— Как тебе вкус кровожадности?

Пайпер открыла глаза. Сонливость окутывала ее, и она старалась сосредоточиться на знакомом женском голосе.

— Первый раз впечатляет. Но, как я и говорила, будет только хуже.

Пайпер подняла голову и осмотрела комнату: каменные стены и красивая резкая арка двери с вышитой шторой. Она лежала на низкой кровати с мягкими шкурами зверей, которых не знала. В другом конце комнаты стояли два деревянных кресла с пухлыми подушками и низкими спинками у большого окна. За ним закат окрашивал горы золотом.

В одном из кресел сидела женщина, голубое платье лежало вокруг нее. Она убрала длинные золотые волосы за плечо и улыбнулась.

— Натания, — осторожно сказала Пайпер.

Она второй раз оказалась в разуме Натании во сне. Ей стало не по себе от этого.

Пайпер осторожно села, Натания закинула ногу на ногу и скрестила руки.

— Теперь ты мне веришь? — сладко спросила она.

Пайпер слезла с кровати и огляделась. Она была в доме дракониана, как в прошлый раз. Стены ничего не украшало, по углам стояли скульптуры из дерева и камня. Она опустилась у красивой деревянной статуэтки двух летящих дракончиков, их тела изящно изгибались. Она легонько задела пальцем гладкое крыло.

— Они не любили кристаллы, — прошептала Натания, глядя на Пайпер. — Они любили простую красоту.

Пайпер встала, озираясь с печалью во взгляде.

— Как это сделала семья Аида? — спросила она. — Как они нашли это место и разрушили?

— Не знаю, — ответила Натания. — Это было после гибели моего Нира.

Пайпер повернулась к женщине.

— Если бы ты не свела его с ума, место еще существовало бы.

— Думаешь? — холодно ответила Натания, в голубых глазах появилось серебро. — Судьба — не дорога, что сворачивает от каждого твоего решения. Это большой дуб с множеством ветвей, что расходятся на тысячи троп, где лишь один порыв ветра может оторвать твою ветку от ствола и отбросить навеки. Была ли я порывом, что оторвал Таротов с дерева судьбы, или они были обречены из-за далекой развилки на их пути? Никто смертный не знает.

— Все равно, — сказала Пайпер, — он умер из-за тебя.

— Да. А я умерла из-за него. Судьба его народа — не мои тревоги.

Пайпер вскинула бровь, но промолчала. Натания любила и ненавидела Ниртарота. Она не могла отпустить и идти дальше. Она была навеки заперта в воспоминаниях о нем, окрашенных его предательством.

Подавив зевок — нормально ощущать себя уставшей во сне? — она прошла мимо Натании к окну. Там не было стекла, просто открытая арка с широким подоконником, чтобы можно было сидеть. Прохладный вечерний ветер ласкал лицо. Она коснулась резного камня, желая показать это место Эшу. Он опоздал на пятьсот лет, чтобы увидеть прекрасный дом его предков.

— Ты научилась управлять этим? — спросила она.

Натания пожала плечами.

— В какой-то степени. Кровожадность сильнее, когда эмоции уже накалены. Радуйся, что ты охотилась на врагов, а не союзников.

Пайпер повернулась к женщине.

— Как я могу управлять этим? Если бы Лир не вытащил меня…

— А что такого? — спокойно ответила она. — Твои союзники сильнее тебя, ты для них не опасна. Используй кровожадность. Радуйся своему гневу.

— Я не хочу никого убивать.

— Почему нет? Все убивают, чтобы выжить. Другие слабы.

Пайпер покачала головой. Натания не понимала, почему Пайпер не хотела убивать, и ее причина была неверной. Эш был сильнее Пайпер, но не когда она с Сахаром. Она поежилась от мысли, как навредила бы, если бы кровожадность и ненависть Сахара слились.

Она прижала ладони к подоконнику, борясь с волной презрения к себе. У нее не было выбора, она выпустила деймона в себе, чтобы выжить с магией, но казалось, что Пустота забрала у нее то, кем она была. Из нее вышел другой человек. Она выглядела так же — когда не была деймоном — но внутри едва узнавала себя.

— Ты всегда была такой, — сказала Натания. — Просто твоя сила спала. Ты была ребенком, не смогла справиться с силой. Теперь можешь. Прими это.

Пайпер покачала головой. Она не была убийцей. Она посвятила жизнь тому, чтобы быть Консулом — хранителем мира.

Натания встала и прошла к центру комнаты, ведя пальцами по каменной стене.

— Не стоило позволять ему защищать тебя. Он не видит тебя равной.

Пайпер отвлеклась от своих мыслей.

— Что?

— Твоя луна. Его желание защитить тебя — обоюдоострый меч.

Пайпер прищурилась и смотрела, как женщина обводит резьбу на стене.

— Ты же это ощутила? — шептала Натания. Серебряные глаза пронзили Пайпер. — Ты ощущала желание уничтожить слабого. Пока он не видит тебя равной, всегда есть шанс, что он из защитника станет хищником… и уничтожит тебя.

Она убрала светлые волосы с плеч.

— Так я выживала. Они не видели меня подопечной или девицей в беде. Я стояла рядом с ними, между ними, но не за ними. И их инстинкты не включались.

Пайпер скрестила руки, подавив дрожь от слов Натании.

— Может, Ниртарот был таким, но не Эш. Я видела его затемненным, он был не в себе, но не убил меня.

— Но охотился на тебя.

— И тогда он… ты знаешь, — она покраснела, вспомнив, как он прижал ее к стене, вспомнив его жаркие губы на ее горле. — Это меня не убило.

Натания холодно рассмеялась.

— Твое сердце страстно бьется, но ты наивное дитя. Ты все еще была его добычей, но в другом плане. Подумай: если бы ты не открылась ему, что бы случилось?

Пайпер застыла, мурашки побежали по рукам.

— Твоя луна перестанет защищать тебя, когда тебе уже не понадобится защита — когда ты будешь равна по силе. Пока он не решит так — если решит — он будет защищать тебя или презирать за запрет делать это. Но знай, что до этого момента он опасен для тебя.

— Я никогда не буду такой же сильной, как он, — сухо сказала она. — Если не считать Сахар.

— Сила бывает разной, глупое дитя. Магия и мускулы — лишь два вида.

Пайпер выдохнула, челка отлетела от лица. Если Натания говорила не о магии и физической силе — тут Пайпер всегда была бы далеко от такого деймона, как Эш, — то она имела в виду некую внутреннюю силу. Пайпер всегда считала себя сильной, но Натания не была согласна. Что-то в ней и Эшу казалось слабостью?

Тряхнув головой, она прогнала эти мысли. Она не знала, насколько Натания была искренна, а где врала. Может, все было обманом.

— Моя магия всегда будет сжигать чары деймонов? — спросила она, сменив тему.

Натания пожала плечами.

— Нет.

— Нет?

— Зависит от чары. Щиты — должна. Другое? Возможно. Зависит от разного.

— От чего?

— От строения чар. Ты так мало знаешь о магии, что тебе и не определить.

Пайпер закатила глаза.

— Очень помогла.

Натания вскинула брови.

— Тогда я научу тебя полезному.

— О? Например?

— Несколько раз деймоны чарами сковывали твои движения или разум. Чары сна, парализующие чары и так далее.

Пайпер скривилась.

— Да.

— Если действовать быстро, ты можешь уничтожить эти чары раньше, чем они захватят тебя.

— Да?

— Твоя магия сжигает их чары. Объедини два вида своего огня и пусти по телу, и чары будут поглощены. Но есть предупреждение.

— Какое?

— Будет больно.

— Да?

— Помнишь головную боль?

— Конечно.

— А это будет во всем теле.

Пайпер поежилась.

Натания ухмыльнулась.

— Боль пройдет, а смерть — нет.

Пайпер прищурилась.

— Почему ты так не сделала, когда Маахес околдовал тебя, прежде чем они тебя убили?

Глаза Натании стали серебряными, гнев исказил ее лицо.

— Он знал о моей способности. Он продумал чары. Только он, самый одаренный чародей, мог так сделать.

Стены комнаты задрожали. Натания повернулась к окну, ее юбки взметнулись. Воздух мерцал, дрожал, сон рассеивался. Пайпер ощущала, как засыпает крепче.

Спина Натании была напряжена, плечи опустились от боли предательства пятьсот лет назад. Порой Пайпер ненавидела безумие Натании, ее жесткость и хитрость. Порой сочувствовала женщине, столько страдавшей из-за предательства, в одиночестве. Ее любовники убили ее ради амбиций, так еще и обрекли переживать каждый миг этого вечность.

Тьма сомкнулась на ней, и она с облегчением уснула.

* * *

Пайпер сидела в тени кривого дерева и смотрела в пустоту. Она проснулась под вечер, помнила разговор с Натанией и сны о том, как на нее охотятся во тьме. Она проверила, чтобы Эша и остальных накормили, избежала просьбы отца о разговоре и ушла во двор за церковью, чтобы побыть в тишине.

Она подняла горсть сухих листьев, и они сыпались с ее ладони, она смотрела, как они по одному улетают на землю. Она ощущала себя как деревья осенью: все ее надежды и мечты, желания и радости высохли и облетели по одной, пока не остались голые кости ее души. Она не знала, нравилась ли себе такой.

Ее короткая встреча с деймонами была неловкой. Она не знала, как вести себя с Эшем, его холодный взгляд ранил сильнее, чем она могла описать. Он все еще злился на нее. Сейя почти все время смотрела на нее со странным выражением лица, и Пайпер не знала, как это понимать. Она ждала, что Сейя будет насмехаться, что знала, что Пайпер опасна для Эша, или попытается убить ее за то, что Эш чуть не умер.

Кив был рад ее видеть. Он был веселым, хоть и вырос в ужасах. Лир тоже радостно поприветствовал ее. Она хотела поговорить, но не при всех, и она не хотела задерживаться рядом с Эшем и Сейей.

Она вздохнула. Ей придется поговорить с отцом. И это будет не так просто, как с дядей Кальдером, и она не знала, стоит ли говорить с ним о Консульствах. Наверное, это лучше оставить Кальдеру.

— Эй, Пайпер.

Она подняла голову. Мелони и Ли, а за ними и Джером с Ренди, шли к ней по двору. Она подавила гримасу.

— Эй, — нейтрально сказала она, когда они подошли.

Мелони опустилась рядом с ней с улыбкой.

— Рада видеть, что ты уже встала! Кальдер сказал, что ты вернулась утром.

— С деймонами, — пробормотал Ренди.

Пайпер игнорировала его.

— Я должна была кое о чем позаботиться ночью.

— Об этом… — Мелони заерзала. — Лекса говорила с Дрю прошлой ночью. Никто не знает… об этом. Ты постоянно уходила отсюда одна, а теперь явились деймоны. Мы переживаем.

— Переживаете? — прищурилась Пайпер. — За меня или за то, с чем я связана?

— За все, — сказал твердо Джером. — Мы хотим знать, на чьей ты стороне.

— Стороне? — она потрясенно посмотрела на них. — Думаете, тут лишь две стороны?

— Пайпер, — мягко вмешалась Мелони. — Признай, выглядит довольно… странно… для нас. Мы знаем, что ты многое прошла, о чем мы не знаем. Мы хотели бы, чтобы ты поделилась с нами, чтобы мы знали, что происходит, и смогли помочь тебе.

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, она старалась сохранять терпение. Они хоть не спросили ее про магию в «Стиксе». Во всем хаосе они могли не увидеть ее чары.

— Вы не поможете, — сказала она им. — И вам не нужно переживать об этом.

Джером скрестил руки.

— Нам все еще нужно знать, что происходит.

Мелони неловко кивнула, переживая сильнее обычного.

— Вы серьезно? — осведомилась Пайпер.

— Конечно, — рявкнул Ренди.

— А вы как думаете? Что я в тайне помогаю врагу?

— Мы не знаем, — тихо сказал Ли. — В том и проблема.

Пайпер стало не по себе, что они возвышались над ней. Мелони тоже вскочила, сцепив руки.

— Посмотри с нашей стороны, — продолжил Ли. — Ты вела себя странно, несколько раз пропадала. Мы не знаем, что происходил. Мы не хотим думать худшее о тебе, но это сложно. Ты можешь хоть намекнуть, в чем дело?

— Слушайте, — Пайпер уперла руки в бока. — У нас сейчас нет твердой земли под ногами. Мы не знаем, можно ли доверять Консульствам и гаянам. Но не тратьте время, переживая за меня. Лучше перестаньте опускать головы и смотрите, что творится здесь.

Ренди оттолкнул Ли.

— Это не ответ. Ты все время уходишь от ответа, да? Может, ты не рассказываешь нам всего, чтобы ощущать себя важной.

Она зло открыла рот.

— Или, может, — оскалился он, шагнув ближе к ней, — ты думаешь, что ты особенная, потому что инкуб считает тебя достаточно хорошей для развлечения?

— Что, прости?

— Или ты спишь с драконианом? Ты явно с ним близка, судя по прошлой ночи.

Пайпер взмахнула рукой раньше, чем Ренди смог вздрогнуть. Она схватила его за воротник футболки, потащила его и толкнула спиной к дереву. Она оскалилась, приблизившись к его лицу.

— У меня нет сил на этот бред. Ты ничего не знаешь обо мне или о них. Если ты снова будешь говорить об этом, я притащу тебя к ним и посмотрю, что они про это скажут.

Ренди оттолкнул ее, и она отошла, пока остальные не включились. Пятясь от них, она с отвращением качала головой.

— Пайпер… — робко начала Мелони.

— Я не хочу это слушать, — рявкнула Пайпер.

Она пошла прочь от них, стиснув зубы и кулаки. Ее сердце колотилось, ярость сплелась с обидой. Они думали, что она была предательницей, потому что проводила время с деймонами? Они не знали, что происходило, и были рады выбрать худший вариант. Может, они и не ладили, но разве она заслужила сомнения?

Она открыла дверь церкви и чуть не врезалась в Лира.

— О, — сказала она. — Откуда ты?

— Эй, красавица, — он улыбнулся в своем стиле. — Я тебя как раз искал.

— О, да? — она посмотрела на пустую улицу. — Пройдемся?

Его улыбка стала шире.

— Как пожелает леди.

Подавив свою улыбку, чтобы не поддерживать его флирт, она позволила ему вести ее по дорожке. Они шли по улицу в относительной тишине, она разглядывала его. Он помылся после спасения. Его светлые волосы были чистыми, растрепанными, как всегда. Он явно выпросил одежду у Консула, потому что был в джинсах и футболке, что сидели на нем не очень хорошо.

Он поймал ее взгляд и улыбнулся. Она быстро отвернулась к мрачному окружению: потрескавшемуся тротуару, кривым деревьям, сорнякам повсюду. Она ощущала дым в воздухе, центр все еще горел. Воздух был мутным от этого, закрывал полуденное солнце.

— Рад свободе? — игриво спросила она, посмотрев на него.

Он поднял голову к небу, красиво улыбаясь.

— Я никогда еще так не ценил красоту солнца, — прошептал он. Лир взглянул на нее, и его улыбка стала хитрой. — Хотя твоя красота куда ярче.

Она закатила глаза.

— Расскажи, что случилось. Ты стал собой, но Сейя сама не своя.

Он пожал плечами, они проходили заколоченный магазин.

— Нам было тяжело, — сказал он. — Но Сейя слишком часто была заперта, ей сложно отойти от этого.

Пайпер посмотрела на него краем глаза, не зная, можно ли давить.

— Она переживала за тебя.

— Этот опыт объединяет, — сухо сказал он. — Мы успели поговорить, пока были там заперты в темноте. И…

Она с вопросом посмотрела на него.

— Мы обсудили твое падение в реку в Надземном мире. Она не ставила ловушку для тебя, и Эша она оттянула случайно.

Она прищурилась.

— Ты ей веришь?

— Да, — спокойно сказал он. — Верю. Она сказала, что хотела лишь, чтобы ты ушла. Она не хотела, чтобы ты пострадала.

— Она угрожала убить меня.

— Я не говорю, что она без вины, она точно пыталась запугать тебя и помешать вашим отношениям с Эшем, но она не пыталась тебя убить и никогда не станет, — его глаза были серьезными. — В Асфодели было опасно переживать о ком-то, кроме брата. И ей сложно забыть об этом. Она только начинает открываться другим.

— И она открывается… тебе? — спросила она, вскинув брови.

— Немного, — он криво улыбнулся. — Но я не ее тип.

Она посмотрела на него и пожала плечами. Она была уверена, что ему мешают судить гормоны, да и Эш был важен ему сильнее отношений с Сейей. И она верила Лиру насчет того, что Сейя не пыталась ее убить. Но она не собиралась глупо расслабляться рядом с Сейей.

Пайпер нахмурилась.

— Кто тогда сбросил меня? Это вряд ли было случайно.

— Мы думаем, что один из слуг Майсиса оставил ловушку, но для меня, а не тебя. Меня он хотел убрать с пути.

Она медленно кивнула, обдумывая его слова. Это было логично. Это выглядело как случайность, Пайпер и не подумала бы, что виноват Майсис.

— Как ты вы сбежали? Ты говорил об ошейнике.

— Я понял, как провести немного магии через ошейник, — сказал он с довольным видом. — Ушла неделя, но я смогу.

— Как это помогло сбежать, если ее было мало?

Он отмахнулся.

— Этого хватило, чтобы активировать заготовленные чары, что были со мной. К сожалению, на обоих этого не хватило.

— Ага, — вздохнула она. — Я рада, что Сейя выбралась, и они не отдали ее Самаэлу.

— И я.

Она взглянула на него, они замерли на развилке. Она хотела спросить о заготовленных чарах, но был вопрос важнее.

— Сейя сказала, что Маасехет Ра продавала тебя твоей семье, но за тобой пришли жнецы Аида.

— Маасехет говорила так нам. Я не знаю, что произошло, — он ухмыльнулся. — Я точно со жнецами не связан.

Пайпер издала смешок.

— Ага, ты на жнеца не похож, — она нахмурилась. — Но зачем твоя семья купила бы тебя?

Он пожал плечами, выбрал направление, и они пошли. Она невольно подумала, что он избегает ее взгляд, пока они шли по улице.

— Я не хочу рассказывать о семье, — сказал он. — Но мы не ладим, и я не хочу знать их причины за попытками купить меня.

Она сжала губы, но не стала спрашивать. Несмотря на беспечный тон, он явно не хотел говорить об этом. Она припасла любопытство на потом. Он точно преуменьшал, если учесть реакцию Эша на упоминание его семьи. И он не описывал подробно побег. Секретов было много.

— И-и-и… — протянул Лир. — Послушаем, что случилось, когда мы с Сейей ушли.

Пайпер вздрогнула. Она знала, что он захочет подробности. Она с неохотой начала рассказ. Он слушал в тишине, пока она описывала засаду на Эша, его падение в реку, ее бой с грифонами и прибытие рюдзина.

— Я убедилась, что Эша исцелят, — заканчивала она, — и вернулась, чтобы найти тебя и Сейю. Эш появился вчера.

Лир замер на дороге, посмотрел на ее лицо.

— Эш сказал, ты выбросила его следящие чары в реку. Почему?

Она сжалась.

— А, это. Сложно объяснить…

— Попробуй, — приказ был твердым, но голос — мягким.

— Я видела, как он умирал, — она опустила взгляд на дорогу. — Я видела кинжалы в его груди, как он упал. И я подумала, что это все. Что он мертв из-за меня. Когда я узнала, что он жив, я поняла, что не дам этому повториться. Я не дам ему умереть за меня, умереть в моем сражении. Это не его ответственность — убедиться, чтобы я дожила до следующего дня.

Она посмотрела в его серьезные янтарные глаза.

— Я выбросила чары, чтобы он не следовал за мной. Я думала, что успею найти тебя и Сейю, пока он исцеляется.

Лир смотрел на нее в тишине. Она не позволяла себе отвести взгляд. Он медленно кивнул.

— Ты понимаешь, что он перестанет спасать тебя, только если ты заставишь его ненавидеть тебя?

Ее сердце сжалось в груди.

— Я не хочу его ненависти. Нам просто не нужно пересекаться. Он не сможет сражаться за меня, если мы будем порознь. А вы все равно уйдете в укрытие.

Он вскинул бровь.

— Но ты сможешь попрощаться навеки?

— Я… — она покачала головой. От одной мысли было больно. Было так сложно в первый раз уйти от него в Надземном мире, но даже тогда ее часть не верила, что это последний раз. Если она уйдет снова, то навсегда. Эш не даст ей больше шансов.

Лир снова пошел, развернувшись к церкви.

— Если бы у тебя был шанс, ты бы прыгнула между Эшем и солдатами Ра на том утесе?

— Конечно, — ответила она, не думая. — Это я его отвлекла.

Он пронзил ее взглядом. Пайпер покраснела, поняв свой ответ. Она вспомнила, что дядя Кальдер говорил о мыслях о победе, а не помехах Эшу.

— Лично я хотел бы, чтобы никто не умирал, — он улыбнулся. — Ответ ясен: вам нужно перестать сражаться на смерть. И проблема решена.

— Было бы все так просто, — она вздохнула. — Так какой план? Куда пойдете после этого?

— В Подземный мир, наверное, — сказал он. — Тут творится кошмар, и я не хочу задерживаться.

— Логично, — она старалась звучать спокойно. Сердце трепетало от мысли, что они скоро уйдут, хоть это и было к лучшему. Она останется с отцом, дядей, другими Консулами и учениками — что ей не доверяют — в мире, где все разваливается вокруг них. Не весело.

— А ты? — спросил он.

— Зависит от плана отца, — она вздохнула. — Семья Ра проникла в систему Консульств, они управляют Консулами и префектами, чтобы воевать с гаянами. Все запуталось.

— Семья Ра? Черт. Политика тут стала помойной ямой. Ты уже рассказывала Эшу?

— Не успела.

— Я передам.

— Спасибо, — она ценила его понимание, что она не хотела сейчас говорить с Эшем. Это было бы слишком тяжело.

Они шли в тишине. Пайпер задумчиво теребила завязки топа. Расставание было единственным решением, чтобы Эш не защищал ее. Она знала, что убегает от проблемы, но это не было важно, потому что им было суждено расстаться. Воссоединение было временным. Как только они наберут силы, они снова пропадут, а она останется в своем мире. Наполовину деймон или нет, но она не была из Подземного мира, даже если бы Эш позвал ее, она не пошла бы. Ей нужно было помогать здесь.

Они с Лиром завернули за угол, церковь возвышалась впереди. Ее взгляд скользнул по осыпающемуся кирпичу, уцелевшим окнам. Здание было когда-то красивым, как и весь город. Если война Ра и гаян продолжится, то через полгода останутся одни руины.

Они поднялись на крыльцо, она потянулась к двери. Та распахнулась. Лир оттащил Пайпер, чтобы дверь не ударила ей по лицу.

— Пайпер! — воскликнула Киндра, сжимая ручку, ее глаза были большими и темными. — Где ты была?

— Я…

— Иди и останови отца!

— Что? — осведомилась Пайпер.

Киндра схватила ее за руку и потащила по проходу.

— Останови его, пока Эш его не убил!

Пайпер дико посмотрела на Киндру и побежала к залу.