Выбравшись из недр земли, я очутился в самом красивом, самом удивительном месте на свете. Сотни деревьев, цветов и других растений окружали меня, создавая такую атмосферу, что дыхание враз перехватывает. А этот дивный аромат… О боже! Вдохнул, и все тяготы с души как рукой сняло. Великолепие великолепного, сад богов, а не людей.

Не забыв поставить решетку обратно, по журчащему воздуху и потокам прохладного влажного воздуха, я сразу определил направление и, вдыхая живительный аромат, отправился к месту встречи.

Достав на ходу из внутреннего кармашка бронзовую монету с треугольным отверстием посередине, через которую была продета тонкая золотая цепочка, следуя указаниям Шельген, я стал перекачивать в нее свою Энергию. Не всю, а лишь 20 % и, чтобы не вызывать подозрений, вместе с подзарядкой каждый месяц буду вкладывать еще по 1–2 %.

Такого громадного и красивого фонтана, я не видел нигде. Даже в Петергофе, известного на всю Россию как столица фонтанов.

Выполнен он был в формы миниатюры Саренхольта с возвышающейся над всеми прочими строениями Башней, исторгающей из себя струи воды невообразимых форм, цветов и размеров. Экспозиция города занимала площадь в сорок квадратных метров и вся была сделана из чистого золота.

Дополняя картину, вдоль дорожек стояло еще множество искусно сделанных скамеек из чистого как слеза младенца горного хрусталя, излучающего ровное голубовато-зеленое свечение. Подле каждой из них застыла высеченная из белого мрамора скульптура, запечатленная либо в героической позе, либо в эдаком горделивом величии. По одеждам и узнав некоторых из них, я понял, что все это архимаги прошлого.

Вокруг не было ни души. Но я не стал наглеть и дожидаться прихода своего нового провожатого на одной из этих скамеек в тени и прохладе, а спрятался в кустах, выбрав точку с наилучшим обзором, и стал ждать его или ее прихода.

Не прошло и пары минут, как на одной из дорожек, скрытая до этого густыми зарослями кустарника с красивыми солнечно-желтыми бутонами, показалась высокая, под метр восемьдесят, рыжеволосая женщина лет сорока в просторной бежевой мантии. Однако на груди у нее я не заметил никакой красной ленточки и потому, по мере ее приближения, отходил все дальше и дальше, чтобы она ненароком не почувствовала фиктивную ауру, излучаемую артефактом, который дала мне Шельген.

К счастью, она не стала задерживаться, дабы вдоволь насладиться красотой фонтана. Ведь как оно бывает — первый раз увидел и замер, дыхание затаив; второй, и смотришь на него с наслаждением, налюбоваться не можешь; третий…, четвертый…, пятый…, и вот десятый, и лишь бросаешь мимолетный взгляд.

Рыжеволоска, не останавливаясь, продефилировала мимо фонтана и скрылась из виду за поворотом. Вернувшись на то же место, я продолжил обозревать местность в ожидании нужного человека.

Без малого полчаса мне пришлось прождать, прежде чем вдалеке показалась чья-то фигура. Чем ближе она подходила к фонтану, тем больше различалось деталей. Так сначала я отметил сравнительно высокий рост, затем золотисто-желтые волосы, желтая мантия, и да, снова пожаловала представительница прекрасного пола.

Подойдя достаточно близко, чтобы я смог полностью ее рассмотреть, обрадовался не столько красной ленточке, повязанной бантиком на груди, сколько знакомому лицу.

«Эментария Кардис, полукровка. Не иначе судьба?».

Выйдя из кустов ей навстречу, я расплылся в самодовольной улыбке:

— Говорил же, еще увидимся.

— Ты…! — узнав меня, немало удивилась она.

— Дани Санмарейт, — слегка наклонившись, сложил я правую руку на груди, а левую завел за спину, а разогнувшись, продолжил: — Разве судьба не удивительно невероятна? Кто бы мог подумать, что мы с тобой еще встретимся. Да к тому же при таких обстоятельствах. Полагаю, — пристально посмотрел я на ленточку и не только, — ты есть и мой провожатый?

Слегка оторопев, Эментария довольно быстро взяла себя в руки и переменилась в лице.

— Да, — подтвердила она и, развернувшись, сказала мне: — Следуй за мной.

«Ее кто воспитывали, волки? Когда тебе представляются должным образом, будь добра, представься в ответ».

Ничего, тем не менее, ей не сказав, я двинулся следом.

Однако хватило меня ненадолго:

— Так ты одна из закатников?

— Что? Нет! — резко обернувшись, ответила она, будто бы оправдываясь.

— Тогда…?

— Я просто должна. И хватит об этом, — в глазах у нее промелькнул стальной блеск.

— Спокойно, спокойно, — поспешил я ее успокоить. — Мне просто любопытно, уж не твоя ли это кровь стала причиной того, что ты мне помогаешь?

По-видимому, я взболтнул лишнего, потому как последовало это.

— Тварь! — злобно выругалась Эментария. — Он обещал, что никому не расскажет.

— Успокойся, никто мне ничего о тебе не рассказывал, — поймав на себе ее пристальный вопрошающий взгляд, я пустил в ход заранее подготовленную полуправду: — Дело в том, что у меня есть дар. Я вижу людей такими, какими они есть. Знаю, кто они, как их зовут, какими умениями они обладают, их сильные и слабые стороны. Любое живое существо для меня как открытая книга. Потому-то я с тобой и заговорил тогда. Согласись, не каждые день встречаешь полуэльфа не прячущегося от лесных сородичей в затхлой пещере, который к тому же будучи еще учеником, достиг таких высот, что стал сильнее многих полноценных магов. Но не волнуйся, я сохраню твой секрет. Как и ты, надеюсь, сохранишь мой. Именно поэтому я с тобой поделился. Так что теперь, мы в одинаковом положении. Расскажи я кому-нибудь о тебе, ты сделаешь то же самое и на меня, на мой дар, будет открыт сезон охоты. Тот же Рассвет не откажется заполучить такую способность, и как видишь, даже в Башне я не в безопасности.

«Узнал чей-то страшный секрет — поделись своим, и впредь вы будете на равных. Уничтожение одного станет концом для другого, и вы будете присматривать друг за другом. Всегда и везде. Это больше чем дружба. Это связь, которую способна разорвать только смерть», — с некоторых пор считал я, вдохновленный трудами малоизвестного философа Шартискаля.

— Если все, что ты сказал правда, тогда ответь мне на простой вопрос — как меня зовут?

— Эментария Кардис, — легко ответил я.

— Этого никто не знал. Даже он, — потупив взгляд, пробубнила она себе под нос.

А я тем временем продолжил перечислять ее достоинства, стараясь цифры и уровни приводить в примерах. У нее от такого глаза на лоб полезли.

— Почему ты мне все это рассказываешь? Мог бы просто промолчать, — спросила Эментария.

— Мог бы, — подтвердил я и спросил у нее: — Но ты ведь останешься в Башне, когда архимаг свернет время, так?

Она кивнула.

— Я здесь будут заперт на следующие десять лет жизни, так что друзья мне не помешают. А между друзьями, настоящими друзьями, не может быть секретов. Вот почему.

— И только? — прищурившись, спросила она.

— И только, — ответил я, ничуть не лукавя.

Как-то странно на меня посмотрев, Эментария развернулась и пошла дальше, обронив:

— Идем, а то опоздаем.

Пройдя через сад, мы вышли на небольшую площадку. Дорожки, скамейки, беседки — все было сложено из белого как мел камня. Раз в месяц ученики могли здесь повидаться с близкими и друзьями. Но вот, миновав и ее, мы подошли к Башне.

Вид Башни издалека казался внушительным, однако, подойдя к ней на сто шагов, понимаешь, что она просто огромна. Смотришь вверх, и приходится голову запрокидывать до конца, а чтобы обойти ее по кругу понадобится минимум час.

Но я знал, что это лишь малая часть всей Башни. Что подземных ярусов у нее гораздо больше, чем наружных.

Привычного людям входа Башня не имела. Сложенная из массивных гранитных блоков стена, стоило нам подойти к ней поближе, как кусок в два человеческих роста в высоту и столько же в ширину вдруг отошел и, бесшумно сместившись в сторону, явил проход в Башню.

Но открывался проход не по щучьему велению. За секунду до того, как стена сдвинулась с места, простенькое кольцо с голубым камнем в оправе на правой руке Эментарии засияло, а когда проход полностью открылся, угасло.

Обернувшись ко мне, она сказала:

— Я говорю, ты молчишь. Все ясно?

— Вполне, — отвечаю я.

— Тогда идем.

В ярком белом свете, льющимся с потолка, мы неторопливой походкой шли по пустому как стрела коридору минут пять, прежде чем Эментария неожиданно не остановилась на, казалось бы, пустом месте.

— В чем дело? Почему встали? — тут же стал я ее донимать.

— Молчи, — шикнула она на меня.

Не прошло и минуты, как за спиной вдруг раздался мужской хрипловатый голос:

— Мила, кто это с тобой?

«Мила?».

Обернувшись, я увидел молодого человека, немногим старше двадцати, с черными как уголь вьющимися волосами и слащавым лицом, одетого в мантию ученика.

Пробежавшись по его характеристикам, я сразу понял, как он сумел незаметно к нам подобраться. Магия Света среднего уровня, или как некоторые ее еще называют магия иллюзий, и не на такое способна в столь хорошо освещенном месте.

— Потеряшка, — посмеиваясь, ответила она ему. — Ты же знаешь, от детишек вечно одни проблемы.

Ученики все-таки не монахи и дружеские отношения часто перерастают в любовные. Отсюда не редкость появление в стенах Башни младенцев и, чтобы не разлучать детей с родителями, здесь для них выделили целый ярус.

— Да уж, кому как не мне, — тяжело вздохнул он.

— Слушай, может отведешь его к остальным, а я обратно вернусь, пока наставник Бараки не заметил моего отсутствия?

— Прости, не могу. Я сегодня один на страже и не могу отлучиться.

— Понимаю, — протянула Эментария и спросила: — Ну что, мы пойдем?

— Не возражаешь, если составлю тебе компанию? — неожиданно предложил он.

— Нисколько, — чарующе улыбнулась она. — Как, кстати, поживает Вилетта?

— ….

Всю дорогу они болтали без умолку, и на меня даже внимания не обращали. Но, как она и просила, я молчал.

Уши уже начали вянуть от их воркования, когда впереди показалась высокая арка с остроконечным сводом, за которой собралась толпа разношерстно одетых людей всех возрастов, начиная от совсем юных подростков, заканчивая мужчинами и женщинами ближе к тридцати, чем к двадцати.

— Тебе туда, — повернувшись, безразлично сказала мне Эментария.

— Спасибо, что проводила, — поблагодарил я ее и, проходя мимо, добавил: — Надеюсь, еще увидимся.

Ничего не ответив, лишь улыбнувшись глазами она в сопровождении слащавого хлыща повернула обратно. Я же, не мешкая, прошел через арку и смешался с толпой.

Народ галдел, счастливые улыбки не сходили с лиц. Оно и понятно, заветная мечта осуществилась, и те из них, над кем еще вчера глумились, мешали с грязью при любом удобном случае, кто говорил, что они пустое место, сегодня им завидовали.

— Ну где она? — в нетерпении топталась на месте, не зная куда себя деть, стоящая рядом со мной белобрысая девочка лет тринадцати в простом домотканом платье с нелепой прической на голове.

Говоря «она», девочка имела в виду ее сиятельство архимага, который по традиции произносит речь перед новым поколением магов.

Сама речь меня ничуть не волновала. Гораздо интереснее, что будет после. Но и я бы не отказался, чтобы весь этот фарс поскорее закончился. Ведь цель так близка, а ожидание так томительно.

Десять минут спустя молодежь стала негодовать. Люди же постарше смиренно ждали, однако и у них на лицах читалось нетерпение.

Но вот момент истины настал. Появилась она — архимаг, сильнейший представитель магических сил королевства Астрос, а возможно, и всего Гронтхейма. Одетая в чисто-белую мантию, расшитую золотыми нитками, с диадемой на голове, украшенной уймой драгоценных камней, вкупе с божественной аурой силы и неземной красотой, она одним своим появлением заставила всех умолкнуть.

Создавая перед собой воздушные ступеньки, Семиклейна взошла по ним на невидимую сцену, возвышаясь над тысячами людей, следящими за каждым ее движением как завороженные. Обведя толпу глубоким проницательным взглядом, всем присутствующим казалось, что она задержалась именно на нем, и оттого почувствовали небывалую гордость, считая себя избранным.

Лучезарно улыбнувшись, она начала свою пламенную речь:

— От лица всего магического сообщества и себя лично, позвольте поприветствовать Вас в Башне…

*Конец первой книги*