Принц пришел к Тэору в Храм. Он редко здесь бывал. Может быть, от того, что больше не ощущал свою сопричастность к Природе, а может, потому что злился, что именно из-за ее Веления он оказался на Мирралине в роли, которая его совершенно не устраивала. В любом случае, он почти никогда не приходил в Храм, и Тэор, когда вернулся на остров, был несколько удивлен, что Кирим ждет его, по своему обыкновению сидя на алтарном камне. Хотя, конечно, никаким алтарем этот камень не был. Его просто называли так, по привычке. Жертв Единые Природе не приносили, обрядов проводили минимум. Храм был просто местом сосредоточения и умиротворения. Местом, где можно было получить помощь или совет. За последним, судя по всему, Принц и пришел. Потому что долго молчал перед тем, как начать непростой для него разговор. А потом огорошил Смотрителя вопросом:

— Ты знаешь, за что меня изгнали?

— Э-э-э, — наверное, впервые в своей жизни рыжий Дайлети не знал, что сказать. Принц основательно сбил его с мысли, потому что говорить он собирался с мальчишкой совсем не об этом. А о том, что произошло в Центральном городском парке.

— Нет-нет, Тэор! — тут же поспешил объяснить свой вопрос мальчишка. — Ты не понял! Я не прошу тебя сказать мне! Я знаю, что отобранная память — часть наказания! Я просто подумал….

— Как давно, Кирим?

— Что?

— Как давно ты задаешься этим вопросом?

Принц замялся.

— Со встречи с Дайзери. Почти постоянно думаю об этом. А что если я сделал что-то… как он? Чем мы с ним отличаемся? Где грань, Тэор? Я убивал, как и он! Я… Эльзэдэ использовал, Тэор! А вдруг я такой же, как он?

— Тебе понравилось?

— Что?

— Убивать, — пояснил Смотритель свой последний вопрос.

— Нет! — покачал головой мальчишка, еще не до конца понимая, куда клонит Тэор.

— Вот, когда понравится, тогда и будешь бояться!

— И все? Это весь твой ответ?

Рыжий Дайлети присел рядом с Принцем и положил руку ему на плечо.

— Не мне тебе рассказывать, кто такие Дайлети, и что мы при желании можем сотворить. Но кое-что я тебя все-таки скажу: пока ты задаешь себе вопрос, что можно, а что нельзя, ты таким, как Харун, не станешь. Мне казалось, что Кай должен был….

— О! Вот только не надо приплетать сюда Кая! — с Кирима разом слетела задумчивость и меланхолия. — Он столько всего мне наговорил в свое время, а потом не сделал одну единственную вещь! И поэтому я хочу знать, Тэор, за что меня изгнали! Что я сделал такого, что даже родной отец от меня отказался?! Какое преступление совершил? Может быть я изначально — бракованный? И мне стоило умереть вместе с Харуном?

Тэор был в шоке от подобных рассуждений прежде разумного и хладнокровного наследника королевской семьи. Раньше он всегда был в себе уверен, точно знал, чего хочет, и как этого можно было добиться. Не позволял себе слабости и сомнений.

— Кай просил меня не приближаться к Эльзэдэ, Тэор, — признался Кирим. — Больше никогда не приближаться к чертовой Эльзэдэ! Что, если он видит во мне то, что заставляет его бояться? На Алдане….

А вот это уже было интересно. Дайлети уже пробовал расспрашивать Кирима о контакте с установкой, но мальчишка либо отмалчивался, либо уходил от темы. Или просто уходил. В прямом смысле этого слова. А теперь пришел к Тэору в Храм. Да еще с такими мыслями….

— Ты спрашивал меня про чуждое присутствие, Тэор, — проговорил Принц, вставая и поворачиваясь к Смотрителю спиной. — Я соврал тебе. Я не просто его ощущал. Они… они говорили со мной!

— О чем? — спросил Тэор, боясь шелохнуться и нарушить момент. Если честно, он вообще был в ужасе.

— О том, что я не должен мелочиться и ограничиваться одной станцией. Что я могу уничтожить что угодно…. Кого угодно…. Где угодно…. Стоит только пожелать! Они говорили, что я — особенный. Что они давно ждали…. Что теперь у них есть шанс….

Кирим замолчал и осторожно прикоснулся к нежным листочкам деревьев, образовывающих свод Храма. Вечно зеленых. Даже сейчас. Зимой. В мороз.

— Они видели во мне тьму, Тэор? Ту самую?

— Ты рассказал об этом Каю, Кир? — вместо ответа спросил его Смотритель, назвав старым именем. Прозвучало это несколько обеспокоенно.

— Нет. Он и так меня чуть не убил, когда про Эльзэдэ узнал!

Рыжий Дайлети подошел к наследнику престола Семи Миров, взял его за плечи и рывком развернул к себе лицом.

— Послушай меня, мальчик! Очень внимательно послушай! Кай никогда не причинит тебе вреда! Что бы ни сказал и ни сделал! И если тебе так показалось, это значит, что он был просто напуган и расстроен!

— Кай? Напуган? — хмыкнул Принц. — Не смеши меня, Тэор!

— Давай договоримся так: ты выбросишь сейчас из головы всю эту дурь про Дайзери, а я, тем временем, попрошу Кая о новой встрече с тобой!

— Нет! — Кирим резко вырвался. — Я не хочу, чтобы ты обсуждал с ним то, что я тебе сказал. Это приказ! Ты слышишь, Смотритель?

Тэор слышал. И понял. Кирим заставлял его выбирать между преданностью Короне и своим учителем.

— Как прикажете, Ваше Высочество! — бросил Дайлети. И совершенно не вежливо и непочтительно добавил, указывая мальчишке пальцем на дверь. — А теперь пошел вон отсюда!

Суон фыркнул, пожал плечами и ушел. Он узнал все, что хотел, и от Тэора тоже. Картинка сложилась. Почти. На душе стало мерзко-мерзко. Особенно от того, что Кай посчитал возможным посвятить в свои тайны ученика, а от родного сына отделался пустыми фразами и угрозами. Смотритель, без сомнения, знал если не все, то многое, но, подчиняясь приказу Кая, молчал.

— И с каких это пор вы с Тэором не разговариваете? — с нажимом поинтересовался Ривран. Время для беседы он выбрал неподходящее: Кирим куда-то собирался и перебирал вещи в гардеробной, выискивая что-нибудь попроще.

— С тех пор, как я перестал понимать, кому он служит! Нам, или Дай-Санай!

— Ты серьезно, мальчик? — нахмурился Король. — Смотритель занимает свой пост уже восемьдесят с лишним лет! Его преданность не подлежит сомнению!

— Раев возглавлял Разведку СНМ 15 лет. И что в итоге? Обвинение. Суд. Петля из собственных кишок на шее.

Его бывший шеф действительно не дожил до вынесения приговора. И умер страшно, как Кирим и предполагал.

— Какие у тебя доказательства?

Взять и выложить все Риврану? От и до? Можно было попробовать. Но Суон не был больше уверен, что знает окружавших его людей. Что может предсказать их поступки. А значит, рисковать нельзя.

— Пока что это голая теория, — признался он приемному отцу. Тот ожидаемо вскипел.

— Ты хоть понимаешь, какими обвинениями бросаешься, мальчишка?

Кирим отвел взгляд. Ему было действительно стыдно. Но не за подозрения в отношении Тэора, которых он, в общем-то, наверное, по большому счету не заслуживал. А за то, каким методом он вытряс у Смотрителя информацию.

— Сейчас вы оба придете в мой кабинет. И ты извинишься перед Тэором за свои слова и подозрения! И если я еще раз услышу от тебя что-то подобное….

— То что? — с вызовом поинтересовался Принц.

— На год послом к конфедератам отправлю! — полушутя пригрозил Король. — Что, во имя Создателя, тебе сделал Тэор? Опять уговаривал с Каем помириться?

— Что-то вроде того! — буркнул Кирим.

Ривран устало опустился на кушетку в гардеробной. Если Принц рассчитывал, что он уйдет и даст ему переодеться и опять сбежать куда-то, то он очень ошибается.

— Я не вижу ничего плохого в том, что Тэор пронес через годы теплое отношение и привязанность к своему учителю. И то, что он переживает за вас обоих, делает ему честь!

— Поверьте, Ривран! Эта привязанность — паталогическая. Нет у Дайлети никого ближе учителя, помогавшего с детства раскрывать Дар. День за днем, капля за каплей! Проводя через боль и страх. Показывая чудеса Вселенной! Даже с родителями нет у Единого таких тесных отношений!

— Значит, твой случай вдвойне паталогический! — вынес свой вердикт Король. — Тебя твой родной отец и учил!

— Вот именно, Ривран! Вот именно! — Кирим в ярости отбросил приготовленную одежду. — Кай нарушил правила, не отдав меня никому в обучение! У него что-то пошло не так, и он от меня избавился! А я теперь виноват в том, что не хочу иметь с ним ничего общего!

Правитель Семи Миров закатил глаза. Какой же Кирим еще в сущности мальчишка!

— Извинись перед Тэором! — мягко сказал он наследнику. — Это все, о чем я тебя прошу. Это плохо, когда Принц и Смотритель Храма волками смотрят друг на друга.

Извинится — не проблема. Только Кирим опасался, что Тэор извинения не примет.

Как в воду глядел!

— Катитесь со своими извинениями в задницу, Ваше Высочество! — не постеснялся сказать при Короле Тэор. — Кроме как по вопросам государственной важности я Вас видеть, Принц, не желаю! Это всем понятно?

Если бы не закрытое по зиме окно, он бы, наверняка, обернулся голубем и вылетел вон. А так ему пришлось протискиваться мимо недоуменно взиравшего на него Риврана и уходить через дверь.

Кирим развел руками: мол, сделал, все, что мог.

— Теперь я могу идти? — спросил он у Короля.

— Куда ты? — устало поинтересовался тот.

— На материк.

Ривран вздохнул и махнул рукой. И на наследника. И на свалившиеся на него дела. И на вздорного Смотрителя. На все. Он решил, что вот прямо сейчас позвонит Росане, потребует срочно отменить все запланированные встречи и мероприятия, и увезет жену на Ззурок. Или еще куда-нибудь, где тепло и безлюдно. Имеют они право на отпуск? Король он или кто, в конце-то концов!

Но вместо этого он сел за рабочий стол и активировал наладонник. Миллионы вопросов требовали рассмотрения. Некоторые проблемы должны были быть решены еще вчера. Он пообещал себе примерно наказать Принца за несвоевременную отлучку. А если тот еще и на свидание побежал!..

Скутер летел по пустой трассе прочь от города. Позади остались дворец, Остров и Рохосы, которые упорно настаивали, чтобы Принц воспользовался более безопасным транспортом. Длинный туннель вел под водой в город, где заканчивался простым лифтом, поднимавшем пассажиров на уровень подземной парковки. Двери лифта закрылись — ты все еще наследник правителя Семи Миров. Подъем — есть время подумать о том, куда направиться дальше. Двери открылись — и ты уже простой пилот ВКФ Семи Миров, вольный делать, что пожелает, и идти, куда хочет.

Суон слез со скутера и пихнул его в направлении обочины. Сам сел на плоский валун и уставился в придорожные кусты, припорошенные снегом. И только через несколько секунд осознал, что кусты тоже на него смотрят.

Два огромных, как плошки, глаза, продолговатое дыхательное отверстие и пасть от уха до уха. Животное прыгнуло так быстро, что Кирим только и успел, что выставить вперед левую руку, которую было меньше жалко. Но зверь не торопился в нее вцепиться, просто прижал Суона лапами к камню и принялся неторопливо обнюхивать. Мембрана носового отверстия схлопывалась и отрывалась с противным хлюпающим звуком. Из пасти капала вязкая вонючая слюна, пачкая любимую черную куртку Кирима. «Сегодня не твой день, деточка!» подумалось Принцу мимоходом.

Раздалось поскрипывание приминаемого ногами снега и деликатное покашливание. Суон повернул голову и увидел старика лет ста пятидесяти, не меньше. Тот был одет в рабочий термокомбинезон, древние армейские ботинки и — кто бы мог подумать — меховую шапку с огромными ушами, весело торчащими в стороны.

— Ты, это, сынок, не дергайся! — немного помявшись, попросил он Кирима. — Я сейчас за энергетическим поводком сбегаю, и зверюгу с тебя сниму.

Суон не смог бы при всем желании скинуть с себя такую тушу, не убив животное. И поэтому терпел и обнюхивание, и последовавшее за ним облизывание, максимально втянув голову в плечи. Шарф на лице не помог. Наоборот — пал первой жертвой. Старик отсутствовал не дольше пяти минут, но для Кирима они тянулись целую вечность. Ему показалось, что зверь, переминаясь толстыми лапами по его груди, пересчитал ему все ребра и парочку сломал.

Слезать мохнатый монстр не пожелал даже тогда, когда старик накинул на него поводок и изо всех сил потянул. Кирим уперся зверю ладонями в грудь и попытался от себя отпихнуть, но тот не сдвинулся ни на миллиметр. Зато зарычал. Низенько так, подбавив инфразвука. У Принца Семи Миров волосы встали дыбом, а внутренности скрутило узлом. Дед и вовсе присел в снег, выпустив поводок из рук.

Кирим руки убрал. Зверь захлопнул пасть и внимательно на него посмотрел. Потом нехотя слез и плюхнулся на задницу у ног так понравившегося ему человека. Когда тот сумел выпрямиться, оказалось, что массивная башка монстра находится вровень с головой Суона. Они сидели и смотрели друг на друга.

Принц вытер лицо от слюней шарфом, которым недавно его закрывал, и попытался встать. Зверь раззявил пасть.

— Ты это, поосторожней с ним! — порекомендовал старик, с кряхтением поднимаясь. — Он не то, чтобы злобный, но чужаков обычно не любит.

Кириму пришла в голову шальная идея.

— А спорим, я его до загона доведу, и он мне ничего не сделает?

Он вспомнил, наконец, что звери эти называются мшурами, и что разводят их ради шерсти. Держат огромными стаями — стадами? — в крепких загонах. Мшуры всеядны, но если с детства приучить их к растительной пище, к мясу не тянутся. У них даже зубы меняются под это дело. Но у этой особи клыки были очень даже хищные на вид.

— Ну-у, — протянул старик. — Если у тебя знакомый Дайлети есть, который новую руку или ногу тебе по блату вырастит, то, пожалуйста!

Знакомый Дайлети был. Но если Кирим придет к нему с такой просьбой, то тот ему не только откушенную руку не вырастит, но и вторую оторвет — для симметрии.

— На что спорим?

— Отведешь Пушистика до загона — щенка подарю! — решился дед и бросил Кириму поводок.

— Такого что ли? — переспросил тот, цокая языком. — Меня с ним из дома выгонят.

— Да нет! — возразил старик. — Наоборот, все по стеночке ходить будут! Слова поперек никто не скажет!

Принц представил себе это и улыбнулся. Тэор будет просто счастлив.

Пушистик, тем временем, что-то начал подозревать и попятился. Почему-то, не удосужившись встать. След оставался такой, как будто по снегу проехался каток. Кирим раскрутил поводок и набросил мшуру на мощную шею. Потом нажал кнопку, уменьшая дистанцию между ошейником и рукоятью, и смело шагнул вперед.

— Домой, Пушистик! — скомандовал он, представив на секунду, что Дар и сила Голоса Дайлети снова с ним. Зверь покаянно наклонил лобастую голову и поплелся за человеком, который оказался на поверку таким же скучным, как и все остальные. Не захотел поиграть. Испугался поговорить. Ошейник туго затянул. Очень хотелось его цапнуть. Не сильно, не до крови даже, а так, чтобы испугался. Мшур даже дернул головой, но человек крепко ухватил его за развесистое ухо. Не больно. Но крепко. Для острастки.

Загон был прямо за кустами. Один из столбов бы выворочен из земли и повален. Две секции энергополя погасли. Кирим снял поводок со зверя и за ухо ввел огромную тварюгу внутрь. Вдвоем со стариком они с трудом поставили столб на место и подождали, пока явится ремонтный робот, чтобы починить ограду.

— Вы бы поосторожнее с ними, — предупредил Суон старика, кивая на мохнатых зверюг, слоняющихся по полю и ковыряющих лапами снег. — А если бы он на женщину прыгнул, или ребенка?

— Не-е-е, — покачал головой дед, снимая шапку и вытирая выступивший на лбу пот. — Пушистик у нас больше по мужикам! Ни женщины, ни дети его не интересуют ни капли. Мои пра-правнуки на нем верхом катаются, за уши тягают, в пасть лезут! А ему хоть бы что: даже не рыкнет!

Старик пригласил Кирима в дом: маленький, но очень уютный, сложенный из огромных камней, скрепленных цветных раствором. Они прошли насквозь прихожую, кухню и комнату и вышли на террасу, где стоял большой пластиковый ящик. В отверстия таращились ярко-желтые глаза. Носовые щели нюхали морозный воздух. Щенки засуетились, налезая один на другого.

— Выбирай! — широким жестом предложил старик. — Заслужил!

Кирим полюбовался на маленькие — не выше колена — комочки шерсти трогательного белого окраса с нежно розовым отливом и с сожалением отступил.

— Мне некогда будет о нем заботиться, — покачал головой Принц. — Кормить. Играть. Учить. Зачем мучить зверя? Пусть попадет к тому, кто свободен, и сам своей жизнью распоряжаться может!

Почему-то сейчас он и сам чувствовал себя кем-то вроде мшура. Вроде и загон большой, и кормят по часам. Шерсть стригут? Ну и что, не больно ведь.

— Ты чего загрустил-то, парень? — старик ткнул его локтем в бок. Оттоптанные Пушистиком ребра заныли. — Молодой! Руки-ноги на месте. Голова вроде работает, а все туда же! Жизнью он распоряжаться не может! Ха! Вот я сто лет назад Королем был, веришь?

Кирим сел там же, где стоял. На полено, или пенек. Не понял даже. Главное было найти точку опоры.

— Что ты так на меня смотришь? Уроки истории в школе вспоминаешь? Король Берек я! Тридцать лет жизни на это положил!

Наверное, Кирим смеялся, закрыв лицо ладонями. А, может, и плакал. Без слез, но навзрыд. Старый Король Берек ему не мешал. Просто сходил на кухню и принес две кружки с чаем, в который от души добавил коньяка. Хорошего, Вильмского.

— Пей! — потребовал он у своего гостя. Тот не нашел в себе сил сопротивляться и сделал большой глоток, обжигая губы, язык и небо. Чай прокатился по пищеводу огненной волной и плеснулся в желудок. Оттуда тепло распространилось по всему телу, снимая нервное напряжение. — Вот так-то!

Старик похлопал Кирима по плечу. Тот немного повернул голову, чтобы увидеть его руку. Символа не было, а след от него остался. Как от ожога.

— А сейчас Вы мшуров пасете? — спросил Принц Семи Миров, отставляя кружку.

— Вроде того. Моя семья владеет фермой. Но все в городе живут, сюда наведываются время от времени. А мне надоела столица. И люди надоели. В тишине лучше. Одному.

— Хорошо, когда есть, куда уехать. Когда дома не натыканы на каждом клочке земли и не тянутся к небу так высоко, что этого неба совсем не видно! — проговорил Кирим с горечью в голосе. — Вы хорошо здесь живете. Просторно. Перенаселения нет.

— Не местный, значит, — догадался Берек. — Давно приехал?

— Почти год назад, — отозвался Кирим.

— Дай угадаю: семья переехала, и тебя притащили? А ты не хотел? Еще, небось, и девчонку бросить пришлось?

— Девчонку? — переспросил Принц. — Нет. С девчонкой еще до этого расстались. А в остальном Вы почти угадали!

— Так чего ты тогда расстраиваешься? — удивился бывший Король. — Считай, что жизнь с чистого листа начать можешь!

— Мне и старая моя нравилась, — вздохнул Кирим и задумался.

А какой была его старая жизнь? О чем стоит особо жалеть? Что в ней было такого? Счастливое детство, которое обернулось Изгнанием? Учеба в Академии, пятилетнюю программу которой Киру запихали в три года, нагрузив в дополнение полевой работой? Да он даже студентом себя толком почувствовать не успел, и выпускной пропустил: был в глубоком тылу врага.

А Раев, которого Кирим считал другом и наставником? Шеф, по зрелому размышлению, просто пытался слепить из молоденького Дайлети, изгнанного с Дай-Санай, кого-то для себя. Очень нужного и полезного…. А когда понял, что не выйдет — избавился, как от неудачного эксперимента.

Вьюга? У них и любви-то никакой не было. Просто физическое влечение. И закончилось все банально. Предательством.

Во всех случаях.

С отцом.

С куратором.

С женщиной.

А друзья? Стояли в шаге от него и не узнавали.

Правда, Кир этот шаг навстречу тоже так и не сделал. Побоялся. Чего? Правила нарушить? Закон? Гнева Риврана испугался? Возможной расплаты?

А теперь, когда он знает правду про Них, про тех, кто создал Эльзэдэ? Или, по крайней мере, думает, что знает? Как жить дальше, понимая, что все кругом обман?

Кирим прислонился затылком к холодному камню стены. Закрыл глаза. Позволил рукам безвольно повиснуть вдоль тела. Выдохнул. Вдохнул глубоко-глубоко морозный воздух, наполненный ароматом ели, шерсти мшуров и чая с коньяком. И снова выдохнул.

— И каково Вам жилось, Берек? — спросил он бывшего Короля. — Когда нет никаких прав, а одни только обязанности и долг? Когда жизнь расписана на годы вперед чуть ли не по минутам? Когда от тебя самого почти ничего не осталось, потому что о прошлом приказали забыть, а будущее не ты себе выбирал? Как?…

— Хватит уже! — оборвал его старик. — Не трави себе душу, мальчик! Я и так уже догадался, кто мне Пушистика домой привел! И Риврана с Росаной тоже не жалей! Что сейчас пятьдесят лет? Успеют еще пожить в свое удовольствие! И ты успеешь!

— Но тридцать лет жизни — коту под хвост! — почти простонал Принц Семи Миров.

— Не веришь, да? — грустно спросил его старик.

— В Выбор? Нет, не верю. Все время кажется, что это чья-то злая прихоть меня сюда закинула, — признался Кирим.

— Мне тоже так казалось.

— В начале?

— Нет, — хмыкнул старик. — Все время! До последней минуты. Но ничего, держался как-то. Вроде не навредил никому. Даже пользу принес.

— Вы Щиты открыли, я помню.

— В школе изучал? На уроке истории?

— Нет, здесь только прочитал. Недавно совсем. Я из Содружества. Там немного другую историю изучают….

Покрытая старческими морщинами, но все еще крепкая рука сжала его плечо: сильно, почти больно.

— Не позволяй себе сомневаться, мальчик. Должен, значит сможешь. И все тут!

Они сидели на террасе, смотрели на снежинки, плавно опускавшиеся на поле на фоне темневшего в дали хвойного леса, и пили чай.

— Из дворца сбежал, небось? — поинтересовался вдруг Берек.

— Нет, отпустили, — тихо и как-то устало отозвался Кирим.

— И он мне еще жалуется здесь! — возмутился старик. — Я вот сбегал!

Кирим хотел возразить, что он не жалуется, а просто разобраться хочет, но вместо этого спросил:

— И что?

— Король Саммир все выпороть грозился, по-родственному.

— Только грозился?

— Конечно! Мне восемнадцать было, когда я Принцем стал. Поздновато пороть уже!

Кирим усмехнулся.

— Вы хорошо друг с другом ладили?

— С Саммиром? Когда как. А с его женой, Гимали — и вовсе только здоровались, можно сказать. Не сложилось у нас с ней.

— А Принцесса?

— А откуда у меня пра-правнуков толпа, как думаешь? Притирались друг к другу долго, а потом расстаться не смогли!

Кирим вспомнил, что по дороге на террасу видел на столе в комнате голографию над траурной черной пластинкой, и не стал больше ни о чем спрашивать.

— Я, пожалуй, пойду! — проговорил он, возвращая старику пустую кружку. — Хочу погулять, пока еще время есть. А то мое расписание на завтра заставляет меня содрогаться от ужаса!

— Заглядывай, внучек, — усмехнулся старик, провожая гостя.

Кирим вернулся к валуну у дороги. Скутер, из которого Суон даже ключ-кристалл вынуть забыть, все так же висел над обочиной.

Мирралин был очень благополучной планетой.

Через неделю Кирим совершенно случайно наткнулся в ГИС на строчки некролога: Берек умер на 156 году жизни. В окружении семьи и в обнимку со щенком мшура.