Все эти полтора месяца, пока шли бои за Будапешт, мне не довелось ни разу побывать в наших частях, сражающихся непосредственно в городе. И вот ранним утром 13 февраля мы с адъютантом и двумя корреспондентами из фронтовой газеты подъехали к мосту Эржебет. Тихо вокруг, слышна только, как неистово шумит Дунай в упавших в воду белых ажурных фермах моста, взорванного гитлеровцами.

Но серпантину разбитой дороги поднялись на вершину Геллерта, круглой высокой горы. Дорога раза два сделала круг, пока вышла на площадь перед цитаделью.

— Смотрите, — Павел Романович возбужденно показывает рукой вперед, — какое красивое здание. Что это?

— Парламент, — догадался я, узнав это величественное здание.

Нас окружили ликующие воины. Вся гора Геллерт была в красных флагах и транспарантах.

На проспекте Маргит встретились с колонной наших бойцов. Я вышел из машины — строй остановился. Молодой загорелый офицер с наклейкой на щеке представился:

— Капитан Поляков, веду роту по местам, где вчера еще отвоевывали дом за домом.

Разговорился с бойцами. Молодые ребята, но есть и те, что помнят Сталинград. Например, пулеметчик Михаил Юрчук. На груди несколько медалей. Веселый, неунывающий.

— Боевые ребята во взводе у младшего лейтенанта Николая Прохорова, — сказал между тем ротный, показывая на совсем еще юного офицера. — Вчера четыре дома штурмом взяли, а вон в том, угловом, видите, тридцать фрицев уничтожили.

— Верно? — спрашиваю.

— Так не слушались, товарищ генерал, фрицы, — под общий смех ответил Юрчук. — Мы им кричали: «Хенде хох!» — а они не слушались. Пришлось из пулемета, чтоб послушнее были…

На пригорке у Венского шоссе на свежем ветру трепетали красные флаги. Это то шоссе, по которому гитлеровцы намеревались прорваться к Будапешту. То шоссе, по которому из Королевского замка хотели вырваться последние из разгромленного гарнизона гитлеровцев…

Везде, куда ни посмотреть, следы тяжелых боев: поврежденная техника, битый кирпич. Еще не убранные трупы гитлеровцев… До сих пор доносились одиночные выстрелы и автоматные очереди — шло прочесывание. Выкуривали из закутков, чердаков да подземелий попрятавшихся фашистов.

Поздно вечером я вернулся на КП фронта и доложил генерал-полковнику А. С. Желтову о будапештских впечатлениях. Алексей Сергеевич сказал:

— Надо настроить людей на высокую бдительность. Надо закрепиться на достигнутых рубежах, укрепить оборону. Полагаю, три наступления гитлеровцев, которые мы отбили, не последние их авантюры. Слишком по больному месту бить собираемся. Австрия, кроме прочего, родина бесноватого. И это не надо сбрасывать со счета.

Алексей Сергеевич дал ряд практических советов по конкретным вопросам. Затем посоветовал в ближайшее время побывать в частях 57-й армии генерал-полковника М. Н. Шарохина, занимавшей оборону по южному берегу Балатона до местечка Керестур. Я охотно согласился, тем более что с Шарохиным мы были в дружеских отношениях еще со времен совместной службы в 37-й армии, да и с болгарскими друзьями давно не виделись, хотя через офицеров политуправления, командированных по их просьбе в 1-ю болгарскую армию, я внимательно следил за тем, как у них идут дела. До сих пор как 57-я, так и 1-я болгарская прочно удерживали свои позиции, помогая основным силам фронта отбивать контрнаступление врага.

Ставка торопила нас с наступлением на Вену. Разгром немецко-венгерских войск в районе Будапешта и в ходе отражения трех контрударов гитлеровцев создал для этого благоприятные условия. И вот уже 17 февраля, на четвертый день после падения Будапешта, Ставка Верховного Главнокомандования дала 2-му и 3-му Украинским фронтам указание подготовить и провести важную операцию. Ее цель — разгром группы армий противника «Юг», освобождение западной части Венгрии, овладение Венским промышленным районом и выход на южные подступы к Германии.

Мы и сами понимали, что медлить нельзя, ждать, пока гитлеровцы капитулируют, бесполезно. Стратегическая обстановка требовала новых решительных действий на юге. В январе советские войска взломали сильную, заблаговременно подготовленную оборону гитлеровцев на фронте в 1200 километров и продвинулись на 270 километров от границ Восточной Пруссии до Вислы в ее нижнем течении, с магнушевского и пулавского плацдармов на Висле до нижнего течения Одера — на 570 километров и с сандомирского плацдарма на Висле до среднего течения Одера — на 480 километров. В результате под угрозой непосредственных ударов советских войск оказались центральные, жизненно важные районы Германии.

Так что новый удар, к подготовке которого приступили 2-й и 3-й Украинские фронты, был взаимосвязан с действиями центральных фронтов. Кроме того, выход наших войск на подступы к южной части Германии создавал угрозу группировке противника, которая все еще вела бои в Югославии, а также мог ускорить капитуляцию немецких войск в Северной Италии.

На подготовку операции Ставка тем не менее отпустила достаточно времени — до 15 марта.

Однако враг решил предпринять еще одну авантюру. Конечно, разгадать сразу мы это не смогли. Но когда 16 февраля я с группой офицеров прибыл на командный пункт 57-й армии, Михаил Николаевич Шарохин уже после первых приветствий сообщил озабоченно:

— Чую, контрудар немец на нашем участке готовит…

Позже эту же озабоченность высказал и член Военного совета армии генерал-майор Л. П. Бочаров, подтвердили догадку и командиры 6-го гвардейского и 64-го стрелковых корпусов генерал-лейтенант С. И. Морозов и генерал-майор И. К. Кравцов. Разведка то там, то тут выявляла повышенную активность противника. Войска наши получили команду укреплять занимаемые позиции. Я позвонил редактору газеты «Советский воин», дал на этот счет указание — опубликовать серию статей об инженерном оборудовании позиций, памятки воинам по ведению оборонительных действий.

А на другой день стало известно, что гитлеровцы нанесли неожиданный сильный удар крупной группировкой войск, имевшей до 400 танков, по 7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова. Она в то время входила во 2-й Украинский фронт и занимала оборону по западному берегу реки Грон. Внезапность удара и слабая оборона привели к тому, что после восьмидневных ожесточенных боев армия вынуждена была оставить плацдарм и перейти к обороне на восточном берегу Трона.

Однако форсировать водную преграду противник не стал. Выяснилось, что это был отвлекающий маневр, а основной удар готовится в другом месте, а именно в районе Балатона.

Об этом говорили данные разведки. Становилось все более очевидным, что, пользуясь пассивностью наших союзников на Западном фронте, гитлеровское командование перебрасывает против нас значительные силы, в частности полностью укомплектованную новейшей техникой 6-ю танковую армию СС; кроме того, против войск 3-го Украинского фронта действовали 6-я немецкая и 3-я венгерская армии, объединенные в группу «Балк». Они имели на вооружении 258 танков и 114 штурмовых орудий.

Группировка, которую сосредоточило гитлеровское командование против нашего фронта, включала 31 дивизию, в том числе 11 танковых. Всего было около 400 тысяч солдат и офицеров, до 6 тысяч орудий и минометов, 877 танковых и штурмовых орудий, свыше 900 бронетранспортеров, около 850 самолетов.

Три пехотные, две кавалерийские и девять танковых дивизий, пять отдельных батальонов тяжелых танков, две бригады и один дивизион штурмовых орудий гитлеровцы сосредоточили, как мы и догадывались, на направлении главного удара — между озерами Балатон и Веленце. Тут на узком участке было собрано 140 тысяч гитлеровских войск с 807 танками и штурмовыми орудиями, при 3200 орудиях и минометах и более 800 бронетранспортерах.

А что имели мы, 3-й Украинский фронт? 400 тысяч бойцов, 6889 орудий и минометов, около 400 танков и САУ, 700 самолетов.

Сложность положения усугублялась тем, что наши войска вынуждены были действовать на ограниченном плацдарме, глубина которого южнее Балатона не превышала 120 километров, а севернее — 25–30. За нами был могучий, широко разлившийся весенний Дунай, который затруднял и маневр и снабжение войск.

Исходя из сложившейся обстановки, командующий фронтом принял решение измотать и обескровить ударную группировку врага в оборонительных боях на заранее подготовленных рубежах и затем уже перейти в решительное наступление с целью разгрома этой группировки и развития успеха на венском направлении. Основываясь на опыте предыдущих боев, командующий требовал создавать глубоко эшелонированную оборону, особенно противотанковую, иметь противотанковые сильные резервы в армиях и соединениях.

А настроение в войсках было одно — наступать, вперед на Вену! Поэтому задачей партполитработы в этот период была перестройка настроения на активную оборону, постоянную разведку сил и войск противника. Это хорошо видно и по публикациям фронтовой газеты. Вот названия ее передовых статей, подсказанные мной ответственному редактору: «За точность и непрерывность разведки!» (18 февраля), «Артиллерийская разведка» (20 февраля), «Враг коварен, гляди в оба!» (27 февраля), «Бдительно нести службу боевого охранения» (1 марта), «Разветвление хода сообщения — большое дело» (2 марта), «Крепя оборону, использовать накопленный опыт» (3 марта).

В те же дни я дал директиву политорганам по передовым статьям фронтовой газеты «Советский воин» проводить политинформации, устраивать коллективные читки. Это была наиболее оперативная форма доведения до всего личного состава задач дня. В связи с тем что предстоящая операция в чем-то была похожа на Курскую битву, было решено провести со старшим командным составом занятие по изучению опыта этой битвы. Помнится, с весьма интересным и обстоятельным докладом о действиях советских войск в районе Курска и Белгорода выступил начальник штаба фронта генерал-лейтенант С. П. Иванов.

В феврале на усиление нашего фронта из резерва Ставки передали 27-ю армию генерал-полковника С. Г. Трофименко, ряд других частей. Кроме того, на пополнение войск фронта продолжало поступать много воинов, в том числе и офицеров — выпускников военных училищ. И одной из важнейших задач партполитработы было как можно скорее помочь новичкам освоиться в новой для них фронтовой обстановке. По сложившейся в нашем фронте традиции, бывалые командиры брали шефство над молодыми офицерами. Тут главное было помочь правильно принять подразделения и освоить боевые участки. Для молодых офицеров специально читались лекции и доклады о международном положении, о внутриполитическом положении в Венгрии и Австрии. В каждом полку, кроме того, были организованы занятия по обмену боевым опытом. На этих занятиях перед новичками выступали офицеры, отличившиеся в предыдущих боях.

Молодых солдат также знакомили с военно-политической обстановкой в Венгрии, объясняли стоящие задачи, рассказывали о боевых традициях частей и соединений, о героях минувших боев. Неизгладимое впечатление в сердцах новичков оставляли организуемые в батальонах и полках встречи молодого пополнения с ветеранами боев. Всюду, где представлялось возможным, организовывали торжественное вручение личного и коллективного оружия, во время которого при развернутом Боевом Знамени и в присутствии командования полка молодые солдаты клялись умело бить врага. С целью передачи боевого опыта устраивались также встречи молодого пополнения с солдатами-орденоносцами.

Особое внимание в работе с молодым пополнением обращалось на обучение борьбе с танками противника, преодоление танкобоязни. Тут мы опирались на опыт предыдущих боев. Постарались каждого новичка снабдить специально изданными памятками. В них содержались практические советы, как уничтожать «тигры» и «пантеры», помещались фотографии танков с указанием их уязвимых мест. Обобщению боевого опыта, показу героев минувших боев много места отводили фронтовая, армейские и дивизионные газеты. Так, в «Советском воине» в эти дни была введена постоянная рубрика — «Рассказывают мастера наступательных боев».

Новый прилив энтузиазма и творческого подъема в войсках вызвал праздничный приказ Верховного Главнокомандующего от 23 февраля 1945 года. В приказе были подведены итоги успешных боевых действий в зимний период и определены ближайшие задачи Вооруженных Сил. «Полная победа над немцами, — говорилось в приказе, — теперь уже близка. По победа никогда не приходит сама, — она добывается в тяжелых боях и в упорном труде. Обреченный враг бросает в бой последние силы, отчаянно сопротивляется, чтобы избежать сурового возмездия. Он хватается и будет хвататься за самые крайние и подлые средства борьбы. Поэтому надо помнить, что, чем ближе наша победа, тем выше должна быть наша бдительность, тем сильнее должны быть наши удары по врагу».

На разъяснение именно этого положения — необходимости повышать бдительность, готовиться не к легким, а к тяжелым боям — были направлены усилия командиров, политработников, партийных и комсомольских организаций. По рекомендации политуправления газета «Советский воин» завела постоянную рубрику «Заметки о бдительности», под которой стала систематически публиковать поучительные материалы о том, к чему приводит малейшая беспечность солдат на поле боя, во время пребывания в занятых нами населенных пунктах и т. д. А Призывы ЦК ВКП(б) к 27-й годовщине Красной Армии широко пропагандировались в наглядной агитации. На дорогах, в блиндажах, в населенных пунктах — везде в эти дни я встречал на красном кумаче призыв под № 32: «Слава нашим войскам, разгромившим немецко-фашистские войска в Венгрии и уничтожившим вражескую группировку в районе Будапешта!»

Затишье на фронте мы старались в полную силу использовать для изучения, пополнения и расстановки актива. В соединениях и частях 57-й армии мы вместе с политотдельцами провели семинары партийных и комсомольских активистов, агитаторов, в дивизиях на один день собрали заместителей командиров полков по политической части. На семинарах в качестве первоочередных рассматривались вопросы воспитания высокой стойкости личного состава в обороне. Всесторонней подготовке войск к обороне были посвящены также партийные и комсомольские собрания. Все это способствовало мобилизации личного состава на успешное решение стоящих задач.

Такие же мероприятия с участием других работников политуправления проводились в остальных соединениях фронта, а генерал-полковник А. С. Желтов с группой офицеров-политработников несколько дней работал в недавно переданной нам 27-й армии.

После 57-й армии я поехал в 1-ю болгарскую армию, находившуюся в оперативном подчинении нашего фронта. Состоялась встреча с помощником командующего армией по политической части генерал-майором Щ. Атанасовым, с которым мы были знакомы с сентября прошлого года. Прибывшие со мной офицеры, выехав в части, встретились с командирами и политработниками, поделились с ними опытом политического воспитания воинов в духе высокой бдительности, стойкости и упорства в бою. Кроме того, наши политработники выступили с докладами перед болгарскими офицерами на различные темы, дали консультации по вопросам текущей политики.

Щере Атанасов и другие болгарские товарищи с благодарностью говорили нам о той большой помощи в бою, которую им оказывают советские бойцы. Особенно они восхищались нашими летчиками.

В частности, Атанасов рассказал, что недавно был свидетелем воздушного боя, в котором с обеих сторон участвовало более 60 самолетов, причем гитлеровцев было больше. Сначала через линию фронта на батареи врага, особенно донимавшие болгарские части на берегу Дравы, пошли 16 штурмовиков Ил-2 в сопровождении 12 истребителей Ла-5. И вскоре огонь со стороны фашистских артиллеристов заметно ослабел. Почти одновременно 20 «юнкерсов» в сопровождении 15 «фокке-вульфов» попытались нанести бомбовый удар по болгарским позициям. И тогда советские истребители, сопровождавшие штурмовиков, бросились в бой против них. Позже к ним присоединились и штурмовики.

— О, это было незабываемое зрелище, — говорил Атанасов. — Каждый вражеский самолет, сбитый советскими «ястребками», солдаты встречали криком «ура». Вспыхнул и самолет ведущего советских истребителей. Тогда летчик пошел на таран…

Тогда я не узнал, кто были эти герои, посчитал, что подобное поведение наших летчиков в бою не что-то особенное, а дело обычное. Но, работая над книгой, вспоминая пережитое, читая и перечитывая появляющиеся в печати публикации, наткнулся на воспоминания Героя Советского Союза Н. А. Шмелева, полковника запаса, включенные в сборник «Самый памятный день войны», вышедший в издательстве ДОСААФ к 25-летию Великой Победы. Имя этого комэска штурмовиков из 17-й воздушной армии известно было на нашем 3-м Украинском фронте.

По свидетельству Шмелева, участника того боя, ведущего вражеских бомбардировщиков таранил старший лейтенант Селиванов.

В момент удара летчика, к счастью, выбросило из кабины, и он, благополучно приводнившись в разлившуюся Драву, был подобран болгарскими солдатами на лодку.

Потеряв ведущего, фашистские летчики растерялись л стали освобождаться от бомб. Их строй рассыпался. В это время подоспели и наши штурмовики. В этом бою самого Н. А. Шмелева спас от вражеского истребителя его ведомый капитан Иван Пащенко. Но вскоре другой «фоккер» поджег и его самолет.

Ивану Пащенко удалось посадить израненную машину на молодой лесок, залитый половодьем, вытащить на крыло потерявшего сознание стрелка-радиста… Но что делать? Кругом вода. Где свои, где враг — неизвестно. К тому же пошел дождь, нависли серые тучи. Перевязав стрелка-радиста, летчик взвалил его на спину и пошел туда, откуда доносились автоматные очереди.

Идти было неимоверно тяжело. Вода местами доходила до груди. Мусор, валежник, сухие ветки — все, что лежало на земле и гнило, теперь всплыло и мешало двигаться. Но летчик упрямо шел от дерева к дереву, пока по наткнулся на крохотный островок.

Удалось разжечь костер, обогреться. И вновь друзья двинулись в путь по студеной воде, но вынуждены были вернуться на остров: оказалось слишком глубоко.

Оставив раненого стрелка-радиста у костра, летчик вновь вошел в ледяную воду. Трижды пришлось ему переплывать глубокие места. У него уже не оставалось сил, он даже не чувствовал холода, не замечал, что пошел снег.

И вдруг услышал:

— Летчик, братушка, летчик!

К нему подбежали болгарские воины.

Узнав, что требуется помощь раненому, оставшемуся на островке, несколько болгарских солдат выразили готовность немедленно пуститься на поиски. Но Пащенко удержал: не так-то просто в темноте его найти.

Вскоре, обогретый и накормленный, он в сопровождении двух болгарских солдат пошел на «остров спасения». Илью Добрынина нашли, раненого накормили, напоили водой…

Эта история — яркое свидетельство дружбы и братства советских воинов, для которых всегда был свят суворовский закон — сам погибай, а товарища выручай. Она вместо с тем я свидетельство крепнувшей дружбы между воинами наших братских армий. Ведь испытания Пащенко на этом не закончились. В ночном лесу, затопленном разлившейся рекой, кое-как устроив обессилевших Илью и двух болгарских солдат между деревьями на неглубоком месте, Иван бросился искать бревна, чтобы сделать плот. Иного выхода он не видел.

Но слишком много испытаний в тот день выпало на долю летчика. Он заблудился в темноте, более часа пробродив по лесу, упал на отмели и потерял сознание. Кто подобрали югославы, плывшие на лодке.

Когда летчик пришел в себя и понял, что у друзей, у югославских бойцов, попросил их помочь найти стрелка-радиста с болгарами. И югославы без слов согласились. Вскоре лодка ткнулась в землю. К ней подбежали солдаты — на сей раз наши, советские. Пащенко спросил их, не видели ли стрелка-радиста, раненного, с двумя болгарскими солдатами.

Оказалось, часа два назад они приплыли сюда на плоту и теперь все трое в медсанбате.

А через несколько дней Иван Васильевич Пащенко уже опять водил «летающий танк» на штурмовку вражеских позиций…

К исходу 3 марта войска в основном закончили подготовку оборонительных позиций. Это было подтверждено проверкой представителей штаба и политуправления фронта и докладами командующих и начальников родов войск на Военном совете. Отдельные недостатки, отмеченные на заседании Военного совета, командующий приказал устранить не позднее 5 марта и к исходу дня всем войскам фронта запять оборонительные рубежи, быть готовыми к отражению противника.

— Есть указания на то, — сказал в заключение маршал Ф. И. Толбухин, — что именно завтра враг предпримет атаку.

Командующий не ошибся. Разбуженный адъютантом, я прибежал рано утром на КП фронта и узнал, что враг на-чал наступление одновременно с трех направлений. Главный удар наносился между озерами Веленце и Балатон, вспомогательные — из района Надьбойом и Осиек, Дольни-Михоляц. Вскоре стало ясно: концентрическими ударами с трех направлений гитлеровцы стремятся рассечь войска 3-го Украинского фронта. По докладам из армий и корпусов, всюду враг был встречен дружным огнем, организованно.

Начались ожесточенные бои, которые в течение 10 суток не стихали ни днем ни ночью. Гитлеровцы лезли буквально на рожон, не считаясь ни с какими потерями. Ежедневно войска фронта уничтожали по 60–70 танков и штурмовых орудий и большое количество живой силы.

На вторые сутки боев на направлении главного удара против 26-й армии враг хотя и медленно, но все же продвинулся вперед, пытаясь пробиться к Дунаю. Вновь создалось весьма тревожное положение.

На усиление 26-й армии командующий направил свои резервы.

Учитывая опыт отражения январских контрударов противника под Будапештом, и на этот раз Военный совет решил обратиться к войскам фронта с призывом проявить несгибаемую стойкость и разгромить врага.

Обращение Военного совета в короткий срок было напечатано и разослано войскам с офицерами, выезжающими на передовую.

Обращение Военного совета было зачитано командирами и политработниками во всех частях и подразделениях фронта и вызвало у личного состава новый прилив боевой активности. Учитывая большую мобилизующую силу обращений Военного совета непосредственно к войскам, по предложению А. С. Желтова было решено посылать телеграммы Военного совета в адрес личного состава отдельных соединений и частей, ведущих особенно напряженные бои. Такие телеграммы, например, в ходе оборонительных боев были направлены в 4-ю гвардейскую, 26-ю и 27-ю армии, 18-й танковый, 1-й механизированный, 5-й Донской кавалерийский корпуса и другие соединения и части. Дело в том, что в напряженной обстановке, когда связь с соединениями и частями затруднена, такие телеграммы-обращения служили для всех бойцов вдохновляющим призывом, а для командиров и политработников — руководством в проведении политико-воспитательной работы.

Телеграммы в адрес сражающихся соединений решили публиковать на видных местах во фронтовой печати — наравне с приказами Верховного Главнокомандующего. И это имело большое мобилизующее значение, ибо в телеграммах указывались конкретные фамилии отличившихся в боях. Вот одна такая телеграмма, адресованная генерал-полковнику С. Г. Трофименко и генерал-майору В. П. Севастьянову (27-я армия): «С неослабным вниманием мы следим за ожесточенными боями, которые ваши войска ведут против озверелых гитлеровских орд, рвущихся к Дунаю с отчаянием обреченных.

Военный совет фронта отмечает умелые и отважные действия войск гвардии генерал-лейтенанта Горячева, гвардии генерал-майора Михайлова, Героя Советского Союза гвардии генерал-майора Карлова, полковника Батлука, Героя Советского Союза гвардии генерал-майора Конева, подполковника Кузьменко, высокое воинское мастерство и доблесть артиллеристов гвардии подполковника Чеха, полковника Романова, полковника Писарева, подполковника Полевого, полковника Линника, танкистов гвардии полковника Индейкина.

Достойные подражания образцы стойкости, мужества и героизма показали орудийный расчет старшего сержанта Симарова, бронебойщики рядовые Емельянов и Воронин. Бессмертной славой покрыл себя командир взвода младший лейтенант Киселев, гранатой подорвавший вражеский танк и павший смертью героя».

В заключение Военный совет объявлял всему личному составу благодарность и выражал уверенность в том, что войска с честью выполнят поставленную задачу.

Обращениями Военного совета руководствовались и редакции фронтовой, армейских и дивизионных газет, публикуя о названных Военным советом героях статьи и корреспонденции. Был посвящен большой материал и подвигу младшего лейтенанта И. Г. Киселева под заголовком «Бессмертен твой подвиг, русский богатырь Киселев!».

Делом отвечая на обращения Военного совета, войска фронта с исключительной стойкостью, мужеством и храбростью отстаивали свои оборонительные рубежи. Приведу несколько примеров из политдонесений тех дней.

В полосе 155-й стрелковой дивизии полковника Н. Е. Батлука, как сообщал начальник политотдела подполковник А. Д. Столяров, противник предпринял несколько атак, в каждой из которых участвовало не менее 70 танков на километр фронта. И всякий раз части дивизии встречали их организованно, бой вели расчетливо и хладнокровно. В результате враг потерял убитыми лишь на участке одного из полков свыше 200 солдат и офицеров. Наши воины сожгли 15 танков и бронетранспортеров. Исключительно мужественно и умело сражались воины 436-го стрелкового полка под командованием подполковника И. С. Ерошкина. Они отбили десятки танковых атак, не уступив врагу ни метра своих позиций.

Хорошая подготовка оборонительных рубежей, умелое сочетание жесткой обороны с широким маневром отличали боевые действия и 233-й стрелковой дивизии (полковник Т. И. Сидоренко), оборонявшейся западнее канала Шарвиз. Здесь отличился взвод противотанковых орудий лейтенанта А. И. Сергеева. Ведя огонь прямой наводкой, артиллеристы подбили несколько танков. Однако враг продолжал атаку. Когда 14 танков все же прорвались в район огневых позиций батареи, лейтенант Сергеев, несмотря на полученную рану, встал к одному из орудий и меткими выстрелами подбил два вражеских танка, три других поджег орудийный расчет сержанта Коняшина. Атака врага захлебнулась.

Пример исключительной храбрости и героизма показали в оборонительных боях коммунисты и комсомольцы. Так, парторг 1-й роты 436-го стрелкового полка Г. П. Свирский в момент, когда немцы вклинились в наши боевые порядки, поднялся из окопа и крикнул:

— Друзья, не опозорим чести советского воина отступлением! Вперед, за мной! — и бросился на врагов. Его примеру последовала вся рота. Ворвавшись в траншею противника, рядовой Свирский огнем из автомата убил трех гитлеровцев. Следуя примеру парторга, комсомолец Черников в этом бою уничтожил 10 гитлеровцев.

Так же смело действовал парторг роты автоматчиков этого полка старший сержант А. А. Шутов. Он все время находился в боевых порядках своего подразделения. Будучи тяжело раненным, Шутов обратился к бойцам:

— Товарищи, я больше не могу идти с вами. Отомстите врагу за мою кровь и за кровь наших товарищей. Пусть подлый враг найдет здесь себе могилу!

Выполняя призыв раненого парторга, бойцы дружной контратакой отбросили противника на исходные рубежи, истребив несколько десятков вражеских солдат и офицеров.

Храбро сражались с врагом бойцы соединений и частей и на других участках фронта. В районе Надьбойом, где противник наносил вспомогательный удар по позициям 57-й армии, ему не удалось прорвать оборону наших войск, и все его попытки выйти в район Копошвара окончились безрезультатно. И здесь пример самоотверженности и отваги показывали коммунисты и комсомольцы. В те дни не только войска 57-й армии, но весь личный состав фронта узнал имена героев — коммуниста Афанасия Смышляева и комсомольца Федора Щелкунова.

…У села Яко уже несколько часов шел тяжелый бой. Не одну яростную атаку гитлеровцев отбило отделение старшего сержанта Смышляева. Подходы к траншее отделения были густо усеяны трупами вражеских солдат. И тут пошли в атаку танки с черными крестами на броне.

Когда первый танк приблизился к траншее, Смышляев схватил противотанковую гранату, но бросить не успел: руку перебило осколком. А танк был уже рядом. И тогда Смышляев, прижав гранату здоровой рукой к груди, бросился под вражескую машину.

Солдаты отделения, затаив дыхание, следили за своим командиром. Грянул взрыв, но танк продолжал двигаться. Тогда навстречу ему бросился комсомолец Федор Щелкунов. Через несколько секунд раздался новый взрыв, и танк окутался дымом и пламенем.

Об этом подвиге на второй же день войска узнали из обращения Военного совета 57-й армии к личному составу. Старшему сержанту Смышляеву было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно, а Щелкунов посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени.

Об этом подвиге через много лет после войны напомнила «Красная звезда». Федор Константинович Щелкунов чудом остался жив и получил орден уже в мирное время.

Не могу не отметить героизм и мужество болгарских воинов в боях с гитлеровцами в период боев у Балатона. 1-я болгарская армия, состоявшая из двух корпусов, обороняла участок юго-западнее озера Балатон, по реке Драва. Нанося удар из района Осиек, Дольни-Михоляц, немецко-фашистское командование, видимо, рассчитывало, что болгарские воины, не обладавшие большим боевым опытом, не устоят против них. Но гитлеровцы просчитались. Народная армия Болгарии в содружестве с советскими войсками стойко и мужественно встретила удар врага, ее солдаты и офицеры показали в боях массовый героизм. Их подвиги красной страницей вписаны в военную историю Болгарии.

Командующий фронтом Маршал Советского Союза Ф. И. Толбухин оказал болгарским войскам большую поддержку авиацией, танками, реактивной артиллерией, а в критический момент сражения направил им на помощь 133-й стрелковый корпус генерал-майора З. Н. Алексеева. Это вызвало большой подъем у болгарских воинов. Советские и болгарские соединения, действуя плечом к плечу, отбили атаки гитлеровцев и нанесли противнику серьезное поражение.

Командование 3-го Украинского фронта высоко оценило стойкость и мужество болгарских воинов в Балатонской операции. В телеграмме командующему армией генерал-лейтенанту В. Стойчеву Военный совет фронта выразил всему личному составу сердечную благодарность за стойкость и героизм в боях с гитлеровскими оккупантами и пожелал им в дальнейшем быть достойными великой дружбы наших двух братских народов, скрепленной кровью их лучших сынов.

Большую помощь нашим наземным войскам в отражении наступления противника оказали авиаторы 17-й и 5-й воздушных армии. Наши славные летчики, несмотря на неблагоприятную погоду, днем и ночью бомбили наступающие вражеские танки и пехоту. За десять дней боев, с 6 по 15 марта, в районе озера Балатон летчики 17-й воздушной армии сделали около 6 тысяч боевых вылетов. Они уничтожили большое количество танков, автомашин и пехоты противника. Только за один день 13 марта наши летчики произвели более 900 самолето-вылетов, уничтожив при этом 35 танков, 10 бронетранспортеров и 85 автомашин с пехотой противника.

Трудно переоценить ту большую помощь войскам нашего фронта, которую оказали во время боев в Венгрии моряки Дунайской военной флотилии, которой в последний период командовал контр-адмирал Г. Н. Холостяков. Кроме непосредственного участия в боях корабли флотилии занимались переправой войск и техники. Вот некоторые данные. Только с 1 января по 20 февраля 1945 года флотилия перебросила через Дунай 316 220 бойцов и офицеров, 496 танков и самоходных орудий, более 230 бронетранспортеров, бронемашин и автомашин с реактивными установками, 10 380 орудий, 1633 миномета, 8467 автомашин, 42 546 тонн боеприпасов и других грузов. Были переправлены 1-я болгарская и 3-я югославская армии. Обратными рейсами корабли перевозили раненых, переправили 11 396 пленных гитлеровских солдат и офицеров.

Об ожесточенности боев и массовом героизме советских воинов свидетельствуют страницы фронтовой газеты тех дней. Вот первая страница «Советского воина» за 18 марта, воскресенье. Здесь помещены три небольших портрета воинов, а общий текст гласит: «Герои боев северо-восточнее и восточнее озера Балатон:

1. Командир противотанковой истребительной батареи капитан А. Данилов. Его батарея уничтожила 10 немецких танков, 8 пушек, 6 пулеметов и до 200 гитлеровцев.

2. Командир противотанкового орудия старший сержант В. Метлин. Его расчет в недавних боях сжег 2 танка противника, уничтожил пулемет и до 50 гитлеровцев.

3. Командир танкового взвода гвардии младший лейтенант В. Липатников. Только в одном бою его взвод уничтожил 5 немецких танков».

Так же кратко, сжато, как текст под фото, написаны и три заметки, помещенные на первой полосе. В одной, переданной по телеграфу с Н-ского аэродрома, сообщается о воздушном бое четырех «лавочкиных», ведомых капитаном Овчинниковым, с двадцатью «фокке-вульфами», где наши соколы сбили четырех стервятников. В другой рассказывается о командире расчета станкового пулемета старшем сержанте Телеуце, в одном бою уничтожившем до 40 гитлеровцев пулеметом и гранатами. В третьей командир орудия сержант Ермолаев рассказывает, как в течение десяти минут боя (наших 6 орудий против 14 вражеских танков) умелый расчет уничтожил 2 «тигра».

О многих примерах героизма, самоотверженности и мастерского владения оружием повествуется в передовой статье, озаглавленной «Бить немцев по-гвардейски!», а также на других страницах газеты.

В общем контрнаступление врага не достигло цели.

Балатонская операция так же, как и бои в районе Будапешта, закончилась полной победой советских войск.

Блестяще проведенные операции на территории Венгрии, особенно в районе Будапешта и озера Балатон, являются показателем высокого мастерства командно-политического состава, исключительного мужества и стойкости наших солдат и офицеров, их воинского умения.

Подвигов, примеров героического поведения наших бойцов в борьбе с врагом было очень много. Каждый прожитый день рождал новых героев, достойных самой широкой известности и всенародной славы.

Гитлеровцы в бессильной ярости вымещали злобу на раненых красноармейцах и офицерах, которые в силу тех или иных обстоятельств оказывались захваченными в плен. Кровь леденела в жилах при виде следов их чудовищных злодеяний. До сих пор перед глазами стоит страшная картина, представшая перед нами в селении Береб, недалеко от Балатона. Во время боев оно не раз переходило из рук в руки. Там в кузнице на краю села обнаружили трупы 29 наших боевых товарищей. Их, тяжело раненных, волоком тащили в эту кузницу, клали головой на наковальню и молотом разбивали черепа.

В населенном пункте Аттила, южнее Секешфехервара, были обнаружены двенадцать трупов зверски замученных и убитых бойцов и офицеров. Личность двоих установить не удалось, их трупы обгорели до неузнаваемости…

Осмотром было установлено, что большинство из 12 бойцов были зверски убиты холодным оружием. Следы ударов обнаружены на головах, на лицах; перед тем как убить, их жестоко пытали раскаленным железом, на кистях рук мясо выжжено до костей, губы изрезаны ножом, глаза выколоты…

Все это эсэсовцы делали преднамеренно, рассчитывая устрашить наших бойцов и офицеров. Они открыто говорили и писали об этом в своих листовках. Однако такие злодеяния ничего, кроме ненависти к извергам, не могли вызывать. На митингах и собраниях, где это удавалось проводить, на многочисленных беседах о зверствах гитлеровцев бойцы и офицеры клялись отомстить фашистам за злодеяния.

В период боев на территории Венгрии ежедневно, ежечасно велась активная партийно-политическая работа. Главными ее формами были живое общение с солдатами и личный пример политработников и коммунистов в бою. Туда, где осложнялась обстановка, политуправление и политорганы армий посылали своих работников для помощи командирам и политработникам частей. Так было при форсировании Дуная, в боях под Эстергомом, Бичке, Секешфехерваром. Нередко даже начальники политотделов, не говоря уже о полковых, батальонных и ротных политработниках, вооружались автоматами и гранатами, сами поднимали бойцов в контратаку.

Политический аппарат, коммунисты и комсомольцы, как правило, были первыми и в обороне, и в наступлении. К не случайно среди награжденных за подвиги, а их по фронту насчитывалось десятки тысяч, подавляющее большинство — коммунисты и комсомольцы. Так, в 34-й гвардейской стрелковой дивизии за январские бои награждено около 70 процентов коммунистов, в 68-й дивизии за мартовские бои награждены все парторги рот.

В связи с тяжелыми боями в районе Будапешта и убылью коммунистов, особенно в стрелковых ротах, политуправлению и политотделам вновь пришлось вернуться к старому опыту мобилизации коммунистов из нестроевых частей, главным образом из тыловых организаций и учреждений. Всего таким образом лишь по линии политуправления фронта было направлено в стрелковые части свыше 200 человек. Из них в 4-ю гвардейскую армию — 100, в 57-ю армию — 75 человек. Большинство из направленных в армию коммунистов были назначены парторгами стрелковых рот и отлично показали себя в деле.

Бои на территории Венгрии были периодом большой и кропотливой работы по приему в партию лучших бойцов и офицеров, по укреплению парторганизаций. И чем напряженнее были схватки с врагом, тем больше людей желали стать коммунистами. Об этом красноречиво говорят цифры. Так, в январе 1945 года по фронту было принято в члены партии 1743 человека, в кандидаты — 1432, в феврале соответственно — 2375 и 1845, в марте — 3090 и 2619 человек.

Перестановка коммунистов из тыловых подразделений в стрелковые целиком оправдала себя. В результате этого и приема новых членов ротные партийные организации сохранили свою боеспособность, были надежными помощниками командиров в решении боевых задач.

Большое значение, с точки зрения оказания помощи командованию, имела систематическая проверочная работа, проводимая политуправлением в соединениях и частях. Обо всех вскрытых недостатках незамедлительно докладывалось Военному совету фронта.

Выше уже говорилось о том, что большие недостатки в управлении войсками и воспитании личного состава были вскрыты в 4-й гвардейской армии. В этом немалая заслуга принадлежала работникам политуправления. На основе нашего доклада командующий фронтом издал приказ, посвященный итогам боев в районе Будапешта, в котором были проанализированы эти недостатки. Он требовал от командиров усилить внимание к вопросам управления войсками я повышения бдительности личного состава.

Конечно, работники политуправления никогда не ограничивались лишь вскрытием недостатков. Они на месте, проявляя высокую принципиальность и настойчивость, добивались исправления положения дел. Особо непримиримы бывали наши работники к случаям, когда отдельные командиры не проявляли должной заботы о материальном обеспечении личного состава. Такие случаи в боевых условиях, к сожалению, были. И первым делом, прибыв в дивизию или армию, каждый из нас лично изучал, как организована эвакуация раненых, как налажено лечение в госпиталях. Вопросы питания, обеспечения обмундированием бойцов также были в центре нашего внимания. Мы также стремились к тому, чтобы каждый подвиг, самоотверженный поступок, умелое действие солдата в бою обязательно были достойно отмечены, чтобы наиболее отличившиеся своевременно представлялись к наградам и получали их.

Особенно трудное положение со снабжением войск было в январе 1945 года в связи с выходом противника к Дунаю. Он разрушил все переправы, а на реке был сильный ледоход, который не давал возможности переправляться на лодках; казалось, положение безвыходное. И тогда управление тыла, возглавляемое генерал-лейтенантом интендантской службы А. И. Шебуниным, с помощью политуправления фронта организовало канатную дорогу, по которой было доставлено войскам, находящимся на правом берегу Дуная, все необходимое для боя.

Четкая работа, трудолюбие и самоотверженность наших тыловиков, особенно коммунистов и комсомольцев, приносили хорошие результаты. За все время боев на территории Венгрии войска не испытывали недостатка ни в боеприпасах, ни в питании.

За те месяцы, пока 3-й Украинский фронт вел боевые действия на территории четвертой по счету зарубежной страны, в политической жизни Венгрии произошли коренные изменения. Победа советских войск и активная антивоенная и революционная борьба коммунистической партии не сразу, но неуклонно меняли настроения в венгерском обществе, вели к объединению антифашистских, демократических сил под лозунгами Венгерского национального фронта независимости, руководящую роль в котором играли коммунисты.

И мы не могли не радоваться, постоянно следя за событиями, внимательно изучая такой важный документ, как «Программа демократического восстановления и подъема Венгрии», с которой выступили коммунисты. Она содержала призыв к народу оказывать помощь Красной Армии в изгнании гитлеровцев с территории страны, а также задачи по созданию новых общественных порядков в Венгрии. Программа призывала создавать на местах национальные комитеты с передачей им всей полноты власти, а также предусматривала созыв Национального собрания для формирования Временного правительства.

Временное Национальное собрание, состоявшееся в декабре 1944 года в освобожденном войсками 2-го Украинского фронта Дебрецене, избрало Временное правительство во главе с бывшим командующим 1-й венгерской армией генерал-полковником Б. Миклошем. Это правительство было многопартийным, коммунистов в нем насчитывалось всего три человека, а под видом «беспартийных» в него вошли даже четыре хортиста. Большинство членов правительства не поддерживали программу Национального фронта, но и отвергнуть ее открыто не осмеливались. Выполняя волю широких народных масс, Временное правительство 28 декабря разорвало дипломатические отношения с гитлеровской Германией и объявило ей войну.

20 января 1945 года в Москве завершились переговоры и было подписано соглашение о перемирии между СССР, Англией и США — с одной стороны и Венгрией — с другой. По этому соглашению Венгрия обязалась выставить для участия в войне против гитлеровской Германии не менее восьми пехотных дивизий.

«На основе соглашения о перемирии, — говорилось в обращении Венгерской коммунистической партии к трудящимся, — рождается венгерская Народная армия, которая на стороне победоносной Советской Армии примет участие в разгроме фашизма и отомстит за вековые страдания венгерского народа».

Многие венгерские граждане изъявляли желание вступить добровольно в ряды создаваемой армии. Вести о добрых изменениях в освобожденной части страны конечно же доходили и до населения, остававшегося еще под пятой гитлеровцев и их приспешников. Внушенный десятилетиями страх перед советским человеком, советским воином быстро рассеивался, стоило только людям самим убедиться в дружелюбии советского солдата, его заботе о простых тружениках.

Сильное впечатление на население освобожденного Будапешта произвела весть о том, что паша страна, сама испытывавшая трудности, прислала голодающим жителям венгерской столицы 33 000 тонн зерна, 3300 тони сахара, 4400 тонн мяса, 180 тонн кофе.

Гордостью будапештцев, да и всех венгров, были мосты через Дунай. Гитлеровцы все до единого разрушили их. Инженерные части 2-го Украинского фронта отремонтировали один из мостов, разминировали город, помогли в восстановлении и пуске ряда предприятий. В результате не по вражеской пропаганде, а по добрым делам и корректному отношению к ним могли теперь судить венгры о советском воине. Там, где прошел наш воин, выполняя свою освободительную миссию, простые люди начинали жить по-новому.

Настроение в обществе сказывалось и на настроении личного состава старой венгерской армии, которая быстро таяла. Против войск 3-го Украинского фронта воевали в основном гитлеровцы. Так, если во время Дебреценской операции 2-го Украинского фронта в составе гитлеровских войск было 27 венгерских дивизий и бригад, то во время Балатонской — 9. Венгерские солдаты нередко целыми подразделениями переходили на нашу сторону и сдавались в плен.

Обычно между крупными фронтовыми операциями бывали более или менее длительные перерывы, в ходе которых производились перегруппировки войск, их доукомплектование личным составом и боевой техникой и т. д. Теперь же все было иначе. Измотав в упорных оборонительных боях крупную танковую группировку и вынудив противника перейти к обороне, войска 3-го Украинского фронта начали решительное наступление на венском направлении — без какой-либо паузы в боевых действиях.

Еще 9 марта Ставка Верховного Главнокомандования, исходя из складывающейся обстановки, уточнила задачи 2-му и 3-му Украинским фронтам. Теперь в отличие от первоначального замысла центр тяжести в Венской операции переносился на 3-й Украинский фронт, который после разгрома врага, наступавшего в районе Секешфехервара, 15 и 16 марта правым крылом должен перейти в наступление, чтобы разбить противника севернее озера Балатон и развивать удар в общем направлении на населенные пункты Папа и Шопрон.

В связи с тем что проведение Венской операции теперь поручалось в основном войскам нашего фронта, Ставка передала нам дополнительно 9-ю гвардейскую армию генерал-полковника В. В. Глаголева, а несколько позднее и 6-ю гвардейскую танковую армию генерал-полковника танковых войск А. Г. Кравченко, предназначавшиеся ранее для наступления в составе ударной группировки 2-го Украинского фронта.

Таким образом, к началу наступления в составе 3-го Украинского фронта имелось 6 общевойсковых, одна танковая и одна воздушная армии. Дунайская военная флотилия была передана в подчинение 2-го Украинского фронта.

Среди общевойсковых армий наиболее мощной была 9-я гвардейская, которая долгое время находилась в резерве Ставки Верховного Главнокомандования. Поэтому она вместе с 4-й гвардейской и 6-й танковой армиями использовалась на главном направлении.

Советским войскам противостояли хотя и потрепанные, но еще крепкие соединения противника. К началу наступления наши войска превосходили противника по личному составу и артиллерии примерно в полтора раза, а по танкам соотношение сил было равное. Следует заметить также, что гитлеровское командование непрерывно пополняло свои войска за счет переброски сил с Западного фронта и отступавших соединений из Италии.

Командование обоих Украинских фронтов все это учитывало п готовилось к Венской операции самым серьезным образом. Подготовка к наступлению в войсках шла параллельно с ведением оборонительных действий и усиливалась по мере ослабления натиска противника. 9-я гвардейская армия в оборонительных боях не участвовала.

Учитывая сложность задач, было решено всем ответственным работникам политуправления фронта выехать в войска, чтобы на местах принять непосредственное участие в планировании деятельности политорганов и партийных и комсомольских организаций на период наступления.

В дни подготовки к Венской операции родились новые формы политико-массовой работы, наиболее полно соответствующие характеру предстоящих задач, решение которых было возможно лишь общими усилиями всех родов войск. Настроить на это лучше всего помогали митинги боевого содружества, проводимые в соединениях, а также сборы боевого актива, которые впервые были проведены в 40-й гвардейской стрелковой дивизии по инициативе начальника политотдела полковника Л. Ш. Черенкова. Участие в сборах приняли опытные, закаленные в боях воины, которым было что сказать своим боевым товарищам.

Политуправление поддержало инициативу и рекомендовало проводить подобные сборы во всех соединениях.

Распространению полезного опыта партийно-политической работы в различных условиях боя содействовали совещания политработников различных родов войск. В организации и проведении таких совещании я оказал помощь политотделу 9-й гвардейской армии.

9-я гвардейская армия, которой предстояло впервые участвовать в боях, в тот период стала предметом особой заботы командования фронта и политуправления. При первом же посещении этой армии я убедился, что политотдел, возглавляемый полковником И. С. Молиным, хорошо сколоченный и политически подготовленный коллектив. Однако почти никто из офицеров не имел опыта партийно-политической работы в условиях боевых действий. За те несколько дней, которые я с группой работников политуправления фронта провел в этой армии, мы помогли политотделу составить план политического обеспечения боевых действий. Затем помогли провести совещания партийного актива по соединениям, партийные и комсомольские собрания по частям и подразделениям с обсуждением директивы политуправления, которая была направлена политорганам и парторганизациям в связи с подготовкой наступательной операции. Мы нацелили актив на улучшение индивидуальной работы с личным составом.

Такая работа, только в меньшем объеме и в основном силами политорганов армий и соединений, была проведена и в войсках, которые вели оборонительные бои и одновременно готовились к наступлению.

Усилиями командиров и политработников, партийных и комсомольских организаций в короткие сроки были успешно решены основные вопросы подготовки войск к наступлению. Обобщив работу, проведенную, в частности, в 9-й гвардейской армии, я мог с полным основанием доложить Главному политическому управлению Красной Армии, что задачи войсками армии поняты правильно и глубоко, у бойцов, сержантов и офицеров они вызвали желание идти вперед, до полного и окончательного разгрома гитлеровской армии.

Как уже неоднократно подтверждал наш практический опыт, лучшим средством доведения до войск и каждого воина общей задачи на период боевых действий наряду с боевым приказом является обращение Военного совета к личному составу. Боевой приказ — это сугубо военный, рабочий, так сказать, документ, и предназначен он командирам и штабам. Обращение же Военного совета — документ политический. Его мобилизующая сила огромна. Поэтому и в канун нового наступления Военный совет направил в войска обращение, подготовленное заблаговременно политуправлением и отпечатанное в форме листовок.

По моему совету ответственный редактор газеты фронта подполковник Н. С. Филиппов подготовил номер, посвященный началу наступления на венском направлении. Материалы номера были пронизаны наступательным духом. Вот характерные заголовки опубликованных материалов: «Обрушим на врага могучий, всесокрушающий удар!», «Разгромим немецкие орды!», «Решительное наступление — путь к разгрому врага».

Тираж этого номера был доставлен в войска вместе с обращением Военного совета специально выделенными для этой цели работниками штаба, политуправления, журналистами в ночь на 16 марта и роздан подразделениям. За несколько часов до начала наступления обращение Военного совета было доведено до всего личного состава на митингах и собраниях, а также путем коллективных читок непосредственно на боевых позициях. Все это вызвало в войсках исключительно высокий политический подъем. На митингах и собраниях воины клялись, что они не пожалеют крови и самой жизни для выполнения поставленной задачи.

Они сдержали свое слово. Воины всех родов войск действовали исключительно слаженно, мужественно, мастерски.

Утро 16 марта выдалось пасмурным, туманным. Видимость на КП фронта была не больше 40–50 метров. По просьбе командармов В. В. Глаголева и Н. Д. Захватаева, перед войсками которых видимость была особенно плохой, и командующего артиллерией М. И. Неделина Ф. И. Толбухин согласился отложить артподготовку на более поздний срок.

Туман рассеялся лишь после полудня, и в 14 пасов 35 минут артиллерия открыла огонь, а ровно через час пошли в наступление стрелковые части 9-й и 4-й гвардейских армий.

Огневой удар на некоторое время парализовал противника, но, оправившись и восстановив управление, гитлеровцы начали оказывать организованное сопротивление. В первые дни войска продвигались медленно. И только после введения в бой 6-й гвардейской танковой армии и других фронтовых резервов ритм наступления несколько ускорился.

Дело в том, что бои шли в горно-лесистой местности, где обороняющиеся находились в более выгодном положении. И все-таки войска нашего фронта в течение сравнительно короткого времени прорвали оборону противника и к 24 марта продвинулись вперед на 70 километров.

Особенно упорные бои развернулись за город Секешфехервар. Немцы за два месяца оккупации превратили его в важнейший опорный пункт. На подступах к городу построили много дотов и дзотов. Во всех каменных домах были оборудованы огневые точки. Советским танкистам и пехотинцам пришлось в ожесточенных уличных боях разгромить крупный вражеский гарнизон, отбивая улицу за улицей, дом за домом.

В Секешфехервар, повторно освобожденный нашими войсками 22 марта, я попал через несколько дней. Город лежал в руинах, на улицах почти никого не было. Правда, те его жители, которые появлялись из подвалов, встречали нас радостно.

На центральной площади у разбитого фонтана я попросил остановить машину. Откуда-то взялся невысокий изможденный старик. Подошел к нам и попросил хлеба, пояснив, что у него детишки голодные. Павел Романович дал полбуханки и пачку галет. Подошли еще женщины, дети. Один местный житель сносно говорил по-словацки. Его было понять легче, и мы узнали, что после оккупации гитлеровцы стали зверствовать как никогда, грабили и убивали всех подряд. У фонтана расстреляли многих из тех, кого заподозрили в сочувствии к Красной Армии и народной власти. Против зверств поднял голос епископ, его заковали в кандалы прямо в костеле и увезли в неизвестном направлении… Сотни и сотни людей пропали без вести.

Многолюдно было в нашей комендатуре. Здесь те, кто связал свою жизнь с новой властью, кто увидел силу Красной Армии, поверил в ее освободительную миссию и высокое благородство. Наши воины быстро находили общий язык с местными жителями. И это радовало.

А между тем бои продолжались. Под Веспремом гитлеровцы бросили в контратаку свыше 100 «тигров» и «пантер». Однако все попытки противника задержать наши наступающие части потерпели неудачу. Решительными и умелыми действиями войска фронта разгромили танковую группу немцев и очистили Венгрию от оккупантов. Это была крупная победа, после которой наступление значительно ускорилось.

За прорыв обороны противника юго-западнее Будапешта 24 марта войска фронта получили благодарность Верховного Главнокомандующего, которая еще более воодушевила воинов на боевые подвиги. Командиры, политработники, знакомя личный состав с приказом в беседах и докладах, призывали к новым боевым свершениям.

В поддержание высокого наступательного духа в войсках вносили свою лепту фронтовая, армейские и дивизионные газеты. В частях и подразделениях оперативно выпускались листки-молнии, которые отличались простотой и лаконичностью. В них кратко сообщалось о подвигах товарищей. Один пожелтевший от времени листок-молния сохранился у меня до сих пор. Не помню уже, как он попал ко мне, из какой части. Вот его текст. Сверху лозунг: «Смерть немецким захватчикам!» Ниже: «Прочти и передай товарищу». Крупно красным карандашом: «Героям нашей части — слава! Гвардии рядовой 2-й роты В. А. Панков гранатой подбил самоходку и уничтожил трех немцев. Будьте такими, как Панков!»

Такие листки-молнии выпускали агитаторы, парторги и комсорги или коммунисты и комсомольцы по их поручению. Живое слово коммунистов, листки-молнии дополнялись публикациями фронтовой, армейских и дивизионных газет о героях наступательных боев. Кроме того, политотделы армий издавали бюллетени под названием «Из опыта партийно-политической работы». Например, политотдел 4-й гвардейской армии за время действий в Венгрии и Австрии выпустил пять таких бюллетеней. В них обобщался опыт работы ротных парторганизаций в наступлении, рассказывалось о работе агитаторов в бою, о практике проведения митингов боевого содружества.

По совету политического управления командиры многих частей стали практиковать посылку писем родственникам воинов об их боевых успехах. Эти письма предварительно зачитывались всему личному составу. Надо сказать, что такая форма воспитательной работы была весьма действенной.

В ходе наступления вся деятельность командиров и политработников была направлена на обеспечение высоких темпов продвижения. Каждому были понятны призывы фронтовой газеты: «Воин! Враг пытается уйти из-под твоего удара, отрезай ему пути отхода!», «Чем ближе к Вене, тем ближе к Берлину!». И войска стремились выполнять задачи наступления во что бы то ни стало.

О высоком моральном духе наших войск, действенности партийно-политической работы свидетельствует быстрый рост партийных и комсомольских рядов. Например, только в 114-й гвардейской стрелковой дивизии, политотдел которой возглавлял подполковник А. А. Титов, в дни преследования врага на территории Венгрии свое желание вступить в партию изъявили 385 бойцов — солдат, сержантов я офицеров, в комсомол — 482.

Ценой огромных потерь противнику удалось ускользнуть от нового окружения, но его отход превратился в беспорядочное бегство.

26 марта войска фронта, продолжая наступление, овладели городами Папа и Девечер, а 28 марта — городами Чорна и Шарвар, важными узлами железных дорог и опорными пунктами обороны. Противник предпринимал огромные усилия, чтобы задержать наступающих. Он подтянул сюда резервы и бросил в контратаки крупные силы пехоты и танков. Но все было тщетно. 29 марта войска фронта овладели городами Сомбатель, Капувар, Кесег и вышли на австрийскую границу. В этот день фронтовая газета опубликовала справку «Австрия», посвятив ей всю третью страницу и снабдив картой-схемой, а 30 марта соединения, наступавшие к западу от озера Балатон, вступили на территорию Австрии.

Успешное наступление главной группировки фронта создало благоприятные условия для перехода к активным действиям и соединений левого крыла. 29 марта они перешли в наступление, прорвали оборону противника южнее озера Балатон и вышли к крупному нефтедобывающему району Венгрии. 57-я армия во взаимодействии с 1-й болгарской армией 2 апреля 1945 года освободила от немецких оккупантов город Надьканижа, лишив тем самым гитлеровскую Германию еще одного источника нефти.

4 апреля 1945 года вся территория Венгрии была очищена от немецко-фашистских захватчиков. Венгерский народ получил возможность восстановить национальную независимость страны и приступить к проведению подлинно демократических преобразований.

В последующем день 4 апреля указом Президиума Венгерской Народной Республики был объявлен национальным праздником Венгрии.