конгресса ознакомились также с новейшими геологическими исследованиями в Антарктике и с работами по геотермике; была образована международная комиссия по сбору материалов, касающихся геотермических наблюдений.

Большой интерес вызвали доклады, в которых приводились доказательства существования ледниковых явлений в различные геологические эпохи, в том числе в кембрийскую. По возвращении в Россию Ф. Н. Чернышев докладывал на Общем собрании Академии наук: «Проф. Девид из Сиднея демонстрировал на целом ряде прекрасных диапозитивов примеры явлений, не оставляющих сомнения в их ледниковом происхождении. Мне приятно было услышать из уст Девида, что мои догадки о вероятном времени, к которому относятся ледниковые отложения Австралии, нашли свое подтверждение в новейших работах этого ученого» [18].

Был поднят также вопрос об основании международного издания, в котором оперативно реферировались бы все работы по геологии, петрографии и палеонтологии, поскольку в существующих изданиях информация о проводящихся работах сильно запаздывает и к тому же не лишена существенных пробелов. Была избрана специальная комиссия под председательством Ф. Н. Чернышева, которая должна была подготовить этот вопрос к будущему конгрессу. Международное жюри, в которое входили известнейшие геологи разных стран,— Э. Зюсс, А. Гейки, Ш. Барруа, К. Динер и Э. Титце, присудило Ф. Н. Чернышеву премию им. Л. Спендиарова за его капитальный труд «Верхнекаменноугольные брахиоподы Урала и Тимана». Ф. Н. Чернышев принял участие в геологических экскурсиях, где ознакомился с проявлениями вулканизма на Мексиканском плато и с наиболее интересными в геологическом отношении разрезами Мексики.

К XI сессии МГК Геолком начал готовиться загодя, придавая ей большое значение, особенно в связи с вопросом о международной геологической карте и запасах железорудных месторождений земного шара. Ф. Н. Чернышев ходатайствовал перед Горным департаментом о посылке возможно большего числа геологов на эту сессию: «Имею честь довести до сведения департамента, что в конце июля по начало августа состоится в Стокгольме сессия Международного геологического конгресса, на которой будет обсуждаться целый ряд вопросов, имеющих ближайшее отношение к геологии Северной Европы и, в частности, России. До конгресса состоятся также подготовительные собрания комиссии директоров геологической карты Европы и по изданию международного органа по геологической библиографии. В комиссии по изданию карты Европы, в составе которой в качестве постоянных членов участвуют почетный директор Геологического комитета, академик, тайный советник А. П. Карпинский и директор комитета академик Чернышев, будут обсуждаться весьма важные изменения в характере издания, и поэтому организационный комитет конгресса настоятельно просит о том, чтобы по возможности все директора карты прибыли на совещание комиссии и на самый. конгресс. В комиссии по изданию международного библиографического органа председателем состоит директор Геологического комитета Чернышев и от него должен исходить доклад на конгрессе о работах этой комиссии» [19].

Горный департамент’ командировал на сессию в Стокгольме большую делегацию и обязал Ф. Н. Чернышева быть также представителем России на XI Международной агрогеологической конференции, которая должна была состояться там же в то же время[20].

Сессия МГК в Стокгольме была очень представительной: на конгресс записалось 879 человек, присутствовало 625. Председателем сессии были избран спутник Ф. Н. Чернышева по Шпицбергенской экспедиции Г. де Гер, генеральным секретарем — И. Г. Андерсон. Большой интерес вызвали геологические экскурсии на знаменитые месторождения Гелливары, Кируны и Луоссавары, в область додевонских шарьяжей Норланда и на западное побережье Шпицбергена. На экскурсиях были продемонстрированы наиболее типичные разрезы скандинавского докембрия, верхнего силура о-ва Готланд и ледниковые образования. Внимание Ф. Н. Чернышева привлекли выставки магнитометрических приборов, старых и новых магнитных карт, а также коллекции пород с окаменелостями, собранных шведскими экспедициями в различных районах мира.

В повестку дня сессии были включены вопросы об изменении климата со времени последнего максимального оледенения, об общих запасах железных руд на земном шаре, о доказательствах глубинного метаморфизма и принципах классификации докембрийских образований, о причинах внезапного появления разнообразной и относительно высокоразвитой кембрийской фауны при почти полном отсутствии органических остатков в докембрии. Оргкомитет конгресса издал в двух томах с атласом описание железорудных месторождений мира с исчислением их рудных запасов. Значительную часть этого труда составил очерк русских железорудных месторождений, составленный будущим преемником Ф. Н. Чернышева на посту директора Геологического комитета К. И. Богдановичем.

С большим вниманием выслушал Ф. Н. Чернышев зачитанный на пленарном заседании доклад А. Э. Норденшельда о геологических материалах, собранных его экспедицией на Фолклендских и Оркнейских островах и на Земле Грейама, а также доклад профессора Солласа о геологическом строении Антарктиды, основанный па материалах английской экспедиции Э. Г. Шеклтона.

Ф. Н. Чернышев принял участие в работе комиссии по геологической карте Европы, отметившей близкое окончание этого труда. В своем отчете о работе Стокгольмской сессии конгресса Ф. Н. Чернышев писал: «В этом огромном предприятии на долю русских геологов легла самая крупная работа, так как, помимо совершенно иных условий, при которых пришлось им работать, собирая вновь материал для многих частей России, не имеющих до сих пор других геологических карт, кроме 60-верстной карты, изданной Геолкомом, на долю их пришлось составить вновь 19 листов; между тем для Западной Европы пришлось перевести лишь на масштаб международной карты уже готовый материал для 23 листов. Когда конгресс в Болонье решил приступить к изданию геологической карты Европы, то имелось в виду, что это будет пробным международным предприятием, за которым должно будет последовать издание геологической карты всего света, и потому естественно, что предложение комиссии Европейской карты об осуществлении этой второй задачи встречено было с большим сочувствием. В силу этого решения состав комиссии был расширен представителями американских государств, а также африканских и австралийских колоний. Что же касается практического осуществления, выбора масштаба, способов обозначения и т. п., то для этой цели основана небольшая комиссия из трех директоров геологических учреждений (русского, прусского и Североамериканских Соединенных Штатов), которой поручено выработать соответствующие предложения и Составить, если окажется возможным, пробный лист такой карты к будущей сессии конгресса» [21].

На сессии в Стокгольме Ф. Н. Чернышев был избран вице-президентом конгресса, членом комиссии по обследованию мировых ресурсов железных руд, членом комиссии по подготовке вопроса об издании Международной геологической карты мира и для составления пробного ее листа к следующей сессии конгресса, в жюри по присуждению премии им. Л. Спендиарова, которая была присуждена директору музея в Олбани американскому геологу и палеонтологу Дж. Кларку за работу «История начала девонского периода Нью-Йорка и восточной части Северной Америки».

На Стокгольмской сессии был принят проект издания стратиграфического словаря (по примеру петрографического, подготовленного к Парижской сессии Ф. Ю. Левинсоном-Лессингом). В международную комиссию по осуществлению этой задачи, был избран A. П. Карпинский.

XII сессия МГК проходила в г. Торонто (Канада) в 1913 г. Сессия оказалась весьма представительной: членами конгресса было записано свыше 1200 человек, а прибыло в Канаду около 600 делегатов из 46 стран. В делегацию России входили: Ф. Н. Чернышев, B. И. Вернадский, Ф. Ю. Левинсон-Лессинг, Я. В. Самойлов, П. И. Степанов, А. С. Гинзберг, Μ. М. Любошинский, Π. П. Пятницкий, Π. П. Сущинский, Е. Д. Стратопович, О. О. Баклупд. Президентом сессии был избран профессор Монреальского университета Ф. Адамс, генеральным секретарем — директор Геологического учреждения Канады Р. Брук. Ф. Н. Чернышев и Ф. Ю. Левинсон-Лессинг были избраны в совет конгресса. В повестку дня сессии были включены семь тем: 1) запасы угля на земном шаре, 2) проблема дифференциации магмы, 3) влияние глубины на характер рудных месторождений, 4) происхождение и значение докембрийских образований, 5) подразделение, взаимоотношения и терминология докембрийских пород, 6) перерывы в ледниковой эпохе — межледниковые периоды, 7) физико-географическая и фаунистическая характеристики палеозойских морей и установление геологических систем.

Члены русской делегации на XII сессии Международного геологического конгресса в Торонто. В первом ряду (слева направо): Я. В. Самойлов, Ф. Ю. Левинсон-Лессинг, В. И. Вернадский, Ф. Н. Чернышев

Ф. Н. Чернышев придавал большое значение первой теме, подготовка к которой началась в Геологическом комитете еще в 1912 г. Оргкомитет XII сессии возложил на русских геологов подсчет запасов месторождений угля для территории России. Такая задача в России еще не решалась; нужно было выбрать рациональный метод такого подсчета. В этой работе были заняты многие русские геологи под общим руководством Ф. Н. Чернышева. Угольные запасы Донецкого бассейна были подсчитаны Л. И. Лутугиным, П. И. Степановым и профессором Горного института В. И. Бауманом. Ф. Н. Чернышев подошел к решению этой задачи широко: кроме подсчета запасов, по угольным бассейнам были составлены геологические карты и краткие очерки геодогического строения. В итоге получился солидный том трудов. Ф. Н. Чернышев провел редактирование всей работы и сделал общие выводы.

К конгрессу в Торонто была издана трехтомная монография с атласом геологических карт, знакомившая читателей с геологией угольных месторождений всего земного шара. Но в материалах по угольным бассейнам России редакция допустила совершенно неоправданное и нерациональное сокращение, которое исказило работу Геологического комитета, и не поместила ни одной геологической карты. Это очень разочаровало Ф. Н. Чернышева, и он решил по возвращении в Россию форсировать издание этого труда в полном объеме, что и сумел осуществить всего за несколько месяцев до конца жизни.

Ф. Н. Чернышев председательствовал на заседании конгресса, где обсуждался вопрос о запасах угля на планете. Участник сессии будущий академик П. И. Степанов так оценивал это заседание: «Докладчики, выступавшие на данную тему, давали только самые общие характеристики угольных запасов той или другой страны. К сожалению, не было сделано ни одного сообщения, в котором докладчик стремился бы осветить вопрос распространения мировых угольных запасов, следуя какой-нибудь общей, руководящей теории» [22].

Сохранились свидетельства об этой сессии В. И. Вернадского в его письмах Η. Е. Вернадской и А. Е. Ферсману: «Конгресс как конгресс не очень интересен. Интересно общение с людьми. Выставок, которые бывали на конгрессах и представляли интерес, нет совсем. Вопросы решаются в Совете, куда я не. вхожу, и сейчас главные и наиболее интересные — геологического характера — о геологической карте мира. Съехалось много специалистов, но нет очень крупных, резко выделяющихся фигур, и думаю, что в этом смысле конгресс будет серый... Общих речей интересных нет совсем. Экскурсии очень удачны и превосходно поставлены. А так много бестолковщины... Общее впечатление о конгрессе то же, о каком писал вам раньше,— серое, но сила организации очень велика и значение этого съезда тоже немалое» [23].

Это был последний конгресс, в котором участвовал Ф. Н. Чернышев. На заключительном заседании он был избран почетным доктором Университета в Торонто вместе с Т. Седерхольмом (Швеция) и другими крупными геологами. По традиции вновь избранный доктор должен был произнести речь, и Ф. Н. Чернышев посвятил свою речь исследованию полярных областей, особенно в пределах России. До и после конгресса он принял участие в многочисленных геологических экскурсиях, к которым был издан отличный путеводитель. Ф. Н. Чернышев не преминул осмотреть и все значительные музеи Торонто и других городов Канады, а также США — русская делегация возвращалась домой через Нью-Йорк.

Подводя итоги участия Ф. Н. Чернышева в работе МГК, следует отметить следующее. Ф. Н. Чернышев был членом бюро МГК на V, VII, VIII, IX, X, XI, XII сессиях. Он работал в международных комиссиях МГК: геологической карты Европы, геологической библиографии, стратиграфической классификации, премии им. Л. Спендиарова, изучения береговой линии в северном полушарии, «Palaeontologia Universalis», геотермической ступени, мировых ресурсов железа, запасов угольных месторождений, участвовал в организации международного журнала по геологии. Некоторые комиссии собирались в период между сессиями, и Ф. Н. Чернышев выезжал для участия в них за рубеж. Так, в августе 1898 г. директор Геологического комитета А. П. Карпинский ходатайствовал перед Горным департаментом о командировании Ф. Н. Чернышева в Берлин для участия в работе комиссии по стратиграфической терминологии. Он писал в этом документе: «Комиссия эта состоит из очень небольшого числа членов, избранных из наиболее выдающихся геологов лишь некоторых стран, поэтому отсутствие кого-либо из членов комиссии на ее совещаниях, как это было уже указано во время конгресса, крайне нежелательно и может нанести ее деятельности существенный ущерб. Участие же представителя России, в которой был поднят разрабатываемый вопрос, является совершенно необходимым. От председателя упомянутой комиссии г. Реневье, бывшего президента VI сессии Международного геологического конгресса, получено извещение, что собрания комиссии состоятся в сентябре текущего года в Берлине. Поэтому я имею честь покорнейше просить о командировании члена со стороны России международной стратиграфической комиссии старшего геолога Чернышева в г. Берлин на 3—4 недели» [24].

В 1912 г. Ф. Н. Чернышев был снова командирован в Берлин для участия в комиссии по организации издания Международной геологической карты мира, вопрос о которой должен был обсуждаться на сессии МГК в Канаде[25]. Комиссия, включавшая представителей различных стран, должна была подготовить этот вопрос для обсуждения на сессии МГК. Горный департамент выхлопотал ему эту командировку, возложив обязанности директора Геолкома на время его отсутствия на А. А. Краснопольского [26].

В 1907 г. Ф. Н. Чернышев получил приглашение от президента Лондонского геологического общества А. Гейки принять участие в праздновании столетнего юбилея этого старейшего научного учреждения, «послужившего прототипом геологических учреждений всего мира»[27]. Горный департамент командировал Ф. Н. Чернышева на этот юбилей и одновременно по просьбе Академии наук, исходившей от академика М. А. Рыкачева, возложил на него миссию участия в конгрессе Международной сейсмологической ассоциации, который должен был состояться примерно в это же время в Гааге, в качестве представителя Сейсмической комиссии России[28].

Активная работа Ф. Н. Чернышева в Академии наук и особенно руководство Шпицбергенской экспедицией создали ему высокий авторитет среди русских академиков и руководства Академии наук. Ему была поручена ответственная миссия представлять Академию наук в Международном союзе академий — крупнейшей международной научной организации, возникшей на рубеже веков и существующей до наших дней в виде Международного совета научных союзов. История его создания относится к тому периоду, когда научная мысль достигла такого размаха, что перестала быть достоянием лишь одного государства. Становилась все более очевидной необходимость координации работ в международном масштабе и разработки системы научной информации, создания обществ и организаций, проведения международных совещаний с обсуждением актуальных научных проблем. Одной из постоянных международных организаций ученых стала Международная ассоциация геодезии, образовавшаяся еще в 1862 г. На конгрессе этой ассоциации в Париже были высоко оценены результаты экспедиции по градусному измерению на Шпицбергене. В 1882—1883 гг. при участии ученых 12 стран был проведен первый Международный полярный год, когда по единой программе различными странами одновременно осуществлялись геофизические наблюдения в Арктике. Начиная с 70—80-х годов прошлого века стали регулярно проводиться многие крупные международные конгрессы ученых — геологов, физиологов, географов. «Тенденция к установлению международных научных связей, организации международных конференций, обмену опытом,— пишут В. С. Верещетин и Ё. Д. Лебедкина,— наблюдалась также и со стороны академий наук и научных советов ряда стран. В 1899 году Российская академия наук, Французская академия наук и Национальная академия наук США, выражая интересы научной общественности своих стран, пришли к соглашению о том, что в целях установления постоянных научных связей необходимо создать Международную ассоциацию академий. В том же году в Висбадене состоялось совещание представителей академий наук упомянутых стран, на котором была учреждена эта новая международная организация. В следующем, 1900 году в Париже было созвано первое заседание Международной ассоциации академий» [29].

В 1899 г. в состав Международной ассоциации академий, кроме трех академий-учредительниц, вошли Королевская Прусская академия в Берлине, Королевское общество наук в Гёттингене, Королевское Саксонское общество наук в Лейпциге, Лондонское королевское общество, Королевская Баварская академия наук в Мюнхене, Римская академия наук, Академия наук в Вене. Было предложено вступить в состав союза многим другим научным обществам и академиям. Задачей Международного союза академий было содействовать осуществлению международных предприятий, а также «сговариваться насчет способов облегчения научных сношений». В рамках этого союза стали функционировать многочисленные научные предприятия, съезды, конгрессы,, ассоциации. Авторы исторического очерка Академии наук СССР пишут: «Русские академики участвовали в работе съездов союза в Париже (1901), Лондоне (1904), Вене (1907) и Риме (1910). Свидетельством большого авторитета русской Академии наук за рубежом явился перевод в 1910 г. управления делами Международного союза Академий в Россию. В мае 1913 г. члены союза собрались на свой очередной съезд в Петербурге. Русские академики принимали также участие в работах II Международного ботанического конгресса в Вене (1906), Полярного конгресса в Брюсселе (1906), V конгресса Международного комитета по карте в Париже и др.» [30].

Во многих из этих международных предприятий участвовал и Ф. Н. Чернышев как представитель Академии наук. Так, 4 сентября 1904 г. он был избран делегатом Центральной сейсмической комиссии Академии наук и участвовал в специальной комиссии для приведения существующих сейсмических организаций в согласование с воззрениями Международной ассоциации академий. 10—12 октября он участвовал в совещаниях Международной ассоциации академий во Франкфурте-на-Майне, а 29 октября сделал там доклад с проектом намеченных изменений параграфов устава Международного сейсмологического союза, затрудняющих присоединение некоторых государств к этому союзу. Летом 1905 г. Ф. Н. Чернышев был командирован в Льеж для участия в заседаниях Международного конгресса по прикладной геологии.

В 1909 г. он был избран представителем от Академии наук в Международную полярную комиссию, которая в 1913 г. в Риме избрала его председателем (заместитель председателя — А. Э. Норденшельд, секретарь-адмирал Пир). Весной 1910 г. Ф. Н. Чернышев участвовал в Риме в Общем собрании Международной ассоциации академий в качестве представителя Петербургской Академии наук, а в декабре этого года был избран в состав особой комиссии для доклада Общему собранию проекта организации очередной сессии Ассоциации академий в 1913 г. в Петербурге. В январе 1911 г. он был избран представителем Физико-математического отделения Академии наук в бюро Международной ассоциации академий на 1911—1913 гг. Активно участвовал Ф. Н. Чернышев и в проведении Общего собрания Международной ассоциации академий в Петербурге весной 1913 г., где был избран вместе с В. И. Вернадским в состав комиссии по подготовке вопросов к собранию ассоциации в 1914 г. в Берлине.

Приведенные примеры участия Ф. Н. Чернышева в различных международных научных предприятиях свидетельствуют о том, как широка была его деятельность в этом направлении. Трудно найти другого ученого к Академии наук, который бы столь плодотворно ' трудился в области международных научных связей Академии наук.

Высокое международное признание заслуг Ф. Н. Чернышева в развитии и организации науки выразилось в избрании его почетным членом различных иностранных ученых обществ, доктором и профессором многих университетов. Он был избран членом Немецкого геологического общества (1892 г.), почетным членом общества Антонио Альцате в Мексике (1898 г.), иностранным членом Геологического общества в Стокгольме (1898 г.), членом Videnskabs Selskabet в Христиании (1899 г.), доктором honoris causae Марбургского университета в Гессене (1903 г.), членом-корреспондентом Физико-математического отделения Королевского общества наук в Гёттингене (1904 г.), иностранным членом Лондонского геологического общества и доктором honoris causae Женевского университета (1909 г.), членом-корреспондентом Американского геологического общества (1910 г.), почетным доктором Университета Фредерика в Христиании (1911 г.), почетным председателем Союза геологов во Франкфурте-на-Майне (1912 г.), почетным доктором Грейфсвальдского университета (1912 г.), доктором прав Торонтского университета (1913 г.), почетным членом Бельгийского общества геологии, палеонтологии и гидрологии (1 января 1914 г.), почетным членом Бельгийского научного общества в Люттихе и действительным членом Филадельфийского философского общества (1898 г.).

Ф. Н. Чернышев был награжден многими иностранными орденами: шведским орденом Вазы командорского креста (1898 г.), орденом Прусской короны второй степени (1899 г.); японским орденом Священного сокровища 2-го класса (1899 г.), шведским орденом Полярной звезды командорского креста 1-го класса со звездой за участие в экспедиции на Шпицберген (1903 г.), австрийским орденом Кавалерского креста Франца-Иосифа (1905 г.).

1 Никитин С. Н., Чернышев Ф. Н. Международный геологический конгресс и его последние сессии в Берлине и Лондоне.— Горн, журн., 1889, т. I, № 1, с. 130.

2 ЦГИАЛ, ф. 58, он. 2, д. 51, л. 3.

3 Келлер Б. М. Русские геологи на международных геологических конгрессах.— В кн.: Очерки по истории геологических знаний. М.: Изд-во АН СССР, 1953, вып. 1, с. 124.

4 Международный геологический конгресс и его последние сессии в Берлине и Лондоне.— Горн, журн., 1889, т. I, № 1.

5 Чернышев Ф. Поездка в Америку на Международный геологический конгресс в Вашингтоне.— Горн, журн., 1892, т. I, с. 139-140.

6 Чернышев Ф. Поездка в Америку на Международный геологический конгресс в Вашингтоне.— Горн, журн., 1892, т. I, с. 140.

7 ЦГИАЛ, ф. 58, он. 2, д. 56, л. 4-6.

8 ЦГИАЛ, ф. 58, он. 2, д. 56, л. 7-17.

9 ЦГИАЛ, ф. 58, он. 2, д. 56, л. 63 об.

10 ЦГИАЛ, ф. 58, оп. 2, д 56, л. 64 об.

11 ЦГИАЛ, ф. 58, оп. 2, д. 56, л. 65.

12 Изв. Геол. ком., 1898, т. XVII, с. 40.

13 Карножицкий А. Седьмой международный конгресс геологов в Санкт-Петербурге.— Научное обозрение, 1897, № 9, с 55

14 ЦГИАЛ, ф. 58, оп. 2, д. 58, л:. 210-214.

15 ЦГИАЛ, ф. 58, оп. 2, д. 58, л. 208—209.

16 Келлер Б. М. Русские геологи на международных геологических конгрессах.— В кн.: Очерки по истории геологических знаний. М.: Изд-во АН СССР, 1953, вып. 1, с. 134.

17 Толмачев И. Девятый Международный геологический конгресс в Вене в 1903 г.— Научное обозрение, 1904, № 6, с. 41.

18 Изв. Акад. наук. V сер., 1906, т. XXV, № 1/2, с. V.

19 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 57, д. 2066, л. 2—2 об.

20 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 57, д. 2066, л. 23.

21 Чернышев Ф. Н. Отчет о работах XI сессии Международного геологического конгресса в Стокгольме.— Изв. Акад. наук. VI сер., 1910, № 14, с. 1094.

22 Памяти академика П. И. Степанова. М.: Изд-во АН СССР, 1952, с. 86.

23 Страницы автобиографии В. И. Вернадского. М.: Наука, 1981, с. 258-259.

24 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 57, д. 1075, л. 1 об.

25 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 57, д. 2142, л. 1.

26 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 57, д. 2142, л. 7.

27 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 57, д. 1882, л. 3.

28 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 57, д. 1882, л. 1-2.

29 Верещетин В. С., Лебедкина Е. Д. Международный совет научных союзов. М., 1962, с. 10.

30 Комков Г. Д., Левшин Б. В. Семенов Л. К. Академия наук СССР: Краткий исторический очерк. Т. 1. М.: Наука, 1977, с. 311.