Собственно, на этом сыскная деятельность Аркадия Францевича Кошко заканчивается, а начинается литературная. Но все могло быть иначе: Скотланд-Ярд усиленно приглашал Кошко возглавить в Лондоне криминалистическую лабораторию. Статский советник отказался.

Почему? Разве не эта работа виделась ему в детских мечтаниях, когда он мечтал изобличать преступников при помощи научных методов?

Да, конечно. Но англичане настаивали на том, чтобы Кошко и члены его семьи приняли британское гражданство. А Кошко, как и многие белоэмигранты, свято верил, что со дня на день Советы будут низложены и они вернутся на Родину. И потому Аркадий Францевич до конца дней формально и в душе оставался подданным Российской Империи. Так называемый «нансеновский паспорт», который без проволочек вручался всем русским дворянам, позволял ему жить на Западе, не принимая никакого гражданства.

В 1927-м ударом для Аркадия Францевича стала смерть брата Ивана, который очень помог семье Кошко обосноваться в Париже. С того дня все чаще у прославленного сыщика ноет сердце, все чаще он глотает аптечные препараты…

«Русский Шерлок Холмс» умер под Рождество 1928 года, успев взять в руки лишь самый первый из трех томов своих воспоминаний. Из самого сердца исстрадавшегося русского скитальца звучат слова этой книги:

«Тяжелая старость мне выпала на долю. Оторванный от родины, растеряв многих близких, утратив средства, я, после долгих мытарств и странствований, очутился в Париже, где и принялся тянуть серенькую, бесцельную и никому теперь не нужную жизнь…

Перебирая по этапам пройденный жизненный путь, я говорю себе, что жизнь прожита недаром».