Угрюмый монах на воротах молча принял у незнакомца свиток с королевской печатью и, освещая дорогу свечой, повел к настоятелю. Тот, ознакомившись с посланием Педро Жестокого, распорядился приготовить дону Хуану покои.

«А здесь совсем недурно», – подумал де Тенорио, оглядывая накрытый стол и широкое ложе. Сколько же ему здесь придется прожить, дожидаясь, когда прекратится розыск убийцы командора Гонзаго?

…Спустя пару месяцев дон Хуан стал тяготиться своим вынужденным заточением в мрачной обители. К тому же он вовсе не чувствовал себя в безопасности: арена военных действий неумолимо приближалась к монастырю Святого Франциска. Если Энрике Трастамарский войдет в обитель, то он, конечно же, узнает по шраму убийцу своей матери. И монахи защитить его не смогут. Чутье подсказывало де Тенорио, что полагаться можно только на самого себя.

Он тайно принялся изучать расположение келий, коридоров и выходов из монастыря, чтобы иметь возможность в случае опасности бежать в любую минуту. Как-то раз он заметил лестницу, круто уходящую в подземелье. Де Тенорио осторожно спустился и замер, охваченный суеверным ужасом. Он находился в просторном склепе. Но не это открытие заставило замереть его сердце.

Прямо на него, возвышаясь на пьедестале, грозно смотрел мраморный командор Гонзаго. Рука статуи властно указывала на заледеневшего от страха де Тенорио. Он попятился. Проклятье! Кто бы мог подумать, что старик завещал похоронить себя именно здесь, в подземелье монастыря Святого Франциска?

Дон Хуан взбежал наверх, в свою просторную келью, залпом выпил кубок терпкого вина. Перевел дух.

«Пусть Господь покарает меня рукой мертвеца». Неисповедимыми путями судьба вела его в эту обитель, и вот он здесь. И роковой мертвец – тоже!

«Немедленно бежать из монастыря», – решил де Тенорио и сел за стол, чтобы основательно подкрепиться перед дальней дорогой.