Малыш грайси сидел посреди улицы, как у себя дома. Он яростно вылизывал шерсть на спине, вывернув голову и не обращая внимания на изменяющую. Аори замерла в немом изумлении, тараща глаза на зверька из другого измерения. Как он сюда попал?! Прятался все лето, а теперь беспечно выполз под осеннее солнышко?

Вообще-то, ей доводилось видеть всего одного мелкого грайси. Неужели он тоже шлялся в сознании Калли, и та выпихнула демоненка вслед за остальными визитерами?

Чего ему пугаться знакомого лица.

Вот так и сбежала по маршруту, который никто не должен был угадать. Вот так и прогулялась. Аори присела на корточки рядом с демоненком.

— Эй, привет.

Малыш посмотрел на нее и тихонько пискнул. Носом он коснулся руки подруги, и она почесала макушку между длинными ушами. Грайси подрос за прошедшие луны, пусть ненамного, но явно не страдает от жизни на улицах.

Интересно, когда он превратится в настоящего демона, составит ли компанию изменяющей или предпочтет более приятное и сытное существование?

— Давно не виделись, — пробормотала Аори.

Грайси присвистнул, соглашаясь.

Как тихо. Как ошеломляюще тихо, если ничего не говорить.

Изменяющая подняла взгляд. Улица уходила вперед ровно, как по линеечке. Высокие ступени вели к входным дверям слепленных вместе домов с узкими, на два-три окна, фасадами. На жалких остатках земли жильцы разбили крохотные клумбы, и высокие кусты покачивали багряными ветвями с мелкими, как монетки, листьями.

Владелец одного из домиков, похоже, затеял ремонт. В нескольких десятках шагов тротуар закрывали строительные леса, поднимаясь аж до самой крыши. За ними едва можно было различить пустынный перекресток.

Идеальный пейзаж.

— Ты же понимаешь, что я не могу взять тебя в Арканиум?

Длинные уши хлопнули в воздухе, когда грайси прыгнул вбок. Аори успела услышать только короткий взвизг. Пятясь, малыш выволок из кустов и торжественно положил перед Аори свою добычу.

Крупная крыса, лишь чуть не дотянувшая размером до кота.

Грайси поднялся на задних лапках, открывая уморительное пузо и всем видом демонстрируя, какой он полезный в хозяйстве демон.

— Ты научился убивать живых, — изменяющая прикусила губу и с силой зажмурилась.

Как же хочется, чтобы ты исчез, малыш.

Несколько секунд она слушала тишину. И, когда открыла глаза, грайси все так же стоял столбиком, недоумевая, почему подруга не радуется, не рассыпается в похвалах.

Аори дотянулась до него, погладила по голове, ощущая, как под рукой бьется энергетический центр. Так просто — короткий удар изменением, и от демоненка не останется и следа.

Или просто — удар. Аори вытащила из потайного кармана рюкзака тонкий стилет и посмотрела на грайси.

— Уходи, — попросила она. — Или они убьют тебя. Уходи, слышишь?

Изменяющая взмахнула рукой, осыпая малыша колючими искрами. Он застонал, как человек, прижимая лапки к груди, не понимая, что же сделал не так.

— Прочь!

Из ее глаз брызнули слезы. Грайси бросился прочь по улице, петляя, словно в нем от зайца были не только уши.

Тоненький поводок изменения стелился за ним по брусчатке. И, когда демоненок вырвался на перекресток, Аори прикусила губу и бросила сгусток огня по этой тонкой нити.

Демоненок разлетелся, обжигая мир ошметками энергий, и глухой вопль подтвердил, что изменяющая все рассчитала правильно.

Она рванула вперед изо всех сил. Незнакомый маг корчился за лесами, прижимая ладони к лицу, и Аори с разбега сбила его с ног. Навалившись коленом на грудь, она прижала стилет к его горлу.

Изменение обожгло мага, но не так сильно, как она надеялась. Его темная шкурка быстро заживет.

— Думал, я совсем дура? — заорала Аори и едва удержалась, чтобы не ударить свободной рукой в искаженное болью лицо. — Безмозглая девчонка, которая не запомнила ничего из того, чему ее учили Тени?

— Ты… отпустила демона, — прохрипел маг. — Иди на…

Она таки отвесила ему пощечину. Несильную, но прямо по алой отметине изменения.

Маг зарычал и ударил окутанной пламенем рукой в ответ. Но Аори уже отскочила в сторону.

— Какой, нахрен, демон! Игрушка!

Она зло сплюнула на землю.

Грайси, ее малыш-грайси, пашти, тысячи других демонов… Они никогда не молчали. Вместо тишины на задворках сознания звучал тихий шепот, который Аори не могла понять, и который стал таким привычным за прошедшие луны.

Шепот, который она не сочла достойным внимания, о котором не стала рассказывать. Может, маги сумели бы подделать и его?

Ее противник поднялся, шатаясь.

Он уже готов был развеять муляж и вышвырнуть девчонку из Арканиума. Довольный ее неудачей, он подошел слишком близко. И, ослепленный вспышкой, пропустил атаку.

Она убила бы его, вложи побольше энергии во взрыв. Или за один быстрый удар стилетом.

Поменяйся они сейчас местами, маг бы сдерживаться не стал. О да, ему хотелось, чтобы Аори снова попыталась напасть. Когда он готов нанести ответный удар этой недоучке.

— Что ж ты над ним рыдала? Нравится изображать жертву? Да, это тонкое удовольствие — убивать тех, кого любишь!

Маг ждал ответа. Хоть жест, хоть взгляд! Хоть какой-то повод «защищаться»!

Аори подбросила стилет на ладони, переворачивая, и быстрым движением засунула обратно в потайной карман.

— Нет, — усмехнувшись, она посмотрела магу в глаза. — Куда больше я люблю издеваться над людьми.

— Ты врешь!

— Ну-у, — протянула Аори, выпятив губу. — А что я, по-твоему, сейчас делаю?

— Ты провалила экзамен, идиотка!

Боль и злость затмевали разум. Еще немного, еще чуть, и он ненадолго забудет о собственном опыте и ограничениях.

— Достаточно.

Знакомый обоим бесполый голос прозвучал совсем рядом, и, забыв друг о друге, они обернулись, не в силах сообразить, откуда здесь взялся Владыка.

— Ваше Всевластие, я…

— Ты не бери на себя смелость решать, кто у нас чего поднял или провалил.

— Но она отпустила демона! Убийцу! — маг негодующе поднял руки со скрюченными, будто когти, пальцами.

— То, что я попросил тебя об услуге, вовсе не значит, что мне нужно твое мнение, — добродушно заметил Владыка. — Аори, ты отпустила демона?

— Конечно, нет.

— Вот видишь? Надо было просто спросить прежде, чем делать выводы.

Он дружески положил руку на плечо подчиненному. Раны на лице мага моментально затянулись.

— Я все видел, — он скорее умолял, чем требовал. — Она говорила с ним… Плакала…

— И что же это значит? — Владыка подождал ответа и, за неимением оного, закончил сам. — А значит это, что Аори полностью контролировала себя и свои эмоции. Она научилась тому, что превращает нас в изменяющих. Так что, Аори, ты — молодец, ты победила и так далее. А, главное! Ты сдала финальный экзамен.

— Что?! — Не поверила она. — Финальный? Но я же учусь всего несколько лун!

— Забыла, о чем мы говорили? Ты поняла принцип. Дальше — все сама, все сама. Но не обольщайся, рекорд у нас держит обучение длиной в полторы луны. Замечательный парнишка, Эремерт подобрал его в каком-то монастыре, где тот уже успел прославиться чудесными исцелениями всяческих болезней, от кариеса и до бесплодия… эх, хорошее было время. Подойди-ка.

Аори недоверчиво приблизилась.

Как же так? Она ничего не умеет толком… тот же Анатумбари в десять раз умнее, как бы унизительно это ни звучало!

Отпустив мага, Владыка ухватил Аори за руку. В глазах на мгновение потемнело, воздух вышибло из легких, когда тело переместилось на Грань и обратно в реальность.

Изменяющая вцепилась в рукав рясы, чтобы не упасть.

— Присядь, — Владыка подвинул кресло, и, усадив Аори, устроился за столом. Руки он положил перед собой, переплетя узловатые пальцы.

— Я не готова, — выпалила Аори. — Я на Грани всего несколько раз была!

— Да боги, остынь. Никто не собирается бросать тебя на передовую, — отмахнулся Владыка. — Хочешь — хоть до скончания века сиди, книжки умные читай. Но, конечно, после выпуска так называемые изменяющие традиционно проходят так называемую практику в так называемых проблемных точках…

— Шед, — прошептала Аори одними губами.

— Но сейчас мы поговорим о клятве, которую тебе предстоит принести. Присяга Арканиуму — это не простые слова. Это добровольное и полное подчинение Договорам, которые влияют на всех нас. Часть слов ты поймешь нескоро, большую — не поймешь никогда. Не перебивай!

Владыка приподнял сцепленные руки, и Аори захлопнула открытый для очередного возражения рот.

— Ты услышала про добровольное? — Он дождался кивка. — Отлично. Я хочу получить твой ответ здесь и сейчас. У тебя есть одно волшебное желание, Аори. Хочешь — я навсегда заблокирую дар и Арканиум забудет о твоем существовании. Или сама придумай, чего хочешь, но в остальных случаях ценой твоего желания будет присяга.

Аори опустила взгляд. Пушистый ковер под ногами наверняка мягкий, но в сапогах этого не понять. Он был единственным, что Аори могла рассмотреть, когда пряталась за гардиной. Когда задерживала дыхание, стараясь не обращать внимания на щекочущий нос запах полыни.

Когда еще не знала, что может быть счастлива, но до того, как перестала в это верить.

— Я хочу стать изменяющей.

— Но?

— Но не Ори. Откатите наш брак с Лейтом.

— О, дитя, — Владыка тяжело навалился на стол, и тень под капюшоном стала совсем непроницаемой. — Ты правда думаешь, что это сотрет ваши чувства? Да и никто не может отменить обряд, только дополнить. Дочь Тройна могла стать супругой Ори, но никак не в обратном порядке.

— Тогда разорвите договор Лейта с Арканиумом! — В глазах закипали злые слезы. — Я не хочу быть ему должна!

— Вот прям настолько?

Легкая, мудрая насмешка в голосе Владыки мгновенно притушила гнев.

— Да.

— Ох, Аори, знала бы ты, какую кикимору нам подкладываешь.

— Лейт и так не откажет в разумной просьбе, — тихо сказала она. — Просто придется потратить на пять минут больше, чтобы что-то доказать.

— Непривычное дело, — хихикнул Владыка. — Ну да ладно. Даю тебе слово: Арканиум больше никогда и ничего не потребует от Лейта Ори, даже если ему случится сменить имя, должность, и так далее, и тому подобное. Не в конкретных словах дело, а в намерениях. Мир слушает их.

Он протянул вперед руку, и между пальцев загорелся огонек.

Аори беззвучно поднялась с кресла, посмотрела на Владыку. Тот кивнул, и она открыла ладонь.

Пустую.

— Намерения, дитя, намерения. Если ты думаешь, что можешь как-то обмануть суть мира, то лучше оставь эту мысль. Хорошая ложь требует четкой цели и выстроенного плана.

Аори невольно скривила губы, представив, сколько раз поспешно придуманная и рассказанная во дворце ложь меняла судьбы людей. Владыка, конечно, все заметил.

— Если обман выстроен на случайном успехе — ты провалишься. Да, поначалу засветишься ярко и удачно, но вот с последствиями уже не справишься.

— Я не собиралась врать.

— Тогда повторяй за мной. Ради баланса и гармонии, ради того, чтобы существовали Сущее, Грань и Сомниум…

— Ради баланса и гармонии, ради того, чтобы существовали Сущее, Грань и Сомниум…

— Я признаю себя изменяющей, и все, что я сделаю, не будет ранить душу мира.

Горло перехватило неожиданным горьким спазмом, но Аори смогла выдавить нужные слова.

На ее ладони тоже появился трепещущий огонек.

— И жизнь станет платой, когда не будет иной возможности спасти этот мир.

Если повторить это простое обещание и соединить ладони, пути назад не будет. Владыка ждал, безмолвный и бесстрастный, и протянутая рука не дрожала так, как ладошка Аори.

Я не знаю, как быть изменяющей. Я не знаю, как ей стать. И, наверно, это невозможно. Знать. Так же, как и понять, как это — быть человеком. Или Тенью. Или кем угодно.

Им нужно просто быть. Как умеешь. Потому, что невозможно не быть собой.

— И жизнь станет платой, когда не будет иной возможности спасти этот мир.

Огоньки умерли, сжатые меж двух ладоней.

— Метки и доступы получишь, когда вернешься из Мишруми, — сказал Владыка, сделав ударение на последний слог.

— Откуда? Это город?

— Это мир, — он улыбнулся во тьме капюшона.

— И что я должна там сделать?

Аори заметно напряглась. Что, не ожидала, что сразу получишь задание? Так-то, девочка.

— Астраль — мир трех сфер, трех сбалансированных пространств. А Мишруми — мир, где Грань имеет наибольшее влияние на реальность. Там расположен форпост и учебная база Искателей. Я хочу, чтобы ты прошла курс обучения.

— Искатели — это измененные, разве нет?

— Разве да. Никто тебе не предлагает им стать. Но на Мишруми находятся лучшие инструкторы по боевке и некромантии. Давай, девочка, расти.

— Зачем? — поинтересовалась Аори как бы мимоходом, чтобы не сглазить.

— Кто, кроме тебя, может сходу понять чужой язык?

Она едва сдержала тяжкий вздох. Да уж, так Владыка и открыл ей планы.

— Ну, прям сходу…

— Не передергивай! Там, где другой изменяющий потратит луны, ты справишься за день-другой. Ассоциативный перевод… Я невероятно разочарован, что мы не можем всесторонне изучить и повторить эту технологию!

Аори невольно вздрогнула, представив процесс «изучения» с учетом того, что единственный образец находился где-то в глубине ее головы.

— Я могу просто переводить.

— А кто сказал, что ты будешь демонстрировать свои способности посторонним? Ты сбила меня с мысли, мерзавка. Готовься сегодня ночью уйти с Астрали. Попрощайся, с кем там тебе нужно. Командир базы отправляется обратно на Мишруми и оставит тропинку для тебя. Не вздумай с нее сходить, а то потом и косточек не найдут. Но, если уж что случится, возвращайся.

— Я помню, — дерзко вставила Аори. — Стабильные переходы ведут на Астраль.

— Когда вывалишься в Мишруми, стой на месте. — Владыка грозно нахмурился и прожег болтушку взглядом, чего она, конечно, не увидела под капюшоном. — Искатели сами тебя найдут, а вот внимание аборигенов привлекать не стоит. Они научились выживать бок о бок с демонами, и сами, кажется, переняли их повадки. А теперь напрягись и вспомни какое-то безопасное место на Грани. Ну? Откуда Тавиру начинать тропинку?

Деревья, пустившие корни на болотистом берегу, остались такими же, как Аори их запомнила. Серые, бескорые, они баюкали бледно-сиреневые цветы в колыбелях скрюченных, как пальцы, ветвей.

В гладком зеркале реки отражались густо-синее небо, серебристое облако тумана и ничего больше — ни деревья, ни цветы, ни маги, молча стоящие у самой кромки воды.

В конце концов, Марон неловко кашлянул и приобнял ученицу за плечо. Сжав ладонь, маг по-дружески встряхнул Аори и улыбнулся, когда она на него посмотрела.

— Тебе пора, девочка моя. Я горжусь, что учил тебя, и тобой — тоже горжусь.

— Ты говоришь так, словно мы больше не увидимся, — Аори улыбнулась в ответ и шмыгнула носом.

— Увидимся, конечно, и не раз! Я еще столько всего знаю, чего ты не знаешь! Надо только придумать, за сколько я буду продавать уроки, Арканиум-то за тебя платить больше не будет.

— Ах вот оно что! — рассмеялась изменяющая. — Владыка просто решил сэкономить, потому и выпустил меня так быстро.

Аори легко пожала ладонь учителя и высвободилась из его рук. Ее все еще напрягала привычка Марона совершенно спокойно и без задней мысли касаться других людей. Но, кажется, лишь ее одну.

Куда больше Аори нравилась дистанция вроде той, что возникла между ней и Ксаном. Подтверждение и гарантия сугубо деловых отношений.

А вот Марон… Он словно подчеркивал дружбу, понимание. И, пусть маг не ждал ничего в ответ, так горько чувствовать, что больше не способна доверять.

— Само собой, хотя налоги, чтоб ты понимала, ушли обратно в его карман. Ты изучи на досуге политику ценообразования на услуги изменяющих.

— И кто получает больше всего?

Аори и впрямь заинтересовалась. Может, стоило ознакомиться с отчетами пораньше?

— В общей массе — боевые маги, так что без куска хлеба не останешься. Ну, или те, кто обладает уникальными умениями.

— И кто им платил во время прорыва? Реодор?

— Сам Арканиум. Защита Астрали — это одна из наших обязанностей.

Поднявшись на цыпочки, Аори дотянулась до ближайшей ветки и сорвала бледный цветок. Он слабо светился изнутри, словно между сомкнутых лепестков притаился живой огонек.

Изменяющая опустилась на колени и мягко, осторожно разомкнула ладони. Покачиваясь, цветок поплыл по воде. Во все стороны разошлись круги, и они все усиливались, превращались в настоящие волны. Из них одна за другой вынырнули белоснежные ступени, ажурные, тонкие, словно вырезанные из бумаги или сотканные из снега.

Лестница вела прямо в туман, повисший над рекой. И он расступился, позволяя увидеть лишенный опор мост, такой же белоснежный и точеный.

Тропинку, отставленную могущественным магом для куда менее могущественной. Бессильной, скорее.

— Владыка пообещал, что ты расскажешь мне про Нексус, — вспомнила Аори. — Что это за артефакт такой у Тавира, что позволяет между мирами шнырять?

— Не у Тавира, — пробормотал Марон, не веря собственным ушам. Она действительно не знает! — Это средоточие силы. Арканиум стоит в точке, где Сомниум соприкасается с реальностью. Помнишь огни в башне? Это и есть Нексус. Он позволяет переходить на Грань из Арканиума, и к нему подключают избранных магов. Тех, что стоят на страже нашего мира.

— Веррейн был подключен?

— И в те годы отключить могли только через смерть. Могущество не бывает бесплатным, и Нексус — это имя проклятия.

По темной воде снова прошли волны.

— Мне пора. Глупо выйдет, если тропинка закроется прямо перед носом.

— Удачи.

Марон коротко обнял ее и, не заботясь о сапогах, зашел в воду. Он подал Аори руку и помог подняться по первым ступеням. Допрыгав до верха, она обернулась, попыталась найти учителя взглядом, но тот уже исчез. То ли вернулся в реальность, то ли отправился в другой уголок этого измерения. Аори сдавленно вздохнула и сделала первый шаг по окруженному туманом мосту.

Она брела по нему, как по единственной путеводной нити в океане безвременья. Грань скрылась позади молочного тумана, наполненного серебристыми живыми искрами. Они, будто маленькие светлячки, неспешно перемещались с места на место. Над тропинкой искр было так много, что даже воздух, казалось, светился.

В какой-то момент Аори поняла, что, если она сейчас закроет глаза, то потом не поймет, откуда пришла и куда идти. Эта мысль наполнила ее страхом. Эта мысль наполнила ее желанием закрыть глаза и повернуться несколько раз, так, чтобы потерять направление. Завершить томительное ожидание, встретить свой страх, взглянуть на него — и будь, что будет.

Наверное, таким же будет ожидание смерти. Страх и стремление поскорее узнать, что там, за порогом.

Если повезет, над головой раскинется не потолок, а небо. Можно будет смотреть в него, вечное и несуществующее, на самом-то деле. Неба нет, люди выдумали его, чтобы не осознавать того, что над ними — одна пустота. Сначала это была плоская синяя скатерть, потом она разом надулась, как мыльный пузырь, превратилась в сферу.

Но синяя высь — это лишь место, где человеческий взгляд проигрывает бесконечности.

Аори встряхнулась и криво улыбнулась своим мыслям. Это уже не ее судьба. Вот оно, то, что будет, прямо сейчас вокруг нее. И не придется ожидать смерти в бессилии. Существование изменяющих прерывают не время, не болезни. Только чужая воля и чужое действие.

Сделав шаг вбок, Аори коснулась перил. Вот так вот. Никто не заметит ее слабость, никто не воспользуется ей.

— Здравствуй, изменяющая.

Она вздрогнула, завертела головой, но так и не увидела говорящего. Тишина, пустота, белая нитка моста над ней. Только серебряное сияние над тропинкой разгорелось чуть ярче.

— Кто здесь?

— Ты сама меня позвала, а теперь не узнаешь, — насмешливо прозвучало со всех сторон сразу со звенящим металлическим оттенком.

Аори, наконец, сообразила посмотреть измененным зрением.

Туман ожил. В самом прямом смысле слова. Его заполнило огромное существо, тысячи потоков, переплетенных в бесконечном движении. Аори находилась посреди них, полностью и безнадежно поглощенная.

Но кого она могла звать? Тар никогда так не разговаривал. И не звала она его с тех пор, как… как предала окончательно.

Не смогла бы посмотреть ему в глаза. Не смогла бы даже находиться рядом.

Как же так? Ну вот как? Даже одного из них хватило бы, чтобы сойти с ума. А она любит двоих, тех, с кем никогда больше не будет. И ничего не может сделать, ни с ними, ни с собой.

Ничего не может изменить.

— Звала? Я никого не звала.

— У людей такая короткая память.

Туман дрогнул и потек. Струи уплотнялись, свивались друг с другом до тех пор, пока огромное серебряное создание не положило чешуйчатую морду поперек моста.

Аори забыла, как дышать. Она вцепилась в ажурный поручень, жалкую опору в иллюзорном мире, она смотрела перед собой и видела одновременно две сущности — дракона и человека.

Темноволосый мужчина в строгом костюме стоял на мосту, вокруг которого обвилось драконье воплощение. Но потоки, составляющие их, были едины.

Одно существо, живущее в двух мирах, и ненадолго посетившее один из них всеми воплощениями.

— Мелинхар.

Он приложил руку к груди и наметил насмешливый поклон.

— Наконец-то у нас есть возможность поговорить, Аори.

Дракон смотрел на нее немигающим глазом.

— Ты… Ты спас меня. Дважды. Спасибо.

— Дважды?

— Когда меня инициировали. И во время прорыва.

Мелинхар рассмеялся, прикрыв рот тыльной стороной ладони.

— Я все помню. Что ж, дважды, так дважды.

— Зачем? — Она с трудом разлепила пальцы и сделала несколько шагов вперед, к нему.

В этот раз страх остался в реальности. Она во владениях и власти дракона, но и здесь есть свет.

— Зачем? — повторила Аори. — Сначала ты пытался убить меня, присылал анкауртов, а потом — спасал.

— Абсурд. Мне нужна была твоя жизнь, а не твоя смерть. За тобой приходил проводник, посланник, а не убийца.

— На полигон напали тоже проводники? Скажи, зачем?

Он снова рассмеялся, сложил руки на груди и посмотрел в сторону.

— Во всех живых мирах сочиняют сказки про драконов. Мы были в отчаянии, когда искали дорогу домой… И главный вопрос, на который никто не дает ответа, звучит так: зачем дракону девственницы?

Аори ощутила, как потоки ее тела тонко, напряженно вибрируют. Они понемногу наполнялись энергией рядом с Мелинхаром.

Изменяющая снова посмотрела на серебристую махину. Взгляд дракона, прямой и жесткий, показался ей похожим на удар меча. Парируй, и мы продолжим.

— Ты ответишь?

— Дракон ищет одаренную. Дракон ищет мать своего сына, который будет зачат при инициации.

Глухо вскрикнув, Аори закрыла лицо ладонями.

— Сотни лет, и никогда не успеть, — голос Мелинхара раздался рядом. — Сила, она разрывает меня на части, но мое терпение — еще больше.

Он осторожно отвел руки от лица Аори.

— Когда найдется та, что согласится разделить вечность, я буду ждать, сколько понадобится. Пока не вспыхнет огонь в ее сердце. Пока не вспыхнет в моем.

Мелинхар смотрел ей прямо в глаза.

— Между нами никогда не будет огня.

Тонкая прядь упала на лицо. Волосы успели отрасти за лето.

Аори убрала ее за ухо, не отводя взгляда. Вблизи радужка глаз Мелинхара не была непроницаемо черной — скорее, травленое временем серебро.

— Но ты не дал умереть даже изменяющей.

— Я всегда могу это устроить, собственно. Что ты вообще знаешь обо мне? — прищурился Мелинхар.

— Ничего.

— Грань. — Он обвел рукой мир вокруг. — Сущее. Сомниум, который их соединяет. В реальности точки единения охраняют маги. А на Грани лишь один страж. Тот, Который Остался. Он недемонски устал от такой ответственности, но будет несколько жаль, если мир рухнет без присмотра. Он может рассчитывать лишь на свою силу там, где не работают законы реальности, но тут появляется целая армия, которая плевать хотела на эти законы! Загадка, загадка, загадка…

Мелинхар подался назад, чуть склонив голову.

— Всему в мире есть противоположность, слышала об этом, Аори?

— Да, — прошептала она. — Мир стремится к гармонии.

— Именно! А теперь скажи мне, воспитанница Теней, что же можно противопоставить ониксу, материалу, поглощающему потоки? Убийце магии и магов, камню, который намертво закрывает реальность?

Она стояла на несуществующем мосту, такая же холодная и неподвижная, как обвившийся вокруг дракон.

Синие молнии, разрывающие реальность на части. Разряды изменения, которые способен вынести только маг. Или одаренная. Мир Теней выстроен в реальности, и ее изменяют обычные люди.

Выстрелы из пистолета, которые уничтожают демонов не хуже магии.

— Хайритто…

— Да! — Мелинхар патетически вскинул руки. — Зародыш Грани, умерший до рождения.

Он медленно повернулся на каблуках вокруг оси и приставил указательный палец чуть ли не к носу Аори.

— И вы отдали его в руки людей!

— Обвиняешь меня в том, что Тени проиграли сражение? А как же все те слуги, что из них получились?

Он насмешливо цокнул языком.

— Не хватай мне разумных демонов, я бы просто убивал каждого мага, зашедшего в мой мир! Но вас тут достаточно за полторы тысячи лет скопилось, и я, знаешь, пытаюсь решить обратную задачу. Как освободить миллиарды душ?

— Зачем это тебе?

Кажется, это становится главным вопросом этой ночи.

Мелинхар посмотрел на изменяющую долгим, напряженным взглядом.

— Еще рано. И уж точно не с тобой мне говорить. Души, Аори… Только сильные души рождаются одаренными. Те, которые затронуло Пробуждение. А сильные души становятся сильными демонами.

— Разве это плохо? Для тебя?

— Ты пытаешься приказывать самым слабым, смертная. Я приказываю сильным, и они противятся точно так же. Но некоторые… Ох, некоторые. Они присягают мне в обмен на чужую жизнь.

Серебристый аватар Мелинхара поднял голову, едва не касаясь Аори носом.

— Если бы я получил хайритто, если бы я получил силу, то смог бы пробиться в мир Теней. Создать там проход в Грань и забрать то, что осталось. Ты бы показала мне дорогу.

— Нет!

— Тогда бы страдали другие, — тихо произнес он, едва не касаясь губами ее виска. — Те, кто еще жив. Тот, кто отдал свою жизнь за твою.

— Не трогай его!

— Он воззвал ко мне, он захотел нарушить правила игры. И не кажется ли тебе, что стоит хоть иногда уважать чужие решения?

Тар снова пожертвовал собой ради нее. Нет! Нет!

— Я не верю! Врешь, чтобы… чтобы… чтобы заставить меня сделать то, что нужно!

— Ты пока ничем не можешь быть мне полезна.

Она сжала зубы изо всех сил. Какой смысл обещать сделать с ним то, что она сделать не сможет? Тар в его власти, с момента смерти и навсегда.

А какой смысл сжимать зубы в мире, где умеют читать мысли?

— Я не получаю удовольствия от мучений других. Но я умею это, Аори, умею, как никто. У меня была вечность, чтобы научиться. А ты — лишь секунда.

Он коснулся ее подбородка, заставляя поднять взгляд.

— Не пытайся стать моим врагом. У нас для этого слишком мало общего.

— А с кем не мало, с Владыкой, с Эремертом?

Она зло дернула головой, и Мелинхар убрал руку. Его аватар отвернулся и с силой выдохнул. Потоки изменения расплавили воздух перед собой.

Аори обмерла от осознания того, какое могущественное, непостижимое существо касалось ее, будто обычный человек. И, пока что, принимало во внимание.

— О, да! Много, много общего, много памяти и жизней. Я бы убил его, но пока, увы, не получилось.

— Пока?

— Я — бессмертен, он — нет. Вопрос времени.

— Так и что теперь, — Аори сложила руки на груди и исподлобья посмотрела на Мелинхара, — ты будешь спасать меня каждый раз, стоит влипнуть в неприятности?

— А, а, а! — Он насмешливо покачал пальцем. — Не перегибай, смертная. Счет уже не в твою пользу. Ты по незнанию перешла мне дорогу, хорошо, бывает. Но если сделаешь это еще раз, то погибнут люди. Запомни.

Аори с трудом сообразила, что он имеет в виду Фаит. Но зато сообразила и кое-что еще.

— Феррия не отдала бы тебе хайритто, — холодно произнесла она, копируя интонации королевы.

— Это было обещано.

— Невозможно отдать то, чем не обладаешь. Хотя, если ты не оговорил размер, возможно, нашлось бы несколько крошек.

Глаза дракона полыхнули, кольца его тела ожили, извиваясь вокруг моста. Невесть откуда вынырнул длинный хвост, и его кончик сильно толкнул Аори в спину, прямо на Мелинхара.

— Изменяющая думает, что может издеваться над драконом? — его голос практически превратился в шипение. Обеими руками Мелинхар схватил Аори за плечи и встряхнул, будто куклу.

— Отпусти!

Пусть не думает, что она боится.

— Изменяющая думает, что может приказывать дракону. А знает ли изменяющая, где хранят хайритто?

— Я. Не. Знаю. — Твердо ответила Аори, глядя ему в глаза.

Мелинхар развел руки в сторону.

— Жаль, что я не забрал тебя раньше Арканиума. Могла получиться неплохая служанка.

— Я никогда не буду тебе служить.

— О, да.

Дракон стек с моста, словно расплавленный металл, оставив после себя пустое, выбранное до последней нити изменения пространство и звенящую тишину.

Туман понемногу затягивал разрыв в нереальности, серебристые искры снова заплясали в середине, а Аори все стояла, не шевелясь и пытаясь унять бешеный стук сердца. На плече больше не будет плиора, и рассчитывать можно лишь на себя.

Все запуталось еще сильнее, хотя, казалось, куда уже?

Шагнуть. Просто шагнуть через невысокие перила. Сохранить разум, сохранить силу, ее хватит сейчас, чтобы Грань приняла такой дар. Закончить, наконец, этот бессмысленный путь.

Она упала на колени, цепляясь руками за поручень, прижала к ним лицо. Стать тем, чем стал Веррейн, чем стал Тар, если хоть на мгновение поверить дракону.

А что у нее есть, что осталось на донышке, что можно выскрести и положить на вторые весы?

— Пообещай мне, что сделаешь все, чтобы выжить, — пробормотала она, как заклинание, как аркан. — Пообещай мне, что сделаешь все, чтобы выжить… Пообещай мне… Все… Пообещай. Пообещай!

Она закричала в небо, которого не видела. Крик угас в тумане, как в подушке, придавленной к лицу. А небо молчало, как всегда. Жди ответа, не жди… Точка отсчета, и ничего более.

— Я не хочу больше ничего чувствовать, — прошептала Аори.

И в другом мире, в сердце королевского дворца, полная ее противоположность сказала то же самое. Дагго кивнул в ответ, и заглянул в рыжие глаза, и протянул руку, и выполнил приказ, и подставил плечо.

Никто не помог подняться Аори. Она встала сама, цепляясь за поручень ослабшими руками. В глазах не застыло ни слезинки.

Изменяющая с трудом расправила плечи и сделала шаг. И другой. Она пересекла оставленную драконом пустоту, и ни одна искра ее тела не дрогнула.

До того момента, как проход на Мишруми закрылся, из него успело выскочить пять демонов. Аори считала, прислонившись спиной к незнакомому дереву, больше всего похожему на сосну с ярко-синими иглами с локоть длиной. Она бы, пожалуй, предпочла разойтись с потусторонними разными дорожками, но, увы, ее заметили. Барухи разом, как одна, повернули вытянутые морды-хоботы и замерли. Только шкура на загривках медленно стягивалась в крупные складки.

Глубоко вдохнув, Аори создала на ладони небольшой шарик света и показала его барухам.

— Ну, кто первый?

Демоны попятились было, но одна из барух разозлилась и прыгнула вперед, размахивая хоботом. Мускулы вздулись под лысой шкурой, пасть распахнулась, желая ощутить вкус человеческого тела.

Шар взорвался, соприкоснувшись с вытянутой мордой, и ослепил всех, кроме вовремя опустившей веки изменяющей. И, когда демоны проморгались, то увидели лишь покачивающиеся кусты в том месте, где она стояла.

Барухи беззвучно ринулись по следу.

Аори мчалась по лесу, едва успевая пригибаться, чтобы не получить по лбу низкой веткой. Если она успеет добежать до просвета впереди, шансы вырастут. Если барухи догонят раньше, будет плохо.

Изменяющей понравилось рассматривать свою жизнь через призмы возможных событий.

Она вылетела на прогалину, проскочив между двумя высокими, грубо обтесанными камнями, и остановилась. Покосившиеся обелиски формировали круг, забытые в глубине леса, с плоскими верхушками, спрятанными в густых кронах. Один упал, и уже зарос мхом настолько, что высеченные на боках руны почти невозможно было разобрать.

Из мха свешивались вниз желтые цветы на длинных бледных стебельках. Они походили на поганки, но изменяющая чувствовала потоки, неполные, незавершенные. Цветы не умеют выживать сами по себе.

Сухой валежник покрывал круг внутри камней, но ни деревца, ни ростка не пробивалось из мертвой спекшейся земли. Да и булыжники тропинки, расчертившей круг на две равные половины, практически вросли в грунт.

Барухи вынырнули из-за камней со всех сторон сразу, окружили загнанную жертву. Аори подцепила ногой длинную прямую ветку. Время и вода содрали с нее кору и мелкие побеги, солнце высушило и закалило. Изменяющая прокрутила ее в руках, и концы шеста расплавились, выпуская изменение.

Первая баруха, получив удар в грудь, беззвучно улетела и рассыпалась на части за камнями, на мягком ковре из синей хвои. Ее товарка оттолкнулась от упавшего обелиска и попыталась броситься на изменяющую сверху, но Аори легко кувыркнулась под ее брюхом, выставив свободную руку вверх. Изменение вспороло шкуру, и там, где живое существо умерло бы с выпавшими наружу кишками, демон истек энергией из разорванных потоков.

Зубы барухи сомкнулись на деревяшке, лишь чуть не достав до руки Аори. Тварь резко и сильно дернула мордой, но изменяющая вовремя разжала пальцы. Демон укатился вбок вместе с добычей, но оставшийся таки сбил противницу с ног. Аори ударила снизу вверх растопыренными пальцами — энергетический узел в основании шеи, нечетный, блокировка активности. Спихнув с себя парализованную баруху, она коротко посмотрела на ту, что с остервенением грызла импровизированный шест.

— Что, собачка, хочешь поиграть?

Трубно взвизгнув, демон выплюнул палку и одним быстрым прыжком скрылся в лесу.

Пожав плечами, Аори подняла шест. Баруха рядом тихо скулила, сучила лапами, словно тоже хотела сбежать, сбежать куда угодно, только бы подальше от изменяющей с пустыми глазами.

Аори с размаху всадила шест в башку твари и держала до тех пор, пока та не оплыла бесформенной черной массой.

Капля пота сорвалась с виска и упала под ноги. Изменяющая вытерла лоб ладонью и тут же обернулась на звук, выставив перед собой шест. Короткий стук, будто удар камнем о камень, но никого у подножия обелисков, никого между ними.

Аори медленно подняла глаза.

Они стояли на камнях, то ли люди, то ли похожие на них существа. В грубых темных плащах, перехваченных множеством ремней, в капюшонах, оставлявших на виду лишь гладкие подбородки и сжатые губы.

Один из них произнес что-то, указывая под ноги Аори. Она криво усмехнулась — слишком мало для чипа.

— Я не понимаю, — произнесла она на языке Астрали и облизнула пересохшие губы.

— Кровь на священной земле, — повторил он с ужасным акцентом. — Твою заберут духи.

Краем глаза изменяющая заметила смазанное движение. Когда она обернулась, баруха уже запрыгнула на обелиск и свернулась клубком, не обращая ровно никакого внимания на аборигенов.

— Прекрасно, — пробормотала Аори.

Тот, что говорил, рассмеялся за ее спиной.

Из рун на камнях потекли тени. Достигая земли, они обретали форму и объем, превращались в демонов, тех, что Аори видела раньше, тех, кого еще не успела встретить.

Баруха спрыгнула вниз, смешалась с призрачной стаей.

Аори взмахнула шестом. Теням хватало одного касания, чтобы рассыпаться, исчезнуть, но в них таилась извечная тьма. Капли, случайно попавшей на кожу, хватило, чтобы кисть левой руки повисла бесчувственной плетью. Аори покрепче перехватила шест правой и ударила себя изменением по запястью. Она заорала от боли, но нервы ожили, и рука снова заработала.

Больше такой ошибки Аори не повторяла. Где-то между теней притаился демон, и возбужденный шепот подсказывал, что баруха ждет момента. Ждет, когда изменяющая повернется спиной, когда отвлечется.

Вот, сейчас!

Демон рухнул на пустое место. Аори, оттолкнувшись от земли шестом, скользнула мимо него, к камням. Успеть хоть одного…

Изменение ударило отвесно вверх. Фигура в капюшоне пошатнулась, коснулась щеки кончиками пальцев. Посмотрела на них, окрашенные алым.

— Нет! Не делай этого!

Он даже взглядом не удостоил ту, что сдавленно вскрикнула за его спиной. Спрыгнул вниз за доли мгновения, отбросил Аори с дороги, как игрушку. Она упала на бок, скорчилась, закрыла лицо руками. Демон вряд ли упустит возможность поквитаться.

Шепот исчез из сознания, будто стертый мокрой тряпкой, и Аори осторожно выглянула из-за локтя.

Противник стоял напротив, и баруха уже превратилась в пепел под тяжелыми сапогами. Капюшон упал с его головы, открывая взгляду бледную кожу, алые глаза, белые волосы. Неглубокий порез на скуле, единственный результат ее отчаянного удара. Короткие клыки, когда он хищно улыбнулся.

Какие тут аборигены милые. Да где же носит этих Искателей, неужели так сложно отследить ее маршрут от точки встречи?!

Улыбка превратилась в оскал, стоило Аори швырнуть навстречу комок изменения. Тот истаял, даже не долетев до изодранного в полосы подола. Защитный амулет?

— Что, духи не справляются? — язвительно поинтересовалась она.

Бледный, не говоря ни слова, протянул вперед руку и поманил изменяющую двумя пальцами.

Аори скромно показала в ответ один.

Этим обмен любезностями и завершился. Бледный нечеловеческим прыжком одолел разделяющее их расстояние, и Аори едва успела увернуться от удара, вполне способного проломить ребра. Противник не пользовался оружием, и она быстро поняла, почему.

Магия не оказывала на него практически никакого влияния. Все, чему ее научил Шиона, стало бесполезным. Потоки гасли рядом с бледным, рассыпались и умирали. Аори пятилась по кругу, краем глаза замечая, как снуют тени за камнями, блокировала жесткие, хлесткие атаки и отвечала на них своими, слабыми и безнадежными.

На лице противника горела яркая радость, радость схватки, которая неминуемо закончится победой, но все еще приносит радость. Адреналин бурлит в крови, разгоняет время и желание жить. Улыбка бледного становилась шире каждый раз, когда Аори блокировала атаку, и несколько угасала, когда и ответная не достигала цели.

И он двигался все быстрее.

Слева, справа, слева, удар ногой в развороте, и тут же, без остановки, снова удар локтем, нацеленный в лицо. Руки Аори ныли, отбитые до синяков. Каким-то образом бледный угадывал, чем завершится любая связка, любая попытка пробить его защиту. Он уходил с пути почти так же быстро, как Тень, но движениям недоставало плавности. Дикий зверь, умения которого заложены на инстинктах куда более сильных, чем человеческие.

Аори не успевала додумать мысль о том, что он знает все атаки изменяющих. Но, каким-то чудом, сообразила, что делать. Она нырнула под его руку в середине связки, упала вместо того, чтобы пригнуться, и подсекла ноги движением, которое до автоматизма, до потери пульса вбивал в нее на тренировках Зин. Бледный упал на колено, разворачиваясь в сторону изменяющей, но она уже кувыркнулась назад. Дальше полагалось выстрелить или бежать. Она швырнула два тонких лезвия изменения — спасибо дракону, что еще есть, чем швыряться — и снова кувыркнулась вбок, туда, где посреди тропинки валялся пожеванный барухой дрын.

А вот с таким ты не знаком, значит, инстинкты ни при чем. Интересно.

Бледный отбил лезвия голыми ладонями. Его волосы растрепались, глаза горели яростью и жаждой. Не человек, не демон… Что он такое? Противник бросился на нее снова быстрее, чем Аори успела присмотреться. Шест, похоже, его ничуть не смутил, — да, у изменяющей появилось подобие оружия, но она заметно потеряла в маневренности.

Хорошо, что в реальности никто не умеет читать мысли. Аори снова отступала, выжидая, присматриваясь к камням за спиной противника. Лежачий, покрытый мхом… наклоненный, со скользкой от лишайника поверхностью… Люди в плащах недвижимо стояли на плоских верхушках, словно судьи, наблюдающие за исполнением приговора. Аори едва не пропустила удар, но взамен исхитрилась стукнуть бледного по лбу. Несильно, но так, что тот отскочил назад и мотнул головой из стороны в сторону, приходя в себя.

Тяжело дыша, Аори положила шест на локоть и выставила перед собой длинный конец. Бледный медленно приближался, он ставил ноги так осторожно, что ни одна ветка не хрустнула. У изменяющей так не получалось, но она не сильно-то переживала. Если кто-то решит прервать их поединок и напасть сзади, чем она помешает? Ничем.

Аори пошатнулась, когда короткий конец шеста уперся в камень за ее спиной. Изменения в теле почти не осталось, и вместе с энергией магической ушла и обычная. Тело, вымотанное переходом через Грань, отчаянно требовало покоя, а взамен получало лишь очередной приказ.

Дерево под вспотевшими ладонями стало темным и скользким. Аори отбивалась, прижатая бледным к камню, уже почти не в силах выдержать темп. Очередной удар пришелся в плечо, развернул ее, открыл для добивающей атаки.

Бледный широко размахнулся… и получил короткий тычок шестом под ребра. Обломанный конец прорвал одежду, ссадил кожу, и изменение ударило следом, оставляя безобразный ожог.

Зарычав, противник взмахнул рукой, но Аори уже скользнула ему за спину и бросилась прочь, пытаясь успеть проскочить между камнями, скрыться, исчезнуть в синем лесу. Не успела. Противник догнал ее одним прыжком. Изменяющая ощутила его за спиной, и с размаху воткнула шест в землю, молясь всем богам и драконам сразу, чтобы он выдержал, не сломался раньше положенного.

Она взлетела над головой бледного, вцепившись в палку, пробежала по шершавому боку обелиска, оттолкнулась, кувыркнулась в воздухе и приземлилась за спиной противника. Дрын она вырвала из земли еще в полете. Раскрутив палку в ладони, Аори изо всех сил обрушила ее на шею не успевшего обернуться бледного.

Последние клочки изменения зашипели и растаяли, когда деревяшка разлетелась на несколько осколков. Противника швырнуло на камень, и, когда он вскочил, Аори с удовлетворением отметила, что к порезу на скуле прибавилась широкая ссадина. Правда, она рассчитывала на иной результат, менее… подвижный, что ли…

Он играл с ней. Играл, как дракон с грайси, Аори кристально ясно поняла это, когда бледный оказался рядом, легко пробил защиту, схватил за горло и поднял одной рукой. Пальцы сжались, ледяные, жесткие, словно выкованные из металла. Аори вцепилась в его запястье ногтями, пытаясь вырваться или хотя бы сделать вдох, один вдох, всего один… Бледный согнул руку так, чтобы их лица оказались на одном уровне.

— Я — оружие духов, — процедил он. — Я отдам тебя им.

Грудь горела без воздуха, но никакой дракон не спешил спасать изменяющую в реальности. Мир затягивала тьма, и глаза бледного мерцали в ней, будто тлеющие угли.

Сердце отчаянно колотилось, сжигая последний кислород. Сквозь грохот крови Аори не различила, как закричала одна из фигур. Но бледный коротко выдохнул и отшвырнул изменяющую прочь. Она упала на булыжники тропинки, лишь слегка прикрытые обломками веток, кашляя и хватаясь за горло, на котором проступили алые отметины от его пальцев.

Лицо, впрочем, практически соответствовало по цвету. Аори вздохнула, наконец, раз, другой, и обессиленно уткнулась в сгиб локтя.

Она не обязана смотреть на демонов, которые сейчас явятся по ее душу.

Подушечки пальцев коснулись чего-то шершавого. Аори машинально погладила это что-то, и, не открывая глаз, узнала. Обломок палки, еще хранящий тепло ее рук.

Бледный отвернулся и взмахнул рукой, развеивая мороки, равно пляшущие за камнями и те, что стояли на их верхушках. Всего три фигуры осталось — его соратники, его стая, те, кому он мог доверить спину. Даже той, что смела перечить.

— Развлекся? — Она тряхнула головой, сбрасывая жаркий капюшон, и толстые золотистые косы упали на высокую грудь. — Получил удовольствие?

— Не без того, — признался он, и негромко добавил: — Это единственный способ быстро вывести из организма всякую дрянь.

Подруга яростно сверкнула на него рыжими глазами. Они тут же округлились, и блондинка сиганула вниз стремительно, словно кошка, заметившая мышь.

Несильный, по сути, укол в спину заставил бледного вздрогнуть. Он медленно, не веря собственным ощущениям, обернулся. Подруга сжимала в руке короткий обломок палки с зазубренным кончиком, поймав его в воздухе в последние доли секунды.

Его невозможно убить живым изменением. И вполне реально — тем, что само успело умереть. Что за боги помогают этой изменяющей?

— Аори бросила его вдоль потоков тропинки, — блондинка разжала пальцы и выразительно приподняла бровь. — Кажется, она достаточно встряхнулась?

Бледный рванулся было к опирающейся на локоть изменяющей, но подруга удержала его на месте.

— Довольно, довольно, — мурлыкающим голосом попросила она. — За что торговался, то и выкупил.

Он сдержался, чтобы не ударить изменением через ее плечо. Так хотелось приложить изменяющую о камень, так, чтобы хрустнули все кости, чтобы не осталось жизни в убогом человеческом теле… Он встряхнулся, выдохнул, заставил отступить алую муть, требующую немедленно, сию же секунду убить жалкое существо, посмевшее ему угрожать.

Вывернувшись из рук блондинки, бледный скрылся между камней. Изорванные полосы при каждом шаге били по сапогам, да и в целом в плаще сегодня прибавилось дыр. Это никоим образом не улучшало настроения.

Двое наблюдателей скрылись в лесу вслед за ним. А блондинка постояла немного, собираясь с духом, и обернулась.

Всего пять шагов до той, что смотрит на нее, не моргая. Пять шагов, но как тяжело их сделать под новым, утратившим всю свою детскость взглядом.

И куда легче, чем научиться жить после смерти. Жить, словно в тюрьме, без шанса когда-либо увидеть что-то, кроме долга, кроме злобы и ярости демонов, кроме шрамов там, где раньше текла сила.

И она жила. Не обращала внимания на границы, зная, что то, чему суждено быть, — будет. Если не останавливаться, если идти, если верить, что путь что-то значит… то когда-нибудь обязательно случатся эти пять шагов и глаза, в которых горят отчаяние и надежда.

Она опустилась на колено рядом с Аори и взяла ее за руку. Из-под рукава плаща показался край черной, словно оникс, татуировки.

— Здравствуй, милая, — голос сорвался на последнем слове.

— Сиэ, — прошептала Аори.

И свет окончательно померк.

Amaranthe. Limitless.

* * *

— Наша магия рождается там, где твоей руки касается другая.

— Это — шаманство.

— Арканиум проклинает вас на вечное одиночество.

— Это — свобода.

Fleur. Когда ты грустишь.