Растянувшись на диване в общей гостиной, Пайпер пыталась не слушать десятки голосов. Чеймоны от двенадцати до тридцати лет сидели неподалеку, болтали о том, о сём. Они предвкушали важную встречу. Они пытались показать ей, что ей все рады, задавали вопросы. Она не хотела быть грубой, но ее не интересовала беседа. У нее было слишком много мыслей.

Кайли сидела рядом с ней, читала потрепанную газету. Девушке было неловко после драки Пайпер с Тревисом, но Пайпер отмахнулась от этого, как от небольшой неприятности. Ее тревоги рассеялись, Кайли была рада сидеть рядом с крутой новенькой.

Пайпер потерла двумя пальцами лоб. Она всю ночь ворочалась, обдумывая разговор с Консулом снова и снова, слова крутились в ее голове. Ей не нравились методы гаян, но цели казались не худшими.

Она хотела быть частью чего-то большего, и Совет это предложил. Она не могла поверить, что серьезно обдумывает их предложение, но их планы не были безумными. На их стороне была серьезная логика. Если Пайпер признавала огрехи системы Консульств, то не могла отрицать, что у новой системы потенциал был лучше. И получить шанс построить ее…

Она скользнула взглядом по улыбающимся лицам вокруг. Когда в Консульстве было столько беспечного смеха? Пайпер начинала понимать причину, по которой мама ушла.

Консульство не было беспечным местом для жизни. Не было счастливым местом. Это место бросало вызов, требовало постоянной бдительности и готовности к опасности. Пайпер нравилась эта атмосфера, но она другой и не знала. Наверное, для Моны было иначе. Ее муж был в работе, ее дом был полон опасных незнакомцев, может, она выгорела. И, когда узнала о гаянах и они позвали ее к себе против всего, что она ненавидела — постоянного присутствия деймонов и их угрозы — она не смогла отказаться.

Гаяне не были организованы так строго, как Консульства. Но тут не думали о жизнях других, и Пайпер отмечала их смешную неопытность. Они проваливали все, что пробовали. Те, кто напал на Консульство, не смогли получить камень Сахар, они похитили не того человека в отчаянной попытке не уйти с пустыми руками. Группа, что пыталась поймать Пайпер, когда она вернулась к Консульство пару дней спустя, едва смогла ее замедлить. И когда стражи Майсиса, префекты и коронзон напали на их убежище в заброшенном Консульстве, они проиграли.

Так что гаянин не был солдатом, не мог биться с деймонами. Они были изгоями, что искали свое место, и это она могла поддержать всем сердцем.

Сейчас она была так же далека к принятию решения, как и на встрече вчера. Она не могла решить это к завтрашнему дню. Ей нужно было больше информации, нужно было больше знать об их планах, о своей роли, о козырях в их рукавах. Ее заставят участвовать в уничтожении оставшихся Консульств? Она будет помогать им разваливать организацию, которой она посвятила жизнь? Может, она смогла бы отвернуть их от беспечной жестокости, но не была уверена, что хотела этого. Ей просто хотелось убраться отсюда и больше не видеть гаян.

Она закрыла глаза, боль пульсировала во лбу. Желание присоединиться к ним было не самым важным вопросом по сравнению с тем, что укоренился в ее голове и за ночь превратился в ненасытного монстра.

Магия.

Ее магия.

Посмеет ли она рискнуть жизнью ради магии? Не любой магии, а той, что сильнее любого чеймона. Магии, схожей с деймонами. Это могло убить ее или исполнить все ее мечты. Если бы у нее было больше информации. Если бы она точно знала, что для управления ее магией хватит силы воли, она бы это сделала. А если она не сможет управлять ею? А если это предопределено? Что ее магия убьет ее, несмотря ни на что? Если способа не было? Если она не выживет?

Ей не нравилось быть беспомощной. Могла ли она быть беспомощной перед собственной магией?

Пайпер уже испытывала мощную магию, Сахар давал ей больше магии, чем она могла управлять. Она видела, что это делало. В основном, убивало. Легко. И многих. Это ее пугало.

В отличие от Сахара, ее магия не будет окрашена ненавистью, и она сможет защищаться ею, а не нападать. Если это ее не убьет. Вопросы и варианты крутились, терзали ее мысли водоворотом, и голова болела. Они прижала ладонь ко лбу, казалось, что стены сжимаются вокруг нее.

Ей нужен был воздух. Нужно было дышать.

Ей нужно было сбежать.

Открыв глаза, она осмотрела комнату. Пора понять, насколько хороша тут защита. Она примет решения потом. Сейчас ей больше всего хотелось свободы.

Она потянулась и зевнула.

— Эй, Кайли, а где твоя комната? Думаю, там я еще не была.

Кайли подняла голову с улыбкой.

— На восьмом этаже. Хочешь посмотреть?

— Конечно.

Они встали с дивана, перелезли через ноги остальных отдыхающих чеймонов. Они с Кайли прошли по комнате в коридор. Краем глаза Пайпер следила за идущими за ними двумя старшими чеймонами, ее тенями. Там снова был тот жуткий мужчина с бледными волосами.

В конце коридора Кайли нажала на кнопку лифта. Два стража подошли ближе, изобразили разговор. Пайпер не знала, зачем они играют. Двери со звяканьем и грохотом открылись. Они с Кайли вошли. Два стража поспешили за ними.

Они были у дверей, когда Пайпер сказала:

— О, я кое-что забыла, — она встала на порог лифта, словно собиралась выходить. Стражи попятились, чтобы она могла выйти. Она вышла.

Двери загремели. В последний миг Пайпер прыгнула назад, помахала, пока двери закрывались. Один страж был испуган, но жуткий огорчился.

Кайли моргнула.

— Что это было?

— О, просто… поклонники, наверное. Всюду за мной ходили.

Кайли улыбнулась и ткнула на уже горящую кнопку восьмого этажа.

— Ты многим нравишься.

Пайпер пожала плечами, обдумывая вторую часть плана. Или, точнее, пытаясь понять, что будет этим вторым этапом.

— Мальчишки болтали о тебе. Думаю, они заинтересовались после твоей… драки.

Пайпер вздрогнула. Сомнительная радость. Ей нужно было убраться отсюда.

Двери открылись. Пайпер выпустила Кайли и замерла на пороге.

— Вообще-то, я серьезно кое-что забыла.

— О, — Кайли повернулась к лифту, хмурясь.

— Нет, нет, — сказала Пайпер, когда двери начали закрываться. — Подожди здесь, — она улыбнулась, вина терзала ее, когда хмурость Кайли пропала.

Лучше плана не было, и она ударила по кнопке Г. Надеясь, что стражи потратят время на поиски на восьмом этаже, она поехала вниз, надела капюшон и спрятала под ним волосы. Сунув ладони в карманы, Пайпер сгорбилась и ждала, пока откроются двери.

Как только брешь стала большой, она выскользнула в фойе с мраморным полом и сухим фонтаном со сломанной статуей в центре. Сюда выходили балконы второго этажа с видом на фонтан. Отсюда был прямой путь к тройным стеклянным дверям, где часть стекла отсутствовала, и снаружи угасало солнце.

Она пошла к дверям, озираясь, но изображая телом спокойствие. Ничего особенного. Просто чеймон идет освежиться.

— Эй.

Оклик не был агрессивным. Пайпер оглянулась, но не замедлилась. Из-за широкой колонны стало видно двоих. Они сидели за столом со скучающим сонным видом.

— Не забудь поставить роспись, — дружелюбно сказала женщина. — Ты же не хочешь, чтобы потом тебя схватили.

Пайпер не замедлилась, только махнула рукой.

— Эй, нужно расписаться.

Она ускорилась. Шаги зазвучали за ней, двое гаян обходили стол, чтобы пойти за ней. Она побежала к дверям. Минуя дыры в мраморе, она перепрыгнула разбитую статую и бросилась к сломанной двери…

Неожиданный удар попал по ее груди, и она отлетела назад. Пайпер пошатнулась и рухнула на колено. Что это было? Капюшон мешал видеть по сторонам.

Мужчина стоял перед ней в темной одежде в военном стиле. Она убрала капюшон, чтобы видеть все, развернулась и с силой ударила. Ее сапог попал по его лодыжке. Он пошатнулся. Она вскочила и ударила по его диафрагме. Он отпрянул, слабое удивление отразилось на его лице.

Еще двое прибежали, когда первые двое поравнялись с ней. Блин. Она ожидала на входе таких, как Тревис, но эти были старше и, видимо, опытнее.

Упав на пол, она выставила ногу и сбила одного с ног. Другой отскочил от ее удара, но споткнулся об обломки. Пайпер вскочила на ноги, повернулась и увидела руку, летящую к ней. Она отскочила, собираясь сделать сальто, отбивалась ногой, отгоняя напавшего. Приземляясь, она пригнулась, уходя от кулака женщины.

Она развернулась и побежала на двух между ней и дверями. В последний миг она прыгнула на одного и ударила кулаками по его груди. Ее вес и скорость сбили его. Она рухнула на его грудь и бросилась к свободе. Гаяне преследовали ее, она выбежала из дверей на дорожку. Ветер ударил в лицо, удивительно свежий. Она завернула за угол.

Воздух в паре футов перед ней замерцал. Вспышка черного.

Что-то ударило ее по лицу, откинув ее голову, сбив с ног. Она ударилась о землю, голова стукнулась о дорожку. Искры вспыхнули перед глазами, чуть не закрыв черный вихрь, принявший облик мужчины — жуткого стража с бледными волосами, которого она оставила у лифта на четырнадцатом этаже пять минут назад.

С темными глазами холоднее льда он склонился и схватился за ее подбородок грубыми пальцами. Ее кожу покалывало от магии. Другие гаяне бежали, а его заклинание окутало ее, затягивая ее разум во тьму.

* * *

Пайпер сидела на кровати, скрестив ноги, смотрела в окно на темные здания в угасающих лучах. Снова заперта. Отлично получилось.

Ее мышцы болели, голову саднило, но это тревожило ее меньше всего. Она закрыла глаза и потирала виски, пока анализировала провальный побег. Вспышка тьмы. Удар из ниоткуда. Внезапное появление жуткого стража.

Она знала, что это была за вспышка тьмы, она ее уже видела. Телепортация была умением жнецов.

Даже зная это, она едва могла поверить, хотя это объясняло, как он так быстро выбрался из здания. Но как она могла не узнать в нем деймона? Он ходил за ней со вчерашнего дня. Ее учили распознавать деймонов в мороке. Мог ли это быть чеймон с кровью жнеца, открывший в себе эту способность? Или он был деймоном, хорошо умеющим скрывать свою сущность? Она не знала, какой вариант вероятнее, но ей казалось, что он был жнецом.

Тогда зачем он притворялся гаянином?

Ее ладони сжались в кулаки. Самаэл знал, что мама Пайпер была из гаян? Он внедрил шпиона на случай, если она восстановит связь с Моной? И что его шпион будет делать, если она заперта здесь? Ему нельзя допустить ее побег, но и смерти ее он не хотел… пока что. Страж уже сказал Самаэлу, что она здесь?

Каким бы ни был его план, она не могла оставаться здесь и ждать, пока убийцы Аида найдут ее. Ей нужно было сбежать еще больше, чем раньше.

Выдохнув, она пощупала пульсирующую шишку на затылке. Плана Б не было. Ее отец и дядя думали, что она мертва. Вряд ли Лир подумает иначе, обнаружив руины Консульства, значит, и Эш поверит в это. Ее потенциальным союзником была лишь мама, но она не могла рассказать Моне о жнеце, ведь пришлось бы объяснять, для чего он преследовал ее. Она не могла рассказать маме и тому Консулу, что она могла использовать Сахар.

Пока она думала об этом, Мона открыла дверь и прошла в комнату. Ее губы были сжаты в тонкую злую линию. Уолтер вошел за ней, лысина и эбонитовая кожа сияли. Он не был веселее.

Пайпер повернулась к ним, быстро скрыв тревогу.

— Я просила тебя не уходить, — начала Мона, собираясь отчитать ее, как родитель.

— Отличная просьба, — сказала Пайпер с сарказмом, — когда ты держишь меня против моей воли.

— Ты не пленница, ты…

— Если я не пленница, почему на меня напали, когда я попыталась уйти? Почему тот страж меня вырубил? Почему я снова заперта?

Мона надулась, как жаба.

— Ты не дура, Пайпер, — сказал Уолтер раньше, чем Мона взорвалась. Она выпустила воздух, раздраженно глядя на спутника. — Ты прекрасно понимаешь, что, пребывая здесь, ты получаешь крайне конфиденциальную информацию. Конечно, нам нужно защищать информацию.

— Зачем тогда притворяться, что я не пленница?

— Мы не собираемся держать тебя в плену. В чем смысла? Чему это послужит? Мы привели тебя сюда, потому что хотим видеть тебя с нами. Мы хотим твою помощь. Если ты откажешься, мы организуем твое возвращение к отцу с необходимыми предосторожностями.

Она прищурилась.

— Например?

— Полагаю, ты не знаешь, в каком ты сейчас городе?

— Нет.

— Так что мы не можем выпустить тебя за дверь. Но мы не хотим тебя держать здесь, если ты решишь уйти.

Она нахмурилась.

— Мне сложно что-то решать, когда я сижу здесь.

— К сожалению, ситуация такова. Мы настаиваем, чтобы ты оставалась в своей комнате до завтрашнего полудня. Мы узнаем, что ты решила, а потом или подготовим место для тебя, или организуем твою отправку домой.

— У меня нет дома. Вы его взорвали.

Мона скрестила руки и нахмурилась.

— Нам нужно вернуться к работе, — сказал Уолтер. — Ужин тебе принесут.

Она кивнула. Они ушли, заперев за собой дверь. Пайпер фыркнула и рухнула на кровать. Слова Уолтера об отправке ее домой имели смысл, Мона не позволит им все время затыкать дочь. И удерживание ее в плену будет тратить их ресурсы, им придется понять, что Пайпер умеет доставлять проблемы.

Отправка ее домой со сведениями, типа «офисное здание в городе и темнокожий мужчина по имени Уолтер» не выдаст их. Если подумать, его могли звать вовсе не Уолтер, и он не представил других в их Совете.

Она закрылась рукой от солнца и прикрыла глаза. Со жнецом она одна не справится, и пока он мешал ей сбежать, она застряла здесь. Но что он сделает, если сами гаяне решат отправить ее к отцу? Он ударит по ним? Ей нужно быть очень осторожной.

Завтра она должна решить, что делать. Быть с гаянами и распечатать магию? Ответ был очевидным. Нет и нет. Однозначное нет. Но она не могла отпустить идею. Они пытали ее возможностями, и сердце сжималось от желания. Цель. Сила. Она хотела это.

Перекатившись на бок, Пайпер пожелала, чтобы тут был кто-то, с кем она могла поговорить. Кто сказал бы ей, что глупо даже обдумывать предложение. Кто сказал бы ей, что это был ее шанс получить то, чего она всегда хотела. Кто сказал бы ей, что все хорошо, что бы она ни решила.