Ночевать в посольских покоях Дома Правителя я отказалась наотрез. Внезапно я ощутила, что маленький розово-серый домик под островерхой крышей всё-таки стал моим настоящим домом, пусть и временным. Мне ужасно захотелось оказаться именно там, дома, в окружении своих любимых книг и привычных вещей, где на полу крохотной спаленки лежал пушистый вязаный ковер — подарок Авлены, а в углу в кувшине с широким горлом красовался никогда не вянущий букет из цветов и листьев. Там топилась пузатая каменная печка, а под самым потолком висела гроздь серебряных эльфийских бубенчиков, издававших нежное мяуканье при малейшем колебании воздуха. В лаборатории, которую я оборудовала в находящейся рядом с крошечной мыльней то ли комнатушки, то ли кладовки, в медном котелке вторую седмицу упаривалось сложное зелье — задание на дом от моего строгого наставника мастера Дивиэля; на дне стоящего на полочке горшка, на кусочке овечьего сыра, потихоньку росла благородная голубая плесень — я всё же не оставляла надежды, что рано или поздно консерваторы-эльфы соблаговолят принять хоть крохотную толику моих знаний. В углу теснилось с десяток эльфийских травников и трактатов о приготовлении разнообразных снадобий, которые я успела выучить практически наизусть, так как иных книг у меня не было. Пособий по магии эльфов мне не давали, ссылаясь на то, что все они написаны на староэльфийском языке, и поэтому мне не по зубам; читать же их сказы, предания и легенды (на доступном мне современном языке) я перестала довольно быстро, дюжине на второй-третьей, убедившись, что все они как на подбор изысканны, грациозны, крайне нравоучительны, занудны и сводятся к одной-единственной нехитрой мысли: эльфы — хорошо, люди — плохо. Всё же недаром эльфята так полюбили мои простенькие сказки…

И больше всего на свете я сейчас желала очутиться в моём милом домике вместе с Даром.

К счастью, мой чародей ничуть не возражал.

— Конечно, моя хорошая, мы пойдем, куда ты захочешь, — покладисто кивнул он в ответ на мою смущенную просьбу. Я немедленно почувствовала себя очень неловко — в конце-то концов, с моей стороны это был самый настоящий девчачий каприз. Ну, подумаешь, ратники на меня нет-нет, да и зыркнут с плохо скрываемым недоверием (и чем ближе к ночи, тем хуже это самое недоверие удавалось скрывать) — а и правда, мало ли, каких таких эльфийских штучек я тут поднахваталась! Да и процесс обуздания моей второй сущности, судя по всему, произвел на княжьих воев, умело натасканных на хищную нежить, глубокое впечатление. А ну как оно всё-таки возьмет да перекинется, да как прыгнет?! Прямо посреди ночи? А ежели на самого князя-батюшку?!! Так что, бдительность превыше всего!!! Сам князь Гордята, казалось, в упор не замечал настороженной собранности своей дружины, был дружелюбен, благодарил меня за помощь и однажды даже назвал "любезной сестрицей"; однако пару раз я заметила быстрые колючие взгляды, которыми мой будущий деверь окидывал просторные посольские покои. Да уж, "братец", и тебе, похоже, становится не по себе при мысли о том, что придется ночевать под одной крышей с непредсказуемой оборотнихой, хоть ты чем ее не напои! Вот разве только ядом…

Ну, точно: услыхав, что я ухожу домой, а Дар идет меня провожать, мой будущий деверь с облегчением пожелал мне спокойной ночи, а ратники сделали важные лица. Степка подозрительно сощурился. Радош довольно двусмысленно ухмыльнулся. А вот Зоран ещё больше нахмурил свой и так покрытый глубокими морщинами лоб:

— По-моему, это неразумно. Нам сейчас стоит держаться вместе. Если эльфы замыслили какой-нибудь подвох, то…

— Зоран, — с упреком перебила я чародея, который явно собрался удариться в самые мрачные прогнозы, — подвохов не будет. Никто не старается усыпить нашу бдительность, никто не строит коварных планов, и уж, тем более, никто на нас не нападет. Эльфы — люди слова и чести. Если они приняли решение выслушать людей — значит выслушают. Примут они ваши предложения или нет — сказать не могу, но знаю точно: даже если они пожелают никогда больше не видеть на своих землях людей, все равно отпустят с миром.

— И откуда такая уверенность? — заинтересовался Гордята.

— Правитель Эрвиэль дал мне слово.

— Да? — поднял брови князь. — Ты ему настолько доверяешь?

— Доверяю, — твердо ответила я. — Долг благодарности для эльфов священен. Я дважды спасла одному из них жизнь, исцелила, отдав часть собственной ауры, и ещё трижды сумела не убить его сама, несмотря на зов своей второй сущности. Перворожденные такого не забывают.

Зоран недоверчиво хмыкнул и пожал плечами — вряд ли мои слова его до конца убедили. Но меня его недоверие ничуть не смутило. А вот рыжий оборотень едва заметно мне подмигнул и кивнул головой на дверь — топай, дескать, всё будет в порядке.

— Только не думай, что я оставлю тебя там одну, — негромко предостерег меня Дар по дороге к моему домику. — Глаз с тебя не спущу! Надеюсь, тебе найдется, где приютить гостя?

— Поищем, — натужно улыбнулась я. — Но предупреждаю сразу: у меня тесно.

— В тесноте — не в обиде, — наставительно поведал чародей, обнимая меня за плечи.

— Ты напрасно тревожишься — здесь, в Священном Лесу, мне ничего не угрожает, — я упрямо вздернула нос. — Тебе совершенно не обязательно меня караулить. Ты вполне мог бы переночевать в посольских покоях.

— Правда? — насмешливо хмыкнул парень. — Ты точно это знаешь? А вот мне показалось, что некоторые эльфы приняли известие о нашей завтрашней свадьбе довольно близко к сердцу…

Я засмеялась.

— Значит, ты всё-таки заметил?

— Ну, я же не слепой, — пожал плечами Дар. — А у вашего Правителя на лбу было написано, как он "рад" меня видеть.

— Он вовсе не мой, — тихо поправила я.

— Хорошо, — кивнул мой чародей, по-прежнему улыбаясь, — вовсе не твой Правитель очень хотел бы стать твоим. Я прав?

— Прав, — вздохнула я, — хотел бы, и не только он. Но, Дар, тебя не должно это задевать — им нужна совсем не я.

— Да? А кто же?

— Не "кто", а "что". Дар, всем нужна только моя магия. Это мне ещё Сивелий объяснил. Магия, да ещё способность родить детей и передать им свои магические способности. Так что, тебе вовсе незачем ревновать…

Внезапно Дар остановился, повернул меня к себе лицом и напряженно, без малейшего намека на улыбку, посмотрел мне в глаза.

— Представляю, что ты должна думать о них всех — да и обо мне тоже…

Я покачала головой.

— Это старый Сивелий хотел, чтобы я думала о тебе, только как об охотнике за магией. Что тебя интересует лишь возможность основать династию чародеев. Что ты такой же, как он. Любимый, я не поверила ему… хотя, должна признать, в какой-то момент это было очень нелегко.

Дар наклонился ко мне, но не поцеловал, а прижался лбом к моему холодному лбу и закрыл глаза.

— Славка…. но ведь и мой отец хочет именно этого! Как ты думаешь, дал бы он иначе свое согласие на наш брак?

— Не дал бы, — хмыкнула я, — а тебя что, это бы остановило? Дар, прекрати ты так переживать. Знаю я, знаю, что князь Велимир до дрожи в коленках мечтает, чтобы около престола Синедолии стояли князья-маги! Да мне об этом ещё в Преславице стало известно. Ой, нет, даже раньше — ты же мне сам рассказывал о том, почему твой отец женился на твоей маме, помнишь? Ну вот пусть себе и дальше мечтает на здоровье! Более того, я знаю, что мне придется отдать всю свою магию нашим с тобою детям. Ты думаешь, я против? Ничуть. Я согласна.

Дар вздрогнул и немного отстранился. Изумленно глядя на меня, он прошептал:

— И давно ты об этом узнала?

— Сивелий просветил, — криво усмехнулась я.

— И ты не возненавидела меня? Не посчитала безнравственным негодяем, который хочет украсть самое дорогое, что только есть у мага — его силу?

— Во-первых, самое дорогое у мага — это не сила, а совесть, — серьезно ответила я. — А, во-вторых, ты же сам ничего не знал. Даже не подозревал ни о чем таком, пока тебя твой Тешен не просветил, правда?

— Кто тебе сказал?!..

— Очень жаль, что не ты, — я всё-таки не удержалась от упрека. — Пришлось обо всем самой догадываться. Вот как Сивелий попытался меня убедить в том, что мир гораздо гаже, чем мне кажется, так я и начала всерьез вспоминать, сопоставлять, думать и делать выводы. Ну, и додумалась. Я-то ведь тоже не слепая, — с удовольствием поддразнила растерянного парня я.

— Славка, я тебя люблю! — выдохнул мой чародей. — И я буду ревновать тебя ко всем твоим эльфам, гномам и сумасшедшим колдунам, потому что только ты можешь наивно тешить себя мыслью, что им не нужно ничего, кроме твоей магии. Да не один мужчина не пройдет спокойно мимо тебя, моей умницы и красавицы! Но если этот твой лохматый эльф попробует нынче ночью пожаловать к тебе под окно петь песни, то его будет там поджидать парочка сюрпризов!

— А что, в другие ночи можно, только в эту нельзя? — подковырнула я Дара, взявшего слишком серьезный тон.

— Ну, пусть попробует, — рыкнул было чародей, а затем, сообразив, что я едва сдерживаю смех, фыркнул: — ах ты, язва моя любимая! Как же я по тебе соскучился, ты даже не представляешь!

— Отчего же? — отозвалась я. — Очень даже представляю. Только давай-ка уже зайдем в дом — что-то я замерзла.

Мой маленький домик встретил нас хорошо протопленной печью, горкой капустных пирожков — крохотных, каждый на один укус, зато миска на полстола — и смешными человечками из ниток, лежащими поверх полотенца, прикрывающего душистую выпечку. Симпатичная парочка улыбалась и крепко держалась за руки. Не иначе как Авлена, большая мастерица плести и вязать из любого подручного материала, постаралась, благодарно подумала я. После памятного приема посольства мы с нею не виделись. Наверное, девушка хотела извиниться за то, что шарахнулась от меня. Или радовалась, что ее ненаглядному Аллардиэлю больше точно ничего не светит…

— Хорошо ты себе лабораторию обставила, — похвалил Дар, обойдя мои крошечные владения. — Всё, что надо, есть, и ничего лишнего. Ага, эльфийские руководства по зельеварению! Здорово, тебе должно было понравиться! А там у тебя что?

— Голубая плесень растет, — насупилась я. Мой чародей, хоть и разбирался в целебных зельях не хуже заправской знахарки, над моим заветным снадобьем посмеивался. Ретроград. А ещё Старый Медник!

— Ну и ладно, пусть себе растет, — разрешил ретроград и отсталая личность. — А я тут спать буду. Не возражаешь? Вот на этой лавке. Авось мы с твоей плесенью не подеремся.

— Ты ее, главное, не съешь! — сладким голосом попросила я.

— Да уж постараюсь. На всякий случай пирожками запасусь. Слушай, а у тебя ещё какая-нибудь еда имеется? А то я после вашего парадного ужина какой-то голодный.

— Так надо было есть то, что на стол поставлено, а не меня глазами! — Ой, а и правда, чем же мне его кормить-то?!

Кроме Авлениных пирожков в доме нашелся кусок сыра в тряпочке (без плесени!), печеная куриная нога, полузасохшая горбушка хлеба и миска огурцов. М-да, не густо…

— Слушай, может, я схожу, принесу какой-нибудь еды? — заволновалась я. — Тут недалеко, я быстренько. Ты знаешь, я ведь почти не готовлю дома… меня мама моего друга Аллардиэля — ну, это тот эльф, которого нам удалось у змеевих отбить — взялась откармливать почище Микеши…

— Что-то она в этом деле не преуспела, — тут же вставил наблюдательный Дар.

Я отмахнулась и продолжила:

— …а своего домового у меня всё равно нет, вот я и привыкла завтракать, обедать и ужинать у них.

— Как же ты без домового-то? — хихикнул чародей.

— Видел бы ты их домовых! — я поджала губы. — Всё, что говорится в сказках и легендах о надменности и неприступности Перворожденных — так это исключительно про их домашнюю нежить! Да чтобы они покрыли себя позором, согласившись войти в дом к чужеземке?! Ни за что! По сравнению со своими домовыми эльфы — простецкие ребята!

Это была истинная правда и мой больной мозоль. Уж кто в землях эльфов меня не принял, так это их домовые, банники и овинники. В отличие от Синедолии, где они селились далеко не в каждом доме, а уж показывались хозяевам и того реже, в Священном Лесу домовики жили везде. Стремящиеся, как и их длинноухие хозяева, к совершенству, они были просто помешены на безупречном служении своим домам — эльфийским домам! Перейти даже на время под другой кров? Служить человеку? Они бы скорее умерли на месте. Своим высокомерием домашние нечистики легко могли заткнуть за пояс самого Лансариэля.

Не то, чтобы я не могла сама управиться со своим невеликим хозяйством. Конечно же, могла, и легко. Просто меня, выросшую в окружении дружелюбной нежити, такой откровенный снобизм здорово задевал. Мне становилось обидно до слез, когда домовики Диннориэли обдавали меня ледяным презрением, едва я переступала порог дома Арранта. Но если я старательно делала вид, что мне всё равно, то Степка возненавидел мелких зазнаек от всей своей кошачьей души и при первой же возможности старался им напакостить. Изощренные баталии с Микешей закалили кота и сделали его изобретательным, а я, хоть и ворчала на пушистого мстителя, сама чувствовала, что делаю это не вполне искренне.

— Ну и наплевать! — рассмеялся Дар, выслушав мою скорбную повесть. — Наплевать и не думать. Тоже мне, снобы мохнатые! Зато ты только представь, как порадуется твой Микеша, узнав, что ты ему не изменила! И не вздумай никуда ходить. Того, что есть, нам вполне хватит. Давай лучше на крылечке посидим — ветер совсем стих.

Действительно, к вечеру снегопад прекратился и заметно потеплело. В воздухе запахло сыростью; с крыши капало. Облака пухлым одеялом укутали Священный Лес, не давая морозной предзимней ночи добраться до подрагивающих во сне деревьев.

Дар застелил влажное крыльцо волчьей шкурой, я вытащила на улицу лохматый шелковистый плед, и мы, зарывшись в его щекотное тепло, уселись на верхней ступеньке, тесно прижавшись друг к другу и грея руки о кружки с горячим сбитнем. Затепленные мною магические светлячки заключили нас в уютный кокон мягкого света. Время вдруг словно сделало петлю, вернувшись больше, чем на полгода назад, когда мы вот так же вечерами посиживали на крылечке дома, схоронившегося у подножья Синих Гор, поеживаясь от вечерней прохлады, кутаясь в куртки, говоря обо всем на свете.

— Расскажи мне всё, что с тобой приключилось, — попросил мой чародей, отставляя опустевшую кружку и прижимая меня к своему боку. — С того самого момента, как тебя похитил Сивелий, и как можно подробней.

Я неуверенно покосилась на него. Вот "как можно подробнее" — это вряд ли. Не думаю, мой милый, что тебе придутся по вкусу некоторые "подробности"…

Рассказывая, я старательно смотрела прямо перед собой, лишь изредка бросая в сторону Дара незаметные взгляды. Мои опасения оправдывались: как я ни старалась подбирать слова, как ни смягчала описание своих злоключений, как ни опускала наиболее неприятные "подробности" — лицо чародея превратилось в бесстрастную маску — верный признак того, что моему любимому приходится несладко. Когда я в самой шутливой форме расписала Степку, пытающегося подвинуть шкаф в кабинете Сивелия, Дар так заскрипел зубами, что я даже испугалась. Не приведи Боги, придется мне завтра стоять под венцом с беззубым женихом! Моё легкомысленное замечание успеха не имело — Дар лишь глухо заворчал и предложил мне не беспокоиться о сохранности его прикуса, а продолжать рассказ.

В общем, пришлось постараться, и в моем изложении наше путешествие к землям эльфов предстало некой познавательной прогулкой. А что? Кто скажет, что это не так? Новые места, новые встречи, новые приключения…. Правда, историю моего обретения второй сущности замять не удалось — Радош не поленился и поведал о змеевихах всё, что знал, включая моё "триумфальное" пребывание на жертвенном камне. Немудрено, что после его рассказа Дар с Зораном только обрадовались нападению оборотних на посольство: искать врага даже не пришлось, он сам вышел на дорогу и огреб по полной программе. Чародеев было нельзя упрекнуть в излишней свирепости — узнав, что проклятая Ягира и ее коварная свора уничтожены, лично я вздохнула с большим облегчением.

Зато всё, что случилось после того, как Радош умчался в Синедолию, я представила в самом радужном свете. Идем себе, идем, болтаем о всякой всячине, гномиков по деревьям отлавливаем. Ужинаем у костра, печем сладкие корни лопуха и остролиста, уток жарим. На лапнике спим. Романтика!! И вовсе не обязательно вспоминать о том, как я по нескольку раз за день падала от изнеможения, как боролась с угнездившейся во мне тварью, как однажды (не без помощи эльфа!) чуть не завершила обращение. Ерунда всё это и не стоит даже вспоминать!

Только в конце я прокололась. Оказалось, что Дару прекрасно известно, кто такие кабаны из Преисподней. Так что, одурачить его веселыми байками мне не удалось. Продемонстрировав завидную проницательность, он быстро меня раскусил и вытянул все подробности схватки с этой смертельно опасной нежитью, пригрозив, что иначе пойдет за правдой к эльфам. Там ведь был один, не так ли? Вот он-то всё и расскажет!

— Дар, но Аллардиэль и сам здорово пострадал в битве! Ему не очень-то приятно о ней вспоминать! Тем более что он так и не сумел меня убить, и если бы не кентавры… ой!!

— Эльф пытался тебя убить? — мертвым голосом переспросил мой чародей.

Я зажала себе рот рукой, но было поздно. Дар вцепился в меня словно клещ в собачий хвост и по каплям выдавил всю историю. Чтобы уберечь любимую мною семью Аранта от немедленного и неминуемого террора, пришлось рассказывать и о колдовстве на самом пределе возможностей, и о вырвавшейся из-под контроля змеиной сущности, и о том, как я едва не растерзала Ала и двух гномьих малявок и не стала змеевихой уже навсегда. Наплевав на осторожность, я захлебывалась словами, заново переживая те ужасные мгновения, когда я умоляла зеленого от страха эльфа меня убить, а тот упрямо мотал головой и пытался сохранить мою бестолковую жизнь. Я вновь отражала яростные атаки пылающего чудовища, опять и опять сходилась с Алом в смертельной схватке, падала, давясь криком, с вершины утеса и теряла сознание, повиснув на пригвоздивших меня к скале стрелах.

— Тоже мне, чародейка, — мрачно усмехнулся Дар, возвращая меня к действительности. — Ты что же, видела, что в тебя стреляют, и не могла щит выставить?

— Ага! — почему-то обиделась я. — Ты лучше скажи спасибо, что не могла! Да если бы я тогдашняя сумела добраться до своей магии, мы бы сейчас с тобою тут не разговаривали! Щит! А ты сам-то почему явился в Дом Правителя без охранного контура и даже без того же щита, а? Неужто не подумал о том, что там могло стать очень жарко?

— Эх ты, травница! — Дар легонько чмокнул меня в кончик носа. — А ну-ка, скажи мне, какое растение оплетает стены эльфийского замка?

— Плющ, — удивленно мигнула я. А это тут при чем?

— А какой именно плющ? Не знаешь? Вот то-то! Плющ чешуйчатый нейтрализует многие виды классической магии, особенно охранной. Ты сама-то пробовала колдовать, находясь там?

— Дар, ну ты что? — я с упреком посмотрела на чародея. — Я же вообще колдовать не могла! Ну, почти не могла, а что могла, то скрывала!

— Вообще-то эльфы напрасно пользуются магией плюща, — задумчиво сказал Дар. — Сама посуди: оборонные чары не работают, зато атакующие — сколько хочешь. Если бы они попытались на нас напасть, я, не имея возможности защищаться, был бы вынужден применить боевые заклинания…

— Хорошо, что не напали, — я содрогнулась, представив, какие именно заклинания мог бы использовать мой чародей.

— Благодаря тебе, — Дар поднес к губам мои пальцы и поцеловал их. — Если бы не ты, боюсь, бойни избежать не удалось бы…. Но, вообще-то, тогда я был готов сам тебя удавить! Это ж надо было додуматься — потребовать, чтобы с тобой сделали то же, что и с нами! О чем ты только думала, глупая гусыня?! А если бы им всё-таки удалось нас захватить?!! Неужели ты не понимала, что можешь погибнуть?

— А неужели ты полагаешь, что смогла бы спокойно стоять и смотреть, как вас убивают?? Ты хоть понял, что сейчас сказал? — от изумления я даже повысила голос. — Кроме того, за последнее время мне столько раз удалось увернуться от смерти, что рискнуть ещё разок было совсем не страшно!

Ну вот скажите на милость, кто меня тянул за мой длинный язык?!! Похоже, я уже совсем ничего не соображаю! Щеки Дара посерели так, что я даже испугалась. Чтобы как-то отвлечь его от своих последних слов, я принялась болтать:

— Ой, а ты знаешь, кто меня спас от разъяренных кентавров? Кентавры ненавидят обращенную нежить, и они приняли меня за змеевиху, которая пытается позавтракать эльфом. Ну и сам понимаешь…. Короче, ты ни за что не догадаешься! Степка! Представляешь, мой бедный котик, которого в то утро и так едва кабан не сожрал, прыгнул мне на грудь, закрыл собой и принялся истошно орать, что я никакая не нежить, ошибочка, мол, вышла, ребята! — Заснеженный куст чубушника, что рос шагах в десяти от крыльца, вдруг самодовольно запыхтел. О, а я-то удивлялась, как это Степан так безропотно нас одних отпустил! Всё ясно: кот и не думал оставлять боевое дежурство — просто предпочел не нарываться, умница моя. Я улыбнулась и продолжила: — Кентавры оторопели — они ведь прекрасно знают, что от змеевих любое зверьё шарахается, а тут такие песни! Да ещё в исполнении говорящего кота! Блеск! А там и Ал пришел в себя и сумел их убедить, что меня совсем не стоит казнить на месте, что я и впрямь не нежить, а напротив, героический боец с оной. И две кучки пепла, оставшиеся от кабанов, продемонстрировал! Так что, вместо того, чтобы нашпиговать меня стрелами, а затем спалить, впечатленные кентавры дотащили меня до эльфийских земель на руках. Кстати, едва успели, хоть и галопом неслись. Ал, правда, обложил меня какими-то целебными листьями (будто варить собрался!), а всё равно, крови я потеряла целый ушат, и целитель Дивиэль со мною потом намучался…

— Целитель с ней намучался… — простонал сквозь зубы Дар. — А ты сама-то как — не намучалась? — Увлекшись своей трескотней, я и не заметила, что мои слова как-то не очень успокаивают чародея. Он сидел, закрыв глаза и крепко сжав челюсти. Щеки по-прежнему заливала мертвенная бледность.

— Дар, — робко позвала я, — не надо так переживать. Всё позади. Я справилась. Мы вместе. Мы теперь всегда будем вместе, правда?

Ресницы чародея дрогнули, и на меня уставились потемневшие от боли, страдающие глаза.

— Славка, — выдохнул он, — Славушка! Скажи, сможешь ли ты меня простить?

Я удивленно моргнула.

— Да за что?! Ты-то тут при чем?!!

— Я так виноват перед тобой! Из-за меня, из-за моей глупости и нерешительности ты попала в лапы этого старого негодяя Сивелия. Влезла в такую магию, что просто чудом тебя не размазало по земле тонким слоем. Едва не погибла. Чуть не стала оборотнем. Перенесла такие муки, что не всякий взрослый мужчина выдержит и не сломается. Никогда, никогда не смогу себя за это простить! Но я испугался…

— Да чего же?!

Дар немного помолчал, словно что-то обдумывая. Я терпеливо ждала.

— Слав, ты помнишь, мы с тобою хотели сразу провести обряд магического венчания, но Тешен с Перенегом уговорили нас не торопиться?

— Уговорили тебя, — уточнила я, — а уж ты убедил меня подождать со свадьбой до тех пор, пока не появятся колокола, и нас не смогут обвенчать и в храме Молодого Бога. До сих пор не пойму, зачем это было надо. Может, объяснишь? И почему ты не взял меня с собою, отправляясь на поиски колоколов?

Ну, наконец-то! Эти вопросы уже полгода как жгут мой язык!

— Малыш, этот ритуал мага и медиума… когда мне Тешен всё, наконец, рассказал, я его чуть не убил! Ну, то есть, я понимаю, у него, конечно, другого выхода и не было. Не проведи он нас тогда через этот обряд — и личи раздавили бы нас одним хлопком. В тот момент только мы с тобою, рискуя жизнью, могли открыть путь потокам сил, с помощью которых наши чародеи сумели справиться с настолько могучей и многочисленной нежитью. Цель, как говорится, оправдывала любые средства…

Я нетерпеливо фыркнула:

— Ну да, это было с самого начала известно. Что такого-то? Да, мы рисковали, но на кону стояли жизни тысяч и тысяч людей, судьба всего нашего мира, быть может, прости за высокий слог! Разве это не стоило наших жизней?

— Конечно, стоило, — серьезно кивнул Дар. — Но речь не об этом. Тешен честно предупредил нас о том, что мы можем не пережить обряд, и мы осознанно на это пошли. Но мой учитель вполне сознательно умолчал ещё кое о чем.

— И о чем же?

— Я ведь уже говорил тебе, что после обряда совместной концентрации пару соединяют магические узы. Ты, похоже, не придала моим словам особого значения — в тот момент тебя гораздо больше занимал вопрос, пить или не пить мою кровь, — хмыкнул мой чародей. — И ты даже не представляешь, что это за узы!

— А ты расскажи, — посоветовала я, — вот и узнаю.

— Узнаешь, — мрачно пообещал Дар. Я слегка напряглась. Да о чем речь-то?! — Так вот, пройдя через ритуал мага и медиума, двое полностью теряют свободу выбора. С этого момента они попросту обречены друг на друга. Даже если они по какой-либо причине расстанутся, их души и тела будут по-прежнему стремиться к утраченной половинке. А если чары совместной концентрации помножить на магию венчания, то связь усиливается многократно. Наступает полное единение душ, тел и судеб, и двое окончательно становятся единым целым. Счастье — вместе, боль — вместе. Один прищемил палец — второй морщится. И если даже невенчанные маг и медиум не могут друг без друга жить, то представь себе, что с ними творится после венчания! Если злой судьбе удается их разлучить, то вся их жизнь становится мучительным и бесконечным поиском друг друга. А если один из них погибает, то для второго гаснет солнце и наступает вечная ночь…. Да ты хоть понимаешь, что это значит?

— "Они жили долго и счастливо и умерли в один день…." — мечтательно прошептала я. Дар уныло вздохнул и ничего не ответил. Похоже, он не разделял моих романтических настроений. Я удивленно подняла на него глаза — и вдруг похолодела. Неужели… ну конечно! Всё правильно. Так и есть.

— Дар, — пробормотала я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал, — я всё поняла. Конечно, это ужасно, что ты оказался связан со мною не по своей воле…. Но честное слово, я тоже не имела ни малейшего понятия о том, что всё так обернется! Прости меня, пожалуйста! Я вовсе не хотела навязываться. И это завтрашнее венчание… я пойму, если ты не… э-ээ…

— О, Боги! — простонал Дар, плотно закрывая мне рот жесткой ладонью, — ну почему ты обладаешь совершенно потрясающей способностью переворачивать всё с ног на голову?! Ты что же, думаешь, я за тобой помчался сломя голову за тридевять земель только затем, чтобы поболтать на крылечке? И кстати, где же логика? Разве я не должен стремиться к нашему браку, хотя бы вследствие обряда?.. И кто, кто тебе вообще сказал, что я не по своей воле хочу на тебе жениться?

— Ы-ыы, — сообщила я через ладонь, которую мой чародей вовсе не спешил убирать — наверное, во избежание новых откровений с моей стороны.

— Неправда, я тебе такого никогда не говорил. Славка, я полюбил тебя ещё тогда, когда ты, шатаясь от слабости, в старой ночной рубашке дядьки Осмола, обмирая от страха, пыталась организовать побег своей компании из моего дома. А уж когда мышь мне на голову уронила, да не одну… всё, понял я, пропал ты, парень, на веки вечные! А ты говоришь — не по своей воле, из-за обряда… да если бы не это серое недоразумение по имени Степка…

— Степка не недоразумение, — быстро ответила я, выкручиваясь из-под ладони.

Дар ничего не ответил и молча погладил меня по щеке.

— Славка, я люблю тебя, — сказал он чуть погодя. — Всегда любил, и буду любить вечно. Но больше всего я боюсь того, что, пусть неосознанно, но не оставил тебе выбора. А уж когда я узнал, что, выйдя замуж, ты ко всему прочему со временем растеряешь всю свою магию, то, честно говоря, окончательно ошалел. Как бы там ни было, нельзя лишать одаренную чародейку ее способностей, это жестоко. А ведь мы к тому же связаны узами ритуала мага и медиума, что ещё больше усиливает любое взаимодействие между нами! Я не желал причинять любимой такую боль, даже если бы ты и по своей воле пошла на подобную жертву. И я очень боялся тебя потерять. Ведь могло так случиться, что ты бы выбрала не меня, а магию…

Я с жалостью посмотрела на Дара. Нет, ну надо же, какие тараканы водятся в голове даже самого лучшего мужчины на свете! Какая ещё магия? Какая свобода выбора?! Да я и без какого-то там обряда помчалась бы за ним босиком на край света!

Чародей, криво улыбнувшись, поцеловал меня в бровь.

— Не спорь, малыш. Всё могло быть. Однако наставник рассказал мне, что, как совсем недавно узнали, проведенное по всем канонам венчание в храме Молодого Бога в корне всё меняет. Ведь что такое обряды этой религии? Это же магия Духа в чистом виде!

— Магия Духа? — удивленно переспросила я. — А почему я о ней никогда не слыхала?

— Да потому, что это совершенно уникальный и открытый сравнительно недавно вид магии. Он практически не сочетается с чарами других стихий. Основных стихий, как ты помнишь, четыре: Огонь, Вода, Земля, Воздух. Кроме того, ещё есть магия Жизни, магия Крови и магия Смерти. Они как раз вполне совместимы с прочими стихиями, но используются с крайней осторожностью, поскольку задействуют те силы, что не прочь вырваться из-под контроля использующего их мага. И если магию Крови мы изредка практикуем — с большими ограничениями, заметь, а магия Жизни людям практически неподвластна, мы сталкиваемся с нею лишь во время брачных ритуалов, то магия Смерти — удел немногих изгоев и отщепенцев. По крайней мере, в нашем мире так, хотя Тешен рассказывал, что существуют миры, где некромантия является делом вполне обыденным. Что ж, всё бывает. Однако…

— Ты давай, не отвлекайся, — я решила вернуть любимого из дебрей теоретической магии на грешную землю. Сегодня я намеревалась получить ответы на все свои вопросы. — Так что там по поводу магии Духа?

— Прости, — хмыкнул чародей. — Ты не хочешь ещё сбитня?

— Не хочу, — твердо ответила я. — Хочу про магию.

Дар рассмеялся.

— Хорошо. Ну, так вот, священники храмов Молодого Бога — это по своей сути чародеи, практикующие магию Духа, хотя сами себя они таковыми и не считают. Скорее — жрецами.

— А в чем разница-то?

— Слав, ну это же просто: жрец взывает к высшим силам, моля их о милостях. Маг же вступает со стихиями в контакт, управляя ими.

— Ага, поняла. Давай дальше рассказывай.

— Ну, если ритуал магического венчания подкрепляется обрядом, проведенным в храме Молодого Бога — в храме Духа, — то это решительным образом воздействует на потоки силы. Мать-чародейка уже не просто вынужденно отдает магию своим детям. Она становится… ну, словно свеча — зажигает новый огонь, не теряя при этом своего. Но это только в том случае, когда венчание проведено по всем правилам, которые включают в себя колокольный звон…. А ни одного настоящего колокола в Синедолии не осталось! Храмы наши не просто звонов лишились — душу из них вырвали. И сделать не из чего! Даже у меня, в Синих Горах, нет олова хотя бы на один-единственный полноценный колокол — всё извел на опыты с колокольчиками! Однако это была возможность, и я не мог за нее не ухватиться, понимаешь? Я не оставил тебе выбора, но хоть магии не лишу!

— Понимать-то я понимаю, — нахмурилась я, — чего уж не понять. Но почему ты мне всё это сразу не рассказал?

— Да говорю же, потому что дурак! — в сердцах выдохнул Дар. — Растерялся, психанул, побоялся, что ты мне не поверишь, испугаешься. Позволил Тешену и Перенегу себя убедить — они считали, что спешить ни в коем случае нельзя, а нужно сделать всё честь по чести. Решил, что сумею отыскать колокола. В крайнем случае, рано или поздно придет обоз с оловянных копей, и мы эти колокола просто-напросто отольем. И проведем все обряды. И тогда будет ясно, что я вовсе не охотился за твоей магией…

— Дар, — с досадой сказала я, — да мне это и в голову бы не пришло!.. Что за ерунда, в самом деле?!.. Ну, хорошо, ну, допустим… но почему ты меня запер в Преславице, а не взял с собой? На худой конец, если уж я тебе так мешала, мог бы отпустить меня в Черный Лес! Владан погиб, так что ничего мне там не угрожало!

Маленький шарик злобы в моей груди вдруг забился, словно почуяв надежду. Я испуганно задышала, стараясь унять раздражение. Однако зелья зельями, а самоконтроль ослаблять нипочем не стоит.

— А вот тут, моя дорогая, ты очень сильно ошибаешься! — Дар скривился, словно от зубной боли. — Очень даже угрожало!

— Интересно, что? — скептически хмыкнула я. — Леший за косу дернет? Болотные кикиморки клюквы не принесут? Микеша прокисшей простоквашей накормит? Коза забодает? Очень, очень страшно!

— Очень, очень остроумно, — неодобрительно сказал чародей. — А тебе не приходит в голову, что молодая ведунья — желанная добыча для многих, как чародеев, так и не-чародеев. Слав, да даже мой собственный отец — не будь я его сыном, сильным магом, и не стой за моей спиной сам Тешен — не раздумывал бы ни дня. Ты считаешь, один лишь Сивелий лелеет идею создать династию чародеев? Думаешь, в мире много подобных тебе? Ведуний, способных вот так передавать свою магию?

— Сивелий сказал, в настоящее время я одна, — угрюмо сообщила я. М-да, весело.

— Тем более. Думаю, старый бес хорошенько поискал, прежде чем лезть во дворец самого великого князя.

— Вот сам бы и передавал свою магию, если ему так надо, — раздраженно буркнула я.

— Мужчины передают ее с большим трудом, и чаще всего только внукам или даже правнукам, а женщины — почти всегда, причем сразу своим детям.

— Да? А Сивелий говорил, что для того, чтобы такое случилось наверняка, необходим ритуал магического венчания.

— Врал, — отмахнулся Дар. — Ты бы, скорее всего, передала её в любом случае. А ритуал, думаю, ему был нужен для того, чтобы навечно привязать тебя — ты же помнишь, что магический брак нерасторжим, даже после смерти одного из супругов.

— Да помню, помню, — уныло протянула я.

— Славка, я чувствую себя последним идиотом, — чародей мучительно скривился и потер виски. — Сперва оказалось, что я, маг высшей степени посвящения, и понятия не имею о некоторых видах магии. Право слово, как мальчишка! После этого не сумел правильно просчитать все варианты, положился на мнение других, пусть и очень надежных людей. Конечно, задним умом все сильны, и уж теперь-то я понимаю, что должен был всё тебе рассказать, немедленно провести обряд магического венчания и ни на миг не спускать с тебя глаз. Нашлись бы колокола — тогда бы и в храме Молодого Бога обвенчались. Вместо этого я запер тебя в папашином дворце, решил, что уж там-то ты в полной безопасности и, довольный и радостный, ускакал невесть куда. Мне даже страшно представить, что бы стало с тобою, сумей Сивелий обойти защиту моего кольца! Ты оказалась бы привязана к нему узами брака, и в то же время ко мне — узами ритуала мага и медиума. Да твою душу просто разорвало бы пополам! Кстати, и об этом я узнал совсем недавно… болван! Трижды болван!!

— Дар, — я тихонько подергала его за рукав, пытаясь отвлечь от самобичевания, — не надо так. Я не сломалась. И ломаться не собираюсь. И тебе не позволю. Я люблю тебя, люблю больше жизни, и никакой ритуал мне для этого не нужен. За то, чтобы находиться рядом с тобою, я уже заплатила очень высокую цену. Если придется — заплачу ещё. Сделай мне подарок — перестань себя терзать. Не омрачай моего нынешнего счастья. Я не желаю, чтобы ты страдал….

Повернувшись ко мне, чародей взял моё и лицо в ладони и пристально посмотрел в глаза.

— Ты не злишься на меня, потому что в твоем сердце нет зла…. Но куда делся тот наивный, доверчивый взгляд, которым ты прежде смотрела на мир? Я убил его, убил своими руками, как если бы сам выпустил ту стрелу, что пробила твою грудь…

Бдительный куст чубушника всхлипнул. Дар не обратил на чувствительное растение ни малейшего внимания. В его глазах плескалась такая боль, что я почувствовала, как от сострадания к нему у меня замирает сердце.

— Любимый мой… не надо! Не говори так! Ты ни в чем не виноват. Всё вернется. Просто обязано вернуться. Да, наверное, я стала резче, опытнее, и меня больше не задевает то, что напугало и оскорбило бы раньше…. Может быть, я просто повзрослела? Но это всё равно я. Не вини меня за то, что я перестала бояться того, что следует.

— И ты ещё пытаешься утешать меня? Считаешь себя в чем-то виноватой?! В то время как я…

Похоже, мой чародей решил пойти по новому кругу. Я закусила губу.

— Стоп. Давай-ка мы с тобою перестанем обсуждать мою скромную персону. А вот ты мне лучше объясни, друг любезный, почему тебя так долго не было? Я уже было решила, что мне тебя и вовсе не дождаться!

Всё это я произнесла сварливым голосом жены, муж которой, несмотря на неоднократные обещания, по дороге домой снова не удержался и свернул в трактир, где вдумчиво и неторопливо отметил свой внеплановый побег на свободу.

Дар поперхнулся и уставился на меня с таким изумлением, что я едва не рассмеялась. Похоже, он не ожидал от меня подобного выпада.

— Слав, — удивленно протянул он, — да ведь Радош добрался до Преславицы всего полторы седмицы назад! Я же в то время вокруг Березани кружил, нежить гонял. Пока они мне светлячка отправили, пока я вернулся…. Это ещё хорошо, что сохранилась кротовина через Восточные Горы, которую Тешен для Радоша создавал, так что нам с Зораном пришлось её просто открыть. А уж с этой стороны гор нам пришлось по-простому добираться, без всякой магии — нас же Радош вел. Да и сложно выставлять кротовину туда, где прежде никогда не был. Лучше, все-таки, иметь четкое представление, куда именно хочешь попасть.

— Нежить, значит, гонял? — противно скрипнула я, вживаясь в выбранную роль. — В войнушку, что ли, в детстве не наигрался?

Ох… перелет! Чародей внимательно вгляделся в моё лицо и с облегчением фыркнул.

— Ну, ты и язва, моя дорогая! Точно, не наигрался! Все города да села подряд стал обшаривать, тебя, вредину, разыскивая. А тут со всех сторон начали сообщения приходить, что Синедолию толпы хищной нежити захлестнули. Да какой! Упыри, мортисы, волкодлаки стаями! Среди бела дня! Можешь себе представить? Ещё дрянь какая-то зубастая. Мавки табунами. Собственно, нежить-то уже давно подняла голову, сразу после того, как колокола наши пропали…. Но чтобы так, в наглую? И откуда только она берется? Вынырнет откуда-то, нагадит и отхлынет, словно соображает, или кто-то ею управляет! А ещё саранча тучами, мухи…. Вот и пришлось всем без исключения чародеям в спешном порядке разъезжаться по княжеству, заразу эту выжигать, особую защиту ставить. А почти все старые кротовины сбились, заново создавать пришлось.

— Много людей погибло? — помертвевшими губами прошептала я. Что-то мне всё это напоминало — что-то, чего я никак не могла ухватить.

Дар покрепче прижал меня к себе.

— Много, Слав. Но мы ещё вовремя успели. Всё могло бы быть гораздо страшнее… что? Что с тобою?? Эй, Славка, ау! Приди в себя!

— Дар, — пробормотала я, делая огромное усилие, чтобы собрать в кучку разбежавшиеся было, словно напуганные зайцы, мысли, — Дар! Я вспомнила! Там, в Дыре, ну это созданный Сивелием мир, куда он нас со Степкой утащил, так вот там по краям было полно таких мест, вроде загонов, где старикан держал тьму самой разнообразной хищной нежити!

— По каким таким краям? — удивился Дар.

— Ну, по краям этого мира. Он такой невзрачный был, унылый, маленький: пустошь каменистая, посреди нее несуразный замок, а по краям пустоши — загоны с разными чудовищами. А вокруг — мгла серая. И нечего — ни светила, ни неба, ни воды… бррр!!

— Мир? С краями? — задумчиво уточнил чародей. — Как остров, что ли? — Я неуверенно кивнула. Ну да, можно и так сказать: остров в окружении серой мглы. — Так это не мир. Это междумирье, оно же пузырь, занорыш, петля пространства, их много как называют. Но суть одна. Междумирье может как служить межмировой связкой (что, собственно, и следует из названия), так и представлять собою некий тупик. Так что, значит, Сивелий сумел приспособить для своих нужд занорыш, обустроился там, защиты навешал…

— А я думала, он свой мир создал, — протянула я. — По крайней мере, он именно так говорил.

— Снова бессовестно врал, — сухо сказал Дар. — Он маг очень сильный, конечно, но уж точно не Творец. Подобное под силу лишь истинным Богам, но никак не маленьким злобным человечкам с повадками лича.

— Ну и бес с ним, — возбужденно отмахнулась я. — Теперь, по крайней мере, становится ясно, как мне удалось, воспользовавшись заклинанием перехода в междумирье, перенестись сразу в наш мир.

— Да, это тебе повезло, — парень почесал в затылке. — Доберись ты до заклинания межмирового перехода — и только Боги знают, куда бы тебя закинуло…

— Это точно… Дар! А что, если это именно Сивелий натравливает на Синедолию всю эту нежить?! Ведь у него ее демонова туча. Зачем-то она ему нужна, не зря же он такую свору кормит? А если предположить, что он научился своими чудовищами управлять? Когда Дыру атаковали чародеи кентавров, Сивелий пригрозил спустить на них "своих зверьков", я точно помню. Старый бес, конечно, по его же собственным словам, мечтает о господстве над мирами, однако отчего же пока не попробовать подчинить себе хотя бы Синедолию и ее окрестности?.. послушай, Дар, так получается, что кентавры должны знать, как отыскать Дыру!! Можно попробовать туда пробраться и выжечь к бесовой матери весь этот гадкий занорыш. Вместе с нежитью!

Э-э-э… я что-то опять не то сказала, да? Мой чародей уставился на меня так, словно я только что предложила ему запалить с четырех сторон стольную Преславицу, не меньше.

— А что, — спустя некоторое время, когда я начала нервничать уже всерьез, он отмер и звучно поскреб гладко выбритую щеку, — идея вполне здравая. Вот совсем не удивлюсь, если узнаю, что и за этой напастью стоит старый демон! Думаю, мы сможем это проверить. А ты молодец! Надо срочно связаться с Тешеном.

— А он где?

— Две седмицы назад отправился вместе с Ванькой в Долину Драконов. Сама знаешь, кротовину туда не открыть. Так что, мы с Радошем даже не стали пытаться его оттуда выдернуть. Тешен хочет попытаться уговорить драконов заключить союз с людьми. Да только боюсь я, что кроме Данары с Кернунносом, да ещё, может, двух-трех ящеров, никто на такое не пойдет. Слишком уж они пострадали от человеческих магов, чтобы теперь им верить…

— Пойдут, — твердо возразила я, — ещё как пойдут. Они же очень умные, драконы, и не могут не понимать, что, захвати Сивелий власть, их он в покое точно не оставит, и в сторонке им уж никак не отсидеться. Рано или поздно старикан сообразит, как снова подчинить себе такую силу. А если крылатые всё-таки станут сомневаться, то у меня найдется для них один аргумент в нашу пользу. Перстень Белого Дракона называется. Знаешь такой?

Дар внимательно посмотрел на меня. По его глазам пробежала тень.

— Ты действительно стала заметно решительнее. А как ты думаешь, у тебя хватит твердости воспользоваться этим артефактом и заставить драконов, древний разумный народ, подчиниться тебе против их воли?

Я смутилась. Да уж, мои слова прозвучали как-то уж слишком жестко, и, похоже, моему чародею не очень пришлись по душе…. Хм-м, ну что ж…

— Хотелось бы, конечно, — сухо сказала я, — чтобы драконы сами пошли на союз с людьми. Добровольно. Ну, на самый крайний случай, я бы согласилась на то, чтобы с помощью кольца лишь немного подтолкнуть их к правильному решению. Кстати, мне кажется, что, если ящеры Долины узнают, что это будет союз против Сивелия, их старинного врага, они станут заметно сговорчивее. По крайней мере, очень на это надеюсь. Но… Дар, сколько людей уже погибло в зубах нежити? А сколько ещё погибнет? Если будет нужда, я воспользуюсь магией перстня!

— Девочка моя, — обреченно вздохнул чародей, убирая прядь волос с моей щеки, — да я всё понимаю… но как же мне не хочется, чтобы тебе приходилось взваливать на свои плечи такие решения!

— А никто и не обещал, что будет легко, — пробурчала я, утыкаясь ему в плечо. Решения и впрямь предстояли непростые. Извечная борьба добра со злом нечасто предлагала легкий выбор.

Но, Боги Пресветлые, как же долго я ждала нынешнего дня, даже не веря, что он настанет!

— Знаешь что, утро вечера мудренее, пошли в дом!

— Конечно, конечно, — заторопился парень. — Могу себе представить, как ты сегодня устала. Тебе надо отдохнуть. Не беспокойся, никто тебя не потревожит, я позабочусь об этом. Всё остальное потерпит до завтра.

Это точно. Просто обязано потерпеть. Я больше не в силах смотреть на отрешенное, измученное лицо моего любимого чародея, который, похоже, собрался до утра охранять мой сон. Вот ведь…!

— Нам обоим не помешает отдых, — пряча улыбку, согласилась я. — Но даже и не надейся, что я разрешу тебе расположиться в моей лаборатории. Да ты же там все мои зелья перепутаешь, котел перевернешь, книги с места на место переложишь, горшок с плесенью раскокаешь! Нетушки! Не позволю! — и, наслаждаясь растерянным видом любимого, совсем строго закончила: — Это я теперь глаз с тебя не спущу. Так что, друг мой, ничего не поделаешь, придется тебе спать в моей спальне…

Дар ошеломленно уставился на меня. Я же спокойно улыбнулась ему и слегка кивнула.

— Пойдем, любимый.

Глаза чародея замерцали, словно расплавленное серебро, и медленно приблизились.

— Никому тебя не отдам, — прошептал он, легко прикасаясь губами к моим губам, — никогда.

— Это я тебя никому не отдам, — с угрозой пообещала я. Не хватало ещё, чтобы моего милого сейчас на патетику потянуло!

— Да, по-моему, никто на меня и не покушается, — криво улыбнулся Дар. — Это ж ты у нас завидная невеста, а вовсе не я, забыла?

— Ну, конечно, конечно, — язвительно покивала я, — уж кто не невеста, тот не невеста. А только если эта противная Беляна, подружка твоей сестрицы Алгуши, ещё раз к тебе близко подойдет, то я ей… косу отрежу, вот! И не Беляна она вовсе, а… белена ядовитая!

Волоокая красавица Беляна, дочь воеводы Горобоя, и впрямь давно вздыхала по Дару, как, впрочем, и ещё с десяток девиц из окружения великокняжеской семьи. Когда я жила в Преславице, меня здорово забавляли их злобные взгляды в мою сторону, а также шушуканья, перешептывания, переглядывания и презрительные гримаски. В самом деле, да кто я такая, чтобы увести у них из-под хорошеньких носиков такого жениха?! На костер ведьму проклятую! Младшая сестрица Беляны Лала даже как-то попыталась ударить по врагу его же оружием и напоить моего чародея приворотным зельем. Попытка переворота захлебнулась в волнах конкуренции — старшая дочь Горобоя прознала о коварных планах сестры-соперницы и так оттаскала девчонку за косы, что та зареклась даже смотреть в сторону Дара. Тот же, редкий гость в родительских палатах, лишь посмеивался над наивным (впрочем, порой и не таким уж наивным!) кокетством девиц, не обращая никакого внимания на их мышиную возню.

Однако неожиданный ревнивый выпад с моей стороны, похоже, достиг своей цели. Лицо моего чародея наконец-то приобрело так любимое мною выражение ласковой насмешки.

— Ты моя дурочка, — нежно сказал он, — ты моя гусыня! Как же мне нравится, когда ты ревнуешь… ты тогда такая очаровательная…. Ну, какая, какая Беляна? О чем ты? Да разве мне нужен кто-нибудь, кроме тебя?

Сильным движением он поднялся со ступеньки, подхватил меня на руки и на мгновение прижался щекой к моей щеке. Перед самой дверью он вдруг замешкался, слегка повернул голову и, ни к кому специально не обращаясь, негромко сказал:

— И если хоть одна живая душа посмеет к нам сунуться…. по ветру развею!

Куст чубушника приглушенно пискнул. Уж кто-кто, а он-то знал, что мой чародей просто так слов на ветер не бросает.