Дорога до аптеки заняла куда больше времени, чем я рассчитывал. И не потому, что бешеные чинили нам препятствия, это я взял в расчет, а потому, что скорость Лизы оставляла желать лучшего.

А еще она была жуть как неуклюжая. Такое чувство, будто под ноги совсем не смотрит, и в результате часто падала. Один раз так вообще посреди дороги запнулась и своим промедлением чуть нас обоих не погубила.

Но вот, наконец, мы добрались до промежуточного пункта назначения — аптеки. Одноэтажное здание из белого кирпича, незамысловатой вывеской «Аптека» и железной дверью, сейчас настежь открытой.

«Плохо дело», — нахмурился я, слыша доносящиеся изнутри грохот и звуки бьющегося стекла.

Лекарства, бесспорно, необходимы. Без них любая царапина может обернуться смертью. Что уж говорить о серьезных ранах и заболеваниях. Сейчас как никогда будут востребованы перевязочные материалы, обезболивающие, обеззараживающие, противовирусные и прочие препараты.

И даже если мне самому они не понадобятся, среди выживших наверняка найдется полно диабетиков, аллергиков, сердечников и других нуждающихся в постоянном приеме лекарств. Все это добро при необходимости можно будет выгодно обменять.

Но и риск, бесспорно, велик. В аптеке может находиться сколько угодно бешеных или, что еще хуже, мутантов. Так войдешь, и можешь уже не выйти.

— Жди меня здесь, — сняв рюкзак, бросил я Лизе и, крадучись, направился прямо к аптеке.

Жаль, окон не было. Так бы заглянул и прикинул, а стоит ли оно того? Но чего нет, того нет.

Бросив скептический взгляд на ПМ, решаю в этот раз задействовать тяжелую артиллерию. Воткнув в землю меч, который был слишком острым, чтобы носить его без ножен за поясом, я с автоматом наперевес врываюсь в аптеку.

Внутри царит темнота. Но по едва заметным мельтешащим силуэтам понимаю, что не напрасно взял с собой автомат. Не снимая пальца с курка, открываю по ним шквальный огонь, и в ярких вспышках дульного пламени засуетились десятки бешеных.

Расстреляв всю обойму за секунды, отбрасываю дымящийся автомат и, применив скоростной навык, выбегаю наружу. Подхватив по дороге Кромсатель, резко разворачиваюсь, приготовившись с боем встретить преследователей, которые не заставили себя долго ждать.

Вскоре из аптеки, толкаясь и мешая друг другу, высыпалась гурьба выживших после обстрела бесов.

Бросившись к ним с пятикратно превосходящей скоростью, бритвенно острое лезвие так и мелькало в воздухе. Целясь в жизненно важные органы и уязвимые места человеческого тела, я уворачивался, смещался от встречных ударов и так убил пятерых из шести противников, провожаемый голубыми шарами энергии.

И лишь на последнем, шестом, уверенный в скорой победе, заканчивается действие навыка и меня настигает мощный удар кулаком в грудь, роняя на землю. От резкой вспышки боли из ослабевших рук вылетает Кромсатель.

Превозмогая ноющую боль, тянусь к кобуре, и щелкает кнопка-застежка, но не успеваю вытащить пистолет. Стремительный как у змеи бросок, и бешеный придавливает меня к земле всеми своими 80-тью килограммами и, обхватив шею мозолистыми руками, начинает душить.

Ощущая сильное давление на гортань, я в панике пытаюсь вытащить пистолет, однако бешеный всячески мешает мне до него дотянуться. В его глазах я замечаю проблески разума. Или мне так только кажется?

И пока одна рука тянулась к пистолету, другая активно шарилась по земле в поисках Кромсателя.

Кислородное голодание с каждой секундой ощущалось острее. Движения стали вялыми, зрение помутилось, а в груди нестерпимо жгло.

«Это…конец?» — приходит осознание неизбежного.

Я сдался. Сопротивляться уже просто не было сил. А бешеный, почувствовав это, усилил нажим, и веки начали медленно опускаться. Ощущая близость смерти, тело расслабилось, готовясь погрузиться в беспробудный сон.

Кап, кап, кап. Вдруг на куртку закапала кровь, и бешеный с торчащим из груди Кромсателем заваливается набок. Оковы с шеи спадают, и я делаю жадный, глубокий вздох.

Склонившись надо мной, стоит крепко сбитый парень лет 25–26 с волевыми чертами лица, пронзительными карими глазами и роскошной шевелюрой кудрявых, белокурых волос.

Протянув руку, чтобы помочь мне подняться, он спрашивает:

— Ты как, парень, в порядке?

— Жить буду, — отвечаю я, хватаюсь за руку и поднимаюсь. Не отпуская руки, представляюсь и говорю: — Лёха. Похоже, теперь я твой должник.

— Валентин. Приятно познакомиться, — крепко сжимает он мою руку и возвращает Кромсатель. Как положено, рукоятью вперед. — Рад слышать. Мне как раз нужна помощь, — сказав это, в небе сверкнула молния, и пошел дождь.

Стремительно набирая обороты, дождь вскоре перерос в ливень и задул сильный, почти штормовой ветер.