Богатый портной Гумон, находившийся в верховой национальной гвардии, как человек, приверженный короля, вместе с 60 другими товарищами участвовал в спасении короля. Вот подробности, сообщенные им мне. Утром четверга, часов в [9] 6 король сделал смотр войскам и этому верховому отряду, с намерением убедиться в его расположении. Жаркие «vive le roi» [16] убедили его, что он может положиться на него. Это доказывает, что король уже думал о бегстве в то время, когда назначал министрами Барро и Тьерса… Вскоре после смотра верховой отряд получил приказание вступить в сад Тюльерийский, где никогда не ставили кавалерию: тогда уже не было сомнения, что ему предоставлена была опасная честь [соста] сделать последнюю службу при короле. Около [1] 12 часов Луи-Филипп вышел во фраке с пакетом под мышкой в сопровождении королевы, внуков и одной принцессы на площадь. Он сказал отряду: «J ai abdiqué M-ss, le vois laisse» [17] , но с таким жестом, который говорил: вы увидите, что будет после меня. Отряд его окружил и положил во что бы то ни стало вывезти его из Парижа sain et sauf [18] в С.-Клу [Отрядом Гумона. Нашли какой-то.] У обелиска их окружила толпа народа, король хотел говорить, но увлечен был королевой. Нашли какой-то фиакр в одну лошадь, уже заготовленный заранее, посадили туда короля, королеву, двух внуков их (принцесса Немурская села с кучером), отрядили Гумона вперед махать белым платком и кричать: «le roi a abdiqué, le roi a abdiqué!» [19] и помчались, что есть мочи. Народ кричал «браво» при известии об абдикации короля, но у Pont des Invalides чуть-чуть их не схватили. Один человек схватил лошадь за узду у одного ездока, кортеж приостановился, и король рисковал быть узнанным, но опасность миновалась. Между тем в четверть часа были они в С.-Клу, как говорит Гумон. Тут семейство короля вышло перед дворцом, и король сказал: «Ai-je bien fait. Messieurs, dites-le moi? [20] , на что отряд, столпившийся около них, ответил [только] криками: «vive le roi» [21] , один гвардеец заметил, что если бы Правительство было немного полиберальней – ничего бы этого не случилось. Тогда королева, заливаясь слезами и положив руки на плечи мужа, стоявшего печально с опущенной головой, сказала: «Je vous le présente, Mss, comme le meilleur des hommes, je vous le présente encore une fois comme le meilleur des hommes. Il a toujours voulu le bien de son pays, toujours – mais l\'opposition et l\'étranger ont juré sa perte» [22] . Потом, обращаясь к отряду тронутому этой сценой, королева прибавила: «Я никогда вас не забуду, господа, никогда не забуду, что вы для нас сделали, никогда». [Многие поцеловать просили] Она дала руку свою близстоящему и удалилась с мужем во дворец. Через три четверти часа они въезжали в Трепор через Версаль [Остальной двор] [Лица двора прибыли в С.-Клу в двух омнибусах.]